***

В совершенно другой галактике, на одной планете, на краю света, на одном острове, соединяющим громадными мостами два материка, расположился Республиканский город, независимое от всех государство. Там же в Ремесленном районе, в Гетто гномов, находилась таверна «У Четырехпалой», в которой за барной стойкой, стоя на табуретке, уныло мешая деревянной ложкой вареные овощи в похлёбке, скучала девушка, жившая там и работающая там же официанткой, поварихой, уборщицей, да и вышибалой заодно.

Наковальня, так её звали, не знаю уж почему? Может, позже узнаем? На вид она была совершенно обычная и милая, простая девушка. Только гном. Немного квадратная, коренастая и твердолобая. Её рыжие волосы были собраны в два больших шарика по разным углам макушки, лицо, покрытое веснушками, переливалось от пота в свете разогревшегося горнила, где жарилось мясо.

Только было одно «но». От висков до подбородка по обеим щеками росли рыжие густые бакенбарды. Была такая особенность женского рода у гномов.

Ей еще повезло, некоторые гномихи вовсе носили пышные длинные бороды, которых как бы они не стригли, отрастали вновь меньше, чем за сутки.

На ней был белый фартук, заляпанный пятнами жира, одетый поверх белого чистого топика и черных кожаных шорт. Минимум одежды подчёркивал её волокнистые бугристые мышцы на руках и ногах, а ниже топа выступал накаченный пресс.

- Что-то жизнь стала унылым полным дерьмом, прям как этот суп, - сказала она громко вслух, набирая в ложку бульон и выливая её содержимое обратно в тарелку, повторяя вновь и вновь это заурядное действие.

- Так ты мясо туда добавь, или...пива, если совсем уныло, - гудящим металлическим голосом ответила хозяйка заведения.

Она показалась из своей каморки. Высокая женщина-человек, хозяйка была в черной плотной шинели до пола, застёгнутой на два ряда пуговиц, несмотря на жару. На серебряных эполетах скакали блики пламени от лампы, перебегая на металлический бренчащий аксельбант, обрамлявший грудь. Руки были скрыты кожаными черными перчатками, на каждой из которых отсутствовало по одному пальцу: на правой - безымянный, а на левой -средний. Её лицо пряталось за стальной маской с ликом плачущей девы, а голова была покрыта стеганым белым подшлемником.

- Я на диете, поэтому суп без мяса, - надув щеки с бакенбардами, сказала Наковальня.

- На диете? Зачем? – пусть удивления и не было видно за маской хозяйки, но она явно удивилась, осматривая свою работницу.

- Не влезаю в свою старую броню.

- Может, кому-то надо меньше качаться?

- А ты бы грузчиков наняла, а то я бочонки с пивом каждый гребаный день выгружаю.

- У нас были другие работники, но ты их всех своими похабными приставаниями задолбала.

- Эти дохляки!? Да они даже заказы не могли нормально разнести, не то, что нормальную бабу ублажить.

- Нормальная баба? Ты что ли?

- А ты нормальная? – взъелась Наковальня, навострив на хозяйку ложку со стекающей похлёбкой, угрожая ею, будто кинжалом, но тут же успокоилась. - Вот бы как раньше, черепа крошить молотом без разбора, а не вот это всё, - сказала Наковальня.

- Как раньше уже не будет. Кстати, по поводу как раньше, ты бы портрет Королевы сняла, а то её завалили уже как месяц назад, - подметила Четырехпалая.

- Зачем? Темные Эльфы давно прилюбовали себе картину, как мишень. Из-за того, как много они туда ножей навтыкали, вообще непонятно, что это она.

- Как знаешь. Ладно, я пошла, ты за главную.

- Ты куда намылилась?

- Вообще-то на свидание. В городе праздник кстати. День всех влюбленных. Ты же сама таверну цветами украшала, забыла?

- Я думала у тебя просто крыша поехала.

- Осмотрись.

Наковальня осмотрела зал, на её удивление и досаду наполненный одними влюбленным парочками, сидевшими за столами. Все обнимались, ласкались и шептали друг другу что-то совсем сокровенное.

- Ладно, я пошла. Не жди, буду поздно, - Четырехпалая махнула рукой с обрубленным пальцем и ушла прочь из таверны.

- Можно нам ваше фирменное блюдо на сегодня? - отозвался один из столиков.

- У нас нету фирменного блюда, - сказала Наковальня.

- Как же? Вот в меню указано. Сладкий бисквитный торт в розовой глазури и с пьяной вишней внутри в виде сердечка.

- Че?

- Тут так и написано. «Сладкий десерт, в честь двух дней всех влюбленных». Так можно заказать или нет?

- Нет! – сказала Наковальня и плеснула похлебкой во влюбленную парочку.

- Да что вы творите! Мы будем жаловаться!

- Иди отсюда, костлявый, пока я тебе глаза на жопу не натянула!

Возмущенные посетители быстро покинули заведение, хлопнув дверью, а Наковальня, выдохнув, принялась уныло тыкать в барную стойку оставшейся у неё в руках ложкой.

Дверь снова открылась. На входе появилась новая пара, но уже не влюбленных. Зашел маленький зеленый сморщенный гоблин в стеганом пёстром дуплете и бледная рыжая девочка с кирасой на груди, которая ей была велика, да и вдобавок, она была вся покрыта кровью и слизью какого-то чудища.

- Эта тварь меня проглотила! – визжала распаленная девочка, - а ты просто отвлекся на зарисовку птичек, как ты выразился, как раз когда меня сожрала эта херовина! На птичек он смотрел?! Да ты на баб голых пялился, что в соседнем озере купались! Ты че, озверел! Ты хоть знаешь, как я выбралась оттуда! И все что ты можешь, это пойти после этого выпить, когда всю работу сделала я? Прекрасно!

Гоблин, не обращая внимания на истерику, сел за барную стойку. Девочка топнула ногой, надула губки и ушла прочь из таверны.

- Куда она? –продолжая ковырять столешницу ложкой, спросила Наковальня.

- Куда-куда...домой...в Гоблин-таун в трущобах, у меня там отличная комната с видом на свалку. Она пока у меня кантуется, да и стажировку заодно проходить. Не волнуйся, перебесится, мебель, посуду всю побьет и успокоится.

- А как она оттуда выбралась? Из чудища? – спросила Наковальня.

- Так же, как и я из того здоровенного водного сома в пятьдесят пятом. Помнишь? – кряхтел гоблин.

- Фу! – с омерзением сказала Наковальня.

- Да, хорошая была заваруха. Мы тогда с тобой дали жару. Налей-ка мне пива, красавица.

- Сам налей.

- Ты че такая кислая, прям как ваше пиво, - наливая из рядом стоявшего бочонка кислого пива, поинтересовался Гоблин.

- День всех влюбленных.

- Ах, да. Боже, а я девочку по заданиям на болотных монстров вожу. Ей бы шашни с каким-нибудь студентиком крутить, а не кишки чудищам потрошить. Тебе, кстати, тоже мужик нужен. Ох, помню, как я в молодости каждый год в этот день столько бастардов успевал нашпиговать в животы местных шлюх.

- Гоблин? – удивленно спросила Наковальня, искря глазами.

- Да? – не менее удивленно сказал Гоблин.

- Ты же можешь достать что угодно?

- Ну да, - уже неуверенно сказал Гоблин.

- Достань мне мужика.

***

Гоблин с кряхтением начал открывать глаза и хвататься за ноющую больную голову, к которой почему-то приливала кровь. Проморгавшись, он обнаружил себя, висящим вниз головой с крыши двухэтажной таверны. Одна его нога была зажата стальной хваткой Наковальни.

- Какого черта? – спросил Гоблин, - как это произошло?

- Так ты найдешь мне мужика или поцелуешься с брусчаткой, а? – держа Гоблина на одной вытянутой руке, спросила Наковальня.

- Ах, да. Я начал вопить, что ты сумасшедшая, потом я отказался, а потом...ты разбила мне о голову кружку с пивом!

- Так ты найдешь мне мужика или нет?! – её пальцы медленно разжимались и Гоблин начинал медленно сползать из ладони Наковальни.

- Да! Мать твою! Только отпусти.

Она зашвырнула его обратно на крышу. Гоблин откашлялся и показал средний когтистый длинный палец.

- Ты сумасшедшая! – продолжил он, но быстро осекся, когда она вновь схватила его за ногу, - ладно, ладно. Только успокойся! Ты кого-то выбрала уже?

- Нет, - отпустив Гоблина, сказала Наковальня.

- Так, ну......Мать твою. Дай отдышусь. Серьезно?! Ты даже не знаешь, кто тебе нужен. Да и зачем?

- Чтобы провести день всех влюбленных с кем-то. Все парами, даже Четырехпалая, а я одна!

- Ну и что, есть хотя бы кто на примете? Или ты просто ткнешь мне пальцем в первого попавшегося прохожего.

Наковальня задумалась. Ветер трепал её рыжие бакенбарды. Она подошла к краю крыши и, всмотревшись в суету города, уверенно ткнула пальцем вниз.

- Вот! Его хочу.

Не без труда Гоблин встал и подошел к ней. Внизу проходило шествие рыцарей ордена Инквизиции, возвращающихся с очередного бравого поджога деревни. В её главе на белом коне ехал славный, златовласый, длинноволосый, да и вообще, самый красивый мужчина человеческой расы в городе, капитан Прекраснолик. Толпа сыпала на него лепестки белых роз с соседних крыш, а девицы внизу кидали ему свои панталоны.

Гоблин еще раз пострел на Наковальню, потом на Прекраснолика, потом вновь на Наковальню. Даже смерил примерное направление толстого указательного пальца гномихи, чтобы точно удостовериться, куда она показывала, и схватился за больную голову.

- Надеюсь, ты показываешь на того безногого гнома в толпе, который милостыню просит? – уточнил Гоблин.

- Нет, я показываю на Прекраснолика.

- Точно?

- Да.

- Ты в своем уме?

Она вновь схватила его за лодыжку и перекинула через край крыши.

- Ладно, ладно, ладно. Я все понял. Будет тебе Прекраснолик, - вися вниз головой, сказал Гоблин.

***

- Так, одна птичка мне напела, что сегодня в Высшем районе города будет бал в честь возвращения рыцарей ордена, - сказал Гоблин, покуривая из длинной трубки.

- И? – ожидая продолжения, спросила Наковальня.

- И если ты хочешь захомутать Прекраснолика, мы должны попасть туда.

- Ах, да точно. Вот ты голова.

- Да. Вот поэтому постарайся по ней больше не бить.

- А как мы туда попадём?

- Есть один тип.

***

- Нам долго еще идти? – плетясь за юрким Гоблином, пробирающимся среди верениц снующих всюду влюбленных пар, ныла Наковальня.

- Нет. Мы уже пришли.

Они оказались в Портовом районе Республиканского Города. Среди верфей и пристань, среди множества галер, баркасов, бригантин, шхун и фрегатов Гоблин уверенно повел её к одной лорче. Её одномачтовый прямой алый парус был поднят. На судне копошились работники порта, перетаскивающие коробки, - одни на борт, другие обратно на причал. Команда вся была с востока, в синих куфиях, повязанных на головах, скрывающих лица, кроме глаз, подкрашенных сурьмой. Они радушно встретили Гоблина и сразу начали совать ему разные побрякушки, давать попробовать пряности, сухофрукты и что-то громко кричать на своем.

- Да, да, да. Я тоже рад вас видеть, я по делу, - отмахиваясь от подношений, сказал Гоблин.

- Хорошо, друг, - с ужасным акцентом сказал один из них, - не представишь нам своего спутника-гнома. Такой славный мужчина, а стоит в стороне.

- Э, слышь, ты, с накрашенными глазами, я вообще-то женщина, - Наковальня указала на свою объемную грудь, - еще раз меня мужиком назовешь и свои яйца будешь на шее в мешочке таскать!

- Вот же тупая корова, - тихо шепнул гоблин.

- Извини, не признал, славная воительница, - поклонился капитан корабля, а после вновь обратился к Гоблину, - вернемся к делу. Так что тебя привело зеленокожий брат.

- Мне надо попасть на сегодняшний бал в Высшем районе города. Давно, знаешь ли, не выходил в свет, - сказал Гоблин на языке гостей с востока, чтобы Наковальня больше не вмешивалась, призывая капитана сделать то же самое.

- Только не говори, что ты пойдешь на бал с ней, - небрежно тыкнув пальцем в Наковальню и усмехаясь, сказал капитан на своем языке.

- Что ты там мелишь? А ну, дай я, – все-таки вмешалась Наковальня, отталкивая Гоблина. Она подошла к капитану, - либо ты организуешь свободный проход на бал, либо я всю твою команду на вашу же мачту насажу.

- Охо-хо, ну и друзей ты выбираешь, Гоблин, - на общем языке сказал Капитан, - хорошо, ты туда попадёшь, но...

- Но что! – все больше краснела от злости Наковальня.

- Услуга за услугу, чтобы все честно, а насадив нас на мачту, ты своего не получишь.

- Вываливай, что хотел, кусок...- только Наковальня хотела договорить, как ей прикрыл рот своей когтистой рукой Гоблин и продолжил речь за неё.

- Чем тебе помочь, достопочтенный?

- Один из людей одного покупателя наших не совсем прошедших таможню товаров хочет кинуть. Возьметесь?

- Да, - сквозь зубы процедила Наковальня.

- По рукам, - сказал капитан и протянул распростертую ладонь, но так и не дождался рукопожатия от гномихи, которая уже упрямо и сердито шагала прочь, будто знала, куда нужно идти.

***

- Так, план такой, - Гоблин затащил Наковальню в темный заплесневелый переулок и решил ввести в курс дела, - нам нужен маг, который на службе у одной шишки, которая владеет бутиком в Торговом районе. Этот маг занимается всеми его темными делишками, в том числе и скупкой нерастаможенной ткани у наших друзей с востока. Он пообещал им взамен товара парочку колдовских свитков, но подсунул им пустышки. Наша задача-просто достать настоящие свитки. Он их держит постоянно при себе, на привязи, за пазухой под своей мантией. Сейчас он находится в местных городских Термах в закрытом охраняемом зале. Хорошо иметь повсюду глаза и уши, хе-хе. Его мантия должна быть в раздевалке. Мне передали также свитки-пустышки, которые он всучил парням. И мы просто поменяем их местами, чтобы эта скотина волшебная, потом, когда будет использовать эти свитки, конкретно лоханулась. Поняла? Всё, погнали без импровизаций.

- Ага, просто пойдем и надерем ему задницу! – выкрикнула Наковальня и сразу же сорвалась из переулка, рванув прямиком к Термам.

- Нет, стой, дура!

***

Наковальня шла напролом через залы Термов, смущая голых отдыхающих посетителей, отмокающих в купальнях. Вот она уже добралась до нужного зала, как ей преградила путь охрана, стоявшая у бронзовых двухстворчатых дверей.

- На хрен пошли с моего пути! – Наковальня, не церемонясь, засадила одному в пах лбом в прыжке, а другого сбила с ног подсечкой. Она запрыгнула на упавшего охранника и вырубила его шлемом, который она с него сняла.

Вскочив на ноги, она ворвалась в купальню. Посреди пара нельзя было никого разобрать, да и вообще, она только теперь поняла, что не знала, как выглядит этот маг, который ей нужен.

- Маг! – закричала Наковальня.

В воде послышались всплески, а в пару засуетились силуэты фигур от внезапного гостя.

- Маг, выходи!

Позади послышались шаги. Это подоспел запыхавшийся Гоблин.

- Твою мать, ты что творишь, - задыхаясь, кряхтел Гоблин.

- Ты меня ищешь? – из пара вышла голая фигура. Лысый точеный человек, очень бледный и худой, с запавшими глазами и темно-синими синяками под ними.

- Привет от друзей с востока! – с улыбкой прикрикнула Наковальня.

Никогда Гоблин не видел, чтобы гномы так высоко прыгали. Наковальня подпрыгнула и приложила мага в челюсть кулаком. Тот отлетел обратно в купальню. Послышались визги купающихся посетителей. Вдруг из пара выскочила еще одна обнаженная фигура. Девушка с черными волосами, собранными в хвост на затылке, вся покрытая шрамами, особенно лицо, как будто по нему прошли поперек от уха до подбородка плугом. Она подхватила мага и вытянула его из воды, усевшись с ним прямо перед Гоблином и Наковальней.

- Фредерик, ты как, милый? – она гладила его по лицу своими руками с обрубленными пальцами, на правой отсутствовал безымянный, а на левой - средний.

- Четырехпалая?! – хватая ртом воздух, заверещала Наковальня.

- Наковальня? Какого....- Четырехпалая опешила, но быстро встрепенулась. Она встала во весь рост, забыв о своей наготе, но заметив, как Гоблин пялится на неё, тяжёлым ударом отвесила ему оплеуху, так что он упал, и обратилась вновь к Наковальне. - Ты, сучка полоумная, что творишь!

- Это ты с ним пошла на свидание? – начала отводить тему Наковальня, - так он же такой дохлый и, вообще, не в твоем вкусе, к тому же он бандит...да, бандит, точно. Он важных людей обманул.

- Еще слово, и твоя конопатая башка станет украшением на фасаде моей таверны, - сжав кулаки, бренча по-прежнему железным голосом, даже без маски, говорила Четырехпалая.

- Да знаешь что...- завелась Наковальня.

К тому времени маг уже очухался, и пока девчонки выясняли отношения, подобрал свою мантию. Гоблин тоже оправился после удара и заметил пытающегося улизнуть голого мага со скомканной одеждой в руках.

- Уходит, падла! Держи! – закричал Гоблин.

Наковальня и Гоблин, да и Четырехпалая кинулись друг за другом. Маг успел достать один из первых попавшихся свитков и активировал его, не зная, какое заклинание он вызовет. Поднялся вихрь, вздымая вверх столбами потоки воды, которые, объединившись вместе, образовали водяного архонта. Призванный помощник атаковал Наковальню и Гоблина, сбив их потоками, а заодно накинулся и на Четырехпалую, чего вовсе не хотел добиться маг. Не желая причинить вред любимой, он, сконцентрировав свою ману, призвал ледяной поток из хитро сложенных вместе рук, направленных на архонта. И вот уже маг, Гоблин, Наковальня и Четырехпалая сражались с магическим существом.

Окончательно его заморозив, маг выдохнул, чуть покачиваясь от растраты своей маны. Архонт, превратившийся в большую сосульку, вдруг завибрировал и взорвался, орошив всех льдом и водой, заодно уложив их на мраморный пол. Пока все приходили в себя, Наковальня уже накинулась на лежащего мага и пыталась вырвать у него мантию. К этому времени уже подоспели стражники, и один из них зарядил со всей силы Наковальне по голове деревянной дубиной. Она развернулась, злобно уставясь на стражника, не вставая с мага.

- Знаешь, почему её называют Наковальней? – сказал Гоблин, подымаясь с пола и отплёвывая воду, - сколько её не бей по голове, ей по хер.

Стражник еще раз ударил её по голове, и дубина разлетелась в щепки, а гномиха по-прежнему с еще большей злобой смотрела на него. Он хотел уже было испугаться, но Наковальня набросилась на него, впечатывая забрало шлема в его лицо градом ударов.

Всю компанию медленно окружили остальные стражники, пока гномиха была занята тем несчастным. В рядах стражи тоже был маг, и он окружил всю группу нарушителей силовым барьером. Наковальня ринулась напролом и впечаталась лбом в незыблемую стену барьера, и еще раз, и еще, а потом еще раз для проверки, но барьер так и не поддался её ударам.

- Вот черт, - с досадой сказала Наковальня.

***

Вся компания оказалась за решеткой. Голые Четырехпалая и маг сидели в одном углу камеры, все чертыхаясь, а Наковальня и Гоблин в другом.

- Это все из-за тебя, - устало сказал Гоблин, рассматривая поломанную в передряге трубку.

- Заткнись, - буркнула Наковальня.

- Ты испортила нам праздник, - вмешалась Четырехпалая.

- Ты работаешь на Восточных? – пытаясь добиться разъяснений, спрашивал маг.

- Да заткнитесь же вы! – закричала Наковальня, - я думаю.

- Что ты делаешь? – удивился Гоблин, - слушай, а почему ты до этого не увлекалась столь хорошим занятием.

- Ты уволена, ты в курсе? – продолжала Четырехпалая.

- Это все из-за тех свитков? – спрашивал дальше маг.

- На хрена я в это ввязался? - ныл Гоблин.

- Как ты посмела, - возмущалась Четырехпалая.

- Так ты от Восточных или от Восточного племени Кентавров? Если ты по поводу криво пошитых шанфронов, критнетов и фланшардов, то это все к моему начальнику. Так от каких ты «Восточных друзей»?

- Я придумал! – воскликнул Гоблин.

- Вообще-то, я этим занимаюсь! – взвизгнула Наковальня.

- Ты меня вообще слушаешь, коротышка, - по-прежнему злилась Четырехпалая.

- Со свитками все должно быть в порядке, - оправдывался маг.

Гоблин встал, перестав слушать этот гомон, и подошел к клетке.

- Эй, стражник, у меня есть к тебе дело? – ухмыляясь, заявил Гоблин.

- Что тебе надо зеленый недоросток? - лениво отозвался стражник, покачиваясь на стуле.

- За недоростка ты отве..., то есть, - успокоившись, Гоблин продолжил, - вот ты будешь сидеть здесь целый день, смотреть на нас и слушать наши тупые разговоры, а у меня есть предложение получше?

- Отрезать вам языки? – поинтересовался стражник.

- Хочешь попасть на бал, ну тот, что в Высшем районе города? Праздник же... Целый день всех влюбленных, а ты здесь торчишь. Бабу свою сводишь или не свою, без разницы. Тебе любая даст после того, как ты приведешь её на бал. А, согласен? Только надо передать эти свитки в порт Восточной торговой делегации, - Гоблин протянул через прутья связку свитков.

- Эй, когда ты успел их вытащить? – встрепенулся маг, - ты не посмеешь, он уже было хотел сотворить заклинания, чтобы превратить Гоблина в горстку пыли, но стражник успел взять свитки. Маг с досадой уселся обратно на скамью, он и решетку давно выломал бы, если бы не заклинания защиты, стоявшие на замках, которые разбить было ему не под силу.

- Только я и она, - Гоблин показал на себя и на Наковальню, - а этих двоих голышей можешь оставить. Согласен?

- А как я узнаю, что вы меня не обманываете? – спросил стражник.

- Если и обманываю, то, все равно, эти свитки стоят кучу денег. Продашь их, целый бордель купишь, еще останется, - уговаривал Гоблин.

- Свитки уже у меня, что мне мешает оставить тебя гнить здесь, а самому воспользоваться всеми заманчивыми предложениями, - злорадствовал стражник.

- Потому, что ты хороший парень, - осознав всю свою глупость, сморозив еще большую глупость, выпалил Гоблин в своем безвыходном положении.

- Хорошо, - стражник открыл дверь.

- Ты не посмеешь?! – Четырехпалая преградила путь к выходу Гоблину.

- Это что - интимная стрижка? – переведя свой взгляд вниз, уточнил Гоблин у по-прежнему голой девушки.

Она засмущалась и поторопилась прикрыться руками. Тем временем Наковальня и Гоблин уже ушмыгнули из клетки. Поблагодарив стражника и на прощание показывая средние пальцы Четырехпалой и магу, они скрылись из Казематов.

***

- Извини, - тихо сказала Наковальня, следуя за Гоблином.

- Что? – выпячивая свое огромное остроконечное зеленое ухо, переспросил Гоблин.

- Извини...

- Я не расслышал.

- Извини, мать твою! Извини, что из-за меня все наперекосяк.

- Извинения самой упертой бабы во всем Республиканском Городе стоят того дерьма, что я пережил. Я тебя прощаю.

- А как мы теперь попадём на бал? Ты же отдал свитки. Как же мой прекрасный Прекраснолик? Как же моя любовь? – почти со слезами на глазах, почесывая бакенбарды, ныла Наковальня.

- Я отдал ему пустышки.

- Что?! Ты чертов гений! – она схватила его как тряпичную куклу и начала мотать его в разные стороны.

- Да, да. Только успокойся и поставь меня на место, пока меня не вырвало. Только настоящих у меня нету. Мантия со свитками где-то в Казематах.

- Стой, а как же так? Я запуталась.

- Смотри.

Они отошли за угол подле Казематов и стали ждать. Спустя пару мгновений обман вскрылся, и вся рать выбежала на улицу в поисках мошенников. Отряды разбежались по разным сторонам улиц, а Гоблин, смело выйдя из укрытия, направился обратно.

- Пошли, чего стоишь? Ты же не хотела там оставить Четырехпалую и лишиться работы как никак.

- Нет, но я думала, это как-то само собой устаканится, мы с ней и не в таких передрягах бывали.

- Ага, и ты во всех била её возлюбленного?

- Нет.

- Ну вот, тут случай особый.

Они зашли обратно на нижний уровень Казематов, где находились клетки. Гоблин тихо подкрался к оставленному на дежурство зазевавшемуся стражнику и вырубил его ударом эфеса найденного им меча по затылку.

- Какого? – удивилась Четырехпалая, когда увидела, как Гоблин и Наковальня отпирают дверцу клетки ключами, взятыми с привязи ремня охранника.

***

Они шагали вчетвером по улицам города. Народ озирался на странную компанию. В основном на голую пару.

- Ты не стесняешься идти вот так? – спросил Гоблин у Четырехпалой.

- Нет. Все равно, кроме вас никто не видел меня без маски и шинели.

- Эй, это Четырехпалая что ли? – крикнул кто-то из толпы.

- Гляди-ка и вправду Четырехпалая, - подтвердил еще кто-то

- Ля какая, - слышались еще выкрики.

- А ну дай сюда мантию, - выхватила Четырехпалая одеяние у мага, которое они удосужились найти в Казематах, - и вообще...Ты серьезно ведешь дела с бандитами? С Восточными? Ладно Гоблин, но ты? Ты все это время мне врал.

- Я не...не...верни, пожалуйста, свитки, они пришиты к мантии, - мялся маг.

- На, подавись, тебе они дороже меня, погляжу, - Четырехпалая рванула связку и сунула её магу, - знаешь что, я тебе доверилась, а ты...Пошел ты, вот что! Ты знаешь, как я отношусь к незаконным делам. Я сама завязала, понимаешь! Если бы ты сказал, я бы поняла, но скрывать. Пошел ты еще раз.

- Дорогая, - маг хотел было её обнять, но Четырехпалая уже рванула в сторону и, не оборачиваясь, показала единственный средний палец.

- Наковальня, чтобы после праздника на смене была уже с рассветом, - крикнула Четырехпалая.

- Хорошо! Не горюй, я приду, - махая рукой и улыбаясь по-глупому, говорила ей вслед Наковальня.

- Женщина ради тебя там подстригла все в форме сердечка, а ты её обманул, - заявил Гоблин.

- Не лезь, - сказал маг.

- Ну, так что делать будем, свитки нам нужны, но ты их просто так не отдашь. Силой забирать их смысла нету. Не хочется, знаешь ли, чтобы ты вдруг призвал молнию с неба, и от меня осталось лишь дымящаяся кучка пепла. Ну, так что?

- Если они тебе так нужны....К тому же, ты меня все таки вытащил из клетки, пусть из-за тебя же я туда и попал...

- Из-за неё, вообще-то, - Гоблин показал пальцем на Наковальню, все это время рассматривающую витрины местных магазинчиков с платьями.

- У меня долг есть, карточный, - сказал маг, - вот если бы он исчез, я бы с удовольствием отдал бы тебе свитки.

- Понял.

- Гоблин, Гоблин! У меня платья нет, я же на бал пойду, а у меня платья нет, - вдруг всполошилась подбежавшая Наковальня.

Гоблин зажмурился и, тяжело вздыхая, ударил себя по лбу.

***

- Так, ну давай обсудим план, хорошо? – с большой надеждой спросил Гоблин у Наковальни.

- Хорошо. Если ты думаешь, что я тупая, я не тупая. Мне просто очень хочется встретиться со своим возлюбленным....С Прекрасноликим.

- Да ты в него просто пальцем ткнула на улице!? А забей, давай к плану. Мы идем сейчас в очень опасное место. Игорный дом. Там мы выдаем себя за других личностей, потому что, к сожалению, нас с тобой каждая собака знает. Ты будешь знатной гномьей аристократкой, прибывший в Республиканский Город из своего вонючего шахтерского подземного царства, у которой большое состояние и несколько шахт с драгоценными камнями, и ты хочешь просадить все в карты. Я буду сумасшедшим инженером, подсевшим на красный порошок из Гоблинской пустоши, приехавший в командировку. Мы садимся за один игральный стол, где сидит очень хитрожопый темный эльф. Его все зовут Мистер Вилка. Ты просто ставишь все свое состояние, которого у тебя нет, а я пытаюсь всех нагнуть в не очень честной карточной игре, а потом выкупаю долг мага. Поняла?

- Да, я гномья аристократка из вонючего подземелья.

- Умница, - Гоблин потрепал её за волосы, - а теперь нам нужна маскировка.

- А платье мы купим?

- Да, да купим. У Долта возьмем, в бутике «Шик и Блеск», только сначала одень это.

- Что это?

- Мешок с дырками для глаз.

- Зачем?

- Мы идем грабить магазин. Лично у меня нету денег на маскировку, а у тебя?

- Нету.

***

Они ворвались в местный маскарадный магазинчик, вышибив ногой дверь.

- Всем стоять, гадить на месте! Я больной, всех порешаю! – кричал Гоблин с мешком на голове, навострив доску натыканную гвоздями, которую он нашел в подворотне. Другого оружия у него собой не было.

Наковальня сразу лбом ударила в живот первого встречного. Персонал и народ в магазине спокойно сели на колени и заложили руки за головы.

- Опять грабят, - сказал уныло управляющий магазином, жмурясь от стеклянных осколков, летевших от разбивающихся доской витрин.

Наковальня подскребла все, что попадалось под руку в отдельный мешок, и ринулась к выходу, пока всех запугивал Гоблин, крича как сумасшедший.

***

Наковальня и Гоблин нарядились подобающе своим придуманным образам. На гномихе красовался напудренный белый парик и накладная лоснящаяся белая борода, которая присуще всем аристократкам-гномам, и платье не по размеру и уже кем-то заляпанное. Гоблин же водрузил на себя жестяные бутафорские механизмы, что носили гоблины пустоши, заменяя ими части своей плоти, вставил разбитый монокль в глаз и для большего подражания образу вынюхал весь красный порошок из своих запасов, который просто попался ему на улице, как он объяснил Наковальне. Потому что сам он никогда не употреблял, что он тоже объяснил Наковальне.

- Вот сволочь, - зажимая одну ноздрю, закряхтел Гоблин, - барыга, смешанный подогнал.

- Знаешь, мне кажется, что это неправда, что ты никогда не употреблял.

- Нет, ты что?! Чтобы я?! Ни за что!

- Мне это платье не нравится, пришлось его заколками с волос подкалывать, чтобы оно хоть как-то смотрелось, и у меня мои пучки раскрутились из-за этого. Мои рыжие волосы из парика торчат.

- Мы купим тебе нормальное платье...а волосы...там темно будет. Все нормально.

- Уже смеркается. Мы сегодня не попадём на бал, да?

- Обязательно попадём.

- Прекраснолик! Он меня ждет, - заныла со слезами на глазах Наковальня.

- Будет-будет тебе твой прекрасный принц на белом коне, хотя он и не принц. В общем, ты поняла.

- Правда?

- Правда.

- Правда, платье купим?

- Правда.

- Кстати, а почему того темного эльфа зовут Мистер Вилка?

- Ну, потому что в местах не столь отдаленных, где он прибывал, ему задали весьма специфический вопрос, и он выбрал вилку.

- Что?

- Увидишь.

***

В пропахшем алкоголем и табаком помещении, среди десятка столиков, за которыми играли в карты все отбросы Республиканского Города: орки, темные эльфы, парочка кентавров, что стояли у столов и отмахивали хвостами мух, даже были русалки или сирены, постоянно их путаю, лежащие в бадьях, наполненных соленной морской водой, - находился нужный для Наковальни и Гоблина столик, за котором восседал Мистер Вилка.

- А ясно... - отозвалась Наковальня, рассматривая выточенное фиолетовое лицо Мистера Вилки, которое украшала повязка на одном глазу.

- Не отвлекайся, садись уже, - шепнул Гоблин и растворился в шатающейся толпе.

Наковальня подошла к игральному столу, без церемоний спихнула уснувшего и перепившего лягушку-люда, что вовсю уже храпел и раздувал свою гортань, и уселась на его место.

- Я графина Фон Де...- и тут Наковальня поняла, что даже не придумала себе имя, и в панике назвала то, что первое ей попалась, -...Штора ...Да Фон Де Штора из вонючего подземелья и пришла просадить все свое состояние, - заявила твердо она, не отрывая взгляд от Мистера Вилки, что томно рассматривал её одним свои глазом.

- Ну не буквально же, - прошептал Гоблин, скрываясь в толпе.

- Наковальня, к чему этот маскарад, - не отрываясь от игры, сказал Мистер Вилка.

- Гоблин, нас раскрыли, план «Б»! – закричала Наковальня, запрыгивая на стол и раскидывая ногами все колоды с картами и игральные фишки.

- Какой еще план «Б», - тихо сказал Гоблин, отрываясь от снюхивания красного порошка с груди Кентаврихи, с которой он уже успел уединиться в угол.

Пока Гоблин пытался трезво оценить ситуацию, Наковальня накинулась на одноглазого темного эльфа. Отовсюду слетелась охрана, пытаясь их разнять. Общая суета встрепенула заскучавших посетителей с одуревшими от выпитого сознаниями, и началась общая потасовка. Вмиг вспомнились старые обиды орков на темных эльфов и наоборот. Полетели стулья, столы, где-то перевернулась бадья с русалкой.

- С праздником всех влюбленных, - набирая в охапку игральные фишки, вслух сказал Гоблин и ринулся в кассу, чтобы обменять честно им украденные только что фишки.

Только он вывалил все в поднос перед окошком кассы, которое было за решеткой, как из отверстия выдачи денег высунулся заряженный арбалет.

- Попробовать стоило, - уворачиваясь от вылетевшего болта, оправдал себя Гоблин.

Кто-то в общей кутерьме опрокинул керосиновую лампу на злополучную штору, и она сразу вспыхнула. Казалось, что пропитой воздух тоже вспыхнет при малейшей искре. Проспиртованные доски сразу охватило пламя.

Гоблин, перепрыгивая через языки пламени, добрался до лестницы, ведущей на второй этаж. Там он попал в зал, весь украшенный пурпурными шёлковыми тканями и балдахинами, свисающими с потолка. Посреди шелка и подушек, ничего не смущаясь и даже не обращая внимания на валивший дым и крики с первого этажа, совокуплялись мужеподобная орчиха и женоподобная гиена-оборотень с далеких южных островов, которых через какой-то странный инструмент, стоявший на треноге с большим количеством линз, рассматривал высший эльф, белокожий и высокий.

Гоблин хотел было удивиться или даже остаться, или даже присоединиться, но скрипящий пол, пышущий жаром, заставил его опомниться, и он проскочил перед линзами чудо-инструмента в тот момент, когда из него появилась какая-то странная вспышка света с искрами, и залетел в дверь, ведущую дальше. Высший эльф зачертыхался, а из инструмента вылетела маленькая бумажка, где была запечатлена размытая фигура Гоблина.

Следующая комната оказалась наполнена алхимическими аппаратами. По столикам лежали расфасованные горки с красным порошком, над которыми корпели десятки самок-гоблинов в одном исподнем и с респираторами на лице.

- Дамы, - соблюдая приличия, поздоровался Гоблин, прихватив горсть порошка по дороге и набегу занюхав его, выпрыгнул в окно.

***

- Ох, черт, - хватаясь за голову, кряхтел Гоблин, распластавшись на брусчатке перед Игорным Домом.

Наступила ночь. Рядом валялся монокль и все шестеренки, что слетели с Гоблина при падении. Здание полыхало огнем. Вокруг верещал и бегал народ. Из-за угла уже выскочила пожарная команда, состоявшая из людей магов. Оцепив здание и достав свитки, они направили на огонь мощные струи воды.

- Наковальня. Наковальня! Эй, ты где! Наковальня! – приходя в себя, орал Гоблин, осматривая успевших спастись из пожара.

Вдруг из горящего обваливающегося проема главного входа показалась маленькая коренастая фигура. Это была Наковальня. Вся перемазанная сажей, уже избавившаяся от платья и парика, оставшаяся в одних черных кожаных шортах и белом топе, она тащила за собой Мистера Вилку. Её распущенные рыжие волосы мерцали во всполохах огня. Она подтащила темного эльфа к подбежавшему к ней Гоблину и кинула его ему под ноги.

- Ты прощаешь долг магу, - рявкнула Наковальня лежащему и уже побитому эльфу.

- Какому? - еле соображая, прошептал он.

- Прощаешь или нет! – орала Наковальня, замахиваясь кулаком.

- Прощаю, - заверещал Мистер Вилка.

- Хе-хе. Нету Игорного дома – нету долга, - усмехнулся Гоблин, смотря, как пылает дом.

- Что дальше? – тяжело дыша и с полной серьезностью спросила Наковальня.

- Дальше...Бежим! – сказал Гоблин, и только было видно, как он улепетывает в проулок между домов.

Наковальня развернулась и увидела стражу, которая гналась за ними, и рванула вслед за Гоблином, оставив дальше лежать Мистера Вилку.

 

***

Наконец-то вереница происшествий закончилась, и Гоблин с Наковальней известили мага о том, что у него больше нет карточного долга, а он передал им свитки, а свитки они передали друзьям с востока и получили билеты на бал, все время озираясь и улепетывая от стражников.

Уже начал бить колокол на самой высокой башне города, возвещавший о начале бала, и они ускорили шаг.

- Гоблин, бал уже вот-вот начнется с третьим ударом колокола, а мы идем в другую сторону, - пытаясь поспеть за Гоблином, ныла Наковальня.

- Платье.

- Точно, мое платье.

Они подошли к бутику «Шик и Блеск», где работал портным их старый знакомый Долт. Только на запертой двери бутика они увидели прибитую записку, гласившую:

«Все ушли на бал».

- Черт, черт, черт, - начал паниковать Гоблин и ломиться в дверь, но без- успешно.

- Я больше не могу, Гоблин...Ты не сдержал обещание! Я тебя убью! – в злости Наковальня швырнула в Гоблина первый попавшийся кирпич, от которого он ловко и увернулся.

Кирпич попал в витрину. Стекло разбилось вдребезги. И вход в бутик стал открыт.

- Ну, пойдем, все равно уже терять нечего, ещё одно преступление за день наше положение хуже не сделает, - пригласил Наковальню Гоблин, перелезая через витрину.

Она приняла его когтистую лапу, и они зашли внутрь. В бутике оказалось много платьев для гномих и даже парочка костюмов для гоблинов. Отмывшись в местной уборной, переодевшись, они пошли на бал.

 

 

***

- А вы не те гномиха с гоблином, что весь город разыскивает? – поинтересовался стражник у входа во дворец, где проходил бал, рассматривая билеты.

Гоблин и Наковальня были по пояс стражнику. Он смотрел на них сверху вниз, и только почему-то сейчас в них закралось сомнение и страх. Несмотря на их пышные наряды, выглядели они весьма странно и неказисто.

- Что вы, мы прибыли сюда из дальних краев, лишь бы посетить ваш бал, - манерно отозвался Гоблин.

- Да, точно, - надув щеки и насупив губки, специально завышая голос, процедила Наковальня.

Стражник посмотрел на объявление, наклеенное у входа на стенке. На затертой старой желтой бумаге был изображён портрет Наковальни и Гоблина с надписью «Разыскиваются». Только стражник хотел позвать начальника, как из огромных раскрытых дверей дворца вышел человек.

Одет он был в кожаные черные мокасины, надетые на голую ногу, тряпичные черные штаны и широкую алую рубаху с застёжками на груди, что была ему не по размеру. Мутные глаза неясного цвета больше походили на желтые размазанные одуванчики.

- Долт! – вскрикнул Гоблин.

- О Гоблин, - отозвался Долт, - где-то я видел эти наряды.

- Не-е, тебе кажется, - сказал Гоблин, подмигивая и кивая в сторону портрета на стене. – Слушай, скажи, что ты нас знаешь, и мы пройдем, хорошо.

- Да, точно, это наши достопочтенные гости из дальних земель, - заверил Долт стражника и повел Наковальню и Гоблина за собой в зал.

***

- Теперь объясни, какого черта? – сказал Долт.

- Вот этого, - ответил Гоблин, тыча когтем в Наковальню.

- Потом, голубки, поворкуете, где мой Прекраснолик? – сказала Наковальня и, задирая подол платья, потопала к группкам людей, ведущих светские беседы.

- Вот черт, - оторопел Гоблин.

- Даже знать не хочу, у вас постоянно какая-то херня, - сказал Долт и удалился.

Гоблин смотрел на Прекраснолика, беседующего с маленькой бледной рыжей девочкой. Наковальня хищно разгуливала среди знати и влезала везде, где только можно. Гоблин подбежал к рыжей девочке.

- Рыжая, ты какого здесь? – одергивая её за руку, спросил Гоблин.

- А тебе-то что? Отпусти меня, ты мне не отец, я еще на тебя обижена, - сказала девочка.

- Проблемы? – вмещался Прекраснолик.

- Вот ты где! – закричала Наковальня, - Прекраснолик, я пришла за тобой, мы должны потанцевать, а потом удалиться на твое ложе, потом я от тебя забеременею и рожу пять, нет, десять детишек, они будут лучшими воинами касты гномов!

- Ох, мать моя гоблинская, - прошептал Гоблин.

Наковальня зажмурила глаза, пока тараторила видно заученную фразу, и не открывала их, замерев в какой-то странной позе, подогнув колени и локти. Все замолчали и обратили внимание на них и на сложившуюся ситуацию, ожидая её развязки. Гоблин заметил, как стража собирается у входа и, вероятно, поняла их нехитрый обман. Вооружившись алебардами, солдаты начали окружать их, отделяя обычных гостей от них.

- Слушай, без обид, я как-то девушек с бакенбардами не очень, - засмеялся Прекраснолик и с ним весь зал.

Наковальня побагровела от злости и уже кинулась на Прекраснолика, но путь ей преградил Гоблин.

- Ты что делаешь? Я убью его и тебя, если не отойдешь! – кричала Наковальня.

- Потанцуем, - сказал Гоблин.

- Что? – на глазах Наковальни наворачивались слезы.

Гоблин, не дожидаясь согласия, повел Наковальню в танце. Они медленно кружились по залу, пока стража сужала кольцо оцепления, пока им почти не осталось места для танца. В спины уже кололись острия алебард, и они, наконец, остановились.

- У тебя прекрасные бакенбарды, - сказал Гоблин.

Наковальня оторвалась от плеча Гоблина. Все лицо её было заплаканное, но счастливое. Глаза горели, а на лице сияла слюнявая улыбка.

- Хороший День всех Влюбленных выдался, верно? – утирая слезы Наковальни, говорил Гоблин.

- Пошел Прекраснолик к черту! – крикнула Наковальня.

- Точно, а теперь давай убираться отсюда. Правда, придется всех перебить.

- Давай.

- Твои шесть - справа, мои двое - слева.

- Право - это где? – смеясь, сказала Наковальня, не отпуская из объятий Гоблина.

- Там! – толкая Наковальню, крикнул Гоблин.

Еще много историй произошло с ними. Только по отдельности, потому что на следующий день они разбежались. И жили они недолго, но счастливо.