Я спрыгнул на перрон и с наслаждением вдохнул уже по-осеннему холодный воздух. Нос сразу же уловил сладковатый аромат... тыквы?! Хм... город оправдывал свое название? Памкин... насколько я помню из английского, pumkin – это тыква. И это была точно она! Я этот «фимиам» ни с чем не спутаю. Как-никак он родом из детства.

... Тыквенная каша – коронное блюдо бабушки. Вот уж где брр! Я морщусь и отодвигаю сей кулинарный изыск подальше. Не тут-то было! «Приправой» к каше идет хворостина, которой дед очень недвусмысленно помахивает:

– Ешь, Вадька, полезно!

Собственно, с хворостиной, как и с майонезом, можно съесть все. И я, давясь, подчищаю оранжевую субстанцию до «дондышка».

... Я тряхнул головой и прогнал воспоминания. Сутки назад, садясь в поезд, я был готов поспорить, что эта командировка – сомнительной веселости розыгрыш суровых следаков из убойного отдела, где, я, собственно, сейчас и проходил стажировку. Теперь уже я не был в этом так уж уверен.

А ведь помнится, я еще очень обиделся на вопрос капитана Данилова есть ли у меня опыт общения (ага... так и сказал) с тыквами? Я фыркнул. Никакого. Кроме того, что терпеть не могу тыквенную кашу.

Ну и еще:

– У тебя что, вместо головы тыква? – папа сердито трясет моей тетрадкой по математике с большой красной двойкой.

Или:

– Ща по тыкве настучу! – перед моим носом оказывается вечно грязный кулак одноклассника Генки, с которым мы постоянно что-то делили.

Все!

– Не густо, – вздыхает капитан.

– Все равно ему «водить», – фыркает опер Леха, – у него же фамилия Арбузов, а это как раз семейство тыквенных. Вот пусть по-родственному с ними и договаривается!

От обиды мои уши вспыхнули, как два факела. Хотя я, конечно, понимал, что парни просто прикалываются над стажером... как и положено по традиции.

Но следующий вопрос заставил сжать зубы покрепче.

– Ты веришь в сказки?

– Нет! – я постарался вложить в голос весь «металл», какой «наскреб» в организме.

Но капитан, кажется, этого не заметил:

– Это хорошо, что ты реалист, – кивнул он. – А то тут такое дело... в общем, сигнал поступил из... городок такой есть... Памкин... всего-то ехать туда часов ... эээ... в общем с утреца и прибудешь... так вот... люди жалуются... тыквы житья не дают... людей в свою веру обращают... в смысле превращают... (в этом месте все присутствующие дружно подавились чаем). Так что командировочка у тебя намечается, – хлопнул он меня по плечу, – разберись там с этой сказочной чертовщиной...

– Только смотри сам в тыкву не превратись! – откровенно заржал Леха.

Я вылетел из кабинета. Лицо горело от обиды, а ноги между тем несли на вокзал – приказ есть приказ. И вот я на перроне в городе, где «тыквенный дух, где тыквой пахнет». А.С. Пушкин. Хотя... кажется это было не про тыкву... совсем... да... ну...в общем понятно – с поэзией у меня не очень... А пока я поставил на землю увесистый чемодан попутчицы, буйно-рыжей девчонки, с абсолютно круглым, сплошь усыпанным веснушками, лицом:

– Тебя хоть встречают?

– Неа, – качнула головой та.

я внимательно посмотрел на нее: что-то она сегодня неразговорчива. А ведь вчера трещала без умолку. Обо всем на свете. У меня даже голова закружилась. И я, наверное, слегка потерялся во времени и пространстве, потому что, когда Ксю (как звали девчонку) спросила зачем я еду в Памкин, я безо всякого там «тайна следствия» выложил ей про массовое помешательство тыковчан: в тыквы превращаются... ага... Я думал она покатится со смеху, но Ксю вдруг испуганно вскрикнула и зажала рот руками. Ее и без того достаточно большие зеленые глаза стали просто огромными.

– Проклятье! – прошептала она. – Оно уже... действует!

Проклятье? А... ну да, ну да... куда ж без него! И Принцесса. Конечно! Из тыквенного семечка. И Фея. Обязательно! И Ведьма! Вот теперь полный комплект. Я хмыкнул: девочки они такие девочки. Ксю же рассердилась:

– Вот ты мне не веришь! А между тем, если Принцесса не выйдет замуж до пятой смены Луны, род Тыкв накроет проклятье!

Я вспомнил тыквенную кашу из своего детства и фыркнул:

– Даже, если их всех смоет цунами ... или на них рухнет метеорит... или еще какой катаклизм приключится... и они враз исчезнут с лица Земли... вот я вообще не огорчусь, честно.

Из воспоминаний меня выдернул визгливый голос:

– Вот она! – возопила вполне благообразная старушка какому-то красавчику.

Ксю без всписка юркнула мне за спину. Парень рванул к ней и... наткнулся на мой кулак:

– Не видишь, девушка тебе не рада!

– Ты чего?! – взвыл тот, хватаясь за разбитый нос. – Ты знаешь кто я?!

– Сейчас узнаю! – процедил я, кивая в сторону уже бегущих к нам стражей порядка.

Старушка их тоже увидела и махнула в их сторону рукой. Раздался легкий «звяк» и... три бравых правоохранителя весело покатились по перрону яркими оранжевыми мячиками-тыквами.

– Они здесь!!! – истошно заорала какая-то женщина.

Перрон мгновенно опустел. А я... я не подумал: «Не может быть!» Я вообще ничего не подумал. Я просто подхватил девчонку и рванул фальстартом.

***

Сколько мы бежали? Не знаю. Остановились, когда закончились дома. И повалились в траву.

– Ты кто? – я наконец отдышался и смог говорить.

Ксю молчала.

– Принцесса, – рядом рухнул тот самый парень.

Принцесса? Я уже не был так скептичен. Но тем не менее хмыкнул:

– А ты... дай угадаю... принц?

– Круче, – буркнул парень. – Мэр. Григорий Артемьевич Зимин.

И опять я не удивился... похоже этот город отучит меня удивляться... принцесса ... мэр... ага... и я, следак-стажер Вадим Арбузов. А раз следак, то давай, Вадька, по протоколу... допрос... или опрос... свидетелей... не привиделся же мне этот фокус-покус:

– А она тебе зачем?

– Жениться, – опять буркнул тот.

– Замуж?! За тебя?! Фу!! Ни за что!! – подскочила Ксю.

– Можно подумать я горю желанием жениться на тыкве! – парировал Григорий.

– А ты...! А ты...! – Они чуть не подрались.

– Брэк! – сказал я. – лучше скажите...

Но меня перебила Ксю (надо ей все-таки объяснить правила «этикета» допроса). А пока она кидалась с кулаками на мэра:

– Если бы не проклятье! Да я...! Да тебя...!

Проклятье! Ну конечно! И я, наконец, догадался спросить у парня:

– Ну с ней все понятно, – я кивнул в сторону Ксю, – за сородичей переживает. А тебе-то это зачем?

– Ты сегодня хохмы с тыквами видел? – поежился он. – Ну вот... я и не хочу ... в тыкву...

И выдал нам дивную историю про то, как сидел он однажды... после очередного увольнения... на скамейке в старом парке и искал ответ на извечный вопрос: что делать? Работы нет, денег нет... И вдруг бабка... как из-под земли. Тыкву к его ногам выкатила:

– Могу помочь. Я подарю тебе эту тыкву!

Ну да, – невесело хмыкнул Григорий, – мне ж тогда только тыквы и не хватало! Тыква ж – решение всех проблем! Тьфу! И без того тошно! И только я собрался вежливо (старый человек все-таки) посла... отказаться, как старушенция сучком каким-то по тыкве стук-стук. И вдруг оппа! Я в шикарном кабинете... на начальственном месте... а за окном шумит город... красивющий ... не то что наш... был... витрины огнями сияют... на дорогах сплошные Ламборджини с Феррари ...

– Это город Памкин, – усмехнулась бабка, – а ты его мэр. Но...

– Что, в двенадцать карета превратится в тыкву? – разочарованно пробормотал я, вспомнив «Золушку».

Она усмехнулась:

– В тыкву превратишься ты... если не женишься на Принцессе ... а родится она из семечка тыквенного... и пока не сменилось пять лун, ты должен на ней жениться!

Ну я и подумал: когда это еще будет! К тому времени я что-нибудь придумаю. Прорвусь, в общем. Взял и запретил в городе даже упоминание о тыквах: нет тыквы – нет семечка – нет принцессы – нет проблем... логично же! Но нет! С женщинами логично не бывает: Принцесса родилась где-то в другом месте! И вот приперлась! – мэр недобро покосился на Ксю. – А вчера в мэрию заявилась эта старушенция...

– Кстати, о мэрии, а как ты управлял городом? – поинтересовался я. – Ты же..., – я хотел сказать: «туп, как дерево», но вместо этого сказал «не имеешь опыта»

– Не знаю, – беспечно пожал плечами Григорий. – Город самоуправлялся... как «по щучьему велению»... эх ...!

– Бездельник! – топнула ногой Ксю.

– Тыква! – не остался в долгу Григорий.

Они опять начали ссориться, а я думал, что что-то не так с этим проклятьем. А значит надо искать его «автора».

– А чего искать-то, – неохотно оторвалась от перепалки с мэром Ксю. – Ведьма это. Вон в том лесу живет. – она махнула в сторону темнеющей полоски за полем. – Только она вряд ли расскажет... ведьма же!

Но я уже решительно шагал в сторону леса и... не мог поверить, что это Я. Иду. К Ведьме. Странно, но путь к ее жилищу вовсе не был мрачным и зловещим. Лес был вполне себе светлым, солнечные лучи вовсю пробивались сквозь кроны деревьев, заливались голосистые птицы, стрекотали-жужжали насекомые, даже белки попадались. Неправильно как-то это все. Наконец, появился туман. Ну хоть что-то. Туман был, как и положено, густой, но пах ... ммм...

– Тыквенный пирог! – закатила глаза Ксю.

– Может, покормят, – мечтательно вздохнул я.

– Ты собираешься есть у ведьмы?! – покрутил пальцем у виска Григорий.

И тут мы вынырнули из тумана, и я увидел ее...

– И пить, – зачарованно прошептал я, – даже яд...

А ведьма гладила свою черную кошку и смеялась, звонким и каким-то по-детски радостным смехом.

А потом мы пили душистый чай с пирогом, а Яра, как звали хозяйку, рассказывала, что никакого проклятья нет... а Армина (та самая старушка) просто мошенница. Нет-нет, она, и правда, Королева тыкв, но ... мошенница. Армина преловко выдала замуж уже трех претенденток на престол.

– Брачное агентство? – хихикнул с набитым ртом мэр, он уже не думал об опасности вкушения пищи у Ведьмы. – Нас вот она тоже оженить собралась...

– А чем это плохо? – тревожно перебила его Ксю, она вовсе не разделяла веселья своего «жениха».

– Тем, что на трон может взойти только бессмертная. Замужество сразу лишает Принцессу этой привилегии избранных. Армина же хитро проворачивала бартерную сделку: любовь на корону. Глупышки с радостью соглашались. Вроде все счастливы. Но! Они становились смертными. А это уже, согласитесь, подлость! Я пыталась воззвать Армину к совести, но она только смеялась в ответ: ты просто никогда не любила. Вот я под злую руку ей как-то и сказала, что мол следующая Принцесса родится некрасивой и строптивой! Фиг ты ее замуж выдашь! И все, конец ее царствованию! Вот она и придумала проклятье. А Принцессы ж такие совестливые... А чтоб уж наверняка вон какого красавчика в женихи выбрала... ни одна девчонка не устоит. Ну и женишка, конечно, чем-то припугнула..., – она насмешливо посмотрела на Григория.

Тот покраснел:

– В тыкву...

– Ну ясно тогда зачем она кучу людей в этот овощ попревращала, – покачала головой Яра. – Григория стращает... чтоб, значит, не передумал...

Григорий с Ксю опять начали препираться, а я спросил:

– То есть если Ксю не выйдет за Григория, она станет Королевой, а Гришаня – тыквой? А если выйдет, то Гришаня останется мэром, а Ксю – смертной?

Ведьма кивнула:

– Дилемма...

Григорий с Ксю уставились друг на друга. Наконец, мэр выдавил:

– Бабка совсем ку-ку, не успеет кто сказать «тыква» не в тему, все! Сам такой! Город в панике! Так что это... Ксю... давай... становись королевой!

– А ты?! – глаза Ксю наполнились слезами.

– Ну... может, спрячусь..., – не очень уверенно пробормотал Григорий.

Яра покачала головой:

– Это вряд ли... Да и не отдаст Армина корону... Если только отобрать... Только как? Чтобы и волки сыты и овцы целы...

– Именем Закона! – я сурово сдвинул брови и помахал своим временным удостоверением следака.

Ведьма расхохоталась своим звонким смехом.

– Уморил, стажер!

Думаете, я обиделся? Нисколько. Я стоял с глупой улыбкой до ушей и готов был стоять так вечно. Корону на любовь? Да запросто!

– Надо вытащить Армину из ее логова, – наконец сказал я.

– А дальше? – хмыкнула Яра.

– А дальше «по ходу действия», – беспечно махнул я рукой.

– Ага, – подхватил Григорий, – прорвемся!

И мы послали Армине приглашение на коронацию Ксю. Фактически это был вызов на бой.

В ожидании время Ч, мы с мэром гоняли по поляне мяч.

– Единственное, что у меня хорошо получается! – грустно сказал он. – Я все детство в футбол ... Меня даже старшие ребята всегда брали. Смотри как могу! Мой фирменный! – он поддал мяч, и тот улетел куда-то за лес. Мы проводили его глазами, и Гришаня вздохнул. – А потом отец сказал: «Хватит! Пора делом заняться». Ну а с «делом» у меня не срослось...

Помолчали.

– Как ты думаешь... – начал Григорий, но тут...

– Смотрите!!! – завизжала Ксю.

К дому Ведьмы катилась оранжевая «волна». Армина решила ударить первой.

Глаза Яры полыхнули огнем, она схватила метлу, прокричала какую-то абракадабру, резко крутанулась на месте и... в сторону тыквенного войска огромными прыжками понеслась чудовищных размеров волчица.

Ксю тоже схватилась за метлу... и вот уже волчиц стало двое...

– Я же чуть на ней не женился! – предобморочно прошептал мэр Гриша и вдруг заорав: «Наших бьют!», ринулся вперед. При всей своей никчемности, Гришка он оказался вовсе не трус.

Я рванул за ним. Откуда-то налетела туча воронья, из леса повыскакивали лисы и волки, ползли змеи, казалось, весь лес ощетинился против Армины. В какой-то момент мне показалось, что тыквы сдают позиции... еще чуть-чуть и... и тут я увидел, как в сторону Яры летит сгусток энергии или чего-то там еще. Я рванул наперерез. «Звяк» – и я рухнул на землю большой оранжевой тыквой.

– Вадиииим! – завизжали хором девчонки.

А я еще успел увидеть, как блеснула на солнце корона Армины. И вдруг вспомнилось:

Первый класс. Праздник урожая. Я – помидор, друг Мишка – огурец, рыжая Танька – королева Тыква. Корона у нее из фольги от шоколадки, но нос Танька дерет, как настоящая королевишна, и нас с Мишкой в упор не замечает. Мне все равно, а Мишка злится, он в Таньку втюренный.

– Тыква-мыква! – кричит он и лупит ранцем по спине.

Я тоже кричу и луплю, хотя мне она совершенно не нравится. Корона падает на пол. Все, Танька больше не королева. Она выпадает из образа, хватает свой увесистый портфель и с диким воплем команчей несется за нами. ... Падает корона... корона падает... падает... падает... Есть!

– Гриха! – ору я. – Давай свой «фирменный»!

Гришаня не подвел. Пнул так пнул. За разбитый нос, наверное... Я взмыл в небо и понесся к Армине.

– Тыква-мыква!!! – вопил я и надеялся, что у Григория удар точный... и что Армина не успела выставить энергетическую защиту... я собью эту чертову корону ... сотрясение мозга обеспеченно... если, конечно, у тыквы есть мозги... еще чуть-чуть... ну же... и... наступила тишина.

Корона падает... падает корона... падает... и тишина... слышно, как шуршит паутина и орет Гришка:

– Вставай, чего разлегся?

Я осторожно покрутил головой... Головой?! Хохоча от радости во все горло, я вскочил на ноги. Тыквы исчезли, Армина тоже... ни ворон, ни лисиц со змеями... такая мирная солнечная полянка... просто картина маслом... да... еще Гришка с Ксю. У Ксю на голове корона. Сияют обе. Чары Армины рухнули. Вместе с блеском города. Он стал обычным. Серым. Без Ламборджини с Феррари.

– Куда я ж теперь? – потерянно спрашивает Григорий.

– В мэрию, конечно! – фыркает Ксю.

– Какой я мэр? – безнадежно машет рукой парень.

Мне его жалко: и правда, какой?

– Прорвемся! – прищуривает зеленый глаз Ксю. – У Королевы должен быть муж Король, ну... или мэр.

Гришка радостно (но все-таки с опаской) хватает Ксю за руки:

– Но как же... бессмертие?

– Прорвемся! – опять говорит Ксю. Они хохочут.

– А город? – хмурится Гришаня. – Чтобы навести городу прежний лоск нужны деньги...

– Все-таки я Королева... у меня есть золотой запас... а для чиновников ... у меня есть это, – она со смехом вытягивает ... серую когтистую лапу.

Все это я слышу, как сквозь вату... все-таки удар был сильный... Моего лица касаются нежные пальчики Яры:

– Получилось!! У нас получилось!! Но, Вадим, как ты мог?!

– Да ладно тебе, – фыркнул я. – Ничего с твоей старушенцией не будет – она ж бессмертная.

– Она-то бессмертная, а ты нет! – Яра смеется и плачет, и стирает грязь с моего лица ...

А я ... я обнимаю ее и, сильно рискуя снова превратиться в тыкву, целую:

– Моя любимая ведьма!

– Я готова стать смертной! – прошептала она.

***

Коллеги уважительно хлопали меня по плечам, но прозвище Памкин приклеилось ко мне намертво.

 

И да, я верю в сказки!