Предисловие

В былые времена, а когда никто из нынешнего времени и не вспомнит. На мир опустилась тьма, и солнце стало легендой. Многие уже родились в этом мире, в котором господствуют монстры, те что прячутся под покровом той самой тьмы. Долгое время люди защищаются от них источниками искусственного освещения, а на время ночи прячутся в надежные укрытия, под землю. Никто не знает откуда эти монстры и зачем пришли, а некоторые их даже не видели лично. Впрочем, другие всерьёз полагают, что монстры — слухи и никак не связаны с отсутствием солнечного света.

Всю каменную кладку за спиной девочки постепенно окутывала тьма.

— Беги! Беги, пока последний фонарь не погас! — шёпотом возмущалась девочка, стремясь вперёд и назад не оборачиваясь! Она сжимала пальцы на ручке маленького мальчишки да без конца за собой тянула. Да вот только от страха, его ладошки потели и из ее цепкой хватки постоянно выскальзывали.

— Не могу больше! Не могу! — запыхаясь, произнёс тот.

Он остановился и в свою сторону бледную худощавую девчонку дернул. Пополам согнувшись, на собственные колени опираясь, паренёк начал реветь, глядя в пол. Подул легкий ветерок, и из-под капюшона на голове девчонки показалась темная, неровно подстриженная прядь.

— Я не буду ждать, пока ты наревешься. Если хочешь оставайся, а я ещё успею... До площади рукой подать! — все тем же шёпотом она произнесла, без толики сожаления, свысока, да с презрением на мальчишку глядя, ответа не дожидаясь, девочка прибавила шагу, направляясь к площади.

— Подожди! — слезно умоляя вскрикнул ребёнок, да за ней ринулся.

Дышал он все еще тяжело и тянул за рукав девчонку. Он все продолжал хныкать, умолял остановиться для передышки. Однако черноволосая знала, какие ужасы хранит в себе тьма, и если со всех ног бежать к свету то ещё можно...

— Смотри! — вскрикнул мальчишка, от страха всхлипывая.

За рукав он черновласку начал активнее ещё тянуть да оглянуться требовал. Стоило ли оно того? «Да знаю я что там, знаю...» — подумала про себя девочка, и ещё шагу прибавила. В один момент бесформенное нечто из тьмы, казалось, слишком близко подкралось. От ощутимого холода по спине черноволосой девчонки поползли мурашки. «Так близко?» — подумала она да зажмурилась сильно. «Беги, пока последний фонарь не погас!» — повторяла она себе. Бежать быстрее с «прицепом» не могла она, а тот все ныл и ныл.

— Хватит, слабым, жить не дано! — сказала, как отрезала, все тем же шёпотом холодным. Оттолкнула она от себя мальчика прямо в пасть монстру, да вперед быстрее ринулась, не оглянулась даже.

Наконец, страдания вознаграждены были, перед ней расстилалась площадь. Пока фонари горели, девочка в капюшоне прошла мимо торговых лавок в поисках самых невнимательных продавцов и забитых прилавков, но большинство из них скоро закроются, а значит и ловить нечего. Так куда дальше? Ответ сам собой пришёл, да не то что пришёл, прибежал да за собой увлёк.

— Сам дурак! Ты сначала бегать научись! — оборачиваясь назад кричал мальчишка, придерживая на голове потертый чёрный берет. Нёсся он вперёд дороги не разбирая, потому широкие штаны парашютом надулись, а несоразмерная куртейка расстегнулась и болталась по обе стороны. Бежал, да не заметил, как в девчонку-то врезался. От действий своих-то мгновенно стыдно стало. Прищурился мальчишка, на незнакомое лицо пялился, да вместо извинений как выдаст:

— А ты чего здесь? Неча девчонкам в такое время по улицам шататься, да в одиночку — огляделся, никого рядом с ней не увидел.

— Почему не дома? Знаешь сколько времени? Уж комендантский час скоро! — продолжил он.

Девчонку оглядел мальчишка с ног до головы, да понял он, что на домашнюю непохожа. Босяком, в протёртом дождевике оранжевом, лохматая вся. Худая и бледная явно же не из богатого дома вышла. «Ладно, идём за мной, потом с тобой разберёмся!» — фыркнул недовольно мальчишка. Волосы медные курчавые поправил, второй рукой девчонку за руку хвать и за собой увлек.

Там дело нехитрое! Бегом вниз по улице, в заборе дырка есть, за ней сад. В саду сарай с покосившейся крышей. В сарае том лаз с деревянной крышкой, а под ним коридоры душные, темные. В конце того коридора дверь, на ней масляный фонарик висит, а за дверью той небольшое помещение.

Там наверняка и карты уже на столе разложили да тёплое место на сене заняли. В своём решении, однако, помочь девчонке не усомнился мальчишка ни разу, знает каково это быть беспомощным.

— Ты чего одна там гуляла то? — спрашивает он у девочки.

Мальчик услужливо помочь новой знакомой рвался. Дверь перед ней открывал, под локоть держал, обводя неровности пола.

— Не бойся, Бедфорд, здесь тебя не обидят, — продолжил мальчишка разговор, дабы разрядить обстановку. — Меня к слову, Джим зовут!

Сразу придумал Джим как новую знакомую называть, в честь названия улицы, на которой ее подобрал. Сам видел, что девчонка-то неразговорчивая да лицо прячет все время под капюшон.

— Повезло тебе, — объявляет мальчонка, помогая гостье нащупать в скудном свете сено. — Не придётся на камне спать, лучше сейчас ложись, потом займут! Есть хочешь?

Тут неожиданно оживилась девчонка, голову в сторону мальца повернула да закивала активно. Джим из кармана помятую булку достал, в руку ей сунул. Девчонка с момента как булку увидела, так и напала на нее с аппетитом, будто зверь какой на сырой кусок мяса.

— Ты только это, не думай, что я теперь вокруг тебя прыгать буду! Это только сегодня, понятно? Просто... А просто неча девчонкам в одиночку гулять. Спи давай, завтра отведу тебя... Кстати, жилище то какое-то у тебя есть? — спрашивает.

— Не совсем, — наконец заговорила девчонка невнятно, булку-то пережёвывала. — Хэтти меня зовут, но по имени никто не звал. Семеро было нас: четыре мальчика и три девочки, я шестой появилась. Так и звали. Никого не осталось...

Голос девчонки звучал очень холодно. Говорила тихо, да голову все время вперёд наклоняла.

— Ладно, не дрейфь, придумаем что-то. Спи давай, и смотри на крысу не ляг, больно они кусаются! — дал наставление Джим черноволосой.

Девчонка того и гляди в карты хотела сыграть, да только ни копейки в кармане. А в карты Хэтти хорошо играть умела, особенно жульничать.

Спать решила здесь остаться. На предостережение Джима кивнула, да клубочком на сене свернулась.

***

— Бедфорд подъем! Коли с нами останешься, тогда будешь дела делать. Просто так лишний рот не кормится! Идём на площадь, сейчас там есть чем заняться! — крикнул Джим.

А Хэтти-то на площадь пойти не против. Сейчас там наверняка зевак полно, есть чем поживиться. Сколько себя помнила Хэтти, столько и воровала. Для себя да для остальных. «А той всегда мало будет,» — говорили они. — «Маленькая, а вечно голодная».

Как только Хэтти с Джимом на поверхность вышли, мальчишка ее в сторону сразу отвёл. Смотрел он на неё сверху вниз да, недолго думая, одним движением капюшон с неё и сдернул. От неожиданности черноволосая от света защурилась да спрятала взгляд от нового знакомого.

— Да ты не боись! Больно мне нужно тебя сдавать, мне бы самому не попасться. А вообще, невежливо это — не смотреть на того, с кем разговариваешь. Ты лучше слушай! Мы на площадь сейчас пойдём и все что заработаем, делим поровну! Честно поровну! Идёт? Если яблоком где разживешься, так не спеши в рот тащить! Лучше продать его, да купить чего поинтереснее... Я покажу где. Только все поровну! И если уж товарищами будем, то и закладывать друг друга не будем ни за какие сокровища! Я помогу если худо будет, но и ты поможешь, обещаешь? Поклянись или топай своей дорогой! — медовыми глазами мальчонка в девичье лицо смотрел пристально, ответа ждал.

— Что же, помогаю тебе, пока ты помогаешь мне. Обоим выгодно, клянусь — произнесла она, похоже согласилась.

На лице Хэтти никакая эмоция не проявилась, да глаза свои она теперь за волосами прятала, на что мальчишка снова запротестовал.

— Да обожди ты, — и волосы ее с лица поспешно убрал, собрал в пучок и в берет чёрный свой спрятал — не будут работы давать, коль лица не увидят. Слушай, девчонкам много не полагается. Полы дадут вымыть это большая удача, а если уж лошадей стеречь, ящики таскать, там с косичками не жалуют. Не в обиду тебе, просто подсказку даю. Вместе много не найдём, разойдёмся. Встретимся у часовни, когда двенадцатый час пробьёт. Опоздаешь на четыре десятка, искать пойду, а ты сама не дергайся, если не приду сразу, поняла?

Только кивнула девчонка да в сторону рынка направилась. Между взрослыми легко шмыгала пока не напоролась на одного дядьку высокого. Тот сам куда идёт, не видит. Руки всего полны, да он ещё и кошелёк выронил. Хотел выругаться, а на девочку посмотрел пристально, как под гипнозом, в глаза ее голубые-голубые будто вечно голодные.

Жалко ее стало дядьке, он только морковку ей в руки сунул, да и бегом оттуда. Девчонка кошель подняла, в карман сунула, да и пошла себе. На морковку посмотрела, аж живот заурчал. Поровну так поровну. В карман ее также сунула да жадно слюни сглотнула.

Пошла она мимо всех овощных прилавков. И куда тут на работу проситься? Все на неё смотрят косо, шугают отовсюду.

Завидела Хэтти прилавок с травами, а за ним женщина кудрявая ругается, листики с одного места на другое перекладывает и тут на девочку глядь.

— Чего тебе? У меня для тебя нет ничего! — на неё фыркнула с отвращением.

А черновласка веточку в руки взяла, листочки с неё сорвала, куда надо, на женщину глядя, положила.

— Помогу? — спросила девчонка.

Женщина прищурилась, в глаза ее взглянула голубые-голубые будто честные. Недолго думая, согласилась. Встала черноволосая за прилавок, травы перебирала, листочек к листочку клала, да бережно так, что сама женщина удивилась. А Хэтти травы перебирала да на часовню вдалеке подглядывала, следила за временем.

Травы закончились быстрее, чем время перевалило за полдень. Женщина девочку похвалила, две блестящие монеты в руку ей сунула, а девочка в карман сразу спрятала. Кроме того, вынесла женщина Хэтти стакан кипятка с листиками, на мяту похожими, да хлеба кусок. Хэтти снова напала на тот кусок словно на мясо и проглотила в момент. На женщину она посмотрела глазами своими голубыми-голубыми будто благодарности полными, та лишь рукой махнула.

Черновласка чай допила и звон колокольни услышала

— Идти надо. — холодно отозвалась она да сорвалась с места.

До двенадцатого удара добежать не успела, прибежала немногим позже. Пока бежала, берет с головы уронила, несла в руках, а волосы растрепались под ним, жуть как. Прибежала Хэтти, оглядывается, а мальчишки нет нигде, принялась ждать раз таков уговор был.

Немного погодя, сквозь толпу зевак и знатных особ, петляя между лавок на всем опоре, мчалась прямо к часовне гнедая лошадь. А в седле две фигуры детских. Один из них спрыгнул едва ли не на скаку, а второй тормозил зверя. Один из детей — Джим. Счастливый он улыбку до ушей тянул. Девчонке активно рукой помахал да наспех второго мальчишку представил.

— Бедфорд — это Сэм. Сэм — это Бедфорд.

Сэм — совсем ещё мальчишка. От беспризорников возрастом отошёл немного, зато одет недурно. Несильно дорого, но особенно на фоне этих двоих. Во-первых, единственный в обуви, брюки чистые и аккуратные, рубаха немного торчит, но то в спешке. Да и лицо мальца на оборванца не тянет. На щеках даже румянец есть, волосы расческой прилизаны.

— Слыш Бедфорд, пойдём секрет смотреть? — спрашивает Джим на Хэтти глядя. Хотя для себя мальчонка уже все решил, под локоть подругу взял, помог на лошадь забраться, однако, в медовые глаза серые уперлись с высоты лошадиной холки. Недоверчиво Сэм посмотрел на Джима.

— А девчонкам туда точно можно? — строго спрашивает Сэм.

— Да ты не дрейфь, этой можно. Погнали!

Лошадка тронулась спокойно. Видимо была она на взрослого человека рассчитана, не просто на взрослого, а на крупного, раз трое детей на ней уместились.

— Мы едем к пристани, — начал Джим да сунул черноволосой в руку горстку орехов, — знаешь там скала есть с восточной стороны, а в той пещера — заячья нора, слыхала?

— Не слыхала не местная же, откуда мне знать? А что там, в норе той? — отзывается Хэтти, жадно поглощая орехи.

— Ну так давай расскажу, раз не знаешь — завел мальчишка, голос нарочито приглушил, будто тайну великую раскрывает. — Та пещера в прибрежных скалах проделана, черт его знает откуда взялась такая, точно кролик огромный нору прорыл. Говорят, раньше там много соли было, вроде добывали ее и свозили на базар. У Сэма раньше отец жил в тех местах. Дела делал, если понимаешь, о чем я. Лет пять назад, может восемь, там обвалились потолки, где соединялись вход и зал, где соль собиралась. В общем добывать там уже нечего как ты поняла. Ну то есть, есть что, но все оно там, где не достать. Мы подумали, неплохо было бы найти ещё проход какой-нибудь. Понимаешь?

Девчонка внимательно слушала и тем временем про морковку в кармане вспомнила. Хоть неудобно было, но из кармана достала, об рукав потёрла, да прежде чем в рот тащить пополам сломала и Джиму половину протянула, раз договорились делиться. Сразу же и кошелёк достала, протянула Джиму. «Нашла, не крала!» — говорит. А вот про две монетки совсем забыла.

Только прибыли ребята к пристани, да Сэм кричит уже: «Джим, давай поторопимся! Времени второй час скоро...»

Джим не отреагировал, только рукой махнул подружке, путь диктовал. Дальше прямым ходом до пристани, обойти ее вдоль всю и упереться в прибрежные скалы. А те гордо подпирают собой чёрные клубы туч, врезаясь в небо. Мальчишки вперёд шли уверенно, каждый уголок здесь знают уже. Неровный лаз спрятался между двух булыжников, но пролезть совершенно несложно было.

— Спустимся к озеру, потом ещё раз осмотрим потолки. Ты факелы-то взял? — спросил Сэм

— Да взял я! — отозвался кареглазый.

Сам Джим одной рукой палки держал, другую девчонке подал, а то не хватало ещё, чтобы она тут покалечилась. Что потом делать-то с ней?

А сама черновласка все время вперед вглядывалась в тень, да под ноги не смотрела и за Джима не держалась-то крепко слишком. Любопытство внутри неё, видать, с благоразумием соревновалось. Так сильно интересовало Хэтти что там внизу, что вскоре под ногами-то почву ощущать перестала. На камне как поскользнется! По скудному ручейку черновласка на боку скользила вниз едва ли как по маслу. Хорошо хоть дождевик, в котором она ходила длинный, да только не вечный. Порвался, когда девчушка в самом низу оказалась. Посадка не была мягкой, но не смертельной. Прямо в воду. Плавать девчонка хорошо умела, не утонула бы.

Пока падала черновласка из кармана выронила те самые две монетки, которые за работу дали. Нырнула прямо за ними, а те только «звеньк» и все вниз да вниз. По итогу монетки-то она подобрала, а там вдалеке, будто подводный лаз ей виднелся.

Как только из воды вынырнула девчонка, так сразу царапина на ноге от самого колена и до пятки дала о себе знать. Щиплет жуть, хорошо, что хоть кости целы.

— Вот же! Любопытство — штука губительная — вымолвила она, да все время рукавами мокрыми глаза тёрла.

— Не уверена в том, что видела, но если пройти нельзя, может там проплыть можно? Вроде там зазор есть. — обращается она к мальчишкам. А те перепугались до ужаса.

Сэм смотрел на Джима с сомнением. А тот уже и рубашку с себя стянул, готов был за девчонкой нырнуть, да не пришлось, к счастью.

— Н-да Бедфорд, подводный лаз — это конечно хорошо, но ты так больше не ныряй, слышишь? — с тревогой Джим голос подал. — И тряпки мокрые снимай, а то холодно. Заболеешь, где врача тебе достанем? Наших ребят в прошлый месяц вон сколько полегло, в холодной воде, между прочим, купались.

— Не заболею я, а даже если так, умру, значит так тому и быть. Слабая, значит...— говорит тихо девчоночка, неразборчиво почти.

— На вот, возьми, рубашка моя сухая, — Джим тряпьё своё протянул девчонке и на Сэма смотрит. — Собирай вещи, леди Роуз дома?

— Дома, — недовольно отозвался второй мальчишка, — ладно уж идём, все равно сейчас нырять не будем. Подготовиться надо. — Заявил серьезнейшим тоном Сэм и побрел к выходу.

Позднее двое попутчиков Сэма нагнали, и вместе они отправились к небольшому поместью, куда до того Сэм заводил лошадь. Небольшая территория с маленьким озером, крыльцо резное с облупившейся краской. На порог сразу же выскочила девушка в нежно розовом платье с каштановыми волосами, двадцати лет от роду. В темных ее глазах сначала сквозило счастье, в миг сменившееся тревогой и робким замешательством.

— Что случилось? Кто эта девочка? — обратилась она к мальчикам, на обоих глядя, по очереди.

— У тебя кровь? Милая, очень больно? — в этот раз девушка уже обращалась к черноволосой и торопливо ее за собой в дом увлекла.

Мальчишки в дом зашли следом, только болтать остались в прихожей, пока Хэтти наверху оказывали помощь.

— Подводный лаз — выдохнет неожиданно Джим, словно разговор и не прерывался.

— Да там вода стоячая, десять раз проверяли! — возразил ему товарищ — Неча время терять! Ещё и холодное озеро это, точно пустое дело.

— Вода-то может и не течёт, — подметил кареглазый, лукаво глаза прищуривая, — но мы ее течь заставим! Видал как Бедфорд плавает?

— Видал, — недовольно нахмурил брови Сэм, — и? Разве она одна туда полезет? Она-то полезет, не про то, обожди. Споткнётся, упадёт как в этот раз, а доставать как? А если там высоко? А если насмерть?

— Если высоко, то вода с озерца-то вся и стечёт, вместе тогда полезем.

— А если не вылезем?

— Веревку возьмём!

— А если порвётся?

— Не порвётся!

— А если...

Договорить Сэм не успел, двери в прихожую распахнулись и увидели мальчишки свою подругу. «Больно?» — первым делом спросил Джим, с сомнением на перевязку глядя. Девчонка только головой мотала из стороны в сторону. Мальчишки то недолго поежились на месте, да и рассказали девчонке о своей идеи: посмотреть у дна озёра, где какой камень плохо лежит, попробовать поднять да поискать ещё какой проход. Не без стыла признали оба, что нырять не мастера, вот девчонке и предложили, раз та с водой на «ты».

— Ловко это вы всю работу на девичьи плечи сбросили, да только пока нога не заживет, в озеро не полезу. Вода-то солёная, щиплет жуть как... но...

— Что, но? — Разом на девчонку мальчишки уставились.

— Вы это ради чего все? Соль — дорогое удовольствие, знаю. Денег значит заработать хотите? Много? Озеро никуда не убежит, но пока нога заживёт, есть одна идея. — Черновласка на обоих глядит глазами своими голубыми будто хитрости полными

— Ну...— опять хором крикнут мальчишки.

— Есть на окраине города смельчаки, занимаются они перевозками продовольствия да разной утвари. Дело-то рисковое через леса ведь доставляют в другие населенные пункты, днем пока горит тусклый свет да монстров нет.

— Мы хилые оборванцы мелкие — подаст голос Джим — не доверят нам такое.

— Такое нет, — продолжает Хэтти, — но бывает там и другое занятие. Кто какие письма отправляет да всякие подарки-безделушки передаёт за город. Это нам доверят. Я таким занималась пару раз, знаю. Только бежать быстро надо и долго. До вечера надо успеть. Если повезёт, можно и попутку какую словить.

— Опасное дело-то — отметил Сэм.

— Ну так и платят за то — отметила девочка, снова на обоих поглядывая.

— Ладно идём уже. Об этом завтра раздумаем — сказал Джим, за руку девчонку подхватил, да и к выходу.

Все трое отправились обратно в город. На подходе Сэм отделился от Хэтти и Джима, остальной путь они вдвоём преодолели.

— Идём, глядишь продадим чего, а там уже и вечер... в театре была когда-нибудь? Обязательно сходим, хочешь?

— В театре? — изумленно на мальчонка Хэтти глянула, — не была. Раз зовёшь, так и сходим... — спокойно ответила черноволосая, поглаживая рукой урчащий живот.

— Продать-то продадим, а поесть чего-нибудь купим? На что-нибудь хватит? — спрашивает девчонка, а между тем достаёт из кармана две монетки блестящие.

А глаза-то голубые будто надежды полные. В капюшон-то от чего-то не прячется как обычно, а прямо на Джима смотрит. «А зачем от него прятаться?» — думает. — «Как родной уже, в театр зовёт, знать бы что это!» От чего-то казалось Хэтти, что это что-то особенное. Не каждый туда ходит и кого попало не приглашает.

Джим девчонку через улочки тянул, сквозь зевак они петляли между переулков, а когда пришли, мальчишка ткнул на дверь, стоящую на углу одного из домов. Некогда выкрашенная серым, сейчас она имела самый печальный вид и осиротелый дверной колокольчик со шнурком.

— Запоминай! — говорит Джим. — Не так много тех, кто готов скупить краденное. К Ошену все тянуть можно: хоть ананас, хоть старые башмаки. Душу продаст, но ни за что не сдаст!

Наконец, Джим за шнурок дернул, от чего раздался жалобный звон больше похожий на плач. В мутном окошечке показались два мутных глаза. Из-за двери высунулся старик да брови смежил густые в раздражении. Глаза его закатились, кожа на костях обвисла, волосы давно покрыла седина. Старик что-то под нос себе пробурчал, а мальчишка в дверную щель нос свой сунул да Хэтти за собой потянул.

Тухленькая квартирка мистера Ошена походила на хламовник, сплошь уставленный коробками с разным барахлом, и готов был принять ещё вещичек. Джим из карманов сразу же вытащил все и протянул старику.

Тем временем черноволосая загляделась на птицу в самом темном углу. Только чёрный силуэт и видно за железными прутьями клетки. Вот умная птица поняла, что на неё внимание обратили, так сразу крылья расправила, глаза-бусинки на девчонку вылупила. Хэтти, в свою очередь, без страха всякого пальцы в клетку решила всунуть. А животное кричать принялось. Старик по клетке ударил полотенцем раз, да крепким словом ее осыпал. После чего Ошен строго на ребят посмотрел, сунул в ладонь Джима несколько монет да за дверь выпер вместе с девчонкой.

На улице Джим монеты пересчитал и половину Хэтти всучил. После чего повёл ее прочь от того здания, а по дороге показал ещё одну дверь — вход в местную харчевню. Вывеска порядком выцвела, но гордое название все еще было узнаваемо. Мальчишка двери тяжелые открыл, черноволосую первой пропустил. Внутри гомон жуткий, мордобой. Двое детей шмыгнули вдоль стеночки и уселись за крайний стол. Кареглазый настоятельно попросил девчонку никуда не ходить, ни с кем не говорить, а сам помчался к раздаче, через плечо за подругой приглядывая.

Хэтти же в его сторону с опаской смотрела, а сама сидела как мышь, тише воды, ниже травы. Вернулся Джим вскоре с едой, чудом удерживая пару мисок горячего супа, ломоть хлеба и две грязные чашки с кипятком. На стол поставил, напротив девчонки уселся, нетерпеливо потянулся за ложкой, но перед тем как есть начать задал уж больно интересующий его вопрос:

— Слух Хэтти — впервые Джим назвал ее по имени — а как ты на «Бедфорд» то оказалась? Не видел тебя раньше здесь.

— Не местная я, от того и не видел. Я с Юго-Восточной деревеньки, там жила, хотя нет... До того в южном маленьком городке была... Или нет... Чуть западнее... Я и другие мои тоже. Да только монстры из тьмы нашли нас, всегда находили... Сюда сбежали только вдвоём, но он не смог, слабый был и его поймали, он погиб... Про остальных не знаю, все разделились. Наверное, нет их больше. Я до площади добежала, пока фонари не погасли, да не думала я, что кого-то на тебя похожего встречу. Всегда только злых встречала никто кроме своих не помогал, а ты другим оказался, да сразу за собой потянул, не разбираясь кто я. Вот только опасно все это для тебя.

Черновласка говорила обрывками да суп хлебать принялась. С жадностью она каждую ложку в рот тащила да хлеба ломоть откусывала, будто животное. По окончании приема пищи запила все кипятком залпом, словно и не горячий он был вовсе, да рукавом рот вытерла. После чего глазами своими голубыми будто благодарности полными посмотрела на Джима и спрашивает:

— А сам-то как на улице оказался?

— Да как «как»? Как и все. Как обычно оно и бывало. Территория пребывания людей сокращалась, все прятались от монстров, вышедших из тени. Мои родители тоже. Те, кто успели бежать, скрылись под землей. Есть, пить нечего было, жилья лишились многие. Да и я также, я и жизни-то другой не знал никогда. Уже привык. И монстров привык бояться, хотя если честно говоря, ни одного вживую то и не видел. Наверное, это и к лучшему. Ладно идём, в театр же собирались.

То, что мальчишка громко называл театром, и правда театр, малюсенький только. Касса да зала одна. От харчевни театр находился недалеко, буквально в двух шагах. Джим пробирался сквозь толпу, заметил, как крепко в его руку-то Хэтти вцепилась, прямо-таки боялась, что его рука может выскользнуть. Мальчишка пробрался до кассы, обменял горсть медных монет на пару билетов. Спустя несколько минут ожидания в толпе, открыли залу. Маленькая деревянная сцена, скамейки в семь рядов. Джим потянул Хэтти вперёд ближе к сцене, а она-то руку его до сих пор не отпускала.

Далее началось представление. На сцене, среди наскоро сколоченных декораций, играет такая же ребятня и подростки. Кучка любителей, не больше. Пусть до настоящих актеров им далеко, но что-то было в этом. Аплодисменты, раздающиеся в тишине, звон тяжелого колокольчика, вместо звонка, там даже пахло как-то иначе. А как мальчишка на сцене старался, бегал глазами по рядам, силился придать детскому лицу как можно больше эмоций. Рассказывал что-то о моряке на необитаемом острове, про местных аборигенов и дочь вождя...

Так внимательно Хэтти наблюдала за детьми на сцене да слушала каждое слово. На Джима почти не смотрела, но за руку его все также держала. Перед каждым неожиданным моментом сильнее сжимала пальцы мальчишки, как будто боялась, а сама не боялась! Думала, что не боялась. Скоро закончилось все, так быстро для Хэтти закончилось, однако понравилось, о чем на выходе Джиму и скажет.

Мальчишка девчонке улыбнулся собой довольный. В театр тот ходили дети тех, чьи родители больше трёх медных на развлечения позволить себе не могли. Или такие как Джим. Читал мальчишка не очень складно, как и все присутствующие здесь, но сказки любили все. Вот ребятня и ходит сказки смотреть, отвлечься на тридцать минут. Про море послушать, про пиратов, принцесс индейцев и главное — солнце. После чего ещё долго щебетать об увиденном, и, конечно, каждый запоминал все-все, чтобы потом пересказать приятелям, у которых не находилось даже трёх медных.

Вышли они, когда фонари уже начали потихоньку гаснуть, но время до убежища добраться ещё было. В том убежище ребятня при скудном свете фонарика уже карты разложила, и только вошедших ждут. Сегодня Джиму было на что играть, да не только ему. Черноволосую под локоть ткнул да спрашивает: «Играешь?» В ответ Хэтти только кивнула, а глаза голубые будто азарта полные в свете фонаря блеснули.

Хорошо играла Хэтти, да и играть было на что. Хитро уселась она рядом с Джимом да всех внимательно осмотрела пока кто-то карты раздавал. Смотрела внимательно на ставки, а потом на свои карты, победить намеренная. Уверенности полна черновласка, да если надо сжульничает, но никому не скажет, конечно. Хотя в первой игре умение-то и не пригодилось, как-то свезло. Девочка забрала выигрыш от обиженных мальчишек, да Джиму половину выигрыша протянула, отчего те еще больше злиться начали. А та, как в обыкновении, прямо при всех ему часть выигрыша вручила. Делиться же договорились всем, так и делает.

Ребятня на черноволосую взгляд скосила, а Джим на каждого из них скосил также. Никто и слова не сказал, а в воздухе будто невидимая струна лопнула и оборвала все взгляды разом.

— Идём, Бедфорд! — теперь мальчишка смотрел только на неё, неодобрительно смотрел, а та, кажись, и не поняла в чем дело. Мальчик, от карт рукой освобожденной, девчонку подхватил под локоть и прочь уволок.

Привёл он ее снова на сено незанятое, рядом уселся да разговор недавний продолжил.

— Спи давай, завтра на дело пойдём... Ну... На то, о котором говорила ты...

— Надумал значит? Бегаешь быстро? — хитро спросила Хэтти, на него в темноту вглядываясь.

— Быстро, не сомневайся! Вдвоём пойдём не сложно же, да? Сэм работает завтра, не пойдёт. Ты мне другое скажи. Нога-то твоя не болит? Как ты бегать-то собралась с раной такой? Если болит скажи, неча храбриться!

— На мне все мигом заживает, не думай об этом, бегать смогу, а даже если нет, так и оставишь меня, будешь один к свету бежать! Да не случится такого! — уверенно заявила Хэтти.

— Дык мы же утром пойдём, до темени успеем, не дрейфь. А если не успеем, тем более не брошу! Дурная совсем что ли? — а про себя думает, мол, посмотреть все-таки нужно кто быстрее бегает.

— Слух, только на крысу не ляг! — снова отметил Джим, немного помолчал и добавил — а на этих задир внимания-то не обращай. Завидуют, зуб даю.

— Пусть завидуют! Пусть играть учатся, а то я у них все-все выиграю! — холодно отметила Хэтти, не улыбалась, но глаза ее голубые выдавали ее самодовольства полную.

Отвернулась черновласка, только глаза прикрыла и уснула тут же.

***

Как только наступило утро, так Джим девчонку разбудил, про важное дело напомнил! Да потащил на поверхность быстрее.

Наверху только начал просыпаться город. Мальчишке особенно нравилось это время. Все еще заспанные медленно разбредаются кто куда. Со вчера пусто в желудке — не порядок. Заскочили они в забегаловку, за углом прямо. Получили по чашке горячего шоколада за несколько медных, да пару булок-пустышек!

— Думаю ещё пару дней, и смогу в озеро нырять, вот только найдём мы эту пещеру, найдём мы ту соль, а доставать как будем? Там же камни, наверное, огроменные? А сбывать как? А объяснять потом как? — загорелись у Хэтти голубые глаза будто полные любопытства.

— Доставать не будем, не все сразу. Наковыряем немного, Ошену снесем, а монету себе в карман. Когда закончатся, опять полезем. А что там объяснять? Знать кому сбывать, и объяснять ничего не нужно. Чего ты причитаешь то? Идём уже, дело не ждёт.

До смельчаков на окраине ребята быстро добрались. Не соврала Хэтти нашлась там работенка и для них. Просили письмо доставить.

Адресат их жил на отшибе за городом. Удивительно, как в той местности ещё сохранились землянки, в которых кто-то живет да не боится ничего.

Пешком, наверное, и самому мальчишке идти не хотелось, но сам-то он того ни за что не признал бы, потому девчонке скажет, мол, куда с больной ногой столько тащиться. Подскочат оба на телегу, попутчик быстро нашёлся. С радостью тот согласился потерпеть в своей телеге ребят за одну медную. На недостаток в деньгах мальчишка сейчас жаловаться не смел. После того как вчера в карты с подругой куш сорвал, решил ни в чем себе не отказывать.

Перевозчик с собой вёз всякую ветошь да провиант разный. Кажется, что-то стухло там, а сейчас источало легкий запах гнили. Несмотря на то, девчонка голубыми глазами своими на мешки пялилась, а рот слюнной наполнялся. Неужто аппетит завладел ею? Несмотря на запах? Неважно это, ведь через четверть часа Джим командует: «Приехали» — заземляя босые ноги. Телега-то в другую сторону свернула, а Джиму и Хэтти ещё предстояло пешком идти оставшийся путь.

Спустя продолжительное время прибыли они туда, где на горизонте тянется чистое поле. Ещё минут пять и показалась чернеющая крыша землянки. Домик наполовину торчит только, так и не увидеть сразу: ни ступеньки, ни крышу. Высокой травой поросли. Джим по ступенькам вниз, а там двери, хоть и хлипкие уже, да поддаются не сразу, а над ними, по обыкновению, масляный фонарик висит.

Джим двери открывает да без приглашения входит в темные коридоры. Три поворота в этом темном лабиринте вывели детей к ещё одной двери, и на той фонарик висит да тусклым светом светит. Хотел было постучать Джим и слышит:

— Кто там? — спрашивает местный.

Голос скрипучий, такой резкий, что казалось вороне принадлежит, нежели человеку. По спине Джима поползли мурашки, кажется, владелец дома поднялся на ноги.

— Почта — отозвался Джим да носом шмыгнул.

— Ааа, заходите...— отозвался обладатель мерзкого голоса и будто обратно на седалище опустился.

Незнакомец в руки фонарь взял, поднял в воздух, костлявыми черномазыми руками, да разглядывает прихожих. Дети в свою очередь на незнакомца глядят.

Не просто худой парень тот, тощий, словно скелет, обтянутый кожей цвета шоколада, хотя и та выцвела. Большими карими глазами навыкат, с опаской смотрел он на ребят. Сам-то парень повыше будет, многим старше, но далеко не взрослый.

Джим парню письмо-то протянул, головой кивнул, да и буркнул на дорожку:

— Всего хорошего — девчонку вперёд выталкивая.

— Эй ты, — обладатель скрипучего голоса костлявыми пальцами Джима за шкирку на себя тянет, — вы по дороге собаку не видели?

— Не-а — испуганно отозвался Джим

— Эх, давно его видно не было, — костлявый как-то заметно поник. — Ладно бывайте.

— Одолжите фонарь! — как-то неожиданно для себя выпалил Джим, язык прикусывая, мол зря это он, но после того виновато добавил, — а как собаку-то зовут?

— Свист! Если поищите накину ещё пару монет сверху — удивительно как скелет мог перемещаться быстро, только поселилась в нем капля надежды.

— Ладно, найдем мы твоего Свиста. — отозвался Джим, переглядываясь с девчонкой.

— Вы его свистом зовите, так и прибежит.

— Дык и позовём! — усмехнулся Джим и повернулся к девчонке. — Ну Бедфорд? Свистеть умеешь?

Девчонка в ответ только головой помотала из стороны в сторону. «Не умеешь?» — удивился Джим. Если что-то и умеет Джим, то это две вещи: искать на бедную голову приключений и свистеть! Лучше всех между прочим! Уже губы трубочкой сложил, настроился. Вышли они в коридор, да Джим как засвистит звонко. Повыше фонарь поднимет, да не видно шавки нигде.

— Свииист? Свииист? — кричит Джим, да свистит вдогонку. А в ответ тишина. Вышли оба ребят с темных коридоров на улицу. И снова давай свистеть. Долго еще по полю ту собаку звали, думали не найдут уже. Да и кто ту собаку видел-то? Однако ж какая-то шавка отозвалась, спустя время пришла на зов, что удивлением стало для детей. А собака-то под стать хозяину. Облезлая, худая, шерсть местами вылезла уже, да и ходит она еле-еле, но дружелюбная, однако. Руки облизала детям, видать, с голодухи. Джим и Хэтти завели собаку внутрь, а время уже поджимало, надо бы в город возвращаться, а то гляди ночь наступит.

Худощавый хозяин собаки обрадовался, дал детям несколько монет сверху, как обещал, думалось Джиму, не стоили потраченного времени те монеты, однако косая улыбка этого «скелета» и радость от встречи с собакой стоили того.

Вышли ребята уже под вечер из дому. Тень ещё не наступала, однако времени оставалось мало. Оба переглянулись и в сторону города направились. Назад придётся пешком, в такое время телеги уже не бывают. По началу не слишком они спешили, вот только на полпути заметила Хэтти, что свет резко будто пропадать начал, да заторопилась.

— Джим, а чего это тень так подступает быстро? Неужто свет уже гасят? Рано ж ещё? — спросила девчонка, по обыкновению холодно, хотя слышалась в ее голосе едва заметная дрожь.

— Не знаю, свет дорого стоит, а здесь денег много не водится, как видишь! От того и гасят рано, идем скорее.

Джим черноволосую за руку держит и за собой тянет. Девчонка заметно медленнее бежит, да все на ногу поглядывает. Похоже переоценила девочка свои способности. Нога болит, да не даёт ей вперёд идти, надо же именно сейчас, а? Хэтти, однако, назад все равно не оглядывается, знает, что тень не очень-то дружелюбная, особенно по отношению к ней.

Бежать обоим оставалось не так много, вдалеке уже виднелся маленький огонёк света с площади. Джим девчонку все тянул и тянул, а та его назад вдруг неожиданно дернула. Запыхалась она и прямо на пол уселась, голову опустила вниз, ногу трет. Устала она заметно, хотя странно то. Быть может, от судьбы своей Хэтти устала бегать, по разным территориям, монстры-то ее все равно находят.

— Ты чего, Бедфорд, немного осталось же, до площади рукой подать. А если здесь останемся так и настигнут нас... — не договорил Джим, от чего-то не смог, вероятно ком в горле стал.

— Монстры! — за него договорила Хэтти.

Как только заговорила о них, так и услышала позади себя шорох. Тот уже подступает, словно было на зов откликнулся. Тут уже испугался немного Джим, ощутил на себе холод приближающегося зверя.

— Ладно, Бедфорд идём, не хочу я с ними лицом к лицу встречаться, не видел их никогда и ещё долго не хочу видеть — рукой Джим к девчонке тянется, а сам за спину ей заглядывает не видать ли там кого-то.

— Дальше иди один, Джим — подала голос черноволосая — не нужно тебе меня спасать. Слабым жить не дано! — сказала, как отрезала Хэтти.

— Ты что говоришь такое? Оставаться на съедение монстрам вздумала? — возмутился тот.

— А знаешь, они ведь и не монстры вовсе. Они защищают людей, за нами охотятся. Помнишь я сказала, мол, семеро было нас? Верно! Как только человек на свет явился, да возгордился он собой, ведь был он высшим звеном на земле, так первый из нас появился — Гордыня! Как понял человек, что на земле не один он, что не равны все люди друг другу, так и второй появился — Зависть! А затем следовали Гнев и Лень! Кто-то со злости пытался превзойти других, а кому-то было проще опустить руки. Не обошлось и без человеческой жадности, так в своем желании обогатиться, разграбили люди землю, что после настигли их напасти: болезни и голод. После того, люди перестали и вовсе перебирать харчами, ели без меры, так я и появилась. Чревоугодие. Я — шестая. А уже после меня явилась похоть. Не только на еду, в конце концов, люди падки были. Тогда и монстры появились, с небес они спустились что ли, а может из-под земли вылезли, и начали на нас охоту вести. Все солнечное небо собой загородили. Тебя не тронет тот монстр, он за мной все это время охотился, меня и получит.

— Слух Бедфорд, не понимаю вообще, о чем ты. Откуда такие мысли вообще? Ты же всего лишь ребёнок, самый обычный, разве дети не безгрешны? Да разве... Да разве ты похоже на воплощение греха человеческого? На меня посмотри! На Сэма! Человек ведь сам по себе не идеален, он всего понемногу полон. И я ведь не безгрешен, и никто другой! Я уверен, что и ты не зло сущее. Не один лишь грех в тебе есть, а много чего еще! А значит я спасти тебя должен и спасу.

Тем временем темнота уже детей собой накрыла. Свет стремительно ускользал из-под силуэта девчонки, также, как и она ускользала от взора мальчишки. А из той тени вышел монстр, от которого веяло только холодом. Бесформенное темное нечто не молвило ни слова, оно только к девчонке вперед устремилось.

— Я олицетворение греха человеческого — чревоугодия. И с этим ты ничего не сделаешь. Во мне греха и от тебя полно и от других людей, а за тобой монстру гнаться незачем. Ему нужна только я. Уверена твоя жизнь ещё наполнится множеством прикрас, а потому беги! Беги, пока последний фонарь не погас! — договорила девчонка и поднялась на ноги. Хотел было Джим к ней ринуться, даже протянул руку, но в последний момент черновласка оттолкнула его. Монстр же обхватил девчонку своими конечностями цепкими, а после так быстро черновласка растворилась в воздухе, что Джим рукой поймал только дуновение ветерка. Сразу после этого жуть как щуриться начал от света солнечного. Монстр ведь, как и Хэтти, лёгким туманом будучи, рассеялся в воздухе, словно никогда и не было его, и девчонки той, словно, никогда и не было тоже. Джим-то к солнечному свету привык спустя время. Вглядывается вдаль, где солнце за горизонт уходит, да диву даётся: «Так красиво» — думает. «Словно бы солнце за землю закатилось» — усмехнулся Джим, такое раньше только в книжках видал да в сказках слышал. И бежать мальчишка уже никуда не собирался. Так ещё какое-то время стоял он и смотрел на закат, а о Хэтти, казалось, и позабыл уже. И только напомнила о ней одна фраза: «Спасибо, что показал мне театр». Он услышал ее где-то со спины, словно ему ее нашептал ветер. Джим даже обернулся, но никого не увидел там.