«В юности ей казалось, что делать выбор слишком рано.   Теперь, став старше, она убедилась, что изменить что-либо слишком поздно.»   Пауло Коэльо. Вероника решает умереть

Пролог

«Три, два, раз.»

У неё в голове не переставал биться этот счёт даже тогда, когда она юркнула за кусты и спустилась вниз. Зажимала рану тряпкой красными от крови руками и задержала дыхание, услышав звук, подобный точению большого ножа. Нет, хождение женских каблуков по наточенному большому ножу. Едкое, двойственное и приторное звучание дребежжит в ушах управляя телом.

 

- С ней всё будет в порядке, – девушка закусила щёку. – Ублюдки!

И она рванула со всех ног в самую гущу лесного лабиринта, попутно сплёвывая нескончаемую кровь. Ноги подгинались и были ватными. Гробовую тишину леса прорезал грубый голос из неоткуда, заставляя Алину схватиться за ствол ближайшего дуба и плавно крутиться вокруг него:

- Я пошутил. Ты не верила мне.

– Мне не смешно, перестань! Что было в той жидкости, которую влил мне в глотку?

Мужские руки обхватили тонкую девичью талию и прижали к жёсткой каре дерева.

- Осколки стекла, - мужчина провёл пальцами по её шее, чуть надавливая. С её губ слетел больной вскрик.

- Отпусти, ты...

Мужчина закрыл ей рот рукой и сильнее впечатал в ствол дерева. Рядом с ними застучали каблуки, словно идущие по плитке, а не по траве.

- Закройся.

Девушка перепуганно схватилась пальцами за широкую ладонь и зажмурилась, когда сверху неё воткнулось остриё ножа. Через секунду дерево было разрубано на двое.

 

- Гуляешь по лезвию. Она уже не твоя подруга. И помни – ты охотник, а не жертва.

Мужчина перевернул девушку, закрывая собой от града опилок. Она оттолкнулась от него и галопом понеслась в сторону восходящего солнца, минуя невидимые глазу стены лабиринта. Обернувшись на последок, она запомнила прикованный к себе жёсткий взгляд мужчины. И высокую девушку с белоснежными волосами, которая смотрела ей вслед безотраднымии глазами, а не теми, которые возжелали бы убить. И взгляд этой девушки заставил сжаться сердце от подступающей рези.

Алина из рода Ванхеймов.

Part One
 
Момент 1

Мне не приходилось воспринимала мир как что-то нереальное или мистическое. До тех пор, пока чуть не умерла пять лет назад на каком-то ристалище, среди каких-то стрёмных чёрных масс. И не одна я там находилась. Помнится дедушка близкой подруги и её дядя. И пейзаж, которые предстал предо мной тогда. Девушка, со светлыми, подобно снегу, волосами, с горящими разным цветом глазами в разный промежуток времени, с искрящимися в руках всплесками белой магии, хватает нас и стремительно выливает разноцветную жидкость на землю. Позже, образуется портал и я начинаю соображать:

- К-к-кто в-вы?!

- Т-с-с! Вы отправляетесь домой, я вас никогда не забуду, помните об этом! Помните меня, как Вику!

Это последние слова, которые вспоминаются мне с того момента. Хотя, мелькают обрывки того, как некая под именем “Вика” кричит имя, такое странное, вроде Киарин, Киаурок...не могу вспомнить, но потом она назвала его ублюдком, а дальше кромешная темень и безпамятсво. Словно полёт в темноте. Мне в свои двадцать три некогда не было так страшно. Этот всепожирающий страх не отпускает до сих пор. Очень жаль, что дед подруги умер спустя буквально несколько дней, как мы проснулись от комы в больнице. Врачи сказали, что мы были в коме! И что все рассказы о поле лишь прогулка по тёмным коридорам сна и отпечатки расстройства мозга. Но это бесило и в то время заставило опустить руки от безысходности. Искренне верила, что всё произошедшее шутка, и не могла засесть в подсознании гнусным червём.

С самой первой встречи я взглянула своей подруге детства в глаза и поняла – она такая же безбашенная. Такая же ненормальная, творческая и до жути непостоянная личность, готовая ровно в полночь сорваться с постели и пойти гулять по моей прихоти. Явный её недостаток – чрезмерная чувствительность, глубокий уход в себя и ожидаемая скрытность или игнорирование. Никто и никогда так не чувствовал, не поддерживал, как это делала она. Пошутить, когда это неуместно. Вывести из себя, когда скучно. Заставить краснеть от стыдных историй, раздражать, бесить, смеяться над тем, как она “случайно” споткнулась, подавилась или ударилась – она умело могла заставить расслабиться и настроить на хороший лад. И я готова любого была за неё разорвать. И казалось, словно это есть любовь двух сестёр. Она постоянна, она тепла и полна неожиданностей – эта связь двух близких душ.

Но со временем всё переменилось. Виктория исчезла из жизни слишком быстро. Появлялась, но на себя едва похожая, твердила, что учиться где-то в элитном учреждении, скучает по всем нам, всегда находится рядом и что не следует боятся ничего. И до сих пор я на распутье: верить глазам или чувствам. Если подруга и вправду никогда не была человеком, как утверждал покойный дед Евгений, что тогда?

« Она не мой человек...нет, нет, нет! Она же лучшая часть моей жизни и вот так просто я отказываюсь от нашей дружбы? Нет уж, я найду тебя, где бы ты не была, кривоногое кингуру!» - продактировала у себя в голове, и залпом осушила длинноногий бокал с виски.

– Ещё, будьте добры! – крикнула, пытаясь перекричать музыку в новомодном вечернем клубе, толкая пустой бокал бармену. Он повернулся ко мне спиной, что-то долго копошась. Что здесь забыла? Почему не дома? Завтра на работу рано вставать. Что творю от непонимания.

– Пожалуйста, мисс, - безразлично подал бармен, кидая взгляды из-под насупленных бровей Потянулась к новому питью, уже взялась за него, но он тут же выскальзывает пулей из ладоней в сторону. Хмурясь, поворачиваюсь на бок.

– И что это значит!?

Начинаю шипеть на весело улыбающегося мужика, который сел подле меня и выбил бокал из рук. Глаза пытливые и аспидно-голубые. Бармен за стойко явно не обращал на данное недоразумение внимания, с кем-то увлечённо беседуя по телефону. Словно нарочно.

– Там был яд, - монотонный звенящий звук раздался из мужских уст, напоминая вождение пальца по мягкому пледу. Я тупо улыбнулась, не разжимая губ и не отнимая подозрительно недоверчивого взгляда от незнакомца:

- Яд?

– Именно, - он подорвался с места, хватая до покраснения кожи под руку и уводя в дальний угол клуба. Когда мы остановились, он кивнул на бармена и прошептал:

- Проследи за ним и всё узнаешь.

– Я не слежу за людьми, – так же тихо сказала я, вырывая руку из его пальцев и отходя дальше.

– Такой уж ли он человек, как думаешь, а, Алина Ванхейм?

Я была вынуждена повернуться на бармена, боковым зрением следя за подозрительным мужиком, знающим то, что ему знать и не нужно. Бармен принял новые заказы от какой-то хохочущей компании четырёх девиц, лучезарно ухмыльнулся им и повернулся спиной, фокусным движением пальцев достал с под рубашки пустую баночку, висевшую у него на шее как украшение. Поднёс к губам и вонзил в горлышко бутылки клык, с которого стекала зелёная жидкость. Четыре капли полетели в напитки, смешиваясь. Как ни в чём не бывало он добавил лёд в стаканы, украсил их и, заозиравшись по сторонам, поставил их перед опьяневшей компанией. Секунда, девицы выхлебали почти всё содержимое стаканов, плавно убираясь на танцпол, не забыв одарить мужчину поцелуями. Мои чувствительные очи задёргались.

– Не поняла прикола.

Мужчина стал перед лицом, всматриваясь, а потом потащил на танцпол, не переставая говорить:

- За нам следят, у меня не так много времени, как хотелось бы, поэтому приглашаю тебя на танец, - он грубо обхватил одной рукой за талию, другую вложил в раскрытую от удивления ладонь. Открыв и закрыв рот, прищюрилась. Как раз вовремя заиграла медленная и романтическая музыка, вызывая вальсировать не только телом, но и душой. – На “ты” можно же? – он ухмыльнулся, уводя резким движением в сторону от соседней пары людей.

– Уже можно было и не спрашивать, - разочарованно выдохнула.

– Моё имя Рэймонд, можно просто Рэд.

Повторно разочарованно выдохнула. Какой наглый.

– Мне и представляться не надо.

– Естественно. Итак, ты из рода человеческих охотников на таких, как этот барме-ен, - он издевательски протянул слово, вращяя меня вокруг своей оси. – Но дилемма в том, что ваш отец – настоящий охотник, что с вашим родом удивительно, и как ты знаешь, убил своих трёх других детей во младенчестве, как раз во время синего часа, а вот тебя оставил в живых. Почему, ты, конечно же, не знаешь. Поэтому за тобой придут, чтобы узнать почему жива.

Рэймонд наклонил меня, заставив изгибаться в спине, и нагнулся, замерев у самых губ. Вытянув губы трубочкой, плюнула ему в лицо. Вывернула руку и извернувшись, рванула в сторону яркой вывески со словом «Выход». Алкоголь мигом выветрился, стоило прохладному воздуху ворваться в лёгкие и заставить мозг быстрее думать. Не долго думая, достала мобильный телефон, набирая номер матери. Гудок шёл, я бежала по улице, плавно и верно выходя на освещенный парк где ещё ходили люди. Мать не подняла трубку, тогда дрожащие пальцы набрали отца, брата – никакого ответа.

– Алло, здравствуйте, можно такси к парку Озирберг? Ехать по адресу Винер, второй подъезд...

Но услышать голос ответа по ту сторону телефона не успела. Гулкие и уверенные шаги раздаются позади. Резкий оборот, ловлю взгляд, полный желчи оттого, что сбежала от него, подставляя обоих.

– Терпеть не могу Ванхеймов, - тяжёлая рука ударяет по моей шее.

Момент 2

Назойливый свет падал на мои закрытые веки. Их тяжесть и не способность открыться было не сравнить ни с чем. Примерно такая же боль пронзила мою шею, когда повернула голову прочь от света. Я в кровати, в мягкой и шелковистой кровати, но не моей. Моя намного жёстче и больше прогибается. Осознание проникло змеем под кожу, отчего глаза разом открылись, а тело рефлекторно дёрнулось встать. Да, превстать – превстала, но руки оттянуло назад со звоном битого стекла. Я упала на подушку, осмотрев свои запастья, которые оказались прикованными к спинке кровати.

– Что за чёрт? – прокряхтела, искривляя губы в жесте неприязни.

– Я.

Мужской бас разразился в ушах. Мои глаза нашарили обладателя, испуганно округляясь до вида луны.

– Ты... ты! Меня похитил, совсем обезумел?

Я поддалась вперёд, потеряв свой страх, случаем пришедший по венам при виде хладнокровного лица моего похитителя. Он не сразу встал с кресла, расположившегося в правом углу пустующей комнаты. Ничего в комнате нет, кроме этого золотистого кресла, широкой кровати и дубого стола, возле дверцев балкона. Ковер на полу и бледно-серые обои на стенах, с поистине небольшим светильником, размером с дулю – не берём в счёт. И грозный мужик, двигающийся ко мне, явно не приятный бонус в этом интерьере.

– Как ты меня бесишь, Ванхейм, лучше бы не убегала с клуба, тогда бы не пришлось применять меры и скрываться, причём, скрываю тебя, а не себя.

Он стал прямо перед кроватью, съедая моё тело своим холодным и уверенным взглядом.

– Приковал наручниками к кровати, головой ударился?

Он улыбнулся краем губ.

– Предосторожности.

– Боишься меня?

Он поставил колено на кровать. Затем другое, и оказался сидящим на мне, высвобождая от наручников. Так же быстро слезь, больно хватая за лодыжку и притягивая к себе. Зафиксировал мою голову в своей ладони, склонился к уху, нарочно громко причмокнув:

- Нет.

Я задёргалась, отворачивая голову куда угодно, только не в его глаза. Он издевался.

– Придурок, я же не знаю того, что отец мог творить, а уж тем более, зачем! Отпуст...что ты...! Помог...

Он захлопнул мне рот сухой ладонью, пахнущей, на удивление, водопадом и какими-то травами ровно в тот момент, когда я ощутила тугие верёвки у себя на руках.

– Не брыкайся.

Закинув меня на плечо, стал направляться прочь из странной комнаты, похожей на камеру. Местожительство у этого чувака довольно обширное. Два этажа. На первом: гостиная, прихожая, кухня, сад, одно лабораторное помещение. На втором: две спальни, ванная комната, библиотека. В подвале оружейная и алкомаркет. На заднем дворе игорный бизнес под звуками природы. На чердаке арсенал: верёвки, плети, трости, стрёмные шарики, пушистые игрушки, которые вряд-ли для детей.

Когда рум-тур был окончен, меня приковали к кухонному стулу, придвинули к большому столу со вкусностями и сели по левую сторону стола. Я закачала головой, подстать, дом хороший у тебя, но ты ему не подходишь. Облизывая губы, незаинтересованно задала вопрос:

- И зачем мне это показал?

– Ты временно пробудешь здесь до тех пор, пока, либо я не добьюсь с тобой сотрудничества, либо пока тебя не найдут.

Мужчина положил на цветное блюдце шоколадный кекс, сверху на него через кондитерский мешок процедил красного цвета сметану. Подтолкнул тарелку ко мне. Она остановилась ровно возле края стола. Я осматривала тарелку раздувая от негодование ноздри. Подняла глаза. Он понял мой надменный взгляд, наклонив голову вперёд.

- Это сочетание ест лишь один человек, - негромко произнесли мои губы. Я сглотнула вязкий ком в горле.

– И ты её непременно знаешь.

– Откуда знаешь, что это она? Может он?

Он на минуту задумался, потеряв свежесть взгляда, а потом вновь посерьёзнел.

– Может они?

Прикусила язык, незаметно стараясь развязывать свои руки с помощью ногтей.

- Они? – захлопала глазами, словно не понимаю о ком идёт речь.

– Всё верно, ты их обоих знаешь, - выдохнул он, откинувшись на спинку деревянного стульца.

“Проклятье!”

Ногтями получалось разве что ломать себе пальцы. Куда лучше получилось стаскивать верёвки силой трения и потения кожи.

– Что ты хочешь от меня-то?

– Виктория Ков – кто она по-твоему?

Моё лицо вытянулось, а губы на автомате пропели:

- Человек.

Но что-то внутри меня предательски забилось, закрутилось, во всю говоря:“ Ты ошибалась!” . И губы задрожали, а тело обмякло, когда Рэймонд произнёс:

- Не верно. Помимо того, что вы подруги с пелёнок, она бессмертная – одна из немногих, кому пророчили спасти и уничтожить миры одновременно, - он подошёл ко мне, слегка наклонив стул со мной вперёд. – Но о ней позже. В твоих интересах вывести меня на её потустороннего ухажёра.

Мужчина оттолкнулся от меня. Стул накренило вперёд. Я вцепилась в тарелку зубами и как дискету метнула на охотника перед тем, как стул окончательно опрокинулся. Ловким движением пальцев вытянула руки из оков, перекатившись назад. Перед глазами немножко поплыло, но это нисколько не помешало разглядеть, а точнее, попасть под прицел насмешливого взгляда.

– Ну выведу тебя на него, что дальше? Уничтожишь в последствии их обоих?

Мои ноги по инерции подняли меня, чтобы не казалась жалкой, оставаясь на коленях. Но меня не переставало сжирать чувство несправедливости по отношению к другим существам. Хоть и не верила в них. Практически не верю, но теоретически, совсем другое.

– У моей Академии на них большие планы. В наших рядах хватает разного рода людей- маги, шаманы, колдуньи, ведьмаки, провидецы. Но все они, так или иначе, пришли к нам с целью истребить опасность, которую видят в их лице.

Рэд говорил это с такой лёгкостью, с таким чувством, что может показаться, что охотник из него никакой и он вовсе не обязательно жесток. Но нет. Тот час он переменился, ступая ко мне. В его глазах читалась злость, выливающаяся за края, накрывая меня головой об стену. Я скатилась по стенке, придерживаясь за голову руками. Лязганье в ушах не смогло заткнуть речь ненасытного зверя:

– Ваш род всегда мешался у нас под ногами. Защищал, лелеял тех, кто живёт за границей между мирами, - топот ног остановился около меня. - И твой отец, ох, твой папочка такая крыса. Он знал что-то о ней и записывал это куда-то, но куда, я не знаю. Как думаешь, что скрывает твой настоящий папочка?

Он схватил двумя пальцами мой подбородок, силой поднимая на себя.

– Ты ведь знаешь, что приёмная в этой семье?

Я сосредоточилась на его чертах лица. Мои зубы заскрипели слишком громко, а после, по щекам беззвучно полились слёзы. Мои пальцы сбили его. Я ударила мужчину промеж ног, выбегая прочь из дома.

Бежала по зелёной траве открытого поля, яростно вытирая солёные дорожки от злополучных слёз. Солнце пекло глаза, ветер усиливался, сбивая движение. Нужно бежать, нужно уйти, но куда? Где мне будет безопасностно? Чёрта с два я буду сейчас перед тобой реветь и квякать, что жила с приёмными родителями! Справлюсь, как-нибудь справлюсь и обязательно разберусь. Нет верных доказательств его словам. Но отчего текут слёзы тогда?

Приближающийся свист насторожил меня. А в следующий момент острая боль пронзила правую ногу в районе икры. Но не упала, продолжая бежать, пока левая нога также не вышла из строя. Я повалилась на земь, повернула ноги в сторону, дотрагиваясь до стрел, Плюс, хотя бы не вовсю длинну вошло.

– Я тебя не отпускал.

Он натянул тетиву, целясь мне в голову и размеренно шагая навстречу. Я взвыла, запрокидывая голову к небу, не в силах выдернуть стрелы. Слёзы с новой волной хлынули из глазниц. Мир почти померк в их пелене, если бы не тень. Крылатая тень, ставшая стеной между моей гибелью. Крылья эти подобные двум секирам. Такие же острые и неестественные. Такое нельзя было поднять, а уж тем более управлять. Но этот кто-то с простотой поднимал и опускал свои нечеловеческие возможности. И голос его циничный был обращён к охотнику, который удивился не меньше меня от появления:

- Какие у тебя там планы на наших предводителей, умник?

Рэд не ответил. Снял со спины арбалет, заменяя лук. Мои глаза широко открылись при виде того, как новые стрелы блестели и переливались жёлтым цветом, устремляясь на крылатого. Не прошло и двух секунд, как эти стрелы с треском разломились пополам. Незнакомец вытянул руку вперёд перехватывая тугой канат, брошенный охотником. Кожа на руке незнакомца стала шипеть и слазить от соприкосновения с верёвкой. Тогда Рэймонд пустил в ход сети, но одного маха крыльев хватило, чтобы они разорвались. Верёвка повторила судьбу сети.

– Да ладно вам! Я и продумать не мог, что с тобой так просто будет вызвать бессмертного! – радостно закричал охотник, стреляя в меня из арбалета.

Кто бы мог подумать, что я только что умерла морально. И закричала оттого, что одна стрела прошла насквозь чужого крыла, другая – сквозь живот, а третья – осталась в ладонях спасителя. Он посмотрел на меня, а я на него. Изумрудные радужки зажглись и тут же погасли, сменяясь на миндальный. В голову вбежала фраза, произнесённая тонким и совсем трудно распознаваемым голосом:

« Вольтер, справа от вас стремительно приближается стая охотников с волками.»

- Вольтер...- прошептала онемевшими губами, теряя сознание от жгучий боли.

Момент 3

Ложе. Моё тело вновь очутилось под тёплым одеялом и адски ныло. Но эту неприятную муку заполонили тихие сопения со стороны. Бок о бок со мной, взвалив голову на своё мощное плечо, мирно дремал приятной внешности мужчина. Солнечные лучи ласкали его хищные черты. Овальное лицо, пухлые, потрескавшиеся губы, острые скулы, пышные ресницы и выступающие вены на веках. Русые волосы. И татуировки. На шеи, руках присутствовали витиеватые узоры, играя какой-то сюжет, известный самому владельцу.

Я невольно улыбнулась тому, какой же он сейчас нежный, чопорный, вальяжный, великодушный. И нельзя отрицать то, что в нём присутствует извечный лидер и верткая лиса. Любопытная моя ладонь потянулась к его лицу, обводя гладкий контур щёк. Мою кисть шибко обхватила чужая ладонь. Я вздрогнула, встречая бездну в карих глазах.

– Как ты?

Устало прошептал, убирая мою руку на место.

– Печёт, но всё лучше, чем лишиться их полностью. Ты подставил своё плечо, защищая мою человеческую жизнёнку, что могу сделать для тебя?

Под пристальный взгляд, говорила с предыханием.

– Ты голодная, поешь.

Игнорируя вопрос, он поставил передо мной поднос с угощениями и ухмыльнулся, вставая в полный рост. Я удержала его за большой палец на руке.

– Спасибо.

Он лишь коротко кивнул, покидая меня.

Прежде чем приступать к яствам, заинтересованно огляделась, слишком не зацикливаясь на произошедших событиях. Односпальная бардовая кровать из ситца; большие панорамные окна слева от кровати, ведь справа глухая стена. Малиновые обои, сиреневые шторы и занавески, красный натяжной потолок и дверь из кровавого хрустального камня. Горшки с яркими цветами по углам комнаты делали её просторней и светлей. И все виды этих растений хорошо знаю. Пол был покрыт идеальной алой глазурью. Большое разнообразие пустых холстов и два мольберта скучали между левым и правым углом прямо от кровати. Стена справа от кровати увешана полками со множеством ветхих книг, подвесок, амулетов, талисманов и колбами с разноцветными жидкостями. В них возможен яд. Один тёмно-коричневый шкаф портил гармонию чистоты. Своим видом он буквально призывал заглянуть внутрь. Эта комната...она словно нереальная, будто тут что-то не так, неспокойно мне.

Закончив осмотр, накинулась на еду, забывая, что нахожусь в гостях. Но голод был неутолим, а силы ещё необходимы. Когда с едой покончила, наевшись вдоволь, поднос оставила на прикроватной тумбочке, мысленно благодаря за такое количество вкусняшек. Решившись хоть немного подняться, тут же заныла от судорог, схвативших мои ноги. Да, стала ими на пол, да, они двигались, но совсем не по моей просьбе. Обе икры сильно замотаны бинтами и с внутренней стороны они пропитались кровью, образуя пятно. Я потёрла переднюю часть ноги, закусывая губы от неприятных ощущений. Мне определенно нужна помощь.

– Вольтер! - завопила, не рассчитав громкость звука. Ударила себя по губам, констатируя в голове, что могла бы и потише орать. Он не отозвался. Шорох за порогом спальни прекратился. Послышался отборный мат, тяжёлые шаги устремились в сторону этой комнаты. Я съёжилась, еле-еле убирая ноги на кровать, и подтягивая одеяло к подбородку. По коже забегали мурашки в предвкушении новых знакомств, по крайней мере, надеюсь на хорошие.

« Только бы не мужик, только бы не мужик.»

Как ураган в спальню влетел двухметровый...мужик! Дымчато-синие радужки, как вода в Бермудском треугольнике, с долей хитринки, поглотили меня. Черты лица имеют свойства расположить к себе. Я, как мелкий ребёнок, совершенно забыв о том, что давно им не являюсь, пропищала, вытаращив глаза:

- Ты кто?!

Он удивлённо вскинул бровь, будто должна была понять кто он таков, и глубоким, пробирающим до дрожи тоном ответил:

– Ты и правда не помнишь меня?

– Я звала Вольтера, а не тебя!

Следом за ним на пороге появился сам Вольтер. Оценив мои круглые глаза и дьявольскую фигуру незнакомого гостя, он сказал:

– Уйди, ты её пугаешь.

- Вика намного бесстрашнее тебя,- недовольно поджал губы незнакомец, выходя прочь, напоследок скользнув по мне оценивающими глазами.

«Конечно она бесстрашнее меня, повидала-то, небось, твоих таких появлений не мало!»

Отбросив одеяло, привстала, недоуменно глядя на подошедшего Вольтера. Он поднял меня на руки, ступая за порог комнаты. Я свои руки держала при себе, не держась ими, но прильнув телом.

– В стрелах был яд королевской кобры, скреплённый человеческим заклинанием. Это соединение трудно вывести из организма человека, и оно почти тебя убило, - мужчина говорил спокойно, изредка бросая на меня взгляды.

Мы вышли на лестничную площадку, укрытую белым ковром. Лаковые перила переливались в золотых лучах солнца. Вольтер подошёл к ограждению, чтобы посмотрела на внизу стоящих. Я встрепенулись, а горло пересохло. Пришлось протереть глаза ладошками, дабы убедиться тому, что они не лгут. К глазами стала подступать влага, и я щепетильно выкрикнула имя, царапая ногтями плечи своего спасителя:

- Вика! Вика!

Девушка с длинными русыми волосами подняла на меня свои кофейные радужки, сдержано улыбнувшись краем губ. Из-под её губы еле заметно показался клык. Тот самый двухметровый титан, всё таки сошедший с обложки журнала, кисло посмотрел наверх. Вольтер стремительно спустился по ступенькам вниз холла и аккуратно усадил на шераховатый диван. Девушка поспешила ко мне. Её красный плащ позади с шорохом следовал по полу, звенели пряжки и ремни, которые украшали боевой костюм цвета стали. Она присела на корточки, пальцами дотрагиваясь до моих икр. По ногами прошёлся ряд покалываний. Я неотрывно смотрела на неё стеклянными зрачками. С женских пальцев срывались мелкие белые линии, похожие на летающую краску.

– Это магия, Курамында, - мягко зашелестел её баритон, заставляя окутаться в воспоминаниях...

« - Будь здорова, уверенна и прекрасна. Расцветай своим ночным фиалкам, всё плохое, произнесенное в твой адрес, вернётся им бумерангом. Если нет, зови меня, самолично запущу, - весело произнесла я, поднимая бокал, полный персикового сока вверх.

Курапатка от удивления поперхнулась и пронзила меня взглядом, полным всех её философских рассуждений. Она явно не ждала от меня какого-нибудь тоста, ведь говорить их категорически не умела. Или глупо шутила. Все за столом захлопали в ладоши, когда именинница подорвавшись с кресла, бросилась меня обнимать. Содержимое бокала пролилось на пол, но она не обратила на это ни малейшего внимания, стаскивая в объятиях.

– Я всегда буду за тебя горой, пусть и цена этому может быть высока...»

 

- Алина, ты с нами? - немного встревоженный голос вернул в настоящий момент. Я открыла веки, жмурясь от колоритного света вокруг. Но фигура девушки заслонила свет.

– Ты всегда была не человеком?

Казалось, мой вопрос она ожидала, с холодной готовностью ответив на него:

- До определённого момента.

Я встала, почувствовав кровь и силу в своих ногах. Виктория на голову выше меня, но это не помешало мне раскрыть руки, чтобы заключить девушку в душевные объятья. Она робко протянула руки в ответ, потеряв былую мягкость, уют и любовь, которые завсегда присутствовали в её движениях. Она первая отодвинулась от меня, на что я обескураженно фыркнула, заглядывая в её пустые, ничего не выражающие глазницы.

– Кто ты теперь? Помнишь, как говорила, что будешь за меня горой? - просопела я, разводя руками. Девушка кивнула, строго отвечая:

- Я бессмертная – это всё, что необходимо тебе знать обо мне, подруга, - мужчина позади неё довольно ухмыльнулся, присаживаясь во главе круглого стола, расположенного в центре гостиной. Его примеру последовала Вика и Вольтер, сев по обе стороны от него. Их походки говорили об усталости и напряжении, что они переживали. Я осталась стоять на месте, пристальнее рассматривая каждого из них.

– Пожалуй, постою.

– Ты тоже не совсем простая, - подала голос Вика, тарабаня пальцами о столешницу. Я опешила, мотанув головой.

– Видишь ли, род Ванхеймов может развидеть в нас людей и узрить истинную сущность, - величаво поднял голову во главе сидящий, продолжая говорить мурчащим голосом, неотрывая алмазы от меня. – Тех крыльев, которые видела на Вольтере – не было. Их видела лишь ты, для окружающих он был обычным, и для охотников в том числе.

Несмело усевшись на место, где и сидела, ожидала их дальнейших иносказаний, заламывая пальцы.

– И если сейчас попробуешь сконцентрироваться на нас, сможешь различить личину каждого, - закинув руку на спинку дивана, сверкнул глазами спаситель.

Закусила щёку, начиная паниковать. Сказать, что мне было чертовски боязливо, – ничего не сказать.

– Не бойся, мы же всё таки не убивать пришли, - засмеялась подруга бархатистым смехом. Я, поддавшись порыву, не смутившись слов, улыбнулась ей в ответ, но тут же сжала губы в плотную линию. Шесть пар глаз выжидающе уставились на мою персону, ещё больше заставляя сконфужиться.

Собрав волю в кулак, размеренно вдохнула и выдохнула, ощутив прилив чего-то весьма мощного в голове.

По обе стороны баррикад.
 
Part two.
 
Момент 4

Pov autor

После того, как Алина вкусила возможность своего человеческого рода в её глазах застыл истинный ужас и восхищение в одночасье.

Некогда её человеческая подруга детства предстала перед ней беловласой девой, с цветам глаз, который менялся в разные промежутки по её велению. Острые скулы, немыслимой длины ногти, два метра рост – не все прелести её образа. Крылья у Вики были, да. Одно – ажурное и агатового цвета, словно сетка, другое – у основания покрытое златозарной рябью, а к концам идеально снежное и атласное. К сожалению, сетчатое крыло являлось заменой её потерянному, чтобы проще балансировать в воздухе. Как только речь заходило про потерю, хозяйка резко переводила тему, наотрез отказываясь вспоминать о нём. Её голос уже не был столь ласков слуху Алины, с рычащими нотами.

В центре восседающего Дамира она и впрямь не узнала. А ведь переживая дежавю, она различила в нём тренера своей подруги.Человеческие голубые глаза, пряная улыбка и статная фигура. Манеры, дисциплинированность и желание помочь девочке, которая охотно пошла навстречу. И что в итоге? Сейчас его настоящая личина оказалась не сравнимой с прошлой: забористые рога, заострённые уши, смуглая кожа, могучие белоснежные крылья, ровно державшиеся на спине и горизонтальные зрачки на синих глазницах. Ему за тысячу, а ей где-то за пятьсот лет. Всего-то. Ведь время в других мирах вершенно розница с нашим. Сотни лет там – щелчёк пальцев, переходящий у нас в несколько лет. Узнав о том, что между этими двумя бессмертными есть явная химия, Ванхейм начало едко шутить о том, кто бы мог подумать, что тренер и девочка явятся потусторонними, да ещё и правящими всеми мирами. Они оба умолчали о восхождении к такому виду трона, заметив, что это стоило им на самом деле очень многого...и дорогого в том числе.

Вольтер принадлежит к той же расе существ, что и Дамир, поэтому его вид отличался только мелкими рогами, топористыми крыльями и странной меткой на левом плече. Правда ему было немного больше, чем Дамириану.

Окончательно расслабившись в присутствии потусторонних, молодая девушка присела к ним за стол. Они увлечённо беседовали, смеялись и подначивали друг друга. В процессе беседы охотница узнала, что существует три мира: потусторонний, человеческий и теневой. Постоянные взгляды со стороны Вольтера вынуждали Алину изрядно волноваться, но она скрывало это. Узнав ближе своих знакомых и удостоверившись, что они не несут опасности, девушку били главные вопросы, на которые ей незамедлительно дали ответы под конец.

Pov she

– Не просто же так спустился с небес, - хохотнул Дамир, залпом осушив стакан с бурбоном. Виктория ударила его под столом.

– Благодаря кому тебя туда занесло, даймонс?

Он привстал, с грохотом ставя кружку:

- Проще: друг без друга тусили бы в Аду или Небытие, - театрально поклонившись, он размашистыми шагами вышел с дома на вечерний двор. Вика упорхнула за ним, бормоча что-то на другом языке. И вот, мы остались наедине. Я неспеша потягивала молочный коктейль, подбирая слова для разговора, смотря на ночное небо, проявляющееся сквозь стеклянные дверцы за которыми скрылась пара.

- Почему не заговорила об отце и своих преследователях?

Я перевела взгляд на него.

– Вы так искренне и добродушно общались, что не хотелось нарушить атмосферу, - пояснила, пожимая плечами. По ногам пронёсся сквозняк, охватывая всё тело. Вольтер заметил лёгкое подрагивание, жестом пальцев накрывая меня махровым пледом.

– Твоего отца звали Чарльз Ванхейм, мать – Дарлин Лойз. Помимо тебя у них родилось ещё трое детей, которых в последствии Чарльз сам и убил, сразу после рождения Виктории, то есть после наступления синего часа. Есть предположение, что в них текла кровь теневиков - людей, являющимися основными хранителями порядка между мирами. А как знают все, твой отец выделялся среди вас – отнимал жизни у каждого, в котором видел созревающего бессмертного, - мужчина остановился, гипнотизируя своим глазами, выискивая в моём лице понимание. - Позднее, его отравила жена, прознав о том, что для их семьи есть угроза из-за Чарльза. Но перед этим, он вызвал охотников, чтоб они упекли её за решётку просто так. В смерти детей и мужа обвинили Дарлин и отдали на растерзание исполинской птице Рух, словившую по чистой случайности. Впоследствии времени, тебя нашла замужняя пара смертных на подоконнике своего окна. Ты мирно спала и посасывала соску. А охотятся на тебя не только из-за тайн отца.

– Дружба с бессмертными и дар, естественно, - понуро повела голову в бок, допив содержимое своего стакана.

Леденящий холод проник в дом так, что со рта шёл пар. Лампочки с резким хлопком лопнули. Стало темно. На фоне различалась тотальная тишина, а чуть погодя, оглушительный взрыв. Стена искр озарила задний двор из-за чего я подлетела, задев край стола и опрокинув близ стоящие приборы. Контуры в полутьме стали различимы. Вольтер ухватил меня за плечи, останавливая. Подобно ядовитой лозе, витиеватые фиолетовые прожилки оцепили весь дом, отсекая побег. Силовое поле. Я различила за куполом обоих бессмертных, бежавших к нам. С пальцев девушки вырвалась магическая лента, впитываясь в лозу и расщепляя её.

– Академии здесь, - взревела Вика, зажигая в ладони белое пламя, осветившее её перекошенное от злости лицо.

– И один предатель, - насмешливо осведомил даймонс.

Несколько секунд троица переговаривалась между собой глазами. Дамир схватила бессмертную за горло до лёгкой красноты, скорее не смертельно, а властно, как бы давая своим словам ещё большей смысловой нагрузки:

– Не подставляй себя под удар, - а потом Вика до крови вцепилась мне под руку, стремглав уводя из дома.

– И что теперь?! – крикнула, но мой крик растворился в ещё одном взрыве. Впереди виднелся громосткий лес, подсвечиваемый Луной.

– Теперь...

Договорить она не успела. Резко остановилась, порывисто отодвинула меня за спину, заговорив на чужом языке:

– Tu quis ees? In foedere cum venatores?*

– Ego sum paenitet, paenitet.*

Из тени выступила рыжоволосая женщина средних лет. Она кинула на Викторию грешный и сочувствующий взгляд, мол, говоря, что так вышло, тут же обратившись в недозмею на четырех лапах. Не долго думая, кинулась на нас. Я отшатулась, когда Вика пропала вместе со змеем куда-то. Вынув с под обуви короткий кинжал, обернулась назад. Дом полыхала так, словно сделан из соломы и палок. Огонь вздрагивал и поднимался выше, отбдавая жаром даже сюда. Пространство вокруг начало искажаться и сужаться. Из него метнулась Вика! Она повалила меня на землю, смотря обезумевшими глазами. Краем глаза на её левом запастья выделились две кровоточащие ранки от укуса. Что-то внутри неё боролось с этим аномальным поведением, но я не могла даже шевелиться. Тогда её когтистая рука сверкнула на свету, входя мне в правое плечо и делая надрез до самой кисти. Мой крик перемешался с кашлем из-за сухого воздуха. Свист, и Вики отлетает от меня, врезаясь в ствол ближайшего дуба. Поворачивая голову влево, лицезрею Рэймонда.

– Недолго песенка играла, недолго фраер танцевал.

Tu quis ees? In foedere cum venatores?* – «Кто ты? В союзе с охотниками?»

Ego sum paenitet, paenitet.* – «Мне очень жаль, очень жаль.»

Момент 5

Pov autor

«Три, два, раз.»

У неё в голове не переставал биться этот счёт даже тогда, когда она юркнула за кусты и спустилась вниз. Зажимала рану тряпкой красными от крови руками и задержала дыхание, услышав звук, подобный точению большого ножа. Нет, хождение женских каблуков по наточенному большому ножу. Едкое, двойственное и приторное звучание дребежжит в ушах, управляя телом.

 

- С ней всё будет в порядке, – девушка закусила щёку. – Ублюдки!

И она рванула со всех ног в самую гущу лесного лабиринта, попутно сплевывая нескончаемую кровь. Ноги подгинались и были ватными. Тишину леса прорезал грубый голос из неоткуда, заставляя Алину схватиться за ствол ближайшего дуба и плавно крутиться вокруг него:

- Я пошутил. Ты не верила мне.

 

– Мне не смешно, перестань! Что было в той жидкости, которую влил мне в глотку?

Мужские руки обхватили тонкую девичью талию и прижали к жёсткой каре дерева.

- Осколки стекла, - мужчина провёл пальцами по её шее, чуть надавливая. С её губ слетел больной вскрик.

- Отпусти, ты...

Мужчина закрыл ей рот рукой и сильнее впечатал в ствол дерева. Рядом с ними застучали каблуки, словно идущие по плитке, а не по траве.

- Закройся.

Девушка перепуганно схватилась пальцами за широкую ладонь и зажмурилась, когда сверху неё воткнулось остриё ножа и через секунду дерево было разрубано на двое.

 

- Гуляешь по лезвию. Она уже не твоя подруга. И помни – ты охотник, а не жертва.

Мужчина перевернул девушку, закрывая собой от града осколков. Она оттолкнулась от него и галопом понеслась в сторону восходящего солнца, минуя невидимые глазу стены лабиринта. Обернувшись на последок, она запомнила прикованный к себе жёсткий взгляд мужчины. И высокую девушку с белоснежными волосами, которая смотрела ей вслед скорее безотраднымии глазами, а не теми, которые возжелали бы убить. И взгляд этой девушки заставил сжаться сердце от подступающей рези.

 

« Это так действует яд змееподобной на неё?» - размышляла охотница, медленно сбавляя скорость, так как земля под ногами заметно завибрировала и эта рябь поднялась на невидимую преграду в которую уткнулась охотница. Оно одсвечивалось, как только рука проводила по поверхности.

«Куда бежать? Здесь, среди глухого ночного леса, объятого едва видимыми стенками, я отличное блюдо для бессмертной.»

Блукая по заросшим дорожкам, она улавливала малейший шорох. Ветер истошно завывал, покачивая верхушки высоких деревьев, забирался под одежду. Луна страшно поблёскивала сверху. Лабиринт всё не кончался, уходя глубже в заросли, лишая надежды. Нежданно-негаданно, вдали показался пьедестал в фиолетовом свечении и лежащий на нём свёрнутый обёрток бумаги. Восторженно хлопнув в ладоши, дева рванула по направлению к бумаге. Схватив золотой свиток, она развернула его и поняла, что перед ней образец карты. Он вторил этому лесу и подсвечивал абсолютно весь лабиринт. Непроизвольно коснувшись линии на карте, она исчезла оттуда и вскоре, послышался звук разрыва. Девушка нервно огляделась, заметив, что вдалеке остался шлейф от стены, которая пропала. Ещё пару раз пройдясь пальцами по щитам на карте она убедилась – карта реагировала и убирала всё не только с пергамента. Не успев нарадоваться находке, мимо неё тут же проскочило остриё меча, вынуждая запрокинуть голову назад. Справа нарисовался силует беловолосой, плащ которой угрожающе развевался на ветру. Её глаза бушевали в агонии белого цвета. Они несколько секунд смотрели неотрывно друг на друга, изучая. Ветер затих. В ушах зазвенела гробовая тишина. Алина заробела, свиток в её руках смялся одним нервным тиском. Виктория напротив оскалилась, сжимая кулаки до побеления костяшек. Но глаза...её глаза кричали о том, что она не может причинять боль. Она старается, рвётся преодолеть то специфическое воздействие. эта жидкость дурно влияет на любого потустороннего, полностью затуманивая разум, и чей голос первей окажется у чужого в голове, сей и будет управлять им. Таких змей, способных обратить бессмертных в контролируемое оружие, осталось катастрофически мало.

Безмолвие и безмятежность поглощали до тех пор, покамест со стороны Виктории не начала приближаться орда охотников с оружием и факелами, горящими синим пламенем. Послышался краткий и издевательский смешок от Рэймонда, вышедшего вперёд. Он провёл пальцами по лицу Вики, убирая выпавшие пряди за ухо, как какой-то игрушке.

– Плюс один в нашу пользу.

– Я осталась жива лишь по той причине, что человек! Нет здесь никаких тайн! - не выдержав, повысила голос девушка.

Охотник долго молчал, правильно высчитуя, что ответить.

– Верю. Но у твоего отца есть дневник, который имеет ценность для меня.

– Я жила всё время в семье не родной и для меня это неподдаётся осмыслению. Мне больно. Но дневник? Ты серьезно считаешь, что знаю где он вообще находится?

- К тебе залезут в голову, тем самым непосредственно выбираясь в прошлые образы. Это не больно, обещаю.

Ванхейм скривило.

– Плевала на твои обещания! Отпусти мою сестру, меня и разойдёмся тихо-мирно. Забудете обо мне, я о вас.

Он раскатисто рассмеялся, сбитый с толку её наивностью.

– К сожалению, нет, - махнув рукой по воздуху, он без колебаний дал команду на атаку.

Но не успели люди сдвинуться со склона, как с неба донёсся глухой рык сдерживаемой силы и прямо перед охотницей приземлился Дамириан, оттопыривая крылья во всю ширь. Они в течение продолжительного времени изнуряюще обменивались колкими комментариями, среди которых проскользнула фраза, не иначе, как взбесившая мужчину;

«Я знаю, что именно ты по наводкам теневиков истреблял охотников. И среди них были мои сёстры.»

Человеческие жизни ничего не стоят – очередной раз доказывает Дамириан, тенью, метко и невежливо перерезав каждого не к месту пришедшего. Стены лабиринта содрогаются и светятся, но тут же тухнут, мешая массивным крыльям полностью раскрываться, сковывая полёт. Алина стирает границы, позволяя стенам рухнуть. Пристроившись по правую руку от охотницы, Вольтер озлобленно осматривает живого Рэда, филигранно касаясь кровоточащей раны на руке у Ванхейм, тёплыми подушечками распространяя по клеткам процесс самоисцеления.

Больше не мешкаясь, бессмертная образует увесистую косу и вгоняет остриё в грудную клетку Рэймонда.

- Увидимся в Небытие, пиакулум.

Момент 6

- Дневник Чарльза у меня, но что там, к счастью, мы не узнаем, ведь он обратился в прах, только коснулась моя ладонь переплёта, - ликовал даймонс, обвивавший руками целую и здоровую Торию, мило прижимающуюся к его широкой груди. Внешне она предпочла остаться оледеневшей и непроницаемой, но в душе так же, как и все, облегчённо дышала, стоя здесь, на краю обрыва.

– Всё могло бы сложиться иначе, но теперь уже поздно, - осипшим тенором заговорил второй мужчина, присев на траву рядом с Курамындой. Она бессильно опустила голову на его плечо, задумчиво глядя на горизонт, который озаряется синими огнями. – Теперь ты глава единственной Академии на всём Северном полушарии, неповторимая Ванхейм с уникальным даром.

– Да, и для этого пришлось морать руки, чтобы убрать неугодных, - безропотно проговорила Алина, косясь на подругу. Та, ощутив взгляд, ответила на него вежливой и виноватой улыбкой, намекая, что наступят времена, когда её преступления станут непростительными. Охотница замотала головой, говоря ей, чтобы она не брала на свой счёт. Алина собиралась ещё что-то сказать или спросить, но увидев отличающийся солидными намерениями взгляд Дамира, брошенный на неё, тут же спряталась за фигурой Вольтера.

– И что теперь?

– Теперь мы можем уйти восвояси.

Эффект Каален
 
Part three
 
Момент 7
 
«Концу не свойственно начало,
 
Началу свойственен конец.
 
Но что, если всё то – обманы,
 
Так необходимые нам с вами?»

Хворост, чабрец, медикаменты, уколы. Капельница, свет, крики и стоны. Девушка выла и выкрикивала неразборчивую плеть рассказов за которыми не успеваешь следить или вникать в суть. Её били панические атаки, нерегулярное дыхание и повышенная агрессивность. Недоедала, стремительно теряя вес. Она подняла весь госпиталь на уши. Врачи привязывали её к койке ремнями, успокаивали, суетились.

Прошло достаточно времени для того, чтобы девушка пришла в сознание. Она выслушивала бредовые истории от медиков. Но стоило переступил Рэймонду порог палаты, как Алина поняла всё то, что казалось баснословным: в её крови нашли амфетамин в непозволительно больших дозах, и именно это повлекло за собой предыдущие события.

Но ведь никто не отменял существование потустороннего и то, что оно не могло не вмешаться в человеческую жизнь, верно?