***

Я старался не двигаться, как мог. Шкаф был полон разной одежды, которая занимала почти все свободное пространство, и громко шелестела каждый раз, когда я пытался шевелиться. Сохранять равновесие, забросив одну ногу на стопку сложенных портков, а вторую уместив между рядами высоких кожаных сапог и, при этом заглядывая в замочную скважину, было довольно неудобно. Но винить в этой ситуации я мог только себя. Надо было же залезть в особняк именно тогда, когда люди в нем решили устроить бессонную ночь.

И вот я сижу в шкафу и жду, когда, наконец, этот урод, которому вздумалось отдохнуть, облокотившись на шкаф, уберет свою задницу от дверцы и позволит мне выйти. Во мне через каждые десять секунд вспыхивало желание с силой толкнуть дверь, выскочить в комнату хорошенько врезать обмочившему от неожиданности штаны олуху. Но я их пресекал. Не умей я справляться с мимолетными эмоциями, давно был бы разорван на куски сторожевыми собаками, или еще чего похуже.

Наконец, я дождался чуда и ночной гуляка, зевая, ушагал из комнаты. Зачем он сюда вообще заходил, я не знаю и знать не хочу. Сегодня в этом доме стоит нездоровый ажиотаж, и я не могу понять вокруг чего. Вся семья Нерриков похоже не спала сегодня, а по особняку расхаживала стража. Они как будто специально ждали меня.

Я аккуратно, но решительно открыл дверь, так, чтобы она случайно не скрипнула, и вышел на свободу. Медлить было нельзя, я и так потерял в этом шкафу слишком много времени. Но рисковать нарваться на очередного полуночника, мне не хотелось, так, что выйдя в коридор, я одним прыжком, очутился на сводных балках под потолком. Интересное архитектурное решение. Красивое и крайне полезное... для меня.

Я полз по узкой деревяшке срытый в тени, и тусклый свет редких настенных факелов подо мной мог выцепить черную тень под потолком лишь на мгновение. Несколько раз подо мной проходили люди, но никто даже не думал приподнять голову, так что я ни разу не пожалел, что выбрал этот путь. Особняк был большим, к счастью я подготовился и знал примерную планировку дома. Когти легко цеплялись за дерево, а моя врожденная ловкость позволяла без труда обходить препятствия в виде несущих балок перекрывающих проход.

Я быстро преодолел коридор, и, оказавшись на лестнице, прошмыгнул наверх. Здесь было совсем темно, и даже мои глаза не могли различить деталей зала, в котором я должен был находиться, если мне не изменяет память. Судя по историям, ходившим вокруг семьи Нерриков, здесь должно было быть настолько красиво, что многие гости теряли дар голоса, впервые увидев зал для банкетов. Госпожа славилась своей любовью показать превосходство, почти также как и дурным характером. Но у меня рассмотреть сие чудо, порожденное чрезмерным количеством денег, не было ни возможности, ни желания.

Пройдя в ближайший ко мне коридор, я отсчитал ровно три двери и вошел в четвертую. За ней оказалась небольшая кладовая, с горами различной рухляди и прочих ненужных вещей. Как я и ожидал, здесь никого не было. Я с помощью спички зажег висящий на стене факел и осмотрел комнатку. В момент, когда прямо передо мной возник силуэт, я чуть из своего тела не выпрыгнул, но до меня быстро дошло, что это просто зеркало. Старая, пыльная и, к тому же довольно мутная, стекляшка в человеческий рост стояла, прислоненная к стене, и все еще достаточно хорошо отражала любого посетителя этого непривлекательного места.

С зеркального полотна на меня посмотрело существо, которое при всем желании даже сумасшедший не назовет приятным. Тощее вытянутое тело, длинные тонкие руки, костлявые пальцы с когтями на концах, черно-бурая шерсть по всему телу кроме лысого хвоста. Лицо, а точнее морда, явно принадлежала крысе, а не человеку. Увидев меня, люди обычно кричали и убегали или пытались меня прибить. Гигантская человекоподобная крыса не часто вызывала своим видом симпатию или доверие. Даже у нее самой.

Я невольно поморщился, от чего морда в отражении стала еще уродливее. Надо же, за всю жизнь так и не привык.

Отвернувшись от неприятного зрелища, я, наконец, нашел, то, что искал. У самого пола в стене был лаз, прикрытый пустым холстом. Проход был узким и непреодолимым для взрослого человека, но не для меня. Я отодвинул холст и нырнул в темную дыру. Чтобы не застрять, мне пришлось вытянуться, поэтому ползти было неудобно. Приходилось помогать себе хвостом, проталкиваясь вперёд и собирая мордой всю пыль и паутину.

К счастью, путь мой был недолог. Вскоре показался выход. Аккуратно выбравшись из лаза, я окинул взглядом тускло освещенную комнату и замер в нерешительности. Вместо богатых покоев, кого-то из семьи хозяев, я оказался в настоящем свинарнике, но только для одной и, видимо, совсем небольшой свиньи. Пол здесь был устлан провонявшей соломой, свет исходил из старой и проржавевшей масляной лампы. В одном углу лежала жалкая подстилка, в другом горшок. Из мебели здесь был лишь маленький прогнивший столик у стены, на котором не было ничего кроме пыли да той самой лампы.

Это место на секунду показалось мне похожим, на одно из моих убежишь, в которых мне приходиться прятаться. Но, что я здесь делаю сейчас? Заказчик сказал, что та вещь, которая ему нужна, будет в этой комнате. Но здесь ничего нет! И быть не может. Самое ценное, что я вижу - это дурацкая лампа. Но за лампу не платят такие деньгу, какие обещали мне.

Так. Рано паниковать. Надо подумать. Та беловолосая девушка сказала, что на этой вещи будет символ в виде березы. Хорошо. Но здесь нет никаких берез! И нет ценностей, на которых она могла бы быть.

Пока я пытался сориентироваться в сложившейся ситуации, за дверью послышались быстрые шаги и злобные крики. Проклиная про себя этих заморцев с их загадками, а за одно и незваных гостей, я юркнул в единственное место в этом чулане, где можно было спрятаться - под стол.

Дверь комнаты распахнулась и внутрь влетела девочка лет десяти.

За ней появился мужчина в одеждах семьи Нерриков с искаженным от злости лицом.

- Еще раз такое повторится, и я спущу с тебя шкуру живьем. - По его голосу было понятно, что он был вне себя от ярости и спокойно мог выполнить свое обещание. Незнакомец хотел было выйти, но на секунду остановился и, развернувшись на пятках, ударил девочку обратной стороной ладони по лицу так, что та вскрикнула и упала на колени, и лишь затем удалился, хлопнув дверью. От удара об косяк лампа надо мной затряслась.

Девочка же осталась сидеть на месте, пытаясь вытереть с лица кровь, что лилась из раны щеке. Кольцо на руке ее обидчика оставило глубокий порез. Впрочем, это было не самое неприятное в ее лице. Я по жизни не был привередлив, но тут даже меня передернуло.

Девочка вся была изуродована и отнюдь не человеком, а природой. Один глаз меньше другого и расположен выше, нос смят, так, как будто по нему пробежала лошадь, челюсть уехала влево на столько, что я не понимаю, как она вообще могла что-то жевать. Ее русые, но по больному светлые волосы своим видом могли позавидовать даже грязной соломе подо мной. А на спине возвышался ужасный горб. Видимо не мне одному не повезло родиться "красавцем".

Но во всем этом, меня больше всего удивило то, что из-под порванного платья, точнее лохмотьев, которые когда-то были платьем, на изодранной коже плеча виднелся черный рисунок в форме березы.

Я еще раз вспомнил все ругательства, которые узнал за свою жизнь среди отбросов общества. Беловолосая стерва не сказала, что мне надо украсть человека. Чёрт! Вот почему они так щедро платили. Так ведь и знал, что в этом деле есть подвох. Но предположить подобный исход заранее у меня не получилось. Зачем им только могла сдаться эта уродина?

Но мои мысли прервала сама виновница всей истории. Я вдруг понял, что девочка перестала всхлипывать и уставилась прямо на меня. Видимо тень под столом недостаточно хорошо скрывала меня. На лице горбуньи начала появляться гримаса ужаса, а рот открылся для крика, но я не дал неприятности случиться. Выскочив из укрытия, я прыгнул к ней и, прижав к стене, зажал рот. Девочка, сначала пыталась вырываться, но быстро сдалась и беззвучно заплакала.

Что ж, заказ есть заказ. В условиях не было ни слова про человека, но и про то, что это точно будет маленькая драгоценность никто не говорил. А за те деньги, что мне обещали я готов хоть саму госпожу Неррике им притащить. Я попытался выглядеть как можно менее угрожающе, насколько это возможно для огромной крысы, и самым мягким голосом сказал:

- Не бойся, я не причиню тебе вреда.

По округленным от ужаса глазам, я понял, что она мне не очень верит. И винить ребенка в этом не мог. Что ж, сыграем на детской наивности.

- Я же не чудовище, - продолжил я. – Я просто большая мышка.

Для убедительности я потряс своим хвостом у нее перед носом.

- А мыши не злые. Но ты же знаешь, что большие дяди не любят мышей. Поэтому, пожалуйста, не кричи, а я тебя сейчас отпущу. – От нелепости ситуации у меня вырвался нервный смешок, который, впрочем, вряд ли мог, что-то испортить.

Девочка перестала так сильно дрожать, и я, надеясь, что мое обаяние сработало, убрал лапу от ее рта. И она вправду не стала кричать. Теперь она рассматривала меня с ног до головы, а в глазах ее начинало загораться любопытство.

- Ну вот, молодец, - я позволил себе выдохнуть. Теперь нужно возиться с ребенком, придется импровизировать. - Как тебя зовут?

- Михи, - ответила девочка и громко шмыгнула носом. Из раны на щеке снова потекла кровь.

- Михи, слушай внимательно. У меня мало времени. Тебе здесь не нравится, я прав?

Вопрос был риторический, но дал ей возможность ответить самой. Она несколько секунд смотрела на меня, а затем кивнула.

- Хочешь уйти?

Снова кивок. Может она и уродливая, но не совсем глупая. Быть домашним уродом для потех - не очень приятная судьба, а так наверняка и было. Я достаточно хорошо знал этих богачей, они очень часто любили позабавиться различными способами, а наблюдать за болью тех, кто уже и так несчастен, не менее увлекательно, чем любое из проявления искусства, например. А госпожа Неррике по слухам особенно любила подобные развлечения.

- Тогда пойдем со мной. Уйдем подальше отсюда. – Я поманил девочку к себе, давая возможность сделать это добровольно. Тащить ребенка силой через весь особняк мне не хотелось.

- Мне... нельзя. Госпожа рассердится... мне нельзя выходить из... - голос Михи дрожал, и она всхлипывала через каждое слово, от чего пришлось сделать усилие, чтобы разобрать, что она говорит.

- Нас никто не увидит. Проскочим незаметно как мыши, и госпожа тебя не найдет и не сможет причинить вред. Не бойся.

Не знаю, на сколько правдоподобно звучали мои обещания, но маленькая горбунья снова посмотрела мне в глаза, но теперь я заметил в них, что-то похожее на надежду. Мне на секунду даже стало ее жаль. Но это быстро прошло. Я выглянул в коридор, убедился, что там нет ночных гуляк, и поманил неуверенно шагающую девочку за собой.

***

Весь мой план катился, как не забавно это звучит из моих уст, коту под хвост. Стража особняка шныряла по всему двору, размахивая факелами, и искала маленькую девочку. Ту самую, что сидела сзади меня. Нам пришлось забраться под крышу амбара и в тени ждать удачного момента, чтобы выскочить за территорию особняка. Пока такого случая не представилось. Здесь нас не найдут, по крайней мере так быстро. Но до рассвета осталось недолго, а значит и времени у нас тоже.

Михи сидела тихо на куче сена и игралась с какой-то блестящей игрушкой. Девочка пыталась отвлечься от страшного мира и неразберихи, что вдруг начали твориться вокруг. Все что она могла – это доверится большому говорящему крысу, который спасет ее от злых дядей. Какой же бред!

Впрочем, я был бы не прочь сейчас оказаться на ее месте и положиться на кого-то, кто сделал бы всю работу. Не знаю как, но пропажу маленькой горбуньи заметили слишком быстро. Едва мы выбрались из особняка, а нас никто не видел, за это ручаюсь головой, в доме сразу послышались крики стражи. Что меня еще больше удивило, так это то, что на ноги поднялась, казалось, сразу вся семья. Из-за одного “зверька” для потехи они уже не один час переворачивают верх дном весь особняк.

То ли я тупой и чего-то не понимаю, то ли мне чего-то не сказали. Как только получу деньги выскажу все что думаю этой беловолосой... Мне в глаз ударил блик от блестяшки в руках Михи, и я от неожиданности чуть было не выпал из окна, на котором сидел. От раздражения я аж глухо зарычал.

- Что это у тебя там? – спросил я довольно резко.

Михи взглянула на меня, как будто я спросил какого цвета трава.

- Браслет.

- Откуда он у тебя? – Меня сильно насторожило то, что он был золотым. Драгоценность в ее руках, был чем-то вроде червя в королевском обеде: попасть туда мог только с из-за нелепой случайности.

- Я взяла у госпожи из комнаты.

- Ты что?! – Я второй раз чуть не выпал из окна.

- Я... - хотела повторить Михи, но резко замолчала.

Я выхватил этот браслет у нее из рук. Она не шутила. Женский, золотой с брильянтами. Я знал людей, готовых отвалить за такую безделушку заоблачные суммы. Такой мог принадлежать только госпоже Неррике. Я даже представить не мог, как девчонка умудрилась стащить его, так, что стража дорогой госпожи этого не заметила. Тьфу на стражу! Как этого я не заметил!?

Вот и ответ на мой вопрос. Стража ищет не пропавшего шута. Она ищет уродину посмевшую украсть драгоценность из сокровищ самой госпожи и сбежать вместе с ней. Благородные таких оскорблений не забывают, уж я то знаю. Теперь от нас не отстанут и скорее всего уже утром тельце “невиданной твари” будет подвешено за лысый хвост на центральной площади на потеху толпе. И все из-за глупой девчонки!

В порыве ярости я выкинул этот проклятый браслет в окно. Золотая побрякушка упала в кусты, а какая-то часть моего сознания удивилась моей недальновидности.

- Эй, ты чего! – воскликнула Михи, и уже была готова чуть ли не прыгнуть за своей игрушкой.

Я схватил ее и хорошенько встряхнул, а затем негромко, чтобы нас не услышали, процедил сквозь зубы:

- Ты, маленькая дрянь, из-за тебя нас могут убить! Я не собираюсь рисковать шкурой из-за того, что ты как сорока хватаешь что непоподя. Еще раз такое повторится, и твои бывшие хозяева покажутся тебя заботливыми нянями.

Мне совсем надоело играть сказочного спасителя.

В глазах Михи я увидел, сначала удивление, потом страх, а потом они заблестели от наворачивающихся слез. Я отпустил ее, и девчонка упала на пол.

- Ты не лучше чем они... Ты монстр! – совсем по детски вскрикнула она.

- Кто бы говорил, - пробубнил я, но, видимо, недостаточно тихо, потому как Михи снова разрыдалась.

За несколько часов мне уже порядком надоело это нытье, поэтому я просто запрыгнул обратно на окно и попытался не слушать ее всхлипы, а подумать. Надо было выбираться отсюда. Но теперь это сделать будет нелегко.

Я пробежался взглядом по двору. Время от времени среди кустов, клумб, беседок и листьев деревьев мелькали желтые огоньки факелов. Несмотря на редкие панические мысли, умирать этой ночью я не собирался. Запасной план у меня был, просто слишком он был неприятен для меня. Сначала я несколько раз отказывался от него, но вскоре понял, что видимо это единственное решение. Мне ужасно не хотелось туда возвращаться, но другим образом пытаться пробраться за ограду слишком рискованно. К тому же так можно попасть сразу за пределы города.

Глянув на Михи, я понял, что та уже не плачет, а опять вытирает кровь с щеки. Ранка никак не хотела затягиваться. Я кинул ей носовой платок, который когда-то стащил у одного нерасторопного прохожего.

- Вставай. Пора уходить.

- Куда?

Туда, куда за нами не сунутся.

***

Мрачные, сырые, смердящие туннели. Самое место для такого как я, по мнению большинства. Но как же я ненавижу это место. И совсем не из-за вышеперечисленного.

Я аккуратно переставлял ноги в отвратительной жиже, которая текла ручьем по этой канализации. Я бывал здесь редко, поэтому так и запомнил дороги в этом проклятом лабиринте. К счастью девчонка хотя бы перестала доставать. Она просто тащилась сзади, сосредоточив все свое внимание на том, чтобы не задохнуться в этом царстве зловоний.

Идти предстояло достаточно долго. Я хотел пройти туннелями за территорию города, а скорость нашего движения оставляла желать лучшего.

- Куда мы идем? – послышался сзади надоедливый голосок, слегка более писклявый чем обычно, из-за зажатого носа.

- Прочь из города.

- Я не про то. Куда ты меня ведешь?

- К одной девушке. Она меня наняла, чтобы я доставил тебя к ней.

- То есть ты врал, что хочешь мне помочь. Про все, про все врал?

- А ты никогда не врешь?

- Нет, никогда – гордо ответила Михи.

- Конечно... К тому же я не врал. Я разве тебе не помог? Ты же убежала от Нерриков. Получается, я говорил правду.

- А чем та, к которой ты меня ведешь лучше, и зачем я ей?

- Не знаю, сама проверишь. Если тебе что-то не нравится, то ты можешь вернуться назад, к своей любимой госпоже. Уверен она будет счастлива видеть вернувшуюся беглянку и воровку.

Я почти услышал, как заскрипели зубы Михи от словосочетания любимая госпожа.

- Как будто ты меня отпустишь.

Я молча усмехнулся. Девчонка начинает понимать мир вокруг. Ну и кто после этого скажет, что из меня плохой педагог.

Тусклый свет факела с трудом выхватывал из темноты тени, которые тут же ныряли обратно в черноту туннеля, не давая себя рассмотреть. Я так до сих пор так и не понял игра это воображения или здесь действительно кто-то жил. Даже побывав здесь не один десяток раз, привыкнуть к этому было сложно.

Я невольно дернул ухом, пытаясь понять: послышался мне шорох или это отражение всплеска воды у меня из-под ног. Михи нервно оглядывалась, но ее глаза видели в темноте еще хуже моих, так что она должна была чувствовать себя совсем слепой. Девочка сама того не замечая жалась ко мне и пыталась идти как можно ближе.

- Там кто-то смотрит на меня, - сказала Михи, указывая пальцем в темноту.

Я проследил за ее взглядом, но кроме абсолютной черноты, такой же что окружала нас со всех сторон, не увидел.

- Нет там никого, - буркнул я, уже порядком раздраженный ее нытьем. Я привык везде ходить один, постоянный голос рядом действовал на нервы сильнее, чем можно было предположить.

- Там...

- Может ты, наконец, прекратишь меня бесить и замолчишь! Тут никого...

Договорить я не успел. Меня перебил испуганный вскрик девочки. Обернувшись, я увидел, что Михи прижалась спиной к стене и расширенными от ужаса глазами смотрела на морду, высунувшуюся из воды и двигающуюся к ней. Описать эту тварь у меня не получится, мне просто не с чем сравнить. Скажу лишь, что выглядела она отвратительно.

Дружелюбным житель канав явно не выглядел, поэтому, я прыгнул прямо перед ним, загородив собой Михи. Тварь удивленно уставилась на меня своими мутными глазками и замерла. Я истерично пытался придумать, что же делать. Отбиваться, кроме как факелом, мне было нечем, а горящая палка такое себе оружие против существа, которое живет в воде.

Но потуги оказались излишними. Тварь, так же бесшумно скрылась под водой и уплыла в боковой туннель, оставляя гребнем волны на поверхности.

Я взял Михи за руку и решительно пошел прочь от этого места.

Теперь мы не медленно ползли по туннелю, а бежали настолько, насколько это было возможно. Развилка сменялась поворотом, а ноги вязли в отвратительной смеси все сильнее. Темнота теперь не казалась такой безжизненной. То там, то здесь мне виднелся блеск нечеловеческих глаз с интересом наблюдавших за незваными гостями, посмевшими нарушить их покой. Но пока они не приближались и лишь наблюдали.

Скоро впереди наконец показался солнечный свет. Лучи проникали в это царство теней прямо из-за поворота. Там сквозь сломанную решётку я и Михи попали в канаву, куда выводил туннель все свое содержимое. От свежего у меня на секунду перехватило дыхание.

Несмотря ни на что план мой сработал. Мы вышли за пределы города и теперь осталось лишь добраться до ближайшего порта. Но прежде чем вылезти из ямы, что-то заставило меня обернуться. Там из темноты туннеля, на меня смотрели десятки холодных глаз. Они как будто зазывали меня обратно, и на секунду мне показалось, что я слышу тихое пение.

- Почему они тебя не трогают? – спросила Михи, которая тоже заметила эти взгляды.

- Видимо считают меня родственником.

- Родственником? Но ты же не... - она запнулась.

- Не чудовище? – я усмехнулся. – Они так не считают. Эти существа меня помнят. Я здесь вырос, среди них.

Отвернувшись от взглядов, о значении которых мне оставалось лишь гадать, я повел Михи прочь от этого места.

***

Я понял, что мы приближаемся к полю, еще до того, как его увидел. В нос ударил едкий запах разложения и, как бы это банально не звучало, запах смерти. Над деревьями целыми стаями кружили вороны, слетевшиеся на обед.

Я оглянулся на Михи. Она шла все такая же угрюмая и задумчивая. А потом вдруг скривила свой и без того некрасивый нос. Тоже почувствовала запах.

Стройные ряды деревьев расступились, выпуская нас на поле и открывая нам неприятную картину. Когда я говорю неприятную, я имею ввиду такую, которую большинство назвали бы отвратительной. На этом самом месте, всего неделю назад, прошла битва. Как говорили в городе, с каждой стороны солдат было по несколько тысяч. И видимо все они остались здесь.

Все земля была черной из-за грязи, гниющих тел и засохшей крови. По этой куче прыгали тысячи черных теней. Одни взлетали и перескакивали на следующий труп, другие с писком ползали под телами.

- А... они все... - прозвучал тихий голосок за моей спиной.

- Мертвы, - я решил сразу предотвратить все дальнейшие разговоры на эту тему и избавиться от дурацких выдумок для маленького дитя. – Они все мертвы. Эти тела остались здесь после битвы.

- И мы пойдем туда?

- Это самый короткий путь до... И возможно самый безопасный.

- Мне страшно.

- Мне тоже, - сказал я так, чтобы она не услышала.

Я сделал глубокий вдох, тут же об этом пожалел, а затем шагнул навстречу каше из людских и не только тел. Михи хотела взять меня за руку, но не дотянулась, поэтому схватила мой хвост. Первым моим желанием было выдернуть его из рук девочки, но я подумал, что немножко унижения можно и потерпеть. Так она, по крайней мере, не отстанет и не свернет, куда не надо.

Проблемы возникли уже на том моменте, когда пришлось находить тропу. Тел было так много, что часто приходилось пробираться прямо по ним. Я бы мог быстро пропрыгать сверху, но нужно было думать о Михи. Она моей ловкости могла лишь позавидовать. Ее обувь за время нашего печального похода совсем развалилась, она шла почти босиком и легко могла поранить ноги.

Я чувствовал, как дрожала ее рука, держащая мой хвост. Мне было тяжело представить каково ей сейчас.

- А кто хорошие? – спросила Михи дрожащим голосом, и, поймав мой вопросительный взгляд, уточнила. - Ну, из тех, кто здесь сражался.

Я криво усмехнулся, но решил поддержать разговор, чтобы отвлечь ее от рассматривания покойников.

- Никто. Хорошие и плохие бывают только в сказках. В жизни все по-другому.

- Зачем же они тогда убивали друг друга?

- Потому что они солдаты и им приказали это делать.

- Но это же так страшно... почему им это приказали?

- Ха. Перечислять можно очень долго. Причины всегда есть. Например, деньги.

- Ради денег?

- Угу. Деньги способны заставить делать очень многое. Вот я с тобой вожусь тоже из-за денег. Мне за тебя заплатили, поэтому шевели ножками.

Михи недовольно шмыгнула носом и замолчала, погрузившись в свои мысли.

Мы шли по полю, а его края все не было видно. Это походило на кошмарный сон, но, к сожалению, здесь все было наяву. Тела вокруг были так изуродованы, что отличить человека от лошади, можно было только по обрывкам одежды.

Гниение и падальщики делали свое дело, избавляясь от следов людей на, как говорят, некогда прекрасном поле. Уже объевшиеся вороны с трудом взлетали при нашем приближении, а крысы серыми тенями разбегались от меня в разные стороны, только чтобы сомкнуться пищащей массой у нас за спиной. Иронично, что крысы боятся меня даже больше чем люди. Впрочем, я был этому даже рад. У меня эти звери тоже симпатии не вызывали.

Глядя на этих трупоедов, я вспоминал о господах и дамах сейчас пирующих в своих дворцах. Интересно, чьи желудки эти трупы набили больше: их или крыс? Я опять усмехнулся своим мыслям и понял, что это, похоже, входит у меня в привычку.

От размышлений меня отвлек вскрик Михи. Она стояла и округленными глазами смотрела в открытые глаза на отрубленной голове рыцаря. На теле его теле, лежащем неподалеку, красовался герб семьи Нерриков.

- Это... это сир Герман... он... - пищала она дрожащим голосом, пытаясь не смотреть на голову и, в то же время, не могла отвести от нее взгляд.

Я понял, что ничем хорошим это не закончится, поэтому просто взял ее за плечи, развернул и потащил дальше за собой.

- Он... бывал в особняке... я видела... - продолжала ныть Михи, начиная захлебываться слезами.

- А теперь он мертв. Как и многие другие. Тебе уже должно быть без разницы. – Нравоучал я как можно более спокойным голосом, хотя сам этого спокойствия не чувствовал.

Михи вдруг упала на колени, закрыв руками лицо заплакала.

- Я больше не могу... их слишком много...

Я устало вздохнул. Про себя досчитал до десяти, а затем сказал.

- Хорошо. Закрой глаза и представь, что скачешь на волшебном драконе.

- Что? – удивленно спросила Михи, даже перестав рыдать на секунду. А затем не менее удивленно пискнула, когда я поднял ее и усадил себе на плечи.

Тащить ее было нелегко, но и не слишком сложно. Девочка была совсем худой и весела не так уж и много. Зато теперь двигались мы быстрее. Я почти перестал обращать внимание на качество “дороги” и лишний раз не останавливался. Михи же, видимо, послушала меня и закрыла глаза, перестав замечать трупы вокруг себя, а в какой-то момент заснула.

Так мы и добрались до края леса. Проклятое поле кончилось, так же внезапно, как и началось, а сменил его плотный лиственный лес. Останавливаться на краю я не хотел, поэтому пошел еще немного, углубившись вглубь чащи.

Запах листвы быстро заглушил смрад разложения, а лицезреть зелень и цветущие цветы после часов хождения по трупам было неимоверно приятно. Карканье ворон и пищание крыс сменилось пением птиц. Не очень громким и смелым, но все же. Мы как будто попали в другой мир.

Выбравшись, наконец, на уютную маленькую полянку, я рухнул на землю от усталости. Михи Проснувшаяся Михи тоже валилась с ног, хоть и была в приподнятом настроении. На вид мы вдвоем должны были представлять воистину жалкое зрелище.

К счастью, неподалеку оказалось маленькое озеро, с холодной, но зато чистой водой. Последними усилиями я загнал Михи в него. Она сначала противилась, но посмотрев на свои ноги, которые после прогулок по канавам, сливам и полям гноя выглядели совсем удручающе, сама залезла в воду.

Я остался рядом и смотрел, чтобы эта неумеха не забралась на глубину. Что-то мне подсказывало, что плавать она не умеет.

Сняв свои лохмотья, Михи попыталась оттереть с себя всю грязь, да так усердно, что, казалось, вместе с ней она пытается избавиться и от всех дурных воспоминаний, которых за последние дни накопилось, несомненно, много. А может и не за дни, а за годы.

Под своим рваным платьем, девочка оказалась еще более худой, чем я думал. Кожа обтягивала острые и выпирающие кости, а ее горб, непропорциональные телу и друг другу руки и прочие неровности довершали печальную картину.

По всему ее телу “красовалось” множество шрамов и синяков. Некоторые совсем старые, а некоторые совсем свежие. На спине только заживали полосы от чего-то вроде плети. На секунду мне ужасно захотелось вернуться в особняк Нерриков, найти эту самую плеть и заставить их всех пройти через пару-тройку сотен ударов ею.

Видимо мое настроение отразилось на моем лице, потому как Михи слегка удивленно посмотрела на меня. Я же обратил внимание на то, на что не обращал внимания раньше - символ в виде березы у нее на плече весь был изодран и исцарапан.

- Откуда он у тебя? – спросил я, указывая на рисунок дерева.

- Не знаю. Сам появился, пока я спала. Недавно. – Она стерла засохшую кровь у себя со щеки. Рана, наконец, затянулась, но шрам ей обеспечен. – Я тогда страшно испугалась. Попыталась его убрать, но не получилось.

- Ты пыталась содрать у себя символ вместе с кожей?

- Да. Я думала, что если госпожа у меня его увидит, то сделает еще больнее. Я оказалась права. - Она говорила так спокойно и пренебрежительно об этом, что мне стало как-то не по себе.

Пока ее одежда сохла, я отдал Михи плед, из своей сумки. Девочка закуталась в него, уткнулась носом в ткань и вздохнула.

- Вкусно пахнет.

- А ты думала раз я крыса, то все мои вещи воняют как отходные ямы?

Михи улыбнулась, впервые на моей памяти сделала это искренне, а затем принялась жевать кусок вяленого мяса, тоже их моих запасов.

Солнце лениво опустилось за горизонт, а пение птиц сменилось на стрекотание цикад.

...

Проснулся я от того, от чего просыпаться ужасно не любил. От дурного предчувствия. Судя по легкой дымке тумана и пению утренних птиц только рассвело. Я потянулся лежа на своем плаще, разминая кости. Втянув носом свежий лесной воздух наполненный запахами цветов и ягод, я удовлетворенно зевнул. А затем вскочил с земли и начал оглядываться.

Я был один на поляне. Девчонка пропала. Черт! Идиот! Как...

Я резко одернул себя. Так, сейчас не время на порицание самого себя. Надо найти ее.

Я еще раз потянул носом свежий воздух, на этот раз с целью уловить в нем запах. Это было не сложно. Михи ушла совсем недавно. Я почти видел след, петляющий среди стволов древних деревьев.

Пришлось припасть к земле и двигаться на четырех лапах. Всегда ненавидел это делать, но так передвигаться быстрее. Вскоре я поймал петляющую вереницу следов. Она шла не торопясь, никуда не спешила, и точно ушла недалеко. Неужели так Михи планировала сбежать от меня? Или не сбежать?

В несколько прыжков я оказался на опушке и увидел Михи. Мне хотелось крикнуть, но я вовремя остановился. Рядом с девчонкой опираясь на все четыре лапы, стояла собака. Гончая, готовая вцепиться ее в глотку. Меня она до сих пор не почуяла, слишком увлеченная своей жертвой.

Михи сидела около кустов и тянула руку прямо к гончей. Пес медленно, прижимаясь к земле, шел к девочке, не отрывая от не глаз. Это было чудо, что зверь еще не залаял, оповещая о нас своих хозяев. Девочка же улыбалась и хотела приласкать пся, явно не подозревая, что ей грозит.

Я на бегу выхватил из-за пояса нож и метнул его в собаку. Лезвие вошло ей прямо в шею. Вместо лая из пасти гончей вырвался хрип, а вместо прыжка она упала на землю и заскулила. Михи сначала взвизгнула от неожиданности, а затем хотела подбежать к собаке, но я ее удержала.

Девочка пыталась вырваться из моих рук, билась, что-то мне кричала, но я не слушал. Тащил ее, не смотря на протесты, прочь от этого места.

Я слишком рано расслабился. Слишком рано посчитал, что все трудности закончились, и потерял бдительность. Забыл, что Михи всего лишь маленькая девочка, которая ничего не понимает. И чуть было не поплатился за это. Она чуть было не поплатилась за это.

***

Добраться до Каниопы было не сложно. Мы сильно углубились в лес, и я серьезно занялся запутыванием следов. Мне не хотелось повторения истории.

Михи сначала кричала на меня, потом не разговаривала, потом остыла. Оказалось, что эта гончая была в охотничьей своре госпожи Неррики, и девочка много времени играла с ней, когда псарь разрешал. И когда она увидела, знакомую собаку, она, конечно, обрадовалась и захотела поздороваться со старым другом.

Ей не могла прийти в голову даже мысль о том, что эту собаку могут использовать для того, чтобы загнать беглянку вместо дичи. Девочку явно шокировал мой поступок. Как я мог убить милую и добрую зверушку? Теперь у нее появилась еще один повод ненавидеть меня. Внимать доводам гигантской крысы она никак не хотела. Как... предсказуемо.

Бродить по лесу было на удивление приятно. После многих лет в серых стенах города, зеленым пейзажам потребовалось бы много времени, чтобы мне надоесть, поэтому, когда мой взгляд выловил среди листвы кирпичные стены домов, на меня напала некоторая тоска.

Каниопа встретила нас довольно удручающим видом. Затхлый городок, который был жив только благодаря маленькому порту и выходу в океан. Угрюмые лица, грязь повсюду и прочие атрибуты похожих поселений уже давно стали мне как родные. Но лесной пейзаж нравился мне все равно больше, поэтому настроение у меня было не ахти.

Я как всегда закутался в плащ, натянул капюшон и маску на морду, так чтобы никто не увидел во мне монстра. Михи я одел в похожие одежды, которые предварительно купил здесь же, сходив в город один. Еще не хватало, чтобы все вокруг начали болтать о горбунье и таинственном путнике.

Задерживаться в городе я не собирался, поэтому первым делом мы отправились в порт и нашли корабль. Я выбрал Каниопу не только потому, что это был ближайший порт, но и потому, что лишь здесь был капитан, который ходил на Белый остров. Так сказала беловолосая и не обманула. Такого капитана я и вправду нашел. Но его суденышко трудно было назвать кораблем. В какой-то момент я серьезно засомневался в том, что эта рухлядь вообще доплывет до острова, но по рассказам он уже не раз такое делал.

На позволение сесть на корабль я потратил последние монеты, которые у меня были. Капитан оказался крайне несговорчивым, к тому же, он прекрасно понимал, что он единственный кто ходит на по этому маршруту, поэтому выбора у пассажиров все равно нет. Правда, хватило лишь на один ”билет”. Я садиться на корабль как пассажир не собирался изначально. Кто возьмет на борт крысу?

Поэтому посадив на борт Михи, я помахал ей рукой и, отойдя подальше, от причала, чтобы никто не заметил и нырнул в воду. Плыть пришлось достаточно долго, я не хотел, чтобы меня заметили, поэтому выныривать было нельзя. Вода была холодной и мутной, но я все же справился. Уже забираясь на отплывающий корабль, так чтобы меня не увидели, я подумал, что, наверное, очень глупо было бы утонуть прямо вот здесь.

Я аккуратно проскользнул мимо матросов, и оказался в трюме. Здесь всегда было тихо, темно и сыро. Ну чем не рай для крысы?

***

Плавание выдалось долгим. Несколько недель, я провел в самом темном углу трюма среди ящиков и бочек, питаясь тем, что получилось незаметно улизнуть из запасов команды. Приходилось сильно экономить, но мне было не привыкать.

Михи тоже было довольно скучно, она по моему совету, старалась не сильно мелькать на глазах, поэтому большую часть времени сидела рядом со мной. От нечего делать, я решил научить ее читать и писать. То, что я сам умею читать очень ее удивило и обрадовало. Это занятие хоть немного скрасило скуку, царящую здесь.

В целом плавание выдалось спокойным, за исключением нескольких штормов. Ничего опасного, но нервы Михи, которая до этого да моря не видела, они потрепали. Мне приходилось ее успокаивать, пока наверху бегали и орали моряки.

Остальное время Михи занималась тем, что пыталась прочесть слова, что я написал ей на листке бумаги, или сама выводила кривые буковки кусочком угля.

Однажды к Михи подошли два матроса. Оба здоровые и с не очень одухотворенными лицами.

- Эй, малявка! А ты и вправду так уродлива, как говорят.

Михи не посчитала нужным отвлекаться от своих записей и, не поднимая головы, продолжала водить углем по бумаге. Я же незаметно, не выбираясь из тени, залез на ящики, стоящие рядом, оказавшись над головой у двух неприятных гостей.

- Эй, ты что глухая? Может, ты своим лицом неудачи отпугиваешь?

- Или наоборот притягиваешь, - подхватил второй. – Нам такие проблемы на борту не нужны.

Михи как ни в чем не бывало, посмотрела на матросов, причем специально скривив лицо еще сильнее обычного. Мужики аж пошатнулись, они явно были впечатлены.

Михи же начала говорить писклявым голоском:

- Лучше вам уйти отсюда, - и увидев нахмурившееся лицо матроса, добавила. – А то поплатитесь своими душонками. Меня дух охраняет. Злой дух.

Для наглядности она, не глядя, несколькими штрихами начертила на бумаге перед собой только что выдуманный ею символ.

Я бесшумно хохотнул, глядя на вытянувшиеся морды матросов.

- Что еще за... - Удивился матрос, но договорить не успел, потому как чья-то рука сдернула с его головы повязку. Правда это была не рука, а хвост, но он-то этого не знал. Матрос чуть было не подпрыгнул на месте, но, обернувшись, закономерно не увидел виновника.

- Злой! – сказала Михи еще раз.

Матрос хотел было подойти к ней, но ему прямо в голову прилетело ведерко. Он вскрикнул от неожиданности и, поскользнувшись, упал на спину. Его друг поспешил помочь подняться другу и вместе они поспешили убраться подальше от логова злых призраков.

Я черной тенью скользнул за спину Михи и прямо над ее ухом сказал:

- А ты говорила, что никогда не врешь.

Девочка скопировала мою кривую ухмылку.

- Говорив правду, долго не проживешь.

***

Берега мы достигли совсем неожиданно. Крики возбужденных матросов разбудили меня ранним утром. Пока люди суетились на верхней палубе, я выбрался, наконец, из трюма и прилег на покрытый парусиной ящик на второй. Через щель в корпусе я смотрел на приближающийся зеленый берег. Даже отсюда я мог разглядеть стаи птиц кружащих над лесами и пики белокаменных башен. Я чувствовал себя ребенком, впервые катающимся на корабле и дивящемуся всему новому. Конечно мне не впервой было путешествовать морем, но раньше я не чувствовал в этом никакого веселья. Что же изменилось?

- Красиво, - прозвучал у меня над ухом голос Михи.

- Я не слышал, как ты подошла.

На ее лице расцвела довольная улыбка.

- Я молодец?

- Молодец.

Я потрепал ее по голове, продолжая наслаждаться свежим морским воздухом.

Вблизи здания города поражали еще больше. Я как будто попал в старинную крепость из сказок. Абсолютно все здания были выложены из белоснежного камня, зачастую украшенного немыслимыми узорами и фресками.

Одновременно с этим множество маленьких деревьев, кустов, цветов, плющей и прочих растений оплетали все вокруг. Над всей этой волшебной картиной, в небе среди гигантских статуй и шпилей кружили сотни невиданных разноцветных птиц.

Лишь мы как две черных кляксы шагали через это царство чистоты и покоя.

Люди здесь тоже казались совсем странными. Смуглые, одетые в белые ткани и причудливые полумаски, беззаботно расхаживали по улицам города. Глаза из по волшебному блестели, а главное, они ни капли не удивлялись нам. Многие прохожие заглядывали мне прямо в глаза, но я не видел в них ни страха, ни отвращения, ни простого удивления. Они вели себя абсолютно обычно.

Мы шли сквозь улицы разглядывая причудливые статую, иногда задирая голову наверх к небу, чтобы увидеть очередную башню, совсем непохожую на все предыдущие. Не знаю сколько мы шли по городу, время как будто остановилось, но скоро мы оказались рядом со стенами какого-то дворца. Прямо около ворот нас встретила она. Беловолосая ничуть не изменилась с последнего момента как я ее видел. Высокая, стройная, слегка смуглая девушка с безумной холодным взглядом голубых глаз. В прошлый раз, когда я ее видел в Каниопе, она была закутана в грязный плащ, а на голове у нее был капюшон, чтобы не привлекать лишних глаз. Даже тогда она мне показалась безумно красивой по меркам женщин востока. Сейчас же, она стояла в полный рост, не прячась и не стесняясь, одетая также как белые длинные одежды, которые, впрочем, оставляли многие части тела открытыми, она сияла как принцесса из красивых легенд.

Лишь заметив гостей, она быстрым шагом подошла к нам, окатив меня самым ее холодным взглядом, но потом все ее внимание оказалось занято Михи.

- Привет, мы тебя ждали – произнесла она нежным голосом с интонациями, которые я раньше от нее не слышал. – Теперь ты можешь быть спокойна.

Михи смерила ее подозрительным взглядом.

...Беловолосая нежно убрала прядь волос Михи ей за ухо и приободряющее улыбнулась.

- Пойдем. Теперь все будет хорошо.

- Куда? И что вы со мной хотите сделать?

- Мы пойдем к Эдионису. Он тебе все расскажет. Не бойся.

Беловолосая нежно, но настойчиво подтолкнула Михи ко дворцу. Девочка озадаченно посмотрела на меня, ища совета. Я лишь кивнул ей, а она ответила мне улыбкой и уверенней зашагала к воротам.

- Ты выполнил работу, - сказала, не поворачиваясь беловолосая. – Теперь можешь идти, ты здесь больше не нужен. Можешь вернуться к капитану, он довезет тебя обратно на материк, теперь прятаться необязательно.

Она швырнула мне увесистый кошелек и, не попрощавшись, пошла за Михи. А я остался стоять перед величественными стенами, и никак не мог решиться повернуть назад.

Я простоял там, наверное, довольно долго, но никто даже не думал меня прогонять. Наконец, отбросив раздумья, я бросил мешок с монетами в ров, а затем прыгнул в одно из сливных отверстий в стене замка. Я бывал в подобных строениях, и примерно знал, как они спланированы. Я полз по запаху, стараясь не упустить след, а прямо над моей головой слышались десятки шагов.

Слив привел меня в тесную подземную комнатку. Темноту развевал свет, льющийся из небольшой решетки, через которую сюда должна была литься вода. Посмотрев через нее, я понял, что нахожусь прямо под небольшим декоративным садом.

Деревья, похожих на которые я никогда не видел, цветы все возможных расцветок и пения снующих всюду птиц, придавали этому месту красоту в той же степени, что и загадочность.

На одинокой скамейке перед фонтаном сидел мужчина, одетый в длинную белую мантию. В руках он держал книгу, но голова его была запрокинута вверх, словно он разглядывал небо. Вскоре я убедился, что оказался там, где нужно, ведь в сад вошла беловолосая. прямо перед собой она вела Михи. Девочка была напугана, но всеми силами старалась не показать этого. В ней еще билась тревога, о том, что с ней будут делать новые “хозяева”.

Мужчина оторвался от созерцания неба и, наконец обратил внимание на своих гостей. Нижняя половина его лица оказалась закрыта искусно вырезанной деревянной маской, изображающей легкую улыбку. Беловолосая повинуясь какой-то беззвучной команде вышла из сада оставив их наедине.

- Присядь, - сказал незнакомец очень спокойным и умиротворяющим голосом, указывая на место рядом с собой. Из-за маски я не мог точно определить возраст, разве что он был довольно молод, но что-то подсказывало мне, что я сильно ошибаюсь.

Михи видя, что никто не собирается ей приказывать или заставлять, приободрилась, и выполнила просьбу.

- Меня зовут Эдионис, и я... хозяин данного места.

- Что вы от меня хотите? – спросила Михи довольно резко, но тут же стыдливо опустила взгляд.

- Я ничего от тебя не хочу. Я знаю, как много плохого ты пережила и просто хочу помочь.

- Откуда вы знаете?

- Я очень многое вижу во сне. Видел и тебя. И захотел помочь. Ты не первая, кто попадает ко мне бедным запуганным ребенком.

- Зачем вы все это делаете? – Михи явно не понимала, что происходит.

- Потому что так завещал мой отец. Он говорил мне, что я всегда должен помогать слабым, защищать их. Я слушаюсь его до сих пор. У каждого должен быть шанс, не так ли?

Эдионис провел рукой по воздуху, и с его пальцев сорвались голубые искры. Они заплясали в воздухе, складываясь в фигуру какой-то птицы. Магический зверек вспорхнул над землей, облетел вокруг березы, чья крона нависала над скамейкой, и сел на плечо Михи. Девочка весело засмеялась, когда птица начала тереться об нее, а затем горящими глазами уставилась на Эдиониса.

- А меня научите?

- Научу. И не только этому. Еще я могу залечить твои раны. И не только те, что нанесли люди.

Но Михи его уже не слушала. Я видел, что ее мысли витали далеко в мечтах, пока руки игрались со сверкающей птицей.

Зверек вдруг взлетел и устремился прочь из сада.

- Мы тут засиделись, - сказал Эдионис вставая. – Пойдем. Я думаю, тебе стоит помыться и отдохнуть после долгой дороги. А потом мы подберем тебе новое платье.

- Такое же красивое, как и у той девушки, что меня сюда привела?

- Даже лучше.

Михи вне себя от радости выбежала из сада догонять улетевшую птицу, а Эдионис, шагавший за ней, на секунду замер. Он обернулся и посмотрел прямо на меня. Его пронизывающий взгляд заставил меня вздрогнуть, но оторваться от него я не мог. Загадочный волшебник смотрел на меня безумно грустными глазами, а затем подмигнул и вышел из сада.

А я остался сидеть в этой канаве. Не зная, что делать. Еще никогда я не чувствовал себя таким одиноким.

***

Планировка этого дома ничем не отличалась от сотен других. Я почти наизусть запомнил расположение всех комнат, от повала до спальни хозяев. Сегодня был удачный день, все спали крепко, а стража упорно не хотела мне попадаться.

Пробраться в нужную комнату не составило никакого труда. Дверь даже оказалась не заперта, так что я, усмехнувшись нерасторопности хозяев вошел внутрь. Прямо напротив двери, прямо приглашая меня, стоял комод с одинокой шкатулкой на нем. Я проскользнул через всю комнату, уже облизываясь богатой добыче, и медленно, чтоб не скрипнула, приподнял крышку. Разочарованию моему не было предела, ведь внутри оказалось пусто абсолютно.

Удивление, сменилось грустью, она сменилась раздражением. Здесь не могло быть пусто! Все как говорил заказчик. Комната та, комод тот, шкатулка та. Где я опять мог что-то пропустить...

- А ты не очень осторожен, - прервал мои мысли голос.

Я замер, пытаясь понять не показалось ли мне. Женский голос, совсем рядом.

- Я здесь, -повторила незнакомка.

Только теперь я заметил силуэт человека сидящего на шкафу в углу комнаты. Она вся была в тени, и я смог различить лишь свешенную ногу. Высокий кожаный сапог.

- Даже не думай пытаться сбежать. Не получится.

Во мне начинала заигрывать паника.

- Кто ты?

Я услышал короткий смешок. Женщина подалась вперед, показывая свое лицо на свет.

Оно было вытянутое и утонченное, с высокими скулами и аккуратными бровями. Длинные белые волосы были стяну в тугой хвост.

Если бы не светлая кожа я бы мог принять ее за ту самую беловолосую, которую видел много лет назад, только помолодевшую. Но не принял. Я узнал ее глаза. Девушка как бы невзначай слегка повернула голову, показывая левую щеку, на которой остался длинный шрам.

Я потерял дар речи. На меня нахлынули воспоминания, с которыми почему-то было очень трудно справиться. А все происходящее казалось сном.

- Как говорит мой учитель: “У каждого должен быть шанс”, - Сказала Михи с улыбкой, которую я у нее когда-то видел.

Мое плечо разрезали жгучая боль, как будто кожу прижгли горячим железом. Я вскрикнул от неожиданности, но боль ушла так же быстро, как и появилась. Под насмешливым взглядом Михи я оторвал рукав от куртки и уставился на черный рисунок березы у себя на руке.

- А как говорил мой предыдущий учитель, - продолжила девушка. – “Мне за тебя заплатили, так что шевели ножками”.

Михи спрыгнула со шкафа и, подойдя ко мне обняла.

- Рада тебя видеть, большая мышка.