— Взращивание Огненного Демона начинается ещё до рождения, — с выражением читал Алан брошюрку, подобранную в последнем порту. — Выбираются сильные родители и помещаются в специальную среду, наполненную огнём нужного цвета. В ней родители несколько месяцев тренируются, повышая собственное владение стихией, после чего зачинают дитя. Мать остаётся в огне до самых родов и на протяжении всего грудного вскармливания, поджигая молоко, которое пьёт младенец. Потом мать удаляется, и будущий Демон остаётся наедине со своим Огнём. — Молодой капитан поднял взгляд на своего старпома. — Похоже на правду?

— А то ты сам не знаешь, — отозвался тоже ещё не вполне взрослый, но не по годам ворчливый Барт из своего любимого самого тёмного угла трюма. — Дитя Белого Пламени.

— Уж белым точно стоило бы так делать, — рассмеялся Алан. — Заодно рабочие места были бы обеспечены. Представляешь, сколько нужно народу, чтобы заполнить хотя бы комнату белым огнём?

— Ага, — подхватил Барт. — Глядишь, и не подавались бы в пираты.

Заклинатели белого огня бывали двух типов: ходячие легенды и фокусники. Чтобы стать первым, нужно было очень удачно родиться у сильных родителей, получить по наследству выдающиеся способности и с самого детства и до зрелости упорно тренироваться. Тогда они могли сиять так ярко, что выжигали не только зрение, но и прочие органы чувств, причём не всех, кто их видел, а только тех, кто был их противниками, оставляя союзников невредимыми. Но и противников они могли не оставлять калеками, а лишь на время выключать из реальности. Подавляющее же большинство заклинателей белого огня относилось ко второй категории, ввиду неудачливости или обычной неусидчивости, и на них всем было наплевать.

Барт, впрочем, сильно сомневался в неусидчивости Алана. По пути укрощения своей стихии он, может, и недалеко продвинулся, зато владение ятаганом и метательными ножами вкупе с простыми приёмами белого огня сделали его уважаемым бойцом на теневой стороне мира, а следом — и капитаном собственной небольшой шхуны и отряда верных ему бойцов.

С Бартом всё было наоборот. Ему повезло при рождении, чёрный огонь он любил сильнее, чем кого-либо из людей, и кроме него занимался только необходимыми для выживания вещами. Правда, стремительный взлёт в иерархии заклинателей чёрного огня, угрожающий местом Демона вкупе со всей управленческой суетой в ближайшем будущем, привёл Барта туда же, куда Алана привело место у самого подножия: на пиратскую шхуну.

Встретившись в отрочестве, Алан и Барт так и остались напарниками и друзьями, вместе поднимаясь с низов на борт собственной шхуны в течение вот уже семи лет.

— Дальше — больше. — Алан снова углубился в чтение. — Дитя остаётся в одиночестве в окружении огня на несколько лет, приручая его, после чего его выпускают во внешний мир, где тренировки становятся тяжелее... бла-бла... — Он пролистал несколько страниц и оказался в конце брошюры. — ...пока, наконец, не настаёт время финального испытания. Кандидат сражается с действующим Демоном своего Огня не на жизнь, а насмерть. — Фыркнул. — Варварство какое. — Перелистал в начало. — Не удивлюсь, если эти ребята считают, что Демон — это не просто красивый титул, а настоящий демон. — Капитан наконец-то поднял глаза на старпома. — Что думаешь?

— Думаю, что дурная это привычка, — пробурчал Барт, — читать всё подряд. Какого вообще года эта писанина? Может, пару сотен лет после победы над Погибелью так и делали, но в наши времена... — Он отобрал брошюру у Алана и принялся её вертеть. — Какой-какой год?! Где ты вообще её взял?

— Вытащил из-под ножки некачающегося стола. — Алан рассмеялся, выхватил брошюру у Барта и швырнул её вверх, в открытый люк.

Резко налетевший порыв ветра швырнул книжонку обратно в лицо капитана.

— Вы там дочитали, подгорелые? — недовольно спросила Лия, спрыгнувшая на палубу из вороньего гнезда, в котором несла свой пост. — Наша рыбка показала плавники.

 

***

 

Алан мог позволить себе и команду побольше, и корабль посолиднее — его шхуна «Погружение» всего с пятью моряками на борту поначалу вызывала жалостливые улыбки и снисходительные взгляды, тем более с таким названием. Однако те, кто был в курсе происходящего в пиратской общине, понимали, насколько сильна шхуна и её команда и как хорошо они подходят для выполнения особо деликатных заданий.

Обычно для управления кораблём брали хотя бы по два стихийника воды и ветра: один на мощь потока своей стихии, другой — на корректировку курса. Ещё хотя бы пара водяных отвечала за боевую мощь корабля. А ещё капитан, старпом, вперёдсмотрящий, боцман, кок, лекарь, пара уборщиков и сколько получится бойцов, от обычных оружейников до магов.

Алан уже готовился объяснять новому заказчику, который явно не был частью пиратской общины, что его команда ничем не хуже. Что водяная Веста и её ветряная сестра Лия прекрасно справлялись с крошечной шхуной вдвоём, даром что троюродные, но разные стихийники с более близкими родственными связями стоили столько, что у Алана пока не получалось даже на них выйти. Что у Лии к тому же отличное зрение и никакой боязни высоты. Что от прикосновения боцмана-шамана по имени Дор срастались не только кожа и кости, но и корабельные доски. Что шхуна оснащена пушками, с которыми отлично управляется старпом Барт. Да и вообще команда «Погружения» работает скрытно и в бой не лезет.

Но заказчику было наплевать. Он просто рассказал, куда и когда приплыть, на кого напасть и что украсть. Бросил глухо звякнувший мешок с авансом и добавил, что, если пираты прихватят с корабля-жертвы что-то помимо заказа, он не расстроится. Договорился с Аланом о месте обмена трофея на оставшуюся часть награды и невозмутимо перешёл к ужину, будто сразу же забыв о существовании юношей. Алан даже на секунду подумал, что этот человек и сам просто выполнял чей-то заказ.

И вот «Погружение» прибыла в назначенное место в назначенное время. И Лия, спрыгнув на палубу, свесившись в люк, ведущий с трюм, и швырнув летевшую в неё брошюрку обратно в лицо Алану, оповестила капитана и старпома, прохлаждающихся в трюме.

— Я же говорил — надёжный заказчик, — подмигнул Алан Барту.

Старпом был с ним на встрече с тем странным человеком и остался недоволен. Постоянно говорил о том, что это какая-то подстава — тяжёлый военный корабль, который нужно перехватить в открытом море среди белого дня, да ещё и украсть сундук, который категорически запрещено вскрывать до передачи заказчику.

— Всё ещё может оказаться подставой, — проворчал Барт. — Влезем мы туда — и окажемся в руках целого отряда законников.

— Их проблемы, — пожал плечами Алан.

Он схватился за край люка, подтянулся и оказался на палубе. Барт и Дор последовали за ним. Капитан оглядел свою команду и кивнул.

— Подбираемся незаметно.

Лия уселась на палубе, прижавшись спиной к мачте и скрестив ноги, и прикрыла глаза. Барт, слегка скривившись, спрыгнул за борт и воззвал к силе своего пламени.

Вода под кораблём сжалась и почернела. Это и было свойство чёрного огня. В умелых руках он без пламени, жара, шума и света сразу обращал всё, чего касался, в пепел. Веста удержала волны, дожидаясь, пока «Погружение» целиком окажется ниже ватерлинии преследуемого корабля, а потом позволила им сомкнуться над воздушным пузырём, который создала Лия. Потом силой воды аккуратно, но быстро начала толкать «Погружение» по направлению к жертве.

К моменту, когда «Погружение» догнала свою цель, Дор уже заделал все дыры, через которые вода могла протечь в трюм шхуны. Команда сместилась с палубы к вороньему гнезду. Дор прицепил мачту к днищу атакуемого корабля, в то время как Барт проделал рядом дыру, в которую ловко пролез вслед за Аланом.

— Долго не возитесь, — вдогонку им бросила Веста, косясь на Лию. — Минут десять, не больше.

Алан и не собирался задерживаться. Сам-то он, может, ещё и пошарил бы по закромам, но Барт не позволил бы ему отклониться от маршрута, который заранее изучил по предоставленным заказчиком чертежам корабля. Да и Лию не стоило нагружать дольше, чем было необходимо.

Вслед за Бартом Алан крался по трюму. Немногочисленных встреченных по пути солдат они обезвреживали своим фирменным способом. Алан зажигал белый огонь, отвлекающий и слепящий противников, Барт подбирался к ним со спины, зажимал рты и носы и испепелял воздух в их лёгких, от чего они мгновенно теряли сознание. Юноши тихонько укладывали бесчувственные тела приходить в себя и пробирались дальше.

Порой, конечно, приходилось и вступать в бой. Тогда Алан демонстрировал мастерство владения ятаганом и метательными ножами, а вот Барт, толком не имевший в своём арсенале ничего, кроме чёрного огня, по возможности отходил в сторону. Алан предпочитал без крайней необходимости не смотреть, как его друг убивает.

Наконец, они добрались до искомой комнаты. Совсем немного порывшись в вещах и прихватив пару безделиц, Алан заглянул под кровать и обнаружил заказанный сундук.

— Точно подстава, — тихонько проворчал Барт. — Сейчас ты его вытащишь, приведёшь в действие какой-нибудь механизм — и он взорвётся.

— Ты нам льстишь, — так же тихо фыркнул в ответ Алан. — Никто не станет топить такой корабль просто ради нас.

Пока Барт прикидывал, возможно ли вообще испепелить взрывную волну и порождённое взрывом пламя, Алан вытащил сундук, закинул его на плечо и вприпрыжку направился прочь из комнаты, разве что не насвистывал. Барт тихонько застонал и поспешил за капитаном.

— Тише ты, — прошипел он. — Сейчас вся команда с верхних палуб сбежится.

Однако никто не сбежался. Юноши быстро преодолели путь до пробоины, не отвлекаясь на начинавших приходить в себя охранников, и юркнули на свой корабль. Дор заделал пробоину и отцепил мачту «Погружения» от днища корабля-жертвы, в то время как Барт подхватил на руки изрядно побледневшую Лию. Команда быстро соскользнула по мачте и через люк пробралась в трюм. Дор заделал люк, после чего Лия глубоко выдохнула и обмякла. Теперь у команды оставался только тот воздух, которым был наполнен трюм, и Веста быстро погнала «Погружение» прочь от жертвы, туда, где они смогут безопасно всплыть на поверхность.

 

***

 

Вскоре после захода солнца «Погружение» встала на якорь возле скалистого островка, на котором должна была состояться передача сундука заказчику. За прошедшие семь лет Барт почти смирился, что ему, огненному стихийнику, часто приходится плавать не на шхуне, а в воде, но время от времени он всё равно начинал ворчать. В этот раз он был близок: его нервы, всё ещё ожидавшие, когда же всё пойдёт не так, не выдерживали плотного контакта с противоположной стихией. Только благодаря тому, что Алан, тоже огненный стихийник, плыл рядом с ним, ещё и с сундуком, привязанным за спиной, Барту удавалось молчать. И ещё немного — благодаря желанию подобраться незаметно, на всякий случай. О том же, что на Алана, как на более слабого стихийника, вода действует совсем не так, как на него, Барт старался не думать.

Подплыв достаточно близко, юноши замерли и позволили волнам отнести их к тому месту, где они могли прочно устоять на дне, скрываясь среди пенных барашков. Будь Алан сильнее, он смог бы, пользуясь безоблачной ночью, прямо из воды пустить несколько язычков белого пламени, вроде как отблесков лунного света, чтобы получше рассмотреть берег. Но, как бы Барт ни уговаривал Алана научиться этому фокусу, Алан был в своей лени непреклонен, поэтому юношам приходилось напрягать глаза и рассматривать берег в темноте.

Они увидели тёмную фигуру, отделившуюся от скалы и направившуюся к кромке воды — прямо к затаившимся пиратам. Барту стало нехорошо.

— Позвольте мне вас рассмотреть, — раздался вкрадчивый голос.

На миг Барта ослепило яркое пламя. Он до последнего отказывался верить своим глазам, но, когда они привыкли к новому источнику освещения, обманывать себя и дальше было бесполезно. В руках незнакомца горело по шару фиолетового пламени.

На белый огонь всем было плевать. Чёрного сторонились, считая невидимым орудием обманщиков и трусов. Зелёный, исторгающий ядовитый дым, на чём бы он ни горел, тоже не слишком жаловали. Но настоящими изгоями были те, кто заклинал фиолетовое пламя, ведь это пламя выжигало не плоть, а рассудок, волю, саму душу человека.

— Вот и подстава, — сквозь стиснутые зубы выдавил Барт, не сводя глаз с заказчика. Поговаривали, что глаза того, кто призывает фиолетовый огонь, тоже начинают сверкать фиолетовым. Не то чтобы Барт всерьёз надеялся испепелить чужое пламя, но юноша поклялся себе начать тренироваться в этом направлении, если только выберется отсюда живым. Алан же просто, следуя тому же инстинкту, что и Барт, во все глаза пялился на фиолетового и держался за сундук, который каким-то чудом переместился с его спины в руки, так крепко, как будто именно от этого зависела его жизнь.

Незнакомец хмыкнул, погасил фиолетовое пламя и зажёг обычный факел обычным огнивом.

— Не бойтесь, подходите, — пригласил он. — Не станете же вы швырять в меня ценную реликвию прямо из воды.

Всё так же не сводя глаз с незнакомца, пираты подчинились. Когда они вышли из воды, Барт машинально высушил их с Аланом одежду. Незнакомец одобрительно хмыкнул.

— Теперь откройте сундук и передайте мне его содержимое, — попросил он.

Алан, не меняя положения головы, повернулся корпусом к Барту.

— Открой и передай, — прошептал он.

Барт на ощупь откинул крышку, судя по звуку, стукнувшую Алана по челюсти, на что тот не обратил никакого внимания. Нащупал то, что лежало в сундуке, и...

 

...сгорел.

 

Мир вокруг обратился в пламя. В чёрное пламя, пытавшееся спалить всё, чем он был до него. Оно не выжигало его огонь, нет, оно словно вытягивало из него его силы, его собственное пламя. Он точно знал, что это значит. Та дурацкая брошюрка Алана была отчасти права. Только вот сражаться будущему Демону приходилось не с предшественником, а со своей собственной силой.

— Да чтоб вас всех Погибель забрали! — в сердцах воскликнул Барт. — Не хочу я!

Он весь сжался, словно пружина, а потом резко расслабился и начал глубоко вдыхать. Этот вдох длился гораздо дольше, чем положено человеку, но Барт вдыхал не воздух. Он вдыхал пламя.

Наконец, он вобрал в себя весь чёрный огонь, горевший вокруг. Испугался было, что лишил силы всех своих стихийников. Но почему-то успокоился, услышав тихий смех.

Перед ним было зеркало, но в зеркале он видел не себя. Точнее, не только себя, но и ещё шестерых человек. Демонов.

Белый, древний, язык не поворачивался назвать его старым, спокойный и просветлённый.

Жизнерадостные Красная и Жёлтый. Ну конечно, эти всегда ходят парой.

Зелёный, какой-то хилый и болезный, но по-своему пугающий.

Синий, отстранённый и на вид такой же холодный, как его пламя.

Фиолетовая выглядела так, словно тренировала свои силы на себе самой.

Ну а Чёрным теперь был Барт.

— Наконец-то тебя подловили, Исобартеон, — раздался голос за его плечом, тот же голос, которому принадлежал давешний смех.

Барт вздрогнул от неожиданности и от звучания своего полного имени, которым он перестал пользоваться, сбежав из дома. Длинными красивыми именами нарекали только сильнейших, таких, кто мог стать правителем. Обычным стихийникам такие имена ни к чему.

— Ещё никто так долго от меня не бегал, — продолжал голос. — А это значит, я в тебе не ошибся.

Отражение сменилось. Теперь Барт видел перед собой одного-единственного мужчину — и не мог понять, кто перед ним стоит.

— Ты — первый Демон Чёрного Огня? — неуверенно спросил он.

— Можно и так сказать. — Мужчина невесело усмехнулся. — Хорошенько запомни моё истинное имя — Матэйа, старший сын Матери Подземного Огня, посланный ею в помощь людям, когда пришли Погибель, и даровавший вашим предкам силы их победить.

— Сын Матери Подземного Огня?! — воскликнул Барт, радуясь, что не услышал имени своей верховной богини — слишком уж велик был бы груз такого знания. — Получается, ты — бог? Но ведь Семеро Огненных Демонов — люди...

— Семеро Огненных Демонов — люди, — повторил Матэйа и снова криво усмехнулся. — Об этом мы поговорим в другой раз. Ты теперь — часть Семерых, лидер своего народа, тот, кто встанет на пути Погибели, если они вернутся. Разберись для начала с этим.

Матэйа растаял. Барт видел только своё отражение. Он крепко зажмурился и, открыв глаза, снова оказался на каменистом берегу.

Алан обеспокоенно и перепугано таращился на Барта. Судя по тому, как обгорели его рукава, он пытался схватить ни с того ни с сего отключившегося друга, но, поняв, что происходит, отошёл подальше, к скале. Фиолетовый куда-то пропал. А вот вместо него перед Бартом стоял и совсем не свойственно ему ухмылялся человек, от которого он в первую очередь бежал, когда покидал свой дом.

— Ваше Огнейшество Амадеус Второй, — обратился к нему Барт пренебрежительным титулом. — Ой, подожди-ка, Огнейшество теперь я. А к тебе как обращаться теперь?

— Дедушка подойдёт, — расплылся в улыбке Амадеус. — Хотя для мира я ещё на какое-то время останусь Огнейшеством. — Он качнул тяжёлый золотой медальон, на толстой цепи висевший на его шее.

Огненные Демоны хотя бы не использовали никаких вариаций корон. Хотя тяжёлый медальон, в который был вплавлен драгоценный камень застывшего пламени, созданный ещё первым демоном, чтобы накапливать и передавать силы и знания, тоже мешался бы в бою.

Барт удивлённо уставился на свою руку. Застывшее Сердце Чёрного Огня он сжимал в пальцах. Медальон Амадеуса был пуст.

— Это значит, — ухмыляясь, поведал его дедушка, — что ты сразишься с Погибелью, если она вернётся, а правлением займусь я.

Барт угрюмо уставился на камень в своей руке.

— И к чему такое разделение? Нельзя было дать мне спокойно пожить подольше?

— Вопрос, которым задаётся каждый Демон Чёрного Огня, — проворчал Амадеус. Подошёл к внуку и положил руки ему на плечи. — Я, знаешь ли, тоже не спокойным и рассудительным родился. — Он неожиданно подмигнул Барту.

Барт хмыкнул. А потом рассмеялся.

Ну конечно. Каждый Демон был похож на своего предшественника не только силой, но и характером. Барт не знал этого раньше, но теперь, когда в его голове каким-то образом, ещё не до конца ему понятным, присутствовали Матэйа и все его преемники вплоть до Амадеуса, разные незнакомые прежде факты всплывали в его памяти.

«Ну и нельзя было сразу нормально объяснить?» — недовольно подумал он.

В ответ ему раздался лишь тихий смех.

Откуда-то со стороны раздалось аккуратное покашливание. Алан осторожно приблизился к Барту и заглянул ему в лицо.

— И что теперь? — поинтересовался он, пытаясь скрыть волнение за деловитостью. — Сам понимаешь, как тяжело будет найти нового старпома, не говоря уже о проработке новой тактики...

— А ты не спеши. — Барт ухмыльнулся. — Сам слышал, место правителя всё ещё занято, я пока просто вояка. А вояке положено как можно больше и изощрённее тренироваться.

Алан ухмыльнулся в ответ и сгрёб Барта в объятия.

— Ух, это я тебе устрою. — Он перевёл взгляд на Амадеуса, под напускной угрюмостью скрывавшего одобрительный взгляд, и требовательно протянул руку.

Тот вопросительно приподнял бровь.

— Вторая часть награды! Выполнили мы заказ или нет?