Тюрьма Хэдстоун располагалась в самом сердце города. Ходили легенды, что именно тюрьма была первым зданием, возведённым на этой продуваемой всеми ветрами земле. Крупный торговый город Хармшелл пытались построить в рекордно короткие сроки и брали рабочую силу из самых разных источников. В том числе и из окружных тюрем. Возить работников туда и обратно было затратно, а потому их новую обитель начали возводить почти сразу. Да и потом – какой же город без тюрьмы?

И вот спустя почти пятьсот лет Хэдстоун всё ещё возвышается над городской площадью, как древний замок. Стены, отделанные чернокамнем, превратились в несокрушимую броню, а четыре башни, в которых некогда обитали коменданты, стали похожи на острые копья.

Сейчас же комендант крепости-тюрьмы был всего один. Кронар Бруст, или как за глаза называют его недруги и незнакомцы – Комендант Хруст. И если у человека непосвящённого это прозвище могло вызвать удивление, то все постояльцы крепости отлично знают, о чём речь. И стараются лишний раз не трепаться. Свои конечности ближе к телу.

Об этом старался не забывать насквозь промокший молодой человек, который быстрым шагом приближался к воротам тюрьмы. Была бы его воля, он бы и на милю не приближался к этому богом забытому месту, но жизнь не всегда даёт тебе выбрать сторону игрального кубика. Один бросок – и ты уже тонешь в пучине страха и отчаяния, а робкий стук в ворота отдаётся в голове как похоронный колокол.

– Чегой тебе, паря? – из будки возле ворот практически выкатился полный мужчина в раздувшейся кожаной броне. С его плаща мелкими струйками стекала дождевая вода, отчего он немного напоминал вечные фонтаны в центральном сквере.

– Сержант Пьюрсол Блэк, прибыл для несения службы, – молодой человек отдал честь и скривился, когда особо большая капля проскользнула за ворот его кожаной куртки.

– А, ну тадыть тебе того, к Хрусту надобно! Погодь минутку.

Страж широко расставил ноги, достал из-под полы плаща нечто, напоминающее укороченный пистоль и направил его в дождливое небо.

Яркий огонёк синего цвета вырвался из дула и влетел ввысь. Вскоре он скрылся за северной башней, а решётка ворот медленно поползла вверх.

Внутри Сола уже ждали. Сопровождающий был очень стар, худ и больше напоминал вешалку, на которой кто-то забыл униформу стража. Но свою работу он знал и повёл новобранца по запутанным тёмным коридорам тюрьмы. Света было мало. Время от времени на стенах попадались чугунные светильники, но в основном все стражи ориентировались с помощью поясного фонаря, света которого не всегда хватало, чтобы понять, где ты находишься. Старик же похоже и вовсе шёл вслепую, руководствуясь многолетним опытом. Его не пугали крики и проклятия, раздававшиеся из камер-одиночек. Звон цепей и скрип старых замков не могли сбить его с пути. А потому, примерно через десять минут, они оказались у массивной металлической двери с табличкой “Комендант”. Старик постучал два раза и, не дождавшись ответа, ушёл обратно во тьму коридора.

– Войдите! – раздалось за дверью.

Сол открыл дверь и решительно вошел в кабинет коменданта.

– Сержант Пьюрсол Блэк, сэр! Прибыл для несения службы! – он встал перед массивным дубовым столом, за которым восседал Хруст.

– Пьюрсол? Что за странное имя? – комендант с интересом осмотрел молодого человека. Его левый глаз был скрыт за тёмным стеклом монокля, зато правый явно старался за двоих, да так, что едва не выпрыгивал из глазницы.

– Отец говорил, что это имя из любимой книги моего деда, сэр. Друзья обычно зовут меня Сол.

– Здесь у тебя не будет друзей, сержант Блэк. И поверь, тебе же от этого будет лучше.

Комендант поднялся из-за стола, и приблизился к Солу. Теперь у новоиспечённого стража тюрьмы появилась возможность хорошенько рассмотреть Хруста.

Выглядел тот лет на шестьдесят с хвостиком, и силы пока не спешили оставлять его тело.

Комендант был высокого роста, почти на голову выше Сола, хоть тот никогда не считал себя коротышкой. Густые седые волосы были аккуратно зачёсаны назад, а бородка выглядела настолько ухоженной, будто он днями напролёт расчёсывал ее специальной щёточкой.

Хруст был одет в длинную мантию чёрного цвета с тёмно-красной окантовкой и держал в правой руке изящную трость.

– Причина перевода? – сухо поинтересовался он.

– Взятка, сэр.

– Не смеши меня, если бы тебя поймали на взятке должностному лицу, ты был бы по другую сторону моих решёток.

– Взятку предложили мне, сэр. Я об этом доложил, и уже на следующее утро меня приписали к тюрьме Хэдстоун.

– Хм...это любопытно. Расскажешь мне все подробно, но позже. А сейчас идём, у меня есть неотложное дело, и мне будет куда проще, если ты всё увидишь своими глазами. Привычки повторять по несколько раз у меня нет.

– Так точно, сэр! – Сол отдал честь и последовал за комендантом в коридор.

Несмотря на свою хромоту и пожилой возраст, Хруст довольно быстро передвигался по сплетению переходов. Сержанту приходилось прилагать все усилия, чтобы поспевать за ним.

– Слушай внимательно и запоминай. Вчера за час до полуночи один из моих людей обнаружил нечто странное. Дверь в стене, которой там быть не должно.

Я служу здесь уже почти десять лет и знаю эту крепость как свои пять пальцев. Здесь всегда было тысяча двести шестьдесят две камеры. И вчера, как будто из воздуха, появилась ещё одна. Мой человек заглянул в неё через решетку и вот уже почти сутки он ничего не говорит. Он седой, хотя всего пару месяцев назад ему стукнуло тридцать два.

– У вас есть план, сэр? – сержант внимательно посмотрел на коменданта, пытаясь не отставать.

– Он не идеален, парень, но с чего-то нужно начинать. У нас есть несколько постояльцев, которым уже не светит увидеть солнце. Парочка из них, по правде говоря, и вовсе заслуживает петли. Если кто-то из них поседеет и захлопнет пасть на остаток своего срока, никто не будет против.

За разговором Сол не сразу заметил, что они приблизились к северной баррикаде. Стоявший в карауле страж лихо отдал честь коменданту и хмуро кивнул подошедшему новичку.

– Мы уже привели Хагена, сэр.

– Отлично. Новичку будет не лишним узнать, что за монстры обитают в наших стенах. Просвети-ка его.

– Есть! Сэмюэль Хаген, сорок четыре года. Восемнадцать жестоких убийств, в основном молодые девушки, до тридцати лет. Не гнушается изнасилованием, замечен в нескольких случаях каннибализма.

Лицо Сола исказила гримаса злости и отвращения.

– Почему он всё ещё не на том свете, одному мэру известно, – тихо произнёс Хруст, – но сегодня он, наконец, сделает что-то полезное. Давайте сигнал, посмотрим, что из этого выйдет.

Из правого коридора не спеша вышел лысеющий мужчина. Его полное тело обтягивала белая рубаха с кучей прорезей, а босые ноги глухо шлепали по влажному полу.

Он приблизился к двери и пару секунд стоял неподвижно.

Эта дверь ничем не отличалась от других. В крепкое дерево тёмного рыжего цвета была вплетена стальная решётка. Дверная ручка призывно блестела в тусклом свете факела.

Хаген ещё с минуту раскачивался на носках вперед-назад и решительно сжал руками прутья.

– Кто это тут у нас? Новенький? – его тонкий, писклявый голос эхом прокатился по полутёмному коридору, – А ты знаешь, что у нас бывает с новенькими? Я их...

Хаген не успел закончить свою фразу. Огромная рука свободно прошла сквозь прутья решётки, будто их и не было вовсе. Она схватила Хагена за горло и протащила сквозь дверь в неизвестность.

Сол услышал какую-то возню, и затем раздался дикий крик, от которого у молодого стража едва не подкосились колени.

И тогда они услышали громкий хруст и влажные чавкающие звуки.

– Да хранит нас бог, – рука коменданта так крепко сжимала трость, что костяшки пальцев были похожи на алебастр.

После случившегося всем было не по себе. Стражники старались не ходить по одному, повсюду были слышны испуганные голоса и тихий шепот. Даже заключенные притихли, хотя кто мог представить, что эти чудовища хоть чего-то боятся.

Хруст, в отличие от остальных, был спокоен. Он уже позволил себе один раз проявить слабость и теперь стремился не допустить этого вновь. Он уже больше девяти лет правил этой цитаделью потерянных душ твердой рукой и явно не планировал давать слабину. Даже в такой жуткий момент. Сол, чьи коленки до сих пор потряхивало от страха, даже немного зауважал своего нового начальника. Не все способны на такое, далеко не все.

– Блэк! – голос коменданта прогремел прямо у него над ухом.

– Да, сэр?

– Я не знаю, что это за штука и какого чёрта она забыла в моей тюрьме, но я планирую это выяснить. А если точнее – это выяснишь ты!

– Я?! Но почему я?!

– Вся моя стража занята охраной периметра той камеры и усмирением заключённых. Мерзавцы начинают сходить с ума, но я не могу их винить. Так что ты отправляешься в гвардейский архив. Я в жизни не поверю, что тот проходимец за дверью оказался здесь случайно. Я хочу знать всё: кто, зачем и почему! А самое главное – как его остановить?

Возражений нет?

 

Возражения, безусловно, были, но Сол держал свой рот на замке. Всё, что угодно, лишь бы убраться подальше от той двери, хотя бы на время.

Выйдя на улицу, он вздохнул полной грудью. Колени перестали дрожать, и даже, не смотря на проливной дождь, он чувствовал себя хорошо. В конце концов, ему больше не надо притворяться смиренным новобранцем. Кем-кем, а смиренным Сол никогда не был. Хотя иногда приходилось сыграть ту или иную роль ради достижения цели.

В конце концов – честный юнец, попавший под руку богатому дурачку выглядит куда благочестивее, нежели пьяница, взяточник и вор, кем и являлся на самом деле сержант Блэк. Пара мелких услуг – и один из должников Сола помог ему состряпать нужные сопроводительные бумаги. По-другому в этом городе не выжить. Все об этом знали, но многие продолжали играть в благородство, делать вид, что существует закон. О его обмане, безусловно, скоро узнает Хруст, но к тому времени Сол успеет доказать, что от него есть польза. И комендант закроет на это глаза.

 

Гвардейский архив находился в западной части города. Этим вечером, как впрочем, и любым другим, стоило держаться подальше от тёмных углов и коварных подворотен. И если на освещённых ярким светом фонарей главных улицах города ещё можно было рассчитывать на островок безопасности, то любой шаг в темноту грозил неосторожному путнику серьёзными проблемами. В Тенях выживают только тени, эту банальную истину сержант выучил уже давно. Даже стража не стремилась входить в подворотни без достойного подкрепления.

Сол накинул капюшон и поплотнее запахнул свой длинный плащ. Ему совсем не хотелось светиться на улице в ночное время и попасться на глаза кому-нибудь из своих кредиторов. Ведь на улицах Хармшелла каждый кому-то должен. То ты, то тебе. И главное – сохранять этот хрупкий баланс. Если задолжаешь пуще обычного – станешь горбатиться на своего покровителя за еду. Если повезёт. А если соберёшь вокруг себя слишком много должников, то рано или поздно им придёт в голову от тебя избавиться.

 

Когда он добрался до своей цели, было уже за полночь. Дождь уже почти сдался и падал на землю мелкими, одинокими каплями. У входа в архив никто не дежурил. Наверняка постовой сопит где-то в тёплом уголке в обнимку с бутылкой. И это хорошо, ведь Солу совсем не хотелось объяснять кому-то, зачем он пришел.

Внутри было довольно темно. Скромная приемная, в которой также никого не наблюдалось, плавно перетекала в просторный зал, заставленный множеством стеллажей с пыльными свитками и увесистыми, древними на вид, фолиантами.

Где-то в глубине зала раздался шорох. Сол пригляделся. В правом углу зала света было намного больше. Кто-то стащил туда все ручные светильники и соорудил себе рабочее место.

Когда он подошел ближе, из-за гор книг на большом столе вынырнула девушка с кудрявыми рыжими волосами. В свете ламп её волосы переливались и напоминали Солу задорное пламя свечи. Она была одета в нечто, что раньше представляло собой библиотечную робу темно-синего цвета. Теперь же на ткани красовался длинный вырез от бедра и до пола, сквозь который проглядывали стройные ножки в высоких сапогах. Поверх робы был одет кожаный жилет и пояс с несколькими вместительными карманами.

 

– Ой! – девушка вздрогнула от неожиданности, но её удивление было недолгим. На губах появилась приветливая улыбка, – Я не думала, что сюда кто-то может прийти в такой час. Добро пожаловать!

– Признаться честно, я и сам не ожидал, что окажусь здесь. Но теперь я весьма раду этому обстоятельству, – усмехнулся сержант и подмигнул девушке.

Та ничуть не смутилась, и к огромному удивлению Сола, бросилась к нему на шею. Крепко обняв ночного гостя, она отошла на пару шагов, поклонилась и широко улыбнулась.

– Капрал Лилиан Спарк, к вашим услугам!

 

Через пару минут они уже сидели за столом вместе. Лилиан, не перебивая, выслушала рассказ Сола. По её милом личике отразился неподдельный интерес, и она принялась копаться в книгах.

– Так интересно, жуть как интересно! – восклицала она, – Я обожаю тайны и жуткие истории! Больше тайны, от жутких историй мне иногда бывает страшно! А ещё я люблю быть полезной! Я поэтому и пошла в стражу, но капитан отправил меня в архив. Сказал, что я слишком позитивно настроена, чтобы быть стражем в Хармшелле. Такой бука! Но иногда меня проведывает!

– Ээээ, – Сол даже не знал, что сказать. Впервые в своей жизни он встретил человека, который искренне пытался ему помочь и вообще....выглядел хорошим. С самых малых лет Сол привык к тому, что этот город жесток. И если хочешь в нём выжить – умей бить в ответ или прячься в тёмном углу и не вылезай. Он вырос на улице, воровал, дрался и выживал, как мог. Побывал в нескольких бандах, прежде чем попал в городскую стражу. Тогда-то он думал, что это его защитит, но вскоре понял, что стража – это тоже банда засранцев, не чурающихся тёмных делишек. Да и влияния у неё не так уж и много. Всю власть в городе держат влиятельные семейства и пара крупных шишек на чёрном рынке. А стража была лишь тонкой подпоркой для них. И вот перед ним возникла девушка, которая как будто пришла совсем из другого мира. Мира, где есть по настоящему хорошие люди. И есть надежда.

Лилиан, которую Сол про себя прозвал Искоркой, продолжала рыться в бумагах и спрашивала его решительно обо всём. О его работе, семье, любимом блюде, хобби, привычках. И Сол, который привык врать и изворачиваться, честно отвечал ей. Впервые в жизни он ничего не выдумывал и говорил как есть.

Девушка внимательно слушала, смеялась над его шутками, сожалела о проблемах и никогда не осуждала за тот или иной выбор.

Они проболтали несколько часов, хотя казалось, что прошло намного больше.

Наконец Лилиан осторожно отодвинула на край стола стопки бумаг и положила перед сержантом большую книгу в кожаном переплёте.

– Я много искала, Сол. У нашего города богатая история, хотя сейчас ей мало кто интересуется. Ты же знаешь, что всё началось с тюрьмы, да? О ней есть множество слухов, мифов и пробирающих до костей жутких сказок. Эта книга – своего рода сборник этих самых басней. И только в ней я нашла единственное упоминание о таинственной камере. По старой легенде, двести лет тому назад в Хармшелл пришёл священник. Он проповедовал на улицах об учении своего бога Дермала, бога Воздаяния. Он искренне верил, что каждый наш поступок оценивается там, наверху. И в своё время каждый получит то, что заслужил. Шайке воров, которые орудовали в том районе, не понравились проповеди священника. Вечером они подкараулили его, ограбили и избили. Он обратился за помощью к страже, но те только развели руки. Сказали, что он сам виноват. Разгневанный священник в сердцах проклял этот город. Он пожелал, чтобы город пожрал сам себя и подавился своими грехами и безразличием. Священник исчез, больше его никто не видел. А в главной тюрьме, старейшем здании города, раз в десять лет стала появляться таинственная дверь, за которой ждёт своего часа Пожиратель. Он поедает грешников, давая другим время исправиться. Если он вырвется на свободу, никто не найдёт спасения в этом городе.

– Так, значит, эта тварь зовётся Пожирателем? Подходящее имечко. Он практически на моих глазах сожрал одного преступника. И вряд ли остановится на одном.

Сол задумчиво почесал щетину на подбородке. История была довольно жуткой, но если вспомнить всё, что произошло сегодня в тюрьме, то и вовсе становилось не по себе.

– Ты его видел? Пожирателя? Какой он? – Лицо Лилиан возникло прямо перед ним, отчего он слегка отодвинулся в кресле.

– Нет, и хвала богам. Иначе бы закончил в его желудке.

– Ты не такой уж и плохой, – девушка улыбнулась и погладила его по щеке. Её рука была тёплой и пахла луговыми травами.

– Не думаю, что монстру есть до этого дело. Мы все для него лишь закуска. Почти все, – он смерил взглядом стоящую рядом Лилиан и улыбнулся, – тебя он точно не тронет.

Девушка хихикнула и снова взяла в руки книгу.

– Смотри, тут сказано следующее. Каждые десять лет в Хэдстоуне появляется Пожиратель. Десять дней он будет сидеть в камере и ждать подношений. Если ему скормить достаточно грешников, он исчезнет и город будет в безопасности всю следующую декаду. Если жертв будет мало или кто-то посмеет открыть дверь его камеры, Пожиратель выйдет на волю и не успокоится, пока каждый житель этого города не будет им поглощён.

Сол поёжился. Такого он не мог представить и в самых страшных снах.

– Получается, нам всего-то и нужно скормить ему ещё парочку маньяков – и дело в шляпе?

– Каждая жизнь чего-то стоит, Сол, – покачала головой Лилиан, – Те люди заслужили заключение, но никто не вправе отправлять их на убой. Даже казнь была бы более милосердна.

Она ещё раз перечитала страницу и вдруг ткнула сержанта кулаком в бок.

– Ау!

– Смотри! Тут написано дальше! Вот тут, внизу!

«Если же люди не пожелают отдавать чудовищу кровавую дань, есть и другой путь. Снять проклятие и отправить чудовище в бездну может лишь...

– Переворачивай скорее!

Девушка перевернула страницу и разочарованно вздохнула.

– Ну вот! Тут на обороте картинка, а дальше ничего нет! Кто-то вырвал страницу из книги! Как так можно!

– Кто-то явно не хотел, чтобы стало известно о другом способе, – мрачно заметил Сол, и они оба замолчали. В наступившей тишине Лилиан взяла его за руку. И молодой страж старался даже не шевелиться, чтобы не прервать это странное, но чудесное мгновение.

 

Прошло уже два часа с тех пор, как Сол переступил порог архива. Он, с помощью Лилиан, нашел необходимую информацию и стал собираться назад. Хранительница архива заботливо сделала две копии старой легенды. Одну страж взял с собой, сунув свиток в наплечную сумку, а вторую копию, в виде маленькой записки с ключевой информацией, они решили отправить в Хэдстоун с помощью почтовой крысы.

Сол слышал, что в других городах для этой цели использовали птиц, но в Хармшелле это было невозможно. Больше половины города занимали трущобы, где голодающих было пруд пруди, и они были готовы на многое, лишь бы достать себе пропитание. Любая птица была бы сбита каким-нибудь подручным средством. А если даже нет, то рано или поздно ей пришлось бы пойти на посадку, чтобы доставить письмо. А там бы её уже ждал не один десяток голодных ртов.

С крысами все было совсем по-другому. Эти мерзавки настолько сильно хотели жить, что ни один голодающий не мог с ними тягаться. Они знали сотни потайных щелей и тайных троп, а пули и камни лишь били и царапали землю вокруг усатых почтальонов.

Таким образом, почти в каждой организации были свои почтовые крысы, за которыми следили и ухаживали, как полагается. В архиве эта честь была предоставлена Лилиан. Выбрав самую шуструю на вид крысу, она привязала к ней записку, дала понюхать специальный клочок ткани и высадила на улицу через подвальное окно.

– Дело сделано! – доложила она и шутливо отдала честь. – Что? Ты же старше меня по званию!

– Хм.. Ты права! – хмыкнул Сол, натягиваю плащ с капюшоном, – мне пора возвращаться в Хэдстоун, Искорка!

– Я с тобой! Я давным-давно не выбиралась отсюда. Да и потом, после всего, что мы узнали, я просто не могу отпустить тебя одного!

– Но...

– Не спорь! – она приложила палец к его губам и побежала за плащом. Вернувшись, она взяла его за руку и посмотрела прямо в глаза.

– Как ты меня назвал?

– Искорка. Не знаю почему, просто показалось, что тебе идёт. Тебе не нравится?

– Нравится! – улыбнулась девушка и вприпрыжку направилась к выходу, – Ооооочень!

 

Ночь уже давно вступила в свои права. Ещё на пути в архив Сол то и дело замечал, как что-то шевелится, там в тенях. Но эти движения были расслабленными, почти вальяжными. Люди, привыкшие жить по ночам, начинали свои дела спокойно, зная, что впереди вся ночь. Сейчас же Тень бурлила, грозя выплеснуть нутро на залитые светом улицы.

Сол не имел никакого желания задерживаться на улице. Он взял Лилиан за руку и уверенным шагом двинулся вперед. Девушка послушно шла за ним, с интересом поглядывая по сторонам. Она то и дело задавала стражу мелкие вопросы о том, что встречалось им на пути, и Сол вполголоса отвечал ей.

Неожиданно её рука выскользнула из крепкой хватки. Обернувшись, он увидел лишь, как она исчезает за углом ближайшего здания.

– Идём! Я знаю короткую дорогу! Мы с тётей тут много раз ходили до рынка!

– Куда ты?! Стой! Не ходи в Тени! – закричал Сол, но было уже поздно. Лилиан пропала из виду, – Проклятье! Что мне теперь делать?!

Идти в Тени ночью и одному было практически самоубийством. Он это отлично понимал. Свиток с легендой у него с собой, остаётся лишь вернуться в Хэдстоун. Ещё день назад он бы, не задумываясь, отправился дальше. Но сейчас в его душе поселился страх. И этот страх был куда сильнее того ужаса, который он испытывал, когда думал о Пожирателе. Он боялся, что больше не увидит Лилиан, что больше никто не посмотрит на него так, как смотрит она, не увидит в нём человека.

Сол крепко сжал зубы, вытащил с петлицы на поясе дубинку и шагнул в Тени.

 

Он бежал, озираясь по сторонам. Действовать нужно было быстро, кто знает, куда могла вляпаться эта излишне жизнерадостная особа. Но звать её было нельзя. Тени всё слышат и видят. И они придут, если привлечь их внимание.

Неожиданно он увидел в одной из подворотен знакомую фигуру и рванул туда со всех ног. Слишком поздно он заметил, как из сумрака впереди шагнул человек и подставил ему подножку. Сол пролетел добрых полметра и упал на колени. Незнакомец быстро приблизился и ударил его носком ботинка по рёбрам, отчего страж захрипел и повалился на землю.

 

– Ну надо же какая встреча! – раздался из темноты чванливый голос, – Сержант Блэк, мне кажется, сама судьба свела нас вместе этой ночью.

 

Сол сел, и перед ним оказалась долговязая фигура в малиновом камзоле. Длинные волосы молодого человека спадали на плечи, мелкие глазки и крючковатый нос как будто соревновались за право быть самым противным элементом его лица. Юноша стоял в метре от него, крепко держа за руку Лилиан. На лице девушки читались страх и робкая надежда.

 

– Маркиз Луар, честное слово, не ожидал вас тут встретить! – Сол кивнул собеседнику, осторожно осматривая подворотню, – я бы поклонился, но боюсь, я сейчас немного не в форме. Ноги не слушаются.

 

-О, это ничего. Я все равно здесь ненадолго. Мои слуги просто помогали мне напомнить некоторым очаровательным людям, что им пора платить по счетам.

 

Из-за маркиза спокойно вышел высокий мужчина в черном плаще. Второй, почти такой же стоял слева от стража. Именно он так мило поприветствовал Сола минутой ранее.

 

– Ночь все ещё молода, я полагаю, у вас полно дел?

 

– Ты прав, мне как раз необходимо уладить один вопрос, – маркиз усмехнулся, обнажая два ряда белоснежных зубов, – Ты ведь помнишь, что я говорил о долгах?

 

– Конечно, помню. В прошлую нашу встречу вы были весьма убедительны!

 

Тело все еще слегка ныло после короткой беседы с маркизом и его увальнями два дня назад.

 

– Настолько убедителен, что ты решил убраться из постовых и спрятаться в Хэдстоуне. Ты думал, что эти вековые стены защитят тебя от меня!

 

– Вовсе нет, там просто лучше жалованье. Я надеялся скопить деньжат и заплатить вам!

 

– Похвально, похвально, страж! Я это ценю и поэтому сегодня отпущу тебя без новых напоминаний. Кроме того, насколько я вижу, ты сегодня ты решил сделать первый взнос!

 

– Что?! Я не...

 

Сол перехватил взгляд маркиза и уставился на Лилиан.

 

– Такой лакомый кусочек! Я всегда любил рыженьких! Как ты догадался? – маркиз пожирал глазами девушку. Та пыталась вырваться из хватки, но всё было тщетно.

 

– Сол! – крикнула она, – Эй, пусти, мне больно!

 

– Отпусти её! Она тут не причём! Я верну тебе все деньги, даю слово! – Сол медленно встал на ноги и примирительно поднял руки.

 

– Слово?! – маркиз брезгливо скривился, – Слово ничего не значит в Тени, сержант. Да и потом, разве я спрашивал твоего мнения?

 

– Ах ты, ублюдок!

 

– Подержите его, парни, – маркиз махнул рукой, и два дуболома крепко схватили стража за руки, – Я потерял интерес к этой беседе, тем более, что тут есть куда более лакомый кусочек!

 

Маркиз повернулся к Лилиан, шагнул вперёд и повалил на землю. Девушка вскрикнула, но возглас был мгновенно пресечён ладонью мужчины. Его вторая рука блуждала по телу, бессовестно опускаясь всё ниже. Вскоре он нащупал импровизированный разрез, рванул ткань так, что от низа робы не осталось почти ничего.

 

Сол зарычал, дернулся изо всех сил, но охрана не давала ему вырваться.

 

Он поймал беспомощный взгляд девушки. Она смотрела с такой надеждой, что на мгновение Сол почувствовал небывалый прилив сил.

 

– Держись, Искорка!

 

Страж дёрнулся, перенёс вес на левую ногу и что есть силы ударил противника справа. Тот на секунду отвлёкся, и Сол добавил ему локтем по носу. Затем он выхватил из-за пояса громилы свою дубинку и от души ударил второго противника по голове. Тот упал на колени и повалился на землю. Второй был прямо у сержанта за спиной. Когда Сол повернулся к нему, в лоб охранника был направлен пистоль. Страж без сожаления нажал на курок.

 

Маркиз обернулся через плечо, увидел прямо за собой лицо Сола и громко закричал.

 

Весь остаток ночи Сол и Лилиан провели в каморке стража в цоколе таверны “Счастливый случай”. Девушка плакала у него на плече, а он крепко сжимал её в объятиях.

 

Когда следующим утром маркиза нашли в подворотне, никто не мог и предположить, что этот избитый до смерти человек ещё недавно был представителем дворянства.

 

Рано утром они проснулись, перекусили тем немногим, что нашлось в комнате стража, и отправились в Хэдстоун.

Ярко светило солнце, птицы радовались новому дню. Люди выходили из своих домов, отправлялись в поля и на рыбалку. Основной поток стекался на площадь, где уже сооружали лавки приезжие торговцы. Газетчики сновали туда-сюда, возницы подгоняли лошадей, запряжённых в телеги с товаром.

С приходом нового дня Тени исчезли, и подворотни снова стали относительно безопасны.

Лилиан весело щебетала всю дорогу, вспоминая множество забавных историй, которые она читала во время службы в архиве. Казалось, она напрочь забыла, что случилось прошлой ночью в тенях, и снова стала беззаботной и жизнерадостной. Но Сол знал, что это не так. Она помнила, но предпочла считать, что это лишь неприятность, небольшое исключение из общего правила. И страж искренне пожелал, чтобы так оно и было. Когда-нибудь.

 

По прибытию в тюрьму их проводили прямо к кабинету коменданта. Пока они шли по тёмным коридорам, Сол оглядывался по сторонам. Волнения стали ещё сильнее. По тихим переговорам охраны он понял – пожиратель добрался до кого-то ещё. И это вселяло животный страх во всех обитателей крепости.

 

Их провожающий доложил о прибытии коменданту, а затем выглянул из-за двери и попросил Лилиан войти.

– Ваш доклад выслушают чуть позже! – кивнул он Солу.

– Все нормально, я скоро вернусь! – улыбнулась девушка и поцеловала сержанта в щёку.

Сол восхищённо проводил её взглядом, опёрся плечом о колонну и стал ждать.

Они беседовали около часа. Как ни старался Сол, он ничего не мог услышать из того, что происходило внутри. Наконец дверь отворилась, и его пригласили войти. Внутри он увидел только их сопровождающего и коменданта, который в задумчивости смотрел на несколько свитков, разложенных на столе.

– А где Лилиан? – Сол осмотрелся по сторонам, но девушки нигде не было.

– Капрал Спарк вышла через другую дверь, – сопровождающий кивнул на небольшую дверцу за массивным столом коменданта, которую страж не заметил при первом визите, – вы же понимаете, это очень деликатное дело. Мы бы хотели выслушать ваши точки зрения отдельно, чтобы всё было беспристрастно.

– Блэк! – Хруст поднял на него тяжёлый взгляд, отчего Сол почувствовал слабость в ногах, – Сядь!

– Сэр! – сопровождающий кивнул коменданту и вышел из кабинета.

Сол уселся на край деревянного стула и хмуро посмотрел на бумаги, лежащие на столе.

– Ты правильно думаешь, малец. Одна из этих бумаг – рапорт твоего бывшего командира. Он мне всё рассказал о твоих делишках с маркизом Луаром и о том, как ты подделал документы о переводе. Ты кстати не в курсе, что с ним случилось?

– С кем?

– С Маркизом случился один инцидент во время ночной прогулки. Я полагаю, он больше не сможет быть твоим кредитором.

– В Тенях опасно, сэр. Мы оба это знаем. Маркиз должен был хорошо подумать, прежде чем решаться на подобные авантюры!

– И то верно. О нём мало кто будет плакать, если уж смотреть правде в глаза. Но преступление есть преступление, и кто-то должен за это ответить. Но об этом потом. Что ты можешь сказать мне о Пожирателе?

Сол был искренне рад, что они оставили в покое весьма скользкую тему о смерти маркиза, но едва разговор зашёл о Пожирателе, как его лоб покрыла испарина, и по спине пробежал холодок. Эта тема была ничуть не лучше.

– Я не знаю, что вам рассказала Капрал Спарк, сэр, но боюсь, я мало что могу добавить. Этот монстр очень опасен и, похоже, единственное, что мы можем сделать – это продолжать кормить его заключёнными. Это не очень гуманно, но лучше они, чем мы, чем весь город.

– Это правда. Я тоже мыслил в том же ключе, пока не нашёл кое-что в дневнике прошлого коменданта тюрьмы.

Хруст вытащил из ящика стола лист бумаги. Его края были оборваны, как будто кто-то в спешке вырвал его из какой-то книги.

– Это же страница из той книги, которую показала мне Лилиан!

– Читай! – Хруст снова помрачнел и пододвинул бумагу к сержанту.

«Чистая душа».

– Чистая душа? Я не совсем понимаю.

– Вспомни, как писалось в той книге?

– Если же люди не пожелают отдавать чудовищу кровавую дань, есть и другой путь. Снять проклятие и отправить чудовище в бездну может лишь...

– Именно так. Нужна всего лишь одна жертва. И зло уйдет навсегда.

– Это невозможно! Во всем Хармшелле не найдётся такого человека! Ничего не...

Сол замер, оборвав себя на полуслове и побледнел.

– Нет! Нет, чёрт возьми! Даже думать не смейте! Она стоит сотни таких, как они! Тысячи! Она стоит больше, чем весь этот чёртов город!

– Охрана! – рявкнул Хруст, и влетевшие в кабинет стражники быстро скрутили сержанта.

– Я понимаю, сынок. Я, правда, понимаю, – комендант смотрел на него с сожалением в глазах. – Я видел, как она на тебя смотрит. И как ты смотришь на неё. Я пообщался с ней всего час и сразу понял – она действительно особенная. Она лучшая из нас. Она верит, что наш город может стать лучше, мы можем стать лучше. А потому решилась на это.

– Это нечестно! Вы знаете это!

– Знаю. Я был не вправе просить её. Мне будет стыдно за это мгновение до конца моей жизни. Но в её глазах не было и тени сомнения. Она готова отдать себя этому городу. Как жаль, что город не оценит её жертвы.

Сол боролся, но хорошо тренированная стража давно привыкла иметь дело с буйными преступниками, а потому у него не было и шанса.

– Заприте его в камере. Ритуал свершится на закате. Утром выставите прочь, пускай идёт куда хочет, – комендант вернулся к своим бумагам.

Через минуту он снова поднял взгляд и вздохнул.

– Я ненавижу это чёртово место.

 

Сола кинули в одиночную камеру. Страж опустился на каменный пол и развернул записку, которую ему передал один из конвоиров.

На скомканном листе бумаги ровным почерком были написаны строчки, от которых его сердце замерло и ни в какую не желало снова начать свой ход.

 

Мы знакомы с тобой всего сутки, но мне кажется, будто я знала тебя всю жизнь. За годы работы в архиве я перечитала множество книг о любви, но когда я решилась написать тебе, то не знала с чего начать. Спасибо, что нашёл меня! Спасибо, что веселил меня! Спасибо, что спас меня и просто был рядом. Спасибо и прости. Я знаю, как тяжело тебе принять моё решение, но я должна так поступить. С раннего детства я мечтала помогать людям, быть полезной. А сейчас я могу спасти их всех. Весь город. Надеюсь, ты сможешь меня понять.

Люблю тебя.
 
Лилиан

 

Ниже мелким почерком была сделана наспех сделанная приписка.

«Ты лучше, чем думаешь!»

На клочок бумаги упали солёные капли. Сол сжал в руке записку и сидел неподвижно несколько часов. Искра надежды вот-вот должна угаснуть навсегда.

 

 

Он потерял счёт времени. Может, прошёл час, а может, и все пять. Сначала Сол просто сидел на полу, затем принялся бесцельно бродить по камере.

Когда со скрипом открылась дверь, сержант стоял к ней спиной и не сразу поверил тому, что происходит. В проёме стоял сухой старичок в форме охранника тюрьмы. На его лице, покрытом вековыми морщинами, замерла сочувствующая улыбка.

– Это всё неправильно, – его голос напоминал стрёкот стаи сверчков, – у тебя ещё есть время. Иди.

Сол рванулся из камеры, обнял старика и побежал по коридору.

Седой хмыкнул и проскрипел ему вслед:

– Держись правой стороны!

 

Вокруг камеры Пожирателя снова стоял караул. Хруст руководил оцеплением со всей строгостью и дисциплиной. Он понимал, если что-то пойдёт не так, его люди вряд ли смогут остановить древнее существо. Но они обязаны сделать всё, чтобы задержать его.

Лилиан привели прямо к северному проходу. На ней была белоснежная сорочка до пят. Символ чистоты, который, как посчитал Хруст, будет не лишним.

Девушка была спокойна и сосредоточена. Стражи отошли в сторону, и она медленно начала приближаться к камере, за дверью которой таился зверь.

Когда до двери оставался всего один шаг, с южной баррикады послышался какой-то шум. Один из стражников получил дубинкой по голове и упал на холодный пол. Второй бессильно отлетел в сторону. Мимо них стрелой пронёсся молодой человек в форме стража и устремился к Лилиан.

– Сол! – закричала девушка, не в силах скрыть слезы.

– Искорка! Не подходи к двери! – воскликнул Сол, но было уже поздно.

Лилиан инстинктивно сделала шаг ему навстречу. Дверь замерцала, и сквозь решетку прошла огромная когтистая лапа.

Сол, не сбавляя скорости, подлетел к камере и толкнул девушку назад. Лилиан упала на пол, успев заметить, как фигуру стража затягивает в камеру Пожирателя.

– Неееет! – закричала она и вокруг воцарилась тишина.

 

 

Сначала он увидел глаза. Два огромных красных глаза, не мигая, смотрели на него, словно оценивая. Потрошитель издавал странные, хрипящие звуки и щёлкал когтем по каменной кладке.

– Чего ты ждёшь? – Сол держал руку на рукояти пистоля, но понимал, что это не поможет.

– Озарения, – прохрипел странный, булькающий голос.

– Что?

– Ты чистая душа?

Сол отпустил рукоять и от души рассмеялся. Смех лился из него, смывая все невзгоды прошедшего дня. В конце концов, он спас Лилиан. Остальное не имеет значение.

– Я последний человек, которого можно назвать чистым, дружище. Ну, разве что Хаген, тот писклявый, которого ты съел вчера, был хуже.

– И всё-таки ты здесь. Пришёл по собственной воле. Зачем?

– Тебе не понять. Я сделал то, что должен был. Иначе никогда бы себе не простил.

– Ты исправлял ошибку? Пытался стать лучше? – в голосе зверя слышался неподдельный интерес.

– Можно сказать и так. Я хотел спасти ту, что стала для меня важнее всего на свете. Остальное не важно.

– Так ты действительно стал лучше, – задумчиво протянул Пожиратель. Красные глаза моргнули и начали уменьшаться в размерах.

Из сумрака навстречу Солу шагнул мужчина в потертой рясе. Его длинная, седая борода свисала почти до пояса, а руки, некогда кончавшиеся опасными когтями, снова приняли человеческий вид.

– Ты ведь священник, не так ли? Жрец Дермалла! – воскликнул страж, отходя чуть назад.

– Всё верно, юноша. Я несу в себе его волю и тяжесть испытания.

– Но как?

– Когда я вложил в свои слова всю силу молитвы и навлёк проклятие на Хармшелл, мой бог удовлетворил мою просьбу, но сделал меня вершителем своей воли. Многие годы я томился в этой клетке, пожирая чудовищ человеческого рода. Сначала я противился этому кошмару, но голод был сильнее меня. Раз за разом мне приносили жертвы, и я снова погружался в свой сон, молясь, что когда-нибудь чистая душа поставит точку в этом ужасном ритуале. И вот ты здесь.

– Но я не чистая душа. Сожалений во мне куда больше, чем добродетели.

– Как и во всех нас. Никто из нас не безгрешен. Но если человек готов измениться, стать лучше и помогать другим – его душа обретает совсем другие краски. Ты рискнул собой ради любимой, а это дорого стоит.

– Откуда ты знаешь?

– Я видел это. Проклятие Пожирателя – это очень тонкая и деликатная магия. Она тесно связано с первопричиной, источником проклятия. Я никогда не хотел, чтобы люди, которых я встретил в городе, были добрыми сами по себе.

– Ты хотел, чтобы они стали лучше!

– Именно так! – кивнул священник и улыбнулся, – а теперь, тебе пора. Кое-кто очень ждёт тебя на той стороне.

Луч света ударил Сола в грудь и с силой оттолкнул назад. Свет продолжал заливать всю камеру, пока она не исчезла. Навсегда.

Когда в стене появилось мягкое свечение и тело стража вылетело наружу, Хруст от неожиданности выронил свою трость. Лилиан бросилась к Солу, положила голову себе на колени и с надеждой посмотрела ему в лицо.

Страж медленно открыл глаза и улыбнулся.

– Эй, Искорка! Что думаешь, если мы прямо сейчас уберёмся отсюда? Я до смерти хочу есть и знаю одну неплохую таверну.

Лёгкий девичий смех разнёсся по коридорам старой тюрьмы.

Хруст усмехнулся и покачал головой.

– Возможно, мы и правда можем стать лучше.