Анна Колчина

Никому не нужные дети

Она сидела в темном душном коридоре, перебирая пальцами свою карточку. Единственное свидетельство ее существования. Все, что она оставит после себя.

“Нет, все-таки, ведь некоторые переходят в город, то есть это совершенно реально, дожить до города. Я же могу надеяться перейти. И вообще, у меня еще не было красных меток, ни одной. У меня много шансов. Переждать бы еще немного здесь, а потом...”

- Ры-62.

Она поднялась и направилась к тусклому свету, лениво выползшему из открытого окошка.

Она любила, когда ее зовут. В отличие от многих детей, она любила свой код, это случайное сочетание букв, выпавшее ей при рождении. Девочка считала его своим настоящим именем. И тайком гордилась, что код выпал столь удачно, что и менять его в городе не придется.

Оставив за собой скрип старых досок, Ры остановилась. Тяжелые кожаные ботинки, потертые на носках, слегка поднялись над полом, она могла дотянуться до окошка лишь на цыпочках. Женщина быстро поставила отметку и вложила карточку в маленькую протянутую ручку.

Одиноко раздался тихий детский голосок.

- Благодарю.

Она боялась смотреть на карточку сразу. Не глядя положила ее в карман старого синего пальто. Опомнилась и переложила в другой карман, без дырки. Ры поймала на себе заинтересованные взгляды других детей и поспешила к выходу. Опершись всем своим незначительным весом на дверь, втрое больше ее, Ры смогла победить и выбраться наружу.

Девочка вдохнула свежий воздух пустой улицы. Внимательно посмотрела на огрызок неба, отрезанный горами. Она знала, что контроль всегда назначают на утро, время можно было и не угадывать, но по привычке она направилась к городу, чтобы свериться с часами на башне. По бесконечно далекой темной синеве она заключила, что должно быть уже около девяти утра.

Она любила угадывать время. Ры пыталась понять, который час, рассматривая клочок неба. Делала свои догадки, а потом бежала за их подтверждением к зданию с часами. Оно было за оградой, на территории города. Недоступного далекого мира. Здание было совершенно не похоже на неуклюже сколоченные домишки окраин. Кирпичное, с кровлей на двускатной крыше, с освещенной башенкой с большими блестящими часами, которые возвышались над остальными домами. Девочка знала эту часть города наизусть. Она часто подходила к ограде, прижималась к ледяным металлическим прутьям и долго всматривалась в ровные линии города. Мягкий непрерывный свет фонарей обнимал редких прохожих. Взрослые не любили там показываться. Какое может быть доверие к маленьким оборванцам, выглядывающим из-за ограды? От окраин стоило держаться подальше.

- Ну? Еще не смотрела?

Покой тихой улочки нарушил Бр. К Ры бежал мальчишка в расстегнутом пальто, со спадающей кепкой, которая неуклюже болталась на маленькой голове. Мальчика догонял его светлый лохматый пес. Ры всегда говорила своему другу, что надо не забывать застегиваться, необходимо заботиться о здоровье и не замерзать. Иначе в город не попадешь. Бр все отмахивался и говорил, что за свой неудачный код назло всем никогда не перейдет через ограду, не нужен ему город и следить ни за чьим здоровьем он не собирается. Но он лукавил. Здоровье одного человека его все же волновало.

За карточкой Ры он следил больше, чем за полнотой своей чашки на завтраке.

- Посмотрю, когда перестану видеть твою рубашку.

- А. Говоришь, снять ее?

- Лучше спрятать под пальто, - улыбнулась Ры.

Бр нетерпеливо начал застегивать пуговицы. Когда его красные пальчики остановил мороз, Ры дала ему свои варежки и укутала его сама.

- Ну хватит, уже душно.

- А надеть на тебя и так больше нечего. Не переживай.

- Ну спасибо. Так, все! давай сюда карту. Знаю, что не смотрела.

Ры пошла вперед. Она должна была увидеть на заветных часах победные девять утра.

- Зачем уже смотреть. Какая разница, что там. Ну, будет все хорошо, перейду я когда-нибудь, а что мне там делать без тебя. Лишаете всякой мотивации, сударь.

Пес поддержал недовольство Ры звонким лаем.

- Вот именно, Лохматый. Никакой мотивации.

- Так ты дашь карту или нет?

Ры остановилась. Как бы ни старалась она изображать спокойствие, трепет ее сердца слышен был на расстоянии.

Воздух вокруг наполнился томительным волнением. Она медленно протянула свою карточку Бру. Дыхание ее замерло в ожидании ответа.

Белое лицо Бра осветила легкая улыбка.

- А вам, сударыня, мотивацию надо бы вернуть на место. Зеленая! Пару зеленых осталось, Ры, и все!

Она скромно сморщила вздернутый носик от удовольствия, уверенно взяла малыша под руку и бодро зашагала на любимое место.

- Задумывались ли вы, который сейчас час...

 

Два маленьких никому не нужных человека шли по дороге, появляясь в свете фонарей, утопая в тени, и снова появляясь. Рядом петлял верный пес. Пустынные окраины медленно оживали после ночи, незаметной в постоянном мраке. Загорался в грязных окнах тусклый свет, из труб поднимался дым. А вокруг горы,вечно растущие, прячущие людей в своей тени. Неизменные черные стены. Солнцу было не пробраться за острые пики. Свет не проходил к людям. Не грел. Лишь в полдень можно было видеть блики, застревающие на горных вершинах. Солнце не могло осветить угасающую жизнь людей. Оно видело лишь морщинки скал, белизну снежников. Все люди утопали в черной пропасти, будто никогда не жило на свете людей. Одни горы.

А детям не было дела до соседей-великанов. Они видели вокруг свою пропасть и даже не задумывались о том, что там, наверху. А если вспоминали о небе и солнце, то скорее как о сказке. Некоторые всерьез спорили об их существовании. Ясный голубой купол в вышине? Как в это поверить, когда вокруг лишь мрак и тусклый свет фонарей?

Раздался первый звонок. Колокол пошел по улицам окраин будить всех детей. Самая неприятная работа. Встаешь самым первым, обходишь все улицы, страшно замерзаешь, а потом тебя еще и недолюбливают за то, что отдыхаешь днем. Колоколами работали только трое ребят, живущих рядом с башней с часами.

 

От не был колоколом, он не был и дежурным тем утром, и ему не полагалось вставать чуть раньше остальных в своем домике, чтобы растопить печь и намешать питательный порошок с водой. Контроль проходить ему было еще рано. И все-таки он уже был одет и умыт, и тихо собирал крошки со стола. У него были дела поважнее работы. И это стоило того, чтобы рано встать. Маленькие ручки заботливо упаковывали небогатый завтрак в посеревший от старости платок. От думал о том, что делать, когда на платочке появятся дырки. Он чувствовал, что произойдет это скоро.

"Эх, придётся меняться с Дером. У него точно найдется новый. Что вот ему предложить?.. Ай, можно и поголодать день. Согласится, наверно, на двойную порцию мешанины. Только б ничего не спрашивал..."

- Эй, ты чего? не спишь...

Потирая глаза, вставал залежавшийся дежурный.

- Замерз, пока тебя ждал. Пойду греться в 62.

- Мог бы сам растопить, раз замерз. Ребята делом занимаются, устают, пока ты шастаешь к девчонкам...

От молча вышел на улицу, тихо прикрыв дверь.

Он никогда не был в доме №62. Он не знал ни одной девочки, которая там жила. От в принципе не знал девочек. Он не любил заводить знакомства, редко разговаривал, многие из ребят вообще считали его немым. Мало кто мог заподозрить, что молчун хранит один маленький секрет.

 

Высокий худой мальчик торопливо шел к заброшенной шахте. Прятал красные уши в воротнике, вспоминая чудесные времена, когда у него еще была шапка. Она в свое время оказалась удачно обменена на замечательную корзинку. Надежное укрытие для птенца.

От растер руки, прежде чем раскрывать тайник. Он боялся, что если станет прикасаться своими ледяными пальцами к малышу, то тот обязательно заболеет и умрет.

- Привет! Ну как ты? Прости, что так долго, дружок. Не густо сегодня с угощениями. Я как смог. Вечером принесу побольше, обещаю!

Белые пальцы едва прикоснулись к черным перышкам. Мигнул радостный блеск глаз. Кроха лениво развернул детские крылышки, воображая себя важной птицей. Вороненок потянулся и внимательно посмотрел на своего друга. Почувствовав холод, он снова свернулся комочком на вязаном шарфе Ота. Птенец заискивающе наклонил свою детскую головку.

- На, попрошайка! Только ешь помедленнее, я тебя прошу. Это тебе до вечера, малыш.

На белых губах Ота светилась улыбка. Его длинные ресницы были опущены к детенышу, который старательно выедал своим клювиком все крошки. От считал себя настоящим отцом. Правда, он не знал, кто такие отцы. Никто из людей не знал.

Мальчик нашел птенца рядом с домом №62. От посчитал, что не имеет права пройти мимо. Он знал, что если пройдет, то малыша целиком проглотят собаки, это даже не утолит их вечного голода, они и не заметят. От решил, что раз уж птица повстречалась именно ему, то он несет за нее ответственность и не может просто уйти. Ведь он - единственный шанс для маленькой жизни. От нашел укрытие для своего птенца, отдал все свои вещи в обмен на тепло.

Когда выдавались особенно морозные ночи, мальчик прятал птенца в кармашке и приносил в свой дом, чтобы тот не замерз. Он дожидался, когда ребята уснут, клал малыша рядом с собой на подушку и долго смотрел на черный комочек, блестящий в тусклом свете фонаря.

От знал, что птенец когда-нибудь станет большим вороном и улетит из темноты. Это должно быть так легко. Так просто - взять и улететь. Взмах. Еще один. И уже видно солнце. Еще чуть-чуть, и исчезли стены гор. И виден горизонт. И вокруг голубые ясные просторы.

Маленькое сердце сжималось от досады. Нечестно, что крылья есть не у всех.

- Да, вот так. Ешь и расти, малыш. А когда вырастешь, улетишь отсюда. Станешь небесным жителем, будешь смотреть сверху на мир, любоваться им. Каждый день сможешь открывать новые долины. Только ты не залетай глубоко. Глупые люди не любят птиц. Они завидуют. Не могут выбраться из ловушек, потому что слабы. А это ведь их ловушки-то. Сами виноваты. И птиц не любят, потому что злые. А ты таким не будешь. Главное, не залетай во мрак. Заберись повыше, к свету, и оставайся там. И... забудь, что было на глубине. Это все - твой сон. А жизнь, она начнется наверху. Даже не думай возвращаться сюда. Ты ведь можешь летать.

От вздрогнул от далекого звона колокольчика. Надо скорее уходить.

- Ну все, малыш, до вечера. Мне пора.

От стряхнул оставшиеся крохи и сунул платок в карман, почувствовав, что дырку птенец все-таки выклевал. Мальчик вздохнул и быстро задвинул старые доски. Он умел делать это совершенно беззвучно. От приходил к своему ребенку до того, как улицы наполнят дети, бредущие на работу. Потом приходил после того, как улицы опустеют. Он делал все, чтобы его тайник не обнаружили. Но всем тайнам суждено однажды раскрыться.

Язвительный голос раздался из-за спины.

- Красный! Ты что здесь делаешь?

От вздрогнул. Он знал этот голос. Меньше всего ему хотелось, чтобы именно Дер его нашел. Любой другой просто посмеялся бы над трепетной заботой о никому не нужной птице, но этот парень был не так прост. Дер был очень умен, и это пугало Ота. Он понимал, что нищета любит превращать светлый ум в подлую хитрость, и старался держаться подальше от Дера.

Трудно сказать, чего в Оте было больше, испуга или раздражительности от горького прозвища.

Мальчик не любил, когда его называют красным. Не его вина была в том, что он не может пройти контроль. Как бы ни старался он исправно питаться, больше отдыхать и не мерзнуть на улицах, ему было не получить зеленой метки. Были дети, которым не везло и они случайно становились красными. Были те, у кого такие неудачи случались часто. Но на карточке Ота не было ни одной зеленой точки, он не мог ее получить. Это был неизбежный закон. Всегда подводило дыхание, его как будто не хватало, будто От плохо умел дышать. Кто-то плохо убирает дом, кто-то не понимает, как топить печь, а От не понимал, как ему дышать всей грудью. Если б знал, он бы обязательно научился, но он не знал.

От повернулся и увидел перед собой ухмылку, раздвигающую довольные красные щеки Дера.

- Я... разминался перед работой. Опять этот болван Ур проспал свое дежурство, я замерз и решил пройтись.

- Да, тот еще придурок... И тебя он так вывел, что ты из принципа решил соврать ему, что направляешься в 62? Исключительно ради злорадства?

- ...Я не врал. Я действительно шел в 62.

- Так старательно, что прошел его, да и еще четыре дома в придачу?

От потупил глаза.

Он чувствовал, что Деру просто что-то надо от него. Этот наглый переросток не мог увидеть птенца. Он подошел слишком поздно для этого.

- Что ты от меня хочешь, Дер?

- Почему же обязательно я должен чего-то хотеть? Слышу раз за разом, как ты направляешься к своему родному 62, а там тебя никто и не знает, и никогда не видел. Просто не понимаю, что это за странность. Что ты скрываешь?

- Может быть, все-таки я сделаю то, о чем ты хочешь попросить, а ты забудешь о моем секрете? Думаю, этот вариант тебя самого привлекает гораздо больше, чем бестолковые тайны красного.

- Красный! Умный ты наш ребенок. Приятно иметь с тобой дело, дружок! Ты не подумай, я не собирался никому ничего наговаривать на тебя...

От, боясь, что птенчик подаст голос, изобразил нетерпение и направился в сторону рабочей шахты. В секретных местах задерживаться не положено.

- Говори уже.

- Меня отправляют на помощь в медпункте. Надо перенести им какие-то вещи из городского фургона. Так, ерунда всякая. Что они могут нам дать? Бинты, да спирт. Я бы рад помочь, но дела... понимаешь. Ты же выручишь товарища? Красненький?

- Идти сейчас?

- Да-а, тебе, - Дер подчеркнул это слово, - лучше уже выдвигаться, дружище. Спасибо, красненький!

И хитрец, довольный своей ловкой манипуляцией, скорее зашагал вперед.

Через пару секунд промедления От вспомнил и крикнул вдогонку.

- Дер! Ну а секрет, ты никому не расскажешь?

- Про что не расскажу?

Дер хитро подмигнул и побежал в одному ему известное место. По каким-то загадочным делам.

От повернул к медпункту. Его душила досада. Почему он допустил, чтобы его выследили? Неужели не мог быть более осторожным? Теперь вечно ему быть прислугой этого подлеца. Выполнять любую прихоть в обмен на молчание. Так ведь и не попросишь теперь ничего. Ни одной важной вещицы не достать. “Захотел платочек? Давай тогда для начала прогуляемся до старой шахты и посмотрим, что там у тебя!”

Тяжелые ботинки громко стучали по промерзшей земле. Тонкая скрюченная фигура Ота медленно плыла от фонаря к фонарю. И некому было обратить внимание на опустошенный взгляд. Более поникший, чем обычно.

“Постой-ка! А если.. Я же могу соорудить другой тайник! Что мне мешает? Заброшенных мест у нас не сосчитать. А Дер все время будет думать, что секрет спрятан в старой шахте. И точно никогда не доберется до птенца и не причинит вреда! Конечно! Вот и покажем, кто тут самый хитрый. А вещи... найдем иным путем”.

 

Улицы лениво заполнялись детьми. Еле заметно светлело где-то далеко наверху. Младшие всё поднимали свои головки, с любопытством рассматривая кусочек неба, а старшие все толкали их вперед. Надо было торопиться на работу. Не до мифического неба.

 

На крыльце маленького черного домика сидела Ры. Она утопала в своем возмущении.

“Ну как можно так надолго опаздывать? Это же безответственно, так задерживать работу! Заставлять ждать людей. На морозе! Знает же, что его ждут...”

Она услышала приближающиеся шаги и тут же поднялась в полной боевой готовности.

- Ну наконец-то! Что же вы так долго? Неужели самому не надо на работу?

Перед Отом стояла маленькая девочка со взрослым лицом. Ясные светлые глаза смотрели прямо, без каких-либо сомнений и колебаний. От не видел солнца ни разу в жизни, но ему казалось, что вот оно, перед ним. В круглых щеках и завитках волос.

А перед Ры стоял высокий мальчик. Кроткий тёмный взгляд, полный непонимания. Белое безжизненное лицо. Она быстро поняла, что это не тот, кого она ждет.

- Ой, это не ты бывший работник? Я тут жду, когда принесут ключи.

- Я не с ключами. Я вместо Дера.

- Опять кого-то вместо себя нашёл? Хитрюга! А я то думала, будем целый день сегодня с ним, готовилась терпеть его нескончаемые рассказы. Значит, получится спокойно поработать! Тебя то как зовут?

- Зовут?.. Мой код От-57.

- А я Ры, просто Ры.

Девочка довольно протянула руку, чтобы закрепить знакомство. Но От не привык к рукопожатиям, мальчик не вполне понимал, что это такое и зачем. Он смущенно улыбнулся и отошёл.

Нависшую тишину разбавил мальчишка, который прибежал с ключами и сбивчивым рассказом о том, почему он опоздал. Низенький и достаточно упитанный малыш, что странно для таких мест, как окраины. У Ры он не вызвал доверия еще до своего появления и она поспешила спрятаться за работой, выхватив ключи и скрывшись за большой скрипучей дверью. Но раз уж мальчишка начал свой рассказ, он должен был его закончить. Он говорил без умолку, а От пытался слушать. Спасением оказался приезд фургона. От уже взялся за работу, а малыш все продолжал бубнить себе что-то под нос, исчезая в темноте улицы.

Коробок в машине оказалось не так уж много. Лицо Ота скривилось в довольной ухмылке, он тут же представил, как уже через пару часов бежит искать новый домик для птенца. Но, попытавшись поднять первый груз, он мигом опустился с небес на землю. Он попытался сдвинуть коробку с места, и надежды его разрушились с еще большей силой. Не до домов, выходит.

Оту пришлось распаковывать коробки и брать склянки и бинты по отдельности, насколько хватало тощих рук. Когда он подошел к фургону в пятый раз, он начал думать, что не управится и за день. Он был обижен сам на себя за беспомощность. Он злился от бессилия. Пар так и шел от покрасневших щек. От злился от того, что не способен и на такой простой труд, легчайшую работу для любого мальчишки. Дер запросто мог бы сделать все сам, но ему было просто лениво возиться и он позвал на помощь самого неспособного. Будто бы ради очередного унижения.

- ...Ладно, парень, ты не торопись. Приду завтра за машиной...

А может, и послезавтра.

Рассмеялся водитель фургона, который выжидательно смотрел все это время на бесполезные труды неуклюжего ребенка. Он вышел, надел большую меховую шапку и весело подмигнул Оту. Водитель спешил в город, взрослые вообще не любили задерживаться на окраинах. Ведь в их домах было тепло и светло, им было, куда торопиться.

От поежился, вспомнив, что сам давно не чувствовал, как отогреваются уши под толстой вязаной шапкой, совершенно целой, между прочим. Мальчик помедлил, пока водитель не скрылся за поворотом, и продолжил свою работу.

Он расставлял все в кладовой, которая была прямо напротив входа. По бокам от коридорчика три комнаты, под дверью одной из них узкая полоска света. На мгновение От остановился рядом со светом, ему показалось, что он услышал пение.

В этот же момент Ры испуганно замерла.

Она выдохнула, когда услышала, что стук ботинок медленно отдаляется. Она любила напевать себе под нос разные мелодии, но ей очень не нравилось, когда кто-то кроме нее их слышит. Ры считала свои песенки баловством. О них знали только стены тесного кабинетика, да старые потрепанные карты, которые она без конца заполняла.

Ры вздрогнула от резкого шума.

“Он там умудрился что-то разбить?”

Ры отворила дверь своего кабинетика. Холодный воздух тут же ударил в лицо девочке, она недовольно поморщилась и скорее надела свою шапочку. Здоровье превыше всего. Всегда.

Ры стала, пожалуй, единственным человеком, который слышал крик Ота.

- Стой! Верни немедленно!

Она без раздумий побежала за черной неуклюжей фигурой, которая уже скрывалась за первым поворотом. Даже не закрыла за собой входную дверь.

На улицах уже никого не было, и стук ботинок в пустом воздухе звучал как камнепад. Ры видела лишь мелькание длинных ног Ота. За кем они гонятся она не понимала. Не видела. Они петляли между покосившихся домов, старых фонарей, мусора и собак. Из каждого темного угла раздавалось рычание, всякий уважающий себя пес обязан был защищать свое жалкое пропитание. Из одного такого проулка выскочил Лохматый. Полный веселого энтузиазма, он присоединился к погоне.

- От! Куда ты?

Не выдержала Ры, когда ее напарник полез на городские ворота.

- Опомнись! Это уже Город! Что на тебя нашло?

- Тот мелкий стащил наши бинты! Вон он!

От указал на тень, мелькнувшую в глубине городских домов. Строго гавкнул Лохматый, чтобы подтвердить подлость мелкого.

- Где-то здесь должна быть лазейка. Сто раз слышал от ребят, как они шарились по Городу. Ты знаешь, где можно пройти? Ты ведь знаешь Дера, он должен был тебе показать! Давай скорее! Вспоминай.

А вспоминать было нечего. Конечно, Ры знала о секретном месте. Дети на самом деле часто пользовались лазом, чтобы стащить что-нибудь из Города, подразнить взрослых или просто поесть. А все вещицы, добытые этим незаконным и довольно рискованным путем, потом долго переходили по наследству от ребенка к ребенку, их передавали как настоящие сокровища, страшно дорожили ими. Ры всегда манила эта тщательно охраняемая грязная яма под оградой. С замиранием сердца она проходила то место, которое дети укрывали свалкой старых досок. Но никогда она не пользовалась лазейкой сама. Она росла воспитанным ребенком, хотя никто никого никогда и не воспитывал. Она верно ждала момента, когда попадет в Город честной дорогой.

- ...Это, конечно, запрещено... А много он стащил?

- Какая разница! Если Дер узнает, что что-то у меня пошло не так... Так ты знаешь или я полез через верх?

- Не надо через верх! Это же заметно из любого угла, - Ры волнительно оглянулась, - Пойдем.

Дети быстро проползли под досками, потом через яму, потом через узкий проулок между домов. Несколько метров по темной улице. В жутком страхе, с чувством, что в следующий момент обязательно должен выйти какой-нибудь взрослый, а это означало бы конец всему. Но впереди неподвижно горел фонарь, и свет медленно приближал к детям площадь. Медленно вырастала перед ними башня с часами. Пик крыши уходил далеко в темноту, будто доставал там до самого неба. Дети и представить себе не могли, насколько оно выше и необъятней на самом деле. Для них крохотная площадь, старые дома вокруг, скамейки, фонари, это все было главным чудом мира. Не представить им мест краше и спокойнее. От восхищения все страхи пропали. Даже про цель своего визита От на мгновение забыл. Вернул его к делу лай Лохматого, которому что помойка, что сказочная площадь, все бы бегать с друзьями. Больше ничего не надо.

- Тише!

...А я и не заметил, как он за нами увязался. Давай, следи за ним, чтоб на свет не выбегал. Я пойду искать.

И От уверенно зашагал вдоль темных стен. Ры быстро потеряла из вида его силуэт. Она не успела опомниться, как оказалась совершенно одна на краю пустой площади. Казалось, и в домах никого нет. Будто не живет там людей, и по площади этой никто давно не ходит. Конечно, девочка не хотела бы повстречаться со взрослым, но в то же время тревожно было ощущать запустение. Город будто вымер. К Ры подкрался страх, что все переходы - это какое-то притворство, что на самом деле во всем мире остались живы одни лишь окраины. Неужели, еще пара зеленых, и она попадет в эту холодную пустоту.

Она заметила свет в одном из дальних окон. Надо было перейти площадь, чтобы дойти до него. От легкого разочарования в Ры совершенно пропал страх быть обнаруженной, и она спокойно пошла прямо к окну. За ней - светлая тень пса.

Белые пальчики коснулись холодного подоконника. Приподнялись тяжелые ботинки. Взрослые могли бы легко увидеть маленький детский носик в окне, но какое им дело до детей! Они грелись у большого камина и увлеченно играли в карты. Громкий смех, оживленные споры, звяканье столовых приборов. У них на столе была еда. Настоящая! Ры не знала и половины тех блюд. Она завороженно наблюдала за мужчиной с густой черной бородой, который что-то увлеченно рассказывал своим друзьям.

“Ну и дела... Это у них растет для теплоты? Вырасту, обязательно такую себе сделаю! Так ведь точно теплота настанет...”

От беззвучно подошел сзади.

- Греются... - Ры обернулась, в темных глазах мальчика блестели огни жилого дома, они похожи были на звездочки, которые прокалывают небо, когда оно черное. Такие же одинокие, печальные, - ой, смотри! мясо на столе, однажды я пробовал такое, снаружи хрустит, а внутри мягко, ешь и сразу тепло. И будто силачом становишься, и немного растешь еще.

- Да-а... Это вон то, зеленое?

- Нет, там не знаю, что такое. Мясо на круглом подносе, такое коричневое в темную крапинку. Видишь?

- А-а...

Дети стояли перед окном. Свет лукаво гладил их щеки и золотил волосы. Он хотел бы отогреть малышей, но был спрятан взрослыми, надежно укрыт ими от оборванцев. И никак не выбраться.

Ры почти забыла о том, зачем они пришли в Город, пока один из взрослых не взял стремянку, чтобы достать очередную блестящую бутылку с верхней полки. В этот момент От неожиданно воскликнул.

- Точно! Ры, мы можем забраться повыше, чтобы найти вора!

- ...Но куда нам забираться?

- Пойдем.

И длинные ноги понесли Ота вперед. Ры совсем не хотела уходить, но долг звал. Немного помедлив, она повернулась к площади, а там От уже оценивающе разглядывал башню с часами.

- Туда? - вне себя от удивления сказала Ры.

- Тут наверняка где-то можно забраться.

От стал обходить башню. Он так осмелел в Городе, никогда прежде в нем не было столько отваги, сил ему видимо придавала слабость Ры, необходимость ее защищать. А Ры беспрекословно следовала за командиром, она чувствовала его надежность, и шла за ним без раздумий. Они так уверенно шагали в поисках своей цели, что не сразу удивились женщине, с которой столкнулись нос к носу. Они осознали провал своей операции только через пару секунд. И уже не убежать незамеченными.

На детей, которые вросли в место, где остановились, смотрела низенькая старушка. Она их внимательно изучала, сощурив глаза. Ее строгая серая накидка ровно струилась в свете фонаря. Из под берета аккуратно выглядывали белоснежные волосы. Белые брови, удивленно приподнятые, мягко светились, медленно принимая обычную форму. Детям, которые не знали, что такое старость, человек с таким сморщенным лицом казался настоящим монстром. Они и предположить не могли, что делает с людьми время и не представляли как выглядят пожилые люди. Доброе старое лицо приводило их в ужас.

От взял себя в руки. Прерывающимся голосом он решился заговорить.

- ...Видите ли... Мы, конечно, не должны здесь быть, но у нас есть веские основания. Понимаете, у нас прямо из под носа стащили бинты... Наглец выхватил прямо из фургончика и скрылся среди домов! Мы должны были его остановить...

Старушка насторожилась. Раздался ее ровный надтреснувший голос. Тихий, но ясный.

- Мальчик украл бинты и прибежал в город?

- ...Ну, да-а. Я так и сказал.

- Малыш тебе по плечо? Кудрявый в зеленой курточке?

- Он был ниже меня. Кажется, кудри были, и какая-то куртка, да.

Брови старушки озадаченно опустились. Ры заметила, как огонек голубых глаз потускнел.

- Вы его знали? - робко спросила она.

- Этот разговор не для враждебной улицы, ребята. Не здесь.

И она жестом показала, что следует идти за ней.

Хоть морщины и не вызывали доверия у детей, отчего-то они чувствовали полную безопасность. Откуда-то они точно знали, что старушка не приведет их в западню. И они спокойно пошли за ней.

Кто же тот ребенок? И Ры, и От, кажется, даже Лохматый понимал, что женщина знакома с тем мальчиком. Неужели это настоящая мать, а он - ее настоящий сын?

Они быстро шли по темным запутанным проулкам. Старушка выбирала наименее освещенные улочки. Все были совершенно пусты. Лишь за домами, где-то далеко слышны были голоса взрослых, такие низкие и тихие, непривычные для детских ушей. Диковинные удивительно ровные стены и гладкая брусчатка под ногами. Дети будто оказались в другом мире, От оставался осторожным и вздрагивал при каждом шорохе, Ры без конца вертела головой и пыталась запомнить каждую деталь настоящих больших домов. Она не забывала заглядывать в каждое окошко, где горел свет. Потом восхищенно бежала к старушке, еле поспевая за ее мелкими, но быстрыми шагами.

Они подошли к большой темной двери. Домик из красного кирпича стоял несколько отдельно от остальных, от Города его отделяла широкая улица, сразу за ним повисла массивная черная скала. Старушка быстро осмотрелась, убедилась, что на пустой улице никого нет, и тихо отворила дверь.

Настольная стеклянная лампа осветила маленький кружок комнаты. В него попали лишь столик и пара пышных кресел с разноцветными подушками. Ребята раньше и не подозревали о существовании подушек. Светились их удивленные глаза. Ры попробовала сесть на кресло, что побольше, но испугалась, что утонет, и быстро перешла на пол. Старушка мягко улыбнулась и укрыла детские плечики большим пушистым пледом. Ры влюбилась в него с первого прикосновения. Если б можно было, она бы поселилась в него жить, и до конца своих дней оставалась бы в тепле, и была самой счастливой девочкой на свете.

Лохматый устроился под боком у хозяйки и сразу заснул. Старушка с горечью посмотрела на облезлого страшного пса и поспешила в соседнюю комнату.

Дети сидели без движений, прислушивались к шорохам старого дома. Они слышали приглушенное звяканье, бормотание старушки. Треск свечи в лампе. Сопение пса.

- Вы, наверняка, голодны? Угощайтесь, ребята. Разговор идет лучше, когда в руках чашка горячего чая.

Она расставила на столе кружки с ароматной горячей водой. От них так и клубился пар, струился в свете, а потом исчезал, разнося по комнате теплый запах. Ры восхищенно рассматривала стол, пока не наткнулась взглядом на тарелочку с темным желе. Оно не вызвало доверия у девочки.

Старушка заметила настороженный взгляд.

- Это варенье из смородины...

- Смородина?.. Это же... я знаю, это ягода! - неожиданно воскликнул От, который свернулся и вжался в кресло так, что его почти не было видно. Он с большим удовольствием грел пальцы о свою кружку.

- Но ягод не бывает, это все сказки для малышей, - возразила Ры.

- Но что же это тогда по-твоему? Вот, смотри, здесь можно разглядеть много маленьких ягодок, их сварили специально, чтобы они долго-долго могли простоять у меня на полочке. Чтобы потом порадовать двух нежданных маленьких гостей. Попробуй, оно сладкое на вкус...

Ры помнила, как они спорили с мальчишками о существовании ягод. Дело чуть не закончилось дракой. Она усвоила тогда, что ягод не бывает и стоит о них забыть, а тут... настоящая смородина, еще и можно попробовать на вкус.

Она долго рассматривала свою ложку с липким желе, пока наконец не набралась смелости.

- Ой, и правда... сладко. Ой, а еще немного кисло! Это так вкусно!

Старушка тихо расхохоталась. Она уже сняла свою теплую накидку и осталась в шерстяном сером платье. Она была совсем маленькая, не выше Дера. Можно было бы подумать, что она тоже ребенок, если бы не множество подозрительных трещинок на лице.

- Я слышал, что ягоды росли очень высоко. Они могли жить лишь там, где светло, а это очень далеко отсюда. Но когда-то люди туда забирались. Давным давно.

- Да... очень давно, - подтвердила старушка.

- Но сейчас никто не ходит наверх, - вмешалась Ры, тщательно облизывая свою ложечку.

Глаза старушки наполнились невыносимой грустью.

- Да. Сейчас свет еще выше. Нам до него не добраться.

- Но этот мальчик?... - Любопытство Ота отогрел горячий чай.

- Ты хочешь узнать, куда он собирается?

- Пока я искал его по Городу и забегал в одну улицу за другой, мне показалось, что я видел вдалеке зеленую куртку...Но она была на высоте, будто какой-то человек в зеленой одежде карабкался на скалу.

Старушка немного помедлила. Сомнений в том, что она знает мальчишку, не оставалось.

- Это Теоден. Малыш, который родился здесь, и здесь и остался. И получил свое имя от матери. Она не смогла отпустить его от себя. Она пришла к моему дому с мольбой о помощи семь лет назад. Если ты можешь помочь, то не имеешь права отказать. И я могла помочь.

Мы вместе растили Тео. Какой он был смешной! Какой старательный в учении. Он любил свою мамочку, а она его.

- И они полезли наверх? Но зачем?

Старушка внимательно посмотрела на детей.

- Вы знаете о горах?

Ры задумалась.

Немного пошевелив затекшей ногой, ответил От.

- Ну, самое главное, это то, что они растут. Все тянутся и тянутся вверх, и все им мало. А растут они, когда умирает человек. Забирают свободные души и поднимаются по ним, будто по ступенькам, и сильно так дрожат, когда увеличиваются. Устраивают камнепады на своих склонах. Аж земля под ногами ходит.

А у нас они отбирают солнце и небо... Они же существуют?

- Конечно, милый, - старушка посмотрела в широко открытые черные глаза, в которых блеснула надежда, - есть огромное небо и теплое солнце. Когда-то и я их видела. Очень давно. В те времена ещё жили смельчаки, которые ходили в горы. Не просто забирались на высоту, чтобы собрать урожай, они лезли дальше и дальше, на самый верх.

- Глупые, могли забраться к солнцу, и жить себе спокойно. Зачем же высоко-высоко? - не понимала Ры.

- Вы не знаете?..

Поднимись на гору, стань равным ее вышине, стань ей другом. Только так ты сможешь просить ее. Она заберет все жизни чужаков, тех, кто погиб на склонах, в ущельях, в пещерах. Лишь равный ей станет ее другом, только его она пощадит. Выполнит любую просьбу. Лишь доберешься до пика, посмотри вниз, и всем сердцем попроси отпустить людей из темноты. Скажи ей. Прикажи остановиться. Пусть люди выберутся на свет. И живут. Видят солнце. Небо. Выращивают леса там, где начинается свет. Пусть растят своих детей. Заберись на самый пик, будь сильным. Лишь так ты спасешь себя. Сможешь помочь всем остальным.

...Да, раньше люди ходили в горы. Они верили. Но без конца гибли, терпели неудачи, а горы становились все выше. Злее. Пока не забрали последние лучи солнца и не спрятали всех в такую глубокую яму, в которой все забыли о спасении. Вы вот уже и не знаете.

Говоришь, растут бесконечно? А что мы сделали, чтоб положить этому конец?

- ...Так Тео спасать нас идет? - спросила Ры, которая уже наполовину вылезла из пледа.

- Горы пытались покорить взрослые сильные мужчины. Очень много их ушло безвозвратно. Под силу ли это окажется ребенку и женщине? В этом я сомневаюсь. Меня терзает страх. А раз уж малышу пришлось возвращаться вниз и воровать бинты... Наверное, их настигла беда. И мне больно думать об этом. Возможно они не дойдут и до солнца.

Однако, я убеждена, что иного пути у них нет, лишь дорога наверх. Здесь о ней все давно забыли.

И все трое замолчали. Только Лохматому было не до раздумий о горах, он сладко спал, тщательно спрятавшись в пледе. Тепло, значит, хорошо. Хозяйка рядом - еще лучше. Его счастливая собачья жизнь одинаково весела и на окраинах, и в городе, останется такой и наверху. Ему однозначно незачем лезть. А детям... Мысли о покорении гор завладели ими. Куда им еще, как не наверх? Может быть, они смогут? Только в высоте была надежда. Окраины она покинула давно.

- Но... все эти люди, которые пытались покорить горы. Они исчезали, но откуда вам знать, что все они погибли? А если кто-то смог забраться, а наверху ничего? Никакого спасения. Вдруг - это лишь очередная сказка, - озадаченно сказал От.

- Ты прав, малыш. Наверняка никому не известно, что ждет наверху. Но разве это причина, чтобы даже не пытаться?

Старушка улыбнулась.

- ...Но чтобы лезть, чтобы рисковать своей жизнью, забираясь на вершину, нужна надежда на то, что это будет не напрасно.

- Да-а, надежда необходима. Иногда она - единственная опора.

Знаете, в те далекие времена, когда люди забирались в горы, они очень рисковали. В любой момент мог начаться камнепад. А с каждым погибшим он все усиливался и усиливался. Горы росли. Получается, если хоть один угодил под камень, значит, вряд ли вернется вся группа. Везло лишь единицам, которые чудом смогли где-то схорониться. Когда они приходили в себя, вокруг был кромешный мрак, все лампы перебиты, пыль вокруг, в одиночку они бы ни за что не смогли отыскать дорогу домой. Темноту могли пробить лишь лучи света, который зажигали на башне с часами. Этот свет и указывал путь домой. Когда люди внизу слышали камнепад, то обязательно зажигали большую лампу на башне. А потом ждали.

Когда я в первый раз поднималась в горы, я очень нервничала. Это жутко страшно, ребята, до ужаса, до дрожи под коленками. Тогда мне сказали, что если случится беда, то свет обязательно зажгут. Меня никогда не бросят. Нужно будет лишь найти в себе силы идти к свету. Только зная, что надежда со мной, я смогла пойти наверх.

Ры потянулась к тарелочке с вареньем и обнаружила, что его там уже нет. Она тоскливо посмотрела на ложку, и начала тщательно ее облизывать. “Всегда знала, что эти часы особенные. Здорово, наверное, было, когда их зажигали. Это какая же должна быть там лампа... Просто гигантская!”

- Вот бы зажечь свет сейчас, чтобы мама этого мальчика знала, что он к ней идет.

Старушка посмотрела глазами, полными надежды.

- А ведь лампа до сих пор на месте... Должно быть, в рабочем состоянии. Анна, мать Тео, любила истории про башню, когда люди спасались и потом находили дорогу домой.

От спохватился.

- А ведь нам тоже нужно домой. Кажется, мы здесь провели пол дня. Спасибо вам за угощения! Но нам уже пора. Придется идти без бинтов, кажется, Тео они нужнее.

Старушка понимающе кивнула. Она рада была угостить чудесных малышей. Она была самым старым жителем Города и понимала, что в детях на самом деле нет никакой опасности. Но как ей одной убедить всех? Приходилось жить по правилам и просто ждать случая, когда она будет в силах помочь.

Она проводила ребят до площади. Сказала, что на лазейку смотреть не станет, чтобы и под страхом смерти не разболтать детский секрет. С радостью и волнением она заметила, как Ры рассматривает башню. Она знала, что девочка ищет, как забраться к лампе. Она не стала ничего говорить, потому что верила, что маленькие проказники сами найдут самый правильный путь. Ее дело было в том, чтобы рассказать, что может происходить в их маленьком мире, не более того. Дальше выбор за ними.

Сияющими глазами она смотрела им вслед. Старушка не могла нарадоваться тому, что взрослые не любят площадь перед башней, и почти там не появляются. Бесконечно счастлива она была оттого что подарила девочке возможность попробовать настоящие ягоды, и что смогла отогреть мальчика.

Перед выходом из дома От попросил наклониться к нему. Тоном настоящего заговорщика он прошептал на ухо старушке, что ему очень нужен платочек. Она не сразу поняла его просьбу. Зачем это мальчику платок? Но по его взгляду она поняла, что это очень важно. Глаза его по-настоящему засияли, когда она вынесла ему его сокровище.

Когда дети попрощались и уже повернулись к лазейке, Ры опомнилась.

- Ой, а как же можно вас называть? Вы даже не представились!

- Селестина.

- Спасибо, Селестина!

И перед женщиной мигнуло солнышко, сияющее в улыбке ребенка. А старушка думала, что никогда больше его не увидит.

Дети выбрались из под досок. Ры по привычке посмотрела на небо. “Кажется, уже обед” - заключила она. Лохматый видимо тоже считал, что время подкрепиться, и как только вылез, сразу побежал в какую-то подворотню.

- Куда же он! Как мы найдем Бра без собаки.

- Зачем это его искать?

- Там на башне маленькая лазейка есть, она слишком маленькая для нас, нужен кто-то поменьше.

- Ты действительно собираешься зажигать свет?

- А как же? - с полным непониманием посмотрела Ры. Для нее просто не было иного развития событий.

- Зачем тебе это? Это бессмысленно. И к тому же, вас могут поймать.

- Глупости, Бра не поймают точно, а мы где-нибудь спрячемся.

- Нет, подожди. Мы не спрячемся. Я не говорил, что пойду с тобой.

- Как не пойдешь? Но ведь... они же должны знать. Анна должна увидеть, что сын к ней идет.

- Увидит, когда он дойдет.

Ры не понимала.

- Но... им нужна помощь.

- Какая помощь? Уже отдали бинты не по своей воле, это все, что им надо. Зачем еще нужен этот свет? Зачем вообще помогать взрослым?

- Но женщина нам помогла.

- Да, но она такая одна. Я говорю про всех взрослых. Зачем все эти покорения и риск? Зачем их спасать? Они этого не заслужили, - Ры внимательно подняла свои растерянные большие глаза, - ты думаешь, они нас оградили, чтоб мы тут становились сильнее? Чтобы отбирать в Город лишь самых крепких ребят, тех, кто умудрится выжить здесь? Может, отчасти это так, но задумывалась ли ты о том, почему горы не дрожат, когда умираем мы? На детей им все равно. Нас они к себе не забирают. Лишь смерти взрослых вызывают камнепады, только большие весомые люди важны. Они заботятся лишь о себе, потому что наша смерть еще ничего не значит. Они эгоистичны и злы. Не готовы делиться мясом с теми, кто не важен. Там за оградой они только и думают о том, чтобы им было потеплее и посытнее. Из своих светлых домов они не видят, как мы умираем на улицах, ведь мы - ничто, слишком маленькие, чтобы горы по нам гремели.

Иди, куда хочешь, Ры. Но я не буду помогать этим взрослым.

От развернулся и быстро пошел в сторону медпункта.

Ботинки одиноко стучали по промерзшей земле. Тени улиц скрывали черный силуэт, пока он совсем не исчез. Пошел редкий снег.

От не привык разговаривать, он никогда ни с кем не делился своими мыслями. Никто его прежде не слушал. Ему было легко от того, что он смог поделиться своими тревогами, но в то же время тяжело на душе, ведь Ры не заслуживала таких грубых ответов. “Совсем я расслабился, конечно, нельзя было говорить так открыто. Ну зачем я вообще это начал! Не надо обо всем этом думать Ры. Ее ждет счастливая теплая жизнь в Городе, может, даже в старушкином доме. Они хорошо поладили. Это мне скитаться здесь до конца, пока не окоченею где-нибудь у заброшенного барака”.

От привычно петлял по улицам, хоть вокруг никого и не было, и некому было выследить его тайник. Кривые скошенные домишки казались игрушечными по сравнению с теми, что стояли в Городе. Здесь строили сами дети, в голове у них были мечты о шумных играх, поэтому и получилась у них сплошная детская площадка. Иногда они действительно играли. Ребята любили догонять друг друга. Носились по улицам со страшными криками, бродячие псы обращались в бегство, лишь бы их не задавили. Малыши забирались на крыши и кидались всяким мусором, чтоб отвлечь водящих. Они звонко так хохотали. Перепрыгивали с одного дома на другой, без конца падали, но неизменно вставали со смехом и неслись дальше. Они знали, что мамочка не прибежит подуть на царапину, нечего тут лить слезы. Такие редкие всплески радости От страшно не любил. Он всегда прятался в своем бараке и недовольно поглядывал в окно.

Он уже подходил к своему вороненку. В кармане у него было щедрое угощение - целый кусочек хлеба, который он стащил у старушки. Он был так рад раздвигать старые доски, зная, что у него есть, чем порадовать птенца. Легкая улыбка касалась его губ.

- Привет! А это снова я. Пришел поделиться с тобой угощением, не мог выждать вечера!

Черный комочек медленно развернулся. Загорелись крошечные глазки. Он не ожидал, что к нему вернутся так скоро, оттого радость была больше, чем обычно.

От взял птенца в ладошки и прижал к себе.

- Одни люди сейчас забираются на высоту. Представляешь! То ли смельчаки, то ли глупцы. Может, дойдут хотя бы до света, если повезет.

Знаешь, я встретил одну старушку, она сказала, что если забраться на самый верх, то можно все горы остановить. Тогда не будет больше и камнепадов. Вот это начнется жизнь!

Мальчик замолчал.

- Нет, вряд ли получится у них забраться. У них ведь нет таких крыльев, как у тебя, дружок. Только ты можешь просто улететь. Ты обязательно это сделаешь. Честно-честно.

От обернулся. Со стороны города загорелся яркий свет.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 3. Оценка: 4,00 из 5)
Загрузка...