Руслан Дубровский

Эшшат

Опустошающая страны и земли болезнь, страшное бедствие, поглощающее все на своем пути, постигло и мою древнюю, прекрасную страну, из-за чего выжившие вынуждены были отправиться в великое странствие, в поисках нового дома.

В следствии голода, боевых столкновений и встреч с мором, преследовавших наш народ все эти трудные годы, мы стали лишь группой из пары сотен человек, небольшим кочевым отрядом, отчаянно сражавшимся за жизнь с болезнью и вражески настроенными чужаками.

Я был кровью и плотью сыном жреческой касты. Мой отец, его отец, отец его отца, и так до стародавних времен, все они были жрецами и следовали долгу сохранения знаний и духовной чистоты нашего народа. Мои родители погибли во время одного из столкновений с пустынными дикарями, и обязанность нести мудрость и статус нашего рода легла на меня.

В скитаниях святой миссией нашей касты была защита реликвий. Младшие жрецы переносили их на огромных паланкинах.

Мы уже десяток дней шли по изъеденной хворью пустоши, изредка встречая заброшенные скелеты пустых человеческих зданий.

Стоял невыносимый зной, высушивающий из людей и скота остатки жизни. Наши оракулы совершали обряды у символа бога, покровительствовавшего скитальцам, но он уже давно перестал подавать какие-либо знаки. Нам оставалось лишь бесцельно бродить по неизвестным краям в надежде на удачу и благосклонность наших богов и идолов.

В тот день я, с другими молодыми мужчинами моей касты, посреди длинной вереницы из людей и обозов, нес паланкин с богиней-воительницей. Щитом и копьем нашего народа, как гласила легенда.

 

Мой сосед, державший паланкин возле меня, указал мне и остальным участникам процессии, на запад. Надвигалась пыльная буря.

Через пару мгновений, из паланкина впереди нас, своим жутким воем возопил идол-ясновидец.

Это значило только одно, вместе с бурей на нас неслись джинны. Мы встречались с ними и раньше, но тогда они настигали нас слишком стремительно, не оставив времени на подготовку. После мига замешательства, один из нас, молодых жрецов, переносивших реликвии, побежал к старейшинам в самое начало вереницы для получения указаний. Не успел он вернуться, как между нами и надвигающейся бурей, в паре десятков метров от нас, стало около полусотни человек из касты воинов, с копьями и щитами, с дубинами и топорами, с ножами и кинжалами, со всем, что могло убить либо дать защиту. Нам велено было опустить паланкины на землю и стать позади воинов, быть второй линией, для защиты старших жрецов и реликвий. Бойцы мы были так себе, да и из оружия у нас были в лучшем случае ножи.

Женщины не из жреческой касты, дети, старики и скот были укрыты в укрепленных шатрах и обозах позади нас. Скот, который не успели укрыть, пришлось умертвить. Жрецы и жрицы копошились возле реликвий и идолов, молясь, прося совет и читая заклятия на мертвом языке. Идол-ясновидец не останавливал свой устрашающий вой.

Наконец, одному из жрецов удалось стихами и песнями добиться покровительства бога защитника, и вокруг нас образовалась аура оберега. Чистая энергия святости, что должна была сберечь нас хотя бы от части моровой пыли. Другой жрец смог приготовить святой огонь, который должен был разить из медных труб порождений скверны.

Все, кто мог себе позволить, закрыли свои лица кожаными масками со стеклянными окулярами, а тела плотной тканью. Нельзя было пропускать зараженную пыль и песок к себе на тело, ни в ком случае. Но если это происходило, то болезнь читала тебя, всю твою суть, и копировала тебя, создавая рядом с тобой твою копию, джинна, обладающего нечеловеческой силой, бездушного и безмозглого, из липкой неестественной ткани, ведомого лишь желанием поглотить и уничтожить. Так же хворь поступала со всем живым, ползающим или летающим, растительным или животным. Эти мерзкие богам бездушные порождения болезни, с липкими фальшивыми телами обычно жили всего несколько дней, они уничтожали свои прототипы лишь для того, чтобы снова стать пылью и снова поглотить свою новую жертву, когда она окажется рядом. Целые империи, заметаемые моровыми ветрами, разрушались и уходили в забвение превращаясь в пустошь.

Буря приближалась, ураганные завывания ветра звучали все ближе, небосклон со стороны запада все больше накрывала пелена песчаного тумана, вой идола-ясновидца превратился в монотонный пронзительный гул. Через пару мгновений песчаная буря и вовсе поглотила все вокруг, затмив все ясное небо. Аура оберега сколько могла, защищала нас от напора проклятой пыли. В прозрачные стены священной ауры врезались мерзкие джинны, можно было видеть, как бесформенные серые липкие частички скверны размазывались об стены священной ауры, и сгорали в ней, словно насекомые в пожаре.

Среди всех нас стояло гнетущее молчание, в воздухе витало чувство неподдельного страха.

Все стремительнее бились о стенки ауры порождения болезни. В одно мгновение они прорвались и ужасающим всепоглощающим напором смяли пространство внутри ауры. Мало кто смог устоять на ногах.

Среди мутной пелены из пыли и песка я мог разглядеть силуэты дерущихся фигур. Ясно были видны синие огни священной энергии, разящие пыльных чудовищ из медных труб под громкий хор жрецов, меня поразила мощь и святость этого оружия.

Впереди стали слышаться вопли боли. Еще через мгновение с огромной скоростью десятки джиннов понеслись на нас сквозь пыль. Их кожа поблескивала неестественным склизкими бликами.

Эти монстры рвали нас на части. В нескольких метрах от меня одного из жрецов начал поглощать джинн. Я побежал на него со своим кинжалом, после чего в секунду был отброшен сильнейшим ударом почти на десять шагов.

Твари прорвали нашу линию и взялись за старших жрецов, а потом и за спрятавшихся детей, стариков и женщин. То тут, то там из пыли возникали человеческие моровые копии, которые тут же бросались на свои прообразы.

Отброшенный чудовищем, я очутился возле паланкина, который до этого нес. Смотря на то, как эти мерзкие существа разрывают и поглощают моих собратьев, мое сердце наполнилось отчаянием и ужасом. Я залез внутрь этого огромного паланкина, ища убежища и спасения. Был совершен страшный грех, право заходить внутрь имели только старшие, но я был в отчаянии, моей единственной мыслью было спасение собственной жизни.

Передо мной предстала великая богиня-воительница на своем медном троне, спящая Эшшат. Она была обвита различными трубками и шлангами из неизвестных мне материалов, некоторые из этих шлангов впивались в ее могучее тело, некоторые уходили вниз, в текучую серую субстанцию, в которой повязла Эшшат. Я поразился тогда ее внушительному размеру, и ее золотой узорчатой броне, которая еще не успела тогда потерять свой блеск и великолепие.

Снаружи паланкина слышались крики и вопли, вперемешку с воем ветра и завываниями идола-ясновидца.

Я думал, что скоро придет и мой час. Но, со всей своей истовой верой я начал молить Эшшат. Я вспомнил те молитвы, которым учила меня мать, и начал их все пересказывать. Энну Эшша мат т'си, Эну Эшша мат т'си, повторял я. Богиня оставалась все такой же спящей, молчаливой и неподвижной.

Потом я услышал приближающиеся шаги снаружи. Я прижался к Эшшат и начал рыдать. Дрожащими руками я выставил свой кинжал перед собой. Через секунду создание открыло дверь, и показало свое уродливое обличие. С виду это был человек, со склизкими сероватыми волосами и кожей, но своей мимикой, взглядом, выражением лица это существо вызывало подсознательный страх. Его лицо было мертвым, словно у маски, куклы или трупа. Словно у твари, которая пыталась притвориться человеком. Когда существо увидело меня, на его лице появилась жуткая гримаса, кажется оно пыталось изобразить радость.

Но случилось чудо из чудес. Богиня-воительница, щит и меч моего народа, святая Эшшат, она проснулась! Ее глаза воссияли таинственным зеленым пламенем, серая жидкость запульсировала по бесчисленным клапанам и трубам, чтобы напитать ее могучее тело. Тело пришло в движение, тяжело и глубоко, но она начала дышать. Увидев моровую тварь она с остервенением пронзительно завопила.

Тем временем тварь одним рывком добралась до меня и пыталась схватиться за голову, но оторвала лишь мою кожаную маску. Богиня в одно мгновение раздавила существу череп.

Чудовище распалось на мелкие частички серой грязи. Некоторые из них попали на меня. Это означало только то, что скоро я увижу свою моровую копию, которая попытается меня поглотить. Прежде чем это случилось, лоно богини разверзлось, и из его внутренности меня захватили черные щупальца, потащив внутрь, обматывая мое тело все сильнее. В лоне я заметил страшное – внутренности богини удивительно напоминали субстанцией то, из чего состоят джинны, но кроме этого там было множество различных пульсирующих органов, трубок, серой и черной слизи, а также стальных инструментов с различными знаками и огоньками, назначения которых я не понимал. Я думал, что мне конец, что богиня сожрет меня, но, когда я оказался внутри, я словно снова погрузился в лоно родной матери. Такое спокойствие и безмятежность обволокли меня, даже несмотря на то, что в мое тело впились эти странные трубки, и моя кожа начала срастаться в одно полотно с тканью богини и покрываться пленкой. Лоно заперлось и начало наполняться жидкостью. Она ничем не пахла, но это была не вода, она была слишком плотная, но при этом в ней было так легко и приятно, словно в невесомости.

Я начал терять сознание, погружаться в мутный омут сна. На мгновение я ощутил, как стал един своим разумом с богиней, мне показалось, что я почувствовал в ее душе раздражение, отвращение, обиду, ненависть и бессилие. То, что обычно испытывают рабы.

Потом я вовсе потерял сознание и увидел дивный сон из сотни смутных образов. Я плыл в облаках безмятежности и блаженства. Я словно проспал тысячу лет.

Я не знаю сколько дней я пробыл в таком состоянии, но все закончилось, когда богиня выплюнула меня из своего лона на раскаленный песок дневной пустоши и устало склонилась надомной.

Приходя в себя после этого долгого сна я, сначала, прикрывал глаза от бьющего в них солнечного света, потом я стал оглядываться вокруг. Стоял ясный безветренный день, солнце располагалось еще достаточно низко. Вокруг царила мирная тишина. Потом я начал вглядываться подробнее. Увиденное чуть не заставило меня извергнуть содержание моего желудка наружу. То тут, то там виднелись человеческие и животные тела, покромсанные, разворованные на куски и частично поглощенные. Многие паланкины, обозы и шатры были сломаны и выпотрошены, то ли джиннами, то ли свирепой бурей. Окружение было чем-то средним между полем боя и свалкой. Но не было никаких признаков болезни. И, не смотря на весь окружающий кошмар и потерянных соплеменников, я, в каком-то смысле, радовался. Радовался, что остался жив, что мне ничего не угрожало, что я спасся.

Я решил осмотреть ближайший труп. Встав и отряхнувшись, я направился к нему. Стоило сделать мне только шаг, как Эшшат, галопом, на четвереньках, побежала в его сторону и оказалась возле него. Она разверзла свое брюхо, как делала это когда поглотила меня, и затянула в него это изуродованное тело. Подождав около минуты, она выплюнула из своего лона одни лишь кости и направилась к следующему трупу, проделав с ним те же самые манипуляции. После увиденного мой благоговейный страх и трепет перед богиней сменился на жуткую боязнь и изумление. Но я переборол эти чувства. Видимо то была жертва, которую требовала богиня за свою благословенную защиту.

Она защищала меня, оберегала от губительных сил, из ее брюха я вышел целым. Застывши в изумлении, я перебирал в голове варианты, почему так, почему она оставила меня в живых и дала убежище?

Вдруг я осознал первую истину! Она избрала меня! Избрала меня своим пророком и верным послушником! С того момента я понял, что буду нести людям ее великую волю. Хоть мой народ был полностью истреблен, я решил, что найду новых людей и мы с богиней дадим им защиту от мора. Вместе мы будем разить силы скверны ее священной карающей дланью.

Прежде чем отправиться в наш путь, я обыскал остатки разбитого каравана, собрал в сумку все возможные припасы, которые мог только найти, так же я взял с собой идола-ясновидца.

После всех сборов я отправился на юг, богиня покорно последовала за мной.

Я продолжил великое странствие.

Каждый раз, когда я засыпал, на утро я проспался от того, что был извергнут из брюха богини. Каждый раз я был будто рожден заново. Со временем я понял, что я не просто ее пророк, я ее сын! Я сын великой богини. Каждый раз я рождаюсь из ее тела, словно солнце, что снова выходит на небосвод. Это была вторая истина, открывшаяся мне.

После трудных дней странствий по раскаленной пустыне, я наткнулся на поселение в скалах, это были пустынные дикари. Я не знал их языка, но мои припасы были на исходе, и я не терял надежды стать частью их народа и принести им благословенное слово. Только мы стали подходить к их жилищам, как на нас посыпался град из стрел. Богиня тут же прикрыла меня своим массивным телом, приняв снаряды на себя. Она снова раздвинула пасть своего брюха, и я снова оказался внутри. На этот раз я почувствовал, что наши разумы слились, я будто видел ее глазами, чувствовал силу ее конечностей, ее поступь, ее ярость и боль. Я видел, будто в туманном сне, как я рву и втаптываю в землю этих дикарей руками богини. Тогда ко мне пришла третья истина. Я являюсь братом богини и ее другом.

Когда все закончилось, богиня извергла меня наружу и начала собирать свою жатву, а же начал собирать их припасы. И мы снова отправились в путь.

В тоскливые и одинокие дни и вечера я начал общаться с богиней, рассказывать ей свои мысли и переживания. Со временем я проникся к ней всепоглощающей любовью. Я начал обнимать ее, целовать и гладить, словно возлюбленную. Посреди пустыни я осознал четвертую истину – я ее супруг.

В скитаниях нам часто встречались банды свирепых дикарей и порождения хвори. Каждый раз богиня поглощала меня в свое лоно во время опасности, и с каждым разом я все больше осознавал свое родство с ней, все больше становился ей, все больше видел мир так, будто бы я был ею. Со временем, с каждой схваткой, я все больше получал над ней контроль. В пылу очередной битвы, когда моровые ублюдки были повержены, я осознал последнюю истину. Я и есть бог.

Эшшат – это мое воплощение. Воплощение, благодаря которому я несу этому миру свою божественную волю.

 

Через год скитаний я наконец нашел свой дом, нашел людей, которые приняли меня, которые стали мне поклоняться как истинному богу и правителю. За это я дарил им свою защиту. Со временем все больше людей переходили под мою опеку. Я возвеличил нашу страну, сделал из нее великую империю. Мы построили обширные сети защитных сооружений, заложил несколько городов, под землей и в скалах, городов, которые давали защиту и кров каждому, кто искал спасения от болезни. Мы раз за разом сокрушали джиннов и каждого человека, который смел бы пойти против моей божественной воли. Мы покоряли чужаков и расширяли наши земли.

В этой истории записана правда. Правда о моем происхождении. Правда, которой не найти в летописи и легендах. Теперь ты знаешь ее, сын мой. Если ты читаешь это, значит я уже мертв, и тяжкая ноша правления ложится на твои плечи. Ты должен найти трон Эшшат и посадить ее на законное место, иначе, без моего живого тела, она погибнет – такова моя последняя воля, сын.

 

 


Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...



Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...