Ирина Хромова

Верное дело

Лето в Лондоне всегда отвратительное. И нынешнее, увы, не стало исключением. Слабый ветер не в силах был разогнать зловонные испарения от реки, только разносил их сильнее, смешивая с дымом и гарью работающих фабрик. Все, кто имел хоть малейшую возможность, сбежали в пригороды еще в мае. Даже угол, снятый в деревенском коттедже с мычанием коров по утрам лучше пекла в каменном лабиринте города.

Ночью духота не давала нормально спать. Окна моей меблированной комнаты не открывались – вместо того, чтобы починить старые рамы, их просто заколотили крест-накрест. Из-за жары я давно уже не надевал приличную, оставшуюся от лучшей жизни, льняную сорочку, разметавшись голым поверх сбившейся простыни. Сны были под стать погоде – тяжелые, обволакивающие, тревожные. Я снова стоял в отцовском кабинете, чувствовал запах табака, которым, казалось, пропитались темно-зеленые шелковые обои, шторы были опущены, закрывая панорамные окна с видом на сад. На улице – осень и дождь. Холодный электрический свет делал заметней морщины на лице отца, давал рассмотреть застывшее выражение. Разочарование и брезгливость. Я уже и не помнил, когда он смотрел на меня иначе. Мне хотелось закричать, смахнуть бумаги с разделяющего нас стола, уронить стул с высокой резной спинкой, на который мне запретили сесть. Сделать хоть что-то! Но я опять молчал и смотрел в пол. Я никогда не мог решиться что-то возразить под этим внимательным взглядом.

Меня разбудил какой-то странный звук - тихий ритмичный шорох. Из трубы давно нечищеного камина посыпалась зола, шуршание стало слышнее. Я моргал, отчаянно пытаясь заставить работать тяжелую голову. Говорят, по городу рыщет кровожадный таинственный убийца, Дымник, неведомым образом попадающий в закрытые дома через дымоходы. Во рту, и так сухом после вчерашней пьянки, пересохло окончательно, горло сжала холодная рука предчувствия. Вот как бесславно суждено погибнуть мне, Ричарду Джону Арунделу, баронету из Трерайса. Проникнуться трагичностью момента мешали алкогольные пары, еще не до конца выветрившиеся, они же и придали мне решительности. Я резко повернулся к низкому столику, хватая рукоять револьвера. А дальше случилось следующее – из камина вывалился чумазый как черт мальчишка и я нажал на курок. Незаряженный пистолет щелкнул.

- Да чтоб тебе провалиться! Чтоб тебя на том свете дьяволы в бок вилами пихали! – я отшвырнул от себя оружие, окончательно трезвея.

- Гы, Дик, ты так смешно ругаешься, - на черном от угля лице щербатая улыбка Щепки показалась еще ярче.

- Смешно тебе! А если бы я тебя убил?! – несмотря на жару, у меня точно ледышка скатилась вдоль позвоночника.

- Это как? Я же знаю, что пистоль у тебя только ради хвастовства. Не заряжен, - пацан безуспешно пытался отряхнуть широкие замызганные штаны, державшиеся на нем только благодаря веревке на поясе.

- Чтобы оттаскать тебя за уши, пули мне не понадобятся, - я нахмурился, подтверждая серьезность угроз. - Отрок злонамеренный, что потребно тебе в этой юдоли скорби? - продолжил, пока Щепка не успел округлить и без того большие глаза. - Что надо-то, говорю?

- Мне приснился сон, - мальчишка выпрямился во весь свой малый рост, шмыгнул носом и утерся рукавом, сохраняя шекспировскую паузу. Господь Парящий, дай мне сил.

- Ну? – я потянулся за предусмотрительно оставленным рядом с кроватью кувшином с водой, жадно глотнул.

- Помнишь, я рассказывал, что меня цыгане похитили у няньки? – у каждого беспризорника есть похожая история в запасе, можно целую палату Пэров насобирать, только пройдясь вдоль доков Саутварка. - Я научился угадывать вещие сны, пока жил в таборе. Мне снился ворон, он достал золотое кольцо изо рта покойника и попытался улететь с ним в клюве, но тут хлоп! – я вздрогнул и пролил немного воды на грудь, - охотник в сером подстрелил его из арбалета.

- Щепка, я очень хочу спать. Поди, пожалуйста, прочь, - попросил я, прижимаясь виском к прохладному стеклу кувшина. Похмельная головная боль начинала потихоньку нарастать, еще немного, и я больше не смогу заснуть.

- Не понял ничего? Ворон – это ты! Нельзя забирать то, что принадлежит мертвым, иначе сам умрешь. Нельзя лезть к некроманту в дом!

Так, а вот это уже интересней. Дыма без огня не бывает, как и вещих снов без повода.

- А ты откуда об этом знаешь?

- Я подслушал твой разговор с Силачом Билли, а еще видел, как ты таскался в «Морского черта» и болтал с черномазым колдуном. Дик, пожалуйста! Не бери этот заказ!

- Тш-ш, не шуми, перебудишь всех соседей. Тут стены как бумага, - я понизил голос. - Ты кому-то разболтал об этом?

- Я не дурак, чтобы трепаться о чужих делах, - мальчик очень серьезно на меня посмотрел. – Ты тут еще новичок и не знаешь, что Силач почти год ищет исполнителя. Никто не хочет воровать у мистера Смерти. И тебе нельзя! Сон! Вещий!

- Тш-ш! – я снова зашипел, морщась от звонкого дисканта - не избежать теперь мигрени. - Понял-понял! Спасибо, что предупредил, я согласился только, чтобы Билли проставился выпивкой. Не всерьез. Все, ты молодец, а теперь уйди, - забота Щепки приятна, но слишком назойлива. Проще и безопасней для дела сказать ему то, что он хочет услышать, чем спорить.

- Обещаешь, что не полезешь? Слово дай, - малец плюнул на узкую ладошку и протянул мне руку.

- А можно обойтись без этих языческих обрядов, а? Я, между прочим, благородный господин, мне можно верить и так. А, черт с тобой! – тоже плюнул и пожал протянутую ладонь.- Всё, хватит испытывать мое терпение,- я вдруг осознал, что общаюсь с ним голым, торопливо прикрылся подушкой, влажной от пота,- учти, Щепка, я очень добр, но если ты еще раз ко мне вломишься или будешь следить, что я делаю... Клянусь Богом, я оборву тебе все уши!

- Ла-адно, - с ленцой протянул малец, не впечатленный обещанием кар, и направился к двери, оставляя за собой черные пыльные следы.

- А ну, стой! Нет, дорогой, как залез, так и вылезай, - я указал на камин, - мне еще не хватало слухов, что от меня по утрам выходят мальчишки.

- Пфе, - Щепка скривился, но послушно развернулся. - Ричард, ты обещал! – бросил еще один суровый взгляд из-под длинной белобрысой челки, прежде чем перекинуть худую ногу через решетку. Ну, просто вылитый прокурор на заседании! Невиновен, Ваша честь!

- Да-да. Вали уже,- я махнул рукой, откидываясь на кровать и сжимая руками голову. Прости, малыш, но эта клятва будет далеко не первая, что я нарушу.

***

Образование – вот то, что отличает меня от большинства жителей Ист-Энда. Сновидения - что это, по сути? Всего-то неосознанные выводы, к которым пришел разум в течение дня. Чушь и бред! А вот некромантия, напротив, новая нераспространенная, но вполне реальная дисциплина. Физика смерти. И пока ученые бьются, чтобы описать, как именно она работает, в юриспруденции уже существует отдельный раздел про права и обязанности мертвецов. Если нет специальных оговорок, то покойник должен оставаться мертвым. И следить за их покоем следует местному профильному специалисту.

Я ждал, устроившись на крыше с шикарным обзором дома, где жил мистер Стикс. Джентльмен и некромант. Я, кстати, считаю, что Стикс – это псевдоним, причем банальнейший. Хуже мог бы быть только мистер Морт. Впрочем, ничего плохого о нем, кроме отсутствия вкуса к вымышленным именам, сказать я не мог. Милейший мужчина средних лет, приятных округлых форм, выполняющий скромные обязанности, возложенные на него городом и миром. Вот он торопливо заскочил в ожидающий его кэб, который черной молнией помчался к старому еврейскому кладбищу на Брэди-стрит. Значит, мой план сработал! За несколько часов до заката я закопал там череп обезьяны, покрытый странными узорами. Черный, как мои грехи, моряк с тягучим французским акцентом обещал, что несколько свежих мертвецов обязательно покажутся на поверхности, и местному некроманту точно придется иметь с ними дело. Я отдал ему серебряные часы с гравировкой, не торгуясь. Мамин подарок на совершеннолетие.

Мне и раньше приходилось воровать. Несколько украшений из сейфа в родительской спальне, пара серебряных ложек с банкета, где тебя принимают за своего, мелкие вещицы с магазинных полок сами липли к рукам. Таким опытом не впечатлить. Зато, когда дело выгорит, я снова буду при деньгах, а мой статус среди местных в криминальном мире Ист-Энда поднимется. Всего-то одно дерзкое ограбление, за которое никто из них не решался взяться. Не та слава, о которой я мечтал в детстве, но тогда уже никто не сможет сказать, что я не способен на большее, чем просаживать остатки денег за картами и выпивкой.

Свет газовых фонарей, освещавших улицу, отсюда казался желтым заревом над контурами домов. Я перелез через невысокую ограду в самом углу, где густая тень плюща скрывала меня от случайных глаз. Этот дом и до своего последнего жильца имел дурную славу. Призрак то ли умершей накануне свадьбы невесты, то ли повесившегося с горя жениха беспокоил обитателей безлунными ночами. Соседи старались лишний раз не присматриваться к нехорошему месту. Могу предположить, что привидения, хоть и не существуют, но заметно снижают арендную плату.

Задняя дверь оказалась не заперта. Я просто повернул ручку и вошел в темный дом. Мистер Стикс настолько верит в свою неприкосновенность? Или это чья-то досадная оплошность? Порядок здесь поддерживала приходящая кухарка, которая отказывалась ночевать под одной крышей с призраками. Потребности в иных слугах не было - некромант жил уединенно и скромно. Все это мне стало известно со слов Билли. Когда я согласился на кражу, он хлопал меня по спине и подливал джина, болтая без умолку. Верное дельце для такого умника-разумника, вся братва взвоет от восхищения и драться будет за право поручкаться со мной. Он же нарисовал на клочке газеты весьма недурную схему дома. Может, не стоило доверять его льстивым речам, но мне слишком хотелось стать кем-то значимым, заметным, а не просто еще одной заурядностью, чья судьба – сгинуть в трущобах, до последнего часа вздыхая о прошлом и сожалея об упущенном.

Я осторожно повернул вентиль небольшого фонаря, механизм щелкнул, высекая искру – приглушенный матовым стеклом свет создал причудливые тени в узком коридоре. В такие моменты легко понять, почему прожжённые преступники, дремучие в своих суевериях, отказывались от этого заказа. Я прошел мимо кухни, дальше черная лестница вела наверх, в жилую часть, и вниз – в подвал. Наверняка, там холодная кладовая, у нас в доме была такая же, только много больше.

Я поднял фонарь и решительно пошел наверх, еще раз проговаривая про себя план. Сейчас я поднимусь к столовой со стороны входа для слуг, дальше нужно будет пройти ее насквозь и выйти в коридор, идущий от парадной лестницы к спальне и кабинету мистера Стикса. Винный шкаф должен быть там. Дальше останется найти нужную бутылку и вернуться обратно. И ребенок справится, особенно если его с детства учили разбираться в благородных напитках. Я бы и сейчас не отказался от бокала – просто успокоить нервы, не больше. Я же не какой-то там опустившийся пьяница, хотя и позволяю себе лишнего чаще, чем это допускают приличия. Но прекрасно себя контролирую!

Лестница закончилась небольшой площадкой со столом, где обычно слуги оставляют подносы перед подачей блюд. Я замер, выравнивая дыхание, прикрутил огонек лампы – нужно быть осторожней, чтобы со стороны улицы не увидели свет. Толкнул дверь, делая шаг в темноту. Щелчок – и яркая вспышка ослепила меня. Я вскрикнул, прикрывая глаза ладонью.

- Прошу прощения, сэр, - немного подрагивающий старческий голос будто воспроизводился со старого граммофонного валика. - Вам подать платок?

Свет, показавшийся мне в первое мгновение нестерпимым, шел от большой хрустальной люстры, свечи в которой были заменены лампами. Электричество уже давно не игрушка для богатых, но в скромном коттедже Ист-Энда я не ожидал такой роскоши. Еще больше я удивился, рассмотрев говорившего. Это был высокий худощавый старик с венчиком седых волос вокруг обширной лысины, покрытой пигментными пятнами. Старомодный приталенный сюртук, белая накрахмаленная рубашка с воротником стоечкой, строгий жилет – униформа дворецкого. Морщинистое лицо отливало синевой, тусклые белесые глаза под припухшими веками не моргали. Кадавр!

Я видел таких только раз – на ярмарке, где демонстрировали диковинки вроде сиамских близнецов и бородатых женщин. Оживший труп отвечал на вопросы, по приказу поднимал груженую телегу за задние колеса, а особо смелые трогали дыру от пули в его животе. Помнится, тогда неравнодушные зрители вызвали полицию. По закону человек должен обозначить в завещании разрешение на подобное, заручиться согласием родных и Бог знает, что еще сделать. Я, признаться, плохо помню этот раздел права. Кроме того, кадавр недолговечен. Сначала исчезают воспоминания, он перестает узнавать знакомых, после пропадают навыки и умения, в конце он больше напоминает новомодный автоматон, механическую игрушку, которая выполняет однотипные действия по заданному алгоритму. Нашумевшая в свое время статья в «Таймс» подробно описывала варианты будущего от сэра Генри Форда, ратовавшего за механизированные фабрики, и сэра Эдгара По, рисовавшего мрачную картину мёртвых работников у станков.

- Вы гость мистера Стикса, сэр? Боюсь, сейчас он уехал по неотложным делам. Придется немного подождать. Пройдемте, пожалуйста, - дворецкий легко поклонился с идеально прямой спиной, немигающий взгляд остановился на мне.

Идиот! Я как мальчишка в зоопарке, загляделся на кадавра. Что теперь?! Бежать? Драться? Дыхание перехватило от страха - как справиться с трупом, не чувствующим боли.

- Сэр, прошу за мной, - мне показалось, или в ровном голосе проступило нетерпение? – Сюда.

В ситуации, когда надо было действовать быстро, я, как обычно, не знал на что решиться, и сделал самое простое – то, что мне говорили. Дворецкий пересек гостиную и вышел через дальнюю дверь. Со знакомым щелчком повернул выключатель, и лампы в коридоре загорелись холодным голубоватым светом. Я послушно шел по толстой ковровой дорожке, шаркая ногами, мысли роились в голове испуганными пчелами. Куда он меня ведет? Быстро ли бегают кадавры? Он догонит, если я сейчас рвану к задней двери? А если огреть его фонарем, что я продолжал нести за кольцо? Некстати вспомнился Щепка и его вещий сон. Тьфу, пропасть! Паника не лучший помощник. Самое страшное, что мне угрожает – встретиться с некромантом. Скажу, что зашел по ошибке, перепутал дом. Небольшое недоразумение, ха-ха. Мне должны поверить – я все еще выгляжу слишком прилично для этого района.

Старик толкнул дверь, пропуская меня вперед. Я не сразу сообразил, что он привел меня в кабинет мистер Стикса. Исполнительный слуга ошибся? В отсутствие хозяина посетителей обычно устраивают в гостиной. Или в этом доме случайных людей не бывает?.. Несколько электрических свечей на внушительной люстре не горели – полумрак в комнате смягчал контуры предметов. Творческий беспорядок – так можно было описать хаос из книг, исписанных и скомканных бумаг вперемежку с пустыми чайными чашками на широком столе некроманта. Небрежно брошенный халат занимал единственное кресло, а шляпа-котелок висела над камином на внушительном клыке кабаньей головы. За приоткрытой дверцей винного шкафа я видел блики на темно-зеленых боках бутылок. Похоже, некромант не ждал гостей.

- Располагайтесь, - кадавра не беспокоило, что в комнате не было ни одного свободного стула. - Как Ваше имя, сэр?

Вопрос застал меня врасплох, и я ответил бездумно.

- Ричард Ару...Доу! Моя фамилия Доу!

О, Господь Парящий! Какой же я идиот! Мне было мучительно стыдно, я чувствовал, как жар румянца поднимается от шеи к щекам. «Ричард, я тебя знаю. Ты все испортишь. Когда будешь искать виноватого, посмотрись в зеркало, сынок».

- Хорошо, мистер Доу. Я позволю себе предложить Вам чая с лимоном, чтобы скрасить ожидание. Мистер Стикс скоро вернется, сэр, - дворецкий снова поклонился и вышел, притворив за собой дверь.

Я перевел дыхание, прислушиваясь к затихающим шагам. Новичкам везет? Старый кадавр ничего не понял? Не может быть! Рассмеялся от облегчения, подпрыгнул и сорвал шляпу с кабаньего клыка, надел щегольски на макушку. Эйфория подталкивала к действиям. Я метнулся к винному шкафу, торопливо начал перебирать содержимое, рассматривая этикетки. Ого! Мистер Стикс снова удивил меня – многие вина стоили прилично, коллекция не посрамила бы любой благородный дом. Вот и моя цель. Притворное вино урожая года восшествия на престол Королевы Виктории, очень редкое, практически уникальное. И наверняка весьма среднее на вкус. Я усмехнулся, аккуратно обмотав бутылку заранее припасенной тряпицей и убрал в сумку, висевшую через плечо на манер почтальонской. Теперь осталось убраться отсюда.

***

Освещенный коридор, затем столовая - сердце пропускало удар каждый раз, когда приходилось открывать двери. Я вытер влажные ладони о брюки, выйдя на площадку перед черной лестницей. Я чувствовал себя как на качелях, замерших в самой высокой точке, - в любой миг начнется падение. Страшно и сладко одновременно.

Самый опасный участок впереди - дворецкий может подниматься из кухни, и мы столкнемся нос к носу. Неясно, нужен ли ему свет, чтобы видеть, но мне точно придется обходиться без него. Плотно закрутив газ и убрав фонарь в сумку, я прижался боком к стене и начал с опасением нащупывать ступеньку за ступенькой. Оступиться и разбить вино сейчас было бы слишком нелепо даже для меня! Небольшой спуск воображение рисовало схождением в ад, только без провожатого. Я весь взмок, рубашка прилипла к спине - волнение как за игорным столом, перед тем как вскрыть карты. Последний шаг и впереди прямой коридор на свободу. Похоже в этот раз у меня на руках роял-флеш!

Внезапно что-то сильно сжало плечо и резко развернуло меня - шляпа мистера Стикса слетела с головы. Я не слышал, как кадавр оказался так близко. В сумраке его лицо казалось белее накрахмаленного воротничка, дорогой парфюм не перебивал слабый сладковатый запах. Старик был мертв и жив одновременно.

- Мистер Доу, к сожалению, согласно записям, Вы никогда не посещали дом мистера Стикса. Я не могу оценить, насколько Ваш визит желателен, - я растерялся настолько, что даже не думал сопротивляться, ровный безэмоциональный голос старика будто вводил меня в транс. - Боюсь, Вам придется подождать в менее комфортном месте. Недолго. Мистер Стикс скоро вернется, сэр.

Я почти не слушал – меня слишком ошеломило то, как сильно пальцы кадавра впиваются в плоть, когда я хоть немного отстаю от его широких шагов. Мы спускались вниз. Перед дверью, обитой полосками железа, ужас с новой силой сжал горло, заставив выйти из оцепенения. Не хочу умирать в подвале! Все слухи об убийцах, наводящих трепет на жителей Лондона, разом всплыли в сознании. Носатая Энн утром рассказывала о новой жертве неуловимого Дымника, Несвятой Николас продолжал воровать детей, Джека-Потрошителя так и не поймали...

- Вы не имеете права! Я аристократ! Пусти, сволочь! - орал я, когда кадавр без труда скрутил и толкнул меня во тьму. Дверь захлопнулась, я в бессильной злобе ударил по ней ладонями.

- Ага! Трепло подзаборное! - звонкий детский голос заставил вздрогнуть и обернуться.

- Щепка! Ты! - я протянул руки в приступе глупого умиления, но поймал лишь воздух, а тяжелый ботинок беспризорника (который я сам ему, между прочим, и купил!) больно врезался чуть пониже колена.

- Врун! Пустобрёх! Чтоб ты сдох!

- Да тише ты! Не дерись! Сам-то что тут делаешь? Следил за мной, да? Кто еще лжец и клятвопреступник!

Я повернулся боком, чтобы Щепка случайно не задел драгоценную сумку, пока я доставал из нее фонарь и зажигал огонь. Вспышка заставила прищуриться – для глаз, которые уже успели немного привыкнуть к темноте, она показалась слишком яркой.

- Ну, следил! Но ты первый уговор нарушил. Я ж знал, что ты сюда полезешь. Решил тебя подкараулить, по трубе забрался. А меня тот дед поймал. Я чуть не откинулся со страху! Сильный, ваще! Я ему всю руку искусал, а он даже не поморщился. Все бубнил, что меня нет в списках, - на чумазых щеках паренька были заметны следы недавних слез, но глаза горели решимостью. - Пошли быстрее, покажу что.

- Погоди минутку, - я поднял фонарь выше. Н-да, на кладовую помещение походило мало, скорее на лабораторию. Я бывал в таких, когда несколько лет назад было модно интересоваться наукой. Многие известные ученые в надежде найти спонсора разрешали заходить в святая святых и богатым непосвященным, и любопытным попроще.

Я увидел какие-то чудные механизмы вдоль стен, шкафы с прозрачными дверцами, внутри которых рядком стояли разноцветные склянки, почти неразличимую в сумраке лампу с большими линзами. Наверняка, очень яркую. Неприятное ощущение оставлял только застеленный простыней длинный стол, как раз удобных размеров, чтобы уложить на него взрослого человека. Я шумно выдохнул, закусив губу, живо представляя сцену с картины «Урок анатомии доктора Тульпа» - почтенные джентльмены обступили труп и увлеченно следят за тем, как другой почтенный джентльмен снимает кожу с его руки. Будь проклято классическое образование! Мистер Стикс некромант, а значит и исследователь, почему бы ему не обустроить комнату для разрешенных законом опытов? Никаких бульварных ужасов, только наука.

- Ричард, быстрее! - Щепка нетерпеливо помахал рукой. - Смотри, дверь!

Я посветил куда указывал мальчик. В полу действительно был квадратный люк, закрытый железной дверцей. Петли и перехваченные дужкой замка скобы говорили о том, что она может открываться... Я смерил расстояние от стола до отверстия. Как раз удобно сбрасывать вниз что-нибудь. Кровавые ошметки, отпиленные конечности, непрошенных гостей...

- Нащупал, когда в темноте ползал. Замок одно название, можно его сбить, - продолжал командовать беспризорник. В его светлой голове не было сомнений и страхов.

- Слушай, может, не надо? Сейчас вернется мистер Стикс, мы все уладим, - я звучал жалко даже в сравнении с десятилеткой из трущоб.

- Ага, интересно как? Я тут торчать не собираюсь. Тебе, может, и ничего не будет, а меня некромант как треску выпотрошит. Девственная кровь для колдовства ох как нужна!

Только непоколебимая серьезность Щепки не дала мне нервно рассмеяться, дабы не ранить его чувства. Я задумался о последствиях. Украденная бутылка вдруг стала ощутимо тяжелей. Что меня ждет в худшем случае? Приговор за воровство, заурядное дело, стоящее упоминание в газетах разве что из-за благородной фамилии преступника. Отец даже не заметит или сделает вид. Мне кажется, только некролог сможет вызвать у него эмоции. Облегчение, что моя пустая жизнь закончилась, и он оказался прав – я ничего не оставил после себя, кроме долгов. Внезапной помощи как в романе ждать не откуда. Значит, остаюсь только я сам. Хочется ли мне попасть за решетку? Нет, сэр!

***

К восторгу Щепки механизм замка легко поддался, стоило мне, вставив кончик лезвия в замочную скважину, повернуть перочинный нож.

- Вот так я воровал конфеты из буфета в детстве. Для более тонкой работы обычно требовалась шпилька сестры, - мое самодовольство приутихло, стоило открыть дверцу. Снизу тянуло сыростью и затхлой вонью канализации, подтверждая мои догадки. Безопасно ли бродить во тьме коллектора, протянувшегося на многие километры, рискуя заблудиться, когда доктора твердят, что все болезни происходят от зловонных миазмов?

- Эй, Дик! Тут невысоко, - мальчишка подхватил фонарь, стоящий у моих ног, склонился над лазом, а после спрыгнул со всей решительностью юности так быстро, что я и рта не успел раскрыть.

У меня все еще оставался выбор остаться здесь, выбросить злосчастное вино и попытаться решить дело миром.

- Дик!

К чёрту! Я сел на край, с большой осторожностью сползая все ниже, пока не повис на руках и не почувствовал, как носки сапог скребут по полу. Хм, действительно невысоко.

- Держись за мной и смотри по сторонам. Нам нужен любой открытый канализационный колодец. Главное попасть наверх, пока мы тут не задохнулись, - я забрал светильник, по весу которого было сложно сказать, сколько в нем осталось газа. - Погоди.

Запах уже не так шибал в нос, кажется, обоняние начало отказывать. Пришлось размотать бутылку и порвать тряпку на некоторое подобие шарфов.

- Прикрой нос и рот, - я лихорадочно пытался вспомнить все, что мне было известно про тоннели под Лондоном. Каждое лето Палата лордов собиралась выделить деньги на их модернизацию и каждую осень успешно об этом забывала до следующей волны удушающей жары. Все отходы сливаются в Темзу, значит, вода (назовем так эту субстанцию) течет к реке. - В той стороне должна быть железная дорога. Главное никуда не сворачивать, - я потрепал Щепку по лохматой макушке, стараясь звучать максимально уверенно.

- Хорошо, только дай мне ножик, у тебя руки заняты, а я на стрёме буду, - глаза мальчишки блестели в тусклом свете, он с любопытством вертел головой. - Думаешь, метро тут близко? Можно услышать поезда?

- Надеюсь, что нет, - сомнения снова начали грызть меня как стая мопсов тетушки Адели. По крайне мере, вино со мной. Есть какая-то библейская мораль в том, что, упав нравственно, я тут же погрузился на самое дно выгребной ямы. Хорошо, что дождей долго не было, и жижа высотой где-то по щиколотку текла еле-еле.

- Говорят, на станции «Фаррингдон» водится призрак ученицы шляпника. Она там рыдает и стонет, потому что ее укокошила из ревности дочка его. А он сам хорош! Тело на пустыре выкинул. «Бобби» их, конечно, повязали, только призрак все равно ноет. Не понятно, что надо. Раньше по улицам бродила, а как метро прокопали - там обосновалась. А если встретишь - смерть! А еще, когда тоннели копали, рабочие знаешь, сколько костей выкапывали? Ужас сколько! - как бы ни храбрился мой беспризорный ангел-хранитель, но темные кирпичные своды, эхо шагов, журчание воды наводили жути. Похоже, он старался еще больше испугать себя выдумками, чтобы на реальность страха уже не хватило. - Это все были те, кто от чумы помер. Их тогда вповалку хоронили, а теперь прямо между могил поезда ездят. И покойнички-привидения на них катаются. Если встретишь – смерть!

- Угу-м, - я издал неопределенный звук заинтересованности, больше беспокоясь, о том, что просторный коридор заканчивался широкой трубой, по которой мне придется пробираться, согнувшись.

- Вспомнил! - мальчик счастливо улыбнулся. - Про канализацию! В Хэмпстеде во время дождя смыло под землю свинью. И она родила поросят! Они жрали ну...дрянь всякую, мусор там. И вымахали здоровенными, чернющими! И теперь тут живут и плодятся. А как место и харчи закончатся, выберутся на поверхность и...

- Если встретишь - смерть? - закончил я. Труба, куда я заглянул, немного изгибалась, проржавевшие своды почти касались моей макушки. Свет фонаря едва доставал до поворота, где что-то, похожее на скопившуюся кучу нечистот, вдруг завозилось и издало странный чавкающий звук. Я и не знал, что от паники до радостного узнавания можно перескочить за мгновение. Это же поросенок! Не такой розовощекий малыш, какими их рисуют в детских книжках, а черный, покрытый грязью, с большими подрагивающими ушами. Я уже собрался позвать Щепку - надо же было случиться такому совпадению! Зверь поднял морду с трогательным блестящим пятачком, и я смог разглядеть, что же он так увлеченно ест...Отшатнулся резко, едва не сбив нетерпеливо подпрыгивающего за спиной мальчика.

- Так. Нам не сюда, - можете считать меня впечатлительным, но вид свиньи с красными глазами, пожирающей человеческую руку, навсегда отпечатался в памяти. Я не хотел проверять, испугается ли она нас или, наоборот, позовет на пир своих здоровенных и чернющих товарок. - И помолчи немного, а то мало ли кто услышит.

***

Две трубы передо мной отличались только скоростью вытекающей воды. Боже правый, как легко я смирился с путешествием по стокам! Раньше даже случайный таракан вызывал брезгливость, а сейчас бестрепетно готовлюсь на карачках ползти в содержимом выгребных ям всего Уайтчэпела!

- Пусть будет правая, - я выбрал наугад, искренне надеясь на удачу и логику в равных долях - люк должен быть обязательно, рано или поздно.

- Ладно, - Щепка насупился, глядя исподлобья, - только мне сначала надо отлить.

Я рассмеялся, испугался раскатистого эха и прикусил тряпку, приглушенно хрюкая. Сделал широкий жест, охватывая все пространство вокруг.

- Прошу Вас, сэр!

- Отвернись!

Вот уж не ожидал подобной скромности от ребенка улиц! Цокнул языком, закатил глаза и развернулся на пятках.

- Пожалуйста-пожалуйста. Не стесняйся, - поднял взгляд, разглядывая каменный потолок и стараясь не прислушиваться к журчанию.

- Дик! Смотри! Тут девочка с фонарем! - я вздрогнул, оборачиваясь и успевая выхватить пятном света только ногу мальчишки, мелькнувшую в трубе. - Стой!

Я выругался, торопливо подбегая к проходу, где скрылся Щепка. Я слышал только глухую дробь шагов по металлическому влажному полу, но никакого света впереди не было. Парень тронулся? Или это какой-то неуместный розыгрыш?

- Щепка! Вернись сейчас же! - я поднял фонарь повыше, - Щепка, ну! Это не смешно! Ч-черт! - оставить полоумного мальчишку одного я не мог. Оборву все уши. Выпорю розгами. Нет, ремнем!

***

Сумка тяжело била меня под зад, словно подгоняя, когда я бежал, пригнувшись и придерживаясь за скользкую стену. Фонарь раскачивался - от мельтешения света и тени рябило в глазах, тряпка на лице мешала дышать. Нога поехала, я потерял равновесие, шлепаясь в вязкую грязь. Дерьмо! Впереди вскрикнул Щепка. Я зарычал, рванул по тоннелю почти вслепую и только чудом не проскочил ответвление, уходящее вниз и вбок. Эта труба была намного уже, мне пришлось бы встать на колени, чтобы протиснуться туда. Я замер, прислушиваясь, чтобы хоть как-то подтвердить свой выбор. Дважды дерьмо! Слабый, едва различимый за моим рваным дыханием, голос шел именно из чертовой кроличьей норы! Убью, а после сдам в Бедлам, чертов сумасшедший!

Голова кружилась от нехватки воздуха, только бы не потерять сознание и не умереть в нечистотах, где мне самое место. То-то порадуется папа! Мысль придала сил, я быстрее заработал локтями, проталкивая себя вперед. Оставшиеся метры съехал на животе, вываливаясь из тесного лаза.

- Ты! - фонарь, который я так и не выпустил, высветил худую низенькую фигурку Щепки, тот испуганно обернулся, - Ты!

От злости я ничего не мог выговорить, свободной рукой дернул ворот его рубашки, притягивая к себе.

- Дик! Девочка, она... Она убежала! Сквозь стену! Дик! - повязка сползла, лицо мальчишки сморщилось, глаза набухли слезами. Я хорошенько его встряхнул, чувствуя, как трещит хлипкая ткань.

- Какая девочка? – я зашипел, наклоняясь к нему. - Ты что творишь? Что?! - голова на тонкой шее мотнулась из стороны в сторону, Щепка весь сжался, обхватил себя руками, всхлипывая.

- Н-не бей...пожалуйста... Не надо!

Безысходное отчаяние в его словах отрезвило лучше льда за шиворот. Когда-то я также стоял, пряча лицо в ладони и вжимаясь в угол, продолжал просить, хотя и знал о неизбежности удара. И после него - тоже просил, захлебываясь рыданиями. Мир больших взрослых людей глух к голосу кротких, что блаженны и наследуют землю.

- Ох, прости, малыш, - я присел, чтобы быть на одном уровне с ним, неуклюже похлопал по острым плечам. - Я просто испугался. Все-все, не реви. Я не сержусь! Давай, расскажи лучше, что за девочка?

Щепка утерся рукавом, хлюпая распухшим носом, сначала с опаской поглядывал на меня из-под упавших на глаза грязных волос, но с каждым словом былая наглая уверенность возвращалась к нему.

- Девочка. С фонарем. Я же говорю! Маленькая и такая одетая красиво. Платье там такое, - показал руками конус. - Я ее позвал, а она, дура, испугалась и убежала. Я - за ней. Весь изгваздался! Насилу догнал! Говорю ей: «Дура, чего ты носишься?» - а она фонарь подняла и прямо в стенку убежала! - снизил голос до шепота, заглянув мне в лицо. - Это что, привидение было, да? Я привидение видел?

- Так. Призраков не бывает, - я выпрямился, только сейчас начиная ощущать, как промокшая одежда холодит кожу. Мерзость! - Всему есть научное объяснение, самое логичное - тебе показалось, надышался испарениями, и вот.

- Сам ты надышался! А я видел!

- Тш-ш, ты главное больше не убегай. Нож не потерял, защитник? - я улыбнулся, оглядываясь вокруг. Еще один кирпичный коридор с высоким сводчатым потолком и чуть влажным полом. Без разницы куда идти. – Мир?

Я протянул руку. Щепка немного помялся, но после сильно стиснул мои пальцы.

***

Я едва сдержался, чтобы не осенить себя святым знамением - вот он, уходящий вверх колодец с лестницей в виде вбитых в кирпичи железных скоб. Нашли, наконец! И газа хватило, и вино при мне... Черт, не разбилось ли? Пока я торопливо проверял сумку, Щепка крутился рядом.

- Опять она! Смотри! - он дернул меня за рукав, указав вперед, где коридор продолжался, уходя во тьму. - Эй, ты, привидение! Иди сюда!

Я прищурился, но никого не увидел. Бедный мальчик! Это все миазмы и слабый организм. Надо обязательно показать его доктору, денег на такое теперь должно хватить с избытком. Да и мне не помешает провериться после ароматных приключений. Одежда подсохла, грязь застывала коркой и крошилась при движении. Какое от меня стоит амбре, лучше не представлять! Сейчас появимся из-под земли в центре Гайд-Парка как вестники Судного дня – вот так и родится новая городская легенда.

- Щепка, пойдем. Тут никого нет, - я старался говорить ласково и тихо.

- Как это! Да вот она! Дик, ты что ослеп и оглох? А ты - хватит ныть! - мальчишка гневно уставился на пустое место.

- Щепка, миленький, пойдем, - я положил руку на его плечо, но он нервным жестом стряхнул ее. Кивнул, продолжая напряженно смотреть перед собой.

- Говорит, что она не привидение, а Лизет. Глупое имя. Она жила наверху с няней и мамой, а сейчас - здесь. С дяденькой. У него полно подарков, как у Санта-Клауса. Дурында! Нет никакого Санта-Клауса, - Щепка почти без выражения дублировал мне свой мысленный диалог с невидимкой. - Она опять хнычет. Голова болит уже от этой девчонки! Ну почему ты ее не видишь?

Чем дольше мальчик говорил, тем очевидней становилось, что нужно схватить его и насильно вытащить на свежий воздух. Честно сказать, мне было не по себе от такого упорядоченного бреда. Где-то я слышал, что сомнамбул нельзя резко будить, иначе они навсегда останутся в мире своих фантазий. Или тут другая ситуация?

- Лады. Показывай, только быстро, мы торопимся. Не будем мы твои игрушки трогать. Клянусь маминым здоровьем. Довольна? - Щепка цыкнул сквозь зубы и перевел взгляд на меня. - Она говорит, тут есть комната с сокровищами. Недалеко, вот там. Пойдем, и ты увидишь, что я - нормальный! А ты - надышался!

Я слишком долго думал, как лучше поступить, а в итоге упустил нужный момент. Мальчик сорвался с места и пробежал дальше по коридору, в глубину тоннеля. Черт!

- Стоять! – в этот раз я легко догнал парня, сжал предплечье. - Я же простил не убегать!

- Вот дверь, – он устало махнул рукой.

Я прерывисто выдохнул - дверь действительно была. Тяжелая, железная и очень реальная. Мог ли Щепка разглядеть ее в темноте? Наверняка так и есть, потому как в ином случае дело принимает неприятный оборот.

- Открывай, ну! – мальчишка сурово сдвинул светлые брови.

На несколько мгновений я превратился в безмолвного зрителя, как на представлении знаменитого фокусника, когда ты понимаешь, что тут все не по-настоящему, но все равно смотришь с восхищением. И веришь. Замок щелкнул, Щепка широко распахнул дверь. Вслед за ним я зашел внутрь и вздрогнул, когда она захлопнулась за спиной.

***

Свет фонаря выхватывал отдельные кусочки, как цветные стеклышки в калейдоскопе. Вот полка с красивыми куклами в рядок как в магазине, а вот лошадка-качалка на пестом коврике, застеленная кровать - белоснежное белье как будто светится, большой косой крест у стены - бурые пятна на светлом дереве, кожаные петли расположены так, чтобы перехватывать запястья и щиколотки, но слишком близко для взрослого человека, маленькая туфелька поверх сваленной в углу одежды... Я облизнул пересохшие губы, сбоку к моей ноге прижался Щепка.

- Это что...- слабо выдохнул он, запрокидывая голову.

- Идем, - мой голос звучал твердо, я запретил себе думать - позже, иначе внутри будет противный сливовый пудинг, трясущееся от страха желе.

Я отчетливо услышал, как ключ с легким шорохом вошел в замочную скважину, с щелчком сделал два оборота. В критические моменты время начинает вести себя ненаучно, растягиваясь и сжимаясь, как меха изящной гармоники.

Я отпихнул мальчишку куда-то за спину, отщелкнул замок на сумке. Дверь начала открываться, очень медленно. Фигура, стоявшая за ней, проступала постепенно, как фотография на бумаге, если ее положить в специальный раствор. Моя рука сжала скользкий стеклянный бок. Притворное вино - богатое, мягкое, сладкое, все элементы которого находятся в полной гармонии.

Бутылка врезалась в стену над дверью, разлетелась осколками и брызгами, черными, как земляное масло. Человек от неожиданности сделал несколько шагов назад, скинул с плеча ношу - что-то вроде светлого мягкого тюка. Этого мне хватило, чтобы расстегнуть второе отделение и обхватить рукоять револьвера. В свете своего фонаря я казался себе нелепым манекеном, которому ради шутки вложили в застывшую ладонь оружие. Через приоткрытую дверь я необычайно четко видел лицо мужчины - у него тоже был газовый светильник. Голубые глаза, круглые очки, окладистая белая борода, яркие красиво очерченные губы, глубокая морщина между густых нахмуренных бровей. Он действительно напоминал Санта-Клауса.

«Пистолет не игрушка, Ричард. Нельзя просто так размахивать им. Если достал - стреляй, но не жалуйся, что потом выстрелят в ответ. Для оружия нужна решительность и твердость характера. Это не для тебя», - голос отца прозвучал почти реально.

Растянувшаяся пружина времени лопнула. Я выстрелил, одновременно отбрасывая фонарь и прыгая в сторону. Эхо подхватило звук, пуля глухо врезалась в камень. Я не лучший стрелок, но у полностью заряженного «Бомон-Адамса» есть еще четыре шанса для меня. Человек распахнул дверь. Он тоже был с оружием, оно оказалось у него в руках быстро и незаметно. Грохнул выстрел. Черт! Я все еще в лучшем положении, чем он - в темноте. Щелчок, еще один - осечка!

«Видишь, сынок, что происходит, когда ты меня не слушаешь».

Мужчина повернулся ко мне, стекла очков блеснули, и я не увидел глаз, только дуло, направленное на меня. Мягкое нажатие на спусковой крючок, боек ударил по капсюлю патрона... Попал! Выкуси, папочка! «Санта-Клаус» схватился за развороченное плечо, торопливо отступил в коридор. Какое же тут сильное эхо! Хлопок прозвучал в ушах серией из нескольких выстрелов.

Еще три пули, я сумею его догнать и закончить дело. Потому что должен, потому что это мой выбор, потому что я так решил. Я хочу побежать, но делаю только несколько медленных шагов. Ощущения как в кошмарном сне, когда каждая нога весит тонну и вязнет, вязнет в песке. Я вижу девочку в светлом платье, она неподвижно лежит у стены, где ее бросил преступник. Ей надо помочь. Щепка! Оборачиваюсь, пытаюсь сказать это вслух, но ничего не выходит, кровь идет горлом. Колени подгибаются, и я опускаюсь на пол, в груди что-то хлюпает и клокочет, но мне совсем не больно. Это я тоже хочу сказать мальчику, его лицо теперь рядом, нависает надо мной, слезы капают на кожу. За его плечом еще одна девочка, маленькая, в богатом пышном платьице, прижимает к груди растрепанную куклу.

***

Какой реалистичный кошмар! Вместо привычного дощатого потолка я увидел округлый свод из красного кирпича. Я все еще сплю? Черт!

- Мистер Арундел, сэр. Прошу Вас, спокойней, пожалуйста, - в плечо мне уперлась ладонь, мужчина с пышными бакенбардами склонился надо мной, глядя озабоченно, как на неизлечимо больного котенка. - Вы можете испытать шок...

И тут я его узнал, хотя видел только издалека - некромант! Дважды черт! Легко преодолев сопротивление руки, я скатился с кровати, готовый спасаться бегством. Замер испуганной мышью под веником. Воспоминания вихрем пронеслись в голове - неудачная кража, путешествие по коллектору и главное - ужасный человек с лицом доброго волшебника и его ужасная комната. Я все еще был там, только под потолком горела лампа, освещая помещение с жестокой четкостью к деталям. Меня передернуло от омерзения, когда я понял, что лежал на его белоснежной постели.

- Дик! - маленький и очень твердый Щепка с разбега ткнулся головой мне в живот, обнимая крепко, всхлипнул прерывисто.

- Так, не реви! - я опустил взгляд и замер. Господь Парящий над Бездной!

Рубашка была расстегнута, я видел залитую подсохшей кровью грудь и три аккуратных пулевых отверстия. Их сложно спутать с чем-то еще. Вдохнул глубоко и выдохнул через рот – как, оказывается, сложно дышать. Коснулся пальцами краев раны, напрягся в ожидании боли, но ее не было - только ощущение прикосновения кожи к коже.

- Мистер Арундел, может быть, присядете? - вкрадчивый голос пробился сквозь туман в голове. Некромант!

- З-зачем? Я же не...- не просил? Не хотел быть ожившим трупом? Не желал умирать? Я сам не знал, что хотел сказать. Мистер Стикс оценил мое молчание по-своему. Он поднял пухлые ухоженные руки - таким жестом успокаивают пьяных задир и злых собак.

- Мистер Арундел, могу представить, что первым пришло Вам в голову, но позвольте объясниться. Все не так очевидно. К Вашему нынешнему статусу я полностью непричастен. Но и ничьей иной вины здесь также нет. Стечение обстоятельств. Я бы даже сказал - маловероятное! - говорил он приятным баритоном, умело интонируя, его хотелось слушать и слушать. - Ваша хм... гибель на глазах у Агаты спровоцировала инициацию ее способностей. Обычно на создание кадавра уходит много времени, но здесь мы наблюдаем спонтанное поднятие. В данном конкретном случае донором витальных сил послужил сам некромант, но и он, и реципиент чувствуют себя превосходно! Такой способ иногда применяется жителями африканских колоний...

- Погодите! - мистер Стикс распалялся, я практически видел его вещающим с кафедры Оксфорда, но меня этот поток академический информации только сбивал. - Какая еще Агата? Какая инициация? Тут была девочка... Две? Убийца...- при воспоминании о нем внутри появилось странное тянущее чувство. - Я его ранил, но он сбежал. Нужно вызвать полицию! Вы сами как тут оказались?! - мысли перескакивали с предмета на предмет.

- Эта Агата. Я думал, вы хорошо знакомы, - мужчина вскинул брови. - Да-да, виноват, увлекся. Касательно, остальных Ваших вопросов...

- Какая Агата? - рыдания Щепки резко усилились, тонкие ручонки стиснули меня еще сильнее. - Эта Агата? - кажется, мои умственные способности уже начали падать, я никак не мог связать разрозненные факты и напоминал общипанного циркового попугая, обученного одной приевшейся фразе. - Ты - Агата? Какого хрена ты Агата?!

***

Если смотреть на события с отдаления, гораздо проще связно их изложить, чем находясь непосредственно внутри момента. Может быть, поэтому показания очевидцев часто разнятся с течением времени. Наша история напоминала детскую игру в догонялки. Кадавр-дворецкий, обнаружив пропажу «гостей» и открытый люк, устремился на наши поиски. Мистер Стикс, вернувшись в пустой домой, поспешил за своим старым слугой, который с каждым днем все сильней терял связь с реальностью. Благо, некромант мог каким-то особым способом понять, где именно находится его оживший мертвец. В это время я гонялся за Щепкой (ах, простите, за Агатой!) по трубам, который, в свою очередь, преследовал призрака Лизет Маккой, одной из жертв Несвятого Николаса, маньяка, вот уже десятилетие похищающего детей. Результат нашей встречи вам известен. Юная Агата вернула меня в этот мир, а мистер Стикс внезапно почуял вместо одного мертвяка двух и пошел по следу.

Непростой он тип, наш скромный некромант. Не знаю, какие именно и в каких кругах связи он использовал, но мы со Щепкой полностью исчезли из нашумевшей истории о логове убийцы, все это время буквально бродящем под ногами лондонцев. Вещи, найденные там, помогли опознать нескольких пропавших детей, а полиция обещала в скором времени выйти на самого преступника, ведь у них теперь есть показания чудом выжившей девочки, чье имя скрыто в интересах следствия. Всё, как всегда. Пара дней шумихи, и вот уже на первых страницах новости о праздновании королевских именин.

Что касается меня, официально перейти в юридический статус покойника я не смогу - семья никогда не подпишет документы. Так что придется побыть нелегалом, притворяясь живым, пока возможно. Физически я не чувствую большой разницы, особенно если не смотреть на дырки в груди и не забывать дышать. Я даже сплю, чем вызываю нездоровый восторг у мистера Стикса. Агата сделала со мной что-то хм...еще не классифицированное в современной некромантии. Бывший Щепка, хоть и делает умильное личико, до сих пор не прощен. Нет, не за воскрешение без спроса. За дурацкие, достойные дамских романчиков, интриги! Я понимаю, что притворяться мальчишкой, живя на улице, это разумно. Но вот столько времени скрывать от меня свое имя, а ляпнуть его первому встречному, потому что растерялась - абсолютно нет.

Что касается душевного здоровья... Может ли человек осознать себя мертвым? И, простите за оксюморон, жить с этим дальше? Я выбрал ту же стратегию, что получается у меня лучше всего - пока не думать об этом. Потому что есть еще кое-что, о чем я молчу.

Каждый раз во сне я вижу своего убийцу, смотрю на него со стороны. Я слишком хорошо запомнил это лицо, чтобы ошибиться, даже после того, как он сбрил бороду. Сначала я посчитал это игрой расшатанных нервов, пока не решился дойти до дома, где тот провел ночь. Скрывая ранение, он старался нигде не задерживаться надолго, чтобы не вызывать лишних вопросов.

Ждать пришлось долго, но теперь я проще переношу неподвижность. Странное чувство, возникающее каждый раз, когда я вспоминал о Несвятом Николасе, теперь стало четче и сильнее. Наверное, так натасканная такса чует барсука в норе и делает стойку, нюхая воздух. Тогда я едва удержался, чтобы не пойти за ним. Вцепился в ограду и ждал, пока спина в сером плаще не скроется из вида. Но теперь я знал, что в любой момент смогу найти его.

***

Признаться, сначала я хотел долго преследовать его, чтобы он прочувствовал все эмоции человека, безуспешно пытающегося спастись от возмездия. Примерял мысленно костюм Немезиды, и казалось, что он хорошо на мне сидит. Но в итоге я шел к нему с тяжелым ощущением предстоящей неприятной работы, которую стремишься сделать побыстрей.

Некоторое время мы петляли по улицам. Он заметил меня и пытался оторваться, ныряя в подворотни, пробегал через сквозные подъезды. Умелый старый лис давно ушел бы от любого обычного преследователя, а я всё не отставал, и это сбивало его с толку, заставляло нервничать. Он сам решил оборвать погоню, выбрав удобный для нападения переулок. Нужно отдать ему должное - целился и стрелял он спокойно и выверено, рука не дрожала, но только теперь я был намного быстрее, мистическое чутье позволило уйти от пуль. Не знаю, узнал ли он меня, когда я сжал его горло, перекрывая воздух и сминая гортань. Мне все равно.

***

Наверняка это мое воображение, но, открыв люк коллектора, чтобы скинуть туда тело, я услышал глухое хрюканье снизу. Не знаю, принесет ли это облегчение жертвам, прекратят ли потерянные детские души бродить в темноте теперь, когда их убийца мертв. Но больше никто не присоединится к ним. Я чувствовал странную свободу, впервые за долгое время твердо зная, что оказался там, где должен был, и сделал все правильно. И мне не нужно больше чужое одобрение, чтобы понимать это.

Я поднял голову, улыбнулся, стерев с лица первые капли. Начинался долгожданный дождь.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 1. Оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...