Безголовый

Физик в третьем поколении Альберт, или, как все в институте его звали, Берта, очнулся и ничего не понял. Его голова лежала на ветке какого-то дерева рядом с птичьим гнездом. Тело отсутствовало. Берта обеими руками попытался протереть глаза и снова ничего не понял. Головы тоже не было, руки нашли только плечи и шею.

...Все сотрудники, от директора до уборщицы, называли свое место работы НОНИ – Ну Очень Непростой Институт. Мало кто знал, над чем эта организация работала на самом деле, но кое-что интересное здесь происходило. Дело в том, что половина младших научных сотрудников возрастом еще не достигла тридцати лет. Народ этот был талантлив, весел и бесшабашен, часто после основной работы в лабораториях начиналась совсем другая жизнь. Недавние студенты то принимались проверять рецепты алхимиков, то изобретали складной чайник, так что окна в институте иной раз не гасли до утра. Директор считал, что такая вольница полезна для дела, и практика это подтверждала. Альберт редко участвовал в веселых проектах. Ему не очень-то нравилось быть физиком, он просто здесь работал. С самого детства будущему гению внушали, что физмат - это почти Олимп, после универа его, как продолжателя династии, взяли работать в НОНИ, но от всего этого Берта счастливее не стал. Никто не спрашивал, кем он хочет быть, раз его дед - Нобелевский лауреат. А внук великого физика хотел стать чародеем и изобрести волшебную палочку.

 

Все случилось, как в сказке, перед Новым годом. Конечно, 31-го декабря сиживали по кабинетам и раньше, но сегодня... Директор собрал всех в столовой, хвалил, раздавал грамоты и премии, а потом велел народу поднять бокалы. Через три часа Альберт понял, что уходить домой он не хочет. А что там делать, в холостяцкой однушке, где в холодильнике нет даже оливье? За шкафом в его лаборатории уже год, как была припрятана дежурная раскладушка, и Берта решил переночевать в институте. Обычно те, кто собирался работать до утра, говорили об этом сторожу Кузьмичу, он делал пометку в своем гроссбухе, и все были довольны. Но в этот раз оказалось, что кроме Берты никто не намерен оставаться, и Кузьмич тоже собирается запереть институт и уехать. Неизвестно, как проходили переговоры, но добрый Кузьмич назначил Альберта своим заместителем и предложил поработать за него все новогодние выходные. Еды в сторожке было запасено на месяц, душевая работала, и молодой ученый согласился. Тогда сторож вручил ему ключи и отбыл. А Берта проводил всех по домам и заперся в институте. Один. На десять дней.

 

Говорят, что физик - он и на ветке у гнезда исследователь, даже если мечтает о чудесах. Берта подумал и решил в обморок не падать, а изучить ситуацию. Выяснилось, что если закрыть глаза, то чувствуешь себя живым, здоровым и целым. Дыхание без хрипов, руки хватают, ноги лягают, уши слышат, зубы стучат. Это потому стучат, что глаза, если их открыть, видят. И глядят они с высоты птичьего полета на скалы, джунгли, песчаный берег и что-то летучее вдали. Исследовав руками предметы вокруг себя, Альберт понял, что он лежит на полу своей лаборатории на двенадцатом этаже, и призадумался. Получалась полная ерунда. Тело здесь, в институте, а голова там, неизвестно где, и живет непонятно как.

Берта попробовал встать. Выяснилось, что голова связи с телом не утратила, и движется синхронно с ним, но только ТАМ. Это оказалось страшно неудобно. Вроде - чего проще, встал да пошел. Встать-то встал, но сперва крепко приложился затылком обо что-то твердое, а потом все вокруг закружилось. Не от удара закружилось, а от того, что вниз посмотрел. Как в пропасть, сквозь листья. Стоя у своего рабочего стола.

Физик в третьем поколении нащупал стул, сел, пристроив голову удобнее между веток, и попытался привести мысли в порядок. Он даже не подумал, что надо проснуться, боль в затылке явно сигнализировала, что все происходит наяву.

Вспомнились слова директора. Альберт, говорил он, не хватайтесь за все сразу. Поставьте себе большую задачу, разбейте ее на мелкие, и решайте их одну за другой. Больших задач оказалось две. Во-первых - остаться живым и невредимым. Во-вторых - понять, что произошло и вернуть все, как было.

Понимание Берта решил отложить. Для того, чтобы понять, требовалось хоть что-то вспомнить, а с этим пока было туго, голова болела не только от удара. Основной же задачей было сохранить эту самую голову в целости, и дождаться помощи. Ты теперь комбинация Колобка и всадника без головы, подумал о себе Альберт с мрачной усмешкой. В детстве, читая сказку о веселом печеном бродяге, будущий ученый никогда не представлял себя в этой роли. И тут его осенило. Почему-бы и нет?! Устроить сказочный эксперимент, проверить, как живется колобкам с высшим образованием. Идея бредовая, но, может быть, тогда станет не так страшно, как сейчас.

Берте представилось, как могла-бы звучать тема его диссертации потом, когда все кончится. "Алгоритмы поведения и способы выживания разумных шарообразных в агрессивной среде". А вдруг в той сказке говорилось о такой же голове, пронзила Берту мысль. Может, подобное уже случалось? Перенесло же его куда-то в пространстве, может, кого-то переносило и во времени? "Он стал легендой еще при жизни"... Или о нем сочинили сказку.

Об этом потом, подумал ученый. Сейчас пора разбивать крупную задачу на мелкие. Мелких, но насущных, задач вырисовывалось множество. Есть-пить пока не хотелось, но как быть, когда захочется? Как отбиться от желающих укусить за голову, если руки где-то далеко? Стоит ли звать на помощь? Есть ли рядом тот, кто услышит крики одинокой головы, и что он подумает, когда увидит ее? А если звать на помощь в институте, - как это сделать одними руками, без голоса? Что подумает спасатель, увидевший безголовое тело, зовущее на помощь жестами? И как вообще жить, если даже в туалет толком не сходить?! Мозг от интенсивной работы почти кипел.

Стоп, сказал себе Берта. Почему, собственно, не сходить? Комната с буквой М на дверях была в конце коридора, меньше, чем в двадцати шагах. И ученый начал собираться в дальнюю дорогу. Сначала он мысленно осмотрел лабораторию - что взять с собой? Руки машинально шарили вокруг, и вдруг наткнулись на швабру, которой он на днях подметал осколки от колбы. То, что надо! Дорогу выстукивать. "Паниковский до революции был слепым" - вспомнилось невесть почему. А ты теперь стал безголовым, зло подумал Берта.

Очень хотелось просто зажмуриться и добраться до места назначения "по стеночке", но куда при этом способе попадет голова, было неизвестно. Берта посмотрел в сторону двери в лабораторию, то есть туда, где она была по отношению к телу, и облегченно вздохнул. Веток там было меньше, и застрять головой он не рисковал, а дальше по коридору дерево совсем кончалось. Зато начинались там небо сверху и прибрежные скалы снизу, и смотреть на это было боязно. Не бойся (в рукописи использовано более колоритное выражение дворовых мальчишек), сказал себе Берта, и засмеялся, потому что именно этого ему и хотелось, в буквальном смысле. Он встал и пошел.

Это было невообразимо. Пробираясь к дверям, надо было одновременно огибать столы и аппаратуру здесь и уворачиваться от веток там. Хорошо, что в коридоре кончилось и то и другое. Плохо, что началась агорафобия. Трудно убедить себя, что стоишь со шваброй в коридоре, если смотришь вниз с высоты полусотни метров, и коридора этого не видишь. Тут Берта сообразил, что веток нет и смотреть необязательно и немедленно зажмурился. Дальше все было просто. Почти бегом до заветной двери, войти, шваброй найти белый трон, штаны долой, сесть, и... Открывать глаза не хотелось, но пришлось. Голова словно попала под душ. Откуда взялась эта грозовая туча, Берта не заметил. Теперь представьте: сидит человек, думает, за окном зима, а вокруг громы, молнии, ветер порывистый, потом три ведра теплой воды на макушку. И рубашка сухая. А глаза не протереть, ибо нечем. Бред.

Дождь кончился почти мгновенно. Берта потряс головой, пытаясь избавиться от воды на лице, зажмурился, встал, надел штаны и пошел к умывальнику. Помыв руки, он сообразил, что сделал это машинально, не думая, и усмехнулся. Умею, сказал он себе, и нагнулся к крану напиться. Не умею, горестно подумал он, ударившись плечом о раковину и открыв глаза. Вода была там, внизу. Берта отчетливо видел ручеек, впадающий в океан.

 

Непонятно, чего хотелось в первую очередь - есть, пить или спать. Наверное, всего, и побольше. Но отважный герой не стал торопиться, а сел прямо на пол в коридоре и осмотрелся, не забывая думать. Осмотр показал, что голова его, не теряя связи с телом, перенеслась куда-то в тропики. Приглядевшись, Берта различил кокосовые пальмы, банановые деревья, какие-то неведомые плоды на вьющихся стволах. Увидел он и множество птичьих гнезд, и плывущую на мелководье черепаху, и океан. Мир был обитаем и съедобен. Оставалось выяснить два сущих пустяка - как раздобыть все эти вкусности и как не стать обедом самому.

Берта заметил, что уже может почти без страха ходить по коридору своего этажа, его больше не пугала высота. Наверное, адаптировался, подумал он, тем лучше. Попробуем спуститься по лестнице.

Здание НОНИ состояло из двух корпусов и двух переходов между ними. Основные корпуса были шестнадцатиэтажными и длинными, по концам соединенными двумя малыми корпусами в два этажа каждый. В каждом большом корпусе имелось по два лифта с обоих концов и по две лестницы. Большие корпуса были населены научными работниками, а малые захватила хоз. служба, они же являлись и переходами. Внутри образовался дворик, где вдалеке от посторонних глаз уже несколько лет копилось устаревшее оборудование.

Берта спускался по лестнице. Сначала он собирался поехать на лифте, но побоялся. Вдруг неправильно оценит высоту, провалится еще головой под воду. Или под песок. Первый раз лучше ножками. Идти было легко и даже интересно. Берта считал этажи, одной рукой держался за перила, а шваброй в другой руке легко постукивал по стенам и полу. Песок внизу приближался, и скоро Берта облегченно вздохнул. Он дошел до второго этажа и обнаружил, что от головы до песка не больше полуметра. А главное - ручеек протекал почти по всему этажу, лишь немного изгибаясь у лифтов. Альберт осторожно наклонился к воде. Прозрачная, метра полтора в глубину, на дне камешки, и никаких крокодилов. Берта отбросил сомнения, окунул лицо в воду и... Ни один верблюд в Сахаре никогда не испытывал такого наслаждения от воды. Жизнь налаживалась. Будущий лауреат всех премий отяжелел. Вода, как и воздух в легкие, без проблем попала в желудок и притупила чувство голода и осторожности. Захотелось здесь же прилечь, но пол в коридоре был ниже песка на пляже. Полежать можно было только с головой под водой или выкопав для нее яму в песке. Первый этаж, очевидно, был вообще недоступен. Пришлось подняться на третий и растянуться на полу в трех метрах над песком. Теперь тело лежало, а голова висела, комфорта не прибавилось. Может, вернуться наверх, на дерево, там положить голову на ветку... И ночной хищник ее отгрызет. Надо было срочно искать решение.

Посмотрев по сторонам, Берта чуть не подпрыгнул от радости. В десяти метрах от ручья он увидел почти поваленное дерево, которое не упало только потому, что зацепилось ветками за крону соседа. И в этом дереве было дупло, как раз на уровне пола. Берта шагнул туда и уперся грудью в стену коридора. Ну вот, приплыли, подумал ученый. Он даже не знал, через какую лабораторию туда идти, на какие приборы, на чьи столы он там наткнется, и открыта ли там дверь. Выспаться и не быть съеденным хотелось все больше.

Однако, Альберту сегодня везло. Ближайшая дверь в сторону дерева оказалась открытой. Берта подошел, лег на пол и заглянул в дупло. Сухо и просторно, но входное отверстие как раз такое, чтобы вошла голова, не больше. Если заснуть с головой в дупле - это все равно, как в шлеме. А за шею ухватить не получится. Нет шеи, настолько нет, что рука мимо проскальзывает. Наверное, у головы все точно так же. Берта сунул голову в дупло и удобно устроился. Шлем, подумал он, это идея... Надеваешь, засылаешь голову вдаль, чем не экскурсия? Вот интересно, что же такое произошло? Никогда не ночевал в дупле... Эту мысль Альберт не додумал.

 

Утро встретило молодого ученого дискомфортом. Да, подумал он, на одной воде не прожить... Хотелось умыться, позавтракать и подумать. Берта нащупал верную швабру и пошел по делам. Найдя нужную дверь, он совершил все утренние процедуры и спустился к ручейку на втором этаже. Умываться пришлось, просто макая лицо в воду и мотая головой, как дворовый барбос. Берта представил себе, как это выглядит со стороны и ему стало смешно. Петров-Водкин, купание глупой головы. Потом глубоко вдохнул и нырнул в ручеек животом на пол. Вода была пресная и не щипала глаза, было видно, как мимо промелькнула маленькая рыбка. Дайвинг ползком по полу подумал Альберт и чуть снова не рассмеялся. Он нырнул еще несколько раз. А здесь можно неплохо устроиться, подумал Берта. Раздобыть только маску и дыхательную трубку, и никто здесь не найдет. Кроме змей и крокодилов.

Остаток дня было решено посвятить поискам еды. Даже не еды, этого добра было вокруг навалом, а способа поесть. В меню были фрукты, бананы, финики, еще что-то тропическое на ветках. В гнездах лежали яйца, неизвестно, правда, какой свежести. По стволам бегали и ползали улитки и насекомые. В ручье плавала рыба, в море тоже, да и черепахи здесь водились. И никаких хищников, по крайней мере, пока. Рай для Робинзона, но каково здесь будет одинокой голове?

На первое Берте достались бананы. До грозди их добраться оказалось легко - всего-то подняться на нужный этаж, нащупать стол в кабинете, взобраться на него... Первый банан Берта уронил. Схватил зубами, оторвал и попытался жевать. Посмотрев вслед летящей вниз еде, Берта решил все делать по науке и разработать алгоритм поедания фруктов и другой флоры и фауны. От второго банана ученый сначала аккуратно оторвал зубами полоску шкурки. Потом еще одну и еще, пока перед ним не оказалась наполовину очищенная добыча. Это была победа! Берта очень медленно высвободил из шкурки нижний конец банана и сжевал ароматную мякоть в одну минуту. Победив еще два плода, Берта понял, что до окончания новогодних выходных он от голода не погибнет. После бананов пришла очередь десятка фиников и чего-то, похожего на грушу со вкусом чеснока, а потом... Нет, решил Берта, улиток сегодня уже не хочется. Сытый и довольный, ученый сел на пол коридора, оперся спиной о стену, и ощутил себя счастливым, как в детстве. Маленьким Альберт иногда мечтал оказаться в сказке. Чтобы была скатерть-самобранка, нестрашные злодеи, веселые приключения, прекрасные принцессы. Меч-кладенец на поясе, шлем на голове... Он проснулся и вскочил, оглядываясь в поисках врага. Шлем. Подсознание четко выдало сигнал тревоги, разбудивший задремавшего физика. Спать без шлема опасно. Отключаться можно только с головой в дупле. Адаптация, подумал Берта. Сказочно быстрая.

 

Ночью Альберт видел сон. Не о том, как его выручат через десять дней, как поймут, что произошло и научатся делать волшебные палочки. Даже не о диссертации, которую он напишет именно на ту, смешную тему. Берту до самого утра мучил кошмар, в котором тело оказалось на тропическом берегу, а голова осталась в институте.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 2. Оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...