Артём Кактусов

Как там было?

Перед огромным сосновым лесом, простирающимся на долгие километры на восток, находилась относительно небольшая деревня. Селение стояло в километре от подлеска и разрасталось более на запад. Там же находились и деревенские поля, на которых уже отдавала золотом пшеница, вот-вот готовая к сбору. Назвать деревню бедной было точно нельзя. Дома в ней были украшены резными наличниками, накладками и фронтонами. Заборы были высокими и так же отделаны всевозможными резками. Особенно местные отдавались украшению ворот, где почти у каждого имелась объемная резьба, на которой старались изобразить историю своего рода. Семьи здесь были здоровыми и счастливыми, а дети в них редко болели и даже учились в небольшой школе.

В центре самой деревни расположилась площадь, на которой деревенские постоянно собирались на какие-нибудь праздники или просто передохнуть после тяжелого дня. Сейчас это место было набито пустующими лавками, и как минимум одной крайне привлекательной, но всё равно пустой корчмой.

И весь этот старобытный вид неожиданно прерывался одной крайне выделяющейся постройкой.

 

Длинный столб, высотой с двухэтажный дом, встречал у некрупных ворот на входе в деревню. Его конструкция напоминала собой обыкновенный крест, но верхняя часть её была куда тоньше, а вбок ему упирался другой столб поменьше. Да и балок сверху при этом было несколько, и на каждой из них висели металлические катушки. Вокруг них, словно натянутые змеи, выжидающие добычу, обвивались стальные нити, идущие куда-то вдаль мимо деревьев и высоких кустарников. За ближайшим деревом стоял такой же крест, после него ещё один и еще.

Под столбом же взгромоздилась небольшая будка, внутри которой висело приспособление сделанное преимущественно из металла и напоминавшее собой какую-то странную туфельку, в которую нужно было по всей видимости говорить. А вокруг будки, громко обсуждая такое удивительное для них сооружение, стояла группа селян. Большая часть из них уже пробовали разговаривать с туфлёй, кто-то даже радостно кричал, а совсем уж сентиментальные даже плакали, вытирая взмокшие от слёз счастья глаза. Многие из них сегодня впервые за долгое время услышали голоса родственников и близких.

 

А в стороне в это время стоял кот. С первого взгляда он казался обычным диким мышеловом, что прибился к деревне в поисках пропитания, но при более детальном осмотре сразу любой бы заметил, что перед ним совсем не типичный “барсик”.

Начиная с ушей и заканчивая хвостом он был покрыт недлинной и ухоженной шёрсткой чёрного окраса. А кончики его лап были идеально белыми, вместе с передней частью шеи, на которую будто надели пышный белоснежный воротник. Шея при этом вытянута и необычайно элегантна. Ушки, что сейчас были напряжённо прижаты к голове, на кончиках своих имели небольшие тёмные кисточки, а хвост был по-лисьи длинношёрстным, и к этому моменту успел угрожающе распушиться. Размерами кошак был примерно с небольшую собаку. А длинные чуть ли не рысьи когти вгрызались в землю от злости.

— Да как они посмели! — думал он, — Злодеи, лицемеры, предатели! Обширный набор ругательств крутился в голове хищника, пока он с нескрываемой ненавистью изучал необычную постройку.

—На неделю только ушёл... — кот был в такой ярости, что он даже не мог мысленно закончить тот поток ругательств, что лился из его головы, ему хотелось рычать и рвать. А ещё жестоко наказать людишек за это надругательство. Они попросту не имели права на это. Так предать его, их хранителя!

 

Скоро хищника увидела парочка людей и радостные голоса стали затихать. Многие перешли на шёпот. Толпа очень скоро затихла и до этого радостные старушки как один опустили глаза. За ними последовала молодёжь — даже те, несмотря на очевидно хорошее отношение к таким нововведениям, чувствовали жуткую вину. Слов было не нужно. Кота многие уважали и даже почитали. И правила, установленные им, тоже помнили.

Однако, вскоре ему встретился немного иной взгляд. В нём мышелов не увидел вины или страха. На него в ответ уставился парень в круглых широких очках, только недавно достигший возраста, когда его можно было бы назвать мужчиной. Как помнилось коту в нём всегда было что-то подозрительное: он увлекался странными приборами нового времени и часто из-за этого ругался с местным старостой, что за ним приглядывал. Родители его погибли в пожаре давным-давно, когда тому, кажется, было не больше и года. В деревне почти никто не поощрял то, чем занимался паренёк, но противиться смысла не видели. Его странные увлечения можно было понять — воспитания должно он получить не успел, а уж что говорить о любви к нормальной работе. Так же в своё время считал и мышелов, посчитав юнца простым бездельником. И звали его Петей. Петей Шпиро. Коту всегда эта фамилия казалась чуждой, особенно в сочетании с именем, но судить за неё смысла не было — уж её люди точно не выбирают.

Петя вышел вперёд толпы, держа руки поднятыми и пытаясь успокоить хищника. Он встал на колени. Его тонкие руки сложились в явно лживом жесте мольбы, а лицо исказила какая-то очень неискренняя гримаса страха.

— Стой, прошу тебя, Зилин! Эти люди ничего такого не сделали, это была моя идея! — Петя немного склонился перед котом, но голову не опускал — Посмотри, как они счастливы! Не злись на них, это моя вина!

Хищник перед парнем оскалился и зашипел. Это был попросту издевательский жест, прямая попытка унизить — и они оба это знали. В ярости мышелов быстро подскочил к Пете и поднял лапу с выпущенными когтями. На мгновение в глазах юнца появился настоящий страх. Он понял, что кот может не задумываясь прикончит его одним лишь ударом. Толпа загомонила, то ли упрашивая пощадить, то ли уже молясь за душу молодого парня. Но когда удар почти достиг шеи юноши, неожиданно послышался возглас. Зилин мгновенно напрягся и отдёрнул лапу, глянув в сторону толпы, узнав этот голос. Только один человек мог позволить себе прервать его вот так.

Из толпы вышла небольшого роста женщина. Своим видом, манерами и походкой она отличалась от местных. Каждый её шаг был грациозным, каждое движение ловким. И даже присущая обычным людям скоротечность, казалось именно этой особо не касалась. Рыжие волосы летели за ней пышным веером, а ухоженное лицо было лишено каких-либо морщин. Лишь одна седая прядь волос выдавала уже не молодой возраст, хотя и она выглядела как-то не естественно. Её хищный взгляд неожиданно принял куда более мирный вид, когда она смиренно опустила голову, став говорить хранителю.

—Аден демин, ханилин Зилан. — проговорила она заклятье на древнем языке, после чего мрачно глянула на мальчишку, что вскочил и не тратя ни секунды промчался мимо неё, прячась среди толпы, — Я умоляю тебя прекратить. Мы оба в душе знаем, что смысла в этом нет.

 

Ханилином называли Зилина немногие, потому как не все вовсе и знали про истинное название его расы. А остальная часть заклятья была старинной клятвой, о которой знало ещё меньше. После неё человек мог бы сказать немногое, но слова те были бы от чистого сердца, из самой глубины души. И эти несколько слов сменили ненависть и злобу в душе кота какой-то невероятной тоской и печалью. Он ощутил их как настоящий удар в сердце. Удар острым и хорошо заточенным ножом, что держала самый близкий для него человек. Зилин уставился на неё и заметил, что в глазах у женщины точно такая же печаль и боль. Они с ней проиграли, и теперь до него это дошло. Толпа за её спиной о чём-то шепталась, пока Петя торжественно глядел на сцену, что разыгралась перед всей деревней. Его страх уже успел смениться всё той же напыщенностью.

Как-то внезапно мышелов почувствовал себя ужасно уязвимым. Кот неаккуратно попятился на пару шагов, вновь замер и огляделся. То место, что за долгие годы стало ему родным, казалось ужасно чуждым. Более того оно казалось даже враждебным — здесь ему были не рады. Чувства эти прогоняли любые приятные воспоминания и вот невольно хищник рванул с небывалой скоростью куда-то меж домов, после чего одним рывком вскочил на двухметровый забор. Там он обернулся на народ у будки, что неотрывно наблюдал за ним. Они не были счастливы, не ликовали и не пытались прогнать хранителя. И впереди всех стояла рыжеволосая ведьма. Зилин почувствовал ещё один укол обиды и боли где-то в глубине и поспешил отвернуться. После оттолкнулся от забора, спрыгивая на землю в паре метров, уже за деревней. И принялся бежать. Бежал он на восток, прямиком к сосновому лесу.

 

Лес этот по большей части состоял из древних высоких сосен и пышных кустарников. Местные не заморачивались с его названием и прозвали его просто “сосновый бор”. И пускай Зилин и считал это страшной тавтологией, но с названием в какой-то момент смирился. Человеческие имена его всегда забавляли. Хотя сейчас скорее злили.

 

Пока он продолжал нестись, в голове его плыли воспоминания. Деревня позади словно навивала их, стараясь вернуть обратно. Они практически вгрызались в сознание и ханилин прикрыл глаза, сосредоточившись на них. Он защищал их от самых разных напастей, даже самых жутких и страшных. Перед ним падали и восставшие из могил мертвецы, и разные лесные духи, что в своих попытках отомстить людям создавали целые армии. Всё это лишь потому, что верил в совсем иной подход. И потому так долго хранил их от напасти, что поработила весь людской род. Кот, однако, никогда не был в своих подвигах одинок — ему помнился веер рыжих волос, следующий за ним почти в каждом приключении. Впервые за свою жизнь Зилин хотел заплакать как это делали люди. Но вместо этого его дыхание лишь сбилось и сильно участилось, а где-то в глубине появилось чувство тяжёлой как камень пустоты. И когда он снова открыл глаза — впереди был только сосновый бор.

 

Мышелов был выращен этим лесом, но никогда не питал к нему слишком уж тёплых чувств. Это место казалось чересчур заботливым, постоянно следящим за каждым его движением. А его молодое сердце словно у обычного человеческого подростка требовало новых открытий и приключений. И их он получил к этому времени сполна. Сейчас же этот прорастающий на многие лиги вокруг бор стал вдруг казаться настоящим домом. Ведь именно это место всегда ждало его. Чувство отрешенности от внешнего мира теперь стало небывало желанным. Здесь можно было бы дать волю своим печальным мыслям и не бояться, что кто-то воспользуется твоей беззащитностью. А лес всегда отвечал своим покровительством, накрывающим как плотное шерстяное одеяло. И как только он почувствовал тревогу и злость хищника то пришёл в ярость. Деревья стали раскачиваться на своих необычайно мощных стволах, затрещала кора. Всё это место заходило ходуном.

Зилину ничего не стоило добраться до него в считанные минуты. И он, не останавливаясь, пробежал мимо первых деревьев и как только промчался сквозь подлесок — почувствовал, как мир за ним остался позади. Разъяренный лес захлопнул свои границы от внешних нападков. Вряд ли издалека можно было бы понять, что что-то изменилось. Однако стоило подойти ближе и осознание приходило сразу же — соваться в лес, если хочешь остаться в живых, нельзя. Стал появляться странный туман прямо посреди белого дня, а деревья и другие растения превращались в пугающие силуэты. Казалось, иногда они медленно передвигались, будто бы патрулируя свои собственные границы.

 

Но Зилина это не касалось и через несколько минут он остановился. Лес вокруг продолжал бушевать и его ярость была направлена на внешний мир, не затрагивая никого изнутри, включая и примчавшегося кота. В какой-то момент деревья над хищником словно наклонились над ним. Он почувствовал, как с ним будто бы разговаривают, но на совершенно незнакомом и одновременно понятным для него языке. Душевная боль отпрыска для леса была самым ужасным чувством, и он как мог утешал его. И кот отдался в его объятия, отпуская на некоторое время все свои страхи. Чувства соснового бора были поистине умиротворяющими и утешали бурю в душе Зилина. Он ощущал, как начинает засыпать от этой безмятежности и спокойствия, и с радостью отпустил своё сознание. Усыпив чувства и разум своего отпрыска, лес, однако, не дал отдохнуть его телу и направил то куда-то дальше на восток.

 

* * *

 

Прошло несколько часов и Зилин понимал, что во сне он куда-то идёт. Вокруг мелькали сосны и редкие полянки, мимо спокойно проносились мелкие зверьки и даже крупные олени, но никто на него и внимания не обратил. Мир двигался и жил, пока он просто куда-то шёл. Кот не знал точно куда, а точнее сказать не помнил. Каждый раз как он проходил мимо очередной медвежьей берлоги или какого-то особо странно дерева — вспоминал их. Но то что ждало его дальше ханилин никак не мог понять и каждый раз с удивлением обнаруживал, что он тут уже когда-то был.

 

Он брёл по оленьим тропам, иногда неожиданно петляя между деревьями. Зилин перестал понимать, где находится и не мог отличить сна от реальности. Мимо мелькали и самые обычные звери, и разные лесные духи. Ему встречались и феи, и лешие, и даже дриады. Последние были единственными, кто обращал на хищника внимание. Смеясь, они какое-то время кружили вокруг него и что-то пели, но разобрать их слов он никак не мог. Тут были и разные монстры. Зилин встретил тех, кого его народ называл “менигами”. Они напоминали собой медведей-переростков, с неухоженными шкурами и огромными клыками. Их лапы были странно изогнуты, а хвосты точно на метр в длину. Эти громилы шли в сторону, откуда пришёл кот, и они тоже заметили мышелова, но во сне он так и не понял, как именно избежал такой неприятной встречи.

В какой-то момент ноги совсем отвели его от любых тропинок. Ханилин оказался на перелеске. Там росли более крупные сосны, каждая из которых была точно не меньше тридцати метров в высоту, с крупными и крепкими стволами. С ними вместе также росли пышные и чуть менее высокие ели. Они стояли немного поодаль, но всё равно оставались частью этой поляны. Вокруг было ни души, и кот почувствовал, как его тело легло, а он сам потерял последние нити сна. Сновидение прекратилось и кот окончательно уснул, и лишь где-то на границах сознания знакомый голос то ли нашёптывал ему колыбель, то ли просто успокаивал его.

 

* * *

 

Проснулся кот уже куда позже. Солнце успело зайти, вокруг было тихо, и он начал понимать, что не может услышать даже самых мелких зверьков. Его собственное дыхание и то казалось ужасно громким, нарушающим эту невероятную тишину. Зилин так же чувствовал себя прекрасно отдохнувшим. И только ноющие ноги напоминали о длительном переходе по лесу.

Взгляд его метался в безуспешных поисках хоть какого-нибудь зверя или птицы. Но вокруг было пусто и всё что предстало его глазу — это тихий перелесок толстых сосен и раскидистых елей. И вдруг на верхушке одной из самых старых и крупных сосен что-то промелькнуло. Зилин даже подумал, что ему показалось, настолько был мелким этот проблеск. Но он повторился снова, и затем снова. Что-то стало манить хищника к этой блестяшке. Нечто первородное, но давно забытое. Поддавшись чувству, он двинулся навстречу этой непонятной звезде, быстро впиваясь в кору дерева когтями и взбираясь наверх. Он двигался неаккуратно и торопясь, позабыв про свою типичную грациозность и ловкость. В голове у него появлялись незнакомые ему до этого образы.

Или знакомые? С каждым новым рывком к звезде Зилин понимал, что он проделывал подобное когда-то. Давным-давно, ещё до того, как он покинул лес. В голову стали приходить имена и названия, характеры и пейзажи. Вспоминались и тайны, что тут и там вставали в его голове на свои места. Хищник начинал понимать, что вернулся не просто в родной лес. Он вернулся к своим близким и друзьям, которых оставил позади когда-то давно. Тоска, что когда-то была ему непонятна, причины которой он пытался отыскать так долго, наконец стала очевидной. Почему-то ему нужно было уйти и теперь Зилин вернулся. Он знал и куда ведёт свечение, и кого он встретит, когда доберётся до верхушки. На кошачьей морде появилась ухмылка — другие скорее всего уже ждут не дождутся его.

 

Мышелов быстро вскочил на ветку, на которой в первый раз и заметил свечение. Высоко над землёй, он мог теперь наблюдать насколько всё же огромной была эта сосна. Она спокойно возвышалась над всем лесом, как бы наблюдая за ним. Земля внизу была практически не видна и скрыта лёгким туманом. Зилин также почувствовал ту самую связь с окружающим миром, которая в первый раз усыпила его и проводила сюда. Только теперь она не давила на него, а наблюдала. Лес наблюдал с радостью за возвращением отпрыска домой. Однако прикоснуться к своим чувствам вновь не давал, скрывая что-то ещё и не желая показывать Зилину всех своих эмоций. Но об этом он не стал думать, продолжив осматриваться.

На ветке ханилин так же увидел и ту самую “звезду”. Это был почти идеально круглый камень примерно размером с человеческий кулак. Он источал пульсирующее синие свечение, а также сильное тепло, так и манящее хищника. Тот двинулся ему навстречу и аккуратно коснулся своей лапой. От этого свет тут же усилился и резко взорвался красками, ослепляя кота и сбрасывая его с ветки.

 

Несколько долгих мгновений Зилин был в воздухе и в этот момент, следуя своему кошачьему инстинкту, успел перевернуться даже с закрытыми глазами. К собственному удивлению, он приземлился почти сразу же и безболезненно, несмотря на то что размер сосны явно намекал на куда более длительное и неприятное падение.

Глаза он открыть никак не мог, потому на какое-то время попросту замерев. Кот прислушался и готов был среагировать на любой, даже самый тихий шорох. Тело его сильно напряглось, а шерсть встала дыбом. Впервые с момента попадания в лес он чувствовал жуткое напряжение. Будто бы его снова обманули и предали, будто бы вновь ему придётся убегать или даже сражаться. Сердце его забилось быстрее и совсем скоро зрение начало восстанавливаться. Открыв глаза, он увидел не ту знакомую рощу, а просторный зал со множеством таких же как на той ветке камушков, встроенных прямо в деревянные стены. Те стены напоминали не уже привычные хищнику постройки людей, но что-то иное. В них стволы деревьев сами вросли внутрь помещения, создавая сначала каркас, а после и стены с крышей. Они даже создали несколько стен внутри, таким образом разделяя помещение на комнаты. Складывалось ощущение, что всё это было в принципе построено лишь с помощью самого магического леса.

Впереди Зилин также заметил силуэт. Его всё ещё не до конца восстановившееся зрение не могло точно различить, кто же такой стоял перед ним. Было лишь понятно, что это крупный человек с густой и длинной бородой. В его руках мышелов заметил что-то напоминающее магический посох. Мужчина перед ним выпрямился, издав нечто похожее на смешок. И ханилин тут же узнал эту усмешку. Ему не нужно было зрение, чтобы в точности понять кто это. Всё напряжение в его теле резко ушло, а он сам ухмыльнулся и попытался проморгаться, дабы взглянуть на старого друга получше.

Однако, когда зрение полностью вернулось к коту, он понял, что перед ним стоит не тот молодой человек, который ему запомнился: с вечным огнём озорства и одновременно какой-то небывалой мудрости, с руками полными силы и мускулистыми плечами. Перед ним оказался насупившийся старик, а то, что Зилин принял за посох в его руках оказалось простой тростью. Широкие плечи заметно опустились, а некогда могучие руки теперь с дрожью пытались удержать палку в руках, опираясь на неё.

— Не это ты хотел увидеть. Ведь так? — заговорил старик, — Ты отсутствовал так долго... И так многое пропустил.

Зилин не сразу смог ответить своему другу. Его взгляд метался, мысли путались, а чувство тоски вновь наполняло его. Старик молчал и терпеливо ждал, пока кот придёт в себя. И только через несколько минут мышелов заговорил.

— Что здесь произошло, Велес? Что с тобой случилось? Где остальные? — сыпал он вопросами своим нервным голосом, постоянно озираясь в поисках хоть кого-то ещё.

— Ушли месяц тому назад. А я остался чтобы перенести душу леса, да заодно тебя дождаться. Честно говоря, затянул ты. Я думал кого-то уже за тобой отправить, но ты всё же решил явиться сам, — с мягкой улыбкой говорил пожилой мужчина, разворачиваясь спиной к Зилину.

В этот момент кот вспомнил ещё одну тайну. Впереди, у дальней стены помещения, стоял портал. Он состоял их двух корней, что росли резко вверх и создавали что-то наподобие арки, на верхушке которой они сплетались. Высотой корни занимали несколько метров, а в ширину уходили на пять. На каждом из них так же были выгравированы сейчас ярко горящие руны. Это был древний проход в совсем другой мир. Мир, в котором никому и никогда не придётся боятся людских изобретений.

Вместе с последней забытой тайной ему также открылась и причина его провалов в памяти. В голове сами всплыли слова древнего заклятия, которое он когда-то говорил. Мягко прошептав его вновь, кот ещё раз убедился, что оно навсегда разрушено.

— Ах... Ты наконец вспомнил, — услышал его старик, явно обрадовавшийся, — Теперь то ты наконец вернулся, ханилин!

Лицо мужчины засияло улыбкой, когда он аккуратно уселся за стол прямо рядом с порталом, кивнув мышелову на стул напротив. На том красовалась мягкая бархатная подушка, от которой на лице Зилина возникла неловкая улыбка. Он аккуратно запрыгнул на неё, усевшись и посмотрев на Велеса.

— Что же с тобой стало? Ты выглядишь... старым, — задал сходу свой вопрос хищник.

— А ты до сих пор и не понял... И как только ты не успел ещё заметить? Этот мир всё сильнее и сильнее противостоит нашей магии. С каждым днём мои силы уходят всё быстрее. И не только мои! Думаешь почему другие уже ушли? Ты не представляешь даже, как сильно пострадала Яга. И я умолял её уйти, но та всё хотела увидеть тебя! — старческая улыбка быстро сменилась на гнев, что резко вырвался из-за вопроса ханилина, — И в один момент стало поздно ей помогать. Да никто и не смог бы, есть только одно лекарство. И я знаю, что и ты почувствовал это сегодня на своей шкуре! Теперь-то ты наконец понимаешь, почему я был так зол? Почему нельзя было давать людям шанс? Если бы мы ушли век назад, все эти жертвы были бы не нужны!

Пока атмосфера долгожданного воссоединения бесследно уходила с каждым новым словом Велеса, хищник окончательно вспомнил всё, что произошло сотню лет назад. В памяти отчётливо припоминались образы горячих споров, что ему приходилось вести сразу со всеми. Там же была и злость от того, что Зилин так и остался непонятым. Однако в этот раз на место злости пришла вина и стыд. Стыд за то, что всё это было зря и вина за тех, кто пострадал от этого. Мышелов закрыл глаза и признал это вслух.

— Да, Велес, случилось именно так как ты когда-то говорил... Я не смог защитить даже одну деревню, хоть Ольга и пыталась помочь, — он стыдливо опустил голову

— А ты ожидал много помощи от людской ведьмы? Их дни сочтены, ханилин! Они прокляли себя, а у нас теперь только один выход — уйти, — пламя гнева старого бога утихло так же быстро, как и вспыхнуло. А когда он заговорил снова, в голосе его уже не было ничего кроме сочувствия:

— Мне правда жаль. Ты честно пытался и винить за неудачу тебя никто не может. Мы сами согласились с твоим планом, а ты честно исполнял его последние сотню лет. Но теперь пришла пора тебе вернуться домой. Остальные с радостью примут тебя!

Зилин решился поднять свой взгляд и посмотрел в глаза своего друга. В них он увидел сострадание и желание помочь. Ярость бога до этого мышелов теперь прекрасно мог понять. Людей не изменить и это было ясно как день. Он вспоминал тот ужасный столб, что как гром среди ясного неба объявился прямо на входе в деревушку. Понимал, как страдали его друзья, оставшиеся здесь, в лесу. Как они слабели изо дня в день, веря в него. Взгляд Велеса следил за волшебным котом, наблюдая ту бурю эмоций и разделяя его с ним.

— Нельзя винить себя одного, мой друг. Каждый из нас поверил здесь в людей хоть немного только благодаря тебе. Ты не повинен в том, что они предали тебя. Но более так поступать нельзя, второго шанса мы дать им не можем. Не имеем даже на это сил! — он громко ударил по столу кулаком, сжимая тот от решительности, — держать наши миры связанными тоже больше нельзя. Человеческая зараза вскоре поработит и его, даже если сами они не знают об этом. Портал нужно закрыть навсегда.

Каждое слово Велеса было чистой правдой. Однако мысли уводили хищника куда-то в иное русло. Он чувствовал резкое не желание сдаваться, а его разум трудился в поисках решения проблемы. Ярость и обида старого бога перед ним лишь подпитывали тот горячий интерес, а где-то внутри мелькали воспоминания. Тут и там Зилин видел Ольгу, в особенности то огромное количество приключений, что им довелось пережить. И он окончательно для себя понял — бросить ведьму он точно бы не смог. Более того, в голове мышелова возникла идея, а вместе с тем и глупая надежда. Крайне хрупкая и непонятная, но надежда. Та самая, которую он почувствовал перед тем, как оставить свой дом на сотню лет. Только риски в этой авантюре были куда больше и серьёзнее.

— И раз ты здесь, то отправиться я хотел бы прямо сейчас. Мои силы иссякают с каждым часом. И чем скорее мы это сделаем — тем лучше, — прервал размышления кота старик.

Но ханилин ответил не сразу, погрузившись в свои мысли. Он с тяжестью поднялся, понимая, что сейчас ему придётся врать. Спорить с другом вновь Зилин не желал, точно не после всего что пришлось пройти им обоим. Потому другого выхода хищник не видел.

— Раз так, то не стоит терять времени, правильно? — кот быстро спрыгнул со своего стула, глянув на ухмыльнувшегося бога, что поднялся за ним. Тот лишь немного приподнял бровь от удивления, явно ожидая начало горячего спора. Но ни в коем случае не ожидал вранья от ханилина, и потому оно ложилось бременем на душу кота ещё сильнее.

 

Вместе со стариком они прошли к порталу. Велес встал как можно ближе и коснулся одной из рун, другой рукой ударив своей тростью. Он прочёл долгое и мощное заклятье, от которого у Зилина даже закружилась голова. А в это время ярким оранжевым светом стали наливаться энергией корни. Вскоре сила эта стала проходить сквозь руны в направлении друг друга, переплетаясь в центре арки. Хищник немного пошатнулся, когда почувствовал мощный поток энергии, что стал сочиться в этот мир. В один момент эта сила стала собираться в одном месте — в самом центре арки. Её было так много, что вскоре, на пустом месте между сросшимися корнями, загорелся яркий синий свет наподобие того, что источали камни вокруг. С громким хлопком портал открылся, а вместе с ним в этот мир ринулись потоки магии, с давних пор покинувшие мир. Первобытное существо этой силы ошеломляла, но на мышелова действовала при этом одновременно успокаивающе. Это была знакомая ему стихия, испытав которую, кот почувствовал, как по его телу прошла волна умиротворения. И сразу же сменилась вновь тоской. Он понимал: если лес для него был домом, то по ту сторону портала ждала родина. Родина, которую он хотел возможно навсегда покинуть.

— Пора, — заговорил наконец Велес, обернувшись к ханилину.

Мышелов кивнул и сделал несколько шагов ближе, встав рядом со своим другом. Они простояли буквально пару мгновений перед тем, как сделать ещё один шаг, уже вместе.

 

То, как работали порталы всегда раздражало Зилина. Ты начинал шаг в одном месте, а заканчивал в другом. Это было крайне неприятным, абсолютно не естественным чувством. И всё это вместе с той энергией, что хлынула из портала, но теперь была повсюду. И если там, когда портал открылся в мире людей, сила её была ошеломляющей, то здесь по истине могла лишить сознания. Мышелов пошатнулся и зажмурился, опираясь о ногу своего друга. Старый бог не смог удержаться от смеха.

— Ты посмотри вперёд, Зилан. Я же говорил, тебя ждут!

Кот не сразу поднял взгляд, но в итоге послушался своего друга. Немного затуманенный взор не смог тут же признать несколько силуэтов по ту сторону. Но до острого слуха в тот же миг дошли радостные голоса, приветствующие его. И Зилин невольно улыбнулся, сделав ещё один шаг вперёд, но тут же оступившись. Радость будущий встречи быстро ушла, когда вспомнился свой собственный план. Однако теперь, когда он был так близок к возвращению, мысль о том, чтобы остаться среди людей была попросту глупой. А он ведь даже не пробовал жить в другом мире и лишь мог представлять, насколько это чудесно. И всё равно он остановился, глядя на Велеса, что стоял впереди него. Оба замерли и долгое время не двигались. Ханилин понял, что его планах быстро догадались, когда радостные голоса замолкли. Вокруг стало ужасно тихо и почему-то холодно. И волшебный кот даже вздрогнул, когда послышался голос старого бога, что повторялся десятками других, так близко знакомых коту.

— Почему? — они были небывало тихими и тоскливыми, впервые за крайне долгое время.

— Я верю... Нет. Я знаю, что когда-нибудь мы сможем вернуться в людской мир. Это будет наш долг. И в этот момент кто-то должен быть здесь, чтобы связаться с вами.

— Опять он мыслит куда безрассуднее, чем любой может даже представить! — мощный голос разгневался, — Ты, наверное, и о том, как заново открыть портал подумал!

— Через много лет, когда люди избавятся от своего проклятья, их мир вновь сблизиться с нашим! Так было в самый первый раз, так произойдёт и снова. Не мне учить всех вас истории!

Голоса умолкли. Велес отвернулся от хищника и последний заметил, как быстро переменился его друг. Назвать его стариком было бы сейчас ужасным оскорблением. Перед ним был тот самый высокий брюнет с пышной длинной шевелюрой и крепкими руками. А до этого седая борода стала бурой и опрятной. Несколько раз он потянулся и размял давно затекшие мышцы, и неожиданно рассмеялся, закачав головой.

— Тебя ведь всё равно не остановить, хитро ты выдумал сбегать прямо тут, где я совершенно бессилен, — он махнул рукой, после чего встал на колено перед ханилином, — возвращайся скорее, мой друг.

— Я сделаю всё возможное, чтобы вернуться как можно быстрее, — Зилин мягко улыбнулся и стал долго прощаться. Он не торопился и называл каждого по имени, выслушивая наставления и нравоучения от каждого. И когда с этим было покончено — не теряя ни минуты прыгнул обратно в портал, из которого пришёл.

 

* * *

 

Кот медленно брёл по лесу обратно. В этот раз он шёл сам, пытаясь отличить как изменился бор после закрытия портала. И замечал их сначала немного. Вокруг всё так же сновали разные мелкие грызуны, а возле оленьих троп и более крупные хищники. Не изменилось и то, как к нему относились обычные животные — те обходили его, а некоторые и вовсе сразу убегали. В конце концов он не смог не заметить только полное отсутствие волшебных существ — дриад, фей и других лесных духов. Других порталов, но более слабых, было в лесу навалом. Их можно было всегда найти тут и там. Правда сейчас они представляли собой причудливые сплетения корней, не имеющих за собой никакой магической силы. Сейчас лес казался для Зилина лишённым чего-то. В нём больше не было той мощи или разума, лишь слепая сила природы. От того самого покровителя, с которым кот даже не успел попрощаться, остались только воспоминания.

Прошёл через него ханилин, однако, не спеша, постоянно оглядываясь по сторонам и следя за тем, как жизнь продолжает идти своим чередом. Он в глубине понимал, что дикие звери скорее всего давно были готовы к этому. Хотя и всё равно чувствовал обиду за то, как легко они свыклись с исчезновением своих старших братьев и сестёр.

Кот вышел на подлесок и остановился, как только смог различить силуэты деревенских домов. Деревня, казалось, и не изменилась. Местные всё ещё брели с целого дня сбора урожая, некоторые решили заранее его отпраздновать в корчме. И только торчащий словно сорняк среди огорода столб напоминал об ужасных изменениях, что произошли здесь. Он долгое время рассматривал постройку и размышлял, иногда предаваясь воспоминаниям, когда его взор случайно касался некоторых особенных деревенских домов. Наконец, Зилин пришёл в себя и отвёл взгляд на одну своеобразную хижину, что стояла совсем отдельно от деревни. К ней он и двинулся, перед этим последний раз окинув взглядом умерший где-то в своей глубине лес.

 

В освещённых окнах жилища то и дело мелькали, словно языки пламени, рыжие волосы. В очередной раз их хозяйка делала то ли какое-то особенное снадобье, то ли просто заваривала чай. Понять это было невозможно даже если бы ханилин оказался внутри и на прямую спросил об этом. Хотя его это особо сейчас и не волновало. Что точно завлекло его внимание, так это оставленная на лавке у входа тарелка с недоеденной рыбой. Урчащий желудок напомнил о долгом дне без единой крошки еды. Но Зилин был достойным созданием и даже так не стал бы такое есть. А потому, быстро вскочив на скамью, он с гордостью заявил об этом, столкнув тарелку лапой. Послышался звон битой керамики и любое движение в доме остановилось. Несколько долгих мгновений казалось, что весь мир замер. Пока не послышался злой крик, с которыми ведьма выскочила из своего дома почти моментально. Кот, однако остался сидеть на месте, с требовательным видом заглянув в глаза рыжеволосой. Он никогда не стал бы есть объедки.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 2. Оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...



Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...