Старик был так стар, что его плоть не грели молодые рабыни, которых он брал каждую ночь на своё ложе, чтобы получать тепло от их горячих тел. Но холод всё равно пробираясь под меховые одеяла, вползал в жилы, студил ноги. Не помогали даже угли, жарко тлевшие в жаровнях его покоев.

Он был одноглаз. Из его невидящей глазницы, пораженной много лет назад в битве со Скорпионами, постоянно тёк гной. Но от Священных гор до самых Гнилых болот никто бы посмел его пожалеть. Ему завидовали. Не завидовать ему могли лишь неразумные дети, да одержимые, коих водили на цепях по селениям заклинатели духов. А он тихо смеялся над всеми. Так незаметно, что уже десятки лет никто не видел даже тени его улыбки. Безумцы – они обладали миллионами, миллиардами мгновений свой жизни, когда как его секунды стали тонки и прозрачны. Так тонки и так прозрачны, что он уже ощущал, тот момент, когда Создатель вспомнит о его душе, всё ещё блуждающей среди других судеб, и пошлёт за ним птицу Тейтис. Ах, птица Тейтис! Нельзя скрыться от неё, нельзя откупиться. Хоть кладовые его замка и наполнены сокровищами, таинственными лунными камнями, полны тюками сладковатой травы эйфиор, что дымом своим уносит сознание смертного в чертоги богов. А птица Тейтис вырвет душу его клювом своим. И тогда страх сжимал сердце старика, ибо ожидало его священное воздаяние. Много крови пролил он в своём беге по колесу бытия – чёрной крови Скорпионов и зелёной крови народа Риз, и похожей на сок растений бесцветной крови ситанских племен. И когда день его силы подошёл к завершению, как вор, проникающий в дом, пришла мысль, что ни что не проходит в этом мире бесследно. И когда перейдёт он реку Жизни и вступит на берег Вечного сумрака, вновь окажется наг и беззащитен, и тогда заглянет в зрачки своему ужасу. Ибо каждый взращивает свой посмертный удел своими деяниями...

Слуга дотронулся до его плеча, вырывая из тумана воспоминаний. Старик открыл морщинистую плёнку века, и в его единственный жёлтый глаз с чёрной вертикальной полоской зрачка заглянуло низкорослое жабообразное существо в зелёном балахоне с капюшоном. Оно раздвинуло свои длинные губы, обнажая острые мелкие зубы в угодливой приветственной улыбке. Увидев коротышку, старик вспомнил, что сам велел позвать этого мага из соседей долины. Как и призвал заклинателя духов и весьма известного чародея, живущего в одном из пустых склепов древнего могильного кургана.

Старость частенько погружала его в дремотные воспоминания, вырывая, как и теперь из действительности. Сейчас старик припомнил, что собрал в большом, высоком зале своего замка сыновей с их жёнами, наложницами и детьми, всю челядь, рабов и зависимых воинов. Пригласил и трёх мудрецов, чтобы держать совет. Все собрались. Хозяин замка сидел на возвышение в кресле с высокой резной спинкой и массивными подлокотниками. Широкий, отяжелевший, укутанный в дорогостоящие меха. Как и все существа его народа, прозванного туврами, он напоминал двуногого ящера.

Старик ещё раз осмотрел каждого из собравшихся, заглядывая в глаза и словно проверяя свою власть над ними. Никто не посмел выдержать его сурового, жёсткого взгляда.

– Я призвал учёнейших знатоков магии, заклинаний и чародейства, – перешёл старик к делу, тяжело ворочая языком в клыкастой пасти ящера. – Чтобы спросить: известно ли вам что-либо о чёрной сфере царицы Грифонов?

Все три приглашённых гостя поднаторевшее в магии разных стихий вздрогнули от этого вопроса. Никто из них не решался начинать первым говорить на эту тему, но обитающий в погребальном склепе чародей – сухой и темноликий, как ночная тень, наконец, осторожно высказался:

– Нам сложно что-либо ответить тебе, почтеннейший. Царица Грифонов и её захоронение издревле манит к себе многих. Говорят, там можно найти всё, что желает живущий под небом трёх Лун: несметных богатств; древних знаний; оружия из металла, рецепт ковки которого давно утерян. Больше всего говорится о магической чёрной сфере, которая обладает всевозможными чудесными свойствами. Но существует ли она на самом деле, как и усыпальница великой царицы – никто доподлинно не знает. Ибо народ прозванный Грифонами давно рассеялся в веках.

– Я слышал, что чёрная сфера может исполнить любое желание и даже вернуть тому, кто ею владеет силы и утерянную молодость, – скрипучим медленным голосом произнёс старик, словно не слыша предыдущего ответа. – Известно ли вам об этом что-нибудь?

– О силе и власти этой вещи можно найти много разных толкований в свитках сокровенных знаний. Но никто на самом деле не знает, для чего служила она своим создателям, – продолжал говорить за всех приглашённых кудесников чародей. Он был из народа Ситанов, когда то давно, произошедшего от разумных деревьев. – Позволь спросить, почтеннейший, откуда ты узнал о возможности сферы дарить молодость?

– Мне рассказал жрец богини Риз, который и привёл меня в усыпальницу царицы Грифонов, – невозмутимо произнёс старик.

При этих словах волна движения прошла по рядам домочадцев. Они встревоженно зашептались: «Неужели разум старца окончательно похитило безумие? Или говорить такое его заставляет трава эйфор, дымящаяся в его опочивальне по ночам?». Растерялся даже темноликий чародей, давно ничему не удивлявшийся.

– Ты... Ты... бывал в усыпальнице царицы Грифонов? – с сомнением спросил он, стараясь сохранить всё же почтение к хозяину замка.

– Так же верно, как и то, что ты стоишь здесь, – с усмешкой произнёс старик.

– А что же тогда сфера? – не смог быстро собраться с мыслями чародей.

– Она все эти годы хранилась у меня.

Старик неловко извлёк из мехов, в которые кутался, что-то тёмное, с трудом умещавшееся в его четырёхпалой кисти. Он протянул руку вперёд. Все увидели вещь, пришедшую из легенд и сказаний. То, что предмет обладает магической силой не вызывало сомнений даже у чародея и его собратьев по колдовскому ремеслу. Это был шар из чёрного никогда до этого невиданного никем из присутствующих металла. Его тьма не отталкивала взор, а притягивала, придавала предмету глубину и бесконечность. А на верхушке сферы сидело демоническое существо. Вырезал ли его гениальный мастер или оно действительно являлось когда-то настоящим чудовищем определить невозможно. Всё в фигурке до мельчайшей черточки, линии передавало невероятную злобу: хищный оскал клыкастой пасти, ярость демонических глаз, зловещее напряжение полураскрытых кожистых, как у летучей мыши крыльев, изгибы змеиного тела, готового к броску. Один взгляд на это приводил душу в смятение и порождал неясное беспокойство.

– Что говорят ваши знания о возможностях этой вещи? Может ли она вернуть мне утерянную молодость, как когда-то убеждал меня жрец? – всё с той же настойчивостью спросил старик.

– Магическое назначение её нам доподлинно неизвестно, – произнёс чародей, не сводивший испытывающего взгляда с предмета в руке хозяина замка. – Нам остаётся только предполагать о силе, заключённой в сфере.

Но с ним не согласился заклинатель духов. Он был из народа тувров, но в отличие от своих соплеменников не занимался военным делом и разбоем, а шатался по селениям разных народов и племён, всегда готовый говорить желаемое любому нанимателю его магических услуг.

– Это всё излишние опасения, того, кто не силён в сокровенных знаниях миров явных и призрачных, – влез он в разговор. – Однажды меня наняли очистить горный перевал от духа, убивавшего холодным ветром и камнепадом всякого, кто пытался перебраться через это место. И я говорил с духом вершины, и я подчинил его своей воле. И он поведал мне о тайных связях миров и многом другом, чего не могу тут произнести. Среди прочего он упомянул о чёрной сфере, о том, что она свершает желание того, кто сдвинет на ней фигурку с места.

– Но почему же тогда дух не указал сразу и дорогу к усыпальнице царице Грифонов? – насмешливо поинтересовался чародей у заклинателя. Тот бросил на него быстрый и острый, как нож ночного грабителя взгляд, но промолчал.

– Что скажешь ты? – обратился старик к жабообразному магу.

– В одном из древних свитков я прочитал о чёрной сфере следующее. Это универсум – воплощение в одной вещи всех магических свойств и возможностей. Потому она и являлась великой тайной и самым великим сокровищем мира. Она соединяет в себе все силы, на которые способна магия.

– Но вернет ли она мне молодость? – нетерпеливо напомнил старик.

– Магическому универсуму всё по силам, – с достоинством поклонился маг.

– Может, почтеннейший, ты передашь сферу нам, и мы, обладая своими способностями, попробуем определить, что же заключено в ней? – предложил чародей.

– Никто не прикоснётся к ней! – резко заявил хозяин замка.

Из группы зависимых воинов выступил старый соратник старика, носивший на чешуйчатой коже следы многих шрамов и ран. Его тело, обряженное в яркую тунику, перетягивал пояс, собранный из металлических пластин, за которым торчал обоюдоострый топор.

– О, господин, – обратился он к своему владыке. – Эти ничтожные волшебники, которые привыкли обманывать толпу, могут ещё долго нести чушь. Определи им время, пусть они придут к одному мнению по поводу чёрной сферы. А мы проверим это на магическом шаре. И если они скажут правду – награди их. Если ошибутся – свари в котле.

Старик усмехнулся прямолинейности своего верного воина.

– Пусть будет так, – согласился он и обратился к магу, чародею и заклинателю духов. – Совещайтесь сейчас же и придите к одному мнению, иначе вас не выпустят живыми из замка. Мы же будем всё это время ждать.

Старик поднял когтистый большой палец, давая знак слугам и они, подготовленные заранее, заложили тяжёлыми брусьями все три высокие двери, ведущие из зала. Старик откинулся на широкую спинку кресла. Меха слабо грели его старческую плоть. Но ведь очень скоро может получиться так, что он с помощью чёрной сферы обманет священную птицу Тейтис и тело его нальётся молодостью и силой, как наполняются бурдюки молодым игристым вином. Он прикрыл веко и снова погрузился в тягучее течение своих воспоминаний...

...Случилось это всё очень много лунных триад назад. Тогда старик носил имя Коготь. Он был молод, смел и жесток. Несмотря на то, что чешуя на его шее и спине только ещё покрывалась синевато-зелёными разводами, признаком наступающей зрелости у тувров, он смог собрать стаю молодых головорезов для набегов на соседние земли и племена. Он присоединился со своими подручными к вожаку старому и заслуженному, позванному Кровавый Змей. Через густые и душные красно-рыжие джунгли они пробились к Нефритовой реке. Напали на торговую факторию Скорпионов, отбили две ладьи и пошли вниз по реке добывать рабов в поселениях народа богини Риз. Невысокие, узколицые и узкоплечие, с копной сизых густых волос, с матово-прозрачной кожей, через которую просвечивались тёмные вены с зеленоватой рыбьей кровью – они были самыми безобидными на планете трёх Лун и ценились у работорговцев. Народ богини Риз свивал абсолютно круглые хижины из веток и тростника, обмазывал их глиной и ставил на сваях над водой, либо подвешивал над речной гладью на мощных ветвях гигантских деревьев. Так многочисленным врагам было трудно до них добраться.

Коготь и Кровавый змей быстро наткнулись на одно из речных поселений. Напасть неожиданно не получилось, его обитатели заметили вовремя охотников на рабов. Одни прыгали в воду, имея приспособленные лёгкие, там они могли прибывать очень долго, другие скрылись в прибрежных зарослях. Добычей тувров стал ненужный хлам: горшки с кореньями и злаками, куски домотканых тканей и рыбацкие сети. Но им повезло. Двое воинов схватили в святилище богини Риз, что стояло рядом в зарослях старого жреца и его дочь. За свободу дочери старик обещал провести их к спрятанной в лесных чащах усыпальнице царицы Грифонов.

Усыпальницы царицы Грифонов – о ней много болтали разного: нехорошего, заманчивого, нелепого. Но всё сходилось в одно: там много сокровищ и никто не возвращался оттуда живым. Предводители тувров сначала не поверили старому жрецу со слезящимися глазами и облаком сизых тонких волос вокруг маленькой головы. Думали, что обманом хочет спасти от рабства девчонку. Но старик клялся именем своей богини, что он единственный кто знает туда дорогу. Отобрав наиболее крепких воинов вожаки – Коготь и Кровавый Змей, решили подняться вверх по реке на одной ладье и разыскать таинственную усыпальницу.

Розовая луна отцветала на небосводе, подготавливая приход луне цвета раскалённого металла, а они всё плыли и пыли. Тувры, сидевшие на вёслах недовольно рычали в сторону своих предводителей, приведших их в дикий край. Красно-рыжие джунгли смыкали свои длинные гибкие стебли над рекой, образуя плетёный свод. Воздух становился всё более влажным и терпким от обилия цветших по берегам трав и цветов. Скрытые густыми зарослями хищные твари следили за движением ладьи.

Коготь спрыгнул с кормовой надстройки на палубу и двинул ногой лежащего у борта жреца:

– Когда же, наконец, мы будем на месте?

Старик вздрогнул, открыл свои синеватые, прозрачные веки. Приподнялся на паучьих, тонких руках, осматривая проползавшие берега.

– Наберись терпения, молодой господин, как только полностью погаснет луна цвета розового бутона и зацветёт пунцово-огненное светило, усыпальница царицы станет твоей. Но прошу, поклянись богом, которому поклоняешься, что вы отпустите дочь мою и меня. Ты сильный и справедливый и не обманешь старого Альбаджира. Богиня Риз благосклонна к своему бедному служителю, если с ним поступят справедливо, возлюбит она и тебя.

– Хорошо, старик, – пообещал Коготь. – Но если ты задумал обман, твоя дочь расплатится за это.

Он невольно посмотрел на девушку. Чтобы она не сбежала, её привязали за ногу к мачте верёвкой. Никогда Коготь ещё не видел таких женщин ни до, ни после этой встречи. Это была девушка-птица. Большие, ослепительно белые крылья и на их фоне голова с вьющимися иссиня-чёрными длинными волосами. Тонкий точёный нос, разлетающиеся изгибы чёрных бровей, большие удлиненные глаза, цвета изумруда и алые губы на нежно-белой коже лица. Иногда она казалась ему красавицей. Вглядываясь в её лицо, он замирал от гармоничности черт, их мягкости и нежности. Но порой лицо её вдруг казалось ему зловещим, жёстким и хищным.

Нет, она не от крови и плоти старика, но ценил тот её как родную. Она интересовала юного воина чрезвычайно. Коготь уже тогда решил, что не отдаст Нею – так звали девушку – старику, а заберет её себе в наложницы. А жреца, после того как они найдут усыпальницу, скорее всего убьёт Кровавый Змей...

...Он проснулся от жуткого кошмара. Понимая только сейчас, что за всё время плавания по реке во сне его мучили ужасы. Открыв глаза, Коготь увидел лицо Неи, склонённое над ним. На палубе спали утомлённые воины, над Нефритовой рекой восходила луна, пунцовая и горячая, как ярость, радость и боль. Он резко схватил девушку за руки, пока она не поняла, что он проснулся. От неожиданности Нея вскрикнула, но Коготь сильно прижал её к себе. Теперь она находилась так близко, что он почувствовал терпкий и дурманящий аромат мускуса, идущий от неё.

– Ты каждую ночь приходишь смотреть на меня? – удивлённо спросил он.

– Отпусти меня, – Нея попыталась ещё раз вырваться.

– Зачем ты смотришь на меня по ночам?

– Я ненавижу вас всех, – лицо её исказила неженская ярость. Он интуитивно отодвинул её от себя.

– Вы все погибните! Я вижу ваши тела, растерзанные ядовитыми гадами, – запрокинув голову и расширив зрачки, как это делают в храмах прорицательницы, шипела Нея ему в лицо.

– Кто же нас убьёт? – хрипло усмехнулся он, не желая показать, что её слова смутили его. – Быть может, Грифоны встанут из своих могильных курганов, чтобы насытиться нашей кровью. Видал я их в Священных горах, они нам не противники.

– Что ты можешь знать о Грифонах? – презрительно усмехнулась Нея. – Когда-то им принадлежала вся планета, их удивительным городам не было числа. Но потом боги отвернулись от них и хлынули дожди. Словно грязные лужи стали разрастаться болота, исчезали сухие равнины, на которых привык жить этот народ. Грифоны не могли существовать в топях и стали уходить дальше в горы. Болезни, гнилой болотный воздух, непривычная сырость ослабляли их, и они проигрывали войны с вами болотным тварями.

Взгляд его упал на её руку с теплой гладкой кожей. «Очень может быть, что её мать из племени Грифонов», – подумал он. Посмотрев на свою руку, покрытую зеленоватыми, жесткими чешуйками, Коготь впервые в жизни осознал, что, возможно, он уродлив. Планета трёх Лун породила слишком много разных и непохожих народов и племён, и им приходилось очень трудно принимать и понимать друг друга.

Почувствовав, что хватка воина ослабла, Нея ударила его в грудь и, взмахнув тяжелыми крыльями, с хлопаньем взлетела на мачту, насколько позволила длина веревки.

– После того как всё закончится, я посажу тебя в клеть и увезу с собой, – зло засмеявшись, сказал он Нее.

Когда зажглась огненным цветком на небосводе третья луна, и небо приобрело оттенок раскалённого железа, старик-жрец закричал, отрывая от дрёмы воинов. Он стоял у борта и указывал на берега. Встревоженные, хватая оружие и надевая шлемы, тувры сгрудились возле него.

– Вон, вон там, на холме, усыпальница царицы, – глядя на Кровавого Змея назойливо повторял он.

На низком холме виднелись потемневшие от времени древние стволы частокола, за которыми громоздились тяжелые и низкорослые терема и бревенчатые башни. Не очень это всё походило на воспетую легендами усыпальницу.

Тувры засуетились, направляя ладью к берегу, и вскоре нос её мягко ткнулся в липкий, блестящий прибрежный ил.

Кровавый Змей хотел, чтобы первым в усыпальницу повёл воинов Коготь. Но тувры заупрямились и стояли на том, чтобы с ними шёл опытный, хитрый вожак. Старому пройдохе ничего больше не оставалось, как подчиниться свирепым своим дружинникам. Когда первый отряд исчез в зарослях, оставшиеся в подчинении Когтя воины очистили берег от густой стены из лотосов, тростника и бамбука. Потом будет легче грузить сокровища на борт. Да и расчищенное пространство позволяло лучше обозревать подход к ладье.

Провозившись, они и не заметили в какой момент исчезла с палубы Нея, только обрывок веревки сиротливо лежал на палубе у мачты. При виде этого алая пелена ярости залила мозг Когтя.

– Ищите её, – заревел он на воинов. Сначала проверили судно. Жреца нашли забившимся под кормовую надстройку. Он валялся у них в ногах, просил вернуть ему дочь и клялся богами, пытаясь уверить, что не причастен к бегству Неи. Шипение и писк его голоса звучали так отвратительно, что его заставили заткнуться несколькими пинками. А после и самого привязали к мачте. Ещё раз обыскав всё на ладье и прочесав часть прибрежных зарослей, девушку так и не нашли.

Коготь приказал отчалить от берега, предполагая, что девушка-птица полетит вниз по течению, а так как улететь далеко она не могла, то они легко бы настигли Нею, отдыхающую в зарослях. Но заупрямился Кувалда – могучий тувр с загрубевшей толстой шкурой. Он прорычал, что не один из воинов не пустится в погоню за этой дрянью, бросив на произвол судьбы тех, кто сошёл на берег. Разозлившись, Коготь решил его уже убить, но по глазам остальных воинов понял, что делать этого не следует. Оставшиеся тувры почитали Кувалду за старшего, поэтому если Коготь достанет меч, он окажется один против всех.

Злой от бессилия он поднялся на корму и долго осматривал переплетение прибрежных зарослей, тая надежду разглядеть девушку-птицу. Между тем время ожидания тянулось тягуче, как вода за бортом. Лес тяжко дышал, шевелил лениво листвой, но со стороны холма с усыпальницей не раздалось ни единого звука. Ушедшим пора уже было вернуться обратно. Коготь стал беспокоиться, когда Кувалда поднялся к нему на корму.

– Надо отправляться на выручку Змею, – хмуро сказал он. «Так вот почему старый хитрец не взял с собой своего подручного, – только теперь догадался Коготь. – Он оставил его тут, чтобы тот присматривал за мной».

Поручив двум воинам караулить ладью, остальные сошли на берег. Перед отправкой в путь Кувалда хотел раскроить череп старику-жрецу, решив, что нужда в том исчезла. Но Коготь не позволил и, привязав старика к своему поясу, взял его с собой.

Словно по тонкой нити, подвешенной над пустотой, пустились они по тропинке, прорубленной в густых зарослях воинами первого отряда. Они шли, осторожно вглядываясь в каждый куст, скопление лиан в любую секунду готовые отразить нападение. Самым страшным было то, что они не знали чего им опасаться, что за враг подкарауливает их: хищные твари, воины неведомого племени или древня магия строителей усыпальницы?

Тонкая тропинка вывела их к тыну, окружавшему гробницу царицы Грифонов. Здесь они уткнулись в лаз, проделанный в частоколе воинами Кровавого Змея. Заглянуть через проломом, мешали заросли, а страх не позволял перешагнуть за эту черту и вступить в неведомое, откуда, возможно и нет возврата обратно.

За тыном стояла всё та же стена из кустарника и стеблей высокой травы. Один из воинов раздвинул ветви концом самострела, чтобы рассмотреть, что же там находится и тихонько вскрикнул. Коготь присел рядом с ним. Приглядевшись, увидел то, что взволновало тувра.

Подмяв под себя ржаво-рыжую траву, невдалеке от лаза лежало тело. Это один из воинов, ушедший со Змеем.

– Я проберусь к нему, а вы держите под прицелом самострелов заросли, – Коготь отдал Кувалде верёвку, на которой тащил за собой жреца. После этого скользнул в пролом. Он добежал до мёртвого воина, усиленно прислушиваясь к каждому звуку и движению стоявших стеной высоких стеблей. Припав на одно колено перед тувром, он осмотрелся. Тело могли использовать как ловушку, но, так и не заметив ничего подозрительного, Коготь перевернул воина на спину.

Грудная клетка распорота ударом страшной силы так, что сине-чёрные внутренности вываливались наружу. По испачканной слизью и измятой траве понятно, что несчастный дополз сюда и тут испустил дух. За спиной раздался легкий шорох. Коготь с трудом повернул тяжёлую бесшеею голову.

– Ну, что с ним? – тихо прохрипел Кувалда, грузно приседая рядом. Следом подобрались остальные воины.

– Он мёртв. Вспороли брюхо. Секирой.

– Хороший удар, – одобрил Кувалда.

– Идём дальше? – спросил Коготь.

– Вперёд, – рыкнул Кувалда, решительно перехватив рукоять своего боевого топора. Конец веревки, стягивающей шею жреца, он кинул Когтю. Не особо доверяя своим спутникам, и воспользовавшись тем, что внимание всех отвлечено, он склонился к старику:

– Если увидишь, что мне хотят нанести удар в спину, дай знак, и я клянусь, что выведу тебя живым отсюда.

Отряд продвигался медленно, осторожно. Впереди показалась полуразвалившаяся бревенчатая башня, опутанная ползучими растениями. Огибая ее, они наткнулись на ещё одного из былых своих спутников, он сидел, привалившись к стене, с раскроенным черепом. Кто же тот неизвестный и пока невидимый для них враг? Напряжение достигало своего накала, сердца колотились, а нервы обострились до невозможности и каждый шорох в окружавших стеной зарослях отзывался в сердце тревогой.

Миновав ещё несколько строений, через просевшие кровли которых виднелись верхушки молодых деревьев, а стены затянулись лианами, они вышли во внутренний дворик дворца. Здесь среди невысокой травы они увидели мрачную картину былых побоищ. Истлевшие останки тел с почерневшими, некогда блестящими доспехами плотно усеивали всё пространство. Судя по разновидностям брони и строению скелетов, не одно столетие приходили сюда герои и бродяги разных племен и народов, манимые легендами о сокровищах Грифонов.

Вид иссечённых изуродованных останков напугал тувров: неясный враг, обитающий тут кровожаден и свиреп.

– Мы в ловушке, – в ужасе зашептал один из воинов, самострел прыгал в его трясущихся руках.

– Заткнись! – оборвал его Кувалда. – Куда теперь?

– Туда, – кивнул головой Коготь в сторону террасы, примыкавшей к массивному строению из грубого, речного камня. Ступени и сама терраса вплоть до тяжёлых тёмных врат была завалены трупами бойцов первого отряда.

– Я не пойду, – в напряженной тишине завопил старик-жрец, пытаясь вырвать конец веревки из рук Когтя.

– Заткнись сушёная рыбина, клянусь демонами тьмы, ты спустишься с нами даже в преисподнюю. Ведь именно ты завел нас сюда, – злобно зашипел Кувалда. Старик тут же притих.

– Избавься от него, – кивнул на него тувр, обращаясь к Когтю. Но воин промолчал, жрец хитёр и опытен, он привёл их в эти места и мог пригодиться, чтобы избежать ловушек и вернуться обратно.

Они взошли на террасу, осторожно переступая через трупы, подобрались к высоким резным воротам. Одна из створок с трудом поддалась, когда её стали открывать. Что-то мешало с той стороны. А когда открыли, в проёме блеснули остекленевшие глаза тувра, пригвождённого копьем к доскам врат.

Сбившись в кучу и ощетинившись отточенными лезвиями мечей и копий, они вошли внутрь, словно шагнули в пасть чудовища. Зал тонул в полумраке и духоте. Свет падал многочисленными тонкими лучами через оконца, проделанные древними строителями в шатровом куполе. Коготь с подозрением присмотрелся к световым точкам на полу. Он как-то слышал о магической ловушке, когда из таких вот световых лучей возникали воины-призраки. В магию Коготь не верил, но из чувства самосохранения решил учитывать всё.

Увиденное в зале поразило искателей приключений. Вдоль стен стояли вместительные сундуки и ящики, крышки некоторых откинуты и там, в скупом свете таинственно играли и мерцали многоцветные драгоценные камни, речной жемчуг, многочисленные украшения и что-то ещё искристое, переливающееся в сумраке, распалявшее фантазии и жадность. Тувры замерли от этого поистине волшебно-манящего зрелища, а потом оживление пробежало среди них. Всем хотелось приступить к грабежу. Но из глубины большого зала раздавалось странное бормотание. Воины направились туда, впиваясь глазами в окружающее пространство и готовые в любую секунду вонзить в грозящий смертью сумрак железо своих клинков. Под ногами похрустывал песок и ещё что-то ветхое и давно сгнившее.

Они рассмотрели глубокую нишу в стене. На высоком троне сидела женщина в белых одеяниях невесты. Скупой красный свет луны окрашивал их в кровавый оттенок. Лицо скрывала полупрозрачная вуаль. Но фигура, осанка и неясные для сознания ощущения говорили, что она невероятно красива. Коготь и каждый, кто пришёл вместе с ним, догадались, что это и есть царица Грифонов. Руки её лежали на коленях. Она что-то держала в них. Это что-то скрадывал сумрак. Оно было настолько тёмным, что даже в этом красном полусвете казалось чёрным провалом.

А перед троном, в тонких струях света, в которых танцевали и бесновались пылинки, они разглядели высокую фигуру коленопреклонённого Кровавого Змея. Живого и невредимого. Казалось, он совсем не замечал пришедших. Старый воин снизу вверх смотрел на женщину в кроваво-белых одеяниях и, казалось, молился ей.

– С кем он разговаривает? – тихо произнёс один из тувров.

– Он называет имя Гаты, – прислушавшись, заметил Коготь.

– Гаты? – переспросил Кувалда.

– Ты знаешь, кто это? – удивился Коготь.

– Кажется, её звали именно так. В молодости он находился в рабстве у одного семейства, жившего в болотах Таберуса. Но однажды он от них сбежал, уведя с собой дочь главы семьи. Силой ли увёл, по совместному ли с ней сговору – неизвестно. Отец и братья погнались за ними, уходя от погони, он выстрелом из самострела убил отца Гаты. Несколько лун жил он со своей пленницей, устроив логово в тростниках. Пробивались тем, что он добывал на охоте или угонял скот из стад. Однажды, когда он ушёл на охоту, братья Гаты вместе с рабами напали на его нору и увели сестру с собой. На совете семьи родственники посчитали её виновной в гибели отца, умертвили и тело повесили не трех шестах над тростниками. Змей же после этого словно обезумел, как хищный зверь стерёг он в зарослях родичей своей былой возлюбленной. Всех предавал смерти, никого не пощадил, даже детей и стариков. С тех пор после её гибели, он никогда не приводил в свой дом жены, а всех своих пленниц во время набегов убивал, – закончил свой рассказ Кувалда.

Теперь страх и напряжение исчезли, раз старина Змей жив, значит и им ничего не угрожало.

Коготь, подойдя ближе, пытался рассмотреть таинственную владычицу Грифонов. Странно, но через вуаль он вдруг стал различать черты лица легендарной царицы. И походила она на Нею...

Предупреждая об опасности, пискнул жрец, метнувшись в сторону. Клинок вылетел из красного сумрака, Коготь отклонился и благодаря этому остался жив. Засмотревшись на царицу, он не заметил знака Кувалды, приказавшего воинам покончить с ним. Коготь увернулся от очередного удара и вонзил остриё меча прямо в пасть нападавшего. Старик-жрец вновь метнулся в сторону, натягивая под ногами второго врага верёвку, которой был привязан к поясу Когтя. Тувр, запнулся, загремел на пол, но от такого толчка свалился с ног и Коготь. И всё-таки он успел вскочить первым и пока грузный тувр пытался подняться на ноги, чиркнул острием меча по глазам врага. Тот пронзительно завыл, чувствуя, как из глаз вытекает жидкость, и от ярости наугад нанёс прямой удар копьём, попав в грудь Когтя. Он упал на спину, ощущая острую боль в груди. Броня выдержала напор удара, и всё же острие наконечника успело ужалить, забравшись под металлические пластины. Он лежал на полу. Надо было срочно подниматься, чтобы не дать остальным легко добить его.

Но у трона произошло что-то более важное. Увидев приближавшихся воинов во главе с Кувалдой, Змей вдруг дико заревел, схватил свою секиру и бросился на соратников. Первый не успевший увернуться от удара воин, отлетел в сторону с разбитым черепом. Остальные рассыпались и как стая трусливых собак, ощетинившись оружием, стали жаться к стенам. Кровавый Змей метался между ними, нанося и отражая удары. Коготь понял, что отсюда необходимо убираться, пока все остальные заняты взаимным истреблением. Рядом, проклиная всех демонов, ползал по полу ослепший тувр.

Когда Глен вырвался из усыпальницы, он привалился спиной к створке врат, чтобы перевести дух, а из зала рвались вопли умирающих и звон оружия. Жжение и боль в груди становились сильнее, видимо наконечник копья проник намного глубже, чем он предполагал. Следующая мысль была о жреце. Конец веревки, висевшей на поясе, обрезан и это явно сделал старик. Шатаясь, Коготь пересёк двор, усыпанный костями героев прошлых столетий. Надо торопиться, если жрец придёт раньше на берег, он сможет уговорить оставшихся воинов покинуть это проклятое место и тогда шанса выбраться отсюда у Когтя не останется. Неожиданно он услышал металлический щелчок и характерный свист. Воин успел припасть на одно колено, когда над его головой просвистела стрела самострела. Он резко обернулся. Старик выглядывал из-за угла полуразвалившейся бревенчатой башни. Самострел он видимо стащил, когда сбежал из усыпальницы. Взгляды воина и жреца встретились, и Коготь увидел в щёлках глаз старика такую ненависть, что от ответной злобы, вспыхнувшей в своём сердце, даже забыл о ране. Он поднялся и бросился на жреца. Старик пытался перезарядить самострел, но быстро натянуть тугую тетиву не смог. Когда он поднял оружие, молодой воин ударом меча выбил самострел из рук противника. Старик попятился, запутался ногой в ползучем растении и повалился навзничь. Коготь наступил на него ногой и приставил острие меча к горлу. Но странная догадка остановила его от убийства.

– Ведь мы не первые кого ты приводишь сюда? – воин надавил на тонкую грудь жреца и внутри у того, что-то забулькало.

– Не убивай, не убивай меня, – извиваясь и пытаясь отползти, шипел старик.

– Скольких же ты погубил здесь?

– Вы сами хотели добраться до сокровищ царицы Грифонов.

– Что там происходит? Почему Змей обрушился на своих же воинов? Ведь это он перебил весь первый отряд? – Коготь был уверен, что старик всё знает. Он убрал с него свою ногу, чувствуя, как тот стал задыхаться.

– Об этом месте знал мой дед и отец, но что там происходит, мы только догадываемся. Грифоны специально построили усыпальницу так, чтобы никто не вернулся отсюда живым. Ты сам видел царицу, сидящую на троне. Её лицо... Хотя, возможно у неё его и нет, – старик посмотрел на воина с сомнением, словно оценивая сможет ли тот его понять. Потом продолжил.

– Сколько вас наемников, убийц, благородных воинов бродит по селениям и дорогам этого мира, и каждый в своём сердце хранит ту, к которой стремится, которая где-то ждёт его, или лишь существует только в его мечтах. И каждый взглянувший под вуаль царицы видит единственный дорогой для него женский образ. Быть может она обладает чертам прекрасной девушки из знатного рода, которая никогда не сможет принадлежать ему. Или просто в её лике есть что-то общее от всех виденных им прекрасных женщин. Стоит только внимательно вглядеться в него, позволить завладеть этому видению своим сознанием, как безумие охватывает каждого. Ему кажется, что пришедшие с ним могут стать соперниками, что они отнимут ту, к которой он шёл столько лет. И обезумившие воины начинают сражаться, пока не истребят друг друга, а победители погибают от полученных ран. В этом и заключено проклятие царицы Грифонов.

Старик замолчал. Он прижимал к груди свою сумку с длинным ремнём. Что-то в ней угадывалось, тяжелое и округлое.

– Что там? – спросил подозрительно Коготь. Жрец затравленно посмотрел на него. Воин нетерпеливо выхватил сумку. Засунул руку внутрь, и что-то округлое и тяжелое удобно легло ему в ладонь. Коготь вынул чёрную сферу, на которой сидело искусно вырезанное чудовище. Сначала воин даже испугался, так как ему показалось, что это настоящий хищный зверёк. Осмотрев странную вещь внимательно Коготь понял, что она таит в себе волшебство.

– Что это?! – удивленно спросил юноша.

– Ты разве сам не догадываешься? – вкрадчиво спросил жрец.

– Нет.

Лицо старика сделалось жалким, просящим и жалобным. Он встал на колени.

– Отдай её мне, юный господин. Ты молод и силён и эта вещь тебе совсем ни к чему.

– Что это! – грозно зарычал Коготь и положил лезвие меча на тонкую шею жреца. Тот задрожал.

– За этим шаром я и привёл и вас сюда, чтобы добыть его. Это чёрная сфера царицы Грифонов. Самое главное сокровище её усыпальницы.

– Зачем она нужна?

– Ты, что же никогда о ней не слышал?! – удивился жрец. – Она обладает великой магией и даже возвращает таким жалким старикам как я силу и молодость. Стоит только повернуть (старик задохнулся от волнения) фигурку змеиного демона и всё желаемое исполнится.

– Ты в это веришь? – засмеялся этой глупости Коготь. Старик стоял на коленях с опущенной головой, ожидая решения тувра.

Коготь думал над словами жреца: решая верить им или нет. Старик покачнулся, выхватил из-под своей длиннополой рубахи нож и воткнул его в ногу воина. Коготь вскрикнул от боли. Жрец с неожиданной проворностью бросился в ближайшие заросли. Вот-вот он скроется в них. Коготь успел метнуть меч как дротик и старик, пробитый насквозь, повалился в траву. Припадая на раненую ногу, молодой воин добрался до жреца, вырвал свой меч. Старик ещё дышал.

– Будь ты проклят, – он захлебнулся слизью идущей из горла. – Ты думаешь, что спасся? Не радуйся. Даже пребывая в полях Вечного сумрака, я отомщу тебе. Я приду за тобой в тот час, когда ты не будешь ожидать расплаты, когда ты забудешь об этом миге и отниму у тебя всё самое дорогое.....

Коготь не стал слушать умиравшего. Он подобрал его сумку и бросил в неё чёрную сферу. Молодой воин решил не возвращаться в усыпальницу царицы Грифонов, там всё пропитано магией и смертью. Не нужны ему проклятые сокровища. Выбравшись за тын, он остановился в лёгком раздумье. Место впрямь заговорённое, а он уносит с собой предмет, о назначении которого не ведает. Что принесёт он ему? Может жрец прав, проклятие потянется за ним, пока не настигнет несчастьем? Он уже приготовился выкинуть чёрную сферу с её зловещим демоном в заросли, но что-то неясное не позволило этого сделать...

Судьба была к нему милостива, Коготь счастливо избежал многих опасностей в своей жизни, прирастал богатством, славой. И возвращаться к тем берегам, полным опасности и обмана ему никогда не хотелось. А магический предмет, взятый из сокровищницы царицы Грифонов, он хранил у себя, никому и никогда не показывая. И вот теперь, когда за его душой вот-вот должна прилететь птица Тэйтис, он вдруг очень захотел вернуть себе и силу, и здоровье, и молодость. Ведь у него имелся шанс свершить это с помощью магии чёрной сферы из усыпальницы царицы Грифонов.

Слуга почтительно дотронулся до плеча старика, возвращая к реальности.

– Кудесники готовы дать ответ, – произнёс он.

Перед хозяином замка встал жабообразный маг, важно опиравшийся на посох.

– Мы с заклинателем духов пришли к мнению, что сфера, как магический универсум обладает неограниченными возможностями, и она вернёт тебе, почтеннейший, молодость, – заявил он.

– А что же другой? – мрачно спросил старик.

– Я не могу судить о чёрной сфере, не изучив её, – с достоинством произнёс темноликий чародей.

Старик помолчал. Его рука по-прежнему сжимала таинственный шар. Чего ему ещё ждать? Пока у него останется последний вздох? Он ведь уже всё для себя решил. И ничего не говоря, он сдвинул демона, притаившегося на шаре. Фигурка сначала с трудом поддалась, но потом легко отошла в сторону. Из открывшейся щели взметнулось вверх что-то неуловимое, как короткая молния в тёмном небе. Одновременно оно вытолкнуло из слабой руки старика сферу. Та упала с гулким шумом и покатилась вперёд. Все пребывающие в зале с ужасом смотрели на шар, совсем не заметив того, что вырвалось из его заточения. И только старик глядел вверх, на демона, которого он впустил в этот мир.

Под каменными сводами висела живая копия статуэтки: змеиное извивающееся тело, крылья и оскаленный череп. Выпущенный Ужас расправил с хлопаньем кожистые крылья и его увидели все. Раздались крики страха и удивления. Несколько воинов с самострелами стали стрелять. Стрелы со звоном отскакивали от чудовища. Оно поплыло над головами так, чтобы тень его ложилась на лица стрелков. И они сразу угасали, усыхали, словно увядшие цветы и безжизненно валились на пол. Часть из находящихся в зале, желая спастись, бросилась к воротам, заложенным тяжелыми балками. Отворить их оказалось непросто, запоры туго сидели в скобах, а они толкались, кричали и мешали друг другу. Тень же скользила по лицам и несчастные падали, как скошенные травы. Вот заклинатель духов вытащил кристалл и, направляя его на крылатое воплощение Ужаса и Зла, приказал ему сгинуть в бездну, но тень пробежала по его телу и высосала из него жизненные силы. Жабообразный маг чертил концом своего посоха в воздухе знаки рунической защиты, но дух проплыл над ним и посох с сухим стуком упал на плиты пола. Чародей сыпал из мешочка, висевшего на шее, волшебные порошки и накладывал заклятия, но бесплотная тень поглотила и его.

Потрясённый старик наблюдал за происходящим. Он видел, как погибали его верные воины, как умирали его жёны, слуги, рабы. Он видел, как демон Ужаса вытянул жизнь из его сыновей: сильных и бесстрашных и он ничем не мог им помочь. Он видел, как поникли его дочери, как иссушились их тела. Тень бежала по многочисленным внукам, ещё недавно таким резвым и звонким. Теперь их опустевшие, стеклянные глаза взирали на него с пола. Старик оглядел зал, никого не осталось в живых. Глухая, тяжёлая тишина окружала его. Он, потеряв всё, остался один. Парящий демон распахнул свои крылья ему навстречу. Старик выпрямил спину, и тень легла на его чело...