«Не бойся тьмы. Бойся тех, кто в ней обитает.»

Мотто Охотников за Нечистью

Первый труп они нашли среди камней и костлявых горных кустарников. Рыжеволосого бедолагу перед смертью потрепали: грязная одежда была изодрана, руки – переломаны, а живот вспорот. Конец страданиям принёс хороший удар, переломивший шейные позвонки. От лица тоже мало что осталось – тут постарались животные, не забыв обглодать пальцы рук.

Парнишку по волосам опознала Фиона – холёная магичка примерно двадцати лет, которая прежде видела трупы разве что на уроках анатомии. Девушка побледнела и закрыла рот трясущимися руками. Благо до рвоты не дошло.

– Это Арвин, – тихо сказала чародейка, – он прислуживал в замке. Мне нужен был писарь в помощь. И его отправили в город доучиваться... Кто же мог такое сделать?

– Кто или что – срать я хотел! – отозвался Гудви – гном с бородой цвета пожухлой листвы. – Главное, выследить тварь раньше, чем она нас. И ей очень повезёт, если мои товары будут в порядке. Тогда я убью её быстро.

– Надо бы мальчишку в город снести, – добавила Хора. Коренастая женщина-следопыт перебросила седую косу за спину и совсем не по-женски поплевала на мозолистые ладони.

– Не по-людски это, оставлять кости среди гор.

– На это нет времени.

Все оглянулись на единственного, кто остался в стороне от тела. Нэй – высокий мужчина в чёрном плаще длиною в пол и того же цвета шляпе с вороньим пером одной рукой перебирал чётки, а второй поглаживал рукоять висящего на поясе палаша. Губы охотника, обрамлённые аккуратными усами и бородкой, улыбались, однако серебристо-серые, как сталь, глаза настороженно изучали нависающие вдоль склона скалы.

– Он был добрым сигнаритом, – нахмурилась Хора, шагнув в сторону Нэя. – И заслужил того, чтобы его отправили к богам как подобает!

– Не сомневаюсь. Однако мы должны обезвредить опасное чудище, которое продолжает бродить среди этих гор, и нам предстоит отыскать ещё не одно тело. Уверен, ваш Арвин найдёт дорогу в Сады Света и отсюда.

Крепко сбитая следопытчица стиснула кулаки и сделала ещё шаг в сторону охотника. Тот, даже не взглянув на женщину, продолжал перебирать чётки.

– Завалите его, и пойдём дальше, – голос охотника был мягким, однако тон не оставлял сомнений, кто здесь главный, – пока не стемнело.

Хора сплюнула и пошла собирать камни, махнув Фионе рукой. Магичка двинулась за ней. Груни, опять не дождавшись драки, уселся на ближайший булыжник и принялся водить точильным камнем по расписанной рунами секире.

Нэй подошёл к трупу, без интереса изучил его и повернулся к последнему члену отряда.

– Что думаешь, Хэддвин?

Второй охотник, не обратив внимания на перебранку, всё это время осматривал раны погибшего писаря. Поднявшись с корточек, он поскрёб пальцами заросшую щёку, посмотрел на Нэя таким же, как у того, серебристо-серым глазом – единственным зрячим, ибо второй затягивало слепое бельмо, – и хрипло ответил:

– Думаю, ты прав. Нет времени носить каждого жмура в город.

– Я имел в виду, кого мы ищем.

– А! – бесстрастно хмыкнул Хэддвин. – Могу лишь сказать, что убившая его тварь сильна, быстра, и может почти хирургически точно вскрыть брюхо. И все это она делает, почти не оставляя следов. Знаешь, кто на такое способен?

Нэй ничего не ответил, но хлопнул товарища по плечу так, словно хотел сказать «положись на меня, я всё сделаю», а затем двинулся назад к дороге. Хэддвин закутался в такой же, как у Нэя чёрный плащ и натянул пониже шляпу, закрываясь от холодного, как прощание обиженной куртизанки, ветра. Делал он это скорее от старой привычки, так как холода охотник не ощущал уже много лет.

Хэддвин задумался о том, правда ли его, куда более опытный, чем он сам, товарищ не знает, с кем они имеют дело, или просто не хочет отвлекаться и ждёт подходящего момента, чтобы объявить цель охоты. Охотник за Нечистью, в прошлом носивший гордое имя купеческого рода гон Гельсов, а ныне – просто Хэддвин, очередное пугало, убивающее чудовищ, демонов и нарушающих законы колдунов и ведьм, всегда считал, что неплохо умеет читать людей. Вот, к примеру, взять их отряд.

Хора – простая, как ствол дуба, женщина, росла в семье набожных егерей, отец которой наверняка ждал мальчика, но пришлось довольствоваться тем, что получилось. Её род десятилетиями прислуживал лорду Долины Туманов, поэтому и дочь продолжила семейное дело, став главной охотницей в замке. Ну а когда на Воющем Перевале начали пропадать путешественники и торговцы, Хоре приказали сопровождать охотников. Никто не знает эти горы лучше.

Перевел, к слову, был назван так из-за особых камней, которые встречались вдоль всех здешних дорог и троп. Благодаря прорубленным в породе отверстиям, проходящий сквозь них ветер наполнял округу монотонным звуком, отдалённо похожим на вой, который был слышал за несколько фурлонгов. Хэддвин, заслышав очередное нарастающее «у-у-у-у-у», сморщился, ощутив волну мурашек. Кажется, нечто похожее чувствовала и магичка Фиона, закрыв уши руками. Охотник, вздохнув, поднял брошенный ею камень и принялся помогать девушкам с погребением.

В отличии от обветренной следопытчицы, придворная волшебница явно не привыкла к длинным походам, однако живой ум и магический дар привели её к тому, что лорд долины настоял, чтобы она поддержала охотников магией. Хэддвин, зная все риски, ни за что бы не позволил чародейке ввязаться в подобную авантюру. Нэй же, увы, не стал препятствовать, хотя мог бы. Втайне Хэддвин был рад компании чародейки, не без удовольствия наблюдая, как морщится её пока ещё гладкий лобик над вздёрнутым носиком, между которыми находились большие, цвета лазури глаза.

Третьим спутником был низкорослик Гудвиграндуин, который страшно бесился, когда сокращали его имя. В отличии от большинства гномов, которые компенсировали недостаток роста широкими плечами и крепкими руками, Гудви не был ни широкоплечим, ни крепко сбитым, и если бы не морщинистое лицо и длинная борода без усов, его можно было бы принять за человеческого ребёнка лет двенадцати. Своё участие в охоте он объяснил незатейливо: в последнем пропавшем на перевале обозе была часть его товаров, которые Гудви хочет вернуть, либо же забрать с собой рога, копыта, зубы и прочие части твари, виновной в их пропаже.

Когда они закончили хоронить бедолагу-писаря, Фиона попыталась выжать несколько прощальных слов, однако её тут же перебила Хора, начав громко распевать басом заупокойную молитву сигнаритов. Затем они спустились к дороге, где их уже ждал Нэй в компании гнома.

– Скажи пожалуйста, – обратился охотник к следопытчице, – удалось ли заметить что-то, что подскажет нам, в какой стороне искать чудище?

– След-то я взяла, – ответила Хора, глядя на Нэя исподлобья, – токма вверх он уходит по крутому склону, а я не горная коза по таким лазать.

– Что же мы можем сделать с этим следом?

– Отсюда – ничего. Но я, кажется, знаю, куда оно пошло. Вон за теми скалами лежит ещё одна дорога, и след ведёт в ту же сторону. Недалеко есть тропа, можем перейти и посмотреть там.

– Мне казалось, эта дорога – единственный путь через перевал.

– Эта дорога единственная, если идти в Каркассон, – ответила Фиона. – А вот если держать путь на Приозерье, то есть ещё одна. И даже третья, на северо-восток, к Большому тракту. Я ведь права?

– Права, – буркнула Хора. – Раньше дорог было больше. Сейчас остались три-четыре, остальными люди не ходют, разбиты они. Но горы эти куда дремучей, чем кажутся.

– Это усложнит наше дело. – Нэй окинул взглядом скалы, подкручивая и без того крутой ус. – Хэд, что думаешь?

Хэддвин, вычищая грязь из под ногтей маленьким ножом, пожал плечами.

– Думаю, выбора нет.

– Согласен. Что ж, любезная Хора, ведите нас. И да помогут нам боги, которым вы молитесь, отыскать это неизвестное чудище быстрее, чем пропадёт очередной путник.

Отряд двинулся за следопытчицей. Хэддвин провожал собрата хмурым взглядом и гадал, насколько тот честен с отрядом. Но главное – несколько Нэй честен с ним.

 

***

 

Следопытчица оказалась права – пройдя по вьющейся между скал и камней тропе, отряд оказался на другой горной дороге. Хора, бранясь, что портовый грузчик, который уронил тяжёлый тюк на любимый мизинец, облазила ближайший склон в надежде найти увиденный на той стороне след. Вернувшаяся ни с чем охотница ещё и нарвалась на едкий комментарий гнома, который отметил, что, кажется горная коза из неё вышла лучше, чем следопытчица. Хэддвин видел, как Хора потянула из пояса кинжал, но многозначное покашливание Нэя остановило её. Сплюнув гному под ноги, следопытчица отправилась искать дальше.

Вскоре радостный крик ознаменовал возвращение удачи: охотница взяла след. Он не был похож на тот, за которым они шли прежде, но мог принадлежать кому-то из пропавших без вести.

След привёл их на небольшое плато, с двух сторон окружённое скалами. Плато упиралось в плавно уходящий вверх склон, на котором рос небольшой лесок из пихт и лиственниц на фоне одинокого горного пика. Опускающееся к земле солнце заливало местность кроваво-красным светом, заставляя тени вытягиваться в длинные подобия своих хозяев.

– Клянусь Великими Недрами, лучше места для привала нам не найти, – хмыкнул Груни, набивая трубку.

– Верно, – мрачно добавила Хора, указывая на центр плато, – они тоже так решили.

Следопытчица первой двинулась вперёд и остальные последовали за ней. Вскоре стало ясно, что разглядели её зоркие глаза. Два обезглавленных тела лежали в нескольких шагах друг от друга, среди пятен запёкшейся крови. Мужчин также, как и писаря, выпотрошили. У одного были переломаны ноги. У второго отсутствовала левая рука чуть ниже локтя. На этот раз волшебница не выдержала и, побледнев, отбежала в сторону, где стала выблёвывать содержимое желудка.

– Это наши, – сказала Хора, указывая на нагрудные нашивки с гербом в виде трёх ласточек. – Из замка. Их отправили за пропавшими, неделю назад. Одного звали Хоббом, а второго... Запамятовала совсем. То ли Рон, то ли Рат...

– Раст! – раздался сдавленный крик Фионы из-за камней, сменившись очередным приступом рвоты.

– Раст. Дэус Всезащитник, прими их души и защити от мрака в садах твоих.

– Раст-шмаст, – пробурчал Гудви, выпуская сноп горького дыма. – Мы уже целый день воландаемся по горам, и ни на шаг не приблизились к пропавшему обозу, а значит, и к моим товарам.

– Ты не смей больше, слышишь? – дрожащим голосом прорычала Хора. – Не смей так... Они были хорошими людьми. Прояви уважение, карл!

– А какое мне дело? – фыркнул гном. – Вас, человеков, на этом свете уже больше, чем солёной кильки в складах подгорного короля! Плюс два, минус два. Меня интересуют только мои товары.

Хэддвин заметил в глазах следопытчицы то, чего старательно не замечал Гудви, и предостерёг его:

– Ты знаешь, а мы ведь с тобой похожи. Мне тоже нет дела до того, сколько на этом свете останется бородатых хамов, и сколько потерянных товаров они смогут вернуть. Так что я тебе дам простой совет: перестань. Иначе в тот момент, когда мы отыщем чудище, первым на него пойдёшь ты.

Гном ответил ему кривой ухмылкой и отошёл в сторону, что-то тихо бормоча под нос.

– Спасибо, – шёпотом произнесла Хора. – Спасибо, что понимаешь. Они заслужили уважения. Ещё немного, и я...

– Я сделал это, чтобы прекратить поножовщину, которая вредит охоте. А не из-за уважения. Мертвецам нет дела до разговоров живых. А теперь иди к Нэю, он тебя зовёт.

Следопытчица кивнула и отошла ко второму охотнику, оставив Хэддвина наедине с телами. Тот старательно всё осмотрел, изучил раны, места переломов, которые появились не из-за удара тяжёлым предметом, а вследствие воздействия силой на нужное место. Особенно охотника заинтересовала рука, отрубленная в районе локтя. Да, птицы и другие звери успели обглодать края раны, превратив кожу и мясо в рваные ошмётки, но то, что рука была именно отрублена, а не оторвана, Хэддвин почти не сомневался.

– И кто же способен орудовать когтями, словно мечом? – пробормотал он себе под нос. – Нэй, надеюсь, ты знаешь.

Лидер отряда тем временем раздал указания готовить стоянку и захоронить тела. Хэддвин подозвал его, рассказал о своих мыслях, однако ответ получил односложный:

– Сейчам лучше отдохнуть. В темноте всё равно следов почти не разглядеть. Мы найдём бестию, и всё поймём. Дай время.

Они расположились на краю плато, ближе к деревьям, где развели костёр. После скудного перекуса Хора ушла осматривать местность, в надежде найти какие-то зацепки, Нэй сел в стороне от лагеря, сказав, что ему нужно побыть одному, ну а Груни завернулся в походный спальник и вскоре начал тихо посапывать.

Хэддвин и Фиона сидели возле огня, наблюдая, как сумерки накрывают плато. Магичка тихо стучала зубами, и охотник накинул ей на плечи свой тяжёлый кожаный плащ. Благодарно кивнув, она закуталась в него, а затем тихо спросила:

– Неужели тебе так не холодно?

Хэддвин, оставшись в простой рубахе с закатанными рукавами, помотал головой.

– Везёт.

– Угу.

Охотник видел в голубых глазах волшебницы невысказанный вопрос, который она боялась задать, разглядывая его татуированные предплечья, покрытые тонкой вязью рун, узоров и серовато-чёрных линий.

– Спрашивай.

– Это правда? То, что о вас говорят?

– Люди много чего говорят. Что именно?

– Ну-у-у, – протянула смущённая Фиона. – Что Испытание татуировками делает вас... другими. Уже не людьми. Мол, вы не чувствуете голода, холода, усталости... эмоций. Становитесь...

– Машинами для убийства? – хмыкнул Хэддвин.

– Прости, я не хотела. Просто вы спокойные. Даже гному не по себе, хоть он это и скрывает.

– Иногда мне хочется, чтобы это было так. Но я всё ещё такой же человек, как и ты. Я хочу есть, спать, мне бывает весело, а бывает и грустно. Ты права лишь в одном – я действительно почти не чувствую холода или жары. И мне не наплевать на всех этих людей. Я желаю убить тварь, которая с ними это сделала. Но когда твоя жизнь состоит из поисков убитых и убийц, рано или поздно ты привыкаешь. Человеку вообще свойственно привыкать. Поговори с солдатами, которые вернулись с войны. Думаю, в их глазах ты отыщешь то же спокойствие, что и в наших.

Фиона кивнула и перевела взгляд на огонь. Хэддвин последовал её примеру. Его удивило собственное красноречие – подобные откровения ему были не свойственны, – однако сегодня хотелось быть другим. Может сказывалось долгое отсутствие других собеседников, кроме Нэя, а может ему просто нравилась эта молодая, симпатичная волшебница.

Охотник посмотрел на сидящего в стороне Нэя. Тот, забравшись с ногами на плоский камень, разглядывал чернеющий лес, но мыслями был далеко отсюда.

Нэй. В этих трёх буквах для Хэддвина было гораздо больше смысла, чем просто имя собрата. Они встретились много лет назад, в маленьком городке, где Нэй охотился, а Хэддвин медленно топил себя в вине, не в силах пережить смерть жены и детей. Товарищ, а затем и друг, подарил ему возможность стать сильнее. И вполне себе благородное, хоть и грязное дело, которое Хэддвину было по плечу. Тьма рано или поздно всех заберёт. Нэй убедил его немного задержаться на дороге к ней.

Краски, которыми покрывали тела охотников, содержали редкий металл, именуемый круадием. Единственная в мире вещь, способная глушить магию и давать к ней иммунитет. Зажив, татуировки становились бронёй, которую не снять. А тот, кому их нанесли – орудием против буйных волшебников и созданных самой магией существ – чудовищ. Возможно, было бы проще делать из круадия настоящие доспехи, но, насколько знал Хэддвин, этот металл был редок и не обладал достаточной прочностью. К тому же наверняка нашлось бы немало умников, желающих заграбастать себе чудо-броню, предварительно умертвив её владельца.

Негативная сторона у ритуала тоже имелась – далеко не все переживали испытание, а потому кандидату в охотники первоначально давали испить вытяжку, с примесью круадия. Хэддвин как сейчас помнил ужас, который он испытал, когда от живота по всему телу расползся холод, сковавший конечности параличом. И слова Нэя, который дал ему эту проклятую вытяжку:

– Ты знаешь, вообще нам велено предупреждать перед тем, как предложим. Буду честен: ты можешь не выйти из этого состояния, и тогда твои органы откажут. Но не переживай сильно – шансов меньше, чем напрямую, во время нанесения татуировок. Не возвращается один из десяти. Остальные лежат пластом до нескольких часов, затем приходят в себя. Но если же ты вернёшься в течение получаса, значит, твой организм гораздо крепче, и ты будешь готов пройти настоящее Испытание красками.

Тогда Хэддвин, не способный пошевелить ничем, кроме глаз, считал минуты, которые растянулись в вечность, пока Нэй беспечно продолжал:

– Ты, пожалуйста, не думай, что я бессердечная сволочь и лжец. Обычно я следую правилам и предупреждаю. Но ты – другой случай. Думаю, ты бы отказался, и это стало бы ошибкой. Нам нужен такой человек как ты, Хэддвин. Мне нужен. И я уверен, что такая жизнь нужна тебе. Просто ты пока ещё об этом не знаешь. Уверен, когда-нибудь ты меня поймёшь и скажешь спасибо.

Хэддвин вернулся быстрее, чем за полчаса. Разбил Нэю лицо. А затем согласился отправиться в замок охотников, где ему предстояло пройти Испытание. С тех пор минуло много лет. Благодарен ли он Нэю? Наверное, да. Понял ли его обман? Он не знал и не желал думать об этом.

И всё же для Хэддвина было кое-что особенное в жизни охотника. Нет, это не романтика большой дороги, не уважение или даже страх в глазах людей, не момент битвы, когда вены наполняются огнём. Хэддвину нравилось чувствовать себя и на самом деле быть особенным. Испытание красками, кроме статуса, одарило его иммунитетом к магии. Силой в мышцах. Невероятной выносливостью. Притупило чувство холода, жары, усталости. Убрало боль и ломоту в суставах. Сделало его сверхчеловеком. А платой за всё это был всего лишь риск умереть в мучениях, на который он в первый раз пошёл из-за обмана, а второй – по своей воле. И он был бы лжецом, если бы отрицал, что ему всё это чертовски нравится.

Холодный ветер зашевелил кроны деревьев и со стороны гор послышался нарастающий вой. Храпящий Гудви заворочался. Хэддвин заметил, как Фиона поёжилась и крепче завернулась в плащ.

– Не беспокойся. Это...

– Поющие камни. Я знаю, – магичка смущённо отвела взгляд. – Мне здесь не нравится.

– Ты боишься?

– Не знаю. Сейчас нет. Просто... понимаешь, не хотелось бы не вернуться. Будь моя воля, я не согласилась бы пойти, но слово лорда долины неоспоримо.

– Нас пятеро. Чудище – одно, – заявил Хэддвин, мысленно добавив “надеюсь одно”. – Мы с Нэем не новички в этом деле. И не дадим вас в обиду.

– Спасибо, – улыбнулась ему Фиона. Следующие её слова сильно удивили охотника, показав, насколько проницательными могут быть даже такие юные девушки:

– И всё же вы не всесильны. Я знаю, что вам не всегда удаётся спасти всех, кто вас окружает. Скорее наоборот. Беда там, куда вы идёте. Если бы не вы, кто знает, через сколько дней, месяцев, а может и лет я бы отправилась через этот перевал? Однако я тут. И сама иду навстречу опасности. Я не жалуюсь, честное слово, просто говорю, что думаю. И меня страшит мысль, что моя жизнь может оборваться в любой миг. Слишком рано меня отправили на придворную службу. Если бы прошлый чародей долины не умер от старости, я бы сейчас была далеко отсюда – в Фиалковой Школе, со своими друзьями и учителями, по которым скучаю. Ещё совсем недавно жизнь казалась такой простой, понимаешь? Я чародейка, и наша жизнь куда сложнее, чем у обычных людей, но всё равно она казалась проще. Я не была готова к переезду в Долину Туманов. И уж точно не была готова отправиться в этот поход.

Волшебница подула себе на руки и тихо добавила:

– Прости. Я не хочу, чтобы ты неправильно меня понял. Я не виню вас. Просто не хочу, чтобы мой путь окончился здесь, понимаешь? Меня до ужаса пробирает мысль, что сейчас я сижу и греюсь у костра, живая и полная надежд. А через мгновение меня уже нет, осталась лишь истерзанная оболочка, как те, которых мы хоронили. Они ведь тоже не подозревали, что с ними станет, когда отправились на этот проклятый перевал. Слишком многое я ещё не успела сделать. Попробовать. Я даже ни разу не... Кхм. В общем, мне ещё пожить хочется. Очень хочется.

Хэддвин придвинулся к девушке и обнял её согревающим отцовским жестом. Та опустила голову ему на плечо. Потемневшее сине-чёрное небо усеивали тысячи сверкающих белых точек, словно крапинки на панцире гигантской божьей коровки.

– Я не могу обещать, что всё закончится хорошо, и все переживут охоту, – прошептал Хэддвин. – Это может быть ложью, ибо будущее мне неведомо. Но я приложу все усилия, чтобы вы не пострадали. Клянусь.

Фиона благодарно прижалась к охотнику, одарив его ароматом цветов и теплом женского тела.

 

***

Задремавшего охотника пробудил крик. Открыв глаза, он увидел Нэя, который уже был на ногах, все так же спящего Груни проснувшуюся Фиону – хмурую и закутанную в спальный мешок.

– Где охотница? – прохрипел Хэддвин, заметив пустой спальник.

– Не знаю! – бросил Нэй, шаря взглядом по утопающим во мраке скалам. – Была тут, когда я вернулся.

– Ты уснул на страже? Почему меня не разбудил?

– Думал, справлюсь. – Нэй закусил губу и отвернулся. – Я оплошал.

Очередной крик. Хэддвин угадал направление и схватил с земли палаш.

– В лесу.

– Слышу, что в лесу, – буркнул Нэй. – Оставайся здесь, я иду туда.

– Если это оно, тебе нужна будет помощь.

– Если оно придёт сюда, мне нужно, чтобы ты его не пропустил, – отрезал Нэй и извлёк свой палаш из ножен. – Не спорь, Хэд.

Не успел охотник отойти от стоянки, как они услышали хруст веток, ломающихся под чьей-то тяжестью. Кто бы к ним ни бежал, он не скрывался. На фоне черного леса едва заметно промелькнула темная фигура. Вместе с нарастающим топотом из темноты приближалась тень, превратившись в Хору. Нэй бросился навстречу следопытчице, подхватил её, и уже вместе они вернулись к костру.

Следопытчица с лицом и руками, покрытыми мелкими царапинами, жадно присосалась к протянутому бурдюку. Раскрасневшуюся кожу усеивали бисеринки пота.

– Нашла, – произнесла она, пока остальные вглядывались в тёмный лес. – Я нашла... пропавший обоз. А затем оно нашло меня!

– Обоз? – оживился трущий глаза Груни. – Далеко? Товары или ещё что видела?

– Не успела разглядеть, заметила токма телегу, – быстро произнесла Хора, всё пытаясь отдышаться. – Там за лесом ещё одна дорога, уходит в низину...

– Любезная, рассказывайте, пожалуйста, по порядку с самого начала, – сказал Нэй.

– Я, понимаете, уснуть не могла! Дай, думаю, схожу, посмотрю, что там за лесом. Луна как раз вышла. Помню, что где-то недалече дорога должна быть. Ну вот за леском-то и нашлась она! Спустилась я, глядь, телегу брошенную вижу. Токма издалека я её смотрела, на вершине ещё. И пошла к ней, как ни с сего услышала... Хвала богам, слух острый! Что есть кто-то, супрямо за спиной. На склоне шебуршится.

– Всё ясно, – проворчал Груни, раздувая почти погасший костёр. – Услышала мышку, испугалась в потёмках, побежала...

– Да иди ты лесом, карл проклятый! – беззлобно бросила Хора. – Эта мышка твоя была шести футов росточку. Так ешё и скрюченная в три погибели, пока спускалась со склону.

– Ещё что-нибудь видела? – спросил Хэддвин. – Кроме роста?

– Видела, – кивнула Хора и, когда она посмотрела на охотника, тот увидел неподдельный страх в её глазах. – Буркала, горящие огнём желто-алым. Будто заготовка кузнечная, токма из печи.

Хэддвин попытался вспомнить хоть одну тварь, из множества прочитанных им бестиариев, у которой имелись бы желто-красные глаза. На ум ничего не приходило.

– Гадина такая, за мной бросилась! – нервно расхохоталась следопытчица. – Преследовала до самого леса. Тока ближе к стоянке отстала, когда я орать начала, шо резанная. Ох, ножки-то не подвели, иначе б не дошла до вас.

Охотники переглянулись. Глубокие складки на лбу Нэя говорили о его тяжёлых раздумьях. Однако он бездействовал, хотя обычно принимал решение на лету. Хэддвин приказал всем быть начеку, а затем отвёл друга в сторону.

– Ты знаешь, с кем мы имеем дело? – спросил он тихо.

Нэй ответил ему потерянным взглядом.

– Знаешь или нет?! – рявкнул Хэддвин, хватая товарища за плечи.

– Я не уверен. Поэтому не могу ничего сказать.

– Ты должен принять решение.

– Подождём рассвета. Тогда продолжим поиски.

– Но мы можем его упустить! Что с тобой, друг? Что здесь происходит? Я вижу, ты чем-то встревожен, но не понимаю, почему ты молчишь! Если мы всё ещё друзья, расскажи мне правду.

– Правду? – бесстрастная маска Нэя почти треснула, Хэддвин видел это в его глазах. Охотники смотрели прямо, не позволяя друг другу отвести взгляд.

– Правду... Правда в том, друг мой, что я не хочу допустить ошибку преждевременными выводами. И не хочу путать тебя. Поверь мне, так будет лучше. Уверен, позже ты меня поймёшь. А пока что, ждём рассвета.

Нэй сжал руку Хэддвина, а затем мягко, но настойчиво убрал её со своего плеча и пошёл к стоянке. Охотник провожал его взглядом, чувствуя, как тревога заражает и его.

– Мы решили, что лучше будет подождать...

– Тихо! – шикнула на Нэя Хора, вглядываясь в тёмный лес.

– Ты что-то...

– Тихо, я сказала.

Все обратили взоры в сторону деревьев. До них было шагов сорок, быть может, пятьдесят. Хэддвин, несмотря на единсвенный зрячий глаз, никогда прежде не жаловался на зрение, однако сейчас чувствовал себя столетним старцем, который не видит ничего дальше носа. Тихо потрескивал костёр за их спинами. И больше – ни звука.

Следопытчица, словно навостривший уши заяц, резко вытянула вытянула шею. Втянула воздух сквозь зубы. Медленно вытащила лук из-за налуча за спиной. И молниеносно выхватив стрелу, наложила её, натянула и выстрелила. Та размытым пятнышком улетела в сторону леса. И вновь тишина.

– Что ты увидела? – спросил Нэй.

– Ничего, – мотнула головой Хора. – Услышала. Идёмте, надо проверить.

Охотники вновь переглянулись. Одновременно вытащили палаши. Нэй приказал остальным зажечь факелы и держаться на расстоянии десяти шагов. Затем отряд двинулся в сторону чёрного леса.

 

***

Они бродили между деревьями довольно долго, пока не услышали победоносный крик Хоры. Охотница показала несколько капель крови среди листвы, травы и веток, которые Хэддвин в жизни бы не заметил.

– Ну, по крайней мере мы теперь знаем, что эту тварь можно ранить, – хохотнул Груни, закинув секиру на плечо. – А значит, и убить! Клянусь Рогатым, если мы за ней сейчас не пойдём, это будет наивысшее проявление тупости.

– Скоро начнёт светать, – словно соглашаясь, заметила Фиона, зябко кутаясь в мантию.

– Оставим вещи тут, – приказал Нэй. – Попробуем пойти по следу. Если не выйдет – двинемся туда, где ты видела телегу. Веди нас, Хора.

Хэддвин не представлял, как следопытчица отыскивала пятна крови размером с букашек, но теперь знал наверняка, что женщина не зря ест свой хлеб. Однако, выйдя из леса на дорогу, она потеряла след, поэтому, как предложил Нэй, отправились к обозу.

Первую телегу они нашли внизу дороги, которая уходила за отвесные скалы. Вторую – чуть впереди, возле входа в узкий каньон. Вокруг были разбросаны товары: черепки битой посуды и осколки флаконов с благовониями, изодранные куски тканей, разломанные бочонки и изрезанные сёдла, сбруи, ремни, ножны, сайдаки, сапоги и прочие кожаные изделия. И много запекшейся крови. Но ни одного тела.

Пока Фиона стояла в стороне от побоища, Хора осматривала землю, а Груни громко причитал, копошась в испорченных товарах, охотники держали совет.

– Либо у этих торговцев были жестокие конкуренты, либо наше чудище постаралось, – сказал Хэддвин.

– Смешно, – без тени улыбки ответил Нэй. – Знать бы ещё, где его теперь искать.

Ответом ему был радостный крик Хоры. Она вернулась от второй телеги у каньона, держа в руке обломок стрелы.

– Лежала супрям за телегой, – гордо объявила она, показывая окровавленное оперение. – Я знаю это место, оно заканчивается тупиком. Гадине некуда деваться.

Нэй отослал её жестом и посмотрел на Хэддвина.

– Я знаю, что ты хочешь сказать. Оно заманивает нас.

Хэддвин, скрестив руки на груди, кивнул.

– Ты ведь не поведёшь людей в ловушку.

Нэй долго молчал обдумывая слова друга. Наконец, ответил:

– Я принял решение. Идут все.

– Я не хочу ими рисковать, Нэй. Это наша охота.

– Если чудище действительно там, мы его убьем. И остальные нам помогут: Хора прекрасно стреляет, Фиона владеет магией, а гном явно умеет орудовать своей секирой. Но если мы ошиблись, и оно хочет увести нас по ложному следу, затаившись где-то среди скал, оставив отряд здесь, мы подвергнем их ещё большему риску. Верь мне, друг мой.

– Верю. Но если что-то случится, это будет на твоей совести.

Впервые за долгое время, Хэддвину показалось, что он что-то увидел в глазах друга. Возможно, охотник ошибался, но это было страдание. Он не успел толком понять, когда Нэй отвернулся и отдал приказ идти в каньон.

 

***

Каменная кишка, лежащая вдоль нависающих, словно хмурые брови титанов, скал, растянулась на несколько фурлонгов каменистого, но вполне проходимого пути. Местами на камнях встречались пятна запёкшейся крови. Когда отряд наконец вышел из каньона, факелы уже были не нужны – округу заливала предрассветная серь, а на земле клубился лёгкий туман.

Они оказались на широком пустыре, окружённом каменистой грядой, в которой виднелись несколько чёрных дыр – пещер, созданных естественным путём. Посреди пустыря находился странный холмик, опоясанный небольшими валунами. Напоминало аляпистое строение, которое детишки любят строить из песка на морских побережьях.

– Что это такое? – тихо спросила Фиона.

Гудви, замыкая шествие, неожиданно всех растолкал, присмотрелся, а затем, жалостно вскрикнув, побежал вперёд. Нэй приказал ему остановиться, но гном не послушался. Охотники последовали за ним, однако низкорослик оказался довольно прытким и первым достиг холмика.

Гудви, словно побитая собака, взвизгнул, отшатнулся, а затем упал на колени и стал подбирать и отшвыривать круглые предметы, которые аккуратно лежали вокруг холмика, и которые Хэддвин поначалу принял за камни.

Подобравшись ближе, он понял свою ошибку – это были головы. Сам холмик оказался горкой обезглавленных тел, тщательно сложенных в своеобразный курган. На первый взгляд, Хэддвин насчитал как минимум дюжину тел, в том числе и детских, и раза в два больше голов.

– А-а-а! – услышал он вой гнома, который, видимо, отыскал нужную и теперь держал её на вытянутых руках, стоя на коленях перед курганом. – Ха-а-а-а-дви-и-и! Бра-а-а-т-и-и-к! А-а-а-а!

Остальные молча стояли в стороне, не в силах нарушить траур низкорослика. Наконец, охотники подошли и попросили его взять себя в руки. Гудви, на удивление, не стал спорить и, кивнув, попросил ещё минуту. Хэддвину даже стало жалко его – гном не отрываясь смотрел на заляпанную кровью, обезображенную голову собрата с жутко открытым глазом, и по его широкому, горбатому носу стекали слёзы, задерживаясь на кончике, будто капель на сосульках по весне. Бедный гном потерял и товары, и родича. И только когда Гудви поднялся, совсем по-мальчишески шмыгнул носом и, прочистив горло, нежно прижал голову брата к груди, Хэддвину стало стыдно. Не за товарами гном сюда шёл. Совсем не за товарами.

– Я хочу убить эту тварь своими руками, – хрипло сказал Гудви. – И лучше не останавливайте меня.

– Мы отомстим, Гудвиграндуин, – ответил Нэй. – Даю тебе слово. А сейчас нам нужно быть собранными.

Гудви кивнул, поцеловал голову в макушку и, бережно положив её на землю, взял топор. Они услышали предостерегающий крик следопытчицы и, обернувшись, увидели глаза, горящие желто-красным светом во тьме одной из пещер.

– Хэдд, держись левее, Гудви – ты справа от меня, – приказал Нэй, извлекая палаш. – Хора, Фиона – вы сзади. Помогайте, но не лезьте!

Отряд рассредоточился. Обладатель глаз какое-то время сидел в темноте, изучая противников. Затем оно вышло на свет. Что или кто перед ними, Хэддвин сказать не мог – существо действительно оказалось высоким, выше шести футов, но двигалось на полусогнутых ногах. Оно было завёрнуто в грязное и окровавленное тряпище с рваными краями, которое сверху также было наброшено на голову, образуя глубокий капюшон. Под ним виднелись лишь сверкающие глаза и бугристые очертания морды, будто вылепленной из глины. Из под накидки проступали черные и худые руки и ноги с острыми когтями. Хэддвин многое повидал за свою жизнь, но подобную страхолюдину видел впервые.

Существо, помогая себе руками, вразвалочку спустилось со склона и остановилось в десяти шагах от охотников. По-собачьи склонив голову набок, оно уставилось на них, и стало громко принюхиваться, словно дикое животное.

– Не спешим, – тихо сказал Нэй, опустив палаш к земле. – Спокойно. Пускай само подойдёт... Хора, Фиона, бейте, как сможете!

Но как только существо сделало ещё один осторожный шаг, гном заорал и побежал на него. Предостерегающий крик охотников его не остановил.

– Умри-и-и, гадюка!

Подбежав, гном не ринулся вслепую, а ловко скакнул в сторону, куда отшатнулось существо. Замах секиры был крутой, от бедра, Хэддвин даже подумал, что гном разрубит тварь на две половины. Но острое лезвие низкоросликов разрубило лишь воздух. Существо отскочило так проворно, что позавидовал бы цирковой акробат. Оно резко подпрыгнуло, огрело гнома по голове, схватило его за волосы, пояс и кинуло лицом в землю. Не успел Гудви подняться, как чудище прыгнуло ему на спину и стало колошматить лицом об острые камни. Хэддвин видел, как изо рта гнома вылетают осколки зубов вперемешку с кровью. А затем ноги сами понесли охотника вперёд.

Прежде чем они с Нэем успели взять его в клещи, чудище схватило ногу Гудви и резко дёрнуло в сторону. Послышался хруст, и гном завопил.

Хэддвин уже замахивался, когда увидел, как у самой головы существа пронеслась стрела, отскочив от камней за спиной. Тварь на секунду отвлеклась, но все равно успела увернуться от рубящего удара и припала к земле. Тут же атаковал Нэй серией ударов, тесня существо подальше от стонущего гнома, пока не зарылся в очередной атаке. Монстр схватил охотника за руку, вывернул, заставив выронить меч и, если бы не удар Хэддвина в спину, сломал бы её. Увернувшись от укола палашом и утягивая за собой Нэя, чудище врезало ему локтем по лицу, а затем резко нагнувшись, швырнуло через себя, заставив пролететь несколько метров и жестко врезаться в землю. Хэддвин вновь бросился на врага, но тот перехватил его руку и, врезав коленом в живот, повторил бросок Нэем.

Ударившись о камни спиной, Хэддвин перекатился, расцарапав щёку и понял, что не может вдохнуть. Лёжа на боку и хватая ртом воздух, он видел, как монстр, согнувшись, идёт к стонущему гному, который пытался доползти до секиры, когда в плечо твари врезалась стрела. Не издав ни звука, монстр пригнулся, пропуская над головой ещё одну, резко схватил с земли камень и швырнул его туда, откуда стреляли. Раздался глухой удар и вскрик.

Хэддвин наконец смог вздохнуть и закашлялся. Он только пытался встать, когда существо уже добралось до Груни, вырвало секиру из его рук, мгновение рассматривало её, а затем размахнулось и отрубило гному ногу. Вопль Груни огласил пустырь, но длился недолго, оборвавшись, когда тварь обрушила ногу на его голову, раздавив её как перезрелую тыкву.

Затем тварь пошла к Нэю. Тот не двигался и не реагировал на предостережение Хэддвина. Охотник с трудом поднялся на ноги, поковылял следом, пытаясь криками отвлечь монстра, но тот был непреклонен. Сжимая в руках гномскую секиру, он медленно поднял её над головой, и Хэддвин знал, что не успеет спасти друга.

Пустырь окатила голубая вспышка, вторя крику волшебницы. Грянул гром. Бирюзовый росчерк энергии вонзился в спину чудища, испепеляя на нём одежду и обволакивая потоками молний. Существо бешено задёргалось, отшатнулось, выронило секиру и закрутилось волчком, пытаясь избавиться от жгучей паутины света. Сожжённое тряпище соскользнуло с его худого тела. И оно вдруг вспыхнуло ярким желто-красным, как его глаза, светом, от которого чары молний моментально испарились.

Хэддвин, не веря увиденному, опустил взгляд на свою руку, на которой мягко пульсировали татуировки, точно таким же, но менее ярким светом, почуяв магию и защитив от неё хозяина.

– Нэй, – пролепетал Хэддвин. – Как ты мог... Ты должен был сказать мне!

Упомянутый охотник как раз пришёл в себя, поднялся, даже попытался ударить, но существо пинком опрокинуло его на спину. Хэддвин побежал на охваченное светом чудище, ударил, но оно заметило охотника и в последний момент отшатнулось, а удар лишь едва задел грудь, оставив на ней кровавую полосу. Враг снял с пояса точно такой же, как у Хэддвина палаш, и ударил в ответ. Руку прошибла боль отдачи, затем ещё раз, охотник попытался уйти в сторону, но получил кулаком в висок и рухнул. Его спас очередной поток энергий, который вонзился в бок существа, обволакивая его молниями с ног до головы. Хэддвин видел свой приговор в желто-красных глазах, но отчего-то враг не стал его добивать и двинулся в сторону волшебницы.

– Фиона! – крикнул Хэддвин. – Беги! Магия его не берёт, беги!

В воздухе стоял оглушающий треск. Магичка стояла, вытянув светящиеся бирюзой руки, из которых каскадами выстреливали молнии. Хэддвин видел, как они стекают с объятого светом монстра, словно вода, и ничего не мог сделать. Из последних сил он поднялся и пошёл следом. Голова пульсировала и кружилась. Всё тело ныло. Но он упрямо шёл за врагом, которого не останавливали убийственные чары.

– Беги, прошу! – срывающимся голосом повторял Хэддвин. – Беги, беги же, Фиона!

Фиона не ослабила поток, даже когда палаш прошил её живот, выйдя из спины. Молнии продолжали обрушиваться на врага, пока он поднимал магичку над землёй. И только когда он выдернул меч и швырнул обмякшую волшебницу на землю, тогда она прекратила.

Хэддвин ударил тварь в спину. Укол вышел смазанным и пробил бок насквозь, застряв в теле. На этот раз чудище издало гортанный рык и ударило в ответ эфесом. Получив в лоб так, что в глазах потемнело, охотник упал на спину, зная, что больше не поднимется.

Враг одним точным движением вытащил палаш из своего тела и бросил рядом. Затем навис над охотником, прижал его ногой к земле и, развернув палаш острием книзу, поднял оружие для последнего удара. Хэддвин весь сжался, готовясь ощутить невыносимую боль, как вдруг увидел Хору, прыгнувшую врагу на спину. Женщина, облепив его руками и ногами, рычала словно волчица, нанося удар за ударом охотничьим ножом в грудь. Существо отшатнулось, попыталось достать её руками, затем резко согнулось, скидывая следопытчицу. Не дав ей оправиться, оно обрушило ногу сначала на руку с ножом, переломив её в локте, затем сделало то же самое со второй. Хэддвин с замирающим сердцем слышал жуткие вопли Хоры, когда враг точными ударами в колени переломил ей ноги. Вопли сменились стенаниями, те – всхлипами, когда монстр навис над следопытчицей, собираясь добить её, как добил гнома.

И тут Хэддвин услышал топот сапог, а затем увидел Нэя. Существо тоже его заметило и, оставив Хору, двинулось на охотника, когда тот высыпал в из мешочка в ладонь россыпь белых шариков и замахнулся. Хэддвин, зная, что будет, приник лицом к земле и зажмурился. Даже сквозь сомкнутые веки он почувствовал ярко-белую вспышку и услышал канонаду взрывов.

Вскочив, Хэддвин подхватил палаш и вместе с Нэем бросился на ослеплённое чудище. Вдвоем они принялись рубить его изо всех сил, орудуя палашами, как лопасти мельниц, наполненные ветром. Существо хоть и ничего не видело, все же пыталось отбиваться и едва не прикончило обоих, но всё же рухнуло под градом ударов. Хэддвин, прицелившись, отрубил руку твари, сжимающую палаш, после чего Нэй пригвоздил врага к земле. Затем оба отошли и тяжело осели на землю.

Какое-то время они переводили дыхание, глядя, как медленно тускнеют светящиеся татуировки убитого охотника. Хэддвин видел, что некогда изящные письмена и рисунки, такие же, какие сейчас носил он сам, на теле врага расползлись и превратились в смазанные чёрные пятна, из-за чего его руки и ноги казались чёрными.

– Ты должен был сказать, Нэй. Должен был.

Друг не ответил. Поднявшись, он с трудом подошёл к убитому и снял плотную повязку с его лица, которую Хэддвин принял за бугристую морду. Встав рядом, он увидел усеянное чёрными пятнами татуировок, грязью и ссадинами, осунувшееся лицо старика.

– Нэй...

– Позже.

– Нет, сейчас. Нэй...

Неожиданно глаза старого охотника открылись. В них всё ещё теплился слабый красно-оранжевый свет.

– Нэй? – глухо произнёс он. – Мальчик мой, это ты?

– Я, учитель, – наклонившись ответил Нэй. – Всё в порядке. Всё кончилось.

– Нэй... Мне холодно. Очень холодно. Охота...

– Охота окончена, учитель.

– Эти монстры... Их было очень много. Страшные твари, они убивали и рвали плоть, Нэй. Я сражался сколько мог. Но они победили. Я допустил ошибку, Нэй. Рыжеволосый... паренёк. Я убил его по ошибке. Нет мне прощения. А остальные же...

– Всё хорошо, учитель. Остальные чудища мертвы. Вы справились.

– Хорошо, – едва слышно прошептал старик и улыбнулся. По его щекам стекали слёзы.

– Хорошо, Нэй. Я могу спать... спокойно.

– Спите, учитель. Я продолжу охоту за вас.

Старый охотник поднял трясущуюся руку, Нэй сжал её своими. Учитель благодарно улыбнулся ученику. Затем свет в его глазах померк и Нэй закрыл их.

Поднявшись, он посмотрел на Хэддвина, но не выдержав, опустил взгляд.

– Спрашивай. Я отвечу на все вопросы.

– Твой учитель. Что с ним стало?

– Он пропал. Несколько лет назад, после охоты в здешних местах. Мы искали, но безуспешно.

– Ты знал за кем мы охотимся?

– Нет. Когда нашли писаря и я увидел его раны, у меня появились догадки. Но точно я понял лишь после того, как Хора рассказала о желтых-красных глазах.

Хэддвин кивнул. Посмотрел на мертвеца. Затем на друга.

– Если ты знал ещё тогда... Почему не отправил их обратно? Почему не позволил уйти пока не поздно? Ты ведь знал, что магия против него бесполезна.

– Нам нужна была помощь, – тихо ответил Нэй, не смея смотреть на Хэддвина. – Секира и лук... Даже бесполезная магия, которая могла отвлечь его. Что угодно.

– Ты понимаешь, что принёс их в жертву ради своей охоты?

Нэй так плотно сжал дрожащие губы, что они побелели. Он вытер заблестевшие глаза рукавом, затем кивнул.

– Понимаю.

– Почему не сказал мне?

– Знал, что ты не пойдёшь дальше, если узнаешь правду. Пока я не отправлю их в замок. Они нужны были нам, Хэд.

Нэй поднял глаза цвета стали и больше не отводил их.

– Их жертва не была напрасной. Они помогли побороть большее зло.

– Помнишь, что я сказал тебе? Теперь это будет на твоей совести, Нэй. До самого конца.

Нэй кивнул. Тихо выдохнул, успокоился.

– Ты прав. Но я использовал их ради блага, в которое верю. И буду так делать и дальше, если придётся. Такова цена, и я готов её платить. Если тебя это не устраивает, ты волен уйти. Найти себе другого напарника.

Хэддвин знал, как тяжело ему даются эти слова. И был благодарен за них. Над ответом он не размышлял – и так знал его, но хотел немного помучить Нэя за всё, что тот сделал. Наконец, сжалился:

– Я готов и дальше идти за тобой, ибо ты мой друг, учитель и брат. Но лишь при одном условии, Нэй. Ты больше никогда не солжёшь мне. Лги другим. Но не мне. Этого я не приемлю.

Нэй с благодарностью кивнул. Хэддвин вновь посмотрел на старого охотника, чье тело превратилось в изрезанное и исколотое месиво, покрытое черными пятнами некогда красивых татуировок.

– Так вот что нас ждёт в конце? Такова цена силы?

– Да, – с тоской ответил Нэй. – И прости, что не сказал раньше. Рано или поздно, но каждый, кто прошёл Испытание красками, становится их жертвой. Я не знаю, как это работает, но круадий забирает разум и волю. И тогда охотник начинает видеть монстров. Чудищ, которые окружают его, и которых он привык убивать. Не подозревая, что за фантомами скрываются обычные люди. В нашем ордене стараются отслеживать первые признаки грядущего безумия. Но не всегда это удаётся.

– И что случается с нами тогда?

– Клетка. С комфортными условиями, питанием, вином, книгами и посещениями друзей. Но всё же клетка. И когда охотник понимает, что больше не в силах контролировать себя, его отправляют во Тьму. Всё просто, Хэд.

– Просто. Ха! А я-то, дурак, верил, что есть в этом мире дары, за которые не надо платить.

– Увы, нет, мой друг.

– Так значит, в конце пути мы становимся теми самыми тварями из тьмы, за которыми всю жизнь охотились? Иронично.

– Выходит, что так, Хэд. Выходит так.

Они постояли в тишине, глядя друг на друга. Затем Хэддвин пошёл проведать Фиону, а Нэй – Гудви. Магичка с бескровным лицом не подавала признаков жизни, но когда охотник коснулся её щеки, пришла в себя.

– Хэддвин? – спросила она слабым голосом. – Это ты? Что случилось?

– Тебя ранили. В живот. Сквозная.

– Мне больно.

– Прости, Фиона, – всё это время Хэддвин был спокоен, но сейчас почувствовал, что в горле стоит тяжёлым ком. – Прости, что подвёл тебя.

– Мы убили чудище?

– Да. Всё благодаря тебе, девочка. Ты отлично сработала.

Фиона вымученно улыбнулась.

– Не следовало вам приходить в долину. А мне – идти за вами.

– Я знаю, – прошептал охотник. – Не следовало. Мне очень жаль.

– Мне тоже. Помнишь, я говорила тебе, что ещё многого не успела? Вот... я не успела поцеловаться с мужчиной. Ни разу.

– Не думаю, что я хороший кандидат на первый поцелуй, – сдавленно ответил Хэддвин.

Фиона молча смотрела на него своими большими лазурными глазами. Хэддвин не выдержал. Из единственного зрячего глаза полились слёзы. Он наклонился и приник губами к губам волшебницы. Почувствовал вкус её крови. А когда оторвался, Фиона уже была мертва.

Хэддвин поднялся, вытер глаза. Увидел идущего от гнома Нэя, вопросительно кивнул. Друг мрачно покачал головой. И тут они оба услышали кашель и вспомнили о Хоре.

Следопытчица лежала на спине, раскинув переломанные руки и ноги. На лбу зияла проломленная камнем рана, лицо было в крови.

– Так это... был ваш? Да? – прохрипела она. – Один из ваших?

Охотники переглянулись, но ничего не ответили.

– Я слышала... Как вы тут балакали. Всё слышала. Это вы, ублюдки мерзопакостные, убиваете людей. А ведь должны защищать... Вы, твари безбожные, проклятые отродья, убили нас. Убили нас всех. И убьете ещё многих. Ваши души... попадут во Тьму. Нет вам места в Садах Света. Я... проклинаю вас, убийцы. Проклинаю...

Затем её слова стали бессвязным бредом и охотница провалилась в забытье. Охотники поднялись, посмотрели друг на друга.

– Что будем делать? – спросил Хэддвин. – Не уверен, что с такими ранами она переживёт путь обратно.

– Можно попробовать взять одну из повозок, – ответил Нэй. – Но даже так шансов у неё почти нет. Кости раздроблены, два открытых перелома. Даже если выживет, навсегда останется прикованной к креслу. Или постели.

– Что ты хочешь сказать, Нэй? – устало спросил Хэддвин. – Что оставить её здесь будет милосерднее?

– Не знаю, – пожал плечами друг. – Но знаю точно, что люди не должны узнать тайну нашего ордена. Если пойдёт молва... Ты же понимаешь. Они перестанут звать нас. Будут пытаться охотиться самостоятельно.

– Понимаю, – вздохнул Хэддвин. – Я устал, друг. В нашей паре ты главный. Решение за тобой. Сегодня я больше не буду спорить.

Нэй благодарно сжал его плечо. Посмотрел на лежащую в крови Хору, чья грудь тяжело вздымалась. И, развернувшись, пошёл в сторону каньона. Хэддвин тоже бросил взгляд на следопытчицу. Тяжело вздохнул. И двинулся следом.

Два охотника покидали заваленный телами пустырь в тишине. Уже у выхода, они остановились. Посмотрели на встающее за горами солнце.

– Идём, Хэддвин.

– Идём.

И они пошли.

– Обещай мне ещё кое что, Нэй.

– Слушаю.

– Когда это случится со мной, и ты увидишь первые признаки безумия, не жди. Сделай всё сразу. Быстро и в спину. Не хочу ждать момента, когда начну бросаться на людей.

– Хорошо, Хэддвин. Но только при одном условии.

– Каком же?

– Что ты пообещаешь мне тоже самое.

– Договорились.