В Москве начала меняться погода

Нет, это не были внезапные и кратковременные капризы: сегодня мороз и солнце, а завтра оттепель и дождь. Но в то же время это не было и естественное, многопараметрическое изменение климата.

Погода менялась как-то странно. Словно кто-то принуждал ее к этому. Словно обосновавшаяся в городе зима время от времени уступала свое место то поздней осени, а то и вообще весне.

Привычный в это время года холод, неожиданно сметало волной странного тепла. Снег, начинающий было падать с неба, превращался в дождь. Вода заливала шоссе, клумбы и тротуары, по которым, надев резиновые сапоги, закутавшись в капюшоны и опустив головы, брели пешеходы. Иногда налетал теплый, упругий ветер, которому впору раздувать паруса шхун и бригантин, а не смущать метеорологов столицы. Его неожиданные порывы разрывали серые тучи, и в небе проглядывало солнце. Розы в Аптекарском огороде выпустили новые побеги, а из влажной земли полезли тонкие бледно-зеленые стрелки нарциссов. Их сдувало ветром и присыпало снегом, но они с каждым днем становились все длиннее.

В скверах и парках появились странные птицы с голубоватым опереньем. Они деловито скакали по земле, выбирая проснувшихся насекомых, словно было не предновогоднее время, а начало весны.

Что-то странное витало в воздухе.

Процент аномалий значительно превысил процент нормального прохождения процессов и, когда Жаров увидел голубиную свадьбу у себя во дворе, он окончательно убедился, что это неспроста, и что пора ему разобраться в происходящем.

Судя по причудливости изменений, можно было сказать, что это дело рук восходящего-новичка, но нельзя было исключать и стихийное воздействие, когда непосвященный влияет на окружающий мир, сам того не осознавая. В таком случае вычислить источник всегда трудно, но необходимо, потому что мало ли каких чудес этот «юный волшебник» «нажелает» завтра, если сегодня он, не задумываясь, меняет погоду в мегаполисе... Желания желаниями, но они должны быть обдуманными и непротиворечивыми. Стихийная сила, в отличие от управляемой, опасна почти так же, как неуправляемая ядерная реакция.

Именно поэтому нужно было действовать и быстро.

Для начала Жаров расспросил «матерых». Они, разумеется, были ни при чем и ничего нового не сообщили. Так что вся информация о деятеле по-прежнему сводилась к наблюдениям за его деятельностью. Что было совершенно недостаточно.

«Итак, что мы знаем про нашего юного друга? — думал Жаров, медленно дрейфуя по лужам Кадашевской слободы. — Хотя почему юного-то? А потому что слишком много стихийности... в прямом смысле. Человек опытный действовал бы более тонко, взвешенно и узконаправленно».

Жаров зашел в тупик. Он ходил по улицам, приглядывался и прислушивался, пытаясь уловить хоть что-то, хоть какой-то отклик или эхо.

Витрины магазинов одевались новогодними декорациями, на деревья, словно сами собой, заползали гирлянды, вечера расцвечивались все новыми огнями на уличных елках. Словом, время шло, а погода и не думала входить в привычную колею.

Жаров понял, что без Бедовой ему не обойтись. Придется идти на поклон в ее логово, уж она-то наверняка наперечет знает всех восходящих.

Бедовая была очень старой, и никто не знал, сколько ей лет, откуда она взялась и почему у нее такое прозвище. Она жила на Чистых прудах в «винтажной» коммуналке с высокими потолками целую вечность, давала всем дельные советы, знала цену всему и, говорят, предсказывала будущее.

До знакомства с ней Жарову казалось, что человек, обладающий такими характеристиками, должен быть мрачным мизантропом, но Бедовая, вопреки всем своим многим знаниям, всем выпавшим на ее долю испытаниям, сохранила доброту и открытость, почти детскую чистоту взгляда и молодой, бодрый голос.

— Ну, приходи охотничек, только калоши надевай, а то во дворе ни проехать, ни пройти.

— Ты за меня не переживай, я уж как-нибудь... глобальней мыслить надо, Москва скоро утонет, а ты — калоши...

— Вот-вот, все то вы знаете, и где малое, и где великое, все у вас уже измерено...

Через час Жаров был на Чистяках. Найдя нужный дом, он вошел в подъезд. Дверь за ним с гулким эхом захлопнулась, и он остался почти в темноте. Поднявшись по старой, слегка просевшей лестнице со стертыми и словно отполированными миллионами прошедших здесь ног, ступенями, Жаров вошел в квартиру.

Привычным движением он включил свет, и тусклая лампочка в старом плафоне осветила высокий потолок, покрытый сетью причудливых трещин, и серые стены с пожелтевшими от времени обоями.

Бедовая выглянула из кухни.

— Проходи, я уже несу чай.

Жаров сел на скрипучий диван, который год грозивший развалиться под его тяжестью, и осмотрелся. Все было как всегда. С потолка на него смотрели расписные цветы и птицы, старинная люстра вздрагивала при каждом движении, и свет ее дробился на множество разноцветных брызг. Здесь он впервые узнал о том, что он на самом деле умеет, и как ему дальше с этим жить.

Бедовая поставила серебряный поднос со старинными чашками на небольшой стол и села в глубокое кресло напротив.

— Ну, что случилось?

— Сегодня провалился асфальт на двух улицах. Вымыло дождевыми потоками нижние слои гальки и песка.

Бедовая продолжала молча смотреть на Жарова своими странными глазами большого ребенка или эльфа.

— Нам нужно выяснить, кто это. У тебя есть какие-нибудь мысли?

— О, — Бедовая махнула старческой, но все же очень изящной рукой, — их множество.

— Ты снова несерьезна. Как так можно?

— Да как ты смеешь! — лицо Бедовой стало строгим, но в самой глубине глаз нет-нет, да и мелькало что-то похожее на лукавую усмешку. И от этого Жаров не понимал, обиделась она всерьез или притворяется. — Не забывай, кто научил тебя всему, что ты знаешь! К тому же тем, кто сам едва начал в чем-то разбираться, стоило бы уважать тех, кто умеет и знает больше.

— Иногда мне не верится, что ты умеешь и знаешь столько всего, — с досадой ответил Жаров.

— Это потому, что ты, Витя, кое-что так и не усвоил как следует.

Жаров пожал плечами.

— Ты уже говорила что-то подобное, но мы сейчас немного о другом.

— Да, я тебя слушаю.

— Я хочу, чтобы ты подключилась к поискам.

— Я не могу указать тебе на этого человека.

— Не можешь или не хочешь?

— Не могу.

— А если подумать?

Лицо Бедовой вдруг стало отрешенным и суровым, именно таким, каким, по мнению Жарова, оно всегда должно быть у человека, постигшего все законы мира и социума.

— Найди фиалки, — сказала Бедовая.

— Что!?

— Лесные фиалки.

Жаров хмыкнул.

— С ума сойти, Бедовая, что за сказки под Новый год!?

— Это не сказки! — резко оборвала его старая женщина. — Ты просил помощи? То, что я тебе сказала, стоило мне недешево! А теперь уходи. И помни, что теперь ты отвечаешь за всё. Найди фиалки, иначе погибнут сотни людей, под землю уйдет половина Москвы! Понастроят тяп-ляп, а потом младенцы им все портят.

Жаров покинул Бедовую еще более встревоженный, чем раньше. Он не ожидал, что опасность столь велика.

«А может, это сговор»?

Такие вещи были строго настрого запрещены. На нарушение кодекса, сговор и деструкцию могли решиться только отпетые негодяи, способные на все.

На всякий случай Жаров заскочил к себе, в свою неуютную, хотя и вполне комфортную холостяцкую конуру и достал из ящика пистолет. Подумав, он взял со стола какую-то странную вещь. Это был зеркальный, сильно усечённый конус с отверстием по середине. Конус напоминал по размеру маленькое блюдце. Два кожаных ремешка с обратной стороны «блюдца» наводили на мысль, что вещица должна закрепляться на ладонь. Положив «блюдце» в карман, Виктор снова вышел на улицу.

Москва — город немаленький. И Жаров за день, напрягая все силы, обошел, объехал и осмотрел, только магазины своего района.

В прохладных помещениях цветочных салонов, на полках в ведерках с водой стояли розы, герберы, орхидеи, альстромерии, эустомы, загадочные сиреневые анемоны, нежные ранункулюсы и еще много другой экзотики. Гиацинты и лилии сводили с ума своим запахом. Лесных фиалок нигде не было.

Жаров внимательно смотрел в глаза каждой девушке-флористу, присматривался к каждому встреченному человеку с букетом, но не обнаружил ничего необычного.

Измученный бесплодными поисками Виктор вернулся домой только поздно вечером. Он сбросил мокрую одежду в угол и налил себе коньяку, потом прилег на диван.

Глупо было вот так бегать весь день наобум. Прежде всего, стоило все как следует обдумать.

«Зачем все-таки ему понадобилось менять погоду... чем ему не угодил привычный московский холод»? — подумал Жаров и провалился в сон.

Проснулся он как всегда рано, еще до света. Торопиться не было нужды, и он продолжил свои прерванные накануне размышления.

«Наверное, он любит тепло. Чтобы как на юге... Как на юге? Как на юге»!

Жарова словно подбросило.

«Ну конечно! Как он не догадался раньше? Это все объясняет. Скорее всего, этот парень недавно приехал откуда-то с юга, еще не привык к холодной зиме и тоскует по теплу. Его желание так сильно и непосредственно, что изменяет погоду. Но причем тут фиалка? И с какой стороны, черт возьми, взяться за поиски этого одиночки с юга? Таких южных гостей в Москве сколько угодно. Всех и миграционная служба небось не пересчитала».

Жаров включил новости. Диктор как раз говорил об очередном ЧП. В промоину угодила коляска с младенцем.

Виктор решил осмотреть место происшествия.

На улице лило как из ведра. Промоина уже была огорожена, и внутри работали люди. Жаров внимательно огляделся. Не заметив ничего странного, он уже хотел было уйти, но вдруг что-то заставило его повернуться. На другой стороне улицы стояла какая-то женщина под ярким оранжевым зонтом. Весь ее вид выдавал особу экзальтированную и нервную: взбитые в пышную прическу рыжие волосы, круглые очки в черепаховой оправе, длинная до пят юбка, пестрое пальто в латиноамериканском стиле. Незнакомка как-то настороженно и нервно озиралась по сторонам, а потом резко развернулась и почти побежала прочь. Добежав до припаркованного неподалеку серебристо-голубого автомобиля, женщина подняла мокрую юбку и быстро юркнула на сидение пассажира.

Интуиция заставила Виктора насторожиться. Он не мог избавиться от мысли, что за этим что-то может стоять и это что-то нужно взять под контроль. Но как? Женщину он запомнил хорошо, а вот номер машины увидеть было сложно.

Чтобы уверенно идти по следу этого было мало. Виктор мучительно искал зацепку и не мог ничего придумать.

Неожиданно новостной сайт подкинул известие о новом размыве. И Виктор бросился на место происшествия. К своему удивлению, он и там обнаружил рыжую незнакомку с бегающим взглядом. На этот раз ему даже удалось ее сфотографировать.

Незаметно преследуя женщину, он дошел вместе с ней до автомобиля. Теперь у него был номер.

Пробив номер по базе, Виктор обнаружил, что что серебристо-голубая «хонда» принадлежит известному профессору психологии и социологии Александру Николаевичу Степанову, уважаемому человеку совершенно далекому от погоды и климата. Во внутренней базе паранормалов он, разумеется, не числился. Зато становилось понятно присутствие такой колоритной спутницы. Психологи не уважают заурядную норму.

Жаров отсканировал фото дамы, отправил запрос и неожиданно для себя кое-что обнаружил. Компьютер нашел ее анкету десятилетней давности в базе паранормалов и выдал данные на экран. Десять лет назад незнакомка была яркой, элегантной женщиной, одетой с безупречным вкусом. На ней была водолазка ржавого цвета и бежево-коричневый твидовый жакет. Если бы Виктор не получил подсказку от компьютера, он бы вряд ли узнал в незнакомке с улицы женщину из базы данных. Но не эти столь заметные перемены поразили Виктора. Его ошеломило другое. На лацкане жакета у женщины была брошь в виде фиалок.

Неужели нашел!?

Он быстро читал анкету. Сильные способности, уверенное владение... Ага! ...безвозвратная утрата... Утрата?

«В результате систематических злоупотреблений в личных интересах Елена полностью утратила способности взаимодействия с трансцендентной сферой. Все попытки восстановления потерпели неудачу».

Вот так поворот. Это значило, что Виктор тоже потерпел неудачу. Эта самая Елена никак не могла быть причиной погодных аномалий.

Но как же тогда фиалковая брошь? И что такая необычная парочка делала на месте ЧП? Собирали данные для какого-то социального исследования? Вряд ли.

Виктор решил продолжить наблюдение за необычной парочкой, и, следуя их логике, еще дважды выезжал на места новых провалов грунта. Однако ни машины, ни женщины там не обнаружил.

Понимая, что катастрофа неумолимо приближается, Жаров не мог уснуть всю ночь, и только под утро забылся тревожным сном. А когда проснулся, за окном светило солнце, и радостно чирикали птицы.

Чтобы снова взять след, Виктор отыскал в базе адрес Елены. Повинуясь голосу интуиции, он, даже не позавтракав, спешно отправился на разведку. Как оказалось, интуиция в очередной раз подсказала ему правильное решение.

В тот момент, когда он вывернул из-за угла дома Елены, она как раз садилась в серебристо-голубую «хонду».

Виктор бросился к стоявшей неподалеку машине яндекс-такси и, разбудив водителя, закричал:

— Немедленно! За ними!

Водитель, что-то пробурчав, завел мотор и сел на хвост профессору.

«Хонда» не спеша выехала в центр и припарковалась на Смоленской площади. Елена с профессором вошли в здание Смоленского пассажа.

Догнав парочку у лифта, Виктор проследил их до ресторана «Белый кролик». У входа он для приличия поотстал, а потом с безразличным видом прошел за ними и занял столик удобный для наблюдения.

За столиком с Еленой и профессором сидел еще один человек. Незнакомец был одет в стильный костюм явно не из дешевых, на руке у него поблескивали дорогие часы. А неподалеку сидели два дюжих верзилы, делая вид, что они тут совершенно не при делах.

Профессор что-то сказал человеку в костюме, тот кивнул, вытащил из внутреннего кармана конверт и передал его Степанову, после чего встал и решительным шагом проследовал к выходу.

Дело становилось все более запутанным и опасным. Медленно шагая по коридору за незнакомцем и его телохранителями, Виктор нащупал в кармане пистолет. Он проследил, как незнакомец вошел в лифт, и метнулся к лестнице. Ему во что бы то ни стало нужно было узнать кто это.

Пролетев на одном дыхании шестнадцать этажей, Виктор выскочил в холл. Через несколько секунд двери лифта открылись, и Жаров увидел объект своего интереса.

Смешавшись с толпой и не упуская из виду телохранителей, он последовал за тройкой на автостоянку. Это был самый опасный отрезок. Здесь трудно было остаться незамеченным, но Виктору во что бы то ни стало нужно было узнать номер машины незнакомца. Ловко прячась, он подобрался почти к самому автомобилю и заполучил заветные цифры. Позже, он пробьет владельца по номеру.

Но это позже, а сейчас нельзя было терять из виду и дивную парочку. Убедившись, что его никто не заметил, Жаров вернулся в ресторан.

Профессор и Елена о чем-то яростно спорили. Елена махала руками, голос ее срывался на визг, волосы растрепались. В пылу спора она даже опрокинула чашку с чаем.

— Твои идеи ничего не стоят, все делаю я. Ты думаешь мне легко!?

— Раньше ты могла больше.

— Да-да, когда-то я могла! А теперь ничего не могу! Но чего стоит ее уговорить? Она бестолковая и глупая. У меня все было просто и красиво.

— Вот и вспомни, как это было, и научи ее. Иначе не получишь ни копейки.

Виктор удивленно слушал.

— Дай мне мои деньги сейчас же!!!

— Нет, езжай и продолжи свое дело!

Женщина сорвалась с места и понеслась к выходу, воинственно взмахивая руками.

Виктор проследил Елену до Воробьевых гор. А дальше началось удивительное. Елена направилась в Университет. Она что-то сказала охране и уверенно вошла в холл.

В холле МГУ кипела жизнь. Студенты группками и поодиночке двигались кто куда, между колоннами неторопливо перемещались преподаватели.

Елена оглядывалась, вытягивала шею и кого-то искала глазами. Вдруг она улыбнулась и помахала рукой. Виктор проследил ее взгляд и увидел, как очаровательная девушка в темно-фиолетовом пальто в пол и лиловом шифоновом шарфе взмахнула рукой.

Это прекрасное видение Виктор наблюдал лишь один миг. В следующее мгновение кто-то прижал к его носу резко пахнущую ткань, и Виктора окутала внезапная темнота.

Очнувшись, Жаров увидел, что сидит в большом, хорошо обставленном кабинете привязанный к массивному стулу. С одной стороны от него так же привязанная к стулу и с кляпом во рту сидела Елена. С другой стороны за большим письменным столом, уронив голову на руки, спал массивный мужчина с лысым и гладким как яйцо черепом, рядом с ним лежал пистолет Виктора.

Жаров поискал глазами девушку, но ее нигде не было. Значит они или не сочли нужным или не смогли ее взять.

Теперь в этой истории ему было ясно почти все. Девушка — вот ключ к разгадке. Она влияла на погоду, а Елена воздействовала на нее по наущению профессора. Эти трое, судя по всему, выполняли какой-то заказ. Однако Жаров не понимал, сознательно ли юная нимфа принимала участие в авантюре или нет. Это ему еще предстояло узнать.

— Доигрались! — тихо прошипел Виктор, угрожающе поглядев на Елену.

Та испуганно и непонимающе смотрела на него.

— Не бойтесь, если смогу, я вам помогу. Только скажите. Они взяли ее?

Елена покачала головой.

— Они хотят, чтобы вы на них работали?

Она кивнула.

— И они не знают, что вы больше ничего не можете?

В глазах Елены отразилась жгучая боль. Она покачала головой.

— Это хорошо. Ни в коем случае не говорите им этого, иначе вам конец!

Елена испуганно закивала.

В этот момент проснулся их охранник.

— А... очухался. Отлично. Он взял в руку пистолет и подошел к Виктору.

— Рассказывай, кто ты и чего тебе нужно.

— Я буду говорить только с твоим шефом.

Лысый ударил его по лицу.

— Не наглей, хуже будет.

— Сказал же, — слизывая кровь с губы, ответил Жаров, — я ничего скрывать не буду, но и говорить намерен только с твоим шефом. Ты все равно ничего не поймешь. Лучше позвони и передай ему мои слова.

Лысый снова ударил. В голове у Жарова зазвенело.

— А ты меня не учи, падла.

— Ну так и ты от меня ничего не жди, — сказал Виктор и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

Лысый пришел в ярость, и удары градом посыпались на Жарова.

В этот момент дверь открылась, и в кабинет вошел еще один мужчина.

— Хватит, пусть в себя придет, завтра продолжишь...

— Как скажешь, Кит.

Лысый плеснул Виктору в лицо водой из бутылки. Но Жаров предпочел инсценировать обморок.

Кит остановился перед Еленой.

— Профессор требует слишком большого вознаграждения. А тебе он не дал и не даст ни копейки. Но мы знаем, что профессор тут не причем. Все дело в тебе... Ты готова работать с нами без него?

Елена лихорадочно замотала головой.

— Ну что ж... подождем. Сама понимаешь, отсюда тебе только две дороги...

Кит ушел, а Елена беззвучно заплакала.

На следующее утро в кабинете появился тот самый мужчина, которого Виктор видел в «Белом кролике».

— Наше дело становится резонансным... — сказал он, глядя на Жарова. — А мне это совершенно не нужно. Кто вы?

— Я из службы безопасности содружества в области паранормальных явлений. Вы задумывались, с чем вы столкнулись?

Мужчина настороженно взглянул в лицо Жарова.

— А зачем мне это было нужно? Профессор сказал, что с помощью способностей одной особы, может сделать так, чтобы у нас были крупные заказы на ремонт дорог.

Виктор застонал.

— Но ведь для того, чтобы ремонтировать, сначала нужно разрушить? Вам все равно, что вся Москва может провалиться в тартарары из-за вашей жажды наживы? Что, используя такие методы, вы теряете право называться человеком!?

— Ну, не надо утрировать. Мы совсем не звери.

— А зачем тогда такое обращение? — Жаров кивнул на связанные руки.

— Так вышло... Вы сами сломали всю игру.

— Если бы вы вели себя порядочно, мне не понадобилось бы вмешиваться! А теперь все это выплыло наружу.

— Пока ничего не выплыло...

— И что? Вы собираетесь похоронить это дело вместе со мной? Зная, чем грозят ваши махинации?

— Неприятный выбор... Или я или Москва обязательно потонут? Мне нужно подумать... До завтра.

День тянулся медленно, но ночь наконец-то наступила. И Виктор начал действовать. Он уставился на охранника невидящим, расфокусированным взглядом. Вскоре глаза Лысого закрылись, и голова рухнула на стол.

Виктор напряг все свои силы и связывающие его веревки соскользнули к его ногам. Елена заерзала на стуле, делая глазами какие-то знаки. Но Виктор не сразу смог встать. Ему понадобилось минут десять, чтобы восстановить силы. Затем он освободил Елену и взял со стола пистолет.

— Ты ей лгала? — пристально глядя на женщину, спросил он.

Елена кивнула.

— Я так и знал. Как ее зовут?

— Ксения Казаченкова.

Вместе они вышли за дверь и прокрались в холл. Дом казался безжизненным, но, когда они вышли во двор, в дверях балкона мелькнула серая тень, и один за другим раздались два выстрела. Елена тихо ойкнула и стала оседать на землю. Жаров осмотрел свою спутницу. Ее сердце больше не билось. Виктор упал на землю и пополз к гаражу, стоявшему напротив входа в дом. У гаража он поднялся. Через минут десять дверь скрипнула, и из дома вышел Кит. Жаров вытянул вперед руку с пристегнутым к ладони «блюдцем» и сосредоточился. Прошло пять секунд, и вдруг Кит с криком пронесся по воздуху и с грохотом влетел обратно в дверь, так будто что-то очень мощное ударило его в грудь.

Виктор вошел в дом и подошел к оглушенному противнику. Он прицелился в голову. Но потом опустил руку и выстрелил Киту в ногу.

Жаров добрался до города только к концу ночи. Он завел будильник и, не раздеваясь, упал на кровать. Проснувшись до рассвета, Виктор вымылся и, налив себе кофе, сел за компьютер. Он пробил номер машины бизнесмена и без удивления узнал о его высоком коммерческом и политическом статусе.

Пока профессор и этот тип не свели друг с другом счеты, Ксения была в опасности.

Жаров наскоро заклеил синяки и отправился в МГУ.

Встав у входа, он внимательно вглядывался в проходящих. Ожидая, что Ксения вот-вот появится, Виктор восстанавливал в памяти ее яркий образ: доверчивое выражение лица, огромные, синие, чистые, как у ребенка, глаза, прямой нос, по-детски пухлые губы. Думая об этой девушке, Жаров испытывал какие-то новые, почти болезненные ощущения.

Он всегда знал, что обречен на одиночество. Более того он выбрал одиночество сознательно. Но теперь он сомневался в правильности принятого решения.

Наконец невдалеке мелькнуло длинное фиолетовое пальто, и Виктор не стал терять времени.

— Здравствуйте, Ксения!

— Здравствуйте. А вы кто?

— Вы меня не знаете. Но мне нужно вам кое-что сказать.

— В чем дело?

— Елена убита, и вам тоже угрожает смертельная опасность.

— Убита!?

—Тссс. Идемте со мной.

Убедившись, что нет слежки, Жаров отвез Ксению в свою квартиру.

— Теперь-то я могу узнать в чем дело? — едва они переступили порог, спросила девушка.

— Дело в том, что ты очень скучаешь по югу и по... фиалкам.

Девушка опустила голову и еле слышно прошептала:

— Да...

— А тебе этого делать нельзя...

— Почему?

— Потому что ты меняешь погоду.

— Что? — синие глаза с недоверием смотрели на Жарова.

— У тебя есть паранормальные способности, и ты их используешь сама того не ведая.

— Этими способностями обладают только избранные?

— Нет, они спрятаны в глубине каждого из нас. Но пользоваться ими нужно долго учиться, нужно изменить себя.

— А как же я?

— Иногда люди чистые сердцем вдруг получают желаемое, безотчетно взывая к трансцендентному. Вспомни, Елена говорила с тобой о юге?

— Да... Она разделяла мою печаль и тоску.

— Она манипулировала тобой.

— Вы насмотрелись «Дозоров» и потеряли берега!

— Я ничего не могу тебе доказать... Время все расставит на свои места... А пока мне нужно уйти. Дай слово, что будешь здесь, пока я не приду?

— Я ваша пленница?

— Нет. Ты свободна, но теперь я найду твой след, где бы ты ни была.

Ксения пожала плечами.

— Мне только нужно передать одно письмо, и, если все пойдет по плану, ты снова будешь в безопасности.

Быстро написав на листе несколько слов, Виктор вызвал такси. Сначала он решил навестить профессора. Он ехал на удачу, но почему-то твердо знал, что встреча состоится.

Еще не зная точно, что он скажет, Виктор позвонил в дверь профессорской квартиры.

Семенов сам открыл дверь. На его лице не было и тени тревоги, значит, он еще ничего не знал.

— Елена убита, — глядя исподлобья сказал Жаров.

— Кто вы такой? Что вам нужно?

Во взгляде профессора читался такой откровенный, малодушный испуг, что Жаров решил не связываться с ним. Елена мертва, Ксению он возьмет под свою защиту. А они пусть разберутся сами. У него был только один вопрос.

— Скажите профессор, неужели прошлая ошибка Елены и ее последствия вас ничему не научили? Ведь вы же... — Виктор смерил Степанова презрительным взглядом, — профессор...

Степанов хотел что-то ответить, но Жаров развернулся и словно тень метнулся вниз по лестнице.

Снова взяв такси, он поехал по следующему нужному адресу. Это был небольшой особняк, со всех сторон огороженный изящной кованной решеткой. Жаров передал письмо охраннику, встал неподалеку и стал смотреть на окна третьего этажа. Через пять минут в одном из окон появился листок А4 с крупной надписью: «Забудем».

Виктор облегченно вздохнул и отправился домой.

Квартира встретила его пустотой и безмолвием. Но его это не испугало. Он знал, где искать Ксению.

Парящий мост, словно нож, врезался в серые свинцовые тучи. Над городом сверкали молнии, гром с треском раздирал небо. Маленькая хрупкая фигурка одиноко стояла над рекой, а перед ней как на ладони лежала Москва. Длинное фиолетовое пальто трепал ветер, шифоновый шарф развевался как два легких крыла.

Виктор шел практически неслышно, но она обернулась, словно почувствовав его присутствие.

— Откуда ты приехала?

— Из Ростова-на-Дону. Там я училась на генетика, а сюда приехала по программе обмена. Я правда очень скучаю по дому...

Теперь у Виктора было время рассказать Ксении все по порядку. Она слушала его не прерывая, а потом тихо сказала:

— А я никак не могла понять почему я такая странная, почему меня так влечет все непознанное, непонятное, сложное...

Виктор обнял ее за плечи.

— Ну вот, теперь ты все знаешь...

— Да, но что мне теперь со всем этим делать?

— Учиться!

На следующий день в городе пошел настоящий зимний снег.