Очередь продвигалась медленно. Маги не спешили, несмотря на весеннюю прохладу и окрики нетерпеливых людишек. Раздался очередной призыв стражника к тишине. Эйван уперся лбом в сжатые в кулаках поводья. Кому как не ему сейчас возмущаться? Стоять последними всегда тошно, тем более в такую холодрыгу. В который раз он с опаской оглянулся на супругу. Та, все также сгорбившись внутри кибитки, старалась плотнее укутаться в одеяло. За всю дорогу ни разу не пожаловалась; сидела смирно, неподвижно, опустив голову точно в трауре. Это и беспокоило парня больше всего:

 

-Как ты лапушка? Все хорошо? Не знобит?

 

- Мы в порядке. Живы, здоровы.

 

Девица тепло улыбнулась, положив руку на живот; у Эйвана аж с души слегло. У нее чуть охрип голос, но не страшно, это от сырости. Вот приедут в таверну — поужинают, отдохнут от долгого пути. Осталось совсем немного и будут вскоре отогреваться у горячего камина.

Тем временем солдаты на носилках вынесли двоих.

«Бедняги...»- подумалось юноше- «Как же так угораздило? Держитесь. Король обязательно спасет вас»

Ряд слегка сдвинулся. Эйван поспешил подогнать лошадей. Крепость замка наступала все ближе. Такую высотную могучую ограду можно было представить разве что под кистью какого-нибудь искусного художника. Подобно скалам гномьей горы она возвышалась над земной суетой гигантскими каменными лопастями. Яхонт — город на драгоценных камнях. Сбережет ли их эта чужая, вечно туманная столица, если даже родной дом не смог стать для них убежищем?

Эйван тоскливо уставился в зубчатые вершины башен на помятом холсте небосвода. Как бы там не было, это чуть ли не единственное место, в котором можно переждать ненастье.

 

Уже как год над их королевством проклятием дымилась эпидемия. Все из-за этих кентаврских алхимиков — приезжих профессоров, возомнивших себя выше природы. Прошлым летом бушевала засуха. С официального разрешения Его Величества, иноземцы взялись разводить новые культуры. Утверждали, что их придумка увлажняет посевы не хуже воды.

В итоге засуха прошла сама собой, а вот те дивные цветочки, "Златосоты" кажется, остались цвести и пахнуть. Раскрылись таким красивым, сказочным соцветьем, подобно перекрещенным кристаллам. "Пусть радуют глаз" решили горе – чудесники, еще видите ли землю питает. На том и порешили. Через месяц в воздухе появилась ядовитая пыльца. Оседала на траву, кусты, обувь. Бывало иногда и ветер окрашивался в желтый. Конечно, это всего лишь слухи и сами алхимики не раз отрицали свою причастность, однако слишком уж складно выходило. Да и быстро что-то господа ускакали обратно к себе на родину.

 

Скоро принялись гнить фруктовые деревья, ослабли животные, затем дошло до людей. Дети первыми почувствовали себя дурно, у самых здоровых из них ни с того ни с сего начало резать в легких. Болезнь убивала жёстко, без разбору, целиком поражая внутренние органы. Кто-то держался неделями, кто-то часами. Целители, чародеи, травники со всех уголков человеческих королевств, съехались тут же. Эвакуация, срочная помощь, перекрытие деревень, ближайших поселений, выжигание вредоносных посевов. Все настолько увлеклись паникой, что напрочь позабыли о насекомых и бродячих псах. Вот так пыльца продолжает будоражить воздух по сегодняшний день, вопреки всем стараниям. Высших народов хворь пока не коснулась, да вот до каких пор? Мало кто хотел водиться с людьми, да деваться некуда, торговые связи так просто не отменить.

 

Эйван и Мия наравне с небольшой группкой односельчан, целый месяц скитались в поисках приюта, поскольку родную деревню запечатали под карантин. Слава богам, вслед очередному отказу от представителей Высших, наткнулись на королевских посланников, которые с радостью пригласили бедующих в столицу. Сам король Дональд готов был предоставить подмогу каждому, кто попал в беду, произошедшую. как он считал, только по его халатности. Записав каждого поименно, гонцы помчались доносить радостную весть дальше.

 

Так вышло, телега Эйвана случайно отбилась от группы, им пришлось доползать оставшийся путь в одиночку. На счастье тут их встретили, как положено: со всем багажом перевезли до крепости на лодках, даже снабдили меховыми плащами.

 

"Может, обойдется?" парень устало вгляделся в серый блеск защитного купола над городом. Грудь что-то все время подтачивало, но вот что именно, он не знал.

Полчаса спустя юнец наконец смог прикатить свою таратайку до края моста.

 

- Семья Молочников? Из деревни Маковые луга? - спросил один из охранников, разворачивая длинные свитки.

 

- Да -удивился Эйван - А откуда вам...

 

- Одни из последних в списке - невозмутимо вставил другой - Слезайте, мы начинаем осмотр. И предъявите паспорта, пожалуйста.

 

Эйван слез, передал страже узды и помог жене спуститься.

 

Около самого входа разговаривали двое в балахонах: седобородый дедушка — придворный целитель и женщина — травница. Их статус можно было различить по вышитым узорам на капюшонах и рукавах: у одного гроздья амаранта, у другой — листья крапивы.

Пока стражник разбирал бумаги, краем глаза Эйван подсмотрел как старец, скрестив пальцы, сложил ладони ковшом. Из его рук тот час всплыла огненная сфера. Эйван смотрел как завороженный. Никогда раньше не видел настоящей магии. К этому чародею приблизилась пара стражников, без опасений они стали вытирать руки, умываться магической плазмой. Наверняка за тем, чтобы найти следы пыльцы. Так и есть — занялись телегой. Проверяли все, вплоть до колёс и лошадиной упряжи.

 

- Чисто - объявил стражник, после недолгой проверки одежды и волос

 

- Нам можно проходить? - на всякий уточнил Эйван. Дорога измотала его до самой нитки, а тут еще за эту нитку дергают.

 

- Успеешь сынок - сказал тот самый маг с плазмой. Он приблизился к Эйвану. У второго аж плечи к ушам втянулись. Старик хоть и низенький, и борода чуть ли не по носкам хлещет, да вблизи оказался крепким, здоровым, с мудрым взглядом совы и гордой осанкой льва:

 

- С такими вещами спешить нельзя. Лучше поведай, как доехал, как на Западе дела обстоят?

 

Услышав бархатный, добрый голос, юнец заметно осмелел, поэтому охотно заговорил как на духу:

 

- Тяжело доехали Ваша светлость, скрывать не буду. На Западе так же, как везде. Некуда нам простым смертным деваться. Нет до нас дела всяким там эльфам, дворфам, будь они неладны. Города переполнены, скотина дохнет по минутам, растение заражены. Эх, и не спрашивайте... Быстрее от голода по миру пойдем. Одно утешает — безграничная милость нынешнего монарха.

 

- Да благословят боги его праведные труды! - маг дунул на сферу. Огонек внутри заметно увеличился - Ничего, еще возродиться покой в землях Амарагда. Это испытание сочувствием для нашего дорогого Дональда. Когда он докажет, что достоин трона, боги ниспошлют на нас свое снисхождение. Вскоре королевство расцветёт пышнее, чем раньше, на долгую зависть высшим и малым народам. Помяни моё слово.

 

Старик втер магию в кожу, по его венам жидкой сталью растеклись огненные потоки:

 

- Давай мы тебя посмотрим сынок, уж не прилепилась какая зараза

 

Эйван слегка опешил. Увидев, как страшно преобразились руки колдуна, ему ужасно расхотелось испытывать на себе сомнительные процедуры:

 

-Уверяю, Ваша светлость, мы замечательно себя чувствуем. Может быть как-то... - Эйван скривил лыбу, будто бы на лицевой нерв наступили. Рука инстинктивно потянулась к поясному кошелю — за деньгами

 

- Это уже нам решать. Не бойся, свое дело знаем

 

- Вот трусишка... - вполголоса раздалось над ухом. Эйван увидел прелестную улыбку своей красавицы. Ему сразу же полегчало.

 

Вдруг до их слуха донеслось громкое ржание. Мия испугано прижала руку к губам. Эйван резко обернулся на шум, прямо в затылке защемило: одна из кобыл брыкалась и рвалась словно одичавшая. Потребовалось три человека, чтобы ее успокоить.

 

- Зачахла батюшка - сказала травница, поглаживая содрогающуюся в судорогах, лошадиную шею. У Эйвана сердце к горлу подкатило. Как же так? Заботился о лошадках хорошо, кормились одинаково, практически рядом. Вели себя всегда ласково, смирно. Никаких признаков недуга. Неужели что-то упустил?

 

Маг кивнул. С хмурым видом подал знак страже. Повинуясь молчаливому приказу, солдаты взялись распрягать больную кобылу.

 

- Мда... эдакое часто случается - целитель задумчиво пригладил бороду – Все-таки бедная, бедная животинка. За что ей такая кара? Скорее всего, не доживет до следующей седьмины. Но мы так просто не уступим смерти. Даже если это всего на всего лошадь, сделаем все, что в наших силах.

 

Старик бросил на Эйвана ласковый, изумрудный взор:

 

- Как видишь, каждый должен следовать указу, даже животное. Повернись спиной и поднять рубаху не забудь

 

Делать нечего. Скрепя зубами, Эйван намотал на руку плащ, повернулся и оголил торс. Спина вмиг раздулась гусиной кожей. С прикосновением мага, невольно зашипел: нечто обжигающее и тягучее медленно растеклось по позвоночнику и ребрам, точно изнутри облили топленым маслом. Захотелось втянуть в легкие как можно больше воздуха, чтобы охладиться. Так и сделал, волна жара тотчас отступила вместе с испугом.

 

- Можно выдохнуть. Здоров. - серьезным тоном подытожил целитель, убирая руки. Эйван выдохнул с облегчением, он уже готовился к худшему. Чародей попросил травницу повязать молодому человеку пропускную повязку, а сам занялся Мией:

 

- Разрешите мадам...

 

Мия застенчиво спустила платье до локтей. Первородный заново сотворил шар, растер по ладоням и аккуратно провел по спине.

 

- Вот так. Беспокоить не должно - сказала знахарка, убедившись, что крепко зафиксировала повязку на предплечье - До тех пор, пока вы находитесь в пределах Яхонта - не снимайте. Иначе вас примут за вора или чего хуже...

 

Резкий стон. Девушка вмиг скрутившись листиком, пошатнулась. Эйван запоздало бросился к супруге и подхватил бесчувственное тело.

 

- Мия! Дорогая! Что с тобой?! Очнись! - Эйван в безумии повернулся к магу - В чем дело? Что вы наделали?!

 

- Мне жаль сынок - грустно покачал головой старик - Очень жаль...

 

Лицо Эйвана гадко исказилось от злости.

 

- Не троньте! - встал на защиту, когда солдаты подошли с носилками, позабыв о всяком страхе или почтении - У нее малыш под сердцем! Нельзя ей таких тяжелых лекарств!

 

- Отойди крестьянин! Правила равны для всех - со всей строгостью генерала отчеканил служащий.

 

Упертый ревнитель не послушал, только теснее прижал жену к груди. Без всякого оружия или заступника он намеревался стоять до последнего. Целитель не бог, мог ошибаться. Тогда Эйвана взяли и с трудом оторвав от пораженной, оттащили как можно дальше. К горлу подступил едкий дым, в глазах засвербело.

 

- Пустите! Пустите меня к ней! - взревел Эйван не своим голосом пытаясь вырваться и скорее убежать вслед уходящим из виду носилкам. Враз почуял — что-то невидимое толкает в ноги, сковывая шаг и разгибая колени. Это колдовал старик. Стоял как раз в трех шагах, указывая прямо на него, как бы призывая остановиться.

 

Только Эйван это заметил, плетками повисли руки и напрочь окаменела шея. Вот и все... Он больше не властен над телом. Не ощущая больше ничего, кроме лица, парень зажмурился в боли и судорожно сглотнул. На языке защемило от кислой обиды.

 

Между тем стража благоразумно разошлась по сторонам, чтобы случаем самим не попасть под влияние контроля.

 

- Давненько я не баловался чем-то подобным - маг вытер со лба испарину свободной рукой - Последний раз приходилось так бешеную собаку успокаивать.

 

Не спуская жеста и пристального взгляда, он подошел к Эйвану вплотную. Затем прижал большие пальцы к его вискам - укрепить внушение.

 

- Ну, полно, полно тебе милок. Не будем же мы на целую округу панику разводить? Так можно всех наших больных перепугать. Будь уверен. Твоя женушка в самых надежных руках Амарагда. Ручаюсь честью - мы сможем помочь каждому и ребеночек твой родиться сильным, стойким, прямо как его отец. Ох, горемыка ты мой... Что же тебя так трясет?

 

Под закрытыми веками запекли жгучие слезы. Эйван вдруг ощутил себя самим слабым, самим беспомощным существом на земле. Прямо завыть захотелось.

 

- Далия, доченька будь добра - обратился колдун к травнице - Тут срочно нужен отвар из огуречника и мелисса. Можно еще...- старик переместил пальцы на шею — прощупать пульс – Да, пара ягод облепихи тоже не помешает

 

- Хорошо. Я мигом батюшка - спохватилась Далия; уже было собралась в лазарет своим ходом, но быстро опомнилась, создала себе портал.

 

- Терпи милок...терпи. Знаю какого это, но не тебе одному выпало - продолжал маг почти шепотом - Мой внук также заразился однажды и ничего, наши лекари быстро на ноги поставили. Многих удалось спасти. Главное долго не затягивать, иначе болезнь... ладно не буду страшить зазря. Что? Нет! Я тебя не отпущу, даже не думай... - нечаянно прочитал мысли Эйвана - В таком состоянии и с крыши свалиться недолго. Ты лучше постой, отдохни немного, послушай шум дождя

 

Шум дождя, ветра, моря, голос мага теперь казались Эйвану предвестниками беды, чего-то невыносимо зловещего, ледяного. От этого сравнение ему еще больше поплохело. Терпеть стало невыносимо. Заклятия мага слабело с каждым вздохом, ведь никакая магия не может сравниться с болью раненой души.

 

Эйван наконец открыл глаза. По щекам потекли ручейки слез. Всеми силами он попытался освободиться от незримого кокона. Получилось. Осталось освободить только ногу и неожиданно для мага убежать за Мией. Увы.. Всего один раз обратив на него вызывающий взгляд, Эйван осознал, что бессилен перед этим закаленным, железным духом. Нефритовый взор выворачивал душу наизнанку, вытаскивая наружу самые прекрасные воспоминания из прошлого.

 

С последних сил Эйван просто упал старику в ноги со словами:

 

- Дедушка! Миленький! Вдруг с ними что-нибудь случиться?! А вдруг ...Я этого не переживу! Они у меня одни на свете... Прошу, спасите их! Я...я ничего не пожалею, хоть плотью, хоть кровью, жизнью расплачусь! Только спаси...

 

Договорить не успел. С твердым приказом "выпить до дна" в зубы воткнулся край глубокого, деревянного кубка. В горло хлынуло удивительно приятное на запах, травяное варево. Немного горчило, но парень с благодарностью проглотил все до капли.

После теплого питья, стало так уютно, сонно на сердце, точно в объятиях любимого человека. Чувствуя как потихоньку возвращаются силы, чуть погодя Эйван поднялся абсолютно обновленным в уме и здравии.

 

- Спасибо тебе дедушка - поклонился он до земли уже по свободной воле - Простите, не знаю что на меня нашло

 

- Ничего. Со всяким могло случиться. Но впредь будь осторожней. Как говорили древние: слепец только тогда становиться безумцем, когда думает что видит.

 

- Вот. Получай храбрец, и никаких больше истерик. Ясно? - травница торжественно вручила Эйвану веточку облепихи, которая прям таки ломилась от изобилия спелых ягод. Парню до того стало неловко, что быстро поспешил вернуться на облучок. Лишь бы никому на глаза не попадаться.

 

- Ступай. И пусть хранят твой путь Вечные боги - напоследок пожелал старец

 

Про себя Эйван успел пообещать, что на рассвете обязательно кинется на поиски Мии. Только на сей раз с пустой головой и холодным рассудком.

Ворота открылись.

 

***

 

Когда прошел сквозь купол, то почувствовал на лице свежий, морской холодок. Увидев город изнутри, Эйван был радостно впечатлён.

Первыми напросились на обозрение чудаковатые дома. По форме они чем-то напоминали булыжники. Будто бы местные жили на побережье гигантского мира. Кое-где из-под фундамента пробивались высокие цветники нарциссов и маргариток. Между домами петляли мощенные брусчаткой улицы, которые тянулись аж до главной площади, где виднелась далекая, островерхая ратуша с часами. Справа от нее, чуть поодаль, красовался сам королевский дворец во всем своем великолепии.

 

Вопреки всеобщей красоте, парень неожиданно унюхал смрад тухлой селедки и уксуса. Глядь – идет-ползет лысое, босоногое существо. Катит перед собой тачку, внутри – запечатанный кувшин. Глазки у существа маленькие, щупленькие, руки худющие, как у лягухи; уши ослиные и нос в целый локоть. Из одежды одни дырявые портки: куцые штанины на плечах, остальное на бедрах перевязано, волочиться ошмётками по земле. Встало это чудо-юдо посреди дороги, да как заорет на всю улицу:

 

- Птицы молока! Птицы молока! Гносик продяст - господа покюпають! Редкасть средства, ваш род спасаться от хворь. Гарантия помогять!

 

Узнав в коротышке тролля, Эйвану стало дурно, но как услышал его корявое наречие - еще больше покорёжило. Всякому было известно – тролли вовек не имели своего языка, всегда подражали чужому. Коверкали и извращали слова под свой писклявый лад. Но то, что эта чернь предлагала "народу" парня заинтересовало.

Остановившись неподалеку, он слез с телеги и пошлепал к чудному продаваке, несмотря на лютую неприязнь между их расами. Тролль перестал горлопанить и скривил рожу, как только заметил что Эйван единственный на улице.

 

- Шляться пьянь дряная.. - забурчал он недовольно, когда тот подошел слишком близко - Уходить! Прочь от Гносика - рявкнул, загородив собой тачку - Гносик не терпять тут вонять водкой рядом с благородная раса!

 

Тут Эйван понял – тролль спутал его заплаканное выражение с пьяной рожей. Хотел было ляпнуть что-нибудь про баньку, но сразу же раздумал. Чего это он должен оправдываться перед каждым уродцем?

 

- Чем торгуешь бродяга? - спросил буднично

 

- Гносик ведь говорять: птицы молока! Господин купял либо проваливать

 

- Хочешь сказать это тот самый настоящий Звездный нектар? - искренне поразился Эйван

 

- Нектяр, птицы молока, жемчужиня - всякое звать. Не все ли рявна! - карлик нервно поковырялся в носу

 

- Где же ты раздобыл такую редкость? Насколько я знаю, Млечные не гнездятся в наших краях

 

Эйван сгорал от любопытства, хоть и позорно водиться с этими низкородцами

 

- Тягость доставать. Лезть высока - яйца далека - тролль облизнул пальцы на одной и второй лапе - Жрать хотеться. Голодать сутьок двое. Не найдётся господина чего?

 

Что поделаешь. Тварь тварью, а жить тоже видимо хочет. Эйван задумчиво перебрал в памяти все свои вещи. Съестные запасы как раз закончились. Мог бы дать монету, но тролль наверняка схоронил бы где-то и никому больше не отдал. Вдруг парень вспомнил о прощальном подарке мага. Быстренько сбегал, пока было под рукой

 

- Другое дяло..свежее..сляденько - обрадовался голодрыга, лопая облепиху - Так господин хотять молока? Единственное у мире толька здеся! - противно запищал тролль и быстро закивал, будто таким образом хотел себе голову оторвать – Брать, брать у Гносика! Гносик помогает.. Люди - брат. Хотети лечить.

 

- Ладно, ладно. Утихни! - у Эйвана в голове загудело от такого писка. Он раскрыл кошель - Сколько стоит?

 

- Одно серебро! Нет два! Четыре! – блестящие глазки вылезли из орбит, а пальцы пустились в присядку – Нет! золотом.. десять! Сто! Грр... Держать в рука! Нельзя! Не то требует, дубина!

 

Гносик взялся за уши, завыл и болезненно вжался в комочек. Жадность ошпарила его похлеще всякой холеры

Тут он как подпрыгнет, как вылупиться в Эйвана диким взглядом; тот от испуга попятился шага на два: - Боль! Гносику нужен людской боль!

 

- Что это значит...?!

 

- Исцяление за страдать, очень просто. Вместо деньга - Гносик склонился над тачкой- Воть! - он поднял сломанные ножницы - С помощь его Гносик добудеть нужное. Господин согляситься?

 

Эйван вновь занервничал, по привычке почесав костяшки. Не до конца понятно чего хочет этот тролль. Попахивало мистическим ритуалом.

 

- Что же...неть? Бояться? - Гносик театрально пожал плечами и спрятал ножницы - Тогда теряет время попусту. Только работять мешать. Раз бояться – уходить!

 

- Деньгами никак нельзя?

 

- Хм.. .Возможно и мож..- существо потянулось в сторону кошеля, но тут же само себя отдернуло - Нельзя!

 

- Не знаю чего ты там задумал, но мне сейчас позарез нужно это молоко.

Так что не смей обмануть, а не то твой гносик получит на орехи. Понял?

 

- Ореха? Гносик очень любити ореха. А обман делать не уметь. Дам слово.

 

Уродец даже ступню к груди прижал, так старался вторгнуться в доверие

 

- Хорошо. Что нужно делать? Уколоться этой штуковиной?

 

- Царапать. Да, да. Гносик показывает - страшно веселый тролль вооружившись ножницами, рывком вцепился Эйвану в запястья, парень даже опомниться не успел

 

- Смотреть. Вот так надо! - карлик подпрыгнул и со всей дури резанул лезвием от плеча. Разорвался рукав. Брызнула кровь. Эйван чуть зубы обратно в десна не втиснул, до того стало больно.

 

- Ты чего? Спятил?! - взялся он ругаться на проклятого недоростка, да вот только язык переплелся от увиденного. Гносик вел себя довольно странно. Продолжая накрепко удерживать кисть, он быстро завертел рукояткой над порезом, что-то натягивая, наматывая. Словно бы нити. Боль понемногу начала затухать. Сперва медленно, нехотя, а потом и вовсе исчезла, как не бывало.

 

"Чудеса" - подумал Эйван, теребя пропитавшую кровью ткань. От ранки остался один рубец.

 

- Нате вот..- тролль небрежно бросил какое-то вонючее тряпьё - Вытереться..

 

После довольный от уха до уха заскакал, заголосил с этой своей занозой. Хотя как и были ножницы пустые, так до сих пор ничего не изменилось. Эйван злобно сплюнул и выбросил тряпьё куда подальше. Только последнюю рубаху сгубил.

Не дождавшись никакого порядка, взял причитаемый кувшин, да уехал своей дорогой.

 

Тем временем Гносик оставил тачку в заброшенном погребе и на радостях помчался на площадь - бросаться в прохожих ягодами. Комки грязи или перегноя конечно всегда лучше, но сегодня особенный день. Тролль захотел выразить людям свою благодарность, так что облепиха пришлась как раз кстати.

 

***

 

Местная таверна заманила голодного путника ароматами жареной картошки, улыбнулась кривозубой улыбкой подвыпивших постояльцев и проводила на второй этаж под сухие приветствия хозяев и скрип лестницы. Дотащив себя, кувшин и прочие необходимые вещи до комнаты, Эйван без эмоций плюхнулся лицом в кровать.

 

Отужинать ему так и не удалось. Еда оказалась не по карману, настроение никудышнее, да еще соседи попались чересчур буйными, точно сама эпидемия стала отличным поводом для совместной попойки.

Слава небесам не все так плохо. Случай одарил Эйвана козырем, против которого не сможет выстоять ни одна болезнь на свете, а может и смерть.

 

Оценив взглядом немаленькие размеры кувшина, молочник враз ясно осознал, как он умело сможет распорядиться остатком. Радость неуверенно толкнула в живот.

В мечтах Эйван уже подчитывал миллионную выручку от продаж «Капли бесценного жемчуга на одну счастливую душу»

 

«Гадёныш безмозглый» - злорадно подумал Эйван про тролля – «Это же надо, такой шанс проворонить! Вот и хорошо, что он такой пенек. Пусть себе дальше раздает золото почти задаром, а я поступлю иначе.. по уму. Кто еще как не сын молочника сумеет так ловко и здорово выловить прибыль из такого ценного продукта? А если еще и водой разбавить, то ничего страшного, наверняка не потеряет целебных свойств»

Еще долго вглядывался Эйван в лунный блик на кувшине, мешая в голове все новые и новые затеи; одна другой слаще, коварней:

 

«Вот прославлюсь великим героем и сяду на место короля. Почему бы нет?..»

 

Эта мысль опрокинулась на парня ведром студеной воды. Он вскочил и вытер лицо как от ночного кошмара:

 

« Нетушки. Уж лучше отдам целителям и так тайно спасу людей, чем душу погублю. Не для того меня отец розгами бил, чтобы я тут еще корону цеплял. Да и вообще... Пойду-ка проверю, что там за молоко такое волшебное. Может оно другого цвета? Легенды говорят - легче лебединого пуха и слаще черешни »

Задумано - сделано. Подошел, раскрыл, понюхал, выругался. Вот тебе раз. Самое обыкновенное, козлиное молоко, к тому же слегка прокисшее.

 

"Еще раз увижу - убью гада" ложась, пробухтел Эйван. Он еле уснул, сжимаясь внутри от злобы и бешенства.

 

 

***

 

"Стой! Не уйти!"

 

Всего один далекий оклик, больше ничего, но этого хватило, чтобы поднять Эйвана с постели. Он сразу почувствовал, что-то неладное. За окном все также царила ночь. Прислушался - тишина. Другой бы человек (или не человек) на его месте не обратил бы никакого внимания, но Эйван уже все равно не смог бы уснуть. Во сне ли кто крикнул или наяву. Так что от скуки подошел к окну, как раньше делал в девстве, когда не спалось.

Сквозь грязное, расцарапанное стекло ничего нельзя было толком разглядеть, кроме мыльных, разноцветных разводов и лунного пятна. Эйван со скрипом открыл ставни. Ему захотелось вживую налюбоваться красотой ночного города без всяких затворов. Лицо тут же накрыла колючая прохлада, но восторг содрогающегося сердца быстрее успел охватить очередной вдох.

Увы, окна выходили не на дворцовую площадь, где красными и белыми огнями сияли дворцовые шпили, как розы в солнечное утро. Все-таки не напрасно Эйван еще ребенком воспитал в себе эту наивную привычку - смотреть в окно, наверно ради подобных моментов.

 

Невидимый при свете дня защитный купол теперь состоял из чистого хрусталя. Он переливался и играл, то алмазной мозаикой, то всеми цветами радуги. Мало того. Каждую минуту луна окрашивалась в новый двойной или тройной цвет, хотя небо и земля при этом оставались прежними: обычными и мрачными.

Эйвану почудилось будто все возможные цветы и бабочки мира вдруг неожиданно распались на цвета и прилетев, сомкнулись в танце ради этого зрелища. Зрелища, зрителем которого был только Эйван и спящие дома - булыжники.

Так ему думалось до следующей секунды.

 

Послышался еле громкий треск на заднем дворе, как показалось парню, зов о помощи. А если действительно кто-то попал в беду? Может он на что-то да сгодиться или все время горевать и плакать?

Так как Эйван не скидывал с себя верхней одежды, то стремглав выбежал на улицу - поглядеть, в чем же все-таки дело, да и вблизи посмотреть на сияние Яхонта тоже не помешает.

 

Пройдя на задний двор, где размещался сад с клумбами, он увидел невообразимую картину: старый знакомый тролль (вот не зря говорят: тролли как их вонь - проникают повсюду) волочит за собой штык лопаты в одной руке, а в другой - силки с еле живым голубем.

 

Птица жалобно кричала, билась, во все стороны летели белоснежные перья.

На языке вдруг стало приторно сладко, как после ложки меда. Эйван кажется понял, вот только эта догадка поразила намного больше, чем купол освещенный магией.

 

- Эй! Что ты там делаешь? - окликнул он низкородца, стараясь понизить голос. Все-таки люди спят, наверняка среди них найдутся старики, дети, отдыхающие от долгих скитаний. Эйван уже начал подыскивать на земле камень, на случай замахнуться, если вдруг кому-то приспичит поорать.

 

- Шшш..сново это отродья! Почлему!? Ну почелмууу?! - захныкал тролль в небо, топая капризным ребенком - Оставляя Гносика в покой! Не надо трошшь!

 

- Если сейчас же не ответишь, я перебужу всю стражу. И тебя выпрут из города, только лысина засверкает!

 

- Господин угрожать? Бедно..бедно Гнося! Грр..зови своя стражу. Не бояться! Нет...бояться. Не хотеть в колодец пфГрр..Мне тебя не нужня! Вон!

 

Гносик зубоскалился, тужился как мог, истекая слюнями, выпячивая глазенки. Эйван решил, что сейчас лопнет. Между тем птица совсем выбилась из сил. Она перестала биться, сложила крылья, склонила головку на бок и затихла.

 

- Нашелся тут. Лишь бы из кого душу вытрясти. Немедленно отпусти! - выступил Эйван на защиту. Выломав ветку с куста, он с угрюмым видом грянул прямо на злодея, невзирая на шипение. Но когда дошел - удивленно затормозил: ни силков, ни сети. Тролль волочил за собой пустоту. А птица, что оказалась далеко не голубем, скользила по земле сама.

 

- Как же так... Что ее держит?

 

- Оха-кхи! – по-своему захохотал тролль, разбрызгивая слюни - Ничяго не видеть! Нисчего Гносик в рука не держать!

 

Он резко перебросил невидимую сеть через голову, бедная птаха тряпкой повторила движение. У Эйвана сердце ёкнуло от жалости.

 

- Ах ты ж блоха вонючая. Опять колдуешь? - спросил как можно жёстче. Гносик враз перестал смеяться, обидчиво надул губы. Бедра у него ходором затряслись.

 

- Ни чютья, ни слуха, ни зренья. Тролльям на смех! - Гносик потянулся языком к носу и прикусил указательный палец, показывая неприличный жест - А Гнося умница. Умеет преврятить боль в нити. Ручки умнисцы - он набожно поцеловал собственные локти - Сплели сеть из человечешки боль. Обычноя сеть не поймать млечного. Сегодня повезл... Нет! Нет! Молчи! - тролль зажал себе рот руками, испугано зыркнул на Эйвана. Понял ли?

 

- Ага, вон оно что! - Эйван притворился, что понял. Сразу поднял ветку для удара - Вот и ответишь сейчас за живодерню и за молоко твоё паленое! Ну, держись у меня!

 

Сказал и хрястнул того по морде, так что нос запружинил. Гносик мучительно схватился за лицо, упал на спину, ножками задрыгал, да как завопит на всю глотку. Эйвану пуще прежнего захотелось ему вжарить. Замахнулся, а того уже и след простыл - уполз в кусты

 

Эйван еще немного подождал, пока гнев уляжется и уже за тем занялся птицей. Осторожно, чтобы не зацепить, поводил над ней веткой - убрать сеть, если она там все-таки была.

И вот на руках лежит неподвижное тельце. Легонькое, нежное, точь в точь облачко: головушка как у ласточки, обвисшие крылья лебедя, только в меньших размерах и хвост - две шелковистые ленты. А перышки, будто из белого мрамора сделаны: блестящие, гладкие – любуйся не хочу!

Эйван поднес птичку к уху - еще дышит.

«Бедняжка. Я обязательно тебя выхожу, а потом вместе с Мией выпустим на волю. Не умирай, ладно?" Он аккуратно спрятал птичку за пазуху и прижимая к груди отправился домой.

 

«Стой! Вернуть! Гносика птица! Последняя шанс! Зякопать! Нада зякопать! Вернуть Гносику !»

 

Эйван пропустил назойливый визг мимо ушей. Завтра он еще напомнит о себе этому мерзавцу. Вот напишет донос, мало не покажется.

 

Возле самого выхода он остановился – в последний раз насмотреться на купол. Что- то изменилось, возникло какое-то новое сияние, схожее с лиловым и оно кажется исходило прямо из воротника!

 

Враз птица неожиданно отмерла, выпорхнула из-за пазухи и устремилась в небо. Смотря удаляющему полету вслед, вместо радости пришла глубокая печаль. То ли птаху жалко, то ли последняя надежда отыграла.

Парень махнул рукой, уже собравшись было уходить, как тут перед глазами опять затрепетало. Сердце забилось чаще, на губах впервые за весь год задрожала улыбка. Млечная не оставила своего заступника. Она радостно закружила над ним, опускаясь все ниже, ниже. А потом начала играть: удаляться, возвращаться, петлять восьмерками.

 

- Ты хочешь, чтобы я пошел за тобой?

 

Эйвану давно пора было возвращаться в таверну, ведь с восходом солнца ему позарез необходимо навестить Мию. Но любопытство, как всегда в таких случаях и бывает, послало здравый смысл куда подальше.

Итак, юнец, бегущий за птицей посреди ночи. Таким доселе не мог похвастаться ни один известный город или квартал, разве что старые улицы Яхонта, еще не такое повидавшие на своем веку.

Отмотав весь положенный маршрут, Эйван наткнулся на тупик. Перед ним мерцала граница. Вблизи алмазная стена выглядела еще ярче, чем издали. Так что для голого глаза сцена не из приятных.

 

- Что теперь? - жмурясь и кряхтя, парень наблюдал как Жемчужина несколько раз свободно влетала и вылетала сквозь портал, будто бы он сам не знал как им пользоваться. И вот зависла стрекозой по ту сторону, терпеливо выжидая спасителя.

- Я не могу покинуть Яхонт - попытался объясниться юноша – Тут моя жена, вещи. Кроме того, снаружи опасно, заразу можно подхватить...

 

"Погодите-ка, быть может она пытается помочь?" Эйван в сомнениях потер переносицу «Это же Млечная. Если у нее есть собственное сознание, значит она знает про эпидемию и про чудесные свойства ее яиц. Легенды не врут. А раз так, почему бы снова не испытать удачу?»

Пряча глаза, Эйван подошел к стене вплотную и опасливо протянул руку. На удивление, пальцы наткнулись на стекло. Он попробовал другую руку и в еще большем ступоре почувствовал, как та свободно прошла, без задержек.

Повязка. Точно! Повязка не давала ему полностью выйти за грань. Травница говорила: ни в коем случаи не снимать, иначе может произойти что-то неотвратимое.

Эйван вслепую нащупал гладь шелка. Если сейчас решиться - больше не сможет так просто вернуться, но если повернет, то упустит шанс и будет жалеть до конца жизни. А время тикает. Неукротимо надвигается трагедия. Еще не известно, что будет дальше, что станет с Мией, с их ребенком...

Рывок. Лента сорвана. Эйван смело прошел сквозь преграду, ни разу не задумавшись над тем, как на его побег отреагируют стражи порядка. А ночная смена не дремала. Почуяв малейшее колебание купола, она без промедлений бросилась искать нарушителя.

 

Эйван заметил движение по ту сторону. Его охватила паника. Впереди гуща деревьев, дальше обрыв и море. Город окружен водой. О боги, о чем он только думал!?

 

Неподалеку послышались торопливые шаги, замелькали блики фонарей. Еще немного и его найдут! Отовсюду захлопали крылья. Птица тоже почувствовав опасность, смерчем запетляла вокруг парня.

В глаза ударили вспышки, пространство резко разошлось по швам. Воздух пронзила молния и пергамент мира поплыл огненными пятнами. В носу неприятно защекотало от терпкого запаха уксуса и гнилой рыбы.

Эйвана вдруг пошатнуло от неожиданной боли. В ногу вцепилось что-то крупное и тяжелое.

Затем наступила кромешная тьма.

 

***

- Гносик думать закопать будет толк. Нет. Млечный сям открыть портал. Поразить Гносика!

 

Повеяло сыростью. Эйван встряхнул головой, глаза нехотя разлепились. Он оказался посреди огромной пещеры освещенной неизвестным источником света. Впереди два туннеля, а позади еще три. Птица немного полетала, пощебетала, уселась юноше на плечо, словно ручная и давай перышки чистить.

 

- Куда же ты меня затащила маленькая? - Эйван погладил пушистую грудку

 

- Кудя, кудя.. - передразнил тролль. Он как раз подполз к ближайшему коридору и заглянул вглубь – Гнезда, логово их. Гносик многие луны пытаться заполучять настоящее яйца. Спасать родня. Придумать плань с сеть, еле поймять птица. Господин все портить, но помогает. Теперь он не нуженн. Никтьо не нужен. Все сдохнуть от болезнь кромь нашего!

 

Гносик взял горстку песка и бросил в Эйвана, тот чудом успел прикрыться.

- Ненавидим! Гносик выйдет с трофей! Человятина навек застрянь!

 

С бешеным смехом Гносик убежал в коридор. Делать нечего, Эйван вошел в соседний, а Млечная умчалась вперед - указывать путь. Как в сказке говориться "Долго ли, коротко..." а шли они, шли и не было конца и края: одни каменные сосульки да песок под ногами хрустит.

 

Вдруг эхом отразилась далекая игра струн. Парень без промедлений ускорился на странную мелодию.

 

И вот перед ним проход в виде глаза. В том глазу, как во сне, открылось кристально голубое озеро. Посреди озера лежал угольный островок, где цвел дуб наполовину розовым вишневым, наполовину яблочным соцветьем.

На полукруглых стенах, как под завесами храма, вниз головой висели тысячи млечных птиц, под их гнездами, куда не глянь, везде торчали горящие свечи.

Дерево освещалось каким-то небесным светом; усиленное в десятки раз, оно пробивалось сквозь просторное отверстие в потолке.

На одной из веток сидела праматерь духов - Великая Алконост. Голова и грудь прекрасной девы на огромном туловище грифа. Рыжие косы венчал венок из гортензии как у невесты, а шею украшали бирюзовые бусы. Она играла когтистой лапой на гуслях и тут запела сладко и маняще.

 

Завороженный Эйван подошел к самому озеру и уже было вошел в воду, как богиня заметила названного гостя:

 

- Ах! Какая прек-красная ночь, какой сл-лавный юноша! - луной отбился звонкий голос по всей пещере. Алконост расправила широченные крылья и вспорхнув, приземлилась на самую нижнюю ветку. Крона покачнулась. Лепестки дождем осыпались на голубую гладь. Эйван очнулся, оторопел и почтительно склонился перед божеством.

 

- Как твое имя ст-траждущий? - ласково улыбнулась ему Алкон

 

- Я..я Тирон

 

По обычаю свое настоящее имя нельзя было называть перед высшими расами, иначе они могли воспользоваться им тебе на зло.

 

- Ты солгал, но все рав-вно мне понравился. У тебя чист-тая память - Алкон легонько махнула крыльями, по ее перьям прошла золотая рябь - Оставайся здесь навечно! Я под-дарю тебе крылья, мы взлетим вместе к самым далек-ким звездам. Единственный из смерт-тных, ты узнаешь тайну весеннего солнца!

 

- Благодарю. Ваша милость безгранична госпожа, но ничего мне этого не нужно

 

- Как зн-наешь, я не принуждаю. Что случилось милая? - это она обратилась к спасенной Эйваном птичке, которая что-то настойчиво пыталась сообщить хозяйке тихим щебетом.

- Спас от смерти мою помощницу? Добрый страж-ждущий! Ты заслуживаешь награды. Я могу выпол-лнить любое твое желание!

 

- Если можно... - Эйван немного замялся, он не смел даже взгляда поднять на Алкон - Мне бы хотелось...

 

Тут озеро заходило черными волнами. Внезапно оттуда вынырнуло крылатое существо. Оно стрелой выпорхнуло вверх. Во все стороны полетели брызги.

Существо задержалось на лету и Эйван уже смог разглядеть поближе. Вне всяких сомнений это была черная дева Сирин - повелительница океанов и душевных страстей. Рубиновая диадема, серая кожа, вороные распущенные волосы, дикий взгляд - будто на сову натянули голову мертвой царевны.

 

- Понравился ли тебе мо-ой дар сестричка? - нижними нотками затянула дева

 

- Бл-лагодарю Сири, эти бусы чудесны! - ребенком обрадовалась Алкон

 

- Про-ости, не смогла вручить лично. За этими русалами нужен немигающий присмотр. Но ска-ажи почему ты перестала играть? Мне так нравиться слушать по ночам твое пе-ение.

 

Вместо ответа Алкон посмотрела прямо на парня. Сирин молча проследила за ее взглядом. Когда темная увидела человека, на ее лице нарисовалась хитрая ухмылка. Она неожиданно упала вниз. Огоньки свечей опасно согнулись под свистом могучих крыл. Эйван в испуге ринулся к выходу, но дверь вовремя опечаталась тупиком.

 

- Несча-астный... - птичье тело нагнулось, как перед прыжком. Когти девы лезвием заскребли по камням, локоны водопадом рассыпались по лицу, отчего ее вид стал страшнее - Что же ты сестричка не предупредила? Редко случаются такие визиты..

 

Не находя себя от ужаса, парень прижался к скале. Он стал лихорадочно искать еще одну вылазку, но натыкался лишь на хищный кровожадный взгляд. Сирин приближалась. Птицы невозмутимо перелетали с одного места на другое. Дерево спокойно роняло лепестки, красуясь своим величием. Все окружение будто сговорилось против него.

 

- Не бойся! Все хор-рошо - весело поддержала Алкон, словно наблюдала за интересной игрой - Сирин не пр-ричинит тебе вреда. Она проводник в мир счастья, в мир без бед и иллюзий!

 

- Правильно сестричка, пра-авильно говоришь - заклекотала Сирин, продолжая наступать - Моя цель - возродить свое подво-одное королевство и заново наполнить его све-ежими подчиненными. Ведь королева ничто без своего народа. Со мной мо-огут пойти лишь заблудшие ду-уши. Что ж, это справедливо. - Сирин взъерошила перья - Подойди сюда несчастный и я из твоего скве-ерного духа вытащу наиострейшие це-епи страстей, из них сплету тебе новое тело, гораздо лучше пре-ежнего.

 

- Нет. Я не хочу делаться чудищем! Простите госпожа, но вам меня не поймать. - Эйван трясущей рукой подобрал камень - Лучше отпустите. Я вас больше никогда не потревожу

 

Сирин остановилась, распластав крылья. Ее очи угасли. В центре лба вспыхнула синяя звезда. В уме Эйвана зазвучал убаюкивающий, но властный голос "Я влади-ичица земных ду-уш. Мне подвла-астна всякая во-оля в живом и ме-ертвом. Ты немощен и сла-аб предо мною. Ни-икто не устои-ит. Брось камень смертный, в нем моя си-ила" Пальцы Эйвана разжались сами собой. Камень глухо ударился об землю.

 

"Успоко-ойся...уйми-ись" Эйван замер, чувствуя как уходит дрожь, умедляется пульс и расслабляется тело против всех законов страха. "Что со мной происходит?" лениво блеснула последняя мысль и тут же напрочь распалась об благую тишину.

 

Сирин открыла опустевшие глаза. Зрачки бесследно исчезли, белки превратились в два ярких лиловых листа:

 

"Иди-и ко мне-е..."

 

Эйван на деревянных ногах медленно зашагал прямо в девичьи лапы. Он упал на колени, а голову волей-неволей пришлось облокотить на ее могучее плечо. Дева уютно обняла жертву крыльями. Ловушка захлопнулась.

 

"Усн-ии..." шепотом промчался следующий приказ. Веки отяжелели и накрепко сомкнулись. Парень понял, насколько он устал, насколько сильно хочется спать. Его начал быстро одолевать тягучий, приятный сон.

 

" Откро-ой свою су-уть..."

 

***

 

Как только Эйван проснулся, первое что ощутил - холодные камни под спиной и крепкая хватка лапы на шее. Сирин шептала над ним какие-то невразумительные слова и почему-то все время недовольно клацала языком. Глаза открыть не получалось поэтому решил вначале прислушаться к себе. Разобраться - что с ним происходит. Он обнаружил, какой-то скрежет на душе, будто бы ее силой разодрали на две части и теперь бесцеремонно ковырялись внутри грязными руками. Противно, мерзко но так оно и было. Вот уже который час там действительно творилось бог весть что. Ничего не мешало великой Сирин вытряхивать наизнанку или живьем вырывать души когда ей только заблагорассудится . Для нее это в порядке вещей, как чародею книгу полистать.

 

- Пу-усто. В нем не осталось никаких чувств. По-ожар боли выжег без остатка.

 

- Бедн-няга

 

Почуяв свободу, Эйван с облегчением сел, хотя в висках бушевал целый ураган. Сестры сидели прямо перед ним и смотрели со всей серьезностью.

 

- Надо пом-мочь

 

- Пого-оди-ка.. - Алконост принюхалась, зыркнула куда-то в сторону, подкралась к скале и бросилась. Послышался предсмертный крик. Дева лапой вытащила из-под выступа обездвиженное тело Гносика

- Нена-авижу крыс.. - скривилась она, еще раз для верности вонзая когти в перекошенную рожицу.

 

- Рассказывай. Что за беда с тоб-бой прикл-лючилась?

 

Эйван сбивчиво принялся рассказывать о эпидемии, своем походе и внезапных невзгодах его семьи. Жар-девы слушали довольно внимательно, только иногда Сирин хмурилась ликом, а Алконост курочкой переваливалась с боку на бок.

 

- Если де-ело в твоей жене - процедила Сирин после рассказа - Тогда я с удовольствием за-аберу вас обоих. Не будем же терять времени. Ска-ажи как ее зовут, я тотчас перенесу ее сюда.

 

- Ох, это же люб-бовь Сири. Как же ты не понимаешь? - Алкон умилительно сложила руки-крылья - Я исцелю тв-вою любимую юноша, в качестве жел-лания, но не всех обреченных разом. Ничего в этом мире не даётся за пр-росто так.

 

- Этого хватит? - Эйван с готовностью сорвал з пояса кошель и положил перед девой. Это были последнее его сбережения.

 

- Насмехаешься? - Сирин совсем по-человечьи закатила глаза - Зачем нам твои побрякушки?

 

- У меня больше ничего нет - растерялся тот

 

- Заблу-уждаешься - покачала головой золотая птицедева - Может быть у ищущих и нет магии, но вам дано чувств-вовать восторг, инт-терес, надежду больше чем другим.

 

В лапе Алкон из-неоткуда появилось зеркальце в серебристой оправе.

 

- Вот взглянись, если ты и правда готов принести любую жертву. Но помни, о этом подвиге ник-кто никогда не узнает, а если и узн-нает – не поймет.

 

Эйван нерешительно взял зеркальце. Ребристая ручка тяжело легла в руку.

 

- Я готов... - сказал, выдохнул и вгляделся в свое отражение. По ту сторону стекла его собственное лицо блеснуло солнцем. Эйван болезненно зажмурился, чуть не выронив зеркальце с рук.

 

-Вот и все...- подытожила Алкон - Теперь сам-мые счастливые часы жизни будут навеки стираться с тв-воей памяти и заключаться в этом отражении. Это и станет твоей жертв-вой. - она сама вгляделась в зеркальце, улыбаясь тому, что увидела - Люблю см-мотреть в чужие воспоминания, они всегда всел-ляли в меня веру, что на земле не так уже и плохо живётся.

 

***

 

Парень неумело попытался залезть на шею гигантской голубой сойке. Ему сообщили, что это крылатое олицетворение удачи и оно теперь целиком и полностью принадлежит ему. К тому же, это единственный способ выбраться из пещеры. Отказываться было неудобно, да и поздно уже.

 

- Мож-жет останешься?

 

- Не могу. Я нужен моей семье

 

- Очень жаль. Позволишь подсадить?

 

Алконост осторожно подхватила юношу за плечи и легонько, словно игрушку посадила верхом на сойку. У Эйвана чуть брови на макушку не полезли.

 

- Аха-ха! Какой же ты забавный - райская поцеловала его в лоб, потом вдруг всполошилась, уселась на самую высокую скалу и прикрыла крыльями горячий румянец

 

Сирин звонко засмеялась. Эйван недоуменно ощупал лоб.

 

- Радуйся несча-астный! Поцелуй Алконост - это дар благословения. Отныне всякая бо-олезнь будет обходить тебя стороной. Я пони-имаю ее смущение, богам запрещено разбрасываться такими щедротами. Твое сча-астье, не я совершила эту глупость, иначе пожа-алел бы, что на свет родился. Прощай! И в другой раз не попа-адайся ни в этом веке, ни в будущем. Пощады больше не будет...

 

Сойка резко оттолкнулась от земли и стремглав помчалась на волю. Эйван накрепко прижался к пернатой шее. Тряска была еще та. Мощный порыв ветра чуть не сбил его вниз. Страшно хотелось завопить во всю глотку, а все же сдержался. Совсем рядом парень услышал хлопанья миллиарда крыльев и до костей почувствовал пронизывающий холод ночного неба.

 

***

 

Эйван парил высоко над землей. Мимо проплывали горы, сверху нависал просторный небосвод. Совсем близко несся целый рой млечных птиц. Они снегом спускались откуда-то сверху, неся в клювиках яркие искры света. Будто бы разорвалась небесная перина и выпустила наружу все, что имела внутри. В душе вдруг пробудился бесконечный восторг полета. Радость, бесконечная радость захлестнула всю сущность Эйвана. Он знал что эти мгновенья уйдут из его памяти навсегда, поэтому полностью отдался наслаждению, неистово впитывая в себя каждую секунду.

 

- Мия дождись меня! Я лечу! - заорал он что было мочи

«Чувствуйте меня в своем сердце, скоро буду» - прошептало сердце

 

Птицы ударились об землю падающими звездами, чтобы каждый живущий под раем смог ощутить на себе его целительную силу.

 

Горизонт озарился восходом. В Амарагде наступал новый день.

 

 

***

 

Мия стояла у окна общей палаты и любовалась восходом. Этой ночью случилось два чуда. Во-первых, на ее руках спал новорожденный, а во-вторых именно этой ночью всем пациентам, всем поголовно полегчало. Очевидцы говорили, что видели небывалый красоты звездопад. Только к чему все это? Неужели боги наконец сжалились над ними? Неужели вчерашний день закончился триумфом?

Ее негромко окликнули. Сердце дрогнуло. Мия обернулась. В дверях стоял ее муж. Он все-таки вернулся.

Объятия, слезы радости, нежные поцелуи и всего одна минута, чтобы забыть и вместе с тем сохранить надолго.

 

Эйван впервые взял на руки сына и тут почувствовал легкое прикосновение к затылку. Парень обернулся: позади стоял тот самый целитель. Он широко улыбаясь, держал в руке белое перышко (видно зацепилось за волосы):

 

- Легенды сказывают – кто увидел однажды Млечную птицу, тот познал жизнь без мудрости.

 

- Кажется я нашел ответ –Эйван осторожно поцеловал ребенка в лобик – Жизнь это...