История повторялась уже в четвертый раз. Прямо с утра.

- Мне нужен новый испытатель, - сказал придворный маг, когда лорд-хранитель печати вошел в лабораторию.

- А где предыдущий?

- Предыдущий… - маг воздел очи горе. – Размазня.

- Господин магистр, выбирайте выражения. Он же рыцарь!

- Вы можете упаковать его в латы и похоронить с закрытым забралом, - пожал плечами маг. -  Когда от потолка отскребёте.

К лорду-хранителю запоздало пришло понимание того, что уже не в первый раз маг выбирает крайне точное определение, описывающее состояние испытателя.

- Что с ним случилось?

- Несчастный случай, - маг ещё раз пожал плечами. – Так вы дадите мне нового испытателя?

- Так, - лорд-хранитель, поджав губы, созерцал красную кляксу на потолочной балке. А так же следы копоти и глубоко вонзившиеся в дерево осколки металла. – Это был уже третий. Сколько ещё благородных рыцарей должны стать жертвами вашего неуемного любопытства?!

- Жертвами науки, - отмахнулся маг. – Хотя я бы назвал их жертву бессмысленной.

- Возьмите конюха… нет, чистильщика конюшен. Или вообще возьмите любого нищего с улицы, он вам за пару медяков что угодно испытает.

- Хорошая мысль. Может быть, и вам также следует поступить? Берёте нищего, запихиваете в латы, сажаете на коня, привязываете покрепче веревкой и пускаете в битву. Дешево и практично. Не забудьте ему выдать копьё.

Лорд-хранитель печати побагровел.

- Мне нужен испытатель, - отчеканил маг, пристально глядя ему в глаза. – Благородство на грани идиотизма, редкостная тупость, пренебрежение техникой безопасности и пьянки на рабочем месте – недопустимы для испытателя. Ваш первый человек во время испытаний прототипа лёгкой брони – суть её была в повышении мобильности - вздумал бросить официальный вызов дракону, в то время как ему полагалось увертываться от струй пламени и ударов хвостом. Вы знаете, каких трудов мне стоило утихомирить эту разбушевавшуюся тварь?

В тот раз маг заявил, что ему нужен новый испытатель, потому что предыдущий стал хорошо прожаренной отбивной.

- … Второй проигнорировал здравый смысл и правило «не направлять полибол себе в голову».

А в тот раз маг заявил, что испытателю бревно попало в глаз. Полибол представлял собой скорострельный многозарядный арбалет, стреляющий уменьшенными во много раз заострёнными брёвнами, которые возвращались в нормальное состояние через миг после выстрела.

- … И, наконец, последний напился как свинья! – маг повысил голос. – И вы видите, что произошло в результате. Довольно! Если ещё раз на испытаниях случится нечто подобное, я…

- Минуточку! - теперь уже лорд-хранитель повысил голос. – Начнем с того, что вы вероятно, не в курсе слухов о вашей лаборатории. Первый испытатель, сэр Галейн, вызвался добровольцем. Последний испытатель - сэр Керн – воспринимал своё назначение сюда как наказание, и да простит меня его дух, но он боялся того, что с ним может здесь произойти, учитывая, что обоих предыдущих рыцарей хоронили с закрытым забралом. Не удивительно, что он пытался сохранить лицо и не выказать страха, и вы должны понимать что…

- Ну, лицо он себе расквасил на славу, - отмахнулся маг. – Я не виноват, что ваши рыцари – благородные донельзя ослы в доспехах.

- Почему бы вам не поручить испытания искусственным существам?

- Потому что они – не люди, для которых создается всё то, что я тут пытаюсь испытывать.

- Почему испытатели должны быть обязательно благородными?! Хоть одну убедительную причину!

Маг заскрежетал зубами.

- Сэр, при всех тех недостатках, какие есть у ваших рыцарей, у них есть одно достоинство, которого нет у простолюдинов. Честь. Ещё ни один из покойных не проболтался о том, что я здесь делаю, никто не украл у меня секрет новейшей разработки, чтобы продать его за границу, эти люди – преданны. Это сойдет за убедительную причину?

- Хорошо, маг, я найду тебе человека, - буркнул лорд-хранитель.

 

Как и положено второму после короля человеку в государстве, лорд-хранитель печати ничего не делал сам; задачу поиска подходящего человека он тут же спихнул на своего помощника, льстивого и исполнительного чиновника, велев доложить о результате. Уж что-что, а формулировать задачу лорд умел.

Спустя час, во все замки полетели почтовые голуби, везущие записки, в которых среди официозных обращений фигурировала дословно та самая фраза «найти лорду-хранителю печати смекалистого человека со стальными яйцами и железными нервами, как можно быстрее». К исходу дня стали приходить ответы – знать рапортовала в крайне изысканных и обтекаемых выражениях, что таких людей или нет, или что они активно ищутся, но пока не найдены. Лишь один ответ показался чиновнику интересным – речь шла о парне, который на каждой ярмарке проходил «тропу отваги» - полосу препятствий с крутящимися бревнами, качающимися мешками, через стены огня и баки воды. Чиновник тут же послал письмо с требованием срочно доставить парня пред светлы очи лорда-хранителя.

 

Тем же утром.

Пламя. Жаркие, жадные языки огня, вырывающиеся из пастей окон, делают дом похожим на жуткое огнедышащее чудовище. Толстые балки пережигаются в пепел за минуты, крыша обваливается каскадом пылающих углей, от жара плавятся стёкла и раскаляются докрасна дверные петли. Ничто не может выжить в этом аду.

Но до того как просторный и богатый дом из-за оплошности кухарки превратится в пепел, дым занимающегося пожара увидит дозорный на пожарной башне; зазвонит колокол, и из ворот пожарного депо вылетит сверкающая красным лаком колесница. Её воины готовы встретить пламя пенным копьём воды, бьющей из блестящего медного брандспойта; её рыцари готовы ворваться в горящий дом, дабы вступить в борьбу с огненным духом за жизнь тех, кто не смог выбраться сам.

- Спасите мою дочь, умоляю! – бросился к пожарным мужчина, кое-как одетый.

- Где её комната? – спросил рыцарь-огнеборец, помогая товарищу застегнуть шлем. Шестеро других пожарных занимались развертыванием осадной техники – двое собирали нечто, напоминающее требушет, двое разворачивали пожарные рукава, ещё двое качали помпу. Рукава потихоньку надувались, становясь похожими на исполинских удавов.

- Она… Её комната на третьем этаже, угловая.

- Ух, ты, высоко, - рыцарь прижал руку к клапану, проверяя работу фильтра шлема. Его голос звучал глухо и искаженно. -  Так, парни, организуйте люльку на третий этаж к угловой комнате, и поливайте второй этаж вдоль здания. Мы пешочком. Пошли, Саламандра. Засекайте две минуты.

Рыцари вооружились здоровенными топорами и щитами, и бросились к объятому огнем входу в здание. Каждый нёс с собой мешок на плече. Каждый был одет в «штурмовой доспех» из многослойной плотной ткани и дублёной кожи и носил шлем, закрывающий голову и лицо до самых плеч. У шлема были круглые, забранные в решетку «глаза» и примитивный противодымный фильтр из мешочка с поташом и мокрой тряпки на входном патрубке и клапан на выходном.

 

Внутри было много дыма, серым плющом вьющегося вдоль стен и по потолку, весь первый этаж был в огне. Короткая пробежка по коридору – и секундная заминка у горящей трёхпролётной лестницы на второй этаж. Несущие балки лестницы - ещё куда ни шло, а вот ступеньки уже прогорели и держались на честном слове. Дым скапливался под потолком, который жадно облизывали багровые языки пламени. То, что осталось от потолочных досок первого этажа уже начало сыпаться дождём искр вниз.

- Не пройдем, - резюмировала Саламандра.

- Ага. Придётся лезть. Готовь кошку.

Рыцари вытащили из мешков штурмовое снаряжение и, спустя несколько секунд, две четырёхзубые кошки, пролетев сквозь ротонду между лестницами, идущими вдоль стен, прочно засели в ещё не тронутой пожаром потолочной балке третьего этажа. Сильные руки цепляются за мокрую веревку с узлами, которую уже лижет пламя. Глаза заливает пот, становится всё жарче. Если рыцари не успеют управиться за две минуты, фильтры высохнут, и дышать будет нечем – а впереди ещё много опасностей.

Раздался треск, затем шипение и гул – то струя воды вынесла окна второго этажа, теперь из них наружу вырывались пламя и пар.

- Надеюсь… они там… уже… собрали… люльку, - пропыхтела Саламандра, с натугой карабкаясь по веревке, с тяжелым грузом в виде мешка снаряжения, щита и топора это было нелегко, тем более – в толстых перчатках и броне. Её напарник уже был наверху и, выломав топором кусок ограждения лестничной площадки, помог ей взобраться.

Здесь было ещё жарче. К тому же дым, который полз из-под закрытых дверей, был желтовато-коричневым и плотным. Это значило, что огню не хватает воздуха, и что если сейчас кто-то откроет двери, то его тут же вышвырнет мощным взрывом наружу, через окно коридора. После этого пожар разгорится с ещё большей силой.

Несмотря на солнечное утро, в коридоре было темно, изрядно закопченные снаружи окна почти не пропускали свет, а дым, сочащийся через щели в полу, возле стен, ухудшал видимость – пришлось достать фонари.

Рыцари побежали по коридору, стараясь успеть в комнату «принцессы», которую держал в плену «огненный дракон» раньше огня. Вероятно, она потеряла сознание в дыму, которого здесь было предостаточно. Если же её нет в комнате, которую указал тот мужик, то неизвестно где её искать. Лучше бы ей оказаться на месте. И, желательно, живой.

- Вот эта, - в, как выяснилось, запертую изнутри дверь впился топор, два-три удара и она рухнула внутрь комнаты. Здесь огня ещё не было; девичья комната – наряды, большое зеркало, туалетный столик, кровать под балдахином – была в дыму. Тусклые лучи фонарей осветили лежащее у окна облаченное в ночную сорочку тело девушки, её протянутая рука цеплялась за подоконник. Саламандра закрыла дверь, из-под которой тут же заструился желтоватый дымок, а её напарник, прикрыв «принцессу» одеялом, схватил ночной столик и выкинул в окно – стекло со звоном разлетелось вдребезги, комнату залил свет; в нём тут же возникла люлька – по сути дела, гамак между двумя длиннющими жердями - она висела на длинном плече рычага, а на коротком был тяжелый груз; два пожарника, следили за этой, напоминающей требушет, но противоположной по назначению, конструкцией.

Рыцари спасали принцессу от дракона, запихивая её в люльку – но дракон сдаваться не собирался – окно этажом ниже вынесло мощным взрывом, от которого содрогнулся пол; не выдержавшее жара стекло треснуло и вдохнув свежего воздуха дом выплюнул пламя, опалившее спасательную конструкцию.

- Быстрее, спускайте их, - крикнул рыцарь своим товарищам внизу. Люлька со спасенной бессознательной девушкой и Саламандрой, которая её придерживала, стала отходить от окна – перед спуском конструкцию разворачивали в сторону, дабы её не задели выбросы огня из окон. Никто не стал устраивать сцен «а как же ты?!», все знали, что этот парень выберется даже из ада, если ему не повезёт там оказаться.

Его звали Олаф, и он уже четыре раза выигрывал главный приз на ярмарочной забаве под названием «тропа отваги» потому что после того, что ему приходилось вынести в огненном аду горящих домов, подобные забавы казались ему смешным развлечением.

В этот раз он даже не стал думать о том, как бы ему выбраться; выбор вообще был не велик. Или дверь, или окно. Откроешь дверь – и тебя поджарит дыхание дракона. Прыгнешь в окно – третий этаж – высоко. Но зачем герою веревка?

Олаф закрепил кошку за подоконник, выкинул в окно свой мешок с более не нужным барахлом, схватил моток веревки и прыгнул, чтобы, описав дугу, влететь в окно объятого огнем второго этажа. Здесь взрыв уже прогремел, и сейчас огонь радостно пожирал стены и лизал потолок, пол раскалился, почернел и дымился, скоро он провалится и дом превратится в коробку, полную углей. Второй раз фокус с кошкой повторить не удалось – веревка уже горела на уровне верхнего наличника окна.

Вырвавшись из горящей комнаты в коридор, Олаф попал в облака густого пара, время от времени в окна врывался холодный клинок струи воды, которую качали воины пожарной охраны из «колесницы» (но всё же, телеги), в которой стояли бочка с водой и насос.

Ещё один прыжок в окно – на этот раз со второго этажа – и Олаф покатился кубарем по черной грязи, в которую превратились залитые водой угли и горящие обломки, вылетевшие из окон.

Плотные доспехи защитили его от ушибов и ран, от осколков стекла и дерева.

Дракон, не получивший жертву, ревел в ярости, пламя добралось до крыши, и, спустя считанные минуты, весь дом полыхал, бросая на землю багровые отсветы. Небо затянуло черным дымом.

- Почему ты не выбил окна в коридоре, когда мы шли к комнате?

- Полив второго этажа не дал огню пробраться на третий этаж с этой стороны, если бы я выбил окна и третьего этажа тоже – возникла бы свежая тяга, - пробурчал Олаф, отряхиваясь. – И нас бы поджарило.

- А поливать третий этаж?

- Смысла нет. Дом всё равно сгорит, хоть крышу поливай.

«А ещё, если бы я поливал третий этаж, а не второй, прыгать пришлось бы с третьего этажа, ибо второй был весь объят пламенем»

- Думаешь, влетит, что не потушили? – спросила Саламандра. Она уже сняла шлем, открыв свежему воздуху с сильным запахом гари миловидное личико, облепленное мокрыми волосами и покрытое грязными разводами.

- Не думаю, а знаю, - Олаф содрал с себя шлем и принялся расстёгивать броню, борясь с туго затянутыми кожаными шнурами. – Какая сволочь так дома строит?! Только одна лестница, запасных нет; напрочь забитая вентиляция, обратная тяга всюду, где только можно…

- Да не переживай ты. Вон, «принцессу» спасли, - Саламандра усмехнулась уголками губ.

- Тоже мне, рыцари. Больше никто не погиб?

- Никто не погиб; кухарка получила сильные ожоги, когда пыталась сбить пламя. Говорит, не уследила, масло загорелось. Ну, а она его попыталась залить водой. Масло расплескалось в стороны, занялись полотенца, пол и стены…

- Ай молодца-а, - протянул Олаф. – Ладно, собираемся.

 

Спустя два часа отмытые до скрипа, в свежей одежде, оба пожарника стояли навытяжку перед брандмейстером:

- И как же так получилось, что дом сгорел подчистую, скажите на милость?!

- Как получилось, так и получилось, - пожал плечами Олаф. – Мы вообще-то человека спасали.

- А нельзя было начать тушение пожара с локализации очага возгорания? Или вам религия мешает, драконоборцы хреновы?

Брандмейстер был в курсе шуточного названия пожарных в кабаках и тавернах.

- Кухня была расположена не как у всех, с краю, а прямо в центре здания. После возгорания огонь распространялся вверх и в стороны, к нашему приезду горел уже почти весь второй этажи. Тушить было бессмысленно, там всё уже рушилось. Еле успели девчонку вытащить, - флегматично сказал Олаф.

Брандмейстер вздохнул.

- Ладно, я что-нибудь наплету брандмайору. Знаю что вы не виноваты, но пропесочить обязан – это моя работа… Вот будь у нас не одна «колесница» а штуки три – может быть, удалось бы и дом потушить, и девчонку спасти. Ладно, свободны.

 

День уже был в самом разгаре. Город гудел, по широким, усаженным деревьями улицам ходили по своим делам люди – кто-то праздно шатался, кто-то нёс поклажу, кто-то её вёз на грохочущей телеге, запряженной лошадью, или даже двумя; стучали молотки, визжали пилы – строилась новая ратуша, вдвое больше прежней. За последние несколько лет город изрядно увеличился в размерах, на окраинах, как грибы после дождя, росли красивые дома.

 

В дежурном помещении, отдыхая от трудов праведных, на софе дремала Саламандра; Олаф латал свой костюм – падение со второго этажа в кучу грязи даром для него не прошло, в дырах кое-где застряли осколки стекла. Их он нащупывал, вытаскивал пинцетом и выбрасывал в жестяное ведро, после чего зашивал дыру суровой ниткой.

- Эй, Олаф! – в комнату заглянул брандмейстер, выражение лица у него было удивленное.- Тут к тебе гости. И очень важные.

Олаф поднял взгляд на входящих – и тоже удивился. Пожаловали брандмайор, бургомистр и начальник стражи собственной персоной.

- Брандман Олаф! – торжественно сказал брандмайор. – Из столицы прибыл приказ – вас желает видеть сам господин лорд-хранитель печати!

- Хренасе, - брякнул Олаф. Саламандра уже проснулась и в очи таращилась на гостей.

- Видимо прослышал о героизме нашего мальчика.

- Да нет, - с постным лицом сказал начальник стражи. – Просто помощник лорда утром запрашивал смекалистого парня, у которого стальные яйца и железные нервы…

- … А мы подумали, что Олаф как раз тот кто надо – он ведь уже четыре раза выигрывал приз «тропы отваги»! – закончил бургомистр, ухмыляясь во всю упитанную рожу.

- То есть всем плевать, что я людей спасаю, если королю нужен клоун? – сухо спросил Олаф. Все тут же поскучнели.

- Сынок, предстать перед лордом-хранителем печати – это большая честь. Может быть, он тебя наградит, - неуверенно сказал брандмайор.

- Или у него есть для тебя задание, - сказал начальник стражи.

- Или дракон его величества разбушевался, - с жаром сказал брандмайор.

- Или его маг…

Саламандра прыснула, и бургомистр поправился:

- … то есть, маг Его Величества снова ищет Испытателя.

- Чушь, - отмахнулся начальник стражи. – Всем известно, что на эту почетную должность берут только рыцарей.

- Точнее, самоубийц и проштрафившихся, - сказал брандмайор. – И обязательно благородных кровей - для остальных есть верёвка и каторга.

Все принялись смеяться – только Саламандре и брандмейстеру было не до смеха – ну,  а Олаф молча стал собирать вещи.

- Олаф? – вопросительно заглянула ему в глаза напарница.

- Что? Хранитель печати хочет меня видеть. Кто я такой, чтобы отказываться? Господин брандмейстер, меня есть, кем заменить?

- Я тебя сам заменю, - сказал брандмейстер. – Пора растрясти жирок.

- Ну, тогда я распоряжусь о карете, - бургомистр вышел, следом отправились остальные.

«Карета. На что только эти свиньи не пойдут, лишь бы угодить начальству из столицы», - подумал, но не стал высказывать свою мысль Олаф.

«Господин брандмейстер, конечно, когда-то был неплох, но сейчас он занимается только бумажной работой, - озабочено думала Саламандра. – Боже, только бы не случился пожар, пока Олаф в отъезде – интересно, надолго ли он уезжает?»

«М-да. Олаф – мой лучший брандман, а я слишком стар уже для работы на пожарах. Кем бы его заменить…» - думал брандмейстер.

 

- Назовите ваше имя, - обратился лорд-хранитель печати к Олафу, когда тот предстал перед ним.

- Я Олаф.

- Олаф, а дальше?

- А что дальше? Брандман Олаф, - пожал плечами пожарник.

- Так, - лорд нахмурился. Его помощник непонимающе на него поглядел. Он же всё сделал в точности, как и было сказано, в чем может быть проблема. – Это всё, что вы смогли найти?

- Да, сэр, и я уверен, что это то, что вам нужно…

- Он не благородный! – лорд потемнел словно туча.

- Благородный?

- Этот проклятый маг настоял, чтобы его новый Испытатель был благородным рыцарем. А ты кого мне притащил? Пожарника? – загремел лорд, готовясь обрушить на своего помощника ливень гнева.

- Сэр, он четырежды выиграл «тропу отваги»… - чиновник моментально прикрылся обтекателем. – Вы не приказывали, чтобы он был благородным, к тому же это единственный кто нашелся в срок!

- Хм, - лорд понял, что стал жертвой неточной формулировки собственного приказа. В любом случае, нужно было что-то делать. А лорд-хранитель печати был человеком действия. И его лицо медленно начало приобретать зловещее выражение. – Брандман Олаф!

- Я!

- На колени! – рявкнул лорд, доставая из ножен церемониальный клинок. Олафа словно силой его голоса бросило на колени раньше, чем у него появилась хоть какая-то мысль, и раньше, чем он успел осознать, что происходит, ему на плечо грохнулся плашмя меч.

– Будь храбр! – меч перелетел через его голову и грохнулся на левое плечо. – Будь честен!

Меч с шелестом упокоился в ножнах, а лорд-хранитель печати рывком поднял Олафа с колен и заключил на миг в объятья, после чего тут же отпихнул в сторону и, протянув руку к помощнику, лязгнул:

- Бумагу!

Из своей сумки, где хранились написанные каллиграфом заготовки бумаг на все случаи жизни, чиновник моментально выдернул заготовку для посвящения в рыцари – и тут же, у свечи, начал плавить воск для запечатывания. Лорд-хранитель печати размашисто расписался, после чего достал хранимую им Большую Королевскую Печать и, когда помощник капнул на бумагу воском, нанес по бумаге тяжелый удар - бум! Словно гвоздь в гроб вбивал.

- Теперь ты - сэр Олаф, рыцарь, - лорд-хранитель зверски улыбнулся. – Поздравляю!

- Поздравляю, сэр Олаф, - вторил помощник.

«Что это было?!» - подумал сэр Олаф, рыцарь. Вероятно, это было ошеломление, как в прямом, так и в переносном смысле.

- Будешь хорошо служить, дадим тебе бенефиций. А теперь пошли! - лорд стремительно направился к выходу из приёмного зала. Помощник семенил следом.

Почти весь переход до башни мага, Олаф находился, словно в трансе, его разум обкатывал мысль словно язык – леденец. Он рыцарь. Не в шутку, а взаправду, вон, на бумаге оттиск Большой Королевской Печати и роспись – и побаливают плечи после посвящения. Церемониальный клинок не тяжелый, но вот лупил им лорд-хранитель с полной самоотдачей торжественности момента. То есть со всей дури.

«Я рыцарь. Саламандра не поверит. Брандмейстер не поверит. Вообще никто не поверит. Я тут застрял надолго…»

«Башней мага» назывался целый комплекс соединённых воедино зданий, включая собственно, и башню тоже. Олаф с интересом смотрел, как караульные гвардейцы вытягиваются в струнку, когда мимо них маршировал лорд-хранитель, его взор блуждал по каменным стенам и узким окнам, а мысли были скорее профессиональные, чем восторженные. «М-да, если этот домик загорится, тушить будет трудно. В это окно в штурмовой броне не влезть, кошку забрасывать – высоко, люльку поднять не реально, но осадную лестницу приставить можно – правда лезть будет тяжело, да и бессмысленно, башня такой высоты внутри выгорит быстрее, чем ты на неё залезешь», - думал Олаф.

В магической лаборатории тускло горели свечи в массивных канделябрах. Вдоль стен стояли стойки с бронёй и оружием, а между ними были навалены горы разного барахла. Едва посетители вошли, как звякнул колокольчик, и тут же словно из-под земли перед лордом-хранителем появился маг. О том, что это именно маг, Олаф понял по его внешнему виду – ну совершенно архетипичный маг, в мантии со звездами и в дурацкой шляпе.

- Это – мой новый Испытатель? – без околочностей сказал маг.

- Его зовут сэр Олаф, и он – то, что вам нужно, - процедил лорд-хранитель.

- Вы его предупредили о том, что случилось с предыдущими тремя? – язвительно спросил маг.

- А… э…

- А, так вы ему ничего не сказали? Решили не пугать юношу? Отлично, прекрасно, прелестно! Вон отсюда.

- Простите? – пискнул чиновник. Маг угрожающе насупился и указал на дверь:

- Вон туда, пожалуйста.

Олаф развернулся было, но маг его осадил:

- Ты – останься, остальные – вон.

Лорд-хранитель хмыкнул и, сделав жест помощнику, удалился.

Оставшись наедине с магом в полутёмной лаборатории, Олаф попробовал сформулировать, как он себя чувствует. «Словно между молотом и наковальней. Молот отходил меня по плечам мечом и бросил наковальне».

- Ну-с, сэр Олаф, скажу сразу: трое предыдущих испытателя умерли.

- Неудачные испытания?

- Нет. Тупость, в основном. Я надеюсь, я сильно надеюсь, что ты такой, каким мне тебя отрекомендовал лорд-хранитель. Иначе ты будешь четвертым.

- Не буду. Что испытываете? Пожарное оборудование?

Маг поднял кустистые брови и сделал паузу, разглядывая Олафа.

- А я-то думаю, что с тобой не так. А всё не так. Не выглядишь ты как благородный.

Олаф протянул ему бумагу и в мыслях злорадно усмехнулся.

- Ммм… - маг изучил бумагу со всех сторон, потом понюхал. – Печать свежая.

- Главное - что настоящая. Это значит, что я рыцарь.

- Хитрая жопа этот лорд-хранитель… - задумчиво сказал маг. – Ты пожарник?

- Да, сэр…

- Я маг. Не надо мне тут сэркать.

- Да, маг, - пожал плечами Олаф.

- Тебя что, не учили, как надо обращаться к магам?

- Ну и как?

- «Господин магистр»!

- Хорошо, господин магистр, - Олаф вздохнул и ещё раз обвел помещение взглядом. – Вы в курсе, господин магистр, что у вас тут легковоспламеняемый хлам навален менее чем в трех метрах от канделябров со свечами, за которыми никто не следит, и что это называется «пожароопасная ситуация»? Вы в курсе, господин магистр, что планировка вашей «башни» весьма способствует превращению её в огромную вытяжную трубу в случае пожара и выгоранию всех перекрытий раньше, чем пожарный расчет сможет влезть внутрь? Я не наблюдаю тут никаких средств пожаротушения, ни песка, ни бочек с водой, господин магистр. По правилам пожарной безопасности, это очень грубое нарушение техники безопасности производственных помещений… Господин магистр.

Маг аж рот разинул, и остался так – и с выпученными глазами - на несколько секунд.

- Ну… - сказал он наконец. – В кои-то веки мне попался человек, который знает о существовании техники безопасности… сэр рыцарь. Но в одном ты не прав, на верху этой самой башни находится бак для сбора дождевой воды. Сам думай, зачем. Пошли, покажу тебе тут всё. Места боевой славы идиотизма и раздолбайства. Например, вон туда, - узловатый палец мага показал куда-то в потолок. -  Влепился своей пьяной рожей сэр Керн. Ты спросишь, как он туда допрыгнул?  Я полагаю, он споткнулся и упал на щит. Ты спросишь, в чем же тут подвох? Подвох в том, что это «щит непропорциональной отдачи», предназначенный для того чтобы всё, что в него попадает, отлетало назад с ускорением. Отличная штука. Пошли дальше, - маг развернулся и пошел вглубь помещения. Олаф оглядывал кучи внезапно ставшего опасным для всего живого хлама. Кто знает, что там ещё валяется. В следующем помещении находились разнообразные копья, пики, луки и арбалеты. В стене была здоровенная, наспех заделанная дыра.

- А вот здесь любопытный сэр Бор шикарно вышиб себе мозги, заглянув в полибол, кстати, вот он, - костлявый палец указал на устройство, напоминающее арбалет. – Казалось бы, военный человек, знает, где у этой штуки желоб, а где приклад. К дракону мы не пойдем, но тебе должно быть было бы интересно узнать, что случилось с сэром Галейном. Что бы ты сделал, увидев дракона?

- Смылся бы так быстро, как только смог, - сказал Олаф.

- Ну вот, а он встал в стойку и принялся орать традиционную форму вызова на поединок. В итоге дракон его сначала поджарил прямо в доспехах, а затем отбил хвостом до состояния «в лепёшку». Я смотрю, ты парень разумный. Давай-ка мы…

- Господин магистр, у меня вопрос, - Олаф набрал в лёгкие воздуха. «Надеюсь, он меня в жабу не превратит…»

- Вообще-то перебивать невежливо. Ну да ты этикету не обучен, так что ладно, валяй.

- У вас здесь есть что-нибудь, что пригодилось бы пожарнику?

Маг задумчиво почесал бороду.

- А что тебе надо?

- У нас очень много снаряжения, - пожал плечами Олаф. – Тяжелые штурмовые доспехи из кучи слоёв ткани и кожи, в которых сложно быстро бегать. Шлемы с плохим обзором и фильтром, выходящим из строя максимум через пять минут. Дерьмовое осадное снаряжение - веревки, которые горят, подъемная люлька, которую долго собирать, и которая неуклюжа, маленький бак для воды в телеге, слабый насос, противозавальные щиты, правда, я не слышал, чтобы они хоть раз кому то пригодились…

- Так-так-так, - маг поднял палец. – Не всё сразу. Давай про доспехи. Что от них требуется?

- Защита от высокой температуры, хотя пребывание в них уже само по себе баня. Защита от возгорания, для чего мы их обливаем водой перед штурмом. Защита от осколков и обломков.

- Ты знаешь, - маг хмыкнул. – Ты мне по нраву. Пошли я покажу тебе твою комнату, а завтра попробуем на пригодность в твоей профессии пару моих изделий. Меня уже до смерти достало, что все мои исследования почему-то признают бесполезными.

- Быть может потому, что они все – военные, а мы не ведём войн уже давно?

 

Олафу комната не понравилась. Она представляла собой тесную каморку с низкой койкой и маленьким столиком у окна-бойницы. «Вряд ли все рыцари так живут» - думал он. Ну, а мысль, что тут жили те трое, что были до него, никак не добавляла спокойствия в сон. И всё же, утомлённый с дороги и переполненный впечатлениями бывший пожарник, а ныне рыцарь, вырубился довольно быстро и спал до самого утра.

 

- Это – огнезащитная броня, - сказал маг. Он появился рано утром и бросил на колени не успевшему продрать глаза рыцарю объемный мешок. – Сделана из чешуи дракона, нашитой на основу.

- У сэра Галейна была такая же? – поинтересовался Олаф, позёвывая и рассматривая испытательный прототип.

- Нет, сэр Галейн был в латах с наложенными заклятиями уменьшения веса. Я полагал, он будет бегать и уворачиваться от дракона, а не бросать ему вызов.

- Вы его предупредили, что его броня не огнеупорна?

- Она была огнеупорна, насколько это возможно, - фыркнул маг. – А вот сэр Галейн – нет. В том смысле, что после того как он превратился в прожаренную отбивную, броня была относительно целой. Впрочем, рыцарские традиции настаивали на том, чтобы его похоронили в ней же.

- Милая традиция, - Олаф поднял взгляд. – Поддоспешник дадите?

- Ей не нужен поддоспешник. Она нигде не трёт.

- Любые доспехи – трут.

- А эти не трут. Надевай.

Олаф облачился в доспехи и принялся разминаться. Броня сидела как влитая, ничто нигде не тёрло, в ней было прохладно и удобно.

- Здорово. Просто невероятно. Словно вторая кожа.

- Это – магия! – наставительно поднял палец маг. – Шлем там же.

Шлем был совершенно непривлекательный – глухое ведро с глазами из какого-то кристаллического прозрачного материала.

- Смотровые окошки сделаны из хрусталя, - маг пригладил бороду. – На шлем наложены чары чистого воздуха, то есть внутри шлема воздух всегда чистый и свежий. С ароматом моря.

- Отлично. Где я могу испытать это снаряжение?

Мальчики любят новые игрушки.

 

- Я назвал эту площадку огненно-штурмовой полосой, - сказал маг. Олаф уныло глядел на коридор с чередой стен, с окнами, дверьми, узкими переходами и всё это – объятое пламенем, в дыму. – Тебе нужно пробежать из одного конца до другого и постараться не особо сильно опалиться.

- В жизни всё не так.

- В жизни вообще всё не так, сэр испытатель, но это – предварительные испытания. Вполне возможно, что в снаряжении есть проблема, о которой я забыл, когда накладывал чары, и твоя задача – помочь мне её выявить. Потому что иначе, если ты окажешься в этой броне в пожаре, а она тебя подведёт – тебе крышка. Поэтому заткнись и топай. Время пошло.

Олаф вздохнул и протянул руку.

- Топор.

- Что?

- Топор дайте. Я себя без топора чувствую себя немного неуютно.

- Рыцарь, - скривился маг, но топор дал. На вид вроде бы обычный, боевой, но Олаф решил перестраховаться:

- Заколдован?

- Пока ещё нет.

- Ну и отлично. Я пошел.

Олаф глубоко вздохнул. Новый шлем плотно прилегал к воротнику брони, воздух внутри был чистым и свежим – всё, как и сказал маг. Вроде бы никаких проблем не было.

Начался бег. Олаф нырнул в полыхающее окно, перекатился по жесткой гальке за первой стенкой и почувствовал боль в плече – он сильно ушибся, когда падал. Вскочил, рванулся дальше, на этот раз сначала врезав по двери топором – топор тут же увяз в древесине. «Черт бы их побрал, здесь колун нужен». Нога упёрлась в дверь, топор покинул плен горящего дерева, рассыпая искры, следующий удар выбил замок, и рыцарь-испытатель ломанулся было дальше, но получив чем-то в лоб, снова упал. Голова гудела как колокол, к тому же шлем как-то покосился, и Олаф с трудом, скосив глаза, мог глядеть в смотровые окошки. Пара ударов вернула шлем на место, оказалось, что прямо за дверью находится обгоревшая балка, сильно просевшая и висящая как раз на уровне лба. «Испытание будет долгим», - подумал Олаф.

Короткая пробежка по двум горящим балкам, изображающим переход над пропастью (на дне которой было полно углей), и следующая стена. На этот раз Олаф ещё на бегу швырнул в окно топор, проверяя на предмет подлянок. Топор пронёсся сквозь стекло, следом нырнул Олаф, обламывая бронёй осколки в раме; он выставил перед собой руки, и более мягко, чем в прошлый раз перекувырнулся – и тут же упал в яму с углями. Броня и шлем работали отлично – он не почувствовал жара и дыма, но само осознание того, что он упал в яму с углями подействовало на него подобно пинку – он стремительно выскочил из ямы и, придерживая шлем, вынес плечом следующую дверь, пригнувшись на случай если на уровне лба опять будет бревно. И с удивлением обнаружил себя в конце коридора. «Это даже не финиш, а черт знает что».

- Как самочувствие, благородный сэр? – саркастически спросил маг, когда Олаф, сдирая с головы шлем и отряхиваясь от пепла, вернулся на исходную позицию.

- Погано. Броня совершенно не защищает от ушибов и падений, у шлема плохой обзор вверх и вниз, к тому же он плохо держится на голове и так и норовит перекоситься. Ну а топор вообще говно.

- Естественно, он ведь даже не заколдован.

- Мне нужен нормальный пожарный топор.

- Давай сюда броню и шлем. Буду дорабатывать. Что ты там, кстати, говорил про веревку?

- Мы мочим её в воде, но она всё равно пережигается. Если лестницы заблокированы, очень сложно забраться хоть куда-нибудь.

- Хм. Хорошо. Отдохни, я сейчас принесу следующий комплект.

- Что, ещё?!

- Ну а ты думал. Ты испытатель, а у меня тут целая гора неиспытанного барахла.

«Боже, чем я тебя прогневал…»

 

Спустя час выдохшийся и еле держащийся на ногах Олаф созерцал огнештурмовую полосу, прекрасно понимая людей, которые что-либо ненавидят всем сердцем. Эта полоса его достала дальше некуда. И дело даже не в том, что с каждым разом она становилась чуточку иной, а в том, что в ней оказывалось дикое количество разнообразных ловушек.

Открываешь дверь и получаешь в грудь удар балкой, которая, не будь на тебе противоударной брони, сломала бы все рёбра. Влетаешь в окно и с замиранием сердца летишь вниз этажа на три – яма, конечно же, засыпана горящими углями и заполнена дымом, так что ты даже не видишь куда идти и как выбраться – а понять это можно только ощупью. Пытаешься перебраться через балку – а она под тобой рушится. В яму с углями. В которую тут же опрокидывается большой чан с водой, чтобы поддать пару. После пары таких ловушек продвижение по полосе замедлилось, приходилось осторожничать, ибо за каждой дверью чувствовалась засада, за каждым окном – засада, за каждой стеной – засада, и даже «под открытым небом» - никогда не знаешь, что прилетит сверху. Один раз прямо на шлем не пойми откуда - свалился кирпич.

Вдобавок, в отличие от брони из чешуи дракона, другие образцы не были такими защищёнными от жара, а потому Олаф чувствовал себя сваренным вкрутую. Он еле держался на ногах и думал, что ещё одно испытание его точно доконает.

- В этом шлеме я ни черта не слышу, - устало сказал Олаф. – В броне практически сварился. Чтобы нормально дышать приходится прижимать воздушную подушку прямо ко рту, из-за этого смотровая щель опускается чуть ли не до кончика носа, сильно печет шею и в шлем попадает дым - приходится выбирать – или дышать, или смотреть.

- Удар держит?

- Держит. По крайней мере, кирпич не проломил мне череп, - Олаф погладил затылок. – Но из-за него я упал и наглотался дыма.

- Отлично, - маг собрал доспехи в мешок и принялся что-то записывать  на листке бумаги.

- Теперь что? – спросил Олаф.

- Вон там щит, принеси его, - узловатый палец ткнул в верстак, где лежали мешки с бронёй.

- Надеюсь не тот, об который убился сэр Борн?

- Во-первых, не Борн а Керн, во-вторых, он убился не об щит, а о потолочную балку. И, в-третьих, нет. Это просто зеркальный щит. Я думал использовать его в качестве защиты от ужасающего взгляда разных жутких монстров, но ни одного монстра мне так и не довелось поймать, так что пока я просто перед ним бороду расчесываю. Неси сюда.

Олаф со вздохом принёс щит.

- Погляди в него.

Олаф поглядел. Красные от дыма, слезящиеся глаза. Распаренная до розового цвета, покрытая разводами сажи и пота кожа. Сухие потрескавшиеся губы. Волосы сосульками. Красавчик, словно только что с пожара. Да и собственно, почему «словно»?

- Тебе сейчас не помешает помыться, переодеться и погулять, а я пока займусь устранением недостатков. Ты сегодня отлично поработал, - маг порылся в карманах и бросил Олафу кошелёк. – Двадцать золотых, я думаю, их тебе хватит на вечер, и не только этот.

- Спасибо, господин магистр, - выдохнул Олаф. В пожарной службе столько не платили.

- Появишься пьяным – я тебе гремучих змей в кровать запущу, - предупредил маг. – Чтоб к утру был здесь и трезвый.

- Я не пью, - вяло отмахнулся Олаф и побрёл мыться и переодеваться, с единственным намерением после этого – рухнуть в своей каморке и отдохнуть.

В его теле не было ни единой мышцы, которая бы не болела.

 

Отдохнуть ему не дали. Дверь бесцеремонно распахнулась, и в каморку ввалился незнакомый чиновник с улыбкой до ушей.

- Сэр Олаф! Я рад вам сообщить, что после долгих поисков мы нашли вам оруженосца, как и подобает вашему званию!

«После долгих поисков? Звучит так, словно ты начал искать оруженосца ещё до моего рождения».

В комнатушку вошел угрюмый парень не намного младше самого Олафа.

- Это Хорн, он из благородной семьи, - представил парня чинуша. – Он будет носить ваше оружие, стирать вашу одежду и помогать вам облачаться в доспехи. К слову, через неделю у нас намечается рыцарский турнир – при дворе о вас ходит много слухов и придворные дамы жаждут увидеть вас в блеске. Не обманите их ожиданий.

- Хорн, ты точно из благородной семьи? – спросил Олаф.

- да, сэр Олаф, - хмуро ответил парень.

- Этикет позволяет мне послать этого типа к свиньям? – Олаф кивнул на чиновника. Улыбка у того стала словно приклеенной. Зато Хорн сдержанно улыбнулся.

- Можете даже ещё дальше.

- Убирайтесь отсюда на хер и не смейте вламываться ко мне, когда я отдыхаю! – рявкнул Олаф. Чиновник тут же испарился. Хорн закрыл за ним дверь и уныло поглядел на скудную обстановку в комнате.

- … Проклятье. Забыл у него спросить, нет ли у них тут лекаря, - раздраженно буркнул Олаф.

- Я могу сходить за ним.

- Не надо, я не хочу снова видеть эту рожу.

- Я имел в виду лекаря.

- А. Ничего, перебьюсь, - Олаф со стоном вытянулся на койке. – Просто день был тяжелый.

- Другие рыцари тоже так говорили.

- Другие? Ты про этого… Гавейна…

- Сэра Галейна, сэра Бора и сэра Керна, да, сэр, - сказал юноша.

- Ты и у них был оруженосцем?

- Нет, но я общался с их оруженосцами, а те были весьма многословными. Сэр Галейн продержался всего день. Сэр Бор – три дня. Сэр Керн – пять.

- Что ж, я думаю, я ненамного натяну нос сэру Керну, - вздохнул Олаф. – Потому что, или я сдохну через шесть дней, потому что меня доконают эти испытания, или я загнусь через неделю на турнире.

В животе заурчало.

- … Черт, нет. Я заверну ласты от голода гораздо раньше. Принеси мне еды, - Олаф вытряхнул пяток золотых из кошелька и протянул их оруженосцу.

- Я мигом, сэр…

- … сдачу оставь себе.

- Я не нуждаюсь в подачках, сэр, - оскорблено сказал Хорн.

«А ещё я могу удавиться со стыда».

- Слушай, Хорн, - Олаф скривился, но сел на койке. – Меня в рыцари посвятили только вчера. Какой турнир… Я же там такое ляпну, что не отмоешься.

Хорн сдержанно улыбнулся.

- Сэр, я могу дать вам несколько уроков этикета.

- И, я не знаю, что там на турнире делать. В смысле, там вроде бы всадники друг в друга копьями тычут?

- Это не для всех. Вы, сэр, безземельный рыцарь, посему максимум, что вам светит – это дуэли на мечах, булавах и топорах.

- На топорах, говоришь? – впервые за день Олаф мечтательно улыбнулся.

- Ну да. Не особо престижно, но позволяет проявить себя.

- Ты драться умеешь?

- Разумеется, сэр, - оруженосец заложил руку за спину, и гордо расправив плечи, с апломбом заявил:

- Лучшие мастера меча, копья и топора в стране высоко отзывались о моих успехах, сэр Олаф.

- А чего ты ещё рыцарем не стал тогда?

Хорн беспомощно на него глядел, наверное, с полминуты. И, наконец, выпустил из лёгких воздух, который он там эти полминуты держал.

- Традиции не позволяют мне стать рыцарем сразу. Сперва, я должен побыть оруженосцем у какого-нибудь доблестного рыцаря, набираться опыта и учиться. А потом уже меня самого посвятят в рыцари.

- А как тогда получилось, что я стал рыцарем без всей этой тягомотины?

- И как?

- Ну, лорд-хранитель печати просто огрел меня мечом по обоим плечам, затем обнял и влепил своей печатью по бумаге так, что я думал – замок обрушится.

Хорн вытаращился на Олафа.

- Вы, наверно, очень доблестный воин, сэр.

- Утрись, я вообще не воин. Я брандман. Как я понял, у них тут серьёзная проблема с Испытателями у господина магистра, причем испытателем должен быть именно рыцарь. Ну, вот лорд-хранитель сначала послал за мной, а потом, сделав меня рыцарем, поставил мага перед фактом, что кроме меня всё равно никого больше на эту должность нет. Кстати, а что такое бонифаций?

- Бенефиций, - поправил Хорн. – Земля. Пока служишь – она твоя, пожизненно.

- И что я с ней должен делать?

- А ничего. Обычно на ней есть люди, которые её обрабатывают и платят тебе за то, что пользуются твоей землёй.

- А, крестьяне. Я городской, в деревне ни разу не был – некогда.

- И чем вы там занимались, сэр?

- Я же сказал, я брандман. С драконами сражаюсь.

- С драконами? – непонимающе спросил Хорн, сделав круглые глаза.

- Ага. Ну, знаешь, такая многоглавая тварь, которая в тебя огнём плюётся. У дракона есть замок, в котором он живет. Иногда в замке бывает принцесса, которую он неминуемо убьёт, если брандман будет долго телепениться с формальными вызовами на бой.

- Это ведь сказки. У драконов одна голова и они не убивают принцесс.

- В каждой сказке доля сказки, - Олаф устало вздохнул и упал назад на своё жесткое ложе. – Видишь ли, когда горит дом, его окна подобны оскаленным осколками стекла пастям, изрыгающим огонь. А человек, запертый в доме огнём, неминуемо задохнётся или вообще сгорит заживо, если ему не помочь. Вот этим я и занимался… В своих мечтах я был рыцарем, который сражается с огненными драконами, знает их повадки, их уловки и трюки. Я был счастлив.

- Был?

Олаф снова тяжело вздохнул.

- Я теперь рыцарь. Я сегодня в разных типах брони, около часа – а казалось, целых пол дня прыгал через препятствия, на меня падали кирпичи, в меня врезались балки, я падал в ямы с углями. Меня посвятили в рыцари только за тем, чтобы я всем этим занимался, и единственное чувство у меня сейчас – это желание вернуться назад, домой, и катился бы он ко всем чертям этот рыцарский титул, этот турнир, вся эта жизнь. Я хочу снова сражаться с огненными драконами и быть рыцарем лишь в мечтах.

Повисла пауза.

- Ты мне жратву когда-нибудь принесёшь?

- Уже в пути, сэр.

 

- Сэр Олаф, а у вас есть дама сердца? – спросил Хорн, когда измочаленный рыцарь обедал. В окно ярко светило солнце, полоска света пересекала столик и упиралась изломанной кривой в стену, уходя под потолок.

- Ммм…- Олаф чуть не подавился. Он бы расхохотался, если бы тон Хорна не был таким серьёзным. – Пагаи, пгавую.

Справившись с чуть не вставшим поперек горла куском мяса, Олаф запил его горячим травяным настоем, который, по словам Хорна улучшал пищеварение и снимал усталость, и наконец, ответил:

- Ты серьёзно? Это ж в сказках только у рыцарей есть дама сердца. И потом, я же рыцарь только на бумаге.

- Отнюдь. Бумага – это серьёзно. И я серьёзен. У всех рыцарей есть дамы сердца, во имя которых они совершают подвиги.

- Ну… Есть одна девушка…

- Благородная?

- Хорошая девушка, - Олаф строго поглядел на оруженосца. – Её зовут Саламандра.

Хорн крепко сжал губы, чтобы удержаться от улыбки, или, не дай боже, смеха.

- Прямо так и зовут?

- Все её так зовут; Саламандра – такой же брандман как и я, - продолжал Олаф. – Она за моей спиной – знак того, что всё в порядке. Без неё я как без рук. Даже не знаю, как она сейчас без меня. Но вот мне без неё плохо.

- Дамой сердца может быть только благородная девушка, - убеждённо сказал Хорн. – А это – боевая подруга.

- Да какая на хер разница, - пожал плечами Олаф.

- Урок этикета: рыцари так не выражаются, - наставительно сказал Хорн.

- Вот жопа, - буркнул Олаф.

- И так тоже, - ещё более сурово сказал Хорн.

- Да ладно, я же слышал, как господин магистр именно так и выразился!

- Он маг, а вы, милорд - рыцарь. Недостаток благородства в других не дает вам права вести себя не по-рыцарски.

- Ладно, продолжим уроки… Что там ещё рыцарям нельзя делать?

- Ну, вообще-то список довольно длинный. Нельзя обманывать, предавать…

- Давай опустим ту часть списка, где говорится об известных всем вещах, и перейдем к тем, что нельзя делать только рыцарям.

- Нарушать слово, например, - Хорн задумчиво нахмурил лоб. – Нельзя пытать, нельзя отказывать тем, кто просит о помощи, нельзя оставлять зло безнаказанным, а злодеяние – неотомщенным. Проще сказать, что рыцарь обязан делать, чем то, что ему делать нельзя. Обязанностей всё же больше и запреты проистекают в основном из них.

- Погоди, дай доем, а то ты сейчас скажешь, что рыцарь обязан молиться и поститься.

- Это рыцарь-храмовник обязан молиться, поститься и слушать Глас Божий, а вы, милорд – обычный рыцарь.

- Слава Богу. Продолжай, - Олаф вновь взялся жареными рёбрышками.

- Да нечего тут, в общем-то, говорить. Рыцарь обязан жить ради свободы, правосудия и всего, что есть хорошего; ради уважения и славы, все остальные пункты проистекают из этого.

- Я заметил. Что-нибудь действительно важное есть?

- «Не занудствовать», - Хорн привалился к стене и равнодушно смотрел, как Олаф обедает.

 

После обеда, когда силы вернулись, Олаф решил осмотреться. Всё ж таки, как никак – королевский дворец, столица. Хорн странно на него посмотрел, потом сказал:

- Милорд, вы рыцарь, но у вас нет герба и меча. У вас одежда простолюдина. Не думаю, что идти во дворец в таком виде – хорошая идея.

- Ты прав. Где мне добыть герб, меч и всё прочее?

- Герб можно выдумать, меч – заказать кузнецу, а одежду – портному.

- Ну, значит, начнем по порядку.

- Милорд, геральдика – очень сложная вещь.

- Да, и быть рыцарем, я смотрю – чертовски сложная задача.

- Этикет, сэр, - напомнил Хорн.

- Что опять? – воскликнул Олаф.

- Вы сказали «чертовски». Рыцари так не говорят.

- Да бога ради, что за..!

- … И не поминают имя божье всуе.

- Хорошо, тогда что делают рыцари, когда им хочется выругаться?

Хорн промолчал.

- Хорошо, ясно теперь, почему лорд-хранитель так сильно лупил меня по плечам. Он хотел выругаться.

Хорн продолжал молчать. Олаф вздохнул и от души хлопнул его ладонью по спине, от чего парня швырнуло вперед на добрый шаг.

- Это – по-рыцарски? – спросил Олаф.

- Да, сэр, - сдавленно сказал Хорн, пытаясь понять, целы ли у него рёбра, лопатки и позвоночник.

- Ну, вот и ладненько. Вернёмся к гербу. С чего начать?

- С цветов.

- С каких именно, луговых или садовых?

- С обычных. Вообще, рыцарский щит, даже просто покрашенный в один цвет – это уже герб. Вам следовало бы, наверное, начать с этого, но это будет моветон – кто-нибудь из потомков тех, у кого был такой щит, могут обидеться. Так что, начать нужно с двух цветов, и здесь действуют особые правила…

- Я хочу серебряный с красным.

Хорн вытаращился:

- Это же дурацкое сочетание цветов.

- Это можно?

- Думаю, что да. Ни у кого такого дурацкого сочетания цветов не видел. А что оно, по-вашему, обозначает?

- Серебряный, - мечтательно сказал Олаф. – Это цвет воды. Красный – это цвет огня.

- Вот потому сочетание и дурацкое, - буркнул Хорн. – Никто в здравом уме не будет мешать на одном гербе цвета двух стихий. Это просто идиотизм какой-то.

- А слово «идиотизм» рыцарям употреблять можно?

- М-можно…

- Ну так вот, я – рыцарь-драконоборец. Вода – это то, чем мы сражаемся. Огонь – то, с чем мы сражаемся. Всё в порядке.

- Тогда красный должен быть внизу. Изображать что-нибудь будете?

- Поверженного дракона, естественно! Такое уже у кого-нибудь есть?

- Я сомневаюсь, что это будет правильно истолковано, - хмуро сказал Хорн. – У фигур есть значения.

- А какое ещё может быть значение у дохлого дракона?

- Дракон в геральдике имеет множество значений, но вообще это – по аналогии со сказками, запрет, лежащий на том, рядом, с чем изображен дракон. Например, если изображена дева в башне – то она обязательно невинна.

- Я не собираюсь рисовать на щите дев в башне. Я хочу просто заколотого дракона и всё. Без подтекстов, без символо… симво…

- Без символизма, - Хорн пожал плечами. – Хорошо.

- Ну, можно туда ещё добавить воина, который этого дракона прикончил.

- Это уже лучше, это символизирует…

- Плевал я на то, что это символизирует.

- Цвета тоже символизируют, - горячо возразил Хорн. – Например, если дракон будет си…

- А ты знаешь, что будет, если дракон будет красным?

- Что? – спросил сбитый с толку Хорн.

- Его видно не будет, на красном фоне, - Олаф расхохотался. – Ладно, твои варианты?

- Пусть дракон будет черным, это символизирует…

- Дым это символизирует, смерть во сне. Обычное дело при пожаре посреди ночи.

- Вообще-то это символизирует зло, но ваша трактовка весьма логична. Воина я предлагаю обрисовать синим.

- Что это значит?

- Синее – это чистота, верность, честность – особенно хорошо смотрятся на серебряном фоне - это правдивость, благородство…

- Слушай, а на кой… зачем нужен весь этот символизм? Хотите нарисовать ангела – нарисуйте ангела, незачем символизировать цветами.

- Мы можем нарисовать и ангела.

Олаф поглядел на оруженосца долгим взглядом. Потом сказал:

- «Не занудствуй». Рисуем воина и дракона. Как ты сказал.

 

Деньги кончились уже к вечеру. Хорн заказал гербовый щит и потратил последние деньги на заказ одежды. Олаф в это время отлёживался и мечтал.

«В какой-то мере, быть рыцарем очень даже неплохо. Всё символизирует, но символы – ничто без доказательства дела. Мне-то доказывать ничего не надо, я с этими драконами всю жизнь воюю, а вот интересно, что означают другие гербы. Ну, те, где всяких крестиков, полосочек, скобочек, решеточек и подвязочек хоть жопой ешь. Так, я опять это сказал, точнее подумал. Господи, как же тяжело быть рыцарем…»

 

Следующее утро началось так же, как и предыдущее – ввалившийся в комнату маг бросил на спящего Олафа мешок с доспехами и повелел подниматься и топать на испытания.

- Я доработал драконьи доспехи, - сообщил маг. – Точнее, натянул их на противоударные, и добавил пару усовершенствований.

- Например?

- В наручи вмонтированы уменьшенные стреломёты, - маг почесал бороду и достал оттуда клопа. – Вот сука… - клоп был раздавлен меж пальцев и выброшен на пол. – Это - без сомнения, полноценное устройство для метания кошки, так что тебе сейчас придётся его испытать. В теории и на стендовых испытаниях, оно метает кошку с верёвкой. Моток этой самой верёвки, так же уменьшенный, находится в наруче. Проблема заключается в том, что при попытке закрепить веревку к наручу, при выстреливании она рвется – это как-то связано с тем, что веревка не может быть наполовину в нормальном состоянии, а наполовину в уменьшенном. Такая же хрень была с брёвнами, кстати, потому и пришлось ставить задержку на восстановление объёма и веса. Иными словами, у меня не получилось сделать так, чтобы эта штука ещё и поднимала тебя на нужную высоту. Думаю, здесь нужно идти по другому пути, но это уже мои проблемы. Твои проблемы сейчас – это лезть на гору.

- Что?

Маг сопроводил Олафа в зал, соседствующий с огненно-штурмовой полосой. В нём была исполинская конструкция из дерева, напоминающая строительные леса – под самый потолок, а потолок там был не из низких. Казалось, если на город опустится туман, не будет видно даже люстру на пол сотни свечей под потолком, да и свет от неё не походил бы даже на лунный.

- А теперь лезь.

Олаф беспомощно поглядел на наруч, потом на «гору».

- А есть инструкция, как этой штукой пользоваться?

- О да. Просто направляешь руку в сторону, куда хочешь кинуть кошку, откидываешь крышечку сверху и нажимаешь там, сбоку. Видишь?

- Угу, - Олаф направил руку на препятствие, потом сказал:

- Кошка вылетит сверху или снизу?

- Умный, - язвительно сказал маг. – Сверху, конечно же.

- А я откуда знаю? Я не хочу чтобы мне руку оторвало на… - Олаф осекся, потом решительно нажал на указанный магом выступ под предохранительной крышечкой, что-то щёлкнуло и сначала ему показалось, что ничего не произошло. Но через миг появилась, натянулась и со звоном лопнула у запястья веревка, другим концом уходящая к зацепившейся за «гору» кошке.

- Дерьмо, - буркнул Олаф, глядя на веревку.

- Что на этот раз не так?

- Что значит «что не так»? Это что за хренотень? – Олаф показал на веревку.

- Нормальная веревка. Между прочим, лучшая, шелковая!

- На хер шелковую веревку! – рявкнул Олаф. – Ты когда-нибудь пробовал лазить по шелковой веревке в горящем доме, маг?!

- А какого хрена ты на меня орёшь, рыцарь?! – рявкнул в ответ маг. – Я по верёвкам не лажу, это делаешь ты, ты не сказал какую веревку используешь…

- … А ты и не спросил, старый хрен, бес тебе в печень! Башкой думай? Здесь нужна грубая веревка, с узлами, да такая, чтоб не сгорела в момент как этот твой шелк!

- Тупая обезьяна в доспехах, как я присобачу эту твою долбанную веревку к стреломёту?! Узлы будут цепляться за всё на свете, кошка просто не долетит!

- Это не мои проблемы! И вообще у меня ещё вчера было ощущение, что ты меня тут прикончить решил, на этой твоей огневой полосе!

Маг ухмыльнулся:

- А кто тебе сказал, что быть рыцарем-испытателем – так легко и приятно? Конечно же, я должен был приложить все усилия, чтобы ты там поджарился, иначе это будут не испытания, а черт знает что! Только преодолевая сверхчеловеческие испытания, ты осознаешь все плюсы и минусы твоего снаряжения.

- Это не было ничем сверхчеловеческим. Работа пожарного не в том чтобы ждать прилёта кирпича с ясного неба. Пожарный воюет с огнём, и к твоему сведенью, маг, ему приходится много думать, а не ожидать замаскированных ловушек. Достоинств твоей брони вполне хватит для того, чтобы за две минуты добраться до человека, запертого в задымлённой комнате на третьем этаже – а большего от неё не требуется.

Маг молча слушал, а потом развернулся и пошел к выходу.

- Снимай броню. Я подумаю, что можно сделать с верёвкой.

По его голосу было слышно, что он расстроен. Олаф ощутил угрызения совести и примирительно сказал:

- Извините, что наорал на вас, господин магистр.

- О? Нет, всё в порядке. Я расстроен, что эта проклятая штука не работает так, как надо.

- Вас не задела моя ругань?

- Какая ругань? – маг обернулся, подняв брови. – Ах… вы это называете руганью, сэр Олаф?

Он издал смешок и сделал жест следовать за ним.

- Я служу нашему королю придворным магом почти половину жизни, - сказал он. – По праздникам показываю дешевые фокусы и иллюзии, чтобы эти расфуфыренные дворцовые птички восторженно охали и щебетали, распушив пёрышки. Все такие вежливые, такие зануды – аж тошнит. Вы первый рыцарь, который не боится, что я его превращу в жабу. Первый, с кем удалось поругаться от души. На равных. Это дорогого стоит. Я даже рад, что эта хитрая задница лорд-хранитель печати привел мне не очередного осла в доспехах, а тебя, пожарника, рыцаря с бумажкой и большой печатью на ней. Глядя на тебя, я вижу человека, который спасает жизни, а не бахвалится на пирах, когда не петушится на турнирах.

- Господин магистр, вы ведь делаете оружие. Неужели мы собираемся с кем-то воевать?

- Воевать? Нет. Скорее напасть, - маг скривился. Тёмный коридор меж стен грубой каменной кладки привел к винтовой лестнице наверх, в башню. – Но это немного не то слово. Нападение противоречит кодексу рыцарства. Поэтому, когда однажды кто-то скажет «а давайте пойдем в соседнюю страну, защищать невинных, которых там несправедливо угнетают», окосевшее от безделья дворянство тут же с воплями «ура» рванёт туда кого-то там защищать, освобождать… ну и всё такое прочее. Всем нужны новые титулы, новые победы, потому что бесконечно гордиться старыми – невозможно.

Олаф пораженно слушал откровения старого мага. Они поднимались по ступеням всё выше, и наконец оказались в довольно просторном – по сравнению с каморкой Олафа – помещении, Утро окрасило стены в нежные пастельные тона, проникая солнечным светом в высокие стрельчатые окна. Вся комната была завалена свитками, чертежами, записями и штабелями книг. Они громоздились повсюду – на стеллажах, на подоконниках, на столе, на креслах, у кровати и даже на ней, и судя по всему хозяин комнаты был вынужден перед сном перекладывать книги на пол чтобы было где спать.

- … Вот поэтому выше находится бак для воды, - пояснил маг. – Я не позволю, чтобы моя обитель сдалась огню без боя. Ну и плюс ещё у меня всегда готов немагический тёплый дождик, чтобы помыться. Только надо дать воде прогреться на солнце. Собственно, о чем это я…

Он порылся в ящике стола и извлек оттуда горсть монет.

- Я слышал, ты себе заказал герб и одежду. Тебе ещё потребуется меч, если ты хочешь выглядеть достойно при дворе. Ну да меч я тебе найду – но меня раздражает мысль, что у тебя нет денег.

«Что там Хорн говорил…»

- Рыцарь не нуждается в подачках, господин магистр.

- Естественно не нуждается. Утешь себя этим, когда будешь умирать с голоду, потому что пока нет земли, денег тебе не видать.

- Что за чушь, я ведь здесь работаю!

- Ты не работаешь, ты служишь, - отмахнулся маг. – Работа – это когда ты делаешь то, что умеешь, и получаешь за это деньги, как я. А служба – это когда тебе сказали прийти сюда и биться лбом в магическом шлеме о каждую стену – и ни гроша тебе за это не платят.

- Я… - Олаф не знал что сказать. – Я не думал, что это значит – быть рыцарем.

- О, быть рыцарем – это значит всего лишь быть образцом для подражания, идеалом для многих. Это не имеет никакого отношения к тому, что ты здесь делаешь.

«Это ещё как?»

- Мне нужен был человек, который помимо всего прочего, был бы человеком чести, - продолжал маг. - Честного человека купить невозможно, рыцарь за исполнение своего долга денег не берёт и не предаёт то, чему служит. Ему сказали – он делает, ничего сложного. Мозгов много иметь не надо, соблюдай кодекс, стриги себе овец-арендаторов, наслаждайся балами и турнирами, и жизнь будет просто мёд. Потому и дохли, совершенно не готовые к тому, чем мы тут занимаемся. Ты – другое дело. У тебя нет сюзерена, нет земель, нет жизни, только долг - другой вообще забил бы на это дубовую сваю и пошел заниматься своими делами. Когда лорд-хранитель печати влепил эту самую печать на твой документ, он тем самым сказал «ты будешь делать то, что я тебе велю, а я тебе нифига платить не буду». Удобно устроился.

- Он же рыцарь, - пораженно сказал Олаф.

- Ну да. Ни слова лжи – но всё - правда. Зависит от того, с какой стороны посмотреть. А его помощник, чиновничек, льстивый и обтекаемый, изворотливый как угорь, делает всё в точности так, как ему прикажут, а в случае чего просто говорит «я просто сделал в точности то, что мне приказали». Меня от них тошнит. Меня тошнит от их правды.

- Почему вы не уволитесь? – спросил Олаф.

- Потому что только здесь я могу заниматься делом, которое люблю, - маг присел на краешек заваленной книгами койки и выглянул в окно. – Здесь моя башня. Здесь – мой дом. И вся моя жизнь. А ты ещё молод – беги отсюда, беги пока не устанут ноги и ещё немного. Вернись в свой город, спасай людей, туши пожары и живи так долго, как сможешь. Или бери деньги и наслаждайся жизнью при дворе. Мне золото ни к чему, всё что мне нужно у меня уже есть.

Олаф взял деньги.

 

На душе оставался какой-то мерзкий осадок, словно взяв деньги, он что-то предал.

В этот день испытания не заладились, и Олаф отправился гулять в сопровождении оруженосца – предстояло повидать многое, на что ранее не хватало денег и времени.

Вернулся домой он усталый и переполненный впечатлениями. Оруженосец откланялся и ушел, а в тёмной комнате, освещённой единственной свечой, остался только рыцарь и его мысли. Почему удел благородных – это величественные театры, а бедноты – балаганы за медяк. Почему картина с портретом женщины стоит баснословных денег, которых хватило бы на то, чтобы нанять армию художников, которые бы нарисовали портреты всех, у кого хватило бы терпения посидеть пару-тройку часов в одной позе.

А ещё Олаф думал о том, что следовало бы написать письмо Саламандре и рассказать о произошедших событиях. Но эту мысль заглушил сон.

 

Следующее утро было пасмурным и дождливым, небо равнодушно брызгало в оконные стёкла моросью, не было слышно раскатов грома; вспышки молний не выхватывали из серой мглы черные стены домов.

Хотелось спать. Олаф любил дожди – потому что в такую погоду пожаров практически не бывало. Однако появившийся маг разрушил сонную негу броском очередной порции барахла на испытания – и волей-неволей пришлось топать на штурмовой полигон. Правда, в этот день испытания были немного мягче, плюс маг предусмотрительно приволок целый жбан кваса, так что после жаркой пробежки запыхавшийся рыцарь мог перевести дух и утолить жажду.

На сей раз, маг подошел к вопросу беготни по горящим зданиям с другой стороны. Олаф надел броню с треугольными крылышками на поножах и горбом на спине, по инструкции это был прыжковый костюм – облаченный в него воин существенно терял в весе, что позволяло очень высоко прыгать и падать словно пёрышко. Ещё никогда Олафу не было так легко бегать – он нёсся сквозь горячий воздух, ощущая его сопротивление – приходилось сильно нагибаться вперед, чтобы не падать. Вопрос перегрева маг решил посредством волшебной пластины, которая охлаждалась с одной стороны настолько же, насколько нагревалась с другой – и ручкой заслонки воздухозаборника можно было регулировать обдув пластины качающимися при движении мехами для более комфортной температуры в доспехе. Однако были и отрицательные качества.

- Воды! Воды!!! - орал Олаф, с разгону прыгая в чан с водой в конце полосы и мгновенно окутавшись облаком пара.

- Что на этот раз?- поинтересовался маг, мгновенно оказавшийся рядом.

- В воздухозаборник засасывает сажу, искры, угли и много дыма, - болезненно скривился Олаф. – Мне кажется, у меня всё тело в ожогах.

- Чепуха, я ставил фильтр, - маг засучил рукава и вытащив Олафа из чана, внимательно осмотрел обгоревшую броню. - … Где фильтр?

- Забился наглухо - ещё когда я был, примерно, на середине полосы. Я думал, что превращусь в ледышку - и отодрал его к черту.

- Всё равно это была излишне усложнённая конструкция. А что по основным задачам?

- В этом костюме одно удовольствие прыгать и бегать. Я пробежал по практически сгоревшей доске – и она даже не прогнулась!

- Отлично, что по прыжкам?

- Не проблема запрыгнуть в окно третьего этажа с разбегу. Отличный костюм, но вышибать двери в нём невозможно – я в нём слишком лёгкий для удара всем весом.

- А шлем? Я его доработал!

- В шлеме воздух «жареный», - Олаф выпил кружку кваса и блаженно улыбнулся. – У меня за две минуты в этом доспехе пересохли нос и горло. Почему нельзя было просто доработать фильтр и остановиться на этом? Та воздушная подушка в шлеме номер два была вполне хорошей.

- Это и была воздушная подушка, но у меня возникла идея использовать в ней смешение горячего и холодного потоков воздуха от охлаждающей пластины, чтобы тебе прохладным ветерком лицо обдувало. Но, буду иметь в виду, что эта идея дурацкая. Надевай следующий доспех. Я доработал тросомёт, правда, потребовалось отказаться от большой кошки. Но зато теперь в нём есть подъёмный механизм на волшебной пружине. Я использовал зачарованный трос, он тонкий, прочный и несгораемый… Будь осторожнее, держись крепче – подъёмник немножко резковат. В тросомёте два заряда, используй с умом.

Что значит «резковат» Олаф понял, когда сильным рывком его чуть не вытряхнуло из брони, когда он выстрелил маленьким гарпуном в кажущуюся на вид прочной балку и нажал на спуск подъёмника. Оказавшись на втором этаже «лабиринта», он понёсся вперед, оценивая новую конструкцию шлема – теперь вместо хрустальных «глаз» было забрало, закрытое прозрачной плёнкой силового поля, на затылке удобно устроилась подушка безопасности, предохраняющая от ударов, подбородок охватывал ремень с выемкой, не дающий шлему перекашиваться, а по бокам рта находились воздушный фильтр и клапан. Уши закрывала мембрана, позволяющая относительно нормально слышать. В целом, Олаф был доволен конструкцией шлема, а брони – ровно до тех пор, пока выстрелив тросомётом в балку над ямой с углями и попытавшись перелететь через препятствие, не смог отцепить трос и принялся мотаться туда-сюда над ямой как маятник. Кончилось дело тем, что горящая балка обрушилась вместе с вопящим рыцарем в яму, откуда пришлось выбираться по каналу безопасности, сойдя, таким образом, с полосы препятствий.

- Доработаем, - кивнул маг, услышав отчет об испытаниях. – Давай займемся средствами пожаротушения.

Первым был пожарный водомёт – на вид, обычная бочка с водой, пожарные рукава и брандспойт на поворотном круге.

- По-моему отлично, - сказал Олаф, опробовав конструкцию и снеся потоком воды горящие обломки тестового препятствия. – Мощный напор. Магия?

- У бочки магически повышена вместимость. Вода не сжимается, поэтому я просто закачал туда очень много воздуха, который играет роль пружины, выталкивая воду. Мне пришлось поработать, укрепляя стенки – иначе бочку разорвало бы на части давлением.

- Господин магистр, это удивительно полезное устройство! А как в неё наливать воду?

- Гм… - маг задумался. – Ну, я полагаю, вам потребуется бочка размером раза в три больше этой, поставленная на башню высотой с пятиэтажный дом. Конечно, потребуется изрядно укрепить соединительную муфту, иначе её оторвет к чертям. Давай следующее. Ты жаловался на люльку?

- Ну, да. Медленно собирается, низкомобильна…

- Пошли к вышке.

 

К концу дня Олаф был измотан. Всё тело ныло, протестуя против тех издевательств, которым его подвергли испытания. Волшебный батут, предназначенный для улавливания и торможения прыгающих из окон людей – ещё куда не шло. Но неуёмная фантазия придворного мага породила такие экспериментальные средства пожаротушения, как генератор пылевых облаков, в теории предназначенный для того, чтобы растёртый в мелкую пыль песок покрывал горящие поверхности и спекался в корку, лишая огонь воздуха (на практике песок налип на доспех и испытания пришлось срочно прекратить, потому что он напрочь забил дыхательный фильтр); ледяной полибол, стреляющий здоровенными сосульками, и от которого практически совсем не было толка; и многое другое.

- Магистр, - Олаф снова валялся в чане с водой, в которой плавали хлопья сажи. – Объясните мне, за каким хером надо придумывать что-то, что так сложно устроено и совершенно неэффективно в применении?

- Я люблю изобретать новое, - усмехнулся магистр. – Кроме того, кое-что из испытанного оказалось вполне полезно.

- Всего лишь несколько вещей. Вещей, существующих в единственном экземпляре. А пожарников у нас в стране очень-очень много.

- Мне то же самое говорил лорд-хранитель печати, насчет оружия, - сварливо сказал маг. – Когда в магическое изделие вложено столько труда, оно не продаётся. Оно вручается в дар достойному.

- Например, победителю турнира?

- Будь это так, у благородных чемпионов были бы уже целые завалы магического хлама. Нет, конечно же, я поставляю им в качестве приза зачарованные финтифлюшки, но ты сам подумай – что будет если я буду давать им в руки нечто действительно могущественное? Сила требует применения. Поэтому большая часть того, что я делаю, остаётся здесь. Идёт на запчасти и перезачарование. Я ставлю опыты, я пытаюсь создавать новое, но чем больше я пытаюсь, тем больше понимаю, что не могу создать ничего по настоящему великого – только опасное. Именно поэтому, когда ты спросил, нет ли у меня чего-нибудь для пожарников, я подумал – а в самом деле, почему нет? В мире всегда было полно магов, которые создавали идеальные щиты и идеальные мечи, но не было никого, кто создал бы идеальный огнетушитель. Я буду первым!

 

Пиршественный зал королевского замка был воистину гигантским. Если смотреть сверху, обеденный стол на две сотни гостей казался доской на полу бассейна.

Играл оркестр, музыканты водили смычками по струнам, дули в трубы, лупили в барабаны; разодетые в шелк и бархат гербовых цветов гости кружились в танце или беседовали, слуги сновали туда-сюда накрывая стол блюдами с живописно разложенной на них снедью. Все ждали явления короля.

Олаф и Хорн стояли в сторонке и наблюдали за танцующими.

- Жаль я не умею танцевать, - пробурчал Олаф. – К тому же после сегодняшних испытаний у меня всё тело ломит.

- Самое страшное, что может случиться – это если вас пригласят на белый танец… Апчхи!.. милорд, - сказал Хорн. Он носил костюм тех же цветов что и Олаф – белый и красный, на голове его была шляпа с изогнутыми полями, украшенная перьями и окаймлённая пушистой бахромой. Перед лицом юноша держал платок, в который время от времени чихал.

- Ты как умудрился простудиться?

- Я не простудился, - оруженосец снова чихнул. – У меня аллергия на благовония, а ими тут не пользуетесь только вы да господин придворный маг. Апчхи!

Он вытер нос и с мукой в голосе добавил:

- Такое ощущение, что у меня с носа кожа слезет уже скоро.

- Тебе тут обязательно быть?

- Конечно. Я же ваш оруженосец. Кроме того, если меня не будет рядом, вы вполне можете нарваться на дуэль, ляпнув лишнего.

- Я вообще здесь быть не хочу. Но от приглашения, как мне показалось, отказываться было бы не вежливо. Кстати, как тебе мой меч?

Хорн скосил взгляд на ножны красной кожи, в которые был вложен меч – простой и безыскусный.

- Явно не парадный. Это вам маг подарил?

- Ага. Хотя я, вообще-то, хотел топор.

- Вы где-нибудь рыцаря с топором здесь видите? Кстати… - Хорн покосился на плащ-сюрко Олафа, под которым виднелся доспех. – Зачем вы напялили доспехи? Я же принёс вам рубашку и камзол… Апчхи! А ещё штаны, чулки и туфли.

- Я это не могу носить, - болезненно скривился Олаф. – Оно всё такое нарядное и чистое, а у меня из головы не идёт баранья ляжка с капающим на колени жиром. Кстати, когда мы будем есть?

- Когда появится король.

- Хорошо, когда появится король?

- Когда захочет, - пожал плечами Хорн и снова чихнул. – Истинно так! – пробормотал он, вытирая нос. – Так зачем вам доспех?

- Ну, драконья чешуя выглядит лучше, чем моя повседневная одежда, - Олаф проводил взглядом двух слуг, которые несли огромных размеров блюдо, на котором возлежала целиком зажаренная туша кабана. – Не, ты видел?

- Обычное дело…

- Если бы ты ел мясо только по выходным, это было бы для тебя куда большим чудом, чем этот твой музей картин, - сказал Олаф.

- Кстати о еде. Перед, и после еды, принято мыть руки в чаше с ароматной водой. Не вздумай её пить.

В это время к ним подошел медведеподобный рыцарь в расшитом золотом красном камзоле:

- Я имею честь видеть пред собой сэра Олафа Огнеборца? – спросил он, прижав к груди кулак и коротко кивнув. Хорн пихнул Олафа в бок и тот неуклюже изобразил поклон.

- Да, это я. А вы?

- Сэр Торейл, - здоровяк широко улыбнулся.

- А почему «Огнеборец»? – спросил Олаф.

- Как я слышал, вы первый простолюдин, посвященный в рыцари за доблестное сражение с огнём. Таким подвигом здесь никто не может похвастаться. В вашу честь сложат много песен, и я считаю – это великолепно.

- Я предпочел бы и дальше бороться с огнём, чем слушать песни в свою честь.

- А вы скромны. Уверен, дамы будут от вас в восторге, - сэр Торейл поклонился и удалился, а Олаф процедил сквозь зубы нечто, звучащее совсем не по-рыцарски. Хорн покосился на него, но промолчал.

 

И вот, случилось. Музыку перекрыл рёв труб, торжественным крещендо возвещающий о появлении венценосной особы, иначе говоря – короля собственной персоной. Весь зал развернулся в сторону трона, все кто сидели – поднялись на ноги, и все до единого – поклонились. Когда король сел на трон, воцарилась тишина.

- Мы рады приветствовать вас на балу, - король пялился в пространство мутным взглядом, в руке его подрагивал кубок, через край которого переливалось вино – кружевной рукав уже был весь пропитан им. – Продолжайте веселиться.

Снова заиграла музыка, зазвучали голоса, король развалился на троне и принялся глодать ногу жареной птицы, запивая вином.

- Я думал, наш король выглядит… как-то иначе, - ошеломлённо сказал Олаф.

- Имейте уважение. Его величество днём и ночью радеет о благе государства, имеет он право отдохнуть хотя бы вечером? – недовольным голосом сказал Хорн.

- Да судя по его роже, он вообще не просыхает, - буркнул Олаф.

- А хоть бы и так. Он король, ему можно.

После короткой паузы, Хорн заметил:

- Вообще-то тебя сейчас должен беспокоить не вид его величества, а то, что с минуты на минуту объявят белый танец.

«Вот уж действительно».

 

И вот музыка снова стихла, и голос церемониймейстера провозгласил:

- Белый танец!

- Вот дерьмо, - рыцарь-огнеборец огляделся, ища, куда бы спрятаться, но было поздно – к нему уже плыла благородная дама – её ног не было видно из-за пышного платья, и было весьма интересно, как она умудряется не спотыкаться о его края.

- Можно вас просить о танце, сэр Олаф? – спросила дама. Олаф покосился на Хорна, но тот куда-то исчез, словно сквозь землю провалился, и понятно почему – благородная дама была пышной, напудренной и надушенной, казалось, что это не женщина, а куст роз. Очень большой куст роз.

Олаф искал спасения. Какую-нибудь лазейку чтобы улизнуть – он видел, как танцуют другие пары, и прекрасно знал, что всё, что он может – это лихо и весело прыгать под незатейливую и весёлую музыку ярмарок.

Спасение пришло неожиданно. Рядом появился закованный в латы рыцарь из королевской свиты.

- Прошу прощения что помешал, однако сэра Олафа требует его величество.

- О, раз так – не буду мешать вам исполнять свой долг, сэр Олаф, - улыбнулась, хоть и несколько разочарованно, дама.

Олаф, в сопровождении рыцаря направился к трону, однако рыцарь провел его мимо трона и увлёк к дверям, в которые уходили слуги после того как разгружали на стол снедь.

- Куда мы? – спросил Олаф. – А как же король?

- У нас на кухне пожар, - сказал рыцарь. – Его величество требует, чтобы вы его потушили – это же ваше призвание, не так ли?

- Ладно, где тут кухня?

 

«Это называется пожар?» - угрюмо подумал Олаф, глядя на объятую огнем кухню, до которой ему пришлось добираться довольно долго по извилистым переходам, что Олаф про себя тут же отметил как неоптимальный путь. В коридоре у кухни толпились повара и поварята, взирая на появившихся рыцарей с благоговением.

Одной из типичных причин пожара на кухне была неосторожность –  ёмкость с кипящим маслом опрокинулась в огонь и тут же залила четверть кухни; каменные пол и стены оставляли огню мало пространства для маневра, открытые для доступа свежего воздуха окна выпускали дым наружу, и лишь малая его часть пробивалась в коридор. Огонь погаснет сам, как только прогорит всё масло, и сгорят столы, а так же всё, что есть деревянное в зоне возгорания.

- Прикажете, воды? – спросил рыцарь.

«Какой дурак тушит масло водой?»

- Песок есть? – хмуро спросил Олаф.

- Нет.

- Ну, тогда найдите моего оруженосца.

- Я здесь, милорд! – раздалось откуда-то из конца коридора, выходящего на задний двор. Хорн летел, словно на крыльях, и Олаф с удивлением узнал в его одеянии опытную «прыгучую броню» без шлема. Стало ясно, как он так быстро сюда добрался.

«как он её достал, ведь магистр никому кроме меня не разрешает входить в испытательный зал?!»

- Ухх, - Хорн остановился рядом и сбросил со спины пылегенератор.

- Отлично. Сэр рыцарь, уберите, пожалуйста, любопытных, сейчас тут будет очень-очень грязно, - сказал Олаф, поднимая пылегенератор, и направляя его раструб на дверь в кухню. Позади раздались окрики и недовольный ропот уходящих людей.

- Шлемы взял? – спросил Олаф.

- Нет, милорд.

- Плохо. Носовые платки ещё есть? Намочи и повяжи на лицо.

Спустя минуту раструб пылегенератора гнал в помещение плотный поток мелкого песка, который засыпал горящую масляную лужу, а заодно покрыл тонким слоем всю кухню – приготовленные к разделке, а теперь с шипением поджаривающиеся на горящих столах продукты, обугливающееся на вертеле мясо, кухонную утварь, закопченные стены и потолок. Всю процедуру Олаф проделывал с закрытыми глазами, по памяти. Когда мешок с песком опустел, огнеборец отвернулся и приоткрыл глаза. Рядом стоял белый от пыли Хорн, который чихал и отплёвывался.

- Дерьмо-о, - простонал он. – Платок упал. Такое ощущение, что я песка нажрался.

- А что там насчет того, что рыцари так не выражаются? – усмехнулся Олаф, оглядываясь, чтобы оценить работу. Огонь погас, и теперь в помещении оседала пыль.

- А…

- А как ты умудрился спереть оборудование со склада господина магистра придворного мага? – спросил Олаф.

- Попросил, - отрезал Хорн. – Между прочим, сказал бы спасибо. Я сюда со всех ног спешил.

- Спасибо. Ты мне просто жизнь спас, - саркастически хмыкнул Олаф. Хорн насупился и молча побрёл на задний двор, где были колодец, поленица и хозяйственные постройки.

 

- Ты и к Саламандре так же относишься? – спросил Хорн, выливая ведро воды на голову Олафа.

- Бррр… В каком смысле?

- Я тебе притащил пылегенератор, и всё что ты мне сказал, было оскорбительным сарказмом. Как ты собирался тушить пожар без снаряжения?

- Не пожар, а поджог, - хмыкнул Олаф, и после паузы добавил. - … Ваше величество.

Хорн замер.

- Если бы это было действительно пролившееся в огонь масло, возникла бы паника, кто-то попытался бы тушить, кого-то бы обожгло – но все, кого я видел в коридоре, были удивительно спокойны и от ожогов не страдали. Блюдо с кабаном слишком велико, чтобы его протащить по этим узким переходам, к тому же переходы слишком длинные – к тому же в эту дверь слуги выходили из зала, еду они вносили через широкие ворота, которые обычно ведут в сервировочную, а не на кухню, а так как сервировочная располагается рядом с кухней, рыцарь мог провести меня через неё – если бы действительно требовалось срочно доставить меня на место, - Олаф с улыбкой поглядел на Хорна, который сидел мрачнее тучи. – Естественно, это всё было сделано так, чтобы ты успел добежать до башни мага, забрать снаряжение и вернуться. Простые оруженосцы приказов рыцарям не отдают, к тому же рыцарь сказал, что меня «требует его величество», а рыцари не лгут. Король же был настолько пьян, что ему решительно всё в зале было до фонаря. Ну и плюс, ты у этого колодца впервые обошелся без официоза, а когда мы только познакомились – сказал, что тебя хвалили лучшие учителя фехтования в стране. Не стоит держать меня за идиота, парень.

Хорн поджал губы.

- А вот за что тебе действительно спасибо, так это за то, что ты спас меня от этого идиотского белого танца. Ну, так что будем делать?

- А что тут делать… Мне казалось, что это отличная идея. Ты покажешь героизм, тебя будут уважать…

- Не ты ли мне говорил, что недостойно рыцаря обманывать других? – с укоризной сказал Олаф.

- Это не обман!

- Это ни что иное, как обман, поджог и выставление меня идиотом. Рыцарь не создает себе подвиг на пустом месте, так же как пожарник тушит пожар, а не поджигает дома, чтобы их потушить и похвастаться.

- Сэр Олаф, - Хорн опустился на колено. – Я прошу у вас прощение, я вёл себя недостойно и…

- Да встань ты, - одёрнул его Олаф. – Суть не в том чтобы ты унижался и просил прощения, а в том, чтобы ты так больше не делал. Ты же принц.

- Пока что я оруженосец, - Хорн скривился. – Это затея отца. Он решил меня спровадить куда-нибудь, чтобы я не гудел ему в уши о вреде пьянства и велел тому чинуше пристроить меня в тёплое местечко. И я виноват; по кодексу рыцарства, я должен искупить содеянное чтобы обелить свою честь.

- Ну, тогда соверши что-нибудь достойное, - пожал плечами  Олаф. – Я ж не знаю, что там от вас кодекс требует.

- Мне не дадут, - угрюмо сказал Хорн. – Я же говорю, меня задвинули к вам в оруженосцы потому, что это самое безопасное место в королевстве. Ведь случись что с отцом – я стану королём. А не случись – только рыцарем, и то не скоро. Вот и приходится маскироваться, чтобы не узнали, не назвали за спиной трусом…

- Из тебя вышел бы отличный пожарник, Хорн.

- Ты так думаешь?

- Слово чести, - ухмыльнулся Олаф. – Только тебе нужно многому научиться. Слушай, мы так весь ужин пропустим.

- Я могу сказать слугам, и они накроют стол прямо здесь. Я же принц всё-таки.

- Ужинать на заднем дворе? Ну, ты фрукт. Пошли лучше в зал, я там присмотрел кабанчика.

 

Турнир в жаркий день. Высокие трибуны, забитые знатью – простые люди толпятся за специальной оградой. Герольды, оглашающие цвета и гербовые фигуры рыцарей, сшибающихся с треском ломающихся копей под ржанье лошадей на ристалище. Звон мечей на площадке чуть далее. Восторженный вой трибун, яркие флажки, пёстрые вымпелы… Это турнир. Состязания в военном мастерстве. Олаф не участвовал в нём.

Он сидел на телеге с двумя белыми лошадьми в упряжке, облаченный в штурмовую броню – как и Хорн, сидящий рядом. Телега была гружена осадным снаряжением и стояла под башней пожарного дозора.

- Полевые испытания! Сегодня мы будем целый день сидеть и ждать сигнала о пожаре, и как только он поступит – несёмся туда, где дым, и делаем то, что нужно, - маг потёр руки.

- Турнир пропустим, - сказал Хорн.

- Ну и черт с ним, - отмахнулся маг. – Дело важнее. За неделю мы довели броню, шлемы и осадное снаряжение до ума. Чего не хватает?

- Людей, - буркнул Олаф. – В одиночку пожары не тушат.

- Это простолюдины в одиночку пожары не тушат. К тому же ты не один, у тебя есть оруженосец, - маг хмыкнул. – Правда кое-кого хватит кондрашка, если узнает, что ты подвергаешь его опасности.

- Идёт он на хер, этот чинуша, - сказал Хорн. – Не будь этого его надзора, я уже покрыл бы своё имя славой.

- Ты немного не так всё понимаешь, - улыбнулся Олаф. – Никто не знает наших имён. Никто не узнаёт нас в лицо. Нас не воспевают в песнях. Мы простые люди, о которых вспоминают только, когда огненный петух в жопу клюнет.

- Будь пожарники рыцарями, их подвиги бы воспевали, - возразил Хорн.

- Ну, я теперь рыцарь. Не воспевают.

- У менестрелей очень туго с воображением, когда им попадается подвиг, ранее не встречавшийся. Как найдут рифмы – сложат и песни.

Зазвонил колокол.

- А вот и сигнал. Куда едем? – маг, придерживая свою шляпу рукой, взглянул вверх. Один дозорный молотил в колокол, второй уже летел вниз по лестнице.

- Два квартала на юг! – выкрикнул дозорный. Маг кивнул и щелкнул поводьями. Лошади понесли окрашенную красным лаком колесницу вниз по улице, туда, где некогда тёплое и уютное пламя очага превратилось в опасное огнедышащее чудовище.

 

Это был двухэтажный дом в торговом квартале. Окна верхнего этажа курились дымом, огня пока что не было видно; дом был зажат между двумя такими же, что создавало угрозу распространения пожара по всему кварталу. К тому же дул сильный ветер, раздувающий пламя. Вокруг уже толпились зеваки, несколько человек, построившись цепочкой, передавали друг другу вёдра из ближайшего колодца, которые бестолково выплескивались на стены и в окна.

«не самый тяжелый случай, справимся быстро.»

- В доме люди есть? – спросил Олаф у ближайшего зеваки.

- Не-а, хозяин вон там стоит, причитает. Вы бы потушили пожар быстрее, а то…

- …загорятся соседние. Знаю, не впервой. Хорн! на брандспойт. Поливай крышу этого и соседних домов, я внутрь.

- Я тоже хочу по…

- Заткнись и выполняй! – рявкнул Олаф. Он надел шлем и, захватив топор, фонарь, полебол и мешок с пылегенератором, подбежал к дому. Щелчок – и в карниз крыши впился гарпун, а рыцарь-огнеборец словно стрела влетел в окно на тросе.

Внутри дом представлял собой дымное пекло, Олаф сразу определил, что стало источником возгорания – растрескавшаяся старая дымовая труба от влаги и жара окончательно разрушилась и вылетающие из неё искры и жар заставили загореться всё, что было вокруг неё деревянного, огонь уже добрался до крыши.

«Дерьмо, - подумал Олаф. - Надо было лезть на крышу»

Полебол уставился на злосчастную трубу и спустя миг три здоровенных ледяных бревна разнесли на куски старую каменную кладку – сверху сразу обрушился град обломков, горящие куски перекрытий и черепицы, создав завал, который Олаф тут же принялся поливать из пылегенератора. Сквозь дыру в крыше на горящие перекрытия обрушился холодный водопад, превращая пыль в грязь, которая кипела, шипела и плевалась жалкими струйками пара. Спустя пару мгновений битва с огнём закончилась – об огне напоминали лишь обугленные балки и тонкие ниточки пара. Среди каши из камня, углей, грязи и обломков дерева медленно таял лёд. Работа была закончена.

Когда Олаф, намотав трос на руку, соскользнул из окна на землю, зеваки издали восторженный рёв, превратившийся в недоуменный, когда рыцарь скрылся в дверном проёме. Когда он вновь появился, то уже никуда не спешил.

- Вырубай воду, пожар потушен.

- Что, уже? – Хорн перекрыл кран и оглядел дом с провалившейся крышей и подпалинами на окнах. – А что там так грохнуло?

- Пришлось разрушить трубу, чтобы потом всё песком засыпать, топку в том числе. Не самый сложный случай. Но, не будь у нас такого снаряжения, возились бы дольше.

- То есть, нареканий нет? – спросил маг.

- Да. Мне даже полибол пригодился.

- Ну вот, а ты не хотел его брать.

- Может, на турнир успеем? – спросил Хорн.

- И что мы там будем делать? Охлаждать пыл доблестных рыцарей? – язвительно спросил маг.

- Молчу.

- Слушай, - Олаф сел на повозку рядом с оруженосцем. – Не обижайся, но пожар – это не шутки. Ты в бою тоже будешь оспаривать приказы?

- Н-нет…

- Здесь тот же случай. Вот смотри, допустим, я пущу тебя в горящий дом – и что ты там будешь делать?

- Тушить пожар…

- И как ты собираешься его тушить? Опустошить пылегенератор на горящую балку, а потом смотреть, как тебе на голову рушится крыша?

Хорн опустил голову.

- Ты научишься, - Олаф хлопнул его по плечу. – Знаешь, я тоже ведь не сразу брандманом стал. Сначала был помогалой, качал помпу, собирал люльку. Потом на брандспойте. А уже потом был посвящен в рыцари-драконоборцы, - он усмехнулся. – Это конечно шуточное название, но точное. Погоди, вернёмся – нам брандмейстер устроит разнос за то что пол дома разнесли. Знает что иначе нельзя – но это его работа, пропесочить всех, чтоб не расслаблялись.

Хорн улыбнулся.

- Поехали отсюда, отпразднуем твое боевое крещенье!

 

Конечно же, они получили втык за разрушение половины дома. Но Хорн улыбался, он мечтал о дне, когда он впервые войдет в горящий «замок» огненного дракона, чтобы спасти «принцессу». Олаф же скучал по дому.

Вечером был бал, посвященный окончанию турнира, и оба пожарника на нём присутствовали. Менестрели воспевали турнирные доблести, рыцари выглядели довольными, дамы улыбались и хихикали, прикрывая ладошками накрашенные губы.

- Ты знаешь, что летом и осенью в лесах полыхают пожары? – спросил Олаф у Хорна.

- Знаю. Иногда на горизонте видно тучи дыма. Но, это соседние страны, нас это не касается.

- Думаешь?- осторожно спросил Олаф. – А как там насчет «помогать и защищать» в кодексе?

- Рыцарь обязан защищать невинных и помогать… э… Ты к чему клонишь, Олаф?

- Я к тому, что куча народа гибнет во время этих пожаров. Я слышал от нашего брандмейстера, что лесной пожар выкуривает из домов целые деревни. Многие гибнут в огне. И никто ничего с этим не хочет делать. А ещё я слышал, - он понизил голос. – Что ваша рыцарская братия способна вторгнуться в эти самые соседние страны за подвигами. Якобы, освобождать и защищать тамошнее население от угнетателей, которые такие же рыцари, как и они сами, и делают в точности то же самое.

- Ну…

- Так вот, мне интересно, что ж это за рыцарство такое – огненных драконов бить – «не наше государство», а воевать – «подвиги и благородство»? Если так, то я не желаю иметь с этим ничего общего.

Хорн вздохнул и, поразмыслив, сказал:

- Они не задумывались об этом с такой стороны.

- Так может быть, пора?

 

Целую неделю Олаф гонял Хорна в штурмовых доспехах по огневой полосе препятствий. Хорн потел, ругался, проклинал всё на свете, но всё равно лез в огонь, самоотверженно прорубался сквозь двери, высаживал окна, прыгал через ямы, бегал по балкам – Олаф попросил магистра построить несколько тренировочных домов, на примере которых показывал оруженосцу, как возникают пожары – вылетевший из топки уголёк, порыв ветра, сдувающий штору на пламя свечи, неисправный дымоход…

Хорн слушал и делал выводы. Три раза за неделю случались «полевые выходы», в которых он вдвоем с Олафом входил в дома, тушил огонь, искал в дыму людей – а придворный маг меж тем орудовал брандспойтом, заливая водой крыши и окна.

 

Это был воистину всем пожарам пожар – когда «колесница» добралась до горящего здания, вокруг него уже суетились пожарные из двух окрестных башен – они монтировали люльки, поливали трехэтажный особняк водой и громко ругались.

- Ситуация? – спросил Олаф у незнакомого брандмейстера, который как раз орал на ответственных за люльку, ругая за промедление.

- Ты ещё кто мне на…

- Сэр Олаф, - оборвал его рыцарь. – Брандман. Долго мне ещё ждать ответа?

- Кхе… Извиняюсь, сэр. Зна-ачит так, ситуация неизвестная, штурмовики вошли минуту назад, вестей пока нет…

- люди в доме?

- Неизвестно.

«Сложный пожар, придется обшаривать весь дом»

- Магистр, - Олаф оглядел здание. Огонь бушевал в центральной части дома, значит, возможно, кухня; коптит второй этаж – значит, скорее всего, или опять старая труба, или кто-то доигрался с занавесками. – Поливайте крышу.

- «Я вас люблю, мои дожди!» - пропел маг, разворачивая брандспойт; движение рычага – и тугая струя воды устремилась на недосягаемую для ручных помп высоту.

Из открывшегося окна третьего этажа в правом крыле здания высунулась фигура человека, он что-то кричал.

- Хорн, лови его. Я наверх, как осмотрюсь и дам добро – лезь за мной.

- Да, сэр!

Оруженосец скинул с телеги батут и поволок его на лужайку под окном, после чего принялся махать руками и орать «прыгай!». Человеку в окне было страшно. Он продолжал что-то кричать, но за гулом пламени и шумом воды его не было слышно.

Олаф выстрелил гарпуном в стену над дымящимся окном рядом, рывок – и он влетает в кромешный ад. Комната, некогда светлая и чистая ныне была затянута густой пеленой дыма, на полу лежало чьё-то тело, а человек у окна кашлял и жадно хватал воздух широко раскрытым ртом.

- Прыгай! – рявкнул Олаф. Человек, как выяснилось, мужчина, замотал головой, закашлялся и показал на тело без сознания рядом. – Это не твоя забота, я сказал – прыгай!

Толчок в спину – и мужчина полетел на батут, где распластался как лягушка. Хорн стащил его на траву и замер в ожидании – а Олаф уже кидал следующего – на сей раз женщину, видимо жену того типа. Женщина была жива, но была отравлена дымом.

Больше в комнате никого не наблюдалось, и Олаф сделал приглашающий жест рукой, после чего ринулся к двери. Дверь была заперта – «ну какие же идиоты, вечно запираются, будто это может сдержать дракона. Огонь дверь некоторое время удержит, а вот дым - нет». С треском в окно влетел Хорн.

- Дверь.

Оруженосец замер рядом, а Олаф снёс раздавшуюся от жары и заклинившую в пазах дверь с петель и бросился в Г-образный коридор. Кое-где по стенам ползли язычки пламени, сквозь половицы валил дым. В крыле, кроме той, из которой вышли пожарники, было ещё две комнаты

- Первую, - сказал Олаф, бросившись ко второй комнате. Двери вылетели практически одновременно, быстрый взгляд – пусто, только мебель и дым.- Хорн?

- «Принцесса»! – донёсся в ответ радостный вопль.

«Отличная штука эти силовые поля, звук не глушат»

- Вытаскивай, я в центр!

- Да сэр!

«Центр» был объят огнём, оно лизало окна снаружи, вырываясь со второго этажа, ближайшая лестница горела, равно как и пол. Олаф бежал по коридору, оглядываясь в поисках людей – вот зала, в которой прежде танцевали гости - теперь в ней танцует пламя, вот какая-то комната, дверь в которую уже выбита – штурмовики уже здесь побывали.

«Что, черт возьми, они тут делают?»

В левом крыле у окна обнаружились два пожарника, один натянул свой шлем на человека потерявшего сознание, а сам высунулся по пояс в окно и что-то орал.

- Вы что тут делаете?! – воскликнул Олаф.

- Лестницы сгорели, люльки не могут подойти – на втором полыхает! – глухо ответил штурмовик в шлеме, держа «принцессу» на руках, подальше от раскалённого пола.

- Сейчас перестанет, - Олаф зацепил за подоконник «кошку» и вытащив пылегенератор, прыгнул, держась свободной рукой за веревку. Короткий полёт – и он ворвался в горящий коридор этажом ниже в облаке пыли.

«Дело дрянь»

Здесь так же были выбиты и теперь догорали двери – штурмовики постарались избавиться от взрывов, порождённых обратной тягой, однако это ускорило развитие пожара и теперь коридор был полностью во власти огненного дракона, чьё дыхание мешало подвести к окну люльку. Песок шипел, растекаясь кляксами расплавленного стекла по полу и стенам. Олаф почувствовал, что его даже в термозащитной броне серьёзно печёт, однако продолжал поливать окружающее пространство песком. Ярко вспыхнул не выдержавший температуры пылемёт – и тут же был отброшен в сторону. Огонь здесь притих, выжидая – и Олаф обернулся поглядеть, что творится за окном.

А за окном уже опускалась люлька, в которой обвисли два тела - штурмовика, пожертвовавшего своим шлемом ради пострадавшего, и спасённого им человека. Олаф удовлетворённо хмыкнул – теперь предстояло как-то выбираться самому. Вынутый из жарозащитного мешка полебол, пара нажатий  на спуск – и в полу зияет обугленными краями дыра. Прыжок, первый этаж – здесь потолочные перекрытия ещё держались, в отличие от второго этажа, где они, судя по грохоту наверху, уже начали рушиться – огонь с радостью ползёт вверх, но вниз спускается неохотно. Тут была обеденная зала – мебель уже тлела, в черное нутро камина сыпались раскалённые угли. Ярко полыхало на стене то, что некогда было чьей-то шкурой, вонь стояла отвратительная. Скукоживались и дымились гобелены.

Олаф выглянул в коридор, ведущий в холл – центральная лестница уже рушилась.

«да тут сейчас весь дом рухнет!»

Дракон пожирал сам себя в безумной ярости.

Рыцарь сиганул в окно и, кувыркнувшись, бросился к изрыгаемому брандспойтом шлейфу сверкающей водяной пыли, оседающей на руины здания. Его броня защипела, повалил пар.

- Хорн! – рявкнул Олаф.

- Здесь! – отозвался оруженосец. Он так же стоял под багровым в отсвете пожара дождём, окутанный облаком пара.

«Ну слава Богу, жив».

- Ты где был?

- Выкинул «Принцессу», побежал за вами, но тут начал рушиться пол. Я спустился на этаж ниже, никого там не нашел и выпрыгнул на батут.

- Молодец! – Олаф хлопнул оруженосца по плечу. Сквозь силовое поле шлема на лице Хорна сияла улыбка.

- Там ещё одного вытащили.

Брандспойты лили воду, пока та не закончилась. К тому времени дом превратился в груду углей и балок, торчащих словно черные рёбра.

- Сэр Олаф, - давнишний брандмейстер, не зная, куда деть руки, нерешительно привлек к себе внимание. – Я не знаю как благодарить…

- Не стоит благодарностей, это наша работа, - вздохнул Олаф. – все живы?

- Двое погибли, от ожогов, - помрачнел брандмейстер. – Вытащили ещё до вас.

- А ваш штурмовик?

- Дыма наглотался, но будет в порядке. У спасенного – ожоги, но жить будет.

- Жаль мы не успели раньше, - буркнул Хорн. – Спасли бы всех.

- Всех не спасешь, сынок, - грустно улыбнулся брандмейстер.

- Ну мы едем домой или как?! – заорал со своей повозки маг.

- Едем, едем.

- Ну так собирайте барахло и пошли!

- Хорн, - сказал Олаф. – Сегодня ты доказал, что ты – драконоборец.

 

На следующий день снова был королевский ужин, который предварялся пожаром, случившимся с утра.

- … Пришлось этого торгаша пинком на батут отправлять.

- И правильно. Дом горит, а этот самоубийца полез за своим сундуком, который и вдвоем с места сдвинуть сложно. Но пришлось.

- Хорошо, что этот идиот успел убраться с батута, когда туда полетел сундук.

- Надо бы сказать магистру, что нам требуется уменьшитель веса. Я думал, у меня руки отвалятся, когда этот сундук выкидывал.

- Это было так обязательно?

- Ну, ты же знаешь, при пожаре первым делом спасают людей, затем тушат огонь. Если это невозможно – спасают то, что можно. У человека может сгореть всё, а отстраиваться он на что будет?

- Резонно.

- Хорн, - Олаф отставил в сторону пустую тарелку. – Я так больше не могу. Меня достали эти светские рауты, на которых не знаешь, что делать, эти белые танцы, от которых не знаешь куда спрятаться, разве что ещё раз кухню поджечь, эти придворные мотыльки, которые щебечут под ухом за ужином, эти снисходительные взгляды, эти воспевания «сэра-который-выбил-другого-сэра-из-седла-на-хер-ударом-копья» - я хочу домой.

- Так езжай, в чем вопрос то?

- А как же служба, долг?

- Твой долг – помогать людям. И как рыцаря, и как пожарного. Никто не может указывать тебе, что делать.

- То есть… я всё это время мог просто послать всё, и отправиться домой?

- Ну, вообще-то да. И никто бы тебя не упрекнул, ты ведь совершаешь подвиги, а  не машешь мечом на ристалище.

- Что ж ты сразу-то не сказал?!

- А ты не спрашивал.

Олаф расхохотался.

- Я еду утром. Ты со мной, оруженосец?

В этот момент менестрель запел песню – об отважных рыцарях, повергающих в прах огнедышащего дракона…

 

Старая пожарная башня с колоколом. Знакомые лица – все вытянулись, увидев всадников, одним из которых был Олаф, на луке седла которого висел серебряно-красный щит с воином, сражающим дракона. Вторым был Хорн, юноша с благородством лица и смущением во взоре. Третьим же был старик в расшитой звездами мантии и дурацкой шляпе. За ним, понукая лошадей, возницы вели телегу, доверху нагруженную разным магическим скарбом.

- Олаф, ты ли это?! – воскликнул брандмейстер, вышедший из ворот сарая, где стояли пожарные водовозки (целых три штуки).

- Сэр Олаф, - поправил его Хорн.

- Да, господин брандмейстер, теперь я не выдуманный рыцарь, а самый настоящий с гербом, мечом и всем прочим.

- Обалдеть, - сказал брандмейстер. – В гости, али как?

- Какое «в гости», работать! – воскликнул Олаф. Он спешился и вручил поводья конюху. – Где Саламандра?

- Отдыхает после выезда.

Он бросился в здание, пинком распахнув дверь. Прохладный воздух бился в лицо, когда он взлетал по лестнице на второй этаж.

Она, удивлённая, встала с койки, где обычно дремала – чтобы быть заключенной в объятья.

- Я так скучал по тебе, - сказал Олаф, спрятав лицо в её волосах.

Слёзы счастья скатились по его щекам.

 

Эпилог

Жаркое лето подходило к концу – и по дорогам, ведущим в столицу, потекли ручейки людей – все в пыли, в грязи и в саже; богатые знамёна были во многих местах прожжены. И там, где они шли, менестрели пели об их подвигах – о том, как острые топоры крушили деревья, возводя просеки, о том как привыкшие к тяжелому ратному труду мозолистые руки вонзали в землю штыки лопат, копая канавы, чтобы очертить защитный круг вокруг очага возгорания. О том, как пенные копья воды вонзались прямо в пасть огненным драконам – и о том, как побеждённые драконы гасли в облаках пара.

Да будут и впредь менестрели воспевать тяжелый труд людей, занятых самым благородным делом на свете – защитой земель, спасением жизней, сражением с хаосом бушующего пламени огненной стихии. Слава рыцарям-драконоборцам!