Принять участие Конкурсные рассказы Главная страница Обсудить на форуме Правила участия
Пролёт Фантазии!

Антихрист


vesna_2013

 

ПРОЛОГ

 

Принарядился Зимний дворец, похорошел, наполнился народом, как в былые веселые времена. На лугу супротив парадного подъезда без числа и счета останавливались позолоченные коляски, брички и повозки, промеж которых толпились кучера в ливреях, пажи, гусары и слуги, нагруженные господскими вещами. Дородные бояре, сопровождаемые женушками и дочками, разодетыми по последней парижской моде, чинно шествовали во дворец. Многие из них отнюдь не рады были подобным увеселениям, однако делать было нечего – государь строго спрашивал с отсутствующих на ассамблеях подданных.

Большое празднество намечалось по случаю заключения персидского трактата, по которому отходили к Российской империи земли южные до самого Дербента, откуда Петр Алексеевич некогда измышлял продолжить наступательные походы, однако, лишенный поддержки разбившегося флота, вынужден был возвратиться в Астрахань. В громадной зале, освещенной тысячами сальных свечей, гремела музыка, и нарядные пары выводили изящные па, а вдоль стен подле накрытых столов толпились вельможи, офицеры и иностранные купцы, все в густом табачном дыму, ведущие неторопливые беседы между долгими глотками из своих глиняных кружек. Петр за одним из столов играл в баккара1 с князем Мещерским. Подле государя стоял Ибрагим Ганнибал, наблюдая за игрой, и вострые глаза его то обегали залу, то обращались к столу с игроками. Юные красотки, прельщенные экзотической внешностью князя, напрасно пытались поймать его взгляд – равнодушный ко всяким увеселениям, царский арап не обращал никакого внимания на их притязания.

Человек, наблюдавший за этой сценой, проскользнул к боковому входу и, никем не замеченный, спустился во двор, придерживая парик. К нему тотчас подкатила роскошная карета, и мужчина, забравшись внутрь, коротко приказал:

- На Васильевский, домой.

Кучер, потянув носом воздух и зябко поежившись, тронул лошадей. Пахло сыростью. Вечернее небо хмурилось, нависнув низко над Петербургом, и скоро зарядил дождь. Карета катилась по темным улицам, разбрызгивая лужи.

Привратник, разбуженный цокотом копыт, кинулся отворять ворота, борясь с порывами промозглого ветра, налетающими с Невы. Богатый экипаж завернул по двор, и лошади, исходя паром, остановились у парадного. Кучер, вскочив с облучка, отворил перед пассажиром дверцу.

- Слава Богу, добрались, Александр Данилович… не прикажете подавать на стол?

- Подавай, - велел мужчина, спускаясь по ступенькам, - да накажи удвоить количество приборов. У нас сегодня гости.

Выждав, пока челядь удалится, Александр Данилович вернулся к воротам. Словно дождавшись, выкатила из тьмы потрепанная кибитка, покачиваясь под натиском налетевшего шквала, остановилась у ворот. Немец в шапке-папахе застыл истуканом на облучке, сжимая вожжи побелевшими руками. В это момент вспыхнула ослепительно молния, и во вспышке этой увидел барин, что подле него стоит маленький человечек, одетый в черное.

- Shab bakhir, prens Menshikov2, - прошипел гость, склонив увенчанную тюрбаном голову.

 

1.

 

Толпа гудела и волновалась, предвкушая кровавое зрелище. Тяжелые сизые тучи, цепляясь за флагштоки Сената, саваном обволокли Троицкую площадь. Солдаты, окружающие место казни, зябко ежились и переступали с ноги на ногу, поправляя бердыши3.

Император Петр Алексеевич самолично стоял на эшафоте, скрестив руки на груди. Черные глаза самодержца впились в мрачный кортеж, остановившийся у подножия лестницы – солдаты вели под руки преступника, сопровождаемого протестантским пастором. Виллим Монс, бывший камергер4 двора и известный дамский угодник, изможденный и бледный, в одном лишь нательном тулупе, всходил на эшафот, не в силах оторвать взгляда от плахи, поджидающей его у ног государя.

Каркающий голос принялся зачитывать приговор. Неслышно ступая, подошел пастор, дабы принять последнюю исповедь заключенного, но тот отворотился и ничего не сказал. Палач, повинуясь указанию Петра, с поклоном передал государю свой меч.

Монс, скинувши тулуп, опустился на колени и положил голову на плаху. Бездыханная тишина повисла над площадью. Широко размахнувшись, Петр снес голову заключенного, и та с глухим стуком покатилась по помосту. Брызнула кровь, обильно оросив потемневшие доски.

Император окинул взглядом толпу; массивные крылья его носа широко раздувались, с шумом втягивая воздух, зрачки расширились, отражая побледневшие лица, обращенные к эшафоту. Кровь, толчками вытекающая из сонной артерии обезглавленного тела, достигла сапог государя, перепачкав их.

- Заберите голову, - велел Петр, после чего спустился по лестнице, оставляя за собой кровавые следы, и исчез из виду. Шепот, поднявшийся следом за его уходом, загулял по толпе; кто-то тихо, но явственно пробормотал, осеняя себя крестным знамением: «антихрист!» – и слово это подхватили другие голоса, распространяя его во все стороны.

 

2.

 

Императрица Екатерина разучивала вместе с дочерьми кеттентанц5, когда отворилась дверь и в зале появилась одна из фрейлин.

- Ваше величество, государь желает видеть вас в вашей опочивальне.

- Merci, Варвара, - ответствовала Екатерина, благожелательно улыбнувшись придворной даме, однако, стоило двери закрыться, как улыбка ее увяла и белое лицо омрачилось. Оставив дочерей, императрица двинулась следом за фрейлиной, придерживая руками подол платья.

Петр стоял у окна, выпрямившись во весь свой исполинский рост. Горящие глаза его ужаснули Екатерину; лицо государя судорожно подергивалось, как и всегда в минуты великого волнения, тонкие черты потравлены были гневом.

- Приговор исполнен, Марта, - мрачно возвестил он (Екатерина вздрогнула при звуках этого имени). – Бумаги презренного Монса теперь доскажут, что покойный утаить сумел.

Екатерина безмолвствовала, изо всех сил сжимая кулаки в пышных складках своего платья.

- Я знаю, нечист на руку был камергер и взятки брать горазд, - продолжил Петр, - но особливо в вину ему супостовляется иное преступление…

Он двинулся к Екатерине, взглядом пылающим пригвозив ее к месту.

- Наветы, о которых брешут злые языки, не есть доказательство…

- Молчать! – рявкнул император; кулак государев поднялся и саданул по большому зеркалу, стоявшему подле стены. Хлынули осколки серебряным дождем, захрустели под царскими сапогами.

- Видишь стекло сие? Презрительное вещество, из коего оно составлено, было очищено огнем и служит ныне украшением дворца моего. Но одним ударом руки моей оно снова превратится в прах, из коего извлечено было, - сказал Петр, подойдя вплотную к императрице.

- Разве теперь твой дворец стал лучше? – слабым голосом проговорила Екатерина, прижимаясь к стене, словно помышляя вовсе сквозь нее просочиться. Петр отвернулся и молвил с презрением:

- Единственно для сохранения династии и во имя чести государственной избежала ты позорной участи своего любовника. Дарую тебе жизнь, дабы пресечь толки разного рода, и так уже среди людей блуждающие. И даже с зазнобой сердцу девичьему разлучить тебя не смею.

С этими словами государь шагнул к прикроватному столику и сдернул с него шелковый платок. Екатерина вскрикнула, смертельно побледнев.

На столике, в стеклянной банке, наполненной спиртовым раствором, плавала голова Монса. Язык вывалился, распахнутые глаза слепо смотрели на императрицу, словно обвиняя.

- Отныне эта голова будет стоять здесь, - сказал Петр. – Прикасаться к банке запрещается под страхом смерти.

И он вышел, хлопнув дверьми. Екатерина обессилено сползла на пол, спрятав лицо в ладонях, чтобы не видеть страшной головы. В том же положении обнаружил ее князь Меньшиков, появившийся в комнате несколькими мгновениями позже. Осмотревшись, князь извлек из кармана платок и накинул его на банку, скрыв с глаз ее ужасное содержимое.

- Вставай, Марта. Подымайся, покуда государь не вернулся.

- Оставьте меня, Александр Данилович, - прорыдала Екатерина, вытирая мокрое лицо перчаткой. Меньшиков, склонившись над императрицей, ухватил ее за подмышки и поднял на ноги безо всякого почтения.

- Положение скверное, - проговорил он. – Петр отправился в Тайную канцелярию, бумаги изучать, оставленные покойным Монсом. Ежели шибко дознаваться будет, могут вскрыться прошлые наши грешки. По этому поводу надобно совет скорый собрать.

Екатерина покорно кивнула, постепенно приходя в себя. Вздохнув глубоко, вызвала прислугу и повелела в опочивальне уборку учинить, однако строго наказав при этом банки на столе никоим образом не касаться.

 

3.

 

Меньшиков отвез императрицу в свой особняк на Васильевском острове. Здесь, в потаенной комнате без окон, за массивным столом их ожидали заговорщики. Пляшущее пламя свечей освещало мрачные, сосредоточенные лица. Екатерина узнала государева секретаря Алексея Макарова, главу Тайной канцелярии боярина Петра Андреевича Толстого и сенатора Голицына Алексея Дмитриевича. Мужчины поднялись, приветствуя императрицу, после чего Меньшиков отвел ее в сторону и усадил на стул.

- Итак, Монс казнен. – Александр Данилович прошел во главу стола, но садиться не стал. Четыре пары глаз уставились на него из полумрака. – И всякому ведомо, что это только начало, поелику государь всюду под видом борьбы супротив мздоимцев угрозу своему величию ищет.

Собравшиеся в комнате согласно закивали, всем своим видом выражая негодование. Едва заметно усмехнувшись, Меньшиков продолжил:

- Долго он с боярами заигрывал; на высокие степени людей низкого звания возводил, ассамблеи богомерзкие учинял, детей боярских в заграницы отправлял. И благо бы для общего просвещения – так ведь для обучения наукам, недостойным дворянского звания…

- Да и где это видано, чтобы русский дворянин бороду скоблил да на балах каприоли6 учинял, словно какой-нибудь немец! – сказал Петр Андреевич, топорща сердито усы. – А про перенятие немецких обычаев и прочей иностранщины и говорить стыдно! Все мятежи, все кровопролитие – от них, проклятущих.

- А смерть царевича Алексея? – проговорил Алексей Дмитриевич. – И ведь приказал Петру Андреевичу обманом возвратить царевича из Неаполя, якобы для острижения, а опосля тайно убил!

- Так и было, - подтвердил глава Тайной канцелярии. – Убил, вот те крест! А кто говорит, что Алексей Петрович естественно смерть принял – брешут либо сами правды не разумеют. Больше того, государь сына пытать брался самолично! Какой же он отец для отчизны, ежели даже родного сына умертвил?!

- Ходят слухи, - осторожно начал Макаров, пока Толстой потянулся за кружкой, дабы злость, клокочущую внутри, поунять, - что государь-то наш Петр Алексеевич – и не царь вовсе. Подменили де настоящего государя во время великого посольства, а вспять воротили самозванца.

- Знамо дело! Взять хотя бы строительство Петербурга, – подхватил сенатор. – Какая тому была нужда, на болотах град возводить? И ведь сколько холопов на том деле извел, душегуб! Не для того ль, чтобы со шведским королем сношения сподручнее было иметь? Недаром Петра в народе антихристом кличут!

Поднялся шум; собравшиеся кричали наперебой, выражая буйное негодование. Меньшиков отвернулся, как бы проверяя, плотно ли заперта дверь – и пряча дьявольскую улыбку, пробежавшую по тонким губам. Всем присутствующим было отлично известно, что Петр Алексеевич – подлинный император.

- Кто мы такие? – спросил он, когда возмущение несколько поутихло. Бояре повернулись к нему. – Мы – верно служащие Отечеству, за его состояние и благополучие радеющие, - торжественно возвестил Александр Данилович. – Кому, как не нам, вызволять его из рук неправедных, обманом стяжавших власть?

- Кому, как не нам, - пробормотал князь Голицын, а Петр Андреевич согласно закивал.

- И не нам ли, - продолжил Меньшиков, - следует возвратить престол в руки его законной владелицы, императрицы Екатерины?

Екатерина, урожденная Марта Скавронская, искусала губы до крови. Доро́гой Александр Данилович описал всю сложность ее положения. Петр де, говорил бывший господин Марты, порешил с императрицей расправиться, как в свое время поступил с Анной Болейн английский король Генрих восьмой – но только тайно, дабы престижа императорского не уронить да государственной чести скандалом не запятнать. Теперь все надежды императрицы были на этих господ, собравшихся в потайной комнате особняка, принадлежавшего бывшему руководителю военного ведомства.

Макаров первым смекнул, к чему клонит великий князь.

- Кабы не Петр, царствовала бы Екатерина, во благо всего государства. А ежели по неопытности у нее стали бы трудности возникать, мы почли бы за радость великую любую посильную помощь императрице оказать.

Заговорщики переглянулись.

- Продолжай, Алексей, - благосклонно улыбнулся Меньшиков.

- Стало быть, с Петром надобно вопрос решать самыми радикальными способами, - закончил мысль Макаров.

- Императрицу поддержать, а самозванца извести, - осторожно сказал Петр Андреевич и посмотрел на Меньшикова.

Александр Данилович склонил голову.

- Видит Бог, не по собственному желанию, а во благо народа следует нам антихриста умертвить и престол в руки подлинной императрицы передать. Вот только как подобраться к Петру, самим живота не сложив?

Меньшиков перекрестился.

- Всем известно, что арапский князь принят государем в личную охрану и ни на шаг от самозванца не отходит. И, говорят, азм есть сущий диавол: язык звериный разумеет и в души человечьи заглянуть горазд. Рассказывают, как Ганнибал во время персидского похода подосланными Вахтангом убивцами управлял, двигая их конечностями супротив воли. С таким противником нам к самозванцу не подобраться…

Наступила тишина.

- Есть способ извести и черного диавола, - тихо сказал Александр Данилович. – Год назад персидский правитель по моему посылу тайно прислал своего кудесника, ворожбой и наговорами владеющего в совершенстве.

Он взял со стола свечу и прошел в дальний угол комнаты. Заговорщики ахнули: из темноты появились очертания человека. Тщедушная фигурка, с ног до головы облаченная в черные одежды, каменным изваянием застыла на полу, глядя на собравшихся немигающим взглядом антрацитовых глаз.

- Кудесник Аламгир, - представил незнакомца Меньшиков, - сумеет с царским арапом управиться. Наше дело верное: диавол супротив диавола, пустим нечистую силу на истребление антихриста.

Бояре застыли, во все глаза глядя на диковинного гостя. Затем Петр Андреевич, икнув, выразил общее мнение:

- Ну ежели он взаправду сможет нам помочь... отчего ж не попробовать.

На всякий случай мужчины перекрестились.

- Прежде, чем с бумагами Монса вопрос решить окончательно, Петр посетить Ладожский канал собирался, - сказал Меньшиков. - Дабы время небольшое прошло и последующие казни с этим делом никто связывать не удумал. Стало быть, есть у нас пространство для маневра, и к возвращению самозванца все должно быть уже готово.

В этот момент персидский кудесник поднял голову и прошелестел:

- Shakh marg! Es goft Nergal7!

И в дыхании его почудилось собравшимся на секунду, что диавольский дух изошел из закрытого тканью рта, метнулся по комнате и проскользнул сквозь запертые двери.

 

4.

 

В ноябре Петр в сопровождении князя Ганнибала отправился осматривать Ладожский канал, вопреки советам своего лейб-медика. Опосля последних событий государю необходимо было немного развеяться, заложить ли новый корабль, занять себя ковкой железа или смотр войскам произвести. По возвращению в Петербург предстояло множество неприятных обязанностей исполнить, но это и обождать могло некоторое время.

Первым делом надлежало отправить в ссылку Меньшикова; сколь не жалел его Петр Алексеевич, сколь не оправдывал вороватость заслугами перед отчизной, но заговоров супротив царской власти прощать было никак нельзя. Толстого, великого плута, замышлял государь казнить да выставить на всеобщее обозрение, дабы прочим наукой было. Екатерину же пощадить следовало, вопреки зову оскорбленного сердца, ибо интерес государственный важнее личного стоять должен.

У Лахты государю пришлось, стоя по пояс в воде, спасать севший на мель бот с солдатами, после чего Петр занемог, однако, призрев недуг, продолжил заниматься государственными делами. Ибрагим пытался государя остановить, сообразно своим представлениям увещевая об опасности подобного отношения к собственному здоровью, однако, видя в нем рвение великое, постепенно отступился.

Петр сидел за столом в плотницком доме, где они с Ибрагимом были расквартированы, раскуривая глиняную трубку. Вечерело, дневные дела были закончены, и государь намеревался как следует согреться с помощью водки и табака. Озноб никак не проходил – дрожь терзала Петра уже несколько суток, и только пару чарок с крепкой анисовой настойкой могли этому противустоять.

Вошел Ибрагим, неся в руках пару бутылей с мутной жидкостью. Поставил на стол, посмотрел осуждающе – сам арап не одобрял традиций русского застолья, и даже во всепьянейшем соборе участвовать отказывался несмотря на все увещевания и просьбы Петра.

Государь в один прием осушил налитое, наполнил вновь свою кружку и закурил. Ибрагим встал у окна, прислушиваясь к звукам, доносящимся снаружи.

- Ибрагим! - позвал император, глядя на сиротливо стоящие бутылки. - Опять честь государю не окажешь?

- И в мыслях не было желания отказом вас оскорбить, Петр Алексеевич, однако водку пить не стану. Мне это противу природы будет, - отговорился арап, не покидая своего места. - Да и охото вам травить себя ядом?

- Поговори мне еще! - прикрикнул весело Петр, наливая себе добавки. - Что бы ты там не брехал о ядах, при простуде выпить анисовой настойки – самое первое дело! Позвал бы хоть сюда Емелю, чай не отказал бы плотник с государем выпить как подобает.

Ибрагим не отвечал, сделавшись вдруг мрачным. Перегнувшись через подоконник, высунулся наружу едва ли не наполовину, высматривая что-то на улице, да так, что император окликнул его:

- Ибрагим, не выпади ненароком! То-то конфуз выйдет...

Арап повернулся к Петру, глянул так, что государь враз протрезвел.

- Беда идет, Петр Алексеевич. Собаки брешут – гонец к нам мчится с дурными вестями.

- Из Петербурга? - нахмурился Петр, ничуть словами Ибрагима не удивленный. То, что арап по природе своей умеет с животными изъясняться, государю давно было известно.

Ибрагим кивнул, поворачиваясь к дверям. Снаружи донесся стук копыт, сменившийся возней и криками. Затем дверь распахнулась и в комнату ворвался Корсаков Иван Евграфович, а за ним следом – плотник Емеля, хватающий гонца за подол платья.

- Велено не пущать без приказа! Куда прешь! - кричал плотник, силясь вытолкать Корсакова наружу.

- Срочное донесение государю! - хватая ртом воздух, напирал гонец. Неожиданно Емеля разжал руки и схватился за икру, словно с ним приключилась судорога, и Ибрагим споро вытолкал его за двери, после чего повернулся к прибывшему.

- Корсаков, ты ли это?

- Беда, Ибрагим! Беда, - выдохнул гонец, а потом увидал императора. Икнув, попытался встать как подобает, но упал бы, ежели арап вовремя свое плечо не подставил. Петр вскочил на ноги, поддерживая Корсакова, и вдвоем с Ибрагимом они усадили обессилевшего гонца на лавку.

- Эва! Да ты ж взмерз совсем! - воскликнул государь, глядя на бледное лицо гостя. - На вот, согрейся как следует...

С этими словами Петр сбросил с себя кафтан и обернул им слабо сопротивляющегося Корсакова. Ибрагим присел подле гонца на колени, заглядывая в мечущиеся глаза его.

- В чем дело, дорогой друг?

- Только что... из Петербурга, - задыхаясь, бормотал Иван Евграфович. Его трясло, глаза налились красным.

- Мятеж? - спросил Петр, наливая Корсакову анисовой настойки. Гонец сделал глоток, закашлялся, выронив кружку; остатки мутной жидкости растеклись по полу.

- Мертвые... - прохрипел он, сглотнул, прочистил горло и продолжил сиплым голосом: - мертвые поднимаются, покойники ходят среди живых... болота вскипели, туман вокруг... черный диавол рыскает по улицам, люди бегут…

Ибрагим сжал кулаки, глаза его расширились. Петр непонимающе смотрел на гонца. Корсаков вновь закашлялся, судорожно хватаясь за грудь.

- Лихорадка, - сказал государь, трогая разгоряченный лоб гостя. – Ибрагим, зови хозяина, пусть светлицу подготовит, Ивана Евграфыча в постель уложить следует…

- Меньшиков… послал предупредить… - выдохнул Корсаков, после чего задохнулся новым приступом кашля. Ибрагим взял побелевшие руки гонца в свои, приблизился к лицу его и близко в глаза заглянул. Через несколько секунд дыхание Корсакова выровнялось, лицо разгладилось; оторопело оглянулся он по сторонам, словно очнувшись от обморока. Арап провел ладонью по лицу гостя, закрывая беспокойные глаза его.

- Спи, дорогой друг, - негромко сказал Ибрагим, укладывая гонца на лавку, и тот мгновенно засопел, поджав под себя колени. Арап поднялся и посмотрел на государя. – Темные дела случились, Петр Алексеевич; надобно нам в Петербург скорее отправляться.

- В чем дело, Ибрагим? Войска сызнова бунтовать вздумали? Швед неожиданно напал? – беспокойно вопрошал Петр. Ибрагим покачал головой отрицательно, закусив толстую губу.

- Сумрачно сознанье его, видениями ужасными наполнено, - сказал он. – Что это означает, сейчас не могу сказать; надобно выдвигаться, пока горших бед не случилось.

- В таком случае, едем! - воскликнул император. - Ибрагим, прикажи лошадей запрягать да помоги мне пожитки уложить поскорее... да хозяину накажи Корсакова приютить, покуда не оклемается. Быть может, он сегодня великую службу государству оказал.

 

5.

 

Тяжелый, смрадный дух проник в коляску, наполнил ее, подобно тому как гной наполняет рану. Петр выглянул наружу, силясь рассмотреть приближающийся город, но ничего не увидел; густой туман стоял по обе стороны дороги, вязкий и неподвижный, как болотная жижа. Ехали медленно: кучер придерживал лошадей, опасаясь сбиться с пути или попасть колесом в невидимую из-за тумана выбоину, коих на дороге было великое множество.

Ибрагим сидел с закрытыми глазами, полностью погрузившись в собственные мысли. Император, знакомый с таким его состоянием, не трогал арапа, лишь изредка на него тревожно поглядывая. Беспокойство снедало Петра. Чем более думал он о словах, сказанных Корсаковым, тем зловещей казалось ему их значение. Бредил Иван Евграфович, однако до оного состояния чем-то доведен был всегда веселый и обходительный вельможа, а значит события этому поспособствовали действительно темные, страшные. А еще государь приметил вдруг, что ни единого звука не доносилось из тумана – коляска двигалась в давящей ватной тишине, нарушаемой лишь скрипом задней оси и редким всхрапыванием лошадей.

- Стенька, затяни песню, - крикнул Петр кучеру, и тот, откашлявшись, завыл гнусавым голосом. Звуки вязли в тумане и быстро стихали, не порождая эха.

Коляску тряхнуло на глубокой выбоине. Ибрагим, вздрогнув, распахнул широко черные глаза свои, глядя на Петра, но в тоже время как будто мимо.

- Ибрагим?

- Надо бы вам здесь остаться, Петр Алексеевич, - сказал вдруг арап. - Чую, жилье есть недалече. Собаки слышат нас, но брехать боятся. Заедем, а далее я один путь держать буду.

- Что за вздор? Почему я должен оставаться, если на моем дворе худо? - возмутился государь.

- Страшная сила захватила город; чувствую злую волю всюду… колдовской туман залил все окрест, диавол пробудился, - глаза Ибрагима сверкнули. - Злыми людьми призван, на погибель вашему величеству...

- Диавол? - переспросил Петр, вздрогнув. Арап продолжал:

- Даст Бог, сумею беса отчитать, а коли нет – возвращайтесь в Москву поскорее. Там вас диавол вряд ли достать сумеет; в граде же, на костях построенном, его силы учетверятся только.

- Нет, Ибрагим, - возразил Петр, сумев в себе смятение первое побороть. - Я есмь царь; что бы не происходило в столице, я должен там быть. А коли ты беса отчитать способен, тогда и меня защитить от него сумеешь.

Застучали копыта звонче: коляска въехала на мощеную булыжником мостовую. Кучер прокашлялся пару раз, песня заунывная стихла.

- Нет мочи, государь, - жалобно крикнул Стенька, - язык не слушает; страшно!

Петр выглянул в окно.

Туман как будто немного поредел. На самом пределе видимости проплывали мимо дома, однако ни одного огонька не горело в окнах. По улице, насколько хватало глаз, не было никакого движения. Отвратительный смрадный дух курился в недвижимом воздухе. Город вымер.

- Истинно сказано, страшные вещи произошли, - пробормотал Петр. В проулке темном почудилось ему движение, но различить ничего не удавалось. Коляска проехала дальше, и улочка скрылась в тумане.

- Я чувствую их, - тихо сказал Ибрагим, глядя в окно со своей стороны. - Сидят, забились в норы и щели, а оные смерть страшную приняли...

Петр не отвечал. Снова почудилось ему движение, ближе, чем в первый раз. Теперь разглядел он фигуру человека, бредущего по обочине.

- Стенька, стой! - крикнул император, намереваясь обратиться к прохожему, однако Ибрагим внезапно рванул на себя занавеску, перекрывая государево оконце.

- Двигай, не останавливайся! Государь ошибся, - обратился он к кучеру.

- Ибрагим! - поразился Петр, но арап жестом остановил его, выглядывая наружу через щелочку.

- Мое дело, Петр Алексеевич, вашу жизнь сохранить.

- Да неужто теперь нужно опасаться всякого встречного! - вспылил император. - Ты людей видишь насквозь, но в обычных вещах не всегда разумеешь, Ибрагим. Надобно того бродягу остановить да о новостях допросить подробно. Стой, Стенька, кому говорю! - крикнул он повторно, и кучер натянул поводья.

- Петр Алексеевич... - начал Ибрагим, но государь отмахнулся и, отворив дверцу, спрыгнул на землю. Слова, обращенные к горожанину, застыли на царских устах.

Толпа двигалась следом за коляской. Несметное число темных силуэтов, едва различимых в тумане, перегородили дорогу от края до края, медленно приближаясь к остановившемуся экипажу, и катилась перед ними волна удушливого зловония. Ни слова, ни вскрика не доносилось от них, лишь шарканье сотен ног по мерзлому булыжнику нарушало тишину, да хриплое рычащее дыхание, сливающееся в один сплошной звук. Петр застыл; ледяная игла ужаса пронзила его нутро, пригвоздив к месту. Широко распахнутыми глазами силился он разглядеть лица наступающей людской массы, и казалось ему, что не головы - оскаленные черепа венчают тщедушные плечи, обернутые гнилыми лохмотьями.

Откуда-то сбоку появился Ибрагим, потянул государя за руку, заталкивая обратно в коляску.

- Гони, Степан, гони! - крикнул он, захлопывая дверцу.

Рухнувший на сидение император крестился, с трудом двигая омертвевшей рукой. В голове его эхом отдавались слова Корсакова: «мертвые поднимаются, ходят среди живых, диавол рыскает по улицам...»

- Господи Боже, помоги, - выдохнул Петр, снова и снова осеняя себя крестным знамением, а перед глазами его застыло ужасное видение: покойный царевич Алексей, умерщвленный по царскому приказу, двигался во главе наступающей толпы и грозил отцу костлявым пальцем, с которого черви давно уже обглодали последнюю плоть.

Коляска неслась по пустынной улице. Призрев опасность, кучер подстегивал лошадей, бормоча под нос молитвы. Темные фигуры то и дело возникали из тумана, но Степан каждый раз отворачивал в ужасе глаза – взглянув на первого встречного, увидал он жуткий перекосившийся череп с набившимся илом в пустых глазницах, ухмыльнувшийся вслед пронесшейся мимо коляске.

Показался Зимний дворец; не снижая скорости, кучер свернул к парадному, отчего коляска едва не перевернулась, и резко осадил лошадей. Петр, поддерживаемый Ибрагимом, спустился прямо на ступеньки.

Окна дворца были темны и безжизненны.

- Домой, домой, - торопил Петр, ежесекундно оглядываясь; его колотил озноб. Они вошли сквозь распахнутые двери, миновали пустой холл и оказались на лестнице, ведущей в царские покои.

- Сейчас, Петр Алексеевич, уже почти, - успокаивал Ибрагим, чувствуя, как пылает кожа государя. - Вам надобно прилечь...

Он отворил двери в царскую опочивальню, и навстречу им вывалился человек – без парика, волосы побелели, вытаращенные глаза смотрят безумно, скрюченные пальцы цепляются за изорванную одежду.

- Алексей? - воскликнул Петр, несколько приходя в себя. С испугом смотрел он на своего секретаря, ползающего по полу подобно собаке.

- Наша вина! - выкрикнул Макаров, хватая императора за подол платья. - Персидский диавол... вышел из-под контроля... поднял мертвых со дна болот, воцарился в городе! - изо рта государственного секретаря обильно текла слюна, смешанная с кровью – Макаров в лохмотья искусал свои губы.

- Кто он? - спросил Ибрагим, но безумец ничего не слышал.

- Наша вина! Меньшиков... выписали диавола себе на погибель!

Видя, что секретарь безумен, Ибрагим оттолкнул его и повел государя вглубь царских покоев. Макаров остался на том же месте.

- На погибель! На погибель! - вопил он безостановочно, разрывая одежду на своей груди.

- К Екатерине, - обеспокоенно сказал Петр, когда они вышли в соседнюю комнату и крики безумца остались позади. Ибрагим попробовал открыть дверь опочивальни императрицы, но та не поддалась. Отстранив арапа, государь ударом ноги вышиб замок и ворвался внутрь.

Опочивальня была пуста.

- Екатерина!

Портьеры у дальней стены зашевелились, и смертельно бледная императрица вынырнула из плотных складок материи.

- Ты жива! - крикнул Петр, привлекая ее к себе. Увиденное ранее прочно изменило его сознание; видение с царевичем отпечаталось каленым железом. За измену надобно было императрицу простить – женщина слаба, и чего стоит подобная мелочь рядом с убийством собственного дитяти... - где Анна, Елизавета? - мгновенно вспомнил он, переключаясь мыслями с покойного сына.

- Все схоронились, - слабым голосом ответила императрица. - Аламгир идет... зазря Александр Данилович с темной силой задумал связываться...

Что-то зашевелилось в комнате, привлекая внимание. Зашаталась, задвигалась банка на столике; платок с нее сполз, и мертвая голова внутри уставилась на Петра, клацая гниющими зубами. Вскрикнув, Екатерина обмякла в руках императора, примерзшего взглядом к страшному трофею. Белесые, как рыбье брюхо, глаза бывшего камергера с ненавистью вперились в своего убийцу.

Петр почувствовал, как плывет и раскачивается под ногами пол, будто корабельная палуба. Уронив вмиг потяжелевшую императрицу на кровать, он схватился за стену, силясь устоять на ногах; в голове подурнело.

- Меньшиков! - взревел император, словно бывший сподвижник мог услышать его. - Выходи, собака! Отвечай государю, что с Петербургом сотворил!

А потом дворец содрогнулся до основания, и двери в опочивальню лопнули, выстрелив дробью щепок. Ибрагим закричал громко, но неведомая сила отшвырнула его к стене, выбив дыхание. Петр повернулся к дверному проему.

Мертвецы один за другим входили внутрь, скаля обращенные к императору лица. Полуразложившиеся, гниющие тела с отваливающимися кусками плоти, исходящие волнами тошнотворного запаха, медленно, неотвратимо приближались к Петру. В обрывках уцелевшей материи, сохранившейся на пожранных тленом мослах, узнал государь уставную форму холопов, согнанных на строительство Петербурга. Задрожал император, поднял руку, силясь сложить троеперстие, да так и застыл, омертвев от ужаса.

Среди мертвецов шел человек в черных одеждах. Глаза его, горящие диавольским огнем, отыскали Петра.

- Явился, антихрист! - прошипел Аламгир, наставив палец на императора. - Основатель града на костях, в страстях и пороках погрязшего!

Следуя жесту колдуна, мертвецы остановились, заключив Петра в полукруг.

- Место сие очищению подлежит, - продолжил человек в черном, - дабы вздохнули старые болота, от трупного яда освобожденные. Кого сгноил там – вернулись долги старые забрать. И да будет так...

Полоска ткани, туго оборачивающая лицо колдуна, оставалась неподвижной. Шипящий голос его звучал лишь в императорской голове.

- Jalla8! - крикнул Аламгир вслух.

Двинулись вперед мертвецы, но грянул вдруг голос из-за спины императора, выкрикнувший непонятные слова, и первый ряд наступающих с треском переломился пополам, выплескивая во все стороны струи черной жижи.

Ибрагим снова стоял на ногах. Его пальцы сплелись замысловато, лицо страшно напряжено.

- Nsambi ni liamo, Nsambu nu ntoto9! - кричал арап, и мертвецы разваливались на части под его пылающим взглядом.

Персидский колдун отшатнулся, зашипел, а потом ударил в ответ, и кровь брызнула из рваной раны, вспухнувшей на арапской груди. Ибрагим содрогнулся, но устоял; крик его, казалось, заполнил все вокруг. Тяжело, словно супротив течения, сделал он шаг к Аламгиру, выкрикивая слова древних проклятий, и отступал его диавольский противник, собирая силы для решительного удара...

С оглушительным грохотом лопнули стекла; последние мертвые тела, движимые злой волей, рассыпались горой посеревших костей и гнилого мяса. Алмагира отшвырнуло в сторону, где он и остался лежать посреди человеческих останков, и видно стало, что нет никого в черном костюме – смялась, просела пустая одежда, пропитываясь зловонной жижей. Рядом рухнул на пол царский арап. Глаза его закатились, и темные кровавые слезы стекали по черным щекам, однако на обнаженной шее еле заметно билась жилка.

Где-то вдалеке несмело пролаяла собака.

Боковая дверь медленно отворилась. Осторожно ступая, в комнате появился князь Меньшиков. Осмотревшись, он переступил арапа и подошел к императору, застывшему на полу возле стены. Расширившимися, остекленевшими глазами взирал Петр прямо перед собой, лицо перекошено, пальцы судорожно впились в грудь, и волосы его необыкновенно поседели. Достав из ножен кортик, Александр Данилович поднес его к ощерившимся губам государя. Лезвие осталось чистым.

 

ЭПИЛОГ

 

Испарился туман, исчез, оставив после себя ядовитые черные лужи. Несмело оглядываясь, выбирались на улицы горожане, бледные и испуганные после пережитого ужаса.

На другой день выглянуло солнце, впервые за много дней пробившееся сквозь плотную завесу тяжелых туч. Совсем скоро стало известно, что император Петр Алексеевич скончался от болезни, которая давно его донимала, и на смертном одре завещал престол передать супруге своей, императрице Екатерине. Князья Александр Данилович Меньшиков и Петр Андреевич Толстой, присутствовавшие при этом, озвучили последнюю волю императора на сенатском собрании.

Народ пил во здравие новой правительницы; гуляли до утра, поздравляя друг друга с избавлением от антихриста.

 

 

Глоссарий:

 

1. Баккара – карточная игра, в которой игроки стремятся набрать как можно больше очков, используя две или три карты.

2. Shab bakhir, prens Menshikov – "Добрый вечер, князь Меньшиков" (перс).

3. Бердыш – холодное оружие в виде топора (секиры) с искривлённым, наподобие полумесяца, лезвием, насаженным на длинное древко.

4. Камергер – придворный чин и придворное звание высокого ранга.

5. Кеттентанц – "цепной" танец; изобретен и введен Петром.

6. Каприоль – (в танцах) прыжок на месте.

7. Shakh marg! Es goft Nergal – "Король умрет! Слово Нергала" (перс). Нергал – шумерский бог смерти.

8. Jalla! – "Вперед!" (перс).

9. Nsambi ni liamo, Nsambu nu ntoto – непереводимо.

 

Примечание автора:

 

Хронологический порядок исторических событий (опуская за рамки всю мистическую составляющую рассказа) нарушен сознательно в угоду сюжету.









RPG-Zone
На главную · Конкурсные рассказы · Принять участие · Обсудить на форуме · Правила участия

Пишите нам: contest@rpg-zone.ru
Последнее обновление - 3 мая 2013 года. http://fancon.ru
Яндекс.Метрика