Виктор Молчанов

На всю жизнь

- Эрианэ! Эрианэ-э! Где ты?

Темноволосая тоненькая большеглазая девчушка, замерев, слушала, как нянька ищет её по комнате. И как только Нэнси догадывается о том, где её искать? Служанка не была похожа на обычную няньку, хотя и приглядывала за дочерью герцога с самого её рождения. Слишком высокая, худая и очень жилистая, с некрасивым мужеподобным лицом - она могла бы испугать любого ребёнка...

- Эрианэ. Вылезай давай, я знаю, что ты тут.

Обиженно засопев, девочка вылезла из-за большой отцовской кровати.

- Я не хочу идти к этой глупой Мелинде! - заявила она, решительно перейдя в нападение. Уроки рукоделия с некоторых пор начали её жутко раздражать.

- Его Светлость будет очень недоволен, Эрианэ, - менторским тоном ответила Нэнси.

- Ну и пусть! Я хочу на конюшню, к Ласточке, - буркнула принцесса, зная, что всё равно придётся идти в большую детскую, чтобы под надзором толстой и краснощёкой Мелинды колоть себе пальцы ненавистными иголками, пытаясь не запутаться в нитях.

- Эрианэ, принцессам не всегда приходится делать то, что они хотят, - как-то задумчиво произнесла женщина и прислушалась, - сюда кто-то идёт. Оправь платье.

Собственно, капризы капризами, а юная леди всегда должна оставаться юной леди. "Что же ты, так и останешься замарашкой, когда тебя отдадут замуж за лорда?" - порой спрашивала матушка, на что Эрианэ всегда, потупившись, отвечала, к всеобщему смеху всех присутствующих, что в ближайшую неделю лорды, скорее всего к ней свататься не станут, а потому можно немного побыть и замарашкой. Мать махала рукой, и девочка шустрой лаской ускользала то на конюшню к любимой Ласточке, то на кухню за свежей выпечкой, то ещё куда, лишь бы только не тыкать в пяльцы эту непослушную иголку. Да и вообще, почему это мальчишкам вот можно кататься на лошадках и в седле и охлюпкой, а ей - только в каком-то странном сооружении ногами набок и то - только по двору? Да ещё когда Ласточку толстый Микен с копной волос, больше похожих на чёрную овечью шерсть, водит кобылку под уздцы по вытоптанному кругу. Что она, хуже, что ли?

Эрианэ уже дала себе слово не сегодня-завтра просочиться на конюшню и тайком выехать на Ласточке за пределы замка, переодевшись мальчишкой. Вроде, как на выпас. Надо было только достать штаны нужного размера. Мальчишек в юбке она ещё не встречала.

- Я кому сказала - оправься!

Девочка поспешно одёрнула сзади своё платьишко. Лучше сидеть, конечно же, оно не стало, но по крайней мере Нэнси перестала на неё таращиться с выражением снулой рыбины.

В комнату вошёл человек. Огромного роста, сутуловатый, пожилой, Марсель служил в их семье лакеем давным-давно, наверное, с самого своего рождения. Эрианэ точно не помнила того времени, когда рядом не было этой сухопарой орясины с вечно потеющей лысиной и таким лицом, словно ему в кармане нагадил целый выводок мышей.

- Мисс Эрианэ, - обратился он к девочке, - леди Ланне опять нехорошо, у них дохтур. - Марсель всегда почему-то с особым презрением произносил титул придворного лекаря и неизменно коверкал, хотя, несомненно знал, как оно произносится, - Они просили не беспокоить их до самого обеда...

- Ага, - кивнула Эри и, больше не обращая на лакея внимания (а чего обращать, ей же матушка с младенчества втолковывала, что слуги - это вещи, только ходячие), и обернулась к няньке:

- Я есть хочу.

Та вздохнула, понимая, что это просто отговорка, но возражать не стала:

- Пойдем, я тоже хотела на кухню заглянуть...

Когда в замке не было герцога (а он часто отлучался куда-нибудь по одному ему известным государственным делам), а матушка, как обычно, была нездорова, всё было гораздо проще, и Эри зачастую обедала прямо на кухне, не дожидаясь, пока ей подадут в столовую. Она сама любила эти редкие минутки в пусть не очень чистом, но таком великолепном помещении, где всё кипело и бурлило, пахло то пряностями, то специями, то вкуснейшими шкварками, а дородная повариха Штруда с лихостью заправского кучера мешала огромным черпаком в котле, поминутно гоняя поварят и кухонных девок по одной ей понятным надобностям.

Конечно, под присмотром Нэнси на кухне не было так вольготно, как тогда, когда Эрианэ бывала там одна, но пребывать там, даже в обществе "лорда в юбке", как в шутку называли няньку другие слуги, было лучше, нежели выслушивать монотонные нотации Мелинды или вкушать пищу одной в здоровенной трапезной, где и сотня отцовых солдатиков легко поместилась бы вокруг стола, да ещё и со всеми своими кобылками.

- А вот и я! - важно пискнула девчушка, влетая на кухню, - Штруда, у тебя сегодня есть для меня пирожок?

- Конечно, моя милая! Самый вкусный, с яблочком! - толстая повариха извлекла пышущий жаром кулинарный шедевр, казалось, откуда-то из-под своих пышных юбок и толстыми красными, сморщенными от постоянного контакта с горячей водой пальцами протянула Эрианэ, - Только что из печи! Специально для Вашей светлости.

- Ага! - девочка со смаком надкусила пирожок, - А почему не со грушею? Я с грушею о как люблю!

- С грушею были вчера, а сегодня с яблочком, - И вкусно, и полезно.

- Эрианэ, не порти аппетит, - не в силах противостоять напору поварихи, но всё же не желая терять лицо, произнесла Нэнси, - любезная, накройте нам с маленькой госпожой отдельно.

- Как скажете... - кивнула повариха. Пусть тут она и была полновластной госпожой, но статус "комнатных" слуг в любом замке выше, нежели "кухонных", это известно каждому, от конюха до поварёнка, да и вступать в пререкания в присутствии девочки поварихе совсем-совсем не хотелось.

- Не, мне просто морсу и пирожков, - хитро улыбнулась Штруде маленькая леди, положив голову на руки, калачиком сложенные на столешнице здоровенного посыпанного мукой стола, за который Эрианэ уже успела усесться, не дожидаясь, пока Штруда укажет ей на какое иное место.

- Нельзя только вкусное есть, живот заболит, - строго заметила нянька, направляясь к пустому столу у окна, - морс будет после еды. Иди сюда.

Повариха не успела и оглянуться, как Эрианэ сорвалась с места, и, юркой мышкой прошмыгнув между ней и большим котлом, схватила с противня ещё один пирожок, прокричав:

- Я в детской поем!

- Эрианэ! - сердито воскликнула Нэнси, но той уж и след простыл.

- Пойду и я тогда, - недовольно вздохнула нянька, - не найдется у вас и для меня пирожка?

Повариха взглядом указала на противень и вернулась к печи, сочувственно качая головой.

 

В замке было довольно-таки много слуг, но слишком подвижная дочка герцога умудрялась пропадать раза три-четыре за день. Узнали о подобном безобразии случайно, когда Нэнси заболела и её заменяла Мелинда. Эри тогда просто задремала, спрятавшись в библиотеке за портьерой, и не слышала поднявшегося переполоха... Нэнси-то всегда искала молча, тогда как Мелинда, потеряв из вида подопечную, подняла на уши весь замок. Искали все - от конюха и до самого герцога... Он-то её и вытащил из-за шторы - сонную, упирающуюся, растрёпанную...

- Ты чего это прятаться вздумала? - строго спросил тогда отец, убедившись, что дочь в безопасности. Он вроде бы даже и сердился не слишком, но такое поведение Эри ему, конечно же, нравиться не могло.

- А чего она всё ходит за мной и ходит? - обиженно насупилась та, - Надоели! Я одна хочу побыть!

Много раз она слышала эту фразу от отца и теперь ловко привела её в качестве аргумента.

- В другой раз хоть говори об этом. Или записку оставляй, - хмыкнул тогда в бороду отец, а в качестве наказания повелел, чтоб записка от дочери, в которой та отпрашивалась, была у него сегодня же на столе. Девочка тогда шмыгнула носом и клятвенно заверила, что ещё не подадут и десерта, как записка будет у его светлости в наилучшем виде. И правда, кусок пергамента, перевязанный зеленоватой ленточкой, вскоре оказался на отдельном столике, стоявшим как раз между фруктами и дичью в ожидании прочтения лордом.

- Вот видишь - что значит мужское слово? - указал на него тогда леди Ланне лорд, не удосужившись даже распечатать посылку от дочери. И хорошо, что не распечатал. Рожица с высунутым языком, нацарапанная углем была бы ему ярким доказательством того, что что-что, а характер у юной леди весь в отца и вторжения в свою личную жизнь она не допустит ни под каким соусом даже от своих любимых родителей.

Так и сегодня. Главное для плана Эри, лелеемого ей всё утро в своей головёнке, было оторваться от погони. Выбежав из кухни, девочка, естественно ни в какую детскую и не подумала бежать. Вот ещё! Это же слишком очевидно! Завернув за угол, Эри подалась не вверх по лестнице, а в противоположную сторону, то есть вниз, в сторону казармы и конюшен.

Выскочив во двор замка через чёрный выход, девочка огляделась: хотелось сгонять до стены и поглазеть на море, такое разное каждый день и такое манящее, но возле казарм сидел Рыжий Боб и с каким-то другим служивым на большом пне кидал кости. Солдаты молодую хозяйку знали хорошо - частенько она мимо них бегала то на море любоваться, то ещё куда.... Когда девочка вроде как с равнодушным видом подошла и стала рядом, Боб улыбнулся в усы:

- Опять удрали, ваша светлость?

- Ага! - подтвердила Эри очевидное, - они меня вышивать хотят заставить... А вы на что играете?

Второй игрок, солдат, которого Эри видела тут впервые, хитро подмигнул Бобу:

- Да на щелбаны! Будете с нами, ваша светлость?

На миг задумавшись, Эри покрутила головой:

- На щелбаны не буду! Разве твой лоб прошибёшь чем?

Мужики захохотали:

- Ну, умна! А на что будете?

- Да хоть на... - девочка задумалась, что сможет предложить в случае проигрыша, - а вот на пирожок! - с ликующим видом показала она свою "добычу".

- Ну, тогда придётся и мне за чем-нибудь сходить... - покачал головой Боб, но увидев неподалёку молоденького оруженосца герцога, гаркнул:

- Эй, служивый, подь-ка сюды!

Парнишка нехотя подошёл - спорить с ветераном было себе дороже, подходить тоже. Ну и что, что у него статус выше, но солдатня могла такую каверзу придумать, что потом хоть стой, хоть падай. Чего стоило позавчерашнее купание в бочке, куда Корявый Эд якобы уронил свой кинжал. Его вот эти самые парни тогда туда за ноги опускали, как самого щуплого и щупать дно заставляли. Полчаса возились. Ругались, плескались, он трижды захлёбывался, а кинжал так и не нашли. Не было его в бочке, понимаете ли. Попутался Эдд немного. Так и сейчас. Покосившись на Эрианэ, парнишка молча встал, ожидая указаний:

- Сгоняй в казарму, там на столе у меня яблоки лежат, вчера Жорже... короче, угостили меня. Самое большое - сюда! Понял?

Чего ж тут не понять? Мальчишка сорвался с места.

- Жоржетта - это которая дочка садовника? - с самым невинным видом уточнила Эри, глядя вслед оруженосцу, в основном на его ноги - вот такие штаны ей бы очень пригодились...

- Ишь, стрекоза, и это знает, - заливисто засмеялся рябоватый, - Ну, а я по-твоему, кто?

- Кто-кто - курочка ряба! - показала язык солдату девочка.

- Курочка, курочка... петушок! - чуть не упал на землю от хохота Боб, - В точку милая! Так его и кличут - Рябой петух, так как у него... у него...

Говорить стражник от смеха уже не мог. Рябой тоже хохотал.

- Так будем играть или нет? - топнула ножкой Эрианэ.

- Погоди, Вильярд прибежит с яблоком, бросим, - Где его носит? - отсмеявшись, махнул рукой Боб.

Вильярда долго ждать не пришлось.

- Нате! - зрелый плод лёг в широкую мозолистую ладонь ветерана.

- А что, ещё принести не мог?

- Так не велели...

- Тьфу на тебя, - сплюнул Боб, - Ещё раз что ли послать? Яблочки-то - свежак.

- Да пусти его, - махнул рукой рябой, - Зелёный ещё. Службу не тащил.

- Вот и надо б, чтоб всасывал....

- Дайте-ка кубики. Я кину, - протянула руку Эрианэ.

- Кубики! Слыхал, "курочка"? Её светлость кости кубиками зовёт. И ты так будешь, а то как же? - вновь зашёлся в смехе Рыжий Боб. Две кости покатились по пню. Эри прищурилась, производя в уме несложные вычисления:

- Девять! А теперь вы давайте!

Рыжий Боб подхватил "кубики", слегка тряхнул рукой, отпустил и с наигранным недовольством уставился на результат.

- Пять! - обрадовалась Эри. Она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, ожидая исход незамысловатой игры.

- Ну, давай мне, - усмехнулся рыжий, - сейчас я вам покажу, как надо кидать.

Ловкий пасс рукой - и кости лежат на пне двумя шестёрками вверх.

- А так не честно! Ты не кидал, не кидал, я видела! - возмущённо завопила Эри, схватив кости и снова вручая их солдафону, - Перекидывай давай - и чур не мухлевать!

По-прежнему усмехаясь, стражник перекинул кубики так, чтобы все видели, как они катятся.

- Семь! - восторженно воскликнула Эри и волчком завертелась на месте от переизбытка чувств, - я выиграла!

- Выиграла она! - хмыкнул Боб, - сейчас всё назад отыграю...

- А у тебя яблоки кончились, - нашлась, что сказать, Эри, забирая выигрыш.

Мужчины довольно посмеивались, наблюдая за тем, как девчушка с чувством вгрызается в сочное, только что выигранное яблоко. Яблоко да пирожок - и почти целое утро свободы, пока не найдут и не велят идти в детскую - что может быть лучше?

Стремглав припустив к стене замка, Эрианэ чуть не расшиблась, споткнувшись о бугорок, но чудом не упав, нисколечко не замедлила свой бег. Солнце уже начинало припекать, потом сидеть на раскалённых камнях будет не слишком приятно, а сейчас - вот оно - утро. И она на стене замка. Галдящий порт где-то внизу, суровые скалы левее. Туда корабли не хотят, она знала. Но там так живописно! Туда бы как раз и отправиться на лошадке. На лошадке! А где лошадки у нас? Правильно - в конюшне. Пусть нянька ищет её здесь. Что ей нянька? Во-первых - она уже взрослая, да-да-да. И пусть не делают такие лица, словно съели лимон без сахара! А то, правда, как "Эри, сама причешись", так она уже большая, а как покататься одной на лошадке или посмотреть на пиру на выходки их замкового шута Перепута, так маленькая.

Пирожок последовал за яблоком. Эрианэ вытерла руки о платье (А что тут такого? Разве кто дал ей тут полотенце или тряпку, коих было в изобилии на кухне? Нет. Вот то-то и оно! А руки должны быть чистыми.), последний раз взглянула на море и, весело перескакивая со ступеньки на ступеньку, стараясь при этом не наступать на трещины, стала спускаться во двор. К конюшням.

Там должен быть Угрюмый Микен. То есть - это для всех он Угрюмый. А для неё очень даже ничего. Ведь у него есть дочка, её ровесница. Он сам говорил. И вообще, он всегда улыбается, когда она к нему приходит покормить лошадок. Микена она куда-нибудь спровадит. А на Ласточке поедет кататься. Лишь бы стражники выпустили. Впрочем - куда они денутся? Она всё же герцогская дочка, а не просто так побродяжка какая. И вообще - это впускают не всех. А выпускать-то должны кого хочешь. Она же ничего не украла.

Но Микена в конюшне не было. Вместо него сено ворошил какой-то чернявый парнишка ростом не выше, чем сама Эри. Ничего не придумав на этот случай маленькая герцогиня начала диалог как попало, точнее - первыми словами, которые пришли ей в голову:

- Эй ты, как тебя там?

- Сам ты "Эй ты", - не оборачиваясь на голос и не прекращая своего дела ответил мальчишка необычайно звонким голосом, - А я - Микки. Ясно, деревенщина?

- Сам ты деревенщина! - не осталась в долгу девочка, - Я вообще всю жизнь в замке живу, а тебя вот в первый раз вижу!

- Ой-ой, в замке она живёт! - передразнил её Микки, оборачиваясь, - Дай угадаю...

Мальчик окинул взглядом довольно обычное (к тому же уже и помятое) платьице, которое было на Эрианэ, растрёпанные тёмные волосы, и ехидно продолжил:

- Дочь белошвейки?

- Ну... почти угадал, - Эри, хотя и кипела от злости, не собиралась сразу же раскрывать ему своё положение, - кстати, а где...?

Она запнулась, и Микки понял эту запинку неправильно:

- А, так ты и есть дочка Микена?

- Ну я же тебя не спрашиваю, чей ты сын! - огрызнулась Эри, не желая откровенно врать. Пусть думает, что хочет.

- Да, а я прямо так и сказал, хоть бы и спрашивала! - мальчишка оперся на вилы и скорчив насмешливую гримасу, внимательно наблюдал за её действиями.

Эрианэ тем временем подошла к стойлу Ласточки и нежно гладя её, приговаривала:

- Что, не выгуливал тебя этот пентюх? Застоялась, да? - фразы эти она не раз слышала от самого Микена, ворчавшего на своего помощника.

Лошадь одобрительно фыркнула, тряхнув гривой.

- Да я тут всего второй день! - возмутился мальчишка, решив, что "пентюх" относится именно к нему, - мне никто и не велел их выгуливать!

- Не велел! - передразнила новенького Эри, - ладно, так уж и быть, седлай мне Ласточку. А то ты не знаешь, что лошади застояться могут...

Немного поворчав для приличия, мальчишка принялся запрягать кобылу. Делал это он не слишком быстро, иногда даже застывая и словно перебирая что-то про себя, немного шевеля пухлыми губами и закатывая очи долу. Эри между тем стояла рядом, грудью прислонившись к гладковыструганному столбу ворот конюшни и, улыбаясь, смотрела на Микки, который в моменты свой сосредоточенности так походил на её отца. Тот, наверное, был таким же, когда был мальчишкой. И лоб так же морщит. И нос такой же, словно картошка. И чернявые волосы, словно бычком лизнутые с левой стороны.

- Чё так смотришь? Я тебе что - конь на ярмарке? - наконец поймал её взгляд конюшонок и показал Эри язык, - Вот так бы и отдубасил тебя, будь ты мальчишкой.

- А и отдубась!

- Дядька Микен рассердится. Кому влетит-то? Мне, вестимо.

- Да ты трусишка!

- А вот и нет! Вот запрягу сейчас - огребёшь!

- А не догонишь!

Дразнить мальчишку нравилось Эриане. Она знала, что в своём замке она не только в любой момент убежит и спрячется, так ещё и оставит в дураках этого зазнайку. Проучить мальчишку страсть как хотелось. Прямо словно скреблось и чесалось что-то внутри девочки, не давая ей просто так сесть на лошадь и ускакать на вожделенную прогулку.

Микки фыркнул, оценивающе оглядев девочку с головы до ног:

- Догоню, только и без тебя дел по уши... ладно, садись уж, выгуливай... Подсадить что ли?

- Струсил!! - в голосе Эри было столько торжества, что парнишка не выдержал - стал привязывать поводья Ласточки к ограде стойла. Этого знака было достаточно - Она сорвалась с места, обернувшись шага через четыре - не передумал ли? Похоже, что нет. Медлить было нельзя, но и бежать напрямик к замку - тоже. Мало ли чего там могло случиться. Если даже Микки её и не догонит, то кто-нибудь непременно увидит и уж точно остановит. Обежать конюшни сзади, и воспользовавшись его поисками, снова оказаться внутри, сесть на Ласточку и дать галопа? План был превосходным, за исключением одного момента: позади конюшен была вечно наполненная жижей яма, миновать которую можно было только по крышам или забору. До этого Эриане ни разу не пробовала проходить там - не было нужды. А вот сейчас надо очень быстро решить, что делать, стоит риск того, чтоб позадорить Микки или не стоит. Но на раздумья оставалось всего пара мгновений. Не успеешь - наверняка поймает и отлупит. А в том, что Микки сдержит своё обещание, Эри как-то не сомневалась. Вот уже и яма, а сзади погони пока не видать...

Забор показался Эри более опасным - да и как по нему идти? Она же не циркачка! То ли дело крыша конюшни... Сверху можно было и обстановку оценить, куда побежал её новый знакомый... Забравшись на телегу, стоявшую близко к стене, девочка ухватилась за угловые бревна, и, оттолкнувшись ногами от высокого бортика, попыталась заползти на крышу.

Что-то затрещало, но девочка на этот раз оказалась сильнее. С крыши конюшни хорошо был виден двор, стоящая смирно лошадка, настолько неумело привязанная, что поводья давно уже волочились по земле, паренёк, хитрой лаской пытающийся красться около свежего сена. Ха! Он думает, что она ещё там! Ну, пусть думает!

- А-ва-ва-ва-ва! - девочка поднялась во весь рост, подбежала к краю крыши и прямо с неё вскочила на шею Ласточки, кажется, даже узнавшей в летящем откуда-то сверху орущем комке молодую хозяйку.

- Что? Съел? - прокричала Эри Микену, стукнула пятками по бокам лошади и та, фыркнув за такое бесцеремонное обращение, потрусила к воротам.

- Смотри, приедешь - поколочу! - смеясь, бросил ей вслед Микки. Выходка девчонки, похоже, его не слишком-то разозлила.

Кричать что-то в ответ Эри не стала. Вот приедет - поговорят. А пока - здравствуй, свобода! Правда, надо было ещё ворота миновать, но уж тамошние олухи - не деревенский Микки, молодую госпожу должны знать.

- Куда это вы собрались одна, ваша светлость? - её определенно узнал один из стражников. Девочка не помнила его имени, но каким-то внутренним чутьём догадалась, что с этим человеком версия, что её просто отпустили - не пройдёт. Резко дёрнув повод и остановившись прямо возле служаки, Эрианэ удивлённо уставилась на него сверху вниз:

- Да на прогулку! Там сейчас Боб седлает Черныша, он мне обещал покататься вместе.

Седоволосый стражник улыбнулся - зная страсть Рыжего Боба к азартным играм, он легко догадался, каким путём было получено обещание.

- Ох, не подобало бы Вам в кости играть, ваша светлость, - притворно-строго взглянув на молодую хозяйку, пригрозил Эри стражник:

- Вот расскажу про вас герцогу...

- Ой, ладно, - заулыбалась та, поняв, что её маленькая ложь удалась, - Открывай ворота уже, Ласточке всё равно Черныша не обогнать.

Путь к свободе был открыт. Пустив лошадь шагом и оглядываясь, словно в ожидании Боба, Эрианэ поехала вперёд.

Ласточка была лошадкой более, чем спокойной. Недаром молодую герцогиню катали именно на ней. Катали под уздцы, лишь изредка разрешая проехаться самой. Но это случалось лишь когда у маменьки была сильная мигрень и дочка доверялась самому лорду, который словно забывал в такие часы, что Эри барышня и может ненароком свалиться с лошади, потеряв сознание. Ладно хоть их лордство было в отдалении от королевского двора, а то до Эри доходили слухи, что там молодые дамы вообще вынуждены кататься исключительно боком. Это же неудобно! И на лошадь с конюшни вот так как она уже не прыгнешь и свалиться можно прямо под копыта!

Впереди был поворот на мельницу, но Ласточка, внезапно остановившись наотрез отказалась двигаться в предлагаемом направлении.

- Но! - важно крикнула Эри и стукнула босыми пятками по бокам кобылки.

- Иго-го! - важно ответила та, стукнула сразу двумя передними ногами по дороге, развернулась и поскакала прямо сквозь чертополох и крапиву куда-то направо. Эри тут ещё не была. Тропинки не было и ветки то и дело проносились над головой девочки, немного пугая ту. Грохаться наземь всё же не хотелось.

- Вот слезу я с тебя, стой! Тпру, кому говорю, пыталась остановить Ласточку Эри, но та всё шла и шла, словно целенаправленно везла молодую леди в известное только ей место.

- Ничего, я про тебя всё Микену скажу! - надула губки Эри и стало терпеливо ждать, пока кобылка наконец одумается.

Её терпение было достаточно скоро вознаграждено - пробравшись сквозь густые заросли молодого ивняка, кобылка остановилась на небольшой полянке, усердно принявшись щипать пышно разросшийся клевер.

- Ах, ты, лакомка! - притворно грозным тоном проворчала Эри, раздумывая, что делать дальше. Впереди виднелись развалины какой-то древней башни, и за то, что лошадка понесёт её куда-то дальше, Эри уже не волновалась. Теперь ей надо было только заставить Ласточку идти назад.

- Ладно, наедайся, я пока тоже погуляю... Вот не найдут нас - ох, уж мне достанется... – маленькая дворянка махнула рукой и отправилась исследовать новые для себя земли.

Эриане оглядела ещё раз полянку и дорогу, по которой приехала. Ага, вон оттуда её и доставила сюда эта хулиганка Ласточка. Значит - туда они и поедут, как только... как только она заберётся наверх башни, а кобылка сытно угостится травкой. Потому что забраться наверх - необходимо. Как же без этого? Наткнуться на старую башню и назад? Нет, да тут даже отец заругается. Скажет, - "Что же ты, девочка-мотылёк или настоящий разведчик?" А она хотела, ой как хотела быть в его глазах именно настоящим разведчиком, а не барышней с кружавчиками, которых отец так презирал. Ну, почти всех, кроме, наверное, мамы. Она-то уж точно настоящим разведчиком не была ни с какого бока.

Второй этаж выглядел ещё более заброшенным, и таким же холодно-неприветливым, как и первый. Поспешив миновать его, Эрианэ стремилась наверх, туда, откуда наверняка можно будет увидеть все окрестности. Теперь она точно знала, где находится - со стен замка видна была эта маленькая старая башенка, окруженная густой зеленью. Девочка не придавала ей значения, так как по сравнению с башнями замка найденное ею здание смотрелось как-то мелковато. И лишь сейчас девочка, наконец, стала понимать, насколько то ощущение было ошибочным.

Какой-то звук, тонкий и пронзительный, раздался из темноты. Невольно вздрогнув, Эри чуть запоздало подумала о крысах. Спускаться, когда под ногами путаются эти вечно голодные твари, будет не очень приятно. Но все мысли о гадких животных девочка отложила на потом. Ещё десяток ступеней - и она на крыше, однако, почему так кружится голова? Хм, вроде бы и высоты она никогда не боялась? Ухватившись за выступавший из стены камень, Эри остановилась. Всего десяток шагов, но как же их сделать, если ноги становятся ватными, а голову словно сжимает своими огромными ручищами их старый кузнец? Значит - назад, назад. Ладно, что ещё не свалилась. Могло ведь быть куда хуже. А может она и не маг, а это... это кто-то на неё просто так влияет. О! У неё, как у настоящей барышни, наконец-то закружилась голова, а потом... потом она просто заснула!

Успокоив себя такими мыслями, девочка начала, весело насвистывая, спускаться по холодным каменным ступеням на первый этаж башни.

 

Если бы не странное ржание, совсем не похожее на обычный голос Ласточки, Эрианэ, возможно, и не заподозрила бы неладного, но дикий, невообразимо громкий вопль, огласивший окрестности, заставил её остановиться на полпути и выглянуть в одну из бойниц. На полянке кобылка была уже не одна - две огромные серые псины, скаля зубы, осторожно подбирались к вставшей на дыбы лошади.

"Волки!"- догадалась девочка, ощутив неприятную пустоту и холодок внутри.

- Беги, Ласточка! - закричала Эри от избытка чувств. Помочь тут она не могла ничем. Сжав бессильно кулачки, девочка наблюдала за разыгрывающейся сценой. На лошадкино счастье, привязь оказалась не слишком надёжной, и, почуяв свободу, обычно смирная Ласточка дико взбрыкнула, заставив своих противников чуть попятиться, и дала галопа... Разумеется, без герцогской дочки! Облегчение от того, что лошадь спасена (а в этом Эрианэ не сомневалась) смешивалось с обидой за то, что та бросила хозяйку одну.

- И вот что мне теперь делать? - прислонившись к стене и оглядывая заброшенное сооружение, сама у себя уточнила девочка, - они же далеко не уйдут... Туда мне теперь точно нельзя...

Старинные стены, давно не слышавшие детских голосов, ответили лишь слабым эхом, а потом крысиный писк напомнил Эрианэ, что из этого "убежища" ей тоже лучше поскорее убираться. А "убираться" можно было только в одну сторону - вниз по ступеням. Не птица же она, в конце концов. Прыгать с башни не станет. Да и куда прыгать -то? В эти кошмарные острые зубы? Спасибо. Крысы немного милее. По крайней мере - размерами.

Эри быстро спрыгнула с нижних ступенек обвалившейся лестницы и, пока серые хищники были увлечены погоней за её лошадкой, девочка юркнула вниз. Может, конечно, там и тупик, но сидеть, словно дятел и ждать неизвестно чего Эрианэ не любила.

Стало темнеть. Темноты Эри не боялась. Когда она увидела волков, ей немного было страшно. Причём страшно скорее за Ласточку, нежели за себя. А теперь - теперь она просто шла вперёд. Даже крысиного писка не было слышно. Да и был ли вообще этот писк? Откуда крысам взяться в лесной башне? Это в замке, там, где есть люди, а у них всякие разные припасы - другое дело. А тут? Полевые мышки с клеверной поляны - ещё так-сяк. Но крысы... Девочка мысленно уговаривала себя, двигаясь вдоль тёмного коридора. Для поддержания хорошего настроения, а, может, чтобы не бояться, она начала даже петь песенки. Не те, которые пела ей матушка на ночь, нет. Под её песни можно было только уснуть. Эри пела песни Рыжего Боба. Вот уж кто умел заводить солдат! Она пела весёлые мотивчики, которые не раз слышала со двора. Нэнси обычно уводила её подальше от солдатских посиделок, говоря, что юной леди не стоит слышать похабщину, но песни Боба были куда веселее, да и запоминались как-то сами собой.

- Когда я со служанкой кувыркался,

Её мужик с дубиною подкрался, - выводила девочка тонким голосом, всё дальше и дальше углубляясь в глубь тоннеля, которому, казалось, не будет и конца.

Расслабившись и увлекшись пением, Эрианэ на минутку потеряла бдительность и тут же поплатилась за это. Уже сделав шаг, она ощутила только пустоту под ногой, взмахнула руками, пытаясь за что-то ухватиться... и упала. Хорошо, что пустота оказалась не пропастью, а всего лишь небольшой выбоиной в каменном полу тоннеля. Упала Эрианэ на руки, почти не пострадав, лишь немного ушибив колено, но от ледяной воды, наполнявшей выбоину, тут же свело ногу, от пережитого страха перехватило горло. Девочка впервые почувствовала себя совсем-совсем одинокой, затерянной в бескрайней темноте, без малейшей надежды на спасение. Сзади крысы и волки, впереди может быть, настоящая пропасть - кто знает? Эри всхлипнула, представив, как поиски приведут её возможных спасителей к этой канавке и её окоченевшему телу. Мама будет плакать. Она всегда плачет, но тут, наверное, она будет плакать как-то особенно тоскливо.

Слёзы узенькими ручейками потекли по щекам Эри - ей было очень жалко маму. Она такая ласковая, такая тихая, такая красивая... Такая добрая! А дочка у неё одна - Эрианэ. Как она будет без неё? Наверное, уже и сейчас волнуется... Ласточка, наверное, вернулась в конюшню одна... Что творится дома, девочке было нетрудно представить. Когда она только начинала от всех прятаться, в замке бегали все - от самой герцогини до последнего слуги. Это потом привыкли...

Хлюпнув носом, Эрианэ утёрла рукавом слёзы и встала. Да - темно. Но уж не темнее, чем в кладовке поздним вечером. Да - холодно, но уж не холоднее, чем зимой на крепостной стене. Ей надо идти. Повернуть назад можно всегда. Волки... Пока она ходит, хищники могли и убежать. Проверять, конечно, она не пойдёт. Если можно идти вперёд - зачем поворачивать? Отец, тот тоже всегда говорил, что отступить, конечно можно, но только, когда надо, а не когда хочется.

Внезапно сверху что-то скрипнуло, словно половицы пола, когда по ним ходит кто-то в соседней комнате. Эри остановилась. Кроме неё тут ведь никого не было. Значит - значит надо постоять и послушать ещё. Девочка попыталась прикоснуться к противоположной стене и чуть не ушиблась. Там, где должна была быть только сырость и плесень, было что-то железное. Она ощупала то, что нашла, со всех сторон. Ступенька. Вделанная в камень железная ступенька.

Эри попыталась пощупать выше - там тоже были выступы. И ещё выше - тоже. Нащупав левой ногой самую нижнюю из ступенек, Эри полезла вверх. Уж что-что, а лазать она умела лучше всех в замке. По крайней мере она не знала никого, кто бы лазил лучше, чем она.

Поднявшись ступенек на пять, девочка подняла кверху руку. Над ступеньками должен быть люк, не просто же так они вделаны в стену, в конце концов? Люк был там, где и предполагалось. Мало того - он даже приоткрылся, стоило девочке немного нажать на него. Правда, в помещении, куда она выбралась, было так же темно, как и внизу, но теперь она точно знала, где находится. Непередаваемое амбре отцовского винного погреба нельзя было спутать ни с чем иным.

Споткнувшись обо что-то (в темноте было не понять) и разлив кувшин с вином, затем изрядно поплутав между бочонками, Эрианэ, наконец, нащупала лестницу к выходу из погреба. "Лишь бы Мелинда опять забыла задвинуть засов!" - подумала девочка, прекрасно зная маленькие слабости своей гувернантки. На её счастье, дверь легко поддалась, и грязное, мокрое, лохматое и очень усталое существо, мало похожее на герцогскую дочку, со счастливой улыбкой ввалилось на кухню.

Штруда, уже закончившая приготовления к обеду и теперь прибиравшаяся на кухне, всплеснула руками:

- Святой Жиржир! Да что же это творится?! - воскликнула она, разумеется, без труда опознав в этом существе молодую хозяйку, - Ваша Светлость, да разве ж так можно всех пугать! Ласточка примчалась вся в пене, а Вы, значит, в погребе прячетесь...

Шумно вздохнув воздух, повариха вдруг нахмурилась:

- А чегой-то от вас так вином... да неужто...

У Эрианэ не было сил чего-то объяснять, да и о том, что она обнаружила секретный тоннель, лучше было помалкивать. Люк был за бочкой, другим людям найти его будет проблематично, а ей... кто знает, зачем может пригодиться подобный лаз в будущем?

Плюхнувшись на скамью, девочка выдохнула:

- Не говори, что я там была, а? Я не пила ничего, правда... И есть охота...

 

***

Микки, проводив глазами шуструю всадницу, вернулся в конюшню - что бы там не думала эта девчонка, а дел у него полно, на весь день хватит... И то велел сделать дядька Микен и то... не забыть бы всех поручений. Не справишься - другого парнишку найдут, пошустрее, а уходить из замка не хотелось - и кормят тут сытнее и жизнь вольготнее. За делами время летит незаметно, кажется, вот только утро было, а вот уже и живот подводить стало - перекусить бы пора... Мальчишка хотел было сбегать на кухню за чем-нибудь съестным, но увидел дядьку Микена, самолично ведущего под уздцы ту самую лошадку, остановился. А где же девчонка? Отцу лошадь отдала и...? Значит, правда - его дочка? Хоть и не похожа она на него, ну да и ладно... Как вернется, расспросит он дядьку Микена, как звать эту оторву... Однако Микен, завидев подручного, сурово поманил его:

- Слышь, мелкий, как там тебя? Подь-ка сюды!

Не чувствуя подвоха, парнишка подошел и тут же схлопотал увесистый подзатыльник:

- Ты зачем её одну отпустил кататься? - угрюмо уточнил конюх.

"За дочку волнуется..." - подумал Микки, молча стерпев оплеуху.

- Да я ж не знал... дядька Микен... я ж думал вы конюх и дочка ваша с лошадьми с рождения... Чего стряслось-то? Свалилась?

Конюх наморщил лоб, словно забыл все слова разом, и с такой задумчивой миной ушел ставить лошадь в стойло, буркнув:

- Погодь, не уходи, сейчас покалякаем.

С лошадьми конюх возился недолго, а вернувшись к Микки, сперва вдарил ему ещё раз, а потом уж усадил на лошадиную поилку напротив себя и вперился в него своими чёрными жгучими глазами:

- Тебе что, молодую герцогиню не показывали?

- Не... - начал было Микки и тут его словно прошибло. Значит девчонка была, была... И он, балда стоеросовая, отпустил вроде как её одну и никому и слова не сказал, что она вот так вот взяла кобылу и ускакала, куда глаза глядят.

- А... а, на воротах?

- Потому и бью тебя только я. Усёк? Пока. А вот если Эри не найдётся...

- По-по-повесят? - жизнь в замке уже не казалась Микки такой привлекательной.

- И не тебя одного. Вместе качаться будем. Рядом со стражей, няньками и ещё много кем, кто не может за девкой уследить.

- А... мы-то при чём?

- При том! - очередной подзатыльник положил конец разговору, - Сгоняй к воротам. Не нашлась ли.

Микки словно ветром сдуло. Желание поесть исчезло как-то само собой, оставив только лёгкий ик, да и тот уже был скорее от страха перед грядущим наказанием.

На воротах уже по лицам стражников можно было понять, что нет, не нашлась. И наказание их тоже страшило - вон как насупились - небось, объяви он, что война началась, и то глазом не моргнут... На всякий случай он все же уточнил:

- Не нашлась?

Ответом послужило гробовое молчание. Переспрашивать Микки не решился, и уже собирался бежать назад на конюшню, когда услыхал крик с башни:

- Нашлась! На кухне у Штруды сидит, пирожки уплетает!

Стражники повеселели, но старший, седобородый, недоумённо покачал головой и крикнул в ответ:

- А точно она?

- Точно!

- От, пострелёныш, и как она мимо вас назад проскочила, а? - это седой спросил уже у стражников, уперев руки в бока и явно намереваясь отчитать их как следует.

В любое другое время Микки с удовольствием послушал бы нагоняй не в свой адрес, но сейчас надо было порадовать конюха... И всё же кое-что заставило его остановиться. Возле ворот стоял... волк? Нет, просто большая серая псина, с умными холодными глазами. Что ему показалось в ней необычным - он и сам не понял. Наверное, то, что волкодава увидеть без хозяина он никогда не видел - не выпускают таких собак гулять одних. А эта постояла, чуть склонив голову, наблюдая за перебранкой, затем спокойно прошла сквозь ворота и огляделась. Точно так, как если бы он сам пришёл в незнакомое место.

"Может быть, хозяина на охоте медведь задрал и пёс теперь ничейный?" - подумал мальчишка, оглядев совершенно пустую дорогу к замку.

Он хотел было спросить стражников, чей это пёс, но решил, что, раз уж те пускают его сквозь ворота, псина уж никак не относится к бесхозным. Даром в замке собак никто держать не станет - в деревне и то, кутята из-под забора могли на мальчишеских подачках дожить лишь до зимы. А потом - два пути. В лес к волкам или под нож к бродягам. Мир жесток и к этому Микки давно уже привык. Но эта собака была какая-то особая. Она не виляла хвостом, она не бежала целенаправленно на кухню, не лаяла, в конце концов. А все собаки лают, если чужаки заходят на их территорию. Она была... не местная!

- Куть, куть! Пошли со мной. Да не боись, не трону, - позвал собаку Микки, сам удивляясь своей храбрости.

Паренёк почмокал губами, сложил руки щепоткой, словно там что-то было и словно повёл собаку за собой. Та фыркнула. Язык вывалился у неё изо рта. Собака ещё раз поглядела на стражников и... пошла за Микки, даже носом не повела.

- Куть, Куть... - теперь только стоило решить, что же делать с этим нежданным "приобретением". Куда его спрятать и чем накормить, чтоб приблизить к себе ещё больше?

Шагая в сторону конюшни, Микки перебирал в уме те места, где можно было бы спрятать животное. Впрочем, что значит "спрятать"... Собака не маленькая, запрёшь - выть начнет, не запрешь - вылезет и удерет... В крайней задумчивости почесывая голову, парнишка шёл, озираясь вокруг, не забывая то и дело манить за собой пса.

- Откуда ж ты пришёл? Небось, жрать хочешь...

Пёс с интересом прислушивался к словам, словно пытаясь понять мальчика и спокойно шёл следом...

- Ну, ну, понимаю... - до конюшни было уже рукой подать и требовалось быстро решить, как поступить. Микки решил. Убедившись, что пёс идет следом, он завернул за угол конюшни, чуть отодвинул телегу, прислоненную к стене и торжественно вынул одну из досок, закрывавшую довольно большой лаз внутрь. Обнаружил его мальчик совершенно случайно, чистя одно из старых пустующих стойл...

Видя, что собака сомневается, Микки первый нырнул внутрь и свистом снова позвал пса. Тот, не торопясь двинулся за ним, потом обнюхал место на соломе справа от входи и улёгся там, положив умную морду на могучие лапы.

- О! Умный какой! Вот тут и полежи, а за костями я к тётке Штруде сгоняю, - подмигнул мальчик псу и, насвистывая, двинулся в сторону кухни. Повариха была уже знакома ему, и он безошибочно чувствовал, что та, хоть и покрикивает на других, но к детям по-своему добросердечна. Выпросить у неё костей будет легче, нежели узнать герцогскую дочку в случайной замарашке.

Штруды на кухне не оказалось. Зато там сидела та самая девчонка, что утром так лихо умчалась от него на Ласточке.

- Ага! Вот и потеряшка! – Пиетета по отношению к столь высокой особе мальчишка совершенно не испытывал, - Вот вздуть бы.... Меня из-за тебя чуть не повесили!

- А чё я? – захлопала та глазами, - Это всё Ласточка! Удрала, а я... - девочка встряхнула тёмными волосами, потом положила подбородок на поставленные уголком на столе руки и заговорщецки прошептала, - Слушай, а ты тайны любишь?

Вот ведь, нашла, чего спрашивать! И какой мальчишка не любит страшные тайны и загадочные загадки?

- Конечно. А...

- Тогда тссс, - девочка наклонилась ниже и перешла на шёпот, - Хочешь, я тебе про подземный ход расскажу?

Моментально были забыты и угрозы дать егозе полагающуюся взбучку и обида на её легкомысленное поведение.

- А я тебе покажу собачку. Она умная. Она всё понимает. Её можно обучить и...

Если бы время можно было заставить остановить, то именно сейчас двое детей попросили бы его не щёлкать своими минутами. У маленькой герцогини появился собеседник, с которым можно было обсуждать всё-всё и при этом быть понятой. Ведь даже отец, хороший, добрый, умный отец – он всего лишь взрослый и ему никогда не понять, что же творится в её быстро взрослеющей головке. А Микки, паренёк почему-то так похожий на герцога, всего два дня назад зачем-то привезённый с отдалённого хутора, понял, что жизнь состоит не только из нудной работы и что у него на новом месте уже есть один самый лучший друг. Друг на всю жизнь. Или не только друг?


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 1. Оценка: 4,00 из 5)
Загрузка...



Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...