Пролог

Нет ничего более печального, чем взгляд на медленно умирающий мир. Когда-то давно землями Акарии правили две Империи, процветающие и властные, они были оплотом человечества и цивилизации. Более тысячи лет назад они пали под натиском того, что несла собой Расплата. Когда падшие ангелы осквернили человеческий род, а драконы пробудились, две Империи делали всё возможное, дабы остановить Зло и противостоять нашествию нечисти. Увы, в своей попытке остановить Расплату, они пали, погрузив мир в эпоху невежества и тёмных веков.

Барды варварских племён, заполонивших Акарию, страшились складывать истории о несчастьях Расплаты и всё, что помнят о ней сейчас, передавалось из уст в уста, теряясь и исчезая на семи ветрах …

Теперь в центре Акарии, на границе снегов Скивии и лесов Юга, лежит Драхийская Империя, крупнейшее и сильнейшее из государств Эурана, населённое акарцами. Она во многом определяет политику стран Запада, обладая огромным весом на землях Великой и Малой Акарии, за счёт своих армий. Её правители (Драконы-Императоры) ведут свой род от великого вождя-героя древних акарийцев, дракона-человека Адлариана Властителя, поведшего свои народы против того, что называлось Карихийской Империей. Сама Империя поделена на четыре фьефа. Западный, Северный, Восточный и Центральный. Каждым правит Дракон-Курфюст, член Императорской фамилии Доминиумов, в той или иной степени. Столицей Империи является славный город Айзенбург, один из крупнейших сохранившихся городов со времён Расплаты.

Империя Дракона окружена врагами. Соседи, в виде Фарийского королевства и Южных городов-государств, что желают завладеть её землями, могучими кочевниками с Востока, желающих взять побольше невольников и награбленных богатств… и Север… Скивия, земля гор и вечной зимы, была населена снежными великанами. Пришедшие туда народы людей смешались с ними и в результате их потомки, в лице народов Норварак, Норсиа и Норакс стали невероятно высоки и сильны, по сравнению с южанами. Они хотят не только рабов и золота. Ведомые демонами-богами они не знают пощады в своей жестокости. Именно Империя стала главным щитом для цивилизованных народов от посягательств варваров. Но не смотря на всю свою военную мощь, количество, врагов, угрожающих ей, не даёт Империи хоть какую-то передышку и манёвра для военного похода.

Своим богом имперцы считают Вара, благословлённые им, они защищают границы своего отечества от посягательств вероломных врагов. Чародеи и железные легионеры не знают пощады.

Но на далёком Севере цивилизации мало. Лишь малые очаги в лице военных постов, чья задача предупредить Империю об опасности, стоят там…

__________________________________________________________________

 

"Север живой. Он громадный зверь, что не покорился даже Кархари".

 

– слова Дракона-Императора Льва

 

1

Порывы холодного ветра несли снег по белой глади холма, которую Фридрих разрушал своими шагами, утопающих в сугробах. Свет бил в глаза, пока акарец спускался с очередной возвышенности. Два огненных диска ещё не опустились за горизонт, но он должен был спешить. Снег хрустел и ломался, прилипая к одежде крупными хлопьями (сейчас отряхивать было бессмысленно), если бы не тёплые высокие сапоги, ноги уже окоченели. Та часть его лица, которая была открыта морозу, уже краснела от холода, погрузившего всё вокруг в себя, кровь приливалась к открытым местам кожи, чтобы согреть. Он продолжал идти. Белый хлад не помешает ему, Север не помешает…

Уж сколько времени прошло, когда Фридрих был на Юге. Ульстад… акарец скучал по его улочкам. Грязным, но тёплым. По каменным развалинам, заделанными деревянными заплатками. По обилию запахов: от приятного – свежеиспечённого хлеба, до отвратительного – протухшей рыбины. На Севере не было запахов, ведь не было жизни. Деревья – редкость, дичь – ещё большая. Единственной его отрадой была застава, где были его сослуживцы, похлёбка и свиньи. Благодарность Вару за свиней, животных, что могут есть всё что угодно и давать мясо. Не каждому дано было в жизни попробовать мясо (от одно мысли о жареной свинине у Фридриха рот наполнялся слюнями), для многих это праздник, но тут, на заставе его надо есть, ведь до поставок с Юга долго. Слишком долго. Многое из того, что привозила Империя своим храбрым солдатам в суровевшее из мест Эурана, хватало лишь на большую часть месяца, а на Севере не то, что месяцы, дни слишком длинные… но ночь ещё длиннее. Опаснее. Днём ты видишь, что в дали. Ночью же… на Севере не говорят, что происходит ночью.

Фридрих как раз спустился с очередного снежного холма, как снова подул ветер и закрыл взор акарца снегом. Снежинки зацепились за ресницы, мешая смотреть вперёд, так что Фридриху пришлось остановиться и протереть их варежкой. Снег на ней обжигал веки, но недостаточно сильно. Акарец огляделся. Впереди виднелась застава, он же всё ещё стоял на возвышенности. Не было ясно до конца: был ли под ним земляной холм или ветры занесли сюда огромных сугробов, но узнавать никто не собирался. Ещё немного спустившись, Фридрих наконец ступил на деревянный помост, всаженный столбцами в снег и промёрзшую землю, и помахал часовому. Доски скрипели под сапогами и тяжёлым шагом акарца, пока он шёл вперёд, глядя на каменное строение, построенное ещё во времена до Великой Расплаты. Да, тогда мастера умели работать по камню, строя из него города и подобные заставы для защиты своих границ. Теперь же это полуразвалины, которые облюбовали те, от кого они должны были защищать. Акарец внимательнее посмотрел на здание заставы «Сшни», представлявшее из себя башню с полностью разваленной крышей и квадратное здание с трубой для выхода дыма. Камень и дерево, столь типично для новой эпохи. Где нет камня – всегда есть дерево, ведь по-другому человек, что никогда не работал над чем-то таким же твёрдым и прочным в руках мастера, но также хрупким в руках шарлатана, ничего сделать не мог. Фридрих тяжело вздохнул и предвкушая тепло очага, открыл дверь и вошёл внутрь.

2

Войдя внутрь, он мигом закрыл дверь, чтобы не выпускать тепло. Стряхивая с себя хлопья снега, он прошёл вперёд, к крючьям, на которых висели похожие на его шерстяные плащи с капюшонами и куртки. Внизу стояли сапоги, попарно расставленные вдоль стены на решёточной подставке. Среди них была пустая брешь, которую закрыл Фридрих. Удивительное изобретение создателей заставы обогревало её всю горячей водой… были бы дрова. Их Империя привозила два раза в месяц, приходилось экономить. Вылазки, которые совершали Нордвейхты (так называли солдат северных застав в Империи), происходили регламентировано. Тратить лишние дрова для просушки одежды никто не хотел.

Фридрих снова вздохнул и почувствовал запах сосны… жаренной свинины и земли. Уголок жизни. Имперская провизия кончилась несколько дней назад и теперь им оставалось довольствоваться свининой, которой должно было хватить до следующей поставки. Акарец, уже одетый в повседневную военную форму имперских армий, вошёл в главную залу.

Зал представлял собой относительно крупное помещение, освещаемое факелами и камином. Энгельс с Верденом играли в кости. Если бы тут был священник… их ждал бы скандал, думал Фридрих подходя к большому столу, за которым сидели их десятник Робер из Брема и его заместитель Наталий, что-то обсуждают… похоже мой доклад немного отложен. Вдруг плеча акарца кто-то коснулся, а после сжал его. Фридрих сделал полуоборот. Перед ним стоял рыжий мужчина средних лет, с гордостью носящий бакенбарды и лысину, а также по совместительству старый наставник всех новичков. Один глаз (а именно правый) у него отсутствовал, пустое отверстие закрывала повязка, другой светился, почти как у кархарцев, но тусклее. На той же стороне лица лежало множество шрамов, стекающихся в единую полосу, что пересекала его нос.

– Комендант Пауль. – Улыбнулся акарец, сжав губы от боли.

– Фридрих! – Пауль непроизвольно сжал тому плечо чуть сильнее, так что Фридрих сомкнул губы чуть крепче. – Рад, что ты цел.

– Это всего лишь разведка… – боль заставила его прищуриться.

– Да, разведка. Но не «всего лишь». Мы на Севере, мальчик! Ты не забыл, что случилось с Гербертом и Рендлом? – Он наконец отпустил его плечо, Фридрих с облегчением вздохнул и промассировал его.

– Кхм… конечно не забыл… но…

– Никаких «но». – Его лицо расплылось в улыбке, шрамы слились и уже напоминали собой неправильную звезду. – Мы должны всегда помнить об опасностях хлада и льда.

– Ладно. Не будем спорить. – Фридрих продолжал держать руку на плече, когда спросил, – на посту Аарон?

– Как видишь, - оглядев комнату, Пауль будто указал на всех, кто был тут. – Он всегда любил побыть один… кхм… так, ты ведь с разведки! Есть что-нибудь новое на пустошах?

– Нет. Только снега, да снега. – Фридрих покачал головой.

– Северяне притихли... – Комендант вздохнул, посмотрел на Робера, разговаривающего с Наталием. – Ты не заходил глубже?

– Слишком рискованно… вдобавок, иногда мне казалось, что они сами за мной следили. Несколько раз остановившись я вслушивался, правда кроме ветра, гоняющего снег, ничего не было… но подозрения ещё преследуют мои мысли.

– Ты уверен? Нам важно быть уверенными.

– Они жили тут веками. Приспосабливались к здешним местам. Я более, чем уверен, Пауль! – Ответил слегка обижено Фридрих.

– И всё-таки это предположения, не более. Ни Робер, ни, тем более, их Императорское величество или их светлость Дракон-Курфюрст Севера скорее всего не примут.

– Знаю, но ты ведь понимаешь моё беспокойство? – В глазах Фридриха горела надежда. Пауль смотрел прямо на него, продолжая вздыхать, пока наконец не ответил другу:

– Я здесь не первый год…

– Знаю.

– Не перебивай. – Фридрих замолк. – Мне не понаслышке пришлось ощутить на себе коварство и ярость здешних народов и именно поэтому я и готов поддержать тебя, но…

– Но это не имеет смысла без явных доказательств. – Пауль кивнул.

– Кхм… единственный способ что-либо сделать – отправиться в глубь… правда сделать мы это сможем только со следующей поставкой.

– Мы будем так рисковать? – Недовольно буркнул Фридрих.

– Всё, что мы делаем – риск, – заметил Пауль, – мы смертники, мой друг.

– Знаю. И всё же северяне слишком долго себя не показывали. Они явно что-то готовят.

– Я и не отрицаю, но без…

– Фридрих. – Окликнул парня Робер. Акарец тут же повернулся к нему и сразу заметил подзывающий жест. Кивнув Паулю, тем самым указав, что разговор скорее всего ещё не закончен, он подошёл к десятнику. Черноволосый, как сам Фридрих, Робер был типичным акарцем, которого толи за преступления, толи по собственному отправили служить сюда (сам он никогда об этом не рассказывал). Его внешность казалась обычной, даже, можно сказать, чуть более простой, чем у Фридриха, если бы не обычные для здешней жизни светящиеся тусклым светом глаза, он бы ничем не выделялся из группы обывателей. С боку сидел Наталий, светловолосый умный, но шибком заносчивый тип, так выделил его акарец из Ульстада среди других сослуживцев. Наталий был высок и довольно щупл, попал сюда в виду прошения о переводе. Уверен, если бы он знал, куда попадёт, то сразу бы отозвал своё прошение, думал про себя акарец. Одетые, как и все в зале, в обычную форму, с той разницей, что у Робера на правом плече была синяя лента, знак десятника тут. Наталий нервно стучал пальцами по столу, явно нетерпеливо ожидая доклада. Робера это сильно раздражало в заместителе, хотя этого десятник и не показывал.

– Доклад, сир Фридрих, – произнёс Наталий с явным желанием кончить всё быстрее. Сир... я давно уже не сир, думал акарец.

– Северян не обнаружил. Тишина. Снег. Всё, как всегда, за последние несколько месяцев. – Вкрадчиво произнёс Фридрих.

– «Всё, как всегда» … – Повторил недовольно Робер. – Спокойствие перед бурей.

– Или северяне слишком заняты борьбой с друг другом, – отметил заместитель. – Это было бы нам даже на руку.

– А я бы так не сказал, – строго ответил десятник. – Да, сейчас они рубят друг друга… возможно рубят. Но это послужит для них… как бы выразится… ситом, что пропустит через себя лишь сильнейших, жерлом, что извергнет из себя чудовище, невиданное годами, а возможно и веками. Когда враг привычен и знаком – он не так страшен, но такая скрытность…

– Я тоже заметил, господин Робер, – Наталий посмотрел на Фридриха злобными глазками. Если он сейчас скажет, что надо было обратиться к Роберу, как «господин-десятник» я ему по лицу дам, раздражённо рассуждал про себя акарец. – Я считаю, что нам стоит отправить отряд на разведку вглубь, – твёрдо проговорил он.

– Мы не можем, – вскочил Наталий, – всё и так распланировано до следующей поставки, не можем мы просто взять и отправить отр… – Вдруг он притих. Строгий взгляд Робера заставил заместителя сжаться, вернувшись на своё место.

– В кое-чём Наталий прав, мы не можем так просто рисковать ради одной экспедиции вглубь. – Робер вздохнул и побарабанил пальцами о стол. – Но тишь беспокоит меня сильнее. Даже, если мы и не найдём возможную орду северян… так даже будет лучше.

– Вы готовы пойти на риск из-за предположений? – Наконец пришёл в себя Наталий.

– Я много раз отрешался от этих мыслей и идей, – заметил строго десятник, но как уже было сказано – данное безмолвие на столь длительный срок пугает сильнее.

– И всё же, может стоит хотя бы дождаться Яна с его докладом из соседних застав? – Сказал Наталий и в тоже мгновение ощутил злой взгляд Фридриха. – Вдруг они смогли добыть хоть какую-либо информацию?

– И то верно. – Отметил Робер и посмотрел на Фридриха. – Решено. Экспедиция состоится… в случае, если Ян не принесёт удовлетворительной информации…

– Если вообще принесёт… – Шёпотом его перебил Фридрих.

– Ты что-то сказал? – Спросил язвительно Наталий.

– Что ты? Просто размышляю вслух: кого можно было бы взять вглубь.

– Хорошо, – Робер поднялся, Наталий неуверенно посмотрел на десятника и продолжил сидеть, не решаясь встать. – Иди, скажи Энгельсу, что его пора идти на смену, пусть Аарон погреется. Наталий.

– Да, господин-десятник?

– Идём на склад, не забудь позвать Пауля.

– Хорошо.

– А ты, Фридрих, отдохни у очага. В ближайшую неделю тебе предстоит мёрзнуть как собаке лишь на крыше, – на лице Робера заиграла улыбка.

3

Ян вернулся спустя неделю, чуть опоздав на день от запланированного срока, впрочем, подобные опоздания были не критичны. На посту снова был одинокий Аарон. Фридрих же играл на органистре (колёсной лире), ловко перебирая пальцами, своим сладкозвучным голосом он исполнял произведение собственного сочинения:

 

«О Север грозный - ты прекрасен!

Твой холод, снег и пустота...

Суровый вид твой, вечность ночи -

Влюбил меня ты на века!

 

Отечество тут встало очагами -

Империю ты дальше не пустил.

Владения твои украшены камнями.

Так манят человека из глубин!

 

О Север хладный, тобою овладели дикари...

Народы злобные, суровые как ты...

О Север, тобой я овладею!

И будет властвовать отныне тут Имперский сын!»

 

Резко отворив дверь, Русый бородатый коренастый мужчина шумно вошёл в обитель. Снег валился с него, чему активно помогали руки, быстро стряхивающие его с одежды. Ян сорвал с себя капюшон и шапку и крикнул:

– Ничего! – Его бас был слышан во всём здании. Пожалуй, только Аарон мог ничего не услышать. – Только снег, да метель!

На встречу шуму сразу вышли Энгельс с Фридрихом, который уже успел прекратить игру.

– А ведь я только привык к тишине, – отшутился первый, Фридрих фыркнул. Бородач же посмотрел на Энгельса со скепсисом, скинув с себя куртку. – Значит и на других заставах пусто?

– Да, я так и сказал же, ни северян, ни демонов. Только снег и наши.

– И никаких нападений в ближайших месяцах? – Спросил Фридрих.

– Нет. Тишь, да благодать, – Ян сплюнул и вытер губу тыльной стороной ладони.

– Надо сообщить Роберу, – отметил только подошедший Пауль, и они пошли.

Через несколько минут все, включая Аарона, немного смуглого полностью лысого, но молодого на вид человека, молчаливого, но достаточно терпеливого. Робер сидел во главе стола, справа Наталий. Энгельс с Верденом сидели с боку от Фридриха, они шепчутся, не могу расслышать, думал Акарец. С левой руки Робера сидел Пауль, с ним рядом Ян, Аарон сидел в самом конце стола.

– И так. – Начал десятник. – Ян доложил, что на заставах, как и тут ничего не слышно и не видно. Штиль. Так как наши заставы достаточно самостоятельны… не вижу смысла обговаривать с ними наш следующий шаг. – Все посмотрели на Робера. – Я отправляю экспедицию вглубь. Фридрих, Энгельс, Аарон и Наталий.

– Что?! – Вскочил светловолосый.

– Ты мой заместитель, а значит должен будет командовать операцией, пока я с Паулем и Верденом буду готовиться к возможному нападению.

– Но…

– Это приказ, господин Наталий, – улыбнулся Фридрих. – Верно, господин Робер? – Десятник кивнул. Наталий молча уселся на свою место и уставился в стол.

– Выступаете завтра. Припасы и снаряжения вы обсудите с Паулем, а пока… прошу разойтись.

 

Они выступили на следующий день ближе к полудню, утром всегда слишком холодно. Никто не разговаривал, да и кому это было надо сейчас?

Они шли через снежную пустыню несколько дней, встречая на своём пути лишь горы и снега. Скучный вечный и вечно повторяющийся пейзаж вызывали у отряда скуку и желание скорее вернуться. Кроме Фридриха. Он желал узнать, что же скрывает сейчас Север…

Прошло ещё два дня прежде, чем они встали на очередную стоянку. Маленький костёр, навесные палатки, покрываемые снаружи и изнутри шкурами, а также спальные мешки с одеялами. Лишь это позволяло им хоть как-то выдерживать холод в моменты, когда двигаться было нельзя. Движение – жизнь, особенно в этих краях. Отряд спал. Угли костра дотлевали, покрываясь слоем снега, а звуки наполнялись лишь гудением ветра, носящего снег. Лагерь был разбит так, чтобы быть достаточно незаметным, ну или по крайней мере, чтобы его можно было быстро убрать и спрятаться. Сработало первое. Удары барабанов разрушили тишину ночи. Первым проснулся Наталий. Он же, взяв в руки арбалет, разбудил Фридриха, а они вместе остальных.

Находясь на возвышенности, они видели, как через долину проходит огромная волна факелов. Шум барабанов перебивал другие звуки. Даже звук от хруста снега и топот всей этой орды был не слышан никому.

– Чёрт возьми, – Наталий выпучил глаза.

– Во имя Вара, нам надо спешить, если мы… – Энгельс не успел договорить, предупреждение Фридриха заставило его повернуть голову назад.

Аарон стоял с двумя обнажёнными клинками, прикрывая раненого акарца. Перед ними стояло двое северян, видимо разведчиков, что означало лишь одно – их вожак не тупой громила. Аарон был наготове, Наталий же стал натягивать тетиву, лишь Энгельс ничего не мог ничего поделать. Вдруг двое великанов (а были они почти в 1,5 раза больше любого из южан) двинулись на Аарона. Тот вскрикнул. Не было понятно, был ли это крик безумия, страха или боевой клич, но с ним, отчужденный нордвейхт направился прямо на северян. Быстрым движением, словно тигр он перерезал одному глотку, увернулся от удара топором второго и вонзил острие клинка тому в шею. В глазах Аарона Фридрих увидел кровожадность. Может из-за этого Аарона и отправили на заставу? Такая… жажда смерти… Думал акарец. Энгельс тут же подбежал к Фридриху, помогая тому подняться. От удара северянина правая рука была сломана. Идти он мог, но потеря крови уже через день замедлила бы весь отряд.

– Нам придётся оставить Фридриха, – прошептал Аарон.

– Что? – Не расслышал его Энгельс, зато отчётливо, не смотря на шум барабанов расслышал и понял Фридрих.

– Он… – Фридрих сжал зубы от боли, но потом продолжил, – прав… к сожалению. Я буду лишь задерживать отряд.

– Но мы не можем просто тебя тут бросить, – неожиданно для всех вмешался Наталий.

– Застава важнее. – Сказал Аарон.

– Но…

– Аарон снова прав. Вы должны спешить, если Империя не узнает об орде, могут быть ужасные последствия! – Наталий и Энгельс мялись, пока Аарон собирал вещи.

– Мы нордвейхты, мы должны быть практичными, а сейчас данная особенность призывает нас бросить собрата, дабы спасти куда большее. – Голос Аарона был отчуждён, казалось, будто его разговор о долге не вызывал у него того, что сам Аарон пытался вызвать у остальных.

– Наталий, - сказал Энгельс. – Тебе выбирать. – Заместитель сглотнул. Ещё никогда ему не приходилось решать чью-то судьбу, подобно богу, сеньору или судье. Он задумался и через пару минут сказал.

– Мы не оставим сира Фридриха тут. Я решил. Поступим так: оставим сиру Фридриху палатку, немного еды и мешок для сна, после попытаемся вернуться за ним. – Аарон косо посмотрел на Наталия. Энгельс же кивнул. Они уложили Фридриха, сделав ему лёгкую перевязь, после чего покинули.

4

Следующие дни отряд двигался быстро. Нельзя было тратить и дня, ведь каждому было ясно, чем закончится их личное поражение.

Когда они дошли до заставы, то на ней их уже кто-то ждал. Он махнул рукой. Они мигом вошли внутрь. Сбросив одежду, Наталий мигом направился к Роберу, что уже заметил манко в отношении отряда.

– Фридрих…

– Жив, – неожиданно Аарон прервал командира. – Мы оставили его там, Наталий обещал вернуться. – Светловолосый отвёл взгляд от Робера.

– Зря. Вряд ли он выживет. – Аарон кивнул. Энгельс же притупил взгляд и сжался внутри от того, что они непросто бросили собрата, но и обманули его. Наталий же пересилил себя:

– Там идёт целая орда! Фридрих был прав! Мы немедля должны отправить гонца. – Робер пристально вгляделся в глаза Наталия, после чего посмотрел на Аарона, всё такого же спокойного.

– Сколько их?

– По меньшей мере до десяти или двадцати тысяч голов. Заставу сметут до того, как Дракон-Император или даже Дракон-Курфюрст успеют прийти.

– Мы смертники, – произнёс твёрдо Пауль. – Убийцы, воры, неугодные и т.д. Мы смертники и такова наша альтернатива пыткам и четвертованию или того хуже.

– Значит решено. – Тихо произнёс Робер. – Наталий, перо, чернильницу и пергамент мне… Аарон подготовь коня для него. – Тот тихо кивнул и ушёл.

 

В тот же день было написано и отослано письмо Дракону-Курфюрсту Севера. А от него и самому Дракону-Императору. Империя стала собираться в великий поход против зверя под именем Север. Заставы не продержались бы и дня. Предупреждённые собратьями, нордвейхты отступили, в ожидании своего Императора.

 

Тем временем Фридрих лежал в горах по среди снежной пустыни. Холод потихоньку побеждал его. Еда почти кончилась. И вот я снова один… думал он, сир Фридрих… как давно это было… Акарец чувствовал, как умирал, как Север медленно пожирает его жизнь, подобно дикому зверю сырое мясо. И чем больше гас разум Фридриха, тем сильнее слышался чей-то шёпот…