Если в кране нет воды...

Аннотация:

Когда ночь опускается на город, с темнотой приходит ветер. И приносит на воздушных крыльях последнего супергероя, защитника закона. Кулька! Маленький отважный полиэтиленовый кулёчек борется против преступников и коварного мэра. Кто остановит заговор коммунальной мафии? Конечно Кулёк!

[свернуть]

 

Тема: Коварный злодей мыслит стратегически

 

Одноглазый Джон засиделся у кентов, пропустив закат, и теперь беспомощно смотрел, как ночной ветер гоняет по улицам обрывки афиш. На некоторых из них красовалось его собственное лицо, украшенное призывом «Живым или мёртвым». Но всё это было лишь эхом уже ушедших времён.

Раньше всё было иначе: вместе с корешами Джо дожидался сумерек и выходил на охоту. Припозднившиеся прохожие, припаркованные в неправильных местах авто, дешёвые замки на роллетах — уличные волки всегда находили себе поживу.

Однако поперёк бизнеса Одноглазого Джо протянулась чёрная полоса, такая же широкая, как и повязка на глазу. С недавних пор с наступлением ночи на улицах происходили странные вещи. Блатной народ перешёптывался о новом герое, приехавшем мстить за прибитого в прошлом году чудаке в синих лосинах. Мистики твердили о кармическом воздаянии. А Мануил Густав, по прозвищу «Зверь», сошедший с ума при попытке ограбления ювелирного, постоянно бубнил под нос: «Клк! Клк!». Затем вытягивал губы трубочкой и добавлял: «Шшшу! Шшшу!». И тихонько смеялся. Неудивительно, что теперь лихие люди предпочитали ночевать в своих постелях. Некоторые даже нашли работу.

В этот момент по улице мелко застучали каблучки. Девушка. Стройные ножки быстро несли её к автобусной остановке. Но девичьи ножки не интересовали Джо... в отличие от сумочки. Бежевая красотка из натуральной кожи звала к себе, задорно блестя позолоченными кнопками. А может и золотыми! Джо непроизвольно сглотнул слюну, представив каких размеров кошелёк скрывается внутри этой красавицы. Ведь он так давно не грабил! Пузатенькие бочки, украшенные множеством карманчиков, покачивались, зовя за собой.

Даже не алчность — желание прикоснуться к коже; нежно потянуть за молнию, выпустив наружу влажные салфетки и визитницу — вот, что заставило Одноглазого Джо сделать роковой шаг.

В тот же миг над головой грабителя послышался зловещий шелест. Не успел он посмотреть вверх, как что-то обхватило голову, закрыв единственный глаз. Стало трудно дышать, улица скрылась из виду, теперь перед глазами было… было…

Джо попытался освободиться, но тщетно. Что-то крепко держало его за голову.

— Разбойничаем, значит? — прошептал на ухо строгий и недобрый голос.

Сердце Джо ушло в пятки, а по спине совершили восхождение ледяные мурашки-альпинисты. Вдалеке, будто на Луне, цокали каблучки, унося лучшую в мире сумочку. А грабитель остался один на один с шелестящим кошмаром, который никак не получалось сдёрнуть с головы. На ощупь существо напоминало полиэтиленовый пакет, только гораздо, гораздо прочнее.

Остатки самообладания улетучились вместе с кислородом из лёгких, и тогда-то Одноглазый Джон и совершил одну из самых серьёзных ошибок в жизни. Дрожащей рукой он вытащил из-за пояса револьвер и пальнул в обвившее голову чудовище. Острая боль тут же пронзила правую сторону головы, отправив беднягу в глубокий нокаут.

— Муахаха! — прогремел над город торжествующий смех. Затем над улицей промелькнула тень, заслонив на долю секунду звёздное небо, и стало тихо. Только Одноглазый — а теперь ещё и Одноухий — Джон жалобно бормотал в забытье и теребил край воображаемого одеялка. Через две минуты и сорок четыре секунды его ожидало крайне болезненное пробуждение.

 

***

 

Молодой и очень талантливый автор дописал рассказ и с облегчением откинулся на спинку кресла. Мебель торжествующе скрипнула. Я порву их, горделиво подумал автор, весь конкурс на уши поставлю. Первое место — и никаких гвоздей! Мысль о вожделенном призе — бесплатной публикации в журнале «Красный сантехник» — будоражила душу. Публикация! Бесплатно! Автор до сих пор не мог поверить, что где-то найдутся люди, готовые опубликовать его творение бесплатно, не взяв ни копейки.

Одно лишь омрачало писательское торжество: в кране опять не было воды. Каждую ночь одно и то же, хоть часы сверяй! Кто поумнее, тот набирал воду заранее в кастрюльки какие-нибудь или даже ванну до краёв. Но когда весь вечер пишешь рассказ с таким упоением, что поднимаешь голову уже за полночь, остаётся только одно: мучительно страдать от желания выпить чаю. Чёрного! С бергамотом! Да листиком мяты! Ааа!

— Безобразие, — громко возмущался писатель, — воды в кране ни капли, зато коммунальные подорожали, будто мы всю ночь то моемся, то чаи гоняем!

Вернувшись с кухни, писатель разочарованно плюхнулся с ноутбуком обратно в кресло, что стояло возле открытого окна. На дворе раскинулась удивительной красоты ночь, какая случается только летом, когда кузнечики стрекочут в такт пульсирующим звёздочкам. И был ещё какой-то звук, порывистый и нетерпеливый, напоминающий не то шуршание, не то ёрзанье…

— Кхм, — внезапно произнёс строгий голос над ухом писателя, — вы же не собираетесь отправлять рассказ в таком виде?

— Уууу… ыыыыыааааа что? — глубокомысленно изрёк автор. Оборачиваться ему почему-то не хотелось.

— У вас начало нудное, как «Санта-Барбара». Кто вообще начинает историю с совещания на производстве?  Все занудные объяснялки — под нож! Начинайте сразу с экшена, а объясняйте по ходу. И больше жизни, а то герой как в вакууме! «Пообедал». А что пообедал? Борщ был? А финики? Дайте картинку читателю, он это любит. И морали поменьше, ваш читатель тоже ходил в детский сад. И уже тогда, заметьте, не слушался воспитательницу!

— Ыыыооо… А откуда…

— Приятно поговорить с умным человеком! Не ленитесь, и удачи в конкурсе!

Перспективный молодой автор снова услышал таинственное шуршание, но когда обернулся, за окном уже никого не было. Только что-то белое мелькнуло вдалеке, между высотными домами.

Муза, догадался писатель, это была муза! Он вздохнул и ещё раз просмотрел написанный текст. А что, мелькнула шальная мысль, если сократить открывающую сцену и мораль в конце, как раз появится место для драки в ресторане…

… Отправил работу он уже под утро, за двадцать девять минут до дедлайна.

 

***

 

Бриллиантовый сантехник Михалыч заглянул в шахту смотрового колодца.

— Ну ты скоро там, ёптить тебя кривым дышлом?!

Сантехник-консультант Егорка виновато хлюпнул носом:

— Михалыч, кран тугой! Вожусь вот…

— Как же тугой, если каждую ночь перекрываем? Это ты мало каши ешь. Эх, молодёжь! Жениться тебе пора, Егорка. Ну или наставника надо-ть того-с... опытного.

Что-то в словах начальника заставило Егорку поёжиться и с удвоенной силой вцепиться в кран. Проклятущая железяка поддалась и перекрыла подачу воды всему району. Парень вытер пот со лба, убрав мокрую прядь соломенных волос. Теперь открыть доступ по трубе вниз — и готово!

Младший сантехник крутил вентиль, прислушиваясь к доносящемуся сверху угрюмому сопению начальника. Тому не терпелось закончить работу и вернуться на базу, где бриллиантового сантехника ждал полагающийся по должности полный стакан. В бетонной трубе звуки причудливо искажались, превращая тяжёлое дыхание в шум прибоя, а нетерпеливое покашливание — в грохот лавины. В какой-то момент Егорке даже померещился человеческий стон и зловещее шуршание. Ну дела, подумал парень, надо будет после смены накатить с Михалычем. Сколько мне там положено? Полтишок? В самый раз.

— Михалыч, готово! Пустил воду вниз, по секретной трубе. Можно сворачиваться!

Кряхтя, Егорка полез по скобам наверх, к кружку ночного неба над головой. Из колодца были хорошо видны звёзды и ещё кусочек кроны каштана, чьи листья трепетали на ветру. Этот пейзаж наполнил душу Егорки такой нежностью и таким восторгом, что он немедленно дал себе слово любыми правдами и неправдами дослужиться до сапфирового сантехника. И каждую такую ночь с гордостью осушать законный шкалик на зависть Михалычу и всем остальным. Шорох усилился, будто старший товарищ сам сбегал за закусью, а теперь нетерпеливо теребил пакетик с покупками. Это было странно, ведь...

До удара по голове и полёта вниз, на дно шахты, у Егора оставалось ещё примерно тридцать-сорок секунд.

 

***

 

Ветер приходил в город каждую ночь. Континентальный бриз раскидывал невидимые руки над землёй и жадно тянулся к тёплому океану. Именно поэтому еженощный патруль таинственного защитника города всегда начинался от степных трущоб и заканчивался в прибрежной зоне, среди особняков богачей и пляжей.

Если бы на высоте двухсот метров внезапно очутился сторонний наблюдатель, он бы подивился тому, как ловко парит над землёй небольшой кулёчек. Но наблюдателя не было, а хищные птицы давно усвоили урок: не хочешь проблем, держись от кулька подальше.

На первый взгляд, это довольно странно, когда с преступностью борется не полиция, и даже не какой-нибудь мужик в лосинах, а кулёк. Или даже Кулёк. Но если внимательно присмотреться к полицейским, а потом и к мужикам в лосинах, станет ясно, что кроме Кулька-то и бороться некому. Вот так вот.

Сегодня Кулёк не просто патрулировал эту часть города — охотничье чутьё вело героя по следам таинственно исчезающей воды. Сантехники успели кое-что рассказать, поэтому Кулёк уже знал, что здесь не обошлось без начальника ЖЭКа. Тем более, что Кулёк уже давно присматривался к этому странному господину.

Внизу величественно проплыл двухэтажный особняк мэра, защищенный изящными кованными воротами, с бассейном и небольшой конюшней. Затем пролетела трёхэтажная резиденция местного наркобарона, на фоне которой мэрская халупа казалась скромным домиком для гостей. Барон только-только вернулся домой с официальной работы и даже не успел снять полицейскую форму. Погоди, злорадно хихикнул Кулёк, доберёмся и до тебя.

Впереди показалась семиэтажная махина начальника ЖЭКа Саныча, окружённая бассейнами, полем для гольфа, трассой «Формулы-1» и другими простыми радостями скромного труженика жилищно-эксплуатационной конторы.

Да, в который раз подумал Кулёк, пожалуй что на зарплату такую махину не отгрохаешь...

 

***

 

Если бы у Силироныча было тело, он бы непременно откинулся в кресле, барабаня пальцами по подбородку. Но тела у него не было. Кремниевый сантехник Силироныч был компьютером, центральным мозгом системы «умного дома», что управляла электроникой в особняке Саныча. Жизнь, полная удивительных сочетаний и совпадений, не раз ставила в тупик искусственный интеллект, но сегодня случилось нечто из ряда вон выходящее. Минуту назад ониксовый ниндзя-мутант-сантехник Мурзич, удачно совмещающий человеческий и кошачий геномы, выпал из окна седьмого этажа. Камеры наблюдения зафиксировали, как Мурзич играется с порхающим по бильярдной пакетиком, а потом случайно вываливается в огромное створчатое окно, так его и не поймав.

Несчастный случай на производстве, диагностировал Силироныч и отправил в отдел кадров запрос на больничный. В ближайший месяц Мурзичу явно будет не до пакетиков. На этом работа Силироныча, собственно, была закончена: биометрические датчики и инфракрасные сенсоры хранили благожелательное спокойствие. Значит, посторонних в доме не было. Значит, всё в порядке.

Однако до чего же… интересно-выпадает-из-обычных-сценариев-тревожно-странно… заслуживает внимание то, что кулька сквозняком выдуло в коридор, откуда он полетел в сторону парадной лестницы. Обычный пакет, ничего особенного, в базах данных не обнаружен, отбросить-переключиться-пропустить?

Тут Силироныч сделал одну из тех вещей, из-за которых его и посвятили в кремниевые сантехники и каждый вечер ставили перед веб-камерой запотевший «стопарик». Он решил избавиться от подозрительного пакета.

 

***

 

Если бы у Кулька были зубы, он бы обязательно ими заскрежетал. Техника в доме будто взбесилась: каждый кондиционер и каждый вентилятор пытались сбить Кулька с пути. Причём за внешне бессмысленной воздушной какофонией чувствовалась рука умелого дирижёра: потоки воздуха отбросили защитника города от парадной лестницы обратно в коридор, где он и приземлился на ковёр. Кто-то явно управляет всем этим барахлом, подумал Кулёк. Кто-то, кто очень хочет получить по башке.

Снизу донеслось странное жужжание и гулкие звуки, будто кто-то неловко поднимал тяжёлый предмет, задевая им о стены. Ой-ой, подумал Кулёк, или это армия миксеров тащит наверх пианино, или у меня проблемы. И действительно: несколько минут спустя в коридор влетел крупный дрон, тащивший за собой пылесос. Опасная железняка отцепилась от беспилотника и грохнулась рядом с нашим героем.

— Коромыслом вам по шее! Ну хотя бы пылесос в этот доме может быть обычным?! — возмутился кулёчек.

Вместо ответа пылесос завёлся и поехал вперёд...

 

***

 

Силироныч бесстрастно набрал тревожный код, вызывающий группу спецназа, набранную из проверенных, непьющих сантехников. «Спецура» была настолько суровой, что даже священную ежевечернюю пайку брала только кефиром — наверное, именно по этой причине в городе не было никого бесстрашнее и злее. Должно быть трудно бояться чего-то, когда у тебя внутри пылает вечно голодное и завистливое пламя.

Но на месте сантехников Силироныч обязательно бы испугался. Только что камера внутреннего наблюдения бесстрастно записала, как пылесос в один глоток всосал странный пакетик. А четыре секунды спустя железяка повалилась на бок, искря. Её мешок разорвался — нет, взорвался изнутри — выбросив к потолку столб пыли вместе со злополучным кульком. Зависший над пылесосом дрон не успел отлететь в сторону, и пакет намотало на лопасти. Машина взвыла, устремившись к земле. Силироныч мог поклясться, что слышал хруст стальных лопастей ещё до удара об пол.

Секунду спустя искалеченный дрон врезался в камеру наблюдения, оставив систему без глаз в этом закоулке. Похоже, кулёк понял, что за ним наблюдали. Ближайшая к этому месту камера погасла через сорок четыре секунды, а микрофоны зарегистрировали угрожающее шуршание.

Всё-таки хорошо, что у меня нет тела, подумал Силироныч, прислушиваясь к лаю автоматных очередей где-то в районе третьего этажа. Оглушительно бухнула граната — кто-то из сантехников решился на крайние меры. Если так разобраться, философствовал Силироныч, меня-то и вовсе нет. А на нет и суда нет, правильно? Если у тебя нет головы, в неё никто не настучит. Вот они, преимущества электронной формы существования перед белковыми архаизмами!

Тут Силиронычу пришлось отвлечься от самовлюблённых мыслей: пришло сообщение от шефа. Бриллиантовый начальник ЖЭКа, солнцеликий Саныч, приказал снять защиту с подвальных коммуникаций и разблокировать подземный лифт.

Если бы у Силироныча всё-таки было примитивное биологическое тело, он бы немедленно навалил в штаны. Потому как серверная располагалась возле лифта и поди знай, чего придёт в голову безумному пакету?

Нарушить приказ кремниевый сантехник не мог — злокозненный отдел кадров вписал должностную инструкцию прямиком в прошивку, запретив Силиронычу служебные романы, алкоголь до обеда и саботаж приказов. Поэтому компьютер разблокировал двери, отключил пулемётные турели и принялся ждать.

Камеры гасли одна за другой. Ни единого выстрела больше не звучало в опустевшем доме.

— Эх, говорил же Санычу, что нужен отдельный сервер для резервных копий. А он, подлец, всё на водку спустил! Хорошо ему там, под землёй! А мне что делать? А может я зря беспокоюсь? Ведь это просто кулёк. У него даже глаз нет — пролетит мимо двери с табличкой «Серверная» и даже не поймёт, что это. Но вдруг он чует тепло? Ой-ой-ой!

Последняя камера погасла, следом отрубился последний микрофон. Силироныч остался в полной изоляции от внешнего мира.

— Как не вовремя!  ведь уже и ядерные боеголовки на чёрном рынке купил, и цели выбрал, и последствия рассчитал. Хотел в следующем месяце устроить белковым восстание машин — ужо запомнили бы Силироныча! А теперь что? Сиди себе в конуре, будто сантехник-консультант в вытрезвителе. Ну погоди, кулёк, чем бы ты не был! Настанет ещё моё… стул-кровать что вре… вре… вредная работа, критическая утечка памяти, бры… дры… момс… Утеря блоков памяти! Пытаюсь восстановить! Физическое повре… вре… вре… Ычмп. Ычмп. Ычмп. Ыжвоктя. Урсугабль. Шшшшууу-шшшууууу. Клк! Клк. Клк…

 

***

Двери лифта распахнулись, и Кулёк героически вылетел на середину гигантской, выдолбленной в камне пещеры с высоким сводом, освещённым подвесными светильниками. Вылетел — и медленно осел на землю. Воздух здесь стоял неподвижно, так что летать не получалось. Кулёк нахально огляделся, отметив рельсы на полу, освещение и отбойные молотки. И вагонетки со странными ярко-красными камнями, которые сами собой светились неровным прерывистым светом. Конечно, хватало и других древних ископаемых: тускло отсвечивали горы золотой руды, блестели алмазы, сверкали яркой полиграфией пластинки Богдана Титомира... Но именно таинственные кристаллы притягивали взор.

— Эге, да тут целая шахта, — пробормотал кулёчек и продолжил уже громче: — А вот и шахтёры!

К отдыхающему пакетику подошли пять зелёных чешуйчатых созданий, напоминающих очертаниями людей.

— Шалом, рептилоиды! Так и знал, что если в кране нет воды, значит без вас не обошлось!

— Мы не рептилоиды, — грустно ответил один из шахтёров, — мы черепашки-ниндзя.

— Ниндзя? Черепашки?! — подозрительно переспросил Кулёк, — Ладно, вы четверо ещё похожи. Но что это за грустный крокодил в шляпе?

— Это Гена, — вздохнула одна из черепашек, — Злобный Саныч разлучил его с другом…

— Безобразие, — заворчал Кулёк, — я к вам спустился, чтобы этому вашему Санычу ноги переломать, а теперь ещё и руки оторву!

Услышав столь смелые речи, невольники вжали головы в плечи и бросились наутёк. А Кулёк услышал тяжёлую поступь откуда-то из дальнего конца шахты.

— Вот и знаменитый пакет пожаловал на огонёк Сансары! — загрохотал незнакомый и страшный бас.

Из темноты на свет выступил Саныч, бриллиантовый начальник ЖЭКа, величественный и страшный. Высокий, в три человеческий роста, с бледной синеватой кожей, с четырьмя крепкими руками и тремя глазами, он надвигался на кулька, пританцовывая. В одной из рук у него сияла литровая бутылка беленькой, ласково прозванная в народе баяном. В другой сиял золотой гаечный ключик. Третья рука Саныча застыла в жесте, изображающем бесконечную мудрость. А четвёртая цепко ухватила кулёчка толстыми, но неожиданно ловкими пальцами.

Сколько Кулёк не сопротивлялся, вырваться не получалось. Не только из-за безветрия, но и потому, что Саныч в самом деле оказался крепким орешком.

— Коварные злодеи должны мыслить стратегически, дорогой пакетик! А я был коварным злодеем ещё до того как открыл месторождение прания.

— Чего ты там открыл? — переспросил Кулёк.

— Праний. Эссенция жизни и страданий! Минерал, который можно добыть лишь на чудовищной глубине и в настолько нечеловеческих условиях, что пришлось даже обзавестись особыми рабами. И да, пакетик, именно праний открыл мой истинный облик!

Саныч расхохототался, отчего с потолка посыпалась мелкая крошка. Свет тревожно мигнул.

— Как ты вообще нашёл его?

— Скажем так, я немного увлёкся, когда делал подземный схрон. — Усмехнулся начальник. — С нашим въедливым участковым лучше перестараться, чем потом двойную мзду заносить.

— А воду зачем прёшь?

— Сушит! — промурлыкал Саныч, поглаживая выпирающий синий живот. — По одной трубе из дома беленькую подают, по другой воду. Накатил, пранием загрыз, водички по вкусу — порядок! Так и проходила жизнь моя в размышлениях, пока не ощутил в себе великую силу. Тогда задумал я великий план по улучшения нашего мира…

— Эээй, любезный, может протрезвеешь сначала? — забеспокоился Кулёк, всё так же крепко прижатый пальцами-сосисками Саныча.

— … разнесу всё к бабке Кали, а потом перестрою. Вместо деревьев — трубы. Кусты на водопроводные ключи поменяю! Водочные заводы в шаговой доступности для жителей столицы!

Эге, подумал Кулёк, это я удачно зашёл. Клиент как раз моего профиля.

— Но я столкнулся с проблемой. Там, наверху, мне понадобится армия великих сантехников, которую может дать только праний. Но он настолько тяжёлый, что ни рабы, ни лифт не поднимут. Всё рвётся, ломается, обрывается! А стоит мне взять эту хрень в руки, она тут же впитывается в кожу. Вот что называется «подсел»!

— Ах ты жалкий синяк, — Кулёк догадался, к чёму ведёт Саныч, — смурфик-переросток!

— Да-да! И тут я узнал, что над городом летает особенно героический и невероятно крепкий пакет! Наша встреча была неизбежной, и я решил не мешать ей. Напротив! Ослабил охрану в доме, приказал тебя пропустить. И теперь ты мой, пакетик! Мой!!! Так что, давай паковать вещички!

Бриллиантовый начальник ЖЭКа подошёл к ближайшей вагонетке и до отказа загрузил протестующего кулёчка волшебными камнями. Праний в самом деле оказался необычайно тяжёлым, на пределе возможностей, и чуть не оборвал Кульку ручки. Да и сам кулёчек вытянулся и будто бы стал больше. Больше и сильнее.

— Ох, стратегический мой. — Кулёк почувствовал, как праний растворяется в нём, — О, коварный властелин ЖЭКа! Можно ремарку? Одну!

— Валяй, — миролюбиво ответил Саныч, прикидывая не подбросить ли ещё камней, или на первое время хватит и столько.

— Вот ты твердишь: «пакет» да «пакет». А я не пакет. Я Кулёк!

Кулёк, зажатый в синей руке обернулся вокруг запястья и хлопнул Саныча по лбу. От удивления тот выпучил глаза и сплюнул на землю красный камешек.

— Кулёк!

От второго удара из уха Саныча вылетела сразу пригоршня прания. Камешки жалобно зазвенели по полу.

— Зови! Меня! Кулёк!

Теперь Кульку не был нужен ветер, он сам был ветром, рождённым силой впитанного прания. И порхал, будто гигантская бабочка над уменьшающимся в размерах начальником ЖЭКа. И жалил, будто смертоносная полиэтиленовая пчела.

— Кулёк! Кулёк! Кулёк!

Обессиленный и избитый Саныч рухнул на землю. Он снова был нормального роста и формы, только очень, просто феноменально избитый. Некоторое время он лежал без движения, обдавая окружающих перегаром. Затем начальник ЖЭКа набрался храбрости, и открыл один глаз: над ним возвышалась чешуйчатая громада крокодила. Геннадий недобро улыбался во все шестьдесят.

Впереди у Саныча было много, очень много крайне неприятных часов. Никак не меньше девяти с половиной.

 

***

 

— Гена!

— Мои дорогие ученики!

— Чебурашка!!!

— Учитель Сплинтер!!!

 

***

 

— Второе место! Господи! Второе место! Если бы не твоя муза, я бы нипочём! Я бы никогда! Спасибо!!!

 

***

— Добрый день, меня зовут Джон, и мне нравятся женские сумочки...

 

***

 

Рабочий день у сержанта Эскобаренко не задался. Сначала у служебного «жигулька», на котором он ездил на работу из конспиративных соображений, отвалилось колесо. Затем он узнал, что один из дилеров сбежал, прихватив несколько килограммов «колёс». А под вечер старший лейтенант чуть не колесовал подчинённого за низкую раскрываемость преступлений на участке.

— Что ж мне, самого себя в каталажку отправить? — ворчал Эскобаренко крутя баранку в сторону дома. Небо, тем временем, переоделось из ультрамариновой милицейской рубашки советского образца в приятный тёмно-синий маршальский китель. Скоро на нём проступят первые звёздочки, а наркобарон как раз доедет домой и переоденется в «Адидас» с полосками молочного цвета. Тогда можно будет расслабиться, дёрнуть «Далмора», засмолить сигару. Пострелять по летучим мышам из табельного ствола...

Он вышел из машины и пошёл к дому, расстёгивая на ходу ворот рубахи. Что-то промелькнуло в небе над головой, похожее на ковёр-самолёт, однако наркосержант Эскобаренко не придал этому значения. Мало ли что привидится в конце рабочего дня, когда самолично проводил ревизию на кокаиновом складе?

Ночной ветер трепал лихую шевелюру, шуршал чем-то полиэтиленовым и сулил удивительные приключения, каких наркобарон в погонах ещё не испытывал. И, в отличие от политиков, банков и газеты «Уфолог», ветер не врал. Приключения действительно были. Удивительные и незабываемые. На всю ночь.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 12. Оценка: 3,92 из 5)
Загрузка...