- Мэйцин, значит, - произнёс мужчина и взмахом руки приказал страже выйти.

Презрительная гримаса искривила половину лица, которую видела девочка, стоявшая босыми ногами на холодном мраморном полу. Мужчина стоял у окна и смотрел, как город заливает ярким солнечным светом. Он резко повернулся к девочке и посмотрел ей прямо в лицо. Его чёрные глаза ярко выделялись на фоне белой кожи, они будто прожигали её насквозь. Пульсирующая боль забилась о заднюю стенку черепа, а рот наполнил горький привкус желчи. Девочка опустила глаза и уставилась на свои пыльные ноги с поджатыми пальцами. Хмыкнув, мужчина сел в кресло.

- Считать умеешь?

Мужчина взял в одну руку яблоко с блюда, стоявшего на углу стола, в другой же как из ниоткуда появился кинжал. Он сосредоточился на яблоке, аккуратно счищая алую кожуру и складывая её обратно на блюдо. Яблоко истекало соком как кровью, разбрызгивая вокруг сладкую влагу в моменты, когда канжал вгрызался в кожу плода. Аромат распространился по небольшому кабинету. У девочки закружилась голова, а в желудке заурчало и затянуло так, что девочке пришлось сжать живот, заставляя его замолчать. Урчание негромким криком пробежало по комнате, но мужчина будто не заметил его. Закончив с кожурой, он разрезал яблоко на половинки и быстрыми движениями руки вырезал сердцевину.

- Считать умеешь? - с паузой между словами повторил мужчина.

Он всё ещё не смотрел на девочку, но она чувствовала, что он следит за ней, за каждым её вздохом.

- Да, - прошелестела девочка.

Она продолжала смотреть в пол. В паре шагов от неё на полу распростёрся небольшой ковёр с чёрным центром и ярко-красной каймой, брызгающей в разные стороны красными тонкими кисточками, как недавно брызгало яблоко красноватым сладким соком. Девочка не сразу поняла, что было изображено в центре, и только проследив за красным ободом она увидела образ, вытканный чёрными нитями, и поняла, для чего в центре были вкрапления зелёных пятен. Дракон смотрел прямо на девочку, совсем как недавно это делал мужчина. Из его сомкнутой пасти стекала тонкой струйкой кислота. Его крылья были сложены, хвост с крупными шипами извивался вокруг него, а левая лапа сжимала длинными когтями череп, проеденный кислотой, просачивающейся между чёрных когтей. Ужас картины холодной волной пробежал от головы девочки до самых пальцев ног. Она аккуратно отступила ещё на шаг от ковра.

- Сколько тебе лет? - продолжал расспрашивать мужчина.

- Двенадцать.

В комнате вдруг раздался громкий звук, отчего девочка вжала голову в плечи и посмотрела в сторону источника этого шума. Мужчина громко хлопнул рукой по столу, раздавив половинку яблока, которую он держал в руке, и склонился к девочке через стол. несколько кусочков отлетело от его руки в сторону девочки и упали перед ней на ковёр. Тогда девочка заметила, что внутри плод был таким же красным, как и снаружи. Один кусочек упал на морду дракона, прямо в его глаз, и глаз будто засветился. Стараясь не смотреть на ковёр, девочка подняла голову и посмотрела в лицо мужчине.

Его лицо ничего не выражало. Он уже совладал со своими эмоциями и теперь изучающе смотрел на девочку.

- В этом доме на эльфийском больше не разговаривай, поняла? - тихо прошипел мужчина.

- Да, - ответила девочка, старательно выговаривая на общем языке.

- Молодец, - с доброжелательной улыбкой кивнул мужчина и снова сел, - Двенадцать. Всё сходится. А где твоя мать?

- Она… -

Слова в маленькой голове перемешались. Слово “умерла” быстро проплывали в голове на эльфийском и дворфийском языках, но на общем всё не приходило. Девочка испугалась. Она не хотела ответить на эльфийском, ведь тогда точно последует наказание, она видела это в глазах мужчины, но вспомнить на общем у неё никак не получалось.

- Умерла? - не дождавшись подсказал мужчина, приняв мучение, отразившееся на лице ребёнка за грусть.

- Да, - с облегчением подтвердила девочка.

- Хорошо.

Мужчина встал и медленно подошёл к девочке. Девочка окаменела и даже задержала дыхание, она следила за рукой с кинжалом, ожидая удара. Время будто замедлилось, и она увидела всё предельно чётко. Тёмный металл блеснул, скупо отбрасывая солнечный свет, уже заглянувший в окна замка. Мелкие пылинки взметнулись около руки мужчины, затанцевав на фоне его чёрного камзола с изумрудными пуговицами. Рука медленно начала подниматься к голове девочки. Рюши шёлковой рубашки обвили изящную кисть. Между складок шёлка девочка заметила тёмные пятна на белоснежней коже. Такие же пятна рассыпались и по её рукам. Чешуя.

Сердце девочки замерло, ожидая удара, готовое остановиться навсегда в любую секунду. Но удара не последовало. Вместо этого мужчина аккуратно приподнял кинжалом волосы девочки около уха и поморщился. Аккуратное детское ушко у самой верхушки сужалось и вытягивалось, совсем чуть-чуть, но эльфийская кровь было уже заметна. С возрастом же ухо станет ещё более нечеловеческим.

- Ладно, с этим мы что-нибудь придумаем, - как бы сам себе сказал мужчина и поднял лицо девочки за подбородок, заставив посмотреть себе в глаза, - Теперь ты принадлежишь этому дому. Поняла?

- Да, - почти неслышно ответила девочка.

Рука мужчины обвивала её подбородок и горло, не позволяя ей полноценно вдохнуть. Его пальцы были очень длинными и тонкими, и на какое-то мгновение девочке почудилось, будто ногти его удлиняются, а руки превращаются в лапы дракона, изображённого на ковре. Она испугалась, что её голова сейчас превратится в череп, но мужчина моргнул и отпустил её, и пугающий образ тут же исчез.

- “Мой господин” - отныне ты должна обращаться ко мне так.

- Да, мой господин, - склонив голову ответила девочка.

- К моей жене “миледи” или “моя госпожа”.

- Да, мой господин.

- Хорошо. Сейчас тебя проводят в твою комнату, отмоют, переоденут и ты спустишься к ужину. Не опаздывай, за тобой придёт слуга, - мужчина снова направился к столу.

Он взял с края колокольчик и позвонил в него. В дверь тут же заскочила служанка и замерла в поклоне.

- Очисти тут, - холодно произнёс мужчина и замер, читая бумаги на весу.

- Сию минуту, - девушка исчезла в дверном проёме, прошептав что-то второй служанке, стоявшей у входа.

Вторая служанка с поклоном зашла в кабинет и принялась собирать кусочки яблока со стола и пола в карман, не поднимая глаз ни на мужчину, ни на девочку.

- Ступай, - так же холодно сказал мужчина.

Девочка не сразу поняла, что это было обращено в её сторону. Она подняла глаза и увидела взгляд, направленный прямо на неё. Заметив это и то, что служанка не поднялась с колен, всё ещё ползая около ковра, девочка попятилась спиной к двери, и поклонилась.

- Да, мой господин.

Девочка заметила лёгкую улыбку на губах мужчины прежде чем вышла в коридор. Рядом с ней тут же возник слуга. По одежде, кардинально отличающейся от той, которая была на служанках, девочка признала в нём одного из приближённых слуг замка.

- Госпожа, следуйте за мной, - важно произнёс мужчина и быстро зашагал прочь по коридору.

“Госпожа?” - пронеслось в мыслях девочки, но она не успела об этом поразмыслить. Стараясь не упустить слугу из вида, она пошла вслед за ним, думая на ходу о работе, которую ей могут дать в этом замке. Она уже немного скучала по Таклинну, оставшемуся где-то там, на улицах этого большого города.

- Скажите, господин, а зачем меня сюда привели? - догнав мужчину спросила девочка.

- Я не господин, моя госпожа, - склонив голову ответил мужчина, - И я не знаю ответа на Ваш вопрос. Моё дело - провести Вас в Вашу комнату. Нам сюда.

Мужчина сделал очередной поворот. Они уже долго брели по лабиринтам замка, и девочка уже потерялась. Она замечала, как меняется обстановка коридоров. Они проходили мимо большой картины, и девочка замедлила ход, чтобы разглядеть её. Мужчина, который разговаривал с ней в кабинете, гордо восседал на кресле с вырезанным драконом на ободе высокой спинки. По левую руку от него стояла женщина с бронзовой кожей и прямой осанкой. По правую же руку от мужчины стоял мальчик не сильно старше девочки, рассматривавшей сейчас портрет. Его кожа была такой же бронзовой, как и у женщины, а миндалевидные чёрные глаза он унаследовал от отца, сидевшего в кресле.

- Не отставайте, госпожа, - позвал девочку слуга, и она припустила к нему.

- А кто изображён на портрете? - снова спросила девочка, аккуратно подбирая слова на общем языке.

- Лорд Марруон со своим семейством, госпожа.

Лицо слуги, ранее ничего не выражавшее, на несколько мгновений засияло гордостью, и снова поблекло, скрываясь за маской безразличия. Только теперь девочка узнала, где она находилась. В Уотердипе было много богатых домов и несколько замков разных лордов. Она никогда не подходила к ним близко, зная, что ничего хорошего для бездомной девчонки эти места не принесут, но она никогда и подумать не могла, что когда-нибудь окажется внутри. Её пыльные ноги оставляли следы на коврах, по которым они шли. Девочке было стыдно, но она радовалась теплу, которое давали ей эти ткани, защищающие её от холода мраморных полов.

- Ваша комната, моя госпожа.

Мужчина с поклоном отворил перед ней одну из створок высокой деревянной двустворчатой двери. Девочка медленно зашла в комнату и остановилась у самого порога, не решаясь пройти вглубь.

- Слуги скоро появятся, госпожа, - снова поклонившись сказал мужчина и закрыл дверь.

***

Мэйцин продолжала стоять у двери, стараясь не касаться дерева спиной, но и не проходя вглубь. Она боялась коснуться дорогих тканей, покрывающие, казалось, всё в этой комнате, боялась оставить свой грязный след в этой комнате, которой она не принадлежала. Девочка простояла так несколько минут, не двигаясь и медленно вдыхая тёплый воздух комнаты, наполненный ароматом цветов. В комнате не было кровати, стояли два дивана с резными ножками и подлокотниками, обитые тканью тёмно зелёного цвета. Также был чёрный рояль в углу комнаты и длинный невысокий столик, стоявший посреди комнаты. Рояль был явно главным в комнате, ибо диваны стояли уголком, позволяя сидевшим на них смотреть на играющего.

Свет, льющийся в окна напротив двери, проливался по лакированной поверхности инструмента, касался золочёных спинок диванов и упирался в стеллажи, стоявшие по левую руку девочки. Мэйцин развлекала себя, рассматривая пылинки, танцующие в лучах света, а потом, устав от этого, наклонилась, чтобы рассмотреть внутренности шкафов. За стеклянными дверцами стояли книги. Девочке показалось, что их там тысячи. Оглянувшись на дверь и прислушавшись к шуму из коридора, Мэйцин нерешительно шагнула к ближайшему шкафу.

Она уже давно не видела книг. Казалось, что день, когда мать дала ей в руки первую книгу, был целую вечность назад. Мэйцин тогда уже умела читать на эльфийском. Мама постоянно вычерчивала на песке руны всех наречий, которые она знала, в первую очередь наречию дроу, кем она и являлась. Девочка училась быстро, и вскоре мать начала учить её общему языку, сначала так же вычерчивая знаки на песке или вырезая на коре, а однажды она принесла дочери книгу. Мэйцин уже тогда понимала, что денег на такое сокровище у них не было, но она не расспрашивала мать ни о чём.

Других книг в жизни Мэйцин не было. Таклинн, такой же бездомный ребёнок, какой была она, научил её дворфийскому (языку гномов), она же в ответ научила его языку эльфов. Вскоре они общались только на этих двух языках, всё больше забывая общий. Другие бездомные ребята не принимали их за то, кем являлась эта странная парочка. Дворф и полуэльфийка с белыми волосами. Маленький неуклюжий мальчик и призрак.

Мэйцин медленно читала корешки книг, отливавшие позолотой за стеклом. Девочка старательно проговаривала шёпотом слова, которые она читала. Даже не понимая многих слов, некоторые она либо не знала, либо не помнила, она старалась их запомнить, чтобы потом рассказать Таклинну. Мэйцин предвкушала лицо друга, когда она расскажет, что с ней произошло. Она надеялась, что он не будет сильно волноваться, увидев, что она не вернулась на их место, под мостом возле ратуши, где не особо стремились оседать бездомные. Стража схватила ничего не понимающую девочку, когда та пыталась упросить булочника отдать ей подгорелые корки, и под одобрительный возглас жены пекаря, стража потащила девочку к замку.

Девочка вздрогнула, когда дверь шумно отворилась и вошла дородная женщина. За ней тут же потянулась вереница девушек. Каждая несла в руках по ведру с парящей водой. Быстрым потоком они скрывались в двери в правой стене комнаты.

- Время принимать ванну, моя госпожа, - с поклоном сказала женщина и, схватив изумлённую девочку за руку, потянула её вслед за служанками.

Они прошли в комнату, в которой стояла большая кровать с простынями такого же цвета, что и диваны в предыдущей зале. Помимо кровати здесь так же стоял небольшой диванчик и была пара комодов. Больше Мэйцин ничего не успела рассмотреть. Пролетев спальню насквозь, она оказались в узкой комнате с мраморным полом, не покрытым коврами, как было в предыдущих двух. Посреди комнаты стояла большая кадка, уже наполненная водой. В неё что-то добавили, потому что в нос девочке тут же ударил цветочный аромат. Из слуг осталась только одна невысокая девушка с сильными руками и рыжими волосами, собранными в косу. Другие исчезли.

- Аника поможет Вам раздеться, госпожа, - грудным голосом сказала женщина и отпустила руку Мэйцин.

Девушка с опущенной головой тут же подлетела к девочке, поклонилась, и принялась ловкими движениями раздевать девочку. Снимать с Мэйцин особо было нечего, блузка и тонкие штанишки, оставшиеся со времён путешествия с мамой, были всем её гардеробом. Когда служанка сняла с девочки блузку, слуги увидели, что руки девочки замотаны грязными тряпками. Девушка принялась быстро разматывать их, не обращая внимания на протесты Мэйцин. Когда кожа рук оголилась, дородная женщина, всё ещё стоявшая рядом с ними, довольно хмыкнула. Руки девочки то тут, то там покрывали пятна чешуек, чёрных и матовых, как драконья чешуя. Дождавшись, когда с девочки снимут штанишки, она подхватила ворох тряпья и с поклоном вышла. Мэйцин увидела, как женщина отодвинула занавеску у стены напротив окна и прошла через дверь, которая скрывалась за этой шторой.

***

Мэйцин остановилась в тени арки. Она слышала шум тарелок, шорох одежды и мягкую поступь служанок, бегающих по столовой. Девочка медленно вдохнула и почувствовала, как шёлк плотно обтянул её грудь. Её одежду ей так и не вернули, кожа горела огнём после мыла и жёсткой щётки, которой орудовала Аника, а волосы впервые за долгое время были вычесаны и собраны в аккуратную косу.

Девочка старалась перевести дух, но сердце стучало всё быстрее, воздуха не хватало, а колени подкашивались. Она боялась заходить в комнату, где её ждал этот пугающий мужчина. Она боялась и не понимала, почему слуги обращаются к ней как к госпоже, почему её одели в такие дорогие одежды, и когда ей можно будет вернуться домой, под мост, где она снова прижмётся к Таклинну в поиске тепла холодной ночью.

Задержав дыхание, Мэйцин вошла в комнату. Она старалась ступать бесшумно, но внимание всех было тут же приковано к ней. Слуга сразу же отодвинул стул с длинной стороны стола. Сев на него, девочка оказалась напротив мальчика, изображённого на портрете в холле. Он недоуменно посмотрел на неё и тут же перевёл взгляд в сторону такой же ошарашенной женщины с правой стороны от Мэйцин. Длинный стол был уставлен всевозможными блюдами с мясом, соусами, овощами. Мужчина из кабинета сидел во главе стола, его жена - напротив, и сейчас она взглядом просила мужа разъяснить ситуацию.

Мэйцин вжала голову в плечи, опустила голову и сложила руки на коленях, боясь притронуться к чему-либо. Над городом догорали последние лучи солнца, слуги проворно зажигали свечи на столе и в подсвечниках по стенам. Мэйцин хотелось плакать, она не понимала, почему её до сих пор здесь держат, ей хотелось встать и убежать, но кимоно сковывало движения, лишало воздуха и сил. Мужчина с портрета будто не замечал взглядов семьи. Он медленно отрезал кусок за куском от мяса, лежавшего у него на тарелке, и с наслаждением отправлял их себе в рот.

- Мой господин, что происходит? - не выдержала женщина.

Мужчина на секунду замер, не донеся вилку до рта. Бровь на секунду дёрнулась, но он быстро взял себя в руки и продолжил есть. Лишь когда его тарелка опустела, и он сделал глоток вина из кубка, он посмотрел прямо на свою жену.

- Это Мэйцин, моя дочь.

Мэйцин вскинула голову и уставилась на мужчину, который, как ни в чём ни бывало, знаком подозвал слугу долить вина, а сам принялся за второе блюдо, уже красовавшееся на блюде перед ним. Девочка перевела взгляд на женщину и её сердце сжалось. Куда делись сила и гордость, кричавшие с картины? В свете сотен свечей Мэйцин показалось, что женщина вмиг постарела, ссутулилась, в уголках губ залегли морщины печали, а из глаз быстро пробежали две слезинки, утонувшие в вороте кимоно такого же чёрного шёлка, как и у девочки. Секунда, и перед Мэйцин сидела всё та же сильная женщина, нет слёз, горделивая осанка, и лишь морщины остались в уголках губ.

- Поприветствуй свою сестру, Адмир, - холодно произнесла женщина.

- Что происходит, пап? - спросил мальчик, встав из-за стола и смотря на отца.

Мужчина медленно отставил кубок и грозно посмотрел на мальчика. Мэйцин видела, как мальчик вздрогнул, увидев глаза отца. Он медленно нашарил спинку стула и сел, придерживаясь за неё. Будто боялся, что стул исчезнет под ним, и он рухнет на пол.

- Это моя дочь, кровь моей крови. Твоё имя значит “надежда”, сын мой, но я потерял надежду ещё в твой одиннадцатый день рождения.

Голос мужчины был холодным и тяжёлым. Он эхом проносился по комнате, и давил на голову Мэйцин. Она боялась его, она боялась женщины, которая сейчас обессиленно пронзала мужчину взглядом, она боялась мальчика, уставившегося в свою тарелку. Она хотела домой, но только теперь поняла, что другого дома у неё больше не будет. Теперь эти комнаты, наполненные холодом и тьмой должны были стать её домом.

- Я долго её искал, и вот момент настал. Она мой первый ребёнок, наследница драконьей крови дома Марруон. Мэйцин Марруон отныне наша дочь, первый ребёнок этого дома и твоя старшая сестра.

Сказав это, мужчина встал и направился к выходу из залы.

- Завтра утром начнётся твоё обучение магии, Мэйцин, - не останавливаясь говорил мужчина, - Учиться боевым искусствам вы будете вместе.

Когда он ушёл, в комнате будто всё замерло. Слуги всё так же стояли вдоль задней стены и дверей, готовые выполнить любой приказ. Адмир буравил Мэйцин взглядом исподлобья. По лицу пробегали тени от дрожащих свечей, образуя злобную гримасу. Вдруг он вскочил и выбежал из столовой. Женщина тоже встала и медленно направилась к выходу.

- Принесите вина в мою комнату, - сказала она слуге и скрылась во тьме коридора.

Мэйцин осталась одна перед столом, полным еды, но есть ей впервые не хотелось. В горле застрял ком. Она сползла со стула и пошла в ту сторону, откуда зашла в залу.

- Я провожу Вас, госпожа, - поклонился ей слуга, который вёл её из кабинета, и пошёл перед ней.

Девочке хотелось наброситься на него с кулаками и криками, что никакая она не госпожа, что она хочет уйти отсюда, что всё сказанное тем мужчиной - ложь, но сил хватило лишь на шёпот.

- Это всё правда?

Слуга не поворачивался к ней, но она видела, как вздрогнули его плечи.

- Да, господин долго искал Вас по всему городу и за его пределами. Сначала он искал Вашу мать, и лишь получив некоторые сведения о Вас вышел на след.

“На след. Так охотники на рынке говорят о дичи. Я как будто его добыча,” - подумала Мэйцин.

Слуга быстро довёл девочку до комнаты и передал в руки Аники, ждавшей возвращение Мэйцин. Служанка помогла девочке раздеться и исчезла, оставив её одну. Мэйцин прошла в комнату, в которой стояла кровать, и подошла к окну.

Сквозь стёкла падал лунный свет. Луна ещё только поднялась над крышами домов. Ратуша тонкими шпилями устремлялась в небо. Река возле ратуши блестела в ночи, мерно устремляя свои воды дальше в море. Мост у ратуши выглядел как тонкая полоска тьмы. Там девочку наверняка ждал Таклинн. Там был дом.

Мэйцин посмотрела вниз и увидела, как по лужайке вокруг замка бродили стражники. Она вздохнула и отвернулась от окна. Оглядев комнату и поняв, что здесь в стене не прячутся никакие двери, она подперла две, ведущие в гостиную и в ванную, стульями. Сорвав одеяла с кровати, девочка соорудила подобие гнезда прямо посреди комнаты, и забралась в него.

- Мама, мне страшно, - прошептала девочка и заплакала.

Она плакала долго и тихо, обхватывая подушку в поисках защиты и утешения. Мэйцин не осознала, когда тьма поглотила её. Из мира слёз она сразу нырнула в море фантазий. Маленькое тельце перестало содрогаться, девочка сжалась в комок и уткнулась лицом в мокрую подушку. Луна продолжала освещать гнездо, ласково касаясь кожи, как когда-то делало в том, другом доме девочки.

Девочка тем временем была на поляне, освещённой таким же нежным лунным светом. Маленькая Мэйцин радостно бегала по поляне, босыми ногами касаясь холодной травы, и купалась в свете звёзд. Она прыгала и каталась по траве под неусыпным взором темнокожей эльфийки.

- Мэйцин, - произнесла эльфийка и протянула ей руку.

Девочка сразу же подскочила и схватилась за протянутую руку. Эльфийка подхватила её на руки и крепко обняла. Её фиалковые глаза ярко блестели в свете звёзд, а улыбка будто делала их сияние ещё ярче.

- Я всегда буду рядом, помни это, - ласково сказала эльфийка и провела рукой по щеке девочки.

Девочка зажмурилась от нежности и прижалась к груди матери. Мэйцин, спящая в гнезде одеял и шёлка сжалась ещё больше и крепче обхватила подушку. Из глаз скатились последние слёзы, и лицо расслабилось. Девочка задышала спокойнее. Луна медленно двигалась по небу и вскоре исчезла. Мир погрузился во тьму.

***

На третий день Мэйцин решилась бежать. Она покорно ходила в обеденную, где сидела наедине с отцом. Ни новообретённый брат, ни его мать не хотели делить трапезу с девочкой. Она старательно пыталась нащупать магическую силу, наполняющую всех чародеев семьи. Она упорно отрабатывала удары руками под пристальным взглядом учителя. Адмир, уже прошедший этот этап, сейчас учился управлять длинным посохом. Всякий раз, стоило ему бросить взгляд в сторону девочки, он крепче обхватывал посох и сжимал зубы. Прожив этот день, Мэйцин прошла за слугой в свою спальню, позволила Анике раздеть себя и улеглась спать.

Когда луна только взошла над городом, неуверенно бросив свет на узкие улочки города, Мэйцин осторожно приоткрыла дверь, ведущую из гостинной в широкий коридор замка. Тихо ступая по коврам, девочка вышла к лестнице, осторожно спустилась, постоянно оглядываясь по сторонам, а затем подошла вплотную к большим входным дверям. Задержав дыхание, она с усилием потянула одну из створок на себя. Хорошо смазанная дверь не скрипнула, открыв узкую щель, через которую Мэйцин просочилась на улицу.

Вдохнув свежий ночной воздух, девочка прикрыла дверь, и шмыгнула в кусты, скрываясь от стражи, появившейся из-за угла. Она сидела на земле, и смотрела на небо, считая удары сердца.. Ветки царапали лицо и цеплялись за волосы при каждом лёгком повороте головы. Стража медленно прошествовала мимо, разговаривая о чём-то, а затем скрылась из виду. Подождав ещё пару мгновений, Мэйцин выбралась из кустов, и побежала по дорожке, выложенной крупным булыжником, к воротам замка.

Она бежала что было сил, моля всех известных ей богов, чтобы стража не появилась неподалёку. Прутья ворот находились достаточно далеко друг от друга, чтобы ребёнок смог пролезть между ними. Горло девочки саднило от бега, ветер дул ей прямо в лицо, будто затормаживая её. Ноги двигались как сквозь кисель, время замедлилось. Мэйцин казалось, что вот-вот её увидят и поймают, но никого не было видно. Вот она подбежала к воротам и схватилась за прутья.

Мэйцин почувствовала, как верёвка обхватывает её горло и с силой отдёргивает её от ворот. Девочка упала наземь. Верёвка душила её, и тащила всё дальше от ворот, всё ближе к замку. Мэйцин схватилась за горло, но не обнаружила ничего, кроме оборок ночной рубашки, будто сам воздух озлобился против неё и пытался её задушить. Девочка уже начала терять сознание, когда давление на шею прекратилось.

- Спасибо, учитель Истуи, - мягко сказал лорд.

Девочка села и оперлась о булыжники, пытаясь отдышаться. Она увидела, как по ступеням медленно ступают ноги в мягкой чёрной коже. Её сердце сжалось, и она рванула в сторону ворот, но резко дёрнулась назад, почувствовав, как её голова взорвалась от боли. Лорд крепко держал её за волосы.

- Иди к себе в комнату, - вкрадчиво произнёс мужчина.

- Да, господин, - пролепетала Мэйцин.

Она быстро прошла мимо учителя магии, стараясь не смотреть на него, и направилась в свои покои. Позади неё мужчины перекинулись парой слов, а затем учитель исчез на другой половине замка. Лорд же направился вслед за девочкой.

Мэйцин слышала глухой топот, издаваемый отцом, и её сердце болью отдавалось на каждый звук. Зайдя в комнату, она села на диван и стала ждать. Луна уже прошла больше половины своего пути над спящим городом, когда дверь в покои Мэйцин тихо отворилась. Лорд медленно прошествовал в центр комнаты девочки и устремил свой взгляд в окно.

- Ты обижаешь меня, считая грязные, холодные улицы этого города своим домом, отвергая мои дары, - тихо сказал мужчина, держа в руке тонкий прут, - Имя Марруон даёт многое. Власть, богатство, возможности. Но также налагает ответственность. За все свои действия нужно отвечать, - последние слова он произнёс с нажимом и повернулся к девочке.

Жестом он приказал ей поднять сорочку. Первый удар пронзил её, казалось, до самых костей. Девочка сцепила зубы и сжала в кулачках подол сорочки. Второй удар просвистел в воздухе и оставил след на коже, казавшийся тёмным при свете луны. Третий, четвёртый, пятый. На пол закапали капли крови, так сильно Мэйцин прикусила нижнюю губу.

Мужчина обошёл девочку, и замер. Девочка считала секунды, ожидая удара, но его всё не было. Когда она подумала, что на этом наказание окончено, быстрый удал лёг на заднюю часть ног. Девочка взвыла, но быстро взяла себя в руки, приказав себе замолчать. Ещё четыре удара она приняла легко. Голова кружилась, ноги подкашивались, губа болела нестерпимо. Только когда луна скрылась за горизонтом, и комната погрузилась во тьму, девочка поняла, что она осталась в комнате одна. Медленно добредя до кровати, девочка со стоном забралась в гнездо одеял на полу, и погрузилась в сон.

Утром служанка аккуратно промыла раны, причиняя не меньшую, чем от ударов, боль, перебинтовала ноги, и облачила Мэйцин в чёрное кимоно. Девочка еле дошла до столовой. Когда она зашла, отец уже завтракал. Молчание привычно наполнило комнату. Раздавались только звуки посуды, тихий стук переставляемых слугами тарелок и шуршание их одежды. Стул причинял невыносимую ноющую боль, а бинты врезались в кожу.

Мэйцин неуклюже держала в руках вилку и нож. Она осторожно поглядывая на отца и стараясь подражать изящным движениям его рук. Девочка старалась не обращать внимание на ноги, которые, казалось, собирались лопнуть от давления, и сосредоточилась на еде. Промокнув губы платком, лорд обратился к Мэйцин.

- Следующие две недели тебе не нужно ходить на тренировки. Толку от них будет мало, - спокойно сказал он, - Заниматься магией с учителем Истуи ты тоже пока не будешь. Надеюсь, ты с пользой проведёшь свободное время.

Оставшись одна, Мэйцин быстро закончила завтрак и побрела к себе в комнату. Хоть она и запомнила этот несложный маршрут, один из слуг всё ещё провожал её. Сегодня это снова был главный слуга дома.

- Мы готовы выполнить любое Ваше указание, госпожа, - перед уходом сказал мужчина.

Мэйцин не ожидала, что он нарушит молчание, тянувшееся от столовой до самых дверей её комнат. Мужчина поклонился и ушёл, оставив у дверей тихую служанку ожидать повелений девочки. Мэйцин растерянно зашла в комнату и, закрыв за собой дверь, легла на диван.

Девочка с облегчение вздохнула, когда мышцы ног, медленно отходящие от изнуряющей ходьбы, наконец расслабились. Некоторое время она лежала, закрыв глаза. Сон не приходил, и ей стало скучно.

На улицах скучно не бывает никогда. Жизнь там - это движение, если ты не двигаешься, то ты либо мёртв, либо будешь таковым очень скоро. Девочка вспомнила, как убегала вместе с Таклинном от торговца на рынке, змейкой петляя между прохожими. Маленький дворф украл несколько яблок, и теперь, убегая, крепко сжимал их в обеих руках. Они ловко свернули в переулок, успев пролететь незамеченными перед городской стражей, и, петляя по улочкам, побежали к ратуше под мост. Спрятавшись там ото всех, смеясь, они сели и радостно принялись есть яблоки. Кажется, это была их первая еда за пару дней.

Мэйцин видела перед глазами смеющееся лицо Таклинна. Тоска резко нахлынула на девочку, готовая поглотить её с головой. Стараясь не поддаться этому чувству, девочка открыла глаза и принялась разглядывать книжные полки.

“Проведи с пользой свободное время,” - вспомнилось ей.

Полежав ещё некоторое время, девочка, кряхтя встала, и направилась к двери в холл. Там всё ещё стояла худая сутулая девушка, сразу же склонившаяся в поклоне, ожидая приказаний.

- Мне нужен учитель чтения и письма, - неуверенно проговорила Мэйцин.

Она не могла привыкнуть к готовности людей вокруг служить ей и не верила, что когда-нибудь к этому привыкнет вообще.

- Да, моя госпожа, - произнесла девушка, и умчалась выполнять приказание.

Вскоре в дверь постучал главный слуга дома. Поклонившись, он вошёл и разложил принесённые бумаги на столике в гостинной. Следующие две недели Мэйцин вспоминала языки, старательно вырисовывая символы вслед за новым учителем.

К окончанию выделенного на отдых времени ноги практически зажили, оставив уже еле заметные розовые рубцы на белоснежных ногах. Мэйцин уже свободнее разговаривала на общем и читала книги в присутствии учителя, спрашивая значение каждого неизвестного ей слова. Дворфийский, которому её научил Таклинн, она повторяла самостоятельно, исписав уже кипу листов мелким почерком. Её она прятала в своей спальне под периной, чтобы слуги не обнаружили. Эльфийский, был её родным, и, к удовольствию учителя, она быстрой трелью пролетала по строкам баллад, даваемых ей на прочтение. Драконий язык, которому также её начал учить слуга, давался ей сложнее.Шипящие и щёлкающие резкие звуки еле выходили изо рта, привыкшего к плавным перекатам эльфийской речи.

Мэйцин училась от раннего утра до позднего вечера, старательно читая, записывая, запоминая. Учитель часто оставлял её одну, уходя по вызовам лорда, но всегда возвращался к девочке, чтобы проверить её достижения. Девочка аккуратно выводила драконические руны, заучивала эльфийские баллады, читала исторические документы, чтобы к приходу учителя быть готовой показать результат. Учитель всегда был ей доволен.

***

Длинный посох немного царапал землю, выбивая мелкие камушки из площадки, выделенной под тренировочные бои. Учитель ходил по периметру круга, очерченного вокруг парня и девушки, стоящих друг напротив друга. Посох в руках девушки замер, упершись в землю, в руках же парня посох трепетал, вознося мелкие облачками пыли в небо. Оба были в свободных штанах, сужающихся под коленом и обхватывающие икры и щиколотки. Мягкие кожаные ботинки подогнаны точно под размер ноги. Рубашки были перехвачены поясами, чтобы те не мешали при движении. У обоих были кожаные наручи, утягивающие изящные кисти.

Вся одежда была чёрного цвета, подчёркивающая внешность обоих. Бронзовая кожа парня сияла на солнце, а волосы цвета вороного крыла, собранные в пучок, переливались при малейших движениях головы. Чёрные глаза сосредоточенно смотрели на соперницу, белоснежные кожа и волосы которой будто светились, отражая высоко стоящее солнце. Коса девушки доходила до пояса, и была перевязана тонким чёрным шнурком. Фиалковые глаза бесстрашно смотрели прямо в чёрные глаза брата.

- Приготовились, - вскинул руку учитель.

Соперники сразу присели, слегка согнув ноги в коленях. Будто две змеи стояли напротив, поджав кольца хвостов под собой, готовые броситься в любую секунду. Подросшая грудь девушки медленно вздымалась на каждый тяжёлый вздох, парень же будто не дышал вовсе. Ветер пронёсся по двору, сорвав несколько листьев, играясь с прядками волос, выбившимися из причёски, наполняя лёгкие стоящих запахами пряностей от кораблей, привёзших в порт специи, часть которых доставили прямиком в замок.

Учитель оглядел обоих и уронил руку. В то мгновение, что рука падала вниз, ничего не происходило, но стоило ладони легко коснуться ткани брюк, как противники бросились друг на друга.

Посох в руке парня летал, со свистом рассекая воздух, нанося удары один за другим. Он метил в самые важные части тела, но не преминуя ударить по ногам и плечам девушки, не всегда успевающий закрыться и от этих ударов. Холодный взгляд чёрных глаз быстро оценивал ситуацию. Посох девушки ещё ни разу не коснулся тела противника, сама же девушка уже могла покрасоваться синяками, расплывающимися по нежной коже на руках и ногах.

Поняв, что у него не получается попасть по голове или корпусу, парень размахнулся сильнее, заставив девушку вскинуть посох для защиты. Но вместе завершения удара, он пнул её в грудь и отскочил сам. Девушку ахнула, но выстояла, сделав пару шагов назад. Увидев, что противник начинает кружить по площадке, она последовала его примеру, подражая его шагам. Учитель хранил молчание и лишь его глаза бегали от одного ученика к другому, оценивая их тактику.

Парень снова набросился. Его атаки стали быстрее и сильнее, заставляя девушку медленно отступать. Не успев закрыться, девушка почувствовала, как точный и резкий удар коснулся её головы. И мир взорвался яркими красками. Девушка упала, ослеплённая. У неё не было больше сил, мозг отказывался подчиняться. Мышцы рук расслабились и выпустили посох. Девушка не закричала от боли, голосовые связки тоже не подчинялись. Она просто лежала и хватала ртом воздух, чувствуя, как сознание медленно уплывает из реальности туда, где боль не разрывала её голову. Мозг будто стучал в стенки черепа, стараясь расколоть его.

- Всё ещё слаба, - где-то вдалеке произнёс голос брата.

И мир погрузился во тьму. Когда девушка очнулась, был закат. Она лежала на кровати, окружённая подушками со всех сторон. На голове лежала влажная тряпка, а в комнате было жарко и пахло травами. Покосившись в угол комнаты с трепыхающимся светом девушка увидела жаровню с небольшим казаном, над которым клубился пар. Слуги варили травы. У окон с правой стороны от кровати стоял мужчина. Когда девушка пошевелилась, он повернулся к ней. Это был учитель боевых искусств, Он Као, подошедший к кровати девушки и смотрящий на неё сверху вниз.

- Ты снова проиграла.

Спокойный голос учителя ударил девушку по голове, пульсирующей болью отзываясь в висках и затылке. Девушка слегка поморщилась, но надеялась, что он не примет это на свой счёт.

- Ты слабее Адмира, но гораздо проворнее. Почему ты это не используешь? - продолжал учитель, не обращая внимания на страдание лежащей в постели.

- У меня не получается, - скрипучим голосом произнесла девушка.

- Глупости. Ты не стараешься. Это твой десятый бой с ним. Десятый проигранный бой. Если в следующий раз ты не соберёшься и не покажешь мне, что наши тренировки не бесполезны, я прекращу наши занятия.

Сказав это, он развернулся на пятках и пружинящей походкой быстро вышел из комнаты, оставив девушку одну.

Больше недели ушло, чтобы Мэйцин могла ходить, не боясь, что голова взорвётся красками, разносящими боль в каждую частичку черепа при лёгком движении головы. Девушка не могла ни читать, ни писать, так как глаза отказывались сосредотачиваться на тексте надолго, а лёгкие голоса служанок лавиной давили на голову. Мэйцин провела это время в своих комнатах, не общаясь ни с кем, кроме Аники, молча делающей свою работу к счастью хозяйки. В свободное от сна время Мэйцин вспоминала свои бои с Адмиром, стараясь вспомнить все свои ошибки. Каждый раз ей казалось, что она хорошо знает повадки брата в бою, за которыми она наблюдала во время тренировок и схваток с учителем, но каждый раз он привносил сюрпризы в их бои. Девушка понимала, что учитель прав. Адмир был очень крепким парнем, с хорошо сложенным телом и стальными мышцами. Он тренировался гораздо больше неё, не тратя время на магические уроки, которым девушка посвящала много времени.

Мэйцин вспомнила его глаза. За те четыре года, что она жила в этом доме, их взгляд сильно изменился. Сначала она боялась ненависти, переполнявшей его разум и льющейся в неё через его взгляд. Но сейчас он был уверен в себе. Образованный молодой мужчина из богатой семьи имел все шансы на прекрасную карьеру в дипломатии и торговле, а с его талантом в боевых искусствах, он мог рассчитывать и на военную карьеру. Умный парень, он знал, что факт первородства ему не изменить, и со своей стороны он сделал всё, чтобы не стать никчёмным сыном своего отца.

Девушка поняла, что её усилий недостаточно. Упорная учёба истории и законов, тренировки боевые и магические наполняли жизнь девушки, но нужно было стараться ещё больше.

***

Семья сидела в сборе, молча завтракая. Лорд как всегда восседал во главе стола, с достоинством принимая подаваемые слугами блюда. Адмир, отличавшийся от отца только цветом кожи, так же гордо сидел за столом, не делая лишних движений. Мэйцин завораживали изящные движения рук этих сильных мужчин. Супруга лорда, посещавшая обеденную не часто, сегодня сидела напротив своего мужа по правую руку от девушки. Мэйцин в такие моменты успокаивало, что длинный стол позволял ей сидеть достаточно далеко, чтобы не чувствовать ауру недовольства, постоянно сопровождавшую женщину.

- Он Као сообщил мне, что недавно у вас двоих был очередной бой. Ты одержал победу, Адмир, - нарушил тишину лорд Марруон.

- Да, - не отрываясь от еды спокойно произнёс Адмир.

- Ничего удивительного, - кисло произнесла леди Марруон.

На её словах Мэйцин заметила, как на лицо брата набежала волна недовольства, но быстро прошла. Лицо лорда не выражало ничего.

- Ну почему же? - спокойно сказал он, - Он Као хвалит Мэйцин и удивляется постоянству её поражений. Как и я, - отец повернул голову в сторону девушки.

- Мэйцин никогда не сравниться с Адмиром.

Голос женщины отдавал былой силой, но былое железо заржавело и оставляло привкус ржавчины всякий раз, когда она упорствовала в своих речах. Лорд хотел было ей ответить что-то колкое, судя по искорке, которую Мэйцин заметила в его глазах, но не успел.

- Не говори о том, чего не понимаешь, мама.

Холодный взгляд Адмира, направленный на женщину, выбил её из колеи упорства. Она мигом охладела и отвернулась от сына, уставившись в тарелку. Лорд с минуту пристально смотрел на сына. Адмир этого будто не замечал, продолжая есть и пить. Отец ухмыльнулся, но скрыл улыбку за кубком вина.

- Скоро я отправлюсь на юг к Вратам. Можешь поехать со мной, - смотря на сына из-за кубка сказал лорд.

- С удовольствием, - ответил Адмир.

Мэйцин увидела удивление на лице брата и сама посмотрела на отца. Тот никогда не брал никого с собой в поездки. С его слов, дети в поездках бесполезны, а компания жены в деловых моментах излишна. Похоже, теперь он счёт сына достойным компании.

- Отлично, - снова надев маску безразличия произнёс лорд, - Мэйцин уже шестнадцать. Пора объединить две семьи драконьей крови.

Мэйцин не сразу поняла, каким образом она была связана с объединением двух семей, а потом взгляд брата, направленный на неё, сказал ей всё. Мэйцин не успела никак среагировать, а отца уже не было в обеденной.

- Соболезную, - Адмир не отрывал взгляда от сестры.

- Такова женская доля. Выйти замуж за нелюбимого человека.

Голос, полный тоски, неожиданно раздался в зале. Мэйцин и Адмир повернули головы в сторону женщины, болтающей в руке бокал и разглядывающей переливы красного вина.

- Ты же справилась. И она справится, - пожал плечами Адмир.

- А я справилась?

Мать посмотрела в глаза сыну долгим, тяжелым взглядом. Сын не выдержал и отвёл глаза.

- Спасибо за компанию, - произнёс парень и покинул обеденную.

- Ты не покинешь этот дом, если ты думаешь об этом, - тихо сказала женщина, когда они остались вдвоём не считая слуг, - Ты наследница этого места. Выйдешь замуж за второго сына какого-нибудь семейства с таким же проклятьем, как это, и он приедет сюда.

-  Но я не хочу замуж.

Мэйцин не могла себе дрожь голоса, выдававшего её чувства. Самоконтроль, воспитывавшийся годами, трескался как хрустальный замок детских мечт.

- Никто не хочет. Думаешь, я хотела? Я знала с самого начала, что ласки от дракона не дождёшься, но я не знала, что его жестокие дары будут такими колючими. Ты, например.

Глаза женщины пронзали Мэйцин насквозь. Сила, спавшая долгое время, снова себя проявила.

- Я в этом не виновата, - твёрдо сказала девушка.

- Да знаю, - вздохнула женщина, и сила исчезла, - Он изначиловал твою мать. Ты ведь знаешь это? - Мэйцин кивнула, - Я узнала об этом, когда ты появилась в этом доме. Незавидная судьба. Хоть она и была дроу, но я знаю, насколько жесток он может быть. У тебя очень сильная мать. Он отравил её, надеясь на её скорую смерть, а она родила тебя и даже успела немного вырастить.

Женщина вдруг засмеялась и стукнула кубком по столу. Из её глаз брызнули слёзы, но она быстро пришла в себя, и лишь глаза её продолжали смеяться.

- Получается, мне нужно восхищаться твоей матерью. Она сделала то, о чём я мечтала долгие годы. Поступила так, как он не хотел.

Она покачала головой и встала, всё ещё держа кубок в руке.

- Будь такой же сильной, как твоя мать, девочка. Иначе закончишь как я. Без мужа, без сына, без будущего.

Допив остатки вина, она неуверенным шагом направилась к комнате. Мэйцин сидела, чувствуя взгляды слуг на своём затылке. Ей казалось, что верёвка, по которой она взбиралась эти годы навстречу силе и возможностям, обрезана, и теперь она летит в бездну, где её ждёт дракон с разинутой пастью. Вино пятном расплывалось по столу там, где леди Марруон стукнула кубком. Кроваво-красное вино растекалось по белоснежной скатерти.

- Уберите здесь, - уходя сказала Мэйцин.

Слуги бросились выполнять указания. Молча, но она знала, что им будет о чём поговорить после её ухода. Ей самой тоже нужно было подумать о многом.

***

Луна взошла над уснувшим городом, принеся сны и отдых уставшим за очередной трудный рабочий день. Мэйцин высматривала в окно дальнюю часть города, пытаясь угадать, что из возвышающихся над домами строений в части города, дальше от моря Мечей, есть тот храм, где теперь обитал Таклинн.

Мэйцин быстро усваивала уроки жизни и больше не предпринимала попыток бегства после того раза, который оставил ей на ногах шрамы памяти. Она старалась найти друга так, как её искал отец. С помощью слуг. Пару лет назад о дварфе по имени Таклинн, обитающем в храме одного из богов воинов, сообщила служанка, чей муж был прихожанином этого храма. Мэйцин с тех пор не пыталась узнать о нём, зная, что он жив и что когда-нибудь они увидятся. Время пришло.

Этой ночью Мэйцин отказалась от шёлкового кимоно, а облачилась в плотную чёрную, не привлекающую своим богатством, но удобную и добротно сделанную. Мягкие чёрные ботинки бесшумно несли её по коридорам замка. Магия, опутывающая двери, больше не была для неё препятствием.

- Куда направляешься? - раздался голос позади девушки.

- Подальше отсюда.

Мэйцин медленно повернулась к Адмиру и выставила вперёд руку, готовая бросить в него шар кислоты в любое время.

- Расслабься, - усмехнулся брат, - Зачем мне тебя останавливать. Иди, тебе же хуже.

Девушка посмотрела на него ещё мгновение, а затем отвернулась и пошла дальше.

- Я тебе принёс подарок напоследок, - продолжил голос.

Вздохнув, Мэйцин снова посмотрела на парня. Тот держал в руке длинный посох тёмного дерева. Под слабым светом далеко отстоящих друг от друга свечей, освещавших коридоры замка, посох из красного дерева выглядел чёрным. Девушка узнала любимую игрушку брата.

- Зачем? - спросила она, смотря на неожиданно мягкие черты лица брата.

- Надеюсь, мы больше никогда не увидимся. Но я тебе обязан многим, - пожал парень плечами, - Я стал сильнее только потому, что ты забрала у меня самое важное, как я тогда думал.

- А сейчас?

- А сейчас я стал лучше, чем мог бы быть. Свободным от проклятья.

Улыбка озарила его лицо. Он положил посох на пол, зная, что сестра не подойдёт к нему так близко, чтобы принять подарок и, развернувшись на месте, зашагал к себе в комнаты.

- Удачи, сестрёнка, - раздался тихий шёпот из темноты впереди девушки.

- Удачи, лорд Марруон, - тихо ответила девушка, подобрав дар брата.

Дверь тихо отворилась и впустила девушку в покои отца. Её одежда не издавала ни звука, а шум шагов тонул в ворсистом ковре. Она была тут однажды, в свой самый первый день. в остальное же время она была на женской половине дома или в общих комнатах. Мужская часть не место для молодой девушки. По обе стороны от неё были двери. Аккуратно приоткрыв одну, она увидела кабинет, с которого началась её жизнь в замке. Подойдя к другой она замерла. Задержав дыхание, она тихо шагнула в комнату.

Большая кровать с резным балдахином стояла напротив девушки. Тёмные занавеси не позволяли слугам увидеть своего господина спящим, а сейчас защищали его от дочери, слушающей мерное дыхание отца.

Шаг, другой. Девушка не сразу поняла, как оказалась у кровати. Чёрный дракон, давший начало магическому дару семьи, смотрел на неё с занавесей кровати, свернувшись в клубок и выдыхая кислотные пары.

“Я твоя истинная дочь, отец. Кислота струится во мне вместо крови, чешуя покрывает мои руки, а сознание расчётливое и безжалостное. Я - дракон, которого ты так хотел породить.”

Руки девушки дрожали, когда она отодвигала шторку кровати. Ей казалось, что он проснётся, стоит ей посмотреть на него, но он всё спал. Самый сильный дракон всегда крепко спит, не ожидая нападений от мелких сородичей. Сильная волна пробежала от сердца девушки к кончикам пальцев и комнату наполнили клубы дыма. Девушка стояла и смотрела, как отец медленно втягивает ядовитый воздух. А затем выпустила кислоту.

Мэйцин видела, как кислота быстро поедает отца. Он даже не дёрнулся, давая надежду девушке, что его убили ещё ядовитые пары. Постояв так некоторое время и смотря на бездыханное тело лорда, девушка вышла из опочивальни, тихо прикрыв за собой двери.

Скрывшись от стражи, она пронеслась по двору и перемахнула через забор. Два небольших серебряных кинжала, посох, сила и знания - вот то, что она унесла с собой из этого дома. Впереди лежала широкая дорога, уводящая её в глубь города. Дорога быстро сужалась, сливаясь с узкими улицами и переулками этой густонаселённой столицы. Где-то там был Таклинн.

“Я буду сильной, мама,” - вслух сказала девушка и направилась подальше от замка, в сторону храмов, устремлявшихся башнями к богам. Надежда наполнила сердце Мэйцин. Она надеялась, что её старый друг тоже ждал их встречи. Она надеялась, что он покинет с ней храм и пойдёт в странствия, о которых они мечтали детьми. Она надеялась, что когда-нибудь они найдут вместе своё место в мире.

Луна скрылась за горизонтом, солнце только брызнуло на крыши домов, а шум уже наполнил улицы города. Голова девушки приятно закружилась. Она вдохнула запах дорог, пропитанных грязью, навозом и кровью и тихо засмеялась. Люди не обращали внимания на девушку в простой одежде, скрывавшую свою голову под капюшоном. Мэйцин быстро шагала по дорогам, и ей казалось, что она готова взлететь от эмоций, которые её наполняли.

“Прости, отец. Но только теперь твой дракончик обрёл крылья.”

Адмир видел, как улицы города по ту сторону ограды быстро поглотили девушку. Солнце окончательно встало над городом, когда он оторвался от любования пейзажем. Он знал, что слуги не посмеют потревожить отца, и это предстояло ему. Он провёл рукой по лицу, как бы надевая маску безразличия, скрывающую ухмылку, и направился в покои отца. Уверенные шаги гулко разносились по коридору, оповещая слуг впереди о появлении молодого лорда Марруона.