Олег Ли

Упуату – «открыватель дорог»

Фрагменты истории глазами «Следопыта»

 

Примечания:
 
1. Дуат (Туат) – жилище духов и душ умерших, точное название неизвестно.
2. Упуату – дословно «тот, кто открывает дороги». Эту роль в загробной процессии исполнял волк, считавшийся сыном Осириса.
3. Дом Секера – Секер, бог загробного царства, древнейший бог до Осириса.
4. Аменти – загробный мир, считается тем же, что и Дуат. Равноправные названия. Склонен считать – духовной частью, в отличие от Дуата.
5. Саху – класс обожествлённых мёртвых.
6. Сехет-Хетепет – буквально Елисейские поля, своего рода загробный рай.
7. Сет – бог, брат Осириса.
8. Ре-стау – то же, что и Дуат, по всей видимости больше в значении здания, архитектуры Дуата.
9. Бардо – в тибетской «Книге смерти» посмертное состояние ума.

 

 

Своё повествование я хочу предварить предисловием, сказав, что не пишу фантастических измышлений скуки ради – ни своей, ни чужой. Поэтому, уж если взялся за перо, то только с единственной целью: зафиксировать факт случившегося. Жалко, если он исчезнет вместе со мной, вместо того, чтобы послужить кому-то предметом для размышлений. При этом, не рассчитывая на развлечение. Делаю это в первый и единственный раз, имея целью расширение представлений о вещах интересных и любопытных не только мне.

Дополнить случившееся вымыслом я не счёл возможным, являясь в данном случае скорее документалистом, хроникёром, чем писателем. Там, где может показаться, что я занимаюсь литературой, могу оправдаться желанием как можно лучше и точнее передать увиденное астральным зрением при переходе на язык слов.

Единственное, что я себе позволил – это скромное упоминание фактов своей биографии с целью облегчить понимание.

Адресую всем искателям Истины.

Итак, я уступаю дорогу фактам и отхожу в сторону.

Я открыл глаза, но были ли они закрыты..? Чуть внизу простиралось необыкновенное сумрачное пространство, в центре которого возвышались кристаллические сростки окаменелых цветов геометрической огранки. Приглушённые прозрачные оттенки преломлялись в игре плоскостей и граней, под холодным серебристым светом полной луны, формируя необыкновенные комбинации. Глубоко-чёрное бархатное небо туманилось плывущими лиловатыми облаками, в разрывах между которыми мерцали далёкие звёзды и мутно-круглые лунные двойники. Подсвеченные бледно-жёлтым светом облака создавали причудливые очертания, отчего ночное светило обретало на миг страшный человеческий взор, тревожа мертвенный ландшафт.

За густым садом кристаллических цветов и справа высились отвесные мрачные зубцы гор. Смыкаясь в высоте с ночной темнотой, и только кое-где отсвечивали тёмно-красными вертикальными отрогами, усиливая и без того жуткое впечатление. Внизу они растворялись то ли в тумане, то ли в испарениях тёмной зелёной воды, омывающей самоцветную структуру. Ластовидные подводные водоросли лениво колебались на едва заметной текущей воде. И всё это мрачное великолепие лежало в охватывающих его с трёх сторон словно малахитовых берегах.

И над всем этим слева едва угадывался силуэт сидящего там то ли волка, то ли собаки, острая морда которой едва касалась луны и почти скрывалась за светом большой красной туманности. Красота всего пугала, притягивала и отталкивала одновременно. Тихое, едва слышное струение вод среди длинных кос водорослей, стеклянный мелодичный звон кристаллических цветов действовал усыпляюще.

Слабое, едва тлеющее понимание словно отступало, подчинённое сонному наваждению... Как пробуждающий запах нашатыря, нарастающий звук уже пугал ночным волчьим воем, пока вместе с ним всё не исчезло, как в сказочном сне...

2

Теперь меня окружало пространство, выложенное гладким чёрным гранитом. Огромные объёмы невероятных залов с жёсткой чертёжной геометрией и угнетающей прямотой, которая словно мешала дышать, пересекались многочисленными переходами, спусками на более низкие уровни. Разобраться в системе залов, переходов не представлялось никакой возможности. Протяжённость их была столь огромной, что периферия скрывалась в сине-мутном тумане, едва подсвеченной безжизненным лиловатым светом. Было сумрачно, пусто и очень жутко от безысходности. Иногда коридоры пересекали плотные тени, отдаленно напоминающие силуэты. Кое-где на многочисленных развилках стояли напольные колонно-подобные светильники густо кровавого света, мало прибавляющие к общему мраку. Природа их свечения больше напоминала раскалённое железо в кузнечном горне.

Во многих местах на стенах были видны столбцы иероглифов, выполненные глубокой резьбой по граниту. Мрачные мысли рождали тексты, смысл которых был совершенно непонятен в этом безжизненном месте. Может быть, это были правила, наставления для обитателей жуткого лабиринта. Подобными наставлениями с издёвкой грешат исправительные учреждения закрытого типа, вроде: «на свободу с чистой совестью».

Некоторые из мелькающих теней, по-видимому, являлись служителями мрачных мест, т.к. отличались наличием подобия одежд и атрибутов в руках и на головах.

То, что казалось камнем уже медленно растворялось на глазах, уступая место тревожному мутному ландшафту из мрачных гор, тёмных долин и озёр, похожий на смытый, старый театральный задник, провалявшийся невесть сколько в заброшенном запаснике. С той лишь разницей, что возникающий мираж пугал своей навязчивой реальностью.

До меня начало доходить, что я оказался в Дуате1 египетского мира, или астральном некрополе. Страх остаться здесь, если я ещё не принадлежу к «постояльцам», начал заполнять моё сознание жгучей, тёмной волной от макушки головы до подошвы ног. Я закричал, не слыша собственного голоса и только, когда эхо покатилось по пространству, смог оторваться от липкой вязкой темноты и вновь очутиться у себя в комнате. Какое-то время я приходил в себя, выскочив из состояний «бардо», в которых только что находился. Теперь я вновь был в своей комнате, словно вернувшись после длительного путешествия на свою базу. Квартира моя небольшая, даже совсем маленькая и, борясь за пространство, не держу ненужной мебели и вещей. Тем более, ничего не коллекционирую, к чему всегда относился скептически. Вместо того чтобы искать освобождения от всего, люди добровольно связывают себя увлечениями. Два шкафа с книгами, стол и диван – всё моё «богатство» в комнате. Да на стенах в простеньких самодельных рамках висят за стеклом несколько репродукций с картин русских художников: «Твердыня Тибета» Н.Рериха, «Демон» М.Врубеля и «Волки» А.Степанова. Кроме них - несколько старинных открыток с видами Египта, пирамид Гизы и Сфинкса.

Половина моей жизни прошла здесь, в доме за городской чертой, в тихом районе, вблизи соснового леса. Тишина и покой – главные достоинства моих пенат, где удобно предаваться размышлениям и медитации. Почти все мои духовные успехи и восторги, впрочем, как и профессиональные, получены здесь. То, что оно является местом силы, было ясно изначально, т.к. не везде можно пробиться к определённым успехам.

Ещё не приходя в себя окончательно, но окидывая взглядом родные стены, я с ужасом вдруг понял, что вернулся не один.

Что-то чужеродное было захвачено моим сознанием из случившегося «путешествия». Волосы на моей голове зашевелились с одновременным ощущением нового, впервые испытанного чувства тела, словно у корней волос пробежало насекомое с сотней мелких ножек.

И оно уже начало проявлять себя, как назойливая помеха в сознании. Требовалось поскорее избавиться от непрошенного гостя, пока он не начал хозяйничать в чужой голове.

Перспектива «сотрудничества» вызвала во мне уже начинавшуюся панику, вместе с промелькнувшей фантазией, что уже слышу подъезжавшую к дому машину с красным крестом.

- Кто ты? – спросил я «непрописанную» сущность, желая скорее разобраться.

- Упуату2, «открыватель дорог», - был ответ.

- Значит, ты тот самый волк? – вспомнил я.

- Да.

- Что тебе надо здесь, в мире живых?

- Я ошибся, приняв тебя за умершего, когда ты потерял сознание, - сказало Упуату.

- Как тебя вернуть назад? – с деланным сочувствием спросил я, ища возможность по-доброму разорвать невольный союз.

- Только вместе с тобой. До тех пор я не смогу оставить тебя.

Слышать это было тяжело, т.к. ещё раз повторить безрассудный маршрут без особой необходимости совсем не хотелось. Чтобы выяснить его намерения, я спросил: «Ты бы хотел вернуться назад?»

- Да, - сказал Упуату.

- Здесь слишком яркий свет и мысли мои «кипят» от другой скорости потока времени.

- Где ты служил? – спросил я Упуату, начиная разбираться в этой путанице.

- Это почти брошенный некрополь «Чёрных» и «Красных» земель Нижнего Египта, который вы плохо и неправильно представляете, - добавил Упуату.

Это становилось любопытно. Волк оказался словоохотливым и, как теперь представлялось, не опасным для меня. Это меняло отношение к случившемуся, и я решил воспользоваться «гостем», чтобы поговорить на интересующую меня тему. В своё время довольно долго изучал культуру Древнего Египта, восхищаясь его искусством и загадочной религиозной философией. Прежний страх стал отступать и «научное» любопытство приоткрыть некоторые тайны взяло верх.

«Ничего страшного, - сказал я себе, - если он задержится здесь на какое-то время». Тем более, агрессивного намерения с его стороны «сотрудничать» не наблюдалось. В том, что это именно так, я уже не сомневался.

Но прежде я должен начать издалека, чтобы прояснить начало событий. Здесь я должен немного поведать о себе, чтобы яснее проследить логические связи прошлого и настоящего.

Я давно человек серьёзного возраста, одинок, ценю возможность свободно отдаваться любимым занятиям. Сторонюсь «дружеских» и семейных мероприятий, болтливых и весёлых индивидов. Люблю детей и животных, но заводить и заниматься..? Предпочитаю любить их свободными.

Считаю: славно умереть в бою и печально в тиши старческого одиночества. Кто видит их слёзы?

Подобно японскому мудрецу, могу иногда сам с собой «забыться» за чашкой сакэ кавказского разлива.

За годы жизни много чем занимался, отдаваясь интересам глубоко, иногда не разделяя профессию и хобби. Последнее слово употребляю весьма неохотно, да уж ладно: слово – не воробей.

Среди интересов особенно большое место занимали и занимают искусство и духовные практики Востока. В результате – кое-что знал, кое-что понимал, кое-что умел. За годы с кое-чем необыкновенным, даже ужасающим, соприкасался и случившийся «контакт» не был из ряда вон выходящим.

Встречи с астральными явлениями часто происходят с его тёмной частью, которая словно полоса разделяет миры. Миновать не всегда удаётся, надо проходить. Лишь бы она не захватила вас. Тень – жизненный астрал, имеющий в основе животное начало с ограниченной духовностью. Отсюда во всех древних духовных учениях требование к адептам обязательного прохождения длительного курса подготовки и очищений. В йоге – «яма» и «нияма». Чтобы при практической работе ничто не могло вас «зацепить» и не сбить с дороги. Страх встречи с неизвестным, пугающим – фактор «той» реальности. И здесь действует принцип: «подобное отзывается на подобное». Похоже на прохождение через металлореагирующую рамку в авиапортах и других местах.

Если не уничтожить в себе зёрна зла, то непременно будете реагировать на сущности, заражённые этим чувством в огромной степени. И так во всём. Здесь можно бы отвести читателя к «Тибетской книге смерти» (Бардотхедол), где знание детально прописано, так что пересказывать не буду.

Недаром «дома умалишённых» часто становятся приютом для неосторожных и самоуверенных «адептов»: встреченный испуг, страх может оказаться свыше меры перенесения. Подобный опыт прошёл на собственной «шкуре» и при том неоднократно. Тяжёлые последствия ценой невероятных усилий сумел избежать. Подчёркиваю – невероятных.

Остался на длительный период страх испытать ещё раз подобное, ставший сдерживающим фактором в практике и преодолённый лишь годы спустя. Недаром говорится: «Не зная броду, не...»

И немного о разнице практического знания и интеллектуального, которые часто не различаются или подменяются. Слова никогда не заменят знания «телом».

Не знаю, пришлась ли моя квартира Упуату по вкусу, и мог ли он понять и оценить то, что увидел?

«Мне нравится образ жизни и мыслей хозяина», - отозвался Упуату на моё невысказанное соображение, возвращая меня к новой реальности. Ну что же, очевидно, меня ждал новый жизненный опыт, и закрываться от него было бы глупо. Тем более, когда потрачено столько усилий на постижение «невидимого». Сколько энергии ушло запросом в пространство! Хотя, с другой стороны, и грех жаловаться: отдельные моменты, которые пришлось пережить самой высокой пробы, если позволено так сказать.

Память о них составляет часть моего «состояния» - внутреннего покоя и счастья. Это, как хороший вклад в банке, куда можно придти, когда есть необходимость, чем в действительности никогда не могу воспользоваться по причине отсутствия счёта.

Собственно говоря, мысли и желания имеют способность реализовываться, о чём убеждался неоднократно и по разному поводу.

Не открою нового: мысль есть информация и энергия одновременно. По мировому закону не теряется и не исчезает. Здесь я добавлю: мысль – не продукт нашего мозга, а только отражённый импульс, присущий нам. Мысль – часть общего потока сознания вне нас.

Одно время я пытался получить опыт материализации предметов, что может быть реальностью при особых условиях. Как правило, разрешалось самым прозаическим образом, оставляя за бортом «чудесные явления». Так пытался материализовать кристалл, получил его просто как неожиданный подарок от приятеля в виде кусочка горного хрусталя примерно неделю спустя.

Стало ясно: природа отзывается на энерговолну по самому кратчайшему маршруту, самым экономичным способом, прежде чем импульс отзовётся «чудесным» способом. Подобных примеров, подтверждающих сказанный принцип, множество.

Я уже чуть было не забыл про Упуату, как он напомнил о себе, подтверждая только что высказанное рассуждение в своём древнеегипетском стиле: «Мы решительно подтверждаем эти слова, которые вышли из уст твоих».

И я обратился к Упуату с просьбой рассказать о себе и своей роли в Дуате, не очень надеясь, что Упуату сочтёт это возможным. Его рассказ я передаю своими словами от первого лица, вставляю иногда прямую речь Упуату, чтобы передать дух и место событий.

Итак, «нас разделяет несколько тысячелетий времени, как я впервые начал свою службу. За много до этого я жил обычной жизнью дикого волка со своими сородичами у Нильских порогов Верхнего Египта. Места эти во все времена были довольно скудными, и уходили дни, прежде чем род мог насытить себя охотой на мелких обитателей негустых лесов, кустарников и папирусных болот вдоль реки. Часто приходилось брать пример с шакалов пустыни и питаться падалью, вступая в постоянные с ними стычки и драки. К тому же непонятные болезни и смерти преследовали и без того немногочисленный род. После смерти последнего вожака главенство перешло ко мне, и ответственность за жизнь сородичей стала моим главным смыслом жизни. Я всегда стремился урегулировать все возникающие в стае ссоры по справедливости и миролюбию.

Часто я обращался к звёздному небу, говоря: «Прогони от меня всякого льва на равнине, и всякого крокодила в воде, и всякое жало, которое жалит из норы».

В это время через наши земли проходило огромное войско фараона, возвращаясь из южного похода в Судан. После них оставалось огромное количество брошенных остатков пищи, костей и т.п.

Я принял решение сняться с сородичами с обжитых, но нищих мест и поискать лучшей доли, идя вслед за армией фараона, питаясь брошенными остатками. Семья приняла мой план без особых разногласий и долгие недели мы не знали проблем с пропитанием. Так что часто ночами мы валялись с набитыми желудками, забыв прежний постоянный голод, и предавались веселью и играм. Я радовался, глядя на весёлых сородичей, мало участвуя в их возне и больше предаваясь спокойному созерцанию ночного неба, силясь понять великолепие сверкающих звёзд в бесконечной глубине мироздания.

«Лучших часов в своей жизни я не мог себе и представить!» На этих словах мне показалось, что он был другом давным-давно...

День за днём, чем ближе армия подходила к границам государства, рассредоточиваясь между городами и селениями, тем сложнее стало следовать за ней. Наконец, пришло время отойти в сторону нежилых мест, в районы пустынь и гор. Так что старые, забытые проблемы выживания опять остро стали перед нами. К тому же прибавились новые - столкновения с местным населением, которое здесь было многочисленно. Часто приходилось уходить от них и собак в самые дикие пустынные места.

Прошло ещё какое-то время в тяжёлой борьбе выживания. От семьи остались всего три пары. Для меня всё закончилось случаем, когда я, голодный и

измождённый, замешкавшись около выброшенных костей, был ранен стрелой, пущенной одним охотником. Стрела перебила мне переднюю лапу, и я был пойман наброшенной сетью. Охотник передал меня, как дар, главному хранителю храма, который пожалел меня и, вместо того, чтобы снять шкуру, принял участие в моей судьбе.

Какое-то время я жил во дворе храма, питаясь подношениями хранителя Хунифера.

Это был почти старик с голым, прожаренным солнцем черепом и худым бритым лицом. Доброта и суровость соседствовали в нём удивительным образом.

Здесь Упуату отвлёкся и произнёс молитву: «Слава тебе, Осирис, Владыка вечности!»

Ходить нормально без хромоты я не мог, к тому же возраст давал себя знать. Вообще это было не лучшее время Египта, время перемен, когда вера в старых богов была сильно подорвана. Сходило на нет малочисленное исконное население, на его место волнами шли чуждые народы со Средиземноморских окраин и островов, неся с собой собственных богов и свои обычаи. Грабители всех мастей наполняли дороги. Старые храмы приходили в запустение, растаскивались, некрополи забрасывались, умерших уже некому было бальзамировать, да и мало кто уже мог выполнить полный обряд. Храм, в котором я оказался, был на западной окраине небольшого города Нехата в черте старого тысячелетнего некрополя.

Это был небольшой, чуть возвышающийся над однообразными склепами некрополя обветшалый храм, посвящённый богине Исиде.*Вход в глубокой нише оформляли две стоявшие по бокам колонны. Известковые блоки стен всем своим видом походили на старого воина, чьи увечья и шрамы говорили красноречивее слов. С юга и с севера к храму примыкали два небольших дворика, чуть огороженные полуразвалившейся стеной.

Кроме главного старого хранителя при нём служил ещё только писец Несерт.

Так я решил остаться при храме, забыв свою вольную жизнь. Со временем мы сдружились с хранителем. Во время дождей он впускал меня под крышу, где я окончательно обосновался, помогая бороться с многочисленными грызунами. Последние были сущим наказанием для имущества храма, уничтожая подношения и рухлядь. Время шло, я внимательно приглядывался ко всему, что происходило в храме, и скоро стал необходимым помощником.

Потихоньку любопытство перешло в интерес, заставляя понять смысл и суть служб, которые были уже достаточно редки и малочисленны.

Часто после холодных ночей в храме мы сидели во дворе, греясь на солнце, и Несерт, развлекаясь, стал обучать меня иероглифам, рисуя их на песке.

Произнеся звучание, он обращал моё внимание на их смысл, объясняя его самым разнообразным способом. Порой это выглядело уморительно. Увидев первые успехи обучения, он от игры перешёл к серьёзным занятиям. Посвящая им всё свободное время, которого у него было предостаточно.

Я делал успехи, удивляя Несерта и редких посетителей.

Прошло ещё несколько лет, когда моё осмысленное поведение стало вызывать всеобщий интерес и уважение горожан. День ото дня множился расползающийся по округе нома миф о выдающемся волке. Храм стал привлекать любопытствующих и приходящих на службу становилось больше и больше.

Храм начал богатеть от многочисленных подношений, служб и ищущих здесь чуда от волка. Наконец, Хунифер счёл возможным произвести надо мной магический священный ритуал. И, как отметил Упуату, это «разрушило оковы его сна в доме на земле!» «Это был первый важный час моей жизни», когда Хунифер, «обладатель книги обрядов» закрыл храм и, обрядившись в шкуру леопарда, надев новый пояс и повязку, поставив меня на священное место, произвёл надо мной обряд посвящения.

После этого моё сознание смогло вместить знание о переходе в мир Осириса, молитвы и заклинания, сопровождающие умерших в Дом Секера3.

Когда исполнился срок жизни и службы, я был сопровождён в Дом Секера мумифицированным со всеми сопутствующими молитвами и с непрерывным сознанием, поддерживаемый ритуалами и службой в храме.

«Я был скрыт вчера, и я родился сегодня!» - произнёс Упуату торжественно молитву.

Так я, имеющий непрерывное сознание, сумел занять в Аменти4 высокое место Саху5 и стал помощником Анубиса. «Слава тебе, Осирис, Владыка Вечности, Царь Богов!» - этой молитвой закончил Упуату свой рассказ.

Рассказ Упуату настолько захватил меня своей простой человеческой сутью, что я проникся к нему симпатией. Забыв первоначальное желание скорее и во чтобы-то ни стало избавиться от непрошенного гостя. Сейчас он казался скорее потерпевшим больше, чем я. Поэтому я захотел продолжить с ним общение, не задумываясь о том, когда я буду готов вернуть его назад. Но Упуату дал мне понять, что длительное отсутствие будет нежелательным, т.к. некому будет помочь для сошедших душ, чтобы вести их запутанными и страшными путями Туата к Сехет-Хетепет6 (Елисейскими Полями) жизни и наслаждения. И хотя некрополь уже давно используется крайне редко, запущен, и новое население живёт и умирает по другим законам.

Но у него долг и срок, после исполнения которого он перейдёт в Вечное царство Аменти, чтобы вернуться когда-нибудь на землю Египта человеком. Было много вопросов, которые я намеревался задать Упуату, среди которых:

- Упуату, как и другие боги, существуют в одном лице на всём протяжении существования Др.Египта, или, как я начинал догадываться, имеют серию двойников?

- Это почти близко к истине, - произнёс Упуату, «но слишком сложно и длинно, чтобы сейчас говорить об этом.

- Хорошо, - согласился я, - отложим на потом.

Мне захотелось не только слышать Упуату, но и увидеть и я спросил его: «Возможно ли это?»

Здесь опять случилась достаточно неловкая и затянутая пауза, после которой Упуату попросил меня собраться и сосредоточиться на слове (.......), которое я пропускаю по вполне понятным соображениям, как слово СИЛЫ, не предназначенное для досужего употребления.

И в этот момент в области позвоночника возникло сильное колющее болевое ощущение, как внезапный удар при радикулите. И тут же горячий поток стал быстро распространяться вверх по позвоночнику, достигнув макушки головы. Сильный жар в позвоночнике, сосудах, мышцах – буквально во всём теле – вынудили меня прилечь. И в это время в голове, где-то в середине, возник сначала смутный, затем ясный с неким «разумным» светом по краям облик Упуату.

Потихоньку придя в себя, «погасив огни», коими в другой раз был бы восхищён, я встал с дивана и, усевшись, начал внимательно рассматривать Упуату.

Передо мной сидел небольшой экземпляр волка, сильно смахивающий на сибирскую лайку с небольшой выразительной мордой и стройным поджарым телом. Подобные изображения я видел в многочисленных египетских сценах сидящей собаки на погребальном ящике кенотаф с опущенным вниз прямым хвостом.

Только теперь мне представилась возможность разглядеть его в мельчайших подробностях.

Именно волк, а не человек с головой волка, как мы привыкли видеть и о чём я ещё поясню.

Масти он был светло-песочной с густой плотной короткой шерстью, кончики которой отливали серебристым цветом. С высокими чуткими ушами и взглядом зелёных нефритовых глаз, полный смирения и человечности.

По виду он был средних лет, ближе к степенному возрасту, хотя ранее Упуату говорил о преклонном возрасте. Весь его облик был благородным и исключительным.

Я мысленно коснулся его рукой и кончиками пальцев поймал лёгкий электрический разряд такой, когда касаешься небольшого электрического тока. Упуату не отреагировал на моё «исследование», продолжал оставаться в той же «египетской» позе, в которой впервые показался. Какая-то дистанция продолжала оставаться между нами, и никто не собирался её нарушать, вторгаясь в личное пространство.

Я ещё предавался давно забытым ощущениям энергии, которая прокатывалась через меня тёплым потоком, спускаясь по передней линии груди и живота до центра пупка, где исчезала, воспламеняя эту внутреннюю область до захватывающих потоков огня и возможностей тела. « Пупок твой Дуат, вход в который открыт и который повелевает светом во тьме» (из папируса).

Стоило мысленно присоединиться к наблюдению за процессом, как поток начинал усиливаться и разгоняться при этом возникал гудящий звук, который нарастал, приводил тело в вибрацию...

Всё это и больше я уже проходил неоднократно, знал последствия, мог придержать «разгон» и мог запустить «машину» до самых невероятных приключений.

Ключ к запуску процесса я опущу, чтобы не брать на себя греха. И здесь я обращаю внимание «исследователей» астрального, если таковые имеются, на самый важный аспект: «готовность» к действу. В смысле внутренней готовности на самом глубоком уровне, подчёркиваю – самом глубоком. То есть, когда вас ничто не держит здесь, чтобы «прыгнуть» в астральное измерение, или пространство, как будет угодно – суть не меняется. Сравнил бы с готовностью прыгнуть в пропасть, веруя, что не разобьётесь.

Скажу так: вы всегда находитесь у «Порога», при «Вратах», но не знаете, не можете, боитесь открыть «Дверь», чтобы встретиться с Истиной лицом к лицу.

Здесь я остановлюсь, чтобы не искушать и не быть «камнем преткновения», когда вы откроете «Дверь», но не ту, а сумасшедшего дома. Готовый человек прочтёт между строк, ему хватит сказанного. Иным это и не надо, у них другие цели и радости.

Как говорил гениальный художник К.Малевич: «Я преодолел невозможное, и пропасти сделал своим дыханием. ...За мной, товарищи авиаторы, плывите в бездну...бесконечность перед вами».

Кстати, он был стихийный мистик, не меньше чем художник-реформатор. О нём я ещё поговорю и обязательно распрошу о нём у Упуату. Одно ясно: его супрематизм – результат духовных проникновений в иную реальность.

«Если бы эта встреча случилась лет 25 назад, - говорил я себе, - я был бы готов пойти дальше». Сейчас же случившееся было неожиданно и внезапно.

Готовность к встрече подверглась невероятному испытанию, так как я ещё не совсем знал, как реагировать: пугаться или радоваться и восхищаться. Одним словом, некая растерянность была доминирующим чувством вместе с ощущением невероятности происшествия. Словно неожиданное получение крупного выигрыша в лотереи, хотя испытать это «дурацкое» счастье не приходилось.

Отходя чуть в сторону от предмета, хотел бы чуть подробнее коснуться собственных биографических фактов внутренней жизни, чтобы помочь понять всю линию развития интереса.

С тех ранних пор, когда вопросы жизни и смерти, сути существования стали занимать меня самым серьёзным образом, я временами занимался, сам того не подозревая, практической медитацией, пытаясь уйти за предел размышлений и реальности на крыльях чувства. Результатом был первый чудесный «выход» за пределы тела в невероятное пространство, где было НИЧТО. Фантастический, невероятный опыт не мог тогда иметь ни продолжения, ни объяснений.

Родители мои, как и все вокруг, забиты были «единственно правильным учением» и дружно строили социализм, не отвлекаясь на подобные пустяки. Да и думали ли они об этом? Бедные и честные труженики.

Детали этой медитации я опускаю, т.к. всё здесь индивидуально и у каждого свой путь. «Сколько искателей – столько путей».

Результатом стало твёрдое сомнение в конечности жизни. Теперь я уже не смотрел так мрачно, сталкиваясь с естественными случаями смерти. Конечно, молодость брала верх, и сроки казались несбыточно далёкими, чтобы о них думать и отравлять такую привлекательную и бесконечную жизнь. Всё последующее время полученное «первое» знание разворачивалось и укреплялось наравне с жаждой жизни и «глупостями» молодого состояния.

Те не менее, давшее ещё несколько невероятных случаев духовного опыта, о которых я не буду говорить, чтобы не возбуждать критически настроенных людей.

«Жизнь входит в смерть», а «смерть входит в жизнь», или «жизнь продолжается смертью», «смерть продолжается жизнью» - вот главные выводы, которые я вынес.

Все эти вопросы лежали в основе культуры и мировоззрения Египта на всей многотысячелетней его истории.

Всегда сомневался в принятом взгляде на египетскую религию в терминах: «они представляли», «они думали», «они олицетворяли» и т.п.

Наивно думать, что они были темны и заполняли свою жизнь сказками и пустыми бреднями. Наоборот, это были реальные знания о себе и о космосе. Те величайшие знания и законы физики и материи, которые были вложены в величайшие сооружения, о которых мы только в последнее время начинаем догадываться и понимать, плохо стыкуются с их «наивностью» в вопросах жизни и смерти.

Только сейчас, на базе передовых достижений в физической науке, приоткрывается вся глубина и сложность знаний, заложенных древними строителями в постройку пирамид, Сфинкса, храмов и т.п.

Реальная история Египта ещё не написана, она просто не вмещается в те четыре-пять тысячелетий, которые ей отвели наши учебники. Сейчас её пишут учёные – физики, химики, биологи – с позиций новейших открытий и знаний, приоткрывают глубину египетского мировоззрения. Традиционной истории и археологии уже не достаточно для постижения и объяснения тех загадок и тайн, что оставила нам религиозная система Древнего Египта. Вся наивность, вменяемая им, находится в наших головах, в нашем, не смотря ни на что, широко разлитом материализме.

Вопросы вечной жизни ещё смущают наших традиционных учёных своей необъективностью, т.к. принятие этого лежит не во внешнем исследуемом материале истории, а внутри каждого «исследователя» - того, кто прикасается к этой теме.

Здесь я отвлекусь чуть больше, чтобы осветить его для тех, кто не совсем знаком с темой, хотя и рассчитываю на читателя сведущего. Надеюсь, не очень сильно утомить подробностями.

Религиозная система любого народа являет собой двоякую природу. Внешний литературный миф, обращённый к простому человеку, и скрытый, сакральный, доступный пониманию посвящённых адептов. Отсюда всемирное явление ведунов тайного: аватары, риши, пророки, жрецы, волхвы и т.д.

От Египта до нас дошло немалое количество изобразительного материала в скульптурах, рельефах, росписи от гробниц, саркофагах и папирусах. И часто во многих сценах, сюжетах мы видим в руках божеств пантеона знак «Aнx». Наука трактует его как «ключ жизни» и только тем и ограничивает свой интерес, совсем не понимая смысл и назначение. Иногда в изображениях «ключом» как будто совершаются действия, касаясь то носа, то спины персонажа в стоящей группе богов.

Сам знак «Aнx» это соединение знака «тау» (Т) со знаком «круг» или «петля», т.е. . Круг, как правило, может толковаться как солнце, мир, космос и т.п. Космизм этих пространств всегда есть круг или овал. В изображении «Анxа» он всегда представлен некой отличной петлёй, суживающейся к низу. Эта характерная особенность знака явно указывает на отличительную природу. Отметим это.

Теперь посмотрим на другой знак, который также является до сих пор не прочтённым и даёт огромное поле для самых полярных толкований его смысла. Всё это я говорю, чтобы потом было яснее, в чём суть и причина моих вопросов к Упуату.

Итак, новый трудно понимаемый знак, который звучит как «Тет» или «Джед». В дальнейшем я отдам предпочтение первому написанию, чтобы не повторяться в объяснениях. Его начертание – ствол с четырьмя верхними перекладинами . Здесь нелишне напомнить: знак был любимым изображением в культуре Древнего Египта и тиражировался во всех временах длинной истории как амулет, архитектурная деталь, украшение, входя во многие скульптурные и рельефные сюжеты. Изготавливался во всех материалах: дереве, стекле, драгоценных камнях, металлах и т.д., сопровождал человека по жизни наравне со скарабеем. Внутреннее наполнение этого знака, когда он не в письменном тексте, часто дополнялось изображением глаза, полос-ремней, пересекающих ствол сверху вниз.

Также этот знак вплотную соседствует с дополнительными аксессуарами в контексте единой смысловой композиции: богинями Исидой и Нефтидой. Отдельными руками, держащими знак «Aнx», соколом «Гор» и соколом с человеческой головой «Осирисом». В литературе научной и популярной знак «Тет» трактуется как символ, заменитель и эквивалент бога возрождения и загробного мира Осириса.

И это почти всё, что наука знает об этих самых загадочных, самых сакральных символах египетской истории и философии.

Эти знаки всегда будоражили мою фантазию и поэтому были первыми вопросами, которые я хотел задать Упуату прежде, чем расспрашивать его о других моментах истории Египта.

- Я могу тебя спросить? – обратился я к Упуату.

- Да.

- Что есть «Aнx» и «Джед» или «Тет» в культуре и практике египетского опыта духовной жизни?

Создалась некая пауза, словно Упуату прикидывал, насколько важен ответ для меня и как донести до меня знание. Не в меньшей степени и возможность передать мне, быть может, сокровенные смыслы на общее пользование. Прошла достаточная пауза, прежде чем Упуату начал говорить. Его ответ я перескажу собственными словами, не теряя сути и подбирая современный эквивалент слов, где это было необходимо. Добавлю: Упуату говорил достаточно сжато, все смысловые связи и толкования – от меня. В некоторых случаях я цитирую Упуату.

Итак, «Aнx» - двойной знак, собственно состоит из «Тета» и «петли». Отбрасывая всю мифологическую канву, связанную с биографией Осириса, можно сказать: это не просто фетиш, это сакральный знак, скрывающий «духовную» основу адептов знания. Сама практика освоения совершалась в храмах и всегда была закрытой информацией, доставшейся с Первых времён (Зет Тепи). Литературной фиксации нет во всём письменном периоде. И мы сильно заблуждаемся, фиксируя историю Египта, начиная с древнего царства и отведя ему только четыре-шесть тысячелетий. Истина настолько невероятна, что будет отвергнута ортодоксальной наукой. Только редкие намёки, фрагменты в заупокойном своде «Книги мёртвых», среди стандартных молитв, обращений и прочих бытовых подробностей. Но сохранившийся изобразительный материал даёт основу для попытки понять скрытый духовный опыт.

Таким образом, если говорить о «Aнxe», надо начинать с «Тете».

«Тет» - это ствол позвоночника адепта-ученика, с четырьмя верхними энергетическими центрами, отмеченными графически четырьмя перекладинами. Нижние три (египетская система знала семь центров) не указаны, т.к. относятся к морально-этическим свойствам человека и совершенствуются обычным «чистым» существованием и воспитанием.

Почему позвоночник? Потому что, это единственное поле развития человека и адепта, данное природой. Это главная и единственная психо-физическая «дорога», на которой сексуальная энергия превращается в духовную. Только таким путём и только таким методом. Вся восточная философия древнего мира знала и знает этот путь.

«Без сексуальной энергии нет и не может развиться духовность!» Именно в этой связи надо понимать и тексты египетских папирусов и «Книги мёртвых», в которых находятся следы этих знаний.

«Семя вышло из короны (головы) Сета!7 в форме золотого диска! Атенну»(папирус).

Здесь я должен обратить внимание, что вся тонкость и сложность практики подобным образом известна в даосском учении, где она называется «сублимацией духа». Собственно говоря, это единое знание, бывшее когда-то общим для многих древних культур и идущих из одного источника.

Это основной путь для всех ищущих освобождения от пут физического мира, постижения и перехода в область вечного существования в духовном теле.

«Да обрету я состояние сияющих существ» (Нехт-Хер-Хабит) – говорят египетские тексты.

Имеется целый ряд изображений и сцен в древних папирусах, которые из-за своей откровенности редко публикуются и, как правило, ставят иных специалистов в тупик из-за собственной невозможности понять их действительный смысл.

Они настолько красноречиво подтверждают смысл и метод египетской практики реального «освобождения», что только незнание тождественных систем в практиках Индии и Китая заставляет исследователей трактовать фаллический элемент этих изображений как угодно или обходить вообще.

Конечно, изображение спелёнатой мумии с эрегированным «элементом» лучше не замечать, если невозможно понять и закрыть, смущаясь, глаза, словно оно нарисовано «расшалившимся» египтянами не на древнем папирусе, а на уличном заборе. Упуская из виду, что именно данное физиологическое обстоятельство – одно из природных проявлений в указанной духовной практике сублимации и освобождения духа.

Даже эта малость подтверждает слова Упуату, сказанные мне: «Лев узнаётся по когтю». Я бы добавил – египетский лев.

Тем, кому интересно знать методику, стоит обратиться к многочисленной даосской литературе и практике. Не буду называть авторов, т.к. это не является моей целью.

И не буду брать на себя этот неблагодарный труд, т.к. вряд ли среди 10 миллионов человек отыщется десяток, способный постичь собственными силами эту «китайщину» с «дань-тянами», «пилюлями», «киноварными полями» и ещё с много чем. Разве стоит полюбопытствовать интереса ради.

Как говорил Христос: «Никто не прийдёт ко мне помимо меня» и ещё: «Много званных, но мало избранных».

Вломиться в царство (духовный уровень) собственной «спортивной» силой не удастся никому, вспомните «угольное ушко...»

Таким образом, «Тет» и знак адепта, стоящего на пути Осириса, можно сказать «первый», точнее – «второй» уровень, не считая проходящее очищение.

Ремни на стволе знака – это те же каналы, по которым идёт энергетическая работа у даоссов.

Знак жизни «Aнx» - это сила и власть адепта, совершившего сублимацию (превращение) и вышедшего за пределы физического тела и мира, за пределы физических ограничений. Адепт, ставший вровень с Богами, по-египетски «Саху». Именно «петля» отличает адепта, достигшего освобождения собственными усилиями. Над Богами высшего уровня – «овал» или «круг».

Вся эта изложенная информация привела меня в восторженное состояние, отчего я нервно заходил по комнате. Упуату молчал, наблюдая за мной, и, наверное, удивлялся пустяку, из-за которого я стал столь возбуждённым. Для меня, кажется, приоткрылась тайна всех известных изображений, и мне не терпелось взглянуть на них новыми глазами.

Таким образом, «петля» в отличие от «круга» или «овала», не имеющих начала и конца, имеет точку «смыкания» с «тау» (позвоночник). Графически, изобразительно показывает исток и характер движения, где энергия перетекает в «петлю» (выход) за пределы физического мира. Верхняя поперечная перекладина «тау» - есть последний, или первый, как смотреть, макушечный центр, из которого и осуществляется выход сублимированной энергии. То же самое известно как в даосской практике, так и в йогической.

Упуату не беспокоил меня своим присутствием, и я решил отложить его возвращение на несколько дней, чтобы привести в систему имеющийся у меня изобразительный материал по Египту, не очень переживая за его малую полноту. Я был захвачен азартом исследователя, и тень Упуату словно присутствовала при том неким фантомом. Так, что мне иногда мерещилась его умная человеческая ухмылка.

Чем больше я углублялся в массив материала, тем очевидней открывалась огромность всплывающей задачи. Так что, подумав, я решил не спешить и хотя бы подготовить вопросы, которые хотелось задать Упуату. Чем больше я писал, тем больше их возникало. «Видимо, - подумал я, - придётся всё отложить до следующей встречи, чтобы не задерживать его здесь надолго, уже чувствуя перед Упуату вину за задержку и неудобства, которые он здесь испытывает. Я обратился к Упуату и он согласился со мной, обещав при следующей встрече показать мне древности «изнутри».

Перед расставанием Упуату дал мне советы и некоторые наставления, касающие меня лично и условий встречи. Это была мудрость и знание высоко адепта и, кажется, друга.

После этого мы начали готовить его возвращение, следуя наработанной мной методики и его корректирующими советами.

Ограничусь общими описаниями, не входя в детали процесса, во время которого я опять «включил» энергетический поток и начал входить в состояние отключённого дыхания, по даосской терминологии, помнится, «волынка». С третьей попытки я «вошёл» в астральный круг и начал движение с помощью Упуату, который стал опять видимым и уже как «открыватель дорог» вёл меня к Дуату Древнего Египта.

Ввиду всплывающих пилонов Ре-стау8 Упуату оставил меня, поблагодарив за общение и знакомство, и направился к двенадцатым вратам Дуата. Прощай, Упуату!

Я, остановившись в бесконечном Пространстве мягкого Сияющего Света, проводил уплывающего Упуату с невольно льющимися из глаз слезами, которые всегда невольно случаются в эти Пространства истинной Реальности, и подумал о своей маленькой квартирке где-то там, в дорогом ещё мне мире.

Дуат (Туат) – жилище духов и душ умерших, точное название неизвестно.

Упуату – дословно «тот, кто открывает дороги». Эту роль в загробной процессии исполнял волк, считавшийся сыном Осириса.

Дом Секера – Секер, бог загробного царства, древнейший бог до Осириса.

Аменти – загробный мир, считается тем же, что и Дуат. Равноправные названия. Склонен считать – духовной частью, в отличие от Дуата.

Саху – класс обожествлённых мёртвых.

Сехет-Хетепет – буквально Елисейские поля, своего рода загробный рай.

Сет – бог, брат Осириса.

Ре-стау – то же, что и Дуат, по всей видимости больше в значении здания, архитектуры Дуата.

  1. Бардо – в тибетской «Книге смерти» посмертное состояние ума.

Своё повествование я хочу предварить предисловием, сказав, что не пишу фантастических измышлений скуки ради – ни своей, ни чужой. Поэтому, уж если взялся за перо, то только с единственной целью: зафиксировать факт случившегося. Жалко, если он исчезнет вместе со мной, вместо того, чтобы послужить кому-то предметом для размышлений. При этом, не рассчитывая на развлечение. Делаю это в первый и единственный раз, имея целью расширение представлений о вещах интересных и любопытных не только мне.

Дополнить случившееся вымыслом я не счёл возможным, являясь в данном случае скорее документалистом, хроникёром, чем писателем. Там, где может показаться, что я занимаюсь литературой, могу оправдаться желанием как можно лучше и точнее передать увиденное астральным зрением при переходе на язык слов.

Единственное, что я себе позволил – это скромное упоминание фактов своей биографии с целью облегчить понимание.

Адресую всем искателям Истины.

Итак, я уступаю дорогу фактам и отхожу в сторону.

 

 

Я открыл глаза, но были ли они закрыты..? Чуть внизу простиралось необыкновенное сумрачное пространство, в центре которого возвышались кристаллические сростки окаменелых цветов геометрической огранки. Приглушённые прозрачные оттенки преломлялись в игре плоскостей и граней, под холодным серебристым светом полной луны, формируя необыкновенные комбинации. Глубоко-чёрное бархатное небо туманилось плывущими лиловатыми облаками, в разрывах между которыми мерцали далёкие звёзды и мутно-круглые лунные двойники. Подсвеченные бледно-жёлтым светом облака создавали причудливые очертания, отчего ночное светило обретало на миг страшный человеческий взор, тревожа мертвенный ландшафт.

За густым садом кристаллических цветов и справа высились отвесные мрачные зубцы гор. Смыкаясь в высоте с ночной темнотой, и только кое-где отсвечивали тёмно-красными вертикальными отрогами, усиливая и без того жуткое впечатление. Внизу они растворялись то ли в тумане, то ли в испарениях тёмной зелёной воды, омывающей самоцветную структуру. Ластовидные подводные водоросли лениво колебались на едва заметной текущей воде. И всё это мрачное великолепие лежало в охватывающих его с трёх сторон словно малахитовых берегах.

И над всем этим слева едва угадывался силуэт сидящего там то ли волка, то ли собаки, острая морда которой едва касалась луны и почти скрывалась за светом большой красной туманности. Красота всего пугала, притягивала и отталкивала одновременно. Тихое, едва слышное струение вод среди длинных кос водорослей, стеклянный мелодичный звон кристаллических цветов действовал усыпляюще.

Слабое, едва тлеющее понимание словно отступало, подчинённое сонному наваждению... Как пробуждающий запах нашатыря, нарастающий звук уже пугал ночным волчьим воем, пока вместе с ним всё не исчезло, как в сказочном сне...

2

Теперь меня окружало пространство, выложенное гладким чёрным гранитом. Огромные объёмы невероятных залов с жёсткой чертёжной геометрией и угнетающей прямотой, которая словно мешала дышать, пересекались многочисленными переходами, спусками на более низкие уровни. Разобраться в системе залов, переходов не представлялось никакой возможности. Протяжённость их была столь огромной, что периферия скрывалась в сине-мутном тумане, едва подсвеченной безжизненным лиловатым светом. Было сумрачно, пусто и очень жутко от безысходности. Иногда коридоры пересекали плотные тени, отдаленно напоминающие силуэты. Кое-где на многочисленных развилках стояли напольные колонно-подобные светильники густо кровавого света, мало прибавляющие к общему мраку. Природа их свечения больше напоминала раскалённое железо в кузнечном горне.

Во многих местах на стенах были видны столбцы иероглифов, выполненные глубокой резьбой по граниту. Мрачные мысли рождали тексты, смысл которых был совершенно непонятен в этом безжизненном месте. Может быть, это были правила, наставления для обитателей жуткого лабиринта. Подобными наставлениями с издёвкой грешат исправительные учреждения закрытого типа, вроде: «на свободу с чистой совестью».

Некоторые из мелькающих теней, по-видимому, являлись служителями мрачных мест, т.к. отличались наличием подобия одежд и атрибутов в руках и на головах.

То, что казалось камнем уже медленно растворялось на глазах, уступая место тревожному мутному ландшафту из мрачных гор, тёмных долин и озёр, похожий на смытый, старый театральный задник, провалявшийся невесть сколько в заброшенном запаснике. С той лишь разницей, что возникающий мираж пугал своей навязчивой реальностью.

До меня начало доходить, что я оказался в Дуате* египетского мира, или астральном некрополе. Страх остаться здесь, если я ещё не принадлежу к «постояльцам», начал заполнять моё сознание жгучей, тёмной волной от макушки головы до подошвы ног. Я закричал, не слыша собственного голоса и только, когда эхо покатилось по пространству, смог оторваться от липкой вязкой темноты и вновь очутиться у себя в комнате. Какое-то время я приходил в себя, выскочив из состояний «бардо», в которых только что находился. Теперь я вновь был в своей комнате, словно вернувшись после длительного путешествия на свою базу. Квартира моя небольшая, даже совсем маленькая и, борясь за пространство, не держу ненужной мебели и вещей. Тем более, ничего не коллекционирую, к чему всегда относился скептически. Вместо того чтобы искать освобождения от всего, люди добровольно связывают себя увлечениями. Два шкафа с книгами, стол и диван – всё моё «богатство» в комнате. Да на стенах в простеньких самодельных рамках висят за стеклом несколько репродукций с картин русских художников: «Твердыня Тибета» Н.Рериха, «Демон» М.Врубеля и «Волки» А.Степанова. Кроме них - несколько старинных открыток с видами Египта, пирамид Гизы и Сфинкса.

Половина моей жизни прошла здесь, в доме за городской чертой, в тихом районе, вблизи соснового леса. Тишина и покой – главные достоинства моих пенат, где удобно предаваться размышлениям и медитации. Почти все мои духовные успехи и восторги, впрочем, как и профессиональные, получены здесь. То, что оно является местом силы, было ясно изначально, т.к. не везде можно пробиться к определённым успехам.

Ещё не приходя в себя окончательно, но окидывая взглядом родные стены, я с ужасом вдруг понял, что вернулся не один.

Что-то чужеродное было захвачено моим сознанием из случившегося «путешествия». Волосы на моей голове зашевелились с одновременным ощущением нового, впервые испытанного чувства тела, словно у корней волос пробежало насекомое с сотней мелких ножек.

И оно уже начало проявлять себя, как назойливая помеха в сознании. Требовалось поскорее избавиться от непрошенного гостя, пока он не начал хозяйничать в чужой голове.

Перспектива «сотрудничества» вызвала во мне уже начинавшуюся панику, вместе с промелькнувшей фантазией, что уже слышу подъезжавшую к дому машину с красным крестом.

- Кто ты? – спросил я «непрописанную» сущность, желая скорее разобраться.

- Упуату9, «открыватель дорог», - был ответ.

- Значит, ты тот самый волк? – вспомнил я.

- Да.

- Что тебе надо здесь, в мире живых?

- Я ошибся, приняв тебя за умершего, когда ты потерял сознание, - сказало Упуату.

- Как тебя вернуть назад? – с деланным сочувствием спросил я, ища возможность по-доброму разорвать невольный союз.

- Только вместе с тобой. До тех пор я не смогу оставить тебя.

Слышать это было тяжело, т.к. ещё раз повторить безрассудный маршрут без особой необходимости совсем не хотелось. Чтобы выяснить его намерения, я спросил: «Ты бы хотел вернуться назад?»

- Да, - сказал Упуату.

- Здесь слишком яркий свет и мысли мои «кипят» от другой скорости потока времени.

- Где ты служил? – спросил я Упуату, начиная разбираться в этой путанице.

- Это почти брошенный некрополь «Чёрных» и «Красных» земель Нижнего Египта, который вы плохо и неправильно представляете, - добавил Упуату.

Это становилось любопытно. Волк оказался словоохотливым и, как теперь представлялось, не опасным для меня. Это меняло отношение к случившемуся, и я решил воспользоваться «гостем», чтобы поговорить на интересующую меня тему. В своё время довольно долго изучал культуру Древнего Египта, восхищаясь его искусством и загадочной религиозной философией. Прежний страх стал отступать и «научное» любопытство приоткрыть некоторые тайны взяло верх.

«Ничего страшного, - сказал я себе, - если он задержится здесь на какое-то время». Тем более, агрессивного намерения с его стороны «сотрудничать» не наблюдалось. В том, что это именно так, я уже не сомневался.

Но прежде я должен начать издалека, чтобы прояснить начало событий. Здесь я должен немного поведать о себе, чтобы яснее проследить логические связи прошлого и настоящего.

Я давно человек серьёзного возраста, одинок, ценю возможность свободно отдаваться любимым занятиям. Сторонюсь «дружеских» и семейных мероприятий, болтливых и весёлых индивидов. Люблю детей и животных, но заводить и заниматься..? Предпочитаю любить их свободными.

Считаю: славно умереть в бою и печально в тиши старческого одиночества. Кто видит их слёзы?

Подобно японскому мудрецу, могу иногда сам с собой «забыться» за чашкой сакэ кавказского разлива.

За годы жизни много чем занимался, отдаваясь интересам глубоко, иногда не разделяя профессию и хобби. Последнее слово употребляю весьма неохотно, да уж ладно: слово – не воробей.

Среди интересов особенно большое место занимали и занимают искусство и духовные практики Востока. В результате – кое-что знал, кое-что понимал, кое-что умел. За годы с кое-чем необыкновенным, даже ужасающим, соприкасался и случившийся «контакт» не был из ряда вон выходящим.

Встречи с астральными явлениями часто происходят с его тёмной частью, которая словно полоса разделяет миры. Миновать не всегда удаётся, надо проходить. Лишь бы она не захватила вас. Тень – жизненный астрал, имеющий в основе животное начало с ограниченной духовностью. Отсюда во всех древних духовных учениях требование к адептам обязательного прохождения длительного курса подготовки и очищений. В йоге – «яма» и «нияма». Чтобы при практической работе ничто не могло вас «зацепить» и не сбить с дороги. Страх встречи с неизвестным, пугающим – фактор «той» реальности. И здесь действует принцип: «подобное отзывается на подобное». Похоже на прохождение через металлореагирующую рамку в авиапортах и других местах.

Если не уничтожить в себе зёрна зла, то непременно будете реагировать на сущности, заражённые этим чувством в огромной степени. И так во всём. Здесь можно бы отвести читателя к «Тибетской книге смерти» (Бардотхедол), где знание детально прописано, так что пересказывать не буду.

Недаром «дома умалишённых» часто становятся приютом для неосторожных и самоуверенных «адептов»: встреченный испуг, страх может оказаться свыше меры перенесения. Подобный опыт прошёл на собственной «шкуре» и при том неоднократно. Тяжёлые последствия ценой невероятных усилий сумел избежать. Подчёркиваю – невероятных.

Остался на длительный период страх испытать ещё раз подобное, ставший сдерживающим фактором в практике и преодолённый лишь годы спустя. Недаром говорится: «Не зная броду, не...»

И немного о разнице практического знания и интеллектуального, которые часто не различаются или подменяются. Слова никогда не заменят знания «телом».

Не знаю, пришлась ли моя квартира Упуату по вкусу, и мог ли он понять и оценить то, что увидел?

«Мне нравится образ жизни и мыслей хозяина», - отозвался Упуату на моё невысказанное соображение, возвращая меня к новой реальности. Ну что же, очевидно, меня ждал новый жизненный опыт, и закрываться от него было бы глупо. Тем более, когда потрачено столько усилий на постижение «невидимого». Сколько энергии ушло запросом в пространство! Хотя, с другой стороны, и грех жаловаться: отдельные моменты, которые пришлось пережить самой высокой пробы, если позволено так сказать.

Память о них составляет часть моего «состояния» - внутреннего покоя и счастья. Это, как хороший вклад в банке, куда можно придти, когда есть необходимость, чем в действительности никогда не могу воспользоваться по причине отсутствия счёта.

Собственно говоря, мысли и желания имеют способность реализовываться, о чём убеждался неоднократно и по разному поводу.

Не открою нового: мысль есть информация и энергия одновременно. По мировому закону не теряется и не исчезает. Здесь я добавлю: мысль – не продукт нашего мозга, а только отражённый импульс, присущий нам. Мысль – часть общего потока сознания вне нас.

Одно время я пытался получить опыт материализации предметов, что может быть реальностью при особых условиях. Как правило, разрешалось самым прозаическим образом, оставляя за бортом «чудесные явления». Так пытался материализовать кристалл, получил его просто как неожиданный подарок от приятеля в виде кусочка горного хрусталя примерно неделю спустя.

Стало ясно: природа отзывается на энерговолну по самому кратчайшему маршруту, самым экономичным способом, прежде чем импульс отзовётся «чудесным» способом. Подобных примеров, подтверждающих сказанный принцип, множество.

Я уже чуть было не забыл про Упуату, как он напомнил о себе, подтверждая только что высказанное рассуждение в своём древнеегипетском стиле: «Мы решительно подтверждаем эти слова, которые вышли из уст твоих».

И я обратился к Упуату с просьбой рассказать о себе и своей роли в Дуате, не очень надеясь, что Упуату сочтёт это возможным. Его рассказ я передаю своими словами от первого лица, вставляю иногда прямую речь Упуату, чтобы передать дух и место событий.

Итак, «нас разделяет несколько тысячелетий времени, как я впервые начал свою службу. За много до этого я жил обычной жизнью дикого волка со своими сородичами у Нильских порогов Верхнего Египта. Места эти во все времена были довольно скудными, и уходили дни, прежде чем род мог насытить себя охотой на мелких обитателей негустых лесов, кустарников и папирусных болот вдоль реки. Часто приходилось брать пример с шакалов пустыни и питаться падалью, вступая в постоянные с ними стычки и драки. К тому же непонятные болезни и смерти преследовали и без того немногочисленный род. После смерти последнего вожака главенство перешло ко мне, и ответственность за жизнь сородичей стала моим главным смыслом жизни. Я всегда стремился урегулировать все возникающие в стае ссоры по справедливости и миролюбию.

Часто я обращался к звёздному небу, говоря: «Прогони от меня всякого льва на равнине, и всякого крокодила в воде, и всякое жало, которое жалит из норы».

В это время через наши земли проходило огромное войско фараона, возвращаясь из южного похода в Судан. После них оставалось огромное количество брошенных остатков пищи, костей и т.п.

Я принял решение сняться с сородичами с обжитых, но нищих мест и поискать лучшей доли, идя вслед за армией фараона, питаясь брошенными остатками. Семья приняла мой план без особых разногласий и долгие недели мы не знали проблем с пропитанием. Так что часто ночами мы валялись с набитыми желудками, забыв прежний постоянный голод, и предавались веселью и играм. Я радовался, глядя на весёлых сородичей, мало участвуя в их возне и больше предаваясь спокойному созерцанию ночного неба, силясь понять великолепие сверкающих звёзд в бесконечной глубине мироздания.

«Лучших часов в своей жизни я не мог себе и представить!» На этих словах мне показалось, что он был другом давным-давно...

День за днём, чем ближе армия подходила к границам государства, рассредоточиваясь между городами и селениями, тем сложнее стало следовать за ней. Наконец, пришло время отойти в сторону нежилых мест, в районы пустынь и гор. Так что старые, забытые проблемы выживания опять остро стали перед нами. К тому же прибавились новые - столкновения с местным населением, которое здесь было многочисленно. Часто приходилось уходить от них и собак в самые дикие пустынные места.

Прошло ещё какое-то время в тяжёлой борьбе выживания. От семьи остались всего три пары. Для меня всё закончилось случаем, когда я, голодный и

измождённый, замешкавшись около выброшенных костей, был ранен стрелой, пущенной одним охотником. Стрела перебила мне переднюю лапу, и я был пойман наброшенной сетью. Охотник передал меня, как дар, главному хранителю храма, который пожалел меня и, вместо того, чтобы снять шкуру, принял участие в моей судьбе.

Какое-то время я жил во дворе храма, питаясь подношениями хранителя Хунифера.

Это был почти старик с голым, прожаренным солнцем черепом и худым бритым лицом. Доброта и суровость соседствовали в нём удивительным образом.

Здесь Упуату отвлёкся и произнёс молитву: «Слава тебе, Осирис, Владыка вечности!»

Ходить нормально без хромоты я не мог, к тому же возраст давал себя знать. Вообще это было не лучшее время Египта, время перемен, когда вера в старых богов была сильно подорвана. Сходило на нет малочисленное исконное население, на его место волнами шли чуждые народы со Средиземноморских окраин и островов, неся с собой собственных богов и свои обычаи. Грабители всех мастей наполняли дороги. Старые храмы приходили в запустение, растаскивались, некрополи забрасывались, умерших уже некому было бальзамировать, да и мало кто уже мог выполнить полный обряд. Храм, в котором я оказался, был на западной окраине небольшого города Нехата в черте старого тысячелетнего некрополя.

Это был небольшой, чуть возвышающийся над однообразными склепами некрополя обветшалый храм, посвящённый богине Исиде.*Вход в глубокой нише оформляли две стоявшие по бокам колонны. Известковые блоки стен всем своим видом походили на старого воина, чьи увечья и шрамы говорили красноречивее слов. С юга и с севера к храму примыкали два небольших дворика, чуть огороженные полуразвалившейся стеной.

Кроме главного старого хранителя при нём служил ещё только писец Несерт.

Так я решил остаться при храме, забыв свою вольную жизнь. Со временем мы сдружились с хранителем. Во время дождей он впускал меня под крышу, где я окончательно обосновался, помогая бороться с многочисленными грызунами. Последние были сущим наказанием для имущества храма, уничтожая подношения и рухлядь. Время шло, я внимательно приглядывался ко всему, что происходило в храме, и скоро стал необходимым помощником.

Потихоньку любопытство перешло в интерес, заставляя понять смысл и суть служб, которые были уже достаточно редки и малочисленны.

Часто после холодных ночей в храме мы сидели во дворе, греясь на солнце, и Несерт, развлекаясь, стал обучать меня иероглифам, рисуя их на песке.

Произнеся звучание, он обращал моё внимание на их смысл, объясняя его самым разнообразным способом. Порой это выглядело уморительно. Увидев первые успехи обучения, он от игры перешёл к серьёзным занятиям. Посвящая им всё свободное время, которого у него было предостаточно.

Я делал успехи, удивляя Несерта и редких посетителей.

Прошло ещё несколько лет, когда моё осмысленное поведение стало вызывать всеобщий интерес и уважение горожан. День ото дня множился расползающийся по округе нома миф о выдающемся волке. Храм стал привлекать любопытствующих и приходящих на службу становилось больше и больше.

Храм начал богатеть от многочисленных подношений, служб и ищущих здесь чуда от волка. Наконец, Хунифер счёл возможным произвести надо мной магический священный ритуал. И, как отметил Упуату, это «разрушило оковы его сна в доме на земле!» «Это был первый важный час моей жизни», когда Хунифер, «обладатель книги обрядов» закрыл храм и, обрядившись в шкуру леопарда, надев новый пояс и повязку, поставив меня на священное место, произвёл надо мной обряд посвящения.

После этого моё сознание смогло вместить знание о переходе в мир Осириса, молитвы и заклинания, сопровождающие умерших в Дом Секера*.

Когда исполнился срок жизни и службы, я был сопровождён в Дом Секера мумифицированным со всеми сопутствующими молитвами и с непрерывным сознанием, поддерживаемый ритуалами и службой в храме.

«Я был скрыт вчера, и я родился сегодня!» - произнёс Упуату торжественно молитву.

Так я, имеющий непрерывное сознание, сумел занять в Аменти* высокое место Саху* и стал помощником Анубиса. «Слава тебе, Осирис, Владыка Вечности, Царь Богов!» - этой молитвой закончил Упуату свой рассказ.

Рассказ Упуату настолько захватил меня своей простой человеческой сутью, что я проникся к нему симпатией. Забыв первоначальное желание скорее и во чтобы-то ни стало избавиться от непрошенного гостя. Сейчас он казался скорее потерпевшим больше, чем я. Поэтому я захотел продолжить с ним общение, не задумываясь о том, когда я буду готов вернуть его назад. Но Упуату дал мне понять, что длительное отсутствие будет нежелательным, т.к. некому будет помочь для сошедших душ, чтобы вести их запутанными и страшными путями Туата к Сехет-Хетепет* (Елисейскими Полями) жизни и наслаждения. И хотя некрополь уже давно используется крайне редко, запущен, и новое население живёт и умирает по другим законам.

Но у него долг и срок, после исполнения которого он перейдёт в Вечное царство Аменти, чтобы вернуться когда-нибудь на землю Египта человеком. Было много вопросов, которые я намеревался задать Упуату, среди которых:

- Упуату, как и другие боги, существуют в одном лице на всём протяжении существования Др.Египта, или, как я начинал догадываться, имеют серию двойников?

- Это почти близко к истине, - произнёс Упуату, «но слишком сложно и длинно, чтобы сейчас говорить об этом.

- Хорошо, - согласился я, - отложим на потом.

Мне захотелось не только слышать Упуату, но и увидеть и я спросил его: «Возможно ли это?»

Здесь опять случилась достаточно неловкая и затянутая пауза, после которой Упуату попросил меня собраться и сосредоточиться на слове (.......), которое я пропускаю по вполне понятным соображениям, как слово СИЛЫ, не предназначенное для досужего употребления.

И в этот момент в области позвоночника возникло сильное колющее болевое ощущение, как внезапный удар при радикулите. И тут же горячий поток стал быстро распространяться вверх по позвоночнику, достигнув макушки головы. Сильный жар в позвоночнике, сосудах, мышцах – буквально во всём теле – вынудили меня прилечь. И в это время в голове, где-то в середине, возник сначала смутный, затем ясный с неким «разумным» светом по краям облик Упуату.

Потихоньку придя в себя, «погасив огни», коими в другой раз был бы восхищён, я встал с дивана и, усевшись, начал внимательно рассматривать Упуату.

Передо мной сидел небольшой экземпляр волка, сильно смахивающий на сибирскую лайку с небольшой выразительной мордой и стройным поджарым телом. Подобные изображения я видел в многочисленных египетских сценах сидящей собаки на погребальном ящике кенотаф с опущенным вниз прямым хвостом.

Только теперь мне представилась возможность разглядеть его в мельчайших подробностях.

Именно волк, а не человек с головой волка, как мы привыкли видеть и о чём я ещё поясню.

Масти он был светло-песочной с густой плотной короткой шерстью, кончики которой отливали серебристым цветом. С высокими чуткими ушами и взглядом зелёных нефритовых глаз, полный смирения и человечности.

По виду он был средних лет, ближе к степенному возрасту, хотя ранее Упуату говорил о преклонном возрасте. Весь его облик был благородным и исключительным.

Я мысленно коснулся его рукой и кончиками пальцев поймал лёгкий электрический разряд такой, когда касаешься небольшого электрического тока. Упуату не отреагировал на моё «исследование», продолжал оставаться в той же «египетской» позе, в которой впервые показался. Какая-то дистанция продолжала оставаться между нами, и никто не собирался её нарушать, вторгаясь в личное пространство.

Я ещё предавался давно забытым ощущениям энергии, которая прокатывалась через меня тёплым потоком, спускаясь по передней линии груди и живота до центра пупка, где исчезала, воспламеняя эту внутреннюю область до захватывающих потоков огня и возможностей тела. « Пупок твой Дуат, вход в который открыт и который повелевает светом во тьме» (из папируса).

Стоило мысленно присоединиться к наблюдению за процессом, как поток начинал усиливаться и разгоняться при этом возникал гудящий звук, который нарастал, приводил тело в вибрацию...

Всё это и больше я уже проходил неоднократно, знал последствия, мог придержать «разгон» и мог запустить «машину» до самых невероятных приключений.

Ключ к запуску процесса я опущу, чтобы не брать на себя греха. И здесь я обращаю внимание «исследователей» астрального, если таковые имеются, на самый важный аспект: «готовность» к действу. В смысле внутренней готовности на самом глубоком уровне, подчёркиваю – самом глубоком. То есть, когда вас ничто не держит здесь, чтобы «прыгнуть» в астральное измерение, или пространство, как будет угодно – суть не меняется. Сравнил бы с готовностью прыгнуть в пропасть, веруя, что не разобьётесь.

Скажу так: вы всегда находитесь у «Порога», при «Вратах», но не знаете, не можете, боитесь открыть «Дверь», чтобы встретиться с Истиной лицом к лицу.

Здесь я остановлюсь, чтобы не искушать и не быть «камнем преткновения», когда вы откроете «Дверь», но не ту, а сумасшедшего дома. Готовый человек прочтёт между строк, ему хватит сказанного. Иным это и не надо, у них другие цели и радости.

Как говорил гениальный художник К.Малевич: «Я преодолел невозможное, и пропасти сделал своим дыханием. ...За мной, товарищи авиаторы, плывите в бездну...бесконечность перед вами».

Кстати, он был стихийный мистик, не меньше чем художник-реформатор. О нём я ещё поговорю и обязательно распрошу о нём у Упуату. Одно ясно: его супрематизм – результат духовных проникновений в иную реальность.

«Если бы эта встреча случилась лет 25 назад, - говорил я себе, - я был бы готов пойти дальше». Сейчас же случившееся было неожиданно и внезапно.

Готовность к встрече подверглась невероятному испытанию, так как я ещё не совсем знал, как реагировать: пугаться или радоваться и восхищаться. Одним словом, некая растерянность была доминирующим чувством вместе с ощущением невероятности происшествия. Словно неожиданное получение крупного выигрыша в лотереи, хотя испытать это «дурацкое» счастье не приходилось.

Отходя чуть в сторону от предмета, хотел бы чуть подробнее коснуться собственных биографических фактов внутренней жизни, чтобы помочь понять всю линию развития интереса.

С тех ранних пор, когда вопросы жизни и смерти, сути существования стали занимать меня самым серьёзным образом, я временами занимался, сам того не подозревая, практической медитацией, пытаясь уйти за предел размышлений и реальности на крыльях чувства. Результатом был первый чудесный «выход» за пределы тела в невероятное пространство, где было НИЧТО. Фантастический, невероятный опыт не мог тогда иметь ни продолжения, ни объяснений.

Родители мои, как и все вокруг, забиты были «единственно правильным учением» и дружно строили социализм, не отвлекаясь на подобные пустяки. Да и думали ли они об этом? Бедные и честные труженики.

Детали этой медитации я опускаю, т.к. всё здесь индивидуально и у каждого свой путь. «Сколько искателей – столько путей».

Результатом стало твёрдое сомнение в конечности жизни. Теперь я уже не смотрел так мрачно, сталкиваясь с естественными случаями смерти. Конечно, молодость брала верх, и сроки казались несбыточно далёкими, чтобы о них думать и отравлять такую привлекательную и бесконечную жизнь. Всё последующее время полученное «первое» знание разворачивалось и укреплялось наравне с жаждой жизни и «глупостями» молодого состояния.

Те не менее, давшее ещё несколько невероятных случаев духовного опыта, о которых я не буду говорить, чтобы не возбуждать критически настроенных людей.

«Жизнь входит в смерть», а «смерть входит в жизнь», или «жизнь продолжается смертью», «смерть продолжается жизнью» - вот главные выводы, которые я вынес.

Все эти вопросы лежали в основе культуры и мировоззрения Египта на всей многотысячелетней его истории.

Всегда сомневался в принятом взгляде на египетскую религию в терминах: «они представляли», «они думали», «они олицетворяли» и т.п.

Наивно думать, что они были темны и заполняли свою жизнь сказками и пустыми бреднями. Наоборот, это были реальные знания о себе и о космосе. Те величайшие знания и законы физики и материи, которые были вложены в величайшие сооружения, о которых мы только в последнее время начинаем догадываться и понимать, плохо стыкуются с их «наивностью» в вопросах жизни и смерти.

Только сейчас, на базе передовых достижений в физической науке, приоткрывается вся глубина и сложность знаний, заложенных древними строителями в постройку пирамид, Сфинкса, храмов и т.п.

Реальная история Египта ещё не написана, она просто не вмещается в те четыре-пять тысячелетий, которые ей отвели наши учебники. Сейчас её пишут учёные – физики, химики, биологи – с позиций новейших открытий и знаний, приоткрывают глубину египетского мировоззрения. Традиционной истории и археологии уже не достаточно для постижения и объяснения тех загадок и тайн, что оставила нам религиозная система Древнего Египта. Вся наивность, вменяемая им, находится в наших головах, в нашем, не смотря ни на что, широко разлитом материализме.

Вопросы вечной жизни ещё смущают наших традиционных учёных своей необъективностью, т.к. принятие этого лежит не во внешнем исследуемом материале истории, а внутри каждого «исследователя» - того, кто прикасается к этой теме.

Здесь я отвлекусь чуть больше, чтобы осветить его для тех, кто не совсем знаком с темой, хотя и рассчитываю на читателя сведущего. Надеюсь, не очень сильно утомить подробностями.

Религиозная система любого народа являет собой двоякую природу. Внешний литературный миф, обращённый к простому человеку, и скрытый, сакральный, доступный пониманию посвящённых адептов. Отсюда всемирное явление ведунов тайного: аватары, риши, пророки, жрецы, волхвы и т.д.

От Египта до нас дошло немалое количество изобразительного материала в скульптурах, рельефах, росписи от гробниц, саркофагах и папирусах. И часто во многих сценах, сюжетах мы видим в руках божеств пантеона знак «Aнx». Наука трактует его как «ключ жизни» и только тем и ограничивает свой интерес, совсем не понимая смысл и назначение. Иногда в изображениях «ключом» как будто совершаются действия, касаясь то носа, то спины персонажа в стоящей группе богов.

Сам знак «Aнx» это соединение знака «тау» (Т) со знаком «круг» или «петля», т.е. . Круг, как правило, может толковаться как солнце, мир, космос и т.п. Космизм этих пространств всегда есть круг или овал. В изображении «Анxа» он всегда представлен некой отличной петлёй, суживающейся к низу. Эта характерная особенность знака явно указывает на отличительную природу. Отметим это.

Теперь посмотрим на другой знак, который также является до сих пор не прочтённым и даёт огромное поле для самых полярных толкований его смысла. Всё это я говорю, чтобы потом было яснее, в чём суть и причина моих вопросов к Упуату.

Итак, новый трудно понимаемый знак, который звучит как «Тет» или «Джед». В дальнейшем я отдам предпочтение первому написанию, чтобы не повторяться в объяснениях. Его начертание – ствол с четырьмя верхними перекладинами . Здесь нелишне напомнить: знак был любимым изображением в культуре Древнего Египта и тиражировался во всех временах длинной истории как амулет, архитектурная деталь, украшение, входя во многие скульптурные и рельефные сюжеты. Изготавливался во всех материалах: дереве, стекле, драгоценных камнях, металлах и т.д., сопровождал человека по жизни наравне со скарабеем. Внутреннее наполнение этого знака, когда он не в письменном тексте, часто дополнялось изображением глаза, полос-ремней, пересекающих ствол сверху вниз.

Также этот знак вплотную соседствует с дополнительными аксессуарами в контексте единой смысловой композиции: богинями Исидой и Нефтидой. Отдельными руками, держащими знак «Aнx», соколом «Гор» и соколом с человеческой головой «Осирисом». В литературе научной и популярной знак «Тет» трактуется как символ, заменитель и эквивалент бога возрождения и загробного мира Осириса.

И это почти всё, что наука знает об этих самых загадочных, самых сакральных символах египетской истории и философии.

Эти знаки всегда будоражили мою фантазию и поэтому были первыми вопросами, которые я хотел задать Упуату прежде, чем расспрашивать его о других моментах истории Египта.

- Я могу тебя спросить? – обратился я к Упуату.

- Да.

- Что есть «Aнx» и «Джед» или «Тет» в культуре и практике египетского опыта духовной жизни?

Создалась некая пауза, словно Упуату прикидывал, насколько важен ответ для меня и как донести до меня знание. Не в меньшей степени и возможность передать мне, быть может, сокровенные смыслы на общее пользование. Прошла достаточная пауза, прежде чем Упуату начал говорить. Его ответ я перескажу собственными словами, не теряя сути и подбирая современный эквивалент слов, где это было необходимо. Добавлю: Упуату говорил достаточно сжато, все смысловые связи и толкования – от меня. В некоторых случаях я цитирую Упуату.

Итак, «Aнx» - двойной знак, собственно состоит из «Тета» и «петли». Отбрасывая всю мифологическую канву, связанную с биографией Осириса, можно сказать: это не просто фетиш, это сакральный знак, скрывающий «духовную» основу адептов знания. Сама практика освоения совершалась в храмах и всегда была закрытой информацией, доставшейся с Первых времён (Зет Тепи). Литературной фиксации нет во всём письменном периоде. И мы сильно заблуждаемся, фиксируя историю Египта, начиная с древнего царства и отведя ему только четыре-шесть тысячелетий. Истина настолько невероятна, что будет отвергнута ортодоксальной наукой. Только редкие намёки, фрагменты в заупокойном своде «Книги мёртвых», среди стандартных молитв, обращений и прочих бытовых подробностей. Но сохранившийся изобразительный материал даёт основу для попытки понять скрытый духовный опыт.

Таким образом, если говорить о «Aнxe», надо начинать с «Тете».

«Тет» - это ствол позвоночника адепта-ученика, с четырьмя верхними энергетическими центрами, отмеченными графически четырьмя перекладинами. Нижние три (египетская система знала семь центров) не указаны, т.к. относятся к морально-этическим свойствам человека и совершенствуются обычным «чистым» существованием и воспитанием.

Почему позвоночник? Потому что, это единственное поле развития человека и адепта, данное природой. Это главная и единственная психо-физическая «дорога», на которой сексуальная энергия превращается в духовную. Только таким путём и только таким методом. Вся восточная философия древнего мира знала и знает этот путь.

«Без сексуальной энергии нет и не может развиться духовность!» Именно в этой связи надо понимать и тексты египетских папирусов и «Книги мёртвых», в которых находятся следы этих знаний.

«Семя вышло из короны (головы) Сета!* в форме золотого диска! Атенну»(папирус).

Здесь я должен обратить внимание, что вся тонкость и сложность практики подобным образом известна в даосском учении, где она называется «сублимацией духа». Собственно говоря, это единое знание, бывшее когда-то общим для многих древних культур и идущих из одного источника.

Это основной путь для всех ищущих освобождения от пут физического мира, постижения и перехода в область вечного существования в духовном теле.

«Да обрету я состояние сияющих существ» (Нехт-Хер-Хабит) – говорят египетские тексты.

Имеется целый ряд изображений и сцен в древних папирусах, которые из-за своей откровенности редко публикуются и, как правило, ставят иных специалистов в тупик из-за собственной невозможности понять их действительный смысл.

Они настолько красноречиво подтверждают смысл и метод египетской практики реального «освобождения», что только незнание тождественных систем в практиках Индии и Китая заставляет исследователей трактовать фаллический элемент этих изображений как угодно или обходить вообще.

Конечно, изображение спелёнатой мумии с эрегированным «элементом» лучше не замечать, если невозможно понять и закрыть, смущаясь, глаза, словно оно нарисовано «расшалившимся» египтянами не на древнем папирусе, а на уличном заборе. Упуская из виду, что именно данное физиологическое обстоятельство – одно из природных проявлений в указанной духовной практике сублимации и освобождения духа.

Даже эта малость подтверждает слова Упуату, сказанные мне: «Лев узнаётся по когтю». Я бы добавил – египетский лев.

Тем, кому интересно знать методику, стоит обратиться к многочисленной даосской литературе и практике. Не буду называть авторов, т.к. это не является моей целью.

И не буду брать на себя этот неблагодарный труд, т.к. вряд ли среди 10 миллионов человек отыщется десяток, способный постичь собственными силами эту «китайщину» с «дань-тянами», «пилюлями», «киноварными полями» и ещё с много чем. Разве стоит полюбопытствовать интереса ради.

Как говорил Христос: «Никто не прийдёт ко мне помимо меня» и ещё: «Много званных, но мало избранных».

Вломиться в царство (духовный уровень) собственной «спортивной» силой не удастся никому, вспомните «угольное ушко...»

Таким образом, «Тет» и знак адепта, стоящего на пути Осириса, можно сказать «первый», точнее – «второй» уровень, не считая проходящее очищение.

Ремни на стволе знака – это те же каналы, по которым идёт энергетическая работа у даоссов.

Знак жизни «Aнx» - это сила и власть адепта, совершившего сублимацию (превращение) и вышедшего за пределы физического тела и мира, за пределы физических ограничений. Адепт, ставший вровень с Богами, по-египетски «Саху». Именно «петля» отличает адепта, достигшего освобождения собственными усилиями. Над Богами высшего уровня – «овал» или «круг».

Вся эта изложенная информация привела меня в восторженное состояние, отчего я нервно заходил по комнате. Упуату молчал, наблюдая за мной, и, наверное, удивлялся пустяку, из-за которого я стал столь возбуждённым. Для меня, кажется, приоткрылась тайна всех известных изображений, и мне не терпелось взглянуть на них новыми глазами.

Таким образом, «петля» в отличие от «круга» или «овала», не имеющих начала и конца, имеет точку «смыкания» с «тау» (позвоночник). Графически, изобразительно показывает исток и характер движения, где энергия перетекает в «петлю» (выход) за пределы физического мира. Верхняя поперечная перекладина «тау» - есть последний, или первый, как смотреть, макушечный центр, из которого и осуществляется выход сублимированной энергии. То же самое известно как в даосской практике, так и в йогической.

Упуату не беспокоил меня своим присутствием, и я решил отложить его возвращение на несколько дней, чтобы привести в систему имеющийся у меня изобразительный материал по Египту, не очень переживая за его малую полноту. Я был захвачен азартом исследователя, и тень Упуату словно присутствовала при том неким фантомом. Так, что мне иногда мерещилась его умная человеческая ухмылка.

Чем больше я углублялся в массив материала, тем очевидней открывалась огромность всплывающей задачи. Так что, подумав, я решил не спешить и хотя бы подготовить вопросы, которые хотелось задать Упуату. Чем больше я писал, тем больше их возникало. «Видимо, - подумал я, - придётся всё отложить до следующей встречи, чтобы не задерживать его здесь надолго, уже чувствуя перед Упуату вину за задержку и неудобства, которые он здесь испытывает. Я обратился к Упуату и он согласился со мной, обещав при следующей встрече показать мне древности «изнутри».

Перед расставанием Упуату дал мне советы и некоторые наставления, касающие меня лично и условий встречи. Это была мудрость и знание высоко адепта и, кажется, друга.

После этого мы начали готовить его возвращение, следуя наработанной мной методики и его корректирующими советами.

Ограничусь общими описаниями, не входя в детали процесса, во время которого я опять «включил» энергетический поток и начал входить в состояние отключённого дыхания, по даосской терминологии, помнится, «волынка». С третьей попытки я «вошёл» в астральный круг и начал движение с помощью Упуату, который стал опять видимым и уже как «открыватель дорог» вёл меня к Дуату Древнего Египта.

Ввиду всплывающих пилонов Ре-стау* Упуату оставил меня, поблагодарив за общение и знакомство, и направился к двенадцатым вратам Дуата. Прощай, Упуату!

Я, остановившись в бесконечном Пространстве мягкого Сияющего Света, проводил уплывающего Упуату с невольно льющимися из глаз слезами, которые всегда невольно случаются в эти Пространства истинной Реальности, и подумал о своей маленькой квартирке где-то там, в дорогом ещё мне мире.

Примечания

  1. Дуат (Туат) – жилище духов и душ умерших, точное название неизвестно.
  2. Упуату – дословно «тот, кто открывает дороги». Эту роль в загробной процессии исполнял волк, считавшийся сыном Осириса.
  3. Дом Секера – Секер, бог загробного царства, древнейший бог до Осириса.
  4. Аменти – загробный мир, считается тем же, что и Дуат. Равноправные названия. Склонен считать – духовной частью, в отличие от Дуата.
  5. Саху – класс обожествлённых мёртвых.
  6. Сехет-Хетепет – буквально Елисейские поля, своего рода загробный рай.
  7. Сет – бог, брат Осириса.
  8. Ре-стау – то же, что и Дуат, по всей видимости больше в значении здания, архитектуры Дуата.
  9. Бардо – в тибетской «Книге смерти» посмертное состояние ума.

Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 1. Оценка: 2,00 из 5)
Загрузка...