Небо только начало светлеть, когда Эктор продолжил свой путь. Утренняя прохлада шевелила волосы и редкую рыжеватую бородку, осел резво шел вперед, а Эктор раскачивался на его спине. Одет человек был в грязно-коричневую рясу, а с собой у него были только небольшой дорожный мешок, да бурдюк с водой. Эктор пытался читать молитву, но всё возвращался к мысли о том, сколько ему осталось до Обители. Должно быть не больше трех дней, хотя он не мог быть в этом уверен, поскольку следовал этой дорогой в первый раз.

– Дорога... – хмыкнул Эктор, почесав лицо, с вечно вопросительным выражением, из-за которого он казался моложе своих двадцати лет.

Тропу, по которой двигался Эктор, дорогой можно было назвать с большой натяжкой. Узкая, в основном проходящая по склонам и местами осыпающаяся в пропасть, тропинка змеилась среди горной гряды. Пока она была достаточно широкой, Эктор мог двигаться верхом, но порой она сужалась так, что ему приходилось спешиваться и вести осла за собой.

Между гор на востоке показалось открытое небо, и следом оттуда выползло солнце, заставив зажмурить глаза. Поэтому он и не увидел двух человек, преградивших ему путь.

– Стой, святоша! Ослеп что-ли?! – прозвучал резкий окрик, и монах остановил осла.

Две чумазые физиономии смотрели на него. Тот, что слева, был повыше ростом и нёс дубину в правой руке. Другой же держал руки на поясе рядом с кинжалом в ножнах. Одеты оба были в тряпье, а отсутствующие зубы в кривых ухмылках создавали плачевное впечатление.

Эктор глубоко вздохнул и сказал:

– Мир вам, путники. Хороший день для путешествия.

– Баба, – хрюкнул высокий басом и, повернувшись ко второму, добавил: – говорит как баба.

– Заткнись, – ответил ему владелец кинжала. – Куда путь держишь?

– Я еду в Обитель Святого Родерика, – ответил Эктор, стараясь скрыть дрожь.

– Ты и баб не видал, не трогал. И никогда не потрогаешь, сопля, – сказал бандит с дубиной и расхохотался.

– Заткнись, тупица, – как-то привычно бросил ему вожак. – Святоша, слезай с осла и показывай барахло, которое везешь.

Эктор сглотнул и бросил взгляд назад – узкая тропа уходила за край склона.

– Вздумаешь бежать, убью, – прошипел бандит и обнажил длинный блеснувший лезвием кинжал. – Слезай с осла.

Деваться было некуда, и Эктор спешился. Предательская дрожь никак не унималась, но он все-таки попробовал сказать спокойно:

– Берите всё, что хотите, только, пожалуйста, оставьте мне книгу.

Высокий бандит вывернул мешок монаха, в котором оказались только булка хлеба, большой кусок сыра, кошель с несколькими медяками и завернутая в кожу книга.

– И это все? – прорычал вожак.

– У меня больше ничего нет.

– Пусть разденется, – с набитым хлебом ртом сказал высокий бандит, сидя на корточках. – Припрятал небось под рясой деньжонки.

– Раздевайся, – скомандовал вожак.

– Я не... – начал было возражать Эктор, но бандит подошел ближе и приставил кончик лезвия к его горлу.

– Заткнись и раздевайся.

От вони, исходящей от бандита, помутнело в глазах, и Эктор, смирившись, начал развязывать пояс, как вдруг слева выше по склону раздался шорох. Несколько маленьких камешков покатилось вниз, один из которых остановился у ног монаха. Он поднял голову вверх и увидел фигуру человека, вокруг головы которого сиял нимб.

– Святой Родерик... – прошептал монах.

– Ты кто?! – крикнул бандит, убирая кинжал от шеи Эктора. – Вали отсюда подобру-поздорову!

Фигура сделала шаг в сторону, и иллюзия рассеялась – это был всего лишь старик в серой одежде и с длинными седыми волосами. Старик прокричал что-то на непонятном языке.

– Вали отсюда! – крикнул бандит и застыл, поскольку старик спрыгнул вниз.

Под ногами у плавно опускающегося старца оказалось белое марево, а из рук выстрелили толстые светлые канаты, которые опутали двух грабителей. Бандиты упали на землю и остались лежать неподвижно с застывшими лицами. Старик приземлился на тропу, а марево и канаты развеялись.

– Кхапити тапи, – сказал старик, глядя на монаха.

– Я... я ввас не ппонимаю, – заикаясь, ответил Эктор.

Старик задумался на несколько секунд, и потом медленно по слогам, словно вспоминая, сказал:

– Дер-жи-ос-ла.

Монах взглянул назад и увидел, что его осел пятится прочь.

– Пион, стой! – но осел от крика только пошел быстрее, и Эктору пришлось броситься за ним.

Когда он вернулся, ведя животное на поводу, то обнаружил, что старик наклонился над одним из бандитов и что-то монотонно бубнил себе под нос.

– Что вы делаете? – робко спросил монах, но тот его не послушал и, также что-то бормоча, перешел к другому лежащему на краю обрыва человеку.

Старик простер руки над головой грабителя, из пальцев которых выросли ярко-белые нити и опутали её. Через несколько мгновений белые нити пропали, и старик повернулся к монаху, который распростерся перед ним в благоговении.

– Ты-что? – нахмурился он. – Вста-вай. На-вот-дер-жи.

Эктор поднял голову и увидел протянутую ему книгу.

– Вы святой? – спросил монах, дрожащими руками принимая свою книгу обратно и осторожно разглядывая лицо старика. Сухое и обветренное, с сеткой неглубоких морщин, с большим носом и ярко синими внимательными глазами. Длинные седые волосы, седая борода и седые брови.

– Че-го? Я не свя-той.

– Это божественный свет... Из ваших рук, под вашими ногами...

– А-а-а, ты-про ву-аль? Ты не вид-ел ни ра-зу?

– В писании говориться о божественном свете, которым могут управлять святые люди...

– Интерес-ное местеч-ко, – пробормотал старик себе под нос. – Когда вы успели так деградировать. Или вы такими и были? Не помню.

Эктор смотрел на святого, чей взгляд застыл, а мысли витали где-то в другом месте.

– Извините, а что вы сделали с ними? – спросил молодой монах, глядя на лежащих бандитов. Дыхание их было ровным, но сами они были недвижимы.

– У большого отобрал память, у мелкого нечто большее.

– Вы так можете? Но разве это не ...святость? – удивленно спросил Эктор, запнувшись.

– Это просто вуаль, – отмахнулся старик, и, развернувшись, пошел прочь.

– Подождите, вы куда? А что же делать с ними?

– Ничего, через полчаса сами очухаются, – старик даже не обернулся.

Святой уходил прочь, и Эктор решился:

– Можно я с вами?

– Со мной? – старик остановился и удивленно смотрел на монаха.

– Мне тоже в ту сторону.

– Со мной... Ну ладно, пошли.

Собрав нетронутые куски хлеба и сыра, спрятав книгу и с трудом отодвинув бандита от края пропасти, Эктор с ослом на поводу отправился за стариком.

Святой шел быстро. Босиком, в свободной одежде и безо всяких дорожных сумок почти всё время он что-то бормотал, но только ближе к полудню, уже обливаясь потом от жары, Эктор понял, что старик называет странные имена:

– ... Алетан, Бокус, Дмирай, Авва, Елия...

Около пятидесяти имен, которые он повторял по кругу в такт своих шагов. Тропа расширилась. Впереди, около отдельной глыбы, виднелась густая тень, которая была весьма кстати.

– Извините, – прервал бубнеж монах. – Может, мы с вами передохнем в той замечательной тени?

Старик согласно кивнул, и через несколько минут Эктор сидел на земле, с удовольствием разминая икры. Пион нашел пучок травы и начал её жевать. А Эктор, вздохнув, достал свой скудный обед.

– Вы отобедаете со мной? – спросил он своего спутника.

Тот посмотрел на куски хлеба и сыр, приподняв правую бровь, а затем поднял руки перед собой. Показалось белое марево, которое выглядело, как разрез в ткани, куда старик засунул руку по самое плечо. После чего с усилием вытащил оттуда большой мешок.

– Нет, лучше ты со мной, – сказал старик, развязывая веревку мешка.

Здесь была запеченная курица, как будто бы только приготовленная, свежие чистые овощи, хрустящий хлеб, амфора с вином и даже столовые принадлежности. Такой вкусной еды Эктор никогда не пробовал.

– Извините, а это тоже была вуаль? – спросил монах.

– Да, это всё она.

– Извините, я не представился. Мое имя Эктор. А ваше какое?

– Прекрати извиняться, – буркнул старик. – Мое имя, гхм...

Лицо приобрело задумчивое выражение. Эктор всё никак не мог понять, насколько стар его попутчик. Да, он выглядел старым, но был жилистым, без обвисшей кожи и старческих пятен. А глаза вообще, казалось, что принадлежат молодому человеку.

– У меня много имен. В одной стране одно, в другой – другое. Последний раз меня называли Маром.

– Падре Мар, а куда...

– Просто, Мар, – раздраженно перебил его старик. – Я уже говорил тебе, я не святой.

- Извините, Мар. А куда вы направляетесь? Я двигаюсь в Обитель Святого Родерика. Вы не туда идете?

– Обитель – это какой-то храм или монастырь? Нет, я преследую Узел.

– Узел? Что это? – заинтересовался монах.

– Узел – это место, где вуаль выходит в этот мир, завязанная таким образом, что не может спрятаться. Но он всё время от меня ускользает. Я преследую его уже много лет. Очень много.

– Это место силы?

– Место силы, гхм... – задумался старик. – Энергия там большая сосредоточена. Да, можно сказать, что это место силы.

– Благодать!

– Чего?

– Мы называем такие места благодатью.

– Места? У вас здесь много таких?

– Нет. Но в писании написано, что существуют места, где святые люди могут обрести невиданную силу. Называют такие места благодатью.

– Дремучие вы люди, – буркнул Мар. – Ладно, пошли дальше.

Привал был слишком коротким, и Эктор почти не отдохнул. Старик неумолимо шел вперед, а монах еле поспевал за ним, но стеснялся влезать на осла.

Вечерело, когда показалась развилка с покосившимся указателем «Трапеза святого Родерика», который был направлен в правую сторону. Тропа спускалась вниз по склону горы, где виднелись зеленеющие деревья и кустарники.

– Это что? Какая-то забегаловка? – спросил старик, внимательно рассматривая кривоватую надпись.

– Нет, это деревня, – возразил ему Эктор. – Здесь более ста лет назад остановились на обед святой Родерик со своими учениками.

– А... – усмехнулся Мар. – Следовало ожидать.

– Мой путь лежит через эту деревню. А ваш?

– Он почти здесь, - пробормотал старик, смотря влево. Левая тропа была почти незаметна, поднимаясь вверх между камней.

– Кто? – спросил Эктор.

– Узел. Он здесь, я не могу его упустить. Прощай! – и старик широкими шагами зашагал в гору.

Монах растерянно смотрел на уходящего старика, пока в голове у него не возникла яркая мысль: «Святой найдет благодать, я должен это увидеть».

– Подождите меня! – крикнул Эктор и устремился за стариком.

Наступила ночь, а они все шли под ярким светом необычно большой луны. Наконец Мар остановился.

– Он здесь? – спросил монах.

– Где-то рядом. Но пока скрывается. Подождем.

Путники оказались на небольшой открытой площадке. Старик опять поделился едой с монахом и угостил осла корзиной с яблоками, которая нашлась в шве из вуали.

– А зачем вы преследуете благодать... то есть Узел? Чтобы получить силу?

– Силу? Нет.

– Тогда зачем? Расскажете?

Мар задумался, а потом, глубоко вздохнув, сказал:

– Я ищу своих друзей, соратников. Они пропали в этом Узле много лет назад.

– Но как? Они живы?

– Вполне возможно, – ответил старик. – Я на это надеюсь. Ты же ел пищу, которая может храниться в мешке из вуали практически неограниченно во времени. Также и они, где-то там. И всё ещё молодые.

– Что произошло?

– Была война, как и всегда. Астион всегда направлялся туда, где большое количество человеческих смертей вызывают колебание вуали. Всегда пытался быть справедливым защитником простых людей.

– Астион?

– Небесный замок. Он летал, ты знаешь, он правда летал, – в голосе старика сквозила грусть. – Правильно завязанные узлы вуали и большой парус из вуали. Это стоило видеть, особенно в лучах восходящего солнца, которое искрилось на куполах башен. Но всё прошло. Теперь Астион навсегда прикован к земле. Там, – старик махнул рукой, – далеко на востоке.

– Но, почему?

– Мы слишком сильно давили на вуаль. И она начала рваться, нарушая законы мироздания. Нужно было ослабить все узлы, чтобы вуаль восстановилась. Но мы допустили ошибку, и один узел поглотил моих друзей, а потом – просто переместился в другое место.

– И с тех пор вы его преследуете?

– Да.

– Сколько лет?

– Много. Очень много.

Старик замолчал, смотря прямо перед собой. А Эктор вдруг осознал, что ему холодно и он дрожит, кутаясь в свою рясу.

– На вот одеяло, – сказал Мар, у которого в руках вдруг очутилось шерстяное одеяло.

Монах поблагодарил, и, укутавшись в него, прислонился к рядом стоящему камню, намереваясь бодрствовать вместе со своим спутником. Но, пригревшись, он незаметно для себя уснул.

Проснулся Эктор от того, что соскользнул на землю. Старика не было. Скинув одеяло, монах встал во все рост, обозревая окрестности. Судя по положению луны, прошло не менее двух часов. На востоке, там, где тропа продолжала подниматься вверх, что-то блеснуло, и Эктор бросился туда.

Натыкаясь на камни и чуть не падая, монах взбирался вверх, пока ему не открылось сияние – яркая шарообразная субстанция висела в воздухе прямо перед ним, опоясанная двигающимися жгутами всех цветов радуги. Остолбенев, Эктор не сразу заметил старика, который, скрестив ноги, парил прямо над пропастью.

– Эктор, каково наказание для предателей? – спросил старик, а в его голосе сквозила боль и грусть.

– Что? – растерянно пролепетал монах.

– Как бы ты наказал человека, по вине и предательству которого погибли десятки человек. Одних из лучших людей нашего мира. Людей, которые творили добро.

– Я... – от пронзительного взгляда старика у Эктора образовался комок в горле. – Мы считаем, что каждого человека можно простить...

– Я не спрашиваю, что рассказывает ваша религия, – перебил его парящий в воздухе человек. – Я спрашиваю тебя.

- Я... я не знаю.

Старик отвел взгляд от молодого человека и уставился в сияние.

– Я не сказал тебе правды, Эктор. Все мои друзья не пропали в Узле, они погибли. Погибли по моей вине.

– По вашей?

– Я предал их, – услышал монах и затаил дыхание, ожидая продолжения. – Я был зол и обижен. Я хотел им всем доказать, что я прав и внёс изменения в плетение Узла, никого не предупредив. Но я был не прав, а они... они все погибли.

– Я не понимаю, но зачем тогда вы преследовали Узел?

– Я не сказал тебе правды, но и не соврал, – грустно сказал старик. – Я действительно думал, что я найду своих друзей. Найду и спасу. Я просто не помнил до этого момента, что все они мертвы. Это наказание, Эктор.

– Наказание? Но кто вас так наказал.

– Я.

– Вы? – Эктор вспомнил двух бандитов. – Те два грабителя. Вы сделали с собой тоже, что сделали с ними?

– Почти. У одного я отобрал память, поскольку он был всего лишь глупым человеком, но не злым. А второму мне пришлось поселить в его голове страх. Страх причинять людям боль. Для себя же мне пришлось гораздо сильнее постараться, чтобы обмануть самого себя.

– Но что же теперь, когда вы достигли своей цели? – спросил Эктор, наблюдая за Узлом, внутри которого словно нарастало бурление цветов.

Старик усмехнулся:

– Это не первый раз, когда я её достигаю. Я перемещал Узел в другое место, а потом искал его – шел по его следу. Много, очень много раз. Может сотни, а может и тысячи. Мне очень много лет, Эктор. Я был во всех странах, на всех участках суши. Я бывал и в вашей местности раньше.

– Но зачем, зачем идти за... Узлом?

– Каждый раз, когда я нахожу его, я всё вспоминаю. Ты знаешь, если я сейчас отпущу вуаль, то упаду вниз и разобьюсь.

Молодой человек посмотрел на светящийся туман под стариком, а затем глянул в пропасть, но там была только чернота.

– Каждый раз я думаю об этом. Уйти из жизни или двигаться дальше в поисках Узла, помогая людям на моем пути. И с каждым разом мне всё тяжелее двигаться дальше.

– Что же вы решили сейчас?

– Я ещё не знаю, Эктор. Спи, мне это надо решить одному, – сказал старик, и из его руки вылетел светящийся канат и устремился к монаху.

На молодого человека накатила сонливость, и с последней ясной мыслью он спросил:

– Как вас называли, когда вы были здесь в прошлый раз?

Старик улыбнулся и ответил:

– Меня называли Родериком, – с этими словами глаза монаха закрылись, и он погрузился в сон.

Яркий рассвет ворвался в голову Эктора, и тот очнулся. Он встал, морщась от боли в спине, и огляделся по сторонам – признаков старика не было. Подойдя поближе к краю пропасти, монах взглянул вниз – голые камни и зелень на дне. Он не мог разглядеть – есть ли там тело старика или нет. Вздохнув и прочитав утреннюю молитву, Эктор отправился обратно к своему ослу, который к счастью никуда не убежал. Тут же лежал его мешок, бурдюк с водой, одеяло, которое дал ему вчерашний спутник, и незнакомая сумка. Развернув её, монах увидел, что там есть немного готовой еды и фруктов. Скормив несколько яблок Пиону, монах взглянул в сторону солнца и направился обратно по своему пути, думая над тем – поверит ли ему кто-нибудь.

А в это время за горой, как раз в том направлении, куда бросил свой взгляд Эктор, шел по тропе старик, который бормотал себе под нос странные имена.