Всегда считал, что такое бывает только где-то и с кем-то, а тут случилось со мной. Сразу извиняюсь за «что вижу, то пою», просто хочу, чтобы вы могли представить, как всё было, а жечь глаголом – ну, это уже как получится ).

Ночь с пятницы на субботу. Баиньки не иду, наоборот тяну время, просто отдыхаю. Честно говоря, устал за неделю как три коня, даже сквозь чил какая-то невнятная тревога пробивается. Ну а чилю я как – сижу в преферансе и варфейсе параллельно, типа – баланс, щастье в гармонии. Мой барбосище (эрдель, зовут Тоша) лежит рядом, иногда поднимает голову и смотрит на меня. При этом у него примерно такой вид – ну как там? побеждаем? Я киваю.

Тяну я не только время, но и пивко. В общем, с пивка всё и началось. (На самом-то деле с тревоги, но тогда я был уверен, что с пивка.)

Протягиваю в очередной раз руку за банкой – а банки-то и нет. Вселенная, где??? Дело даже не в алкоголе. Мелочь, а неприятно, когда у тебя прямо из-под руки пропадают предметы.

Я даже встаю, чтобы поискать, хотя понятно, что это глупо. Результат? Предсказуемо нулевой.

Напрашивается вывод: я забыл, что уже допил, а банку выкинул. Мне этот вывод не нравится, он предполагает у меня склероз 80 лэвэл, и я иду смотреть в мусорке. Результат? Нулевой.

Пёсель наблюдает за моей суетой, как мне кажется, с некоторым сочувствием.

Если б на этом и закончилось, то ладно бы, простил бы я вороватой вселенной одну несчастную баночку. Поудивлялся бы, простил и отпустил. Но на этом, как вы понимаете, – не закончилось.

Свет в комнате как бы приглушили, он стал пришибленно-синим, совсем каким-то нежилым (или неживым). Софиты вдруг начали источать такую ядовитую синьку, что с души воротило. Ладно, терплю. Всякое, думаю, бывает, может, сейчас (или хотя бы через час) пройдёт.

Возвращаюсь таки в свой варфейс, и часа на полтора мне удаётся забыть про всю эту херь. Ношусь, шум стоит до потолка, вернее стрельба, а горящий монитор, спасибон ему с зарплату нашего шефа, просто напрочь отвлекает от непонятно откуда наползшей сини.

И всё равно что-то напрягает всё больше и больше. Так, как бы на заднем плане. Какие-то звуки, которые пробиваются даже сквозь стрельбу. Не потому что громкие, а как раз наоборот. Что-то там, между выстрелами, шуршит и как бы даже вздыхает.

Заскулил барбос. Я отвёл глаза от монитора – и охренел. Так вот где моя банка! Где-где – в воде! В болоте, вернее. Плавает алюминиевым поплавочком, родная.

Только представьте: место паласа занимает болотце, те же 2,5 х 2, только не ворсистый мой паласик, а натуральное болотце. Ряска там по нему и всё такое. И всё это ползёт в мою сторону, а мой пёсель медленно в него опускается!

Наверно, от какого-то своего собакенского офигения он даже лапами не дрыгал, вообще никак не пытался сопротивляться. Просто смотрел, как уходит всё ниже. Ну, вот разик скульнул. Ушёл уже по самое пузо.

Буквально в этот же момент я услышал очередной вздох – ниоткуда, просто в комнате, в воздухе – и сразу за ним далёкий, но явственный звук колокола. Всё стало ясно как 2 х 2 и даже ещё яснее. Я подскочил как подорванный. Так колдовство же! И сильное. Не фигнюха какая-нибудь, когда Вася для Маши букетик через две улицы мутит, а серьёзная штука. Погребальное что-нибудь, проклинальное, в общем, я не специалист, надо было срочно специалистам звонить.

Смартфон, благо он был тут же, на столе, – в карман. Барбосищу – под пузо и на волю, то есть из этой проклятой водицы (болотце, надо сказать, хоть и проклятое, но совершенно непачкучее оказалось, и как бы это сказать... скажу как было: немокрое).

Вдоль стеночки мы с пёселем добрались до дивана, и тут я понял, что всё это мы очень вовремя проделали. Из прихожей раздались звуки, которые на несколько секунд буквально парализовали (не знаю, как их назвать, суперскрежет?), а из водицы, прямо посерёдке, попёр широченный деревянный крест.

Сначала я, конечно, не понял, что это крест, палка да и палка, но когда показалась перекладина, меня прошиб холодный пот. Уж поверьте, это впечатляло – охренительный этот синий свет, где-то вдалеке фигачит колокол, в прихожей скрежещет, а посреди моего зала растёт крест.

И ещё я вдруг понял, что кроме всего происходящего снаружи, мне ещё и на мозги что-то сильно капает. Не знаю, что это за «кислота», но сознание подрагивает от каждой такой капли. Просто рябь проходит по всему, что видишь и слышишь. И пока она проходит, всё та же тревога долбит так, что орать хочется.

Пёсель тоже чувствовал себя не ахти. Он, насколько мог при своих тридцатикилограммовых габаритах, забился в угол дивана, смотрел на крест и беззвучно скалился.

Я лихорадочно нагуглил пять штук номеров соответствующих служб и принялся их обзванивать, живописуя обстановку.

Время – полвторого ночи. Выслушивали меня сравнительно терпеливо, но вот потом... Муниципальная служба без обиняков сообщила – выедут только утром. Причём всё равно платно, потому что суббота. Четыре других озвучили такой ценник, что я только вежливо, очень вежливо поблагодарил.

Звон колокола усиливался, а что творится в прихожей, представить я не пытался (судя по звукам, там приключался некий локальненький армагеддец). Соображать, кто и за что прислал нам с барбосом такой вот милый «приветик», было тоже не время. Сообразить стоило, что всё-таки делать, но вот этого, хоть убей, не получалось. Гугл? О, он заботливо рассказывал, что же лучше – пять частей любистока или четыре сангрии. И как их лучше добавлять в череп невинно убиенного чёрного котёнка, отдельными щепотками или за раз.

Из молитв я помнил только «Отче наш». Две первые строчки. Вы, конечно, скажете, что я тупой, и в этом страшном мире «Молитвослов» вообще нельзя из рук выпускать. Ну а сами-то вы как, не выпускаете? И вообще, что это за жизнь, с «Молитвословом» в руках. В конце концов, мне двадцать девять, и это моя первая магическая атака. И ни с кем из моих друзей и знакомых, ничего похожего, никогда. Ну а как с твоими знакомыми, пёсель? (Гав!)

Это так, шутка в тему, кому не понравится, скажет, что не в тему, я не в обиде, но кстати да, барбос мой наконец-то тявкнул. Крайне жалобно. Я бы даже сказал, жалко. Он у меня вообще по натуре не герой, и я его не виню. Почему? Да просто потому что стараюсь не требовать от окружающих того, чего не имею или не умею сам. Мудрость? Лайфхак!

В общем, он гавкнул, и вообще по всему было видно, что и ему сильно не нравится то, что происходит. От этого оно, разумеется, происходить не перестало, происходило и происходило, а именно: крест принялся потихоньку, но всё быстрее и быстрее вращаться, а вокруг него собиралась какая-то синеватая дымка (да, точно, в синем свете это было прямо дабл-блю!).

Колокол разрывался как на пожар, и только капающее мне прямо в мозги неизвестно что периодически «размывало» эти звуки до вполне себе терпимых.

Вскоре стало понятно, что крест «работает» как веретено, вытягивает нити из этой дымки.

Когда дымка «обнитилась» и намоталась вся без остатка, всё остановилось. Колокол стих. Аудио-ад в прихожей прекратился.

Зато ожила чёртова дымчатая нить. И вот что она начала делать: чудиков всяких. «Чудики» – это я ласково, на самом-то деле это были какие-то сущности. Мелкие, злобные... На кого похожи? На лягух на задних лапах, что-то такое, да ещё и зубастое, да ещё и размером с приличную крысу. Нить изгибалась этаким лягушачьим силуэтом, вжух – и силуэт заполнялся «содержимым». Ну а содержал он, как я уже сказал, – лягуху.

Нить понаделала их штук тридцать, наверно. В полной тишине («вжух» – это я уже про себя добавлял, чтоб окончательно не приуныть).

Зубастые лягухи стояли вокруг креста, озираясь, как будто искали жертву, но не видели. Когда нить прекратила клепать всё новых и новых, они все разом уставились на меня. Словно только что увидели!

Я понял, чтО они собрались делать (это и слабоумный бы понял, я не хвалюсь, просто продолжаю свои «что вижу, то пою»). И они так и сделали: пошли на меня. На нас с Тошкой.

Что сделал я? Я сделал странную вещь. Странную для человечка постарше шести лет. А я, как вы уже поняли, как раз такой человечек. Я спрятался под одеяло. Тошка моментально полез вслед за мной и прижался к моему боку.

Надеялся ли я на то, что одеяло спасёт меня от непонятных мистических лягухоподобных? От магатаки в целом? Я сам не знаю, на что надеялся. Это было как-то инстинктивно. Просто движение в ответ на движение, они пошли – я залез.

Капнула очередная капля, размывающая моё сознание, я едва цеплялся за реальность.

Снаружи было по-прежнему тихо. Тошка по-прежнему жался ко мне. Только вот... только вот каким-то он был, на удивление, нетёплым. Да, сначала я так и подумал – «нетёплым», боялся подумать «холодным». Я поводил пальцем по его шерсти... по его шкуре... шерсти-то и не было! Отче наш, сущий на небесах, да святится имя Твоё...

– Тоша, это ты?

– Ага, – говорит, – а кто же?

Отче наш... Я приподнял одеяло. Рядом со мной лежала огромная синяя ящерица. Знаете, такая – как кусок гигантской змеюки, только с лапками. Тритон. Тритоша. Тоша. Господи, так ведь у меня никогда и не было собаки! Вот что я подумал. Потом я подумал, что делать теперь уже всё равно нечего, представил, что это всё равно, несмотря ни на что, вот вообще ни на что, мой Тоша, просто он превратился, ну так что? Да ничего. Бывает.

Перед тем как меня вырубила следующая «капля бессознания» (кап!), я пробормотал что-то типа «иди сюда, Тритоша» и обнял нетёплого его. Нетёплого не его... В общем, я обнял то, что было рядом. Кап!

Что дальше? Дальше проще. Утром таки приехали муниципалы. Всё тут почистили, меня в больничку, протокол расследования, всё как надо. Вы будете смеяться, но атака была даже не на меня. Даже не на соседей. На чувака из коттеджа, это вообще через квартал, вот настолько эти криворуки с координатами промахнулись! Бывает. Хорошо, что редко. Очень редко. Чтобы под такое попасть, надо быть конкретным таким «везунчиком».

Но я и просто везунчик, без всяких там кавычек. Как сказал магкорректор в больничке, меня спас мой несуществующий эрдель. Как? Вот так. Психика – штука тонкая, и мои кусаемые колдунством мозги вдруг выдали этот трюк – нарисовали мне собакена, о котором я давно мечтаю, да всё что-то не судьба. В результате я и от инфернальной змеюки не отмахивался, и правильно сделал. Тоша-Тритоша, хех. Если бы отмахивался, запаниковал и так далее – мне 3,14здец вот прямо стопроцентный. Когда я думаю об этом, мне жутко. Но я всё равно думаю. По-моему, есть в этом что-то не только жуткое, но и важное.

Да, и вот ещё важно. Может быть, даже мораль, хотя не все любят это слово (я тоже не люблю, а что делать): э, у, ау, поаккуратнее с координатами! Кругом, если что, люди. Сидят в своих преферансах, бегают в варфейсах, и крутящиеся кресты посреди хаты им нафиг не нужны. Это я вам на своём печальном опыте... Средне-печальном. Везунчиковом. В общем, на личном опыте и с полным правом.

А за собакеном я еду уже завтра. Кто-нибудь угадает, как я его назову? )