Татьяна Беляева

Недоучка

Дыхание сбивается. Надо бежать. Это очень важно. Мне действительно нужно, но сил нет. Сделать вдох, собраться. Нужно вернуться. Мне нужно всё понять. Я должна! Картинка без этого не складывается. Мне надо вернуться туда, в самое начало. Только бы не упасть. Только бы не оступиться. Дойти. И тогда всё встанет на своим места. Я пойму. Только бы добежать. Шаг, ещё один. Сколько ещё? Не знаю. Но без этого я не смогу.

 

Чёрная, ухмыляющаяся своей пустотой и бесконечностью спираль. Манит, зовёт. И я подчиняюсь ей. Не могу противостоять. Я должна её послушать, если хочу разобраться. Ну же! Ещё шаг, ещё один. Проваливаюсь куда-то сквозь толщу мокрой ваты, воздуха опять не хватает. Сизые, еле заметные тени и их неразборчивый шёпот. Напрягаюсь, стараясь прислушаться и разглядеть — всё зря. Мир кружится, дробясь и рассыпаясь. Рваное полотно, стеклянные крошки и эта чертова лестница. Глупое и невозможное желание дойти до конца. Не знаю, что я хочу найти, но уверена: это поможет. Рваные, холодные тени кружат вокруг. Они, словно морок, сгущаются, наливаются цветом. Снова этот невнятный, промозглый шелест. Ввинчивается в мозг, разливается по венам кипятком. Больно. Очень больно. Нет!

 

Рывком сажусь в кровати, судорожно пытаясь отдышаться. Опять эти чертовы лестницы! Снова этот идиотский, надоевший сон.

 

Пытаясь отвлечься, бреду на кухню. Шум кофемолки, пересыпать в турку, залить водой — привычные и отработанные ритуалы. Вдох-выдох, успокоиться и перелить дымящийся кофе в кружку. Усесться в кресло и завернуться в плед.

 

Ступор, накрывающая паника. Почему? Почему опять эти сны? Зачем? Что я должна понять? Непроизвольно сжимаю висящую на шее метку Велеса, но тут же отдергиваю руку: жжет.

 

— Чёрт! Ну во что ты снова влезла? Как? Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Липкий, сладковатый запах гнили окружает. Всё ближе, реальнее. Не смотреть! Не слушать! Закрыть глаза, отгородиться. Вдох-выдох. Тошнотворное, отдающее какое-то стухшей рыбой, дыхание. Вздрагиваю и поддаюсь панике: открываю глаза, оглядываюсь. Пустые, проваленные глазницы, в которых полыхает черно-зеленое пламя. Холодное и выжигающее. До боли и головокружения. Пытаешься отвести взгляд, но тщетно. Смотрит куда-то сквозь тебя. Будто бы и не видит. Но это не так. Видит! Заметил! Нет! Нет! Нет! Спрятаться. Раствориться. Лишь бы никогда больше не встречать этот взгляд.

 

Всё проходит также внезапно, как и началось. С трудом прихожу в себя, пытаясь сфокусировать зрение. Ноги совершенно затекли, а поясница, упираясь в дверной косяк, отзывается тупой, ноющей болью.

 

—Чёрт! Чёрт! Чёрт! — слабые попытки подняться и не впадать окончательно в панику. Снова начала ходить во сне. Какого чёрта? Почему сейчас? Жадно хватаю воздух, пытаясь хоть как-то прийти в себя. Не слушающимися руками нашариваю на столе смартфон и набираю сообщение:

 

—МИРА! ОПЯТЬ! ОПЯТЬ! МИРА! ОНО ОПЯТЬ ПРИХОДИЛО!

Тишина в ответ угнетает. «Была в сети 35 минут назад».

— Чёрт! Чёрт! Чёрт!

 

Вдох-выдох. Надо успокоиться. Надо чем-то себя занять. Пытаюсь придумать что-нибудь, что могло бы отвлечь, механически листая фотки на экране. Райдо. Чертова руна! С неё-то всё и началось.

 

Память услужливо подкидывает вроде бы недавние, но словно происходившие сотни лет назад воспоминания:

«Вновь пробегаюсь глазами по тексту её сообщения:

— Так, ты меня, конечно, можешь не слушать. И сделать так, как ты хочешь, но все же я скажу. Ну а решение принимать уже тебе. Во-первых, руны довольно опасный и сильный знак. Тем более если речь идет о тату. То, что будет постоянно с тобой. То, что ты выбрала, а тем более в таком сочетании это красиво. Но я бы всё же не советовала тебе это делать. Ты не путешественник, твоя жизнь не завязана на дороге. А как она на тебя подействует неизвестно, основная черта этого символа — дорога. Ты можешь, конечно, вложить в неё только свой смысл. Вот так, как хочешь ты: она просто ведет тебя по жизни, определяет направление. Но матом тебя прошу: аккуратнее! Подумай. Хорошо подумай. И если всё же решишь, но набивай её без каких-то дополнений.

Просто я только сейчас смогла сесть нормально почитать о ней, о сочетаниях. Во-вторых, я всё же бы не советовала набивать в том сочетании, которое ты хочешь. Слишком сильное влияние может оказать. Решать, естественно, тебе. Но всё же я бы не советовала.

 

— Мируш, я понимаю. И понятное дело, что ещё не раз всё обдумаю. Говорю же: пока это всего лишь идея. Не факт, что вообще дойдет до реализации. Просто нравится это сочетание. Словами туго идет. Я, конечно, не художник, но попробую. Нарисую тебе о, как вижу. Но я тебя услышала, не переживай: всё будет хорошо.

Практически моментально прилетает:

— Ну, загоняюсь я этим, да. Поэтому матом прошу: аккуратнее.

— Да понимаю. Не парься. И вот, как обещала, что-то типа эскиза. Да, художник из меня не очень. Но, надеюсь, что общая идея понятно. И я обещаю: я всё обдумаю. Не переживай).

— Ладно, извини. Я, наверное, уже загоняюсь.»

 

Смартфон вибрирует новым уведомлением, за которое хватаюсь как за соломинку.

— Что случилось, Тай? Что опять?

— Оно опять приходило! Было здесь! Я не знаю: что ему надо, но я так больше не могу!!! Не могу!

— Успокойся! Тай, всё же уже хорошо? Давай по порядку: что случилось?

Обреченно выдыхаю, пытаясь справиться с вновь разыгравшейся паникой и описываю всё, что произошло.

 

Сообщение прочитано, но в ответ только тишина. Почему она молчит? Что она делает? Наконец, прилетает короткое:

— И что ты об этом думаешь?

— Да ничего я не думаю уже! Мне страшно, понимаешь?

— Успокойся

— Да как??? Как тут можно успокоиться? Какого хера вообще происходит? Во что вы меня втянули?

— Ты сама согласилась. Никто тебя насильно не тянул. Это был твой выбор.

 

Эти слова становятся мощной отрезвляющей оплеухой, возвращающей меня на землю.

— Ладно, извини. Чё-то я перегнула. Но, блин. Реально страшно. Я не понимаю: что это за тварь и что ей нужно. И сны эти.

— Всё норм. Я понимаю. А и ты ещё только учишься.

— Ага, я же медиум-недоучка, — невольно улыбаюсь, вспоминая то, как ввязла во всем этом.

 

«Хм, не только мне, видимо, бывает «весело» — перечитываю сообщение нового знакомого, недоуменно пытаясь понять: как такое возможно? Улыбаюсь и тут же пишу Мире:

— Вот) не одна ты всяких странных товарищей притягиваешь)

— В смысле? Ты о чем?

— Да знакомый один. Тоже «интересный». Не всё же тебе таких притягивать.

— Поподробнее можно?

— Во! Читай: «Щас тебе нечто скажу. Если не прав — поправь. Смотрел по фотке. Ты в голове хранишь оооочень много жути. Проблемы с ЖКТ и по-женски. Ребенка рядом вижу, душа пришла. Тело ждёт. Муж тебя любит. Очень. Но часто этого не показывает.

С суставами ног что-то не то. Марево стоит. Энергетика странная. Трагедий и потрясений много. Но магическое влияние отбиваешь как-то. А недоброжелателей хватает. Среди близких друзей кто-то очень завидует.»

— Прикольно. А больше ничего не видит? Если есть возможность, то спроси: какой он тебя видит? В каких цветах?

— Эммм. Цветах? Что за бред? Мируш, ты чего? Опять барабашки и духи?)

— Ну спроси. Интересно же.

— Ок-ок. Просто ты же знаешь моё отношение к этому. Да, оно существует, возможно. Но как-то пока мне не нужно. Совсем.

— Да помню. Интересно просто сравнить. Я как-то у своего знакомого спрашивала.

— О! И чего тебе поведали? Колись давай. Теперь уже и мне интересно)))

— Ща, попробую найти и перекину.

— Тай? Ты тут? Нашла, смотри: «Таким доброта пеленой выступает. Они решают проблемы интересными способами. Их оптимизм вытащит даже из могилы. Причем не их сами. Светлый, чистый огонь. Теплое пламя. Сил много. Но совсем ими не владеет. Не знает как. Не хочет. Медиум-недоучка. С чем-то уже сталкивалась. Но не пошла. Отказалась. То ли испугалась, то ли не поняла.»

—))) Медиум-недоучка? Серьезно?

— Что думаешь по этому поводу?

— Да фиг знает. Забавно. Но очень бредово. Я и медиум. Это что-то из разных сказок. Совсем.

— Тай, а можно я этому твоему знакомому напишу?

—Зачем?

—Ну уточнить хочу?

— Да не против. Но блин. Мне аж самой теперь интересно. Может давайте тогда общую беседу?

— А, давай. Если согласиться.»

 

Потом уже моя Мирка долго удивлялась моей сговорчивости. И не сразу, но до меня всё же дошло: руна. Предназначение, выбранный путь повели меня, такого вроде прям скептика-скептика. Сама себе напророчила и предопределила, увязнув в этой странной нереальности.

 

Из этой пелены выдергивает настойчивая вибрация. Недоуменно смотрю на экран, не сразу понимая: что это. «Пропущенный вызов Мирушик».

— Ты чего звонила-то?

— А ты чего молчишь? Пишу-пишу. Не пугай меня так.

— Извини((( Залипла че-то. Все эти сны, всё это.

— Что сама-то думаешь обо всем этом?

— Да хер его знает! Всё, блин, как всегда: ни черта непонятно, но очень интересно.

— Ладно, не заводись раньше времени. Время ранее ещё. У тебя выходные. Попробуй ещё лечь и подремать. Прийти в себя. Ну и вдруг поможет — обратись к Велесу. Может подскажет чего.

— Спасибо. И ещё раз извини за то, что вспылила. Просто...Да блин! Ну дико бесит.

— Забей. Я понимаю)

 

Укутавшись в одеяло, никак не могу уснуть. Вслушиваюсь в окружающее, боясь вновь услышать это жуткое дыхание. Но постепенно сознание меркнет, увлекая за собой в глубины сна.

 

Ни звука. Сдавливает тугой цепью, царапает откуда-то изнутри. Глупые и бесполезные попытки сделать вдох. Разрывает изнутри, тянет куда-то дальше. Наконец получается сделать абсолютно бесполезный, не приносящий ни грамма облегчения выдох. Хочется орать, крушить всё вокруг. Только бы найти выход. Но крик вновь застревает, забивая легкие приторным, стеклянно-гнилостным крошевом.

 

Сизые, еле заметные тени и их неразборчивый шёпот. Напрягаюсь, стараясь прислушаться и разглядеть — всё зря. Зыбкий мир больных фантазий идёт рябью, отдаляется и крошится.

 

Тени. Снова и снова. Кружат, налетают. Бессвязный бредовый шёпот. Просят и требуют. Чего-то ждут. Всё ближе и ближе. Зовут, просят. Я им нужна. Зачем? Раздражающий, въедливый шёпот со всех сторон. Кружат, зовут. Не слушать. Бежать. Не хочу! Не буду! Не буду!

 

Очередной кошмар. Всего лишь кошмар. Судорожно вздрагиваю, вперившись взглядом в потолок. Всего лишь сон и ничего больше. Хотя, иногда начинает казаться, что я схожу с ума. С тех самых пор, как я всё же поверила своим друзьям и приняла свою роль... Всё как-то пошло наперекосяк. Сразу выяснилось, что никто из них не может меня учить: я – светлая, в то время как они – темные. Разные подходы и методы, поэтому всё приходится находить самой. Они могут только подсказать и направить в общих чертах. И чем дальше иду, тем больше запутываюсь. Словно попала в липкую, тягучую паутину или в плотный, набухший обманчивыми чертами, туман.

 

Так, стоп. Надо отвлечься. Сделать что-нибудь уже по дому, прогуляться. Выходные, отличная погода. Решено: приготовить ужин, помыть посуду и отправиться гулять.

 

Удивительно, но такая немного монотонная деятельность отлично прочищала мозги. Помыть, почистить, порезать, бросить на сковородку. А все переживания и страхи незаметно, по капле, выдавливаются и отступают. Всего лишь обычный человек. Только лишь хорошая жена, ждущая мужа с работы.

 

Внезапно мир покачнулся, задрожал и завертелся немыслимой каруселью. Резкое головокружение заставило закрыть глаза, перед которыми тут же заплясали уже знакомые нити силы. Чудовищный калейдоскоп кроваво-фиолетовой мешанины, въедливого запаха аммиака. Медленно опускаюсь на пол, не в силах устоять. Горло сжимает стальной хваткой, будто кто-то отчаянно пытается меня задушить. Рот заполняется вязкой, с кровяным привкусом, слюной. И где-то у самой грани, еле слышно, пробивается шелестящий, разбегающийся по венам шёпот:

 

— Я нужен тебе. Впусти. Впусти меня. Мы. Вместе сможем. Нужен тебе. Нужен. Нифхаэра. Ты знаешь. Знаешь, что делать. Впусти. Тебе не справиться одной.

 

Всё проходит также внезапно, как началось. Судорожно хватаю воздух ртом, понимая, что лежу на полу посреди кухни. Чёрт! Хорошо ещё, что любимый на работе. Объяснить такое вряд ли бы получилось. Медленно, головокружение ещё дает о себе знать, поднимаюсь и пытаюсь понять: что, черт возьми, сейчас вообще было?

 

Нет, я уже знаю это состояние. Транс, выход. Перепутать это с чем-то сложно. Хоть и выходить раньше доводилось всего один раз, но. Свой первый транс до сих пор вспоминаю с ужасом. Абсолютно случайно, ещё ничего толком не зная и не умея. Просто почувствовала зов. Силу, что не просила, нет. Требовала и вела за собой. И я поддалась, потому что сопротивляться просто не пришло в голову. Легким вихрем провалилась куда-то вверх, в череду бесконечных всполохов и до боли и слез яркое свечение. Оно звало, тянуло за собой. Опутывало еле заметными светящими нитями, кружило, уводя куда-то всё глубже и дальше. И среди этой какофонии света и цвета вдруг нащупало что-то знакомое, узнаваемое. То, что заставило меня испугаться ещё и ещё, хотя казалось, что я на это уже неспособна.

 

Сиреневато-серебристые ниточки. Иссохшие, траченные какой-то душной и грязной серостью. Слабо пульсирующие, отзывающиеся болью. Отчаянно тянущиеся, стремящиеся вобрать в себя хоть немного сил и окрепнуть. Испуганные и жалкие. На самом пределе. Казалось, что ещё немного и они просто порвутся. Не выдержат этой нагрузки.

 

Брезгливая жалость — всё, что я смогла тогда испытать. Выпадая обратно в реальность, я не просто знала, нет: была уверена в том, что обладателю этих нитей уже нельзя помочь. Даже если очень захотеть. Ничего уже не сделать: этого его расплата. Его наказание.

 

И вот снова это странное, абсолютно нереальное, но всё же случившееся. Ещё один выход. И не просто транс, а конкретный запрос. Персональное обращение ко мне.

Но почему? Зачем?

 

— Какого черта? Я ведь так ничему ещё и не научилась! Почему именно я? — вопрос, естественно, остался без ответа. А я уже лезла в поисковик, пытаясь найти хоть какие-то ответы.

 

Полтора часа практически бессмысленного поиска. Обряды, вызовы, князья Ада, обоснование необходимости жертвы. Ещё немного и голова просто взорвётся. Но ни строчки про Нифхаэра. Ни одного, даже самого незначительного намека. Бессильно растекаюсь по креслу, подкуриваю очередную сигарету и пытаюсь как-то утрамбовать всю эту кашу в своей голове.

 

Душно. Возникает навязчивое и абсолютно дурацкое ощущение, что за мной кто-то следит. Хочется убежать, спрятаться. Хоть что-нибудь, лишь бы избавиться от этого мерзкого, пробирающего до мурашек и холодного пота, чувства.

 

—Так-так. Спокойствие и только спокойствие. Обед и он же ужин готов, времени до прихода ещё около полутора часов, а значит можно спокойно проветриться, — словно пытаюсь успокоить сама себя, впрыгивая в ботинки.

 

Ветер швыряет снег в лицо, что странным образом успокаивается. Обжигающий, щекочущий вдох. Шаг за шагом, сквозь эту снежную круговерть, чтобы всё упорядочить и расставить по своим местам. Взгляд выцеливает случайных прохожих, что кажутся какими-то картонными, нелепыми. Живые вроде бы люди, но всего лишь декорации. Имитация бурной деятельности и хоть какого-то смысла. Розовощекий бутуз нелепо косолапит, что-то радостно щебеча, своей задерганной мамашке, что как попугай твердит «Нельзя! Я кому сказала! Нельзя! Нельзя!» Случайно ловлю взгляд его иссиня-зеленых, почти черных глаз, и волосы под шапкой начинают сами собой шевелиться. Исступление, голод и полное разочарование. Желание уничтожить всё, лишь бы заполнить пустоту, уводящую за самый край.

 

«Бежать! Развернуться и без оглядки. Ничего не видела! Просто показалось.» — пытаюсь успокоиться и найти объяснение, но откуда-то с самого края сознания врывается чужой, всё также шелестящий шёпот:

 

— Впусти! Видишь, что я нужен. Не справишься сама.

 

Не слушающимися руками нахожу в последних вызовах «Любимый». Несколько гудков, кажущиеся вечностью, и, наконец, такое родной, убаюкивающий голос:

 

— Да, родная?

— Радость моя, а ты скоро домой-то? Вроде же смена кончилась уже. Ты куда пропал-то?

— Да скоро уже. Мне тут Межан позвонил: купил себе ноут новый, просит помочь. Я вот сейчас закончил матрицу и к нему. Ещё где-то час, может два. А чего?

— Да потеряла тебя просто. Жду-жду, а всё нет и нет моей врединки. Ладно, надеюсь, что быстро разберетесь. Межану привет. Люблю тебя.

— И я тебя.

— Пока-пока, - сбрасываю вызов и практически бегу к дому.

 

«Два часа. Не так много, но должно хватить. Так-так-так. Что мне нужно?» — лихорадочно соображаю, пока руки, словно сами по себе, сбрасывают верхнюю одежду и уже роются в верхнем ящике комода. Свечи, нож и чаша с водой. Всё расставить возле зеркала, снять все украшения и распустить волосы. Бросаю критичный взгляд на собственное отражение: не то. Вновь лезу в комод, выуживая оттуда легкий, кипенно-белый сарафан.

 

Снимаю водолазку и свитер, джинсы. Бросаю, чуть помедлив, в общую кучу и нижнее белье. Легкая ткань сарафана неожиданно, но приятно холодит кожу. Усаживаюсь напротив зеркала и внимательно вглядываюсь в собственное отражение. С интересом отмечаю то, как меняется моё собственное лицо в отражении: легкая улыбка превращается в еле заметный, но хищный оскал. Зрачки вытягиваются, становясь в очередной раз двухцветными.

 

«Пора» — командую сама себе, рывком проводя ножом по запястью. Приникаю к зеркалу, вновь впадая в транс, собственный голос кажется таким незнакомым и чужим:

 

— Прими жертву мою! Кровью и плотью своей открываю тебе врата. Не забавы ради, но по велению сердца. По просьбе твоей. Прими же дары мои, стань союзником мне отныне и навеки. Явись, Нифгхаэра!

 

Горло снова сковывает клещами, веки наливаются свинцом. Мир раскалывается очередным головокружительным калейдоскоп. Стучит в висках и впивается острыми иглами под ногти. Боль и тошнота. Тошнота и страх. Не могу вдохнуть.

 

Всё вдруг проходит, отступает. С трудом разлепляю слезящиеся глаза и вновь вглядываюсь собственное отражение. Крик застревает в горле, когда я понимаю, что эти, отсвечивающие золотистым светом, наполненные кровью глаза с серо-зелеными зрачками — мои. Как завороженная, смотрю на собственное, но совершенно незнакомое отражение. Рот искривляется ехидной ухмылкой, а в голове уверенно, по-хозяйски, звучит обретший силу голос:

 

«Не так! Совсем не так! Что ты сделала? Недоучка! Впрочем. Неважно. Самая умная, да? Привязала? Пусть будет по-твоему. Теперь мы вместе. Буду учить тебя. Будешь моей. Моим сосудом. Моими глазами, руками. Вместе мы всё исправим. Перепишем этот мир.».

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 1. Оценка: 2,00 из 5)
Загрузка...