Дождь всё усиливался. Он уже больше напоминал какой-то огромный водопад, обрушивший свои потоки на почти пустые улицы. Автобусная остановка могла спрятать под своей крышей, но там никого не было. Зато рядом, не двигаясь, стояла насквозь промокшая девушка. Её взгляд был устремлён себе под ноги, и было совсем не похоже, что она ждёт автобуса.

Перепрыгивая глубокие лужи, к остановке быстро приблизился молодой человек. Его зовут Алексей. Спрятавшись под крышей, он прекратил борьбу с ветром за свой зонт, посмотрел на часы, постарался разглядеть какой-нибудь автобус. Автобуса не было, и внимание Лёши переключилось на девушку. Та всё ещё была неподвижна. Обычно, подобная отрешённость свойственна людям, находящимся в глубокой печали. Возможно, бросил любимый, или, того хуже, умер кто-то близкий... Сложно чем-то помочь в такой ситуации, но и безучастно наблюдать непросто, и Лёша решил подойти.

- Девушка, что-то случилось?

Реакции не было. Встретиться взглядами тоже не получилось, девушка продолжала смотреть себе под ноги. Похоже, она что-то шептала. Прислушавшись, Алексей уловил обрывки слов.

- ...ать, ...сять.

«Так она считает!» - догадался молодой человек. Он где-то слышал, что с помощью счёта люди часто стараются преодолеть стрессовое состояние.

- Пять, четыре...

Убедившись в правильности своей догадки, Лёша подошёл к ней вплотную, и на счёте «два» попытался спрятать её под зонтом. Девушка резко двинулась в сторону, он за ней.

- ...Один.

Едва он коснулся её плеча, как вдруг...

- Что это? Почему так темно?!

Алексею стало страшно. В одно мгновение всё куда-то исчезло. И девушка, и улица, и дождь, и даже шум дождя. Он слышал только свой голос и барабанную дробь своего же сердца, вселявшую надежду на то, что он всё ещё жив.

- Проскочил всё-таки, придурок. – тишину нарушил раздражённый, но приятный женский голос.

Обладательницу голоса видно не было, ситуация не прояснялась, но страх всё же начал отступать. Вместе с недовольством в голосе чувствовалась какая-то спокойная уверенность.

- Тебе мама не говорила, что к девушкам приставать нельзя?

- Извините, это мы с вами только что рядом стояли?

- С нами.

- А где мы сейчас?

- Ты – там, где тебя быть не должно. И не было бы, если бы руки не распускал.

- Простите, но мне показалось, что вам нужна помощь. Не знаю вашего имени...

- И не надо. Если хочешь, зови Алисой.

- Как скажете, а я Лёша. Алиса, я совсем ничего не понимаю, куда всё исчезло?

- Ничего не исчезло, Лёша. Просто тебе здесь запрещено что-то видеть или слышать, потому что ты обычный. Не обижайся, просто здесь вас так называют.

- Где здесь? Кто называет? Что значит «проскочил»?

- Очень много вопросов. Но ведь ты не отстанешь... Времени мало, поэтому объясняю кратко. Некоторые люди, и я в том числе, могут покидать привычную тебе реальность. Для этого перемещения есть определённый ритуал. Если в момент перемещения происходит физический контакт с обычным, то и он перемещается. При этом он не должен иметь возможности повлиять на ситуацию, для этого он и погружается в темноту, а его слух замыкается на голосе проводника. Запреты эти можно обойти, но это уже совсем другая история. А пока запомни главное - если до момента возвращения твой физический контакт с проводником прервётся, ты застрянешь в темноте.

Только теперь Лёша заметил, что чья-то рука держит его за запястье.

- Ничего себе. А почему ты не совершаешь эти ритуалы дома? Ведь всегда кто-то может прикоснуться на улице случайно.

- Я бы с радостью, но требуется открытое пространство. Чаще с крыши выхожу, но в такую погоду и на улице обычно безопасно.

- Только открытое пространство нужно?

- И отсутствие навязчивых чудаков. Всё, ты уже узнал больше, чем нужно.

Алиса крепко сжала руку Алексея, и он сразу же потерял ощущение опоры. То ли он падает, то ли взлетает – понять было невозможно. Вглядываться куда-либо бесполезно. Это была не та темнота, к которой глаза постепенно привыкают, и появляется возможность различать предметы. Ему словно надели плотную повязку на закрытые глаза в тёмной комнате. Запахи, звуки и прочие ощущения тоже были недоступны. Ещё и Алиса молчала. Минуту молчала или час – он понять не мог, ощущение времени исчезло вместе со всем остальным. Тем не менее, он был почему-то уверен, что Алиса его не отпустит, и это успокаивало.

- Алиса, а можешь хотя бы намекнуть, куда мы направляемся? Всё равно же ничего не увижу.

Девушка молчала. А у Лёши остатки страха шаг за шагом отступали перед любопытством.

- Выходит, Алиса, ты колдунья?

Вновь оставшись без ответа, Алексей не сдавался.

- Представляешь, я ведь даже твоего лица разглядеть не успел. Слушай, а может сходим куда-нибудь, когда обратно приземлимся?

- Если ты не затихнешь, я отпущу твою руку, и больше ты никуда уже не приземлишься.

Голосу Алисы явно не хватало строгости, и Лёша лишь ещё больше уверился, что она его не бросит.

- Знаешь, а я ведь всё детство мечтал быть колдуном. Варил какие-то зелья, заклинания всякие из книжек и фильмов в тетрадку записывал. А потом потерял её где-то в деревне и так и не нашёл. Хотя каждое лето туда ездил, пока дедушка был жив. Очень скучаю по нему. Потом уже как-то не так там стало, словно исчезло что-то. Скорее всего, это я просто вырос. А у тебя бабушки с дедушками живы? Если это не тайна. А вот этим всем полётам ты сама научилась? Это сложно, наверное. По книжкам?

- Так, балабол, мы на месте. Какая у тебя любимая песня?

Едва Лёша успел подумать о песнях, как первые ноты любимой мелодии уже звучали в его ушах.

- Откуда ты узнала? – хотел спросить Алексей, но не услышал собственного голоса.

Песня играла по кругу достаточно долго, и он догадался, что Алиса просто не хочет, чтобы он знал, о чём и с кем она сейчас говорит. Несколько раз девушка сжала его руку с удивительной силой. В недоступной для него реальности явно происходило что-то важное. Наконец, музыка утихла.

- Молодец, что молча подождал. – голос Алисы подрагивал. Похоже, она только закончила плакать. – Сейчас верну тебя обратно.

- Я не спешу. Алис, тебя кто-то обидел? Мне кажется, ты плачешь.

- Слёзы, колдун, бывают разные. Сам же знаешь.

Ещё минута, а, может, и сто минут тишины. На этот раз её нарушила Алиса.

- Говоришь, не спешишь?

- Не спешу.

- Тогда закрывай глаза.

- Зачем? И так же не видно ничего!

- Не спорь.

Лёша послушался. Ощущение твёрдой поверхности под ногами вернулось так же неожиданно, как и пропадало. Затем послышались звуки. Очень-очень знакомые звуки. Где он их слышал? Он отчаянно копался в памяти. Нужная полочка в огромном шкафу воспоминаний всё никак не находилась, но усиливалось ощущение, что он вот-вот её отыщет. Появились запахи, затем голоса. Он знает эти голоса!

- Можешь открывать.

Лёша открыл глаза, и обнаружил себя в том самом деревенском доме, о котором рассказывал Алисе. Знакомый запах шёл от печки. А ещё пахло блинами. Пока дедушка был жив, в доме часто пахло блинами. А потом бабушка не испекла их ни разу. А вот и бабушка! Обернувшись, Лёша увидел, как она ловко переворачивает румяные кругляшки на шипящей сковородке.

Привычно заскрипели ступеньки – кто-то поднимается на крыльцо. Открывается дверь... Входит дедушка! Живой!

- Не падай, пожалуйста. – Алисе пришлось поддержать спутника, когда от слабости в ногах он начал опускаться на пол.

Собравшись, Алексей попытался броситься навстречу дедушке. Как же хотелось обнять и расцеловать его... Но Алиса не без труда удержала парня на месте.

- Нельзя, Лёшенька! Если вырвешься, я уже не смогу помочь. Пока тебя здесь нет, они тебя не видят, ты просто зритель. Но если я отпущу тебя, то ты окажешься в одном пространстве с этим мальчишкой. И тогда случится непоправимое. Кстати, узнаёшь его?

Только теперь Алексей заметил, что из-за деда выглядывает какой-то мальчуган в шортах и панамке. Ребёнок посмотрел «сквозь» Лёшу. Таким же взглядом этот же мальчишка много раз смотрел на Лёшу со старых фотографий. Он узнал мальчика. Он узнал себя.

- У тебя минута, Лёш. Дольше не могу, извини. И так нарушила всё, что могла. Хочешь, тут постой, или по дому походи. Можешь говорить, но они тебя не услышат.

Говорить Лёша не мог, его душили слёзы. Он никогда ещё не был так счастлив, и ему никогда ещё не было так больно. Он ловил каждое слово, а на кухне шёл обычный разговор из его детства. Бабушка спрашивала, что мужчины хотят на ужин, дедушка рассказывал про новый сорт кабачков, «маленький он» делился планами о постройке шалаша.

- Нам пора, закрывай глаза.

Дом исчез. Пропали запахи. И тишина, наверное, тоже наступила, но до Лёши всё ещё доносились удаляющимся эхом родные голоса. Затем и они исчезли, зато вернулся шум дождя.

- Мы дома, можешь открывать.

Тело Алексея вдруг перестало его слушаться и самостоятельно приняло то же положение, в котором он слышал окончание обратного отчёта. И Алиса стояла всё так же, опустив голову. Наконец, она посмотрела на него, и Лёша впервые смог разглядеть её лицо. С сочувственной улыбкой на него смотрела очень красивая девушка.

- Как ты? Огорчила я тебя? Как лучше хотела. Хочешь забыть всё, что там видел? Я могу.

- Нет, не надо, пожалуйста! Просто... Я просто... Не знаю, как это объяснить...

- И не надо. Я понимаю. Слёзы бывают разные.

Подмигнув, Алиса, не прощаясь, зашагала прочь, быстро исчезая за стеной дождя. Лёша хотел побежать за ней, но знакомый, почти строгий голос запретил ему. И вновь зазвучала мелодия любимой песни.