- Много-много дней они шли по чужим землям, сквозь дремучий лес, - певучим голосом вела рассказ Айна. – Корни и ветви деревьев рвали одежду, камни сбивали ноги в кровь.... Твой дедушка, Ингвар, - Айна обратилась к мальчику лет четырнадцати, сидевшему у её ног. Услышав своё имя он оторвал затуманенный грёзами взгляд от пылающего жаром очага и посмотрел на мать. – Он шел самый первый. И нес перед собой огонь, освещавший путь всем остальным. Идти первым – очень тяжело. И даже не потому, что впереди неизвестность и множество препятствий, а оттого какая на тебе лежит ответственность за своих людей. Они доверились и ждут от своего вождя, что он знает куда ведет их и зачем. И он не имеет права оступиться или сказать, что не может сделать следующий шаг....

- Мама, - прервал её девичий голосок. Это Сигрид, сестренка Ингвара вынырнула из-под правой руки матери и сонно зевнула: похоже рассказ не впечатлял её. – Мама, можно мне попить?

- Возьми. Вот кувшин. Только не разливай понапрасну.

Девочка спрыгнула с лежанки, застланной волчьими шкурами, и засеменила к столику, стараясь не наступить на длинный подол ночной рубашки.

- И вот через множество пройденных верст, когда уже казалось, что они вот-вот погибнут... - продолжила свой рассказа Айна.

Ингвар подумал, что как всегда маленькая вредина Сигрид сбила мать и не дала ей подробнее рассказать о подвигах деда. Можно подумать, она так сильно хотела пить, что не могла чуть-чуть потерпеть, рассказ уже и так близился к своему завершению. Он, конечно, слышал его уже множество раз, но с удовольствием вновь и вновь просил мать повторить, когда она редкими спокойными вечерами спрашивала не хотят ли дети послушать старинные легенды или сказки. Сюжет был известен лучше чем собственные пять пальцев, но каждый раз Айна привносила какие-то новые детали, или поучительные наставления, или как сегодня говорила о чести, гордости и доблести семьи и легенда окрашивалась новыми красками. А эта бесстыдница Сигрид и сама не слушает и другим не дает. Ох уж он её проучит завтра поутру! Получит она сполна!

- ...и первым Священную скалу увидел Вотан. И сказал он, что здесь будет новый дом и здесь родятся дети. Так и поступили. Сначала появился Большой Дом, где могли укрыться все люди, а потом стали строить жилища для каждой семьи....

- Мама, - Сигрид снова бесцеремонно влезла в кружевную нить рассказа, перебивая мать и вызвав у неё недовольную гримасу. – А где была наша бабушка? Почему ты всё время говоришь про дедушку, а про неё ничего?

- Милая моя. – Айна выглядела смущенно и чтобы скрыть неловкость отвлеклась покачать люльку, где сладко спал самый младшенький – Дир. – Твоя бабушка, всегда была рядом....

- Её звали как меня, - не унималась Сигрид – Зачем меня назвали в её честь, если даже в семейной легенде не упоминается её имя?!

На это мать не нашла что ответить и по её большим добрым глазам которые расстроенно опустились, Ингвар понял, что она чего доброго расплачется и решил заступиться.

- Наш дедушка вел свой народ, - сказал он - И все шли за ним. В том числе и бабушка. Рассказ не о том как кого зовут.

- Можно было и больше места уделить другим людям нашего Рода.

- Ничего подобного. Это легенда наших предков. А в легендах всегда есть герой, и этот герой наш дедушка.

- А вот и нет!

Ингвар жутко разозлился на сестру и захотел задать ей взбучку, но вовремя опомнился – мать расстроится ещё больше, и будет рыдать всю ночь. И так весь вечер ходит сама не своя. Отец не вернулся с охоты и прежде крепкая, бойкая Айна сразу же разладилась и превратилась в безвольную слабую женщину.

Ингвар не просто так попросил заново рассказать легенду – мать была великолепной рассказчицей и погружаясь в воспоминания становилась другим человеком, забывая о заботах тяжелого дня; могла весь вечер говорить, убаюкивая детей и саму себя. Он надеялся что она забудется и успокоится, а Сигрид, словно не понимая всей тяжести которая повисла в груди матери, всё время пыталась уколоть её или брата, и только до маленького Дира ей не было дело, и то, наверное потому, что тот в силу возраста не мог ей ответить, а значит она и не могла обидеть его.

- Мы пойдем спать, - сказал Ингвар. – Ложись тоже, мама. Отдохни. Дир, вон, сопит давно.

Айна всплеснула руками и слабо улыбнулась. Глаза блеснули любовью: вырастила такого сына - сильного, умного, заботливого. Прям как отец.

Тень снова пробежала по её красивому лицу.

Охотники ушли утром. Вождь вел за собой пятерых мужчин и сказал что они не будут заходить слишком далеко. Недавно в лесах заметили огромного лося – если его взять, вся община будет накормлена на много дней вперед, удастся закоптить и засолить про запас, а огромные рога украсят Большой Дом. К вечеру обещались вернуться.

Ингвар видел как мать до самого заката выходила на крыльцо и обращала взор полный тревоги на север, откуда должны были появиться охотники, и не понимал чего она так тревожиться – остаться на ночевку после успешной охоты – обычное дело. Небось долго гнали дичь, устали и решили возвращаться утром. Ничего страшного – и чего мать волнуется. Он только досадовал, что отец не взял его с собой в эту охоту, хотя Ингвар был вынослив как олень и стрелял из лука не хуже Ивового Тёрна, слывшего лучшим стрелком общины. Впрочем и рогатиной он управлялся неплохо. В прошлом месяце остановил своего первого кабана, одним ударом поразив зверя в самое сердце. Ингвар надеялся что отец возьмет его и в этот раз, но вождь непреклонно приказал ему оставаться за старшего - охранять семью и общину. Задание почетное, но никакого удовольствия в нём Ингвар не видел, хотя и виду не подал – уважал решение отца. Весь день провел в упражнениях с копьем и пускал стрелы пока на пальцах не появились мозоли от тетивы.

После ужина уговорил мать рассказать легенду про деда Вотана и о том как их семья оказалась в этой нелюдимой глуши, только для того чтобы отвлечь её от грустных мыслей. Сам даже не сомневался в том, что если не ранним утром, то к полудню увидит отца с богатой добычей.

Пожелав матери спокойной ночи, увел Сигрид в спальню. Она упиралась и прикинулась недовольной, что ей так и не ответили, а сделали вид будто её вопросы ничего не значат. Так и сказала:

- Почему вы меня не замечаете? Я уже взрослая и имею право знать!

- Никаких прав ты не имеешь, - зло бросил Ингвар и, пользуясь тем, что никто не видит, дал сестре подзатыльник. – Ты что не видишь, мама волнуется, а ты постоянно её перебиваешь. Неблагодарная.

- Надоели ваши сказки, - дерзко ответила Сигрид и тут же схлопотала оплеуху – Эй! Что ты дерешься!

- Ложись спать. Ты же так нарочно зевала, чтобы показать как тебе скучно.

Девочка недовольно бубнила себе под нос, пока укладывалась спать, но едва натянула одеяло, сразу же заснула. Прислушавшись к её ровному дыханию Ингвар тоже закрыл глаза и представил, как завтра по утру, он сначала холодной водой выгонит сестру из постели и заставит лезть за яйцами в курятник, а пока мать будет кормить Дира и не сможет вмешаться, погонит нахалку на кухню, помогать Лайве чистить овощи и месить тесто. Пока отца нет, он в общине главный.

Так сказал отец. Вождь Гуртам. Перед тем как уйти на север за большим лосем.

Зевнув, Ингвар повернулся на бок и мгновенно провалился в сон.

 

Резкая, нестерпимая боль вырвала из сна и первые мгновения Ингвар одурело мотал головой, разбрызгивая холодные капли по всей комнате. Звонкий веселый смех Сигрид и довольная до безобразия мордашка сестры довели его до бешенства.

Проспал, растяпа!

Увидев что брат пришел в себя и собирается кинуться на неё, девчонка бросила тазик, из которого окатила его водой, и с писком метнулась прочь.

- Ах ты!...

Он вскочил, забыв об осторожности, и едва не распластался на мокром полу. Нелепо замахал руками, пытаясь сохранить равновесие, и больно саданул костяшками о низкую потолочную балку. Рассвирепев Ингвар с ревом бросился в след сестре, а та, заблаговременно подпоясав рубашку, чтобы не запутаться в ней, уже выскочила из комнаты и весело верезжа понеслась по коридору.

Чуть не сбив с ног старую Лайву, Ингвар, вне себя от злости, бежал за сестрой и наверняка настиг бы её – все же силы не равны, но та ловко нырнула под лестницу и выбежала через боковую дверь во двор, не переставая оглашать звонким смехом тронутые утренней зарей окрестности общины.

Волей-неволей Ингвар признал, что сестра обхитрила его и обошла в задуманном: она осознала, что получит от брата нагоняй за вечернюю дерзость, который обычно заключался в холодном душе прямо в постели, и опередила его, сама проведя нехитрую экзекуцию. И план побега, судя по всему, продумала заранее.

Но не до конца.

Сообразив, что Сигрид наметилась к курятнику, Ингвар побежал наперерез по дощатым мосткам, брошенных вдоль Большого Дома. Сестра не заметила его маневр и продолжала сломя голову нестись в ловушку....

И вдруг Ингвар замер как вкопанный, мгновенно забыв о проделках Сигрид. Кровь бросилась в лицо.

Общину со всех сторон обносил высокий палисад, из заостренных и грубо отесанных брёвен. И хотя за годы существования лесной деревни никто не пытался штурмовать стены, каждый год проводился ремонт ограды, заменялись подгнившие бревна и подсыпалась земля. Палисад разрывался лишь в одном месте воротами, крепившимися к толстым балкам, позеленевшим от времени.

В воротах стоял Ивовый Тёрн.

Руки и лицо его в кровавых брызгах, одежда насквозь пропитана темными пятнами. Рот перекошен от усталости. Он был один, без оружия, без добычи.

Сразу мелькнула мысль – что-то случилось с отцом.

Сигрид с воплями, не замечая охотника, скрылась в курятнике. Сейчас не до неё. Люди уже спешили к воротам со всех концов общины. Сухорукий Гот, по старости лет не имеющий возможности ходить на охоту или работать в поле, а потому служивший привратником, первым схватил Тёрна за грудки.

- Где мой сын!? Где Олден?!

Тёрн повел белыми, сильно выделявшимися на потемневшем от крови лице, глазами и всем всё стало ясно. Случилась беда.

Ингвар невольно бросил взгляд на окно спальни матери и заметил как мелькнула её длинная русая коса – увидела. Знает.

Люди подходили к Тёрну и расспрашивали о том, что случилось, где остальные, а тот лишь качал головой. Наконец он с трудом произнес:

- Воды.

Несколько рук протянули ему кто ковшик, кто кружку.

Напившись Тёрн вытер рот тыльной стороны руки и пробежал глазами по столпившимся людям словно искал кого-то. В этот момент Айна выбежала на крыльцо и взгляд худого вестника сначала вспыхнул, а потом потемнел.

Айна медленно подошла к нему сквозь расступающихся людей. Лицо её побледнело и вытянулось. Большие темные глаза застыли хрустальной слезой. Она несла закутанного в одеяло младенца и, едва запахнутая платьем грудь, выдавала что недоброе известие прервало кормление.

Айна остановилась перед Тёрном и Сухорукий Гот отступил в сторону.

- Где он? – только и спросила супруга вождя.

- Госпожа, на нас напало ночью какое-то чудовище.... Я один успел убежать.

- Ты бросил своего вождя? – с изумлением спросил Валдай, общинный кузнец.

- Я сражался как все! – вспыхнул Тёрн. – Но чудовище не брали ни копья ни стрелы. Я на своих руках нёс твоего сына, Гот. Но он умер и мне пришлось бежать одному. Всю ночь я пробирался через лес и едва не потерял дорогу.

- Гутрам? – вымолвила Айна единственное дорогое слово. – Он умер?

- Я не видел его смерти, госпожа, но чудовище впилось в него когтями и зубами и кровь хлестала во все стороны. Боюсь он не выжил.

Ингвар стоял словно охваченный параличам и не мог пошевелиться. Он знал что должен сейчас что-то предпринять, но язык отказывался повиноваться. Кровь забурлила в венах – неужели вот так всё закончится?!

Кто-то дотронулся до его руки. Эта была Сигрид. Она стояла рядом и взяла брата за руку. Ингвар изумился, какое серьезное, не детское лицо вдруг стало у сестры, мгновения назад с визгом бегавшей по двору после нелепой проделки.

Сигрид посмотрела на него и в её глазах к собственному стыду он увидел немой упрек – ну что же ты стоишь? Почему ничего не говоришь, разве отец не тебя оставил старшим!?

Люди уже гудели обсуждая случившееся, но все боялись высказать главное – что делать дальше. Все смотрели на Айну. Она жена вождя, мудрая женщина, её совета слушались даже старики. Она должна дать распоряжения, собрать, организовать людей.... Но Айна была сильна своим мужем. Внезапная потеря обернулась тяжёлым ударом и сломила её. Слезы еще не катились из глаз, но Ингвар знал, что мать любит отца сильнее чем детей и едва держится чтобы не разрыдаться. Если это произойдет всё рухнет. Люди почувствуют себя беззащитными и начнется паника.

- Я отправляюсь на поиски! – выкрикнул Ингвар и вышел вперед. – Я сын вождя, Ингвар, призываю людей рода Каменного Медведя, примкнуть ко мне и взять оружие в руки.

В первый момент все посмотрели на него с недоверчивым изумлением, но лица быстро просветлели. Со всех сторон понеслись одобрительные возгласы. В мгновение ока вызвалось два десятка человек. Ингвар отобрал семерых.

Айна, благодарно взглянула на сына и хотела обнять его, но он отстранился.

- Мама, приготовь постели для раненых, вскипяти воду в большом чане и жди нас. Воины! – обратился он к добровольцам. – Берите рогатины и топоры. Похоже нас ждет большая охота!

Общинники одобрительно загудели.

- Ивовый Тёрн – ты поведешь нас туда где оставил своего вождя и товарищей. Это будет твоим искуплением за то что бросил их в беде. Собираемся перед воротами через полчаса.

Все разошлись, а Ингвар отправился в отцовскую спальню и достал из сундука кольчугу. Говорят она принадлежала его деду, когда он пришел в эти места, и славно служила ему во многих битвах. Но в лесной глуши нет битв и сражений, охотится в ней неудобно и многие годы работа кузнецов Ротгарда валялась без надобности. Возможно сейчас настал её звёздный час, кто знает.

Ингвар облачился в кольчугу, и чтобы не было так заметно, что она слегка великовата, накинул сверху куртку из шкур; подпоясался ремнем на который повесил меч и кинжал, тоже прозябавшие без дела. Хотел было еще и шлем прихватить, но подумал, что это будет совсем нелепо и ограничился своей кожаной шапкой. Со стены снял лук и колчан со стрелами.

Во дворе уже собрались охотники и толпа провожающих. Среди них был могучий Валдай, ловкий Тильмун, опытный следопыт Хорч, быстрый как лань и почти такой же молодой как Ингвар, Далий, свирепый Ноах, молчаливый Руни и наконец длинноволосый и самый красивый юноша деревни – Мелат. Ивовый Тёрн стоял в воротах.

Ингвар вышел вперед и хотел уже отдать приказ выдвигаться, как вдруг появилась Сигрид. С удивлением Ингвар оглядел сестру, облаченную в его собственные старые одежды в которых он еще мальчиком ходил с отцом на первую охоту.

- Я иду с вами! – заявила она.

- Об этом не может быть и речи, - сказал Ингвар после минутного замешательства. – Это не игры.

- Я должна идти! Без меня вы все погибнете!

Воины не стесняясь загоготали.

- Сигрид, ты остаешься, - отрезал Ингвар. – Разговор окончен. Мне некогда с тобой препираться.

И он дал сигнал выдвигаться. Охотники шли за ним, наполненные горячим желанием исполнить долг Роду, найти вождя и своих друзей. Напоследок Ингвар оглянулся: увидел мать на крыльце с Диром на руках, общинников, столпившихся в воротах, и Сигрид, провожавшую его недобрым, исподлобья, взглядом синих глаз.

Глупая девчонка, ишь что удумала!

Зато какая смелая. Надо будет все-таки разрешить ей попускать стрелы из его лука. Пусть учится помалу.

Они бежали наполненные силой и праведным гневом. Кто мог напасть на охотников? Кто посмел поднять руку на вождя? За сорок лет в этих местах ни разу не видели даже больших медведей. Только мелкие, меньше человека, белогрудки, тревожащие разве что улья диких пчел. Тем более, что медведь тотемное животное Рода - никто не трогал хозяина тайги и он в ответ обходил стороной стоянки охотников. За всё время ни одной стычки. Из других хищников, способных напасть на человека, были лишь волки, но нет ни одной стаи в округе способной сокрушить шестерых сильнейших мужчин рода. Да и не то время, чтобы голодные серые хищники выходили так близко к общине. С тех пор как в излучине реки у скал поселились люди, никто не мог бросить им вызов.

Так что же за тварь напала на отца? Ивовый Тёрн так мало рассказал.... Нельзя было его допытывать на глазах общинников. Женщины подняли бы вой, мужчины не собрались бы так быстро на поиск. Хорошо что он нашел в себе силы увести их.

Гордость распирала Ингвара – ему всего четырнадцать, а он ведет охотников за собой как настоящий вождь. Отец будет гордиться. Если жив.

«Да конечно же жив!», гнал прочь нехорошие мысли Ингвар. «Я найду тебя отец».

Совсем не вспоминал он о том, как маленькая рука и синие глаза Сигрид вывели его из ступора и придали сил. Девчонка тут не причем – это он сам, великий охотник, вождь!

Ивовый Тёрн уверенно шел по своим же следам. Верста за верстой оставались позади и вскоре дремучий лес обступил их со всех сторон. Молчаливый Руни угрюмо посматривал по сторонам – не узнавал он эти места, не ходили охотники так далеко в сторону Большой реки – опасно, слишком близко к границе.

Вдруг Тёрн остановился.

Замер с поднятой рукой. Прислушивается. Знаком подозвал Хорча. Старый следопыт присел рядом и пальцами раздвинул траву.

Горячая кровь подмывала разузнать чего встали, но Игнвар знал, что опытные охотники ищут утерянный след и тревожить их нельзя. Даже вождю.

Одним им известными знаками и ужимками Тёрн и Хорч без слов объяснялись друг с другом и наконец приняли решение. Ивовый Тёрн двинулся в чащу.

Через несколько сот шагов они выбежали на берег реки.

Быстрая и могучая Серна несла свои воды с гор до самого моря. Недавний паводок навалил на берег корчи и сухие бревна, вымыл заводь, затененную высокими дубами. Возле одного из них всё еще тлело кострище, обложенное круглыми речными камнями.

Вот и последняя стоянка охотников.

Ивовый Тёрн замедлил шаг, скинул лук и достал стрелу из колчана. Остальные последовали его примеру, приготовив каждый свое оружие.

Ингвар подошел к охотнику.

- Это здесь?

Лучший стрелок Рода вместо ответа вытянул вперед руку.

- Видишь?

Ингвар проследил в указанном направлении и содрогнулся – возле берега, в дубовой роще, среди кустов шиповника лежали окровавленные тела, с первого взгляда незаметные в высокой траве.

Юный Далий не дожидаясь остальных побежал вперед и остановился возле кострища.

- Скорее! Идите сюда!

Голос юноши предательски дрогнул и еще до того как охотники подошли к нему, Далий бросил свою рогатину и упал на колени возле окровавленного тела.

- Баркид, - выдохнул басом Валдай и опустил огромную палицу. – Мой старый друг....

Ингвара поразили раны на теле погибшего: на шее виднелись следы острых клыков прокусивших аорту, грудь и живот исполосованы когтями. Не спасли ни выдубленные кожаные ремни ни металлические бляшки которыми отец Далия украшал свои одежды.

Охотники разбрелись по поляне, осматривая тела убитых и узнавая своих друзей и родных, а Ингвар всё не мог оторвать взгляд от мертвого Баркида. Глаза несчастного были зажмурены как будто бы от боли, но возможно и от сильнейшего ужаса с коим ему пришлось встретиться перед смертью.

- Господин! – окликнул его Ивовый Тёрн и вырвал из глубины мрачных мыслей. – Подойдите.

Он стоял возле дуба недалеко от костровища, и Ингвар не сразу заметил что за кустом можжевельника, слегка прильнув спиной к стволу дерева, лежит человек.

Это был отец.

Первым желанием было броситься к нему, поднять сильные руки, открыть мудрые глаза, но что-то остановило его. Какое-то странное внутреннее чувство, о котором он ранее слышал только по рассказам.

Чувство долга и ответственности которые лежат на вожде племени и не позволяют ему быть слабым даже когда очень хочется.

Ивовый Тёрн назвал его господином, и он откликнулся как ни в чем не бывало, машинально, и только увидев растерзанное тело отца понял, почему охотник так обратился к нему, ведь еще вчера он для всех был только сын вождя, мальчишка.

Вождь Гуртам умер. А значит теперь у Рода новый правитель – Ингвар, сын Гуртама.

Он – вождь?

Как часто он представлял себя в качестве главы общины. Как он в Большом Доме собирает людей и рассказывает им о то что кому делать и куда идти, распределяет обязанности, награждает отличившихся и наказывает виновных. Как часто в мечтаниях он водил охотников на поиск добычи в далекие лесах и возвращался домой впереди всех со шкурой, убитого в личной схватке волка, на плечах. А на крыльце ждет с дитем на руках молодая, красивая жена....

- Все мертвы, - донесся словно из глубины голос Валдая и стряхнул неуместные наваждения, вернув в суровую реальность. – На берегу лежат Жило и Толстокожий Лупар, а там – в кустах – Олден.

Охотники уже собрались вокруг. Ингвар почувствовал на себе их взгляды. Строгий Валдая, угрюмый Хоча, цепкий Тильмуна, злой Ноаха, рассеянный Молчаливого Руни, завистливый Мелата. Только Далий всё еще оплакивал родителя, а Ивовый Тёрн продолжал смотреть на своего вождя, человека с которым он двадцать лет ходил бок обок на охоту, строил дома, ставил сети на рыбу, вместе с которым любил одну женщину, но вынужден был уступить.

Взгляды охотников вопрошали, и неожиданно Ингвар ощутил холод на спине, как будто кольчуга прилипла к самому позвоночнику. Они ждут от него решения, ведь теперь он вождь Рода.

- Мы заберем их тела и вернем в общину, - сказал он и это были верные слова, потому что охотники одобрительно закивали головами. Но Ивовый Тёрн бросил быстрый взгляд и, хотя тотчас отвел глаза, Ингвар понял, что забыл о главном. – Но когда мы простимся с нашими товарищами мы вернемся! И поймаем эту тварь!

На этот раз восторг выразил разве Ноах, которому лишь дай повод подраться и не важно с кем. Остальные хмуро и слабо кивнули.

- Не меня ли вы ищете!

Хриплый, зловещий и слегка насмешливый голос раздался совсем рядом и так неожиданно, что бывалые охотники вздрогнули и испуганно попятились, озираясь по сторонам. Ингвар только что делавший смелый заявления в миг потерял дар речи.

Во все глаза он смотрел на огромный сухой ствол дерева, обглоданный речной водой до белизны, упершийся корявыми остатками былых могучих ветвей в песчаную заводь, а корнями вывернутый на берег. Из тени, созданной гигантским комлем, расставившим во все стороны кривые в толщину человеческой ноги остатки корневищ, когда-то цеплявшихся за скалы и удерживающие исполина под ударами ветров и бурь, а ныне украшенные лишь тиной и расползшимися колючими травами, вышло чудовище из сказок и легенд так часто рассказываемых сначала бабушкой, а потом матерью Ингвара и Сигрид.

Детские страшилки ожили и приобрели краски. Всевозможные демоны и черти, неизменно преследующие главных героев в рассказах матери, вылезли наружу из глубины мрачных повествований и слились в одну гротескную и ужасную фигуру. Свалявшаяся седая шерсть клоками свисала с серой облезлой шкуры, натянутой на сгорбленный непропорциональный скелет не то волка, не то медведя. Длинные передний лапы почти касались земли и когти скрежетали друг об друга как стальные кинжалы на поясе воина. Треугольная морда с вытянутыми челюстями скалилась рядами желтых клыков. Два огромных глаза горели, как раскаленные угли и даже в тусклом свете пасмурного дня не потеряли своей ужасающей ярости.

- Меня ищешь, Каменный Медведь? – прорычал демон и черная слюна закапала из пасти на траву, оставляя дымящиеся пропалины.

Тысячу раз Ингвар представлял как сражается с чудовищами Ангора, белыми оборотнями Карегоат, истребляет летающих ящериц с берегов Шемала, рубит дедовским мечом безобразные морды древогрызов Градара. И каждый раз, пусть и израненный и уставший, неизменно побеждает. Он грезил победами и героическими поступками и частенько горько сожалел о том, что судьба забросила его народ в места где нет места приключениям и славе. Сколько раз он обдумывал план побега из общины...

А когда чудовище само явилось к нему, он вдруг понял, что кроме холодной слабости в низу живота ничего не чувствует, а сил едва хватает чтобы удержать в руках лук, ставший вдруг невероятно тяжелыми как кузнечный молот. Достать меч не было и речи.

- О великий Зилькарт! – выдохнул Молчаливый Руни, в жизни ни разу не произнесший имени бога, да и вообще мало чего говоривший когда-либо. На его побледневшем лице отразился ужас, мгновенно передавшийся Ингвару – если такой опытный охотник напуган, то что говорить о мальчике едва научившегося держать рогатину.

Он взглянул на Валдая, в надежде что могучий кузнец поднимет свою палицу и двинется на чудовище, но тот наоборот пятился назад, приговаривая что-то себе под нос, как будто читая молитвы.

Глядя на него, самого сильного человека во всей общине, стали отступать и остальные. Даже свирепый Ноах, разинув рот и растеряв всю храбрость и боевой задор, выпучил глаза и сделал шаг назад.

И вдруг раздался тонкий крик, больше похожий на звон разбитой посуды чем на воинственный клич, но оттого не менее грозный и отчаянный. Это Далий, схватил свою рогатину и храбро бросился на чудовище.

- Это тебе за отца! - закричал юноша и попытался острием рогатины ударить зверя в грудь.

С замиранием сердца следил Ингвар за движениями молодого охотника.

И удар нашел свою цель! Наконечник копья впился в грудь демона и черная кровь брызнула во все стороны. Взревев от ярости и боли, чудовище взмахнуло лапой и одним ударом переломило рогатину, а другим отбросило Далия на несколько шагов в сторону. Юноша только охнул и затих раскинув руки в густой траве.

Оборотень зарычал и расставив лапы приготовился к прыжку.

Все произошло так быстро, что никто не успел пошевелиться и прийти на помощь Далию, но зато все увидели, что не смотря на то, что демон по прежнему на ногах, из раны на груди сочится кровь. А это могло означать только одно.

- У него кровь! Его можно убить! – воскликнул Тильмун и метнул свой дротик.

Зверь одним движением увернулся, но это только укрепило слабую уверенность в смертности врага – раз уклоняется, значит боится. Зазвенела тетива и белая стрела с черным оперением из колчана Ивового Тёрна, оказалась быстрее и впилась в правое плечо чудовища.

Раздался жуткий вой не тоя боли не то ярости. Когтистой лапой демон вырвал стрелу, и из раны снова хлынула кровь. Зарычав он бросился вперед, но охотники уже оправились от первоначального ужаса и сами перешли в атаку. Сначала полетели стрелы, дротики и копья.. Великан-кузнец, Валдай, взмахнул дубиной, окованной острыми шипами, и бросился навстречу оборотню. Справа бежал Ноах с топором в руках. Тильмун и Хорч обходили слева. Мелат и Тёрн без перерыва пускали стрелы, не давая чудовищу опомниться.

Один Ингвар стоял как вкопанный, оставаясь безвольным наблюдателем.

Казалось что сейчас воины сокрушат демона. Чудовище вертелось и ревело, отчаянно выдергивая стрелы из шкуры, оставляя каждый раз страшную кровоточащую рану. Валдай наскочив как бык обрушил дубину на клыкастый череп, так что ошметки костей, кожи и плоти разлетелись в разные стороны. Ноах рубанул по левому предплечью и почти отделил лапу от тела. Тильмун вогнал свою рогатину в спину демона прямо под горб, поросший гнилым мехом. Хорч ударил коротким охотничьим мечом в шею. Кровь хлестнула пуще прежнего и демон рухнул на землю.

Охотники, разгоряченные схваткой, нанесли еще несколько ударов, и остановились только заметив, что чудовище не двигается.

Ингвар почувствовал руку на плече и насмешливый голос над ухом:

- Отличный бой, вождь.

Мелат проскользнул мимо, но Ингвар заметил его ухмылку. Краска залила лицо и жгучий стыд обжог с головы до ног. Как так, он вождь Рода стоял как истукан в то время как его воины бились с неведомым чудовищем! Какой позор. Провалиться бы на этом самом месте...

- Пойдем, господин, посмотрим, что это за тварь такая.

Это был Тёрн. По его лицу не видно было что он думает о «чудесах храбрости» проявленных новым вождем племени, одна лишь холодная маска убийцы, но Ингвару показалось, что и его в голосе мелькнули нотки иронии.

Тем не менее слова охотника словно воскресили утраченные силы, а может это была злость на самого себя. Или скорее острая мысль о долге и ответственности заставили превозмочь стыд и страх.

Ингвар последним подошел к месту схватки. Охотники стали кольцом вокруг поверженного врага и наперебой хвалили друг друга и самих себя.

- Ты видел как я лупанул его! Отсек лапу ему по самое плечо! – громыхал Ноах.

- Еще бы, такой удар! – поддакивал Тильмун и тут же обращал внимание на свой подвиг – А как я его поддел под самый крестец! Еще чуть-чуть и под хвост вогнал бы рогатину!

Гогот, смех.

- Да это мой удар укокошил его, - уверял Хорч. – Шею перерезал кто? Во, кровищи сколько сразу!

- Да не, это наш каменный медведь, Валдай уложил, зверюгу, - говорил Мелат. – Видели как шибанул его? Мозги во все стороны!

- Да, да, да!

- А кто видел где наш Молчаливый Руни?- вдруг спросил сам кузнец.

Все растерянно закрутили головами.

- Убёг, - пришел к выводу Ноах.

- Да уж, видимо молится побежал, - поддакнул Тильмун.

- Эй, браты, а как там наш Далий? – вспомнил Хорч. – Живой ли?

Тёрн уже склонился на парнем.

- Живой вроде, без чувствия тока.

- А малыш храбрец, - сказал Валдай. – первый напал на чудину.

Все единогласно поддержали такой вывод.

Охотники обсуждали битву, поминали подвиги, потешались над сбежавшим Руни, помогали прийти в себя Далию, разговаривали друг с другом, смеялись и вообще вели себя как будто бы ничего и не случилось. Но Ингвар вдруг остро почувствовал, что все они избегают его: никто не смотрит ему в глаза, все время как-то вскользь, никто не заговаривает с ним, не делится впечатлениями – он стоял совершенно один возле изрубленной туши оборотня и никому не было до него дела.

Он не нанес ни одного удара. Не пустил ни одной стрелы. Даже не отдал приказа или не призвал людей к оружию, не повел за собой, не сделал ничего, что должен сделать вождь в минуту опасности, в минуту битвы. А они все делали вид, что так и должно быть – ведь он всего лишь мальчишка.

Дикая злость и обида пронзила сердце. С ужасом Ингвар почувствовал как наворачиваются слезы. Нет, только не это!

В этот момент как назло подошел Тёрн. И что он всё время крутися рядом!

- Господин, - обращение прозвучало как укол совести – Надо собираться. Подобрать наших. – он кивнул на тела погибших охотников и добавил – Отдайте приказ готовить волокуши.

Тёрн пытался помочь ему. Подсказывал как должен вести себя вождь. Ну, хоть на этом спасибо.

Собравшись с духом, Ингвар открыл рот чтобы обратится к охотникам, как вдруг изрубленное тело у его ног зашевелилась.

Скрюченные лапы разворачивались, загребали когтями, срывая целые пласты земли вместе с травой, шкура пошла буграми, лопалась, выворачивалась и снова срасталась, шерсть клоками лезла вовсе стороны, разбитая, раздавленная палицей башка с треском проворачивалась в шее, кости выпирали во все стороны и складывались снова в треугольный череп, клыки разлетевшиеся после удара, вставали на место или прорастали новыми белыми зародышами, и в миг превращаясь в настоящие боевые ножи – всё тело чудовища пришло в движение и стало подниматься, разворачиваясь в полный рост.

- Ингвар! – крикнул Тёрн, опомнившийся самым первым – Назад! Назад!

Но Ингвар вновь был парализован страхом и просто стоял разинув от ужаса рот и вовсе глаза смотрел на поднимающееся над ним чудовище.

Тёрн скинул лук и потянулся за стрелой, но в этот раз демон был быстрее – когти вонзились охотнику в грудь и вырвали изрядный кусок плоти. Ивовый Тёрн упал как подкошенный, с тихим вздохом. Рядом оказался Хорч и ударил своим мечом, а в следующий миг пасть сомкнулась на его шее и уже фонтан человеческой крови залил зеленую траву. Метнулся в сторону Тильмун, но демон настиг его длинным прыжком, одной лапой схватил за горло, а вторую вонзил в спину и рывком вырвал позвоночник. Безжизненное тело полетело в кусты шиповника.

Подскочил Валдай, с ревом нанес страшный удар своей палицей. А зверь был готов и не подставил в этот раз голову, да и меткие стрелы Тёрна, больше не досаждали ему. Чудовище схватило кузнеца обеими лапами за голову и сдавило так, что могучий воин издал душераздирающий крик, перед тем как череп треснул и растекся в когтях мутно-кровавым месивом.

Спасся только Мелат. Бросив свой лук он бежал с поля брани, оглашая лес криками.

Мучительно и постыдно Ингвар надеялся, что демон бросится вслед Мелату и оставит его самого нетронутым. Он не мог понять, что с ним такое происходит: не раз и не два он ходил с отцом на охоту, претерпевал трудности дальних переходов и ночевок в лесу или среди скал; с малых лет тренировался во владении оружием, отлично стрелял из лука, был физически развит и мог орудовать и топором и мечом на равных со многими взрослыми мужчинами. Так что же случилось, почему он вдруг обомлел как заяц в когтях орла, как мышь полевая перед пастью змеи?! Почему не пустил ни одной стрелы? Не нанес ни одного удара? Его товарищи погибли ужасной смертью, сражаясь до последнего.... Они поверили ему и пошли за ним несмотря на его молодость и неопытность, а он даже рта раскрыть не может!

Мелат скрылся в зарослях, но чудовище не стало его преследовать – последняя трусливая надежда Ингвара оборвалась, как только демон повернулся в его сторону.

С невероятным усилием воли он положил руку на эфес меча, но страшная слабость во всем теле не давала сомкнуть как следует пальцы и вытащить оружие.

Демон смотря на его тщедушные потуги вдруг разразился диким хохотом. Клыкастая морда тряслась и кривилась, выдавая едва заметное сходство с человеком. С изумлением Ингвар начал различать, что и в раздутом и сгорбленном теле чудовища, неестественной длины конечностях, в мерзкой оскаленной пасти также угадываются человеческие черты. Страшное, уродливое, изувеченное не иначе как черной магией существо, все еще хранило следы первоначальной задумки создателя. И словно в подтверждение оборотень снова заговорил своим ужасным мертвым голосом.

- Как же мне сегодня везет! Потомки Каменного Медведя сами идут ко мне! – он медленно, не спеша двигался к Ингвару. – Сорок лет я искал следы. Сорок лет блуждал во тьме. Продал душу Ангору чтобы только найти того, кто предал меня, кто украл не только мою жизнь, но и отнял у меня самое дорогое. Я обрек себя на вечное проклятье, и каждый день страдал. И вот мой путь закончен. Я нашел проклятое ваше семейство. Пусть в ваших жилах течет и её кровь, но также и кровь Каменного Медведя, а значит моё мщение не остановиться пока последний из вашего рода не умрет.

Я убил твоего отца, сына Вотана, моего старого врага. Рассказывал ли тебе отец, что привело ваш род в эти земли? Что заставило бежать и оставить родину? Говорил ли он тебе, как дед ваш предал своего короля, как продался врагам и обрек страну на попрание чужеземцами? А может он упоминал о том, как один юноша, принц, любил красивейшую девушку Фридланда да и всего Карегоат? Как они мечтали пожениться, создать семью и жить счастливо до самой смерти? И о том как коварный предатель увел её и силой заставил подчинится и отдаться ему?

Оборотень был уже в нескольких шагах. В горящих как угли глазах виднелись черные точки зрачков, буравящих Ингвара насквозь.

- Днем и ночью я шел по следу твоего пращура. Отдаю ему должное – он умело спрятался; скрылся так, что долгие годы я не мог поймать нить его жизни. Я бродил по лесам, ночами пробирался в города, поднимался на горы, обошел все берега, заглянул в каждую щель. Мое тело иссохло, плоть сгнила, душа терзаемая адскими муками утомилась, но праведный гнев и жажда мести вели меня нескончаемыми дорогами.

Голос демона по мере приближения становился тише и вкрадчивей. Когтистые лапы расправились для удара.

- И вот, совершенно случайно, я охотился чтобы утолить неиссякаемый голод и загнал огромного лося в здешних лесах, как вдруг услышал голоса. Группа охотников шли по следам моей жертвы. Как затрепетало моё сердце – я почуял запах моего древнего врага! Это был не он сам, не Вотан, но его сын! Как долго я ждал этой встречи! Как долго искал!! – на последних словах оборотень вновь возвысил голос так, что от рева взметнулись птицы с окрестных деревьев. – Так умри же и ты, но знай что я не остановлюсь пока не уничтожу весь ваш род. По твоим следам я приду в вашу деревню и убью всех кого найду! Ибо до тех пор пока жив хоть кто-то из Каменных Медведей – нет мне покоя!

Взмахнув обеими лапами он намерился сокрушить Ингвара, но вдруг тоненький девичий голос разрезал смертельную паутину.

- Остановись, принц Хрогвар! Заклинаю! Остановись!

Она стояла прямо за спиной оборотня и протягивала к нему свои худые ручки. Сине-белые как лед волосы разметались по плечам, искаженное гневом лицо сияло странным тусклым светом. Вся она словно была окутана призрачной аурой, как дымка колышущаяся над пламенем костра.

Оборотень обернулся и резко отпрянул, как будто увидел нечто ужасное.

- А... Сигрид! Это ты?! – чудовище вскрикнуло почти человеческим голосом. – Не может быть! Сигрид....

Внезапно с рук девочки сорвался поток белого пламени и окутал демона. Заревев от настоящей боли он завертелся, тщетно пытаясь сбросить с шеи призрачный огонь.

- Сигрид! – выл демон. – зачем ты жжешь меня?! Я любил тебя всю свою жизнь! Если бы не этот предатель ты была бы моей!

- Ты ошибаешься принц, та Сигрид которую ты ищешь умерла год назад, - сказал девочка. – Моя бабушка никогда не любила тебя! Ты всё врёшь!

- Неправда! Ложь! Мы были вместе!.... Проклятое семейство! Я убью вас всех! Я разорву на куски ваши жалкие тела!... А-р-р... Сигрид! Не жги меня!

Белый огонь стал слабеть, жгучие искры разлетались в стороны.

- Ингвар! Что ты стоишь столбом! – закричала Сигрид. – Убей его! Убей! Я не смогу долго его держать.

По её щекам из синих глаза потекли слезы. И ничто не могло подействовать на Ингвара сильнее чем это – ни смерть отца и товарищей, ни стыд, ни страх, ни опасность собственной смерти. Сильнее смерти, сильнее жизни только любовь. Не долг и не честь, не ответственность и обязанность... только любовь.

Пальцы обрели силу и сжали рукоять меча. Клинок со свистом выскочил из ножен.

Пламя на руках Сигрид иссякло и оборотень с ревом разорвал последнее кольцо. Еще мгновение и он набросится на маленькую девочку, съёжившуюся перед ударом.

Ингвар прыгнул ему на спину и что есть мочи ударил в основание черепа. Черная кровь забила из чудовищной раны. Запоздало Ингвар подумал, что наверняка этот удар только лишь раззадорит демона, рана срастется и он снова будет целехонек. Пусть так – главное дать шанс Сигрид.

- Беги! – закричал он. – Я задержу его!

- Бей еще! – взвизгнула Сигрид. Она отступила на шаг и стояла бледная как смерть, но и не думала бежать. – Бей ещё Ингвар! Сильнее!

Он ожидал что демон тотчас бросится на него, но произошло нечто такое чего не ожидал ни он сам, ни проклятый принц. Рана на шее не думала закрываться как раньше, наоборот, края её покрылись огненной плесенью, быстро распространявшейся на голову и плечи чудовища. В ярости он скрёб когтями нанося сам себе ужасные раны и не думал более он нападении. Голос превратился в дикий звериный вой, наполненный болью и страхом смерти.

- Добей его! – снова крикнула Сигрид. – Отруби ему голову!

Ингвар выждал момент и подскочил к метавшемуся демону так чтобы нанести последний удар. И вдруг их глаза встретились. На мгновение вместо красных углей он увидел серые человеческие глаза. Наваждение тут же пропало, но Ингвар мог поклясться что узнал своего собственного отца!

Он нанес удар, со всей силою что имел. Со злостью и гневом, на которые был способен. Меч легко прорубил и подставленную для защиты лапу и шейные позвонки, разорвал кожу. Треугольная клыкастая голова демона отлетела в сторону.

На последнем ли издыхании или в предсмертной агонии, правая лапа оборотня взметнулась вверх и поразила юношу в грудь. Жестокая сильнейшая боль пронзила сердце.

- Нет! Ингвар!

Какое-то продолжительное время ему казалось что он летит над землей. Травы и полевые цветы касались лица, рук, путались в волосах. Окружающие поляну деревья вдруг вытянулись до небес и завели безумный хоровод. Воздух загустел, слился в туманную непроглядную муть и вдавил в землю так что затрещали кости.

Едва успел выдохнуть чтобы не прикусить себе язык.

Синие глаза Сигрид приблизились так близко, что можно было разглядеть тонкие белые прожилки в радужной оболочке. Губы беззвучно шевелились, но он всё равно понимал её.

- Ингвар.

Боль разжала грудную клетку и осталась только в мышцах, да ломила поясницу. Сердце бешено заколотилось словно пытаясь наверстать мгновения на которые замедлило свой бег.

- Ингвар!

- Сигрид...

Он приподнялся и с удивлением покрутил головой. Рука нащупала разорванную на груди куртку и плотные холодные ряды кольчужных колец под ней. Старая дедовская рубаха спасла ему жизнь.

- Ты жив, братец! – плакала Сигрид и лезла обниматься.

Он прижал её как самое родное существо и поцеловал в копну светлых волос.

- Что с ним? – спросил он, всё еще не веря, что всё происходящее не было жутким кошмарным сном.

- Ты убил его.

- Сигрид?

- Да, Ингвар.

- Ты назвала его принцем Хрогваром. Откуда ты это знаешь? Как ты здесь оказалась... Как ты вообще смогла.... Сигрид, что ты сделала!?

- Вставай брат, надо возвращаться домой.

- Но объясни мне!

- Иди, посмотри что меч нашего дедушки сделал с врагом.

Ингвар поднялся и подошел к поверженному демону. С легким шипением всё тело оборотня покрывалось красной плесенью, съеживалось и разлагалось прямо на глазах. С запоздалым прозрением Ингвар посмотрел на красный камень в навершие меча, внутри которого бегали искорки так похожие на эту плесень.

- Он был выкован в необычной кузнице. – сказала Сигрид. - Если бы ты применил его сразу, никто не погиб бы.

Это был не укор, а горькое сожаление, но Ингвар виновато опустил голову. Его малодушие погубило столько людей.

Сигрид взяла его за руку.

- Идём. Я расскажу по дороге тебе настоящую легенду. Ту которую рассказывала мне бабушка, пока вы слушали мамины сказки.

И они шли через лес, возвращаясь назад в деревню и девочка вела своего старшего брата и поведала ему много удивительных историй, которые открыли ему новый мир...

- Много-много лет назад, - певучим как у Айны голосом вела свой рассказ Сигрид - в королевстве Ротгард жили два принца, два брата и были они влюблены в одну девушку. И была она так красива и так умна, что братья потеряли голову и совсем забыли, что она дочь синебородого изгнанника с севера, давным-давно пришедшего в их город и слывшего среди людей колдуном....