Спустили трап, и Торхейм под крики чаек сошёл на берег. Сумерки нависли над городом и, хотя фонари ещё не зажгли, цепкие глаза гнома мигом отыскали долгожданную для мореплавателей вывеску. «Тихая гавань», «Морской дьявол», «Девятый вал» – названий много, но суть одна – «выпивка и жратва», или «жратва и выпивка», кому как больше нравится.

С тех пор, как подземные воды затопили шахты, Торхейм остался не удел. Он нанялся на первое попавшееся судно и отправился странствовать в надежде, что удача и Всемогущий Вотан приведут его к богатству. Но очень скоро гному осточертел морской ветер, а протухшая вода и однообразная еда вызывали в нём рвотные позывы не хуже качки.

И посему, оказавшись на твёрдой земле, Торхейм решил отметить это радостное событие, пропустив кружечку, другую тёмного эля. Тем более после того, как он послал капитана куда подальше и выкинул боцмана за борт, делать на корабле ему было нечего.

Айша брезгливо посмотрела на посетителей. В трактире стоял запах пота, и было накурено. Гам от посетителей сливался в один сплошной фон, изредка нарушаемый визгом продажных девиц. Публика здесь был тёмная и недалёкая: одни орали песни, другие спорили за азартной игрой, а кто-то уже мертвецки спал в собственной блевотине.

– Прошу вас госпожа, вернёмся домой,– взмолилась Айша.

– Домой, да домой, вот заладила. Сегодня я не собираюсь ложиться одна, так и знай.

– Ну, тогда пойдёмте в «Деловой квартал».

Винла отмахнулась от служанки.

– В жопу «Деловой квартал». Там либо голубые, либо подкаблучники, а я хочу настоящего жеребца: сильного, большого, с густой гривой волос. Вон как этот.

На мгновение Айше почудилось, что посреди трактира окажется конь. Но вопреки описанию госпожи, она увидела здоровенного варвара, остервенело жующего бараний окорок.

Громко чавкая, Куган взял со стола кубок и отхлебнул вина. Напиток пролился на широкую грудь и струями побежал вниз по бугристым мышцам живота. Куган смачно рыгнул. В этот момент перед ним оказалась женщина. На ней был серый невзрачный плащ, в распахнутых полах которого просматривалось кружевное платье с глубоким вырезом. Тонкая ткань платье едва сдерживала натиск полных грудей так, что когда женщина наклонилась к варвару, они едва не выскочили наружу.

Куган поднял глаза от пышного бюста. Лицо незнакомки исказил хищный оскал. Голодный взгляд её рыскал по обнажённому торсу варвар, от чего Куган машинально пододвинул женщине бараний окорок. Та расхохоталась, и золотые кудри рассыпались по её плечам.

– Есть я не хочу, но ты можешь утолить мои желания, – сказала Винла и томно обвела языком вокруг губ.

Куган вскочил на ноги, опрокинув стол. Винла отшатнулась назад, но варвар поймал её и поднял на руки. Податливое тело Винлы с её манящими изгибами и упругими формами опьянили Кугана крепче вина. В один миг чресла его набухли и отвердели.

– Сейчас же отпусти её дикарь! – закричала Айша и стукнула Кугана кулачком по спине.

Служанка была маленького роста, но сложена складно: стройная, с округлыми бёдрами и высоко стоячей грудью. К тому же, гневный настрой преобразил её строгие черты лица, придав им страсти.

– Эта со мной, – обреченно вздохнула Винла. – Не обращай внимания. Лучше отнеси меня домой, дорогу я покажу.

Айша взглядом проводила госпожу, опасливо наблюдая, как при ходьбе раскачивается кистень варвара. Затем она, словно опомнившись, побежала следом и выскочила из трактира.

Торхейм потирал массивный нос, от чего голос его сделался гнусавым.

– Смотри, куда прёшь дылда,– обратился он к варвару.

Куган поставил Винлу на землю и бесцеремонно отпихнул её.

– Не путайся под ногами вошь бородатая, может и шнобель уцелеет.

Торхейм выхватил топор: «Вошь?!»

Куган выхватил кистень: «Бородатая!»

Всё произошло настолько быстро, что Винла со служанкой даже не успели опомниться. Варвар крутанул кистень. Отороченное шипами ядро полетело в голову гнома. Торхейм нырнул под удар, и ядро, рассекая воздух, пронеслось мимо. Куган повернул кисть, и ядро, изменив направление, вновь полетело к цели.

Отпрыгни Торхейм назад, он неминуемо оказался бы в чертогах Вотана, но безрассудство гнома толкнула его вперёд, и ядро лишь сбило ему волосы. Торхейм же, сократив дистанцию, от души врезал обухом топора по рёбрам варвара. Куган выронил кистень и, схватившись за бок, согнулся пополам. Торхейм решил не пачкать топор кровью. Вместо этого он стукнул кулаком варвару по затылку, от чего тот сразу потерял сознание.

– В следующий раз хорошенько подумай, прежде чем нарываться на сыновей Вотана, если, конечно, твоя пустая башка на это способна,– приглаживая бороду, сказал гном.

Винла вышла из оцепенения. Страх в её глазах сменил неподдельный интерес.

– Так вы гном? Настоящий?

– Самый, что ни наесть. Из плоти и крови.

Винла перешагнула Кугана. Она кокетливо приобняла Торхейма за плечо, так что вырез платья смотрел прямо на него.

– В детстве мне часто рассказывали удивительные истории про гномов. До сих пор сгораю от любопытства, правдивы ли они?

Торхейм усмехнулся.

– Ну, правда, здесь одна – мы знаем толк в кузнечном ремесле и больше эля, любим только золото.

– Как мило, но в моих историях речь шла не об этом… – и Винла зашептала что-то на ухо гному.

Торхейм раскатисто рассмеялся.

– Нечего сказать! Забавное у вас детство приключилось, если вам довелось слышать о подобных вещах.

– Ой, я была такой шалуньей…

– Время не властно над вами госпожа. Вы и сейчас ей остались, – произнесла Айша.

– Совсем забыла. Это моя служанка. С виду она хрупка, но очень выносливая. Хотите, она понесёт ваши вещи?

– Я налегке.

– Тогда пойдёмте. Сегодня вы – мой гость.

– А выпивка у вас есть?

– Найдётся и уж получше, чем в здешней дыре.

– Ведите, – согласился Торхейм. – А касаемо правдивости ваших детских историй, тут за всех не отвечу, но лично я пошёл в корень.

Поместье лорда Гиза представляло собой двухэтажный особняк с белокаменными колоннами у фасада. У парадной лестницы находился фонтан, в виде морского чудища, из пасти которого струилась вода. Дорожка к дому была выложена и красного камня, а по краям дороги росли разнообразные диковинные цветы. Само владение было обнесено кованой оградой, вдоль которой пролегали густо растущие кусты. Всё поместье буквально благоухало свежестью природы, а ореол, зелени скрывал его от посторонних глаз.

Айша прошла по галерее, соединяющей особняк с небольшой пристройкой. Остановившись, она посмотрела по сторонам и, отворив дверь, проскользнула внутрь. В окнах флигеля загорелся свет ламп.

– Пора, – прошептала Винла и потянула гнома за руку.

– Во имя Вотана, почему мы крадемся, словно шайка воров?

– Потому, что можем разбудить прислугу.

– Не думал, что вас так заботит сон подопечных. Это, конечно, похвально, но того не стоит. Чем лучше вы к ним относитесь, тем хуже они к вам. Получается замкнутый круг. Нет, этих лодырей надо держать в кулаке. Только так. Уж поверьте, я знаю, о чём говорю, как-никак мой клан владел шахтами по всему горному хребту Нортгарда.

– Ой, да перестанете. Я просто не хочу, чтобы обо мне поползли слухи.

– Какие ещё слухи?

– Ведь я свами.

– И что с того?

– С того, что я замужем, за лордом.

– Вот так поворот, что же вы раньше не сказали?

– А разве это что-нибудь меняет?!

– Вообще-то нет, но хотелось бы знать, когда вернётся, ваш муженёк?

– Не волнуйтесь, до утра не поспеет.

Размерами флигель едва уступал особняку и так же, как и особняк имел два этажа. На первом этаже размещался просторный холл, одновременно служивший залом для танцев; гостиная, небольшая, но уютная; столовая и уборная. Оставшееся место занимала ванная.

Ванная представляла собой купель. Она была выложена плиткой и уходила в пол. Под полом пролегала труба, по которой поступала горячая вода из источника. Торхейм поинтересовался, не Дулагрские ли это трубы и, получив утвердительный ответ, лишний раз испытал гордость за свой народ. Подобные трубы производили и эльфы в Гринвуде, но ушастые изготавливали их из дерева и глины, от чего трубы были не долговечны. Тогда, как дулгарский металл мог служить веками.

Второй этаж занимали кабинет, переделанный под гардероб, будуар и царских размеров спальня.

– Айша! – позвала Винла. – Накрой на стол.

– Ну, а мы пока с господином Трахемом…

– Торхеймом.

– … понежимся в водичке.

Винла скинула с себя плащ, и выпорхнула из платья.

При виде обнаженного тела гном ободряюще присвистнул. Винла было создана для плотских утех: полная грудь, тонкая талия, широкие бёдра и крепкие стройные ноги. Торхейм почувствовал, как всё нутро его поднялось, и даже сам он как будто стал выше ростом. Только сейчас он понял, как долго находился в море и как истосковался по женской ласке. Он жаждал Винлу здесь и сейчас, но пронзительный крик служанки разрушил всю интимность атмосферы.

– Тише дура, а не то весь дом на уши поднимешь.

Айш прикрыла рот. Она смотрела на лестничный пролёт. Торхейм с Винлой посмотрели туда же. Человек в поношенной накидке спускался по ступеням. Копна его рыжих волос стояла торчком, а широко раскрытые глаза блестел безумием. Накидка скрывала его руки, но было видно, что он держит какой-то предмет.

– Новая хотелка для твоей дыры, Винла?

Винла подняла платье и прикрылась им словно щитом:

– Это ты Говнор?

– ГА-ВА-НАР. Меня зовут Гаванар, бестолочь.

Торхейм потянулся за топором:

– Прикуси язык, оборванец, если не хочешь потерять голову.

– Не надо здесь ничего терять, ни голову, ни какой-либо ещё части тела. Господин Трахем уберите топор, а господин Говнор сейчас же покиньте мой дом и больше сюда не возвращайтесь.

Торхейм и Гаванар собрались было поправить Винлу, но передумали, решив, что это бессмысленно.

– Не волнуйся Винла, я навсегда покину это пристанище похоти, как только закончу с тобой.

– У нас с тобой давно всё кончено…

– ЗАТКНИСЬ СУКА!

Гаванар спрыгнул с оставшихся ступеней и, откинув накидку, вытащил хрустальный шар.

– Я любил тебя, а ты посмеялся надо моими чувствами! Бездушная ты тварь!

Сердце моё разбито,

И осколков уже не собрать,

И пора бы кинуться в бездну,

Но не время сейчас умирать

Настенные часы пробили полночь.

– Время пришло, Винла. Настал час расплаты.

Всполохи искр, пробежали по хрустальному шару, и в следующий миг из него вылетел яркий луч. Луч угодил в Винлу. Та, ахнула и, отшатнувшись, упала на пол. По дому разнёсся собачий лай. На глазах у Торхейма и Айши жена лора Гиза превратилась в собаку.

– Сильное колдунство, – заметил гном.

– Да к тому же и не дешёвое, – отозвался Гаванар. – За этот шар мне пришлось отстегнуть сотню золотых.

– Во имя Вотана, целая сотня! Лучше бы на эти деньги отгрохал себе мавзолей.

С этими словами Торхейм бросился на Гаванара, но прежде чем топор успел коснуться его головы, луч хрустального шара поразил гнома. Айша в ужасе убежала на кухню, а Гаванар безудержно хохотал глядя на то, как упоительно резвится пара гончих.

В детстве Куган мечтал стать берсеркером – лучшим воином племени. Но в силу возраста его не посвящали, потому, что неотъемлемой частью посвящения – грибы были слишком ядовиты для детей.

Однажды, сила воли покинула маленького Кугана и, не дождавшись положенного срока, он сам решил посвятить себя в берсеркеры. Набрал разных грибов и разом их съел. Последствия, как он теперь полагал, не прошли бесследно. Его одолевали приступы гнева. Закипая словно в чане, гнев изливался наружу потоком ярости, не разбирая, кто оказывался на пути: друг или враг, мужчина или женщина.

И вот сейчас, широко шагая под кронами вековых деревьев, Куган был вне себя от гнева. Весь вечер он потратил на расспросы о гноме и двух женщинах. Собирая информацию по крупицам, он выяснил, что они ушли вместе и с тех пор шёл по их пятам словно ищейка.

С наступлением ночи он добрался до аллеи, ведущей к поместью лорда Гиза. По слухам он знал, что лорд отсутствовал в городе, и это обстоятельство лишний раз подкрепляло его догадку, что вся троица находится именно там.

В мыслях он уже дюжину раз расправился с обидчиком, при этом каждый раз участь гнома, была суровей предыдущей. После он собирался заняться Винлой и её стервозной служанкой. Он грубо овладеет ими и будет иметь их до тех пор, пока они не начнут стонать от изнеможения. Ну а напоследок, он собирался позаимствует драгоценные безделушки у лорда. «Да-а-а, ночь-ка будет длинная»,– подумал варвар и громко сплюнул.

Ворота оказались заперты. По-другому и быть не могло. Куган прошёл вдоль ограды и остановился в укромном местечке. Поплевав на ладони, он схватился за прутья. Мышцы варвар вздулись, его затрясло от усилия и бросило в пот. Куган напряг все свои силы, но ограда не поддавалась. Варвар начал терять терпение и уже решил, что всё кончено, как вдруг железо потеряло свою твёрдость, и прутья стали разгибаться.

Непроглядная тьма и оглушающая тишина. Поместье Лорда Гиза казалось нелюдимым. Куган ощупью пробирался через толщу кустов, недобро вспоминая родню садовника до седьмого колена. Наконец, исцарапанный ветками, с листьями в волосах он выполз на чистую поляну.

В свете звёзд Куган различил силуэт дома. Вернее двух. Вторым оказалась пристройка соединяющаяся с особняком галереей. Именно туда и направился варвар, так как, в отличие от спящего особняка, в пристройке горел свет. А внутренний голос подсказывал варвару, что если жена лорда и легла в кровать, то уж явно не для сна.

Словно хищный зверь, Куган приблизился к пристройке. Он был совсем рядом, когда дверь неожиданно распахнулась. Сноп света рассеял ночную тьму. Из флигеля вышел закутанный в накидку мужчина. Следом за мужчиной выбежала собака. Она виляла хвостом, кружилась у его ног.

– Гиз – заядлый охотник. Ты не пропадёшь,– произнёс Гаванар, и на его лице заиграла улыбка, – будешь гоняться за дичью и у тебя появится новый смысл в жизни.

Довольная собака побежало вперёд, но резко остановилась и стала принюхиваться. Гончая повернулась к варвару. Ощетинив клыки, она зарычала. Куган стянул с пояса кистень. В следующее мгновение собака бросилась на него. Кистень попал точно в цель. Собака с раскуроченной пастью отлетела в сторону.

– А ещё один? – невзначай произнёс Гаванар.

Кугану были не нужны лишние свидетели. Он ринулся к своей жертве. Варвар ожидал, что мужчина достанет из-под накидки меч или на худой конец кинжал, но вместо этого он достал стеклянный шар. Кистень загудел в воздухе. Первый удар вдребезги разбил шар, второй, размозжил голову его владельцу.

Торхейм нашёл себя на четвереньках, абсолютно голым. Нога его была задрана, и он мочился на обшитый бахромой ковёр. Испытав конфуз, гном тут же опустил ногу.

«Во имя Вотана, что здесь происходит?», – подумал Торхейм и наморщил лоб, собирая обрывки памяти. Постепенно общая картина прояснилась: он вспомнил про Винлу, вспомнили про Гаванара и его долбаный шар. Но так и не понял, почему сам оказался голым да ещё в такой непотребной позе. И куда во имя Вотана подевался его топор?

Раздался грохот, падающий посуды. Торхейм выглянул из-за кушетки. Здоровенный верзила сгрёб служанку, зажав ей рот ладонью.

–Только пискни и я тебя в порошок сотру, – сказал верзила.

– Где Винла? Трахается наверху с бородатым выродком? Говори!

Он убрал ладонь. Служанка громко вдохнула.

– Ну, отвечай же? – взревел варвар.

Айша словно в сомнамбуле смотрела сквозь Кугана. Варвар швырнул служанку на пол и вытащил кистень. Он мешкал, стоит ли ему возиться с этой дурёхой или просто прикончить её и самому обыскать дом. Пока ему везло – стражников нет, прислуга спит. «До рассвета ещё ума времени», – подумал Куган.– «К тому же чертовка больно хороша, чтобы избавиться от неё, не попробовав».

Варвар пнул служанку.

– Вставай! Ещё успеешь поваляться, это я тебе обещаю.

Тохейм узнал верзилу из трактира. Он пожалел, что не прикончил его тогда и сейчас собирался исправить эту ошибку. Гном отбросил кушетку, и в чём мать родила, ринулся на варвара.

Куган обернулся. Окажись перед ним вооруженный противник он, не задумываясь, пустил бы кистень в ход. Но перед ним оказался голый, с внушительными чреслами, гном. Это обстоятельство поразило варвар. Он крутанул кистень, хотя момент был уже упущен.

Торхейм опрокинул недруга навзничь, и перехватил руку с оружием. Гном размахнулся, намереваясь прикончить варвара одним ударом, но Куган дёрнул его за бороду, и удар прошёлся мимо. В свою очередь варвар врезал гному в бок, а затем в подбородок. Торхейм осел, и Куган спихнул его с себя.

Варвар высвободил руку с оружием. Он уже похоронил своего противника. Кистень сделал смертельный оборот, как вдруг острая боль пронзила Кугана меж лопаток.

Айша выдернула топор и ударила снова. Лезвие с глухим чавканьем вошло в плоть.

Варвар содрогнулся и, выплюнув сгусток крови, рухнул замертво.

Первые лучи солнца озарили узкие улочки. Город ещё спал, и в предрассветной тишине были отчётливо слышны торопливые шаги по брусчатке. Всю дорогу от поместья Торхейма мучил вопрос – примет ли капитан его обратно на борт? Да ещё с женщиной? Капитан слыл упрямым гордецом. Драгоценности Винлы, могли бы склонить старика на уступки, но всё же не гарантировали успех. Торхейм понимал, что уйти от Гиза по суши маловероятно – их обязательно схватят. Лорд не станет разбираться, кто прав, кто виноват, когда увидит труп своей жены. Он будет искать виновных. Полетят головы, и Торхейм не хотел, чтобы его голова оказалась в их числе. От мрачных мыслей гном нахмурился и ускорил шаг.

Айша же напротив улыбалась. С присущим всякой женщине легкомыслием она смотрела на всё с оптимизмом. Больше ей не придётся таскаться с озабоченной госпожой. Теперь она сама по себе и никому не прислуживает. Она достаточно богата, и у неё есть любимый мужчина. Пускай, что гном, зато надёжный как скала.