Джилл не нравится голубая гостиная. Она кажется ей устаревшей и слишком помпезной со всеми этими белыми розочками на стенах и потолке. Иногда Джилл думает, что цветы готовы сорваться со своих недосягаемых высот вниз и вцепиться ей в горло, чтобы задушить своими алебастровыми стеблями. Клио же находит эту комнату очаровательной и каждый раз, в ответ на ворчание подруги, стремится сообщить, что здесь, между прочим, когда-то состоялось первое заседание Американской ассоциации колдунов нового времени.

 

Однако с фактом розочек и наивного цвета стен Джилл приходится волей-неволей мириться – голубая гостиная считается территорией океанид. Для справки – к детям Тефиды и титана Океана они не имеют ровным счётом никакого отношения. Это пять самых популярных студенток колледжа святой Цирцеи, элита, лучшие из лучших. Не то чтобы они были стереотипными красотками из фильмов про старшую школу. За год наблюдений Джилл успела хорошенько их изучить.

 

Главная у них Сандра Бишоп. Длинные ноги, большие оленьи глаза и тугие завитки каштановых волос. «Отлично» по чароплётству, длиннющее генеалогическое древо и достаточно мерзкий характер. Достаточный для чего? Хотя бы для того, чтобы довести толстуху Милдред Джордж до перевода в другой филиал. Поделом, пожалуй, Джилл она тоже никогда не нравилась. Сандра представляет Атлантический океан.

 

Дальше Луна Орфа. Дочка автора учебника по травам, умница, отличница и та ещё крыса, если говорить начистоту. Луна знает всё и про всех, но не склонна этими знаниями делиться – наблюдательная Джилл готова побиться об заклад, что эта океанида делится своими знаниями разве что с Сандрой и тупицей Милли Маккена. Кстати о ней. Мозгов – как у хлеба для тостов, но происхождение сделает честь даже профессору Радовой, а та, между прочим, урождённая русская княжна. Луна и Милли – Индийский и Южный океан соответственно.

 

Замыкает правящую группу океанид Хейли Джой, Северный Ледовитый. Джилл думает, что она сбежала с плакана стоматологической клиники или тренажёрного зала. Идеальный прикус, круглая задница, спортивная стипендия, в инстаграме – рецепты смузи и сплошные спортивные рекорды. Не бог весть какие успехи в магии, впрочем. Та же Джилл полагает себя куда более талантливой. По крайней мере, её чары не рассыпаются от случайного прикосновения.

 

Куда делся Тихий океан? До недавнего времени им была Соня Бо, и лично Джилл не видела в ней ровным счётом ничего особенного кроме того, что Сандра её обожала.

 

От размышлений о том, что надо бы сосредоточиться на контрольной, и ворчания Клио на тему отмены урока ритуалов Джилл отвлёк грохот открывающихся дверей. В гостиную вошли мрачные океаниды. Все в чёрном. Они исправно носят траур по подруге, что не удивительно – Сандра знала Соню с детства и, должно быть, заставила остальных сменить модные наряды на мрачную скромность.

 

– Мда, – скептически вздыхает Клио, провожая взглядом спешащих в столовую девушек, – как будто вороны.

 

– Сандре идёт, – Джилл расправляет складки на юбке. В последнее время она, совершенно случайно, конечно же, отдаёт предпочтение чёрному цвету.

 

– Видела задницу Милли? Если она не перестанет жрать, то перестанет помещаться в свои узкие джинсики.

 

– Клио, это отвратительно!

 

Джилл поджимает губы и вскакивает с дивана. Клио, конечно, её подруга и всё такое, но она не может говорить такое о других людях, это так грубо. Тем более, что это не правда. Милли выглядит идеально, Джилл бы очень хотела...

 

Дверь открывается. Входит не четыре, а пять девушек. И Джилл держат под руки Сандра и Хейли. Они смеются. Профессор Райт кивает им. Ах, если бы.

 

– Ты совсем поехавшая, Джилл. Полечи голову, сталкерша, – грузная комета «Клио» срывается с места, и, толкнув девушку, вылетает из комнаты. А Джилл всё ещё думает о том, что была бы отличным Тихим океаном.

 

Если бы она стала океанидой, ей бы наверняка открылся потаённый смысл жизни популярных девчонок. У них-то он точно есть! Джилл кажется, что все их разговоры, даже самые бестолковые, имеют особенное значение, они для чего-то нужны и совершенно точно не являются обычным щебетом о парнях и шмотках. Наверняка под видом обсуждения вечеринок океаниды планируют свои загадочные ритуалы или фешенебельные поездки к бабушкам-плантаторшам в особняки с белыми колоннами.

 

Джилл знает, что быть океанидой – это быть в центре внимания. Быть заметной. Быть нужной. Никто и никогда не толкнёт океаниду в столовой, никто не забудет отдать ей приглашение на вечеринку, и уж точно все будут знать, как правильно произносится её имя. После смерти Сони у Джилл наконец-то появился шанс, призрачная возможность возвыситься. Впрочем, не у неё одной. После похорон почти все разговоры старшекурсниц сводились к одной теме – кто станет следующей? Кого Сандра, Хейли, Милли и Луна сделают следующим Тихим океаном? Клио говорит, что это гадко – человека убили, а все только и трещат о том, как стать популярной девчонкой и начать дефилировать по коридорам в компании главных злодеек колледжа.

 

Клио хорошо, она-то точно не претендует на место Сони. Она настолько презирает океанид и настолько им не подходит, что раньше Джилл это даже восхищало. До того момента, как мисс Бо нашли в старом склепе с ножом в груди и цветком лилии в мёртвых губах.

 

– Я присяду? – в столовой над ухом Джилл раздаётся мелодичный голос Сандры. «О господи», – думает волшебница, сжимаясь на роскошном дубовом стуле позапрошлого века.

 

– Конечно.

 

Рядом с ней садится главная океанида. От неё пахнет дорогими травянистыми духами, а бледность лица подчёркивает чёрная блузка, застёгнутая на все пуговицы. Джилл пытается понять, что могло привести к ней локальную богиню их колледжа. Она даже подумывала сплести простенькие зеркальные чары, чтобы «снять» настроение Сандры, но та не оставила Джилл на это времени.

 

– Дорогая, мы с девочками посовещались, – она поправила складки на юбке и заглянула Джилл прямо в глаза, – не хочешь вступить в кружок ритуалистов? У нас очень мило, правда.

 

Джилл млеет от мурлыкающих тёплых интонаций старшей океаниды. Неужели они в самом деле выбрали её? Нет, конечно, в этом был определённый резон. Джилл из хорошей семьи, она неплохо учится, но таких же тут половина колледжа! Океаниды могли выбрать кого угодно, но они выбрали её. Значит, два года попыток стать лучше не прошли даром...

 

– Мы собираемся завтра в семь в подвале. Не опаздывай, хорошо? – Сандра похлопывает её по запястью и уплывает обратно к подругам, оставив после себя запах свежих простыней и луговой травы.

 

Джилл не может поверить своему счастью. Это в самом деле произошло. Океаниды, богини колледжа святой Цирцеи, обратили на неё своё внимание! Значит, это того стоило. Всё, что Джилл сделала и сделает, было и будет не напрасно. Заканчивается жизнь безвестной Джилл О`Флаэрти и начинается сияющее существование Джилл Тихий океан. Клио это не понравится, но рассказать ей всё же стоит. К тому же, перед ней в любом случае нужно извиниться. Хорошо, что она отходчивая.

 

Кое-как запихнув в себя пару сэндвичей и чашку кофе, Джилл выходит из столовой. Мир вокруг как будто бы еле уловимо изменился, словно прикосновение Сандры принесло с собой часть древней магии её семьи. Джилл теперь кажется, что все вокруг даже смотрят на неё по-другому. Смотрите, смотрите, вот идёт будущая океанида! Океанида рождается! Преклоните колено перед новым Тихим океаном.

 

– Ты совсем с ума сошла! – Клио срывается на крик, – ты хоть в курсе, что детектив Дуглас подозревает, что это профессор Райт зарезал Соню?

 

Конечно, Джилл в курсе. А кто сейчас не в курсе? Все ведь только об этом и говорят. Злой профессор ритуальной магии в ходе неизвестного таинства замучил преданную ему студентку. Джилл в это не верит. Профессор Маркус Райт – бессменный лидер кружка ритуальной магии, самый молодой преподаватель и кумир океанид. Иногда Джилл ловит на себе его внимательный взгляд во время занятий. Может быть, она придумывает. Но ей так хочется, чтобы он её заметил!

 

Профессор Райт. Чёрный кардиган, зачёсанные назад волосы, мешки под глазами, привычка вертеть в пальцах кусочки мела. Ах, если бы.

 

– Ага, – отвечает Джилл, – только это ерунда. Я знаю, что это не он.

 

– Да что ты можешь знать? Джи, послушай, не ходи, серьёзно.

 

– А тебе бы этого хотелось? Чтобы я так и осталась никем? – Джилл поднимает на подругу яростный взгляд. Она ни за что не вернётся туда, откуда пришла. Если потребуется, она потратит ещё два года на то, чтобы стать полноправной океанидой. Вот она-то точно готова на всё. Джилл трёт висок и пристально смотрит на мягкую, говорливую Клио. Та покрывается красными пятнами и кусает губы.

 

– Ой, знаешь, делай что хочешь. Совсем чокнулась!

 

«Очень даже может быть», – думает Джилл, глядя в узор на закрывшейся за Клио двери. У океаниды не может быть толстых безродных подружек, так ведь?

 

На следующий день Джилл завтракает в компании океанид. На ней чёрное платье, туфельки а-ля «Мэри Джейн», а шею холодит нитка морского жемчуга. Она ещё не Тихий океан, но где-то около. Милли помогла ей причесаться, получилось просто волшебно. Джилл купается в чужом внимании – на неё так смотрят, смотрят, смотрят! Теперь-то она сможет раскрыть свой потенциал. Подобное к подобному, так ведь говорят? Луна говорит, что быть океанидой – значит быть лучшей во всём. Недостаточно быть просто смазливой. Все смотрят на Милли, та смешно дует губы, а потом заражает всех звонким смехом. Джилл успевает заметить, что местная умница недовольно поджимает губы, прежде чем засмеяться вместе со всеми.

 

Во время занятий они сидят все вместе, на первых партах, как послушные девочки. Джилл приходится прикладывать усилие, чтобы вытащить из памяти лекции недельной давности, но она очень старается. Нельзя позволить радости от почти что исполнившейся мечты испортить произведённое хорошее впечатление. Джилл поднимает руку. Отвечает устройство драконьего хребта, метро сравнивая его с балками под потолком крыши кабинета. Плетёт чары, мешает зелье памяти серебряной ложечкой Луны. Миссис Пот хвалит исключительное соблюдение пропорций. Джилл кажется, что всё идёт хорошо.

 

Больших трудов стоило найти подходящий для похода на дополнительное занятие наряд. Ей хочется привлечь внимание профессора Райта, но в её чрезвычайно стерильной маленькой комнатке, в её маленьком чистом шкафу нет ничего выдающегося. Джилл не привыкла выделяться. Она привыкла быть в тени, и все её вещи смутно напоминали клубки пыли, скапливающиеся за тумбочкой – такие же серые и случайные. Впрочем, кое-что у Джилл всё же было. Жёлтый вязаный кардиган на три размера больше, который ей когда-то подарила бабушка. Солнце в миниатюре, тёплое и притягательное. Рыжей ирландке Джилл он идёт и теперь она достаточно выделяется, чтобы его носить.

 

– Свитер – отпад, где брала? – спрашивает Хейли, подхватывая Джилл под руку в начале спуска в подвал, – или сама связала?

 

Джилл не заметила, что девушка долго разглядывала её жёлтую спину. Лицо при этом у неё было такое, словно спортсменке пришлось лизнуть лежащий на полу лимон.

 

В подвале горят составленные в круг свечи, а в самом кругу стоит кафедра. Наверняка именно с неё Маркус будет рассказывать о ритуалах тем, кого соизволил пригласить. По вовсе не странному стечению обстоятельств, «теми» оказались именно океаниды.

 

Девушки занимают свои места в кругу. Джилл достаётся стул между Сандрой и Луной. Это её радует, потому что неприязнь Хейли и откровенную тупость Милли ей выносить достаточно тяжело. Но говорить об этом, конечно, не стоит.

 

Профессор Маркус Райт похож на демона со старинной гравюры. Тёмные кудри, горящий пытливый взгляд, острые скулы и невероятная притягательность – современный тип байронического героя. Несмотря на то, что здесь Джилл не ради него, ей всё же хочется, чтобы теперь и он обратил на неё внимание. Она надеется, что её яркая вязаная кофта, неуместно выделяющаяся на фоне чёрных нарядов других, скажет ему больше, чем её скромное молчание.

 

– Знаете ли вы, что всё суть есть ритуал? – Маркус вышагивает взад-вперёд по коридору, и его шаги звенят как брошенные на паперть монетки, – даже то, что вы снова и снова приходите сюда, становится ритуалом.

 

Джилл слушает о том, что только избранные могут постичь ход ритуала жизни и научиться изменять его под свои нужды. Джилл чувствует свою принадлежность к этим самым избранным, когда видит отблеск свечи на тугих кудряшках Луны. Когда слышит, как ёрзает на стуле Сандра. Когда чувствует беглое прикосновение пальцев Маркуса к тыльной стороне голой шеи.

 

– Мы безмерно скорбим по Соне. Но такова жизнь, вам ли не знать, что её смерть была предначертана? Если её смерти требовал вселенский ритуал, то так тому и быть.

 

В этом Джилл не сомневается. Должно быть, само провидение дало убийце шанс зарезать не такую уж и несчастную Бо. Джилл совершенно её не жалко, Соня ей никогда не нравилась. Слишком много внимания. Слишком много шума.

 

– Я надеюсь, что вы понимаете, что постижение древних знаний требует упорства? Мисс О`Флаэрти, по видимому, придётся занять место Сони в нашем курсовом проекте. Я дам вам список литературы. Девушки, приступим к занятиям.

 

Теперь Джилл думает, что её жизнь налаживается. У неё есть подруги. На неё обращают внимание. Возможно, впервые за всю свою жизнь она – не рыжая посредственность из обедневшего аристократического клана, а нечто большее. Джилл расцветает. Много смеётся. Позволяет своему дару заиграть новыми красками, потому что безвестной девчонке не по статусу зажигать под потолком боевого класса новые звёзды, а могущественной океаниде без этого никак. Чужое внимание питает её, толкает в спину, заставляя расправить плечи. Она проводит с океанидами всё своё свободное время. Да, они по-прежнему мерзкие, чуда не произошло. Луна – замкнутая ботанка, Милли – глупышка с деньгами, Хейли слишком правильная, а Сандра – просто королева девичьего улья, которая вертит подругами как хочет.

 

Джилл переезжает в общежитие ближе к центру академического городка, чтобы жить рядом с девочками. Джилл меняет привычные мешковатые свитера на давно подготовленные водолазки и тёплые платья. Джилл флиртует с профессором Райтом, который поощряет её интерес к ритуалам и передаёт ей толстые стопки книг. В нескольких томах она нашла милые записки со стихами ирландских поэтов. Жизнь, о которой она мечтала, наладилась словно по волшебству. Но нет. Если бы всё можно было решить с помощью магии, мир был бы куда счастливее. Но магия – это не волшебная таблетка, это только инструмент, которым ещё надо уметь воспользоваться. Джилл думает, что она-то кое-что в этом понимает.

 

Колледж святой Цирцеи постепенно приходит в себя. Убийство Сони Бо перестало быть главной новостью сезона – все теперь говорят только о том, что в океанидах пополнение. Время от времени подле Джилл появляется Клио с вялыми попытками уговорить подругу вернуться к жизни до Тихого океана. У себя под половиком Джилл находит змеиную голову, утыканную иголками. Но всё это ерунда, пока можно украдкой целоваться с Маркусом между библиотечными стеллажами и одалживать у Сандры тоник для волос.

 

– Ты уже решила, как уложишь свои волосы для сожжения? – Хейли кладёт свою гладкую голову Джилл на плечо, – мы заказали платье в цветах твоего герба.

 

Белый и голубой – чистота и память. Джилл ими гордится. Из поколения в поколение в её семье передавалось кое-что особенное. Тайна, скрытая в каждой человеческой голове. Тайна, которую Джилл может взять в свои руки, если это потребуется.

 

– Мило, – отзывается Джилл, глядя как дождь барабанит по оконному стеклу снаружи, – может, заплести косы?

 

Вечером они продолжают обсуждать причёски. Толкаются у зеркала, обмениваются плейлистами в спотифае и колдуют друг другу напоминающие заклятия на тонкие фенечки. Они внимательно наблюдают за детективом Дугласом, ошивающимся возле ритуального класса. Говорят, он как мог оттягивал погребение Сони. Какое кощунство, не правда ли?

 

Время для Джилл течёт неравномерно. Она запоминает только самые яркие моменты – грудной смех Сандры и то, как Луна взмахом руки выращивает цветок из невзрачного семечка. Джилл помнит примерку платья – белое с голубыми лентами, псевдо-восхищённый вздох Хейли. Она не помнит окончательной и бесповоротной ссоры с Клио и того, что синяк на её запястье появился после того, как профессор Райт схватил её слишком сильно. Всё это не важно, всё это не должно остаться в воспоминаниях Джилл о времени обучения в колледже святой Цирцеи.

 

Девочки красят губы. Курят одну сигарету с лепестками тонизирующего тысячецветника на всех. Девочки устраивают вечеринку – бокалы красного стекла, живая музыка и огромный костёр с холодным фиолетовым пламенем. После сигареты в ход идёт дурманящий корень – отчего-то Джилл не может успокоиться, а это не дело. Церемония должна пройти весело, это же вечеринка океанид.

 

– Сегодня мы восстановим то, что было испорчено, – торжественно говорит Сандра, тут же сбиваясь на пьяное хихиканье, – мы предадим огню эту ведьму, чтобы она возродилась вновь.

 

Бессмыслица, бутафория и фарс, но толпа улюлюкает и хлопает, бросая под ноги щепотки взрыв-порошка. Мир становится громким и ярким. Луна и Хейли помогают Джилл наступить в огонь. У них липкие руки – кажется, кто-то облился ягодным пуншем с виски. Сквозь языки пламени Джилл видит Магнуса, который держит белую лилию.

 

– Встречайте, возрождённый Тихий океан! – кричит Сандра в микрофон, подначивая своих гостей. Вечеринка набирает обороты, но Джилл уже всё равно – она уходит с Магнусом, не забыв потанцевать со всеми, кто этого хотел. Кажется, в толпе мелькнуло внимательное острое лицо детектива Дугласа. Но он ничего не поймёт. Он не может понять, потому что его суть – это быть безродной ищейкой. Он не сможет прикоснуться к Тайне. Джилл-то это точно знает, свою тайну она спрятала достаточно хорошо.

 

Она уходит из комнаты Маркуса раньше, чем он просыпается. Перед занятиями нужно успеть привести себя в порядок. Джилл получила всё, о чём мечтала. У неё есть положение. Подруги. Мужчина, если это важно. Джилл чувствует себя сильной, чувствует себя такой великой. Может, это чувство и кончится с выпускным годом, но это будет ой как не скоро.

 

«Следующим студентам после обеденного перерыва надлежит явиться в аудиторию мадам Радовой для беседы с детективом Дугласом» – гласит надпись на дверях дома океанид.

 

Джилл улыбается. Тщательно принимает душ. Подбирает наряд – чёрная водолазка, брюки со стрелками, туфли а-ля «Мэри Джейн». Джилл садится на край кровати, и, вдавив пальцы в свои виски, шепчет заклятие забвения, которое из поколения в поколение передаётся в её семье.

 

Джилл забывает, как попросила легковерную Соню объяснить ей как проводить простенький ритуал призыва.

 

Джилл забывает, как закрыла дверь на тяжёлый засов. Забывает, как, обернув рукоятку ножа пакетом из супермаркета, заколола Тихий океан, слепив ей губы чарами.

 

Джилл забывает всё это вторую неделю подряд, попутно теряя кусочки своего детства, мамину улыбку и имя любимой детской игрушки. Это нужно для того, чтобы дурацкая ищейка и местные телепаты уж точно ничего не пронюхали.

 

Всё это, в сущности, такая малость в сравнении с тем, что она получает взамен.

 

Теперь Джилл не помнит, как Клио подарила ей половинку парного оберега.

 

Пора идти на допрос.