– Алёнушкааа я устаааал я пить хочууу есть хочуууу а мы когда уже придём домооой а нам долго ещёооо я пить хочУУУУУ!!!

Брат и сестра бродили по лесу в окрестностях садоводства уже часа четыре. Грибов они считай что и не нашли – несколько сыроежек и один внезапный боровик в корзинке у Алёны и сомнительные, похожие на ложные моховики, пять грибочков в пластиковом ведёрке у Вани. Погода, однако, стояла прекрасная, лето играло всеми красками, нотами и запахами, так что прогулку можно было бы считать удавшейся, если бы не одно «но»...

– О, Господи, есть ли на свете что-нибудь гаже младших братьев?!! – Алёнушка посмотрела в синее небо, но оттуда никто не ответил. Пришлось дальше общаться с братцем. - Когда ты просился со мной за грибами, я тебя что спрашивала? Будешь ли ты меня слушаться и будешь ли ныть. Было такое?!

Иванушка насупился и ничего не ответил.

- Было! И ты мне что обещал? Слушаться буду, ныть не буду. Обещал! Так прекрати же ныть и послушай меня. Мы СКОРО придём домой, там и поешь, там и попьёшь. Сейчас нам пить нечего, потому что кое-кто выхлебал весь лимонад.

– Ну вот же водичка, в ямке! И цвет такой же, как у пепси..

– Эту водичку пить нельзя! – умудрённая богатым жизненным опытом шестнадцатилетняя сестра решительно оборвала стоны своего десятилетнего братца и зашагала дальше. – Тут козы прошли, и цвет у неё не как у пепси, а как у козьих ... этих, как их... В общем – нельзя ЭТО пить. Там микробов больше, чем воды. Сколько тебе говорить: в лесу можно пить только родниковую воду, и то...

Тут она заметила, что больше не слышит сопения и унылого шарканья. Алёнушка резко обернулась, но всё равно опоздала: мелкий её братец Иванушка, стоя на четвереньках, черпал ладошкой и хлебал коричневую болотную водицу.

– Придурок малолетний, – бросаясь к брату завопила Алёнушка, – ты что делаешь?! Сказано же – НЕЛЬЗЯ!! Ты ж с этой воды брюхом неделю страдать будешь! Мне мама голову оторвёт! И всё из-за тебя, козёл мо ... ло ... дой.... – севшим голосом закончила она.

На лбу у Иванушки быстро росли козьи, сами понимаете, рожки, кулачки и кроссовки уже превратились в чёрные блестящие копытца, а одежда прямо на глазах скрылась в густой серой шерсти.

– Ёрш колючий! – прошептала Алёнушка.

Она стояла, широко открыв глаза, и не могла пошевелиться. Случившееся никак не хотело укладываться в сознании. Вот же, только что тут стоял гнусный младший брат, а теперь его нигде не видно, зато появился кудлатый серый козлик. Где искать брата, куда девать козлёнка, как сообщить такое родителям? Что вообще делать-то?!

– Что ж делать-то, а? Как же ты так, братец? Я же не со зла тебя козлом обозвала, я же за тебя беспокоилась!

Голос никак не хотел возвращаться. В горле стоял комок, и наружу пробивался только задушенный хрип. Она с трудом сглотнула

– Что же делать! – крик наконец прорвался и эхом загулял между деревьев.

– Что же делать... Что же делать... Орать надо меньше, а спокойно спросить совета.

Аленушка остолбенела вторично.

– У кого спросить? Кто здесь?

– Я – ответственный за данный лесной участок, участковый леший, стало быть.

Алёнушка отчаянно завертелась на месте, пытаясь понять, кто с ней говорит. И увидела.

Из-за ближайшего дерева вышло нечто, напоминающее чучело человека, сделанное из веток, листьев и травы. На голове большой лопух с кокардой из сосновой шишки, а на плечах по широкому листу с тремя звездообразными прожилками каждый. Когда незнакомец ставил ногу на землю, возникало впечатление, что она оттуда растёт. Но шагал он легко и бесшумно.

– Старший лешинант Подберёзовик, – представилось чучело, прикладывая гибкую ветку к лопуху.

– Леший - это который людей в чащу заводит? – от удивления Алёнушка забыла бояться за брата и испугалась за себя.

– Ну кому это надо, людей куда-то заводить? – звук шёл у чучела из головы, но никакого движения губ не замечалось. – Люди сами так залезут, только успевай выводить. Впрочем, обычно мы людьми не занимаемся, разве что они попадают в волшебную ситуацию. Вот молодой человек в козла превратился – это явно в моей юрисдикции.

Иванушка тем временем подскакал поближе и попытался отъесть от лешего листочек. Получил по носу веткой и обиженно замекал.

Зато перед Алёнушкой забрезжила слабая надежда. Само превращение зловредного братца в добродушного козлика так треснуло современную девушку по башке, что появление какого-то сомнительного лесного монстра уже прокатило как нечто не слишком удивительное. Тем более, монстр вроде понимает, что случилось и, наверное, знает, что делать.

– И вы нам сможете помочь, товарищ леший?

– Серый волк - мой товарищ, – заметил леший. – А помочь я не смогу...

Прощай, надежда! Лицо Алёнушки скривилось, рот раскрылся сам собой, и даже Подберёзовику стало ясно, что сейчас раздастся такой вопль, что земля содрогнётся. Среагировал он молниеносно. В раскрытом рту оказался пучок листьев, а сам старлеш успокоительно загудел:

- Я-то не смогу, но знаю, кто сможет. Есть у нас специалист по таким делам. Сейчас я вас к ней провожу. Пойдём!

Алёнушка выплюнула листья и всхлипнула.

- К ней? Она? Это женщина? Из ваших? Лешачиха? Или эта, как её, кикимора?

Подберёзовик захохотал.

- Кикимора?!! Кикимора! Да уж, кикимора – специалист! Таких специалистов поискать ещё надо. Только она специалист по другим вопросам. По нытью, по склокам, по жалобам – на это она специалист первый в лесу. А вот по колдовству – никакой. Нет, - наконец перестав смеяться, добавил он, - я вас к правильному специалисту отведу.

- И кто же она? – Алёнушка и хотела найти кого-нибудь, кто взял бы на себя решение её проблемы, и опасалась подвоха – все читанные ею сказки лешему верить не рекомендовали.

- Увидите сами, - загадочно пообещал Подберёзовик, повернулся и пошёл прочь.

Ничего не осталось красной девице (станешь тут красной - от таких-то переживаний!), как последовать за ним. К счастью, козлёнка уговаривать не пришлось – он побежал за старшим лешинантом сам и весьма охотно.

Леший шёл не по тропинкам, а просто через чащу, уверенно, как по торной дороге. Алёнушка удивилась, как, оказывается, легко идти по лесу, если знать куда ступать. Даже усталость её куда-то делась, сменившись интересом и нетерпеньем – скорее бы увидеть эту хвалёную мастерицу волшебных превращений, и скорее бы она козлёнка в мальчика превратила. Воображение рисовало кого-то вроде Василисы Премудрой – красивой, умной и доброй. Козлик Иванушка носился вокруг сестры и лешего, полностью довольный жизнью. В какой-то момент Алёнушка подумала: "А может оставить его так? Вон он как радуется. Мальчиком-то он всё больше хнычет да пакости делает." Но сразу вспомнила, какой он славный, когда спит... Или смеётся... Или радуется, что она принесла ему подарочек... В носу у Алёнушки защипало, и она чуть не заплакала.

Они шли около двадцати минут и вышли на круглую поляну. Очень приветливую солнечную поляну, поросшую густой шелковистой травой. В самой серёдке её стоял небольшой сруб, почему-то поднятый над землёй на двух узловатых брёвнах. Алёнушка присмотрелась. Ой-ой, никакие это не брёвна! Домик подпирали гигантские ... куриные ... ноги!! А чтобы не оставалось сомнений, над дверью в избушку (избушку, избушку, это именно так называется) висела табличка, на которой чётко было написано: "Баба Яга". И что-то ещё мелким шрифтом.

– Ёрш колючий! – второй раз за день прошептала Алёнушка. – Приплыли... – И завопила как резанная – Ты куда нас привел, нелюдь?! Оборотень в пог... в этих... в листьях!! На съедение притащил?!!!

– Ну вот, опять орёте. – спокойно констатировал леший. – Прям как люди себя ведёте – чуть что, сразу орать. А лес крику не любит. Тут негромко разбираться надо. Никто вас есть не будет, хоть мы и нелюди, действительно, и таки да – оборотень я, и в листьях. Всё правда, но из этого совсем не следует, что вы кому-то тут нужны на обед.

За избушкой послышалось разноголосое блеяние, а потом надтреснутый женский голос спросил:

– Кого там леший принёс? Кто мне тут подопечных разбеспокоил?

– Баба Одихмантьевна, это я, Подберёзовик!

Старушка Баба Одихмантьевна вышла из-за угла. Она оказалась совершенно не похожа на Василису Премудрую – главным образом отсутствием синего сарафана, кокошника и русой косы. Возраст тоже не подходил – выглядела она годков на 70. Но и на кровожадную бабку из сказок не походила так же. Чёрная юбка, синяя кофта, белая блузка с воротником стоечкой, седые волосы завязаны на макушке строгим узлом, очки в проволочной оправе. Только потрёпанные калоши на ногах выбивались из образа. Если не обращать на них внимания, старушка смахивала на пожилую университетскую даму-профессора.

– Разрешите представить, – официально провозгласил старлеш, – профессор лесных магических наук, Баба Одихмантьевна Яга! Крупный специалист по наговорам, заговорам, приговорам, поговоркам и пословицам. А это, Баба Одихмантьевна, потерпевшие. Малолетний брат вот этой девушки испил водицы из козьего следа у Черёмухового болота.

Крупный специалист осмотрела Аленушку и Иванушку сперва поверх очков, а потом через очки и вынесла вердикт.

– Следоводопойная трансформация. И снова в козла.

– Как – снова? И другие есть?

– Да уж трое у меня таких бедолаг. Они все не на твоей земле попались. Один с верховьев Чёрного ручья, один с Кувшинного озера, а один вообще в чистом поле след этот проклятый нашёл. Ещё один был, так его ретрансформировать удалось. Он в пойме Чёрного ручья пил, а там следы неделю держатся и как на заказ водой всегда наполнены. Самые частые случаи трасформашек там.

- Слышал я что-то про этот ручей. Лешитан Чага рассказывал – это его земля. Вроде не только люди там трансформируются, да?

- Ага. Помнишь Ррыгрхкахха? Дурной такой медведь был, из Соломина урочища, знал его? Он там из человеческого следа хлебнул и тоже трансформанулся.

– Ну! Ррыгрхкахха помню, как же. Приходилось сталкиваться, - мрачновато заметил лешинант. - И что же с ним стало?

– Что-что... В человека превратился. Вольной борьбой теперь занимается в спортивном обществе "Урожай" – сила-то медвежья. А умом и раньше не блистал.

– Стойте! Стойте! – закричала Алёнушка, напряжённо слушавшая весь этот бред. – Это что же, любой может в кого угодно превратится, если из следа выпьет?

– Нет, милая, не любой и не в кого угодно. Предрасположенность иметь к тому надо. Люди вот редко в кого кроме козлов превращаются. В волков ещё случается, но в каких-то позорных. Один раз только, на моей памяти, воспитанный, вежливый человек трансформнулся. В лося. Видно было в нём что-то большое, рогатое и странное. Ретранснуть не удалось, так и бродит теперь по лесу вежливый лось. Натуральные звери совсем редко трансформируются – у них же натура естественная, зверская. А Ррыгрхкахх этот - ненормальный медведь был, возле деревень всё бродил, но людей не ел, а только интересовался. Как-то раз в клуб поселковый тихонько забрался через подвал и "Обыкновенное чудо" посмотрел. Вот в него эта мысль и запала. Таковы научные факты. Ты брата, небось, часто козлом обзывала, а?

– Козлом ма-ло-лет-ни-и-им... – зарыдала Алёнушка. – Бабушка, ретранс..фыр..фар.., расколдуйте его! У Вас же получилось один ра-а-аз!!

– Тут дело не в разах. Чтобы произвести обратную следоводопойную трансформацию, трансформант должен испить водицы из СВОЕГО следа. Вот эти трое, – Баба Одихмантьевна кивнула на звук тревожного блеяния, – следов своих не оставили. Что с ними делать, ума не приложу. Кормлю, вот, от волков оберегаю, а как деколдировать, пока не придумала. Исследования, так сказать, зашли в тупик, идей пока нет.

– А если они из чужих следов попьют?

– Тогда они в чужого и превратятся. Таких экспериментов лучше не производить. Вам-то повезло, что ты видела всё, знаешь, что случилось. И Подберёзовик недалеко случился. Так что шансы на удачную операцию весьма велики.

Она ещё раз внимательно посмотрела поверх очков на Иванушку, зачем-то оглядела небо и снова обратилась к ребятам.

- Ну-с, давайте выяснять. Подходы к Черёмуховому болоту топкие сейчас аль сухие?

– Дождей две недели не было, высохло всё, – отрапортовал Подберёзовик.

– Плохо... Так, а в других местах по влажной земле не ходили ль?

– Да нет, кажется, – попыталась припомнить Алёнушка. – Мы ж, вот, в кроссовках пошли, старались где посуше выбирать.

– Ох уж мне уж эти грибники современные! Грибы – где посуше ищут! Н-даа, не очень хорошо... – проворчала Баба Яга. – Давай, сестрица, вспоминай, где твой братец непутёвый наследить мог. Не обязательно след с водой искать, можно и сухой. Достаточно в него воды налить и дать козлёнку из него напиться. Ясно?

- И что, прям любая вода годится? Или какая-нибудь заговоренная?

- Не любая, конечно! Лучше – кипячёная. Или хотя бы родниковая. («Вот! Я же говорила!» - Алёнушка выразительно посмотрела на козлёнка.) Так где, ты говоришь, следы могут быть?

– Ну, на участке-то нашем, наверное. Он же там везде бегает, не только по дорожкам мощёным. Вот только что я матери скажу, если приду без брата, зато с козлёнком? – Алёнушка помрачнела.

- Это уж твоя забота. Я и так на тебя немало времени потратила. А у меня, между прочим, работы полно – статья не дописана и письменные работы по биоэнергетической магии не проверены. Мало мне было студентов этих, оболтусов, ещё козликов набежало. Кстати, - загорелась она вдруг идеей, - поручу-ка пасти козлов моим любимым двоечникам! Есть у меня парочка, Мокрохвостов и Пеньков, - Баба Одихматьевна, очевидно, села на любимого коня, - один леший, другой водяной, но дружат с первого курса. Талантливые ребята, но лодыри – космические. Практику по материализации и использованию болотных огней пропустили – вот пусть отрабатывают!

- Кгхм! Я придумаю что-нибудь. Для мамы. Скажу, что...

– Вот и молодец! Старлеш, проводите, пожалуйста, потерпевшую, а потом мне расскажите, чем дело кончилось. До свидания.

И профессор, захваченная новыми планами по организации учебно-трудового процесса, бодро двинулась к входу в избушку.

– Спасибо, бабушка! – Алёнка попыталась поклониться земно, что выглядело довольно смешно.

– Тоже мне, внучка сыскалась! – обернулась Баба Яга. - Иди уж, да постарайся снова ко мне не попадать. Во всяком случае, если не надумаешь в УЛМ (Университет Лесной Магии – прим. автора) поступать.

Она с новым интересом взглянула на девочку поверх очков.

- Спасибо, я подумаю, - автоматически отозвалась Алёна. Лесная профессорша вдруг напомнила ей папу, который в последнее время начал донимать дочь вопросами о выборе ВУЗа. Нашли, понимаешь, время – тут такое творится, а она о поступлении в университет должна думать. – До свидания!

Леший опять напрямки через лес вывел Алёнушку к садоводству. Очень быстро. Слишком быстро. Потому что Алёна не успела придумать никакой складной истории для родителей. К счастью козлёнок упёрся и не хотел выходить из лесу, давая сестре последнюю передышку. А может по врождённому козлиному упрямству.

– Ну чего этих рогаликов так в лес тянет? – пробормотал Подберёзовик. – Уж мы и песенку предупредительную в народ запустили, а они всё лезут и лезут. Как заведённые. Волки уже могут заготконтору "Рога и копыта" открывать.

Он хлестнул рукой-веткой Иванушку по шерстяной попе, и козлёнок пулей полетел по улице. Алёнушка бросилась следом.

"Что ж я маме-то скажу... Что ж я маме-то скажу...", билось у неё в голове. И вот ровно тут, в эту самую минуту, из калитки на улицу вышла их мать.

– Мама! – закричала Алёнушка. – Мама, держи его! Козлёнка держи!

Мама послушно раскинула руки. Иванушка влетел в распростёртые объятья и опрокинул мать родну на землю. Тут же подбежала Алёнка, и образовалась весёлая куча-мала.

Распутались с трудом. Козлёнок дрожал хвостиком возле забора, а мама с дочкой блокировали его попытки убежать.

– Откуда он у тебя? – поинтересовалась мама.

– Это бабушка одна подарила... Ну в смысле попросила присмотреть, пока она по делам ходит...

– Что за бабушка?

– Ну, в лесу живёт, в избушке. У неё избушка есть, а забора нет, – затараторила Алёна на волне врального вдохновения, – мы зашли водички попить, а она говорит, покараульте козлёнка, мне тут сходить надо, только ушла, а козлёнок как побежит, я за ним, вот он сюда и прибежал! Я подумала, раз уж мы прибежали, так я с ним на участке побуду, а потом обратно отведу. Найду какую-нибудь верёвку и отведу.

Кое-как прихватив брыкучее животное поперёк живота, Алёнушка потащила его на участок.

– Придурок! Козёл малолетний! Задницу надеру! – реагировала она на каждую попытку пленника вырваться.

– Ты с ним прям как с братом своим разговариваешь, – заметила мама. – Кстати, а где Ваня?

– Упс! – вырвалось у Алёнки. В разгаре ловли про вторую часть объяснения как-то забылось. – А ... а он с ребятами играть остался. С этим, как его... Ну в том конце садоводства живёт, – она старалась вспомнить, кто из Ванькиных друзей живёт подальше от их участка.

– С Андрюшкой Семизельниковым что ли?

– Н-ну да-а.. – получилось несколько неуверенно. Она постаралась взять голос под контроль. – Да, точно, с Семизельниковым!

– Ладно, потом сходишь, заберёшь его, а то далековато ему одному идти. Я сейчас в магазин.

– Да, мамочка! Конечно, мамочка! Как только, так сразу, мамочка!

Мать подозрительно покосилась на непривычно услужливую дочь и ушла. Иванушка свисал с сестриных рук слегка придушенный и потому смирный.

– Ловко ты отбрехалась. – один из кустов, росших у забора, оказался не кустом, а старшим лешинантом. – Теперь не тяни, ищи след. След!

Алёнушка пригнулась и забегала по участку с рвеньем призовой ищейки. Иванушка скакал следом, беспорядочно путаясь под ногами. И, как это обычно бывает, кто ищет, тот в пролёте, а кто просто мимо идёт – тот и находит. Тыкаясь во все углы, Иванушка сунул любопытный нос в щель между крыльцом и бочкой для дождевой воды. Алёнушка машинально туда глянула и увидела чёткий отпечаток одного Ванькиного кроссовка на сырой земле.

– Есть!!! – победно взвизгнула она.

– Плесни туда воды и заставь его хлебнуть, – руководил Подберёзовик. – Осторожней, смотри, не размой!

Алёнушка зачерпнула ковшиком из бочки, осторожно налила в след и скомандовала:

– Пей!

Иванушка тупо смотрел на неё и только моргал. Приказы, уговоры и объяснения не помогали. Тогда Алёнушка просто схватила его за шею и макнула мордой в след. Обиженно блея, козлёнок слизнул с носа воду и ... начал преображаться! Втягивались в лоб рога, истончались, превращаясь в пальцы передние копытца, появился кроссовок на задней ноге!! Всё продолжалось не дольше десяти секунд.

– Ч-ч-т-т-т-о-о-ооо это-о-о? – простонала Алёнушка.

Перед ней стояло существо, больше всего похожее на ком серой бытовой пыли размером с футбольный мяч. Откуда-то из глубины посверкивали голубые глазёнки, почти до земли свисали чёрные ручки с тонкими пальчиками, а обе коротких ножки были засунуты в единственный Иванушкин кроссовок.

– Здравствуй, дедко! – поздоровался вежливый леший. – Это домовой, по-вашему, - пояснил он Алёнушке. - Видно здешний дедко из озорства в одном кроссовке твоего братика упрыгал, да с крыльца и свалился. Вот след и остался. Они это любят – башмак один запрятать или, того пуще, носок.

– Я не дедко, – пропищало существо, – я мальчик!

– Домовёнок, стал быть, – догадался Подберёзовик.

– Нет же, я Иванушка!

– Это был ты мальчик, а теперь домовёнок. Привет тебе от Кузи!

– Алёнушка, что со мной? – не слушая лешего, взволнованно пищал домовёнок. – Почему всё такое большое? И прозрачное?

– Что прозрачное? – Алёнушка заморгала.

– Крыльцо прозрачное! Стена прозрачная! Ой, вон я вижу, как мышка бежит по кладовке, сушку тащит! Так вот кто все сушки стрескал, а на меня подумали! Ну, я тебе сейчас покажу!!

И домовёнок Иванушка ушёл в глухую стену.

Алёнушка смотрела на место, где он исчез, с точно таким выражением, как перед этим козлёнок на наполненный водой след.

– Вишь, и с этим душа родственная оказалась. – пробурчал леший. – Много озорничал-то братец твой поди?

– Много, – уныло откликнулась Алёнушка. – Это кончится когда-нибудь? Как его теперь ловить?

– Домового? Легко, если имя знаешь! Особенного молодого, любопытного. Надо поставить в блюдечке молоко сладкое, а лучше сливки. Домовые сливки, ух!, любят. А потом позвать тихим, ласковым голосом. Только удержать его невозможно, он из любого места сквозь стенку ускользнуть может. Поэтому только и можно с ним разговаривать, пока он сливки ест.

– Понятно! – Алёнушка несколько приободрилась и убежала в дом.

Вернулась с блюдцем и пакетом сливок. Налила чуть-чуть сливок в блюдце и позвала медовым голоском:

– Иванушка! Братец мой любимый! – на этих словах её слегка скривило, но она взяла себя в руки. – Иванушка! Тут вкусные сливки-и-иии!

– Где сливки? – из стены на уровне второго этажа высунулась пыльная рожица.

Домовёнок Иванушка легко сбежал по стене и сунулся в блюдце. Замелькал розовый язычок - десять секунд и блюдце чистое.

– Почему так мало?

– Послушай, что я тебе скажу, – Алёнушка подлила в блюдце ещё капельку сливок. Домовёнок слизнул их и уставился пусть не на сестру, но хоть на пакет. Убегать он пока не собирался.

– Братик мой любезный, нам надо найти где-то на участке твой старый след. Мы нальём в этот след сливок, – Алёнушка многозначительно покачала пакетом, – ты оттуда лакнёшь и опять превратишься в ма-а-альчика! Понятно?

– Поня-я-ятно, – протянул Иванушка.

И вдруг вскинулся:

– Что?! Обратно в мальчика?!! В это неуклюжее подслеповатое ограниченное существо?!!! Да мне домовым в тыщупиццот раз лучше! Я и сквозь стену могу и по потолку могу и, – тут он щёлкнул пальцами и исчез, – невидимым стать могу! – раздался из пустоты его голосок.

Алёнушка растерянно оглянулась на лешего. Действительно, что можно возразить против таких убойных аргументов?

На древесно-лиственной физиономии лешего шевельнулись два листика, как будто Подберёзовик подмигнул девушке.

– А знаешь ли ты, что домовой от дома отойти может не больше чем на тридцать метров? – как бы между прочим, спросил он домовёнка. – Максимум до той сараюшки добежать или до баньки. Кстати, штатный-то ваш домовой скорее всего к сарайному или банному в гости пошёл, а вот вернётся, у тебя с ним разборки будут. Двум домовым в одном доме не дывать. Тьфу, не бывать! Если он победит, придётся тебе собачьей будкой заведовать, она одна без хозяина сейчас, похоже. А если ты победишь, на тебе вся забота о доме останется. Думаешь, домовые только озорничают? Не-е-ет! У них полно работы! Гниль не пускать, щели конопатить, мелкую нечисть гонять... Мало ли всяких дел в большом хозяйстве!

Пока лешинант расписывал обязанности домового, постепенно стала проявляться нахмуренная серая мордочка.

– Так, я всё понял, пошли следы искать! – решительно сказал полностью материализовавшийся домовёнок и бодро поскакал вокруг дома.

Пока брат развивал бурную деятельность, сестра смогла перевести дух. Наконец история движется в правильном направлении. Не прошло и пяти минут, как раздался торжествующий писк:

– Нашёл! Нашёл! Две кроссовки отпечатались, и правая и левая!

К Алёнушке подлетела серая молния, вырвала из руки пакет со сливками и скрылась в лопухах под окном маминой комнаты. У девушки появилось нехорошее предчувствие, но сделать она опять ничего не успела.

Послышалось азартное хлюпанье, и сразу началась трансформация. Из лопухов появилась вполне человекообразная фигура, на голове вырастали русые волосы, руки приобрели нормальный цвет и размеры, появились джинсы и футболка. Алёнушка уже собралась с облегчением вздохнуть, но рост фигуры не ограничился Иванушкиными габаритами, да и волосы становились всё длиннее и длиннее. Наконец облик трансформера стабилизировался.

– Хмм-хмм, вот оно как... – закашлялся Подберёзовик. – Стал быть, девочка, он и с тобой норовом сходится. Небось и ты бываешь вредной, занудной и шкодной, не?

Алёнушка закрыла глаза. Вот бы сейчас проснуться, и забыть этот страшный сон. Она представила, что лежит у себя в постельке, под головой мягкая подушка, пёстреньким одеялом укрыта...

Пронзительный вопль вдребезги разбил хрустальную мечту. Трансформер, перестав изумлённо таращится на свои руки и ощупывать себе боки, добрёл до дождевой бочки и посмотрел на своё отражение. Ни облик козла, ни лапочки-домовёнка не приводил Иванушку в такое исступление.

– В мальчика! Ты говорила – в мальчика, противная сестрища!! Ты что со мой сделала, Алёнка-бурёнка?!!

"Неужели у меня такой мерзкий голос? – думала Алёнушка, глядя на свою точную копию некрасиво раззявившую в крике рот. – Обзывалки-то братцевы, а голос - девчачий."

Она с трудом подавила нервное хихиканье.

"Сам виноват! Незачем было у меня кроссовки тырить. Вот и подумал, что это его следы. А это я вчера в них выходила и к маме в окошко заглядывала, подсмотреть в каком она настроении. Вот ведь всего-то и было забот у меня – что бы мама не ругала за изрезанные джинсы. Да, за братца-козлёнка ругать не станут - сразу убьют. Кстати, теперь можно уже не боятся. Какая маме разница, сын у неё или ещё одна дочка. Дочка даже лучше. Да, я же гораздо лучше гадкого Ивашки!"

Но тут она вспомнила последнее замечание лешего и приостановила полёт мысли.

Иванушко-Алёнушка тем временем билась (или "бился"? А, скажем – "билось") в классической истерике. Полюбовавшись на концерт, какие она и сама порой закатывала, Алёнушка-1 постаралась размышлять в другом направлении.

– Эй, а ну прекрати реветь! Слезами горю не поможешь! («Откуда у меня эти папины интонации?») Надо ещё поискать следы. Должны найтись. Ты же тут с утра до до вечера колбасился, неужто не найдётся? Ищи тщательней! Сестрица Иванушка.

– Я не сестрица! – завопило уже было затихшее Алёнушко-2. Но послушно пошло бродить по саду и огороду опустив нос к земле.

– Товарищ старший лешинант, а вы не поможете нам следы искать?

– Не, мне за забор ходу нет. Тут уже совсем не лесная территория. Но посоветовать могу. Ищи там, где искать и в голову не приходит. Там, где следы могли быть, вы уже всё осмотрели. Значит ищи там, где их быть не могло.

Алёнушка задумалась. Где следов быть не могло? На воде, на воздухе, на голом камне. На воздухе искать бесполезно, если там следы и есть, их всё равно не увидишь. Так, на воде... Надо осмотреть дно всех бочек, вёдер и прудика в середине сада. Правда непонятно как осматривать. Вычерпать всю воду? Тогда любые следы смоет. Может мощным фонарём посветить? А где его взять? Задачка. Ладно, думаем дальше. На камне. На камне... Стоп, а ведь это может быть!

Медленно, боясь себя обнадёживать, Алёнушка обошла дом и присела у бетонного кубика, одного из тех, на которых стоял дом. На верхней грани этого имелся чёткий отпечаток детской ладошки. Иванушка макнул руку в застывающий раствор, когда отец в начале лета наращивал просевшую опору.

– Дяденька леший, дяденька леший! – Алёнушка бросилась обратно к старлешу. – А след руки годится?

– А я почём знаю? Попробуйте, хуже уже не будет.

– Иванушка, быстро сюда! Беги к тому кубику, на котором ты ладошку отпечатал, помнишь? Мама скоро придёт, – заторопилась Алёнушка. – Иди бегом, а я сейчас воду принесу.

Она рванула к бочке, набрала воды в ковшик и вдруг услышала громкий крик из-за дома:

– Алёна, где Иван?! Я встретила у магазина Олю Семизельникову, она пришла прямо с участка, Ваньку там не видела! Где ты его оставила? С ума сошла, десятилетнего одного через всё садоводство отправила! Где его теперь искать, а?!

"С кем она там разговаривает? Я же тут! – запаниковала Алёнушка. – Ах да, с придурком этим в моём виде. Если он сейчас скажет: «Здравствуй, мама, я твой сын!», нам крышка. Братец мой, Иванушка, ты же сейчас как я! У тебя сейчас мои мозги!! Давай, соображай быстрее, выкручивайся!!!" – напряжённо думала Алёнушка-1, пытаясь внушить сквозь дом нужное решение в голову Алёнушки-2.

– Успокойся, мам, в огороде твой Иванушка, клубнику жрёт.

«Правильный ход! Сейчас мама начнёт кричать, что клубнику есть нельзя, и забудет с чего всё началось».

– Как клубнику?! Она же ещё не дозрела! Ни на минуту вас оставить нельзя! То козла в огород пустите, то брата твоего, что почти одно и то же!

Мамины шаги зашуршали по дорожке. Алёнушка с полным ковшиком ломанулась через кусты и высокую траву с противоположной стороны дома. Алёнушка-2 стоял с вытаращенными глазами у кубика и изображал руками "Поторопись!» Алёнушка-1 бухнулась у кубика на колени, плеснула на него воды и изобразила руками "Пей!". Алёнушка-2 тоже бухнулся на колени и, вытянув губки трубочкой, высосал из следа пятерни всё, что там было: воду, песок, еловые хвоинки.

Секунду ничего не происходило, и Алёнкино сердце успело провалиться куда-то в глубину желудка. Да нет же, процесс пошёл, просто от того, что Иванушка стоял на коленях, не сразу стало заметно, как уменьшился его рост. Но потом ясно проявились укоротившиеся волосы, вылез непослушный вихор на макушке, джинсы с футболкой исчезли, заменившись сандалиями, трусами и майкой – в тот день, когда Иванушка отпечатал ладошку, было жарко.

Когда они поняли, что от всех их бед осталось только объяснить маме и папе куда делись пара джинсов, пара кроссовок и одна футболка, брат и сестра, наверное, в первый раз в жизни, обнялись и чуть не заплакали от счастья. Постояли обнявшись, потом ещё некоторое время придирчиво рассматривали Ванькины руки и ноги, Алёнушка вглядывалась братцу в глаза, побывавшие жёлтыми козьими, синими домовёнкиными, серыми её собственными, и, наконец, снова карими, Иванушкиными. Всё было на местах, включая родинку на щеке.

– Иди в огород, жри клубнику, – спохватилась Алёнушка.

– Так она же ещё не дозрела! – удивился Иванушка.

– Иди, коз.... братец. Ты же сам себе такую придурь назначил. А ещё надо старшего лешинанта Подберёзовика поблагодарить. Если бы не он, бегать тебе с колокольчиком на шее, пока волки из тебя рогов и копыт не понаделали бы.

Они пошли в огород. По дороге им крепко влетело от мамы, которая таких шуток не любила. Их сбивчивых объяснений она слушать не пожелала. Это было очень кстати, потому что придумать что-нибудь похожее на правду они не успели, а настоящая правда была гораздо неправдоподобнее любого вранья.

"Ещё раз такое устроите, отправитесь в город, к отцу!", сказала мама сурово и ушла в дом.

А брат и сестра подошли к забору. Подберёзовик по-прежнему стоял там, изображая любопытный куст.

– Спасибо Вам, товарищ леший! Вы нам так помогли! Мы Вам так благодарны!!!

– Благодарность не колосится, – усмехнулся леший. – Лучше выполните мой наказ. Не гадьте в лесу, не оставляйте там бутылок, банок и пластиковой дряни. Не жгите в лесу костров, а если уж зажгли, не оставляйте уходя кострище не залитым. Не шумите в лесу – лес этого не любит. Сами так не поступайте и другим не давайте. А тебе, Иван, наказ отдельный: будь мужественным и человечным, тогда тебе не будет грозить превращение ни в кого, кроме самого себя. Ну, бывайте здоровы. Заходите, если что!