А́лен Ульф пересекал 36˚ западной долготы, когда тяжелый предгрозовой воздух заполнил все пространство вокруг его шестиметровой лодки «Мерелин». Теперь, чтобы успеть в Шарлоттаун к юбилею любимой тети, ему нужно было пересечь сверкающую черноту – по всему горизонту играла засветка. Ален был из тех людей, которые перед выходом в море смотрят лишь в календарь, поэтому сейчас ему пришлось поставить штормовой парус. Когда лодка приблизилась к зарядам, ветер усилился. Ален пристегнулся к штормовому лееру¹ и принялся лавировать короткими галсами². Через несколько секунд первые крупные капли щелкнули по козырьку капюшона яхтсмена, и тут же по палубе забарабанил сильный дождь. Видимость снизилась. Ульф посмотрел на приборы и удивился – ни один из них не работал. Погасли дисплеи навигатора, эхолота³ и лага⁴. Рабочей осталась только панель ходовых огней.

Первый раз за свой десятилетний опыт яхтинга Ален попал в такую сильную грозу: дождь больно ударял по голове и постоянно сбивал козырек на глаза. Лодка неслась как сумасшедшая, болтаясь в высоких волнах. Внезапно налетел шквал, и Ален услышал характерный треск рвущейся парусины. Вылетел шкот⁵. Ульф сильно пожалел, что не оставил второй парус, который сейчас лежал свернутым на палубе, – лодка оказалась во власти стихии и перестала управляться. Ален завел двигатель, а затем пополз по палубе, чтобы убрать полощущуюся геную⁶. Пока он пытался это сделать, мощный порыв ветра резко выдрал из рук мужчины парус и сильно ударил его кренгельсом⁷ в лоб. Голова мгновенно загудела. Ален, превозмогая боль и морщась, скинул фал⁸ со стопора, повалил геную и крепко привязал ее. Затем он сел, чтобы немного прийти в себя – боль была страшной. Ливень продолжал хлестать. Вдруг Ален заметил впереди темную полоску земли, к которой Мерелин стремительно приближалась. Времени на раздумья не было – встреча с твердой материей стала неизбежной. Машинально Ульф нащупал на себе спасжилет и быстро вернулся к рулю. Он добавил оборотов, чтобы попытаться управлять лодкой. Волны несли его прямо на обрывистый берег. Приблизившись к нему, Ален успел разглядеть достаточно большой грот в скале. По невероятной удаче, Мерелин сносило к этому убежищу. Мужчина начал направлять лодку туда и сбросил обороты. Оставались решающие секунды до столкновения, и яхта, сильно ударившись левым бортом о стенку, влетела в грот. Ульф крепко выругался. Мерелин снесло вправо, и чудом она миновала большой камень, о который разбивались волны. Ален выдохнул и обогнул его на последующей волне. Попав в защищенное место, мужчина включил большой прожектор, закрепленный на палубе, и увидел, что лодка оказалась внутри широкого грота. Он подвел ее к стенке, выключил двигатель и отдышался. Эхолот, ровно как и другие приборы, так и не заработал. Ален осветил грот и заметил поодаль каменный берег, который оказался началом пещеры. Мужчина начал осторожно продвигать яхту к суше, пока та не коснулась дна килем⁹. Направив прожектор на берег, Ульф взял носовой швартов и, найдя подходящий камень, привязал Мерелин.

***

Ален проснулся на привычной койке. Было достаточно светло, и он не сразу вспомнил, что остановился в пещере на неизвестной земле. Часы на руке показывали начало десятого. Ален коснулся лица – оно болело. Он сел, достал из выдвижного столика зеркало и посмотрел на себя: над левой черной бровью красовалась опухшая ссадина. Больше изменений на лице он не наблюдал: отражение смотрело серыми лазами, под которые залегли темные круги, нос оставался прямым и длинным. Ален еще раз осмотрел ссадину, коснулся ее и сморщился. Морщиться тоже было больно. Ульф почесал левую щеку с трехдневной щетиной и забросил зеркало в стол. Он вышел на палубу. Мерилин стояла у гладкого каменного берега, который теперь был отчетливо виден. Естественный свет проникал через крупное отверстие у неровного потолка пещеры, до которого можно было добраться по уступам.

Умывшись забортной водой, Ульф стал осматривать повреждения, нанесенные лодке. На левом борту в районе мидель-шпангоута¹⁰ виднелась глубокая вмятина, потрескалась краска. Ален тяжело вздохнул и приподнял геную – парус разорвало пополам. Проверив приборы, он убедился, что они все также молчали. Стрелки компасов медленно делали оборот за оборотом, а телефон вообще отказывался включаться. Других повреждений мужчина не обнаружил.

Ежедневную зарядку Ален делать не стал – болела голова, и жутко хотелось есть. После завтрака он решил попробовать выбраться наружу через отверстие в потолке и осмотреться на местности. Взяв рюкзак, в который он закинул бутылку с водой, Ален спрыгнул на берег. На суше он еще раз проверил швартовы, а затем вскарабкался по уступам в стене пещеры до выхода и выглянул туда: было видно лишь кусок серого неба. Ален ухватился за край земли и, подтянувшись на руках и отталкиваясь ногами, выбрался на поверхность. Мужчина оказался на скалистой оконечности суши, вглубь которой уходил густой лес. Отряхнувшись, Ульф подошел к краю обрыва и вгляделся в горизонт. Тот был чист: лишь темная вода и серое от туч небо. Настроение у Алена понизилось: он не мог определить свое местоположение и оказался на суше, которой на его пути не должно было быть. Но мужчина быстро прогнал мрачные мысли – по крайней мере, его Мерелин была на ходу. Он предположил, что оказался на острове, и решил пройтись в поисках пресной воды.

Ален направился к лесу. Деревья качались под порывами ветра. Бескрайнее море и тяжелое небо, шум волн и шелест листьев навевали на мужчину какую-то безграничную тоску, будто он один остался в целом мире. Ульф шел вдоль берега, собирая перед лицом липкую паутину. Справа проглядывала полоска воды. Ален бродил по острову около двух часов, но ничего интересного не наблюдал. Вдруг деревья начали редеть, и мужчина вышел на участок с большими гладкими и ровными валунами, между которыми бурел пырей. Камни как будто были кем-то разложены в шахматном порядке. По аллее Ален дошел почти до середины острова, но вдруг почувствовал легкое головокружение. «Неужели сотрясение?» – подумал он и присел на один из валунов. Передохнув, мужчина осмотрелся и увидел позади себя едва заметную тропинку. Ален отпил воды из бутылки и решил, что пройдет еще немного и вернется на лодку, чтобы поесть и отдохнуть. Ему не особо хотелось здесь задерживаться.

Тропинка была узкая и извилистая, то и дело приходилось отодвигать мешающие ветки кустарников. Вскоре Алену надоело пробираться через заросли. Он уже решил повернуть назад, когда внезапно тропинка вывела его в удивительное место. Ульф увидел что-то, напоминающее древние постройки: по периметру достаточно большой территории протянулся вал с каменной повсеместно развалившейся стеной, высотой почти по пояс. Само городище домов как таковых уже не имело: все они когда-то рухнули и превратились в груды из отесанных камней. На некоторых из них уже вовсю колосилась растительность, а некоторые обросли густым мхом. Ален насчитал около двадцати развалин. «Вот это находка!» – подумал он, осматриваясь вокруг. Примерно в середине участка мужчина обнаружил пересохший колодец. Ульф еще долго бродил по городищу, рассматривая сохранившиеся вырезанные на камнях рисунки, пока не почувствовал, что очень сильно устал. Он присел на край одной груды и, прислонившись спиной к гладкому камню, крепко заснул.

***

Ален проснулся в шесть вечера, когда задул прохладный ветер. Он протер глаза и почувствовал, что сильно проголодался. Ему пора было возвращаться на Мерелин. Он поднялся и только собрался уходить, как заметил краем глаза слабое свечение, проникающее между деревьев неподалеку. Ален заинтересовался и, в надежде встретить людей, решил посмотреть, что там. Он приблизился к кромке леса, и вскоре оказался на поляне, на которой росло огромное дерево. Оно оказалось источником. Ульф открыл рот от удивления – никогда в жизни он не видел ничего красивее. Дерево было высоким и раскидистым, с извилистыми ветвями. Оно все было усыпано шелестящими, будто шепчущими листьями. Эти листья излучали прекрасный серебряный свет. Ален подошел ближе и увидел под самим деревом абсолютно голую землю. Таким невероятным казалось это растение, что Ален невольно потрогал кончик одного листочка. Мгновенно тот оторвался, погас и остался в руке.

– Только не выпускай, – услышал он за спиной осторожный голос и вздрогнул от неожиданности. Ален обернулся и увидел перед собой крайне странно выглядящую девушку. Она была низкого роста и такая жилистая, будто сухая. Девушка была молода, но с абсолютно седой копной густых волос. На ней был легкий кожаный доспех, а в правой руке она держала прочный на вид резной посох с желтым камешком наверху.

– Держи его, – сказала девушка и направила посох на Алена. Вдруг желтый камешек ярко вспыхнул и погас, а затем поднялся на лапках. Еще через секунду он обернулся крупным мохнатым шмелем. Резко оторвавшись от своей ложбинки, он подлетел к руке мужчины, согнутой в локте, и ухватился за основание листа. Ален опешил и уставился на насекомое, которое недовольно жужжа, тщетно пыталось вытянуть лист из его побелевших пальцев.

– А теперь отпусти, – также ровно и спокойно сказала девушка, – ты ему мешаешь.

Ален разжал пальцы. Шмель с листком поднялся в воздух и направился к дереву. Ульф проводил его изумленным взглядом. Насекомое деловито подлетело к тому месту, откуда оторвался листок, и через некоторое время тот снова соединился с веткой. Ален не понял, как это произошло. Затем шмель вернулся на свое место.

– Вот и все, – выдохнула девушка и пристально посмотрела на незнакомца.

Пораженный Ален замер на месте и уставился в ее бледно-голубые глаза. Девушка молчала. Почесав свой маленький нос, она осмотрелась по сторонам и спросила:

– Ты один?

Ален вышел из ступора и ответил:

– Да. Я попал сюда на яхте, – и тут его будто прорвало. Градом посыпались вопросы: – Что это сейчас было? – он протер глаза. – Я что, так сильно ударился головой? Из этой палки появляется шмель? Как? Что он сделал? Кто ты вообще такая?

– Не поняла, на чем ты сюда попал?

Ульф в недоумении немного отклонился назад. Он оглядел девушку снова. Ее круглое лицо выражало искренний интерес: брови немного приподнялись, а тонкие губы сжались.

– На лодке... – медленно повторил мужчина и невольно посмотрел в том направлении, где оставил Мерелин, – по морю. – И на всякий случай добавил: – Это такая большая вода вокруг этого места.

– Я знаю, что такое море, – недовольно ответила девушка и переложила посох в другую руку. Наступила неловкая пауза.

– Меня зовут Ален, – Ульф нарушил гробовую тишину. Тишина была действительно глухая: ни голосов птиц, ни стрекота насекомых. Даже ветер стих. Будто все здесь замерло в пространстве и времени.

– Что с твоим лицом? – спросила девушка и направила посох прямо в лоб мужчины.

– Аккуратнее, – отмахнулся тот. – Всего лишь ссадина.

– Сильно болит?

Ален примирительно кивнул.

– Слушай, тебе нельзя здесь находиться. Я могу помочь с раной, тогда ты уйдешь отсюда?

– Не уверен, пока не получу ответы. Ты так и не представишься?

– Райшанияр-Ивар-Нив, – быстро проговорила она.

– Как, еще раз?

– Нив, – повторила девушка. – Тебе действительно здесь не место.

– Но здесь – это где? – перебил Ален.

Нив тяжело вздохнула:

– Хорошо, я расскажу, – она села на землю и с серьезным видом, не выпуская посох из рук, смотрела на серебряное дерево. Ален уселся рядом, пощипывая руку, и услышал, как заурчал его живот. Девушка заметила:

– Тебе надо поесть.

– Потерплю, – ответил Ульф и улыбнулся: – Иногда бывают вещи интереснее набитого живота.

Нив кивнула и продолжила:

– Я хранительница Дерева Душ, которое ты видишь перед собой. Потомственная друидка родового дома Ивар. Каждую ночь я появляюсь в этом месте, чтобы защищать наше Дерево от злых духов. Это мое проклятие, и уже несколько веков я не могу обрести покой.

У Алена вырвался нервный смешок. «Хорошо меня приложило», – подумал он. Но девушка и все происходящее казались такими реальными. Она не обратила на него внимания:

– Повезло, что ты оказался здесь именно сегодня. Они не придут – тихая ночь. Завтра будет другая, но все они бесконечно повторяются.

– Я ничего не понял, – признался Ален.

Шумно выдохнув, Нив стала объяснять:

– Каждую ночь я появляюсь на этом месте перед Деревом, чтобы охранять его от злых духов давно почившего шамана Суруна. Они приходят сюда, чтобы уничтожить души моих родных, заключенные в листья. Сегодня ночь, когда нельзя допустить, чтобы хоть один лист коснулся выжженной земли. Иначе душа перенесется в Бескрайнее Ничто, откуда нельзя выбраться.

Ален слушал с интересом, периодически провожая глазами шмеля, который срывался с посоха, чтобы поймать случайный сорвавшийся лист и вернуть его на место.

– Такая ночь повторится через четыре дня. Завтра придут духи, и я не знаю, как они будут выглядеть, но они всегда являются в образах животных. То же ждет меня и в последующие ночи. На рассвете я исчезну, и я совершенно не знаю, что со мной происходит в это время. Одно я знаю наверняка – так будет продолжаться, пока я не сниму проклятие.

– Так чего же ты ждешь?

– Я не могу, – тихо ответила Нив.

Ален хмыкнул и спросил:

– Почему шаман обошелся с тобой так жестоко? Что ты ему сделала?

– Мы жили с ним в одном поселении. Наш родовой дом стоял на окраине. Таких, как мы, не очень любили уже в те времена, когда я была ребенком. Плохое отношение началась со старейшин селения и шаманов – их советников. Они считали, что мы приносим горе и зло. Со временем простые люди стали думать также. А мы всего лишь использовали другие методы в колдовстве. Это не нравилось шаманам. Они считали, что мы посягаем на их власть. Прошло время, я выросла. Тогда шаман Сурун, бывший в то время главным колдуном, сказал моим родителям готовить меня к свадьбе. Он сказал, что я должна быть с ним в союзе. Я была вне себя от гнева, и родители наотрез отказались. Они считали, что Сурун просто хотел иметь полную власть над всем, что касалось магии. Каждый день отношения между нашими семьями ухудшались, пока не переросли в открытую войну за влияние. Ненависть Суруна копилась, и однажды случилась страшная ссора, которая перешла в борьбу. Пострадали люди, но остановить впавшего в ярость шамана было уже нельзя. Он проклял меня и моих родных, а также оставшихся в живых селян. Теперь они все здесь, – Нив провела свободной рукой в сторону дерева. Затем она опустила голову. – Мы вместе уничтожили все, и я каждую ночь думаю об этом.

Ален и Нив сидели молча. Ульф наблюдал за волшебным насекомым. Он все еще не мог поверить, что это происходит на самом деле. Через некоторое время уставший и погруженный в разные мысли мужчина задремал под мерное жужжание шмеля.

***

Ален проснулся от утренней свежести. Он обнаружил себя на лесной поляне, где полулежал в удобной ложбинке между корнями дерева, прислонившись спиной к стволу. Рядом никого не было, а перед мужчиной раскинулась самая обычная ива.

«Никогда не замечал за собой буйства фантазии, – сказал Ален вслух. – Пути нейронные неисповедимы!»

Он встал, немного размялся и осмотрелся. Определив нужное направление, Ульф вернулся к лодке. Там он снова все проверил – приборы по-прежнему не подавали признаков жизни. Ульф решил вечером определить свое местоположение по звездам и выходить в море наудачу. Однако после обеда вновь начали собираться тучи, и он остался пережидать непогоду. Делать было нечего, поэтому весь день девушка не выходила у Алена из головы. Он не знал, насколько хорошо запоминаются галлюцинации – их у него никогда не было, но помнил вчерашнюю ночь в подробностях.

К вечеру небо не прояснилось, но дождя так и не было. Тогда Ульф решил еще раз сходить на то место, чтобы удостовериться в своей адекватности. Он быстро нашел развалины городища и увидел, что между деревьев просачивается свет. На секунду ему свело живот. Практически сразу мужчина услышал неопределенные звуки, доносившиеся со стороны поляны. Он осторожно пробрался туда и выглянул из-за толстого дерева. Перед глазами открылась картина, как Нив ловко отбивалась посохом от белых хорьков, которые пытались подобраться к ней с разных сторон. Они появлялись из тени, отбрасываемой лесом. Ален недолго наблюдал за этим и вышел из своего прикрытия. Друидка на мгновение отвлеклась на Ульфа, и один из зверей оцарапал ее левую икру. Девушка зашипела, откинула хорька посохом обратно в темноту и зло крикнула Алену:

– Залезь на Дерево Душ и сиди там!

Ульф пару секунд колебался, но выполнил приказ. Он быстро вскарабкался по стволу на большую ветку. Продолжая отбиваться, Нив кричала ему:

– Я же говорила, тебе здесь не место! Они не должны тебя достать, иначе будет плохо! Мне нужно только продержаться до полуночи!

Из-за яркого света от листьев Ален почти ничего не видел: иногда лишь взмахи посоха и ноги девушки. На том месте, которое задел хорек, виднелись пять тонких ран огненного цвета. Схватка действительно продолжалась до полуночи, по наступлению которой животные исчезли, будто их и не было.

– Слезай, – сказала друидка, осматривая рану на ноге.

Ален аккуратно спустился и виновато посмотрел на нее:

– Прости, что помешал. Я должен был убедиться, что ты реальна. Очень больно?

– Будто прижгли. Но не переживай, к завтра пройдет, – снисходительно улыбнулась девушка и, отправив шмеля ловить листья, задумчиво добавила:

– Давно меня не задевали.

– Это были...духи? – Ульф не верил себе, что задает подобный вопрос.

– Именно, – Нив легла на землю и, отдышавшись, пояснила:

– Они не самые опасные, как ты мог видеть. Никогда не угадаешь, что тебя ждет в иной раз. Это могли быть медведи или дикие кошки.

– Неужели это нельзя прекратить?

Друидка оценивающе посмотрела на Алена.

– Пожалуй, ты можешь попытаться мне помочь, – она приподнялась и села. – Но это очень опасно.

– Что необходимо сделать? – взволнованно спросил мужчина. Ему было жаль девушку.

– Если действительно хочешь мне помочь, слушай и запоминай. Когда солнце встанет так, что на земле не останется ни одной тени, нужно спуститься на дно колодца в поселении. Тогда обнаружится сундук. Внутри сундука лежит деревянный идол. Его нужно расколоть на две части камнем из моего родового дома. Одну половину бросишь в могилу Суруна и заберешь оттуда перстень с красным камнем. Вторую половину с кольцом нужно принести сюда и вернуть Дереву Душ. Сурун ослабеет, и тогда я смогу освободиться.

Мой дом ты найдешь по прекрасным золотистым гиперикумам¹¹ – любимым цветам друидов. Они растут только там. Не забудь сорвать их все до единого и взять с собой. Они тебе пригодятся. Обязательно разложи цветы вокруг могилы шамана, когда будешь ее раскапывать, это поможет спастись от духов – волков с желтыми глазами. Иди мимо них и не бойся. Они слепы до захода солнца. Как только последний луч скроется за горизонтом, они смогут найти тебя по движениям и открытым глазам. В зверобойном круге они тебя не тронут. Не бойся духов – с рассветом они исчезнут. Ты согласен мне помочь?

– Я постараюсь. А как мне найти ту самую могилу?

– Как только ты разобьешь идол, появятся птицы-духи. Беги оттуда как можно быстрее и прячься под большой яблоней рядом с моим домом. Тогда они тебя не найдут. Сиди в укрытии столько, сколько это потребуется. Но не спеши, когда увидишь, что птицы разлетелись. Последний дух будет кружить поблизости, и, когда будет улетать, проследуй за ним. Эта птица приведет тебя к Суруну. Сама могила находится к востоку от надгробного камня. Однако птица будет бесконечно сидеть там, пока ты не убьешь ее. Так ты готов выполнить мою просьбу?

– Да, – ответил Ален серьезно.

– Хорошо. Тогда иди отдыхать и собери то, что тебе понадобится. К сожалению, оружия у меня нет. Помни, делать нужно сразу все. Не растягивай. Иначе Сурун будет препятствовать тебе по-другому, и я уже не смогу помочь.

– Погоди, мне нужно несколько дней, чтобы подготовиться. Я не знаю, во сколько здесь встает и садится солнце. Если снова будет непогода, не получится это пронаблюдать. Я хочу определить время.

Нив закрыла глаза, будто сдерживая раздражение или досаду. К этому моменту небо заметно посветлело и начало розоветь.

– Да, ты прав, – девушка взглянула на Алена. – Но сколько длится мое бесконечное проклятие, солнце на этом острове всегда встает и садится в один и тот же час.

Девушка подняла обе руки вверх, шмель стремительно подлетел и уселся на свое законное навершие. Друидка воскликнула:

– Так определяй же свое время!

Вдруг глаза Алена застил белесый туман, и яркая вспышка света ослепила его. Когда он пришел в себя, Нив нигде не было, а Дерева Душ снова стало обыкновенной ивой.

***

Следующие несколько дней Ален выяснял, где в древнем городище находился дом друидов, а также время заката. Обнаружить дом было не сложно: как и говорила Нив, только он был усыпан золотистыми цветами. Со временем захода солнца Ульфу повезло – он узнал его за два дня, когда у друидки должна была быть спокойная ночь. Ален представил, как она тихо сидит и наблюдает за удивительным насекомым, выполняющим свою работу, и как сам он приносит ей обломок идола. Ульф решил не появляться на поляне все эти дни. Он боялся ненароком навредить девушке, как тогда с белым хорьком. Единственное, что не прельщало мужчину, так это эксгумация чьего-либо тела.

Ален сложил в свой рюкзак фонарь, нож и немного припасов, привязал к нему веревку с кошкой и, бросив все это на пайол¹², сверху положил гарпун, с которым иногда занимался подводной охотой. Рядом он поставил алюминиевое весло, которое заточил под лопату – не самое надежное средство для копки, но выбирать не приходилось.

Рано утром мужчина позавтракал и отправился в заброшенное селение. Добравшись туда, он собрал нужные ему цветы и сложил их в рюкзак, после чего сел на край колодца и посмотрел вниз. С момента последней разведки ничего не изменилось: стенки из крупных серых камней уходили неглубоко, и Ален успел расчистить дно от различных обломков и растений.

Приближался полдень. Ульф закрепил кошку в надежном месте и скинул веревку вниз. Спустившись, он стал дожидаться нужного времени. Держась за веревку, Ален хотел взглянуть на часы, как вдруг земля под ним провалилась примерно на метр, подняв клубы пыли, которые мужчина успешно вдохнул. Закашлявшись, он отпустил веревку и мягко приземлился. Действовать нужно было быстро. Не дожидаясь, пока пыль осядет, Ален, сильно щурясь, стал ощупывать дно колодца. Вдруг плечом он задел что-то твердое холодное. Это оказался металлический рым¹³, прочно закрепленный в стене. Ощупывая его дальше, Ульф обнаружил толстую цепь, спускающуюся вниз. Мужчина начал рыть руками в этом направлении, пока не наткнулся на деревянный ящик. «Вот оно!» – подумал Ульф и еще немного расчистил грунт, оставив половину ящика в земле. Ножом мужчина вскрыл несколько дощечек и достал содержимое. В его руке оказалась небольшая плоская деревяшка в виде кошки с задушенной птицей в пасти. Ален закинул идол в рюкзак и стал выбираться. Оказавшись на поверхности, он сильно откашлялся.

У родового дома Ивар Ульф занял выгодную позицию поближе к бывшему саду с одинокой яблоней. Он положил идол на плоский камень, а затем ударил по нему другим. За секунду темная туча закрыла солнце. Ален вскинул голову и увидел, что это вовсе не туча, а скопище огромных птиц. Они тут же устремились к мужчине. Он похватал осколки и бросился под яблоню. Сердце бешено колотилось. Ален забрался повыше и спрятался в кроне. Он наблюдал, как серые птицы с характерными полосками на лапах, мощными клювами и острыми когтями кружили вокруг дома Ивар и окрестностях, но так и не замечали его. У Алена захватило дух: «Да это же гарпии!»

Когда солнце начало клониться к горизонту, птицы с пронзительным криком разлетелись. Ульф, почти дремавший к этому времени, встрепенулся и чуть не свалился с дерева. Он почувствовал, как затекло все тело. Забравшись на самый верх, он увидел, как одинокая гарпия, сделав три круга вокруг городища, направилась вглубь острова. Ален ринулся за птицей. Держаться на расстоянии не было нужды – Ульф еле поспевал. Гарпия вела его сквозь редкий лес, и через несколько минут погони мужчина увидел заросшую по берегам речку, медленно несущую свои воды. Вдруг Алена что-то напугало так, что он запнулся в своем бешенном беге и кубарем скатился к воде, чуть не сломав гарпун. Он поднял голову и с ужасом увидел в сухом рогозе очертания черных зверей. Меж тонких стеблей, словно зловещие тени, стояли неподвижные волки с янтарными глазами. Ален вскочил на ноги. Ему не хотелось встретиться с ними после захода солнца. Ульф быстро помчался вслед за улетающей птицей. Совсем скоро она замерла над холмами, открывшимися на окраине леса, откуда речка брала свое начало. Гарпия подлетела к высокому холму и опустилась на одинокий выщербленный камень. Видя, что у него мало времени, Ульф, не мешкая, подкрался к птице. Лежа на земле так, чтобы она его не заметила, мужчина прицелился. Его положение не было удобным, и наконечник оружия ходил ходуном. Наконец, Ален решил произвести выстрел. Гарпун со свистом рассек воздух, но не попал в птицу, а только задел ее сбоку и пролетел мимо. Гарпия оглушительно крикнула и сорвалась с места. Ульф тянул гарпун к себе и морально готовился к атаке, но серая громадина взвилась ввысь и пропала. Ален вытер пот со лба и встал на ноги. Он плотно разбросал вокруг могилы гиперикумы и принялся ее раскапывать, убеждая себя, что занимается археологией.

Солнце село, и тогда Ален увидел, что на окраине леса загорелось несколько пар желтых глаз. Ульф застыл от страха. Звери медленно приближались, водили носами, но, как и сказала Нив, не могли видеть его за магическим барьером из цветов. Ален пришел в себя, немного понаблюдал за ними и продолжил раскопки. Через некоторое время земли набралось столько, что в какой-то момент она осыпалась и разорвала цветочный круг. Ален услышал протяжный вой. Он обернулся и увидел, что духи неслись прямо к нему. Мгновенно Ульф воткнул весло в землю, ухватился за него обеими руками, закрыл глаза и замер. Топот прекратился, но Ален чувствовал, что звери ходят где-то рядом. Это было одно из самых трудных испытаний в его жизни: еле дыша, он простоял неподвижно до рассвета. Его спасала только способность долгие часы сидеть за рулем лодки. Все его тело онемело, мышцы болели. Но вот сквозь закрытые веки он увидел, как начало светать. Едва забрезжил рассвет, духи улетучились, словно дым тлеющего костра. Ален еле смог приоткрыть глаза, когда понял, что стало совсем светло. Ульф валился от усталости, предел его возможностей был почти исчерпан. Голова снова начала болеть. Так или иначе, ему нужно было завершить дело. Он продолжил копать. Через несколько минут Ален наткнулся на скелетированные останки человека. «Представь, что ты в музее», – успокаивал себя мужчина. Среди прочих драгоценностей, зарытых вместе шаманом, он нашел перстень с красным камнем. Потерев кольцо о штанину, Ален положил его в кармашек рюкзака. Затем он бросил в могилу одну из частей идола и принялся закапывать. Когда работа была закончена, Ален произнес, глядя на свежий холмик:

– Надеюсь, теперь ты освободишь Нив, – и тут же отпрянул – земля в центре резко просела.

Ален поспешил возвращаться на яхту, где к вечеру ему удалось немного отдохнуть.

***

В сумерках Ален появился на поляне, где росло Дерево Душ. Как он и рассчитывал, все было спокойно. Нив встретила его очень радостно:

– Это ты! – улыбаясь, воскликнула она. – Я очень рада, ведь... все получилось?

– Да, – Ульф достал из кармана обломок идола и перстень и протянул девушке. Она отпрянула, но глаза ее продолжали гореть.

– Прекрасно! Но мне нельзя их касаться. Спрячь это пока. – Ален послушался. – Вчера я почувствовала, что духи Суруна ослабли. Видимо, все силы были направлены на твои поиски.

– Наверно, – Ален пожал плечами. – Мне вчера пришлось нелегко – твой магический круг разорвался.

– Правда? Вот дьявол! – внезапно выругалась девушка. – Ну да ладно.

– Что-то не так?

– Этот круг должен был ослабить его силы.

– Я думал, для этого нужен перстень.

– И это тоже, – отмахнулась Нив. – Сегодня отличная ночь, чтобы освободить меня, не правда ли? – Она задумчиво посмотрела на Дерево. Ален повторил за ней. – Даже не верится. Так долго это было моим проклятием, и я не знаю, сколько бы еще могла это выдерживать, – тут девушка встрепенулась: – Давай завершим это дело!

Ален кивнул:

– Что от меня требуется?

– Видишь, там выступает один корень? Прямо над ним ты найдешь углубление. Брось туда то, что ты добыл. Когда будешь это делать, ни на что не отвлекайся. Чем быстрее мы закончим, тем лучше.

– Понял, – твердо сказал Ален.

– Тогда приступим.

Ален вплотную приблизился к Дереву Душ, ощущая, что выжженная земля под ним стала горячей. Мужчина увидел единственный корень на поверхности. Над ним чернела небольшая щель.

– Сначала идол! – скомандовала Нив.

Однако обломок не пролезал. Ален достал нож и принялся расширять отверстие. После первого среза он услышал звонкое блеяние и невольно обернулся. На них с Нив из мрака леса надвигались полуразложившиеся козлы с неестественно острыми рогами.

– Так и думала! – бойко воскликнула друидка. – Вот и жертвоприношения моему проклятию! Ален, не медли!

Ульф быстро продолжил срезать древесину в то время, как Нив со всей силы отбивалась от животных. Ален проделал отверстие нужной ширины и увидел внутри дерева полость с вязкой черной жижей. Преодолевая непонятно откуда взявшееся отвращение, Ульф бросил обломок внутрь. Тут же Дерево задрожало. Шаманские козы замерли, хотя Нив уже начала сдавать под их натиском. Вдруг все листья синхронно оторвались от ветвей и взмыли вверх. Они поднялись над лесом, постепенно оборачиваясь в крупных шершней.

– Да! – ликовала друидка. Она резко отпихнула ближайшего костлявого козла и направила посох вверх. Камень на навершии начал ярко пульсировать. – А теперь вперед! – Девушка наставила оружие на сбившихся в кучу, уже блеющих от страха коз.

Гулко жужжа, рой молниеносно пронесся, сметая всех существ на своем пути.

– Отлично! – радостно выдохнула Нив и крикнула Алену:

– Не отвлекайся, мы еще не закончили! А теперь кольцо!

Ульф полез в карман и обнаружил, там прожженую дырку. Он стал высматривать перстень на земле и услышал появление новых духов и рев роя. Наконец Ален заметил, что кольцо укатывается прочь. Он подскочил к нему и схватил, но тут же почувствовал нестерпимую боль – пальцы сразу покраснели. Сжав руку в кулак и превозмогая мучение, Ален бросил перстень к идолу. Дерево над ним с шумом треснуло, полетели щепки. Мужчина быстро попятился и случайно толкнул друидку. Нив обернулась, и они увидели, как из разлома возник дух человека.

– Вот ты и попался, – сквозь зубы проговорила девушка.

То был ссохшийся старик в просторном саване, окутанный сизым дымом.

– Что ты наделал! – воскликнул он, и из его глаз потекли кровавые слезы. Он протянул руку к Алену, но друидка перебила его:

– Посмотрим, как тебе понравится на моем месте, Сурун!

Ален охнул. Нив дважды обернулась вокруг себя и вознесла посох. Но вдруг она согнулась пополам, лицо перекосило от боли. Тем временем шаман выпустил из своей руки ласточку. Она метнулась к посоху, на который теперь опиралась друидка, вырвала камень и проглотила его. Рой шершней тут устремился за ней. Птичка взмыла в небо и летела быстро ввысь, пока они совсем не исчезли из вида.

Ульф не знал, что ему делать. Нив повалилась на колени и кричала какие-то проклятия. Ален увидел, что Сурун в бессилии опустил голову и плечи, паря над разломом.

– Надо убираться отсюда, – Ульф попробовал оттащить Нив. Девушка пыталась сопротивляться, но потеряла сознание и выронила посох. Ален заметил, как из-под ее доспеха с левой стороны сочится кровь, и воскликнул: – Ты ранена!

Он поднял друидку на руки и только собрался уходить, как услышал голос, исходящий от Суруна:

– Тебя жестоко обманули. Ты был бы уже мертв, если бы не был так нужен... Оставь ее здесь!

Но Ален в панике, не разбирая дальнейших слов, бежал с друидкой на руках к своей лодке.

***

На борту Мерелин Нив пришла в себя. Ален уложил ее на койку и обработал рану. Она смотрела из-под ресниц, как он бинтует свою руку.

– Тебя сильно ранили в бою, – сообщил Ален.

Нив закрыла глаза и спросила:

– Он остался там?

– Нас никто не преследовал. Мы сейчас же уходим отсюда.

– Нет, я должна добить... – девушка попыталась что-то сказать, но снова отключилась.

Ульф быстро отшвартовался и начал выбираться с острова. Он надеялся, что, когда покинет это проклятое место, приборы заработают, и он сможет вызвать помощь. Море слегка волновалось. Ульф направил Мерелин прочь от острова. Он поставил грот¹⁴ и все время поглядывал на дисплеи.

В утренних сумерках бледное лицо Нив показалось в кокпите¹⁵. Ален крикнул:

– Тебе надо лежать, не вставай! Мы уже в пути!

– Мне нехорошо, – пожаловалась она и выбралась на палубу. Все ее тело покрыли мурашки.

– Еще бы, – буркнул Ульф, глядя на горизонт.

– Верни меня обратно, мне нужно быть там, – потребовала Нив, покачиваясь в такт волнам.

– Тебе нужно быть в больнице, – настаивал Ален.

– Ты не понимаешь...

Ульф упорно держал направление, противоположное острову.

– Мы сняли проклятие, твоего шмеля больше нет. Сурун остался, и это уже его проблемы. Тебе больше нечего там делать!

Нив повисла на леерах и молчала.

– Эй, – позвал Ален и похлопал девушку по щеке. На мгновение она пришла в себя. Ульф отпустил руль и уложил Нив на палубу. Он собрался перенести ее обратно на койку, но не успел этого сделать.

Над горизонтом появились первые лучи солнца. Они играли на синих волнах и скользили по корпусу яхты. Как только солнце осветило Нив, она застыла, словно белая скульптура, и через мгновение рассыпалась в прах и на серые птичьи перья. Ветер быстро разметал ее останки. Ален замер, слушая шелест волн и стук снастей¹⁶. Он смотрел на то место, где только что лежала Нив. На глаза навернулись слезы. Ален еще долго бесцельно вел Мерелин, пока не услышал сигнал включившегося навигатора.

 

1. Леер – туго натянутый трос, служащий ограждением.
2. Галс – зд. отрезок пути, который проходит парусное судно от поворота до поворота.
3. Эхолот – прибор для измерения глубины.
4. Лаг – прибор для измерения скорости судна.
5. Шкот – снасть бегучего такелажа, предназначенная для растягивания нижнего угла паруса.
6. Генуя – треугольный парус.
7. Кренгельс – металлическое кольцо, вдеваемое в отверстие паруса для продевания веревок.
8. Фал - снасть бегучего такелажа, предназначенная для поднимания или опускания паруса.
9. Киль (у яхты) – фальшкиль – приспособление в виде плавника, укрепленное снаружи на днище.
10. Мидель-шпангоут – шпангоут, расположенный в самом широком месте судна.
11. Гиперикум – зверобой.
12. Пайол – настил.
13. Рым – металлическое кольцо.
14. Грот – треугольный парус.
15. Кокпит – открытое помещение на палубе.
16. Снасти – тросы для подъема, уборки и управления парусами.