Илья Громов

Присутствие Зла

 

Пролог

 

Дверь в темницу распахнулась, мощный порыв ветра потушил факел. От неожиданности караульный, дремавший на табуретке, чуть не свалился вниз. Он вскочил, мигом достал огниво и поспешил возжечь угасший светильник. Вдалеке послышались размеренные шаги. Солдат поначалу обрадовался смене, но вскоре со звуком шагов стал слышен лязг металла, и караульный понял, что сюда спускается рыцарь.

— Кто идёт?! — разлетелось эхом по коридору.

— Будьте любезны не кричать.

Впереди стала видна фигура. На чёрном доспехе слабо отсвечивалось пламя факела.

— Назови себя!

— Сейчас вы сами поймёте.

Чем ближе чёрный рыцарь подходил к свету, тем сильнее поднимались брови караульного. Он спохватился и встал по стойке смирно.

— Боже мой! Простите меня за грубость, Ваша милость! Я не знал, что это вы!

— Вольно, солдат.

Рыцарь остановился. Его рост превышал рост обычного человека на несколько десятков сантиметром. От вида такой высоченной фигуры караульный почувствовал себя в разы ниже, чем был на самом деле.

— Ч-чем я могу вам помочь?

— Я пришёл забрать заключённого.

— Вы? Л-лично? А-м... ну хорошо. Н-наряд готов? Где носилки? — караульный заглянул за рыцаря.

— До улицы я понесу на спине. Там готов мой транспорт.

Ваш транспорт? П-подождите... Где надзиратель? Где указ на перевод?

— Указа нет, — рыцарь протянул караульному бумажную карточку. — Вместо него свидетельство о смерти.

— Что это? — караульный осмотрел документ. — Никто же не умер. Что это за афера?

— Называйте, как хотите. Я лишь прошу вас открыть темницу. Всё в рамках закона, если вы беспокоитесь о себе. Устав требует вынести труп из камеры.

— Но там нет никакого трупа! Это похищение! Скажите, зачем...

— Это вас не касается, солдат, — перебил рыцарь. — Тело пора вынести. Дайте мне ключ или я сам его у вас возьму, — потом вдруг добавил. — А вы через пару дней будете сидеть в этой же темнице.

От этих слов караульного передёрнуло.

— Хорошо-хорошо! Вот! — дрожащей рукой он отдал ключ. Рыцарь направился к двери.

Она была сделана из железа, местами укреплённая дополнительными пластинами. После того, как рыцарь выдвинул задвижку, караульный съёжился: с обратной стороны послышался гул. В этой темноте рыцарь с первой попытки попал ключом в скважину и повернул замок.

За дверью закричали. Коридор наполнил невыносимо громкий для слуха рёв. Настолько громкий, что караульный скорчил лицо и закрыл уши. Рыцарь вернул ключ.

— Только быстрее! — жалобно простонал караульный. — Эти крики сводят меня с ума!

Дверь открылась, и за ней показался длинный коридор с множеством камер. Рыцарь направился вглубь, и чем дальше он шёл, тем яростнее звучали крики. Когда он достиг конца коридора, он повернул большой вентиль на стене — заслонка с противным скрипом поползла вверх, и проход в камеру открылся. Рыцарь зашёл внутрь, во тьме что-то мелькнуло. Раздался оглушительный вопль, а затем звук мощного удара. После этого все крики разом прекратились.

Рыцарь выволок в коридор чьё-то тело, водрузил его на спину и опустил заслонку. Сейчас в коридоре стояла тишина. Лишь изредка её нарушали едва слышные шаги и клацанье внутри камер. Караульный встретил рыцаря с опаской — всё разглядывал тело, что тот нёс на себе. Задвижка вернулась на место, замок со щелчком повернулся, железная дверь затворилась. Напоследок рыцарь остановился и произнёс, не оглядываясь:

— Я не блефовал, когда говорил, что вы можете оказаться в этой темнице. Мой вам совет, — никому не говорите о нашей встрече, и тогда я разрешаю вам прожить нормальную жизнь. До свидания, солдат.

Караульный издал нелепый возглас и отдал салют. Чёрный рыцарь подпрыгнул, чтобы груз на плечах лежал удобнее, и стал выбираться из темницы.

 

I

 

Холод окутал этот край совсем внезапно. На зеленоватой траве лежал тонкий слой снега, сквозь лесную чащу просматривалось заходящее солнце. У ещё не замёрзшей реки, сбоку по тракту, трусцой тянула телегу исхудалая лошадь. На козлах сидел старик, в кузове лежал мужчина. Извозчик стегнул уставшую лошадь.

— Ну давай же, поторопись! Сейчас снег пойдёт, — ёрзая на сидении пробубнил старик: над лесом нависли серые тучи, готовые в любой момент изрыгнуть снег. — Господин охотник, подайте-ка мне плащ, пожалуйста.

Охотник нехотя покопался в отсеке для вещей и вытянул выцветшую накидку. Некогда хорошее одеяние превратилось в дырявые лохмотья. Старик, завернувшись в ткань, принялся потирать холодные ладони. Охотник тоскливо смотрел вниз.

Это был черноволосый мужчина двадцати-тридцати лет. Его взгляд отдавал мрачностью и отрешённостью, синяки под глазами резко выделялись на фоне болезненно бледной кожи, на лице росла борода длинная ровно настолько, чтобы не называться щетиной, крупное тело плотно окутывал тёплый чёрный тулуп, увешанный подсумками — их содержимое звенело каждый раз, когда колёса повозки налетали на камни, рядом с охотником лежал меч и лук.

— Вы к нам надолго? — робко спросил старик.

— Тебе какая разница.

— Завтра утром я переезжаю, так что больше некому будет вас подвезти. В городе лошадей больше нет.

— Почему?

— От холода и болезней померли прошлой зимой. Моей тоже недолго осталось в таких условиях. Вон, глядите, какая немощная, а ведь молодая.

Оранжевый свет заката чётко подмечал выступающие у лошади рёбра. Охотник закинул ногу на ногу и закрыл глаза. Ухабистый лесной тракт сменился цивилизованной брусчаткой.

— Утром поймаешь меня на этой дороге.

— Тут такое дело, — старик нахмурился, — я погружу на телегу все свои вещи. Лошади будет тяжело тащить ещё и вас. Я же говорю, немощная она.

— Да мне всё равно, если честно. Мне тоже нужно будет как-то отсюда уехать.

— Не знаю. Если доплатите сверху... Не знаю...

— Может быть доплачу. Ты отвезёшь меня в любом случае.

Старик тяжко вздохнул и погрустнел. Через некоторое время лес начал редеть. Охотник приподнял голову и оглядел местность: повозка подъезжала к заснеженному полю, такому большому, что края простирались до самого горизонта. По полю расхаживали птицы в поисках остатков недавно собранного урожая. Рядом через реку был переброшен деревянный мост, далеко виднелись каменные стены крохотного города — река протекала через его центр.

— Высажусь у моста, — сказал охотник.

— До города уже недолго.

— У меня есть дела. А ты поезжай отсюда, пока снег не пошёл.

Извозчик не стал лезть с вопросами и остановил лошадь у самых досок. Охотник взял меч с луком, спрыгнул с телеги и дал извозчику пару медных монет.

— Не забудь, что я буду ждать тебя.

Старик ничего не ответил и хлестнул лошадь. Животное, почувствовав, что тяжеленный мужик наконец-то слез, радостно заржало и поскакало вперёд. Пристальным взглядом охотник провожал телегу, пока та не отъехала на большое расстояние. Тогда он спустился к берегу реки. Её края уже покрылись тонким слоем льда, стоящий в воде рогоз давно увял, кувшинки размокли в бурую слякоть.

Охотник залез под мост и вытянул оттуда продолговатый сундук. Блестящий лак на нём игриво переливался всеми цветами радуги. Охотник достал из кармана маленький ключик и отпёр крышку — внутри, обёрнутые мягкой тканью, лежали стрелы и меч в ножнах. Охотник забрал стрелы, в сундук положил старый клинок, а новый прицепил на спину. Стоит уточнить, что ножны этого меча действительно позволяли доставать его из-за спины. В них клинок извлекался не движением вверх, а вбок: фиксатором служила незамысловатая защёлка, открывающаяся, если потянуть меч в сторону.

Кончив с экипировкой, охотник сел на землю и стал ждать. Пока он так сидел прошло совсем немного времени, но солнце уже успело притянуться к горизонту, а громадные тучи полностью заполнили небосвод.

Вдруг из леса вылетели птицы. Послышался цокот копыт. Охотник осторожно выглянул из-за досок: вдалеке виднелась карета. Он насторожился, надвинул капюшон и закрыл лицо повязкой.

— Джейкоб, даже не думай, — внезапно прозвучало у него за спиной.

Он вздрогнул и оглянулся — прямо за ним из воды выглядывала чёрная маска.

— Не отвлекай меня, — злобно выпалил Джейкоб.

— Теперь к экипажу сзади не подобраться. Смотри!

Охотник снова вгляделся вдаль: после кареты из леса вышли солдаты.

— Всё идёт немного не по плану.

— Зараза, почему их так много?!

— Ну хватит трепаться. Будь готов убегать.

Маска скрылась в воде, а Джейкоб мигом запрятался под мост. Увидев, какие тут крупные щели между досками, охотник бросил беглый взгляд по сторонам в надежде найти что-то, чем можно накрыться, но рядом, кроме камней и сухой травы, ничего не было. Тогда он лёг на живот и замер.

Карета заехала на доски. Они прогнулись так низко, что Джейкоб побоялся оказаться придавленным. Под этим огромным весом мост жалобно заскрипел, будто собрался обвалиться, но, к счастью охотника, старая постройка выдержала нагрузку, и карета спокойно переправилась на другой берег. За ней последовали солдаты. Тут же стало слышно, что они тянут повозку. Они с большим трудом затолкали её на мост и с большим облегчением скатили вниз. Весь состав миновал реку. Охотник не смел шелохнуться.

— Остановите дилижанс! — внезапно прозвучал громовой голос.

Все встали. Дверь кареты распахнулась, выглянул пассажир — огромный рыцарь, закованный в чёрные латы. Как только он сошёл с кареты, она резко поднялась на десяток сантиметров.

— Что случилось, Ваша милость? — удивился кучер.

Чёрный рыцарь осмотрелся. От его шлема отходили два рога, многосегментный доспех оплетали элегантные узоры в виде лозы, верх нагрудника прикрывал белый меховой воротник.

— Что за ерунда... — донёсся голос из-под шлема. Рыцарь ещё раз оглядел безжизненную равнину, — под мостом что-то есть.

В ту же секунду из-под досок в воздух взмыл маленький цилиндр. Все, кто устремил на него свой взор, сразу же поплатились за беспечность: из цилиндра вырвался яркий свет и мгновенно ослепил весь эскорт. Солдаты прикрыли глаза и заныли от боли, рыцарь едва шелохнулся; лошади, на удивление, остались спокойны.

Когда к эскорту вернулось зрение, они обнаружили вокруг непроглядную стену из дыма. Солдаты схватились за оружие, приготовившись обороняться, но следующей атаки не последовало.

— Командор Дамьен, вы в порядке? — вытирая слёзы, спросил один из солдат.

Часть эскорта отправилась проверять мост, другая осталась охранять карету.

— Командор! — солдат с бо́льшим напором окликнул неподвижного рыцаря. Тот только сейчас услышал обращение и энергично мотнул головой.

— Спасибо, я в порядке. А вам следовало вовремя отвернуться, — он взглянул на валяющиеся рядом цилиндры. — Ваше счастье, что смесь в первой бомбе была не настолько опасная, чтобы навредить глазам. И давайте не стоять в дыму: он может быть ядовитым.

Солдаты для уверенности задержали дыхание и поторопились убраться из задымлённой зоны. Командор пнул оба цилиндра, и те улетели на другой берег.

— Под мостом пусто! — доложил солдат. — Похоже, успел убежать в лес. Нам догнать?

Немного поразмыслив, командор заглянул в карету — там сидел ещё один рыцарь.

— Сколько времени? — спросил Дамьен.

Рыцарь достал карманные часы.

— Уже пять.

— Как не кстати! — командор вернулся к эскорту. Все были готовы по команде ринуться за незнакомцем в лес. — Ни за кем не бежать. Мне нужен полный состав. Надо тянуть телегу.

— Да? А что, того так и оставим? — возразил солдат.

— Надо нагнать, — несколько человек поддержали товарища.

Дамьен шагнул вперёд и грозно навис над их головами.

— Я не советую со мной пререкаться. Если я по какой-то причине не успею вовремя, то будет плохо не только мне, но и вам.

Хоть никто и не видел лица командора, по игривому тону все поняли, что произносил он эти слова с улыбкой. Эта добродушная угроза потрясла солдат: они бросились к телеге и приготовились снова её тянуть. Дамьен занял своё место в карете, лошади тронулись. Второй рыцарь, как и командор, носил полный комплект брони, только стальной. На ней красовались замысловатые орнаменты, из макушки шлема торчало красное перо.

— Спасибо, что успокоил лошадей, — сказал Дамьен.

Рыцарь наклонился к командору и заговорил вполголоса:

— Он тебя видел?

— Не думаю. Дыма было очень много.

— Кто это был? Лазутчик?

— Нет. Я думаю, другое. Знаешь... Хотя не важно. Просто моё мнение.

— Он может напасть снова. Ты зря его отпустил.

— Зря, — Дамьен посмотрел в окошко кареты: из туч посыпался снег, — но мы не можем терять время: мне становится всё тяжелее держать его в сонном состоянии.

 

Джейкоб вздохнул с облегчением, когда не увидел за собой преследования. Он вышел из укрытия и отряхнулся от земли. Погода становилась всё хуже и хуже, солнце спряталось за облаками. По протоптанным тропинкам охотник дошёл до реки. Там, высунувшись из воды по пояс, стоял человек с маской на лице. Он был высок и тощ. Из-под его гладкой кожи, отливающей чёрным блеском, выпирали кости и отчётливо вырисовывались жилистые мышцы. Маска не изображала ничего: просто тёмная поверхность с прорезями для глаз, скрывающая лицо. Он снял с плечей водоросли и заговорил:

— Да-а-а, с бомбами неплохо придумал, — сказал он радушным голосом.

— Ты сказал мне, что сюда едет экипаж с одним рыцарем.

— Остальные присоединились уже после того, как ты отбыл. Я тоже не ожидал этого.

Охотник, балансируя на грани своего хладнокровия, протяжно втянул воздух.

— В твои обязанности входит как следует всё разузнать перед тем, как я возьмусь за дело. Это недоразумение могло стоить мне жизни.

— Но ты же жив, ха-ха! — торжественно воскликнул человек в маске.

Брови Джейкоба полезли вверх. Он приложил пальцы ко лбу и начал безмолвно шевелить губами.

— Что же он там бормочет?

— Так. Хватит. Переходи к делу. Что тебе стало известно?

— Ну хорошо. Значит так, перечисляю: всего десять солдат, два рыцаря, один больной рассудком — как раз для тебя — и один такой... ну, распухший. Я о них говорил. Сопровождает всех по реке. Тебя не побеспокоит, а вот мне пришлось скрываться. Я потому и задержался, кстати. Не думай, что по беспечности. Так-то я спешил тебе.

— Молодец. Я пошёл, — Джейкоб развернулся к городу.

— Ха-ха! Как знал, что не дослушает! — вырвались смешки из-под маски. — Я тебе ещё кое-что не сказал.

— Что.

— Один из рыцарей какой-то особенный. Только ему удалось тебя обнаружить. Его присутствие должно быть очень сильным.

— И что с ним делать?

— Ничего. Лучше не попадайся ему на глаза. Сам поймёшь, про кого я, когда окажешься близко. Помяни моё слово, тебе с таким не захочется иметь дело.

— Это только если он действительно такой страшный, — напоследок бросил Джейкоб.

— Будь уверен, — сказал человек в маске, и ушёл под воду.

 

II

 

За дверью офиса почты раздалась брань. Спустя пару минут из здания, бросаясь бессвязным потоком оскорблений, вышел взбешённый мужчина. Очень полный, с желчным лицом, свиными глазками и плешивыми волосами, придающими его голове вид полуободранного одуванчика. Толстяк с такой яростью захлопнул за собой дверь, что за ней что-то разбилось. Почувствовав на своей макушке снежинки, он надел потёртый цилиндр, обернулся в плащ и побрёл по городу.

Вид улиц источал уныние. По заколоченным окнам и дверям было видно, как сильно поредело население. Мусор и человеческие отходы заполонили тёмные переулки. Редкие люди неспешно расходились по домам. Утомлённые, полные печали лица смотрели вниз, а если и поднимали взгляд, то только чтобы наполнить его презрением и выплеснуть на толстяка. Он старался не обращать на это внимания — всё шагал по улице как можно увереннее, хотя мимика и выдавала в нём трепещущее беспокойство.

Вскоре он вышел на главную площадь, где сразу же поймал на себе злобные взгляды нескольких рабочих, только что вышедших со склада. На этот раз держаться уверенно у толстяка не вышло: он закрыл лицо ладонью, сгорбился и только сильнее ускорил шаг. В центре площади, за кирпичным забором, стояла ратуша — туда толстяк и направлялся. Он миновал железные ворота и ступил на двор. В окне раздвинулись шторы, мелькнуло лицо. Входная дверь открылась, и толстяка встретила встревоженная девушка.

— Здравствуйте, господин мэр, — поклонилась она.

— Да-да, скажи, чтобы подали на стол.

Девушка закрыла за ним дверь и убежала в одну из комнат. Внутри ратуши единственное освещение исходило от окон; тусклых столбов света едва хватало, чтобы сориентироваться в загромождённом всяким хламом коридоре. Мэр снял верхнюю одежду и засеменил в левое крыло, проходя мимо выцветших обоев, подоконников, усеянных мёртвыми насекомыми, и канделябров, давно не видавших свечей на своих рожках. Мэр зашёл в главный зал, где и плюхнулся в кресло. В центре комнаты стоял длинный прямоугольный стол, сбоку него сидел седоволосый секретарь.

— Как всё прошло, господин мэр? — учтиво поинтересовался он.

— Ты по моему лицу не видишь, Барруа?! — рявкнул мэр, — Стаинсбург расторгает с нами договор.

— Не может быть!

— Смотри! Это пришло на почту, — он швырнул секретарю письмо. Тот быстро пробежался по строкам.

— Господин мэр, я не понимаю...

— Что тут непонятного, Барруа?! Всё. Стаинсбург нас больше не финансирует.

— Но почему? Что мы сделали? Все поставки отправлялись в сроки!

Мэр покачал головой.

— Ни к чему хорошему переворот привести не мог. И плевать новая власть хотела на то, что наш город дружил со Стаинсбургом много лет. Ох, так бы и придушил этих мерзавцев! Что за день... Марька! Я знаю, что ты за дверью! Выходи!

В зал влетела та же взвинченная девушка.

— Паршивка, подслушиваешь? Где еда? — хрюкнул мэр.

— Уже несём, господин мэр!

— Ну так пошевеливайтесь! — он откинулся в кресле, а Марька юркнула в коридор.

— Но у нас на складе лежит ещё столько ожидающего отправки, — сказал секретарь.

— Нам же лучше. Всё это, получается, по закону остаётся в нашем распоряжении. Даже порох для военных. Осталось только понять, как всё это довезти до ближайших скупщиков.

— Но денег с этого едва хватит на припасы на всю зиму, а у нас ещё половина осени впереди! Урожай собран плохой, рыбы в этой реке почти не осталось. Без денег от Стаинсбурга будет очень тяжело.

— Ну, не нам с тобой хотя бы, хе-хе.

У Барруа дёрнулся глаз. В зал вошёл слуга и положил на стол тушёную рыбу, гречку и зелень в лаваше. Мэр потупился на еду.

— Марька.

— Да, Господин мэр?

— Я, кажется, просил лосось. А это что за глиста?

— На лосося ваших денег не хватило... Там была треска, и...

— Паршивцы, разве я мало плачу? Чтоб у меня на лосося денег не хватило? Завтра утром, Барруа, разберёшься, кто меня обдирает. Надо будет найти паразита! Ну, чего смотришь, пшла! Ох, ещё и лаваш без сыра!

Мэр ел неохотно. После рыбы он брезгливо принялся за гречку, хмурея с каждой последующей ложкой.

На улице заржали лошади. Барруа подошёл к окну и отодвинул штору.

— Господин мэр, к нам во двор заехала карета.

— Я не припомню, чтобы ждал гостей, — сказал мэр, протирая губы. — Богато хоть выглядит?

— Хм... довольно крупная. Лошади... лошади обычные. А вот кто-то выходит. Хм...

— Ну кто там!

— Рыцари.

Мэр всплеснул руками.

— Ну отлично, всех солдат забрали в прошлом году, а сейчас что им надо? Припёрлись за плотниками? Эй, Барруа, не заглядывайся ты на них так. Обычные аристократы, только железки дорогие напялили.

— Да как же не заглядываться, — Барруа прищурился, — когда такого великана видишь.

— Великана?

— Там высокий такой. В чёрных латах.

Мэр поперхнулся и с громким кашлем побежал к окну. Завидя чёрного рыцаря, его маленькие глазки стали раза в два шире.

— Барруа, невежа, только один рыцарь в Новом Яраке носит чёрные доспехи! Ты почему его не узнал?! Это же командор Дамьен! — тряся секретаря за воротник прокричал мэр.

— Что-о? Пра-авда о-он? У-у нас в Коло-осьях?

— Тащи костюм! — мэр отпихнул секретаря. — И скажи слугам, чтобы убрались в моём кабинете!

Барруа выбежал из зала. Пока он нёс брюки и пиджак, мэр успел оттереть от губ остатки еды и напомадить волосы. Быстро облачившись в официозный наряд, он ринулся к парадному входу, чтобы встретить рыцарей.

— Ваша милость! Здравствуйте! Какая честь для меня! — слуги едва приоткрыли дверь, а мэр уже вовсю рвался наружу, фанатичнее любой собаки, встречающей хозяина.

— Добрый вечер, господин мэр, — командор поклонился. Мэр стал краснее спелой вишни и поклонился в ответ.

— Ну что вы! Я не заслужил таких почестей, хи-хи. Клетус Леманн, к вашим услугам!

— Очень приятно, господин Леманн. Хочу представить вам моего верного соратника Лоуренса. Мы приехали к вам из столицы по поводу очень важного вопроса.

От такого заявления мэр позабыл отвесить поклон спутнику Дамьена.

— Вот прямо из столицы? Ко мне?

— Давайте обсудим всё внутри.

— Разумеется заходите! Чего стоять под снегом? Юг страны опять радует погодой, хи-хи.

Все трое зашли в ратушу. Из-за дверей выглядывали слуги, с интересом разглядывая рыцарей.

— Во дворе эскорт Его милости командора. Отведите их в прихожую и хорошенько накормите, — сказал мэр. — Пусть отдохнут. И про лошадей не забудьте! А вас, доблестные рыцари, прошу за мной.

Мэр повёл гостей на второй этаж, в свой кабинет. Барруа уже сидел внутри. Проходя через дверной проём, командору пришлось хорошенько пригнуться.

— Ваша милость, да вы просто великан, — приторным тоном отметил мэр. — Скажите, пожалуйста, какой же у вас рост?

— Извините, господин Леманн, изложение подобный вещей я считаю хвастливостью.

— Тогда прошу простить меня! Э-э... Ваша милость, присаживайтесь! Можете положить шлем на кофейный столик, — мэр сел за рабочее место. На столе находились только графин со стаканом; всю бухгалтерию небрежно свалили на неприметную тумбочку в углу комнаты.

Дамьен сел в кресло. Барруа заметил, что командор — первый человек в городе, от которого мебель смогла заскрипеть и прогнуться сильнее, чем от использования мэром.

— Господин Леманн, — вежливо обратился Дамьен, — мне разрешено снимать доспехи только перед лицом таких же рыцарей, как я.

— Ох, как неловко было с моей стороны... Ваша милость, простите меня. У рыцарей столько обетов, что и запомнить трудно. Барруа, зажги камин: продрог я.

Пока Барруа закладывал в топку поленья, Дамьен с интересом изучал кабинет. Над камином висел крупный пейзаж пустыни, у окна стояло чучело фламинго, за стеклом серванта красовался позолоченный кальян. Всё поразительно ухоженное на фоне захламлённых коридоров с первого этажа.

— Роскошные у вас безделушки, господин Леманн. Сами накопили?

— На всё сам, да-с.

— Работы, вижу, не наших мастеров. В Янмуре цены низкие или зарплата наших депутатов настолько высока?

— Це-цены низкие, потому что мне это племянник продаёт, Ваша милость, хи-хи. А зарплата — другое дело. Её уж и нет больше, — многозначительно добавил мэр.

— Нет больше?

— У-у, а вы не знаете? Наш торговый узел перестаёт существовать. Решение из Стаинсбурга. Теперь что мнé деньги давать перестали, что всему городу. Так и окочуримся.

— Я их понимаю. Им невыгодно финансировать увядающий город. Сочувствую.

— Ну да, редеем, но количество товаров, что проходят через нас, не изменилось. Да бог с товарами! Стаинсбург подписывал договор не столько ради них, сколько ради того, чтобы поддержать наш бедный городок. А новой мэрии уж всё равно, что за история нас связывает.

— Ваша река узкая, и много по ней не переправить. Вы же не думаете, что окупаете своё финансирование? Увы, господин Леманн, на смену альтруизму пришёл прагматизм, — сухо сказал Дамьен.

— А может меня переведут в другое место? Вы-то всяко шепнуть способны, — мэр попытался миловидно улыбнуться, но вышедшая гримаса получилась кривой и явственно наигранной.

Лоуренс, всё это время неподвижно сидящий возле командора, внезапно заговорил твёрдым голосом:

— Господин мэр, знайте своё место! Вы знакомы с Его милостью всего три минуты, а уже просите его об услугах, как будто вы друзья! Как вам не стыдно!

Мэр испуганно вжался в спинку кресла; на лбу выступил пот; в глазах читался стыд, и всё же на мгновение в них промелькнула ненависть. Командор развернулся к Лоуренсу.

— Лоуренс, как вы разговариваете? Извинитесь перед господином Леманном за грубость!

Лоуренс опустил голову.

— А... прошу прощения, господин мэр...

— Простите моего спутника, — добавил командор. — Мы сильно ограничены по времени, поэтому он нервничает. Давайте поговорим о цели нашего визита.

Командор смиренно ждал, пока мэр соберётся с мыслями. Разгоревшиеся поленья начали греть комнату, от чего Леманну стало комфортнее.

— Да-да, извините... — тихо сказал он. — Я помогу вам всем, чем смогу...

— Мы ищем одного человека.

— ...Человека? Та́к значит... За несколько лет отсюда многие уехали.

— Информация о том, кто нам нужен, дошла до меня совсем недавно, так что он не мог уехать. У вас должен жить пожилой мужчина, что развозит людей на повозке.

— Дитер? — изумился мэр. — Извозчик?

— Значит так его зовут. Он в городе?

— Д-да. Но, В-ваша милость, вы серьёзно проделали весь этот путь ради какого-то дряхлого старикана?

— Уважительнее к пожилым, господин Леманн. Уважительнее.

— Д-да, прошу прощения... Но, Ваша милость, на что он вам сдался?

— Простите, но дела государственной важности я раскрывать не буду.

— Государственной важности?! От Дитера?!

— Больше я ничего не могу сказать.

— Ох, Барруа, сходи за Марькой...

Секретарь ушёл. Мэр развалился в своём кресле и закрыл глаза, замерев в ожидании служанки. Дамьен наклонился за графином и налил Леманну воды. Тот, неразборчиво проговорив слова благодарности, залпом осушил стакан, проливая капли на пиджак. В кабинет вошла Марька.

— Здравствуйте, Ваша милость, — в реверансе поприветствовала она командора.

— Добрый вечер, Мария. Вы знаете, где живёт Дитер? Да? Будьте любезны, приведите его к нам как можно скорее, но только через чёрный ход. Возьмите кого-то из моих ребят. Да, спасибо большое.

Марька залилась румянцем, поклонилась и пошла к выходу.

— И ещё кое-что, — добавил командор, — пожалуйста, не говорите Дитеру, что в город приехали рыцари.

 

III

 

Уже издалека Джейкоб понял, что главные ворота города закрыты. Он свернул с дороги и пошёл по полю. Ноги с хрустом проламывали снежный покров и по колено уходили в заросли травы, семена на колючках цеплялись к штанам, сорняк то и дело опутывал ботинки, от чего их приходилось с силой выдёргивать. Стиснув губы, охотник молча продирался к тому месту, через которое река втекала в город.

Этим местом был тоннель в крепостной стене. Сгнившие деревянные заслонки, раньше служившие затвором, стопкой лежали сбоку. Джейкоб заглянул в тоннель. Тот оказался недлинным, по бокам тянулись уступы — их размера как раз хватало для того, чтобы на них поместилась стопа. Охотник прислонился к стене и направился вперёд. Скользкие от тины уступы возвышались над водой всего на несколько сантиметров, так что он переставлял ноги осторожно, шаг за шагом подступая к другой стороне.

Наконец он выбрался. Внутри города река была в два раза шире. У каменной набережной покачивались накрытые тканью лодки; по бокам располагались пустые обветшалые склады. Вокруг никого. Джейкоб двинулся вглубь города, между тем обдумывая, где бы могли остановиться рыцари.

Мрак, стоявший на покинутых, никому не нужных улицах, хорошо скрывал охотника, хоть и надобности в этом пока не было: все дома с этого края города стояли заброшенными. С трудом верилось, что когда-то в каждом из них жили люди. Сейчас же обезображенные здания не могли послужить пристанищем даже для животных. У большинства обрушилась крыша; из окон вынули стекло, не оставили даже двери.

Вскоре заброшенный район кончился. Река ушла вбок и затерялась меж улиц. Когда уже в каждом окне пестрили признаки жизни, Джейкоб свернул в переулок и внимательно вслушался в городские звуки.

До его ушей уже давно доносился непонятный ропот, и сейчас он стал особенно громким. Охотник подкрался к другой улице и осторожно выглянул из-за угла. По дороге ходили люди. Они стучали в двери и сердитым тоном созывали остальных горожан. Из их речи Джейкоб не разобрал ни единого слова. Ориентируясь на голоса, он украдкой двигался по закоулкам города. Снег продолжал нещадно заваливать дороги. Чёрное одеяние охотника выделялось всё отчётливее. Наконец он решил, что раз его и так хорошо видно, то нет смысла красться и можно выпрямиться.

Переулок оборвался прямо перед площадью. У ратуши стояла группа людей и громко спорила с человеком по другую сторону ворот. Джейкоб ухватился за кирпичики в стене и приподнялся на метр. За решётчатыми воротами он смог разглядеть телегу, которую тянули солдаты.

— Будь, что будет, — прошептал он, сунул руки в карманы, надвинул капюшон ещё сильнее и неторопливо побрёл по площади. Люди у забора стояли к Джейкобу спиной. Он уже мог слышать, о чём там говорили.

— Пускай выходит и объясняется! — выкрикивал кто-то.

— Друзья, это решение принимал не он, — отвечал мужчина за воротами.

— Нам всё равно! Это именно из-за него городу настал конец! Это он стаинсбургские деньги изводил! Теперь даже наши товарищи отвернулись от нас! У города нет будущего!

— Щас небось сбежит отсюда! — горланил другой. — С ними в карете!

Никто не обратил внимания на Джейкоба. Несколько человек лишь мельком бросили на него взгляд, но из-за метели не сумели отличить чужака от своего. Он обогнул каменный забор, дошёл до задней стороны ратуши, ловко вскарабкался по испещрённому кирпичу и спрыгнул вниз.

На заднем дворе людей не было, все окна зашторены; сбоку, через забор, наискосок текла всё та же река; тут же отыскалась и карета рыцарей, которую поставили у конюшни. Оттуда Джейкоба разглядывали жеребцы рыцарей — единственные лошади, что стояли в стойлах. Сперва Джейкоб направился к багажнику кареты и начал копаться в вещах, изредка оборачиваясь и поглядывая на окна ратуши. Внутри хранилось длинное серое полотно и бурая шуба. Охотник приподнял вещи и нашёл коробочку с бинтами. Джейкоб сунул бинты в карман, закрыл багажник и забрался в салон. Оказалось, что внутри вещей не оставили.

Во дворе скрипнула калитка. Джейкоб пригнулся медленно, чтобы не раскачать карету. Он плавно поднёс лицо к окну и осторожно заглянул в щёлку между занавесками. Через приворошённое снегом стекло проглядывались люди: по двору шли два солдата, старик и девушка. Она открыла заднюю дверь ратуши и пригласила остальных внутрь.

 

— Мне это не нравится. Что-то здесь не так, — выказал недоверие старик.

— Пожалуйста, пройдёмте в кабинет мэра — вас уже давно ждут, — девушка повела его по коридору. Когда они проходили приёмную, солдаты вернулись к сидящим в ней товарищам. Те пили кофе и болтали со слугами.

— Кто все эти люди? Они точно приезжие, — дрогнул голос старика.

— Прошу, Дитер, не отставайте.

В холле они застали пришедшего с улицы Барруа.

— Нашла, Марька? — спросил он, стряхивая с шапки снег.

— Нашла. А что там у ворот происходит?

— Похоже, терпение у них лопнуло. Почтмейстер всем о письме рассказал. Теперь люди требуют от Клетуса объяснений. Я пообещал им, что он скоро к ним выйдет...

— Наконец-то он за всё ответит.

— О чём вы говорите? — вмешался Дитер.

Марька и Барруа молча переглянулись.

— Почтенный, вас ожидают, — секретарь указал на второй этаж.

Дитер сам не заметил, как его взяли под руку и повели по лестнице. В его голове металось странное предчувствие, которое он никак не мог опознать. Размышления приводили к ещё большему замешательству; с каждым шагом внутреннее беспокойство всё сильнее охватывало разум и к тому времени, когда старик подошёл к кабинету мэра, оно полностью вытеснило любые мысли, а на их место пришёл животный страх. Дверь открылась, и перед Дитером предстал командор Дамьен. В глазах старика потемнело, ноги подкосились, и он потерял сознание.

— Ах, боже мой, — вскричала Марька. Дитер качнулся вперёд и так бы и повалился, если бы вовремя подскочивший командор не ухватил его за подмышки. Барруа помог ему донести старика до кресла.

— Что это он? — мэр только сейчас отвлёкся от окна. — Его вы искали?

— Да. Теперь у меня не осталось сомнений.

Дамьен взял у Лоуренса медицинские щипцы, открыл Дитеру рот и вырвал у него коренной зуб. Старик даже не поморщился.

— Вы, в-вы чего? — проблеяла Марька.

— В зубе яд.

— Яд?! — воскликнул Барруа.

— Лоуренс! Спуститесь к эскорту и скажите, что мы нашли его.

Стальной рыцарь встал, поклонился мэру и зашагал к выходу.

— Как! Уходите?

— Боюсь, что да.

— Но я хотел ещё с вами поговорить! Есть столько вещей...

— Нам нужно спешить в столицу, — отрезал командор.

— Да к-как это... Вы оставите м-м... нас тут? Вы видите, что там за окном творится?

Дамьен посмотрел на улицу. За то время, пока он тут сидел, толпа у ворот значительно разрослась.

— Господин Леманн, Мария, я очень благодарен вам. И вам, Барруа, тоже. Ваша помощь была очень важна для меня. Я бы хотел как-то отблагодарить вас, но у меня с собой нет ни денег, чтобы предложить вам, ни возможности, быть может, перевести вас на службу в другой город. Нет даже времени поговорить с теми горожанами, которые, по всей видимости, доставят вам хлопоты. Всё, что я могу вам предложить, — это рукопожатие.

Барруа потупился в пол. Марька покосилась на мэра. Сам мэр смотрел на командора лицом, выражающим одно лишь недоумение. Нижняя губа дрогнула; он хотел было сказать что-то, но слова совсем не выговаривались. Все трое подошли к командору. Мэр протянул руку.

— Примите мою высочайшую благодарность, — Дамьен извлёк меч и полоснул их по горлу.

По паркету забарабанили капли крови. Прижавши руки к шее, безмолвно упали на пол Барруа и Марька, там же спустя секунду и замерев. Мэра потянуло назад, и он впечатался в стену. Медленно сползал он, ни на мгновение не отрывая одичавший взгляд от чёрного шлема. Командор прошёл мимо с присущим себе беспристрастием. Он взял Дитера на руки и поспешил покинуть кабинет. Со звуком закрытия двери свалилось и последнее тело.

У лестницы, на первом этаже, собрались выпачканные кровью солдаты.

— Отрапортуйте, — приказал командор.

Один из них вышел вперёд и начал докладывать:

— Всех разом. Никого не упустили.

— Главные ворота сломаны?

— Сломаны, да. Что ж мы на лодках уплывём?

Командор кивнул.

— Дайте только немного времени на сборы. Нам хотелось бы пошариться здесь.

— Вы хорошо справились. Что Лоуренс? — спросил Дамьен, укладывая старика на ступеньки. — Он вам заплатил?

— Сколько договаривались. Честно, наши заказчики редко бывают такими щедрыми. С вами приятно иметь дело, командор.

— Взаимно, — сказал он и убил всех солдат.

 

IV

 

Джейкоб схоронился за кустами близ кареты и поджидал стального рыцаря. Тот вышел со стороны главного входа и стремительно, чуть ли не бегом, шагал к заднему двору. Первым делом он направился к конюшне. Рыцарь подошёл к лошадям, вынул меч и перерезал им глотки. Животные переполошились и подняли на дворе громкий визг. Шума этого оказалось достаточно, чтобы рыцарь, вставший после этого у кареты, не услышал подкрадывающегося к нему охотника. Только вот когда рыцарь открыл багажник и увидел переворошённые вещи, в его голове прогремела одна мысль, и он отскочил вбок.

Рубящий удар со свистом обрушился на стенку багажника и раскромсал древесину. Джейкоб ужаснулся, когда почувствовал, что его меч застрял. Рыцарь тоже это понял. Он вынул клинок и сделал замах. Свободной рукой охотник моментально вытянул с бедра кинжал и подставил его под удар рыцаря. Лезвие упёрлось в закруглённый эфес. Джейкоб шагнул в сторону и с силой выдернул меч из дерева. Рыцарь не ожидал, что противник так быстро высвободит клинок, и всё же не растерялся. Он возвёл руки выше кинжала, направил остриё вниз: хотел коснуться шеи охотника, но тот ловко извернулся и приготовился ударить по открывшемуся торсу. Всё, что осталось рыцарю, — подставить под удар руку. Меч проскользнул по перчатке и срезал все четыре пальца вместе с частью предплечья. С такой страшной болью рыцарь уже не мог управляться с клинком, поэтому решил просто пнуть Джейкоба в живот. Пнул прямо в момент вдоха. Охотник ухнул, согнулся и отпрянул. Рыцарь отдалился как можно дальше. Он встал на колено и прижал обрубок предплечья другой рукой. Кровь капала с него медленно — совсем не так, как должна капать от раны в таком месте. Джейкоб это заметил.

— А ты... не хочешь... там, не знаю... истечь кровью... — вклинивал он слова между спазмами в животе.

— А я... от такого и... не умру... — цедил сквозь зубы рыцарь. Потом вдруг уставился на клинок охотника. — Что это у тебя... за меч?

Рыцарь только сейчас обратил внимание на лезвие меча противника. Это не было обычное прямое лезвие. Оно было волнистым. С десятком острых волн на каждую сторону.

— Никогда не видел таких мечей.

— Это будет... последнее, что ты...

— Что происходит! — раздалось сзади.

Джейкоб приготовился встретить врага. Он резко обернулся и увидел в дверях командора. По спине охотника пробежали мурашки, он побледнел, задрожал, попятился назад и так вот и допятился до самого забора. Командор отреагировал схожим образом: неосознанно шагнул обратно за порог, руки опустились и чуть не выронили старика.

— Джейкоб, вы мне не мерещитесь? Как же вы...

— Ты его знаешь? — прокряхтел Лоуренс.

— Да, знаю. Но я думал... А впрочем, всё логично. Нечему удивляться, — замешательство Дамьена в мгновение улетучилось, и он вновь вышел наружу.

— Что нам с ним делать?

— Только подойди! — закричал на командора Джейкоб. Он вынул из подсумка шипастый овал и поднёс к нему зажжённую спичку.

— Лоуренс, садитесь в лодку. А вы, Джейкоб... Мы ведь все думаем, что вас уже нет в живых, — Дамьен отнёс старика к багажнику кареты и там одел в шубу.

— Откуда ты тут взялся, ублюдок?!

— Приехал по делам. Вы тоже? Это же вы хотели напасть на мой экипаж? — он вдруг осёкся и принизил голос. — Джейкоб, я почувствовал это ещё у моста. С вами что-то не так.

Лоуренс доковылял до лодки.

— Дамьен! Нужно спешить! — крикнул он.

— Оставьте бомбу, Джейкоб, — командор вытянул из багажника полотно и зашагал к реке. — Вы не видите, что я несу человека?

Рука охотника дрожала. Пламя спички плясало под фитилём, но всё никак не могло с ним соприкоснуться. Так оно и погасло. Джейкоб оскалился, злобно отшвырнул спичку, схватился за волосы и прорычал. От обиды и бессилия.

Дамьен уложил старика в лодку. Та не только не углубилась в воду, но ещё и приподнялась на несколько сантиметров. За ратушей прозвучал неистовый вопль.

— Спасибо, Джейкоб. Прощайте.

За воплем последовали людские крики. Командор лёг на дно лодки и накрылся полотном. Лодка поплыла. Быстро. Без помощи вёсел. Сама. Охотника это не волновало. Он немедля ринулся к площади, попутно подавляя все мысли о Дамьене, которые столь бурным потоком сбивали концентрацию. Джейкоб выбежал к воротам ратуши и увидел разломанную изнутри телегу. Вокруг неё лежали тела. Исцарапанные, смятые, безжизненные, а за ними, у домов, сквозь нескончаемый поток снега, проглядывалась она.

Одетая в тряпьё, нездорово скрюченная фигура на четвереньках металась от одного человека к другому, и убивала каждого, кого настигали её острые когти. Люди умирали, а фигура даже не останавливалось над трупами — продолжала искать новые жертвы, всё вопя и вопя. Это было самое настоящее чудовище.

Охотник выпустил зазубренную стрелу и попал чудовищу в ногу. На мгновение оно перестало реветь и развернулось к Джейкобу. Звериный взгляд покоробил его. Он снова выстрелил, но на этот раз слишком высоко. Стрела мелькнула над существом, пролетела мимо двух женщин позади. Те взвизгнули — чудовище сразу потеряло интерес к охотнику и переключилось на них. Оно с разбега полоснуло когтями одну, а другой вгрызлось в поясницу и не переставало тормошить за позвоночник до тех пор, пока женщина не притихла. Разделавшись с ними, существо перебежало улицу и начало таранить дверь на склад.

Охотник уже нёсся следом. Едва он приготовился махнуть мечом, как деревянная дверь поддалась натиску, и чудовище рвануло вглубь коридора из стеллажей и ящиков. На пути стояли размахивающие факелами рабочие. Огонь замедлил существо, но оно решительно подступало всё ближе и ближе, и, когда подошло на расстояние прыжка, из-за ящика выскочил здоровенный мужик и огрел чудовище кувалдой по самому носу, да так сильно, что оторвал его.

Игнорируя боль, существо вцепилось обидчику в шею, остальные рабочие взялись за оружие и стали колотить бестию по спине. Джейкоб собрался пустить стрелу, но тут заметил рядом с ними бочку. “Порох”, — осветил свет факелов огромные белые буквы. В это мгновение сердце охотника ёкнуло.

«Да чтоб я! Снова!» — взревел он про себя, и рёв этот заглушил для него все остальные звуки. Джейкоб достал бомбу, поджёг фитиль и метнул к бочке с порохом. Через несколько секунд прогремел взрыв.

Огненное одеяло накрыло и чудовище и рабочих. Все они затерялись под пламенеющими стеллажами. Крики несчастных смешались в один единый страшный вопль. Контуженный Джейкоб облокотился на ящики и приник. Уже даже стойка на ногах давалась ему с трудом.

У-у-убью! — вдруг прозвучало в ушах охотника.

Он с ужасом отпрянул от ящиков и увидел, что из-под пылающего завала вырвалось обугленное тело и захромало ему навстречу. Огонь поджёг одежду, и стала хорошо видна морда. Эта звериная морда, почему-то так сильно отдающая человеческими чертами, смотрела на охотника воспалёнными глазами, пропитанными страданием и ненавистью. Весь этот безобразный образ ввергал в нечто большее, чем просто страх. Нечто потаённое, глубоко сидящее внутри чувство, неподвластное, невыносимое и неописуемое.

Джейкоб не выдержал. Поддался ужасу. Тело само пошло назад, лишь бы только дальше от этой морды. Он и чудовище вышли на улицу. Холод и испуг сводили руки охотника, выставленный вперёд меч колебался из стороны в сторону. Снег потушил полыхающие тряпки на существе, мрак вновь завуалировал устрашающую внешность. Чудовище прильнуло к земле и напружинило для прыжка.

Из-под туманившей сознание пелены прорвался инстинкт самосохранения. Джейкоб отпрыгнул в сторону, но чудовище успело полоснуть его по груди. Из разорванных подсумков посыпались бомбы и метательные ножи. Охотник упал на четвереньки, спина оказалась открыта. Чудовище оглянулось, и от вида беззащитной добычи его изувеченная морда расплылась в безумной улыбке. Оно развернулось, приготовилось прыгнуть снова, но не успело: перед ним упал маленький цилиндр. Вспышка света обожгла глаз. Чудовище завопило, заныло. Джейкоб взял в кулак пару ножей и швырнул в нескольких шагах от себя. Звон метала чётко отдался в ушах чудовища. Без раздумий оно накинулось на источник шума и размашистым ударом хлестнуло по воздуху. Смерть была неизбежна. Джейкоб взял меч в обе руки, возвёл его к небу и обрушил всю оставшуюся силу на шею бестии. Лезвие прорубило мясо и упёрлось в кость, охотник рванул на себя, и волнистый меч отпилил голову чудовища.

Нервная система Джейкоба не выдержала. Он ещё какое-то время простоял на ногах, но вскоре рухнул на землю и забылся.

 

ЭПИЛОГ

 

«Темнота. Темнота и гул. Гул подземелья. А в нём стоны заключённых. И мои стоны. А теперь шаги за дверью. Дверь открылась. Свет. Эти люди снова пришли за мной. Снова поведут меня в ту комнату. Они говорят мне выйти, но ведь я не хочу... ответьте на мои мольбы! Не надо! Не бейте! Хорошо, я иду-иду! Опять этот коридор. Ступеньки. Боже, какой я трус... Жалкий слизняк... Неужели боль хуже той комнаты?! Нет, та комната хуже! Я не хочу. Не буду заходить! Нельзя смотреть... слишком страшно! Там смерть! Я должен вырваться! Они этого не ждут! Вот я и вырвался! Они в ярости! Они бегут за мной! Пути назад нет! Нужно бежать как можно дальше! Вот эта дверь. Дверь на улицу. Вот он — родной запах каменоломни! Снег жжёт босые ноги. Надо спрятаться. Спрятаться как можно скорее! Вот туда! В этот огонь! В огне они меня не достанут!»

— Джейкоб, стой!

Джейкоб споткнулся о тело и упал. Человек в маске схватил его за ноги и потащил как можно дальше от бушующего на складе пламени, усадил охотника у стены и размазал по его лицу большую горсть снега. Холод отрезвил Джейкоба. Он растерянно посмотрел по сторонам.

— Саймон, что это было...

— Это всё ненастоящее.

— Оно умерло?

— Умерло. Пойдём обратно, — Саймон подставил охотнику плечо и повёл в один из домов. Они виляли по площади, обходя множество изуродованных тел. Джейкоб даже не пытался их сосчитать — настолько их было много.

Внутри дома, перед растопленным камином, был расстелен плед. Джейкоб лёг. На груди он нащупал окровавленную повязку. Рана ответила болью на прикосновение.

— Эй, не трогай! Совсем не бережёшь себя, приятель. Только перевязали, а ты уже вскакиваешь, да про смерть, про смерть, и в огонь. Такой паникёр, ей-богу. Дай руку добинтую.

Охотник безразлично взглянул на левую ладонь: ножи изрезали всю кожу.

— Совсем другое мы планировали...

— Ничего. Главное — ещё одно присутствие успешно поглощено. Ну вот, готово! — Саймон закончил накладывать бинты.

— Нужно как можно скорее отсюда уходить... тут должна быть лошадь... завтра уеду...

— Ха-ха! Оптимист! — он накрыл Джейкоба одеялом. — Лучше поспи: присутствие той твари потрепало твою психику намного сильнее предыдущих.

— Зачем ты напомнил! Это... это лицо, — холодный пот проступил на теле Джейкоба, — его невозможно было вытерпеть.

— Поэтому остальные и одеты в доспехи, понимаешь?

— Доспехи? Доспехи... боже, там был Дамьен! Саймон, там был Дамьен! Он, он... — Джейкоб попытался встать.

— Куда! — Саймон крепко прижал опять начавшего бредить охотника к лежанке. Почти сразу же у того не осталось сил сопротивляться. Дремота одолела возбуждение: Джейкоб постепенно успокоился, веки его опустились, он уронил голову на подушку и заснул. Он наконец-то получил отдых, и на этот раз кроме безграничной тьмы ему больше ничего не грезилось.


Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...



Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...