Сергей Ясинский

Мартовская пьеса

- Да не переживай ты так, Лео!

- Тебе легко говорить.

Тео, он же Теодор, был моим сводным братом уже почти год. Мы вместе с ним квартировали у бабы Зои, и, хотя Тео переехал к нам с помойки в районе вещевого рынка еще в ранней юности, он замечательно обжился, а его навыки уличной жизни, прекрасно помогали ему в общении с противоположным полом. К тому же Теодор был ослепительно рыжим с симметрично выбеленной шерстью на груди и лапах, что в наших краях было большой редкостью. Сам он часто любил прихвастнуть, что это проявляются его дворянские корни, поскольку он является побочным потомком от морганатического брака персидской матроны Кисмет и безымянного ханского эмиссара из далекого Сиама, ненадолго проезжавшего наши края по какому-то неотложному делу совершенно особой важности и невероятной секретности. Девчонки этому верили и весьма благосклонно относились к дворянскому отпрыску. В те дни, когда ещё бывало довольно прохладно, а ночи вновь становились все короче, нами стало овладевать странное душевное томление, знаменовавшее собой начало отрочества и требовавшее катарсиса или какого-нибудь иного экзистенциального выхода. В душе каждого из нас, как оказалось, все это время зрело зерно социализации, и теперь оно окрепло, проросло и неуклонно стремилось прорваться наружу. Нам были необходимы девушки, но они, казалось, не слишком разделяли наши стремления, и я всерьез опасался, что в общении с ними рискую оказаться непонятым. Тео, который был немного старше меня и несравнимо более дерзким и обаятельным, уже вторую неделю по ночам посещал различные подвальные клубы и модные тусовки, после которых заявлялся домой лишь под утро, весь пропахший дамскими благовониями и голодный как настоящий дикий зверь. Я же никак не отваживался последовать его примеру, и опыт мой в общении с противоположным полом оставался весьма скудным, ограничиваясь по сути двумя непродолжительными эпизодами общения с полосатой гражданкой, непостоянно проживающей через дорогу, и посещавшей наше крыльцо, по-видимому, сугубо с целями инвентаризации наличествовавшего пропитания. Она, впрочем, не была ко мне благосклонна и в корне пресекла все мои попытки начать продуктивный диалог. В первый раз я оробел и просто молча смотрел, сидя на почтительном расстоянии и потирая лапой след от пощечины, как она целеустремленно обнюхивает наше крыльцо. Во второй раз, получив решительный отказ и возмущенный столь явной несправедливостью, я громко спросил её прямо в лицо: «Это потому что я – черный?!». Она странно на меня посмотрела и молча удалилась, не переставая принюхиваться. И сейчас, полный разочарованием и сомнениями, я на ходу слушал легкомысленный инструктаж Теодора, который вёл меня на какой-то оупенэйр на крыше большого двухэтажного дома на соседней улице.

- Не дрефь, ты на самом деле симпатяга и ведь тоже благородных кровей. – Бубнил сквозь зубы Теодор. Забудь ты про ту полосатую мымру. Она была меркантильна и с лишаём на полпуза, да и не могло быть у вас ничего общего кроме блох. Запомни, девушки любят ушами, ну и ещё когда им вкусняшку приносят. Так что все у нас с тобой будет гладко. Главное, расслабься, не забывай разговаривать с ними. Держи ухо востро - это в смысле дай им рассказать о себе, выговориться - они это обожают, и хвост по ветру.

- Это значит, внимательно их слушать?

- Да нет. Просто держи хвост по ветру – соблюдай приличия. Ну и не упускай нужный момент, и все будет полный Вискас! Мы, кстати, пришли. Сигай на забор.

Мы пробежали по хлипкому штакетнику, отделявшему нужный нам дом от соседнего участка, и перебрались на крышу гаража, а оттуда и к месту самого мероприятия. Когда мы уже собрались перебраться на крышу дома, навстречу нам раздался заливистый лай. Я, и без того находясь в нерешительности, отпрянул и прижался к крыше, пригнув на всякий случай и уши, чтобы не возбуждать в оппоненте излишней агрессии.

- Ну, чего замер? – Оглянувшись, нетерпеливо прошипел Тео. – Это старина Максимилиан – администратор двора и наш сегодняшний конферансье. Здесь не режимный объект. Он просто ведёт учёт новоприбывших. Ответственный социальный работник. Тео изготовился и перемахнул на крышу большого дома впереди, и я последовал за ним. Как только мы приземлились, навстречу нам из темноты выплыли два ярких светящихся глаза, а вслед за ними и их грациозная обладательница – вся в белом и очень пушистая.

- Меня зовут Мария. У нас закрытое мероприятие. Вы приглашены? – Спросила красавица. Глаза у неё оказались голубые. Они смотрели на нас настороженно и заинтересовано.

- Я – Теодор Барсикович Мурчун-Бурчун третий, граф Шерстерсфилд, корнет лейбполосатого полка. - Отрекомендовался мой товарищ. – А мой когда не надо молчаливый товарищ – Леопольд Васильевич Когатович, потомственный дворовладелец улицы, где размещается общественная Столовая номер один. А это – Вам. И Тео наконец положил перед Марией мышь-полёвку, которую до того все время нёс во рту. В глазах красавицы сверкнула искра.

- Присоединяйтесь к нам, друзья. А это я отнесу к остальным закускам. Мария подбросила полёвку, изящно поймала её на лету за хвостик и приглашающе двинулась вглубь крыши. Тео по-хозяйски последовал за ней. Я пошёл . У дома было две поперечных пристройки, и их общая крыша имела много изгибов, образующих массу укромных мест, где уже расположились гости. Тео на ходу обернувшись, кивнул мне, мол, давай, двигай. И я, немного смущённый, поплелся по коньку крыши разыскивать себе компаньонку. На первой же полувальме мне повстречалась длинношерстная дымчатая кошечка с милой приплюснутой мордашкой. Она сидела, обвив вокруг ног свой пушистый хвост. На мой вкус она не была очень уж интересной, но зато сидела одна, а мне деваться с этой крыши было некуда, ведь Максимилиан уже внёс меня в список прибывших, так что я просто подошел к «дымке» и сказал традиционную банальность, чтобы начать беседу.

- Привет! Меня зовут Лео. А тебя?

Она посмотрела на меня оценивающе и, немного поколебавшись, ответила.

- Я Кэмури.

- Необычное имя. Тебе дали его люди?

- Да, люди. – Кэмури раздраженно нервно пошевелила кончиком хвоста. - Они всегда и всему дают имена, чтобы всю свою жизнь прожить в добросовестном заблуждении, будто придумав чему-то название, они смогли понять его суть.

- Вот как? – Решил поддержать разговор я. – А зачем они это делают? –

Она, казалось, задумалась.

- Я думаю, - наконец произнесла Кэмури – что все дело в чувстве собственной безопасности. Ведь если понимаешь суть предмета или явления, то начинаешь меньше его бояться. А когда начинаешь чего-то меньше бояться, то перестаешь дальше пытаться понять его суть. Формируется порочный круг, и в результате - стереотипное мышление и элементарное невежество.

- Думаю, ты права. – На всякий случай я решил согласиться с Кэмури, чтобы продемонстрировать, будто хорошо понимаю её. Я немного придвинулся к ней, но она лишь раздраженно дернула хвостом. Я ретировался.

- Слушай, Кэмури, я там видел полёвку. Хочешь?

- Свежую?

- Кажется, вчерашнюю.

Она неопределённо прянула ушами. Это могло означать и «да» и «нет», но я на всякий случай решил, что это «да».

- Я скворцом: за ней и обратно. – Сказал я кошке. Ответа не последовало. Когда я вернулся назад с полёвкой, её уже не было. Я разочаровано побрел прочь с места своего фиаско. За следующим изгибом кровли я чуть не столкнулся с другой кошечкой, в двухцветном «черепаховом» вечернем наряде, которая неторопливо, словно бы безо всякой цели задумчиво прогуливалась и, так уж получилось, шла мне навстречу.

- Привет! – Сказал я с полёвкой во рту.

- Добрый вечер! – Заметила она меня. – Я Муриэль. А у Вас это, простите, что?

- Полёвка.

- Хм, надо же, полёвка. Как странно. – Задумчиво проговорила она, глядя куда-то в ночь, мимо меня. – Полёвка, подумать только. И что же?

- Собственно, даже и не знаю... – Опешив, признался я. – А что, обязательно должно что-нибудь быть?

- Всегда что-нибудь должно быть. – Наставительно заметила моя новая собеседница. – Вселенная не терпит пустоты и наполнена смыслом.

- Да, скорее всего так и есть. – Осторожно предположил я. – С Вселенными, как правило, всегда так. Заполнены под завязку. Куда ни посмотри кругом звёзды, собаки, деревья, люди...

- Кроме людей, пожалуй. – Прервала меня Муриэль. – Самые бессмысленные существа во Вселенной, всю свою единственную жизнь посвящающие бегству от того момента, когда им станет доподлинно известно, что всё сделанное ими когда-то было начисто лишено всякого смысла.

- Правда? А что же они такого делают?

- Большинство из них называют это «поисками счастья», понимая под «поисками» лишь своё суетливое бестолковое мельтешение, а под «счастьем»... Да они даже и не понимают, что это такое! Хотя чего ещё можно ожидать от существ, которым не хватает элементарной дисциплины, чтобы спокойно спать хотя бы по четырнадцать часов в день!

С этими словами она возмущённо и пренебрежительно вздёрнула хвостик и продолжила свой прерванный путь, более не обращая на меня ни малейшего внимания.

- Полёвка, ну надо же! – Донеслось до меня в последний раз прежде, чем очертания фигуры Муриэль окончательно слились с темнотой.

Я снова остался один и, чувствуя себя каким-то непостижимым неудачником, поплёлся дальше навстречу следующему изгибу крыши, постепенно открывающемуся передо мной на фоне звёздной ночи. Когда я повернул за угол, то увидел, что, похоже, попал на тематическую вечеринку. Здесь, кажется, собралась почти вся элита полосатой диаспоры окрестного района. Они сидели и возлежали в позах подчёркнутой неги, многие переговаривались о чём-то своём полосатом, а двое отчаянно кавалерийского вида джентльменов, напряжённо поглядывая друг на друга, демонстративно разминались, очевидно, готовясь усладить слух одной из сидевших перед ними в позе благосклонного ожидания дам серенадой или славным диспутом. Я сразу же почувствовал себя лишним здесь, среди этого полосатого разнообразия, и уже готовился ретироваться, когда от небольшой группки дам отделилась одна особа и легкой пружинящей походкой направилась ко мне.

- Хай, я – Кэт. – Непринуждённо выдала она. – А ты новенький?

- Пожалуй, что так. Я – Лео, и сегодня впервые здесь. – Немного сконфузился я.

- Ой, да это вообще не страшно! – Весело успокоила меня Кэт. – Все мы когда-то были здесь (она широким жестом лукавой мордочки описала большую дугу, вмещавшую в себя и крышу, и двор, и, казалось, даже саму ночь) новенькими. Ты прекрасно впишешься. Я тебе всех представлю. Смотри, вон там сидит моя подружка Кэт...

- Кэт?

- Да. А рядом с ней её троюродная кузина Кэт...

- Тоже Кэт?

- Почему тоже?

- Но ты ведь только что сказала «Кэт».

- Да, это я про кузину. А с ними там ещё Кэт сидит...

- Погоди! Я кажется, запутался. Между твоей подругой и кузиной сидит Кэт? И ты тоже Кэт?

- Нет, конечно!

- Фух, а то я уже подумал...

- Я не Кэт, и не Кэт, и даже рядом не эта посредственность Кэт! Я Кэт. Понял?

- Не уверен. А как вас различают люди? Они не путаются?

- А на людей нам пофиг. – Объяснила мне Кэт.

- А как вы... - Начал было я свой новый уточняющий вопрос, но тут долгая разминка, игра глазами и мускулами двух полосатых джентльменов, видимо, как раз закончилась. Первый из них вступил на высокой ноте (у меня аж шерсть на загривке стала дыбом) и в мажоре, аккомпанируя себе подрагиванием длинных усов, выдал куплет о своей давней тоске, сладостном томлении одинокой души и закончил нарастающим обещанием бурной, но вечной любви. Присутствовавшие дамы в ответ благосклонно и загадочно улыбались. Максимилиан снизу сдержанно предложил всем вести себя потише. Однако второй джентльмен не пожелал отставать и, басовито урча, оповестил присутствующих о зове природы, долгих своих мытарствах, стойком ощущении близящегося конца пути и закончил обещаниями не менее вечной любви с многочисленными аллюзиями на заявления предыдущего оратора. Дамы загадочно улыбались и ему, а над аллюзиями хихикали. Максимилиан поэзию явно не одобрил. В ответ первый джентльмен оповестил публику о своём немедленном желании на практике доказать свои намерения. Тогда его визави исторг из себя вопль столь необузданной страсти, что Максимилиан внизу взахлёб призвал соперников быть благоразумными. Дамы были в ажитации. Атмосфера накалялась с чудовищной скоростью. Кульминация поэтического поединка неминуемо приближалась, как вдруг в мягкий свет Луны беспардонно плеснуло электрической кислятины откуда-то снизу. Изящная палитра красок ночной гармонии смешалась, мистическую атмосферу ночи и фееричное таинство ритуального поединка будто перечеркнули одним небрежным мазком, громко хлопнула дверь дома, и полный невыносимой скорби голосище требовательно вопросил: «Да какого же рожна вы все сюда припёрлись?!».

Поднялась паника. Гибкие серые тени ночных сибаритов в спешке покидали негостеприимное прибежище, поощряемые Максимилианом, не перестававшим вести учёт отбывающих и по ходу дела раздавать им советы и пожелания. Я успел увидеть, как над забором мелькнули, осознав, что злоупотребили человеческим терпением, в разные стороны Кэмури, Муриэль и Кэт с одной из своих созвучных компаньонок. Откуда-то из темноты сбоку вынырнула знакомая фигура Тео. Мой братец был суетлив, но выглядел довольным.

- Вечер перестаёт быть томным, рвём когти, герой-любовник! – Задорно проорал он мне в ухо. А меня и не надо было особенно уговаривать. Мы неслись с ним по крышам под ласковым светом звёзд, прохладный ветерок ерошил нам шерсть, а на ужин у нас была полёвка, которую я так и не выпустил изо рта.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 5. Оценка: 4,80 из 5)
Загрузка...