Лилианна Тайковски

Орден Святой Чайки

Солнце уже норовило скрыться за небосводом, когда Полночь вывели к Ангелу. Глава сидела на деревянном стуле с высокой спинкой, покрытой белыми шторами, как и весь чердак. Это место старались украсить как можно сильнее, сделать более похожим на нечто святое. У них, вроде бы, это получилось.

Ангел смотрела на Полночь своими уставшими светло–голубыми глазами, которые виднелись сквозь тёмную чёлку. Глава подняла руку, скрытую под длинными белыми одеяниями, указывая на Полночь. Та не испытывала раскаянья за свой поступок. Она гордо держала голову, пока за её спиной стояла громила Берсерк.

– Дитя, известно ли тебе, какой грех ты совершила? – Спросила Ангел, не ведающая лжи, Глава того, что зовётся «Орденом Святой Чайки».

Полночь не произнесла ни слова, она лишь кивнула, получив за это пинок от Берсерка, та требовала уважения к Главе, но виновница не поддалась, только слегка скрючилась от боли в спине.

– Довольно, Берсерк, я вижу, что дитя перед нами виновно. Оно должно получить своё наказание, – Ангел встала со своего места и направилась к окну, – чайки желают спустить нашу грешницу на землю, как они спустились сейчас. Своим криком они зазывают её к правде. Так пусть примут они нашу Полночь.

Когда подчинённые Ангела собирались грубо, прямо так, как они это делают всегда, схватить грешницу за руки и потащить вниз, солнце уже скрылось за тучами. Невероятно быстро. Полночь почувствовала внутри рождение нового духа, у неё открылось второе дыхание. В мгновение ока девушка исчезла из взглядов тех, кто её окружал, словно растворившись в воздухе. Берсерк напрягла руку, та покрылась тёмными впадинами, чернея и становясь больше, ногти стали длинными когтями–лезвиями. Жителям Гнезда не раз удавалось почувствовать на себе силу этих лезвий, что запросто могли разрезать пополам летящий в воздухе лист бумаги, что уж говорить о чьей–то коже.

Но как бы Берсерк не замахивалась своими уродливыми руками–монстрами, она не могла даже коснуться Полночи, тем более ранить её. Девушка, в свою очередь, почувствовав вкус свободы, уже подошла к двери, собираясь покинуть чердак–святилище, но неожиданно кто–то схватил её за невидимую руку.

– Попалась! – Произнесла вдруг Ангел, а чары Полночи спали.

Ангел, не ведающая лжи. Не зря её так прозвали. Даже иллюзия Полночи не смогла обмануть глаза, что знают истину.

Глава приказала на этот раз обвязать руки Полночи белыми лентами, дабы та не посмела снова провернуть свой трюк и скрыться.

В таком виде, перед этим, конечно, немного отлупив, грешницу вывели к высоким кованым вратам. Тучи на небе в это время стали темнее, начинал собираться дождь, а ветер срывал с деревьев листья, посылая их в лица тем, кто нарушил его покой и вышел на улицу.

Полночь посадили на колени лицом к вратам, за которыми ходили чайки, надрывно крича.

Чем же провинилась грешница?

Она нарушила один из основных заветов Ордена Святой Чайки. Покинула Гнездо.

Полночь верила в пророчество своей подруги, что видела время. По её словам, однажды Гнездо будет разрушено Рекой, водной гладью, находившейся за высокими вратами, перед которыми девушка сидела прямо сейчас, пока ветер путал её волосы, а большие капли дождя били её лицо.

Пусть Вещунью и назвали еретиком. Пусть её и отправили в запретную зону. Полночь нашла в крепкой ограде брешь. Через неё, пусть и с трудом, можно было пролезть.

Так и поступила Полночь. Она дошла до Стены, холмов, защищающих Гнездо от зла. Так говорила их мать – Генофонд. Она привела каждую из обитательниц Гнезда в огромный замок, где те и жили до сегодняшнего дня. А потом Ангел поведала заветы Ордена, правила и обычаи.

Полночь ходила за ограду несколько раз. Никто и подумать не мог, что она нарушала правила. Но стоило ей только отправиться в запретную зону, дабы рассказать подруге о бреши и вытащить её оттуда, кто–то увидел грешницу.

Капли дождя стали больше, мощнее, они покрывали Полночь почти полностью, когда волна коснулась врат. И только сейчас, находясь перед стихией, чувствуя на губах солёную воду, Полночь поняла, что никогда не видела другого берега, никогда не видела другой стороны Реки. Она поняла, что это была вовсе не река, а море, о котором девушка когда–то читала в книгах.

Чайки, летавшие над грешницей, вдруг начали кричать с новой силой. Ветер хлыстал бледную кожу, дождь пропитал светлую одежду, в ушах девушки не было ничего, кроме шума прибоя, а в глазах нарастал ужас от осознания собственной беспомощности.

Неподалёку послышались шлепки, которые своей громкостью никак не могли заглушить волны, бьющие по вратам.

– Полночь, Ангел спрашивает, раскаиваешься ли ты. Так можно и заболеть. Никто тебя лечить не будет. Знаешь ведь, Лекаря забрали чайки, – это была Болтушка. Её прозвали так явно неспроста.

Раскаивалась ли Полночь? Нет. Ей вдруг открыли глаза на мир. Генофонд и Ангел обманывают всех. Гнездо – не священное место, защищённое от опасностей окружающего мира. Чайки – не святые существа, приносящие правду и уничтожающие непокорных. Да даже Река оказалась морем, за ним нет того самого злого мира, от которого жителей Гнезда, старались спасти. Единственная возможность сбежать отсюда – перебраться через Стену. Как однажды и говорила Вещунья.

Но её никто не послушал. Для большинства она так и осталась той, что несёт одну ересь и хочет отречься от правды.

– Море, – Произнесла Полночь, – чувствуешь? Вода у волн солёная, – прокричала она.

– Нет! Зло проникло в твой разум и уже пожирает твою душу! – Закричала Болтушка. Она убежала обратно в Гнездо, наверняка решила позвать кого–то, кто поможет отвезти Полночь к Ангелу.

Грешница осталась сидеть под ливнем, сожравшим все её страхи. Теперь она не боялась ничего. Девушка вспомнила, как однажды, стараясь защититься от Берсерка, представила, что перед ней появился прочный щит. И, открыв глаза, она увидела, что Берсерк не может её коснуться. Словно между девушками неожиданно выросла непробиваемая стена. Вот и сейчас Полночь представляла себя в прочном мыльном пузыре, способном защитить её от холодного ветра и солёных волн, что уже становились выше врат.

Но её попытки спастись от холода бури были прерваны голосом Ангела. Та взывала чаек спасти душу непокорной. Она произнесла новое наказание Полночи. Теперь её отправят в запретную зону, как и всех еретиков.

Грешница не сопротивлялась, когда двое сильных девушек схватили её, по крайней мере, среди них не было Берсерка, которая ненавидела Полночь. Виновница не чувствовала своего тела, когда её тащили к дверям запретной зоны, словно она стала пылью, ведомой порывом ветра.

И даже когда вокруг стало темно и тихо, Полночь не выказывала страха. Её руки всё ещё были связаны, она ощущала под ногами прогнивший деревянный пол. Неожиданно вдалеке показался огонёк, указывающий путь в дальнюю комнату. Идя к нему, Полночь старалась не думать о том, что её окружало. Она знала, что кто–то из тьмы смотрит на неё, но, почему–то, продолжала идти вперёд, сквозь осознание: она теперь одна и никак не может вернуться назад.

В комнате, куда пришла грешница, находилась лишь одна свеча, но даже это давало разглядеть на стене огромную картину. Это был портрет женщины с крыльями, красивее тех, что были у чаек. Она была похожа на Генофонд, но лишь отдалённо. Её глаза были добрее, словно эта женщина вот–вот примет девушку в свои объятья и улыбнётся ей.

За зашторенными окнами слышался шум волн. Полночь чувствовала, что кто–то хочет пробраться в эту комнату, но нечто будто бы мешает этому.

– Я не боюсь! Я знаю, как защитить себя, – на самом деле, у Полночи получилось создать щит лишь однажды, но она была уверена, что сделает его и снова, если ей это понадобится так же сильно, как и в тот момент в драке с Берсерком.

– Дитя, я хочу спасти Гнездо, – голос был везде и одновременно нигде, будто он эхом звучал в голове Полночи, – но ты, защити меня. Буря унесёт жизни тех, кто здесь обитает, но я могу сохранить их души. Только...затуши свечу.

Полночь зажмурилась. Она видела перед глазами тёмное лицо с ярко–жёлтыми огнями там, где должны быть глаза. Перед ней будто стояла высокая женщина. От неё исходили опасность и спокойствие. Полночь представила себя в мыльном пузыре. В прочном мыльном пузыре. Он перешёл на стены этой комнаты, на тёмный коридор, на стены замка, пока запах соли становился отчётливее.

Девушка затушила свечу. Она не открывала глаза, она и без этого знала, что тьма погрузила в себя всё окружение. Полночь словно кто–то подхватил на руки и перевернул. А затем грешница в мгновение ока осознала, что мыльный пузырь начал сжиматься, он больше не удерживал внутри себя ни замок, ни стены этой комнаты, лишь саму Полночь. Та вновь представила себя невидимой. Нечто тут же будто выпустило её из своих объятий, потеряв из виду, а в глазах стало светлее.

Когда девушка очнулась, она находилась на вершине Стены. Вокруг были деревья и колючая трава. Полночь оглянулась. Там, где когда–то стоял высокий замок, сейчас не было ничего, кроме забора и больших луж.

А по другую сторону от Стены лежал высокий лес, за которым виднелись огни поселения.

Туда–то Полночь и направилась.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...



Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...