Некто Никто

3539 способов погибнуть достойно

Уничтоженные мутировавшей пастилой, рахат-лукумом или массовыми гуляниями города – это буквально отдельный вид искусства. И я бы даже поспорил, которое из искусств – архитектура или социально-бытовой деструктивизм – более сложное и многогранное. Тут тебе и множество преобразований с банальным параллелепипедом, и сгоревшие башни, и мириады вариаций самых банальных вещей! Если забыть о горе, страхе, разрухе и экономической нестабильности – чудеснейшая из форм творчества.

Думаете, зубы заговариваю? Что вы, что вы! Как можно? Просто речь моя польется как раз о таком разрушенном городке. Некогда один из узловых пунктов множества караванных маршрутов, пышущий жаром пончик в жизни пустыни в целом и местной гильдии наемников в частности… В общем, здесь через пару лет должен был зародиться рок-н-ролл или рэп, если бы не досадный казус.

Оу. Неужели вас теперь интересует именно он? Удивительно резвая переоценка приоритетов! Похвально, молодой человек!

*звуки ударов по глупым черепушкам*

Связанные тела недовольно бурчат.

Ну-ну, будет вам ругаться! Воспитанные люди, а такие слова мычат через собственные портянки! Расскажу я вам все, чего зазря воздух сотрясать? Но тыкать в меня копьями вы в следующий раз поостережетесь, щеглы бесшабашные. Итак, вас интересуют…

РУИНЫ.

От рынка почти ничего не осталось. Богатый квартал и весь центр разорван в дым, едва ли осталось хоть что-то немагическое и стабильное дольше часа в сутки. Квартал бедняков и приареновые улочки пострадали меньше – сказалась близость к источнику резонанса, что парадоксально, но полностью соответствует гипотезам о магических аномалиях. Отсюда второй парадокс – в бедных кварталах сохранилось столько артефактов, что можно пару пантеонов завоевать на правах самого крутого бога войны и порнографии. Но и в опасных местах есть своя ценность. Все двести акров пространства вокруг арены теперь один большой источник магических артефактов, аномалий и курьезных способов погибнуть в самом расцвете жизни.

Основа прибыли – обычные сгустки магии. Обычно не больше черешенки. Даже не самой крупной черешенки, чаще и вовсе не больше горошинки черного перца. Из Арены таскают минимум арбузы. В чем таскают? В кружках. Местные кружки вмещают акваторию небольшой бухты и даже не заполняются до краев. Ножи, которые сшивают порезы, мечи, что могут воскресить мертвых, банальные щиты-убийцы, кольчуги здравого смысла и легкого протекания красных дней у дев… Чего только умельцы оттуда не достали. Всех интересуют таверна Смита и посох распорядителя Арены. И хоть шанс попасть в лужу, что сожжет тебя так сильно, что ты промокнешь до атомов и более не сможет встать на ветру, чтобы тебя не сдуло, желающих все равно с избытком.

- Да хватит заливать, Петрович! Лучше набодяжь-ка мне еще своей сивухи чудесной! Мне от нее так спится хорошо… - пробурчал один из четверки за последним населенным столом в трактире «У самого дьяволова гузна».

- Изволь, Федя. А вы, ребят, как? – улыбаясь, спросил «Петрович».

- Вещай, хозяин, - улыбнулся восточный гость, опираясь на рукоять внегравитационного ятагана. Ох и хитро же он опирался! А улыбался как коварно – жуть!

- И то дело, - буркнул тщедушный парнишка в потрепанной картечью курточке. И даже если вероятность выжить после залпа картечью стремилась к нулю… все равно куртка годилась разве что для отбрасывания кроликов на лесной оргии.

- А лучше – и наливай, и вещай. Сивуха у тебя и правда знатная, - хмыкнул хантер, поигрывая винчестером. Предвижу удивление – откуда дисковод в наше нелегкое время?! Спокойствие – этот не воспроизводит DVD-RW, только CD-ROM. А чаще всего мечет бесконечные диски с бешенной скоростью. Дивная вещица, раритет древних богов! Орудие жреца Хатаба.

- Ох, ну вы и жадюги, - хохотнул трактирщик. – Черт с вами, пейте и слушайте. Поговаривают, что весь магический ареал, вся зона – подмиг-подмиг – это лишь ошибка владеющего силой. И едва мы доберемся до логова евойного – так сразу все это обернется страшным сном, и можно будет жить по-старому!

- Конечно, пхпахппха! – прокашлялся пьяница, сползая под стол. – И где же он живет, Петрович? Неужто в самой Арене?!

- Дурак ты, Федя. Чего ему там делать? Он же коллега мой. Вот и сидит в трактире. Знать бы в каком из десяти оставшихся?

- Всего-то? Да за три ходки можно обернуться! – воскликнул владелец потрепанной куртки.

- Всего да не всего. Темпоральное смещение. Где он случится сегодня – неизвестно. А каждый трактир – опаснейший данж, там короли армии гробили за один столик, не то, что доброму артефактотырятелю копытки откинуть – тысяче за секунду хватит, даже в очередь можно не строиться!

- И все же это возможно, - тихо подытожил вичестероносец. – Главное – удача.

- Или смелость, - прошептал парнишка в дуршлаге.

- Или тонкий расчет! – хохотнул араб, опрокидывая рюмку.

- Или чтобы ноги не запле-ик-талиси, - пробормотал пьянчуга, выбираясь на свет божий.

Очередная ходка началась.

***

Спустя три смерти, двух случайно убитых рептилий, возможно, имеющих предрасположенность к огнедыханию, два тостера-мизантропа, утюжок-снимет-скальп и три полуторника-пацифиста, парнишка-с-курточкой добрался до первого трактира. Видок внутри был с душком – за стеклом летали черепа, личи, черепа-личи и черепа личей, решившихся стать личами и перестать работать на мертвого дядю. В углу валялась кучка филактерий. Едва один из личей протянул «Мля, живого чую!», как курточка скрылась из виду. Через час чувачок торчал на КПП и сдавал хабар – три магических кляксы и …

- Татуировка магическая, одна. До похода в зону не зафиксирована!

- Да это ваши прошляпили, наверное! – прогундосил парнишка.

- Что вы говорите? Бывает! И как же она работает?!

Немой взгляд. Рука забирает две кляксы из трех. Законоисполнительная рука выхватывает еще одну кляксу. Раздосадованная рука на миг замирает и уходит вслед за раздосадованным телом и просто пребывающим в ярости сознанием.

Нужно срочно узнать, как пользоваться этой чертовой татуировкой! И заодно сбыть кляксу Черту.

***

Вероятно, необходимо внести чуть-чуть конкретики. Черт, это нечто рогатое, копытное, прековарное и скверно пахнущее. Разумеется, нужно держать ухо востро и обрез под рукой, когда пытаешься продать ему что-то дороже вареников с вишней. По злому року (русскому) так уж произошло, что любой стаф из ареала – дороже вареников с вишней. И даже дороже пельмешек с псевдомясом. И нет, вы не хотите знать!

Порванный злой картечью рукав задел дверной косяк, обладатель оскорбительно побитой одежды протиснулся в забитую хламом каморку, что располагалась за актовым залом и никто за всю историю мира так и не выяснил, откуда в Призонье появился подобный архитектурный объект. Где-то в глубине каморки раздался грохот чего-то, что уже можно кантовать и на свет выбрался черт – маленькое копытолобое и рогоногое существо ростом чуть выше колена.

- Паша! Твою душу втридорога! Неужто из зоны вернулся?! – запричитал Черт, вытаскивая из-за пояса монокль со сломанной линзой. Жуткий артефакт, просто швейцарский нож по части физического наблюдения.

- Да вернулся, но почти пустой. Одна клякса, да… татушка.

Если вы ни разу не видели, как встрепенулся черт, то пояснять вам что-то будет бессмысленно. Все равно что кастрированному евнуху описывать голландский штурвал. Эпитеты в молоко, метафоры – в простоквашу.

- Татушка? Ну-ка, покажи!

Паша сбросил куртку, за которой … ничего не было!

- Да ну накер! Погоди, курту пропали, паря. Да вот же она! Так даже лучше – заплачу красиво. Семизначно.

Куртконосец присвистнул. Это почти как семьдесят хороших капель.

- Нет, Черт, оставлю-ка я ее у себя. Видать, полезная штука.

- Оставишь у себя? – врать не буду, не видал я еще Черта в ярости. Так что ловлю момент, чего и вам желаю. – Одну из четырнадцати татуировок Бесконечной Глупости?! Да кем ты себя возомнил?!

Со стены с противным скрежетом слетела ржавая секира. Бердыш ржавости Е.И.В. Трухопата. Черт торговал повсюду, артефактов у него больше, чем в зоне. Паша метнулся в сторону. Точнее, неуверенная натура искателя артефактов захотела одновременно спрятаться за дверью и за полками. Раздался хлопок. Успех!

Паша успел спрятаться и за полкой, и за дверью.

- Какого накера?! – рявкнул Черт и расквасил в рыжую труху и полочку, и Пашеньку. Рип, Паха.

А вторая версия Павла обрела цель в жизни и свалила в ближайшую точку сил, которые первое время пытались исследовать зону, потом ограждали ее ото всех, а потом плюнули и теперь просто гребут налог и стараются не пускать совсем идиотов. Не доглядели.

- Нет, ну и что конкретно вы хотите, чтобы мы сделали? Сбываете артефакты, черт знает, у кого, не проверяете находки в нашем бюро исследований, а потом прибегаете «Хоспади, я отрыл какую-то дрянь, она хочет завоевать Азерот!». Не попадайтесь ему на глаза, бегите отсюда и доживайте свои, - сержант сверился с каким-то прибором, - восемь лет жизни. Снять татуировку с вас может только Черт, а снимет он ее, вероятно, вместе с вашим скальпом.

- В-в-восемь лет?! – пораженно воскликнул Паша.

- Ну а что? Тоже дело. Можно… ну не знаю, мир посмотреть? Семью завести, если совсем безответственный. Ладно, брат, бывай, у меня переучет.

Не обращая внимания на тупую причину не работать, дырявая курточка поднялся и поплелся. Я бы очень соврал, если бы сказал «он знал, куда идет». Но и не сказать, что не знал. Он шел пить, трактир с нормальными ценами был один – так что не зная, куда, он шел во вполне себе определенное место.

***

В четыре утра «У самого дьяволова гузна» было крайне многолюдно. Два посетителя, пьяный дух и трактирщик. И, конечно же, разговоры по душам.

- И вот ты представляешь – гулящая! Нет, знал же, что суккубушка моя нимфоманка, но чтобы вот так, у меня на глазах?! – пораженно бурчал кентавр. Паша многозначительно кивал, потягивая дцатый стаканчик сивушечки. Потом икнул, опомнился и заявил:

- И чего ты нюни развесил?! У тебя же полевая артиллерия природой предусмотрена меж ног! Пришел, отлюбил по самые рожки – пусть знает, что лучше тебя мужика на районе нет! Мне вон шестнадцать лет жить оставалось. А теперь по дурости и вовсе восемь…

- Не о том думаешь, Паша, - горько усмехнулся «Петрович». – Важно не сколько лет тебе осталось. А как не просрать их в пустых метаниях. Тебе вот нынешнему хоть двести лет дай – все ж прогадишь, таская каштаны и побухивая в трактирах.

- Верно говоришь, Петрович! – фыркнул кентавр. – Тебе смысл жизни нужен. Железобетонная причина проснуться сегодня и к вечеру сдохнуть, но к цели хотя бы приблизиться. И тогда восемь лет или восемь секунд – совершенно неважно.

- Сказать легко, а какую мне, неумехе, цель можно придумать, когда я идиот бесталанный?! – воскликнул Паша, чуть не плача.

- Да я х-з-б-л-б-б-л… - пробулькал копытный.

- Я, конечно, не хрен, - протянул «Петрович», - но идейка у меня для тебя есть. Правда, сразу скажу – ничего приятно не обещаю. Но сможешь помочь обществу и войти в историю, если повезет.

Паша недоуменно посмотрел на барную стойку, потом оторвал голову от деревянной доски, пропитанной алкоголем, и недоуменно посмотрел на «Петровича».

- И что за дело?

- Разбудить мистера Смита и разрушить зону.

Кентавр заржал – ввиду физиологических причин, а не из-за предложения трактирщика.

- Ты соображаешь, что несешь? Сколько там аномалий?! Я же кони двину, - он повернулся к кентавру, - извини, брат, фразеологизмы бездушные, я не со зла!

- Да ничего, я уже в лепеху бухой, - пробормотал муж суккубушки.

В двери вошла невероятной красоты дева с рожками. Увидев фронт работ, она умилительно вздохнула, подмигнула Паше, уважительно кивнула «Петровичу» и тихонько увела мужа домой. Вот теперь в трактире все как обычно.

- Аномалий там около пары тысяч. Думаю, у тебя останется немного времени, чтобы что-то попросить у Смита. Но далеко не факт. Так что вот тебе мой план…

Надежный, как солнечные часы, построенные на солнце. Татуировка может располовинить владельца на любое количество копий, подчиненных одному разуму. И вся эта ватага должна прорвать заслон из аномалий, пробиться ко всем трактирам разом и разбудить мистера Смита, который исполняет желания и может остановить все это безобразие.

- А как же твой трактир? Не закроешься потом из-за убытков? – спросил Паша.

- Переживу как-нибудь. Караваны-то пустят опять, а местечко я присмотрел хорошее, прибыльное в любом виде. Так что, Паш?

- Утром скажу.

- Извини, но мне бы сейчас узнать. За тобой Черт охотится, если ты не знал.

- Говорю ж – утром скажу, как оно прошло. Бывай, «Петрович»!

Трактир опустел. А с рассветом и вовсе исчез.

***

Главная сложность заключалась в том, что нужно было осознавать, какое число копий тебе пригодится. Восемь лет – это примерно двести пятьдесят миллионов секунд, разделенные на две тысячи… В общем, очень мало, едва ли больше двух дней. А ведь еще нужно найти нужный трактир!

- Плевать, - буркнул Паша, едва не погибнув от похмельной головной боли. Пару минут назад он прошел в зону и погранец как-то очень уж внимательно на него смотрел. Черт уже знает…

- А вот и ты, Паша! – рявкнул Черт, выбегая из-за угла.

Рефлекторной реакцией Паши было располовиниться примерно на три с лишком тысячи тел и пуститься во все тяжкие по улочкам давно раздолбанного магией городишки. Не сказать, что я осуждаю его выбор… но жить ему осталось часов двадцать. А многим его версиям – и того меньше.

Он ощутил это уже через двадцать три шага. Смерть. Пашу-12 сожрала рюмка-людоед. А Паша-1 побежал дальше.

Пашу-401 утащило в темную подворотню и злостно изнасиловало нечто. Настолько злостно и страстно, что паренек умер от множественных оргазмов. А Паша-1 побежал дальше.

Паша-13 попал в ад.

Паша-291 решил записать вольтамперограмму для грозового атронаха, но перепутал фазы, спалил прибор и погиб под ударами научного руководителя.

Паша-90 и Паша-3020 ощутили неудержимую страсть друг к другу, отлюбили друг друга прямо на улице, потом осознали, что не могут понять, инцест ли это или онанизм и умерли в тщетных попытках классифицировать свою любовь.

Трое Паш неизвестных номеров влетели в аномалию с рисованными движущимися картинками про развратных школьниц и вполне себе классифицировали свои действия до смерти.

Паша-2001 стал гигантским и его раздолбал какой-то ангел с пулеметом.

Паша-1983 попал в мир, где государство не желает знать о тебе ничего, представился полицейскому и представился апостолу Петру. И только одному из них не нужно было представляться.

Паша-800 отправился в прошлое, чтобы помочь хоббиту донести кольцо в Молдовию, но с удивлением обнаружил полное отсутствие и Молдовии, и хоббитов в этой линии времени. От отчаяния он переустановил виндовс в свой череп и это оказалась «Виста». Бедняга скончался в муках и лагах.

Паша-531 укусил змею и попал под статью о домогательствах. Казнь через повешение. За что именно вешают по этой статье – даже не спрашивайте.

Паша-905 решил на бегу подучить квантовую физику, задумался о спиновом числе своих частиц и разлетелся на кварк-глюонную плазму, едва не породив новую вселенную.

Пашу-49 телепортировали в центр сверхновой.

Паша-51 наблюдал за взрывом сверхновой. С зеркалкой. На борту бюджетного космолета. С образованием «фотограф». Что вообще могло пойти так?

Паша-3099 дохнул на дракона воздухом, ибо хотел того поддержать, ведь по теории магии, воздух является дружественной стихией для огня… Его сожгли за ересь.

С Паши-54 по Пашу-76 догнал Черт и смог-таки скопировать татуировку с их бездыханных тел. Постфактум оказалось, что татуировка слишком большая для его тела и пропорционально уменьшать ее нельзя.

Паша-1007 попал в аномалию и ему все атомы в теле перемешали. Нельзя сказать, что это было как-то ужасно больно, но опыт определенно болезненный.

Бег продолжался, но по совсем другим причинам. Черт медленно брел с бастардом борцов с глобальным потеплением – огромным огненным мечом, который не создавал вредных выбросов. Пока не сталкивался с менее экологичной плотью. А Паша-1 мчался, по всем улицам, по каждому закоулку, Паша-1 искал трактиры, как в юности, когда еще был совсем молод и совсем глуп. Паша-4 размазался на пространственной аномалии – координаты его тела в пространстве случайным образом перемешали, сотворив некий фарш.

Солнце в зените

Паша-3540, последний, поймал арбалетный болт из прошлого.

Солнце к закату.

Паша-2022 умер от какой-то странной болезни, заставляющей искать гречку и бумагу. Сойдя с ума после трех секунд поисков, он вошел в какой-то магический кисель и стал совой. И умер от осознания своей милой крутости.

Полночь миновала.

Вся двенадцатая сотня словила баг кирпичей и влипла в стены, трое попали в подворотни, семерых банально сожрали черепа личей, осталось едва ли больше десятка Паш, когда они нашли.

Трактир «Дьяволово гузно».

- Да ты меня шутишь! – закричал Паша в десять глоток и рванул дверь на себя.

Внутри сидел «Петрович».

- Какого хрена, «Петрович»?!

- Ну а что еще я мог сделать? Сплю тут уже тысячу лет. Надоело. Да и эту аномалию пора бы исправить. Кстати, у тебя еще пара часов в запасе. Чего же ты хочешь, Паш?

- Для начала, джин хренов, ты мне все по полочкам разложишь. А потом… придумаем что-нибудь.

- Ну садись и слушай, друг. Налить чего?

- А чай есть? Сто лет чая не пил, с баранками.

«Петрович» хмыкнул и вытащил из-под стойки самовар под парами. Паша умостился на барный стул, который был ему чуть-чуть высоковат.

***

- Дело-то как было – разок жил-был-дев-любил один градостроитель. И вздумалось ему с какого-то лютого галлюциногенного кефира построить городишко в пустыне. Но кому вперся городок в глухой пустыне? Вот он и намутил новый караванный маршрут, вдоль него сотворил пару десятков поселков и пять городов. Самый большой, он же и самый глубоко посаженный в пустыню – это наша аномальная зона. Здешняя арена – место ритуальных боев. Собственно, с нее все и началось.

Случился тут один товарищ, крайне странной кондиции. Вроде человек, но больно необычный, точнее не сказать – двинутый по фазе мечник. Воспитывал девчонок приемных, штуки две-три, не помню точно. И однажды встретил такую же двинутую девицу, занял на арене почетное серебряное место и более на арену не лез. Правда, лет через пять-семь приперся ко мне с девушкой своей, женой на тот момент, и упросил превратить их в оружие, подарить дочкам и все под честное слово. Ну, оно, конечно, странная просьба, да только ко мне с нормальными никогда и не приходили, если честно. Сваял я, понимаешь ли, нормальные такие клинки, отдал девочкам…

А потом они пришли на арену. Победитель, чтоб ты понимал, получал право на одно желание. Колизей местный, прикинь, стоит на месте эшафота джинов, силы вокруг – немеряно. Ну а девочки вместо куколок лет с пяти игрались только с гладиусами да топорами. И случилась резня – по счастью, без жертв, только с проигравшими. Даже дочка распорядителя боев, пользовавшаяся определенными преференциями, и та слегла от слаженных действий девочек. Славный был бой. А потом случился казус.

Победитель может быть только один… Арена слегка слетела по фазе и выполнила все желания вокруг, разобрав личности людей и собрав их по принадлежности к тому или иному желанию. Так появились аномалии. А девочки…

- Кто из них победил? – спросил Паша.

«Петрович» молчал.

- Они… еще там?

- Да. Дерутся. Ни одна не хочет умирать. И желание у них одно. Вот арена и разошлась немного.

Паша прихлебнул чая из кружки.

- И что же теперь делать?

- Ну, ты меня разбудил – так что с меня желание. Сам понимаешь, в таком месте по-другому вопросы не решаются.

- А с девочками что? – тихо спросил владелец дырок на куртке.

- Есть у меня одна мысль. Хочешь – пойдем, посмотришь. Вдруг потребуется пара лишних рук? – усмехнулся «Петрович».

Паша кивнул и слез с барного стула. Где-то за дверью гибли его копии.

- А, точно! Ты же со сломанной татуировкой! Погоди, - «Петрович» достал шариковую ручку и намалевал кривоватый копирайт где-то на левом плече Паши. – Теперь полноценная татушка! Безлимитное деление, приватизация неизрасходованных лет жизни копии – считай, легальное бессмертие – в общем, пользуйся. И пошли уже, слишком долго девочки дерутся.

Улочки зоны вдруг потеряли весь свой флер опасности. И аномалии, которые норовили тебя, в лучшем случае, убить – вдруг резко попрятались, словно слизняки, узрев сталактит. «Петрович», он же «Смит», он же хрен пойми кто со странной пропиской и довольно бредовой биографией, шел небыстро, то и дело оглядываясь на постройки. Конечно, это было практически нереально и вообще, звучало, будто бред сивой кобылы сивой кобылы – но казалось, что он намечает места, с которых стоит начать реставрировать город. Будто он и есть тот самый зодчий, что с бодуна решил облагородить пустыню.

Показалась арена. Так далеко в зону никто не заходил. Считалось, что здесь опасность перевешивает прибыль.

- Смотри издалека. Если мне не повезет – попробуешь сам. Но будь аккуратен, - «Смит» сбросил с себя фартук и оставил его у самого входа на арену. - Девочки тренировались тысячи лет без перерыва. Могут и убить нечаянно.

- Я за сегодняшний день умер несколько тысяч раз, - усмехнулся Паша. – Думаю, еще пара смертей мне не повредит.

- Ну как знаешь, Паха. Ни пуха, - пробормотал трактирщик.

Он вошел на арену. В центре сиял какой-то жуткий вихрь из магии, стали и песка – «Петрович» двинулся как раз к нему. Рванулся сквозь песок – ничего. Второй раз, третий – снова безрезультатно. Едва заметный выпад из центра вихря – два клинка точно в грудь – отбросили трактирщика в стену арены, раздробив многострадальный кирпич. Паша грустно вздохнул и ступил на ареновский песок.

Раздвоение теперь приходилось не призывать, а подавлять – активированная татуировка прямо-таки с утроенным рвением жаждала копировать хозяина. Поэтому первая же попытка сотворить клона потерпела фиаско – клонов случилось столько, что лишние просто попадали в магический вихрь, приняв смерть от сотен тысяч выпадов, порезов и пинков. Оставшиеся копии смогли рассредоточиться – в той мере, в которой могли бы рассредоточиться полтысячи тел, толпящихся в эллипсе и управляемых одним не очень прокачанным разумом. А потом они просто побежали в вихрь. Куча тел, поток боли и страданий едва не разорвал сознание Паши, ошметки трупов закрыли собой песок, биться стало невозможно.

Раздался звук пыльного гонга. Паша свалился с ног и больше не видел ничего.

***

А, черт! Отвык я от вашего интерфейса… Мы все больше по сенсорам да по нейроуправлению…

***

Паша очнулся. Не хочу утаивать детали – уже это обстоятельство удивило владельца… О, да! Чертова куртка разлетелась на атомы! Победа, товарищи!!! Кгхм, простите, продолжаю.

Павел валялся на песке арены. В двух экземплярах. Когда встал один из них, второй проявил странную асинхронность – перевернулся на бок и продолжил спать. Лишь толчок в бок от «близнеца» помог ему проснуться. И причины быстрее проснуться определенно существовали.

Над ними нависли две девушки. Возможно, чересчур молодые для слова «девушки», но «девочками» их назвать язык не поворачивался. Ни один из двух павловских языков.

За девочками стоял изможденный мужчина весьма острых очертаний, придерживающий за плечи девочек. Его обнимала некая особа, вероятно, мать семейства. Почему-то создавалось странное впечатление, что все они – одна семья.

А, ну и два ножа торчали прямо у павловский кадыков, угрожая исправить вселенскую несправедливость и устранить обоих Паш.

- Погодите, девочки! Он же спас всех нас! Может, хотя бы чаем паренька напоим? – прокряхтел «Смит» из-под обломков стены арены.

Точно. Арену же снесло. Да и черт с ней, архитектурная архаика. Одна из девушек убрала кинжал и подала руку Павлу. Так, этот нейминг меня вгоняет в уныние, давайте один будет Пашей, а второй – Павлом.

- Не подводят ли меня уши? – грозно просипел мужчина, поворачиваясь к трактирщику. – Ты ли это, А?

- Я, кто ж еще? И тебе не хворать, клинок.

«Клинок» подскочил к едва освободившемуся «Смиту» и влепил ему знатного леща. Даже, я бы сказал, зеркального карпа.

- Ты почему их не остановил?! – закричал он. Не карп, «Клинок».

- Ага, попробуй остановить верблюда от ношения горба. Ты сам дурак, нужно же было головой подумать.

- Да, пап, это же было очевидно, - произнесла одна из девушек, поднимая Пашу с песка.

«Клинок» шумно выдохнул.

- Бес с тобой, золотая рыбка. Живи, - он подал руку «Смиту». Тот в ответ приобнял отца семейства.

- С возвращением, Арт.

Оба Паши, и Паша, и Павел… ладно, я потерплю… стояли, слегка пошатываясь. Вся драма происходящего практически полностью ускользали от них.

- Псс, Лир! – шепнула одна девушка другой. – Мне кажется или…

- Да нет, вроде бы и правда. Симпатяги какие! А вы братья?

Паша помотал головой, а Павел улыбнулся и сказал:

- Нет, мы – один человек. Точнее, были еще не так давно… Эй, Паш, ты куда? Это же невежливо!

- Угрюмый – мой, - буркнула вторая девушка и побежала за Пашей. Тот, едва увидел погоню, ломанулся в бешенный галоп, перепрыгивая кучи кирпичей, которыми стал городишко.

- А ну стой! Все равно от любви не убежишь!

- От любви – нет! А от вздорной милашки с кинжалом – легко! – крикнул Паша, поворачивая по улице. Ошибка! Улиц-то больше нет.

Любящая подсечка впечатала его в грунт и вновь отключила сознание от мозга на время профилактических работ в центральной нервной системе.

- Эх, Паша. Не переживайте, он просто не привык общению с девушками…

- Слышь, хлыщь, ты чего это липнешь к моей дочери, - просипел «клинок» из-за спины Павла.

- Пожалуй, решение Паши было не таким уж безумным. Простите, миледи, - он церемонно поцеловал руку Лиры и бросился бежать. На бегу выхватил Пашу из объятий второй сестры и пустился прочь из города.

- Стой, паршивец! Поймаю – убью!!!

- Тогда стоять на месте явно нет резона! – крикнул в ответ Павел. – Девушки! Не скучайте! Мы обязательно вернемся!

- Пааап! – чуть не плача, крикнула Лира. – Ну зачем?!

- Ну чего ты ревешь?! Сказал же – вернется. За цветами побежал, наверное…

***

- Мда, ребят, что-то вы больно хлипкие... - обратился оратор к полуживым слушателям. - Там, кажется, дети нравственно страдают от переизбытка отсылок к долбанной Боблии, я отойду, посмотрю хоть, а вы тут ...

- Святой долбанной Боблии, еретик! - прохрипел один из пленников.

Оу. Пардоньте.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 2. Оценка: 4,00 из 5)
Загрузка...