День был хороший, впрочем, как и всегда. Светило солнце, дул ветер, и редкие собаки пролетали мимо, пугая народ своим визжанием.

Тамара сидела на подоконнике, попивая разбавленный спирт и сладко причмокивая солеными огурцами, доставшимися ей от покойной бабушки в наследство.

- Слезь с подоконника, - строго причитала Тамаре её мать.

Тамара смиренно повиновалась. Деваться ей было некуда. Город маленький. Квартиры дорогие. Мама больная.

- Эх... - протянула Тамара, - Сейчас бы микроволновку купить.

- Какая ещё микроволновка! – ворчала больная мать, - Мы ещё за шкаф кредит не выплатили, а она про микроволновку думает.

- Я просто думаю, мама.

- А ты поменьше думай, да побольше работай, дармоедка. Совсем с ума сошла со своим Лермонтовым. На кой чёрт он тебе сдался?

Дело в том, что Тамара смерть как любила две вещи в этом ужасном мире: Лермонтова и спирт. И если со спиртом было всё понятно (кто его не любит?), то с Лермонтовым явно была какая-то проблема. Она целыми днями могла сидеть и листать томики со стихотворениями не очень великого поэта, страстно пожирая глазами каждую букву и запятую. Она так увлекалась этим занятием, что на работу совсем не оставалось времени. Работала одна мать.

- Я пошла! – надевая шапку из почти мёртвой лисицы, сказала мать Тамары, - не сиди долго за книгами. Приберись в почтовом ящике и иди искать работу.

- Хорошо, мама. – ответила ей вслед Тамара.

Дверь квартиры захлопнулась, и наша героиня осталась совсем одна. Неровные стены квартиры, с кое-как поклеенными обоями, давили бедную девушку со всех сторон. Она обмакнула чайный пакетик в разбавленном спирте, засунула его в рот и пошла прибираться в почтовом ящике.

- Здравствуй, Тамара! – ласково поздоровалась соседка Тётя Клава.

- Здравствуйте, женщина, – отвесила поклон Тамара.

- Не холодно ли тебе, девица? – поинтересовалась соседка.

- Нет, тётенька, я привыкла.

Тамара была совсем нагая. Мать работала на баночнозакаточном заводе главным закатывальщиком. К сожалению, платили ей мало. Она долго совершенствовала своё мастерство в искусстве закатывания банок и добилась такой высоты в этом деле, что ни кто на свете не мог открыть то, что прошло через её руки. Потому и не платили. Какой прок в подобном мастерстве? Вдобавок, она была больна. А больным помогать не принято, плохая примета.

- Я слышала, ты хочешь стать балериной? – продолжила соседка.

- Хочу, но не сильно.

- Ох! Деточка... Не хочу тебя расстраивать, но шансов мало...

- Спасибо, что расстраиваете неспециально, – снова поклонилась ей Тамара.

- Ты же знаешь, я от чистого сердца.

- Да! Все от чистого сердца расстраивают.

- Ты слишком худа... Особенно для балерины.

О времена, о нравы! Если раньше в балерины брали худосочных девушек по типу Тамары, то последние лет десять активно стали набирать дам посочнее. Кто-то из современных хореографов решил, что круг – идеальная фигура для танцев. И с тех пор балет больше похож на боулинг, где круглые балерины сбивают своих партнёров мужчин, ловко перекатываясь по сцене. Кстати, довольно прибыльное зрелище. Конечно, у худосочной Тамары не было никаких шансов.

Тамара ещё раз поклонилась соседке, и та довольная пошла к себе на чердак, где коротала последние дни своей никчёмной жизни.

 

***

- Курлык, курлык! – пели озабоченные голуби за окном Тамариной квартиры.

- Курлык, курлых, – отвечала им Тамара.

- Куууурлык, кууурлыыык, – не унимались пернатые.

- Ох, как курлык не назови, курлык он и есть курлык!

Тамара вновь сидела на подоконнике. Тоненькая книжка стихов любимого поэта кружила девушке голову. Все эти буквы и запятые! Как много в них было для этой хрупкой девушки. Тёмными ночами он спасал её от лап Морфея, скучными буднями он вдохновлял её на бессмысленное существование. Не поэт, а мечта!

Вернувшись с работы, мама Тамары была очень недовольна. Дочь начитала целых пятнадцать тысяч букв по счётчику! Ох, и бранила она её в тот вечер! Нынче читать – роскошь. А Тамара делала это взахлёб. Всю мебель продала в квартире! Потому и спали она в ванной, ведь туалет и чугунное корыто вынести тощая девушка не могла.

И вот в одну из таких ночей Тамара услышала гул из вазы, в которой стояли давно увядшие цветы.

- Тамара, Тамара, - доносилось из вазы.

- Кто вам? – испугалась сонная девушка.

- Нам никто. Ты где? – сладко пели голоса.

- Сергей Николаевич, это вы?

- Нет! Это не он. Это они!

- А она здесь причём?

- Притом, что тут... тут... - отзывались эхом жители волшебной вазы.

- Ага. Я поняла!

Тамара рванула из ванной, пролетела сквозь комнату, сиганула в окно и... полетела! Она летела! И не вниз, как положено всем приличным дамам, выпрыгивающим из окна, а вверх, к облакам, как настоящий голубь, с которыми так любила поругаться скучными вечерами Тамара. И по мере того, как она взлетала всё выше, местные гаражи становились всё меньше и меньше. Даже бомжа Васю уже было не разглядеть. А не разглядеть его было сложно. Он был мэром этого города.

В обычное время данный полёт стал бы достоянием всех мировых таблоидов. Первые строчки пестрили бы заголовками: «Дура Тамара или неудачное падение», «Новый заговор, или что кушали инопланетяне», «Повлияет ли полёт Тамары на рост огурцов и помидоров в этом сезоне». Но – нет. Никому не посчастливилось стать свидетелем этого чуда. Помимо муравьёв, конечно, что сидели за листом подорожника и праздновали день рождения своей королевы, попивая горький грог и закусывая крошками, бережно брошенными бабкой Нюрой из пятого подъезда.

- Кыдын кыдын? – удивлённо спросил один муравей.

- Кыдын кыдын! – подтвердил его догадку второй.

- Вжух, вжух... - вторила им Земля.

- Ааххх... - согласились с ней муравьи. Они всегда были близко к Земле, намного ближе, чем мы с вами, люди.

Зацепившись за облако, Тамара несколько раз подтянулась, но так и не смогла забраться на него. «Эх, и почему я не взяла бутылочку со спиртом?», - грустно подумала горе-балерина. Ветер качал её из стороны в сторону, слезы капали с её лица. Руки Тамары с каждой секундой Великого висения (так потом обзовут этот случай в народе) всё больше отсыхали. В какой-то момент держаться за облако стало совсем невмоготу, и корявые пальцы любительницы Лермонтова разжались. Тамара стремительно начала падать вверх. Как вы уже поняли, Земля всячески отвергала нашу героиню, как желудок марганцовку.

Дальше облаков был только открытый космос. Девушка с детства знала, что всё открытое – плохо. Выйти в открытое море – плохо, выйти в свет в открытом платье – плохо, открыто выражать свои оппозиционные взгляды – плохо, про открытый космос она и думать не могла. «Мама будет сильно ругать меня, если я вернусь, конечно...» - от одной мысли о злой матери ей становилось хуже.

 

***

Пролетев несколько миллионов километров, по системе колбасной классификации, Тамару окликнул чей-то голос:

- Ээээй! Ты куда летишь?!

То был маленький кролик, с большими белыми лапками.

- Мне только позвонить! – кричала в ответ Тамара.

- Тут очередь! Давай левее! – не унималось пушистое чудо.

- Я не могу! У меня нет крыльев!

- А зачем ты тогда летишь? – удивлялся кролик.

- А зачем люди летают?! – кричала Тамара.

- Вот потому вы и не летаете! Понакупают прав, а ездить не умеют!

- Я не хотела! Оно само! – кричала из всех сил девушка.

- Сдавай влево! Иначе столкнёмся! – пищал крольчонок.

- Повторяю!!! Я не умею! Давай ты правее!

- У меня сломался поворотник вправо!

- Тогда лети назад!

- Назад не летают!!! Где ты видела такое?!

- В книжке про Лермонтова!

- Я Пушкина люблю!!!

- Дурак! Все Пушкина любят!!!

- Давай левее!!!

- Не могу!!!! – изо всех сил орала девушка, но было поздно. Два тела столкнулись в одной точке, и белые пушинки разлетелись по космическому пространству.

С Земли это выглядело совсем непримечательно, никто толком и не обратил на сие событие внимания. Что только не сталкивается в космосе! Одна лишь крольчиха горько плакала по своему мужу, нарезая морковку на тёрке.

Тамару отбросило в другую сторону. Звёзды, окружающие её, слепили глаза. Она никогда ещё не видела такое количество этих ночных светлячков, потому раскрыла рот и зачем-то высунула язык. Наверное, пыталась попробовать их на вкус. Тамара явно плохо училась, ведь каждый школьник отлично знает, что звёзды несъедобны. Это проходят в первое же занятие по астрономии, но Тамара любила Лермонтова, потому и не знала таких элементарных вещей.

 

***

Пролетев ещё несколько колбасных сот километров, взору Тамары представилась удивительная картина:

В подвешенном состоянии горел костёр, а вокруг водили хороводы голуби, самых разных цветов и размеров.

Тамара очень любила этих птиц, потому подлетела чуть ближе.

- Курлык! – поприветствовала небесных созданий Тамара.

- Ку-Урлык? – что-то ответил один из них.

Тамара знала много голубиных диалектов, но этот был ей совершенно незнаком. Потому она вежливо попросила их разговаривать на человячном.

- Не знали, что люди выходят в открытый космос! – удивлялись голуби.

- Да. Раньше такое было сложно представить, но прогресс не остановить, – весело заключила девушка, - а что вы делаете?

- Мы проводим ритуал большой бомбардировки! – курлыкали голубки.

- Большой бомбардировки? А это как?

- Каждый август, все голуби космоса собираются вокруг костра, поют песни, пляшут, кушают космических червяков, заедая их сочными камнями, а потом летят к Земле устраивать большую бомбардировку.

- Наша миссия заключается в том, - продолжала другая голубка, - чтобы сделать этот ужасный голубой памятник человеческой глупости белым. Тогда всем станет жить легче, и мы сможем полететь к солнцу, позагорать в его жгучих лучах.

- И как успехи? – поинтересовалась Тамара.

- Пока ничтожны! Но мы активно готовим новых солдат! На Земле они проходят стажировку и самые лучшие попадают в наши ряды!

- Аааа! Теперь мне всё стало понятно!

То-то Тамаре всегда казалось, что голуби как-то враждебно настроены к человекам.

- А теперь простите нас, девушка, нам надо выдвигаться к Земле, – сказали хором птицы и полетели в сторону родной нам планеты.

Люди настолько глупы, что каждый август радуются так называемым «метеоритным дождям», делают предложение руки и сердце, глядя в ночное небо; загадывают желания, не сознавая, что летящие по небу звездочки – это осуществление великой миссии космических голубей.

 

***

На этот раз Тамара летела очень долго, прежде чем встретить кого-то ещё в этом огромном пространстве темноты. По дороге она вспоминала свою больную маму и плакала по Лермонтову. Ей казалось, что будь он сейчас рядом, всё было бы хорошо. Они бы с ним катались на каруселях, а он читал бы ей стихи. Быть может, покушав мороженое, он сделал бы ей предложение и купил красивую штору, чтобы она смогла сшить себе свадебное платье. Они бы поженились, у них появились бы дети, два мальчика и три девочки, а потом она бы с ним развелась, так как писать стихи ему важнее семьи.

Она бы так и мечтала, но её грёзы прервали бешеные крики летевших на встречу котов.

- Мяяяу! Мяяяяяу! – кричали котики, - Спасайтесь, кто может!!! Чудовище!!!

- Какое чудовище? Где? – хотела получить ответ Тамара, но котики совсем её не замечали. Тамару не любили котики.

- Вжжжжжжжжжжжж!!! – донесся до девушки вой.

Тамаре стало по-настоящему страшно! Не каждый день сталкиваешься с опасностью, особенно в космосе. Она была бы рада повернуть назад, но не училась в лётной академии и не знала, как это делается, потому смиренно летела к источнику ужасных звуков.

- Вжжжжжж!Вжжжжжжжж!!!! – всё громче и громче орало чудище! На лице Тамары проступили капельки пота.

- Вжжжжжжж!!!! Вжжжжжжжж!!!

- Кто ты?! – пытаясь заглушить вой, прокричала Тамара.

- Я велжжжжжикий! Я ужжжжжжасный!!! Вжжжжжж!!! – не унималось чудовище.

Как оказалось, это был самый настоящий огромный пылесос, что засасывал всё и вся встречающееся у него на пути!

- Зачем ты всё засасываешь?! – кричала Тома.

- Вссссссё гряжжжжжно! – гудел пылесос, - Всё ужжжжжжжасно гряжжжжжжно!!!

- Так ведь ты всё засосёшь, чистюля!!!

- Я вссссёёёё зажжжжожжжжжу!!!

- Так нельзя!!! Ничего же не останется!!!! Чего потом делать будешь?!!

- Отдыжжжжать!!! Пенсссссссия!!!

- Долго тебе до пенсии сосать придётся!!!

- И шшшшшшто?! Мне не важжжжжжжжно! Глжаааавное шшшшшштобы чисссссто!!! Вжжжжжжжжж!!!!

Тамара поняла, что разговорами делу не поможешь, и полетела дальше. Тяжело общаться с маниакальными чистюлями, с маниакальными же чистюлями пылесосами ещё сложнее.

 

***

С начала полёта Тамары прошло много времени. Если считать его временем приготовления пельменей, то на данный момент люди приготовили уже один миллион семьсот тридцать три тысячи сто один пельмень. За это время любой бы проголодался, не говоря уже о нашей тощей балерине.

На Земле питалась она скромно, в основном разбавленным спиртом и облизывала банки, которые мать притаскивала с работы. Лизала она их по понятным причинам: открыть их было невозможно. И скорее, это была имитация приёма пищи, нежели сам приём. Но даже от такого сейчас бы не отказался её голодный желудок. Чтобы хоть как-то перебить дикое желание есть, Тамара решила поспать, но и этого осуществить ей было не суждено.

- Аааааааа!!! Мяяяяяяя!!! Мяяяяяя!!! – кричало что-то неподалёку, - Мяяяяяяяяяяяяяяяяя!!!

- Кто-нибудь, заткните это безобразие! Почему каждый раз, когда ты летишь и хочешь немного вздремнуть, обязательно появится какой-нибудь орущий ребёнок?! – возмущалась сонная Тамара.

- Мяяяяяяяяяяяя!!!

Девушка открыла глаза и увидела маленькую звёздочку с соской в зубах.

- Мяяяяяяяяяяя!!! Хосю кефиииииляяяяяя!!! – стуча ручонками по космической тверди орал младенец.

- Хватит кричать! Где твоя мама? – спросила Тамара.

- Я не зяяяяяяяю!!! – не успокаивалась звёздочка, - Оня усляяяяяяяяя!!!

- Что за мать такая, что бросает ребёнка одного, да ещё и голодного! – не прекращала возмущаться Тамара.

- Хосю кефиииииляяяя!!! Дай мне кефииииляяяяя!!!

- У меня нет с собой кефира! А был бы, не дала. Я тоже есть хочу.

- Ты зляяяяяяяяя!!! Ты зляяяяяяяя!!!

- Я не зля! Я не в очень хорошем положении! И у меня нет кефира, чтобы тебе дать!

- Все вы такиииииееееее!!! – ещё сильнее закричала звёздочка, - Плохииииииииие!!! Зляяяяяяяя!!!

Тамаре было невмоготу больше слушать душераздирающие крики младенца. Она пнула себя под зад и что есть силы направилась вперёд, оставляя орущие чудо далеко позади.

 

***

Сколько ещё прошло времени, от начала её путешествия, было не понятно. Быть может несколько дней, быть может несколько столетий. В космосе очень странные законы подсчёта времени, но спустя какое-то его количество Тамара наконец-таки ощутила под ногами твердь. Приземлившись и немного справившись с тошнотворным чувством гравитации, после длительного его отсутствия, девушка стала внимательно изучать место стыковки. Она стояла в самом центре некой окружности, нарисованной посреди большого треугольника.

- Ай! – послышался глубокий баритон, - Слезь с него, мне больно!

Девушка, осторожничая, посмотрела под ноги. Оказалось, окружность внутри треугольника была огромным глазом. Тамаре стало неловко, она извинилась и стремительно запрыгала в сторону.

- Ай, ай, ай! – на каждый прыжок отзывался глухим стоном треугольник, - Какая же ты тяжёлая!

- Спасибо! – улыбнулась Тамара. Для неё это было лучшим комплиментом.

- Вот же люди! Зачем только взбрело мне в голову вас создать, – возмущалось нечто.

Остатки мозга, не тронутые Лермонтовым, стали активно работать над услышанным. Но ничего лучше «Погиб поэт, невольник чести» выдать он не мог.

- Кто вы? – смущённо поинтересовалась Тамара.

- Я это я, – пробаритонило чудо.

- Я тоже есть я! – удивилась девушка.

- Да, но ты – это не я.

- И я – это не ты! Так много общего!

- И столько отличий...

- Я где-то тебя уже видела... - поражённый Лермонтовым мозг, хоть этого и не было видно со стороны, все же продолжал активно искать информацию в закромах пропитой памяти.

- Безусловно. Меня знают все.

- А значит, не знает никто?

- Верно мыслишь, Тамара.

Огромное Чудо-Юдо откуда-то знало её имя. Это немного смутило девушку, но ещё больше её смущал тот факт, что она была совершенно нагая! По правилам этикета, если тебя кто-то знает, то необходимо надеть в лучшем случае в пачку, в худшем обвиться простынёй. Но мама Тамары зарабатывала мало, вдобавок была больна, потому даже простыни у неё не было.

- Простите, я не подготовилась к встрече с вами! – извинялась за свою недальновидность Тамара.

- Не стоит. Я привыкший.

- Часто являются в таком виде?

- Не часто. Точнее никогда.

- Значит, я первая?

- Да.

Её обрадовал сей факт. Если ты что-то делаешь первым, на Земле за это дают медаль и поют шампанским в окружении главных лиц государств. Она, конечно же, никогда не пила шампанское, но по телевизору слышала, что этот разбавленный спирт куда приятнее того, чем питалась девушка.

- Так кто ты? – допытывала треугольник Тамара.

- Я тот, кто всё это создал, – грустно произнёс он ей в ответ.

- Так значит, это ты во всём виноват?

- Я... - ещё тяжелее ответил он.

- И не стыдно тебе?

- Стыдно...

- И как будешь всё исправлять?

- Я не знаю... Быть может у тебя есть мысли на этот счёт?

Треугольник не знал, что у Тамары мысли были только о Лермонтове.

- А что ты можешь делать? – спросила она.

- Всё могу и даже больше!

- Тогда отмени всё!

- Отменить?

- Да! – кивала головой девушка.

- С чего бы начать?

- Начни с меня.

- Отменить тебя?

- Да. Отмени меня, а потом всё остальное.

- Какой смысл?

- А какой во мне смысл?

- Тебя любят, – сказал треугольник.

- И кто меня любит?

- Мама.

- Она больна.

- Я знаю, но это не отменяет её любви к тебе.

- Значит, ты не хочешь меня отменять.

- Нет. Ведь без тебя нельзя, – говорило чудо.

- Тогда отмени зло, – предложила Тамара.

- Не могу. Без него не будет видно добра.

- Тогда болезни.

- А без них ты не будешь знать, когда тебе хорошо.

- У тебя много противоречий... Может их отменить?! – посетила её гениальная идея.

- Нет... Я не могу...

- А говоришь, что можешь всё! – обречённо вздохнула Тома.

- Знаешь, что я могу?

- Что?

- Вселять надежду.

- А зачем она, когда нельзя ничего отменить?

- Она помогает двигаться вперёд и что-то изменять!

- То есть, если я правильно поняла, отменить ты ничего не можешь, а вот изменить в силах?

- Все в силах что-то изменить.

- И даже я?

- И даже ты.

- И я смогу стать балериной? – прокричала Тамара.

- Сможешь.

- И буду выступать на большой сцене?

- И даже больше!

- Но ведь я не достаточно толстая для этого!

- Пустое! Не обязательно толстеть, для того чтобы быть хорошей балериной. Да, ты неказиста, да, не красавица, но это и не важно! Я создавал вселенную не для того, чтобы все были одинаковы. В моей вселенной нет стандартов и ограничений. Всё это придумано людьми и это самый главный фактор всех несчастий человеческих – стандарты. Будь собой, прими себя такой, какая ты есть, надейся на лучшее, действуй и произойдёт чудо! Верь в себя, девочка.

По щекам Тамары покатились слёзы. Она плакала так, как никогда ещё не плакала. Только сейчас она осознала, что всю жизнь пыталась следовать неким стандартам и что всё это, на самом деле, одна большая глупость. Ну, кто измеряет время пельменями?! Кто считает расстояние колбасой и почему обязательно следует надевать балетную пачку на важные встречи?! Прав Великий треугольник, надо быть самим собой и тогда жизнь станет жизнью, а не её подобием. Она поблагодарила треугольник за всё хорошее, обняла его, и он отправил её обратно, на родную Землю.

 

***

Очнувшись в ванной комнате, Тамара первым делом отправилась на чердак к соседке тёте Клаве. Та дала ей несколько старинных платьев, чтобы Тамара могла спокойно выйти на улицу и маленькую шапочку, чтобы не мёрзли уши. Одевшись, девушка смогла устроиться на работу в книжный магазин. Сперва её не хотели брать, из-за страстного увлечения Лермонтовым, но Тамара работала над собой. Она прочитала все книги, которые только были в наличии, и маниакальная страсть к работам Михаила Юрьевича прошла сама собой.

Поднакопив энную сумму, девушка прошла танцевальные курсы. Конечно, на худосочную дамочку никто не делал ставок, но у Тамары было мощное средство – надежда. Спустя три года упрёков и насмешек, она блистала на сцене самого большого театра в мире, и никто над ней больше не смеялся, смирившись с тем, что балет может быть и таким.

И пила она шампанское и мама больше не болела.

 

Конец.