Начало июня. В окна – солнечный свет, золотистый, пленительный, манит на улицу: выйди, мол, окунись в лето. Женька отворачивается – слишком соблазнительное предложение. Ну, ничего, вот сдаст эту дурацкую социологию, и будет ему и речка и пикники с одногруппниками, до следующего‐то экзамена ещё целых четыре дня будет.

В узенькой рекреации тесно, и все студенты на нервах. Вон, Ирка Туманцева – староста группы сидит на подоконнике и судорожно листает конспекты. Лицо бледное, левый глаз чуть дёргается. Выглядит истеричнее остальных, а ведь наверняка знает все билеты на зубок.

– Я ведь не одна ничего не учила? – восклицает вдруг она, словно пытаясь себя утешить, но тут же сбивается:

– Не сдам! Точно завалю!

– Спокойнее, – одергивает Туманцеву Лена, – на крайняк и скатать можно. Я слышала, он не сильно палит.

Лена выглядит самой спокойной в группе, но всё равно каждую минуту проверяет «бомбы» под язычками кроссовок – будто те могут внезапно отрастить ноги и сбежать.

Женька их не слушает, заткнул уши пальцами, чтобы никто не отвлекал, и внимательно читает последние пять вопросов – не успел выучить за ночь. Да кто вообще готовится к экзаменам ближе чем за сутки?

Время тянется лениво, и кажется, будто с момента, как запустили первую тройку прошла уже вечность. Все со страхом и нетерпением одновременно ждут своей очереди.

Наконец дверь тихонько отворилась, и из аудитории по стеночке выполз, пошатываясь от нервов, Даня Кривцов.

– Сдал, – парень снял очки и вытер пот с переносицы, – четвёрка.

Все тут же слетелись к нему, словно осы на мёд.

– Сильно валит?

– А скатать можно?

– Дополнительные вопросы задаёт?

Даня перекинул через плечо сумку, в которой что‐то подозрительно позвякивало, и выставил вперёд руки, словно собирался идти на таран.

– Не валит, устало сказал он, – а теперь: все кыш, мне и на экзе вопросов хватило.

И, больше не обращая ни на кого внимания, он внезапно бодрым шагом направился к выходу из корпуса. Женька проводил одногруппника завистливым взглядом – отстрелялся! Нет, больше он не собирался и лишней минуты провести в университете. Вежливо отодвинув Ирку в сторону от двери, Женя решительно зашёл в аудиторию. Не сдаст, так не сдаст, главное, чтобы это всё поскорее закончилось.

В кабинете он тут же заприметил удачное место позади одногруппницы. Если повезёт, может, сумеет скатать.

На негнущихся ногах подошёл к преподавательскому столу и под строгим взором Валерия Александровича вытянул билет, назвал номер и уселся за парту. Бессмысленным взглядом уставился на вопросы: «Типы социальной стратификации» и «социальная и социетальная система». Да что это вообще за фрукт такой «стратификация»?

Потом, конечно, «экзаменационный ступор» прошёл, и Женька стал что‐то припоминать. Принялся вдохновенно строчить ответ. Самое‐то главное первое предложение написать, а там уже и остальные знания подтянутся.

Минут через пятнадцать, когда Женя как раз дописывал первый вопрос, дверь в аудиторию внезапно распахнулась. В кабинет на полных парусах влетел ещё один студент, причём довольно причудливого вида: с длинными, ниже лопаток, дредами, в которых торчало птичье перо, и в ярко‐жёлтой футболке с пятнами от кетчупа.

– Прошпрощния, проспал.

Не обращая внимания на вытянувшееся от удивленья лицо препода, парень схватил со стола билет, и, не прочитав толком вопросы, принялся тут же тарабанить ответ. Женька был знаком с этим методом сдачи экзамена: когда совсем не готовился, вываливаешь на преподавателя весь поток информации, запомнившийся с пар, в надежде, что хоть что‐то придётся по теме. У кого‐то даже прокатывало.

Женя уже хотел вновь вернуться к написанию билета, но проспавший студент начал нести совсем уж причудливую чушь.

– Магическое понятие общества, – бойко тараторил парень, – это совокупность форм взаимодействия всех волшебных и не волшебных форм жизни, как то: ведь…

– Молодой человек, – зашипел на студента Валерий Александрович, наконец пришедший в себя, – вы аудиторией ошиблись. Вам на шестой этаж. Здесь социологию принимают.

И выразительно при этом тыкнул пальцем в потолок, хотя экзамен проходил на седьмом.

– О! – только и сказал парень. – О!

Его всего вдруг передёрнуло от волнения: от дредастой макушки и до неоново‐зелёных подошв кед.

– Я тогда… Прошу прощения.

И он пулей выскочил из аудитории.

Валерий Александрович наконец заметил, что все трое его студентов не отрывают от него взгляда, и снизошёл до объяснения.

– Филфак, – коротко и снисходительно объяснил он, и все тут же утратили интерес к произошедшей ситуации, вновь уткнувшись в свои билеты. Казус, конечно, приключился презабавный, но экзамен от них никуда не убежит.

Каким‐то чудом сдав экзамен (четвёрка!), Женька задумчиво вышел из аудитории: из его головы никак не выходила эта странная ситуация. Что вообще нёс тот парень? Как он сказал? «Волшебные и не волшебные формы жизни»? Что же они курят такое забористое на своём филфаке?

Интересно было узнать мнение остальных. А потому Женя решил подкараулить у выхода из университета Свету и Влада – своих товарищей по несчастью во время сдачи экзамена. Светка выскочила на улицу минут через десять, довольная как слон.

– Тройка, – радостно объявила она, заметив Женю, – сдала! Представляешь, я ведь совсем не учила… Пойду, куплю тазик клубничного мороженого – нужно же отпраздновать удачное начало сессии.

– Поздравляю, – искренне улыбнулся парень. Света ему нравилась с первого дня учёбы на юрфаке: яркая, всё время на позитиве. На фоне вечно занудных одногруппниц, и носа не показывающих из конспектов, она была настоящим солнышком.

– Слушай, я тут хотел спросить, тебе этот странным парень не показался?

– Который аудиториями ошибся? Да Валерсаныч же сказал, что тот с филфака, – она чуть понизила голос, – я слышала, там все такие чудики. Одеваются вообще как психи.

– Ну, ладысь, – Светка хлопнула Женю по плечу, – я побежала. Ребята, слышала, на пикник в пригород собираются на выхах – встретимся!

С этими словами девушка развернулась на каблуках и направилась в сторону кафе‐мороженого. Женька проводил её задумчивым взглядом.

Галдёж у дверей университета стоял непередаваемый – ребята шумно обсуждали прошедший экзамен и предстоящий вечером поход в бар в честь удачного начала сессии. Кто‐то, не особенно стесняясь камер, начинал праздновать уже здесь: из портфелей под шумок извлекались пластиковые стаканчики и коробки сангрии.

Через несколько минут появился Влад, и Женя тут же подхватил его за локоть, оттаскивая в сторону.

– Чего тебе? – удивился Влад. Они никогда особенно не общались, так, на уровне: «передай ручку».

– Да парня того обсудить хотел, который на экзе переполох устроил. Проспал, да ещё и аудитории перепутал.

– Да, странный пацан, – согласно закивал одногруппник, – но вообще‐то ничего удивительного. Перенервничал, накануне заливал кофе энергетиками… Ну, сам знаешь, как оно бывает при подготовке. С каждым могло такое…

Он вдруг увидел кого‐то в толпе и приветственно помахал.

– Оп‐па, меня уже ждут. Увидимся!

Влад нырнул в толпу студентов и мгновенно растворился в ней.

Ну, и фиг с ним, подумал Женя, деловые все такие.

Парень поправил на плече сумку и неспешно двинулся в сторону ближайшего парка, прокручивая в голове произошедшее. Как знать, вдруг ребята правы? Он и сам не раз слышал, что все на филфаке малость «того» – зря, что ли, про этот факультет столько шуток ходит? А тот загадочный парень и впрямь мог, перепив дешёвых энергетиков, на третьи сутки без сна спутать учебник с «Властелином Колец» – от того и околесицу такую нёс.

Так, блин, – вдруг сердито одернул Женя сам себя, – харе думать о всякой ерунде. Лучше бы, чем о всяких глупостях спрашивать, уточнил у Светки, пойдёт ли она сегодня в кабак... Предложил бы прогуляться.

Из розовых грёз, где он гулял с одногруппницей за ручку по парку, его вырвало столкновение: шёл, задумавшись, вот и столкнулся с кем‐то. Ба, да это же тот самый парень! В зубах у него была зажата сигарета с золотистым фильтром, из заднего кармана джинсов торчала мятая пачка.

Раздался негромкий металлический звон – выпала зажигалка.

– Эй, – тут же машинально окликнул странного парня Женька, – вы уронили…

Но дредастый был уже у дверей главного корпуса и никак не мог его слышать. Женя поднял зажигалку и, не разглядывая, припустил вслед за ним. Университет у них был большой, с множеством лестниц и коридоров: затеряться в них можно было мгновенно. Быстро щёлкнув на проходной карточкой, Женька вприпрыжку последовал за парнем. Тот же бежал как угорелый. И куда он так спешит? Опять что ли на экзамен опаздывает?

Несколько раз вновь пытался окликнуть – бесполезно.

Одним махом студент поднялся на четвёртый этаж, из общего холла свернул налево в узенький коридорчик, нырнул за угол и… пропал. Эх, ускользнул всё же!

Коридор вывел Женю на тесную площадку, выкрашенную в отвратительно‐зелёный цвет. Лестницы здесь были три: одна, ведущая вниз, была в центре, по обеим сторонам от неё на верхний, пятый этаж вело сразу две, шаткие, винтовые. Прежде парню ещё не доводилось бывать в этой части здания.

«Странная какая‐то конструкция для такой‐то тесноты, – удивился Женька, – интересно, какому архитектору стоит руки за такую самодеятельность оторвать?»

Ну, и куда пошёл парень? Выше раздалось тихое чертыханье, и Женя, без раздумий, стал подниматься по левой лестнице. Краска на перилах давно облупилась, больно царапала ладони.

Наконец Женя оказался на верхней площадке. И вот странно – от неё вниз уводила только одна лестница.

«Вторая, что, уходит куда‐то в сторону, в другое крыло этажа? – удивился Женька. – А не сложная ли схема для винтовой‐то?»

На одной из стен была жирно нарисован номер этажа: третий. Женя с глубоким недоумением уставился на неуместную цифру.

«Это, что, шутка такая? Намалевали первого апреля и забыли перекрасить? С какой радости, третий этаж выше четвёртого идёт? Если это крыло филфака, то ничего удивительного, что здесь одни психи учатся. Даже в нумерации этажей порядка нет!»

Из‐за приоткрытой двери холла раздавалась приглушенная болтовня.

Женька решил для себя: Если парня здесь не окажется – к чёрту, придётся оставить зажигалку на вахте. Сдалось ему бегать за каким‐то психом… Проблема бы в том, что очень даже сдалось. В противном случае любопытство его просто бы съело.

Зайдя с лестничной площадки на этаж, Женя испытал лёгкое дежавю: как и в начале дня, он оказался в толпе студентов, погружённых в предэкзаменационный мандраж. Среди них был и дредастый: он стоял посреди холла и растерянно хлопал себя по нагрудным карманам – хватился, наконец, пропажи.

И всё это было прекрасно и замечательно, и Женька немедленно подошёл бы к пареньку, чтобы вернуть ему зажигалку, если бы не одно но: со всеми студентами тут явно было что‐то не так.

Одна из девчонок вскочила вдруг, закрутилась на каблуках на месте, а затем звонко хлопнула в ладони – воздух рядом с ней замерцал, а сама девушка начала вдруг бледнеть и истончаться, пока не стала совсем прозрачной.

Женя ошарашенно уставился на её одногруппников – как они, интересно, отреагируют? Но те, казалось, и вовсе не обратили на произошедшее внимание.

Одна только девочка тоскливо вздохнула и переложила ногу на ногу.

– Блин, Маринк, – протянула она, – и как ты это только делаешь? А я ведь точно исчезновение завалю, как ни тренировалась – не получается.

Женька застыл в дверях холла как статуя, лицо его в изумлении вытянулось, а мозг отчаянно отказывался воспринимать увиденное. Что это ещё за фокусы? Откуда в университете гуманитарных наук факультет иллюзионистов? Было, конечно, ещё одно объяснение, более логичное, но от этого не менее фантастическое. Нет, не может быть! Женя взрослый парень, и подобную чушь никогда всерьёз не воспринимал. Хотел бы верить, конечно, но…

Женькино удивление прервал чей‐то сердитый кашель.

– Молодой человек, – язвительным дребезжащим тоном окликнул его со спины незнакомец, – вы как сюда вообще попали?

Женя обернулся.

***

Позади него стоял мужчина, невысокий и с пузиком, затянутый в старомодный костюм‐тройку.

– Да я… – неожиданно для себя замямлил парень, – вот это… выронили, вернуть хотел.

И он протянул преподавателю серебряную зажигалку, наконец мельком взглянув на неё: массивная штука, с серебрением, вся изрезана какими‐то странными значками.

– Так‐так, и вы, значится, проследовали за нашим студентом, чтобы возвратить ему эту вещицу?

Женя весь внутренне сжался. Судя по интонации препода, ему сейчас должно крепко влететь. И принялся бочком так двигаться в сторону лестничной площадки.

– Боюсь, Вам придётся задержаться, – одернул его преподаватель и вдруг взревел во всю мощь лёгких: – Стрельцов!

Парень, до сих пор шарящий по карманам, испуганно подпрыгнул на месте и обернулся.

– Виктор Эдуардович? – расплылся он в глуповатой улыбке, – ищите меня, чтобы вручить награду за самые красивые глаза?

Виктор Эдуардович покраснел как рак, казалось, полностью утратил и без того небезграничное терпение, и, ловко подцепив Женьку за плечо, подтащил его к провинившемуся студенту.

– Ты совсем, что ли, голову потерял артефактами на улице разбрасываться? – набросился Виктор Эдуардович. – А если в ректорате узнают? Вылетишь пробкой в ту же минуту!

Стрельцов втянул голову в плечи и пробормотал что‐то вроде: «да я случайно выронил», но его ответ, казалось, только сильнее рассердил преподавателя.

– Случайно, значит? – повторил он за студентом, и его брови насупились как две грозовые тучи. – Подобные случайности неприемлемы! Обучение на нашем факультете накладывает определённые обязанности.

– Ну, Виктор Эдуардович, – простонал паренёк, – я всё понял. Ну, что вы, в самом деле, так взъелись на меня?

– За тобой проследили! – профессор перешёл на сердитый шепот и хорошенько встряхнул притихшего Женьку, который всё это время жадно ловил каждое слово из их причудливого спора, но всё равно ничего не понимал. – К тому же, Григорий Электронович пропал. Экзамен у первой группы должен был начаться полчаса назад, но он до сих пор не объявился. Если вы найдёте его, ситуацию удастся замять, в противном случае: сдавать экзамен всем потоком будете на доп. сессии, а ты и вовсе вылетишь из университета.

– Прошу прощения, – Женька наконец набрался смелости напомнить о себе, пусть и дрожащим голосом, – вы сказали «мы»? Но я‐то здесь причём?

– Как ты уже мог догадаться, – сердито отвечал Виктор Эдуардович, – этаж этот необычный, для того, чтобы шастали по нему всякие посторонние, не предназначен. Учитывая ситуацию, дам тебе шанс отделаться стиранием памяти. Так что держи себе напарничка, и в путь: чтобы через час уже были результаты.

С этими словами лектор круто развернулся на каблуках и направился по коридору с чрезвычайно важным видом.

– Ну, я и влип, – вздохнул Стрельцов и с недовольством взглянул на Женю, – хотя, если так подумать, если бы ты на вахту артефакт отнёс – визга было бы ещё больше. Будем знакомы, значит? Я Эрик.

И он приветливо протянул Жене ладонь. Тот назвался в ответ и неловко пожал руку.

– Эрик, ну ты‐то хоть объясни мне, что тут происходит?

Парень с важным видом скрестил на груди руки.

– Да ты ведь сам всё понял. Университет наш с виду обычный, но одно из направлений в нем особое, с хитринкой.

– У вас, что, факультет волшебного филфака? – Женя и сам не верил, что мог сказать такую глупость, но пока что картинка вырисовывалась именно такая.

– Не, кафедра технарей у нас тоже есть, только они носа из мастерских и компьютерных классов не показывают. Моя учёба от твоей не так уж и отличается, сам скоро увидишь. Вот, сессию сдаём, – Эрик кивнул на толпу студентов.

Голова у Жени разболелась от такого объема информации. Неужели, то, что рассказывает этот парень – правда?

– Виктор Эдуардович ведь что‐то говорил о пропаже препода? Но как мы его найдём?

– Ну, да, Электроныч не пришёл на экзамен, но это вообще не моя проблема! – с возмущенным видом объявил Эрик. – Разозлился, что ты сюда проник, вот и спустил на меня всех собак. Чего он тебя сюда приплёл, вообще не понимаю.

Женька не разделял недовольства нового знакомого. Это ведь какой шанс! Во‐первых, хорошенько разузнать, что же тут именно происходит, а во‐вторых, поиграть в детектива.

– Так, – Женя воодушевлённо вскочил на ноги, – первым делом нужно разузнать, когда он появлялся в университете последний раз. Можем надыбать его расписание?

– Не нужно расписание, я и без того знаю, – Эрик, казалось, был удивлён его энтузиазму. Может, рассчитывал всё пустить на самотёк? – Видишь ребят? Это первая группа, они сдавали дня три назад. Можем порасспрашивать.

Во время диалога с Мариной, той, что совсем недавно демонстрировала трюк с исчезновением, Женя предусмотрительно спрятался за спиной Эрика. Лишние вопросы, кто он, и что здесь забыл, им были ни к чему.

– Электроныч пропал, говоришь? – задумчиво повторила девушка, выслушав сбивчивый рассказ Эрика. – У нас был экзамен с ним на прошлой неделе, в пятницу. Пришёл в неприлично хорошем настроении, большинству проставил автоматы, а остальных едва выслушал – совсем на него не похоже. Ни вопросов дополнительных, ни придирок…

– И вас это не удивило? – изумился Эрик. – Да он, говорят, жестче всех обычно принимает. Он не сказал, чему так радовался?

– Когда преподаватель приходит на экзамен в хорошем настроении, – назидательно произнесла Маринка, – ты этому только радуешься, а не задаешь ему идиотских вопросов. К тому же: пятница, погода чудесная… Поговори лучше с Соней – она племяшка ему будет.

– Сонька сейчас не в университете, – сокрушённо покачал головой Эрик, – у технарей сессия только с пятого числа начнется.

– Не, она тут, – возразила Марина, – ждёт меня после экзамена. Мы договорились на речку съездить. Рубится, поди, в карты в зале художки.

Парни уже было хотели идти искать Соню – их следующую «жертву», как Марина окликнула Эрика.

– Ты сам‐то что тут забыл? У вас экзамен стоит только через два часа.

– А, – смущённо обернулся студент, – да я как обычно время перепутал, прибежал сюда ещё в восемь.

Маринка только хмыкнула в ответ.

Женя и Эрик прошли ещё одну рекреацию – на сей раз уже пустую, и свернули в широкий светлый коридор, уставленный подрамниками и гипсовыми бюстами. Стены в нём были выкрашены в ослепительно‐белый, а одну из них во всю ширь занимало панорамное окно на улицу, выходящее в парадный двор.

– Не помню я что‐то стеклянных стен в университете, – удивился Женя, – а ведь с улицы должно же быть заметно.

– Не должно, – хмыкнул Эрик, – скрыто от чужих глаз. Для всех остальных тут просто кирпичная кладка. А вот и нужная аудитория.

Он протянул руку, и тут же в неё впрыгнула круглая латунная ручка. Женя мог поклясться, что ещё мгновение назад никакой двери тут не было, а теперь вот же она: широкая, как и всё вокруг, белая, расписанная яркими птицами и насекомыми.

– Художники, – пояснил Эрик в ответ на немое изумление Женьки, – лишнего внимания не любят. Дверь материализуется только, если знаешь, где её искать.

Так Женька впервые оказался в аудитории магического факультета. И, нужно сказать, он представлял её себе совершенно иначе. Никаких старинных канделябров, огромных котлов для зелий и пучков трав, развешанных по стенам – обычная художественная студия. Стройные ряды мольбертов, в углу – перемазанные краской подрамники и свернутые рулоны эскизов.

Посреди этого царства творчества, прямо на полу, восседали четверо: парень с девушкой и ещё двое, на лица которых были натянуты странные маски с козлинными мордами. Все четверо с упоением резались в карты.

Девушка сделала ход и подняла взгляд на вошедших.

– Присоединитесь в следующей партии? – хихикнула она. – Мы тут в козла режемся.

Женька подошёл ближе и с ужасом обнаружил, что никакие это на ребятах не маски – у них и в самом деле были козлиные головы.

Сидящий рядом с ней парень довольно потянулся и по очереди в приветствии пожал руку Эрику и Жене.

– Твоего друга я не знаю, – заметил он Эрику и тут же представился, – Глеб, мы с Сонькой из одной группы. А ты…?

– Женя, я… – парень замялся, не зная, как обозначить себя. Сказать, что он тоже тут учится? Так уж за год Глеб наверняка познакомился со всем потоком.

– Решил записаться на ускоренный курс по вампиризму, вот выгуливаю фамильяра, – серьёзно ответил Эрик, – показываю наши скромные угодья.

Соня иронично скривила губы, и Женька засомневался в том, что она поверила в это объяснение.

– Совсем забыл матчасть, дурик, – улыбнулась девушка. – Вампирские фамильяры – всегда люди, а им на наш этаж ходу нет. Притащил новичка – так и скажи. Что, Женя, поступаешь к нам в следующем году? Если не решишь замахнуться на СПБГУ, всяко сюда попадёшь. «Наших» то университетов раз‐два и обчёлся.

– Ну, да, зато школ – как золота у лепреконов, – осмелился пошутить Женя. Сказал – и тут же поперхнулся от удивления, ведь выразиться он хотел несколько грубее. Эх, никто ведь не предупреждал его об антиматершинных чарах, наложенных на магический этаж!

Соня и Глеб уставились на него с полнейшим недоумением. Вторую пару игроков их диалог не заинтересовал – их больше волновало, как удержать в копытцах карты.

– Вообще‐то мы тут по делу, – нарушил неловкую паузу Эрик, – хотели узнать, ты Григория Электроновича давно не видела?

– А зачем вам дядя? – удивилась девушка. – У них на выходные были планы с женой, но я подробностей не знаю. Он меня в пятницу до дома подвозил, а с тех пор и не виделись.

– Да у нас экзамен с ним через пару часов, хотел кое‐что уточнить, а из техники он только печатные машинки признаёт, сама знаешь, – отмазался Эрик.

Женя недоумённо уставился на парня, почему бы просто не сказать Соне правду?

– Я, конечно, могу дать номер Анны Владимировны, – с сомнением протянула Соня, – но предупреждаю, он будет не в восторге. Дядя не из тех, кто любит, чтобы его студенты по любому поводу дёргали.

Она бы, наверное, отказала, но Эрик сделал такой умоляющий взгляд, что девушка сдалась и достала смартфон.

– Записывай, чудила, но имей в виду – я тебя предупредила.

Эрик быстро переписал себе в блокнот номер, и вновь принял самоуверенный вид.

– За что вы с ними так? – он с ухмылкой кивнул на козлоголовых.

– А ведь им ещё экзамен сдавать, – захихикала девушка. – Нечего было меня на слабо брать, мол, мы их не обыграем.

Эрик отсалютовал компании невидимой шляпой и насмешливо поклонился.

– Хорошо тогда, что не в «пьяницу» играйте, – подмигнул он на прощанье.

– Нет у нас школ никаких, – покачал головой Эрик, как только они вышли из аудитории, – обучаемся в самых обыкновенных. Магию преподают только в вузах. Блин, Сонька теперь точно тебя заподозрит!

Женя от смущения прикусил было язык (кто же знал! Школы магии он в книжках встречал в сто раз чаще, чем универы!), но быстро справился с собой и принялся закидывать нового приятеля вопросами.

– Ты чего правду‐то про исчезновение ей не сказал? – он возбуждённо оглянулся и увидел, что дверь вновь исчезла. Теперь на её месте была сплошная гладкая стена. – И зачем вам здесь вообще художественная студия?

– Сонька в деканате подрабатывает, мгновенно всем растреплет, а нам лишнее внимание ни к чему, – объяснил Эрик. – А в студии у технарей курс снопроектирования проводят: там чертить нужно, рисовать образы… Штука интересная, но очень сложная. Учат путешествовать по чужим снам и обустраивать собственные миры. Лучших из мастеров зовут зодчими: они проектируют во сне здания, а потом перетаскивают их в реальность.

– Из снов можно что‐то перенести в реальность? – недоверчиво переспросил Женя.

Эрик важно кивнул.

– Конечно! Но совсем непросто. Я слышал, сейчас все лучшие зодчие слетелись в Париж – снопроектировать Нотр‐Дам после пожара.

– Ну‐с, какие результаты, коллеги? – Виктор Эдуардович выскочил, как чёрт из табакерки.

Парни невольно вздрогнули.

– Вот, нашли номер его жены, Анны Владимировны. Соня, его племянница, сказала, что у них двоих были какие‐то планы на выходные, – Эрик, как всегда, растерял всю самоуверенность при преподавателе, и отвечать пришлось Женьке.

– К чёрту телефон, она не берёт трубку, – отмахнулся профессор, – я на кафедре нашёл его адрес. Быстро дуйте к нему, если он через час не будет в университете – нас всех ждёт большая встряска.

С этими словами Виктор Эдуардович протянул Жене клочок бумаги с адресом, сердито щёлкнул пальцами и… пропал.

– Скоростная телепортация, – оценил Эрик, – в пределах небольшой территории можно даже без спец‐ритуала. Впрочем, – вздохнул он, – у меня и с ним вряд ли бы получилось. Телепортацию мы только на четвёртом курсе изучаем, а я только‐только второй заканчиваю.

***

Дом Григория Электроновича оказался близко: всего в паре станций метро от университета, и всю дорогу Женя расспрашивал Эрика о магическом мире. Тот отвечал с большой охотой и важностью – было видно, что роль наставника ему пришлась по вкусу.

Так, Женька, например, узнал, что магия – сила духовная, приобретаемая от рождения. Обычный человек, сколько бы ни старался, обучиться ей не способен.

«Мы, поэтому и стараемся не светится, – объяснял Эрик, – представляешь, как все с ума сойдут от зависти? Ты‐то исключение, Виктор Эдуардович сотрёт тебе память – и дело с концом».

Женя нахмурился: слова Эрика ему совершенно не понравились. Зачем же сразу стирать память? Он никому не собирался ничего разбалтывать. Ужасно жалко, конечно, что сам он никогда магом не станет, но и само знание о существовании волшебного мира – бесценно.

Как выяснилось, преподаватель проживал в типичном питерском доме‐колодце: высоченном и мрачном, с тусклыми бельмами‐окнами. По счастью, нужную парадную они нашли с первого раза. Дверь в честь летней жары была подперта увесистым камнем, и ребятам не пришлось угадывать нужный код.

Парадная изнутри выглядела гораздо приветливее, чем внешний облик дома: чистенькая, с широкими лестницами, залитая солнечным светом из трёх высоких полукруглых окон. На подоконниках – горшки с цветами.

Женьке вспомнился их неприметный снаружи университет, который скрывал в себе чудесные тайные этажи магических факультетов.

«Наверняка, это профессор постарался, – подумал парень, – чтобы фасад дома не притягивал к себе лишних взглядов, а изнутри всё, напротив, выглядело образцово‐показательным».

– Совсем забыл спросить, – пропыхтел Женька, поднимаясь на пятый по счёту этаж, – этот Электронович, он что ведёт‐то вообще?

– Мёртвые языки, – бодро ответил Эрик, который, казалось, совсем не устал. Спортсмен что ли? – Учимся, как вызывать духов, короче.

– Ого! Интересно, наверное?

– Интересно‐то интересно, но на последней паре меня Гоголь к чертям собачим послал, – хохотнул Эрик.

Вот и гадай – шутит или нет?

Дверь распахнулась ещё до того, как они позвонили. На пороге стояла Анна Владимировна – невысокая полноватая женщина в домашнем платье, в тёмных длинных волосах – розовые бигуди.

– Здравствуйте, мальчики, вы, наверное, к Грише? – она вежливо улыбнулась и с хрустом откусила от крепкого зелёного яблока, которое через миг вновь стало целым.

Женька с искренним восторгом уставился на фрукт. Бесконечная еда – это же офигеть как круто!

– Мы студенты Григория Электроновича, – подтвердил Эрик. – Понимайте, тут такое дело…

– Да вы проходите, я вам чаю налью, ‐ перебила его Анна Владимировна, – не на пороге же вас держать.

Она проводила парней в богато обставленную гостиную, и, прежде чем удалиться на кухню, сказала:

– Мой муж пишет диссертацию. В пятницу, как вернулся с университета, заперся в кабинете и строчит на машинке, – женщина недовольно вздохнула: – Лето, выходные, а он всё в работе.

– Григорий Электронович не явился сегодня на утренний экзамен, – сообщил Эрик, – а через час у него стоит ещё один, и мы все, честно говоря, очень взволнованы…

Анна Владимировна демонстративно закатила глаза:

– Ну, разумеется, в этом весь Гриша: по уши уйти в работу, забыв про свои прямые обязанности. Ладно, – рассудила она, – раз уж всё равно опоздал, можно не спешить. Я соображу вам что‐нибудь на обед, а потом позову мужа.

Женя хотел было отказаться – дело не требовало отлагательств, но его выдало громкое урчание живота. Только сейчас парень осознал, что не успел позавтракать перед экзаменом.

– Верно говорят, – усмехнулась женщина, – что студент вечно голоден.

Когда она отошла, Эрик вытащил из волос длинное павлинье перо, и вывел им по воздуху затейливый знак.

– Руна тишины, – пояснил он Женьке, – а теперь, пока она ничего не заподозрила, пойдём‐ка проверим кабинет. Что‐то тут не складывается. Ну, кто вообще прилетит на экзамен в предвкушении перед работой над диссертацией и расставит всем автоматы?

Из гостиной они вышли в длинный светлый коридор, на стенах которого висело множество известных репродукций. Остановились перед дверью, из‐за которой отчётливо раздавалось щёлканье пишущей машинки.

Для приличия Эрик коротко постучал, а когда никто не ответил, вставил кончик пера в замочную скважину. Раздался негромкий щелчок, и дверь распахнулась.

Кабинет у Григория Электроновича был роскошным: потолки украшала белоснежная лепнина, массивные книжные шкафы были вытесаны из красного дерева и блестели от лака. На гладкой поверхности письменного стола стояла дорогая пишущая машинка. Она явно была зачарована и строчила сама по себе. Когда Женька осторожно приблизился и заглянул в текст, то увидел, что напечатана там полная околесица.

– Шифруется от жены, – шёпотом подсказал Эрик, кивнув на раритет, – делает вид, что корпит над диссертацией, а сам куда‐то телепортнулся по‐тихому.

– Откуда знаешь, что он телепортировался?

Вместо ответа Эрик указал пером в угол кабинета, где был откинут ковёр. Там, на полу, кругом были выжжены незнакомые Женьке символы и разложены разноцветные кристаллы, в центре – длинный ряд цифр.

– Координаты, – догадался Женя, – нужно бы их сфотографировать поскорее и сматываться из кабинета, пока нас не засекли.

Женя щёлкнул на смартфон магический круг, и приятели тихонько вышли обратно в коридор. Эрик вновь запер дверь, и парни вернулись в гостиную.

Как выяснилось – как раз вовремя. Буквально через минуту в комнату вошла Анна Владимировна с большущей тарелкой пирожков и чайным подносом.

При виде женщины, Эрик тут же подскочил на ноги.

– Вы простите, что потревожили, – заискивающе извинился он, – но нам срочно нужно вернуться в университет. Вы Григория Электроновича лучше не беспокойте, у нас экзамен лектор примет.

Неловко улыбаясь, парни нагрузили карманы пирожками (Анна Владимировна наотрез отказалась отпускать их в голодном состоянии), залпом выпили чай и поспешили убраться из квартиры.

Вышли из парадной и остановились, чтобы неторопливо доесть пирожки. Дул лёгкий летний ветерок, лужи, оставшиеся после ночного «грибного» дождика, искрились от солнечного света. Громко и насмешливо чирикали воробьи.

Эрик достал сигареты. Явно красуясь перед приятелем, прикурил прямо от мизинца.

– А чего не от зажигалки? – улыбнулся Женя.

– Никакая это не зажигалка, а артефакт, – объяснил Эрик, – что‐то вроде магического костыля. Выиграл у одного технаря‐старшекурсника, они такие на курсовые проекты мастерят.

– Это как ещё понимать?

– Ну, смотри, опытные маги пользуются ритуалами и волшебными артефактами только для самых сложных чар, в повседневной жизни им хватает и щелчка пальцев. Но мне до такого уровня ещё расти и расти.

– Зажигалка поможет тебе с каким‐то мудрёным заклинанием? – догадался Женька. – Вроде как пера, которым ты замки взламываешь.

– Что‐то вроде того, – кивнул Эрик, – только она гораздо мощнее павлиньего перышка. Единственный минус: заряда в ней только на одни чары. Захватил на экзамен, чтобы точно не завалить обряд призыва.

– Поэтому препод так ругался, что ты её потерял…

– Да уж, – Эрик затянулся с задумчивым видом, – попробуй ею воспользоваться кто‐то из не магов – был бы хороший взрыв!

Он выбросил окурок в ближайшую урну, и достал из поясной сумки пластиковый абонемент в библиотеку.

– Придётся нам сгонять до студенческой и хорошенько прошерстить тома про ритуалы. Ты разузнаешь, что это за координаты – тут тебе понадобятся магические карты, а я подготовлю всё для телепортации.

Женька не верил своим ушам, ведь совсем недавно Эрик жаловался, что его сил на подобное точно не хватит.

– Да ты не парься, – отмахнулся Эрик, заметив, как вытянулось лицо парня, – всё будет в порядке. Как раз воспользуемся зажигалкой.

***

Секретное крыло университетской библиотеки с первого взгляда ничем не отличалось от общего отделения. С любопытством пройдясь по рядам, Женька отметил, что книги здесь были сплошь потрёпанные временем, стеллажи крепче, чем в обычных библиотеках, а некоторые из полок опоясаны цепочками. Интересно, это ещё зачем?

В центре комнаты стоял длинный стол с множеством маленьких зелёных ламп, к нему было придвинуто не менее дюжины стульев. Эрик вышел из‐за одного из шкафов, держа охапку свернутых трубкой карт.

– Кушайте, не обляпайтесь, – пошутил он, вручая карты Женьке. – Ты, давай, найди пока координаты, а я поищу нужную книгу. Вряд ли он умотал дальше пригорода.

Женя в отчаянии уставился на кучу свитков. Да ведь так сутки просидеть можно! Тем более, он совершенно не умел читать карты – геодезию ведь на юрфаке не преподают…

По счастью, первая же карта оказался нужной: демонстрировала Санкт‐Петербург и его окрестности. Датировалась она прошлым годом, и сперва парень счёл её туристической, но, внимательно изучив, обнаружил в ней изрядное количество странностей: незнакомые улицы (и это‐то в центре города!) и каналы, а значки на ней и вовсе обозначали, как подсказывала легенда карты, волшебные заведения. Так, например, выяснилось, что прямо напротив Женькиного дома расположен магический торговый центр, хотя парень бы голову на заклание отдал, что там заброшенная стройка.

Сложнее оказалось научиться читать координаты, поэтому нужное место он обнаружил только минут через двадцать, как раз в момент, когда Эрик с грохотом бросил на стол нужную книгу. Тут же испуганно заозирался, конечно, опасаясь гнева библиотекарши, но, к счастью, её стойка находилась слишком далеко от магической секции.

– Вот, – Эрик торжественно распахнул книгу и ткнул пальцем в нужный ритуал, – поиск мой был труден и наполнен смертельной опасностью, однако мне всё же удалось дотянуться до верхней полки, не долбанувшись при этом с табуретки.

Женя подавился смешком – Эрик и впрямь был не слишком высок.

– Ну, что, удалось найти координаты?

– Электроныч направился в Токсово, что под Питером, а если точнее: на берег озера, – Женя указал нужную точку на карте.

Эрик довольно потёр ладони.

– Эх‐хе! Картинка‐то понемногу начинает складываться! Наш господин Соврамши наплёл жене про свои научные писульки, а сам умотал на природу. Голову бы ему оторвать, младоумню, – зловеще захихикал парень, но тут же перебил сам себя. – Ладно, шутки в сторону, пора телепортироваться к нашему голубчику.

Женька с трепетом наблюдал, как Эрик, заперев сперва павлиньим пёрышком дверь, принялся чертить маркером ритуальный круг прямо на библиотечном полу. Далее он тщательно выписал по кромке линии несколько причудливых символов из книги, а в центр вложил листочек с заранее переписанными координатами.

– Кристаллов у меня нет, но, по идее, с зажигалкой должно сработать и без них, – с сомнением протянул Эрик и встал в круг. Женька неуверенно шагнул вслед за ним.

Парень ожидал, что маг начнёт читать какое‐нибудь забористое заклинание, но Эрик достал из кармана увесистую серебряную зажигалку и откинул крышку. Полыхнула яркая вспышка, Женька зажмурился, боясь ослепнуть…

А в миг, когда он решился наконец открыть глаза, то обнаружил, что находится в совершенно другом месте. Под ногами была мягкая озёрная глина, за спиной зеленел густой еловый пролесок, а прямо по курсу мерцала водная гладь.

– Ух‐ты! – воскликнул Женька. – У нас, что, и впрямь получилось? Мы в Токсово?

– И я бы с удовольствием тут задержался, – подтвердил Эрик, скидывая кроссовки. – Давай‐ка пройдёмся вдоль берега, Электронович должен быть где‐то здесь.

Долго искать не пришлось – пропавший преподаватель обнаружился на ближайшем бережке, отделённом от общего пляжа густыми кустами. Устроился он с комфортом: на стоянке уместилась одноместная палатка, складной мангал и маленький холодильник под пиво. Сам Григорий Электронович сидел на удобном рыбацком кресле, удил рыбу и спорил с кем‐то невидимым, но, судя по интонациям, очень сердитым.

– Вы, Лев Николаевич, – говорил преподаватель, – литературным талантом, безусловно, не обделены, но вот ваш слог, на мой вкус, излишне лаконичен. К примеру, небезызвестную сцену с дубом точно не помешало бы раскрыть.

Призрачный образ на один миг отчётливо проявился от скользнувшего луча света, и Женька без всякого удивления признал профиль Толстова. Парень вообще сомневался, что после всего увиденного за день, он ещё сохранил способность удивляться.

Писатель сердился, топтал старомодными туфлями глинистый бережок, и в ответ называл профессора «болваном» и «мерзавцем».

– Григорий Электронович, – негромко позвал Эрик, чтобы не испугать профессора. Впрочем, тот всё равно подскочил и проворно стёр начертанную грязью руну. С гневным треском призрак тут же пропал.

Электронович, должно быть, не веря своим глазам, замер с удочкой в руках и испуганно уставился на студентов.

– Григорий Электронович, – повторил Эрик и смущенно почесал затылок. Всё‐таки не каждый день ему предстояло отчитывать преподавателя! – В университете все с ног сбились, вас ищут. Вы экзамен у первой группы утром пропустили, да и у нас с минуты на минуту начнётся.

Профессор вскочил на ноги и в ужасе обхватил голову руками.

– Понедельник! – простонал он. – Ну, как же я мог так потерять счёт времени! Аня, наверное, с ума от беспокойства сходит…

Парни обменялись неловкими взглядами. Блин, какая же глупая ситуация вышла!

– Мы заходили к вам, – пробормотал Женька, – ваша жена уверена, что вы пишите диссертацию.

Не слушая студента, Григорий Электронович с большим сожалением посмотрел на мангал.

– Даже пожарить не успел, – с грустью вздохнул он. Затем на мгновение нырнул в палатку, чтобы достать из неё брюки и рубашку гавайской расцветки. После этого впервые осмысленно взглянул на парней:

– Автоматы обоим, но обо всё этом – ни слова, – строго приказал преподаватель, – я…мм… засиделся за написанием научной работы. Сейчас соберусь, подождите минуту.

В университет возвращались вместе.

***

Ехидно улыбаясь, Виктор Эдуардович энергично пожал Женьке руку.

– Ну, что, Вепрев, поздравляю, можешь считать, что вступительные экзамены ты сдал.

– Вступительные экзамены… – растерянно повторил Женя. – Значит, вы не сотрёте мне память? Но как? Я ведь обычный человек, а Эрик мне говорил, что вы, маги, от нас всё держите в тайне.

– Обычный студент не смог бы найти дорогу на этот этаж, он бы и лестниц никаких не увидел, только пустую площадку – серьёзно ответил преподаватель. – Я с самого начала знал, что ты один из нас. Но всё же необходима была проверка, чтобы определить уровень твоих способностей. Приключившееся происшествие подвернулось весьма кстати. Если бы это было разовой вспышкой, не было бы смысла приглашать тебя на факультет. В таком случае мы бы и впрямь стёрли тебе память. Однако ты и в дальнейшем видел сквозь все отводящие глаз защиты, сумел разобраться с магической картой…

– Значит, – Женька радостно перебил Виктора Эдуардовича, – я маг? И я буду учиться на вашем факультете?

– С первого сентября сможешь приступать, – кивнул профессор, – Стрельцов введёт тебя в курс дела, раз уж вы сдружились. Официальными бумагами займёмся чуть позже. А пока – свободен.

Женя сам не заметил, как оказался на улице. Перед глазами всё плыло от счастья, словно поход в бар уже состоялся. Такой радостью (Господи, так значит всё, о чём он читал – правда!) срочно требовалось с кем‐нибудь поделиться, но Женька понимал, что отныне он должен держать рот на замке, ведь магический дар накладывал определённую ответственность.

С Эриком они уже забились встретиться завтра, но сегодняшний вечер был свободен – к чёрту однокурсников с их унылым походом в кабак. Душа требовала романтическое свидание. Номер Светки набрался, казалось, сам собой. Женя был уверен, что она согласиться на прогулку: день был идеален, и парень был уверен, что ему повезёт сегодня абсолютно во всём.

Купят шампанского, тайком проберутся на крышу и, болтая обо всём на свете, станут смотреть на то, как сияют под их ногами огни ночного Питера.

И всё будет хорошо.