Грех


Автор выражает благодарность
певице Дане Соколовой
и ее песне «Отпусти меня»,
которая вдохновила на идею и
написание этого рассказа

Белые перистые облака на светло-голубом фоне. Снежные горы, подернутые дымкой. Пестрящая цветами долина, и птицы, маленькие серенькие птички, с громким свистом проносящиеся мимо.

Я смотрела на открывающееся великолепие, держась за прутья окна своей жалкой темницы.

Сердце сжимала тоска.

Так хотелось взлететь, оставив вместо себя лишь горстку белых перьев, ощутить на лице поток свежего воздуха, разломать сжимающие душу тиски.

Так хотелось вернуть чувство свободы; наконец-то оказаться дома.

Скоро мое желание сбудется.

***

Когда Главарь пришел ко мне в камеру впервые, я не знала, что мне ждать.

– Курочка несет яичко, а крылатики дают перышки, – произнес усатый мужчина, скалясь.

Его слуги схватили меня за руки и ноги, прижали к полу.

А затем.

Я почувствовала, как выдираются перья. Представьте: по телу проходят мурашки от страха. Озноб от холода. Это ощущение начинается непонятно где, проходит все тело и заканчивается на подушечках пальцев. Теперь поменяйте озноб на покалывание тысяч тончайших иголок, добавьте к этому жуткую ноющую боль в месте срыва пера и выступающую кровь, словно распускающийся алый цветок.

Казалось, что мой крик слышали даже горы.

На глаза от боли выступили слезы. Несколько раз я теряла сознание.

– Деточка, больно? Терпи, милая. Потом только через месяц приду, отдохнешь.

Я принадлежу к крылатому народу. Мы не живем, а выживаем. Люди нас гнобят.

За красоту: крылатые словно сошли с картинки. Утонченные черты лица, ровный светлый цвет кожи, волосы, сияющие золотом солнечных лучей. Мы стареем, но выглядим хорошо даже в пожилом возрасте.

За крылья. Величавые крылья, что поднимают нас ввысь, избавляют от земного притяжения, дают власть над небом.

Я согласна, мы отличаемся от людей. Но только внешне. Наши расы могли бы жить бок о бок. Как раньше. Однако сейчас люди не принимают нас за своих, поэтому и мой народ перестал считать себя частью человеческого общества.

Многие люди восхищались крылатыми, считали нас божественными существами. Другие испытывали зависть, которая превратилась в ненависть.

Монарху не хочется, чтобы кто-то был лучше него. Он желает, чтобы жители королевства почитали только своего короля. Поэтому он провозгласил, что крылатые – демоническое отродье. Якобы, чтобы получить свои отличительные качества, мы связались с дьяволом. Будто наша цель – захватить страну и подчинить обычных людей, сделать их рабами.

Король ввел указ – убить всех крылатых. За оказание нам любой помощи людей приговаривали к смертной казни.

Армия истребляла крылатых тайно и явно. Люди присоединились к ним и получали награды. Те, кто возражал против нового закона, были убиты.

Позже была придумана новая забава: оставлять нас в живых, но выдергивать перья из крыльев для создания украшений или декора.

Лишь моя бабушка помнит мирное время...

Я попалась людям. Меня привели в это место. Надели цепи на ноги. И новая жизнь впустила меня в свои объятия.

...Я невольно помотала головой, высвобождаясь из оков памяти. Неровные короткие волосы взбились пушистым облаком.

Я сама попросила их отрезать, ведь у меня не получится ухаживать за длинной шевелюрой в плену.

Несмотря на то, что служанка вчера помогала мне мыться, в воздухе витал застоявшийся запах пота и туалета. Поначалу я чувствовала отвращение, даже мимолетно посмотрев на дыру в полу, но позже, когда возникла нужда, у меня не оставалось выхода. В эту же дыру сливается вода при мытье – благодаря находившемуся вокруг углублению она не сильно разбрызгивается по сторонам. Служанка лично приносит воду из реки и греет в печке, находящейся в бане Главаря.

Я услышала, как открылась входная дверь. Грузная поступь эхом донеслась из другого конца коридора, послышался звонкий смех девочки, рассеянный голос матери. Я видела ее всего два раза. Мать не любила прохаживаться рядом с камерами, запрещала и дочери. Дочурка конечно же нарушала это правило. На цыпочках заходила в наш коридор, изучающе разглядывала. В ее глазах пылал восторг.

Однажды я спросила ее, не жалко ли ей видеть крылья без перьев, она лишь помотала головой, воскликнула:

– Перья нам деньги приносят!

И убежала.

Когда пришел поздний вечер, голоса стихли, а сам Главарь показался из-за угла, покачиваясь, подошел к моей камере, я поняла, что пришел черед моего плана. Я заметила, на следующий день после четвертого прихода служанки Главарь приезжает, чтобы выдернуть у нас отросшие перья и отвести в город. Затем возвращается с семьей на день-два «на дачу»: подышать свежим воздухом, пожарить шашлыки... и напиться.

Пьяный, он обычно прохаживается по камерам, держа кружку пива в руках. Только в эти дни я видела его таким добродушным, ласковым... и рассеянным.

Это шанс на побег.

 

***

Те минуты были одними из самых счастливых в моей жизни.

Окружающий мир раскинулся передо мной, и мне с трудом верилось, что я не во сне.

Яркие цвета после вечной тени камеры дурманили глаза, заставляли их слезиться, а меня – щуриться и моргать. Горная река сверкала на солнце, словно тысяча алмазов, а ее журчание отдавалось на душе музыкой. Гулко стучащее сердце перекрикивали громкие крики птиц, которые неслись по небу, будто играли в догонялки. Под резкими наплывами ветра трава ходила волнами, из-за чего головки цветов качались вверх-вниз, словно приветствуя.

Ветер бил мне в спину, трепал волосы, и я не выдержала: побежала. Из-под моих ног со стрекотом выпрыгивали кузнечики, взлетали мелкие жуки и бабочки. Я неслась по траве, раскинув руки, и чувствовала невероятную легкость и покой. Мне казалось, что сама природа радуется вместе со мной, обнимает ветром и счастливо смеется.

Я закружилась. Небо сейчас было недосягаемым. Ужасно хотелось взлететь, ощутить пружинистый воздух под крыльями. Я остановилась и посмотрела на них. Лишь отблеск былого величия.

Однако даже тоска по полетам не заглушила моей улыбки. Я на свободе, а перья – не зубы, вырастут.

Наши крылья похожи на птичьи: состоят из костей, покрыты кожей и перьями. Вот только под кожей также есть кровеносные сосуды. Чтобы одежда не мешала крыльям, мы ходим с открытой спиной. Например, сейчас на мне надето подобное платье из бледно-голубой ткани с орнаментом из синих листьев.

– Как бы снова не попасться, – тихо сказала Релевита, останавливаясь около меня и боязливо разглядывая окрестности.

Женщине было сорок три года, но выглядела она намного старше. Щеки опали, складки скорби и глубокие морщины между бровями делали лицо угрюмым. Голова была лысая. Несмотря на мои вопросы, она никогда не рассказывала, почему.

– Все будет хорошо, – я обвела взглядом пустую долину, реку и горы, а затем повернулась к подруге по несчастью. – Мы пойдем по лесу. Там можно спрятаться. К тому же, есть еда.

Естественно, я не могла сбежать одна. Я открыла ее камеру тоже. Но уйти ночью нам не удалось. Охранники Главаря, стерегущие его персону днем и ночью, затеяли игру в карты. Место выбрали ну очень неподходящее – напротив входа. Уснули только под утро.

– Скоро обнаружат нашу пропажу. Нельзя находиться на открытой местности, – поторопила Релевита.

Сегодня я стащила ключи при лживом объятии: пьяного, обманула его, что он уже закрыл камеру, поторопила, ведь в комнате его ждет пиво. К счастью, Главарь слишком любить пить.

Теперь мы свободны.

***

Первый день свободы оказался очень мучительным.

Крылья, благодаря которым мы неслисьв небеса, сейчас стали обузой и тянули к земле. Длинные пальцы веток грозились поранить незажившие в них раны. На привале они собирали всю грязь, по оставшимся не до конца отросшим перьям ползли насекомые. Только дойдя до открытой местности, мы каждый раз широко раскрывали крылья и махали ими, избавляясь от назойливых букашек.

Я постоянно трясла головой, потому что боялась, что по моим волосам ползут пауки, чьи огромные паутины в большом количестве облепили ветки.

На ночлег мы устроились в более-менее уютном месте: песчаные берега мелкой речушки точно не будут кишеть жуками. Чтобы разжечь костер, собрали ветви. Для сна постелили на песке в несколько слоев листья лопуха.

– Какая благодать! – я поняла, насколько сильно устала, только после того, как улеглась.

Я каждое утро делала зарядку, старалась время от времени ходить по камере. Но все равно тело отвыкло от больших нагрузок.

– Согласна, ужасная слабость, – вздохнула Релевита.

В темноте ярко горел костер. Крылатая нанизывала найденные грибы на ветки и держала их над огнем. Весь день мы питались ягодами, орехами, жевали щавель и яблоки.

Мы сбежали. Что предпримет Главарь? Если нас удастся схватить, как он будет вымещать на нас злость за побег?

Нет, Эллен, не думай об этом! Все будет хорошо.

Я вспомнила дом.

Мама печет блины. Она накладывает нам с сестренкой по очереди в тарелки, и мы еле сдерживаемся, чтобы не начать сразу уплетать их за обе щеки. Бабушка пьет чай с вареньем и с улыбкой поглядывает на нас.

У порога раздаются шаркающие шаги, и через миг открывается дверь.

– Это я, – папа вернулся с вечернего выгула коз, потрепал меня и Ирлу по голове. Я как всегда возмущаюсь, а у самой тепло на душе. Я люблю вечерние посиделки. Меня окружает забота. Все домашние дела сделаны, и можно превратиться в маленькую девочку.

Если меня снова поймают, всего этого не будет.

Эллен, ты опять?!

Я хлопнула себя по щекам.

– Дурные мысли в голову лезут? – Релевита протянула мне жареные грибы на ветке.

– Мне страшно, – одними губами произнесла я, принимая ветку. Покрутила ее в руке, надкусила гриб. Подгорелый.

Релевита посмотрела на меня. Вздохнула. В глазах застыла боль.

– Я никогда не рассказывала, почему лишилась волос. Теперь время пришло.

Я застыла в ожидании. Релевита продолжила:

– В плену у Главаря я нахожусь пять лет. Первый побег он оставил без внимания. Его слуги просто привели меня обратно. После второй попытки он подождал, пока все перья достигнут большой длины и вместе с помощниками выдернул их за пару заходов. Боль была адская, – крылатая сглотнула ком, вспоминая, – Через некоторое время я решилась бежать опять. Я смогла уйти довольно далеко, но меня все равно вернули обратно. Главарь задумчиво посмотрел мне в глаза и отдал приказ. Я кричала, умоляла этого не делать. Меня побрили налысо. Чтобы волосы снова не росли, приложили к голове нагретый металл. По паре секунд, но везде, где росли волосы.

Я представила – и ужаснулась.

– При следующей попытке побега Главарь пообещал отрубить мне ноги. Ведь чтобы перья отрастали, они не нужны, а убегать позволяют. После трех неудач я потеряла надежду и прекратила сопротивление.

Мне стало еще страшнее.

– Я сама не решилась бы бежать, но с тобой пошла, – продолжила Релевита. – Может, вместе мы сможем. Я не рассказывала свою историю, чтобы ты не теряла стойкость духа. Теперь я хочу, чтобы ты боролась и не дала себя схватить.

Будучи в камере, мне казалось, что самая главная проблема – сбежать. Сейчас встала задача посложнее – не попасться снова.

Я сама не поняла, как запела:

– Там, где я жила, там, где я была, там, где я росла, дом мой навсегда[1], – я вздохнула, – Мы живем в разных деревнях. Мы не знаем, где сейчас находимся, и нам некого просить о помощи. Но сейчас мы действительно живем, потому что мы свободны. Возможно, лес приведет нас к горе. Когда перья отрастут, мы взберемся на нее и посмотрим вокруг, может, кому-то из нас места знакомы. Если нас увидят, мы сможем улететь и опять затеряться в лесу. Все будет хорошо, – наверное, я больше успокаивала саму себя, чем ее, но на лице Релевиты промелькнула тень улыбки.

– Да, другого пути нет.

Женщина доела грибы и положила ветку в костер. Он тут же заколыхался, пустил сноп искр, будто говорил «спасибо».

И в этот момент, когда переживания отошли на второй план, рядом хрустнула ветка.

Я в ужасе вскочила и обернулась.

Передо мной стоял крылатый. На вид лет восемнадцать-двадцать, мой ровесник. Одежда была сильно изношена, на брюках виднелись потертые места. В руках держал корзинку, полную ягод. За спиной парня белели крылья с целыми перьями. Значит... Рядом есть деревня?

Увидев нас, он замер на краю поляны с широко открытыми глазами.

– Вы только что сбежали из плена, да? Поздравляю! Представляю, как тяжело вам было, – парень подошел ближе.

– Очень рады тебя видеть! – Релевита улыбнулась. – Скажи, деревня под названием «Зеленый дом» далеко находится?

– Впервые слышу.

– Может, мою деревню знаешь? Она...

– Не переживайте, мой поселок держит связь с ближайшими поселениями. Не у нас, так у них, найдутся те, кто знает. Завтра начнем путь, сейчас надо отдохнуть, вижу же, у вас глаза закрываются...

Звезды равнодушно проливали на меня свой блеклый свет. Им было все равно, что творится у меня в жизни. Сегодня я есть, завтра меня не станет, а они все также будут светить.

В плену, глядя на небесные огни, я часто задумывалась: а может, в их существовании гораздо больше смысла, чем в моей жизни? Звезды рождаются, светят и умирают. Они твердо знают, что им делать. А человек может прожить всю жизнь и так и не понять, для чего он рожден.

Холодно. Правый бок грел костер, но левый настойчиво отсылал телу мурашки, заставляя меня ежиться. Я перевернулась, поднесла руки к костру. От горящих поленьев откалывались и вертелись в воздухе щепки, будто мелкие мошки около лампы. Я подставляла им ладони и ничего не чувствовала. Треску костра вторили сверчки. Иногда ухала сова. Упрямо, однообразно. Как я, не получала ответ и повторяла вопрос снова и снова.

Мир мне казался ненастоящим. Будто там, в плену я жила, а здесь лишь декорации. Я чувствовала листья лопуха под боком, землю, видела полыхающий костер, слышала звуки ночного леса. Твердила себе, что мир вокруг меня и есть жизнь, но сердцу все было чуждо.

Я забыла, что такое жить.

Но хочу вспомнить.

Утром мы, умывшись в роднике и перекусив ягодами дикой малины, сразу отправились в путь.

Новый знакомый, представившийся Риалем, шел впереди и незатейливо болтал.

– Я люблю гулять по лесу, часто выхожу по грибы-ягоды. Сегодня набрал полную корзину земляники, малины. Сестричка ее обожает.

Неожиданно Риаль замолчал и прислушался.

– Рядом кто-то есть.

Релевита побледнела.

– Они идут за нами, да? Это слуги Главаря? – слабым голосом спросила женщина.

Сердце сжималось, как птенец при виде опасности. Вспомнился рассказ Релевиты. Страшно. Как же страшно!

Под ногами валялись шишки, слетевшие листья, веточки. Мы старались не шуметь, наступали только на корни и траву, обходили стороной кусты. Хоть и были предельно осторожны, каждый раз кто-нибудь да издавал громкий звук. Тогда все непроизвольно замирали, вслушиваясь: не услышали ли люди нас, не поняли ли, что это шумят не звери? Враг не бежал, не издавал радостный клич, может, не понял. И мы снова продолжали путь.

Вдруг Риаль остановился. Прищурился, внимательно огляделся.

Мы затаили дыхание и застыли. Я со всей силы вглядывалась в окружающий мир, но ничего подозрительного не обнаружила.

Тихий шорох.

Откуда этот звук? Что он означает?

Сверху раздался громкий шелест листьев. Я вздрогнула, посмотрела наверх и тут же с визгом отскочила, увидев падающую на меня сеть.

Над нами висели канаты. К ним прикреплялись сиденья – обычные доски, и на них сидели люди.

Откуда они тут?

Мой взгляд зацепился за странные пятна вместо голубизны неба. Воздушные судна! Как большие воздушные шары, но с крыльями. Их устройство для меня оставалось загадкой.

Рядом послышался вскрик. Я повернула голову – сеть оплела Релевиту, словно паутина.

Риаль вытащил нож и ловко разрезал туго скрученные нити, я помогла снять остатки сети.

Раздался звук горна.

Я вскинула голову.

Канаты начали спускаться. Скоро люди ступят на землю.

Мы без промедления побежали вперед. Ветки били меня по лицу, царапали руки. Я быстро выдохлась, ноги стали ватными, словно во сне. Я попыталась настроить дыхание. Вдох носом, выдох через рот.

Я бежала, не разбирая дороги. Спотыкалась о корни, вляпывалась в паутину. Картинка перед глазами мелькала. Смотрела только вперед, ориентируясь на белые крылья Риаля. Он влево – я влево, он вправо – я вправо.

Я слышала топот преследовавших, я знала, что оборачиваться не надо, но страх сильнее разума. Позади меня за деревьями бежали люди.

– Риаль, нас догоняют! – крикнула я.

– Они не отстанут, да? – развернулся парень, нахмурился. – Впереди водопад. Ждите меня там, я их уведу.

Парень побежал обратно.

– П-подожди, как ты собрался это сделать?

Мои слова были встречены его спиной. Мы переглянулись и продолжили бег.

Шум воды. Действительно, водопад. Вода весело гремела, плюхаясь с небольшой высоты вниз.

Мы остановились. Релевита тяжело дышала. Сказать честно – мне тоже было плохо, все тело ломило.

Странно, но я не слышала звуки преследования.

Мы ждали молча. Я думала, он догонит нас довольно быстро, но вот прошло десять минут, двадцать. Почему его все еще нет?

– Я вернулся.

Его голос послышался откуда-то сверху. Я вскинула голову, чтобы посмотреть туда, но Риаль уже приземлился рядом и сложил крылья за спиной.

– А где люди? Они нас больше не преследуют?

Крылатый вяло ответил:

– Я запутал следы. Убежал в другую сторону, они за мной ринулись. Потом я просто улетел. Я знаю этот лес, нашел вас даже в темноте. К тому же шум воды хорошо слышен.

– Ты в порядке? – я подошла к нему, ожидая любых ран, но на Риале в свете луны красовались только царапины.

– Да.

Парень вел себя странно. Будто все время хотел что-то сказать, но не мог. Смотрел в сторону, нервно дергался.

Я хотела было спросить, что с ним, но передумала. Наверняка только кажется.

Риаль произнес:

– Не хотите отдохнуть? Вы сильно вымотались. Чуть погодя пойдем дальше.

– А как же люди?

– Я увел их в другой лес. Они не станут нас тут искать.

Слова Риаля прозвучали убедительно, и мы согласились.

Присели на траву.

Я пыталась успокоить бешено бьющееся от бега и тревоги сердце, привести в порядок подобные разбегающимся букашкам мысли.

– Вы у кого были в плену? Как сбежали? – нарушил молчание Риаль.

– У Главаря, – ответила Релевита.

– О, слышал про него, – кивнул парень, – Жуткие слухи ходят, – протянул он, поглядывая на лысую голову женщины.

– Все так. Я бы даже не решилась сбежать заново, но в этот раз я не одна. У Эллен появился план.

Я отозвалась:

– Просто заметила, что в дни, когда он находится в темнице, он много пьет, и стащила ключи. Ну а ты? Ты когда-нибудь попадался им, или тебе везло?

Риаль скрестил руки на груди, уставился перед собой невидящим взглядом.

– Когда я был маленьким, на мою деревню напали. Отбиться мы не смогли. Люди поселились в наших домах, а крылатых заперли в клетках на улице. Через некоторое время я смог украсть ключ. Я, мама и братишка выбежали ночью. Конечно же, нас заметили.

Риаль замолчал. Собирался с силами для следующих слов.

– Деревня находилась рядом с рекой. Мы сели в единственную лодку и начали плыть на другой берег. Люди ничего не могли поделать. Внезапно пришел глава. Увидев, как мы уходим у него из-под носа, человек, как я понял, отдал приказ убить: караульные запустили в нас стрелы из лука.

Голос парня дрогнул.

Я поняла, что слушаю, затаив дыхание.

– Мама спрятала меня и брата под лавкой, а сама села спиной к стрелам, защищая. Я... Я помню, как сразу несколько стрел проткнуло ее насквозь, – парень сглотнул, – Окровавленные, они торчали у нее из груди... Помню тихий вскрик и ее последнее «люблю вас». Я в ужасе не мог пошевелиться, а братик дрогнул, высунулся вперед, и его голову пронзила стрела.

Риаль закрыл лицо руками, положил локти на колени.

– Я много плакал и кричал. Чуть не сошел с ума. Проплывающего на лодке, меня нашел крылатый. Похороны устроил, приютил. Но мое сердце до сих пор кровоточит.

Я пропустила историю через себя. Восхитилась его силой духа.

– Я хочу отомстить. Наша деревня готовит оружие, мы пойдем освобождать всех тех, кто сидит в темницах. Я поведу наше маленькое войско на бой. Я не буду никого жалеть. Так же, как они не жалели нас.

Я приблизилась, положила руку на его плечо.

– Мстить нельзя. Это прошлое. А мы должны думать о будущем. Я не говорю: «Не держи на них зла». Ты просто не сможешь их простить. Как и я не прощу Главаря. Надо, но у меня не получится. Но я точно считаю, что нельзя делать зло в ответ. Нельзя мстить.

Парень недоуменно посмотрел на меня.

– Люди согрешили, но решили пойти по этой дороге дальше. Они не изменятся. Бандитами стали те, в которых уже таилось зло. Такие люди не должны существовать.

– Если мы будем поступать так же плохо, как люди, чем мы лучше? – воскликнула я.

– Разве ты не помнишь, что стало с крылатыми, которые предприняли попытку оклеветать короля? Их жестоко убили. Раз словами не получается, надо силой вернуть свободу. Только крылатые могут себе помочь. Королевство точно не встанет на нашу защиту, а устраивать самим переворот нельзя – тогда сбудутся слова короля, и люди подумают, что такое мы замышляли всегда.

– Есть другой вариант. Крылатые, которые на свободе, спасут тех, кто в неволе, и мы всей толпой направимся в другие земли.

Спутники удивленно молчали.

– Смотрите, сейчас крылатые разбросаны по стране. Если каждое поселение нападет на близлежащие тюрьмы крылатых и спасет их, все будут на свободе. Риаль правильно думает – надо собрать маленькое войско. Вот только специально причинять вред не нужно ни в коем случае. Чем мы лучше тех сказок, что рассказывает о нас король? Нам не надо сражаться против людей. Мы должны бороться за крылатых и за свободу. Причинять вред людям только по необходимости. Когда все будут на воле, крылатые должны уйти. Но до этого нужно, чтобы кто-нибудь из нас самолично отправился в соседнее королевство попросить нас принять.

– Надо же, чего удумала, – покачала головой Релевита, – Невозможно сообщить всем поселениям про этот план.

Я ожидала подобных заявлений, поэтому без колебаний продолжила идею:

– Крылатые заметны в небе, поэтому надо, чтобы послание передал человек. Везде есть люди, поддерживающие наш народ. Один человек оповестит несколько деревень, там крылатые попросят знакомых среди людей сходить в другие деревни, и так все будут оповещены – ближайшие поселения знают местонахождение друг друга.

– И как крылатые пойдут в открытую по стране, если на них объявлена охота? – скептически спросил Риаль.

– Напролом. Через поля, луга, по лесу. При спасении крылатых нападавшие стащат оружие людей, повозки. Кто не может летать, поедет.

– Это реально может сработать, – неожиданно согласилась Релевита. – Но организовать все сложно. Пока план достигнет конца королевства, пока начнется подготовка...

– Дату начала операции надо называть неблизкую. Скажем, через два месяца. Королевство не больно большое, через недели все поселения будут знать. Сформируем три пути – самые ближайшие дороги к границе. Одновременно три деревни начнут операцию, дойдут до следующих деревень, вместе освободят следующие темницы, опять пойдут дальше.

Повисло молчание.

– Мне кажется, несмотря на страх, многие согласятся. Бояться за свою жизнь надоело всем, – наконец высказался Риаль, – Ты невероятна.

Я смутилась.

– Я надеюсь, мой план воплотиться в реальность. Придем в твою деревню и обсудим его с жителями, да?

– Д-да, конечно, – его слова почему-то прозвучали неискренно.

Болтовня отвлекала от тревог и голода. Живот постепенно напоминал о себе урчанием, свою корзинку Риаль где-то оставил – мешала.

– Пойдем, что ли? – Релевита неспешно поднялась.

Мы посрывали землянику с найденных кустов и зашагали вперед.

Риаль плелся позади.

Я заметила, что последнюю часть пути его лицо приняло серый оттенок. Я думала, мне это только видится, но сейчас ясно заметила, что его что-то мучает. Парень кусал губы, хмурился. Ему явно было нехорошо.

– Тебе плохо?

– Нет, все в порядке.

Я же вижу, что это не так. Почему ты врешь?

– Знаешь, мы так тебе благодарны, – выпалила я. – Ты не оставил нас, не улетел, когда нам грозила беда, продолжил нас защищать. Риаль, спасибо тебе. Ты удивительно добрый. Ты волнуешься о том, что случилось, да? Или переживаешь, что они от нас недалеко, просто нам сказал, будто бы мы в безопасности?

– Нет, дело не в этом.

– Расскажи! Тебя явно что-то гложет.

Шедшая впереди Релевита остановилась, слушая наш разговор.

– Я... Я не могу... – крылатый замотал головой. – Простите, просто не обращайте внимания...

Парень пошел вперед, игнорируя меня.

– П-подожди! Я хочу знать, что случилось!

Релевита поддержала:

– Мы вместе придумаем решение проблемы. Это... что-то страшное?

Парень промолчал.

Я догнала его и увидела обрыв. Внизу текла мелкая речушка.

Казалось бы, что тут такого? Вот только...

Не веря, я зажала рот руками, чтобы не закричать от радости. На глаза сами собой напросились слезы.

Потому что стоит только сбежать вниз...

Я на одном дыхании спустилась к реке.

Пройти вдоль кромки воды...

Я совсем не почувствовала ненароком попавшие на ноги брызги.

– Эллен! – где-то на заднем фоне голос Риаля.

И свернуть по течению налево...

Я уже сделала шаг вперед.

Будет моя деревня, обнесенная частоколом.

Я успела увидеть вертикально вбитые в землю столбы, как вдруг меня схватили за руку и с силой потянули в обратную сторону. Настолько сильно, что я начала заваливаться назад.

Меня придержал Риаль.

– Эллен, так ты... Ты побежала, потому что... Ты знаешь это место?

Я забрыкалась.

– Отойди в сторону... Впереди мой дом.

Я пыталась освободиться от его рук.

– Ты не хочешь идти со мной?.. Можешь сразу вернуться в свою деревню!

– Эллен, Эллен, я... Я наконец принял решение. Я не пущу тебя туда.

Я стряхнула его руки, попыталась сделать хоть шаг – меня снова схватили.

– Я должен тебе... вам кое-в-чем признаться. Понимаешь, дело в том...

– Что он работает на людей. И всех найденных крылатых отводит нам.

Стоящие на вершине, сверху вниз на нас смотрели люди. Мужчины. С нацеленными в нашу сторону луками.

– Э?

Он чуть ли не плача сказал:

– Это правда, я действительно вел вас к ним. Но всю дорогу менял свое решение, хотел дать вам уйти, а потом все равно вел сюда.

Я вырвалась из рук Риаля.

Тем временем люди приближались.

Самый крупный мужчина с повязкой на левый глаз подошел к Риалю и с наслаждением выдавил:

– Ты собирался ослушаться. Хотел признаться. За это твоя сестра не будет есть пять дней.

Риаль быстро ушел в сторону, заломил руку бандиту, в ладони парня уже блеснул нож, но прежде человек перекинул соперника через себя. Бандит скрутил Риаля и прошипел в ухо:

– А за эту выходку вся твоя семья будет наказана. Посадим в клетку, а за решеткой выставим готовые ароматные блюда, они будут только глазеть без возможности поесть.

На глаза Риаля выступили слезы.

– Простите, я вас обманул. Да, я вел вас к людям, – повернувшись к нам, скороговоркой произнес он, – У меня семья в заложниках, у меня нет выхода. Эллен, мы направлялись в твою деревню. Я не знал, что ты из Гнезда. Мы пришли три месяца назад, тебя там не было. Прости, прости меня! Простите. Я решил рассказать вам это, но слишком поздно.

Релевита набросилась на стоящего ближе всех человека, но была вырублена одним точным ударом.

Я смотрела на Риаля глубоко открытыми глазами.

– Значит, история о героической смерти матери и брата была фальшивкой?

– Да. Чтобы вы начали меня жалеть. А значит – симпатизировать. Мне нужно обязательно приводить каждую неделю по крылатому. Между прочим, вы не заметили мою оговорку про сестру, любящую ягоды. После рассказа о смерти семьи я осознал свою ошибку, но вы даже не спросили, откуда у меня сестра.

– А как ты смог прекратить погоню Главаря?

– Показал знак банды Кровавого Леса, – Риаль ткнул подбородком на вшитые в одежду бандитов картонки с изображением елки на красном фоне. – У меня такой же на веревочке под рубашкой. Я состою в самой большой организации по поимке крылатых в нашем районе, те сразу отстали, чтобы не связываться.

– Ты говорил, что хочешь вести крылатых на бой с людьми. А сам не можешь бороться даже за свою семью.

Я не могла отвести взгляд от него.

– Предатель! А я... А мы тебе поверили! Я еще благодарила! Тварь ты! Ненавижу! – я бросилась на него. Он зажмурился, чтобы не видеть, как я неумело замахиваюсь на него с кулаками. Раз! Два! Три! Из его носа потекла струйка крови. Четыре! Что-то белое пронеслось. Кажется, я выбила зуб.

Бандиты смеялись.

Тот, что с повязкой, хохоча, проговорил:

– Каждый раз интересно наблюдать за реакцией крылатых на эту весть. Ну все, сказки кончены. Собираемся.

Меня схватили сзади.

А потом настала темнота.

***

Когда я очнулась, у меня дико болела голова. Я попыталась понять по ощущениям, где нахожусь. Подо мной было нечто холодное. Сбоку дул ветер. Я на улице?

Я открыла глаза. Вместо потолка и стен – решетка.

Я вспомнила, что со мной случилось, и быстро села. Голова закружилась; пришлось сильно зажмуриться. Когда получилось разомкнуть веки, мне предстала ужасная картина.

Перед каждым домом находились клетки, в которых томились крылатые.

Мою деревню захватили люди. Мужчины вольготно расхаживали по улице, за спиной держали лук и стрелы. Кто-то набирал воду из колодца. Откуда-то плыл запах хлеба. Женщин и детей я не увидела.

Я знала эти дома, но настоящие хозяева теперь теснились в темницах. Я не могла поверить своим глазам. Это ведь мой дом. Моя крепость. А теперь я здесь в роли пленницы.

Глаза стали влажными.

Я должна быть сильной. Я обязана освободить свой дом от неприятелей.

– Эллен? Это ты?

Я обернулась на голос.

Позади моей темницы была еще одна, там сидела старая тетенька с седой косой. Из ее крыльев были выдернуты все длинные перья, раны покрылись корочкой засохшей крови.

– Тетя Маргия?

– Мы так забеспокоились, когда ты пропала. Искали. Конечно, поняли, что тебя схватили, но все равно искали.

– Меня схватил Главарь. Недавно сбежала с другой узницей, но нас предал Риаль.

Тетя Маргия печально сказала:

– Горькая жизнь у мальчика. Он с семьей пришел к нам почти сразу, как ты пропала. Их деревню разорили, семье удалось сбежать. Оказывается, за ними тайно наблюдали. И когда Риаль с родней пришли к нам просить о помощи, на следующий день люди напали на нашу деревню. Мы бились не на жизнь, а на смерть, но были одолены. Черному Око – так называют главного в Кровавом Лесе – понравилось искать крылатых с помощью самих крылатых, и он поставил Риалю ультиматум: «Либо помогаешь банде, либо мы убьем твою семью». Мальчик согласился. Я его осуждаю и понимаю одновременно. Ведь все мы горой стоим за близких людей.

– Где моя семья?

Женщина ответила, помедлив:

– Ты, главное, не волнуйся...

Сердце забилось чаще, словно запрыгавший от лисы заяц.

– С твоими родителями и бабушкой все в порядке. А Ирла... Она сбежала в первый день нападения. И первым заданием Риаля было ее привести ее обратно. Когда он это сделал, ее убили.

Моей сестренки... Больше нет?

Тетя Маргия смотрела перед собой невидящим взглядом.

– И других детей тоже. Черное Око сказал: «Дети создают проблемы и лишнюю возню, а их перышки у людей совершенно не ценятся».

Я могла бы закрыть уши, но реальность не изменится.

Из-за него я попала сюда. Из-за него погибла Ирла.

НЕ-НА-ВИ-ЖУ!

У меня была цель – добраться домой. Теперь появилась новая – выбраться из плена и отомстить.

Я весь день пыталась придумать пути выхода, но каждая мысль заканчивалась тупиком.

Попытаться давить на жалость? Даже дикие звери бывают не настолько жестоки.

Уловкой достать ключ? Как я поняла, все ключи только у Черного Ока. Решетки открывает он самолично с охраной – когда требуется пополнить запасы перьев или настало время мыться. Этот момент наступает только по распоряжению Черного Ока – когда он вспомнит, что, вообще-то, тело имеет свойство пахнуть. Ведь даже физиологическую нужду крылатых никто не убирает – они справляют ее в своих темницах. Посередине есть дырка в полу, ведущая в дыру в земле. Аромат стоит тошнотворный.

Снова ночь.

Спасительная мысль так и не пришла. Я готова была выть на луну. Но выть я не умела, луна клонилась к горизонту, лишь звезды так же безлико смотрели свысока.

Что же мне делать? Хотелось плакать, но я себе запретила. Вместо этого – разозлилась. Когда в голове ярость, сопли отступают.

Злость настигла быстро, стоило только вспомнить, из-за кого я тут нахожусь. Может, я сама бы поступила так же. Таскала крылатых людям, чтобы только родственники были в порядке. Даже не может, а так бы и было. Но я не стала бы промышлять этим целых три месяца. Я нашла бы выход.

– Эллен.

Я подняла голову.

Явился.

– Раскаиваться пришел? Поздно, я подписала тебе смертный приговор.

Риаль сжал прутья решетки.

– Тебе уже все рассказали, да?

Мой свирепый взгляд был ответом.

Риаль продолжил:

– Мои слова раскаяния ничего не изменят. Но все равно: прости.

– Никогда!

– Я пытался спасти свою семью. Сразу же. Чтобы мы сбежали, бандиты не смогли влиять на меня, а потом я позвал бы жителей других деревень на помощь. Но мой план побега раскусили. Я мог бы бежать один, но не стал. Мою семью тщательно охраняют. Они живут в доме, под надзором. Любая моя выходка, и их ждет смерть. Поэтому я решил: когда на кону жизнь дорогих людей, что значит привести к врагу чужого? Тем более, я не знал, что твою сестру убьют... И ты, ты бы тоже так поступила! Ты сама прекрасно это знаешь!

– Знаю, но тебя не прощу.

– Даже когда я спасу тебе жизнь? – он показал в руке ключ.

– Ты разве только что не заявил, что твоя семья в опасности?

– Я понял, что дальше так не может продолжаться. Я подлил на ужине в чайник снотворного. Украл у одного из людей. Спать беспробудно они будут недолго, уже прошел час – я выжидал, Черного Ока еле одолел сон. Так что торопись, скоро все проснутся. Тебе, кстати, повезло, что я смог выбраться из подвала, где меня заперли.

– А недели раньше ты вообще не думал о крылатых? Древесные опилки вместо мозга? – я кричала громким шепотом.

Риаль открыл решетку.

– Выходи. Ищем твою семью, забираем мою и уходим.

– Что?

Мне показалось, я ослышалась.

– Ты снова собираешься дать задний ход?

Даже в призрачном свете ночи я увидела, как он поморщился.

– Что тебя не устраивает? Мы не успеем всех спасти, нас за шкирку затащат обратно!

– Ах, я забыла, что ты ненастоящий житель деревни. Для тебя тут никто не ценен. Хочу напомнить, что это мой дом. И я его защищу! Спасибо за спасение. Теперь катись куда подальше, трус!

Я силом вырвала ключи из его руки и вышла из клетки.

Я начала освобождать крылатых. Сначала – тетю Маргию. Спросила:

– Где мои родители и бабушка?

– За углом.

Осторожно выглянув из-за угла дома, обнаружила спящих около костра стражников.

Значит, можно идти.

В первую очередь нашла свою родню. Узнала издалека по фигурам. Добежав до клетки, отперла замок и медленно начала открывать: не скрипнет ли? Ни звука.

Распахнув решетку, позвала:

– Я тут.

Они повернулись ко мне, и я их едва узнала.

Глаза потеряли блеск, кожа покрылась морщинами, щеки впали. На руках обнажились кости, а волосы, словно старая кисточка, потеряли свой объем.

– Что же с вами стало... – воскликнула я, зарыдав.

Некогда молодая и жизнерадостная, мама превратилась в старуху. Я взяла ее костлявые руки в свои и с трепетом поцеловала. Отец зарос бородой, а на затылке, наоборот, появилась лысина. Бабушку я боялась даже обнять – она казалась настолько хрупкой, будто объятия смогут причинить ей боль.

Я всегда считала, что даже плохой человек заслуживает жизни. У каждого есть шанс исправиться. Сейчас я своими глазами видела, какие мучения приносят люди, и понимала, что хочу им зла.

– Люди держали вас взаперти, убили детей. Они снова будут приносить других крылатых в жертву ради безделушек. Может, стоит это прекратить? – осторожно спросила я, когда мы вышли из клетки.

– За три месяца мы два раза предприняли попытку побега. Нас возвращали обратно. Были жертвы. Есть только один выход – убийство.

Я была готова к такому ответу, но все равно вздрогнула.

Есть ситуации, когда решить проблемы можно только чужой смертью. Да, именно так. Мы не сможем помочь другим деревням, если сами будем в плену.

– Давайте подожжем дома? Кто-нибудь умрет так. Лучше, чем самим убивать. В деревне мы бы все равно не могли остаться, здесь нас найдет другая часть банды.

Отец нахмурился.

– Будем совещаться.

Я открывала клетки. Отец тихо обсуждал мой план с остальными. Каждую секунду наблюдали за домами: не зажжется ли свеча? Не откроются ли двери? Может, дернется занавеска?

Спящих стражников, взяв при этом все луки, стрелы, обнаруженные ножи, затащили в две клетки и закрыли.

На лицах крылатых-мужчин блестела в лунном свете испарина. Бедные. Совсем сил нет. Одного человека волокли по земле вдвоем...

Старшее поколение решили отлучить от операции. Договорились встретиться около водопада. Несколько крылатых отправились провожать пожилых – для поддержки и защиты. Мама с бабушкой тоже ушли.

Кто-то уже сходил за инвентарем на хозяйственный склад деревни. Теперь каждый держал что-нибудь в руках, будь то лопата или молоток: чтобы не с пустыми руками встречать неприятелей. Нашлись и факелы. Релевиту я тоже отыскала и была очень рада, что она не потеряла душевные силы мне улыбнуться. Мы вернулись на место собрания, и по решительным лицам я поняла: все согласны с моим планом.

Отец принял на себя командование:

– Проснувшись, люди выскочат наружу. И тут наша задача – не дать им уйти. Здесь только мужчины, часть банды. Все клетки закрываются на один и тот же замок. Есть только один ключ – у Эллен. Она будет закрывать.

В костре подожгли факелы и распределились по деревне, по двое-трое на дом.

Кто настоящий злодей – люди, отринувшие человечность ради выгоды, Риаль, который предает своих ради семьи, или мы, что защищаемся, убивая врагов?

Если я делаю плохо злым людям, я творю добро или увеличиваю зло?

Когда я предлагала свою идею, мне казалось, что мы поступим правильно. Дело было не только в отмщении, но и в избавлении нашего народа от большой угрозы.

А сейчас мы с отцом стояли около своего дома. И руки тряслись.

– Смерть людей ведь точно единственный выход, да?

– Да. И то, что мы поджигаем свой собственный дом – тоже. За три месяца деревня перестала быть домом. Не бойся.

Отец поднес факел к входной двери, к порогу, обходя дом, поджег стены. Передал другому крылатому.

Ярко-рыжий огонь начал быстро расползаться по всему зданию.

Ночь накрыла деревню черным покрывалом. Лаяли собаки. Мне не хотелось ложиться спать. Огонь свечи освещал мамино лицо, она рассказывала мне сказку.

Допивая теплое молоко, я спросила:

– Мам, дома всегда ведь хорошо, да?

Нет, маленькая я, не всегда дома хорошо. Но мне кажется, от этого он не перестает быть домом.

Я смотрела на уничтожающее пламя и понимала, что мое решение было правильным. Если бы мы просто убили бандитов и остались, нас нашла бы основа Кровавого Леса. Лучше сжечь все самим и уйти, чем снова быть пленными в собственной деревне.

Теперь впереди нас будет свобода. И я хочу верить, что мы познаем мир, где не будет боли и страха.

Не знаю как, но надо верить в то, что мы его найдем.

Там, где я жила.

Там, где я была

Там, где я росла.

Дом мой на века1.

– Нет, три месяца не перечеркнут вам хорошие воспоминания о деревне. Дом останется домом. И я буду помнить.

Я посмотрела на отца и заметила дорожки слез на его лице. И только тогда поняла, что сама тоже плачу.

Огонь быстро завладел деревянным домом, горящая кровля упала внутрь.

– Никто не выбирается, – прошептала я.

– В нашем доме жил Черное Око. Очень хорошо, что битвы с ним не будет. Тем не менее, может, тебе стоит уйти в укрытие?

– Нет, я останусь с тобой.

Мы обернулись посмотреть, кому нужна помощь. Слева двое людей теснили крылатого. Он отступал, придерживая вывихнутую руку. Отец тут же побежал на выручку и смачно ударил человека в челюсть, второй в это время намеревался нанести удар сзади, но отец резко перевернул лопату и заехал ему под дых.

Я медлила, прижимая лопату к груди и думая, как могу помочь. Почему-то не хотелось двигаться с места.

Может, он справится сам?

Мое решение изменилось в тот момент, когда я увидела, что первый человек оправился от удара и с ножом направился к отцу. Тогда я без раздумий сократила расстояние между нами и обрушила лопату ему на голову.

Секундой спустя не поверила, что причинила кому-то вред.

...Битва почти подошла к концу. Поверженных бандитов затаскивали в клетки и закрывали.

Я закрывала.

Я смотрела на людей, лежащих без чувств, и питала к себе отвращение. Мы обрекаем их на смерть. У бандитов не будет будущего, но если мы их не убьем, мы сами его лишимся.

– Нужен ключ! – послышался крик.

– Я пойду, помогу.

– Я с тобой, – с готовностью ответил отец.

– А-а-а!!!

В это время двое человек выскочили из угла и напали на крылатого. Я узнала в нем соседа, папиного друга.

Отец дернулся в его сторону, потом оглянулся на меня. На лбу пролегла морщинка.

Я взяла его за руку:

– Иди, почти всех уже одолели. Успею прийти, чтобы запереть этих двоих.

Он помедлил. Затем вздохнул.

– Не задерживайся.

– Ага.

Я оббежала дом, увидела, как крылатый прижал дверцу клетки, но человек всеми силами пытался выбраться – пинал врага, дергал дверь.

Я быстро подбежала и закрыла замок.

Крылатый вздохнул с облегчением.

– Уф, спасибо.

Я слабо улыбнулась.

– Твари! Чтоб вы все сдохли! – человек изрыгал проклятья, но мне было все равно. Я знала, на чьей стороне правда.

Решила посмотреть на другой улице – может, кому-то еще нужен ключ?

Кроме запертых людей, никого нет.

Зато был пожар. Я подумала, что потом огонь может перекинуться на лес. Только приближающийся июль с множеством постоянных проливных дождей как-то успокаивал мою совесть. Кашляя, ушла в другую сторону.

Кроме этой проблемы меня еще что-то коробило, не давало наслаждаться победой над людьми.

– Привет.

Я вздрогнула. Оказалось, это Риаль.

Я поняла, что мне не хватает для настоящего счастья.

– Я подсматривал, может, помощь нужна.

– Зря пришел, – я медленно пошла ему навстречу, – Я – твоя смерть.

– Забыла? Своим спасением ты обязана мне.

– Допустим, ты искупил вину за то, что вел нас сюда. И я не виню, что люди пришли после вас. Случайность. Но как же смерть моей сестры? Мучения приводимых тобою крылатых? Твое наплевательство в течение трех месяцев?

– Мы это уже обсуждали, семья...

– Ты даже не подумал о том, чтобы хотя бы приносить крылатым еду. Или стащить ключ и отдать им.

Риаль запнулся.

Я выкрикнула ему в лицо:

– Трус!

Он отступил.

Я шла прямо на него, заметив пустую клетку, направила его бегство в ту сторону.

– И сейчас пришел, когда уже все кончилось. Слабак. Ты говорил, что, один раз согрешив, люди продолжат творить зло. Что они не должны существовать. Разве к крылатым твои слова не относятся? – вкрадчиво спросила я. – Твое существование меня тяготит.

Я занесла лопату и замахнулась.

– Пожалуйста, умри.

Он снова отступил.

Пожар полностью охватил дома, огонь полыхал в окнах. Густой зловещий черный дым заслонил небо, стало трудно дышать.

Загорелась трава.

– Но у меня тоже есть семья. Ты подумала о них? – он убедился в искренности моих слов.

– Тебе было все равно на чужих все эти недели. Почему я должна думать о твоих близких?

– Ты презираешь меня, а сама ведешь себя так же, – упрекнул меня крылатый.

– Ты прав. Я себя не прощу, но готова принять этот грех.

Я опять напала на него, он отскочил, держа меня на прицеле.

– Ты оправдываешься, меня даже не жалеешь, – грустно сказала я, внезапно опустив руки, – А ведь я считала тебя своим другом. Думала, мы сможем стать больше, чем друзьями, понимаешь, насколько мне сейчас плохо?

Я посмотрела на него со слезами на глазах и вымученной улыбкой. В его глазах прочитала понимание. И тогда я сильно толкнула в грудь. Он упал, и я закрыла замок на ключ.

– Ты серьезно?

– Было похоже, что я шутила?

Он смотрел на меня глубоко раскрытыми глазами.

– Говорят, настоящая личина человека познается в беде. Ты монстр похлеще меня.

– Да, я говорила, что нужно избегать жертв. И буду так поступать. Но эту банду не исправить, в тюрьму не посадить – закон на их стороне. Значит, остается только смерть! – вскрикнула я. – Да, мстить плохо. И тебя нужно простить. Но ты принес мне слишком много зла...

Я не ожидала, что решусь. Пока руки работали, голова пребывала в шоке.

Я обрекла его на погибель.

Словно живое существо, рыжее чудище сжирало деревянные дома, получало силу, становилось выше и захватывало новые владения. Тьма ночи отступила, скрылась. Огонь стал светом.

Горящая трава подбиралась к Риалю медленно.

Тут ветер взлохматил огонь, и тот, распахнув свою пасть, зажег крылья Риаля. Парень бросился на землю, пытаясь потушить пламя.

Я закашляла, прикрыла нос рукой. Не хотелось видеть, как он погибает. Спрашивается, зачем тогда убивать? Мне стало стыдно, раз хотела мести, надо остаться до конца. Но ноги сами несли подальше.

Его крик ударил меня в спину.

– А-а-а-а-а-а-а!!! Выпусти меня!!!

Он зашелся в приступе кашля.

Я застыла.

Я подняла ногу, чтобы сделать шаг вперед, но вместо этого развернулась.

Риаль горел. Он метался по клетке, зная, что выхода нет, но пытаясь убежать. Вся земля под ним покрылась огнем, крылатый не мог сбить пламя. Хлопал по одежде ладонями, от ужаса махал крыльями, только распаляя огонь. По перьям пламя переползло на туловище, оттуда – на голову. Он начал рвать на себе волосы. Вокруг него плясал дым.

– ВЫПУСТИ!!!

Он снова закашлялся, держась за горло.

Я поняла, что совершила ошибку. Даже за самые тяжкие преступления нельзя совершать зло. Не нам, земным существам, решать, какое наказание заслуживают негодяи. Не нам решать, есть ли у человека шанс на исправление.

Простите! Простите! Прости меня, Риаль.

Я метнулась к клетке, но неожиданно парень упал.

Поздно. Надышался, кожа почернела. Огонь скрыл его, радуясь добыче, заполыхал ярче. Как я могла решиться на такое?

ПРОСТИ! ПРОСТИ!

Я развернулась и побежала. Напрасно. Как бы далеко ни было место преступления, грех всегда со мной.

Я не смогу принять этот грех.

Вдруг из моей руки с силой выхватили ключ и лопату.

– Тебя ждет уж-жасная смерть, – прошептали в ухо, зажав мой рот.

Скосив глаза, я увидела черную повязку на глазу.

– Мммм-мм.

– Не трепыхайся, крылатая, не спасешься.

Черное Око потащил меня к клетке. Пинком широко распахнул дверь и закинул меня внутрь.

Локти больно проскользили по земле.

– Хочешь узнать, как выбрался? Сзади вашего домика огонь почти сжег стену, мне не составило труда ее выбить.

Я вскочила, но бандит захлопнул дверь у меня под носом и закрыл на замок. Я просунула руку сквозь решетку и попыталась выхватить ключ. Черное Око демонстративно поводил им перед моим носом и стал удаляться. Дойдя до колодца, мужчина направил руку над его дырой.

– Не надо!

– «Крылатая спасла всех, но сама умерла». Как тебе сказочка? Мне очень нравится.

Он разжал руку и, словно в замедленной съемке, я увидела, как ключ, блеснув на прощание, скрылся в глубине колодца.

Ноги перестали меня держать, и я опустилась на траву.

– Ты сгоришь тут заж...

В этот миг из его груди высунулась стрела. Брызнула кровь.

Человек недоуменно уставился на нее, затем завалился вперед.

Позади оказалась Релевита.

– Вот ты где. Тебя ищет вся деревня. О, нет, – крылатая осеклась. – Где ключ?

Я посмотрела на нее пустыми глазами.

– Плавает в колодце. Смерть – мой грех. Смерть – мое наказание.

– Ты о чем?

– Я убила Риаля, поэтому тоже умру.

Релевита подошла ближе.

– У меня нет ничего, чем бы я могла открыть замок. Мне очень жаль, – тихо сказала Релевита.

– Ничего. Уходи. Пожалуйста, передай моей семье, что я их люблю.

– Хорошо, – она просунула руки ко мне в клетку и пожала мои. – Спасибо, только благодаря тебе мы спаслись целых два раза. Я постараюсь осуществить твой план по побегу из страны. Приложу все усилия.

В ее глазах стояли слезы, но взгляд был полон решимости.

Я закашляла. Огонь рядом.

– Надеюсь на тебя, – я убрала руки. – Иди.

Я долго смотрела ей вслед. Крылатая ушла, а я все смотрела.

Вокруг меня горел огонь.

Я не плакала и не злилась. За последнее время устала от эмоций.

Я совершила преступление. И судьба не дала мне отсрочку, сразу послав наказание.

Огонь подбирался. Жадно жевал траву, выплевывая искры, оставляя после себя обугленную землю. Он неумолимо приближался.

Говорят, смерть в огне – самая страшная.

Но я заслужила.

Надо мной – небо. Даже в дыму просвечивают и неспешно тянутся белые облака. Свистят ласточки. Маленькие серенькие птички проносятся, издавая легкий свист. Им нет преград.

...В следующей жизни я мечтаю быть птицей.

Примечания

  1. Слова из песни «Отпусти меня». Исполнительница Дана Соколова.

Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...