Александр Гучков, партнёр консалтинговой компании «МакЛауд энд Компани», оказался в Афинах по делам в холодном ноябре 2020 года, как раз посередине очередного локдауна. В Афинах у него была всего одна, хотя и длительная, встреча с клиентом, затянувшаяся до вечера, и в другой ситуации он бы сразу после встречи двинул в аэропорт, но прямой рейс «Аэрофлота» на Москву был только через день. Добираться с пересадками в условиях коронавирусной неразберихи было долго и рискованно, поэтому пришлось зависнуть в Греции ещё на лишний день, который Александр решил использовать как благовидную причину передохнуть от сумасшедшего, даже в условиях коронавирусного бедлама, рабочего графика. Хотя греки относились к эпидемическим ограничениям с положенным им разгильдяйством и на улицах было полно народу, но все интересные места были закрыты и делать было особо нечего. Александр съездил к Акрополю, посмотрел на него через решётку ограждения, понял, что опций у него не очень много, вернее всего две – вернуться в отель и всё-таки заняться работой или просто праздно пошататься пару часов по полупустому городу, по возможности не попадаясь на глаза полиции, и выбрал вторую. В этом даже был свой особый декадентский шарм и после часа бесцельного блуждания Александр пребывал в самом благоприятном расположении духа. Поскольку никакой цели у него не было, Александр позволял своим ногам вести себя в том направлении, в котором им заблагорассудится и оказался в совершенно незнакомой части города. Ноги привели Александра на какую-то узкую боковую улочку, втиснувшуюся между ничем не примечательных, стандартных для греческой столицы пятиэтажных домов. На первом этаже одного из них бы такой же ничем не примечательный, обычный для Афин сувенирно-антикварный магазинчик – Александр удивился как тому, что он делает тут, вдалеке от протоптанных туристических путей, так и тому, что он был открыт, несмотря на локдаун, но, разумеется, не мог себе отказать в удовольствии заглянуть. Хозяин, глубокий старик, по виду уже очень сильно за 70, с редкими седыми волосами, сидел у кассы, погружённый в чтение какого-то журнала. Александр приветливо улыбнулся и сказал: «Шерете», хозяин также мило улыбнулся, молча кивнул в ответ и снова погрузился в чтение журнала, предоставив Александру самостоятельно изучать нутро магазина. Магазин был довольно просторным и набитым обычными для подобных заведений вещами: фигурки греческих богов и героев, какая-то керамика, набор шаблонных акварелей с видами Акрополя, гора пластикового «Made in China» барахла, ну и куча старых вещей, вся ценность которых заключается в том, что они чудом умудрились пережить положенный им срок и напитаться временем. Александра не интересовал пропитанный временем мусор, но как повод просто потратить время, разглядывая его в почти медитативном состоянии, он вполне подходил. Дойдя до конца просторного торгового зала, Александр наткнулся ещё она одну небольшую комнату, которая явно выбивалась из общего антуража магазина. Она была забита вещами, так или иначе связанными с шахматами – там на высоких стеллажах, стоящих вдоль стен, были размещены доски и наборы фигур, несколько шахматных часов различных конструкций, разнообразные статуэтки на шахматную тематику, несколько старых фотографий в рамках - судя по всему, каких-то мастеров: Александр узнал Капабланку, Алехина и Ботвинника, но остальные были ему неизвестны. На верхних полках стеллажей размещалась целая шахматная библиотека. Посередине комнаты стоял очень красивый шахматный столик на тонкой ножке в стиле арт-деко с расставленными фигурами – он походил на алтарь какого-то калифорнийского нью-эйдж культа. По бокам от столика стояли два больших кресла, покрытые пледами в белую и чёрную клетку. В нише у одной из стен стояла стилизованная под старину, но, очевидно, ультрасовременная печка-камин с закручивающейся двумя винтами-“барашками” дверью из толстого стекла и дымоходом, уходящим в стену – в ней совершенно бесшумно плясал огонёк. Александр слегка удивился, что подобная печь с пусть спрятанным за толстым стеклом, но живым огнём, может находиться в столь набитой пожароопасными вещами комнате, но не придал этому особого значения. Печка распространяла уютное тепло. В целом, комната напоминала маленький шахматный музейчик. Александр когда-то в молодости занимался шахматами и даже играл за команду университета, но, конечно, почти забросил их после выпуска. Тем не менее, шахматная комнатка вызвала у него живейший интерес. К тому же, представленный в ней товар явно был несколько иного качества, чем прочее барахло на магазинных полках. Александр взял с полки один из неплохо сделанных шахматных наборов и стал внимательно рассматривать фигурки. «А может и купить в качестве сувенира?» – подумал он. – «Странно, у меня ведь, кажется, в доме даже нет шахматной доски? Как это я так?» Он решил было позвать хозяина, чтобы справиться у него о цене, но, обернувшись ко входу, вздрогнул - хозяин уже стоял в дверях, буровя Александра взглядом – Александр совершенно не слышал как тот подошёл. Александр улыбнулся и спросил: «How much is this one?», полагая, что базовый английский очевидно доступен продавцам антикварных магазинов. «Four hundred euros» - ответил хозяин с каким-то сильным акцентом, показавшимся Александру знакомым. «Однако», - подумал Александр. - «Ничего себе. Впрочем, на Востоке – а Греция несмотря на то, что является колыбелью Западной цивилизации, скорее всё-таки принадлежит Востоку – принято задрать цену в несколько раз, а потом искать market equilibrium в процессе цветистых переговоров. Наверное, отдаст за сто», - и Александр стал изучать набор с новым интересом, совершенно не смущаясь вниманием хозяина.

- Вы играете в шахматы? – внезапно спросил хозяин на очень чистом русском.

Александр улыбнулся про себя. Ему всегда казалось, что он выглядит совершенно как западный человек – англичанин или голландец: он был худощав, высок и спортивен - в свои сорок пять выглядел лет на пять моложе, учился в западных университетах, прожил в США и Европе несколько лет, одевался как типичный состоятельный западный профессионал – в хорошую, но неброскую одежду, ни в коем случае не в супердорогие брэнды, его английский был безупречен, и, тем не менее, уже не первый раз в нём безошибочно вычисляли русского. «Аура, наверное», - подумал он.

- Да, немножко, - он улыбнулся и сделал неопределённый жест рукой.

- Посмотрите, может найдёте кое-что для себя интересное, я дам вам хорошую скидку, - мягко сказал старик.

«Ну вот», - мысленно сказал Александр сам себе.

Старик не уходил, продолжая без стеснения изучать Александра. Александр был без претензий – он понимал, что хозяин не решается оставить случайного посетителя в комнате с ценными вещами без присмотра и также не стесняясь продолжал осмотр.

- А вы, я вижу, большой любитель? – сказал Александр вежливо, чтобы прервать паузу.

Старик с достоинством улыбнулся:

- Можно даже сказать профессионал. Я обладаю титулом гроссмейстера.

Александр удивлённо-уважительно приподнял бровь:

- Для меня большая честь... ээээ...

- Гончев, - представился старик, - Властелин Гончев, - и протянул маленькую сухую руку.

«Болгарин», - констатировал про себя Александр. – «Вот почему такой хороший русский».

Гончев как бы прочитал его мысли:

- У нас очень похожие языки. К тому же, в моё время уважающий себя профессиональный шахматист был просто обязан знать русский.

- Александр Гучков, - Александр аккуратно пожал протянутую ладошку.

Возникла неловкая пауза – после представления Александр счёл невежливым сразу вернуться к осмотру товаров, но как продолжить разговор он не знал. Гроссмейстер в это время тщательно сканировал взглядом собеседника.

«Гончев, Гончев?» - думал Александр. - «Нет, ничего не приходит на ум. Как знать – наверное и вправду гроссмейстер, гроссмейстеров много. Надо будет погуглить».

- Может быть хотите партию? - старик величавым жестом указал на шахматный столик.

- Ну право, - смутился Александр, - не знаю, будет ли вам со мной интересно?

- Да полноте, - Гончев всплеснул руками, - Конечно будет! Я тут сижу один, как сыч, вы – первый посетитель за сегодня. Давайте, играйте белыми, - и он решительно указал Александру на кресло. Тому пришлось подчиниться.

«Ну ладно, посмотрим какой ты гроссмейстер», - подумал он и пошёл d4.

Партия продолжалась 16 ходов.

Красный одновременно от смущения и от удовольствия Александр театрально аплодировал, а старик, довольный, сидел в кресле и сиял очаровательной улыбкой.

- Это... это было великолепно! – Александр был совершенно искренен в своём пафосе. - Жертва коня, а потом ладьи... Я до предпоследнего хода не понимал, какую ловушку вы мне подстроили!

- А вы, молодой человек, неплохо играете! – сделал ответный комплимент счастливый Гончев.

- Ну что вы! – махал руками Александр. – Вы просто хотите немного скрасить мой позор!

- Ой, да перестаньте! – отмахнулся Гончев. – Нет, вы правда играете неплохо. Ну да вы сами виноваты, что выбрали ферзевый гамбит. А уж так случилось, что я в нём специалист. Мне даже посчастливилось внести небольшой вклад в теорию – так называемый «вариант Гончева». Не слышали? На него как-то, подобно вам, напоролся Толик Карпов.

- Я не настолько силён в теории, - виновато развёл руками Александр. - А вы играли с Карповым?

- Ой, да много с кем из ваших: и с Карповым, и с Талем, и со Смысловым, и с Ботвинником, и с Алехиным.

«С Алехиным?» - подумал Александр. – «Сколько же ему лет? Впрочем, наверняка был шахматным вундеркиндом».

- Признайтесь, - хитро прищурился старик, - вы мне сразу не поверили, когда я сказал, что я гроссмейстер?

- Ну что вы! - смущённо отмахнулся Александр. - Какие у меня были причины вам не доверять?

- Не поверили, не поверили! – шутливо погрозил ему пальцем Гончев.

- Да нет же, уверяю вас! – оправдывался Александр. - Впрочем, теперь я не верю, а просто вижу, что вы – настоящий шахматный волшебник!

- О, да ладно вам! – театрально отмахнулся Гончев, но видно было, что он чрезвычайно польщён. - А знаете что? Хотите кофе?

- Кофе?! С огромным удовольствием! – Александр подумал, что чашечка крепкого кофе действительно была бы очень кстати.

Гончев со скрипом поднялся с кресла и усеменил куда-то, оставив Александра продолжать изучение своего шахматного музейчика. «Надо определённо купить у него шахматы, и попросить автограф» - думал Александр, - «Поторговаться слегка, конечно, для приличия, он этого ожидает. Можно, кстати, ещё одни – в подарок клиенту. Почему нет? Будет очень нестандартно, думаю, оценят».

Минут через десять старик вернулся с подносом, на котором стояли две маленькие чашечки с кофе и два стакана холодной воды.

Кофе был чрезвычайно вкусный, и не просто вкусный, а какой-то по-особому бодрящий.

- Я даже затрудняюсь сейчас сказать, в чём вы больше волшебник, - рассыпался в комплиментах Александр, - в шахматах или приготовлении кофе!

- Ой, перестаньте, молодой человек! – картинно смущался Гончев. - Я уже отвык вообще от живого разговора с людьми, не то, что от комплиментов! Я вас, кстати, не задерживаю? – вдруг спохватился он.

- Нет, нет, ни в коем случае! – решительно возразил Александр – он действительно наслаждался своим небольшим приключением. - Это я, наоборот, беспокоюсь, не отвлекаю ли вас.

- Ну что вы! – так же решительно отверг предположение Гончев, - Что мне, старику, ещё делать? Вы же видите... - и он указал на пустой торговый зал. – Ну если вы не торопитесь, то хотите задачку? – и Гончев споро расставил на доске несколько фигур. – Белые начинают и выигрывают. Ну?

- Уфф... - Александр задумался на несколько минут – Да, нетривиально... Может, конь e4?

- Браво! – по-детски захлопал в ладоши старик, - Вы молодец! Я же вижу – у вас неплохая база!

- Ой, вы меня перехвалите! – смущался Александр. - Я, действительно, очень мало играл после университета.

- Ладно, ладно, не скромничайте, я вам говорю, что неплохая. А вот смотрите, - Гончев снова расставил фигуры на доске, - эта позиция у меня возникла как-то в партии с Ласкером. Теперь чёрные ходят. Ну?

«С Ласкером?!» - подумал Александр. - «Всё-таки у старика немного поехала крыша, это видно. Но что бы у него там ни было с крышей, он, без сомнения, шахматист самого высокого уровня и с ним чертовски интересно».

Вдруг в комнату вальяжно вошёл толстый иссиня-чёрный кот и, не удостоив Александра взглядом, подошёл к гроссмейстеру, запрыгнул ему на колени и по-хозяйски на них улёгся.

- Гамбит, - погладил его Гончев, - где ты опять шатался? Что, тоже захотел в компанию?

«Гамбит...» - подумал Александр. - «Ах как мило!». Кот как будто принёс в комнату ударную дозу уюта, после которой становилось решительно невозможно её покинуть.

Они ещё некоторое время поразбирали этюды, пока старик не предложил ещё одну партию. На этот раз Александр собрался с силами и приготовился дать бой. Они разыграли довольно стандартный «Руй Лопез». Александр играл предельно аккуратно, избегал опасных ситуаций, просчитывал ходы зубодробительно дотошно, и какое-то время ему казалось, что он неплохо держится. Но белые методично и скучно, по клеточке, захватывали доску, возможностей для манёвра с каждым ходом было всё меньше и меньше, его войска сдавали рубежи и печально отступали всё дальше и дальше к краю доски. На двадцать пятом ходу Александр, оценив позицию, положил на бок своего короля и развёл руками. Гончев сиял тёплым стариковским счастьем:

- Неплохо, неплохо. У вас, действительно, очень достойная подготовка, это чувствуется. Но вы позволите мне дать вам пару маленьких советов? Вот смотрите, - и он безошибочно «откатил» позицию на доске на несколько ходов назад, - зачем вы тут пошли ладьёй на g8? Вроде всё по теории – надо захватывать полуоткрытую линию, да? Но на самом деле эта вертикаль не нужна ни мне, ни вам. А вот тут, - он передвинул ладью, - она, казалось бы, совсем ни к месту, но здесь она контролирует вот это поле. Видите? А вы ни в коем случае не хотите видеть здесь моего коня!

Александр зачарованно внимал шахматной мудрости. Старик бы в ударе – он был очевидно счастлив от того, что нашёл благодарного слушателя, и Александр охотно платил требуемой валютой. Разговор постепенно перешёл на всякие пустяки, естественно, вращаясь вокруг темы шахматной игры, и через какое-то время они уже непринуждённо болтали как старые друзья и Александру казалось, что он знает Гончева уже тысячу лет.

Во время очередного хитрого этюда, в котором два слона успешно сопротивлялись ферзю, Гончев оговорился, назвав слона на английский манер «bishop».

- А вот интересно, - вставил Александр, - почему это в английском языке слон называется «епископом»?

Гончев слегка прищурился, поглаживая урчащего кота:

- А почему это вас так смущает?

- Ну как? Епископ, вроде бы – лицо духовное. Совсем не боевая единица. Разве нет?

- Ну не скажите, - покачал головой Гончев, - епископ – это боевой маг. Видите, у него есть дальнобойное оружие - стоя в углу он проникает своей магией через всю доску. – И гроссмейстер, комично вытаращив глаза, вытянул руки перед собой и стал делать ими пассы и наговаривать заклинания на каком-то тарабарском языке. Боевой маг из Гончева вышел уморительный, Александр искренне рассмеялся:

- Ну я же говорю: у меня нет никаких сомнений, что вы великий волшебник!

Старик выглядел исключительно довольным.

- А что, кроме епископа в названии фигур вас больше ничего не смущает?

Александр предвкушал очередную захватывающую историю, но её, очевидно, ещё надо было заслужить. Он на секунду задумался.

- Нет, вроде всё остальное не вызывает вопросов. Хотя погодите... Королева! Почему в западной терминологии самая сильная фигура на доске – это женщина? – и он покосился на Гончева с выражением ученика, пытающегося угадать правильный ответ стоя у доски.

Гончев кивнул, как бы говоря: «Да, да, продолжай».

- Вот в русской терминологии, которая пришла к нам от персов – от персов ведь, да? – он снова покосился на «учителя», - всё гораздо логичнее: ферзь – это «визирь», то есть «министр» или «генерал», так? Как он, интересно, вдруг стал прекрасной дамой? Я смутно припоминаю, что здесь сыграла какую-то роль католическая церковь, которая пыталась поставить игру под свой контроль, так? – и он снова покосился на Гончева, ожидая подсказки.

- А почему вы считаете, что «визирь» или «генерал» на этом месте были бы логичнее? – спросил Гончев.

- Ну как? - Александр был несколько озадачен вопросом. - Генерал ведёт армию короля в бой...

- Во времена, когда создавалась эта игра, король сам вёл свою армию в бой. Если он передоверял это генералу, то генерал сам очень быстро становился королём, – с некоторым нажимом ответил Гончев.

- Да, действительно... - Александр подумал, что в словах гроссмейстера определённо есть смысл. – Ну и почему тогда?

- А почему вообще, как вы думаете, церковь так пыталась поставить игру под свой контроль? Какое ей было дело до этого? – Гончев явно не спешил раскрывать карты.

- Ну, потому что в средние века церковь вообще стремилась всё поставить под свой контроль, разве нет?

Гончев как-то неопределённо полукивнул и продолжал нагнетать интригу:

- Да, вы совершенно правильно заметили, что современные названия не соответствуют их изначальным, так сказать, ролям. Ну и кем вы думаете изначально был ваш «визирь»? – Гончев взял в руку фигурку ферзя и с хитрецой посмотрел на Александра.

- Хм... Ну согласно вашей логике... если он возглавляет армию... то это... король? Да?

- Так, - с улыбкой кивнул гроссмейстер, - а король тогда на самом деле кто?

- Надо же! Интересно! А кто же у нас король? Погодите... Вы хотите сказать... Неужели, король – это королева?

Гончев кивнул с восторженной улыбкой, в которой явно светилась гордость за смышлёного «ученика»:

- Именно!

- Как интересно! – Александр был заинтригован, - Погодите, а ведь ваша версия, если вдуматься, действительно выглядит очень логично. Армия мужчин под предводительством сильного короля защищает королеву. Не случайно ведь именно женская фигура как правило персонифицирует страну: «родина-мать» или что-то в этом роде. Так суть игры становится значительно...логичнее, что ли.

Гончев одобряюще кивал:

- Да, да, именно, но вы знаете – здесь есть даже ещё более глубокий смысл...

- Ещё более глубокий?! Я сгораю от любопытства!

Гроссмейстер загадочно прищурился:

- А что вы вообще знаете об истории шахмат?

Александр что-то знал, но не так, чтобы очень много:

- Хм... ну их придумали в Индии... я уже не помню когда. Потом они через Персию торговыми путями попали на Русь, а через арабов – то-ли через Испанию, то ли через крестовые походы - и в Европу... Ну а дальше они были несколько веков развлечением знати, пока не «демократизировались» в конце 19 века... В общем-то всё, - он виновато развёл руками. – Ах да, ещё из школьной математики помню историю про какого-то брамина, который по легенде придумал шахматы. Местному царю игра так понравилась, что тот предложил любую награду. Брамин положил на первую клетку рисовое зерно и попросил удваивать число зёрен на каждой последующей клетке, итоговое количество превышает весь когда-либо выращенный человечеством рис – этой историей нам показывали свойства геометрической прогрессии. Как раз недавно вспоминал эту легенду давая интервью одному популярному изданию в связи с нашей новомодной пандемией – большинство ведь совершенно не понимает, что такое экспоненциальный рост.

- Его звали Сасса, - совершенно серьёзным тоном ответил Гончев, - и он не изобрёл шахматы – он просто адаптировал их для кшатриев, упростил, так сказать, превратил их в стратегическую игру.

- А чем же шахматы были до него? - удивился Александр.

Гроссмейстер загадочно улыбнулся.

- А что вы вообще знаете о воззрениях древних индоариев? – спросил он.

- Да тоже немного, - признался Александр. - Знаю, что они верили в перерождения...в то, что цель – выйти из этого бесконечного колеса смертей и новых рождений и слиться с верховным божеством, так? Ну в общем-то и всё.

Старик на секунду задумался, почёсывая за ушком подрёмывающего кота.

- Ну, в общем и целом, верно. Да, индоарии полагали, что в сердцевине каждого из нас есть некий «атман», или «дух», наше «истинное Я». Атман приобретает различные воплощения, как будто надевает разные одежды. Хотя «атман» — это слово мужского рода, но изначально это понятие скорее должно принадлежать женскому роду – «атма», если хотите. Не случайно в наших языках «душа» женского рода, хотя, разумеется, христианская «душа» и индийский «атман» — вещи совершенно разные, их нельзя путать. Но, в любом случае, наша внутренняя сущность – женская, даже у самых брутальных мужчин, потому что «атма» — это, так сказать, осознающая пустота, которая может порождать феномены. А может и сливаться...

- Сливаться с Абсолютом? С Брахманом? – Александр припомнил что-то из университетского курса философии.

- Именно. Но слиться с Брахманом – не так просто, это требует огромной духовной работы. Поэтому по истечении своей жизни рассчитывать на слияние с Брахманом могли только брамины – высшая каста жрецов, и то не все, а только те, кто особенно преуспел на пути йогических практик. Остальные могли надеяться только на то, что когда-нибудь, в какой-то из будущих жизней, они переродятся браминами и им будут доступны браминские практики.

- Как интересно! И вы хотите сказать, что шахматы... - Александр начинал догадываться, куда клонит гроссмейстер.

Гроссмейстер благосклонно кивнул Александру, как бы поощряя его сообразительность, и продолжил:

- Разумеется, у индийцев не было одной централизованной религии – было огромное количество – буквально тысячи – школ или сект, каждая из которых интерпретировала основные положения по-разному и придумывала свой набор духовных практик. Удивительно, но, казалось бы, такие разные течения, как японский Дзен и индийский культ богини Кали, выросли из одного корня. Среди этого множества школ появилась одна, которую называли «Игроками». Они полагали что Бог – это великий игрок, иначе зачем вообще он создал этот мир? Какая у него могла быть другая мотивация, кроме как просто поиграть, а? Это же Бог – ему не надо ничего никому доказывать, или от кого-то защищаться, или следовать каким-то другим нелепым побудительным мотивам, свойственным нам, смертным. Единственное, что он может захотеть – это скоротать вечность, которую сам же и создал, в процессе игры. Ну согласитесь, в рассуждениях «Игроков» ведь была определённая логика?

Александр развёл руками, как бы соглашаясь с неопровержимыми доводами, и кивнул.

- Поэтому, - продолжил Гончев, - если Бог – это игрок, то общаться с ним можно через игру. Именно поэтому члены этой секты и изобрели игру, которая много позже превратилась в шахматы. Да, да, шахматы - вернее то, из чего они родились - изначально были йогической практикой. Как вы думаете, зачем браминам – людям духовным – было изобретать военные игры?

- Полагаю, что совершенно незачем, - согласился Александр. - Так, так, значит йогической практикой. Ну и какой именно?

Старик снова на секунду задумался.

- Ммм... вы что-нибудь слышали о клешах или «ядах ума»?

- Ой, опять припоминаю только какие-то смутные отрывки. Расскажите!

- Индийцы выделяли четыре основных «яда ума» - желание, гнев, гордость и ревность. Правда есть ещё пятая клеша, вернее самая первая – неведение – так сказать, «мать всех клеш». Эти яды отравляют наш ум и заставляют его вертеться в вечном колесе смертей и перерождений. Но в то же время, каждый из этих ядов является особой энергией, которую можно использовать для освобождения, или «мокши» на санскрите. Брамины учились овладевать этими клешами для того, чтобы использовать их как инструменты для достижения мокши. Вот смотрите: ферзь распускает свои щупальца по всей доске – чем не метафора желания? Ладьи в паре – всесокрушающая гневная сила. Слоны – это гордость, видите, как они высокомерно игнорируют друг друга, ступая только по полям своего цвета? Ну а кони – ревность. В ней есть что-то крючковатое, не находите?

- Ну а пешки?

- А пешки – это такие мелкие малозаметные... эээээ... зверские....

- Животные?

- Да, спасибо – животные импульсы, которым даже нет названий, потому что мы их, как правило, даже не замечаем. Разумеется, в «шахматах» браминов фигуры выглядели и назывались иначе – это я просто сейчас вам так рассказал, чтобы вы поняли суть. Потом уже, когда брамины сделали из этого стратегическую игру для кшатриев, фигуры превратились в игрушечных воинов. Кстати, эта история про удвоение зёрен на каждой последующей клетке – это был такой, как сказала бы нынешняя молодёжь, «троллинг». Именно брамины, а не кшатрии были высшей кастой, но кшатриям надо было постоянно об этом напоминать, показывая им своё интеллектуальное превосходство. Поэтому Сасса и придумал эту шутку с зёрнами, чтобы напомнить радже о его месте.

- Порясающе! – Александр был в полном восторге – старик, действительно, был великолепным сказочником. - Интересно, где вы это всё нарыли? – И тут же внутренне смутился бестактности своего вопроса: ему внезапно стало очевидно, что гроссмейстер коротает свой старческий досуг чтением эзотерической литературы и выдумыванием красочных историй. Но Гончев ничуть не стушевался, с хитрецой посмотрел на Александра и просто пожал плечами. Александр поспешил вернуться к истории гроссмейстера:

- Так, ну и, значит, король, то есть королева – это «атма», фигуры – эээ... как вы их назвали? Яды ума? – Детали паззла постепенно стали складываться у него в голове. – А с кем тогда они играли? Между собой? И с какой целью?

- Когда как, - гроссмейстер снова пожал плечами, - когда между собой, а когда и с Богом.

- С Богом!? С Брахманом? Как интересно! Как же это?

- Да, именно так: брамин входил в особое состояние ума – они для этого ещё использовали специальный священный напиток – сому, и как бы полностью открывался Богу и Бог входил в него и как-бы действовал через брамина. И так через шахматную игру другие брамины могли общаться с Богом.

- Сома? Тоже что-то припоминаю. Это такой магический напиток древних ариев, который они делали из мухоморов?

- Мухоморок? – рассмеялся гроссмейстер. - Ну что вы, мухоморки очень ядовитые! Но грибы в состав действительно входили. Сома помогала брамину как бы останавливать мысли, входить в требуемое медитативное состояние.

- Так-так, а когда они играли между собой, то выясняли кто из них лучше служит Богу?

- Не совсем. Брахману нельзя служить – это не какой-то восточный деспот, к которому мы привыкли в лицах наших знакомых богов. Про Брахмана вообще нельзя сказать кто это – любое его описание будет ложью. А играли они, чтобы очищать свой ум, потому что только брамин, окончательно очистивший свой ум от мирского, получал возможность слиться с Брахманом.

- Ну и если кто-то выигрывал в партии, то что? Какую награду он получал?

- Вот вы удивитесь, - посмотрел с хитрецой Гончев, - но победа была не самым желаемым результатом в партии.

- А что же тогда? – действительно удивился Александр.

Гончев сделал приглашающий жест рукой, означавший: «Ну подумайте».

- Хм... ну вряд ли проигрыш... неужели ничья?

- Правильно, - кивнул гроссмейстер, - но не просто ничья, а такая ничья, где обе стороны разменяли все свои фигуры и остались только две голые королевы. Но, - он назидательно поднял палец, - такая ничья должна была быть достигнута только в результате честной борьбы, без поддавков. И в этом случае у нас как бы оставались два равных сознания, избавившиеся от всех ядов, которые сливались в танце, как Инь и Ян.

«Дед явно нахватался дешёвой эзотерики отовсюду», - подумал Александр. - «Впрочем, кто я такой, чтобы относиться к этому высокомерно? Просто обычное развлечение одинокого старика».

- Ну а если один из них всё-таки побеждал? То что?

- Тогда, - загадочно улыбнулся Гончев, - более сильный ум поглощал более слабый.

- Поглощал? Вы хотите сказать «подчинял»? «Порабощал»?

- Порабощал? – Гончев усмехнулся и потрепал кота. – Это вот Гамбит полагает, что поработил меня. И вы знаете, я думаю он совершенно прав!

Оба засмеялись.

- Ну и что случилось с этой сектой, с «Игроками»? Они где-то существуют сейчас?

Гроссмейстер отрицательно повертел головой:

- Разумеется, нет. Каждая религия при её основании обещает, что она уж точно приходит навсегда, чтобы дать людям окончательные ответы, но даже у самых успешных срок жизни очень ограничен. Даже если посмотреть на самые известные нам долгоживущие религии, то мы увидим, что их суть радикально меняется в течении их жизни. Возьмите хотя бы христианство – что общего между маленькой иудейской сектой искателей истины две тысячи лет назад и теми транснациональными корпорациями по промышленному производству надежды и страха, которые мы видим сегодня? Большинство же школ, церквей и религиозных сообществ просто исчезают в никуда. Про «Игроков» сейчас почти ничего не известно – та история с Сассой и каким-то раджой была одним из последних свидетельств её существования. Как знать, может Сасса, будучи свидетелем полного упадка секты, просто решил удачно приватизировать её «интеллектуальную собственность»? В дальнейшем секта возможно просто потеряла популярность и исчезла, может всех её членов вырезали во время мусульманского завоевания Индии, а может даже они и рассеялись по миру, как цыгане. По крайней мере есть загадочные истории, что «Игроки» дошли до Ближнего Востока, там, во время крестовых походов, влились в ряды Тамплиеров, а уже через них шахматы и распространились по Европе. По крайней мере, одним из обвинений, которые церковь предъявляла магистру ордена Жаку Де Молэ на процессе Тамплиеров, было увлечение некоей «дьявольской игрой». Хотя, наверняка это всё просто легенды. Впрочем, - внезапно спохватился Гончев, - я уже, наверное, утомил вас своими историями. Давайте-ка лучше ещё партейку!

- Ну что вы, ничуть не утомили! Вы – великолепный рассказчик! Но и партию было бы тоже здорово! – на самом деле Александр действительно немного устал от стариковской домотканной эзотерики и с большим удовольствием перешёл бы непосредственно к шахматам.

- Но сначала ещё кофе, да?

- Ох, ну разумеется не откажусь!

Гончев аккуратно ссадил на пол недовольно мяукнувшего кота и, прихрамывая, вышел из комнаты.

- Я пока пороюсь в ваших сокровищах? – крикнул ему вслед Александр.

- Ну конечно! - выкрикнул откуда-то издалека Гончев. - Я потом подберу кое-что специально для вас.

«Да», - думал Александр перебирая вещи, пока старик где-то готовил кофе, - «надо будет обязательно купить пару шахматных наборов, может быть вон ту статуэтку королевы в подарок жене и, наверное, какую-нибудь книжку по тактике – почитать в самолёте. А дед определённо умеет продавать! Эх, если бы у него не шалила кукушка, то можно было бы даже как-нибудь записать с ним мастер класс по продажам для начинающих консультантов».

Гончев вскоре вернулся с кофе. В процессе его употребления они не спеша – Александру даже показалось, что Гончев это делает как-то нарочито медленно – расставляли фигуры и обменивались маленькими любезностями. Кофе был, как и в прошлые разы, невообразимо вкусный и оказывал какое-то странное действие – он бодрил, но не просто бодрил, а ещё и как-бы прояснял сознание и делал ощущения какими-то особенно отчётливыми – Александр даже вспомнил, как когда-то в Голландии попробовал немножко «магических грибов» - ощущения чем-то отдалённо напоминали те.

Александр снова играл белыми. Он размял руки, хитро глядя на гроссмейстера, как бы давая понять, что готов к драке, и протянул уже было руку к пешке, как Гончев прервал его:

- Прежде чем вы начнёте, вы позволите дать вам маленький совет?

- Ну разумеется! Я весь внимание! – рука Александра зависла в воздухе.

- Знаете, вы действительно очень неплохо играете для любителя. Но... вы играете головой...

- А как надо? – удивился Александр.

- А вы попробуйте играть не головой, а умом.

- Не головой, а умом? Очень интересно! – Александр внутренне прихмыкнул про себя.

- Да, именно так. Вы попробуйте, правда. Ну, ходите!

«Не головой, а умом», - подумал Александр. – «М-да, у старика кукушечка действительно слегка гуляет. Хотя... гуляет-не гуляет, а в этом, правда, что-то есть».

Александр снова пошёл d4, но на этот раз Гончев стал разыгрывать староиндийскую защиту. «Не головой, а умом, не головой, а умом...» - почему-то вертелась в мозгу фраза гроссмейстера. И вдруг... как будто что-то перещёлкнуло у него в голове, и он внезапно осознал, что уже является не шахматистом-любителем Александром Гучковым, а королевой, окруженной верными воинами. И теперь не Александр раздумывал над ходами, а королева видела, куда посылать своих слуг. Грациозным движением руки она бросила свои войска в сражение. Её армия медленно, как тяжёлая машина, развернулась на поле боя и приготовилась к атаке. По сигналу королевы пехотинцы выдвинулись вперёд и стали захватывать удобные позиции. Конница ринулась совершать фланговый охват. Боевые колесницы приготовились к броску. После небольших позиционных стычек королева увидела, что центр остался за ней. Она приказала ударной группировке сосредоточиться. Она видела, как вражеская армия пребывает в смятении, их силы разбились на два фланга и плохо взаимодействовали между собой. Её войска захватывали всё больше и больше пространства и были уже готовы для решающего удара... И вдруг на поле слева от неё запрыгнул красивый чёрный король и протянул к ней свои жадные руки. Королева даже на секунду испугалась, но потом, презрительно окинув наглеца взглядом, поняла, что тот совершил смертельную ошибку – поле надёжно охранялось. Она дала знак стражнику и тот, не мешкая, наотмашь рубанул мечом. Король упал на колени, обратив к ней полный боли и непонимания взгляд, так что ей стало его внезапно жалко. Стражник прикончил короля ещё одним ударом, встал над ним и стал рыться в его вещах. Королева с какой-то странной тревожной грустью смотрела на мёртвого чёрного раджу и нависающего над ним стражника, как вдруг ощутила какое-то странное жжение. Она сначала не придала ему особого значения, но жжение нарастало и стало в итоге совершенно нестерпимым. Королева в испуге оглянулась вокруг и вдруг увидела на дальнем конце доски брамина Сассу, сверлящего её безжалостным взглядом - приглядевшись, она узнала в брамине Гончева, только значительно, на несколько тысяч лет моложе. Уйти ей было некуда. «Так вот почему он прыгнул сюда» - догадалась она, глядя на поверженного чёрного короля. Приказать кому-либо из своих воинов закрыть её от испепеляющего взгляда она тоже не могла. Она ещё раз в панике оглянулась вокруг, пытаясь судорожно найти хоть какой-то выход – всё было бесполезно. «Это мат», - догадалась она, закрыла глаза и смирилась с неизбежным.

Гроссмейстер внимательно смотрел на доску, на которой чёрный слон ставил мат белому королю. Он немного подвигал фигуры, перебирая различные варианты, потом легко поднялся с кресла. На вид ему было сейчас не больше пятидесяти – ещё крепкий мужчина с густой чёрной шевелюрой с только-только начинающей пробиваться сединой на висках. Гончев обошёл столик, легко наклонившись, поднял с пола ворох одежды и пару ботинок, подошёл к стоящей в нише печке, отвинтил громоздкие “барашки”, открыл дверцу и запихнул одежду в нутро печки, потом закрыл дверь и тщательно закрутил винты. Через секунду в печке бесшумно бушевало весёлое пламя.

- Гамбит! – окликнул гроссмейстер.

Кота не было слышно. Гончев беззлобно выругался на каком-то древнем гортанном языке, подошёл к полке, вытащил «Chess Review» за 1957-й год, поудобнее уселся в кресло, накрыл ноги клетчатым пледом и погрузился в чтение.