Юлия Ф

Тень ангела

На город опускалась алая дымка заката, последними лучами солнца подсвечивались травинки и деревья, камень гор блестел в них, будто объятый огнём.

 

Она металась из стороны в сторону, мельтешила, пытаясь разыскать хоть малейший намёк на врага.

 

— Всё в порядке. Тебе не о чем волноваться. Готовься к испытанию.

 

Вот, припорошённое листьями, на земле нашлось свежее, истекающее кровью тело. Один из охранников. Раны глубокие и узкие — работали клинком.

 

— Что случилось? Я ведь знаю, что не всё в порядке.

— Он здесь, Кира. Убийца проник на территорию и избавился от нескольких наших людей, с ними нет связи.

 

Лёгкое шевеление в стороне. Рукоять кинжала свободно ложится в руку, та заносится немного назад — подготовка к удару. Кира останавливается и осматривается, готовая к бегу, броску или защите. Ко всему.

 

Тёмная фигура показалась из тени крон, блеснуло алым окровавленное лезвие всего в паре метров...

 

В неизвестного полетел небольшой метательный нож, точно, чётко, но был молниеносно остановлен оружием незнакомца. Несколько звёздочек отправились следом секундой позже, но, похоже, тоже так и не достигли намеченной цели.

 

Всё происходило слишком быстро, и любой наблюдатель вряд ли успел бы даже осознать что-то.

 

Отправляясь в ближний бой, Кира извлекла из-за спины отцовскую саблю — лучшее боевое оружие во всём доме после её ножей. Она подошла совсем близко, молнией опутывая неизвестного и проводя точные, скользящие атаки; кружилась, приближаясь и отдаляясь, пока противник отклонялся.

 

Но наконец он понял ритм её движений, поэтому следующего выпада Кира не ожидала. Его лезвие струной вытянулось в сторону, на уровне её живота, — девушка не успела остановиться.

 

— Не останавливай меня. Я разыщу и схвачу его.

 

Неизвестный повернулся, и Кира в результате смогла увидеть черты его лица, очень знакомые черты.

 

— Нет...

 

Бросив последний ледяной взгляд, парень снова растворился в тени покрасневших в последних солнечных лучах деревьев. Последнее, что бросилось ей в глаза — кровоточащее плечо, из которого он осторожно извлёк одну из её звёздочек, забирая с собой.

 

Кира повалилась на землю, до сих пор не осознавая, сколько крови теряла каждую секунду... Она не сможет выжить.

 

— Вернись.

 

***

 

Феликс оглядывал толпу, прислушивался, лавировал меж людьми и мраморными колоннами. Конечно, его беспокойству, умело скрытому за маской серьёзности и равнодушия, не было предела.

 

На его празднике неведомым образом оказались очень опасные люди, а его дочурка, эта ещё совсем маленькая и едва ли не беззащитная Кира вызвалась сходить за ними, да ещё и в одиночку.

 

И вот в самом тёмном месте круглого зала блеснуло нечто, отдалённо напоминающее шпагу. По длине всего лезвия текла свежая кровь.

 

Быстрым шагом приблизившись к ещё далее отошедшей в тень фигуре, он не мог понять, что случилось. Это может быть его дочь, испачканная кровью, и она просто не хочет перепугать гостей. Но она точно ниже, да и плечи у́же будут...

 

Чёрная накидка вместо ожидаемого боевого костюма прояснила разум. Кортик, извечный спутник мужчины, вмиг оказался зажатым в ладони; его острый кончик был направлен на неизвестного...

 

Но один точный выпад всё решил. Лезвие вылетело из его руки, с глухим стуком приземлившись на плитку пола. Этот звук потонул в гуле толпы.

 

Уклонившись от двух выпадов, Феликс по наитию отступил назад, на свет, и противник последовал за ним. Стала видна нижняя часть его лица, и увиденные черты показались знакомыми...

 

— О нет... — прошептал мужчина, ещё дальше уходя от него. Но Феликс не успел ничего предпринять перед единственным, но точным выпадом противника...

 

***

 

Она погрузилась в темноту, непроглядную и холодную, исполненную боли и отчаяния. Гулким эхом прокатываясь по ней, отовсюду раздавались голоса.

 

Будучи в агонии, не в силах даже пошевелиться, Кира кричала. И каждый её крик, каждый горестный вопль душащая пустота жадно вбирала в себя и не оставляла даже этого.

 

Девушке хотелось забыться, навсегда уйти, но... где она была сейчас?

 

Сладостные мысли о последнем издыхании, коротком миге боли перед необратимым исчезновением растворились в небытии вокруг. Но они больше не казались ужасными, даже чем-то манили.

 

Ох, слышал бы это папа сейчас...

 

И тогда девушка снова ощутила тяжесть своего тела, новую боль, лишь дополнившую старую... И с большим трудом открыла глаза.

 

— Кира! – крикнула плачущая Морэна, подруга и целительница. По щекам её градом катились слёзы, она явно хотела броситься на шею подруге, но этого делать не стоило. Позади стоял Авенир, брат девушки, облегчённо улыбался.

 

Она лежала в соляной пентаграмме, по углам горели свечи, а запах был как минимум... странным.

 

— Не поднимайся, — прошептала Мор, заметив попытку подняться.

 

— Что случилось? — поинтересовалась Кира, послушно опускаясь обратно на мокрую землю. Заметив переглядки друзей, она насторожилась ещё больше.

 

— Лучше тебе не знать, — в унисон произнесли они.

 

Кира только покачала головой и огляделась. Сквозь тьму поблёскивали дальние огни города... Времени прошло много.

 

— Кира... — Мор замялась, когда снова заговорила. Внимание девушки обратилось к ней, и пришлось продолжить. — Твой отец... Он похищен.

 

***

Поляна, на которой она оказалась в мгновение ока, выглядела устрашающе: выжженная земля, множество рун и свечей, собрания разных трав. Запашок тоже был не из приятных.

 

Кира огляделась, выискивая хоть одну живую душу в месте, которое сейчас казалось чужим.

 

— Миша! — крикнула девушка. — Я знаю, что ты где-то здесь, можешь не скрываться!

 

Шорох за спиной мгновенно привлёк её внимание.

 

— Я никуда и не прячусь, милая, хотя жаль, что ты меня раскрыла.

 

Из тени деревьев показался высокий парень в тёмном плаще, что совсем недавно боролся с ней. Теперь капюшон свободно лежал на плечах, открывая немного заострённые, точёные черты лица; длинноватые светлые волосы красиво ниспадали. Девушка в иной раз залюбовалась бы им, но не могла позволить себе этого сейчас. По щекам заструились слёзы.

 

— Это всё был ты?! Всё это время это был ты?..

 

Блеснув белозубой улыбкой, Михаил кивнул и подошёл ближе, хоть и продолжал стоять в некотором отдалении.

 

— Я? Неужели ты обвиняешь меня во всех своих бедах? Жизнь ангела непроста, знаешь ли. Все ждут от тебя новых свершений, милосердия и... всего прочего. Но неужели я могу быть повинен в произошедшем с тобой? Разве мог нападать на свою идеальную подружку детства? Разве мог убивать людей и подарить смертельную рану тебе? И уж точно сотворить это...

 

Он указал куда-то в сторону, и, обернувшись туда, Кира увидела неподвижное тело. Присмотревшись, она заметила повисшие на цепочке часы, блестевшие в свете звёзд, и ужаснулась. Это был её отец.

 

— Можешь даже не пытаться, — заметив её попытку метнуться к нему, сказал Миша. — Видишь зеркала? Моя клетка, состоящая из света, неразрушима. Тебе её не преодолеть.

 

И, действительно, у её ног были раскиданы неприметные на первый взгляд осколки зеркал. Отражённый в них свет заключал её в настоящий кокон и не выпускал наружу.

 

Совершенно непринуждённо парень продолжил дело, от которого его оторвали. Он рисовал что-то вокруг лежащего без движения Феликса, шепча какие-то заклинания на непонятном для Киры просветлённым языке.

 

Внезапно вся поляна озарилась алым светом; он исходил от линий рисунков по всей её площади.

 

— Видишь ли... Чтобы получить недоступную моему виду земную магию, необходима сила одного из Хранителей. Первоначально я хотел забрать твою мать, но папочка просто под руку попал, хотя с ним справиться было посложнее.

 

Парень снова что-то зашептал, и девушка ощутила, как силы покидают её. Феликс рядом мелко затрясся, сковываемый судорогой.

 

Но скоро он замер и перестал дышать.

 

Издав пронзительный крик, Кира, собрав всё отчаяние, всю свою ярость, сосредоточила всю оставшуюся силу в ногах, желая прорваться сквозь незаметные путы. Показалось, будто внутри появилось нечто новое. До последнего пробуждения такого не было... Но сейчас не до этого.

 

Она поняла, что сможет преодолеть даже свет, если захочет.

 

Весь мир будто остановился для неё, когда девушка переступила преграду. В порыве клинок, неведомым образом оказавшийся в руках, пронзил насквозь Михаила, вряд ли успевшего что-либо заметить. А сама девушка, не прошло и мгновения, оказалась у отца.

 

И, на её удивление, он всё же приоткрыл глаза и прошептал:

— Береги себя, милая...

 

...Прежде чем снова закрыть их уже навсегда.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 1. Оценка: 3,00 из 5)
Загрузка...



Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...