***

— Эй, Абдул, открывай ворота!

Закопченные железные створки тяжело расползлись в стороны, Абдул спустился к повозке, чтобы лучше рассмотреть, что в ней.

— Гончие сегодня снова не церемонились, а? — он кивнул извозчику на груз.

Дна телеги не было видно из-за останков разорванных тел, наваленных вперемешку с кровавыми тряпками.

— Видать, эти их чем-то разозлили.

— Сколько тут?

— Да кто ж считает? — рассмеялся извозчик и привычно направил лошадь в ворота.

Горе тому, кто надеется сбежать из Аль'Гехены. Шанс совершить побег даже не призрачный, он намного меньше. Никто и никогда не покидает это место навсегда. Даже если несчастному удастся вырваться из проклятых внутренних морей, гончие настигнут его, растерзают и вернут обглоданные кости обратно.

***

Когда мне представился шанс убраться отсюда, я не медлил. В стене колоссального котла (в него вместился бы целый город или маленькая луна!), в котором плещется огненное море, образовалась пробоина. Кипящие воды устремились наружу вонючими ревущими потоками. Я бросился туда, где течение казалось сильнее всего, по дороге отшвырнув засмотревшегося бедолагу. Он ударился лицом об острый камень, я рассмеялся. Вот растяпа!

Воды огненного моря так горячи, что варят тебя заживо, но мне все равно. Я буду пытаться вернуть власть над своей судьбой, даже если умру в «я-уже-сбился-со-счета-в-который-раз».

Я не единственный беглец, рядом со мной другие бедолаги. Кто-то проворнее и быстрее меня. Кто-то остался позади. Кого-то я ударил локтем, потому что он зазевался. Пока гончие будут рвать его на части, у меня появятся дополнительные секунды.

И вот неудержимое течение выносит нас наружу. На мгновение я увидел цвет ночного неба - впервые за неисчислимые годы, проведенные в Аль'Гехене! Из внутренних морей не видно звезд.

Вырвавшаяся на волю вода ударилась о скалы. Кого-то смачно размозжило прямо там, но для меня все сложилось получше. Когда я достиг земли, вода уже частично затопила местность, и я уцелел.

Очухавшись после падения, я втянул ноздрями запах свежего горного воздуха. О да! Не раздумывая я рванул куда глаза глядят со скоростью немыслимой для человека. Мимо деревьев, сквозь кусты и заросли, не обращая внимание ни на раны, ни на ожоги, ни, тем более, на собратьев по несчастью. Кажется, почти никто не пережил падение.

Раны и ожоги быстро затягивались, обварившаяся кожа отваливалась сама, и под ней проступала новая, розовенькая. Даже в проклятии Аль'Гехены можно найти плюсы, вечные муки не были бы вечными, если бы тебя убивали и на этом все заканчивалось. Ой! Кажется, оставил здоровенный такой шматок на той острой ветке. Ну и ладно. Снова расхохотался, но быстро остановился - нужно беречь дыхание.

Я выскочил на тракт, когда услышал далеко позади пронзительный вой. Гончие взяли след, но пока не мой. Позади осталось достаточно неудачников, чтобы развлечь их на какое-то время. Сегодня я к ним не присоединюсь. Совсем неподалеку я увидел карету с кучером и несколькими пассажирами, из окон сквозь шторы виднелся легкий свет. Приблизившись я распознал на борту герб Эльриков. Много охраны не будет, никто в здравом уме на такую карету не нападет. Но вы имеете дело со мной, а мне терять нечего. Пришлось вспомнить навыки из прошлой жизни, как кстати, что я был тем еще бойцом. Заскакиваю к кучеру и тут же ударом головы ломаю ему нос. Пока он корчится, пинком отправляю его на землю. Кто-то высовывается посмотреть в чем дело. Ага, пистолет уже наготове, отнимаю его.

Чтобы завладеть ситуацией полностью потребовалось меньше минуты, и вот трое пассажиров и кучер стоят передо мной на обочине. Женщина в ажурном платьице, ее хнычущее чадо и, судя по всему, охранник-недоучка. Ему я тоже разбил нос. Еще через минуту я завладею одной из их лошадей, пристрелю вторую и умчу так далеко как смогу, но сначала кое-что проверну.

Гончие идут по запаху крови проклятых. Когда они набрасываются на своих жертв, то терзают их, а останки возвращают в Аль'Гехену, а там уже по костям разбираются, того принесли или нет. На все это нужно время, именно его я и собираюсь купить. Эти ребята не проклятые, их ждет смерть и все, а вот мне еще предстоит побороться. Они смотрели на меня как на сумасшедшего, когда я сделал глубокий надрез на запястье и стал поливать их своей кровью. Ничего, можете посмеяться надо мной. А я посмеюсь попозже, уже далеко отсюда.

Делаю все, что задумал и несусь прочь, в надежде еще не скоро услышать вой гончих Аль'Гехены.

***

Я скакал ночь и день напролет, сменил нескольких лошадей, убил или обрек на смерть не меньше десятка людей и все не мог опомниться. Лишь спустя неделю, уже очень далеко оттуда, где началась эта история, я смог прийти в себя. Дело было в светлом, пустующем зале придорожного трактира. Видимо, я уснул прямо на столе с пустой бутылкой в руках. А, нет, еще пара глотков осталась. Что за чудесное утро!

Однако уже скоро я обнаружил, что голова болела не только от похмелья, но еще и от возвращающихся воспоминаний. С каким же мучением они приходят, надо как-то помочь им, протолкнуть.

— Эй, трактирщик, — кричу я, — мерзкая ты рожа! Не найдется ли у тебя бумаги и карандаша?

— Чего?

Так я и думал. Махнул на него рукой и покачиваясь вышел на улицу. Что же тут есть еще? На глаза попадается почтовое отделение, иду туда.

— Добрейшее утро, мадам! — видок у меня помятый, так что стараюсь как могу, чтобы не выгнали, язык заплетается, но ладно. — Не найдется ли у вас письменных принадлежностей?

— Для такого как вы... — она осеклась, как только посмотрела мне в глаза, видимо что-то понимала в людях. — Есть блокнот и карандаш.

Умничка! Правильное решение. Беру предложенные вещи и отправляюсь за письменный стол. Тут их много и все свободные, выбираю тот, что в углу, чтобы видеть вход. Сажусь и начинаю писать...

***

Меня зовут... Нет, не так. Мое имя - лорд Роберто Флетчер из рода Флетчеров, сын Августа Флетчера и знаменитый на весь Западный Гроссенштайн ловкач, сердцеед и дуэлянт. Кто бы мог подумать, что такого красавчика как я ждет проклятье и заточение в Аль'Гехене? А всему виной тот мерзкий старик Мельхом. Вот подонок и скотина! Подставил меня, ненавижу! Теперь, когда я снова на свободе, тебе не жить.

Я стал вспоминать свои последние дни до проклятья и записывать, чтобы встряхнуть память и вызвать еще больше воспоминаний и деталей.

Мне не посчастливилось познакомиться с Мельхомом незадолго до очередной дуэли. Сопляку Дейви Агнесу показалось, что я оскорбил его мать. Сам же я, кстати, не припомню, чтобы она жаловалась. Но все мои аргументы только больше злили мальчишку. В итоге он позволил себе лишнего и день дуэли был назначен на завтра. Припоминаю все лучше - я был в хорошем настроении. Прохладный весенний ветер подарил мне вдохновение, и мне захотелось чего-то особенного.

Ноги будто бы сами привели меня в ту антикварную лавку. Ах, если бы я знал! Старьевщик представился как Мельхом. Меня особенно не интересовало, что он там лепетал о своих товарах, откровенно говоря, я зашел просто поглазеть. До тех пор, пока как бы случайно - вовсе нет, я понимаю это теперь - я не увидел украшенный старинными письменами и рунами пистолет, стоявший в таком месте, чтобы быть скрытым от посторонних взглядов. Хитроумно расставленная ловушка, человек с таким цепким взглядом как у меня не мог пройти мимо!

— Я вижу, милорд, — заскрипел Мельхом, — вас заинтересовало это оружие.

— Слепым надо быть, чтобы не увидеть, — завороженно пробормотал я и приблизился к витрине. — Он какой-то особенный?

— О-о-о, еще какой особенный.

Я не заметил, как моя рука оказалась в руке старика. Ловким движением, будто проделывал такое уже сотню раз, он уколол мой палец иглой на наперстке, а после, не дожидаясь оплеухи от меня, тенью проскользнул к витрине и занес свой инструмент над пистолетом. Алая капля соскользнула с иглы и упала на ствол. А потом я опомниться не успел, как пистолет оказался в моей руке.

— Что за чары? Отвечай, убогий! — машинально я наставил на Мельхома ствол.

— Это зачарованное оружие, милорд, — он говорил с поднятыми руками. — Оно запомнит запах вашей крови не хуже гончей из Аль'Гехены и всегда найдет по нему дорогу в вашу руку.

Я скептически смерил его взглядом и бросил пистолет на пол.

— Если ты думаешь, что меня можно купить такими дешевыми фокусами, то я здесь попросту трачу время.

Я ушел от него, а потом весь вечер отказывался признаваться себе, что думаю об этом оружии. Что помешало мне попросту завладеть им? Я не знаю, наверное, интуиция. Что-то внутри меня просило держаться от него подальше.

Я пришел на дуэль слегка пьяным. Нет, я вовсе не перебрал. Просто мой внутренний кодекс чести говорил о том, что надо бы дать юному и честолюбивому Дейви Агнесу хоть какой-то шанс. Я подумывал вдобавок завязать глаза, но тогда кто-нибудь еще, например, его мамаша, могли бы счесть это за оскорбление, и тогда в этот день стало бы не на одного, а на нескольких Агнесов меньше.

Секундант достал деревянный ящик с оружием, мы с Дейви забрали каждый свое. Я порадовался солнечному дню и подумал, что как закончу здесь, нужно будет пойти искупаться. А вот от утреннего бифштекса было немного тяжело в животе. Вспоминаю свои мысли - выстрелить в грудь было бы поэтично, в голову - практично, а в живот - просто весело. Все же Дейви мне немного нравился, выбрал своей целью грудь.

Итак, пятнадцать шагов, поворот...

Выстрел.

Следующие события происходили так быстро, что за ними невозможно было уследить. Во-первых, только сейчас я понял, что уколотый палец до сих пор кровил. Во-вторых, в моей руке был не тот пистолет, что подал секундант, а другой, старинный, покрытый рунами артефакт из лавки Мельхома. Выстрелив из него в живое существо я сам навлек на себя проклятие. Как потом говорил старший обвинитель на суде, это оружие не просто убивает свою жертву, оно уничтожает ее душу. Дейви был бесповоротно мертв еще до того, как его тело упало на траву. Липкий ледяной ужас охватил меня полностью, когда я впервые услышал леденящий вой - гончие Аль'Гехены явились за мной почти тут же. Я стал ошарашенно озираться, чтобы понять, кто издает эти звуки. Окружающие смотрели на меня с недоумением, вой слышал только я.

В ужасе я бросился прочь. Бесполезно. Одна из тварей настигла меня, не успел я пробежать и десяти шагов. Массивная, мускулистая зубастая гадина - с такой не поборешься, сбила меня с ног, набросилась сверху, стала терзать. Я перестал бороться почти сразу. Потом она поволокла меня как тряпичную куклу куда-то.

Не помню, как именно меня притащили в Аль'Гехену, наверное, в это время я был мертв. Но с такими проклятыми как я смертью все не заканчивается. Очнулся уже на суде, вот только я бы это судом не назвал. Вместо обвинителя и защитника - младший и старший обвинители. Один визжит о твоих грехах громче свиньи на скотобойне, требует жестоко наказать, а второй требует наказать еще сильнее. Присяжные, конечно же, единогласны в своем решении.

В итоге меня приговорили к утоплениям в огненном море. Процедура выглядит так. Сперва проклятых грузят на баржу и вывозят куда-нибудь, где поглубже. Водичка что надо, обваривает вмиг. Но проклятье делает так, что раны заживают почти с той же скоростью, что появляются. Нас вышвыривают за борт, и мы барахтаемся, пока есть силы. Потом тонем. Чем глубже, тем вода горячее, поэтому на дне все мягкие ткани полностью отваливаются от костей. Потом по этому месту идут баржи-сборщики. Они тащат по дну огромные железные грабли, которые сгребают все, на что натолкнутся. Так кости попадают к тюремщикам, где их собирают обратно в скелет, а дальше проклятье делает свое дело, и они обрастают мясом снова. И так по кругу.

В разговорах с другими узниками я узнал больше о Мельхоме. Хитрая тварь только притворяется человеком, мерзавец многих заманил сюда, подсовывая то тут, то там проклятые артефакты под руку дуракам вроде меня. Тогда-то все и стало на свои места. Мерзавец подставил меня, я попал в Аль'Гехену незаслуженно. Я - хороший парень, у меня есть честь, мне не место среди этого сброда.

Переворачивая страницу блокнота, я порезался о край бумаги. Проклятье! Последние двое суток на пути в этот городок я держался тише воды и старался не проливать крови. Запах крови проклятого вмиг привлечет гончих, я давненько не подкидывал им косточку, а значит, они уже на пути сюда. Пора рвать когти.

Встаю и впопыхах сгребаю в охапку свои пожитки. Мой блокнот как дверь в мое прошлое, а значит, и дорога к мести. Поэтому беру его с собой. Быстрыми широкими шагами иду к выходу, но вдруг замираю на месте. Уже здесь! Вой донесся со стороны улицы, значит, мне в другую сторону. Бросился, что есть силы к ошалевшей почтовой работнице, перепрыгнул через стойку и сбил эту дуру с ног коленом. Ты еще послужишь мне, старуха! Обмазал ей лоб окровавленным пальцем и побежал дальше. Когда я был во внутренних помещениях, то услышал грохот позади и истошный женский крик. У меня есть еще секунд двадцать.

Выскочил на задний двор, а там как нельзя кстати двое полицейских на лошадях у почтового конвоя. Хватаю одного за китель и стягиваю вниз, наступаю сапогом на горло. Не танцевать же с ним весь день? Второй достал пистолет, но я быстрее. Срубил ему кисть палашом первого и перехватил его оружие прямо в воздухе. Он закричал и свалился с лошади, но мне уже не было до этого дела. Я развернулся и был готов встретить преследователя лицом к лицу.

Гончая не заставила себя долго ждать, к тому же мои расчеты были верны. Тварь растерзала почтальоншу и выбежала на задний двор за полминуты. Мощное серое тело - полтора метра в холке, и смердящая серой клыкастая пасть. Эта как будто бы еще отвратительнее и злее, чем та, что пришла за мной после дуэли. На морде еще видна кровь почтальонши.

Тварь мгновение помедлила, оценила, что я вооружен и, взвесив свои шансы, бросилась в атаку. Вот только она недооценила моей решимости. Я подставил правую руку с пистолетом под укус, и она заглотила наживку по локоть. К тому же, не думая останавливаться, гончая сбила меня с ног своим весом. Другой на моем месте взвыл бы от боли и сдался. Но я к боли привык. Даже окунания в огненное море уже бодрили не так, как в начале.

Начинаю стрелять. Мой пистолет прямо внутри твари, так что толстая шкура не защитит от пуль. Выстрел, второй, третий. Вижу испуг в ее глазах. Что-то новенькое. Довольный собой луплю палашом псине по хребтине. Чувствую, как от ран чудовище начинает слабеть. Задние лапы и вовсе обмякли, похоже, что перебил позвоночник. Горжусь собой!

— Зубы прочь от Роберто Флетчера! — кричу я, отпинываю полудохлую гончую, освобождаю руку и вижу в ней пистолет Мельхома. Выходит, гончие - твари без души, раз даже это оружие не убивает их наповал?

Отшвырнул проклятый артефакт подальше, хватит мне неприятностей от него! Запрыгиваю на лошадь однорукого полицейского и несусь галопом прочь со двора. Кстати, на выходе я заметил этого недоумка, прижимающего культю к груди и ковыляющего прочь, заодно снес ему башку. Вдруг он слышал мое имя?

***

Следующие несколько недель веду себя тихо, как мышь в мешке с зерном. Пока что мне удается избегать встреч с гончими. После того случая на почте они не выходили на мой след. Я же не тратил времени попусту. Промышляя по дороге небольшим разбоем и грабежами - скромными, по моим меркам, держу путь в Западный Гроссенштайн, туда, где все началось. Даже подумывал сколотить небольшую банду, но как только представил, сколько с этим мороки, отказался от этой затеи.

Я не хотел, чтобы меня хоть кто-нибудь узнал, а потому, вернувшись в родные места, раздобыл плащ с капюшоном и не показывал из-под него носа. Впрочем, не думаю, что в таком виде кто-то и вправду мог бы меня опознать - небритый, сгорбленный, воняю и изрядно исхудал, к тому же постоянно озираюсь по сторонам. Полная противоположность старого меня.

Узнал из афиши перед театром, что меня не было два года. В Аль'Гехене мне казалось, что прошла целая вечность или две. Решил заночевать в трактире на выезде, а завтра, полный сил, наведаться к старику. По дороге меня облаял хромой цепной пес. От неожиданности я испугался и вздрогнул. На всякий случай по-тихому убил его, но впредь стал держаться от собак подальше.

В трактире я потребовал лучшую комнату, лучшее вино, что у них есть и самую симпатичную официантку, вернее двух, чтобы отмыли меня как следует - завтра большое дело. Девок выбрал помоложе, чтобы обойтись без истеричных сынков на этот раз. Думал, что не смогу сомкнуть глаз, но не тут-то было. Уснул как ребенок, впрочем, неудивительно, учитывая количество выпитого.

Утром, полный вдохновения и сил, врываюсь в лавку Мельхома. Мерзавец на месте, заулыбался, будто бы рад меня видеть. Сходу разнес витрину, попавшуюся под руку, чтобы задать тон беседе, и направился к старику. Он попятился.

— Милорд недоволен товаром, который я ему продал? — ехидно спрашивает он.

— Я у тебя ничего не покупал, выродок! — продолжаю наступать. — Ты подставил меня! Обрек на... Сам знаешь, на что! Еще распинаться перед тобой.

Наконец прижал его к стене, воспользовавшись этим, схватил за шиворот и ударил коленом в живот. Он скрючился. Тогда добавил локтем по спине, старик упал, и я пнул его в лицо сапогом. Подумал, что делать дальше и решил продолжить бить. Удар, удар, еще удар. Вот только чем больше ударов я наношу, тем лучше понимаю - это не приносит никакого удовлетворения. Тогда склоняюсь над этим проходимцем, переворачиваю и удивляюсь. Вместо избитой окровавленной морды у него, видите ли, улыбка до ушей, и в глазах огонек такой мерзенький.

Увидев мое смущение, Мельхом решил сбросить маску. Он стряхнул меня с такой легкостью, будто отпинул надоедливого щенка от ноги. Я пролетел через пол зала и разрушил собой стойку со стеклянной витриной. Мельхом поднялся. На нем ни следа от старости и дряхлости, а вот ухмылка никуда не делась.

— Понятия не имею, как ты вернулся, но если тебе вдруг невдомек, то расчет был как раз на то, чтобы отправить тебя в Аль'Гехену.

Проклятье. Я лежу в осколках стекла весь в крови. Всего пару мгновений до того, как я снова услышу гончих. Но на этот раз мне нельзя бежать, не только из-за мести, но еще и потому, что Мельхом, скорее всего, не даст этого сделать.

— Сейчас, обожди, — бравада хоть и напускная, но это все, что у меня есть. — Встану и придумаю, как тебя разделать, тварь бездушная!

— Бездушная? — он рассмеялся. — Вечно вы, люди, считаете себя особенными. Будто бы душой может обладать только человек.

Вот оно что. Нащупал!

— Вижу, у тебя тут полно барахла, — оглядываюсь по сторонам, — наверное, нелегко уследить за такой большой коллекцией.

Он не понял, к чему это я. На его лице появилась гримаса изумления, то ли еще будет, подонок. Проклятый пистолет всегда найдет руку своего хозяина по запаху крови. Это у него общее с гончими, чей вой я начинаю слышать.

— Ты действительно решил поговорить об этом сейчас? — он злорадствовал.

С улицы было слышно не меньше трех тварей, но пока они далеко, у меня есть еще немного времени.

В правую ладонь легла знакомая рукоять. На этот раз я рад ощущать это оружие в своей руке. Направляю ствол на своего врага и медлю мгновение, чтобы он успел удивиться.

Выстрел. Я совершил свою месть.

Гончие уже ломятся в двери.

Никто не уходит из Аль'Гехены навсегда.