Многие дийцы боятся жить в домах на окраине города, там, где Великий лес стучит своими ветвями по крыше, а в открытое окно может залезть обезьяна, или залететь летучая мышь-вампир, там, где змеи приползают греться к теплу очага. Многие дийцы боятся, но не каста Искателей. Они ходят в лесу как дома, знают все звериные тропы, могут прыгать по деревьям не хуже обезьян. Они собирают дикий мёд и яд лиан, находят заброшенные города и рисуют карты для других путешественников. Каста Искателей не воюет с лесом, она играет с ним в прятки, отыскивая всё, что когда-то смог пожрать и спрятать этот огромный монстр. Не зря эта каста носит пояса цвета леса и красит крыши своих домов в зелёный цвет.

На окраине города Самлон, в доме с зелёной крышей, Мамата закрыла циновками окна и загасила все светильники, кроме огонька на детской половине. Там возились трое детей, которых она полчаса назад отправила спать, слышался приглушённый смех. «Неугомонные, пора было вмешаться и призвать к порядку». Мамата зашла в комнату и села у лежанок тут же затихших сорванцов. Но тишина продлилась недолго, малышка Аника не выдержала, вскочила и забралась на колени матери, завернувшись в конец её сари.

— Мамочка, мне вчера снилось, что я летала. Джайн и Ману говорят, что тоже всегда летают во сне. Моя подружка Рия говорит, что это потому, что мы растём. Значит, я больше не буду летать во сне, когда вырасту?

— Глупости, взрослые тоже летают во сне. Твоя подруга неправа, мы все летаем во сне, потому что это память о том, как наши предки были крылатым народом.

— У нас были крылья? — тут уж и мальчишки не выдержали и вскочили с лежанок.

— Давайте вы все ляжете обратно, а я расскажу вам сказку о крылатом народе.

Дети закивали и легли обратно, накрывшись одеялами до самых любопытных глаз. Мама погладила Анику по голове и начала рассказывать историю, которую каста Искателей хранила бережно, как хранит свои захваченные сокровища Великий лес.

— Давным-давно не было ничего, кроме неба и песка, но пришли в эти места два бога Ишран и Иштун, говорят, они были братьями, а может, просто близкими друзьями-побратимами. Пустыня не понравилась братьям, тогда один из них создал реки, а второй — лес. Они начали хвастаться друг перед другом, один создал рыб, другой — птиц. Соревнуясь, они создавали животных и различных сущностей, пока Иштун не решил создать людей. Создатель даровал им крылья, как семенам дерева павловния, чтобы они разлетелись по всему Великому лесу и заселили его. Ишран позавидовал и создал тиминталов — существ с акульими или дельфиньими головами и с туловищем крокодила — и те заполнили заболоченные воды. Но, когда люди захватили джунгли и построили прекрасные города, Ишран от зависти проклял творение брата, и лес стал врагом людей. Пока люди воевали с лесом, они всё крепче связывали себя с землёй, крылья стали им больше не нужны. Когда семя пускает корни, то лишается крыльев.

— Ишран плохой! — вскрикнул Джайн.

— Значит, у нас уже никогда не будет крыльев? И мы не сможем летать? — всхлипнула Аника.

— Глупости, у нас есть дирижабли и воздушные лодки, хотите, мы как-нибудь слетаем на такой в соседний город?

— Ура! — закричали мальчишки.

— Нет, это совсем не то, — вздохнула Аника.

Мамата поцеловала детей и погасила последний светильник. Она вышла на улицу, огромные луны Ишран и Иштун заливали своим блёклым светом тёмный лес, но этот свет не мог соперничать с огнями человеческого города, где зажглись тысячи фонарей и светильников, люди торопились доделать свои дела после окончания удушливого дня.

На крыльце Мамата осмотрела садик и увидела лишь под инжиром слониху Кумари, та тянулась хоботом в кроне дерева. Когда-то сестра Маматы спасла в лесу умирающего слонёнка, теперь слониха выросла, но осталась очень маленького размера, лобастая голова её доставала взрослому мужчине до плеча.

— Где же эта маленькая обезьянка? Нияти! Нияти!

Крона дерева зашелестела, и на землю спрыгнула девушка небольшого роста, загорелая до черноты, её глаза блестели из-под длинной чёлки. Красавицей Нияти не могла назвать даже родная сестра Мамата. Маленькое личико, вздёрнутый нос и торчащие уши действительно делали Нияти похожей на обезьянку. Хотя Мамата всё ещё считала сестрёнку маленькой, зелёный шальвар-камиз из плотной ткани, пропитанный специальным составом от воды, показывал, что девочка уже превратилась в девушку, подчёркивая тонкую талию и небольшую грудь.

— Всё-таки ты маленькая обезьянка, может, поэтому лес тебя не обижает. Прости, дети долго не ложились, пришлось им рассказывать твою любимую сказку о крылатом народе. Аника такая же, как ты в детстве, тоже хочет летать.

— Мне и сейчас очень жалко, что мы лишились этого дара.

— Тебе не о исканиях и даре надо уже думать, а о муже и детках. Когда ты порадуешь семью?

— Как только моё сердце замрёт при виде мужчины так же сильно, как при прыжке с царского баньяна, тогда и поговорим на эту тему. А пока я не вижу, почему мне надо менять свою свободу на сомнительные прелести семейной жизни. Разве нравится тебе сидеть дома с детьми и ждать мужа из леса?

— Милая, дети — моя великая радость.

— Ну, твоих детей и мне хватает.

— О, я скажу, как говорит моя малышка Аника: «Это совсем не то». Но дурное дело мы начали — ругаться перед походом в лес. Кто твой заказчик?

— Не знаю пока, сейчас пойду на встречу в городе, — пожала плечами Нияти.

— Встреча ночью? Может, он бандит какой?

— Уж поверь мне, бандиты не присылают золотых приглашений в самую дорогую чайную для «Ведущих за собой».

— Будь осторожна, я не люблю заказы от власти, от них всегда веет трупами. Всё, беги, я пока соберу сумки и твоего слона. А ну кыш, животное, смотри, облопался фигами уже.

Город встретил Нияти яркими огнями уличных гирлянд и переносных фонарей, запахами карри и болота. Когда-то Самлон построили в русле пересохшей реки на дне каньона, и после сильных дождей главная улица вспоминала, как быть рекой, потом вода уходила и оставляла запруды, где любили плескаться местные ребятишки и обезьянки. Нияти коснулся поток воздуха, взметнулись крупинки специй у уличных торговцев, она задрала голову и увидела над городом небесную лодку, сверкающую огнями, паруса ловили ветер, а огромные крылья, похожие на веера, поднимали судно всё выше.

Встречу заказчик назначил в чайной около царской скалы, дорогое и престижное место, недоступное простым горожанам. Рядом с чайной Нияти заметила нескольких вирику, те злобно оскалили свои зубы, похоже, где-то рядом живёт смертельно больной человек. Золотая пластинка с приглашением помогла попасть Нияти внутрь чайной, тут было богато обставлено: резные деревянные панели, дорогие ковры и подушки, расшитые золотом, чайные столики, инкрустированные слоновой костью. Заказчик нашёлся в самом тёмном углу, светильник на его столе еле тлел, а лицо скрывалось под чёрным чадаром, наброшенным на голову. Нияти низко поклонилась и села на подушки напротив.

— Здравствуйте, уважаемый. Вы хотели меня видеть?

— Ты моложе, чем я думал. Но это и к лучшему, — пробормотал мужчина. — Зови меня Агни, мне нужно, чтобы ты кое-что принесла из леса.

Он сунул руку в карман на поясе своего серебристого шервани и достал потёртый треугольник металла с вязью древнего письма. Рука незнакомца была сморщенной и высохшей, с пигментными пятнами и длинными жёлтыми ногтями, похоже, заказчик был очень стар.

— Это половина амулета крылатого народа, ваша каста должна знать сказку о нём. Мне нужно, чтобы ты нашла драконью пещеру, где хранится вторая часть, и принесла её мне. И побыстрее, у меня осталось мало времени. Если управишься до завтрашнего вечера, то получишь столько золота, сколько сможет увезти твой невоспитанный слон, — он договаривал фразу, глядя куда-то за спину Нияти.

Искательница повернулась и увидела, как в открытое окно чайной влез слоновий хобот и теперь активно шуровал в напольной вазе с цветами.

— Ты поняла меня, девочка?

— Да, господин. Я сделаю, как вы просите, и сегодня же отправлюсь в лес.

— Отлично, значит встретимся завтра за два часа до ужина рядом с большой горой, недалеко от города. Ты знаешь где это?

— Да, мой господин.

— Всё, иди и не теряй время.

Нияти вышла на ночную улицу и отправилась к дому сестры за слоном, народ на улицах уже расходился, лавки закрылись, и часть фонарей погасили.

Приятно было возвращаться в лес, чувствовать своё одиночество после шумной толпы в городе. Узкие тропки, которые лес старался поглотить, вновь и вновь вытаптывались животными и людьми, идущим по своим делам. По одной из таких тропок Нияти дошла до земляного лаза, обложенного кусками мрамора с искусной резьбой. Сняла с Кумари сумку и вытащила деревянные падуки, расписанные белыми лотосами, и бросила их в лаз. Скоро внутри зашуршало, и из лаза на Нияти бросилась нагайна, оплетая её ноги огромным змеиным хвостом.

— С-с-с, маленькая обезьянка!

— И я рада видеть тебя, змейка, — сказала Нияти, обнимая нагайну.

Нияти знала нагайну Лалит почти с рождения, их отцы дружили, впрочем, жизнь касты Искателей была тесно сплетена с народом нагов. Искатели с древности собирали знания о Великом лесе и рисовали карты, приносили вещи и рукописи из тех городов, что поглотил Великий лес, а мудрые наги хранили эти знания в своём подземном городе веками. Несколько раз Нияти спускалась в город нагов, и всегда её восхищали бесконечные ряды подземного хранилища, между которых, как тени, скользили хозяева, постоянно что-то перекладывая, дополняя, приводя в порядок. С Лалит интересно дружить, она была живой и веселой, хотя немного жадноватой, как все представители её народа, зато очень умной. Она знала тысячу волшебных историй и сказок. Нияти знала, что Лалит старше её на сотню, но выглядела она как ровесница: большие желтоватые глаза на тёмном лице, белые волосы, забранные в высокий хвост.

— Ты принесла для моей коллекции новые человеческие штучки для ног, так мило. Но моё мудрое сердце подсказывает, что это подкуп, чтобы выведать тайные знания моего народа.

— Ты меня раскусила, о мудрая нагайна. Слушай, мне тут бы найти одно место, не поможешь?

— Что за место?

— Где хранится вторая часть амулета крылатого народа. Пещера дракона или драконья пещера.

— Ууу, это будет сложно. С тебя ещё джалеби от Маматы и три серебряных монетки, я начала делать новое монисто.

— Твои услуги мне дорого обходятся, — рассмеялась Нияти.

— Да я по дружбе и полцены с тебя не беру, — надулась Лалит. — Вот, я расстроилась, с тебя, значит, ещё карта восточного края болот.

— Фу, там всякая дрянь водится и воняет.

— А мне карту разыскивать в пыльном хранилище, может, пойдёшь со мной?

— Нет, побуду с Кумари, она не любит оставаться одна в лесу.

— Слон боится леса, удивительно.

— Она боится не леса, а оставаться одна. Её можно понять, она неделю умирала одна в лесу, пока я её не нашла.

Слониха беспокойно затрясла ушами, и Нияти погладила её по хоботу. Лалит махнула им рукой и скрылась в норе. Ждать пришлось до утра, Искательница развела костёр в походной жаровне и смотрела, как тлеют угли, думая о разговоре с сестрой. Её и правда не манило замужество, не это было её мечтой с детства. Крылья, полёт, свободное падение, как часто она залезала на деревья, а потом прыгала, обвязавшись верёвкой, вниз, как же жаль, что люди отказались от всего этого, чтобы пустить корни в одном месте. С рассветом из норы появилась Лалит и, зевая, передала Нияти манускрипт.

— Пришлось с каменной скрижали перерисовывать всю ночь. Не повезло тебе, дорога туда одна, мимо города водопадов на западе.

— Это же близко! Здорово.

— Мост там обрушился, деревьев рядом нет. Искатели давно там не были, а вот мы как-то сползали и посмотрели, вас же не дождёшься.

— Не переживай, я справлюсь, — сказала Нияти.

— Ну разве что научишь своего слона прыгать по лианам, — махнула рукой Лалит, ещё раз зевнула и скрылась в норе.

Когда Нияти подошла к городу водопадов, то увидела, что имела в виду подруга. Огромные статуи, идущие вдоль древней дороги вокруг города, рухнули, сломав каменный мост, а сами превратились в плотину, через которую бежали водопады воды. Обычный человек тут действительно бы не прошёл, не говоря о слоне. Но у Искателей была одна тайна, помогающая им проходить даже в таких местах. Нияти представила огромные призрачные ладони, которые подхватили со дна обрыва остатки каменного моста и подняли их наверх. Выбрав самую крупную плиту, Искательница затащила на неё слониху и плавно отправила на другую сторону разлома. К сожалению, себя она так перенести не могла, это было почти так же, как поднять себя за волосы, эти призрачные руки сейчас были её неотделимой частью, жаль, что поднимать они могли только землю, камни и песок. Нияти в детстве очень долго мучилась, пытаясь научиться поднимать хотя бы деревянную доску или кошку, но, увы, ничего не вышло, призрачные руки проходили сквозь такие предметы. Бабушка говорила, что эту способность Искатели получили в награду за помощь горным духам, потому она касалась только камней.

Нияти разбежалась и схватилась за лиану, спускающуюся со лба каменной девы, потом уцепилась за следующую, её окотили брызги воды, текущие изо рта очередной статуи, ещё прыжок, почти полёт, и Нияти приземлилась рядом со слонихой.

— Даже верёвка не потребовалась!

Они ещё поплутали около города водопадов, Нияти постоянно сверялась со свитком, полученным от нагайны, и, наконец, деревья разошлись в стороны, открывая озерцо, на берегу которого возвышалась небольшая скала, оплетённая корнями гигантского дерева. В скале была видна пещера. Это всё было обычным для Великого леса, если бы не дракон, который возлежал на этом гигантском дереве. Белоснежный, с нежной перламутровой чешуёй, перемежающейся с длинными белыми нитевидными перьями. Искательница слышала сказки об этих существах, но всегда считала их выдумкой нагов. Дракон повернул голову, и в голове Нияти зазвучало:

— Приветствую тебя, странница. Зачем ты пришла сюда?

— Приветствую тебя, господин дракон. Я ищу половинку амулета крылатого народа.

— Когда-то мой создатель принёс в пещеру ларец и сказал, что в нём второе крыло и первородная частица этого мира. Он попросил меня присмотреть за этой пещерой и отдать ларец тому, кто любит Великий лес.

— Но как ты определишь, что я не вру?

— Драконы не врут, таково их свойство, но и никто не может врать рядом с драконом. Так скажи, любишь ли ты лес, дитя?

— Я люблю лес, я же Искатель. Наша каста всегда жила в мире с лесом.

— Ну тогда заходи и возьми часть талисмана.

— Господин дракон, а что если я беру этот талисман не себе. Меня попросил принести его другой человек.

— Тогда прежде, чем отдать ему, узнай, как он хочет использовать талисман.

— Но он может мне соврать.

— Не сможет, — дракон аккуратно вырвал одно из своих перьев и протянул его Нияти. — Пока это перо с тобой, никто не сможет тебе солгать, но учти, что правду можно сказать так, что она станет ложью.

Нияти аккуратно взяла перо и воткнула его в закрученный узел волос на голове. Затем она осторожно вошла под низкие своды пещеры, на небольшом каменном постаменте лежал уже рассыпавшийся от времени ларец, Искательница разворошила мусор и нашла тусклый треугольник металла с чёрным оплывшим камнем в центре, по виду обычный базальт, которого так много под ногами. С этой находкой Нияти покинула пещеру, дракон встретил её возвращение широкой зубастой улыбкой.

— Прощай, дитя. Да прибудет с тобой любовь Великого леса и наших создателей.

Дракон начал таять в воздухе, последней растаяла его зубастая улыбка, ещё немного повисев в ветвях дерева. Нияти завороженно смотрела на это, а когда развернулась, чтобы уйти, то заметила, как слониха прячет свои глаза, прикрыв их ушами.

— Странный хранитель у этого места. Но ты не бойся, скоро мы уже будем рядом с городом, отдадим талисман и поедем загружать мешки золотом.

На условленном месте Искательницу встретил старик с длинной белой бородой, весь он укутался в красный плащ, но вовсе не из-за маскировки, а потому что его бил озноб.

— Принесла?! — голос его дрожал от нетерпения.

— Да, но сначала я должна спросить, зачем он вам? Если ваш ответ мне не понравится, я отнесу амулет на место.

— Наглая девчонка, да знаешь ли ты, с кем так разговариваешь? — но поняв, что она и правда не знает, Агни заговорил уже мягче. — Я стар и болен, а амулет поможет мне излечит...

Нияти почувствовала, как затрепетало перо дракона, воткнутое ей в волосы. Похоже, незнакомец хотел соврать.

— У тебя есть перо дракона — редкая вещь. Хорошо, я расскажу правду. Я из касты Рубщиков. Всю жизнь я командовал своим отрядом, мы боролись с лесом, рубили деревья и тварей, что выходили из чащи и нападали на людей. Но я уже стар. Может, ты не замечаешь, но при новом князе лес уже встал стеной рядом с домами, новых Рубщиков всё меньше, не пройдёт и десятка лет, как первые баньяны и пальмы вырастут на центральной улице. Этот амулет содержит первородную частицу, которая поможет больше никогда не воевать с лесом.

— Но дракон сказал, что с помощью этого амулета можно вернуть людям крылья.

— Крылья? Какая глупость, кому они нужны? Есть же крылатые лодки и дирижабли.

— Мне нужны! Разве плохо было, что люди умели летать.

— Хорошо, я отдам тебе половину амулета, а ты мне камень из него, и научу, как активировать крылья. Договорились?

Крылья, крылья! Все люди смогут летать, Нияти сможет летать, её мечта сбудется. Кажется, её охватило такое же лихорадочное нетерпение, как и старика. Он, видя это, протянул ей свою половину амулета, щёлк и две половинки стали целым.

— Теперь проведи пальцами по вязи на амулете и дай провести мне. О, это будет даже интереснее, чем я думал, — захихикал Агни, глядя, как Нияти с воодушевлением трёт выступающие символы на амулете.

— Теперь слушай, крылья — это магическая сила создателя, которая принимает вид крыльев. После того, как люди отказались от них, создатель собрал ставшую ненужной магию в этот амулет. Скажи «крылья».

— Крылья!

Агни дёрнул Нияти за руку вверх, они скользнули вдоль стволов деревьев и поднялись над пологом леса. Это был восторг! Нияти вырвала свою руку и закружилась над пологом из густо сплетённых крон. Великий лес, бесконечный, раскинулся перед ней, лишь чуть дальше поднималась гора, оплетённая лианами. Нияти чувствовала, как на спине трепещут огромные крылья, чем-то похожие на её призрачные руки, которыми она поднимает камни.

— Давай камень, — Агни в нетерпении протянул руку к талисману.

Нияти осторожно вынула чёрный, оплывший кусочек из гнезда и протянула мужчине. Тот хищно оскалился и раскрошил камень в руке в чёрную пыль, а затем бросил крупинки в воздух, и те, взметнувшись, полетели к скале.

— Что ж, подождём теперь, — потёр руки старик.

Нияти было всё равно, она летала, поднималась высоко вверх, а потом пикировала вниз, она танцевала в воздухе и кувыркалась, не переставая смеяться. Неожиданно всё вздрогнуло, и с верхушки горы повалил чёрный дым, и посыпались красные искры, поджигая лес вокруг, а потом из появившихся на вершине разломов набухли и потекли огненные реки, сметая всё на своём пути.

— Что ты наделал? — закричала Нияти в ужасе.

— Я? То, что и хотел, маленькая дурочка. Рада? Теперь людям точно пригодятся крылья, чтобы сбежать от огня.

— Но ты сказал, что просто хочешь закончить войну с лесом.

— Я не солгал, нет леса — нет и войны. Я всю жизнь боролся с ним и теперь перед смертью хочу его победить!

— Но ты не можешь решать за всех! Это только твоя мечта!

— Почему? Чем моя мечта хуже твоей? Ты хотела бесполезные крылья для людей, а я — победить лес, пусть и так, раз другого способа нет.

Нияти смотрела на расползающиеся по лесу огненные реки, она совершила страшную ошибку. Что же делать? Земля! Надо закрыть проломы в горе, Нияти полетела ближе до тех пор, пока поток раскалённого воздуха и обжигающего пепла не заставил её остановиться. Она представила свою силу как пару огромных рук, накрывающих верхушку горы. Она почувствовала, как поддаётся земля, как медленно чернеют огненные реки, но её силы было мало. Она стала черпать оставшуюся силу из амулета, это помогло, и дрожь горы стала стихать, но стоит ослабить потоки, и всё начнётся снова, а не хватает лишь капли, чтобы справиться. Где взять ещё силы? Крылья! Это же потоки чистой силы, не раздумывая больше, Нияти смяла энергию крыльев своих и Агни в комок и из последних сил швырнула в гору, запечатывая верхушку.

Без крыльев Нияти и Агни стали падать вниз, цепляясь за ветки и лианы. До земли было очень далеко, ветки ободрали руки, но Нияти удалось вцепиться за одну из лиан, вот только земля всё ещё была далеко внизу, а лиана была короткой. Агни же повезло меньше, лианы рвались под его весом, и он с безумным воплем скрылся где-то в листве под ногами у Нияти.

Внизу раздался приглушённый удар и женский визг, рядом взревел слон, и заорали обезьяны.

— Нияти! Нияти! Сестричка! Родная! Где ты?

— Мамата! Я тут наверху! Но скоро упаду к тебе, — конец фразы Нияти договорила шёпотом.

— Держись! Я сейчас, — внизу зашуршало, сломалась пара тонких деревьев, и Нияти рассмотрела пятачок земли под собой, где стояли Мамата и Кумари. Сестра взмахнула руками, и, срывая дёрн, в воздух поднялся чёрный плоский кусок базальта и полетел к Нияти. Она аккуратно спрыгнула на камень, и тот резко ушёл к земле, похоже, сестра давно не практиковала свою магию, впрочем, камень удалось выровнять, и, оказавшись на земле, Нияти бросилась обнимать спасителей. Она взахлёб начала рассказывать, что случилось за последний час в лесу.

— Я чуть всех не погубила, — рыдала Нияти, обхватив руку сестры и хобот слонихи.

— Тебя просто обманули, редко кто может устоять перед своей мечтой, — сказала Мамата, гладя сестричку по голове. — Пора домой, а то, как твой бешеный слон за мной прибежал, я детей там одних бросила.

— Спасибо, Кумари, я куплю тебе самых сладких бананов.

— И можешь объедать наши фиги сколько захочешь.

В подземном хранилище магов стояла тишина, был слышен лишь шелест чешуи о каменный пол. Лалит, обвивши хвост вокруг высокой ножки анолоя, рассматривала через лупу амулет, лежащий на нём. Рядом через плечо подруги заглядывала Нияти.

— Увы, теперь это просто украшение. Старое и с письменами богов, но силы в нём нет, ни капли. Ты всё вычерпала.

— Как половина амулета могла попасть к Агни?

— Думаю, когда-то Иштун разделил амулет и подарил вторую половину брату, желая прекратить вражду.

— Думаешь, Агни — это аватар Ишрана?

— Похоже, он до сих пор хочет уничтожить всё, что создал брат.

— А я ему чуть не помогла, — тяжело вздохнула Нияти.

— Не буду тебя утешать, но и ругать не буду. Все мы становимся немного безумными, когда мечта кружит нам голову. Думаю, ошибка только в том, что ты хотела, чтобы твоя мечта сбылась у всех, не интересуясь их мнением.

— Наверно, — Нияти задумалась. — Я-то раньше думала, что сестра навязывает своё «счастье» мне, а оказалась, что и сама ничуть не лучше.

— Так, всё! Я заберу эту штуку, пусть хранится у нас. А нам срочно надо съесть сладенького, вот так я понимаю счастье, а так как я жестокий тиран, ты разделишь это счастье со мной.

— Как прикажете, госпожа, — рассмеялась Нияти.