Dante S.

Песнь кровавой души

Солнце уже заходило за горизонт, освещая серо-зеленый лес багровым маревом. Дом странного старика, где несколько часов назад остановились Оракул и его чудаковатый спутник Вэлти, был вполне похож на обычное земное сооружение. Неизвестно сколько времени прошло, пока они шли по пути среди Пустоты. Оракулу казалось, что они прожили не одну вечность. Все то время они с Вэлти провели в беседах о том, как устроен мир, откуда пришел сам Оракул. Его странный напарник, казалось, все это время учился, наполняя свое сознание новыми образами, событиями и впечатлениями. Хоть Оракул в прошлом был обыкновенным воином, солдатом и говорить красивыми описаниями не умел, Вэлти с интересом его слушал, запоминал, просил более подробно описать интересующие его вещи.

И вот, однажды, спустя много времени, тот путь в Пустоте закончился. Странники почувствовали, будто прошли через тягучую пленку, напоминающую паутину, и внезапно оказались в месте, которое очень напоминало Оракулу родные леса и поля. В целом, местность была похожа на старые зарисовки сельского ландшафта. А такого в земные времена уже не было давно, разве что в Пустоши.

Вэлти был просто в восторге от такого резкого набора ярких образов и впечатлений. Он подходил к каждой травинке, каждому цветку, кусту или дереву, ощупывал, пробовал на вкус, срывал, ломал. Вэлти, словно ребенок, изучал мир вокруг себя. Однако, как заметил Оракул, познавал мир его странный спутник не совсем так, как это делают дети. Он будто бы приобретал то, что у него отняли, вспоминал то, что помнил когда-то давно. Так, постоянно останавливаясь и любуясь видами, друзья по несчастью достигли одиноко стоящей хижины, во дворе которой на плетеном кресле сидел древний на вид старик. Сначала Оракул подумал, что тот уже давно мертв, ведь человек сидел без малейшего движения. Они с Вэлти стали осматривать двор на предмет чего-нибудь полезного, ведь кроме винтовки и армейского ножа у Оракула ничего и не было. Также, выбравшись из мира Пустоты довольно быстро оба осознали, что некоторые потребности вернулись – такие, как еда, вода и даже туалет. На пути сюда они перебивались родниковой водой и редко попадающимися ягодами и корнеплодами. Сейчас же желудок настойчиво требовал еды, настоящей горячей пищи, достаточной для полного насыщения. Однако, как только странники даже успели подумать о том, чтобы зайти за поиском чего-нибудь съестного в хижину, резкий голос, больше похожий на треск сухого дерева, окликнул их.

— Заблудились, путники? Проголодались? Так чего не попросите еды?

Оракул с Вэлти синхронно оглянулись. Старик стоял возле кресла. Внешностью он больше был похож на оживший скелет, а возраст его, казалось, давно уже перевалил за сотню лет. Было лишь кое-что живое на этом омертвевшем лице – это взгляд бирюзовых глаз, оценивающих непрошеных гостей. Оракул подметил про себя, что лишний раз не хочет смотреть в эти глаза, как будто выжигающие душу.

— Тебе не стоит бояться моего взгляда, Оракул, ведь ты неплохой человек. Вэ-элти, давно я уже ничего о тебе не слышал. Подойди, хоть взгляну на тебя, как следует.

Вэлти, полуликий спутник Оракула, подошел к старику, выражая искреннее любопытство во взгляде. Его извечная улыбка на человеческой половине лица внезапно исчезла, будто он вспомнил что-то важное и давно утерянное.

— Ты знаешь его? Откуда? — спросил Оракул.

— Вэлти, старый друг! — воскликнул старик, улыбнувшись иссохшими растрескавшимися губами. — О да, я знаю его. Я много чего знаю и буду знать еще долго. Вэлти, не пытайся вспомнить, не старайся. Это лишь принесет тебе боль. Просто помни, что я рад тебя видеть.

— Если ты знаешь, кто такой Вэлти, то расскажи ему. Если помнишь, кем он являлся до того... как стать таким... Почему бы ему не объяснить.

— Оракул, ты еще так юн, так неопытен. Лишь недавно ты получил свою цель, свою роль и еще многого не знаешь и не понимаешь. Я знаю, кто такой Вэлти, кем он был. И не знаю одновременно... Это знание утеряно, забыто и захоронено навсегда. А мертвых выкапывать не к добру, так и зомбоапокалипсис случиться может.

— Я не понимаю, ты прав. Как можно знать и не знать?

— Глупый воин! Ну, вот ты знаешь, кем ты был? — внезапно вмешался Вэлти. — И кто ты есть сейчас? Но уверен ли ты, что то было прошлое, а это настоящее? Может, то, кем ты был, еще не настало?

— А, теперь я понял, Вэлти. Ты, наверное, родственник этого деда, — усмехнувшись, сказал Оракул. — Вы оба говорите какой-то абсурдный бред.

Вэлти и старик рассмеялись, из-за чего получилась настоящая какофония из кашляющих старческих звуков и блеющих ехидных смешков. Оракул махнул на них рукой и направился к хижине.

— Стой, Оракул! Не нужно обижаться. Ты еще много не знаешь, очень многого. Но и не время еще, сейчас главное – это твоя цель.

— Моя цель? Я просто случайно...

— Ты все еще веришь в случайность? Все еще думаешь, что не Провидение вело тебя все это время?

— Нет. Я не знаю, не уверен. Но цель у меня только одна – вернуться и спасти свою семью...

— Спасти есть истина, но нужно ли для этого возвращаться. Твоя цель здесь, она в объединении. Но ты еще не готов, чтобы понять.

— В объединении? В смысле, объединить Вэлти и свой мир? Научить его? Так, что ли?

— Нет, Вэлти лишь помощник, и даже за него есть своя цена. Оставь ненужные тебе сейчас размышления. Вы с Вэлти хотите есть, выбравшись из сетей Пустоты. Так почему бы нам не отобедать сейчас?

— Идея хорошая. Вэлти нравится! — громко воскликнул полуликий человек.

— Да, это было бы неплохо! Первая понятная и правильная мысль! — сказал Оракул.

— Но сначала цена. За все есть своя цена, и эта будущая трапеза не исключение.

Оракул оглянулся по сторонам, похлопал себя по карманам.

— У меня ничего нет, кроме разве что, винтовки. Или вот еще есть жетоны и голоинструментарий. Могу отдать, он все равно здесь не работает.

— И снова ты ничего не понял. Цену уплатить нужно мне.

— В смысле? Ведь ты же нам услугу оказываешь, а не наоборот.

— Ты еще очень многого не понимаешь, Оракул. Ценой станет история. Послушайте ее, Оракул и Вэлти, послушайте, ибо эта история о душе, кто в данный момент кровоточит сильнее всего. Послушай историю, Оракул, потому что она очень важна для нужного момента. Садитесь за стол и послушайте мою песнь кровавой души

***

В который раз за этот месяц Альтига наблюдала ощутимо возросшую за последнее время стаю сколгов, которые бегали через нижнюю долину в поисках какой-нибудь падали или потерявшихся путников. Неважно, видели ли вы этих тварей в первый раз, или наблюдаете постоянно, к их костяным, обтянутым красной шкурой скользким телам и ощерившимся острыми крутящимися, словно сверла, зубами хищным вытянутым пастям невозможно привыкнуть. Альтига беспокоилась, ведь ее муж и два сына до сих пор не вернулись из похода за нужными для успешных родов травами. Более того, нужно было все подготовить для обряда посвящения в клан малесфи до рождения ребенка.

Когда-то давно предки Альтиги приобрели необычные способности видеть нити душ и таким образом манипулировать своими возможностями. Тогда они отделились от главного королевства и стали жить обособленным кланом. Однако, за тот особенный навык существовала своя высокая цена, которую представители клана платили с каждым рожденным ребенком. Посвящение было обязательным обрядом для всех, без исключений.

Альтига понимала, что ее еще не рождённый сын может не выдержать процесса обряда, может и не выжить. Но она всегда строго чтила традиции предков и гордилась своими сыновьями, двоими выжившими из шести. Ее муж, нынешний глава клана, Крейом, понимал и осознавал это, но беспокоился сейчас даже больше Альтиги.

Крейом Свилм никогда не желал становиться главой клана малесфи, но при Наречении жребий пал именно на него. Бремя правления тяготило молодого на тот момент дживрима, духовного воина, которым Крейом в то время являлся. Если бы не мудрые советы его друга, бывшего тогда еще принцем, Стейрна Стигортона, не поддержка Альтиги, неизвестно, как бы все повернулось для клана. Крейом правил мудро и первым за все время существования малесфи подписал соглашение со своим другом унаследовавшим позже трон Амистерии. Теперь духовные воины дживримы могли сражаться за короля и значительно помогать своим мастерством боя в любом, даже самом тяжелом сражении. Однако, ничего больше Крейом не позволял, представители клана малесфи все еще не могли жить свободно в обществе и неизбежно должны были возвращаться обратно, к своим сородичам. Хотя стоит отметить, что старейшины малесфи были недовольны и малыми дозволениями, которые возникли при правлении Крейома, но открыто против него никто выступить не посмел. Таковы были традиции, если Жребий Назначения присуждает кому-то править, никто не вправе оспаривать это право ни по каким причинам. Глава клана малесфи сам принимает решения, следит за исполнением священных законов, и сам же встречается лицом к лицу с последствиями своих действий.

Крейом со своими сыновьями, Стиборгом и Джайром, пробирался по Нижней долине, держа в поле зрения небольшую стаю сколгов, наблюдавшую за ними с Пепельного холма. Опасности они на таком расстоянии не представляли, но в таком месте всегда нужно было быть бдительным и предусматривать любые возможные исходы. В детстве они со Стейрном частенько забирались в подобные гиблые места, и каждый раз, когда попадали в неприятности, их спасал отец Крейома, который всегда учил их думать на опережение и верно расставлять приоритеты. Вот и сейчас Крейом, помня все время про наставления родителя, старался полностью удерживать контроль над ситуацией. Стиборг и Джайр шли позади, с трудом пробираясь через пепельный дождь, который почти постоянно шел в Нижней долине, но на данный момент особенно усилился порывами ветра. В такие моменты нужно было хорошо следить за изоляционными костюмами, которые спасали от сурового губительного климата.

Краем глаза Крейом заметил, как в следующий же миг трое сколгов из стаи с холма, резко снялись с места и убежали к спуску. Остальные шестеро из стаи медленно двинулись вперед, параллельно троим идущим через долину. Глава клана прекрасно знал, что это значит. До последнего он надеялся, что эти сколги сыты и не нападут, но и возможность атаки из возможных вариантов развития событий не исключал.

— Приготовьте ваши дживару. К нам скоро придут.

Сыновья, пока еще не ставшие полноценными воинами-дживримами, но уже получившие свои первые именные мечи, обнажили клинки, которые тут же засветились голубым свечением. Крейом не сомневался, что Стиборг и Джайр смогут отразить атаку слабых сколгов, которые брали, скорее, тактикой и групповой работой, но поодиночке силой не выделялись. Однако, глава клана краем глаза присматривал за сыновьями на всякий случай.

Первый сколг прыгнул прямо Крейома, но сразу же был сражен мечом, обрубившим главную духовную нить твари с телом. По двое прыгнули с другой стороны холма на стоявших спиной к спине братьев, но тут же упали замертво в пепельную пыль. Еще трое прыгнули из самого темного и едва видимого угла холма, но уже на подлете резко рванули вниз, увернувшись от меча Крейома. Там двое сколгов шмыгнули в разные стороны, а третий сильно и стремительно ударил когтями по ногам всем троим, сбив их с ног, но тут же пал еще одной жертвой духовного меча дживару Стиборга. Двое оставшихся, взвигнув, оказавшись в меньшинстве, просто убежали куда-то в темноту. Крейом осмотрел свой костюм, внутренний слой пробит не был, но мешкать не стоило.

— Отец! Стиборг! Его костюм, — грустно произнес Джаир.

Крейом посмотрел на глубокую рану, оставленную когтями сколга, из которой сочилась кровь. Пепел уже попал внутрь, в этом не было сомнений. Если сейчас поторопиться и за полчаса дойти до убежища, можно будет отрезать ногу, избежав общего гниения тела. Глава клана убрал меч в ножны и подхватил сына на руки. Идти предстояло недолго, но трудно из-за усилившегося Пепельного дождя. Крейом скомандовал Джайру не отставать и пустился бегом до убежища.

Когда Альтига, наконец, увидела мужа, то перестала волноваться, позволив успокоить свой дух и приготовиться к родам. Она видела, что Крейом принес на руках Стиборга, но точно была уверена, что ее старший сын выживет, иначе нести бы его не было смысла. Главное, что все готово для обряда.

Роды прошли быстро, но настолько мучительно, что казалось, будто прошло не десять минут, а десять тысяч лет. Но так было со всеми сыновьями, через непереносимые муки они появлялись на свет, чтобы, впоследствии, быть преданными воле судьбы. Лишь двое из шести обрели истинный духовный взор и стали полноценными малесфи, остальные четверо не успели прожить и дня после рождения, не перенеся традиционного обряда. И вот снова, как только ребенка вытащили из материнской утробы, сразу же унесли для приготовления к обряду. Альтига, несмотря на то, что не была духовной жрицей, наизусть знала каждый из этапов. Сначала младенца кладут на алтарь из гесского дерева, затем обтирают кратерным маслом Уадд и читают Дживантис – Книгу Великих Духовных Истин. После всех нужных манипуляций совершается сам Обряд.

Альтига видела прорисовывающийся сквозь тонкие двери из долинной бумаги силуэт Крейома. Она прекрасно понимала его чувства и эмоции, которых он, как и подобает главному старейшине клана, не показывал. Однако она всегда видела, что у мужа на душе, по его глазам. Взгляд его синих глаз, наполненный отчаянием и страхом, запрятанным где-то в глубине, всегда успешно читался Альтигой. По традициям малесфи, отцов было запрещено допускать не только до обряда, но и до самого процесса родов. Считалось, что на подобных таинствах должны присутствовать исключительно женщины. Одни дают жизнь, другие проводят обряд, при этом имея право прервать жизненный путь только что родившегося ребенка, не перенесшего обряда. И если младенец умирал, его тут же хоронили, не позволяя его отцу даже увидеть его, тем самым сохраняя дух воина в целости.

Приготовления закончились, жрицы в синих безликих масках вошли в зал, освещенный высокими факелами на серебристых подставках. Женщина в черном балахоне до пят и белой маске внесла младенца на руках и положила на центральный алтарь из черного Кратерного камня. Альтига прекрасно знала, что это и есть та повитуха, которая принимала роды. Кто принимает жизнь, тот и имеет право ее отнять в случае неудачи. Ребенок не плакал, лежа на теплом алтаре а внимательно рассматривал все вокруг. Жрица в белой «грустной» маске извлекла из церемониальных ножен самый первый меч Дживару, созданный основателем клана малесфи. Альтига не могла видеть лезвия клинка, так как воинами могли быть только мужчины, обладающие истинным духовным зрением. Жрицы же видели сияние духовного меча, предварительно закапав глаза оксетью – жидкостью из редкого древа, растущего на краю мира. Жрица вознесла меч над ничего не понимающим младенцем и приблизила светящееся голубым сиянием лезвие клинка к его глазам. Помедлив лишь мгновение, она с силой приложила лезвие к верхней части головы младенца. Альтига была готова услышать плач, предсмертные крики, но в зале было тихо настолько, что было слышно, как горел огонь в факелах. Она посмотрела на ребенка, он не шевелился. Жрица отняла меч от головы ребенка, и все увидели, что тот жив, а глаза его стали ярко-синими. Холодным взглядом младенец, обретший духовное зрение, следил за клинком меча Дживару. Альтига улыбнулась, ведь этот день стал особенным – родился ее сын и будущий воин малесфи. Одна из жриц прозвонила три раза в небольшой колокол у алтаря, возвестив окончание обряда.

Крейом со старейшинами кланами вошел в здание и тут же направился к сыну. Он взял его на руки и крепко прижал к себе.

— Осторожнее, любимый! — рассмеявшись, сказала Альтига. — Не задуши сына.

— Это невероятно! Я ждал, что услышу плач, крики. Но было так тихо. Так тихо, Альти, что мне стало страшно. Он стойкий и станет настоящим воином.

Крейом понял ребенка над собой.

— Пришло время дать ему имя, Крейом.

— Радуйтесь и веселитесь все. Сегодня родился новый воин нашего клана, отважный малесфи – Тайрон. В честь первого основателя!

***

— Меч Дживару – это самое священное и смертоносное оружие в мире. Только воины малесфи, обладающие духовным зрением видеть его клинок, могут им пользоваться. Рукоять делается из Сердцевинного железа, которое закалено магмой. Только этот материал способен удерживать осколок энергии души.

Двенадцатилетний Тайрон, сидевший в классе и внимательно слушавший своего отца и наставника, главу клана Малесфи, поднял руку.

— Учитель, расскажите еще раз легенду про нашего основателя!

Все остальные дети, уставшие от долгой писанины и чертежей, тут же поддержали эту идею.

— О, как пожелаете, — улыбнулся Крейом. — Наш первооснователь Тайрон Бролд много лун назад оказался одиноким и брошенным в той постапокалиптической пустоши, которая позже стала королевством Амистерией. Он скитался бесчетное количество дней, пытаясь выжить в том стихийном аду, который творился на поверхности. Ничтожное количество пищи, отсутствие пресной воды, постоянное блуждание истощили Тайрона, и тогда, абсолютно выбившись из сил, он упал на землю. Но внезапно поверхность под ним провалилась, и он упал вниз и потерял сознание. Очнувшись спустя какое-то время, он огляделся и обнаружил, что находится в каком-то темном гроте. Настолько темном, что не видно было даже силуэтов и очертаний, а мозг, думая, что вокруг пустота, отказывался признавать наличие точки опоры по ногами. Не понимая, где находится, и не зная, что делать дальше, Тайрон пошел вперед и путь его, казалось, был бесконечен. Во время этого пути прошли дни, недели, годы, но основатель не чувствовал усталости, голода или жажды. Он шел и шел ради одной лишь цели – двигаться дальше. И вот, спустя очень долгое время пути, Тайрон вдруг заметил вдали некое синеватое свечение. Тогда он скорее побежал вперед к источнику этого света, мысленно надеясь, что впереди есть кто-то живой, что-то живое. Когда он, наконец, достиг своей цели, то увидел некий желтоватый камень, из которого, будто зацепившись, пыталась выбраться одна из погубленных армагеддоном душ. Тайрон пытался расколоть камен и освободить душу, но все было тщетно. Тогда он взвалил на плечи камень и пошел вперед, однако пройдя лишь несколько шагов, внезапно обнаружил, что стоит на родной земле. Тот камень был прозван сердцевинным железом. Когда первооснователь нашел других выживших людей, то вместе с ними основал клан Малесфи. Из Изначального Камня Тайрон выбил рукоять, а та душа стала клинком. Меч этот стал церемониальным и до сих пор находится в нашем клане, давая новорожденным детям духовное зрение, или же забирая жизни у слабых волей.

Дети-послушники, которые по окончанию обучения станут истинными воинами малесфи, слушали с интересом, не перебивали вопросами и соблюдали дисциплину. Поведение, внимательность и ответственность – три качества, которым должен был научиться каждый будущий защитник своего клана и, возможно, всего королевства Амистерии. Крейом, тем временем, закончил рассказ и извлек из ножен рукоять собственного именного меча Дживару.

— Это самое сложное и смертельное оружие на свете. Большая ответственность лежит на всех нас за использование этого меча. Только воины нашего клана могут видеть лезвие этого клинка, ведь на то нам всем даровано духовное зрение. Любое другое оружие просто ранит или убивает человека. Меч Дживару может навсегда оставить калекой, разрезав нити души.

— Учитель, как выглядят «нити»? — спросила Кера, дочь воина Стоура, служившего в королевской армии.

— Видите ли, человек – это не тело, а его наполнение. Все, что мы видим в зеркале – лишь оболочка. Все, кроме глаз, ведь в них есть отражение души. Душа же – это мы с вами и есть. Именно она и дарит эмоции, чувства, являет собой подсознание. Воин малесфи может быть лишен всех телесных чувств, но умеет видеть душой, ибо обладает истинным зрением. Так вот, наша душа должна как-то соединяться с телом, чтобы брать на себя управление. Эти связи вы можете увидеть вот на этом чертеже. Смотрите, они похожи на корни и называются нитями. Каждая нить отвечает за свой орган или часть тела. Когда вы начнете практические занятия, то всегда должны помнить уроки концентрации и быть крайне осторожными в упражнениях с мечом дживару. Нередки случаи, когда послушники были неосмотрительны и повреждали собственные духовные нити. Восстановить их зачастую практически невозможно, поэтому такие невнимательные воины на всю жизнь оставались калеками.

— Как Мейррон Прат? — перебил Тайрон. — Он ведь теперь не может правой рукой даже пошевелить.

— Именно. Ему просто ампутируют руку. И это в лучшем случае. При ином исходе меч может разрезать саму душу, уничтожив ее навсегда во всех измерениях. Поэтому-то и надо всегда помнить про концентрацию и внимательность. Ну что ж, урок на сегодня окончен. Скоро вы все будете сдавать теоретический экзамен, а после этого приступите к практическим занятиям. Идите! Сохраняйте свой разум острым, а души чистыми.

Когда все разошлись, Тайрон выждал и подошел к отцу.

— Тайрон, — улыбнулся Крейом. — Ты, как всегда, крайне внимателен и собран, судя по результатам твоей контрольной работы. Я очень рад за твои успехи.

— Спасибо, отец! Скажи, а я тоже смогу практиковаться? У меня же получится освоить искусство сражений и стать таким же славным воином, как ты?

— Я в этом не сомневаюсь, сын! Ты же все-таки моя плоть и кровь, так что...

Крейом не успел договорить, потому что в комнату внезапно вошел король Стейрн Стигортон собственной персоной. Совсем недавно он был избран в правители планеты Земля другого слоя. Крейому, как и старейшинам клана, совершенно не нравились стремления короля и его лучшего друга Стейрна дружить и обмениваться опытом с обитателями другого слоя. Все эти заботы и дела отдаляли хороших друзей, так как Стейрн был всегда занят, охваченный собственными амбициями. Он твердо верил, что все действия, которые он предпринимает, позволят улучшить и разнообразить королевство Амистерию. Не нравилось Крейому и то, что Стейрн оставлял своего сына Меода, как правителя королевства, ведь тот абсолютно не был создан для правления.

— Крейом, друг мой, давно не виделись! — воскликнул Стейрн, крепко обнимая своего друга. — Сколько же лун назад мы сидели вместе, с твоей семьей, у тебя дома и просто беседовали о всяком?

— Я уже и бороду отпустил, видишь? — улыбнулся глава клана. — А это дело, как ты знаешь, в моем случае весьма непростое и долгое. Вот и сам посуди, сколько времени прошло.

— Ну, здесь моя вина. Со всеми этими межпространственными контактами много дел, знаешь ли. О, а это твой сынишка, Тайрон! Приве-е-ет, парень! Какой же ты большой! Я тебя еще младенцем размером с ладошку помню!

— Дядя Стейрн! — Тайрон пожал протянутую руку короля. — Я скоро уже стану воином и буду защищать все королевство!

— Не сомневаюсь, Тайрон! Я уже чувствую себя более защищенным. Ты ведь сын Крейома Литтса, благородного и отважного мечника, который по искусству боя сравнится, разве что, с королем!

— И то, это еще как посмотреть! Так наверняка и не скажешь, — улыбнулся Крейом и подмигнул Тайрону. — Сын, беги к матери и скажи, чтобы накрывала на стол. У нас сегодня весьма особенный гость.

— Погоди, Тайрон. Ничего матери говорить не надо. Я бы и рад был остаться, но у меня, Крейом, к тебе важный разговор, как к главе клана, — пояснил Стейрн.

— Ну, хорошо. Давай пройдем в резиденцию и поговорим, друг. Ты знаешь, я всегда готов тебя выслушать. Тайрон, беги домой. Позже мы будем тренироваться.

— Хорошо, отец!

Тайрон проводил взглядом уходящих Стейрна и Крейома и собрался возвращаться домой, как вдруг голова резко заболела и стали слышаться какие-то голоса.

— Стой! Сейчас ты должен пойти и посмотреть! Ты должен видеть истину, ты просил откровения! Оно там, в кабинете твоего отца. Иди, Тайрон, иди! — раздавался шепот у него где-то в подсознании.

Тайрон повиновался и пошел в направлении резиденции клана. Мальчику хватило сноровки, чтобы проскользнуть мимо патрулирующих двор старших послушников. Так, вовремя прячась за широкими серебристыми колоннами и подгадывая удачный момент, Тайрон без труда добрался до чуть приоткрытой высокой и массивной двери в кабинет главы клана. Еще на подходе он услышал, что разговор между его отцом и дядей Стейрном проходил на непривычно повышенных тонах.

— Боюсь, ты меня не услышал, друг! — воскликнул Крейом. — То, что они... То, что ты предлагаешь, полностью противоречит самой сути малесфи. У нас есть свои законы, многовековые традиции! И они гласят, что...

— Ей-богу, Крейом, одумайся! Не ты ли хотел тогда, когда мы еще были зелеными юнцами, все поменять здесь? Убрать кровожадные ритуалы? Принести свободу в клан? Ты забыл про свои великие замыслы?

— Тогда было другое время!

— В чем же?

— В том, что тогда я не был главой великого клана. Ты не понимаешь, Стейрн, не все так просто. К тому же, я и так отдаю своих воинов на службу в твою армию! Разве было такое хоть раз при предыдущих главах? У меня есть свое видение на перемены в нашей жизни. Но все эти реформы не приемлют спешки, все должно быть много раз обдумано и точно выверено!

— Так не это ли наш шанс, друг?

— Шанс прогнуться по чуждый нам мир?

— Шанс измениться, стать более открытыми. И ты читал записи наших далеких предков. Ведь когда-то и наш мир походил на тот, с другого слоя.

— Это не меняет того, что у нас все еще есть традиции и законы, Стейрн. Поэтому, я прошу, во избежание полного непонимания между нашими территориями, выдать мне предателей обратно.

— И что ты с ними сделаешь, Крейом? М-м? Ослепишь, обездвижишь, или просто казнишь, забрав душу?

— Прости, но это уже будут внутренние дела клана. У нас есть свои законы, и самый главный из них – искусство боя, полученное здесь, не может быть передано людям, не входящим в клан. Любое прошение покинуть нашу территорию будет рассмотрено церемониально, просто покидать клан, а тем более, забирать с собой особое оружие, категорически воспрещено. К тебе пришли три дживрима с целью не просто уйти из клана, но и передать наши священные знания обитателям другого слоя. Предатели, провозгласившие себя наставниками!

— Зачем такие громкие слова, друг? Они просто захотели помочь развитию нашей цивилизации! Энергия души – это великий ключ...

— Да послушай себя со стороны, Стейрн! Ты ведь никогда до этого не был ослеплен властью! Мы же всегда находили взаимопонимание, друг! Почему сейчас ты отказываешься дать мне возможность отстоять свои священные права?

— Да пойми же, Крейом! Не только наш мир, но и другие слои уже вовсю контактируют с той Землей! Ты веь знаешь, на какие жертвы идет мое королевство, чтобы обеспечить солнечным светом, водой и плодородной землей людей. Сколько душ так и не нашли последнего пристанища, став топливом для нашей лучшей жизни? А сколько младенцев, умерших во время обряда, отдали свои уши на создание ваших чудесных мечей? И неужели ты не хочешь замкнуть этот порочный круг.

— После смерти нет никакого пристанища. Душа либо растворяется в эфире, либо помогает другим выжить.

— Ай, да послушай себя со стороны, Крейом! Говоришь, как какой-нибудь фанатик, ослепленный безнадежной верой.

— Не смей! Стейрн, не смей сомневаться в наших изначальных традициях и вере! Ты заступаешь за грань, а я, как глава клана, не могу стерпеть такое поведение. Я хочу закончить разговор и вот мое последнее слово. Наши знания не для непосвященных, в руках неопытных и неразумных людей они слишком опасны. Предатели, которые пришли к тебе за протекторатом, должны быть переданы клану. Их судьбу я решу сам. Никаких больше обсуждений я слышать не желаю.

— А если я откажусь, Крейом? Если не стану потворствовать тебе?

— Значит, будь готов к крайним мерам.

— Что это значит?

— Значит, что, как минимум, воинов клана ты больше не призовешь. И, конечно, если наши традиции будут поруганы, то ответа долго ждать не придется.

— Ты угрожаешь мне, друг?

— Предостерегаю. На мне лежит большая ответственность и я не подведу свой народ. Знания малесфи не утекут из клана, пока я жив. Это мое слово.

Тайрон слушал их разговор и не мог поверить своим ушам. Отец всегда дружил с дядей Стейрном. С самого детства они всегда все делали вместе. И вот, теперь они так холодно и мерзко разговаривают друг с другом, будто собираются воевать. Голова снова резко заболела.

— Теперь вспомни другой день, Тайрон. Роковой день, который ты забыл, который тебя заставили забыть. Вспомни, когда все пришло к концу!

Мир стал расплываться вокруг, будто у мальчика внезапно сильно ухудшилось зрения. Но окружающие его предметы потеряли свои очертания лишь на секунду, а затем прояснились целиком и полностью, являя собой врата на территорию клана малесфи. Тайрон увидел своего отца со всеми остальными малесфи, которых в клане насчитывалась всего сотня. Напротив них, в ста метрах находился дядя Стейрн и королевское тысячное войско. Все шло к тому, что вот-вот произойдет непоправимое. Клан и Королевство сойдутся в сражении.

— Последнее предупреждение, Крейом Литтс. Выдай нам мятежников, и никакого боя не будет! Мы предадим виновников в смерти наших людей справедливому суду! — выкрикнул свои условия король Стейрн Стигортон.

— Ваше Величество, — насмешливо поклонился глава клана малесфи. — Вы, видимо, запамятовали и спутали понятия. По отношению к нашим традиция был совершен мятеж. Я и мои люди преследовали лишь одну цель – разобраться с предателями нашего клана. Встречные жертвы печальны, но этого бы не случилось, будь ты, Стейрн, мудрее, чтобы принять мои условия.

— До каких пор вы будете держать людей в рабстве, поклоняться камню и предавать жизни младенцев на волю случая? До каких пор наш мир будет строиться на жертвах других?

— Не смей говорить, что я против улучшения мира, Стейрн! Я не отступался от своих идей. Но на моих плечах ответственность за своих людей и наследие наших предков! Как и на твоих, мой бывший друг! Не всем повезло родиться с королевской кровью в жилах!

— Моя кровь – это не показатель мудрого правления, а моя мать – обитатель ненавистного тебе слоя. Но я устал тебя разубеждать, Крейом. Человек, которого ты назвал предателем, был под моей защитой. Вы убили его и нескольких моих воинов. Принимая во внимание это и сведения моих разведчиков, я расцениваю все эти действия, как мятеж. Так что я даю тебе, глава клана малесфи, два часа на принятие решений, после чего мы нападем и уничтожим каждого, кто воспрепятствует королевскому правосудию!

— Нам не нужно время, Стейрн! — крикнула стоявшая рядом с мужем прекрасная Альтига. — Решение главы непреложно. Приходи к нам, но помни – любой дживрим стоит сотни твоих. Хочешь потерять свою армию – рискни!

Крейом посмотрел на неё, разгоряченную, яростную и такую смелую. Её густые длинные волосы ржаного цвета развевались на ветру. В руках Алтига сжимала меч из волновой стали, клинок которого блистал синеватым оттенком. Несмотря на то, что его жена не могла пользоваться клинком Дживару, она все же была превосходной воительницей и могла дать фору любому дживриму.

— Я не ставлю под сомнение ваше умение сражаться! — улыбнулся Стейрн. — Но и сам я подготовился.

С этими словами король достал из ножен меч с черным, словно сама темнота, клинком. Лезвие будто поглощало свет возле себя. Стейрн махнул правой рукой, с двух сторон выступили подоспевшие войска Восставших, живущих на Краю Мира, у Глаза Бесконечного Океана.

— Ты так серьезно настроен, что решил заключить союз с нашими заклятыми врагами? — с некой обреченностью в голосе спросил Крейом

— Они просто хотят выжить, как и все мы, друг! Хватит войн! Не будь я королем, если не попытаюсь спасти этот гибнущий мир!

— Да брось, Стейрн! Все можно было решить по-другому. Мы были друзьями, готовы были жизни друг другу доверить. А теперь ты приходишь в мой дом, объединившись с извечным врагом нашего мира и обнажив передо мной меч из сплава кратерного палладия и железного магмового стекла. Ты хоть понимаешь, как наше сражение аукнется на состоянии всего этого мира вокруг нас?

— Довольно увещеваний, Крейом! Два часа, а потом уже не будет шанса на иной исход!

— Я все сказал, король!

Глава клана малесфи ушел вместе со своими людьми за врата. Король с войском разбил лагерь у их стен. Крейом и Стейрн дружили с самого детства, а теперь с огромной тяжестью на сердце должны были сразиться друг против друга. Не ради чести, или достоинства, но во имя защиты своих принципов и стремлений.

Спустя два часа, королевское войско в союзе с Восставшими начало выступать. Врата долго не выстояли, но Крейом со своими людьми уже ждал их. Началась великая и смертоносная битва. Король и его люди подготовились к бою, понимая, что мечи Дживару виимы только их пользователям. Восставшие разработали специальные линзы из оксети, позволяющие видеть хотя бы очертания лезвий губительных клинков малесфи. Так бой проходил практически на равных. С каждым попаданием меча Дживару распадались души. С каждым ударом темного клинка вскипала кровь и взрывались сердца. Когда два этих меча скрещивались, само небо грохотало, а воздух вокруг становился осязаемым. Когда предатели-дживримы, выступавшие под защитой короля, скрещивали мечи дживару со своими бывшими собратьями, весь мир озаряли сине-фиолетовые вспышки, похожие на молнии.

Крейом, как и Стейрн проходили сквозь своих врагов, будто нож сквозь масло. Они кричали от ярости, убивали воинов друг друга и двигались навстречу неминуемому судьбоносному сражению. Внезапно перед Крейомом возник Дирот Гинс, один из отступников клана и тут же напал, скрестив с тем клинки.

— Ты так и не научился истинной стойке дживрима! Гинс, неужели ты забыл свои традиции, свой клан? Как мог ты нас предать?

— Ты не понимаешь, Крейом! Я должен двигаться дальше, мы все должны. Закрытость не пойдет на пользу никому из нас! Моя жена ждет ребенка! Я делаю все ради будущего своей семьи. Если нужно тебя убить...

Крейом ловко ушел от выпада, сделав подножку сопернику, и резко рубанул мечом потерявшего ориентацию в пространстве Гинса. Глаза того тут же потускнели.

— Как и я. Все ради нашей семьи.

Когда потери с обеих сторон стали непоправимо великими, Крейом скрестил меч со Стейрном. В небе словно гремела буря, начался сильный грязный дождь. Бывшие друзья не уступали друг другу в силе, зная все финты и выпады. Их силы и техника боя были идентичны друг другу. Однако, когда Крейом попытался сделать выпад с подсечкой, Стейрн внезапно резко припал к земле и с силой воткнул черный меч в камень под ногами Крейома. Получилась вспышка, которая лишь на миг ослепила главу клана, но этого времени Стейрну хватило, чтобы ударить по самой рукояти меча своего соперника и расколоть её надвое, выбив оружие у того из рук. Мощным ударом ногой в живот Стейрн повалил уставшего и вымотавшегося Крейома на землю.

— Сдавайся, друг! Мы и так сегодня слишком много потеряли!

Альтига вылетела из гущи тел внезапно, бросилась в прыжке с занесенным над головой мечом на Стейрна, но врезалась в невидимую преграду. Король развернулся и инстинктивно проткнул мечом напавшую жену Крейома. Альтига тут же упала навзничь с разорванным на куски сердцем и ненавистью, застывшей во взгляде.

— Альти! — заревел Крейом и из последних сил прыгнул на Стейрна, повалив того на землю.

Воспользовавшись секундным замешательством, Крейом схватил меч Альтиги и ударил им прямо в барьер вокруг Стейрна.

— Это Королевский Щит, ты же знаешь! Его не пробить!

Слова бывшего друга уже не могли дойти до обезумевшего от ярости Крейома. Несмотря на сопротивление двух одинаковых по природе видов энергии, он вдавливал клинок прямо в барьер Щита, отчего вокруг повсюду разлетались искры. Из-за этого внезапно взорвался белый шар света, а противников откинуло друг от друга в разные стороны.

Когда Стейрн очнулся, то сквозь ноющую боль во всем теле встал и пошел искать Крейома. Спустя полчаса поисков он обнаружил бывшего лучшего друга, который лежал на земле, проткнутый острым куском металла и истекал кровью.

— Стейрн, друг мой! — воскликнул Крейом через силу, кашляя кровавыми брызгами. — Вот мы и выяснили, кто лучший воин. Сглупил я, конечно.

— Не говори друг, побереги силы! Эй, медицинскую станцию сюда! Скорее! — воскликнул Стейрн, бросившись к Крейому.

— Нет... Мы оба знаем, что все уже кончено. Мой клан... Моя любовь... Ты все забрал, друг... А когда мне это предсказали, я ведь не поверил... Не поверил, что ты вот так предашь все, во что мы верили. Моя жизнь угасает, и скоро я буду с женой... Прошу лишь перед смертью – позаботься.... О моем сыне, Тайроне! Я отправил его в убежище, под резиденцией... И уничтожь... Уничтожь все наши учения, сожги все свитки и кинь в вулкан все оружие, кроме одного... Церемониальный Меч Дживару... Отдай его Тайрону, когда он вырастет. Я не смогу его тренировать, но Бейтор Клейтус, последний выживший отступник. Он сможет... И не допусти, молю, не допусти того, чтобы наши знания оказались в руках... недостойных.

Сжимавшие воротник короля трясущиеся руки Крейома разжались, взгляд последнего главы клана малесфи померк.

— Милорд, мы нашли мальчика под резиденцией. Что нам с ним делать? — спросил пооспевший королевский воин.

— Усыпите его. Передайте профессору Грейму. Пусть подкорректирует кое-какие воспоминания. Он никогда не должен вспомнить весь этот ужас!

Когда Стейрн вернулся с Тайроном во дворец, его сын, Арио, все же узнавший обо всем, что творилось, стал расспрашивать отца. Тогда король сказал ему, что клан Тайрона задумал мятеж против их семьи и народа и, к сожалению, ничего уже не изменить. Крейом Литтс мертв, но Тайрон, с которым дружил Арио, никогда не должен узнать правду. Взяв слово с сына, Стейрн приготовился к коронованию на престол Амвестии на планете Земля другого слоя.

Голоса снова возникли в голове Тайрона Литтса. Они навязчиво шептали, склоняя совершить страшный поступок.

— Теперь ты знаешь. Память восстановлена, долг уплачен. Две стихии вновь столкнутся. Но на этот раз Король умрет, потому что так нужно Оси Порядка.

Эмоции переполняли последнего потомка клана малесфи. Рука крепко сжала рукоять клинка, рубящего души. Внутри его мучил вопрос, ответ на который он знал заранее. Король Арио умрет сегодня, и тогда клан малесфи будет отомщен. Тайрон Литтс принял тяжелое решение и отправился убивать своего лучшего друга.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...



Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...