– Злотворный!? – Рита громко воскликнула от удивления. На нее напал неудержимый приступ смеха, – Боже, прости меня! Я не должна была, но... это просто... так смешно. Похоже на выдумку пятиклассника, знаешь.

Меня это слегка задело. Разве можно судить о злодее по его имени. Хороший злодей – это не имя, а предыстория, мотивация, его взгляды на мир. Я не пытался ей это объяснить, да и таить на неё обиду за резкость тоже не собирался. В такие моменты я знал, что прощу ей всё, стоит ей только улыбчиво взглянуть на меня, и слегка наклонив голову, похлопать густыми ресницами. Всё что мне оставалось – саркастично пробурчать:

– Ну, спасибо тебе за поддержку, Рита!

Она тут же сменила тон на более мягкий и сказала:

– Прости меня, если я слишком резкая, прости... но ты ведь пригласил меня для того, чтобы я раскритиковала твой рассказ для конкурса, – пытаясь подбодрить меня, она нежно, но всё ещё по-дружески обхватила моё предплечье, – если я не разругаю твоё творение, то ты не заметишь в нём ошибки, и тогда его разругают другие, понимаешь? Лучше расскажи мне побольше о Велимире. Что в нем такого злого?

Казалось, что ей это и вправду интересно. Несмотря на сомнения в этом, я перелистнул стопку мятых листов с рассказом к нужной странице и зачитал ей небольшой отрывок о детстве выдуманного мной злодея:

«– Оставь его в покое, недоумок, а то я тебе сейчас покажу, – маленький Велька отчаянно пытался отбиться от хулиганов, прижавших его к обшарпанной стене прокуренного туалета.

Ребята жили в одном детском доме, поэтому ему частенько прилетало от них.

– Ой-ой-ой! Смотрите-ка, наш малыш очень зол – кто-то обидел его уродца, – самый главный из них держал в руках маленького ежонка, подаренного Велимиру сестрой, – а что, если не оставлю? Пожалуешься любимой сестричке? Ах да, она ведь бросила тебя, как бросили тебя твои никчемные родители!

– Замолчи!

Мальчик изо всех сил пытался выбраться и помочь маленькому другу. Он оберегал и защищал этого питомца, как нечто самое сокровенное. Ёж символизировал мечту мальчика. С каждым новым днём Велька сильнее и сильнее ждал, когда его сестре исполнится восемнадцать и она заберёт его из этого паршивого детдома. Он надеялся, что сестра защитит его и обережёт от всех бед так же, как он оберегал ежонка.

Упорство беззащитного мальчика еще больше раззадорило хулиганов. Один из них схватил ежа и язвительно сказал:

– Посмотрим, умеет ли этот маленький уродец плавать, - после чего, бросив его на дно унитаза, незамедлительно нажал на кнопку смыва»

Не дослушав, Рита прервала:

– Ого! Детдом, хулиганы, смытый в унитаз питомец – не слишком ли много страданий для ребёнка?

– В том то и дело, что читатели любят это, понимаешь? Они любят сопереживать страданиям персонажа, даже если это отъявленный злодей. Однажды взрослый Велимир узнает, что является героем рассказа, и он захочет отомстить своему автору. Ну, то есть, захочет отомстить мне, представляешь? После этого он создаст машину, которая способна уничтожать фантазии людей. Он захочет стереть героев книг, сериалов, фильмов, романов – всех выдуманных персонажей из истории, чтобы авторы больше никогда не смогли заставить их страдать.

– Уау, а как его победить?! – казалось, что Риту это увлекло еще сильнее.

– На это способен только великий артефакт, который скрыт в душе живого существа. Этим существом является прихвостень Велимира - обезображенный, маленький, трусливый паренёк, внешностью напоминающий огромного ежа. Его, собственно, так и называют - Ёж. Несмотря на свою уродливость, в отличии от хозяина, он обладает небольшим лучом света глубоко в душе. Если положить ему руку на лоб, произнести древнее заклинание: «Bonum vincit malum!», Ёж тут же обернётся древним клинком. Только он может убить Велимира Злотворного. По этой причине, злодей всегда держит прихвостня в страхе и возле себя.

На её лице неспешно расплылась улыбка. Я думал, что она сейчас снова засмеется, но она сдержала смех и произнесла:

– Знаешь... что-то в этом есть, но тебе все равно нужно немного доработать эту идею, хорошо? Только не обижайся! – протяжно произнесла она и мило улыбнулась в надежде, что меня никак не задели её слова.

***

Вечер медленно перетекал в ночь, погружая мою маленькую комнатку в ещё больший мрак. Рита ушла, но пообещала вернуться на следующее утро. На протяжении нескольких часов я просто лежал, пялился в потолок и думал обо всём, в частности о ней. С наивной улыбкой я представлял её черные бархатистые волосы, её большие тёмно-карамельные глаза. Иногда я всё же отвлекался на мысли о рассказе, но и о нём я думал только потому, что желал победить в конкурсе ради Риты.

Редкие позывы на вдохновение заставили меня встать, достать черновик с рассказом и устроиться в своё новенькое кресло на колёсиках. Ночка предстояла бессонная. Я слегка облокотился на спинку, взял кипу листов с рассказом в одну руку, а вторую положил на подлокотник.

– Ай!

Левую руку пронзила резкая боль. Взглянув, я увидел, как из маленькой ранки начала сочиться ярко-алая кровь.

– Проклятое кресло! – еле слышно прошептал я.

У самого края металлического подлокотника торчал острый заусенец. Срезать его мне сейчас было лень. Я просто убрал руку и продолжил заниматься своим делом. Дабы освежить память, я пробежался по рассказу с самого начала, после чего принялся вновь и вновь перечитывать последнюю строчку:

«– Забудь, не важно! Придумаю что-нибудь повеселее.»

Оставалось всего немного. Эта строка должна была как-то подвести меня к важному заключению, к морали, которая расставила бы все точки над «ё». Мысли беспорядочно вертелись в голове, сбивая друг друга. За несколько часов раздумья я так ни разу и не прикоснулся к ручке. В конце концов, я просто закрыл глаза и уснул.

На утро моим глазам предстало нечто невероятное. Еле открыв опухшие глаза, я увидел незнакомого мужчину в кожаном плаще, заматывавшего руки моей подруги Риты. Она лежала еле в сознании и даже не пыталась сопротивляться. Это повергло меня в ужас.

– Эй-эй-эй! Ты кто такой? Что тебе нужно от неё?

Я попытался вскочить, но безуспешно. Моё тело так же небрежно было примотано к креслу, а руки к подлокотникам.

Мужчина не спеша окинул меня взглядом. В его глазах виднелось всё самое ужасное, что могло затуманить разум человека – тоска, боль, жажда мести. Только окончательно пробудившись ото сна, я сообразил, что этот силуэт, эта одежда – всё это было придумано мной и всему этому было имя – Велимир Злотворный.

– Рад встрече, сказочник? – низким, леденящим душу голосом вопросил Велимир.

Закончив обматывать руки Риты, он надкусил зубами скотч и резко оборвал его, после чего вновь обратился ко мне:

– От неё мне не нужно ничего, а вот от тебя... Ты хотя бы задумываешься, сказочник, о том, что можешь сделать своих героев самыми счастливыми на свете, нет? Ты создаёшь их, определяешь их судьбу. Ты можешь дать им всё, в чём они так нуждаются, – в его глазах проступали слёзы, но он их тут же уверенно подавлял, – ты мог ведь дать мне дом, семью, ты мог мне дать любовь, но, нет!

Осознать и принять то, что сейчас происходит, было тяжело. Разве такое возможно? Мой сумасшедший плод фантазий действительно нашел способ добраться до меня. Тем не менее, в тот момент мои мысли были заняты только тем, как помочь Рите.

– Прости, прости, ты прав! Но ведь она тут не причём, оставь её!

– Верно, сказочник, но ты ведь заставлял меня страдать, и ни за что! Каждый день и каждую ночь я надеялся, что завтра всё прекратится. Ты забирал надежду каждый раз. Сестра уже готова была забрать меня, но тебе надоумило сделать её жертвой насильников. Тебе надоумило сделать её морально слабой, чтобы она не выдержала и покончила с собой. Тебе надоумило устроить эту встречу с мамой на похоронах, чтобы я увидел, как она счастливо живёт со своей новой семьёй без меня, – всё повышая и повышая и без того пугающий голос, он продолжал, – мне остаётся лишь ответить тебе тем же.

Он отвернулся, погрузил хрупкое тело Риты себе на плечо, и прежде чем выйти в гостиную, добавил:

– Знаешь, вынашивая план мести тебе, я зашёл намного дальше, чем было задумано тобой. Уничтожать ваши фантазии, включая себя – это слишком большая жертва, на мой взгляд, ведь можно просто уничтожить вас. Выдуманные вами миры больше заслуживают права на существование, чем вы, не находишь? – спустя мгновение, не дожидаясь моего ответа, он покинул комнату.

За открытой дверью я услышал громкое грохотанье, словно сотня шумных холодильников работали одновременно. Не теряя ни минуты, я принялся брыкаться, вырываться. Внезапно, мою руку вновь пронзила резкая боль. Я вспомнил, как вчера поранился о заусенец, так неаккуратно торчащий именно в том месте, где примотал мою руку Велимир. Неспешными, осторожными движениями, я оборвал этим заусенцем скотч и освободил свою левую руку. Дело оставалось за малым.

Освободившись полностью, я выбежал в гостиную за злодеем. Моим глазам предстало то, чего я увидеть никак не ожидал. В самом центре комнаты стояла та самая установка, которой Велимир Злотворный прежде намеревался уничтожить всех выдуманных персонажей. Она выглядела так, как я её и задумывал – множество индикаторов, пробирок с растворами, шнуров и проводов окружали небольшую круглую платформу в самом центре, куда помещали тех, чьи фантазии намеревались уничтожить. Комнату окутывал едкий запах химикатов и машинного масла. Сам Велимир стоял у противоположной от входа в платформу части, где находилась панель управления. Они с Ежом обсуждали их дальнейший план:

– Дело сделано, прихвостник! Усилитель, который я разработал, способен рассеивать поле действия установки на весь мир. Осталось перепрограммировать установку на уничтожение людей, не фантазий, и с помощью того же усилителя, уничтожить весь этот мир к чертям!

– Н-нужны опыты, хозяин! Н-нужно испытать м-машину на к-к-ком-то к-конкретном.

Велимир обогнул установку и неаккуратно повалил тело Риты на платформу, – вот тебе для опытов девчонка. Как только всё пройдет успешно, устанавливай усилитель и запускай на всю. И побыстрее, бестолковый! – он грозно ударил кулаком по платформе, отчего Ёж дернулся и в страхе принялся работать ещё быстрее.

Рита обессилено лежала на платформе. Помочь сейчас ей было невозможно. Я задумал Велимира, как хорошо сложенного человека. После того случая с хулиганами он научился прекрасно справляться с противниками в бою. Я знал, что мне с ним не совладать. Единственной возможностью было подгадать момент и подобраться к артефакту, с помощью которого можно расправиться со злодеем. Пока он возился на платформе с Ритой, я осторожно оббежал установку и столкнулся с Ежом. Он взглянул на меня испуганными глазами, и слегка попятился, словно умоляя не причинять ему вреда. Я медленно подошел к нему, стараясь не напугать его, приложил ему руку ко лбу и произнес:

– Bonum vincit malum!

Ничего не произошло.

– Bonum vincit malum! – в панике я прокричал еще громче.

Ёж испугался и отбежал от меня. В комнате раздался еле слышный смех.

– Глупый, глупый, глупый сказочник, – с каждым произнесённым словом голос Велимира становился все грубее, – ты думал, я буду держать свою слабость у всех на виду? Придуманный тобой прихвостень давно убит и зарыт в том месте, где ты его никогда не найдешь, а это бесформенное отродье – воплощенный плод моего воображения, лишь жалкий прислужник, чьё призвание – покорно подчиняться мне.

Напуганный прежде Ёж, в свою очередь, никак не реагировал на слова хозяина. Казалось, он слышал их уже не в первый раз. Он лишь сидел в углу, прикрыв от страха свою голову руками.

Надежда на успех была потеряна. В ярости я накинулся на злодея голыми руками, но, как и следовало ожидать, он сам схватил меня и начал колотить. Он избивал меня с особой страстью, словно я был тем, кто лишил его всего. По правде, я и был тем самым человеком.

– Какого чёрта так долго, бестолковый?! – закончив избивать меня Велимир Злотворный направился к панели управления установкой.

Ёж не сдвинулся ни на йоту. Упёршись головой в колени, он лишь несвязно бормотал себе под нос.

– Остолоп! – в гневе воскликнул Велимир и швырнул в бедолагу попавшийся под руку усилитель. Не дожидаясь, пока прихвостень опомнится и придёт в себя, злодей сам взял управление установкой в свои руки и, проведя некоторые манипуляции, наконец привёл машину в действие, – всё приходится делать самому!

Роботизированный женский голос произнес:

– До запуска осталось две минуты сорок пять секунд.

– Чёрт! У меня нет столько времени! – громко вскрикнул Велимир.

Он поднял лежавший возле Ежа усилитель и присоединил его к установке, намереваясь запустить её без опытов. Дрожащим голосом прихвостник произнёс:

– Нет! Нельзя з-запустить раньше времени. Нужно п-п-подождать. Машина уничтожит ф-фантазии людей, но не их с-самих.

Услышав это, я собрался с силами, подбежал к Рите и высвободил ей руки. Я крепко обнял её и прошептал:

– Есть только один способ победить его, и у нас осталось меньше трёх минут. Тебе нужно любой ценой пробиться к панели управления, снять усилитель и нажать кнопку запуска. Любой ценой! – я встал в центре платформы и, слегка подталкивая Риту, вынудил её покинуть установку, – если успеем, то машина уничтожит все мои фантазии, в том числе и Велимира Злотворного, и мы победим.

Рита посмотрела на меня заплаканными глазами, еле пошевелив языком, произнесла:

– Я поняла! – и немедленно двинулась к панели управления.

Успех был близок, но Велимир, вовремя заметив надвигающуюся угрозу, резко оттолкнул Риту так, что та упала на пол. Он подошел к ней, схватил её одной рукой и второй начал бить, словно озверевший.

– Ты меня не остановишь, сказочник! Я уничтожу всех вас, а тебя и твою девку с особым пристрастием.

Обратный отсчет медленно подходил к своему завершению. Я отчаянно пытался дотянуться до кнопки, не слезая с платформы, но безуспешно. Казалось, мы были обречены. В надежде найти хоть какую-то возможность, я взглянул на Ежа.

– Псс! Псс!

Прихвостник обратил своё внимание на меня.

– Послушай, помоги! Я знаю ты не тот, кто был придуман мной, но, думаю, твой хозяин придумывал тебя по подобию моего Ежа. Он ведь совсем не знал его. Если я прав, то в твоем сердце есть добро. Я задумывал своего Ежа как пугливого, слабого прихвостня, но именно он должен был убить Велимира Злотворного, а не клинок. Я уверен, в глубине души ты такой же храбрый, как и мой Ёж.

Прихвостник отвёл свои глаза, вновь упёрся себе в колени и зажал свою голову ещё сильнее.

– Ай, к чёрту! – поняв, что этот ход не приведёт ни к чему, я просто принялся долбить руками установку. Отчаявшись во всём, я решил запустить установку раньше времени. Я уверенно направился к панели управления, но переключивший своё внимание с Риты на меня Велимир схватил меня за плечо и резко потянул к себе.

– Смирись уже! Прими, что проиграл! Так не было задумано тобой, я знаю, но жизнь порой сложнее, чем рассказы и тут никак не угадаешь, – он вновь оттащил меня к платформе, швырнул на пол и взглянул на табло обратного отсчёта, – одиннадцать секунд...

Велимир пригнулся ко мне, схватил меня за воротник рубахи и скалив зубы произнёс:

– Раз так хочешь защитить её, тогда первой моей жертвой будешь ты.

Внезапно отсчёт прекратился...

За несколько секунд до положенного запуска, установка начала грохотать еще громче. Я обернулся и увидел, что у панели управления стоял Ёж. Он вынул усилитель и запустил машину прежде, чем она была перепрограммирована. Злым и обиженным взглядом прихвостник посмотрел на своего хозяина и дрожащим голосом произнёс:

– Лучше, не существовать, вообще, чем с-с-с таким хозяином как в-вы!

– Как ты посмел, проклятый лизоблюд! – обезумевший злодей намерился вскочить и направиться к прихвостнику.

Не дав ему встать, я схватил его и вновь потянул к себе. Силы понемногу начали покидать Велимира, но он все еще не терял надежды на победу.

– Нет, нет! Я должен победить!

Он подумал, что, вытолкнув меня из платформы, сможет что-то изменить, но его сил уже не хватало, чтобы справиться со мной.

– Прости меня за всё, - я крепко прижал его к себе, чтобы не дать сойти с платформы, - все твои мысли так же опасны, как и ты. Я не могу позволить им существовать.

– Ты не мог победить, сказочник. Этого не могло произойти. Нет!

Тело Велимира поникло. Он начал медленно исчезать. Ёж, в свою очередь, тоже начал ослабевать. Я посмотрел на него с огромной благодарностью, и с небольшой долей сожаления о том, что ему придётся уйти в небытие. Однако в его глазах скорее виднелась радость, чем печаль. Он, наконец, почувствовал себя свободным, хоть и всего лишь на мгновение.

– С-с-спасибо! – еле слышно произнёс он и растворился в воздухе.

Сообразив, что опасности больше нет, Рита, собралась с силами, подбежала ко мне и протянула руку. Я крепко сжал её руку, выбрался из установки, после чего прижал подругу к себе. Мои фантазии одна за одной начали исчезать сначала из реальности, а затем и из моей головы. Несколько минут спустя мы стояли с Ритой в пустой комнате уже с мутными воспоминаниями обо всём, что недавно произошло. Она взглянула на меня и нежным голосом произнесла:

– Неужели, ты всё-таки меня обнял.

***

День близился к завершению. Мы сидели с Ритой на кухне, попивали свежезаваренный чай и болтали обо всём на свете и ни о чём одновременно. Она на мгновение отлучилась в спальню, после чего вернулась и гневно бросила мне на стол кучу листов.

– Не могу поверить, ты всё еще не начал писать рассказ для конкурса?!

Я сидел в недоумении и пытался вспомнить, писал ли я его вообще.

– Эмм... Кажется, нет.

– Какой молодец! – она вскликнула с сарказмом, – крайний срок уже через две недели, а у тебя еще даже идеи нет! О чём ты думаешь вообще?!

– Да погоди-ка, не кричи, а! Вообще-то есть одна! – в моей голове возникла мысль, и я попытался развить её в нечто большее, – про мальчика, который всю жизнь рос в детском доме. Его сестра...

Я замолчал. Рита смотрела на меня с лёгким негодованием, тревожно ожидая продолжения.

– Что с его сестрой?

Одна мысль сменяла другую, и я не мог никак сформировать всё это в конкретную идею. Дабы не заработать себе мигрень на пустом месте, я просто прижал подругу к себе и прошептал:

– Забудь, не важно! Придумаю что-нибудь повеселее.