Диалектик, Немец, Ярун

Операция «Зеленые человечки»

Леший через дупло дуба вылез из своего убежища, в котором скрывался от дневного зноя. Пора было обойти лесные угодья. Ночь уже почти наступила, и стало чуть-чуть попрохладней. Жарища не спадала третью неделю, и страдали все — и растения, и птицы, и насекомые, и животные, и сам Леший. Примерно так же было пять лет назад. Стояла такая же жара и сушь, а потом случился пожар, и почти половина леса сгорела.

«Половина леса, — проворчал про себя Леший. — Лесочка, если сказать точнее». Узкая зелёная полоска тянулась вдоль реки, и ширина её была не больше пяти километров. И всё-таки прежде, до того, как здесь, на краю леса, поселился человек и появился город, в лесу были и лоси, и волки, и косули, и птица разная. А теперь в инвентарной ведомости Лешего числились лишь три десятка зайцев и сотня белок. Животных покрупнее давно уже в лесу не видели. То ли браконьеры извели, то ли зверьё сбежало на другой берег реки. Там ведь заповедник, леса густые, горы, хоть и невысокие, но настоящие. Появилась в лесу, правда, новая, сезонная живность — бездомные собаки, стаи которых в летнее время переселялись из города в лес, в холодок. Но собак в свой инвентарный список Леший не заносил, потому что те питались в городе, на помойках, и, следовательно, были на балансе человека.

«Что же, схожу до речки, с Водяным поболтаю, — подумал Леший. — Ему хорошо, жара нипочём, всегда в холодном омуте укрыться можно».

Леший вышел на дорогу, ведущую к речке — ночью можно было и по дороге передвигаться, людей уже не встретишь. И тут же, не пройдя и нескольких шагов, больно споткнулся обо что-то и полетел кувырком. На дороге было явно что-то не лесное, какой-то человеческий мусор, иначе Леший нутром бы его почуял. «Нет, ну вот зачем сюда эту дрянь привезли? Вывалили прямо на дорогу, которую сами же для себя и сделали, в лесу, в котором сами же и гуляют. Если бы где-нибудь в сторонке намусорили, так можно было бы каким-нибудь кустом или бревном гнилым замаскировать. А тут, на виду — ничего не сделать. Прямо хоть бери тачку, лопату и грабли и убирай за этими уродами», — размышлял Леший, растянувшись в тёплой пыли дороги.

Полежав так пару минут и в конце концов примирившись со своим нелепым падением, Леший, кряхтя и сопя от негодования, начал подниматься. Резкая боль пронзила правую ногу. Бедняга на одной ноге допрыгал до корявого пня, торчавшего недалеко от дороги, присел на него и принялся колдовать над ушибленным коленом. Лесная магия сделала своё дело, но всё же, чтобы продолжить путь, Лешему пришлось использовать импровизированный костыль, который он с помощью всё той же лесной магии изготовил из подходящей кленовой ветки.

Потихоньку, полегоньку, опираясь на свою третью ногу, Леший добрёл до реки. Водяной сидел на берегу, на кочке, в позе своего собрата из известного мультика. Его мощная фигура с покатыми плечами в лунном свете выглядела особенно внушительно. Водяной старательно оттирал от ила и тины какой-то предмет, видимо добытый в речных глубинах. При этом он тихонько напевал себе под нос:

— Я Водяной, я Водяной, никто не водится со мной…

— Эх, жизнь моя жестянка! — подпел ему Леший, опираясь на свой самодельный костыль.

— Да ну её в болото! — обрадовался приходу приятеля властелин рек и болот. — А что это у тебя, третья нога отросла?

— Да уж, так шарахнулся, что чуть вторую ногу не сломал, вот и пришлось третью срочно отращивать.

— Это где ж тебя так угораздило? — сочувственно спросил Водяной.

— Да вот, можно сказать, на мусорном фугасе подорвался. Ты только прикинь, вывалил какой-то идиот мусор, понимаешь, прям на лесной дороге. Я об него впотьмах споткнулся, да так неудачно, что чуть не расшибся.

— Об идиота этого? — неудачно сострил Водяной.

— Да, нет, об кучу мусора, — ответил Леший. — Да ну тебя, вечно ты с этими подколками…

— Да, Лешик, всё загадили, хомо несапиенсы эти. И это ты ещё не видел, что на дне реки творится! Нет, нельзя подобное безобразие оставлять безнаказанным.

— Вот если бы этого урода, что намусорил, выследить, да шугануть как следует, чтобы он дорогу домой забыл! — мечтательно произнес Леший.

— Ну, так и займись этим делом, выследи, а то дрыхнешь целыми днями в своём убежище, а людишки, пользуясь такой бесконтрольностью, совсем распоясались. То ли дело, раньше… Ни конному, ни пешему проходу через лес не было. Соловей-Разбойник как свистнет, бывало… — принялся ностальгировать Водяной.

— Опять завёл старую песню, — прервал приятеля Леший. — Этот упырь и теперь как свистнет, да дубиной своей полосатой как взмахнёт, так владельцы железных повозок ему на цыпочках дань несут. Сам видел. Умеют же некоторые в жизни устраиваться.

— Это точно. Не про нашего Соловья поговорка «не свисти — денег не будет».

— Так ты, Водяной, думаешь, что этого мусорного маньяка можно изловить и наказать?

— А ты засаду устрой. Наверняка он ещë не раз в лесу объявится. Раз единожды сделал такое, обязательно вернётся и ещё раз нагадит. Люди, брат, они такие, — философски заметил Водяной.

— Какие это такие?

— Настырные, нахальные и самонадеянные, вот они какие. Мне ли не знать, — принялся объяснять Водяной, — как напьются, так и море им по колено, а уж мою речку они вообще за ручеёк принимают. Нагляделся я на этих утопленников.

— Ладно, подумаю, — сказал Леший с сомнением в голосе. У него было смутное подозрение, что по поведению людишек, завершивших земной путь в глубинах речки, вряд ли можно судить о повадках тех, кто сваливает мусор в лесу.

На этом разговор утих. Посидели, помолчали каждый о своём. Боль в ноге совсем прошла. Леший встал и воткнул свою палку-костыль в землю.

— А ну-ка, подсоби, полей водичкой, — попросил он Водяного.

Водяной сделал какие-то витиеватые пассы, и по речке, прямо вдоль лунной дорожки, протянувшейся от берега до берега, пробежала рябь. На берег выкатилась волна и накатилась на место посадки. Палка тут же распустилась зелёными молодыми побегами.

— Завтра поспрошаю сорок про эти безобразия, кто у нас в лесу мусор сваливате, — подытожил Леший. — Может, ты и прав, пора проучить людей. Может, давно уже пора… Ладно, пойду, лес обойду, посмотрю, где что творится. Бывай.

— Угу, бывай. Рад был повидаться, — ответил Водяной и вернулся к своему прерванному появлением Лешего занятию.

Леший прошелся дозором по привычному маршруту, размышляя над тем, стоит ли вообще ввязываться в конфронтацию с людьми. Ближе к утру, убедившись, что в лесу всё в порядке, он залез в своё убежище, устроился поудобнее и заснул.

Спал Леший неспокойно и недолго. Его разбудил странный звук.

— Пс-с….

Леший открыл один глаз и прислушался.

— Пс-с… эй, босс, пс-с, — кто-то тихонько забарабанил снаружи.

Делать было нечего, пришлось покинуть уютную нору. Шумел заяц. Он опасливо озирался по сторонам и никак не мог устоять на месте.

— Тебе чего, косой, не видишь, я сплю, и вообще, кто в такую рань честных леших будит?

— Босс, босс, — затараторил заяц, перебивая Лешего и озираясь по сторонам, — там… ну там, на опушке… Ух, что-то странное. Машины всякие, люди важные. Ходят. Я таких не видал раньше. У всех на шеях петли, как у висельников, и одёжки одинаковые. Звери опасаются. Вдруг охотники, облаву готовят? Босс, а босс, ты б посмотрел. А?

— Слышь, косой, ты что, белены объелся? Какие охотники? Тут охотников лет сто уж не бывало. Всё зверьё давно уж перебили. Давай, прыгай отсюда.

— Ну-у-у… босс, — заныл заяц, — ну-у меня зайчиха на сносях, зайчата, все в норе сидят, боятся… ну-у-у-у-у сходи… ну что тебе стоит…

— Вот привязался, не отстаёт, супостат проклятый, — в сердцах выругался Леший. — Ладно, веди, показывай…

Заяц привёл Лешего к опушке леса. Картина была действительно очень странная. На грунтовой дороге, вьющейся вдоль опушки леса, толкалось много народа, все в галстуках, в костюмах деловых. Машины заграничные стояли — штук десять. То там, то тут шныряли амбалы, видимо, охранники… И всё вертелось вокруг двух персон. Один высокий, средних лет, с благородной сединой в чёрных волосах, с сигарой во рту. Часы золотые на руке поблёскивают, перстень на пальце с камешками драгоценными лучики разноцветные по сторонам разбрасывает. С ним пять-шесть человек, по-видимому, охрана. Второй не такой холёный, постарше, с брюшком, лысоватый, глазки как у хорька бегают, да в них чувствуется хватка хищника. С ним один амбал и многочисленная свита.

— Леонид Ильич, пойдёмте в лес, подышим чистым воздухом, — предложил статный господин с сигарой тому, что постарше, с брюшком.

— А отчего ж не пройтись, Лука Арсеньевич, — с готовностью согласился тот. — Павел, сделай так, что б нам не мешали, — скомандовал он амбалу. Тот послушно кивнул.

Мужчины вдвоём неспешно пошли по лесной дорожке, углубились в лес метров на пятьдесят, и статный заговорил.

— Лёня, мы давно знаем друг друга, давай напрямик.

— Давай, Лука, давай напрямик, чего уж тут петлять. Никто нас не слышит, — охотно согласился тот, что с брюшком.

— Мне нужен этот участок, Лёня, — убедительно произнес статный.

— Ну-у-у… это же природная зона. Да и землица не моя личная, городу принадлежит. Люди с детишками малыми сюда отдыхать ходят. Вы ж тут всё вырубите, заборы поставите, отелей понастроите… Я, как слуга народа… — замямлил тот, что с брюшком.

— Пятнадцать процентов, — прервал его статный.

— Тридцать, — решительно возразил тот, что с брюшком.

— Лёня, Лёня, ты ж меня без ножа режешь. Разве друзья так себя ведут? Ладно, двадцать три. Но это крайняя цифра!

Тот, что с брюшком, посмотрел на статного и подобострастно улыбнулся:

— С вами приятно иметь дело, Лука Арсеньевич. Я распоряжусь, чтобы подготовили документы. Но это займёт некоторое время. Сами понимаете… я же слуга народа, а не какой-то там местный царёк.

Статный улыбнулся и протянул руку тому, что с брюшком. Мужчины скрепили сделку рукопожатием, развернулись и направились к машинам.

 

— Да, косой, плохо наше дело, — вздохнул Леший. Он и заяц прятались в лесу, как раз неподалёку от лесной дорожки, по которой прогуливались заговорщики, и слышали весь разговор. — Совсем наш лес извести хотят, изверги. Мало того, что половина леса сгорела по их вине, так теперь хотят то, что осталось, на клумбы пустить и в асфальт закатать.

— Так это чего ж творится, босс? Чего это они зверствуют? А нам куда подаваться? Мы, зайцы, в клумбах жить не приучены. На ту сторону, в заповедник? Так далеко, не доплыть, — заяц возмущённо запрыгал на месте, при этом умудряясь преданно заглядывать Лешему в глаза.

— А ты думаешь, я смогу в ихнем городе прижиться? Мне что, по подвалам с бомжами тусоваться? Если на ту сторону перебираться, в заповедник, так придётся младшим лешим устраиваться к дядьке моему. Тоже не сахар, подневольная жизнь мне не по нутру. Нет, косой, надо что-то делать, — Леший задумался, а потом строго добавил: — Бороться будем.

— Как же, бороться, — загнусил косой, — тебе хорошо бороться, ты вон какой здоровый, да лесной магией владеешь, и звери тебя слушают. А я, смотри, маленький и пушистый. Кого я с такими данными побороть смогу? Разве что кучку морковки или капусты, вот тут я спец. Да и детишек у меня восемь пар ушей, нельзя мне рисковать. Да и зайчиха не пустит, это уж как морковку погрызть дать.

— Не боись, косой, ты при мне посыльным будешь, — успокоил красноречивого уклониста Леший. — Кстати, Баба-Яга сейчас где, не знаешь? На этой стороне, или в заповеднике, у Кащея? Вроде собиралась она на недельку туда, погостить.

— Да не видал я её давно, не знаю.

— Ну, давай, сбегай туда, где её избушка последний раз стояла. Если она там, то скажи, что лесное войско собираем, лес защищать будем. Пусть приходит к речке, где затон и яма глубокая, там у нас место сбора будет. То есть, что значит приходит, пусть прилетает. Да скажи, чтобы в ступе не летела, всё-таки среди дня светиться не стоит. Пусть своё новое летающее блюдце возьмёт, чтобы внимание не привлекать, — инструктировал косого Леший. — А потом сам прибегай, куда я сказал. Может, ещё куда сбегать придётся.

Косой дисциплинированно взял под козырёк, подпрыгнул и умчался за Бабой-Ягой. А Леший побрёл к речке, в направлении затона. По причине светлого времени идти пришлось через чащу, а не по дороге. Не то что Леший боялся людей, которые частенько гуляли по лесным дорожкам в такое время дня. Скорее, ему было неприятно, когда его обнаруживали. Плохой знак, если тебя человек увидит, не к добру. Может сглазить, и тогда от всяких несчастий не убережёшься. С одно стороны, попугать-то людишек и забавно вроде, а, с другой стороны, если кого кондрашка хватит от испуга, так и не очень приятно, вроде зря обидел.

Вскоре Леший добрёл до берега речки, до затона, где был назначен сбор. Присел на бережку, посвистел по-особенному. Из глубокой ямы в центре затона всплыла русалка.

— Здравствуй, Лёшик, давно я тебя не видала, — мелодично проворковала обольстительница. — Ты как, по делу пожаловал, или так, соскучился?

— Да соскучился, соскучился, будь уверена. Только ты смотайся в реку, Водяного покличь, пусть сюда подтягивается, дело есть.

— И что же это за дело у тебя такое, Лёшик, что среди бела дня по лесу разгуливаешь, да ещё Водяного тебе подавай? — томно полюбопытствовала русалка.

— Ты вот что, Тамарка-русалка, кончай мне тут глазки строить, не до того мне сейчас. Смотайся за Водяным, пусть сюда приплывёт. Скажи, дело срочное, отлагательства не терпит. Да пусть кикимору старшую прихватит, может, для неë тоже дело найдётся.

Тамарка-русалка недовольно поджала губки, но перечить хозяину леса не стала. Плеснула по речной глади хвостом и исчезла в глубине, точно еë здесь и не было вовсе.

Так, кого он ещё забыл пригласить? Ну конечно, Соловья-гаишника. Этот боец стоил двоих, поскольку сумел внедриться к людям, прикинувшись своим, и теперь успешно их грабил, хорошо изучив слабые места врага.

Леший свистнул, присвистнул, и спустя несколько минуту на его зов явился говорящий Ворон.

— Слетай-ка ты, братец, на окружную дорогу, да отыщи там Соловья-Разбойника. А как отыщешь, то передай ему, любезный, чтобы срочно явился к затону, где яма глубокая — сюда, стало быть. Уразумел?

Ворон понимающе кивнул, расправил крылья и всем своим видом выразил готовность рвануть пулей в указанном направлении, но Леший его остановил назидательным напутствием:

— Да не забудь сказать, что дело шибко важное и отлагательств не терпит! А ещë скажи, что отечество в опасности, и если он сейчас не явится, то завтра вполне может застать на месте родного леса пепелище.

Ворон терпеливо дослушал напутственное слово и улетел.

Теперь оставалось только ждать. Леший решил не терять время зря. Он достал из котомки толстенную книгу и принялся перелистывать страницы крючковатым пальцем. Этот талмуд появился у Лешего недавно, и он всегда, когда приходилось чего-то ждать и делать при этом было нечего, старательно изучал его содержимое. Досталась Лешему эта книга от одного забулдыги, в виде платы за услуги проводника. Мужик изрядно принял на грудь и на автопилоте забрёл в лес. Если бы Леший не вмешался и не вывел его, то бедолага, как пить дать, сгинул бы там: либо замёрз бы до смерти (зимой дело было), либо в реке под лёд провалился бы (лёд ещё некрепкий был) и утоп вместе со своими пожитками.

Пожитков, правда, у «туриста» было, как кот наплакал: пачка мятых сигарет, коробок отсыревших спичек, ключи от квартиры, в которой, судя по всему, деньгами и не пахло. Единственной ценной вещью была эта книга. В ней какой-то летописец рассказывал о событиях, происходивших в давние времена, причём как в разных заморских странах, так и в этом самом лесу. Видимо, летописец был из местных. Леший сам был свидетелем некоторых историй, о некоторых он только кое-что слышал и подробности узнавал из книги, но описывались там и такие случаи, о которых он ни сном, ни духом не подозревал.

Дочитав очередную историю, Леший в сердцах сплюнул и с негодованием произнёс:

— Ну, как же так-то? Неужели трудно было сообразить, что просить нужно букет этих самых цветиков-семицветиков? Эх, дети, что с них взять. Всё профукала, дурища… Тьфу…

— Хорош плеваться, что за манеры, — прервал его негодование заспанный голос Водяного. — Чего звал? Мы вроде вчера вечером с тобой все обсудили.

— Было дело, обсудили. Да только тут пришла другая беда, откуда не ждали, да похлеще первой.

— Что ещë стряслось? — недоверчиво спросил Водяной.

— Решили соседи наши выжить нас — нас, коренных уроженцев леса! Согнать с исторической родины, так сказать, отобрать то, что им не принадлежит и присвоить это самое чужое себе.

— Что-то ты больно мудрёно лопочешь, Леший. Наверно, опять книжек начитался. Толкуй проще, глядишь, и другие поймут, — посоветовал Водяной.

— А если проще, то решили эти гадкие людишки лес наш вырубить и домов на его месте понастроить. Так понятно?

— Откуда знаешь? Кто сказал? — Водяной был настроен скептически.

— Своими ушами слышал, как две важные персоны сегодня это обсуждали. Вроде как торговались, сделку заключали.

— Так может это они мечтали, а ты панику поднимаешь?

— Не простые люди то были — они со свитой сюда заявились. И не мечты это были, а конкретные планы, которые нужно срочно расстроить, иначе капец нам всем, по миру пойдём с котомкой.

— Ну а я-то что, как помочь могу? Вот если бы твои людишки в воде жили, я бы с ними поговорил. А на сушу я не ходок, мне разбираться с ними не с руки, — засомневался Водяной.

— Слышь, Водяной, ты пойми, дело-то серьёзное. Кто знает, как война-то обернётся, может, и до воды дойдёт, тут ты и пригодишься со своей бабьей командой. Или в болото супостатов заманим, а там твои кикиморы помогут. Кстати, они у тебя как, на связи? — поинтересовался Леший.

— Ну, типа того, я послал пару карасей, чтобы дежурную кикимору позвали. Скоро прибудет, — уверил Водяной. — Ну, дык, ты чего надумал делать-то? Не воевать же с людьми? Они тебя быстро на веники пустят, или в предмет изысканного интерьера превратят. Вот послушай: «Забальзамированный леший средней полосы России, пропитанный консервирующей грунтовкой и лакированный». Как тебе, нравится? Будешь стоять в местном краеведческом музее у входа, на тебя посетители будут зонтики вешать.

— Нет, воевать не получится, ясное дело, — Леший безнадёжно вздохнул. — Тут только спецоперация может помочь. При открытом противостоянии наши не пляшут. Нужно с конкретными персонажами поработать, убедить их в том, что не в том счастье, чтобы на месте леса ихних бетонных муравейников понаставить. Сейчас вся наша нечисть соберётся, и будем решать, что делать. Яга и Соловей должны прибыть с минуты на минуту.

И в тот же миг берег затона осветился мощными лучами голубоватого света. Над водой зависла летающая тарелка, вся такая металлически-инопланетная с виду, по периметру подсвеченная жёлтыми огоньками. Три мощных прожектора освещали затон вместе с его берегами. Тарелка плавно, как утюг, подъехала к тому месту, где на бережку сидел Леший, в еë брюхе открылся люк, выдвинулась ажурная модерновая лестница с перилами, и по ней небрежной походкой начала спускаться Баба-Яга, одетая в моднючий зелëный комбинезон.

— Да, классную ступу Баба-Яга выиграла на прошлом конгрессе нечисти, — сказал Леший Водяному. — Не то, что еë старая, с приводом от метлы. У той ни прожекторов, ни системы навигации не было. А тут — все достижения магии, — в голосе Лешего проскользнули нотки зависти. — Да, кстати, мне тут один вариант спецоперации в голову пришёл. А что, если, например, устроить похищение наших врагов инопланетянами?

— Привет, мальчуганы! — Баба-Яга поприветствовала собратьев по нечистой крови. Затем повернулась к своей летающей тарелке, щёлкнула пальцами — огни погасли, но тарелка продолжала спокойно висеть в воздухе, как приклеенная. — Чего случилось, зачем звали? Кто тут лес собрался вырубать? Повезло вам, что застали меня. Я только что из гостей вернулась, у Кощея на той стороне была.

— Ну как твоя новая ступа, не ломается? — осведомился Леший. — Хорошая игрушка. Когда покатаешь? Да шучу, шучу. Я вот спросить хотел, костюмчик твой инопланетный зелëный у тебя один? Только тот, что на тебе, или запасные ещё есть?

— Есть, есть, Лёшик, ещё две штуки есть. А ты чего интересуешься?

— Да так, кое-какие мысли появились, — загадочно ответил Леший, — но нужно ещё это дело почерепить маленько.

— Ну, черепи, раз нужно. Ладно, чего звали-то, что стряслось-то?

— Да уроды эти, из города, неладное дело задумали. То ли бандиты, то ли капиталисты, я толком и не разобрал. Хотя какая разница? Не знаю, кто из них хуже. Короче, мало им того, что пожарную охрану совсем развалили и в прошлом году пол леса сгорело, так они всё, что осталось, хотят под дома, дороги и газоны пустить. Никак не успокоятся, всë больше и больше денег им награбить хочется, — в голосе Лешего начал звучать революционный пафос, и, видимо, он сам это почувствовал, потому что добавил обычным, спокойным голосом:

— Сейчас Соловей-разбойник подтянется, и начнём военный совет. А, вот, кажется, я слышу его квадроцикл.

Действительно, вдали послышался какой-то бухтяще-тарахтящий звук, он становился всë громче и громче, и вот уже из леса на бережок выехал на квадроцикле Соловей-разбойник, одетый в щёгольскую, хотя и несколько мятую, форму дорожного полицейского.

— Во! Вся банда в сборе! — радостно ощерился Соловей. — Что у вас тут за кипиш-то? Мне Ворон какие-то ужасы всю дорогу рассказывал. Правда что ли, что всё так плохо? Кто это лес тут испепелить собрался?

— Правда, брат, — вздохнул Леший, — похоже, что ждёт нас решительный бой.

— За что биться-то собрался, чудище лесное? И с кем? — прищурился Соловей.

— Так, ясен пень, за торжество экологии! За место под луной! А с кем — так враг у нас всегда был и остаётся один и тот же, люди. Только сейчас людишки совсем распоясались и страх потеряли. Надобно их к ногтю прижать! — снова стал распаляться Леший и незаметно для себя перешёл на язык революционных лозунгов: — Покажем захватчикам, кто в лесу хозяин! Ударим железной рукой в мягкое подбрюшье и отобьём у врага всякое желания лезть в чужой огород! Но пасаран!

И Леший поведал Соловью о подслушанном заговоре по уничтожению леса.

— Значит, сразу воевать собрался? — уточнил Соловей. — А как-то там договориться, найти компромисс не пробовал?

— Какие нафиг компромиссы? С кем договариваться? Они же только язык силы понимают, да и то не всегда. Вспомни, сколько в этом лесу костей богатырских рассеяно. Предлагаю всем высказаться, у кого будут какие предложения. Надеюсь, все за то, чтобы биться до последней капли нашей нечистой крови?

На берегу воцарилась тишина, а затем раздался скрипучий голос старухи:

— Не все, Баба-Яга против!

— Присоединяюсь к мнению уважаемой Яги, — подал голос Соловей.

— Да вы чего это? Это что, бунт на корабле? — удивился Леший, совершенно не ожидавший такого поворота. — Вы что, на сторону людишек встали? Или как это понимать?

— Да просто корабль твой, того… Не на тот курс лёг, — деликатно ответила Яга.

— В каком смысле — не на тот? — возмутился Леший.

— Мне, как потомственной травнице, очень даже на руку, что в непосредственной близости от моей лесной избушки увеличится поголовье клиентов. Так какого лешего я их отваживать должна? Чем ближе ихние денежки, тем больше мне перепадёт.

— Бабуля истину глаголет, — поддержал еë Соловей-гаишник. — Чем больше домов, тем больше машин, а что это значит?

— Что? — переглянулись Леший с Водяным.

— То, что поток деньжат в мой карман значительно усилится. Вот что. Кто же, будучи в здравом уме, будет от такого отказываться?

— Да, видать совсем вас испортил финансовый вопрос. А как же наше нечистое братство, направленное на противодействие людишкам? Мы же с ними спокон веку воевали, губили их, изводили. А теперь вы хотите позволите им нас выкурить с родных насиженных мест? И даже не хотите попытаться дать отпор? Совсем очеловечились, окаянные, — Леший совсем расстроился.

— Это ты, Леший, одичал здесьЮ в лесу — узко мыслить стал, никакого стратегического понятия ситуации у тебя нет, — начал объяснять Соловей. — Людишки глупые, понимаешь, сами к нему в лапы лезут, а он этому подарку судьбы ещë и противится. Смотри, вот поселятся они здесь, станут ночами туда-сюда шастать. Тут-то ты им и отомстишь на всю катушку: станешь морок на них наводить, в болото да в реку заманивать, пугать до смерти. Кикиморы и русалки тебе в этом деле завсегда подсобят. Домовые тоже людей бодрить будут непосредственно по месту жительства. Увидишь, как через год людишки сами отсюда сбегут, если травлю грамотно организовать.

— Что ты всë путаешь, кто мне потом лес взад вернёт? Они же, изверги, его вырубить собрались. И где я сам буду жить, если они весь лес вырубят?

— Это проблема, — согласился Соловей. — Даже две.

— А ты, Бабка Ёшка, где травы будешь собирать, если лес вырубят? — продолжал стыдить ренегатов Леший.

— Да не проблема, Леший. Травки я на той стороне собирать буду, мне теперь туда на новой ступе две минуты лететь. Но всё равно, ты прав, Лёшик. Нельзя им лес сдавать. Этот сдашь, так они потом за тем, что на другой стороне, придут.

— То-то и оно. Так что, по всему выходит, что бороться нам надо, иначе несдобровать всем. И не надо думать, что Леший совсем из ума выжил. Я не хуже вас понимаю, что силы у нас неравные, с этими ребятами в случае полномасштабной войны нам не тягаться. Поэтому побеждать их будем не числом, а умением. Я как раз перед твоим приездом, Соловей, придумал один план. Думаю, что с помощью бабулиной летающей тарелки мы всё обстряпаем в лучшем виде. Наденем костюмы зелёных человечков, у бабули как раз ещё два запасных есть. Представимся галактической мафией и на испуг возьмем супостатов. Бабуля для убедительности колданет — испепелит там пару-тройку человечков, чтобы остальным неповадно было. Она в этом деле мастерица. Так что наша битва, если повезёт, обойдётся малой кровью.

— А что, толковое предложение! — одобрил план Лешего Соловей. — Я в деле. Люблю, когда кого-то испепеляют. Бабуля, тащи костюмы, наряжаться будем.

— Ты что, прямо сейчас хочешь это провернуть? — удивился прыти Соловья Леший.

— А чего тянуть? План хороший, мне нравится. Как ты, говоришь, эти утырки друг друга называли?

— Лука Арсеньевич и Леонид Ильич.

— Ну, это люди известные. Я знаю, где эти «любители природы» живут. Возьмём тёплыми, прямо в постелях.

— Да ты чего, Соловей, какие постели! День на дворе, они сейчас при делах, где-то в городе, — спустила Соловья на землю Баба-Яга. — Ты лучше скажи, кто из них кто, и что ты о них вообще знаешь.

— Ну, Леонид — мэр местный, городом командует. Ну как, например, Леший в лесу распоряжается, а Водяной в реках и болотах. Раньше бандитствовал помаленьку, рэкетом занимался, пока его Лука на должность мэра не определил. А сам Лука — местный вор в законе, воротила гостиничного и игорного бизнеса. Кроме того, в его гостиницах и казино торгуют наркотой и секс-услугами. Он как бы не при делах, но главный доход ему идёт. Тухленькая атмосфера в городе, — признал проблему Соловей-разбойник. — А еще можно обоих на трассе подкараулить, они днём часто туда-сюда мотаются. Павда, неизвестно, сколько дежурить придётся.

— Нет, днём их брать нельзя, шум поднимется. Но и тянуть с этим делом, ребятишки, не стоит, — вздохнула Яга, — а то пока мы их караулить будем, они своих опричников в лес пришлют и вырубят здесь всё под корень. Действовать надо на опережение. Предлагаю сегодня же ночью нанести визиты вежливости этим Луке и Лёне. Прилетим к ним на блюдце моем, Леший морок на окрестности наведёт, чтобы охрану обезвредить, а там — по обстоятельствам.

— Ну не знаю, может и сработает ваш план, — скептически вздохнул Водяной. — Тут главное не переборщить, убедительно всë разыграть. Ну что, давайте, дерзайте. Я вам пока не нужен, так понимаю. Поплыву пока в мой любимый омут, подремлю денёк. Если чего, Тамарку-русалку присылайте, коль понадоблюсь. Она тут, в затоне, дежурить будет.

Водяной неспешно погрузился в воду, к выходу из затона потянулась цепочка пузырьков воздуха и мелких волн, сопровождающих движение стокилограммовой туши властелина речных глубин и мелей.

— Ну чего, разлетаемся до вечера? — спросила Баба-Яга. — А как темнеть начнëт, так на этом самом месте соберёмся и полетим на дело.

— Ладно, договорились — согласился Леший. — Пойду тоже покимарю маленько, а то нехорошо будет, если представитель галактической мафии зевать на переговорах будет.

— Гут, замётано, камрады, — Соловей-разбойник взгромоздился на свой квадроцикл и отбыл в направлении своего поста на обводной дороге.

 

Ближе к ночи, когда солнце скрылось за лесом и вечернее небо потемнело, отряд спецназа лесной нечисти в составе Лешего, Бабы Яги и Соловья-разбойника собрался у затона. Обговорили детали операции, облачились в костюмы зелëных человечков, загрузились в летающую тарелку и вылетели по направлению к загородному замку главного супостата, Луки.

Охранники в доме Луки спали богатырским сном, уверенные, что никому в здравом уме и в голову не придёт шальная мысль залезть в покои их хозяина, который держал в страхе весь город и прилегающие районы. Да ещë Леший навёл морок на окрестности. Поэтому никто не видел, как летающее блюдце Бабы Яги плавно и неслышно пришвартовалось к балкону комнаты на втором этаже, где горел свет. Спецгруппа высадилась на балкон и проникла внутрь помещения. Расчёт был верен, это была спальня Луки. Яга наложила на супостата заклинание недвижимости, Леший и Соловей закатали его в ковёр и погрузили в тарелку.

В коттедже мэра охрана, в лице телохранителя Павла, бодрствовала, но это не помешало лесному спецназу повторить ту же процедуру похищения, которую они уже отрепетировали у Луки. Тут взяли не только хозяина дома, вытащив его мокрого и голого из ванны, которую он довольно-таки не вовремя решил принять, но прихватили до кучи ещë и телохранителя, в качестве расходного материала.

Боевая летающая машина лесного спецназа, гружёная коврами, приземлилась в лесу, у затона, и операция перешла во вторую фазу, фазу запугивания. Первым делом Соловей с Лешим вытащили на берег и там раскатали ковры, в которых томились похищенные супостаты. Прежде чем Яга сняла с последних заклятие недвижимости, Соловей связал им за спиной руки, чтоб те не размахивали ими почëм зря и случайно не поранились.

— Ну, что же, давайте знакомиться, господа хорошие, — начал, прочистив горло, Соловей. — Хотя, должен сказать, господа вы скорее плохие, чем хорошие. Вы можете не представляться, нам доподлинно известно, кто вы такие, а также то, кто вы есть на самом деле. А вот кто мы такие — думаю, вам будет любопытно узнать.

Леониду Ильичу, мэру, в бытность свою рекетиром частенько приходилось работать с должниками, отвозить их в лес и проводить с ними воспитательные беседы. Поэтому он молчал, зная, что не стоит мешать быкам выпендриваться, а то хуже будет. Телохранитель Павел профессионально уткнулся взглядом в землю и тоже помалкивал. А вот Лука Арсеньевич был не привычен к такому обращения и пошёл вразнос:

— Выкупа вам захотелось? Да вы хоть знаете, на кого лапу подняли, сучьи дети? Да я вас в порошок сотру! Вы у меня на нарах заживо сгниёте, волки позорн..

Лука замолчал на полуслове, поперхнувшись кляпом изо мха, которым Леший заткнул его говорливый рот.

— Ну что же, я так и думал, — подытожил Соловей. — Молчание — знак согласия. Так вот, ребята, как вы уже, возможно, догадались, глядя на наше средство передвижения и наше обмундирование, мы и есть те самые зелëные человечки со звёзд. А теперь, внимание, возникает вопрос номер два: что мы здесь делаем? И вопрос номер три: что же нам от вас нужно? Тут тоже всë просто. У нас здесь дела, какие именно, знать вам не положено. А нужно нам, чтобы вы под ногами не путались и забыли дорогу в этот лес. Это понятно?

Мэр и его телохранитель опять благоразумно промолчали. Лука начал надувать щёки и пытаться возмущаться, но по причине кляпа во рту ничего, кроме невнятного мычания, произнести не смог.

— Ну, вижу, все согласны, и это вполне естественно, — продолжил Соловей как ни в чём не бывало. — А чтобы вы не думали, что с вами тут шутки шутят, сейчас мы продемонстрируем вам серьёзность наших намерений.

— Давай, поджаривай амбала! — Соловей громко скомандовал Бабе-Яге.

Павел сделал судорожную попытался освободиться от пут, но не тут-то было. Узлы Соловей вязал надёжно.

— Эй, да вы что, в самом деле, беспредельничаете. Я тут не при делах. Я всего лишь начальник охраны. Не надо-о-о… — в голосе Павла послышалось беспокойство.

Баба-Яга что-то пробормотала себе под нос и сделала пасс правой рукой, выбросив её в сторону телохранителя. По плану операции амбал-охранник должен был вспыхнуть как факел и сгореть дотла, но случилось нечто совершенно другое. В ярком свете прожекторов летающей тарелки было хорошо видно, как брюки охранника неожиданно стали мокрыми, а под ногами растеклась большая, дурно пахнущая лужа. Щёки Павла приобрели свекольный оттенок.

— Что это? Я же не хотел, — смущённо пробормотал он, запинаясь, — как же это?

— Ты что, старая, спятила? — зло прошептал Соловей. — Ты что творишь?

— Старенькая я уже стала, случается, путаю заклинания, — шёпотом стала оправдываться Яга. — Оттого и в травницы подалась. Да ты не шипи, Соловей, ненароком это я. Да и что, подумаешь, вместо огненной, водную стихию вызвала.

— Да ладно вы, не ругайтесь, нормально всë, — тоже шёпотом вмешался Леший. — Ну не сгорел наш амбал, зато как впечатляюще обделался. Вы только гляньте, как у этих хорьков поджилки от страха затряслись.

— Надеюсь, теперь все поняли, что в самый ответственный момент с вами может случиться какая-нибудь подобная неприятность? — принялся выруливать ситуацию Соловей. — И это ещё самый безобидный вариант. Мы ведь и испепелить на месте можем, и в кучу дерьма превратить. Так что очень вам советую все документики касательно передачи или продажи леса аннулировать, ну совсем, в мусор аннулировать. Да-да, нам известны ваши грязные планы вырубки леса. Вы эти мысли из голов ваших тоже аннулируйте, а то не дай бог, придётся к вам меры дисциплинарного воздействия применять. Что, всë понятно? Не слышу ответа! — Соловей начал угрожающе повышать голос.

— Ладно, ладно, понятно, — хрипловатым голосом ответил мэр. Откашлялся и добавил:

— Мне до леса дела нет. Это вы с боссом договаривайтесь.

— Похоже, что кое-кто здесь всё же кое-чего не понял. Во-первых, того, кто здесь на самом деле босс. А во-вторых, что мы с вами здесь не договариваемся, а вразумляем вас, дураков! — гаркнул Соловей с присвистом.

Выражение лица Луки свидетельствовало о том, что он, наконец, проникся серьёзностью ситуации. Он уже даже не пытался возмущённо мычать, но всё время косился нехорошим взглядом.

— И неплохо было бы, чтобы в лесу в ближайшее время уборку организовали, — подал голос Леший, — а то загадили тут всё, понимаешь. Скоро трёх шагов по лесу пройти нельзя будет, чтобы на мусор не наступить.

— Не извольте беспокоиться, всё исправим. В ближайший выходной субботник организуем, а не управимся, так ещё и воскресник устроим, — подал дрожащий голос слуга народа, Леонид Ильич.

— Вот это правильный подход! — обрадовался Леший. — И ещё таблички организуйте, чтобы было написано, что кто будет пойман с мусором, тому руку отрубят.

— Ну… а чего же не поставить, но кто спонсировать будет? — замялся мэр.

— Да как это кто? Друг твой молчаливый спонсирует, — возмутился Леший.

— Сказано таблички, значит таблички, — сказал Соловей, как отрезал. — Или тебе понравилась идея всю жизнь в памперсах ходить? Мы же не требуем, чтобы ты прямо тут плаху с топорами поставил и публичные казни проводил. Хотя, мысль интересная…

— Хорошо-хорошо, установим таблички, — теперь уже охотно согласился Леонид.

— Вот и хорошо-хорошо, что ты такой понятливый оказался и открытый для диалога. Приятно иметь с тобой дело, Лёня, — похвалил мэра Соловей. — Так, а друг твой чего молчит?

Баба-Яга вытащила импровизированный кляп изо рта Луки, и тот затараторил:

— Я смотрю, вы люди деловые. Вы же не знаете, что я тут планирую. Элитная зона отдыха для бомонда. Спрос будет даже у столичных. Давайте договоримся. Вы хоть представляете, какую мы тут зону сбыта дури организуем, какие бабки тут можно будет заработать? Это будет новый Лас-Вегас. Вам доля в бизнесе и возможности ваши делишки проворачивать. Всё равно от этого леса толку нету, сгорел наполовину. Мы на сгоревшей части гольф-клуб построим, а на реке яхт-клуб…

Страшный шум раздался со стороны реки, как будто на поверхность вынырнуло Лох-Несское чудовище. Это был Водяной, который, видимо, услышал о планах Луки насчёт яхт-клуба и страшно разгневался. На берег выплеснулась длинная и узкая волна и, словно гигантская рука, схватила Луку, подняла его в воздух и поволокла в реку.

— Да я тебя, супосотата такого, — взревел Водяной, — в мокрое место превращу за мою реку, в ней же и утоплю, как котёнка.

Лука не на шутку перепугался, он хрипел, задыхаясь в железных тисках водяной стихии. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы в дело не вмешалась Баба-Яга. Она что-то буркнула себе в ладошку, потом с ладошки сдула что-то невидимое в сторону Луки. Вода сразу превратилась в лёд, и ледяная статуя Луки с глухим стуком рухнула на землю.

— Молодец, Водяной, круто ты его припугнул! — одобрительно сказал Соловей.

— Да я его… Он мне тут всех русалок распугает своим яхт-клубом. Ещё, не дай бог, болото осушать вздумает. Куда я тогда своих кикимор пристрою? На том берегу болот нет, там горы, — Водяной, оказывается, вовсе и не шутил.

— Ладно, ладно, охолони, Водяной. Ты его так шуганул, что он теперь от нашего леса и речки будет шарахаться, как чёрт от ладана, — успокоил Соловей пыхтящего от злости властителя рек и болот.

Тем временем Леший подошёл к лежащему на земле, закованному в лёд основателю нового Лас-Вегаса. Положил руки на землю рядом, и вокруг ледяной статуи начала прорастать трава, побеги каких-то кустов и деревьев. Лёд начал подтаивать и дробиться, и вскоре Лука был освобождён из ледяного плена.

— Я...я… я понял вас, — пролепетал, дрожа от холода и от страха, Лука Арсеньевич — Я… будут таблички. Да-да-дам денег, да-да… да что там, высадим новый лес. Никаких денег не пожалею. Я понял-понял. Защитим лес и реку, не сомневайтесь. Да, Леонид, дружище?

Леонид усердно закивал. Он был так напуган, что мог только мычать и говорить какие-то нечленораздельные фразы.

— Ну, вот и договорились! — поставил точку Соловей. — Теперь по домам, отдыхать и досыпать, да наш разговор не забывать.

— Давай, Леший, морок наводи, будем обратно их отправлять, — тихонько прошептал Соловей Лешему. Тот сделал привычные пассы, и все пленники благополучно погрузились в морок.

— Мы чё, назад их, что-ли, потащим? — спросил Леший. — Может, здесь бросим, и дело с концом? К утру очухаются, пешком дойдут. Чего тут, до города недалеко.

— Нет, Леший, не забывай, мы же, типа, галактическая мафия, а не дилетанты какие, — возразил Соловей. — Нам надо всë на свои места вернуть, чтобы у них сомнений не было. Зелëные человечки завсегда людей возвращают туда, откуда похитили. Давай, будем паковать в ковры и загружать в ступу — тьфу, в тарелку.

Сказано — сделано. Всех троих закатали обратно в ковры и доставили туда, откуда взяли.

Операция «Зелëные человечки» завершилась.

____________

 

Проснувшись наутро, Леонид Ильич долго соображал, почему он лежит на полу, закатанный в ковёр. Мало-помалу память о ночных приключениях возвращалась. Когда мэр вспомнил всё, он заорал во всё горло. Прибежал Павел, сухой, элегантный, как будто и не было ночного казуса. Он ничуть не удивился, застав босса закатанным в ковёр. Деловито раскатал, помог подняться. Спросил, какие буду распоряжения.

— Сейчас к Луке поедем, вот только приведу себя в порядок, — раздражённо ответил Леонид Ильич. — Ты когда просушиться успел?

— Не понял, шеф! Я по утрам, когда душ принимаю, голову не мою, — удивлённо ответил Павел.

— Ну, ладно, ладно. Смотри, рот на замок, что было — никто знать не должен, — предупредил охранника Леонид Ильич. Он ещё не был на сто процентов уверен, что ночные приключения ему не приснились.

— Не беспокойтесь, босс. Я своё дело знаю, — с достоинством ответил Павел, не уточнив, о чём была речь. — Я и не в таких передрягах бывал.

— Ой ли? Что-то сомневаюсь я, — недоверчиво возразил Леонид Ильич. — А я вот в таких передрягах ещё не бывал. Ну ладно, иди, машину из гаража выводи, я умоюсь, и сразу поедем.

_____________

 

По дороге к загородному дому Луки, который своими размерами приближался к готическому замку средних размеров, Леонид Ильич хранил молчание. Он безучастно всматривался в пробегающие мимо машины пейзажи, и если в его голове и бродили какие-либо мысли, то снаружи никаких признаков этого не было видно. Вот и ворота поместья Луки. Охранник, заглянув в машину, открыл ворота — видно, приказ пропустить у него уже был. Подъехали к парадному крыльцу, слуга народа, кряхтя, вылез из машины и направился к двери, но дойти не успел. Дверь распахнулась, и на крыльцо вышел Лука, собственной персоной.

— Чем обязан, Леонид, такому раннему визиту? — осведомился Лука, пристально изучая выражение лица подельника.

— Да знаешь, Лука, я тут подумал, насчёт давешнего разговора насчёт леса… — начал заводить удочки Леонид.

— Какого разговора? — перебил его Лука. — Никакого разговора о лесе у нас не было. Кстати, мне тут докладывают, что мусора много в лесу нашем замечательном, да ещё пожар уничтожил большие площади, а посадка новых деревьев ведётся спустя рукава. Надо бы этим делом заняться. Экологов подключить, лесников, само собой, студентов, школьников. Надо на пожарище лес посадить, а там, где не сгорело, уборку генеральную сделать, а то, говорят, там столько мусора строительного накидали, что перед другими галактиками стыдно становится.

— Галактиками? — спросил Леонид, как будто не расслышал.

— Перед иностранными визитёрами, Лёня, не понимаешь, что-ли? И наглядной агитации побольше, мол, берегите лес, как зеницу ока своего. Деньги на это благое дело я выделю.

— Ну да, ну да, Лука. Понял, займёмся этим делом. Лес — это наше богатство. Его в чистоте и холе держать надо.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 7. Оценка: 4,14 из 5)
Загрузка...