Оксана Плешкова

Спаси и Сохрани

 

– Не желаете ли чего-нибудь еще? – кокетливо поинтересовалась разносчица, поставив на столик изящный кувшин и стаканы. Оправив черно-белый передник, склонилась, пахнув специями, и добавила: – Для такого красавца все что угодно!

Зандар помотал головой, невежливо отмахнувшись от девушки. Та обиженно фыркнула и надменно вскинула голову, царапнув носом потолок. Прижав к себе круглый поднос, завиляла бедрами в сторону кухни под свист подвыпивших господ.

Еще пару минут назад за маленькими квадратными оконцами пламенел закат. Но стоило солнцу упасть в колючие пики леса, и город перешел во власть сумрака. Питейное заведение под названием «Пьяная Муха» стремительно погружалось в темноту. Бордовые лучи вытекали из прямоугольной залы, возвращая ей былой вид. Стены, пол, мебель – все здесь было серым в черную крапинку.

Вездесущий хозяин, постоянно влезавший в разговоры завсегдатаев, поспешил расставить на подоконниках маленькие светильни.

– ...Точно! Ну и времена настали! На улицу лишний раз не выйдешь! – охотно поддакнул он, повернувшись к возмущенной компании пожилых гостей. – Мало нам разбойников, что на каждом углу поджидают? Мало шныряющих повсюду воров? Так теперь и чудище лесное жизнь нам портить будет! Верно же говорю, уважаемая?

– Кхе-кхе-кхе...

– Гад этот недаром в Зеленом Кольце объявился! За лесом у нас что? Черта проходит. А за Чертой у нас что? Земли проклятых иноверцев! Уверен, их это происки.

– Слышали последнюю новость? Говорят, нашли очередной труп!

– Кха-кха-кха...

– Неужто опять Ночного Брата пришибли? – всплеснул руками хозяин, выпучив на новоприбывшего посетителя бесцветные глаза. – Ты посмотри-ка! Как бандюги-то осмелели! Уж третий, кажись, на этой неделе? Где это видано, чтобы на Темное Братство нападали? Видать, плохи дела. Если так и дальше будет, то мы скоро вообще без городской стражи останемся! Верно же говорю, уважаемая?

– Кху-кху-кху...

– Пить надо реже! – обернувшись к сплетникам, вмешался сидевший напротив старичок и грохнул стаканом по столу, расплескав темное вино. – Да по девкам бегать!

– Правильно! – поспешил согласиться хозяин, торопливо стирая со стола винную лужицу. – Давно их столичное начальство не гоняло! Совсем распоясались. Где там им за порядком следить! Они же нынче сами беспредел чинят! Верно же говорю, уважаемая?

– Бху-бху-бху...

Зандар покосился на болезную дамочку, что весь вечер действовала на нервы, надрывно кашляя из своего угла. Разносчица подлила в ее стакан воды и театрально закатила глаза, открыто выражая презрение к безденежной посетительнице.

Дамочка занимала дальний столик, куда не дотягивались пальцы тусклых светилен. Постоянно оглядываясь на оконце, она вздрагивала от каждого звука и замирала, когда в залу входили люди. Не то скрывается от кого-то, не то болтовня сплетников нагнала на нее страха. Нерешительно изучая новоприбывших, она встретилась взглядом с Зандаром. Тот вяло отсалютовал стаканом, желая ей выздоровления, чтобы перестала, наконец, досаждать всем своим кашлем.

Он уже подумывал убраться из «Пьяной Мухи», когда дамочка встала со своего места и подошла, нервно стискивая в руках пузатый мешочек. Зандар скользнул по ней взглядом и крутанул на столе монету, заставив ее вертеться на ребре.

– Не могли бы вы проводить меня до «Полуночи»? Это, кажется, на окраине города. Боюсь, сама я в такой час не доберусь. Совершенно не знаю здешний район.

Зандар не поспешил с ответом, негаданно сбитый с толку ее странным голосом. Такой больше подошел бы придушенной старухе, а дамочке-то было чуть за двадцать. Наверное, виной тому ее простуда или какой другой недуг: уж больно худая и бледная.

– Вы не думайте, я оплачу ваше участие, – заверила она и торопливо вытрясла из своего мешочка горку безделушек, отыскав среди них две монеты. – Надеюсь, этого хватит. Это все, что у меня осталось. Ваш город беспощаден к одиноким путникам.

Девушка упорно смотрела вниз, спешно собирая в мешочек свои вещицы. Когда закашлялась снова, с головы слетел капюшон поношенной накидки. Часть щеки, левый глаз и половину лба закрывала черная кружевная вуалетка, какие носили знатные дамы. Судя по некогда дорогому платью, теперь богатому на заплатки, болезная была из благородной, но бесповоротно обнищавшей семьи. Такие люди, даже умирая от голода, не всегда могут побороть гордыню и попросить о помощи. Этой, видать, досталось изрядно.

– Сожалею. Мне в другую сторону.

Девушка покосилась на постояльцев. Зандар последовал ее примеру и понял, почему она обратилась именно к нему. Вокруг сидели разжиревшие пожилые господа. Порядком захмелевшие, одни искали вечную истину в споре, другие – засыпали сомнительными комплиментами заносчивых работниц. Зандар же был почти трезв и никого не домогался, игнорируя откровенные намеки остроносой разносчицы.

В любой другой день он может и позволил бы себе напиться. Может, наведался бы и к дочке портного, влюбленной в него с давних пор. Но только не сегодня. Не в последний ярмарочный день, когда все напоминает о том, о чем давно пора забыть.

– Кхе-кхе-кхе...

Девушка извинилась за беспокойство и торопливо направилась к двери. У выхода смелость ей изменила. Выглянув на улицу, она поежилась и затопталась на пороге.

Зандар резко прижал ладонью назойливо крутившуюся на столе монету. Одним глотком допил замешанный на пряностях и меду напиток, грохнув стаканом по столу.

Почему эта доходяга попросила у него помощи именно сегодня? Может, это веление свыше, и он должен сделать доброе дело, тем самым облегчив груз раскаяния? Маловероятно, что эта болезная без приключений доберется до «Полуночи». Вполне возможно, уже в соседнем квартале ей перережут горло. Там всегда найдутся молодчики, готовые пустить в ход кинжалы, дабы завладеть чужим добром.

Семь лет назад, в последний ярмарочный день, он позволил одной девушке умереть. Сейчас же может сохранить жизнь другой, поправив покачнувшееся Равновесие.

Когда она нырнула во тьму, Зандар спешно выбрался из-за столика. Махнув хозяину на оставленную у кувшина плату, выбежал на улицу. Девушка не успела далеко уйти. Догнав и поравнявшись с ней, он ухватил ее за острый локоть и развернул.

– «Полночь» в другой стороне. Пойдем, так и быть, я провожу тебя.

Девушка собралась достать многострадальные монеты. Зандар сдержал ее руку, заверив, что не возьмет с нее платы. Видно, сегодня его черед платить.

Они быстро шли по причудливо изогнутым улицам, лишь кое-где освещенным гранеными светильнями, болтавшимися над крылечками неприступных особняков. Иногда на фоне небольших лимонно-желтых окон проплывали черные силуэты. Скользящая походка, беззвучные движения выдавали в них вышедших на променад воров. Отовсюду доносились голоса и смех, а от одного дома – визгливые крики и звон.

– Негодяй! Повеса! – орала стоявшая на балкончике женщина, пытаясь попасть очередной банкой солений в бегавшего внизу парня. – Изменник! Предатель!

– Прости, душенька! Обещаю исправиться! Пусти меня в дом!

– Убирайся! Возвращайся к своей крале! Видеть тебя больше не желаю!

Девушка отпрыгнула в сторону от разбившейся рядом с ней банки и невольно вцепилась в плечо Зандара, пытаясь спрятаться за ним от очередного снаряда кухарки. Бегом миновав опасную зону, осыпанную осколками и распластанными грибами, они оставили позади ссорившуюся пару и свернули в переулок. В непроглядную тьму, сгустившуюся меж высоченных, глухих стен богатых жилищ.

Негаданно налетевший ветер оцарапал льдинками лицо. Свисавшие с крыш стяги, как вспугнутые птицы крыльями, отчаянно захлопали фестонами. Череда облачных перьев поплыла по иссиня-черному небу, закрыв кровавики ярких звезд.

Наконец, в конце переулка из вечерней дымки проявились очертания Сонного Дома. Над воротами висел желтый фонарик, бросая на темную брусчатку тусклое пятно света. Его едва хватало на то, чтобы прочесть поблекшую вывеску над фронтоном.

– Тебе туда, – нарушил молчание Зандар, указав на зарешеченные окна «Полуночи».

– Бху-кху-кху...

Уверенный, что теперь она не заблудится, он не стал доводить ее до дверей. Развернулся и пошел обратно во мрак переулка. Не успел сделать и полсотни шагов, когда сзади раздался сиплый крик, не иначе как принадлежавший болезной дамочке.

Добежав до того места, где оставил спутницу, Зандар различил черные силуэты, обступившие затравленно пятившуюся жертву. Отступать ей уже было некуда. Загнанная на крылечко ближайшего дома, она вжалась спиной в дверь и уткнулась в ладони.

Он не понял, когда успел выдернуть из петли ремня заряженный метатель. Оглушительный хлопок, огненно-красная вспышка, сдавленные крики. Секундные росплески света выхватывали из темноты замертво валившихся разбойников. В кратких промежутках тишины звонко падали на брусчатку оброненные ими кинжалы.

Зандар привык доверять инстинктам, не раз спасавшим ему жизнь. Этот город не прощал ротозеев, долго обдумывавших способы разрешения конфликтов. Поэтому, он опомнился только, когда у крыльца распластался последний нападавший.

Болезная сидела под дверью, сжавшись в комочек и закрыв руками уши. Когда поняла, что ее жизни больше не угрожают, бочком обошла труп и подняла кинжал. Зандар подкинул на ладони вдруг отяжелевший метатель. Сжал его рифленый, раскалившийся пускатель, не поддавшийся обожженным пальцам. Убедившись, что зарядов не осталось, а их вмещался целый десяток, сунул его обратно в петлю ремня.

Со стороны «Полуночи» нарастало оживление. Набежавшие в кружок света дозорные вертели головами, выискивая нарушителей спокойствия. Отвечать за убийство кучки негодяев Зандар не горел желанием, но и особо переживать по этому поводу не собирался. Пока не заметил, вероятно, отлетевший ему под ноги метатель, еще минуту назад принадлежавший рухнувшему неподалеку нарушителю.

– Да чтоб тебя...

Он только что перестрелял не грабителей, а караул Ночных Братьев!

Стряхнув в себя оцепенение, он посмотрел на болезную. Она присела возле убитого и срезала что-то с его ремня. То же самое, спешно передвигаясь, проделала и с другими, а потом бросилась к защитнику. В их сторону уже неслись стражники, громыхая сапогами и приказывая немедленно остановиться. Как назло среди них оказался и глава городской стражи. Он швырнул в убегавших нарушителей фонарик, осветивший некстати оглянувшегося Зандара. Глава разинул рот от удивления, успел грозно свести мохнатые брови и выхватить метатель.

– Зандар! – в отчаянии заорал он, уступая в беге подчиненным. – Стоя-а-ать!

Над головой, разрезав огненной осой тьму, просвистел заряд метателя. Второй – чиркнул стену, выбив облачко колючего крошева. Третий – проделал дыру в рукаве куртки, больно опалив локоть. В отличие от Ночных Братьев, городские стражники стреляли неважнецки, и только это спасло Зандара. Спасло? Черт подери, ему такие неприятности и не снились! Глава городской стражи теперь точно не успокоится, пока не отыщет его и не исполнит свою давнюю мечту побывать на его казни!

Сжимая руку болезной, он волок ее за собой к лесу. На окраине это было единственное место, где они могли скрыться от погони. Даже самые бравые стражи побоятся сунуться в Зеленое Кольцо, наслушавшись страшилок о таинственном монстре.

Выстрелы, топот и крики постепенно стихали. Похоже, преследователи упустили беглецов из виду, что не удивительно в такой темноте. Словно изломанные переулки иногда уходили в широченные арки намертво сросшихся домов. Заблудиться в них можно, но затеряться – вряд ли. Поэтому останавливаться нельзя. Рано или поздно скованная постройками аллея выведет стражников на загнанную дичь.

Зандар безжалостно дергал отстававшую спутницу, мысленно обрушив на нее всевозможные сквернословия. Клял и себя за то, что согласился ее проводить, а потом бросился спасать от законников. В один момент привычная жизнь выброшена в урну! Наверное, последний ярмарочный день проклят. Но раз уж он решил для себя, что спасет сегодня эту доходягу, то сдержит слово во что бы то ни стало. Да и деваться-то некуда. Теперь у них одна напасть на двоих – скрываться от властей.

Они ворвались в Зеленое Кольцо и теперь бежали практически вслепую. Предательски громко хрустел валежник, взметались под ногами облачка прошлогодних листьев. Ветки кустарников цеплялись за одежду и полосовали по лицу, будто желая оставить без глаз.

– Стоя-а-ать! – донесся издалека истошный крик главы стражи. – Все за ними!

Зандар выругался и обернулся, подхватив споткнувшуюся спутницу. Пока вытаскивал ее из колючих кустов, пересчитал прыгавшие над тропинкой фонари. Толпа стражников, непростительно разбазаривавших снаряды, стремительно приближалась.

Увернувшись от просвистевшего над головой кинжала, Зандар дернул на себя девушку и поволок ее в заросли. Только подумал, что немного оторвались от самых расторопных охотников, как под ногами вдруг прогнулась земля, затрещали ветки, полопались корни.

Отчаянно хватаясь за воздух, они провалились в яму, до краев затопленную тьмой. Сверху обрушился древесный мусор, прикрывавший эту злосчастную ловушку. Зандар смахнул с себя землю, потер рукавом глаза и сплюнул заскрипевший на зубах песок. Ощупав вокруг ветки и листья, ухватился за торчавшие из бугристой стены корешки. Обрезая об них пальцы, с трудом поднялся и сдернул зацепившуюся за ворот палку.

– Ищите! Они не могли далеко уйти! Под каждым кустом посмотрите!

Вверху мелькнул желтый лучик, обрисовав рваные края ямы, оказавшейся гораздо глубже, чем показалось в момент падения. Отовсюду ручейками ссыпалась земля, кружились в воздухе истлевшие листья и беспокойные крупицы пыли.

Зандар метнулся к спутнице, собравшейся раскашляться. Присев рядом с ней, со всей силы зажал ей ладонью рот, не обращая внимания на ее сопротивления. Напряженно ожидая, что она их вот-вот выдаст, неотрывно следил за тенями, мелькавшими по ветвям. Стражники бродили неподалеку и в любой момент могли наткнуться на это убежище.

– Тс-с-с-с... – угрожающе прошипел в самое ухо девушке Зандар.

Она больше не вырывалась, а только дрожала всем телом и громко сопела. Ее прерывистое дыхание, казавшееся горячим в промозглой сырости, обжигало ему руку. Упругие, обрезанные по плечи кудри щекотали нос, но Зандар продолжал вдыхать их запах, запах шалфея и ромашки, что были спутниками многих болезных особ.

Они долго смотрели вверх, вжавшись в сырую стену и стараясь не двигаться. Стражники с четверть часа бродили поблизости, то освещая растущее у ямы дерево, то снова погружая его в темноту. Наконец, хруст валежника стих, а голоса растаяли вдали. Только убедившись, что ищейки ушли достаточно далеко, Зандар отпустил девушку. Она тут же заперхала, уткнувшись в колени. Потом порылась в мешочке, выудила из него флакон и выдернула пробку. Повеяло полынью, не особо спасавшей ее от кашля.

– Проклятье! Отвечай, в чем ты провинилась?

– Кхы-кхы-кхы...

– За что тебя хотели задержать Ночные Братья?

– Я потеряла гостевой жетон...

– Тьфу ты, мать вашу!

Зандар потер шею и пнул гору листьев. Толку топтаться по заваленному ветками дну ямы? Сейчас бесполезно выискивать пути к спасению. Если не удастся выбраться без посторонней помощи, то они еще пожалеют, что скрылись от стражников. Только что-то не хочется менять нору грызляка на городскую тюрьму, где Зандару будут пересчитывать кости, пока он не сознается во всех своих проступках.

Отложив раздумья до рассвета, он сгреб в кучку листья и устроился на них. Поворочался немного на колючем ложе и заснул под проклятущий кашель болезной.

Проснулся он уже под вечер, когда избороздившие небо ветви золотил закат. Уходящего света хватило, чтобы оценить свои шансы, исследовав земляной мешок. Поодиночке им отсюда не вылезти: яма – в два человеческих роста. Если постараться, то можно подсадить болезную, чтобы она потом помогла ему.

– Держи, – вытащив широкий ремень, сунул его отпрянувшей девушке Зандар. – Он трехслойный. Разделишь его на части и скрепишь между собой застежками. Один конец привяжешь к дереву, другой – сбросишь мне. Вставай на мои ладони.

Зандар присел, уперся спиной в стену и положил руки на плечи. Болезная неуверенно потопталась, а потом взобралась на него, придерживаясь за торчавшие всюду корни. Крепко сжав ее ступни, Зандар медленно встал, а потом вытянул дрожащие от напряжения руки, подняв девушку так высоко, как только смог. Она оказалась на удивление легкой, но чувствовать эту легкость было неприятно. Показалось, что она полупустая внутри, донельзя иссушенная затяжной болезнью.

Оттолкнувшись от его рук, она выкарабкалась из ямы. Мелькнув напоследок кожаными чулками, осыпала Зандара новой порцией земли и скрылась из виду.

Если ищейки до сих пор не вышли на их след, то есть надежда ускользнуть от них. Однако упорства главе не занимать. Он просто так не успокоится. Не исключено, что уступив его настырности, стражники обследуют эту местность повторно. Так что, задерживаться здесь еще на одну ночь не стоит.

– Ну, где ты там? Что возишься так долго?

Он уже с четверть часа стоял, запрокинув голову и ожидая ответного жеста. Начиная подозревать, что девица сбежала, бросив его умирать, толкнул стену и выругался. Когда поднял глаза снова, болезная была на краю ямы, сжимая в пальцах его ремень. Было нечто пугающее в ее неподвижном, неестественно застывшем силуэте. Багровеющие лучи солнца острыми зубчиками торчали из ее изодранных рукавов платья. Копна русых кудрей скрывала в тени расписанное грязью лицо, словно принадлежавшее мертвецу.

– Чего ты ждешь? – не выдержал Зандар, всплеснув руками. – Бросай живее!

Болезная никак не отреагировала, продолжая изображать статую. Когда его терпение было на исходе, внезапно ожила и сбросила конец ремня. Зандар подпрыгнул и поймал его. Упираясь ногами в опутанную корнями стену, начал торопливо взбираться. Если ремень не выдержит и лопнет, то оставаться ему в этой норе до прихода ищеек.

Тряхнув головой и сбросив скопившуюся на макушке землю, он вылез на вожделенный край. Распластался на животе, продолжая сжимать впившийся в пальцы ремень. Дрожавшие на ветру травинки скользили по лицу и щекотали шею, а он не находил в себе сил подняться. Только отлеживаться сейчас не время и не место. Нужно убраться от города как можно дальше, пока окончательно не стемнело. Бегать по ночам он больше не рискнет: грызляки давно перевелись, а их многочисленные норы остались.

– Кху-кху-кху...

Зандар выбрал путь на запад. Единственный выход – дойти до ближайшего поселения, а потом перебраться в большой город и затеряться там. Вряд ли глава стражи, даже учитывая его упорство, отправится искать нарушителя за Черту.

Первые два дня Зандар шел быстро, лишь изредка делая остановки. Болезная все время отставала, и ему казалось, что не на этом, так на следующем привале он ее не дождется. Но заслышав знакомое покашливание, разочарованно вздыхал и снова отправлялся в путь. Поначалу вполголоса сквернословил, в коротких вспышках гнева винил в своих бедах. Пока не понял, что не может всерьез на нее злиться. В конце концов, он сам виноват. Да и смысл обрушивать на нее проклятья, когда она в ответ только молчит или кашляет?

Они держались как можно дальше даже от заросших тропинок. Иногда приходилось продираться через кущи, оббивая ноги о вздыбленные корни и скрытые в траве камни. На каждом привале Зандар выбирал из одежды репьи и сухие занозы татарников. Это помогало отвлечься от мыслей о еде. Есть хотелось постоянно. Не спасали ни гроздья ягод, что алели почти на каждом кустарнике, ни крупные маслянистые орехи.

– Привал! – в очередной раз объявил Зандар, наткнувшись в сумраке на ветку.

За то время, что они шли к Черте, он привык к постоянным исчезновениям спутницы. Она не лезла к нему с вопросами, не просила сделать передышку, не жаловалась на усталость. Превратилась в безмолвную тень, которую он видел только когда оглядывался.

Выбрав место для ночлега, он закутался в накидку и провалился в сон.

Ему часто снилась эта комната. Маленькая, квадратная, черная. Из пола, извиваясь тонкими змеями, прорастала запашистая трава. Зандар чувствовал, как она с шорохом ползет по его телу, мгновенно оплетая ноги и стягивая грудь. Он буквально тонул в ней и уже не мог двинуться с места. Выискивая за что ухватиться, разглядел под потолком светлую фигуру и потянулся к ней. Попытался взять ее за ноги, но под пальцами только трещали рвущиеся пучки травы, обрезавшей руки в кровь.

«Ты поможешь мне?» – прокричал Зандар, глядя на неподвижную фигуру.

«Погадай на ромашке. Оборви все ее лепестки. Тогда узнаешь».

Колючие стебли добрались до лица, опутали частой сеткой и заглушили крик.

Он проснулся в ужасе, пытаясь отдышаться. Сон был таким явным, что он и сейчас чувствовал, как тонкие стебли врезаются в тело, собираясь переломать кости.

Снилась непроглядная тьма, а солнце-то жгло веки, разливая под ними всполохи. Снова проспал до полудня, а эта странная девица не соизволила его разбудить!

Он резко сел, собираясь подняться, да так и замер в неудобном полуобороте. Буквально в трех шагах, согнувшись и свесив руки до земли, сидел жуткий монстр. Его громоздкое, будто переломанное тело покрывали шрамы. Под черными космами, теребимыми ветром, проглядывали огромные глаза. Вытаращенные, неподвижные, безумные глаза цвета запекшейся крови. Синеватое, застывшее лицо, словно принадлежавшее утопленнику, было единственным светлым пятном.

Зандар не мог двинуться, плененный его взглядом, окутавшим сознание. Все краски леса превратились в мутное марево, а солнечные лучи утонули в серости. Осталось только это устрашающее лицо.

Зандар заставил себя зажмуриться. Даже тряхнул головой, пытаясь очнуться от кошмара. Ведь это сон! Не могло же такое чудище явиться к нему наяву! В голове зашумело, забулькало, заклокотало. Монстр смотрел на него, методично выворачивая наизнанку душу. Небывалый страх ржавыми иглами вонзался в поры, забирался под кожу, рвал хитросплетение нервов. Синеватое лицо приблизилось, глаза цвета запекшейся крови заполнили собой все. Обжигающий ужас, парализующий и удушающий, зажал в тиски.

Он сам не понял, как нашел в себе силы вырваться из силков. Просто вдруг обернулся на вставшую неподалеку болезную. Вскинул руку, приказывая не приближаться.

– Скорее! Беги отсюда! Спасайся, глупая!

Зандар собрался указать на монстра, но того уже не было. Растерянно поискал его в прояснившейся округе. Даже следов на траве не осталось. А не приснился ли он ему?

– Ты видела это? Он сидел прямо здесь! В двух шагах от меня! Ведь видела же?

Болезная помотала головой, по своему обыкновению не поднимая глаз.

– Тень приходит к тем, у кого нечиста совесть. Ко мне она тоже придет вскоре.

– Это о нем говорили постояльцы «Пьяной Мухи»?

– Раскаяние, как болезнь: одних разит сразу, других – подтачивает постепенно. Бывает, ты уже им болен, но еще не знаешь этого, продолжая жить как прежде.

Болезная повела плечами, развернулась и зашагала к ручью. Зандар вытер взмокший лоб рукавом и кое-как поднялся. Его всего трясло, и он ничего не мог с этим поделать. Теперь понятно, почему люди пропадали в этом лесу. Некоторых находили мертвыми, некоторые возвращались безумцами. Ему вот хватило одной встречи. Второй не вынесет.

Надеясь немного успокоиться, он отправился к ручью. Болезная сидела на берегу, склонившись над образовавшимся среди камней озерцом. Высматривала на дне что-то, точно предсказательница в зеркале. Зандар встал над ней и тоже заглянул в озерцо, найдя в нем ее отражение, показавшееся совершенно незнакомым. Сейчас она впервые смотрела на него открыто, не избегая взгляда, не опуская голову в обычном смущении.

Он не мог оторваться от ее отражения, пораженный тем, как похожи у них глаза. Усталые, погасшие, обреченные. Зеленые омуты, отравленные несбывшимися надеждами.

– Надо идти дальше.

– Кху-кху-кху...

В этот день он шел быстрее, не делая привалов и не оглядываясь. В тайне наделся, что не поспевавшая за ним девушка отстанет, и он больше никогда не увидит ее глаза. Но когда начало смеркаться, он снова остановился и с затаенным волнением ждал. Услышал неподалеку ее кашель, облегченно вздохнул и закрыл лицо ладонями. Усталость валила с ног, но он боялся заснуть и проснуться рядом с монстром. Зандар кожей чувствовал его незримое присутствие, ощущал на себе его остановившийся взгляд. Все это время Тень следила за ним, кралась темными зарослями, подбиралась все ближе.

Зандар вытащил из метателя поджигатель и вытряс из него остатки светящейся жидкости, занявшейся огоньком на сложенных горкой ветках. До этого, опасаясь выдать свое укрытие, он не разводил костер, хоть ночи и были холодными. Сейчас же просто не мог сидеть в кромешной тьме и до боли всматриваться в накрывшую лес неизвестность.

– Погрейся, а то отсюда слышу, как зубами стучишь.

– Кхе-кхе-кхе...

Болезная послушно вышла из мрака и села напротив, сложив руки на коленях. Зандар принялся ворошить хворост, пытаясь справиться с поселившейся в теле тряской. Почему он не отправился к дочке портного в последний ярмарочный день? Она ведь всегда ждала его с распростертыми объятьями. В модном белье, в облаке духов, в светлых грезах. А какое удобное в ее спальне ложе... Пожалуй, он встречался с ней из-за кровати. Она нравилась его родителям, они прочили ее в невесты сыну, а ему нравилась ее кровать. Странно, возможно, они никогда больше не увидятся, а он жалеет совсем не о том...

Зандар перестал бездумно ворошить в огне ветки, вспомнив о болезной. Поднял голову, собираясь что-то спросить, но ее уже не было на прежнем месте. Снова ушла во тьму, не то стесняясь спать рядом с ним, не то опасаясь приставаний. Надо при случае сказать, что она не в его вкусе. Его не тянет на заморенных, немощных дамочек. Он привык к бойким веселым девицам, что обычно сами вешались ему на шею. Они откровенны, порой до неприличия, незатейливы в желаниях и не грустят о несбыточном. С ними ясно и понятно, а с этой странноватой дамочкой все не так...

Отмахнувшись от ненужных мыслей, Зандар расстелил накидку, положил рядом палку и лег. Долго прислушивался к несмолкаемым звукам леса. Приподнимал голову, настороженно вглядывался в темноту и снова нерешительно ложился. Казалось бы, вымотался настолько, что должен был уснуть без всяких сновидений. Но нет, снова очутился посреди черной комнатки без окон и дверей. По углам – серые фигуры, будто расписанные цветочным мотивом. Зандар озирался на них и не мог сойти с места. Фигуры же приближались к нему, мягко ступая по лепесткам цветов, усыпавшим пол. Он чувствовал, как они окружают его, ощущал их ледяное дыхание. Видел синяки на их лицах, почерневшие ссадины на полуобнаженных, обвитых травинками телах.

«Прекратите! Что вам от меня нужно?!»

«Погадай на ромашке. Оборви все ее лепестки. Тогда узнаешь».

Зандар вскочил с земли, хватаясь за горло. Он все еще чувствовал, как во рту у него распустилась огромная ромашка, перекрывшая дыхание.

Он отдышался и выругался сквозь зубы. Собрался лечь снова, когда услышал хруст валежника и унылые завывания. Тут и там, обступая со всех сторон, бродили волки, поблескивая в тусклом свете зелеными зрачками. Сгорбленные взлохмаченные силуэты мелькали среди деревьев, и было не понять, как много их пожаловало.

Зандар подобрал палку, сунул ее в почти погасший костер. Едва она занялась огнем, принялся размахивать ею, не позволяя волкам приблизиться.

– Болезная! Скорее сюда! Ты где, черт подери?!

Она подбежала к нему, испуганно озираясь. Он отдал ей палку, а сам вытащил из педали метателя поджигатель. В нем еще оставалось немного светящейся жидкости. Он окропил ею небольшой островок, засыпанный листьями, и поджог получившийся круг.

Они оказались в кольце рваных треугольников пламени, под куполом едкого дыма. Подвывавшие звери поводили носами и взволнованно бегали вокруг. Казалось, с ненавистью смотрели на добычу, но не решались подойти ближе. Так и кружили, ожидая, когда погаснет огненное кольцо. Только под утро разочарованно убрались восвояси, позволив Зандару и болезной облегченно вздохнуть.

Они отправились в путь, едва стали различимы тропинки и ямы. Не выспавшиеся, обессилившие, чаще обычного делали остановки, дабы немного отдохнуть. Конечно, всю ночь простояли в напряжении, готовясь отбиваться от волков! А днем... Днем за ними снова черной тенью, мелькая среди стволов, неслышно брел монстр. Зандар передергивал плечами, вспоминая разрывавший сознание взгляд. Огромные глаза цвета запекшейся крови напоминали пропасть, на краю которой он стоял с их первой встречи.

Он обернулся на спутницу. Она устало плелась за ним, низко опустив голову. Черное платье, что делало ее похожей на молодую вдову, стало дымчатым от пыли. Края накидки превратились в лохмотья, а с маленьких сапожек свисали порванные ремешки. Теперь только вуалетка, которую она никогда не снимала, напоминала о былом статусе.

– Тебе есть куда податься? – нарушил многочасовое молчание Зандар, обернувшись на пожавшую плечами спутницу. – Где ты живешь? Из какого города приехала?

– Я родилась и выросла в Пепелище. Пока живу у пожилой соседки.

– У тебя что, нет семьи? Отчего ты живешь у соседки?

Он был уверен, что сейчас она снова закашляется, дабы избежать дальнейших расспросов. Однако девушка принялась теребить рукав и поддержала разговор:

– Когда мне было пятнадцать, наш особняк сгорел дотла. В пожаре сгинуло все нажитое добро, а мы оказались на улице в самый разгар осени. Мой отец занял денег и отстроил для нас новый дом. Он был знатным кузнецом, имел собственную кузню. Мы были уверены, что он сможет вернуть долги в установленные сроки. Он работал днем и ночью, выполняя даже мелкие заказы, вроде изготовки ночных горшков. Но поскольку мать никак не могла оправиться от ожогов, а лечение обходилось очень дорого...

– В указанные сроки вы долг не вернули.

– За то, что мы нарушили уговор, нас обязали выплатить в два раза больше. Отец просил отсрочку, но все мольбы были напрасны. Нам дали всего три дня, а потом собирались забрать дом, ведь он был у них в качестве залога. Отец продал кузню и инструменты, но денег все равно не хватало. Я видела отчаяние родителей, не знавших как выйти из положения. Тогда я пожертвовала собой, чтобы помочь им.

– Как это?

– Кхе-кхе-кхе...

– Нет, если не хочешь, то не говори.

– Я продала свою невинность заезжему негоцианту, – дождавшись, когда Зандар отвернется, призналась болезная. – Когда я принесла родителям деньги, они увидели мое заплаканное лицо и обо всем догадались. У матери случился приступ, и она окончательно слегла, а отец был раздавлен моим позором. Младшие сестры только ревели, ничего не понимая. Отец не нашел в себе сил отправиться в Костер, чтобы рассчитаться с долгом. Мне самой пришлось ехать. Я же была старшей среди дочерей...

– Ну? – глянув на нее искоса, нерешительно поторопил Зандар.

– Надеясь сократить путь, я свернула не на ту дорогу.

– Заблудилась?

– На меня напали и отняли собранные с таким трудом деньги.

– К сожалению, в наших краях это часто случается. Так вы и лишились дома?

– Нет. В том же месяце в селение пришел мор. Первой скончалась наша мать. Вскоре заболели и сестренки. Я ухаживала за ними одна, поскольку лекари были нарасхват. Не прошло и недели, как умерла одна девочка, за ней следом – вторая. Отец не вынес пережитого и тронулся умом, что не помешало властям бросить его в тюрьму. Новые владельцы, когда напасть сошла, выселили меня, а дом сожгли до основания. Тогда это был единственный способ очистить место от заразы и возвести на нем новое жилище. Наверное, поэтому наше селение и прозвали Пепелищем. Кха-кха-кха...

– А зачем ты снова приехала в Костер?

– Вернуть долг.

– Ну и как, на этот раз вернула?

Болезная впервые посмотрела ему в лицо, уловив в его вопросе усмешку. В ее потухших глазах, больших зеленых омутах, не промелькнуло и тени укора. Но под ее взглядом Зандар почувствовал себя неловко, сам не зная, как так вышло.

– Вернула, – тихо ответила девушка и пошла к ручью.

Он вздохнул и принялся искать место для ночлега. Граница уже недалеко, а Пепелище от нее в нескольких часах пути. Но сегодня туда не добраться. День выдался пасмурный и уже начало темнеть. Вдвойне будет обидно сгинуть, почти дойдя до нужного места, обещавшего спасение от преследователей!

Зандар сломал прутик, сунул его в костер и посмотрел сквозь завесу искр. Нет, в этот раз выискивал в ненавистной темноте не волков и не безмолвного монстра. Он высматривал среди неподвижных деревьев худенький силуэт в рваном платье. Его злили ее ночные уединения, хоть и знал, что она где-то тут. Рядом, но далеко. Наверное, бродит вокруг подобно Тени, наблюдая за ним со стороны. А если бы она пришла, то он непременно сказал бы, что она не в его вкусе. Сказал громко и ясно, а потом уложил бы спать рядом с собой, вдохнув травяной запах ее волос. Ненавистный запах шалфея и ромашки с тонкой ноткой полыни...

Он не заметил, как заснул, уткнувшись в колени. Просто негаданно провалился в темноту, постепенно приобретавшую знакомые очертания маленькой комнатки. Он провел рукой по шершавой стене и ощупал каменный пол. Наткнувшись на стульчик, опустился на него и всмотрелся в противоположный угол. Там стояла серая фигура с огарком в руке. Зандар помотал головой и начал озираться в поисках спасения.

Она подошла вплотную. Поставив свечу на пол, села к нему на колени и сжала ногами его бедра. Он уперся в спинку стула, пытаясь отстраниться от нее. До него негаданно дошло, что им друг от друга никуда не деться. Отсюда просто нет выхода.

Она такая же пленница черной комнаты, как и он сам.

Она смотрела на него, как недавно смотрел монстр. Зандар хотел столкнуть ее, но не смог пошевелиться, увитый расползающимися по телу вьюнами. Он видел, как трава пробивалась сквозь ее волосы, с шуршанием ползла по обнаженной груди, цепляясь за колючие коросты и ныряя в черные лужицы синяков.

«Чего ты хочешь?! Неужели это никогда не закончится?!»

«Погадай на ромашке. Оборви все ее лепестки. Тогда узнаешь».

Она склонилась к нему и начала целовать в губы, вдыхая в него обжигающий холод. Ее язык был осокой, и она заполняла ему рот.

Его разбудила болезная, подергав за рукав. Зандар спросонья отпрянул от нее.

– Нас окружают волки. Кха-кха-кха...

И снова они полночи простояли в огненном кольце, отбиваясь от осмелевших тварей. Те больше не воротили носы от горького дыма и не боялись обжечься. Каждое мгновение приходилось быть наготове, чтобы не подставить спину, не поддаться на звериные уловки. Словно порождения тьмы, как и в прошлый раз, звери отступили на рассвете.

Зандар поклялся, что больше ни одной ночи не проведет в осточертевших зарослях. Понадобится, так и до самой границы будет идти без остановок! Болезная же пусть догоняет, коли не хочет оказаться закуской волков.

Но когда она подвернула ногу и упала, Зандар сбавил ход и помог ей встать. Хотел понести немного, чтобы не терять время, но она от него отпрянула. Ее вообще лихорадило всякий раз, стоило ему к ней приблизиться. Вот и пойми этих дамочек...

Черта виднелась в полсотни шагов, когда энтузиазм негаданно покинул Зандара. Казалось, он бросил все силы на то, чтобы добраться засветло до границы. А вот дойти до Пепелища он уже был не в состоянии, раздавленный небывалой усталостью. Сказались и бессонные ночи, и затянувшаяся голодовка, и долгое путешествие сквозь злые кущи.

Пришлось остановиться, чтобы отдышаться и восполнить силы. Вопреки ожиданиям, Зандар не испытал облегчения, вырвавшись из ненавистного леса. Только сейчас он в полной мере осознал, что его жизнь уже никогда не будет прежней. Но что осталось по ту сторону? Да ничего такого, о чем стоило бы горевать. С родителями он практически не общался, настоящими друзьями не обзавелся, богатства никакого не нажил. Так почему же сейчас, улизнув от летевших в спину зарядов, вдруг обозлился на весь свет?

– Что ты там шепчешь, как иноверка молитву?

– А что плохого в нашей вере? Кхе-кхе-кхе...

– Так ты иноверка? – окинув ее взглядом, хмыкнул Зандар. – Что, всерьез веришь в существование богов-близнецов, обитающих в небесном чертоге?

– Да, – впервые надменно вскинула голову болезная.

– Боги-близнецы – Спаси и Сохрани, – сквозь сердитую улыбку продолжал язвить Зандар, сев напротив девушки и ломая в пальцах прутик. – Стоит позвать их, и они явятся. Отведут напасти и вызволят из беды. Не так ли? А где же они были, когда тебя прижали Ночные Братья? Тебя могли убить, а что же твои близнецы? Спасли они тебя?

– Мои боги меня спасли, а твои тебя?

– То есть?

Болезная вытряхнула из мешочка матерчатые перья-ярлычки с именами, вышитыми алыми нитями. Такие носили все Ночные Братья – своего рода отличительный знак. Вот что она срезала с экипировки убитых законников, пока Зандар стоял в растерянности. Только зачем они ей сдались? Никакой материальной ценности они не представляли.

Она приблизилась к нему вплотную, чего раньше себе не позволяла. Отвела в сторону полу его накидки и одним движением срезала с ремня такой же ярлычок. Скомкав в кулаке, подержала его перед собой и бросила к остальным. Зандар посмотрел на черную атласную горку с алевшими именами. Не может быть! Он знал этих людей! Это были его сослуживцы! Тем проклятым вечером, в чертовой темноте он застрелил пятерых из своей команды! А теперь ярлычок и с его именем лежал среди прочих...

Он перевел взгляд на болезную, собираясь потребовать объяснений, но они не понадобились. Он уже и сам догадался, к чему это странное представление. Она заманила его в ловушку, прикинувшись немощной и напуганной. Впрочем, такой она и была, когда с его помощью расправилась с Ночными Братьями. Одна бы она с ними не совладала. Знала, что Зандар не сдастся властям и подастся в бега, прихватив и ее с собой. А значит, поможет и добраться до границы.

И вот они у самой Черты.

Она сбросила вуалетку и сомнений не осталось. Под ней она скрывала похожий на желобок шрам. Зандар подобрался, чувствуя угрозу, которой не в силах противостоять. В следующий момент он увидел в руке болезной метатель, направленный в него.

Хлопок, вспышка, боль.

Хлопок, вспышка, боль.

Темнота...

Он стиснул зубы так, что почувствовал, как трескается эмаль. Скорчившись, изо всех сил зажимал раны, боясь отнять ладони от бока и бедра. Кровь упрямо сочилась сквозь пальцы, собиралась шариками на затертой замше и стекала в траву. Зандар растерянно посмотрел на болезную. Она качнулась в его сторону, стоя на коленях, и уткнула метатель ему в грудь. Оба знали, что это будет смертельный выстрел, и последний раз встретились взглядами. В то время как из его глаз навсегда уходил свет, ее глаза наполнялись сиянием, словно крупицы его жизни перетекали к ней. И вот они заблестели на ее ресницах и слезой покатились по желобку шрама.

Хлопок. Вспышка. Темнота.

В черных точках промелькнули кроны, пасмурное небо и рваный атласный подол. Зандар повалился на спину, прощаясь с ускользающим сознанием. Болезная склонилась над ним, вложила что-то в его скрюченную руку и направилась к Черте. Там уже виднелись, окутанные вечерней дымкой, домики ее небольшого селения.

Зандар, сколько мог, смотрел ей вслед. Смотрел и смотрел, задыхаясь от заполнявшей легкие крови, от режущей на куски боли, от отчаянной, но такой беспомощной злости.

Он медленно скосил глаза влево. Рядом, нависнув над ним, сидел лесной монстр. Склонил лохматую голову и сверлил его остановившимся взглядом. Он настиг свою жертву. Пришел выпить до дна его страхи, вывернуть наизнанку душу, вытянуть из памяти все то, что так хотелось забыть. Всего один день! Он пытался вытравить из своей жизни только один день! Проклятый последний ярмарочный день!

...У каждого из них на тот вечер были грандиозные планы. А их заставили дежурить всю ночь. Да не на центральных воротах Черты, а в глухомани, где ушлые негоцианты протоптали дорожку через лес и возили товары, не оплачивая проезд.

Явно не обошлось без главы городской стражи. Это с его подачи Ночных Братьев, в качестве наказания, отослали в разгар праздника подальше от города. Лихая пятерка была в бешенстве и вовсю поносила начальство, пока пробиралась сквозь заросли.

– Подумаешь, побуянили в «Пьяной Мухе»! – негодовал всю дорогу Заводила и показывал в сторону ворот неприличный жест. Присмотрев себе место под деревом, сел и привалился к стволу, отхлебнув из флакона «будоражник», что выдавали Ночным Братьям, дабы те не спали на посту. – Гадость! Вместо того чтобы пить сейчас вино и лапать девок в развеселой компании, я вынужден лакать эту дрянь, смотреть на ваши унылые рожи и умирать от скуки! Ну, Говерон, ну доносчик. Сверну я ему шею!

– Чего ты бесишься? Первый раз что ли?

– Но обязательно в последний ярмарочный день! Когда в городе вовсю гуляния! Когда торговцы прощаются с городом, кутя с полными кошелями. Да я таких ладных девиц присмотрел! Завтра ведь уедут! Ага, найдешь других! У нас таких не водится.

Так и трепались всю ночь то о начальстве, то о зажравшихся негоциантах. Под утро Заводила свел все разговоры к девицам. Как обычно хвастал, скольких он ублажил, на чьей кровати, да в какой позе. Другие, конечно же, не отставали. То расписывали достоинства своих трофеев, то с громким хохотом измывались над их недостатками.

– Гляньте-ка, вот и дождались, – хмыкнул Заводила, указав на тропинку.

Все повернулись к открытой повозке, запряженной понурой лошадкой. Повозкой правила упитанная девчонка лет пятнадцати. На ней было легкое платье, расшитое огромными желтыми цветами. Собранные в хвост кудряшки прыгали по спине, поблескивая золотом в ярких лучах восхода.

– Ну-ка стоять! – крикнул Заводила, двинувшись к ней из леса.

Девчонка вздрогнула, испуганно осмотрев вывалившихся из кустов Ночных Братьев.

– Стоять, я сказал! Держите ее! Ты от кого бегать надумала?

Они догнали и окружили повозку, и тогда девчонка спрыгнула с нее и попыталась удрать в лес. Трое гонялись за ней по лужайке, двое изучали содержимое повозки, а Зандар переводил взгляд то на одних, то на других, не зная к кому присоединиться. Так и не решил, потому остался в стороне.

– Ах ты, мерзавка! Она меня укусила! До крови, мать ее так! Ну все, девка, ты сама напросилась! Я тоже умею кровь пускать! Сама сейчас в этом убедишься!

– Гляньте, парни, да она же воровка! – выдрав из рук девчонки монетницу, тряхнул ею над головой Заводила. – Видали, сколько у нее денег? Разделим, как всегда, поровну.

– В смысле, как всегда? – не понял Зандар, повернувшись к Заводиле.

– Да ладно, уймись, новичок. Все равно начальство заберет в виде штрафа за незаконный провоз товара. Хочешь, чтобы нас опять сплавили в глухомань? А так и будет, пока Братство не уверится, что этими тропами никто не ездит. Ведь мы же никого не видели, а? Никто здесь не проезжал, а значит, и денег с товаром не было и в помине. Да закройте ей рот! Услышит еще кто-нибудь! На вот, выпей и расслабься, новичок!

Заводила сунул ему в карман пригоршню денег и протянул бутылку с вином. Зандар сделал пару глотков, потом еще пару, решив приобщиться к новым напарникам. В конце концов, в этом городе все воруют и грабят, а им что, доли нет? И что с того, что их долг – следить за порядком и пресекать бесчинства? И дураку ясно, что зло не искоренить, оно правит миром веками. Недаром же хорошие люди долго не живут?

Зандар обернулся на парней. Двое попивали вино. Двое держали распластанную на траве воровку, а заводила, явно имея немалый опыт, насиловал ее под одобрительные реплики сослуживцев.

– Не стой пнем! – глянув на новичка, рявкнул вечно злой Вигран. – Подойди сюда. Заткни ей рот, пока я схожу за вином. Только смотри, если что, она кусается!

Зандар присел на его место и накрыл ладонью рот вопившей девчонки, безумными глазами таращившейся на парней. Он то отворачивался в смущении, то ловил каждое движение Заводилы. Не понимал, в ужасе он от происходящего или происходящее возбуждает его не меньше, чем остальных.

– Твоя очередь, – с трудом отдышавшись и застегивая ремень, кивнул на воровку Заводила. – Давай-давай, дорогу молодым!

– Что? – отпрянул Зандар и помотал головой. – Нет...

– Ты теперь один из нас. А у нас хорошие мальчики быстро становятся плохими.

– Смелее! – поддержал Вигран, толкнув Зандара бутылкой, и посмотрел на прокушенную руку. – Я буду последним. После меня вам уже ничего не достанется. Я буду иметь ее, пока она не подохнет, а когда подохнет, буду иметь, пока не остынет.

Зандар не понял, как уступил их напору. Ему не нужно было становиться таким, как они. Не нужно, потому что он уже был таким. Отец говорил: «Человек никогда не сделает того, на что не способен. Если же сделает, значит, он всегда был способен на это».

– Давай, новичок! – подгонял Вигран, злорадно глядя на девчонку и сжимая пальцы на ее налившейся кровью шее. – Погадай на этой ромашке! Оборви все ее лепестки!

Бордовое платье с треском рвалось, а его атласные цветы сминались под пальцами. Всюду желтые ромашки, осыпавшие искусанные до крови пухлые грудки. Трепещущие в лепестках колени со спущенными до щиколоток чулками. Зандар видел будто проросшие сквозь кудри травинки – зеленые, и глаза, что смотрели на него в ужасе – зеленые.

Он поднялся и, на ходу застегивая штаны, побрел в чащу. Ухватившись за ветку, распрощался с недавно выпитым вином, задохнувшись от отвращения к самому себе. Заметив неподалеку ручей, спешно дополз до него и принялся с остервенением плескать в лицо водой. Не помогло. Не полегчало. Какое-то время он сидел, уткнувшись в колени и вцепившись в волосы. Когда вернулся на поляну, все уже стояли в стороне, допивали вино и равнодушно смотрели на Виграна. Он один продолжал терзать безжизненное тело, а потом прижал кинжал к щеке воровки и провел им по блестевшему ручейку слез.

– Я же сказал, что тоже умею пускать кровь!

– Да ей уже без разницы, – хмыкнул Заводила. – Сдержал слово. Заимел до смерти. Только что нам теперь с ней делать? Если на нее наткнутся, то сразу обо всем догадаются. Кто дежурил здесь этой ночью? Ага. Начальство быстро смекнет, кто тут постарался.

– Да уж, под ней же столько наших общих стараний.

– Если глава стражи разнюхает, нам всем несдобровать!

– Уймитесь, парни. Нам не впервой. Давайте закинем ее на повозку и отправим обратно в Пепелище. Лошадь старая, дорогу домой знает. За Черту ее и дел-то.

Пока все решали, кто будет закидывать покойницу в повозку, Зандар снова стоял в стороне. Стоял и смотрел на бездыханное тело. На травинки, что пронзили стрелами кудри, на обвившие пальцы стебли, на распустившиеся вокруг желтые ромашки. Она стала частью этого места, вросла в весеннюю поляну и превратилась в нимфу.

Он осмелился заглянуть ей в лицо. В приоткрытые глаза, полные стывших слез. Кровь из пореза на щеке стекла до уголка губ и замерла алой капелькой. Такой же алой, как ее порванное платье, только вот на ней никогда не расцветут желтые ромашки.

Зандар очнулся, разлепив точно сросшиеся веки. Монстра рядом не было, зато все ближе подбирались волки. Всюду мелькали их серые спины. Поблескивали в сумраке зеленые зрачки. У двоих занятно дергались носы, учуявшие легкую добычу.

Они все смелее, все ближе. Он уже слышит их осторожную поступь и сипение. Нет, это он хрипит, пытаясь не захлебнуться. Зачем он очнулся? Почему до сих пор жив?

Онемевшие пальцы дрогнули и сжали в кулаке то, что в них вложила болезная. Зандар с трудом приподнял руку, охваченную мелкой дрожью. На ладони, измаранный кровью, лежал серебряный медальон – распахнутые крылья с ликами богов-близнецов.

Зандар усмехнулся и закашлялся, чувствуя над головой сопение волков. Он знал, прекрасно знал, что боги его не спасут, но сжал брелок в кулаке и прошептал:

– Спаси и Сохрани...

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 2. Оценка: 3,50 из 5)
Загрузка...



Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...