Любовь Чернега

Это вам не булки печь

Светало. То есть должно было светать, но не светало. Кирей то и дело поглядывал то на часы, то в окно. Сегодня у него первый рабочий день. Хотелось пораньше начать, чтобы побыстрее закончить.

Но не светало. Уже два часа, как не светлело в окне. А потом резко всё завертелось. Солнце ослепило его глаза, и выкатилось прямо за шпиль городской ретуши.

И тут же нервно запрыгал жук на столе. А потом из него вывалился шарик с сообщением. Шарик лопнул, и на Кирея посыпалась нецензурная брать бабушки.

- Если в первый день позволяешь себе опаздывать, то мне не нужен такой помощник! – в конце своего монолога заявила она.

- Так... - начал Кирей, а потом тяжело вздохнул.

Бабушка специально воспользовалась шариком, чтобы он не мог ничего сказать в своё оправдание. Ненавидит её за это.

Жук снова вывалил на него шарик. Из этого мама, синхронно с папой, кричали, что сын не оправдывает их ожиданий. Работа с бабушкой – это привилегия.

- Бе-бе-бе, - потрепал языком Кирей.

Странно, что ещё не высказали ему, что 20 лет готовили его к этому. Растили, учили, а он такой растяпа.

Кирей пнул в отместку жука. Тот или назло, или случайно, набрал номер бабушки.

- Ты ещё дома? – возмутилась она. – Если через секунду тебя здесь не будет!...

И всё, сбросила вызов. Наверное, жук, назло. Специально хотел бабушке показать, что её внук ещё не летит к ней.

Вот, как только заработает, купит себе своего жука, думал Кирей. Такого, который наверняка не будет в сговоре ни с бабушкой, ни с родителями.

Родительского жука, подаренного на 18-летие, неслучайно потерял. Тот вообще всё родителям докладывал. Лучше совсем без связи, чем с таким доносчиком. А этого бабушка ему вручила, чтоб на связи всегда был. Но бабушкин хоть не докладывает всё подряд, только связывается с ней в неподходящие для внука моменты.

Кирей расправил крылья, и почти на сверхзвуковой полетел в пекарню бабушки. Прямо перед дверью своего царства, она поймала его за шиворот и отчитала. Внук рта не мог раскрыть.

- Но солнце не вставало, - когда бабушка замолкла, вставил он.

- Что за дурацкое оправдание? – разозлилась она. – Глупее ничего нельзя было придумать.

И она подтолкнула внука к входу. А сама часто задышала.

«Раз, два, три, четыре... - и медленный выдох – слушал Кирей у себя за спиной. – Раз, два, три, четыре... - продолжала бабушка»

Она так успокаивается. Иначе булочки будут сплющенные, бесполезные, утверждает она. Нельзя в плохом настроении приходить в пекарню.

Кирей предпочёл бы продавать эти булки, но никак не печь. Но бабушка, а вслед за ней и родители, настаивали, что нужно продолжать семейные традиции. Ещё бы он мог что-то возразить – сам часовщик подтвердил, что...

- Молодой человек, ваше призвание – печь булочки на благо Лиандии, - у Кирея в ушах до сих пор слышался этот гнусавый голос часовщика.

Папа хитрый, он быстро женился, чтобы не продолжать эти традиции, а спихнуть на сына. Тоже поддержкой часовщика заручился. Бабушка тогда тоже злилась. Ещё бы, её надежда, её сын, а тут...

- Программировать жуков, - вынес тогда вердикт часовщик, наверняка, таким же противным голосом.

Но папа, несомненно, был рад. Чего нельзя сказать о бабушке. Она ждала своего сменщика. И тут – внук. С детства его таскала в свою пекарню, прививала любовь, чтоб часовщик наверняка унюхал нужное призвание.

Кирей ненавидел эти булки, а оказалось, что это его призвание. Ну, как так? Где справедливость? И это та самая Лиандия, которая считается почти раем. Все занимаются тем, что им нравится.

А Кирей первый, что ли, кому неправильное призвание навязали? И пеки ему теперь эти булки до конца жизни.

Пока шёл к печи, тоже про себя отсчитывал: «Раз, два, три, четыре...». И прыгал по корявым кубикам огромной брусчатки, стараясь не наступать на соединения.

- Куда попрыгал? - бабушка уже успокоилась и отвесила ему подзатыльник. – Учащённое дыхание тоже портит булочки.

Да, всё портит эти булки. Понятно, почему папа не захотел в это семейное дело влипать. Разве это мужская работа? Это точно не для импульсивных мужиков.

А бабушка не умолкала. Уже в сто тысячный раз рассказывала, как эти булки важны для Лиандии. Солнце прямо без этих булок не взойдёт.

- Поэтому оно сегодня и не взошло вовремя? – догадался Кирей.

- Опять ты со своими глупостями, - нахмурилась бабушка. – Давай, за работу.

И Кирей все два часа, в уме повторяя «Раз, два, три, четыре...», месил, лепил, клал на противень, засовывал в печь. Потом передохнул, и по новой.

В обед бабушка подсунула ему свою булку. Говорит, давай, энергии набирайся. Но нет, он не поведётся на это. Хорошо, что никто не знает. Он, как только ему исполнилось 19, перестал есть эти булки. Как только самостоятельным стал. Скармливал всё голубям, поселившимся у него на крыше. И эту булку засунул в карман, тоже им отдаст. Нужно будет завтра что-то взять с собой поесть.

Кирей не знает, что люди находят в этих булках. Его уже воротит от них. Но все в восторге. И жуют, и жуют их. А бабушка и печёт, и печёт.

И сейчас летает по кухне, и как голубка, воркует, что-то приговаривает над тестом. И внуку говорит, что и ему так нужно. Но это потом, сначала необходимо хорошо технический вопрос изучить. А потом и магию подключить. И улетела куда-то, видать, за добавкой этой магии.

А Кирей всё продолжал считать, и периодически посматривал на часы. Ещё два часа, и всё закончится. Но на всех нужно напечь, иначе...

А потом солнце резко зашло, и на кухню влетела бабушка.

- Ну, что за напасть! - схватилась за голову она. – Впервые такое у меня.

И засуетилась было, а потом вспомнила, что булки не любят суеты, вылетела, а через две минуты влетела назад, Кирею дала подзатыльник и велела убираться отсюда.

Он ничего не понял. Что за ерунда? Что с солнцем?

А все, как будто ничего не замечают. Как ни в чём ни бывало, занимаются своими делами.

Не успел домой прийти, и как посыпались сообщения из жука. И, кажется, этот жук скалился довольно. Или недовольно, потому что заставили его трудиться сверх меры.

И отдельно и мама, и папа, а бабушка – три раза. Даже тётка надиктовала ему пару гневных сообщений. А потом бабушка лично позвонила, и снова в режиме монолога отчитала его.

- Но солнце... - попытался заикнуться Кирей.

- Хватит сочинять! – потребовала бабушка и сбросила вызов.

Сразу же ещё одно сообщение от неё пришло – чтобы завтра вовремя прилетел на работу. Как только светать начнёт.

Конечно. А что ещё делать? Он и собирался явиться вовремя. Семейное же дело. Но утром тоже самое повторилось. И опять все делают вид, как будто с солнцем всё в порядке. Порхают по городу, и часы на ратуши так же исправно отбивают время.

А потом, раз – и солнце ускакало. А часы, и люди, и, вообще, всё вокруг... Как будто никто ничего не заметил. И только эти чёртовы волшебные булочки. Они, как назло, не пеклись вовремя.

А на третий день бабушка не выдержала, и сказала, что не нужен ей такой помощник. Ну, ладно, всё равно это не его призвание. Только никто не понимает этого, даже часовщик. Но куда там слушать 20-летнего оболтуса, если 200-летний часовщик никогда не ошибался.

А Кирей хотел бы, как мастер, которого сменил Витёк – проверять и смазывать шестерёнки у всех механизмов, прислушиваться к тиканию часов, и определять на слух, всё ли с ними в порядке. Это было куда лучше булочек.

Но папа в который раз прочитал ему лекцию, что без питательных булочек бабушки у людей Лиандии исчезнут волшебные способности. Даже, вполне возможно, что никто не сможет летать.

И это всего какие-то булочки. Пусть и нереально вкусные, как считает большинство жителей. И мама в поддержку папы сказала, что призвание Кирея – печь булки.

- Извини, - пожала плечами она. – Но часовщик никогда не ошибается. Твоё место – там.

А на четвёртый день оказалось, что Кирей всё испортил. Даже после его ухода все бабушкины булочки продолжали печься не по плану. И бесполезно было говорить, что что-то с солнцем. Бабушка упорно продолжала не замечать, что оно странно встаёт и так же нелепо заходит.

Ладно бабушка, она назло внуку. Но все вокруг – тоже самое. Друзья, даже лучшая подруга. А он думал, что ей можно довериться. Только посмеялась над ним.

Конечно, пытался обратиться к профессионалам. И даже к часовщику. Но чуть не отправили к доктору. Пришлось сказать, что пошутил. А часовщик о булочках напомнил. Дескать, Кирей нарушает весь баланс. Должен был заступить за печь, а теперь весь мир рушится.

Мама вздыхала. Слала сообщения, и говорила, что скоро с нашим миром нужно будет что-то решать. Решать такое никто не умел. А бабушке приходится по ночам булочки доделывать. Нервничает. Люди уже заметили, что вкус не тот у булок. А кто-то даже рассказывал, что магия стала давать сбои.

Жук Кирея так, вообще, обозлился. Вся родня ему начала слать сообщения. Требовали взяться за ум – извиниться перед бабушкой, и пойти печь булочки. И все– одно и то же. Передыху бедному жуку не было. Но Кирей-то при чём? Как извиняться, если он не виноват. Как он придёт на рассвете, если рассвета не было?

Но что-то странное происходило, и Кирей решил взяться за ум. Но он был уверен, что дело не в нём, а в солнце. Именно у солнца какие-то сбои. Но этого почему-то никто не замечает.

Полетел в библиотеку. Бедные жуки, увидев его, от удивления попадали на полки. Ещё бы, сколько сотен лет никто в библиотеку не заходил.

Пришлось вытряхивать из своих коконов то, что требовал этот молодой человек. А он какие-то заговоры, мантры, солнечные болезни искал. А сроду такого не было. Ни один жук не мог припомнить, чтобы такое кто-то писал, или что-то подобное когда-то заносили в летописи.

- Странно всё это, - уныло летел домой Кирька.

А на улице темнота. Он думал о своём. А, может, с ним что-то не так.

И тут такой удар. Лобовое столкновение. Прямо недалеко от ратуши. Как спикировал вниз. Вверху кто-то начал ругаться. Кирей прищурился, глядя наверх. Это портной. Теперь и он будет на него бочку катить.

- Извините, - уныло промямлил Кирей.

- Да, ну, тебя, - буркнул портной. – Толку от тебя...

И улетел. И только сейчас до Кирея дошло, что крылья у портного не светятся. Это уже точно прецедент. Такого не могло быть. Права мама – скоро с этим миром нужно будет что-то решать.

Кирей прилетел домой и начал усиленно думать. Так напрягался, что до самого утра просидел. До того самого утра, когда солнце опять выскочило и зависло над ратушей.

И часы на ней невпопад начали бить, как будто оповещая о чём-то. Рванул туда. А там народу куча. А часовщик вылетел, кружит над толпой, и успокаивает всех. Ничего страшного. Сейчас шестерёнки смажут, бывает.

И народ, недовольно переговариваясь друг с другом, разлетелся по своим делам.

А Кирей к часовщику полетел. Он-то знал, что не бывает такого. Чтобы часы не в тему били. Явно что-то случилось.

- Борейка, давайте я помогу, - втиснулся в маленькую коморку часового механизма Кирей.

- Э-э-э! – отмахнулся от него часовщик. – Не надо, испортишь всё! Ты лучше бабушке своей помоги.

И чешет Борейка за ухом. Явно не понимает, что там нужно смазывать.

- Ты это, лучше Витька позови, пусть тут разберётся, - кивнул Кирею часовщик.

И Кирей полетел звать Витька. И мысленно ему завидовал. Вот бы на его место. Кирей уже даже знает, какие шестерёнки полезет смотреть.

Витёк уныло ходил по мастерской. Вокруг бардак, а он, шмыгал носом и что-то шептал еле слышно.

- Витёк, там часы нужно смазать, - радостно сообщил Кирей.

Он бы наверняка обрадовался, если бы его позвали полазить в часах. Но Витёк ещё больше нахмурился, тяжело вздохнул, и неспеша полетел в сторону ратуши. Кирей за ним. А вдруг удастся хоть краешком глаза понаблюдать за его работой.

Но Борейка захлопнул перед носом неудавшегося пекаря дверь и снова порекомендовал к бабушке отправиться.

Кирей вздохнул, и решил отправиться. Но бабушка, только увидев его в проёме кухонной двери, как подлетела к нему, вытолкала на улицу, и сказала, что у неё нет времени внука уму разуму учить.

А потом солнце резко зашло, а бабушка уже считала свои «Раз, два, три, четыре...». Понятно, что опять не успели её булочки выпечься.

- А что с солнцем? – спросил Кирей.

- Да, будь ты неладен! – бабушка нервно замахала крыльями. – Лети отсюда!

И опять свою считалку заладила.

Кирей, помня историю со столкновением, летел домой аккуратно. И правильно делал. Потому что уже пару человек столкнулись лбами, и ругались между собой. Он их облетел стороной, а то, наверняка, его во всём обвинят.

Дома опять принялся думать. Жук плевался шариками с сообщениями, а он слушал их, и думал.

- Будь неладен тот день, когда Борейка тебя в пекари определил, - ругалась бабушка.

И Кирея осенило. А ведь именно с того дня, как часовщик вынес свой вердикт, всё и началось. Незаметно ещё, но это было первым звоночком.

Кирей снова рванул в библиотеку. На такой скорости, что встречных случайных жителей ветром уносило. Но ему нужно было срочно всё выяснить.

Как он и догадывался, часовщик никогда не ошибался. Но где-то в правилах была мелкая, едва заметная ремарка: «Если часовщик ошибся в призвании, то нужно искать проблему».

- Бесполезные талмуды! – Кирей швырнул кокон на стол. – Я и без вас понял, что нужно искать. И где искать?

В библиотеке больше ничего полезного не нашёл. Вяло размахивая крыльями, полетел домой.

Небо непривычно темным было. Понял, что это из-за того, что ни у кого крылья не светятся. И это только начало.

Кирей завис в воздухе. И тут же в него кто-то влетел.

- Ну, что за день, - фыркнул Витёк. – Одни проблемы.

- Часы-то починил? – спросил Кирей.

Витёк снова фыркнул, и молча полетел домой.

А утром всё тот же самый бардак начался. Для Кирея – с солнца, а для остальных – с беспорядочного звона часов.

На площади часовщик уже кричал, что всё решается, не переживайте. Когда все разлетелись, Кирей подошел к Борейке.

- Витёк не починил, что ли? – осторожно спросил он.

Как и догадывался – нет. Не нашел Витёк причину поломки.

- А, давайте, я, - воодушевился Кирей.

- Ты, что, нельзя! – часовщик испуганно огляделся.

И принялся рассказывать что-то про призвание. И что если нарушить предназначение, то всё пойдёт в тартарары. И снова тыкнул носом Кирея, что это из-за него всё.

А Кирей всё в голове сложил, и понял. Конечно, это не из-за него. Он был первым, кто пострадал. Он, и этот Витёк.

Ничего не говоря, он вылетел из ратуши и полетел в мастерскую к Витьку.

- Слушай, а если бы можно было выбирать, ты бы мастером пошёл или пекарем? – с порога выпалил он.

У Витька глупая улыбка на лице изобразился, глазки забегали, он открыл рот, а потом испуганно огляделся.

- Что за бесполезный вопрос? – насупился он. – Не мешай, мне нужно что-то с часами решить.

Кирей довольно подпрыгнул и полетел в библиотеку. Теперь ему нужно было прочитать про бабушкины булочки.

На самом деле, булочки были не её. Просто уже три поколения Кирея этим занимались. Но на Кирее и его папе, похоже, всё прекратилось. Но, по какой-то причине, часы Кирея в пекари отправили.

Но булки... Нужно было выяснить, что с ними не так. Что там за волшебство. Теперь он был уверен, что с ними тоже что-то было не так. Ведь он их год не ест, а магия никуда не исчезает. Он летает, принимает сообщения от жуков...

Откопал старые летописи и присвистнул. А булочки-то никакие и не волшебные. В смысле, волшебные, но не в том смысле, в котором все думают. Благодаря секретному ингредиенту, который бабушка только после полного обучения должна передать ученику, булочки наводят какую-то пелену в сознание людей. И проблемы сглаживаются. Отключается что-то. Этим и можно было объяснить, почему никто не замечает странного поведения солнца.

Да, что уж там говорить, до сих пор люди предпочитают ругаться между собой, но не замечать, что крылья в темное время суток перестали подсвечиваться.

До утра не стал терпеть. Мало ли, до чего всё дойдет. Стал ночью ломиться к часовщику, и запыхавшись, всё рассказывать. Борейка, округлив глаза, и зевая, испуганно слушал его. А рука сама тянулась к жуку. Похоже, хотел вызвать доктора.

- Хорошо! – разозлился Кирей. – Просто не ешьте завтра вашу булочку, и посмотрите, что будет происходить.

Часовщик пообещал. Только настоял, чтобы молодой человек летел домой отсыпаться. Вид у него нездоровый.

Кирей действительно устал. Два дня не спал. Поэтому, прилетев домой, вырубился. Не заметил, когда там солнце встало, когда зашло. Жука только сразу выставил за дверь, чтоб не присылал ему сообщений. Всё равно ничего нового там не предвидится.

Проснулся от громкого стука в дверь. Часовщик ломился.

- Ты прав! – испуганно кричал он. – Что делать будем? Всё пропало. Срочно нужна чрезвычайная комиссия!

- Давайте я сначала часы посмотрю, - предложил Кирей.

И часовщик, схватив его за шиворот, потащил к ратуши. По пути сталкивались с возмущенными мирными жителями, которые не замечали, что их крылья не подсвечиваются.

Кирей добрался до заветного часового механизма. Куда там бабушкина пекарня? Вот здесь – его рай. Быстро всё осмотрел и нашел маленькую прогнившую пружинку. Гордо предъявил её Борейке.

- Нужна замена! – сообщил он.

Часовщик схватил его за шкирку и в мастерскую к Витьку потащил. Конечно, того не было на рабочем месте. Кто ж по ночам работает? Полетели к нему домой.

Растерянный Витёк чуть сквозь землю не провалился, когда увидел на пороге часовщика. А из дома Витька так вкусно пахло, что Кирей с Борейкой непроизвольно облизнулись.

Но не до сантиментов. Потребовали в мастерскую их отвести. Страшно срочное дело. Весь мир в опасности.

Там уже Кирей, как у себя дома сориентировался. Быстро по ящичкам полазил и нашёл необходимую пружинку.

Заменил на раз плюнуть. Сели втроём с нетерпением ждать утра. И так и встретили рассвет.

Кирей с часовщиком взлетели и радостно закружили в воздухе. А Витёк смотрел на них, и не понимал, чему так радуются? Ничего же необычного не происходит. Подумаешь, солнце встало.

Днём часы работали нормально. Вечером солнце село правильно. А на следующий день часовщик объявил собрание. Где сообщил, что в часах была поломка, и Кирей их починил.

- А посему, необходимо ещё раз проверить предназначение кое-кого, - загадочно сказал Борейка и подмигнул Кирею.

И, к удивлению толпы, часы оповестили, что молодому человеку следует работать мастером.

Витёк округлил глаза, и какая-то искорка надежды у него появилась.

- А ну ка, давай и тебя проверим, - прищурился часовщик.

И уже на следующий день Кирею сыпались радостные сообщения от бабушки. Не то, что он, оболтус, вот Витёк – настоящий мастер.

Ну, и ладно, пусть радуется. Кирею не жалко.

А про булочки решили они с часовщиком никому не рассказывать. Булочки-то отменные. Должно быть в жизни людей какое-нибудь волшебство. А у Кирея и с голубями выходило неплохо. Они не против булочек были.


Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...