- Не люблю есть мутантов, - сказал Юха расправляя концом ножа кожистое крыло с маленькой, почти человеческой ручкой на конце. – Неизвестно, что с ними не так. Съешь – и отравишься.

- Не хочешь – сиди голодным, - отрезал Ив.

- Я же не сказал: не буду. Я сказал: не люблю.

- Печеное всяко можно есть.

- Как жаль, что я оленя спугнул, - с преувеличенным раскаянием вздохнул Юха и скосил хитрый глаз на Ива: все еще сердится?

- Плюнь. Хорошо, что я тебя не подстрелил.

Больше Ив ничего не добавил. Он был добрым, за что его и обожала малышня.

Ив сердился на Юху не за оленя, а за то, что тот тайком увязался следом. Парнишка крался от самого поселка, прячась весьма умело.

Когда Ив прицелился в оленя, Юха понял, что настало время объявиться. Добыв много еды, Ив обрадуется и не станет сильно сердиться на Юху, потому что нельзя радоваться и сердиться в одно и то же время.

Все внимание Ива сосредоточилось на линии между концом стрелы и блестящим оленьим глазом. Пользуясь подходящим моментом, Юха подполз ближе, и тут сучок под его локтем с треском сломался. Ив вмиг перекинул острие стрелы на куст, скрывавший Юху. С криком: «Ив, это я», мальчик распластался на земле, упав лицом в заросль жгучки, отчего завопил еще громче. Стрела, чмокнув, вонзилась в ветку над ним, осыпав листьями.

Слышно было, как ломится сквозь чащу вспугнутый олень.

Ив вытащил Юху за шиворот, хотел дать щелбан, но увидел искаженную плачем несчастную мордашку, всю в семенах жгучки, отпустил ворот, разжевал конец палочки и молча принялся счищать с юхиной кожи мелкие клейкие зернышки.

 

Ив с Юхой, как все сироты Поселка, выросли в Общем доме. Точнее, вырос Ив, а Юхе предстояло расти еще лет пять, прежде чем его сочтут достаточно взрослым для испытаний.

Ив уже прошел инициацию, и сейчас, как заведено, шел жениться.

Если честно, он не знал, зачем ему жена. Но так полагалось.

Чтобы как-то определиться, Ив побродил между домами, критически осматривая поселковых женщин. Невест приводили из разных мест. Больше всего было Заречных. За ними и ходить не нужно - переплыл реку, перевез на бревне жену - и живи! Были рыжие Горянки. Неутомимые и смелые, но своевольные. Были низкорослые тихие Лесовички. Конечно, маленькую жену легко прокормить... Но Иву хотелось чего-то другого. Чего - он и сам не знал.

Бирюк Ден, что жил на отшибе, привел жену из Луговых. Вот это была жена так жена! Ив спросил, когда она целым бревном толкла зерно в ступе:

- Шру! У вас в поселке все бабы такие здоровенные?

Шру радостно оскалила литые зубы, крепкие, как у медведицы.

- Я еще хилая! А ты чего, нашу хочешь взять? Бери, дело хорошее – будет мне с кем побалакать!

Пожалуй, такую жену: на полголовы выше его самого и в два раза шире, можно завести. Она и тушу лося запросто утащит, и самого Ива заодно, если лось подомнет. Полезная в хозяйстве жена. И жениться можно не завтра – потому что Луга далеко, туда идти и идти, через Заросли и Болота. Перед тем, как осесть и зажить своим домом, Иву хотелось попутешествовать, но он боялся, что его осудят за легкомыслие.

Он подробно расспросил Шру про дорогу, завернул в кротовую шкурку подарок: настоящие железные наконечники для стрел – на Городище подобрал. Поход туда завершал инициацию. Взял нож – железный, тоже с Городища; верный лук, который сделал сам; обмотал ноги кусками крепкой лосиной шкуры и пошел.

Пока шагал по Светлому лесу, пел во все горло – места свои, не опасные, дорога легкая, а вот в Зарослях умолк и стал чутко слушать. Чудились взгляд в спину и шуршание веток о чьи-то бока... Ну, на то они и Заросли. Тут полно странных тварей. Вдруг сквозь листву среди летучих солнечных бликов увидел - стоячие. Сам остановился и замер. Разглядел белое пятно, легкую голову с парой рожек... Олень! Ив бесшумно наложил стрелу, прицелился, и тут в ближнем кусте затрещало. Что за нечисть! В Зарослях, если хочешь остаться живым, надо сперва стрелять, потом разбираться.

Ладно, Юха успел упасть вовремя, а то его маленькая жизнь тут же и закончилась бы.

Ив отчистил замурзанную мордашку, вытащил из дерева стрелу, а Юха растер в ладонях листья бездорожника и намазал щеки – чтоб не так зудели.

- Утром, - сказал Ив, - доведу тебя до Светлого леса и дам пинка, чтоб бежал до самого Поселка и не оглядывался. Усек?

- Усек, - сказал Юха. А сам подумал, что до рассвета еще ого-го сколько времени. Что-нибудь да случится.

 

В сумерках Ив подстрелил летучку. Нормальную дичь они распугали.

- Дуй за хворостом. Должна же от тебя хоть какая-то польза быть. Да осторожней, гляди! Здесь тебе не дома!

Юха ушел в кустарник и не подобрал и пары сучьев, как увидел гнездо золотинки – яму, прикрытую слабо светящейся паутиной. В другое время Юха и близко к ней не подошел бы, но сейчас, стрельнув по сторонам глазами и высунув язык, он аккуратно подобрался к самому краю и перед тем, как шагнуть в паутину, заорал. Вышло натурально, потому что он взаправду боялся. Паук-золотинка нападал молниеносно, кусался больно, тело от его укусов чернело и распухало: человек послабее мог и умереть.

Золотинка появился мгновенно. Только что его не было – и вот он: круглый, блестящий, узорчатый, размером с большой дождевик, с целым пучком острых цепких лапок. Теперь уж Юха заорал всерьез и принялся пихать золотинку концами палок. Ив вырос на краю ямы, пальцами сжал головогрудь паука и одним движением своего замечательного ножа отсек брюшко.

Потом за шиворот выдернул Юху из ямы – золотинка и разрубленный мог укусить.

- Юха, какой ты дурак! Как я тебя одного отправлю, если ты на ровном месте два раза подряд чуть не погиб? А если вернусь с тобой – весь Поселок засмеет. Ходил за женой - а привел Юху! Ну вот что с тобой после этого делать?

Юха никогда не слышал, чтобы Ив так много говорил. Наверное, он и вправду здорово рассердился.

- А ты возьми меня с собой! – пискнул он и сжался в комочек.

Ив аж взвыл, сел с размаха, поставил локти на колени, потер лицо ладонями.

- Дурак ты, Юшка! Сам подумай, ну, как я тебя возьму! Это ж не на Ближние ручьи сходить. Тут опасно. Недаром в нашем поселке только Бирюк жену из Лугов привел.

- А может, остальным тамошние девки просто не нравятся?

- Ага! Много ты понимаешь! Ладно, давай еду готовить. Вон, можешь задницу золотинки съесть, раз летучку не хочешь.

- Не, она твоя – ты его убил!

Они без приключений развели костер и пожарили мутанта. Съели жесткое, будто вяленое, мясо, а потом разделили пополам сочащееся жиром паучье брюшко – редкое лакомство.

 

Друзья лежали у костра на куче папоротников под плащом Ива. Жар с тихим звоном перебегал по углям, дым седой струйкой тянулся к звездам, глядевшим на двух ребят. Костер казался Юхе добрым-добрым старым дедушкой с длинной узенькой бородой.

Мальчик прижимался к Иву и иногда терся зудящей после жгучки щекой об его одежду. Ив дышал сквозь мягкую шевелюру. Кожа под детскими волосами пахла домом и какими-то хорошими смолистыми травами. И, хотя Ив досадовал на Юху, на душе его было тепло оттого, что дружок рядом.

- Когда мы доберемся до Луговых, ты скажешь им, что я твой брат? – сонно пробормотал Юха.

Угу, - ответил Ив. Конечно, он и есть его брат, кто же еще, хотя они совсем не похожи: Ив с его темными прямыми волосами, свисающими вдоль щек, и Юха с пушком на голове, как у бурой белки. Наверное, мать у Юхи из горянок была...

 

Наутро Ив сказал:

- Ладно, Юха, леший с тобой, оставайся. Только смотри: чтоб слушался. Места тут в самом деле опасные.

- А то я не знаю, - отвечал Юха, сияя пятнистой от жгучки мордашкой.

Три дня они пробирались по Зарослям. Чем дальше шли, тем гуще становились чащоба. Ив подстрелил незнакомую толстую птицу с белой полоской поперек хвоста. Ее хватило на два дня. Юха нашел целую поляну дикой морковки и поймал лемминга, запутавшегося в траве. Заросли кишели едой. Но продираться сквозь переплетенный гибкими ветками бурелом было трудно. Некоторое время они шли кабаньей тропой, сгибаясь под низко растущими сучьями, но тропа свернула вбок от показанного Шру направления, и пришлось снова перелезать через одни упавшие стволы и проползать под другими.

Ив надеялся, что когда они выйдут к болотам, станет легче.

Как бы ни так! Едва заросли поредели, под ногами захлюпало. Вначале они обходили лужи, утопая в сырых мхах по щиколотку, потом – по колено, потом пришлось и вовсе прыгать с кочки на кочку над покрытой бурой пленкой водой.

Ив срезал крепкие палки для обоих, размотал с пояса веревку - один конец оставил на себе, другой привязал мальчику поперек туловища. Если тот ухнет в болото, он его вытянет.

Плохо, что Ив не нашел примет, про которые рассказала Шру. Конечно, много лет утекло с тех пор, как они шли через болота с Бирюком, многое могло измениться. Но не беда! Направление известно, а через хляби при известной сноровке можно перебраться.

На краю островка, образовавшегося вокруг серого скелета огромного дерева (видимо, когда-то в этих местах рос великий бор) пришлось остановиться. До следующего сухого места было далеко. Ив прикинул, что в одиночку он перескочил бы при помощи палки на торчащую из воды корягу, с нее - на другую, а там – на островок с кустами, но с Юхой так не выйдет. Он потыкал палкой в дно, разбудив пузыри с противным запахом.

- Пошли назад. Надо другое место искать.

- Ив, давай я на дерево влезу, и погляжу, что вокруг. Ты подсади меня только.

Вскоре, наступив Иву на сложенные руки, а потом - на плечи и голову, Юха уже карабкался по сухим веткам не хуже бурой белки, именем которой звался.

- Ив! Там дорога! Или мост! – закричал мальчик сверху. – Прямо через болото! С деревьями!

Непонятно, хорошая это была весть или плохая, но посмотреть стоило. Путники заторопились сквозь заросли, ступая по веткам, под которыми плескалась вода.

Конечно, это была никакая не дорога, а странное дерево, которое росло лежа. В темную воду уходили корни, выпущенные из ствола, вверх поднимались ветви, иная толщиной с березу из Светлого леса, а ствол тянулся вглубь мертвого леса неизвестно куда над самой водой. Ветки, чтобы не затенять друг друга, росли редко и врастопырку, поэтому из ствола получился неплохой мост. Правда, он забирал к западу, а Луга лежали к югу, но Ив рассудил, что лучше сделать крюк по открытой местности на той стороне болота, чем лезть напрямик незнамо как.

Древний ствол оброс мхами, какими-то пузырчатыми листьями, веточками, прозрачными воронками, населенными всякой мелочью. Из-под ног в панике удирали разнообразные твари. Среди них могли быть и ядовитые. Ив хотел вначале пустить Юху вперед, чтоб всегда видеть его, но передумал и велел идти сзади, слегка подергивая за веревку – мол, тут я, никуда не делся.

Скользя по обросшему стволу, они пробирались вперед, от ветки к ветке.

Дерево казалось бесконечным.

Солнце покрыло небо оранжевыми перьями, прощально заплясало меж стволов. Начало темнеть. В воде под древесным мостом скользнуло что-то белесое. Ив моргнул – померещилось? Тут Юха дернул за веревку – он тоже заметил призрачное движение.

- Видал?

- Да мало ли тут тварей! На всякий случай, руки в воду не суй – вдруг сожрет.

- Мы сами его сожрем, - сказал Юха.

И тут вторая тварь, крупнее первой, проплыла под лежачим стволом. Это был бесцветный червь в перевязках. За ним плыли еще два.

- Ох ты! – сказал Юха и посмотрел на Ива круглыми глазами.

- Валим!

Они зашлепали и зачавкали по стволу, не обращая внимания на разбегавшуюся мелочь, а следом в темной воде уже неслись гирлянды белых, похожих на живые кишки, червей. Некоторые поднимали над водой безглазые концы с пастями в виде покрытых зубами воронок, хотя, зачем – непонятно. Они же были слепыми. Должно быть, чувствовали дрожь от шагов.

Впереди вздымалась мощная ветвь с развилкой, Ив решил, что надо забраться на нее, подальше от воды, понаблюдать за тварями и переждать темноту.

Мощный рывок чуть не сбросил его с дерева. Если бы не ухватился за обломок сука – улетел бы в болото.

Оглянулся: как Юха? И обомлел, увидев у плеча покрытый костяными зубами вогнутый диск с расширяющейся посередине дырой! Огромный червь нацелился сожрать его. Веревка уходила прямо в ротовую дыру. Где Юха?! Пытаясь освободиться, чудище в плаще брызг выскочило из воды, чтоб с разгона ринуться вниз, и тут, сквозь его полупрозрачную оболочку, Ив увидел Юху! Сперва - ладонь с растопыренными пальцами на фоне темного комка, а рядом - перевернутое лицо с разинутым ртом, прижатым к оболочке.

Ив успел намотать ослабшую при прыжке червя веревку на обломок сука и свесился вниз. Он попытался ножом вспороть оболочку над Юхой, но боялся задеть мальчика. Червяк рванулся в глубину и ушел было, но добрая веревка не пускала, и он вертелся и прыгал, как вьюн на крючке. Волны перехлестывали через ствол.

Ив не удержался и съехал прямо на слизистую спину. Полуслепой от грязной воды, он принялся колоть и кромсать бьющееся рядом полупрозрачное тело. Это было все равно, что резать незастывшую смолу. Плоть соединялась сразу за ножом. Юху он потерял.

Вокруг кишели червяки всех размеров. Видимо из ран чудовища все же что-то сочилось. Хотя истерзанный червь неистово бился и извивался, они умудрились облепить его, как пиявки, присосаться к порезам. Отпихиваясь от приставучих ртов, Ив кое-как выполз на дерево и принялся тянуть за веревку, надеясь выдернуть Юху из пожираемого сородичами великана. Веревка не поддавалась. Не удержавшись, Ив плюхнулся по другую сторону дерева, передняя часть замученного червя вытянулась и, обломок того же спасительного сука распорол его бок. Наружу выпала безвольная рука Юхи.

Что было дальше, Ив не помнил. Пришел в себя он в развилке той самой ветви, которую приглядел раньше как наблюдательный пункт. Подобно маме-ревунихе, он прижимал к себе Юху. Тот корчился, кашлял и судорожно, со свистом втягивал воздух. Значит, жив.

Обрывок веревки болтался на поясе. Ив привязал им себя и Юху к ветке. Внизу кипела черно-белая каша из воды и червей. Самые маленькие выпрыгивали в воздух, но достать путников не могли. Ив воткнул нож в дерево, болото с червями и небо в гаснущих перьях бешено вертелись, оставаясь при этом на своих местах. Ива вырвало, он полетел в разноцветную кружащуюся тьму, потом и вовсе перестал существовать. Должно быть, наглотался ядовитой болотной жижи до потери чувств.

 

Очнулся он в сумерках, но уже серых, утренних. Юха, обхватив его и прильнув всем телом, дрожал и скулил по щенячьи. Ива тоже била дрожь. Еще бы, без солнца, да в мокрой одежде. Давно он так не мерз!

Вода внизу была как черна и спокойна, словно черви просто приснились им. Видимо, жуткие твари охотились по ночам.

- Юха! Ты живой?

- Пока живой, но вот-вот околею от холодряги. Пошли уже?

Все вещи, кроме ножа и куска веревки, пропали. Особенно жаль было лука, да и плащ сейчас пригодился бы. Ив с тоской огляделся: ни кусочка, ни обломка.

Конечно, безопаснее было бы посидеть в развилке до полного рассвета, но сил больше не было мерзнуть. Разминая окоченевшие конечности, они кое-как сползли вниз и, держась за руки, заспешили вдоль по стволу.

Когда ствол раздваивался, Ив неизменно поворачивал к югу.

Юха шлепал позади. В животе у него бурчало, но малец не жаловался. Если так пойдет дальше, придется ловить и есть подножных тварей.

Ветерок принес манящий аромат. Не съедобный, нет, но такой... увлекательный! Иву ни с того ни с сего вдруг пришла фантазия взять кого-то за руку и смотреть в глаза... Парень нахмурился. Он знал, что некоторые болотные растения приманивают запахом мелких зверушек - вдруг эти тоже? Но в любом случае, пока они идут по дереву, растениям до них не добраться. Представилась картинка: жирный растительный великан, чавкая корнями, бредет по трясине – но это была ерунда: после страшной ночи и болотной отравы мерещилась всякая дурь. Ив потряс головой, отгоняя морок. На всякий случай он покрепче сжал Юхину руку, и они двинулись дальше, невольно наслаждаясь ароматом. От движения ребята начали согреваться. Ствол приподнялся повыше на подпорках-корнях. Под ним росли кусты - видимо, дерево выползло на мелководье.

Вдруг за очередным поворотом ослепительно вспыхнуло солнце. Морщась и жмурясь, путники смотрели на остров, заросший высокой травой.

- Это Луга? – спросил Юха.

- Непохоже.

Шру говорила, что между Болотом и сухими Лугами тянется полоса Зарослей, а здесь, прямо от воды, сплошняком рос обычный тростник. На холме он сменялся цветущими травами.

Ствол дерева огибал остров на некотором расстоянии от берега, но ветки, ловя солнце, распластались над метелками тростника.

Обсохнуть, погреться на солнышке, найти что-либо съедобное, переночевать вдали от опасных болот было очень соблазнительно.

Ив аккуратно сполз в воду, принял Юху на руки, и вскоре они, по пояс в донной грязи, выбрались на сухой берег.

В траве росли ягоды, прыгали толстые съедобные кузнечики, а корни дикой морковки на влажной почве вымахали с ладонь. Юха пасся, как маленький кабанчик, Ив не забывал смотреть по сторонам.

И все-таки первым деревню увидел Юха. В поисках съестного малец забирался все выше и выше, и вдруг рухнул в траву. Он стал призывно махать рукой. Ив подполз по-змеиному, и они, лежа бок о бок, долго рассматривали непонятную деревню на другой стороне холма.

На склоне стояли круглые шалаши. Довольно убогие, но украшенные султанами цветов с тем самым манящим ароматом. Ноздри Ива затрепетали, и недобрые подозрения укрепились в душе.

От маковки и до основания шалаши покрывали сухие широкие листья. Похоже, что цветочные стволы служили им опорами. В расположении хижин при желании можно было разглядеть круг, но в целом они стояли довольно беспорядочно. Большого Дома нигде не было видно. Что же, жители совсем дикие? Жилища соединялись заросшими тропинками, а чуть в стороне зеленела поляна с низкой травкой, то ли скошенной, то ли вытоптанной, то ли съеденной, то ли просто другого вида. Ив с Юхой смотрели долго, но странная деревня будто вымерла.

- Где все? – шепотом спросил Юха.

Иву первым делом подумалось, что всех съели черви, или унесли духи, одурманив ароматом. Он помотал головой. Снова в нее лезли непрошеные сказки, вроде видения бродячего растения-хищника. Хотя в незнакомом месте надо держаться настороже.

- Похоже, деревню бросили.

Скорее всего, это временные жилища. Люди приходят сюда провести обряды и уходят до следующего раза. Уж больно нежилой вид у селения.

- Ага! Поглядим, да?

- Значит так, Юха. Туда – ни ногой. Собирай съедобное, но только на этой стороне холма, а я пока сплету короб. Дальше видно будет.

Пока Ив резал тростник и плел из него подобие конусообразной корзины, Юха натащил целую кучу вершков и корешков, добыл двух ящериц, кладку яиц, а также набрал крупных ракушек, которые они съели сырыми, поскольку Ив опасался, что дым костра привлечет обитателей деревни. Самые крепкие скорлупки Ив отложил для будущих стрел.

Воздух за время их трудов стал голубым и задумчивым, а по видимому краю неба пролегла смуглая полоса. Закат обещал хорошую погоду и холодную ночь. Можно, конечно, нарвать травы и зарыться в ее ворох.

В болотах булькали и плюхались. Охотился кто-то увесистый. Даже на высоком берегу ребята чувствовали себя неуютно. Где безопаснее устроиться на ночь: на дереве у воды или на вершине холма? Или в шалаше брошенной деревушки? Она же стоит пустая, без признаков жизни. За целый день в домах никто не шелохнулся.

Может быть, осторожность Ива граничит с помешательством? Нападение червей потрясло его гораздо больше, чем Юху. Казалось, мальчик забыл, что был проглочен и почти погиб, а может, просто лишился чувств и ничего не помнил. Или память его не могла вместить непомерного ужаса и просто отринула его? Ив не хотел напоминать ему о кошмаре.

Деревня перестала казаться ему такой уж опасной.

- Юха, как насчет того, чтоб переночевать в хижине?

Тот быстро-быстро закивал. Ему давно хотелось осмотреть деревню, но он молчал, раз обещал Иву во всем слушаться.

 

Ступая беззвучно, они спустились к крайней хижине. Цветочный султан над ней засох, скривился и уперся в почву. Все сооружение едва превышало рост Юхи. Вблизи стало понятно, что это никакая не хижина, а всего-навсего крупное растение с листвой до земли. Ив досадовал на себя: у страха глаза велики. Надо же: цветочков испугался! До чего дошел! Но как объяснить тропинки и вытоптанную поляну поблизости?

- Это растение, Юха.

- Ага, я так и подумал. Под листьями можно спать.

- Осторожно – там могут жить змеи.

Громко шурша, чтоб прогнать возможных обитателей, они раздвинули листья и вползли под их полог. Концы верхних листьев свисали до земли, нижние опали и покрыли землю. Вероятно, какой-то зверь устроил здесь логово: натащил под лиственный навес сухой травы. За стеблем в оспинах от опавших черенков громоздилась целая куча сена. Добытчик Юха тут же полез на четвереньках ее исследовать. Осторожно, чтобы дать змеям время уползти, он стал сбоку подрывать кучу.

Тут Ив замер, потому что из вороха поднялась белая голова с черными глазищами. Существо посмотрело на него, судорожно вздохнуло и спряталось.

Ив оттащил Юху за ногу. Тот тоже услышал вздох, поэтому не сопротивлялся и замер, прижавшись к Иву спиной. Они переглянулись.

- Тшшш, - прошептал Ив едва слышно и показал подбородком на кучу. - Там - женщина.

Юха вытаращил глаза и стал совершенно похож на бурую белку.

Шевелилась и шуршала только кучка сена. Видимо, незнакомка старалась зарыться как можно глубже.

- Не бойся нас, - сказал Ив, смягчая голос, как только мог, - мы пришли с миром.

Сено продолжало шуршать. Черноглазое видение стояло перед глазами Ива.

- Ив. Я боюсь.

- Она сама нас боится.

- Давай все-таки лучше уйдем, а?

Друзья выбрались наружу, озираясь, подкрались к другой растительной хижине и со всеми предосторожностями заглянули внутрь. Здесь явно никто не жил. Засохшие нижние листья вкривь и вкось перегораживали пространство. Стараясь не шуметь, Ив и Юха оборвали их, соорудили себе ложе и зарылись в шуршащий ворох не хуже обитательницы соседнего растения.

Юха захихикал от удовольствия. Перед закрытыми глазами озадаченного Ива стояло бледное черноглазое лицо и чем глубже он проваливался в сон, тем прекраснее оно становилось.

 

Проснулся Ив оттого, что Юха толкал его в бок. Утро еще не наступило. Увидев, что друг проснулся, мальчик перестал пихаться и припал к щелке меж листьев.

- Что там? – спросил Ив едва слышно. Юха молчал. Едва Ив выглянул наружу, он тоже потерял дар речи.

Светила полная луна, и росные травы сияли ей навстречу. Луг застыл тихим озером. На вытоптанной площадке танцевали белые существа. От них шел кружащий голову аромат.

Все существа носили длинные белые одежды. Это были сородичи белой женщины из первого шалаша.

Безмолвные сияющие люди плыли по кругу, поднимая и опуская руки – в танце или молитве. Они сошлись в центре, потом снова разошлись. Кружение не кончалось. Ив покачивался в такт завораживающим движениям. Внезапно он обнаружил, что из стенки шалаша торчит только задняя часть Юхи. Мальчик полз к танцорам. Ив ухватил его за штаны.

Люди разошлись по поляне, и тут за их спинами разом раскрылись полупрозрачные крылья. Белые одежды оказались крыльями! Это было невероятно! Иву померещилось, что танцоры имели по две пары рук. Белые люди танцевали с раскрытыми крыльями. Потом они замерли, и их крылья разом затрепетали, дробя лунный свет.

Ребята смотрели как завороженные. Они не заметили, что выбрались на вольный воздух и теперь стоят возле шалаша. Сзади послышался долгий скрип. Они оглянулись. Скрипела давешняя женщина. Она тоже вышла наружу. Тело ее было раздуто так, что крылья не могли скрыть бесформенного чрева. Ноги едва держали громоздкое туловище. Она протяжно скрипела.

Танцоры сложили крылья, и деловито, цепочкой, один за одним, потянулись к женщине. Беременная не удержалась на тонких ножках и осела в траву. Первые подошедшие отломили ей крылья. Затем толпа взвалила раздувшееся тело на плечи и понесла прочь. Взволнованно скрипели уже все участники процессии.

- Чего это они? – со страхом спросил Юха. Ив ничего не мог ответить. Процессия миновала их, как пустое место.

Друзья двинулись следом, чувствуя себя невидимками.

Вереница прекрасных белых созданий несла беременную к воде. Те, что остались без груза, шли вокруг, скрипя и треща крыльями. С этой стороны тростник вытоптали или убрали, открыв подход к заводи, ограниченной кустарником. Над кустами поднялась верхняя часть червя и с громким плеском рухнула в воду. Юха прижался к Иву. Друзья остановились. С того места, где они стояли, все было видно как на ладони.

Крылатые создания вошли в заводь и опустили беременную в черную воду. За кустами забулькали, забурлили невидимые черви. Беременная плыла по черной глади, как опрокинутая лодка. Белые фигуры стряхивали с крыльев капли воды.

- Ив, давай ее спасем, - прошептал Юха в живот Ива, кося наружу одним глазом.

Ив лишь покачал головой.

- У них свои обычаи.

Как зачарованные они смотрели на удаляющийся белый островок, и вот он уже скрылся за кустами. Крылатый народец тоже исчез.

Вставало солнце. Остров снова казался необитаемым.

- Ив, они принесли ее в жертву червям? – прошептал Юха.

- Это не люди, Юха. Это кто-то другой.

- Феи?

- Фей не бывает. Это байки, которые старухи рассказывают

девчонкам, - сказал Ив слишком строго, потому что сам почти верил в сказку. – Пошли, пока светло.

 

Они спустились с холма, направляясь к лежачему дереву.

Вдруг Ив остановился. Толстая ветвь изогнулась над поломанным тростником, образовав подобие арки. Под аркой, обмазанные смолой, висели вниз головой трупы червей. Огромные, они почти касались воды. Другие были поменьше, вероятно усохли. Некоторые мумии показались Иву намазанными смолой и обмотанными нитями скорченными человеческими телами.

Белый народец поклоняется червям? Торжественно хоронит? Вместе с людьми? Это общее кладбище?

- Ив, мне страшно, - Юха умудрялся одновременно прижиматься к Иву и тянуть его прочь.

- Не бойся, - сказал Ив. – Уже уходим.

Вдруг одна из висящих вниз головой человекоподобных мумий шевельнулась и лопнула. Из щели в оболочке высунулась белая голова со слепыми глазами, затем выпростались четыре руки, упершиеся в оболочку в усилии выбраться. Существо согнулось, освободило белесую спину, уцепилось руками за кору и стало медленно вытягивать тело с лохмотьями за спиной. Юха взвыл от ужаса и спрятался за Ива. Тот тихо рассмеялся.

- Кончай жмуриться! Самое интересное пропустишь.

Мягкий белесый человечек выполз на ветку, вцепился в нее и замер. Глаза его постепенно обретали блеск и черноту, тряпочки за спиной росли, распрямлялись, крепли, пока не превратились в сверкающие белизной крылья с сетчатым узором.

- Умершая душа! – ахнул Юха. За спиной старшего друга он чувствовал себя вполне уверенно.

- Ага! Упырь-людоед! Бледная заманиха! Как же! Ври больше! Ты видел когда-нибудь, как стрекозы вылупляются? Или бабочки?

- Это бабочка? – недоверчиво спросил Юха, выглядывая из-за Ива.

- Ну да! Шесть лапок, крылья, сплошные глаза. А черви – их гусеницы. Крылатые не убили свою товарку, а просто отправили откладывать яйца.

- У! Это бабочки! – сказал Юха, окончательно отлепляясь от Ива и обретая самостоятельность. – А чего они так на людей похожи?

- У летучки тоже человеческие пальцы. Мало ли кто на кого похож. Айда, - Ив вскинул на плечо корзину с припасами. – Значит так, Юха! На Луга мы больше не идем!

- А почему?!

- Потому что мы идем к морю! Слыхал, что мужики говорят?

Самые красивые девушки у поморов! Я приведу такую красивую жену, какой еще никто не видел! Белокожую и пахнущую цветами!

 

Они вскарабкались на лежачее дерево и на ближайшей развилке повернули к востоку.