Никто пути пройденного у нас не отберёт (Виктор Конецкий)

Вторая половина августа выдалась теплой и влажной. Одним прекрасным солнечным днем, которому предшествовала дождливая неделя, в лес приехал веселый, молодой, длинноухий пёс. Звали его Малыш. Он приехал на зеленой машине с крикливым хозяином, которого сильно побаивался. С хозяйкой, от которой перепадало – иногда что-то недоеденное вкусное, а иногда и хлесткий удар веником по спине. И двумя мальчишками, которых считал побратимами и преданно любил. Вообще этот ушастый пес был любимцем дворовой детворы, играл с ними всегда с азартом, выражая свою радость громким лаем и неистовым вилянием длинного хвоста, доверчиво ластился и со всеми заигрывал.

Утром в лесу было прохладно, из оврагов тянуло сыростью. Пес весело бежал по мокрой от росы траве, обнюхивая землю, встречные пни, стволы и корни деревьев, мшистые камни. Сколько всего интересного встречалось ему на пути! Лесная дорога петляла. Сквозь листву пробивалось солнце, заливая золотым светом тропинку, освещая густую зеленую хвою елок, играя бликами на созревших оранжевых ягодах шиповника. Из густой травы испуганно вспархивали птицы, роняя пестрые перышки. В промежутках между деревьями попадались грибы с влажными и клейкими шляпками, которые Малыш с фырканием обнюхивал. Грибы упоительно пахли лесной свежестью, дождем и улитками.

Пес бежал впереди, время от времени оглядываясь, чтобы убедиться, что хозяева следуют за ним.

– Малыш, хватит бестолку бегать по лесу – ищи грибы! – крикнул за спиной побратим Сережа. Пес вопросительно посмотрел на хозяина, потянул своим длинным носом, чихнул и снова побежал вперед.

Тропинка вывела на небольшую поляну, где росли лесные цветы. Над ними жужжали мохнатые шмели, собирая пыльцу из маленьких соцветий. Среди них Малыш заметил большую яркую бабочку с бледно-желтыми крылышками, украшенными черными узорами и широкой синей каймой. Ох уж эта бабочка! Пожалуй, все несчастья Малыша начались с неё. Он заворожено смотрел, как она порхала в воздухе, кружила над цветами, уверенно взмахивая узорчатыми крыльями. Неожиданно бабочка взлетела с цветка и закружила над его головой. Словно дразня, она подлетела к самому носу пса, и Малыш попытался было её сцапать, но бабочка резко метнулась в сторону, и он длинным прыжком рванул вслед за ней. Бабочка, торопливо взмахивая крыльями, летела низко, касаясь травы и цветов, огибая колючие заросли шиповника. А пес петлял следом, продираясь сквозь колючий кустарник, подпрыгивая иногда, пытаясь схватить её зубами. И вдруг из зарослей шиповника выскочил случайно вспугнутый им заяц и пустился наутек к большому оврагу. Малыш даже присел от неожиданности, но тут же, с громким лаем бросился как сумасшедший за ним вдогонку, потеряв былой интерес к бледно-желтой бабочке.

Заяц во весь дух несся к ручью, что журчал на дне оврага. Дожди превратили ручей в довольно глубокую извилистую речушку, несущую мутные воды среди мшистых камней в лесные дебри. Заяц перепрыгнул ручей, и пес с разбегу прыгнул за ним, но силы его толчка не хватило, и Малыш с визгом плюхнулся в мутный поток, погрузившись сразу с головой. Он вынырнул, и течение тут же подхватило и понесло его. В том месте, где ручей сужался, пёс не без труда вскарабкался на берег и отряхнулся. Осмотревшись, он понял, что в этом месте никогда не был и решил вернуться туда, откуда начал свою погоню за зайцем, ведь где-то там осталась его человеческая стая, и хозяин, должно быть, ищет его. Чуть слышно поскуливая от волнения, Малыш развернулся и побежал вдоль ручья. Вдруг, откуда ни возьмись, из кустов боярышника, которыми сплошь поросли склоны оврага, наперерез ему выскочил огромный дикий кабан, а за ним шестеро поросят. Это мать-кабаниха привела на водопой своих детенышей. Встреча с собакой её смутила, и она не была уверена, что детёнышам не грозит никакая опасность.

Пес встал как вкопанный – никогда он не видел такого большого зверя. Несколько мгновений они молча смотрели друг другу в глаза, а затем кабаниха свирепо хрюкнула:

– Только этого не хватало! – послышалось в её хрюканье. На загривке вздыбилась щетина, ноздри раздулись, и она яростно бросилась в атаку.

Малыш, прижав хвост, улепетывал со всех ног вглубь леса. Он бежал, не оборачиваясь и не останавливаясь через густые заросли боярышника, напрямик сквозь кусты и валежник, не замечая обдирающих шкуру колючек и хлестких ударов веток. Его гнал вперед страх, сильнее которого он еще не испытывал. Вскоре пёс укрылся под упавшим и полусгнившим деревом, в глубине леса, где оставался до сумерек и долго прислушивался, стараясь определить, не гонится ли за ним дикий кабан. Но осознав, что никто его не преследует, стал соображать, что делать дальше. Домашний пес никак не ожидал такого крутого поворота событий.

Когда совсем свечерело, Малыш вылез из укрытия. Темный лес окружил его со всех сторон, и пес не знал, куда идти, где искать хозяев. Бедняга остался один-одинешенек и, совсем отчаявшись, жалобно завыл.

Через некоторое время его насторожило тихое шуршание под ближайшей елкой, из-под которой вылез ёж. Он опасливо посмотрел на пса и торопливо побрел по своим делам. Пес последовал за ним. Ёж зашипел и свернулся в клубок, а Малыш принялся обнюхивать его со всех сторон и нечаянно укололся носом об иголки зверька, и тотчас отпрянул, обиженно рыкнув:

– Что за место такое?! Каждый обидеть может, и пожалеть-то некому, – с такими вот печальными мыслями пёс снова спрятался под упавшим деревом, где заснул тревожным сном. Ночью он несколько раз просыпался от чьих-то зловещих криков и трепета крыльев, раздававшихся над его укрытием. Наверху, прямо над головой кто-то ходил, и с древесной крыши на Малыша сыпалась труха. Сердце бедного пса колотилось от страха.

А на рассвете он проснулся от того, что кто-то уперся ему в бок и царапнул острыми коготками. Малыш вскочил с места и увидел под собой земляной холмик, из которого высунулась маленькая слепая мордочка. Зверек осторожно принюхивался длинным носиком, а Малыш лишь тихонько заурчал, облизывая свой распухший нос, исколотый об ежиные колючки.

– А у вас здесь хорошо! – неожиданно заговорил маленький зверек, оглядываясь кругом.

– Здесь темно, пахнет жуками, и мне это нравится. Доброе утро! Я крот, – поспешил он представиться. – Давайте позавтракаем вместе, ведь когда брюхо сыто, то и жизнь веселей становится.

Проголодавшийся желудок Малыша сразу отозвался голодным урчанием.

– А ну-ка колупни лапой кору, – попросил крот, уставившись на Малыша слепыми глазками-бусинками.

Это было несложно, и пес несколько раз поскреб кору когтями передних лап. Трухлявое дерево легко ломалось, сгнившая древесина кусками сыпалась на землю, а вместе с ней жирные личинки и жуки-короеды. Крот облизнулся, почуяв любимое лакомство, вылез из своей норы и неуклюже пополз к разбегающимся жукам, он ел с большим аппетитом, тихо урча от удовольствия.

– Пёс, ты давай налетай. Это очень вкусно!

Малыш, нервно подергивая носом, обнюхал пиршество и неловко ухватил жука зубами. Никогда раньше он не ел жуков, но прожив сутки впроголодь, такая еда показалась ему не самым плохим вариантом. Жук оказался довольно вкусным, сладковатым и хрустящим. Наевшись, крот неспешно залез обратно в нору, устроился поудобнее и стал расспрашивать:

– Послушай, ты не похож на бездомного. Как ты очутился здесь?

– Я потерялся и не могу найти дорогу домой, – ответил Малыш с отчаянием в голосе.

–Это грустно, – вздохнул после недолгого раздумья крот. – Но теперь твой дом здесь, и тебе нужно научиться в нем жить.

– Как?! – сипло взвизгнул пес.

– Вот так! Еще вчера у тебя была другая жизнь, и потеряться одному в лесу казалось ужасным. Но мир поменялся и то, что вчера было ужасным, сейчас стало нормальным. О! Считай, что это новая игра, в которую тебе нужно сыграть! – хлопая когтистыми ладошами, радостно воскликнул крот.

– Как это? – немного успокоившись, удивился Малыш.

– Тебе нужно сначала научиться выживать в лесу. Вылезай из трухлявого дерева и учись ходить по лесу, выслеживай зверей и запоминай их следы. Научись прятаться и будь храбрым, ведь удел слабых – быть чьей-то добычей.

Крот ненадолго умолк, а потом добавил:

– А когда научишься выживать в новом мире, станешь процветать в нем.

 

Слова крота сильно подействовали на несчастного испуганного Малыша, их разговор помог ему взглянуть на жизнь иначе, тем более что крот обещал придти в гости и рассказать о тайнах здешнего леса. Едва рассвело, пес вылез из-под трухлявого дерева и осмотрелся. Здесь росла огромная раскидистая ель. В ее стволе над самой толстой веткой чернело дупло. Под деревом лежало много перьев, мелких косточек и шерсти, и пахло птичьим пометом. Малыш озадаченно посмотрел на чернеющее дупло.

«Что за птица там обитает?» – подумал он, вспоминая маленькую Печеньку из воробьиного рода и всегда пугливых дворовых голубей. Обглоданные кости и клочки шерсти свидетельствовали о пиршестве страшных хищников. Поджав хвост, ко всему принюхиваясь, пёс одиноко побрел по туманному лесу. Хотелось пить, и он шершавым языком слизывал с листьев капли росы.

Пахло свежею смолою, ароматными травами и мхом. Над головой ссорились белки, кто-то копошился в траве, замирая в приближении собаки. Пес вслушивался в лесные звуки. Звонкими переливами пел песню дрозд, и вся пёсья грусть была в этой песне. Где-то однозвучно кричала кукушка: «ку-ку», «ку-ку», считая ему дни.

Вдруг зашевелились кусты, и мелькнула пушистая рыжая шерсть. Пес насторожился, готовый удрать в любую секунду, шерсть на его спине встала дыбом, а морда вытянулась. Из кустов донеслось хриплое тявканье, и на тропу выскочила лиса, виляя хвостом, она покружила на одном месте, оскалила острые зубки, проказливо улыбаясь испуганно пятившемуся Малышу.

– Это лисья тропа, – насмешливо грозно тявкнула огнёвка. Малыш зарычал, не сводя с неё глаз. Но спустя секунду, из кустов выскочил крупный лис и негромко, но угрожающе зарычал в ответ. Малыш снова попятился, а лиса хитро улыбнулась:

– Тебе нужен пропуск, чтобы пройти по лисьей тропе.

– Какой пропуск? И зачем он мне нужен? – осторожно поинтересовался пёс.

– Конечно, нужен! – сверкнула зелеными глазами плутовка. – Ведь тропа прямиком ведет к реке, к месту водопоя.

– А без пропуска не пустим, – серьезно добавил лис.

Августовское солнце поднялось уже довольно высоко, и утренняя роса постепенно испарялась под жаркими лучами. Малыш чувствовал, что не мешало бы попить водички, но не знал, как договориться с хитрыми лисами.

– Как же получить пропуск? – спросил он.

– Чтобы бы получить пропуск, ты должен пройти проверку и заслужить право ходить по нашей тропе. Таков лисий порядок! – хихикнула лиса.

– А что я должен сделать?

– Следуй за мной, – лиса развернулась и трусцой направилась к невысокому кустику. Малыш последовал за ней, а Лис остался на месте.

С ветки свешивался небольшой шар с беспокойным жужжанием внутри.

– Сорви его, – лисий голос стал строже. – Это будет твоим первым испытанием.

Лиса фыркнула и отошла поодаль в сторону, а Малыш подпрыгнул, ухватил зубами шар и сорвал его с ветки. А дальше случилось непредвиденное. Из разодранного собачьими зубами шара, который оказался осиным гнездом, с рёвом вылетело воинственное облако диких ос. Они облепили пса и стали впиваться в него острыми жалами. Малыш взвыл и обратился в бегство. Он несся по лисьей тропе к лесной речке за спасеньем, а осы гнались за ним и больно жалили. А обиднее всего было то, что сквозь жужжание осиного войска пес слышал лисий смех, и мир в его глазах почернел, исчезли птичьи песни, запахи цветов и надежда на лучшее будущее. Пес с разбега спрыгнул с обрывистого берега и бултыхнулся в цветущую гладь воды. Вынырнув, он подплыл к зарослям камышам и кое-как окольными тропами, в обход лисьей тропы, добрался до своего трухлявого дерева – в мягкое сухое логово.

От осиных укусов Малыш весь опух. Он забился поглубже под поваленный ствол, свернулся калачиком и, зализывая зудящие ранки, жалобно скулил. Бедный пес так страдал, что когда настала ночь, он не обратил внимания на громкие уханья и чьи-то легкие шаги наверху. Не насторожила его и неведомая птица, заглянувшая в логово. Птица имела пушистое охристо-рыжее оперение и белое личико в форме сердечка. Это была сова сипуха. Малыш посмотрел на неё и подумал: «Эта птица не может быть злой – её мордочка мягкая и добрая, как сладкая плюшка».

– Это кто тут плачет? – спросила птица тихим голосом. Малыш ничего не ответил и только горько заплакал, в отчаянии махнув хвостом.

– Что случилось? Почему ты плачешь? – заволновалась она и погладила пса мягкими перышками по распухшей морде. И Малыш, всхлипывая, доверчиво рассказал ей про коварных лис, как они его обманули, предложив пройти испытание и сорвать осиное гнездо.

– Разве можно так обманывать?– с искренним сожалением покачала головой сова. – Никогда не верь уловкам этих хитрых плутов!

– Погоди! – сказала она и куда-то упорхнула. Сове стало жаль бедолагу, и она отправилась в лес собирать целебные листья подорожника, а когда вернулась, то покрыла этими листьями ранки несчастного пса, и скоро его боль ушла. Малышу стало значительно легче.

– Спасибо тебе! – чувственно поблагодарил он птицу. – Мне повезло, что я встретил тебя в этом страшном лесу.

Сова улыбнулась и спросила:

– Как тебя зовут?

– Малыш, – представился пес, положив голову на передние лапы. – А тебя как зовут?

– Меня Булкой, – ответила сова и довольно кивнула, поправляя сползший с песьего уха лист подорожника. – Теперь всё будет хорошо.

– А знаешь, мы соседи. Я живу в дупле большой ели, прямо над твоим домом, – радостно добавила она. – А с добрыми соседями надо дружить. Я загляну к тебе позже. Ну, а сейчас мне пора лететь. Ночью будет дождь, мне надо успеть слетать на охоту.

– На охоту? – Малыш с удивлением уставился на неё.

– Да. Люблю вечером на лету ловить жирных жуков и рыщущих по лесу мышей. Но самые вкусные, можешь не сомневаться, это речные лягушки, – облизнулась сова, а затем бесшумно выскользнула из-под ствола и растворилась в ночи.

«Да-а, я бы тоже не отказался что-нибудь съесть», – подумал пёс и чуть не расплакался, вспоминая вкусную кашу с мясными обрезками, которыми потчевали его дома. А он, бывало, вредничал, выбирая из миски только кусочки вареного мяса, оставляя недоеденной кашу. Ах, с каким аппетитом он уплетал бы сейчас эту кашу! От воспоминаний на душе стало тоскливо. Пес свернулся в клубок и долго не мог уснуть, грустно вспоминая утренние прогулки с коричневой соседкой, дворовых ребятишек, играющих в мяч, и милый дом.

Под утро начался дождь. Крупные капли барабанили по листве и хвое, разлетаясь брызгами во все стороны. Струи воды стекали с веток, заливая все канавки, размывая лесные тропинки. Серое рассветное небо то и дело разрывали всполохи молний. Малыш забился вглубь своего логова и нервно вздрагивал при каждом ударе грома.

А потом дождь кончился, взошло солнце, и лес окутался туманной дымкой. Голод и жажда стали не выносимыми, и Малыш выбрался наружу. Первым делом он вдоволь напился из дождевой лужи. Благодаря врачеванию Булки отек с его тела сошел, и ранки от осиных жал зарубцевались. Малыш взглянул на черное дупло, теперь он знал, что там живут совы.

«Хорошо жить рядом с добрыми соседями, отыскать бы еще хоть что-нибудь съестное в этом лесу, и тогда можно считать, что мне повезло», – думал пес, осторожно пробираясь через ельник. В поджаром брюхе урчало, но охота не удавалась: юркие ящерицы разбегались у него из-под лап, мыши прятались в норы, а мелкие птички разлетались врассыпную по веткам. За весь день ему удалось поймать несколько жуков и сонную муху. К вечеру повезло больше, на поляне он нашел разбросанные птичьи кости и перья – остатки лисьего ужина, и с жадностью съел их. Это была не самая вкусная еда, но все ж после трапезы Малыш почувствовал себя лучше. Брюхо перестало урчать, и захотелось спать. Тем более что под вечер в лесу быстро стемнело, и он стал тревожиться об обратной дороге к своему логову. Ему так хотелось вернуться туда никем незамеченным. Лес был для него чужим, враждебным миром, каждый его житель был непредсказуем и от каждого, независимо большого или маленького, исходила опасность.

Обратно в логово Малыш возвращался по своему следу, шарахаясь от каждого шороха, доносившегося из кустов. Вдруг низко над головой пролетел кто-то огромный, хрипло и отрывисто ухнул и, судя по интонации, весьма не лестное для Малыша. Пес от страха взвизгнул и прижался к земле. Тем временем, филин сделал круг над ельником и вернулся. Тогда Малыш понял, что надо как можно скорей удирать прочь, и стрелой промчался к своему убежищу. С этого дня он решил никогда не шастать по ночному лесу.

– Тук-тук! Ты дома? – раздался звонкий голосок Булки.

– Разве это дом? – печально отозвался Малыш.

– У тебя прекрасный дом, в нем сухо и тепло. Здорово, когда есть местечко, где можно спокойно жить.

Пес в ответ лишь коротко проурчал.

– Ну, не будь занудой! – сердито встрепенулась сова.

Малыш приподнял брови:

– Я не зануда!

– Давай рассказывай, что у тебя опять случилось? – ее голос смягчился.

– Ты сегодня кушал?

– Немножко, – буркнул пес. – Этим днем охота не задалась.

– Конечно, ведь лучшее время для охоты – вечерняя зоря или рассвет, – улыбнулась Булка. – Как раз сейчас это время настало. Вылезай из норы!

Пес неуверенно завилял хвостом.

– Не бойся, каждый должен уметь как-то себя прокормить, – подбодрила его сова.

– Старайся ступать тихо, лапами не шурши. Главное в этом деле, оставаться незамеченным.

– А если заметят?

– А если заметят, – полушепотом ответила она. – Надо попытаться скрыться в темноте, в кустах, например.

Малыш посмотрел в темно-карие глаза Булки и поверил ей.

 

Булка бесшумно пролетела между елями и вылетела в перелесок, за которым начиналось заболоченное озерцо. Малыш вприпрыжку бежал за ней.

– Вот здесь живут замечательные мыши! – шепнула сова под длинное пёсье ухо, а потом расправила крылья, плавно поднялась над кустами, рыская вверх и вниз по перелеску, едва касаясь травы и снова взмывая к кронам деревьев. Вдруг сова тенью скользнула вниз в густую траву и пропала из виду, а через мгновение взлетела с мышью в цепких когтях.

– Видишь, как просто, – немного запыхавшись, пояснила Булка, подлетая к наблюдавшему за ней псу.

– Здорово это получается у тебя! – глядя на неё с восхищением, проговорил Малыш. – Но ты разве не видишь, что у меня нет крыльев! У меня так не получится, – горестно добавил он.

Пес неожиданно сник, а сова с непониманием уставилась на него.

– Почему? – удивленно спросила она. – Ты умеешь быстро бегать и у тебя отличный нюх.

Малыш завилял хвостом, польщенный Булкиной похвалой.

– Тише, тише! – шепнула сова.

– Видишь, в траве возле пня кто-то копошится?

Пес понимающе кивнул и принюхался.

– Там мышь, – утвердительно сказала Булка. – Ты чуешь её?

Булка внимательно посмотрела на притихшего пса.

– Ты должен незаметно подкрасться к ней и цапнуть!

Малыш стал подкрадываться. Всё ближе и ближе он пробирался сквозь заросли густой травы, шумно вдыхая воздух с мышиными запахами. А потом рванул вперед и прыгнул обеими передними лапами на мышь. Мышь пискнула и отскочила в сторону. Малыш снова прыгнул, пытаясь накрыть её лапой, но мышь сумела вывернуться и нырнуть в нору.

Сердито ворча, пёс кружился среди деревьев, гоняясь за лесными мышами. В итоге наделал столько шума в лесу, что распугал всех мышей, поднял на крыло семью куропаток, ночевавших в траве, а когда с громким фырканьем принялся разрывать мышиные норы, к нему подлетела Булка.

– Малыш, – тихо окликнула она. – Тебе надо учиться бесшумно ходить по лесу.

– Я пытался, – расстроено пробормотал пес.

– Я видела, – вздохнула сова и терпеливо продолжила:

– В лесу надо вести себя очень тихо. Здесь каждый звук является значимым.

Булка сделала паузу, всматриваясь в тревожные глаза пса, а потом вдруг предложила:

– Давай наловим лягушек?

– А трудно их ловить? – оживился пёс.

– Лягушек ловить проще, чем мышей, – ответила Булка и понеслась к озеру.

 

Сумерки сгустились, и над лесом повисла большая желтая луна, серебрившая тёмную воду. Озеро было покрыто густой ряскою и водяными кувшинками, на круглых листьях которых сидели лягушки. Раздувая горло, они неистово орали, успевая хватать пролетающих мимо комаров. В воздухе пахло тиной и застоявшейся водой. Отлогий берег, на который вылетела Булка, а за ней выбежал Малыш, зарос ивами, редким камышом и болотной травой. Сова, плавно взмахивая крыльями, пронеслась над поверхностью воды и выхватила из ряски большую жабу.

– Возьми, – она протянула жабу Малышу.

– Это мне? – удивился он.

– Тебе. Попробуй, это вкусно!

Малыш, причмокивая, разжевал лягуху и заурчал от удовольствия. Она была и правда очень вкусной.

– Ну, как? Вкусно? – радостно улыбалась Булка. – А теперь попробуй поймать сам.

К воде спускалась узкая тропинка, где у самой кромки берега сидела лягушка, к ней по-пластунски подбирался Малыш. Лягушка, надувая щёки, выводила любовные трели и не обращала на него внимания. Подкравшись сзади, пёс прыгнул, но при толчке поскользнулся и неловко плюхнулся в траву. Потом по инерции перекатился через спину и с большим всплеском упал в воду, откуда выскочил весь облепленный зеленой ряской. Из кустов раздалось задорное лисье фырканье.

– Я вижу, вам нравится смеяться над чужими мучениями и неудачами?! – грозно ухнула Булка.

– А как не смеяться над таким нерасторопным дураком? – заливались смехом лисы.

– Он не дурак! Не смейте его так называть! – зашипела на них Булка.

– Если тебе не нравиться слышать, что он дурак, тогда научи его не делать дурацкие поступки! – задиристо тявкнул в ответ Лис.

– Малыш, давай уйдем отсюда, – позвала сова.

– Они злые, а ты, главное, не огорчайся, – успокаивала она промокшего бедолагу. – Сноровка в охоте со временем появится.

 

Всю ночь Малыш думал о своих несчастьях, и чем дольше думал, тем яснее понимал, что единственным спасением оставалось найти то место, откуда он начал путь. Пёс все еще тешил себя надеждой, что его ищут. Утром, когда только рассвело, он отправился по запаху искать следы. «Мне бы только отыскать свой собственный след и по нему вернуться в начало пути!» – отчаянно думал пес. Но вчерашний ливень размыл все следы, и запаха уже не осталось.

Пес кружил по лесу, иногда останавливался возле какого-нибудь камня или пня и принюхивался. Так он вышел на лесную поляну, где росли молодые дубки, а в самом центре небольшая, но раскидистая яблоня. Среди травы краснели яблочки. Малыш облизнулся, нанюхал самое спелое и, придерживая лапами, стал с аппетитом его грызть. Съев яблоко целиком, вместе с сердцевиной, пес неспешно обошел всю поляну, надкусывая упавшие под лапы созревшие плоды. Он собрался было уже идти дальше, как вдруг со стороны тропы, в корнях яблони заметил глубокий лаз в чью-то нору и, решив заглянуть, засунул туда голову. Солнце уже высоко поднялось над лесом, его тоненькие косые лучики просачивались в звериную нору, где возле самого входа спал большой барсук. Малыш от неожиданности попятился обратно, поджал хвост и отошел от норы. Спящий незнакомец был крупнее его, а передние лапы вооружены длинными крючковатыми когтями. Пес был уже научен горьким опытом и знал, что доверять мятежным жителям этого леса нельзя, ведь от каждого можно было ожидать какого-нибудь коварства, и лучше всего – обходить их стороной. Поэтому он тихонько ушел с поляны.

За поляной снова продолжался лес, и там ему встретилась длинная ящерица. Она грелась на замшелом пне, наслаждаясь теплыми лучами августовского солнца. Малыш начал осторожно приближаться к ней и успел схватить за хвост, но только хвост у него в зубах и остался, а сама ящерица проворно юркнула в узкую щель пня. Сегодня ему определенно везло. У него в брюхе переваривались яблоки, и удалось откусить ящерный хвост. Немного насытившись, пес побрел дальше. Он старательно вынюхивал множество разных запахов и следов, которые тянулись по лесным тропам в разных направлениях, но среди них следов хозяина нигде не было, Малыш непременно бы почуял их!

Солнце клонилось к закату. Вскоре лес стал редеть, и едва заметная тропинка, по которой брёл уставший Малыш, вывела его к небольшой мелководной речке, русло которой было усеяно мшистыми камнями. Спускаясь из леса на водопой, он встретил маленькую косулю. Она вышла на берег из кустов боярышника и, пугливо озираясь, спустилась к воде. Малыш, измученный жаждой, тоже осторожно подошел к берегу и стал лакать воду. Внезапно косуля всполошилась и, перескакивая по выступающим из воды камням, перебралась на другой берег, где исчезла в ивовых зарослях. Пёс нутром почуял незримое присутствие хищного зверя и уже хотел последовать за косулей, но все-таки с неистово бьющимся сердцем обернулся. Позади него, всего в нескольких метрах стояла молодая остроухая волчица со светло-серой шерстью и голубыми глазами. Она так же, как и он, была повзрослевшим щенком.

Волчица шумно вдохнула носом воздух, заинтересованно принюхиваясь к Малышу, потом повела ушами и дружелюбно вильнула хвостом.

– Привет, – сказала она и неторопливо подошла к воде.

Малыш пребывал в состоянии лёгкого замешательства.

– Привет, – неуверенно ответил он, беспокойно переминаясь с лапы на лапу. – Ты за косулей гналась?

– Нет. Я пришла на водопой, – смешливо фыркнула волчица.

– Ты кто таков будешь? – вдоволь напившись, спросила она.

– Малыш...– тихо назвал он свое имя.

Волчица села, насторожила уши и, оглядевшись по сторонам, спросила:

– Ты один или с охотником?

Пес растерялся и тоже обеспокоенно стал озираться в поисках зловещего «охотника».

– Все с тобой ясно, – кивнула серая. – Давно ль потерялся?

– Не знаю, – удрученно вздохнул Малыш. – Я совсем заплутал в этом лесу.

– Ну, зачем так печалиться? – спросила волчица, заглядывая ему в глаза.

– Теперь ты свободен, куда хочешь, туда и бежишь, что в этом плохого?

– Ты не понимаешь, – снова вздохнул пес. – Я хочу убежать туда, где обитает моя стая. Я хочу вернуться домой!

– Уже вечереет, – волчица поднялась и, мягко ступая лапами, повернула в сторону леса.

– Пошли со мной, я знаю, где можно устроиться на ночлег, – сказала она, не оборачиваясь, и Малыш поспешил за ней.

Волчица привела его к оврагу, заваленному буреломом. По пути она поймала куропатку, отбившуюся от своей стаи, и поделилась ею с Малышом. А потом, свернувшись клубочками, они уснули. Давно пес не спал так спокойно и сладко, и как не странно, чувствовал себя счастливым.

Несколько следующих погожих летних дней, Малыш и Фрея, так звали серую волчицу, провели вместе, исследовали ближайшие окрестности, ходили охотиться на тетерева, и с тех пор крепко подружились. Во время охоты Малыш вынюхивал, где таится птица, а Фрея бесшумно кралась среди зарослей и стремительным прыжком нападала на затаившийся выводок. После знакомства с ней Малыш перестал бояться леса и даже позволил себе облаять белок, смотревших на него с высоких деревьев.

Так пролетел последний летний месяц. Дни становились короче, ночи холоднее, и солнце приятно грело, но не жарило, как прежде. Листья на деревьях и кустарниках стали желтеть, краснеть и облетать, подхваченные ветром, они трепетно вальсировали по лесным дорожкам. Все чаще накрапывал холодный дождик, и лес обрастал грибами. Они росли везде, на мшистых пнях, на стволах поваленных деревьев, под елками и на открытых полянах. С наступлением грибной поры в лес повадились ходить люди, и волчица ушла глубже в чащу. Малыш, потеряв надежду найти свою семью, подался за своей серой подругой. Впрочем, им хорошо было вдвоем. У Малыша за время жительства в лесу обострился нюх, теперь его влажный черный нос чуял запахи на больших расстояниях, а уши ловили даже самые тихие шорохи. Фрея была лютой охотницей и всегда умела добыть обед.

Однажды утром, они беззлобно, по-щенячьи игрались на солнечной поляне. Малыш, низко припадая на передних лапах к земле, виляя длинным хвостом, подкрадывался к Фреи, а она, дурачась, тихо рычала и прыгала из стороны в сторону. В это время из кустов на поляну вышел большой волк, злобно прижал уши и оскалил клыки. Малыша охватило предчувствие нешуточной беды. Волк стремительно рванул вперед, и в тот же миг ему наперерез метнулась волчица.

– Отец, не тронь! – взмолилась она.

Но волк откинул дочь в сторону и с грозным рыком прыгнул на Малыша. Пес, что есть духу, понесся прочь, ломая на своем пути сухие ветки и обдирая шерсть острыми сучьями. Следом за ним длинными прыжками мчался волк. В три прыжка он настиг Малыша и ударил его зубами по спине. Пес жалобно заскулил, вывернулся и отскочил в сторону. Ему удалось добежать до яблони и укрыться в барсучьей норе. Как раз в это время барсук чистил свой дом, и с визгом влетевшая в нору собака, не шуточно испугала его. Барсук вскрикнул и попятился вглубь норы. Малыш, ища спасения, полз за ним. А волк яростно стал разрывать нору лапами. Это окончательно рассердило барсука, и тут такое началось! Он вытолкнул из норы несчастного пса и с рёвом бросился на волка.

–Уйди, окаянный! – кричал барсук. – Не то когтями по морде схлопочешь!

Волк опешил. Он знал, что барсук силён, и его когтистые лапы могут причинить серьезнейшие раны. Волк сморщил нос и свирепо рычал, показывая острые зубы, но через несколько секунд отступил и скрылся в зарослях высокой сухой травы.

– Я не хотел тебе мешать, Барсук, – сказал он на прощание. – Я хотел проучить этого жалкого подлеца и не тревожить тебя при этом.

– Если ты, псина, – волк бросил презрительный взгляд на Малыша и процедил сквозь зубы:

– Посмеешь хоть на шаг приблизиться к Фреи, я сниму с тебя шкуру, сделаю ушастый коврик и подарю его лисам.

Зловеще предупредив, волк растворился в чаще. Вжавшись в корни яблони, за спиной барсука чуть слышно скулил испуганный до смерти пес. Барсук обернулся.

– Тебе жить надоело? – рявкнул он.

От звука его голоса Малыш вздрогнул и еще сильнее вжался под яблоневые корни.

– Кем ты себя мнишь, псина ушастая? – барсук гневно сощурил глаза. – Как ты осмелился заигрывать с дочкой волчьего вожака?! Наверное, захотелось украсить свою собачью жизнь приключениями! Что ж, твое право, вот только не впутывай в свои передряги других. Моя нора не убежище для бродячих собак! А ну пошел отсюда! – в сердцах топнул лапами рассерженный хозяин норы.

Высказавшись, барсук шумно выдохнул и посмотрел на пса. Тот был напуган, надрывно скулил и жалобно смотрел на него. Барсучье сердце вдруг защемило от жалости, и глазах появилось сострадание.

– Что это у тебя на спине? – он подошел к Малышу и обнюхал волчий укус.

– Это волк ранил тебя?

Барсук нахмурился, помолчал немного и сказал:

– Ладно, если хочешь, можешь остаться у меня. Отоспишься в моей норе, и на завтрашней заре уйдешь прочь.

Малыш с радостью остался, залез поглубже в нору, свернулся клубком на мягкой подстилке из сухих листьев и мха и задремал, а приютивший его барсук принялся чинить развороченный волком вход.

С наступлением сумерек барсук вылез из норы и ушел на охоту, а с рассветом он вернулся и разбудил Малыша.

– Эй, пёс, проснись! – барсук потрепал его за ухо. – Слышь, к тебе тут пришли.

– Кто? – с испугом спросил пёс. Его лихорадило, укушенная волком спина сильно болела, рана припухла и загноилась.

– Малыш, это я! – послышался снаружи знакомый голос.

– Булка! – радостно воскликнул Малыш и вылез из барсучьей норы. Сова крыльями обняла его за голову, и в носу защекотало от её пушистых перьев. Малыш несколько раз чихнул и улыбнулся:

– Я так рад, что ты прилетела!

– Малыш, ты весь горишь, – сова с тревогой рассматривала его спину. – Так, тебе надо срочно обработать рану. Я сейчас слетаю за целебными листьями, а ты посиди здесь тихо.

Пес послушно лег под яблоней, положил голову на лапы и прикрыл глаза. Тем временем Булка принесла несколько сочных листьев подорожника, размяла их в клюве и бережно приложила к воспаленной ране.

– Я так долго тебя искала и не могла найти. Куда ты убежал? – спросила сова.

– Я хотел найти место, где потерял свою семью, но так и не нашел, – грустно ответил он. – Как ты меня нашла?

– Да я всех спрашивала, не видел ли кто ушастого пса, – ухнула Булка, аккуратно очищая его шерсть от колючек репейника, которыми он был облеплен с головы до хвоста.

– А вчера две сороки трещали о том, как волк собаку по лесу гонял, и я подумала, что ты снова попал в беду. А ночью встретила на берегу озера барсука, он ловил лягушек и недовольно бурчал себе под нос, что приютил на свою голову непутевого и теперь боится, что волк захаживать будет. Вот я и выспросила у него о тебе.

Малыш тяжко вздохнул.

– Не переживай, мы скоро уйдем отсюда и вернемся домой, – успокаивала его Булка. При слове «дом» Малышу сразу вспомнилось, как он резвился во дворе с мальчишками и кусок пирога, который однажды стащил с кухонного стола.

Булка его жалела, видя, как страдает пёс, и всё думала, как ему помочь.

– А каким было это место? – наконец спросила она. – То самое, где ты потерялся?

Пес задумался и начал вспоминать:

– Вначале там росли редкие причудливые сосны, их стволы были раздвоены и закручены, будто они пляшут, а за соснами большой овраг, заросший елками и колючими кустами вперемежку....

– Танцующий лес! – перебив его, вскрикнула Булка. – Я знаю это место! Там живет моя тетушка, я не раз к ней наведывалась, и знаю, как туда добраться.

Малыш поднял голову, и в его печальных глазах засветилась надежда.

– Пожалуйста, Булка, отведи меня туда, и я обязательно найдусь, – тихо заскулил он.

– Ну конечно отведу, но сначала надо набраться сил, чтобы рана быстрее зарубцевалась, и ушел жар. Давай вернемся к нашей елке, она растет на земле, что находиться под влиянием Большого Филина, а он не терпит беспредела в своих владениях. Сейчас это самое безопасное место – там волк не посмеет задираться к тебе.

Услыхав слова Булки, Малыш собрался с последними силами и побрел следом за совой. Она перелетала с одного куста на другой и ждала, когда пёс догонит её. Чтобы уберечь друга от ненужных встреч с лесными хищниками, Булка вела его тайными тропами, заросшими высокой травой, напрямик через поляну, поросшую черничником, через овражек, где пес на ослабевших, дрожащих лапах спустился к ручью и напился живительной воды, и наконец, они выбрались в чащу молодого ельника. Там, в стволе поваленного дерева его ждало уютное логово, где Малыш отлеживался несколько дней, а Булка лечила его рану грибной мякотью дождевиков, и как только полегчало, они снова отправились в путь.

 

– Надо подыскать тебе какой-нибудь домик, – сказала Булка, когда они пришли в танцующий лес, сорвалась с места и исчезла между деревьями.

Сосновый лес рос на холмах, в ложбинках журчали ручьи, а склоны были сплошь усыпаны золотистой хвоей и шишками. Малыш отыскал петляющую ухабистую дорогу, пахнувшую терпкой смолой, резиновыми покрышками автомобильных колес и человеческими следами. Да, это была та самая дорога, по которой он однажды приехал с хозяевами в лес. С трепещущим сердцем пёс обнюхивал стволы деревьев, хвойные иголки, мусор, оставленный людьми на пригорке, разыскивая среди множества пахучих следов исчезнувшую ниточку родного запаха. Хозяйские следы к тому времени затерялись под сотнями чужих следов, и все пёсьи попытки напасть на нужный след были напрасными. Ближе к вечеру ему, наконец, удалось отыскать фантик от шоколадной конфеты, дочиста вылизанный языком меньшего побратима. Обнюхав фантик, Малыш чуть не заплакал от счастья, что удалось отыскать хоть какую-то хозяйскую вещицу! Ему вдруг отчаянно захотелось домой, очутиться в детской комнате среди разбросанных игрушек и обглоданных яблок, ворваться в кухню и вдохнуть ароматный запах готовящейся в кастрюльке еды, услышать крикливого хозяина и заливистый смех меньшого побратима, и от щемящей сердце грусти пёс громко завыл на весь сумеречный лес.

– Малыш, – позвала его, наконец вернувшаяся Булка. – Чего развылся на весь лес?

Она смотрела на него выпученными удивленными глазами.

– Хочешь, чтоб тебе откликнулись волки? – сова начинала сердиться.

– Идем, тут рядом старая лисья нора, в ней переночуешь, а завтра будем думать, что делать дальше.

Заброшенная лисья нора была вырыта на песчаном склоне холма под двумя соснами, переплетенными между собой корявыми стволами. Малыш осторожно, с большой опаской подошел к чернеющему ходу, втянул носом воздух, принюхался. В норе пахло земляной сыростью, прелой хвоей и лисьей шерстью. Запах был старым, но всё равно пес поспешил отойти прочь на безопасное расстояние.

– Не бойся, здесь никого нет, – ухнула Булка.

– С тех пор, как лиса покинула эту нору, она больше сюда не возвращалась, её новый дом далеко отсюда. Так что смело заходи и располагайся на ночлег.

Слетев вниз, сова заглянула в нору:

– А тут очень даже не плохо! – воскликнула она. – Тут даже есть мягкий коврик. Да что говорить, сам посмотри!

Малыш мгновение постоял, а потом доверчиво залез в лисью нору. Внутри было тепло, ветер намел туда хвою и пожухлые листья, создав мягкую подстилку для сна. Пёс зевнул, улегся, но урчание в голодном брюхе посылало его поискать что-нибудь съестное.

Он вылез из норы. Луна освещала кривые стволы танцующих сосен и их хвойные верхушки, заливая лес и дорогу желтым светом. Дорога с танцующими тенями казалась ползущим змеем, теряющимся в темноте дальнего леса. Пёс осторожно, стараясь не шуршать опавшей хвоей, бродил между деревьями, прислушиваясь к шорохам. Первой его добычей стала толстая бабочка с пушистым тельцем и серыми крыльями, которую пёс сцапал зубами, когда она, откуда ни возьмись, замаячила перед мордой, пытаясь усесться ему на нос. Также с легкостью он поймал нескольких жуков, светящихся в лесной подстилке, после которых язык неприятно пощипывал, и Малыш спустился к ручью, где ему удалось схватить жабу, охотившуюся на комаров.

Вернувшись, у входа в нору он обнаружил мертвую мышь и маленькое совиное пёрышко. «Спасибо, Булка», – подумал Малыш: «Спасибо, что заботишься обо мне».

Сентябрь был по-летнему теплым, но в конце месяца начались дожди, над лесом, то и дело, висели грозовые тучи, а под ними неслись в теплые края перелетные птицы. Время шло. В сосновый лес часто приезжали отдыхать разные люди, на разных машинах. Одни приходили собирать грибы, другие устраивали пикник и жарили сосиски на шампурах, иногда угощая ими бездомного пса. Его жалели, глядя на неопрятную шерсть, усеянную репейником, местами выдранную, тощий живот и полные грусти глаза. Едва заслышав шум проезжающей машины, Малыш выбегал на лесную дорогу, приветливо виляя хвостом, надеясь увидеть зеленую машину с вернувшимися за ним хозяевами, и каждый раз разочаровано скулил, когда появлялось совсем не то, что он ждал. А он ждал чуда и верил, что оно произойдет. Булка его поддерживала, делилась добычей и новостями: о запасливом барсуке, готовящемся к зимней спячке, о лисах, отращивающих густой мех, о том, как заядлый холостяк филин перекрикивается с самкой из соседнего перелеска, и о серой волчице, что покинула свою стаю и подалась в дальний лес. Последняя новость расстроила Малыша, он понял, что больше никогда не встретит голубоглазую подругу.

Видя, как пёс расстроился, сова легонько дернула его за ухо.

– Ей что-то передать? Если я буду в тех краях, то разыщу её.

Малыш жмурился от лучей заходящего солнца, проскальзывающих сквозь хрупкие ветви сосен, и вспоминал прошлую дружбу с волчицей. Он улегся возле широкого соснового пня в потеках смолы, на сучке которого сидела Булка, и начал тихо рассказывать:

– Она говорила, что лес живой, косматый и добрый. Ей нравилось бродяжничать в его дебрях, и лесу нравилось её присутствие. Когда мы засыпали под ёлкой, лес обнимал нас косматыми лапами.

Пёс задумался на некоторое время, лапой почесал нос и продолжил:

– Знаешь, пока мы были вместе, лес был добр ко мне, он смотрел на меня её глазами, хоть немного и лукавыми, но очень добрыми. Забавно, но с ней я перестал чувствовать себя потерянным и бессильным, я перестал бояться и стал таким же, как она, лесным свободным зверем. В глубине души я уже был рад тому, что оказался здесь.

Он свернулся в клубок и тоскливо вздохнул:

– А сейчас я ничейный.

– Не горюй, за тобой скоро вернутся. А я буду скучать, – печально ухнула Булка, слетела с пня и села рядом, прижавшись к песьей спине мягкими перьями. Малыш поднял морду к луне, выглядывающей среди клубящихся темных облаков, и снова вздохнул:

– А может я ненужный? – встревоженные пёсьи глаза уставились на сову:

– Они меня гнали в коридор, чтобы я не линял в комнатах. А однажды случайно во время игры я порвал хозяйские тапки, и разгрыз несколько деревянных кубиков. Ну, еще два карандаша и фиолетовый фломастер, но они закатились под стол, и о них никто не вспоминал, пока не увидели, как я их грызу. А сколько раз я лямзил со стола сырники и оладья! И мне всегда попадало за это от хозяйки.

– Помню, однажды они уехали, – с тревожным подвыванием выдохнул пёс.

– А меня оставили одного. Я скучал так, что хотелось выть дни и ночи напролет, и тогда я отчаянно стал сражаться с одиночеством. Победа далась ценою порванного линолеума, и утром они вернулись....

Голос Малыша сорвался, и он замолчал в раздумье.

– Да, в своей жизни я совершил много ошибок, конечно, они не забудут и не простят этого мне.

– Как глупо думать, что тебя не простят за тапки?! – Булке нелегко было поверить в это. – Или за карандаш?!

– За карандаш, может быть, простят, а за линолеум – ни за что! Булка, ты не поймешь этого, – Малыш обреченно опустил голову.

– У тебя нет хозяев, и ты легко можешь решать, чем и когда поужинать, куда лететь и что делать, а я жду, когда мне наложат в миску еду и выведут погулять.

– Зачем тогда ты хочешь вернуться? – крайне удивленно спросила Булка. – Видно, тебе не нужен лес, где ты свободен, раз тебя манит человеческое жилье, где ты становишься настолько зависимым!

– Я очень люблю свою человеческую семью, люблю больше, чем свободу, и пусть я зависим от хозяев, но ведь они тоже нуждаются во мне. В каком-то смысле мы одна стая, и мое место там, среди любимых людей, – весь просветлев, горячо рассуждал Малыш.

Булка внимательно смотрела ему в глаза, и после некоторого задумчивого молчания произнесла:

– Я не знаю, может ты прав, ведь твоя правда собачья, где верность превыше свободы, но мне не вериться, что люди заслуживают такой любви.

Сова склонила голову набок и залюбовалась луной.

Так они просидели до глубокой ночи, болтая о разных пустяках, вспоминая минувшие дни. Это был последний вечер, проведенный ими вместе в сумрачном влажном лесу, объятом сонной тишиной, в которой было слышно, как падает с сосен сухая хвоя, и пробиваются сквозь мох выпуклые шляпки грибов.

Ранним утром наступившего дня по лесной дороге в танцующий лес приехала зеленая машина, и Малыш с визгом и лаем кинулся навстречу своей родной человеческой стае, сбивая с ног младших побратимов.

– Малыш! – крепко обнял несчастного, отощавшего пса Сережа. – Где ты был?! Мы тебя так долго искали и ужасно переживали, когда ты пропал!

Дети гладили его, приговаривая:

– Я скучал по тебе, псина!

– Малыш, я боялся, что ты никогда не найдешься и погибнешь в лесу!

А пёс радостно скулил, облизывал хозяйские руки, обнюхивал мокрым носом лицо, колотил хвостом и смешно тряс длинными ушами.